Я не могу без тебя жить. Глава 5.

10 июня 2024 - Татьяна Белая

Глава 5. Потрясение.

Частный предприниматель Вадим Новиков стоял во главе группы энтузиастов, которые с самого начала СВО занимались помощью гражданскому населению Донбасса. У него был открыт счёт в банке для пожертвований. Возили они разные грузы. От дизельных установок до самых необходимых вещей для людей во вновь освобождённых городах и сёлах, в том числе, продовольствие. Под особой опекой оказался детский дом в небольшом поселении. Вот с этой группой волонтёров наш герой и отправился на Донбасс.
Очень скоро Алексей понял, что смотреть репортажи по телевизору и увидеть результаты военных действий воочию, совершенно разные вещи. Если в одних поселениях были разбиты некоторые дома, то пришлось проезжать и там, где в селе не осталось ни одного целого строения. Полностью разрушенные деревни производили шоковое впечатление. В одном из сёл в полуразрушенном домике проживала всего одна старушка. Она ни за что не желала уезжать. И все, кто об этом знал, при случае, подвозили ей продукты. Среди таковых были и военные, и гражданские.
И хотя, за время этой поездки, Симбирцев ни разу не попал под бомбёжку, слышал лишь дальние разрывы, страху, с непривычки, натерпелся. В одном из посёлков он беседовал с жителями, среди которых оказался и мальчишка лет десяти. И вдруг, как ему показалось совсем рядом стали раздаваться взрывы. От неожиданности, Алексей даже присел. А пацанчик спокойно так пояснил: «Не бойтесь, это наши бьют. Видите, вон туда полетело, - указал он рукой.
Ребёнок даже не вздрогнул, и Лёхе стало очень стыдно. В основном в прифронтовых посёлках жили тётушки лет за сорок или старики и старушки. Детей с мамами эвакуировали, а мужчины воевали. Но главное, все жители, видимо, уже так привыкли ко всему происходящему, что просто поражали Алексея своей, казалось, невозмутимостью. Эти люди жили под бомбёжками уже более восьми лет, но продолжали работать и надеяться на лучшее.

Однажды, пришлось Симбирцеву близко пообщаться и с защитниками. Это оказались бывшие ополченцы, теперь уже солдаты российской армии. Все они были выходцами из Донбасса, которые воевали с самого 2014 года. Командир с позывным «Батя», мужчина чуть старше 50-ти лет, приехал с несколькими подчинёнными по каким-то своим делам в посёлок. Всего человек пять. Жители встречали их как самых дорогих гостей. Алексею страшно захотелось поговорить с ними.
Среди них выделялся один, видимо, самый общительный. Со всеми обнимался, шутил. Это был совершенно рыжий мужчина с бородкой. Тоже далеко не юный. Подойдя к группе людей, с которыми он вел беседу, Симбирцев услышал из его уст, что у нациков постоянно «птички» летают, жизни не дают. Ну, и ещё много чего им не хватает.
Набравшись смелости, Лёха обратился к тому самому мужчине со словами, дескать, а вы мне список напишите, чего вам не хватает. Я постараюсь это организовать.

Услышав его слова, «рыжий, рыжий, конопатый», как мысленно Алексей его окрестил, повернулся лицом к нему, оглядел с ног до головы, прищурился и поинтересовался:
- Кто таков? Как зовут?
- Алексей, - ответил тот. – Я с командой волонтёров приехал из Санкт-Петербурга.
- Лёха, значит, - с лукавым прищуром констатировал тот. – У меня сын немного тебя помоложе, - сообщил он. – Тоже где-то воюет, жаль, не со мной рядом. Слушай, а ты кем работаешь? – уставился рыжий на Алексея.
- Я айтишник.
- Ага, - насмешливо откликнулся тот. – Извини, я не очень понимаю, кто это такие, - хихикнул рыжий. - Но хочу поинтересоваться, ты миллионер или как?
- Почему сразу миллионер? – пожал плечами Симбирцев. – Клич кину, думаю, желающие помочь найдутся.
Рыжий с усмешкой на него глянул и только, что не расхохотался. Однако, список вскоре принёс. Даже в двух экземплярах. Сказав при этом, дескать, если хоть что-то сможешь нам прислать, я за тебя всю жизнь молиться стану. И детям своим накажу. Было понятно, что он над Алексеем просто насмехается.
  Когда список посмотрел Вадим, то пояснил, что они занимаются исключительно помощью гражданским. Где приобретаются эти БПЛА, приборы ночного видения и прочие военные штучки, он не в курсе. Но бумагу взял и обещал уточнить.

По возвращению домой, Алексей, прежде всего, серьёзно поговорил с отцом. Тот внимательно ознакомился со списком, скопировал его. Затем, поставил галочки в некоторых местах, сказав, что с этим проблем не будет. А вот по поводу БПЛА серьёзно задумался. Сказал, что с российскими беспилотниками большая проблема в данное время. Придётся искать иностранные аппараты.
- Папа, это очень дорого стоит? – поинтересовался Алексей.
- Конечно, - усмехнулся отец. – Но это мы с моими партнёрами порешаем. Не переживай. Давай мне все данные этого Вадима и подразделения, куда всё следует направить.
Сын уже намеревался уходить, когда Дмитрий Алексеевич, хлопнув себя по лбу, остановил его.
- Лёша, чуть не забыл, - с досадой произнёс он. – Тебя Георгий Павлович искал. Помнишь этого моего партнёра по бизнесу? Представляешь, он построил новый торговый центр и открыл там предприятие по сборке этих самых дронов. Пока только начинает. Специалистов ищет. Ты ему нужен, как знаток по искусственному интеллекту. Сказал, что без тебя никак. Вот номер телефона, позвони ему.

