Весна тридцать восьмого покатилась по Стране Советов жестоким катком
новых репрессий. Теперь в роли средневековой «ведьмы» новым инквизиторам
в форме НКВД нужны были иные фигуранты. Расправляясь с Верой
Православной, бывший служитель ее и сам возможный последователь самого
Сатаны (если не являлся земным его воплощением), Великий Вождь создал
идола новой веры – Владимира Ленина, о котором, по заданию вождя, было
написано столько легенд, сколько не написал ни один из авторов
Евангелия. И поклонники новой веры, объединившись под кроваво-алым
знаменем, жестоко расправлялись с инакомыслящими и теми, кто просто
случайно оказывался в зоне внимания «вооруженного отряда партии»
державшего в безжалостных руках «карающий меч революции».
Этот самый «карающий» достиг и границ Северного Кавказа, а конкретно -
города Орджоникидзе. В начале тридцатых личный друг и боевой соратник
вождя, Серго Орджоникидзе, открывал в городе советское металлургическое
предприятие, которое получило название: «Кавказский завод по
производству цинка». По модным в то время аббревиатурам он обозначился,
как «Кавцинк». Спустя какое-то время, друг Вождя почувствовал, что
может стать уже врагом, и покинул этот мир, оборвав свою причастность к
нему выстрелом из револьвера. «Горько переживая утрату друга»,
переименовал вождь бывший город Владикавказ в новый город Орджоникидзе.
Произошедший на складе химикатов из-за какой-то там реакции, пожар был
расценен не иначе, как «происк врагов революции». В первый же день были
арестованы работники склада во главе с его заведующим. Следственная
бригада из наркомата республики пропускала через свои сети всех, кто был
хоть как-то причастен к работе склада. Кому-то удалось пройти сквозь
них, кто-то без вести канул в темных застенках старинного здания.
Лиза срочно собирала сверток с продуктами и укладывала в корзинку чистое белье.
- Федя! – Кликнула она своего младшего брата. – Возьмешь корзинку и
проводишь Ваню. Не маячь там на глазах. Стой где-нибудь за углом, чтобы
было видно вход. А ты, Ваня, в случае чего попроси у них хотя бы
разрешение на передачу. Скажешь, что уже принесли. Федя передаст…
Закончив скороговорку, Лиза обняла Ивана и, уткнувшись лицом в его
грудь, громко зарыдала. На плачь мамы из соседней комнаты выбежали дочь и
двое сыновей. Они недоуменно уставились на плачущую мать.
- Что случилось, мама? – Первой задала вопрос тринадцатилетняя Тамара. Братья в испуге жались к ней.
- Вот… - Мать протянула дочери квадратик белой бумаги. – Только принесли с завода. Отца в НКВД вызывают…
Новые рыдания оборвали разговор.
- Постой, Лиза. – Иван аккуратно отстранил от себя жену. – Ты уже и
оплакивать меня взялась. Бумагу прислали. Не конвой, ведь, как за
другими. Выходит, не так страшен черт, как его малюют.
- Верно, сестренка! Чего заранее оплакивать? – Поддержал Ивана Федор.
- Идите уж…- Лиза прижала к себе детей. – Опоздаете. Хуже будет.
Федор уже устал выглядывать из-за угла. Прошло более двух часов. Он уже
хотел рискнуть несколько раз пройтись по тротуару, чтобы размять
затекающие ноги, когда тяжелые двери с блестящими бронзовыми ручками в
форме голов слонов с вытянутыми хоботами открылись в очередной раз,
выпуская из страшного здания Ивана. Федор обозначил взмахом руки место
своего пребывания и Иван скорым шагом сразу направился к нему.
За углом они крепко обнялись.
- Отпустили насовсем? – Недоверчиво спросил Федор.
- Насовсем. Только поручили выступить на партсобрании завода с критикой на «поджигателей» и требовать их строгого наказания.
- Будешь выступать?! Ты же сам говорил, что любой химик без всяких затруднений понять сможет, что никакого поджога не было…
- А Лиза? А трое твоих племянников? Знаешь, что бывает с семьями врагов народа? – Иван с надеждой на понимание глядел на Федора.
- Пусть Лиза сама свое мнение скажет. А я уже сказал…
- Хорошо. Подумаем, как быть. До собрания еще десять дней.
Директор завода, человек всеми уважаемый, как личный друг легендарного
Серго, который и привез его возглавить завод, и всегда гордо носивший
свою кучерявую с проседью голову, вошел в квартиру к Ивану с таким
видом, словно его перед тем долго мяли в тесном трамвае.
Фуражка-сталинка непривычно свернула свой козырек от осевой линии
вертикали лица, полуформенный френч не был, как всегда, застегнут
наглухо и две верхние оловянные пуговицы лениво отвалились в сторону от
потной шеи, беспрестанно вытираемой носовым платком.
