Наречённая именем Боткина

***

       Дорогая моя. Расскажу по порядку и как можно подробней. Эта история увлекательнее любой поездки или путешествия. Четверг и пятницу напролёт провалялся с неприятными проявлениями отравления и высокой температурой. Под вечер пятницы отправился к дежурному врачу. Она установила мне… острый гастроэнтерит. Запугала, что это может развиться, что может стать хуже. Ну, это ведь одна из первостепенных задач врачей — пугать. А ещё одна — много писать, да и то неразборчиво. А по сути, все они — страховщики, отправили человека в больницу, сами перестраховались и дело с концом. Она решил отправить меня в больницу имени Боткина. И я, долго думая, согласился. За полчаса мне следовало добраться до дома, собрать вещи и в путь дорогу. Врачи пришли ровно через полчаса. Под мигалку, иногда сирену, рассекая город, доставили меня сюда.
       Я провёл в боксе чуть более двух часов. За это время у меня взяли кровь, оформили историю, определили в отделение… Всё! Наши врачи в государственных больницах ни черта не умеют работать. Убеждаюсь в этом раз за разом. Даже мой товарищ по несчастью, тоже находившийся в боксе (правда, у него был гепатит А) подтвердил мои мысли, сказав, что врачи не работают, а жрут и трындят (извиняюсь). Думаю, врачам в государственных больницах нужно сильно понизить зарплату — всё равно не работают. А вот когда научатся, когда появится интерес и желание… Кстати, раз уж мы заговорили про достойную оплату труда государственным служащим, то стоит понизить её и полицейским. Тоже баклуши бьют. Да и между словом — их задача сокращать количество преступлений и поток наркотрафика, а не способствовать процветанию этого… Что касается профессии военного — это не профессия! На этом точка. А вот пожарным и учителя следует воздать должное и существенно повысить оплату. Они выполняют поистине трудную и изнурительную работы, в случае пожарных ещё и опасную. Но больше всего следует платить воспитателям в детских садах. Потому что по очень вдумчивому и осмысленному решению нашего прекрасного государства, воспитатели почему-то должны выполнять прямые обязанности папаш и мамаш. Это, безусловно, не относится к коррекционистам, логопедам и прочим. Эта работа рядовой матери не под силу.
       Спасибо тебе, что поддержала. Не представляю, смог бы я в этот час без тебя и твоего внимания. Несколько добрых, сочувствующих слов ценнее… ценнее чего-либо. И извини всё-таки, что долго не появлялся. Действительно не было времени из-за работы…
       В итоге меня довезли на очередной «скорой» до 25-го отделения и определили в палату №3. Я долго думал, в какую попаду. Знал, что в 6-ую точно не случится. Туда мне либо ещё слишком рано, либо уже слишком поздно. А «тройка» — мой талисман… В палате уже спали. 4 человека. Последнее место занял я. А врач в Сестрорецке сказала мне, что положат меня в отдельный изолятор. Ну-ну. За нежелание работать я уже предложил вычитать из оклада врачей, теперь предложу добавить к вычету ложь… Мне поставили капельницу, дали таблеток. Минут через 15 капельницу унесли и почти спокойно, спустя полчаса, я уснул.

Вечер 25 октября, ночь 26 октября 2013 года.

***

       Дорогая моя. Суббота началась болезненно. Видел много раз рекламу в городе: «Пьятница погубит субботу». Это почти мой случай. Только там смысл несколько иной…
       Ночью я дрожал как лист кленовый и одевал на себя дополнительную одежду, просыпаясь в ночи два раза. Чувство, будто я вовсе не спал.
       Завтракал. Чудо манная каша с сахаром и маслом, чай. Не наелся. Пришлось держаться на водичке до общепитовского обеда. Меня собирались навестить только часа в три-четыре. Свыкся жить с болью — сегодня тоже полный букет. За окном ветви и туман.
       В полдень ставили две капельницы — две иглы в одно место укола. Одну в вену, а другую в первую, сбоку. Сложно представить, понимаю… Днём, лёжа на шконке, ёкнуло сердце. Я резко перестал шевелиться, моргать и, кажется, даже дышать. Секунд на 20. Звуки стали какими-то более глухими, свет более тусклым. Но, когда пошевелил ногой, сразу с облегчением выдохнул и улыбнулся…
       Кстати, шконки здесь просто великолепны — как будто железный гамак, немного похожий на кровать. Или наоборот.
       К пяти вечера начало легчать. Я ожидал гостей — маму и сестру. И не зря. Они привезли мне много всего нужного и полезного. Вечер субботы заканчивался самым томным образом.