После разговора с отцом, Алесей немного успокоился. Если тот обещал найти всё, что требуется защитникам, значит сделает. Кроме того, он связался со всеми своими друзьями, пояснил проблему и попросил по возможности перевести, кто сколько может, денег на счёт Вадима. Договорились, пометку на переводах станут делать, что деньги от Симбирцева, чтобы они шли на приобретение нужного именно для военных.
Вернувшись в свою квартиру, Алексей, казалось, в изнеможении, повалился на диван. На душе было погано. Увиденное там, никак не укладывалось у «гения» в голове. Молодой мужчина, вдруг, пришёл к выводу, что вообще не имел понятия, что такое горе, настоящая беда и трагедия. Ничего подобного он в жизни не испытывал. Все его неприятности, невзгоды, неудачи за всю почти тридцатилетнюю жизнь, ничего не стоили по сравнению с тем, что пережили и до сих пор переживают люди на Донбассе.
Ну, разве может сравниться его «трагедия», когда у Лёхи буквально от дома угнали новенький Мерседес, который он даже не успел застраховать, с тем, что пережила пожилая женщина, на глазах которой, снарядом на части разорвало её пятилетнюю внучку!!! Ему показали видео с сотового телефона, где эта бабушка катается по земле и буквально воет от горя. И ведь это случилось ещё за два года до начала СВО.
Вспоминая разговоры с жителями, Алексей понял, что, практически, вообще ничего толком не знал о событиях на Донбассе все эти восемь лет. В те самые годы он жил своей, насыщенной жизнью. Так, поверхностно кое-что о происходящем на Украине слышал, но никогда не вникал в суть. Нашему «гению» было просто не до этого.
И вот теперь он вдруг испытал непреодолимый стыд перед теми самыми тётушками и стариками за своё равнодушие. Он, молодой, здоровый мужик сидит перед мониторами своих компьютеров, в то время как совсем рядом происходят такие страшные события. И Алексей, честно говоря, не понимал, как с этими мыслями справиться. Вечером он ждал прихода Бориса. Очень надеялся, что от него услышит хоть что-то ободряющее.

***

Вечером, когда пришёл Борис, он рассказал другу все свои эмоции по поводу поездки на Донбасс. Поведал о том, что услышал из уст жителей и от чего пребывает в таком подавленном состоянии.
- Лёшка, - вздохнул Борис, - ты сейчас для меня не открыл ничего нового. Я-то слежу за происходящим на Украине с самого начала. Могу заверить, что тебе ещё мало рассказали, - покачал он головой. - В интернете такие документальные видео имеются, о том, что творили укронацики в эти годы на Донбассе, точно не для слабонервных. Уж, поверь мне.
- А я, будто бы вообще на другой планете жил всё это время, - поникшим голосом произнёс Алексей. – И ведь хорошо жил, - хмыкнул он. – Спокойненько так. У меня была любимая работа, обожаемые родители, названный брат. И ещё куча друзей-приятелей и в России, и по всему миру. Это, какое счастье, что я по работе имею дело с цифрами и числами. Точно знаю, что два плюс два всегда четыре. Что шесть помножить на шесть, обязательно тридцать шесть будет. С людьми работать гораздо труднее. Они меняются, исходя из обстоятельств, и никогда ни в ком нельзя быть уверенным. Я и сам, только сейчас, когда осознал, какая любимой   стране грозит опасность, начинаю понимать, что моя былая жизненная концепция политического нейтралитета, пожалуй, неверна и даже опасна. А по сути, эта самая отстраненность от политики, может привести и к предательству.
- Ой, Лёшка, - махнул рукой друг, - ты уж себя в предатели не торопись зачислять. С началом военных действий, ты же не сбежал, разобрался в происходящем. Сам понял, что не было у России иного выхода.
- Знаешь, Бориска, а ведь всё, что произошло на Украине, начиная с госпереворота, случилось во многом из-за таких вот, как я, равнодушных, якобы, нейтральных граждан, - в волнении, даже вскочил Алексей со стула. - Ну, ладно я, скажем так, эгоистичная натура. И потом, живу в другой стране, в конце концов. А куда смотрели сами нормальные граждане Украины, когда по улицам их городов молодчики с факелами маршировали, зиговали, лозунги дикие кричали? – зло поинтересовался он.
- А о том, что граждан Украины, женщин, детей и стариков на Донбассе убивают столько лет подряд, они тоже не слышали? – язвительно произнёс Алексей.
- Нет, мне этого никогда не понять. Предположим, современная молодёжь историей не интересуется, её ещё со школы на других идеалах воспитали. Но ведь, считай, у половины жителей Украины деды, прадеды в Красной Армии воевали. Память о них, видимо, только у жителей Донбасса осталась, - развёл руками Симбирцев и потянулся за сигаретами.
- Хотя, - пуская дым в потолок, заметил Алексей, - я, может, и дурак, но не настолько наивен, чтобы считать, будто все на Донбассе ждут прихода России. Люди там жили своей, нормальной жизнью. В родной Украине. Прекрасной, по своим потенциальным возможностям, стране, кстати. И, вдруг, такие трагические события. Многие ещё до начала СВО уехал из Донбасса по политическим причинам. Да и вообще, когда на твой дом начинают падать бомбы, которые бросала именно Украина, какая разница, кто обстеливает, здесь уже инстинкт самосохранения начинает работать. Таких людей даже сложно обвинить, - заметил он.
- Ничуть не сомневаюсь, что имеются и такие, которым уезжать некуда и дом бросить не могут. Они принимают нашу помощь и «не светятся». Наверное, ждут, чем дело кончится, в полной уверенности, что всё вернётся «на круги своя».
  Страшная трагедия украинцев глубже, - грустно заявил Алексей. – Вот, что делать и чувствовать родителям, если один из сыновей кадровый военный и, понятное дело, воюет в данный момент в ВСУ. А второй сын остался в Донецке или Луганске и пошёл в ополчение? Первый давал присягу, и уйти не может. Иначе, станет предателем. А второй сын новую власть Украины не признаёт. Такого выбора врагу не пожелаешь. И сколько этих переломанных судеб? Страшно подумать, – вздохнул он.

