В конце декабря наш контингент был отправлен на вокзал, погружен в
грузовые вагоны, так называемые«телятники», и отправлены в Германию. Телятники были оборудованы нарами
с соломенными матрасами, печками – буржуйками с запасом топливных брикетов. В
одном из вагонов была оборудована кухня. На запланированных продолжительных
остановках дневальные получали пищу и раздавали в вагонах бойцам в котелки, чай
в кружки. Для питьевой воды имелись на вагон несколько ведер. В принципе жить
можно. Сопровождающими были офицеры, возвращающиеся из отпусков. До Бреста
доехали без приключений. В Бресте перед контингентом выступил начальникэшелона.
- Сынки! Мы въезжаем в Польшу. Я Вас умоляю, не вздумайте отстать от
эшелона.Ваша жизнь не гарантируется.
И мы поехали. И случилось то, о чем предупреждал полковник. На одной из
станций дневальный нашего вагона решил пополнить запасы воды и побежал к
водоразборной колонке, набрал воды и эшелон двинулся в путь. На каждые два вагона
были назначены ответственные офицеры. Но команду набирать воду никто не давал.
Мы кричали в соседний вагон:
- Остановите состав стоп краном!
Но старший вагона струсил. А Петя с ведром
бежал за вагоном. Мы ему кричали, чтобы он бросил ведро и прыгал в вагон.
Подавали ему руки. Но Петя был придурком, он бежал с полным ведром воды. На
следующей остановке доложили начальнику эшелона, а он полякам. Настроение у нас
было подавленное. Но, через несколько часов на одной из остановок, в вагон
залез … Петя с ведром. Оказывается, когда он понял, что отстал от поезда, он
вылил воду и пошел по путям вслед за эшелоном.Петя не знал, сколько километров он прошел. И его нагнал грузовой поезд,
который остановился. Мне кажется, что машинисты были предупреждены своим начальством,
которое и организовало подсадку Пети в эшелон.
Ехали мы по Польше суток трое. Прибыли мы в Германию на очередную
пересылку – Франкфурт на Одере .Со станции на пересыльной пункт мы шли пешком.
Было часов 10 вечера. Город был как будто вымерший. Никаких прохожих, никаких
огней.
Из Франкфурта нас начали разбирать в конкретные соединения. Меня забрали
в Потсдам – в артиллерийский полк, хотя это была не моя часть. Какая то промежуточная пересылка.
Живу. Служу. Но, какая это служба? Сплошные ожидания.
Конец года, а погода солнечная. Бабье лето. Привыкаем к новому для нас
климату. И здесь – карантин. Командиры нам советовали сдать в каптерку на ответственное
хранение кожаные ремни. А гимнастерки подпоясывать брючными тесьмовыми ремнями.
Иначе отберут ремни или заставят поменять на старые, изношенные. Я не
согласился – пусть попробуют! Но та группа, которая была ранее, уже была
разобрана. На что я надеялся? Только на свои кулаки! И случай не стал ждать
долго.
Гулял я как то по части и забрел в кусты. Вдруг передо мной выросли трое
рядовых. И начались разговоры о моём новеньком кожаном ремне.
- Давай меняться!
- Не хочу, не буду!
- Силой всё равно возьмем!
Я снял ремень, намотал его на руку и
занял позицию - спиной к густым кустам.
Но драться не пришлось! Кусты раздвинулись и вышел старшина, выше меня на голову ростом.
- Салаги! Вам ещё по два года
служить, а вы уже мародерничаете. Завтра доложите своим командирам об этом
случае и, ко мне в кабинет.
- Валь! С прибытием в Германию! Ты
что меня не узнаешь?
Это был Женя Миронов. Он на год раньше
закончил мою 51 школу. Почти одноклассник.
Женя уже заканчивал службу и был
комсоргом полка в звании старшины. Женя был уже за штатом ввиду демобилизации.
Он жил в отдельной комнате, куда и переселил меня. И начались бессонные ночи.
- А помнишь… А этот как? А это…
И под утро я посылал Женю … и засыпал. В таком режиме мы прожили
три дня. И меня забрали в Крампниц –
военный городок, где находился штаб дивизии.
Помочь сайту
Поздравления
