Когда-то я был ветром

27 октября 2014 - Виталий Тугай

Толи приснилось мне, толи память прошлых жизней даёт о себе знать, но часто всплывают сцены моих полётов. Во снах или даже в реале, едя, скажем в транспорте, смотря на колышущиеся кроны деревьев, я вспоминаю, как когда-то ласкал их своим дуновением, своей мощной силой свободы раздевал их осенью. Я сам принимал решения, когда и какие наряды снимать с деревьев и куда их стелить. Стелить под ноги людей или позволить им полетать. Какому листочку и когда срываться с ветки. Когда ему умирать, теряя свой цвет – решает ветер…
            Так же и море. Почему-то сейчас мне вспоминается гладь раздольных вод, которую я подымал своей неощутимой на прикосновение силой. Волнуя гладь я превращал штиль в волны, а их - в штормы. Я гнал эти волны, я качал корабли. Я наводил страх и ужас на тех, кто слаб и закалял ещё больше тех, кто был сильный духом. Я был почти всем и во всём. Почти как Бог. Но только почти. Именно Бог решает, кому и кем быть. Именно Бог разрешает что-то или не разрешает. Именно он наделяет силой и стремлением. Почему ныне я заключен в оболочку человеческого тела? Почему и за что я лишён возможности лететь? Я лишён возможности петь потоками воздуха, направляться туда, куда хочется мне. Вообще делать только то, чего хочется мне. В теле в мире логических конструкторов это невозможно. Тут только можно совершать обыденные жизненные ошибки, спотыкаться, падать, вставать и вновь спотыкаться. Набивать шишки о те же грабли... От точки А двигаться к точке Б в одном заданном направлении. И хорошо если этот путь удаётся благополучно пройти…

            Сегодня я шел туманным осенним городом. Я вдыхал тягучесть тумана. Свежего, но чем-то мне неприятного тумана. Он ассоциируется у меня со спокойствием воздуха. А точнее, с его покоем, а я не люблю покой. Будучи ветром, я любил его разгонять потоками воздуха. Да, я разгонял ленивые сонные туманы. Но сейчас я шел по шумным улицам, а слышал только себя. Слышал шелест листьев под ногами, гул сквозняков, свист ветра где-то вверху… Да я просто слышал ветер! Я не понимаю язык ветров, но ведь когда-то я его знал! Слава Богу, я умею отключать помехи сознанием для того, чтобы мыслям ничего не мешало. Я шёл, а мимо проезжали машины, проходили угрюмые люди. Они были все как зомби. Заражены тоской неизбежной осени, которая обязательно за руку приведёт их в холодную белую, однотонную зиму. Им придётся обязательно мёрзнуть зимой, ругать вьюгу и снег. Им придётся ненавидеть слякоть, которая почему-то обязательно проникает в любую обувь незваным гостем в виде воды. Вода… Её так много осенью, а особенно зимой. Осадки – так не сладки… А я умел высушивать воду, сгонять её с дорог и тротуаров. Умел также, если нужно, собирать тучи чтобы наоборот пролить небесные воды на сухие, просящие воды земли с растениями и деревьями.
            Иду. Огни вечерних фонарей то в подворотнях, то на магистралях слепят глаза, и сирота Луна, кажется полностью забытая людьми, в одиночестве тоскует. Был бы я ветром - я бы обязательно заставил люд посмотреть на неё. Ведь почему её лик такой бледный? Потому что она на половину мертва постоянством. Она даже не вертится, только лишь ходит по своей оси вокруг Земли. И то не сама, а под воздействием космических сил, которые как на карусели водят её по кругу.