- А с другой стороны, - вмешался Борис, - наверняка в Киеве, Харькове, Одессе и других городах, немало людей, которым нынешний режим не по душе. И они будут рады приходу России, - уверенно произнёс он. – Только вот, когда это случится, никто не знает. Ты, конечно, в курсе, что наши войска недавно Херсон полностью оставили? – мрачно поинтересовался друг. – И это не первая неудача в нынешней войне. Не особо военные действия у нас складывается пока. На работе только об этом и разговоров. Настроение у людей хреновое. Критикуют военных только так.
- Братка, - с кривой усмешкой заметил Леха, - я не могу объективно оценивать действия военных. Из меня военный эксперт, как из слона балерина. Сам знаешь. Думаю, что многие из критиканов тоже не больше моего в этом понимают. А хочешь, я попробую проанализировать и даже предсказать дальнейший ход событий на СВО? С точки зрения хорошего знатока истории государства Российского ещё с древних времён?
- Ну-ка, ну-ка, давай, - удивленно сказал Борис. – Интересно будет послушать.
- Основной причиной относительных наших неудач на фронте, я считаю то, что большинство россиян пока ещё не поняли, что воюем мы совсем не с Украиной, а с объединённым Западом, - на полном серьёзе, начал он. - Многие в России не осознают опасности самому существованию нашего государства. Живут по инерции. Но даже теперешние неудачи на этой войне, ещё не самое страшное, что может произойти, - поморщившись, продолжил Алексей.
- Единственный аргумент, с помощью которого россиян можно поднять и заставить мобилизоваться, это старый добрый лозунг - «Отечество в опасности». Сколько раз он заставлял людей на Руси совершить, казалось, невозможное. Причём, объединял самых разных людей, даже с диаметрально противоположными взглядами и отношением к государю ли, генеральному ли секретарю или президенту. Смотря, в какое время смута происходила. Поднимался русский народ с надеждой, дескать, вначале супостата изничтожим, а там разберёмся.
- Эко ты завернул, - усмехнулся Борис. – Начнём вспоминать с князей?
- Зачем? – пожал плечами Симбирцев. – Отечественную войну возьми. Документальные кадры есть, как на коленях к военным вагонам ползут и репрессированные, и бывшие белые офицеры, и раскулаченные, и бывшие священнослужители, даже воры на войну рвались. Борька, вот можешь записать мои слова, - возбуждённо сказал Алексей, - со временем Запад даст Украине всё. Танки, высокоточное, дальнобойное оружие, самолёты. Лишь бы Россию изничтожить. И только, если поймут, наконец, наши люди, что страна действительно в опасности, тогда россияне сосредоточатся, как умеют только они. А, когда русские сосредотачиваются, да, хрен на рыло, их победишь, - лукаво усмехнулся гениальный айтишник.
- Дай-то Бог. Твои бы речи…
- Погоди, - с досадой продолжил Лёха. – Ты же понимаешь, Россия проиграть эту битву не имеет права. Но и Запад тоже не может позволить нам победить. И, в конце концов, дойдёт наше противостояние до того самого, так называемого, «Карибского кризиса». А закончится всё это, может, началом ядерной войны. Вот, чего я больше всего боюсь.
В ходе беседы, Алексей поделился с другом единственной, как он выразился, радостью. Несколько дней назад ему позвонил Вадим Александрович и поблагодарил за помощь. Сказал, что Лёшкин отец уже привёз всё по списку для военных. И даже нашёл инструктора для обучения операторов работе с беспилотниками. Сообщил, дескать, в самое ближайшее время это будет передано соединению.
Расстались друзья ближе к полуночи. Интересно, что, несмотря на остроту обсуждаемых событий, ни у того, ни у другого из побратимов не возникло желания выпить хотя бы по пятьдесят грамм алкоголя. Алексей, чисто автоматически, предложил, но Борис категорически отказался.

