Серый Ангел (окончание)

Ничего нельзя любить, кроме вечности, и нельзя любить никакой любовью, кроме вечной любви. Если нет вечности, то ничего нет. Мгновение полноценно, лишь, если оно приобщено к вечности...

• Николай А. Бердяев

- Как ты, малыш? Они не сильно тебя напугали?

Большие голубые глаза, смотрели на него с немым вопросом: - "Кто ты?”.

В его руках, она перестала дрожать. Ей стало тепло и хорошо, как будто она нашла именно то, чего ей не хватало, всю её недолгую жизнь, в этом грязном и таком непонятном мире.

Лишь только один вопрос, не о том, что это было, не о том почему, а только: - "Кто он?”. Не давал покоя.

Сознание, убаюканное его теплом, отказывалось думать или что-то решать, ей было просто хорошо, какое-то давно забытое ощущение, стёртое тысячелетиями из её памяти.

- Я думаю, стоит провести тебя домой, на сегодня с тебя впечатлений хватит.
Ласково обнимая её за талию, и придерживая плащ на её груди, он выводил её из этого тёмного переулка, ставшего сценой, для странного ночного происшествия.

Город уже не казался таким мрачным и угрюмым, она видела, зелёную листву деревьев и нежный ковер травы на газонах.

Наслаждалась запахом цветов, в тёплом влажном воздухе. Всем телом вжимаясь в своего загадочного спутника, она думала о том, что наступает утро.

О том, что она ничего не хочет знать, ни к чему стремиться, ей просто нужно быть здесь и сейчас.

Что-то очень правильное и естественное было в его присутствии рядом.

И всё же она нарушила тишину, тем, что не давало покоя:
- Ты так и не ответил на мой вопрос…

- Ты не задала его.

- Кто ты?

Он долго смотрел на неё, задумчивым взглядом серых глаз. И видно что-то решив, откликнулся:

- А ты уверена, что хочешь знать? Я и сам до конца не знаю ответа на этот вопрос. И не думаю, что есть кто-то знающий этот ответ.

- Это единственное что я хочу сейчас, только ответ, на простой вопрос.

- Что же, я расскажу тебе давнюю, очень давнюю историю. Немного необычную, не очень романтичную, не имеющую конца.

Они находились в парке, всё вокруг цвело и оживало, как и положено в начале лета. Серая мгла понемногу отступала, давая место новому дню. Раннее утро обещало жаркий день.

Он сел на ещё влажную от росы, и ночного дождя лавочку. Удобно устроил девушку на своих коленях, и грустно начал:

- Когда-то давно, много тысячелетий назад, после ужасающей своими последствиями, очередной войны богов, было принято решение.

Чтобы избежать в дальнейшем, таких тяжёлых потерь, было решено создать легион, способных сражаться с богами ангелов.

- Но я думала, что боги бессмертны?!

- Да, они бессмертны, но те войны не проходили для них так просто.

В жесточайших схватках, многие теряли слишком много силы, и вынуждены были либо впадать в долгий сон, либо разтождествляясь на множество душ, спускаться в более низкие миры, и вновь проходить тот путь, что уже давно прошли.

Они не умирали, но теряли очень много времени, чтоб вернуть то, что потеряли в битве.

Решение было принято.

Множество проектов было отвергнуто сразу, остальные в ходе их осуществления.

Бойцы получались либо слабыми, либо абсолютно неуправляемыми, либо как раз управляемыми и тем самым уязвимыми.

Возникали проблемы с тем, что достаточно развитому существу, становилось всё сложнее умещаться в теле человека и ему подобных, а место в мире богов для него не было запланировано.

Из всех проектов, перспективным казался лишь один. Ему и дали добро.

Это были люди, обыкновенные люди.

Но жизнь для них складывалась жестоко, так было надо.

Эти души воспитывались слезами и болью, тысячелетиями ломавших их судьбы.

Те, кто сломался, были вычеркнуты из списка, и предоставлены сами себе.

Но выдержавшие, становились сильнее, намного сильнее.

Жизнь заставляла, их, заниматься боевыми искусствами и углубляться в знания, о законах мира.

И в душе каждого жил берсерк, способный, в момент душевного подъёма, превратить человека в чудовище, сметающее всё на своём пути.

Но так же бесконечная боль, которой они постоянно подвергались, воспитывала в них, высокие моральные принципы.