- Иван Константинович! Вы дома?!
- А где же ему быть? Проходите. Сейчас чаек накрою. – Лиза проводила
гостя в залу и выбежала на балкон, где Иван с Федором курили по
очередной папиросе, что-то доказывая друг другу полушепотом. – Ваня! К
тебе директор.
- Не могли бы вы нас ставить вдвоем? – Попросил директор Лизу и Федора. – У меня серьезный разговор.
- Что еще случилось? – Взволнованно спросил Иван, когда они остались наедине.
- Пока не случилось… Но, случится… Тут такое дело. Завод может стать
через десяток дней. Поставщик задерживает поставку серной кислоты… Вот
телеграмма. Из-за отсутствия подвижного состава. Две цистерны кислоты.
Мы пропали! Тогда точно уже все «врагами народа» станем. Меня потихоньку
о том знающие люди предупредили…
- Я-то тут причем? – Иван не понимал причину визита. – Я же не занимаюсь
технологическим процессом. Вы же сами меня сняли с производства и
поставили своим заместителем по хозяйственным и жилищным вопросам.
Забыли?
- Ты, Иван… Ты зла не держи… Не мог я иначе. Москва порекомендовала. Может, мне самому замену готовят…
- Ну, не пойму я, с какого боку мне цистернами заниматься.
- Есть тут твой интерес. Потому и пришел. Партсобрание уже не за горами.
Будешь клеймить собственных товарищей, которые ни в чем не виноваты? А
потом что? Как твои дети по улицам ходить будут? Как на твою семью народ
смотреть начнет? А?! – Директор сделал несколько глотков из чашки. –
Поезжай. Ты пробивной. Военным был. Выбьешь кислоту, всем нам спасенье
принесешь и от дурной славы убежишь. Пока в командировке будешь,
собрание пройдет без тебя. Скажу, что другому доверить не мог. Не
привезешь кислоту… Тогда вместе со всеми и простимся…
Три дня Ивана гоняли по Шепетовке от начальника станции к руководству
завода-поставщика и обратно. Три дня надежда еще держалась рядом. Но
сегодня он понял безнадежность всех своих попыток, когда на путях
станции не осталось ни одной свободной цистерны, а заливка двух
последних велась не по его заказу.
- Дней через пяток могут и подать… - Успокаивали его в товарной конторе. – Тогда обязательно под вашу заливку дадут.
- Подадут цистерну, без промедления и непременно отгрузим вашу кислоту. – Заверяли его в руководстве поставщика.
Какие пять дней? Два дня он добирался сюда. Три дня провел уже здесь.
Если завтра кислота не пойдет на завод, а он не телеграфирует об
отправке груза, директор вынужден будет докладывать о грядущей остановке
завода и тогда…
Привокзальный буфет-ресторан был почти пуст. «Хоть погуляю на прощанье!
Командировочные еще есть. Завтра дам телеграмму. Меня отзовут. А на
замену пришлют кого-то другого. Остановку завода «повесят» на нас с
директором. Его инициатива была меня сюда направить… Жалко мужика.
Впрочем, заводу и без того останавливаться пришлось бы…»
- Водочки? Портвейну? Пива? – Официант с надеждой смотрел на ночного гостя, в карманах которого могли оказаться его «чаевые».
- Водочки и пива. Закусить чего-нибудь.
- Время ночное. Могу предложить вареный язык с рисом и пирожки с ливером.
- Давай уж…
Графинчик с водкой уже показал свое дно, когда в зал ресторана шумно
вошли три человека в черных кожаных плащах и таких же фуражках. По тому,
как почтительно двое из них усаживали третьего и помогали снять плащ и
головной убор, было понятно, что он является старшим среди них и далеко
не малого ранга. Старший этот, приглаживая густые русые вихры на голове и
поправляя густые усы сел вполоборота к Ивану и, достав из планшетки
записную книжку, начал что-то в ней изучать, пока двое других суетились
с организацией сервировки стола своего шефа. Сразу же появилась сияющая
девственной белизной скатерть. Приборы враз заменились на сверкающие
свежестью. На столике даже возникла ваза с маленьким букетиком цветов.
- Простите… - Перед усатым мужчиной пытался вытянуться в струнку
довольно упитанный человек в белом халате не желавшем запахнуться на
округлостях его живота. – Директор ресторана сейчас отдыхает. Потому
позвольте мне принять ваши заказы и обслужить. Я его замещаю.
- Мне безразлично, кто нас будет обслуживать. По паре вторых блюд.
Фрукты. И пару бутылочек армянского. Идет? Мы сильно проголодались. День
был больно хлопотный…
- Все будет исполнено… Все будет исполнено – Заверил замещающий
директора и уплыл всей своей массой за ширму, отгораживавшую вход на
кухню.