***

После ухода Бориса, Алексей подошёл к книжной полке и достал небольшой томик стихов Пушкина. Открыл его. Там оказались напечатанные им фотографии Полины. Взяв, одну из них, он уселся на диван. Как много хотел бы он сейчас сказать своей любимой. Иногда отвергнутый жених тихонько разговаривал с ней, спрашивал совета, даже спорить пытался. Сколько раз Лёха хотел узнать у Бориса, когда Полинка вернётся домой. Но так и не решился спросить об этом друга. Видимо, чтобы не выглядеть в его глазах влюблённым слабаком.
В тот последний день их встречи, после отказа выйти за него замуж, Симбирцев сгоряча заблокировал номер Полины на смартфоне и её электронный адрес.   И даже сейчас, Алексей и самому себе не хотел признаться, что безумно по девушке тоскует. Считал, если Полинка его не любит, зачем унижаться? Но, смотреть на её фото и разговаривать с девушкой никто не мог ему запретить.
Прошло ещё некоторое время. Однажды, в выходной день, он шёл из гаража домой, и тут увидел, что на скамейке возле своего крыльца, сидит бабушка Полины, Мария Ильинична. Конечно, она прекрасно знала побратима своего внука. Но, понятия не имела, что внучка встречалась именно с Алёшкой. По лицу старушки катились слёзы. В руках она держала сматрфон и, видимо, пыталась к кому-то дозвониться. Обеспокоенный Алексей подошёл с бабушке.
- Что случилось, баба Маня? – поинтересовался он, обращаясь к ней, как привык ещё в детстве.
- Ой, Лёшка, не знаю, что и думать, - буквально простонала старая женщина. – Который раз сегодня Борюсику пыталась дозвониться. Не отвечает и всё. А мне внук в перечень телефонов включил городской номер ординаторской хирургии. Ткнула на эту кнопку, - сказала она. – Девушка какая-то ответила. И сказала мне, что одна там сидит, все врачи, включая Борю, чуть ли не бегом понеслись к заведующему отделения. «Успокоила» меня, - хмыкнула баба Маня, - сказала, дескать, чего-то там в подшефном госпитале в Мариуполе случилось. Вроде, какая-то мина на территории взорвалась. Я в ужасе, снова пытаюсь внуку дозвониться, не отвечает. А в том самом госпитале ведь Полинка наша работает. Лёша, может, ты попытаешься ему позвонить, - с надеждой посмотрела она на Симбирцева.

Алексей летел к клинике на предельно возможной скорости. Но, правила старался не нарушать. Чтобы не становили. По телефону даже не пытался дозвониться. Надо было узнать все подробности лично. В клинике его все знали, пропустили без вопросов. Единственно, о чём напомнили, чтобы бахилы надел. Возле ординаторской он остановился перевести дух. С обеих сторон дверей в кабинет имелись окна на уровне глаз. Обычно, он были зашторены. Но, сегодня, почему-то, нет.
Он глянул в окно и в ужасе, остановился. Борис сидел посередине кабинета за столом, обхватив голову руками. Рядом молодая девушка в белом халате, буквально, залитая слезами. Двое других врачей, в том же кабинете, были мрачнее тучи. У Симбирцева подкосились ноги. Дрожащей рукой, Лёша схватился за ручку двери.

Регистрационный номер №0530028

от 10 июня 2024

[Скрыть] Регистрационный номер 0530028 выдан для произведения: Глава 5. Потрясение.

Частный предприниматель Вадим Новиков стоял во главе группы энтузиастов, которые с самого начала СВО занимались помощью гражданскому населению Донбасса. У него был открыт счёт в банке для пожертвований. Возили они разные грузы. От дизельных установок до самых необходимых вещей для людей во вновь освобождённых городах и сёлах, в том числе, продовольствие. Под особой опекой оказался детский дом в небольшом поселении. Вот с этой благотворительной группой наш герой и отправился на Донбасс.
Очень скоро Алексей понял, что смотреть репортажи по телевизору и увидеть результаты военных действий воочию, совершенно разные вещи. Если в одних поселениях были разбиты некоторые дома, то пришлось проезжать и там, где в селе не осталось ни одного целого строения. Полностью разрушенные деревни производили шоковое впечатление. В одном из сёл в полуразрушенном домике проживала всего одна старушка. Она ни за что не желала уезжать. И все, кто об этом знал, при случае, подвозили ей продукты. Среди таковых были и военные, и гражданские.
И хотя, за время этой поездки, Симбирцев ни разу не попал под бомбёжку, слышал лишь дальние разрывы, страху, с непривычки, натерпелся. В одном из посёлков он беседовал с жителями, среди которых оказался и мальчишка лет десяти. И вдруг, как ему показалось совсем рядом стали раздаваться взрывы. От неожиданности, Алексей даже присел. А пацанчик спокойно так пояснил: «Не бойтесь, это наши бьют. Видите, вон туда полетело, - указал он рукой.
Ребёнок даже не вздрогнул, и Лёхе стало очень стыдно. В основном в прифронтовых посёлках жили тётушки лет за сорок или старики и старушки. Детей с мамами эвакуировали, а мужчины воевали. Но главное, все жители, видимо, уже так привыкли ко всему происходящему, что просто поражали Алексея своей, казалось, невозмутимостью. Эти люди жили под бомбёжками уже более восьми лет, но продолжали работать и надеяться на лучшее.