26 октября 2013 года.

***

       Дорогая моя. Я проснулся в 6:15, встал в 6:50. Но чувство снова, что я не спал всю ночь. Умылся, легко перекусил. Пока сидел в столовой, понял, как могу описать то место, где нахожусь, как особенно могу описать палату (словами из песни Бутусова «Я хочу быть с тобой»):
В комнате с белым потолком,
С правом на надежду,
В комнате с видом на огни,
С верою в любовь...
       Перед завтраком мерили температуру. 39. Уже четыре дня держится. В палату вбежала медсестра, спрашивая, у кого температура 39?! Вколола мне анальгин с димедролом. Стало легче.
       До полудня спал. А пробудившись, принялся за перевод стихотворения Харта Крейна под названием «Чаплинеска». 23 строчки от одного из ярких (я бы сказал, ярчайшего) представителей американского модернизма конца 20-ых, начала 30-ых годов прошлого века. Это была нелёгкая задача, на неё у меня ушло более пяти часов. Разумеется, я делал паузы, обедал и прочее. Устал. Признаюсь. Поручил сестре переписать в электронном виде и выложить на всеобщее обозрение в интернет… Хотя, они с мамой вообще молодцы — приехали почти в 6, а обещались в 2. Ездили куда-то по своим делам, в прекрасный город Пушкин. Женщины… Я разозлился, само собой, и высказал своё справедливое мнение. Ну да ладно уж.
       Сегодня от капельницы раздулась вена.
       Палата — словно не палата, а уже морг. Никто ни с кем почти не разговаривает.
       Кстати, ещё одна вещь: больница, кажется, не ремонтировалась с начала семидесятых. Только раз в пять лет, видно, замазывают трещины и всего делов. В туалете и особенно в «смоечной» жуткая антисанитария. 
       Спасибо тебе за поддержку, я премного благодарен. Мне всякий раз становится легче и лучше от твоих добрых, заботливых и сочувствующих слов.
       С 7-и до 11-и вечера опять скука смертная. Заняться нечем, да и спать не хочется. Пишу…

27 октября 2013 года.

***

       Дорогая моя. Вот и начало новой недели. Сегодня очень плохое самочувствие. Полночи горел, потел, а полночи мёрз из-за озноба и того, что промок.
       Вчера мне установили ангину, а сегодня окончательно убедился, плюс узнал по результатам анализов от врачей, что у меня нет кишечной инфекции. Врачи также сказали, что температура будет высокая до тех пор, пока ангина не найдёт дырочку, куда выйти. А на мои опасения, что могу заразить кого-либо из палаты или отделения ангиной, врач ответила просто и понятно: «Ну, ты же с ними не целуешься»… Держусь.
       Один парень из палаты мне здорово сегодня помог.
       Сокамерники вроде начали разговаривать и я вместе с ними.
       Женские палаты на той стороне сегодня переполнились, трёх девчонок заселили в пустую мужскую палату № 2.
       За окном смог. Моросит.
       Днём приходили приятели навестить, и родители пришли почти в одно время. Все принесли что-то из еды, воду, а мама таблетки с лекарственными средствами. Столько заботы и внимания, прям аж наизнанку выворачивает от радости. Принял много средств от ангины. Опять кололи анальгин с димедролом. Стало опять существенно легче. Эти уколы действенны.
       В середине предыдущего абзаца кончилась ручка, пришлось выпрашивать у доктора. Дала карандаш.
       19:00. Не заметил, как стемнело. В пол седьмого ещё небо было голубым-голубым. Как в Греции. Жаль только, что я никогда не был в Греции…
       В 8 часов была очень хорошая температура. Начал писать второй фантастический рассказ, который целиком связан с космосом, космическими экспедициями и экзопланетами. Там люди с планета Земля ищут в космосе «второй интеллект», вторую форму разумной жизни. В общем, долгосрочное путешествие. На этом ложусь спать.

28 октября 2013 года.