«Языки и пирожки? Все будет исполнено? Интересная история. Что за гусь,
этот усач?» - пробежало в нетрезвых мыслях Ивана. Ему даже показалось,
что он где-то ранее встречал этого человека. Настолько показалось, что
он, чтобы убедиться в правоте своих ощущений, продефилировал мимо
столика этого человека, делая вид, что ему понадобилось срочно
сполоснуть руки.
- Иван?! – Важный ночной гость вскочил за столом.
Теперь уже Иван точно знал, кто перед ним.
- Семен! Дружище! – И шагнув между растерявшихся попутчиков своего старинного друга, Иван оказался в его объятиях.
- Официант! Стул и прибор моему гостю. И все, согласно заказу! – Семен
отдавал распоряжения, как ротный на плацу, голосом, не терпящим
возражений.
Только теперь Иван обратил внимание на мундир своего друга, золотые шевроны и звезду в петлице.
- Ты уже… - Неожиданность увиденного сжала жесткой рукой его глотку и оборвала речь.
- Да! И не без твоей помощи. Нашу последнюю встречу помнишь? Твое
заявление для меня дорогого стоило. Политкомиссар отзыв давал! А ты
почему в одиночку в этом закутке попиваешь? Кажется, на Кавказ уезжал…
Что-то случилось? Садись, рассказывай. – Семен жестом указал
сопровождавшим, чтобы они временно заняли место в стороне от них.
Иван вкратце изложил все, что произошло с того дня, как они виделись в
последний раз и более подробно о событиях, связанных с его родным
заводом и горем, которое обрушится на него и его семью, когда он
возвратится домой, не выполнив ответственного партийного поручения.
- Говоришь, кислота есть, а цистерн нет? И в то же время две цистерны
под загрузкой? Крутков! – На властный окрик Семена один из
сопровождавших его офицеров моментально вытянулся перед ним по стойке
смирно. – Рано мы с тобой, Крутков, уезжать собрались. Тут не один
председатель исполкома партийные решения саботировал. Тут еще его
пособники имеются. Закрывайте ресторан. Срочно сюда директора завода,
начальника станции и начальника райотдела. Я сказал: срочно! Спасть
будут тогда, когда совесть чиста будет! А начальнику райотдела не
привыкать. Ему, бедняге, без того не до сна за упущения, которые мы тут
выявили.
Первым, естественно, прибыл начальник райотдеела НКВД.
- По Вашему приказанию прибыл! – Отчеканил он Семену.
- Хорошо, что первым прибыл. Я тебе коротко изложу суть. Шанс у тебя
появился репутацию свою поправить. Так сказать, классовое чутье
продемонстрировать. Еще не всех мы с тобой к ответу привели. Вот,
представитель завода на Кавказе. Стратегического предприятия. Завод на
грани остановки. А твои саботажники срывают поставку важного сырья и
жаждут навредить важному предприятию. Понял? Я их уже вызвал. Сейчас
будут. Прими заявление от этого товарища. Разберись. Результат доложишь
мне лично. Все ясно?! У нас уже поезд на подходе. Начальник дороги свой
вагон дал. Не волнуйся. А вас, товарищ, попрошу пока выйти со мной на
пять минут. – Семен принял от офицеров плащ и фуражку и вышел с Иваном
на перрон. – Если что надо будет от меня, пиши. Или звони. Тут я тебе
все написал. Прощай, Иван. Жаль, что в силу сложившейся обстановки,
обнять тебя не могу. Привет жене.
В теплушке, прицепленной к цистерне с кислотой, в сопровождении двух
железнодорожных охранников Иван благополучно и вовремя добрался до
Орджоникидзе. Как выяснили местные чекисты, директор завода-поставщика
действительно производил отгрузку цистерн в адрес заказчика, заявка от
которого поступила на две недели позже. Родственник у него там
образовался. Помочь хотел. Начальник станции оправдался. Не было
цистерн. Две последние из резерва под залив подал. Зато заботу проявил и
сопровождение обеспечил.
Встречали Ивана на заводе, как героя. Директор даже премию выделил. А
партсобрание обличительное прошло без него. Не смог явиться. Важное
задание выполнял.
Не известно как, но случай в Шепетовке дошел до слуха местных чекистов.
- Что же сразу не сказал, кто твой друг! – Возмущался следователь,
давший ему поручение. – Сразу бы стало ясно, что к тебе вопросов нет.
Сам виноват. Не обижайся. И не жалуйся на меня…
Жизненная круговерть не представила Ивану возможность еще когда-либо встретиться с Семеном. Это была их последняя встреча.
Помочь сайту
Поздравления