Однажды, пришлось Симбирцеву близко пообщаться и с защитниками. Это оказались не российские солдаты, а чисто ополченцы, выходцы из Донбасса, которые воевали с самого 2014 года. Командир с позывным «Батя», мужчина чуть старше 50-ти лет, приехал с несколькими подчинёнными по каким-то своим делам в посёлок. Всего человек пять. Жители встречали их как самых дорогих гостей. Алексею страшно захотелось поговорить с ними.
Среди них выделялся один, видимо, самый общительный ополченец. Со всеми обнимался, шутил. Это был совершенно рыжий мужчина с бородкой. Тоже далеко не юный. Подойдя к группе людей, с которыми он вел беседу, Симбирцев услышал из его уст, что у нациков постоянно «птички» летают, жизни не дают. Ну, и ещё много чего воякам не хватает.
Набравшись смелости, Лёха обратился к тому самому ополченцу со словами, дескать, а вы мне список напишите, чего вам не хватает. Я постараюсь это организовать.

Услышав его слова, «рыжий, рыжий, конопатый», как мысленно Алексей его окрестил, повернулся лицом к нему, оглядел с ног до головы, прищурился и поинтересовался:
- Кто таков? Как зовут?
- Алексей, - ответил тот. – Я с командой благотворителей приехал из Санкт-Петербурга.
- Лёха, значит, - с лукавым прищуром констатировал ополченец. – У меня сын немного тебя помоложе, - сообщил он. – Тоже где-то воюет, жаль, не со мной рядом. Слушай, а ты кем работаешь? – уставился рыжий на Алексея.
- Я айтишник.
- Ага, - насмешливо откликнулся тот. – Извини, я не очень понимаю, кто это такие, - хихикнул рыжий. - Но хочу поинтересоваться, ты миллионер или как?
- Почему сразу миллионер? – пожал плечами Симбирцев. – Клич кину, думаю, желающие помочь найдутся.
Рыжий ополченец с усмешкой на него глянул и только, что не расхохотался. Однако, список вскоре принёс. Даже в двух экземплярах. Сказав при этом, дескать, если хоть что-то сможешь нам прислать, я за тебя всю жизнь молиться стану. И детям своим накажу. Было понятно, что он над Алексеем просто насмехается. Когда список посмотрел Вадим, то пояснил, что они занимаются исключительно помощью гражданским. Где приобретаются эти БПЛА, приборы ночного видения и прочие военные штучки, он не в курсе. Но бумагу взял и обещал уточнить.

По возвращению домой, Алексей, прежде всего, серьёзно поговорил с отцом. Тот внимательно ознакомился со списком, скопировал его. Затем, поставил галочки в некоторых местах, сказав, что с этим проблем не будет. А вот по поводу БПЛА серьёзно задумался. Сказал, что с российскими беспилотниками большая проблема в данное время. Придётся искать иностранные аппараты.
- Папа, это очень дорого стоит? – поинтересовался Алексей.
- Конечно, - усмехнулся отец. – Но это мы с моими партнёрами порешаем. Не переживай. Давай мне все данные этого Вадима и подразделения, куда всё следует направить.
Сын уже намеревался уходить, когда Дмитрий Алексеевич, хлопнув себя по лбу, остановил его.
- Лёша, чуть не забыл, - с досадой произнёс он. – Тебя Георгий Павлович искал. Помнишь этого моего партнёра по бизнесу? Представляешь, он построил новый торговый центр и открыл там предприятие по сборке этих самых дронов. Пока только начинает. Специалистов ищет. Ты ему нужен, как знаток по искусственному интеллекту. Сказал, что без тебя никак. Вот номер телефона, позвони ему.

После разговора с отцом, Алесей немного успокоился. Если тот обещал найти всё, что требуется ополченцам, значит сделает. Кроме того, он связался со всеми своими друзьями, пояснил проблему и попросил по возможности перевести, кто сколько может, денег на счёт Вадима. Договорились, пометку на переводах станут делать, что деньги от Симбирцева, чтобы они шли на приобретение нужного именно для военных.
Вернувшись в свою квартиру, Алексей, казалось, в изнеможении, повалился на диван. На душе было погано. Увиденное там, никак не укладывалось у «гения» в голове. Молодой мужчина, вдруг, пришёл к выводу, что вообще не имел понятия, что такое горе, настоящая беда и трагедия. Ничего подобного он в жизни не испытывал. Все его неприятности, невзгоды, неудачи за всю почти тридцатилетнюю жизнь, ничего не стоили по сравнению с тем, что пережили и до сих пор переживают люди на Донбассе.
Ну, разве может сравниться его «трагедия», когда у Лёхи буквально от дома угнали новенький Мерседес, который он даже не успел застраховать, с тем, что пережила пожилая женщина, на глазах которой, снарядом на части разорвало её пятилетнюю внучку!!! Ему показали видео с сотового телефона, где эта бабушка катается по земле и буквально воет от горя. И ведь это случилось ещё за два года до начала СВО.
Вспоминая разговоры с жителями, Алексей понял, что, практически, вообще ничего толком не знал о событиях на Донбассе все эти восемь лет. В те самые годы он жил своей, насыщенной жизнью. Так, поверхностно кое-что о происходящем на Украине слышал, но никогда не вникал в суть. Нашему «гению» было просто не до этого.
И вот теперь он вдруг испытал непреодолимый стыд перед теми самыми тётушками и стариками за своё равнодушие. Он, молодой, здоровый мужик сидит перед мониторами своих компьютеров, в то время как совсем рядом происходят такие страшные события. И Алексей, честно говоря, не понимал, как с этими мыслями справиться. Вечером он ждал прихода Бориса. Очень надеялся, что от него услышит хоть что-то ободряющее.