***

       Дорогая моя. С утра температура была всего лишь 38,1. Чувствую себя намного лучше. Да и то, 38, думаю, потому, что я потел в этот момент. Потел только час, под утро.
       Видел, как большие белые и светло-серые кучевые облака несутся по небу с неимоверной скоростью, с такой, какой не видывал ранее.
       В палате нас осталось трое: Дмитрий — мужчина лет пятидесяти, он лежит с подозрением на воспаление кишечника, аж с 15 октября. Ему приходится очень тяжко, но он держится. А мужик он вроде нормальный. Второй: Иван — парень (или мужчина, не знаю, как точнее назвать) лет 27-и-30-и, он прибыл к нам вчера утром. Ваня лежит с кишечной инфекцией (как выяснится позже — с отравлением), он очень забавный парень, всё время шутит, сам задорно смеётся. И третий я.
       К нам сегодня приходили студенты-практиканты. Меня опрашивал и осматривал парень. Вроде бы сознательный и при делах, но видно, что робеет.
       Весь день смотрим фильм на dvd-плеере, который вместе с дисками принесла Ване его жена. Смотрели две части «Пиратов Карибского моря», первую часть «Мумии» и один из моих любимых фильмов «Столкновение».
       Вечером была температура 39,9. Сильно болела голова. Принял всё, что можно. Уснул почти в хорошем состоянии.

29 октября 2013 года.

***

       Дорогая моя. Сегодня проснулся опять в 6. Жара не было. Как и вчера пошёл в столовую кушать. Проспал потом до полдевятого. Температура 37,4. Лечусь.
       Кстати, вчера делали рентген и ректероманоскопию. Ужасная процедура.
       Сегодня снова приходил мой врач-студент. Он точно разборчивый парень. Послушав моё сердце, сказал, что обнаружил тахикардию и какие-то волны. Так и есть, но это далеко не всё. Я знаю, что такое гуманитарий и гуманитарные профессии, хоть и медицина не совсем прямое отношение к этому имеет, но всё же… Посему, когда он уходил, я сказал: «Спасибо, доктор».
       Пришла мой лечащий врач, сообщила, что на рентгене у меня всё в порядке. Утешился.
       Ходил в магазин на Невский, часов в 10, за сигаретами и соком. По дороге купил монетку Нигерии номиналом в 50 kobo, выпуска 2006-го года. Вообще, Африка редка в нумизматике. Я собрал всё из Европы, всё из Северной Америки, много из Азии (разумеется, не совсем всё, но хоть по несколько монет из каждого государства). У меня всего лишь 6 африканских государств (уже) и несколько южноамериканских. Сначала соберу Африку.
       К нам подселили человека. Зовут Вадим, лет сорок на вид.
       Погода сегодня лучше, чем вчера.
       Вспоминал твои глаза цвета чёрной смородины. Такие родные, призрачные, вечные. Спасибо тебе за очередную поддержку. Ты мне помогаешь даже тогда, когда сама об этом не догадываешься. Это ещё одно, что держит на плаву. Жаль, конечно, что ты не можешь приехать ко мне…
       Вечером Вадима переселили в первую палату – туда, где вечный покой и тишина.
       Смотрел сериал «Разведчики» и фильм «Август 44-го» — хорошие вещи про войну.
       Сегодня впервые за долгое время видел кусочек солнца. Скучаю.

30 октября 2013 года.

***

       Дорогая моя. Сегодня прекрасный день. Светит солнце. Ещё не вся листва осыпалась. Значит, ещё не зима.
       Мой лечащий врач в полдень сказала, что завтра меня выписывают…
       Вспомнил: вчера, когда ходил в магазин, находясь среди людей, на улице, в большом городе, почувствовал себя частью чего-то огромного… но не уверен, что значимого.
       Сегодня, провожая маму, снова прошёл мимо тюремного корпуса. Насколько я понимаю, это один из корпусов «Крестов», один из изоляторов. А может, я что-то путаю.
       Ходил в другой корпус на ЭКГ. Встретил там мужчину, с которым вместе был в боксе в день приезда. Он до сих пор жёлтый.
       Вечер шёл томно. Смотрели фильмы.

31 октября 2013 года.

***

       Дорогая моя. С самого утра вырисовывалась пред глазами картина появления дома — «Возвращение блудного сына». Да уж. Первый день ноября…
       Со мною вместе выписывали Ваню. Около полудня мы получили больничные листы, до этого собрались… Мы попрощались с Дмитрием, пожелали ему удачи… И тут меня взяло чувство тоски, я так привык тут, я тут уже всё знаю, тут я познакомился с хорошими ребятами. Но так или иначе пора было домой.
       Мы с Ваней и его женой вышли из корпуса, дошли до административного, получили росписи и печать в больничные листы. Мы с Ваней попрощались у его дома — на пересечении улиц Профессора Ивашенцева и Тележной. Пожелали друг другу удачи… 
       В два часа дня я прибыл домой, поел домашней еды, лёг на мягкий диван, включил телевизор… Болеть — не есть хорошо, но как приятно мне было узнать, что есть ещё в городе добрые, отзывчивые люди.

1 ноября 2013 года.