Так создавался божественный легион, хотя ничего божественного в нём не было, напротив, это был абсолютно новый путь развития.

Тысячи жизней, создавали в них неукротимых бойцов с сердцем способным чувствовать так, как не умели даже боги.

Они не подчинялись богам, что исключало возможность, подчинения их чужой воле.

Они были неудержимы, и становились крайне жестокими, что было подвластно лишь очень добрым душам.

Казалось бы, проект удался, и это с блеском подтвердила, та война, что не была названа войной богов.

Вызванный из множества миров легион, смёл всех неправых.

Более того, ведь собрали воедино именно они, но эти бойцы обладали особым даром справедливости.

И карали виновных, без каких либо привязанностей.

Позже оказалось, что легион пригоден, не только для урегулирования глобальных беспорядков, но и отдельных мелких инцидентов.

При возникновении, опасной ситуации, в каком либо из миров, не приходилось принимать критические меры, достаточно было послать туда одного из легиона.

Но и у этого проекта были свои недостатки.

И произошедшее в одном из миров, явно показало слабое место, новых бойцов.

Они всё-таки были неуправляемы, а боги не могли вмешиваться, потому, как это грозило, созывом всего легиона.

И весь легион мог последовать, примеру одного, и с безумием, дававшим им безграничную силу, обрушиться на всё.

С трудом давалось решение о закрытии этого проекта. 

Но легион был рассеян по мирам, как можно быть дальше  друг от друга, и Серые Ангелы, были лишены способности сохранять память разных жизней.

Боги решили, вернуть их, сделать обратно людьми.

Но некоторые, были прокляты, получив ужасную награду, знак отличия за совершённое злодеяние.

В его серых глазах, устремлённых в небо, так легко угадывалась безграничная боль, и вместе с тем, грустная радость, от встречи с начинающимся рассветом.

Почему-то, она не боялась его, она не могла бояться его, что-то связывало их, и она хотела знать.

- Что произошло в том мире?

Что было настолько ужасно, чтобы заставить богов отказаться от этого проекта?

- Того мира, больше нет. Он был уничтожен, одним единственным Серым ангелом.

И это испугало их, они встретились с силой, которой не могли ничего противопоставить.

И после ещё несколько миров, при схожих обстоятельствах, повторили судьбу первого.

Она чувствовала его тепло, она видела эту боль в глазах, она не могла понять, и не могла принять этого.

Что могло заставить его или ему подобных, так поступить?

И она знала, она что-то знала. Что-то неуловимое, что-то давно забытое, требовало ответа.

- Я вижу, что тебе больно рассказывать, больно вспоминать, но расскажи мне.

Я не знаю почему, но я чувствую, что должна это знать.

Долгий, бесконечно долгий взгляд, стального цвета глаз.

Они не были старыми, но они слишком много видели, в них было слишком много времени.

Она полностью отдалась этому взгляду, полностью открывая все тайники души.

Становясь частичкой этого холодного и вместе с тем ласкового, доброго взгляда.

И было что-то ещё. Она тонула, и пропадала в нём.

Он тогда выглядел по-другому, но она безошибочно узнавала его.

У него была девушка, девушка, что он Любил. Их полные Любви и радости встречи, полные горести и печали непродолжительные разлуки.

Белоснежная свадьба, с огромным количеством белых цветов. Беззаботная жизнь, двух влюблённых.

Всё это проносилось в её голове, бесконечной чередой картин и эмоций, всё было так прекрасно, в том прекрасном мире.

Первый раз в той жизни его вызвали на задание, он не смог отказаться, соседний мир ожидала незавидная участь.

Впервые соврав жене, уберегая её, от ненужной грусти, он отправился спасать мир.

С блеском, выполнив задание, вернувшись, он обнаружил её мёртвой.

Боги решили, что она слишком привязывает его, и надо её убрать.

Он стоял на коленях, склонившись над ней, его слёзы смешивались с её кровью.

И не было несчастней существа в том мире.

И он проклял богов, проклял дар чувствовать, так как не умели даже они.

И слёзы кончились, их высушил огонь, огонь, пылающий в глазах.

Ему не нужно было знать "Кто?”, он знал это!

Молниеносным движением, полным безумия, он убил того, кто вонзил нож в её грудь.

И убил всех тех, кто не помешали ему.

Становясь ангелом, новым ангелом, ангелом мщения!