                                    ***

Вечером, когда пришёл Борис, он рассказал другу все свои эмоции по поводу поездки на Донбасс. Поведал о том, что услышал из уст жителей и от чего пребывает в таком подавленном состоянии.
- Лёшка, - вздохнул Борис, - ты сейчас для меня не открыл ничего нового. Я-то слежу за происходящим на Украине с самого начала. Могу заверить, что тебе ещё мало рассказали, - покачал он головой. - В интернете такие документальные видео имеются, о том, что творили укронацики в эти годы на Донбассе, точно не для слабонервных. Уж, поверь мне.
- А я, будто бы вообще на другой планете жил всё это время, - поникшим голосом произнёс Алексей. – И ведь хорошо жил, - хмыкнул он. – Спокойненько так. У меня была любимая работа, обожаемые родители, названный брат. И ещё куча друзей-приятелей и в России, и по всему миру. Это, какое счастье, что я по работе имею дело с цифрами и числами. Точно знаю, что два плюс два всегда четыре. Что шесть помножить на шесть, обязательно тридцать шесть будет. С людьми работать гораздо труднее. Они меняются, исходя из обстоятельств, и никогда ни в ком нельзя быть уверенным. Я и сам, только сейчас, когда осознал, какая любимой   стране грозит опасность, начинаю понимать, что моя былая жизненная концепция политического нейтралитета, пожалуй, неверна и даже опасна. А по сути, эта самая отстраненность от политики, может привести и к предательству.
- Ой, Лёшка, - махнул рукой друг, - ты уж себя в предатели не торопись зачислять. С началом военных действий, ты же не сбежал, разобрался в происходящем. Сам понял, что не было у России иного выхода.
- Знаешь, Бориска, а ведь всё, что произошло на Украине, начиная с госпереворота, случилось во многом из-за таких вот, как я, равнодушных, якобы, нейтральных граждан, - в волнении, даже вскочил Алексей со стула. - Ну, ладно я, скажем так, эгоистичная натура. И потом, живу в другой стране, в конце концов. А куда смотрели сами нормальные граждане Украины, когда по улицам их городов молодчики с факелами маршировали, зиговали, лозунги дикие кричали? – зло поинтересовался он.
- А о том, что граждан Украины, женщин, детей и стариков на Донбассе убивают столько лет подряд, они тоже не слышали? – язвительно произнёс Алексей.
- Нет, мне этого никогда не понять. Предположим, современная молодёжь историей не интересуется, её ещё со школы на других идеалах воспитали. Но ведь, считай, у половины жителей Украины деды, прадеды в Красной Армии воевали. Память о них, видимо, только у жителей Донбасса осталась, - развёл руками Симбирцев и потянулся за сигаретами.
- Хотя, - пуская дым в потолок, заметил Алексей, - я, может, и дурак, но не настолько наивен, чтобы считать, будто все на Донбассе ждут прихода России. Люди там жили своей, нормальной жизнью. В родной Украине. Прекрасной, по своим потенциальным возможностям, стране, кстати. И, вдруг, такие трагические события. Кто-то ещё до начала СВО уехал из Донбасса по политическим причинам. Да и вообще, когда на твой дом начинают падать бомбы, которые бросала именно Украина, здесь уже инстинкт самосохранения начинает работать. Таких людей даже сложно обвинить, - заметил он.
- Ничуть не сомневаюсь, что имеются и такие, котрым уезжать некуда и дом бросить не могут. Они принимают нашу помощь и «не светятся». Наверное, ждут, чем дело кончится, в полной уверенности, что всё вернётся «на круги своя». Страшная трагедия украинцев глубже, - грустно заявил Алексей. – Вот, что делать и чувствовать родителям, если один из сыновей кадровый военный и, понятное дело, воюет в данный момент в ВСУ. А второй сын остался в Донецке или Луганске и пошёл в ополчение? Первый давал присягу, и уйти не может. Иначе, станет предателем. А второй сын новую власть Украины не признаёт. Такого выбора врагу не пожелаешь. И сколько этих переломанных судеб? Страшно подумать, – вздохнул он.