            Если бы я сейчас был ветром, то обязательно просвистел бы над пыльными крышами невысоких старых домов, где серые голуби, бродячие коты и антенны – единственное, чем населены наши крыши. Там давно нет романтиков, нет сумасшедших влюблённых юношей с гитарами в руках, которые поют так искренно и громко, что даже тучи останавливались, чтобы послушать их песни…. Конечно же, это я останавливал тучи, когда был ветром. Останавливал, чтобы и они и Луна могли слушать песню любви. Жаль, что уже нет тех, которые любят разговаривать на крышах с ветром или со звёздами. Жаль, что уже на крышах нет Ромео и Джульетт. Лишь иногда какая-нибудь влюблённая парочка забредёт тайком на крышу высотки, чтобы полюбоваться звёздами, луной. Хотя и они – редкие гости ночных крыш, больше приходят сюда, чтобы посмотреть вниз, а не вверх и конечно же обязательно плюнуть с крыши. Или им хочется ощутить превосходство над миром, который остался бурлить муравейником внизу, или возможно, им в этот момент хочется лететь? Они - люди, могут позволить лишь небольшой части себя полетать - лишь своей слюне. Вот поэтому и плюют. Слушают ли они ветер? Я не знаю. Целуются ли они на крыше? Я не помню. Не помню этого, когда был ветром. Наверное, целуются и возможно не только целуются. Возможно, даже и сплетаются, и в состоянии эйфории иногда взлетают... Не телом конечно - вы понимаете, о чем я. Однако, как и в любой земной среде, процесс страстей заканчивается как и любой биологический процесс. И вот они возвращаются в сознание и уходят вновь в свой земной обыденный мир. Лишь ветер остаётся всегда в своём одном, неспокойном и вольном состоянии…
         Вообще, конечно же, жизнь человеческая по-своему интересна – я не спорю. И много прекрасного она нам дарит. И многого можно достичь в облике человека, и много можно хорошего сделать для мира и особенно для своей Души. Лишь только если человек посмеет быть не таким как все. Быть смелее, быть чуть неадекватным может. Быть таким как ветер – свободным и сильным.

16.10.14

Регистрационный номер №0248519

от 27 октября 2014

[Скрыть] Регистрационный номер 0248519 выдан для произведения: Толи приснилось мне, толи память прошлых жизней даёт о себе знать, но часто всплывают сцены моих полётов. Во снах или даже в реале, едя, скажем в транспорте, смотря на колышущиеся кроны деревьев, я вспоминаю, как когда-то ласкал их своим дуновением, своей мощной силой свободы раздевал их осенью. Я сам принимал решения, когда и какие наряды снимать с деревьев и куда их стелить. Стелить под ноги людей или позволить им полетать. Какому листочку и когда срываться с ветки. Когда ему умирать, теряя свой цвет – решает ветер…
            Так же и море. Почему-то сейчас мне вспоминается гладь раздольных вод, которую я подымал своей неощутимой на прикосновение силой. Волнуя гладь я превращал штиль в волны, а их - в штормы. Я гнал эти волны, я качал корабли. Я наводил страх и ужас на тех, кто слаб и закалял ещё больше тех, кто был сильный духом. Я был почти всем и во всём. Почти как Бог. Но только почти. Именно Бог решает, кому и кем быть. Именно Бог разрешает что-то или не разрешает. Именно он наделяет силой и стремлением. Почему ныне я заключен в оболочку человеческого тела? Почему и за что я лишён возможности лететь? Я лишён возможности петь потоками воздуха, направляться туда, куда хочется мне. Вообще делать только то, чего хочется мне. В теле в мире логических конструкторов это невозможно. Тут только можно совершать обыденные жизненные ошибки, спотыкаться, падать, вставать и вновь спотыкаться. Набивать шишки о те же грабли... От точки А двигаться к точке Б в одном заданном направлении. И хорошо если этот путь удаётся благополучно пройти…

            Сегодня я шел туманным осенним городом. Я вдыхал тягучесть тумана. Свежего, но чем-то мне неприятного тумана. Он ассоциируется у меня со спокойствием воздуха. А точнее, с его покоем, а я не люблю покой. Будучи ветром, я любил его разгонять потоками воздуха. Да, я разгонял ленивые сонные туманы. Но сейчас я шел по шумным улицам, а слышал только себя. Слышал шелест листьев под ногами, гул сквозняков, свист ветра где-то вверху… Да я просто слышал ветер! Я не понимаю язык ветров, но ведь когда-то я его знал! Слава Богу, я умею отключать помехи сознанием для того, чтобы мыслям ничего не мешало. Я шёл, а мимо проезжали машины, проходили угрюмые люди. Они были все как зомби. Заражены тоской неизбежной осени, которая обязательно за руку приведёт их в холодную белую, однотонную зиму. Им придётся обязательно мёрзнуть зимой, ругать вьюгу и снег. Им придётся ненавидеть слякоть, которая почему-то обязательно проникает в любую обувь незваным гостем в виде воды. Вода… Её так много осенью, а особенно зимой. Осадки – так не сладки… А я умел высушивать воду, сгонять её с дорог и тротуаров. Умел также, если нужно, собирать тучи чтобы наоборот пролить небесные воды на сухие, просящие воды земли с растениями и деревьями.
            Иду. Огни вечерних фонарей то в подворотнях, то на магистралях слепят глаза, и сирота Луна, кажется полностью забытая людьми, в одиночестве тоскует. Был бы я ветром - я бы обязательно заставил люд посмотреть на неё. Ведь почему её лик такой бледный? Потому что она на половину мертва постоянством. Она даже не вертится, только лишь ходит по своей оси вокруг Земли. И то не сама, а под воздействием космических сил, которые как на карусели водят её по кругу.