Но раны, полученные им, требовали лечения.

И кровь последней жертвы, помогла ему и принесла новые силы, и новую ярость.

И он начал убивать, убивать всех, ведь все они были виновны, и все их смерти не в состоянии были оплатить его утрату.

Это был новый мир, мир крови и растерзанных тел, мир смерти и смрада разлагающейся плоти.

С каждым новой смертью он становился сильнее, он не мог остановиться, ведь цена не заплачена.

Боги того мира пытались вмешаться, и послужили новыми жертвами, его ярости.

Он остановился, лишь убив всех, людей, богов, животных.

Всё что дышало и жило.

Лишь тогда, когда сжёг, всё что могло сгореть, разрушив всё что можно было разрушить.

И в этом новом, мёртвом, абсолютно мёртвом мире, он вновь стоял на коленях, перед телом Любимой.

Она чувствовала его горе, его ярость, и вместе с ним безумствовала, убивая.

И она была солидарна с ним, и она поступила бы так же.

Теперь она понимала, за что прокляли их, но не могла понять, за что только один получил ужасную награду.

И её взгляд, вновь ныряя, в стальное море его глаз, требовал ответа.

Она видела мёртвые миры, ведь он был не одним таким.

Такими их создавали, и несколько миров, повторили участь первого.

Нет, это не то!

Ответ не здесь!

Вернуться, я хочу знать, за что?

Выжженная земля, разрушенные города, везде смрад мёртвых тел.

Лишь серая фигура, выделяется, размахом крыльев, в этой нерадостной картине.

Он шёл вперёд, держа на руках, безжизненное тело.

В его глазах не было слёз, там была решимость.

Неудержимая сила, стремящаяся воплотить в жизнь, принятое решение.

Он положил её тело на древний камень, испещрённый ещё более древними рунами.

Единственный камень, который он не смог уничтожить в этом мире.

Крылья, распахнутые на всю длину, руки, распростёртые над телом, и вселяющие древний ужас глаза.

Всё наводило страх, страх перед чем-то неизвестным доселе в альянсе миров.

Старые руны зажглись невыносимым светом, весь мир вспыхнул древним огнём, воздух породил ужасающие ураганы, океаны взорвались безумием воды, земля глухо задрожала.

Не выдержав всего, она потеряла сознание, прервав нить, связывающую их,…

Её ресницы затрепетали, и открывшиеся веки, явили миру новые глаза.

Глаза, в которых жило знание.

Она бросила взгляд на него, точнее на его правое плечо.

Вот она, та ужасная награда.

Это небольшое чёрное существо, лишённое шерсти, с чёрными кожаными крыльями, и недовольной мордочкой, сидящее у него на плече.

Его может увидеть лишь тот, кто знает что искать – она знала.

Но он получил её не за разрушенный мир, за что-то намного страшнее, и она догадывалась за что.

C трепетом, с безумной надеждой в голосе, она прошептала:

- Ты сделал это? Она ожила?

По его щеке бежала слеза, и сколько было в ней, в этой одной, такой чистой такой огромной слезе.

В ней была боль миллионов миров, в ней было всё то, что он потерял, и то, что приобрёл.

- Да она ожила.

Ожила вопреки всем законам альянса, ведь тот мир был мёртв и не мог питать её.

Она ожила, и жива до сих пор, лишь только я проклят, не узнать её при встрече. Прощай, малыш!

Молниеносно возникшие крылья, одним взмахом, унесли его в серое небо.

И лишь слеза упавшая ей в руку, застывшая маленьким шариком льда, да тёплый плащ, укутавший её фигурку, остались памятью о нём.

Она вскочила на ноги, протянув руки небу, слёзы лились потоком, и она кричала, во всю силу лёгких, кричала одно: - "Вернись!”.

Она вложила в этот крик всю себя, всё что было, и всё что она теперь знала.

Он не вернётся.

Но через сотни тысяч лет, они всё-таки встретятся.

И она будет ждать, ведь он не спросил её имени.

Когда нибудь, проклятье кончится.

И когда она вновь его встретит, ворвавшись в его объятия, и прижав голову к его груди, она прошепчет, прошепчет лишь одно, своё имя: - "Элеонора”

Только она не хотела ждать сотни тысяч лет, решив улететь за ним.

Кто сказал тебе, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви? Да отрежут лгуну его гнусный язык!

 Михаил А. Булгаков