- А с другой стороны, - вмешался Борис, - наверняка в Киеве, Харькове, Одессе и других городах, немало людей, которым нынешний режим не по душе. И они будут рады приходу России, - уверенно произнёс он. – Только вот, когда это случится, никто не знает. Ты, конечно, в курсе, что наши войска недавно Херсон полностью оставили? – мрачно поинтересовался друг. – И это не первая неудача в нынешней войне. Не особо военные действия у нас складывается пока. На работе только об этом и разговоров. Настроение у людей хреновое. Критикуют военных только так.
- Братка, - с кривой усмешкой заметил Леха, - я не могу объективно оценивать действия военных. Из меня военный эксперт, как из слона балерина. Сам знаешь. Думаю, что многие из критиканов тоже не больше моего в этом понимают. А хочешь, я попробую проанализировать и даже предсказать дальнейший ход событий на СВО? С точки зрения хорошего знатока истории государства Российского ещё с древних времён?
- Ну-ка, ну-ка, давай, - удивленно сказал Борис. – Интересно будет послушать.
- Основной причиной относительных наших неудач на фронте, я считаю то, что большинство россиян пока ещё не поняли, что воюем мы совсем не с Украиной, а с объединённым Западом, - на полном серьёзе, начал он. - Многие в России не осознают опасности самому существованию нашего государства. Живут по инерции. Но даже теперешние неудачи на этой войне, ещё не самое страшное, что может произойти, - поморщившись, продолжил Алексей.
- Единственный аргумент, с помощью которого россиян можно поднять и заставить мобилизоваться, это старый добрый лозунг - «Отечество в опасности». Сколько раз он заставлял людей на Руси совершить, казалось, невозможное. Причём, объединял самых разных людей, даже с диаметрально противоположными взглядами и отношением к государю ли, генеральному ли секретарю или президенту. Смотря, в какое время смута происходила. Поднимался русский народ с надеждой, дескать, вначале супостата изничтожим, а там разберёмся.
- Эко ты завернул, - усмехнулся Борис. – Начнём вспоминать с князей?
- Зачем? – пожал плечами Симбирцев. – Отечественную войну возьми. Документальные кадры есть, как на коленях к военным вагонам ползут и репрессированные, и бывшие белые офицеры, и раскулаченные, и бывшие священнослужители, даже воры на войну рвались. Борька, вот можешь записать мои слова, - возбуждённо сказал Алексей, - со временем Запад даст Украине всё. Танки, высокоточное, дальнобойное оружие, самолёты. Лишь бы Россию изничтожить. И только, если поймут, наконец, наши люди, что страна действительно в опасности, тогда россияне сосредоточатся, как умеют только они. А, когда русские сосредотачиваются, да, хрен на рыло, их победишь, - лукаво усмехнулся гениальный айтишник.
- Дай-то Бог. Твои бы речи…
- Погоди, - с досадой продолжил Лёха. – Ты же понимаешь, Россия проиграть эту битву не имеет права. Но и Запад тоже не может позволить нам победить. И, в конце концов, дойдёт наше противостояние до того самого, так называемого, «Карибского кризиса». А закончится всё это, может, началом ядерной войны. Вот, чего я больше всего боюсь.
В ходе беседы, Алексей поделился с другом единственной, как он выразился, радостью. Несколько дней назад ему позвонил Вадим Александрович и поблагодарил за помощь. Сказал, что Лёшкин отец уже привёз всё по списку для ополченцев. И даже нашёл инструктора для обучения операторов работе с беспилотниками. Сообщил, дескать, в самое ближайшее время это будет передано соединению ополченцев.
Расстались друзья ближе к полуночи. Интересно, что, несмотря на остроту обсуждаемых событий, ни у того, ни у другого из побратимов не возникло желания выпить хотя бы по пятьдесят грамм алкоголя. Алексей, чисто автоматически, предложил, но Борис категорически отказался.

                                 ***

После ухода Бориса, Алексей подошёл к книжной полке и достал небольшой томик стихов Пушкина. Открыл его. Там оказались напечатанные им фотографии Полины. Взяв, одну из них, он уселся на диван. Как много хотел бы он сейчас сказать своей любимой. Иногда отвергнутый жених тихонько разговаривал с ней, спрашивал совета, даже спорить пытался. Сколько раз Лёха хотел узнать у Бориса, когда Полинка вернётся домой. Но так и не решился спросить об этом друга. Видимо, чтобы не выглядеть в его глазах влюблённым слабаком.
В тот последний день их встречи, после отказа выйти за него замуж, Симбирцев сгоряча заблокировал номер Полины на смартфоне и её электронный адрес.   И даже сейчас, Алексей и самому себе не хотел признаться, что безумно по девушке тоскует. Считал, если, Полинка его не любит, зачем унижаться? Но, смотреть на её фото и разговаривать с девушкой никто не мог ему запретить.
Прошло ещё несколько дней. Однажды, в выходной день, он шёл из гаража домой, и тут увидел, что на скамейке возле своего крыльца, сидит бабушка Полины, Мария Ильинична. Конечно, она прекрасно знала побратима своего внука. Но, понятия не имела, что внучка встречалась именно с Алёшкой. По лицу старушки катились слёзы. В руках она держала сматрфон и, видимо, пыталась к кому-то дозвониться. Обеспокоенный Алексей подошёл с бабушке.
- Что случилось, баба Маня? – поинтересовался он, обращаясь к ней, как привык ещё в детстве.
- Ой, Лёшка, не знаю, что и думать, - буквально простонала старая женщина. – Который раз сегодня Борюсику пыталась дозвониться, Не отвечает и всё. А мне внук в перечень телефонов включил городской номер ординаторской хирургии. Ткнула на эту кнопку, - сказала она. – Девушка какая-то ответила. И сказала мне, что одна там сидит, все врачи, включая Борю, чуть ли не бегом понеслись к заведующему отделению. «Успокоила» меня, - хмыкнула баба Маня, - сказала, дескать, чего-то там в подшефном госпитале в Мариуполе случилось. Вроде, какая-то мина на территории взорвалась. Я в ужасе, снова пытаюсь внуку дозвониться, не отвечает. А в том самом госпитале ведь Полинка наша работает. Лёша, может, ты попытаешься ему позвонить, - с надеждой посмотрела она на Симбирцева.