            Если бы я сейчас был ветром, то обязательно просвистел бы над пыльными крышами невысоких старых домов, где серые голуби, бродячие коты и антенны – единственное, чем населены наши крыши. Там давно нет романтиков, нет сумасшедших влюблённых юношей с гитарами в руках, которые поют так искренно и громко, что даже тучи останавливались, чтобы послушать их песни…. Конечно же, это я останавливал тучи, когда был ветром. Останавливал, чтобы и они и Луна могли слушать песню любви. Жаль, что уже нет тех, которые любят разговаривать на крышах с ветром или со звёздами. Жаль, что уже на крышах нет Ромео и Джульетт. Лишь иногда какая-нибудь влюблённая парочка забредёт тайком на крышу высотки, чтобы полюбоваться звёздами, луной. Хотя и они – редкие гости ночных крыш, больше приходят сюда, чтобы посмотреть вниз, а не вверх и конечно же обязательно плюнуть с крыши. Или им хочется ощутить превосходство над миром, который остался бурлить муравейником внизу, или возможно, им в этот момент хочется лететь? Они - люди, могут позволить лишь небольшой части себя полетать - лишь своей слюне. Вот поэтому и плюют. Слушают ли они ветер? Я не знаю. Целуются ли они на крыше? Я не помню. Не помню этого, когда был ветром. Наверное, целуются и возможно не только целуются. Возможно, даже и сплетаются, и в состоянии эйфории иногда взлетают... Не телом конечно - вы понимаете, о чем я. Однако, как и в любой земной среде, процесс страстей заканчивается как и любой биологический процесс. И вот они возвращаются в сознание и уходят вновь в свой земной обыденный мир. Лишь ветер остаётся всегда в своём одном, неспокойном и вольном состоянии…
         Вообще, конечно же, жизнь человеческая по-своему интересна – я не спорю. И много прекрасного она нам дарит. И многого можно достичь в облике человека, и много можно хорошего сделать для мира и особенно для своей Души. Лишь только если человек посмеет быть не таким как все. Быть смелее, быть чуть неадекватным может. Быть таким как ветер – свободным и сильным.

16.10.14

О чём молчат стены её квартиры

Шоколад или поцелуй

Рейтинг: +4 713 просмотров

Кому понравилось произведение? >>

Комментарии (8)

Natali # 27 октября 2014 в 16:22 +1

отличное философское размышление
браво солнце
у тебя хорошо получилось написать про ветер super

Виталий Тугай # 24 декабря 2014 в 13:29 0

спасибо тебе Наташа, но рассказ вовсе не о ветре. я лишь сравнил ветер с возможностями и желаниями человека. очень хотелось бы донести этим вымышленным рассказом, что любое стремление, это как ветра поток, и если человек будет несмотря на трудности и преграды стремится, то может добиться многого

с наступающим тебя!

Ивушка # 27 октября 2014 в 17:45 +1

Замечательно.

Виталий Тугай # 24 декабря 2014 в 13:31 +1

спасибо, это всего вторая проба моя в прозе. надеюсь ещё поколдовать в этом направлении 1b086965a678b6d427561c2ffa681cb5

Ивушка # 24 декабря 2014 в 13:35 +1

Искренне желаю успеха,писать прозу-это увлекательнейшее занятие.

Виталий Тугай # 24 декабря 2014 в 14:06 0

да уж... творить вообще что-то всегда увлекательно smile

главное чтобы творения кому-то были полезны и интересны. таких вершин мне не достичь, но у подножья тоже я стоять не буду. карабкаюсь всегда, возможно в этом заключается и смысл жизни

благодарю за пожелание и желаю и Вам творческих успехов

Ирина Полесьева # 14 декабря 2014 в 17:01 +1

Виталий Тугай # 24 декабря 2014 в 13:34 0

спасибо Иринка)

хорошего тебе настроения!

RSS-лента комментариев