Алексей летел к клинике на предельно возможной скорости. Но, правила старался не нарушать. Чтобы не становили. По телефону даже не пытался дозвониться. Надо было узнать все подробности самому. В клинике Бориса его все знали. Единственно, о чём напомнили, чтобы бахилы надел. Возле ординаторской он остановился перевести дух. С обеих сторон дверей в кабинет имелись окна на уровне глаз. Обычно, он были зашторены. Но, сегодня, почему-то, нет.
Он глянул в окно и в ужасе, остановился. Борис сидел посередине кабинета за столом, обхватив голову руками. Рядом молодая девушка, буквально, залитая слезами. Двое других врачей, в том же кабинете, были мрачнее тучи. У Симбирцева подкосились ноги. Дрожащей рукой, Лёша взялся за ручку двери.

Я не могу без тебя жить. Глава 6. Заключитальная.

Я не могу без тебя жить. Глава 4.

Рейтинг: +9 214 просмотров

Кому понравилось произведение? >>

Комментарии (13)

Сергей Шевцов # 10 июня 2024 в 16:02 +1

Ну, что тебе сказать, Таня? Подняла ты градус интриги и остановилась на самом интересном месте. Так что я ничего больше писать не буду, пока ты не выложишь продолжение.
yesyes

Татьяна Белая # 11 июня 2024 в 08:55 +1

Спасибо, Сергей, что зашёл. Следующая глава, надеюсь, будет заключительной.

Василий Акименко # 10 июня 2024 в 16:39 +1

Татьяна, события развиваются динамично, неординарно и своеобразно! Читать легко и приятно.
Вместе с тем, довольно сложно писать о той жизни, которая малоизвестна... Жду продолжения, а некоторые замечания изложу в личке.
kotenok-8

Татьяна Белая # 11 июня 2024 в 08:56 +1

Василий, я прочитала Ваши замечания и кое-что исправила. Спасибо, Вам.

Альфия Умарова # 11 июня 2024 в 10:07 +2

Непростые и жизненно важные вопросы ты поднимаешь, Таня, в своем повествовании, и градус его повышается. Это уже не легкая романтичная история о любви, а что-то куда более серьезное, не оставляющее равнодушным.
Спасибо! Ждем продолжения.

Татьяна Белая # 11 июня 2024 в 10:40 +2

Знала бы ты, Альфия, как мне эта злополучная глава далась? Первые четыре главы были написаны давно. И долго я рассуждала, стоит ли продолжать писать и, тем более, публиковать. Наконец, решилась. Последняя глава ещё полностью не написана. А деваться уже некуда. Сижу, пишу, стираю и снова пишу. Дня три ещё потребуется. Не меньше. Люблю всех своих читателей. И даже тех, кто критикует. Иначе никак. И ведь правильные замечания делают мои читатели. Я им так же благодарна. Аля, обещаю, соберу волю в кулак и закончу. Спасибо тебе, что не забываешь. girlkiss

Галина Соловьева # 12 июня 2024 в 21:28 +2

Очень непростые темы, но написано чётко, ёмко, зримо. Грустно в душе от такой картины в гуще событий. Хорошо, что есть чуткие люди, они помогают, как могут.
Грустный финал рассказа, будем ждать, что же ещё впереди ожидает главных героев.

Татьяна Белая # 13 июня 2024 в 05:25 +2

Галина, давайте подождём заключительной главы. Прогнозы - дело не благодарные.

Татьяна Петухова # 13 июня 2024 в 12:34 +1

спасибо,Татьяночка, за актуальную тему.
spasibo-10

Татьяна Белая # 13 июня 2024 в 12:53 +1

Тяжёлая тема, честно говоря, для меня, Танюша. Но, куда деваться, время сейчас такое.

Ольга Баранова # 14 июня 2024 в 21:25 +2

Тут всё серьёзно, суждения и решения просто не даются, пока не столкнёшься с ситуацией лицом к лицу.
В августе 2014 года как раз была в Киеве и видела чёрные марши со свастиками на Крещатике...и это было только начало, люди гуляли и практически никто внимания не обращал, но зрелище было холодящим душу.

Татьяна Белая # 15 июня 2024 в 05:42 +1

Я слышала объяснение одной жительницы Киева о тех событиях. Дескать, никакие это не фашисты. просто дети балуются. Многие думали, что подрастут, перебесятся. Спасибо, Оля за коммент.

Валерий Куракулов # 16 июня 2024 в 03:14 +1

Хорошо и правильно пишешь, Тата! Я, наконец, отдохнул и пришёл в себя после отпуска))
cvety-tebe

RSS-лента комментариев