Генрих VIII – рубитель голов

                                      Генрих VIII – рубитель голов

      – Сын мой, я пришёл к тебе, чтобы исповедовать тебя перед завтрашним твоим скорбным последним часом. Покайся перед Господом нашим Иисусом Христом в грехах своих и Господь милосердно простит тебя. Расскажи нашему Спасителю и мне, его покорному слуге, о том великом грехе, который привёл тебя к такому суровому, но справедливому наказанию.  

      – Святой отец, моё имя – Томас Кэмбл. Я несколько лет, как счастливо жил в благочестивой Англии со своей красавицей женой Изольдой и четырёхлетней дочкой. Имея дворянский титул, я часто присутствовал при дворе короля Генриха VIII.                                                                           

      Однажды мы с женой весь вечер протанцевали на королевском балу под пристальным взглядом короля. Когда после бала мы возвращались поздним вечером по тёмной дороге домой, на нашу карету напали разбойники в масках. Они бесцеремонно схватили мою супругу за руку и стали выволакивать её из кареты. Я схватился за шпагу, но в неравном бою был ранен и потерял сознание. Когда я очнулся, рядом со мной никого не было. Добравшись до своего имения и залечив раны, я стал разыскивать свою супругу. Через два года мне удалось за большие деньги подкупить оного из чиновников короля. Он мне поведал, что моя жена Изольда была похищена по приказу короля Генриха и помещена в женский монастырь. Я тайно стал следить за всеми действиями короля. Вскоре мне удалось выяснить, что король частенько отлучается из Лондона на охоту. При этом он быстро покидал свою свиту и с двумя офицерами отправлялся в тот женский монастырь, о котором рассказал мне чиновник. Проведя ночь в монастыре, король возвращался в свой замок. Я понял, что Генрих проводил ночь в любовных утехах с моей любимой женой Изольдой. Кровь вскипела в моих жилах от возмущения! Я вознамерился освободить Изольду и отомстить подлому королю. Несколько дней ушло на подготовку. Мною был нанят небольшой корабль для предстоящего отплытия во Францию. Пригласив четырёх своих верных друзей, я стал ждать, когда Генрих вновь отправится на «охоту». Друзья мне советовали освободить Изольду в отсутствии короля, но я решил убить подлого любвеобильного Генриха во время его прелюбодеяния.

      Случай вскоре представился. Король в сопровождении большой свиты отправился на охоту. Генрих быстро покинул место охоты и с двумя офицерами-охранниками поспешил в женский монастырь. Я с друзьями дождался темноты. Затем мы перелезли через невысокую стену монастыря и стали пробираться к самой обители. У одного из строений мы увидели двух офицеров-охранников короля. Без всяких колебаний мои друзья напали на охранников, а я поспешил в покои обители, где и застал Генриха с моей Изольдой в спальне. Король схватил шпагу и кинжал, встав в оборонительную позу. Я набросился на него и начался поединок, где мне удалось несколько раз ранить похотливого Генриха в живот и ногу. Моя Изольда кричала мне:

      – Томас, дорогой, убей эту жирную сволочь, прошу тебя!

      При этм она взяла в руки тяжёлый бронзовый подсвечник и пыталась ударить нечестивца-короля по голове. Тому каким-то чудом удавалось уклоняться от ударов. Только теперь король Англии понял, что Изольда его терпела по принуждению, люто ненавидя. А Генрих-то собирался сделать её английской королевой.

    Тем временем в спальню вбежали двое офицеров-охранников, обративших моих неумелых друзей в бегство. Офицеры быстро прижали меня к стене и обезоружили, приставив клинки своих шпаг к моему горлу. Мне не хватило для осуществления мести всего несколько секунд. Бедная Изольда упала в обморок, раненый мною Генрих, отдышавшись, еле прошипел:

      – В подвал негодяев, – и потерял сознание от потери крови.

      Суд над нами был скорым и коротким. Приговорены мы были за покушение на жизнь венценосной особы и государственную измену к казни через отсечение головы. Каюсь, святой отец, в своём грехе. Прости, Господи, душу мою грешную и прими в мир свой с покаянием…

      Утро казни оказалось на удивление солнечным и тёплым. Томаса и Изольду привезли на конной повозке к главной площади Лондона, где обычно и происходили казни при многочисленном стечении народа. Супруги Кэмбэлы шли к эшафоту, взявшись за руки. Шикарные распущенные русые волосы Изольды были хорошо причёсаны и очень украшали её красивее лицо, изнурённое недельным заточением. По установленному ритуалу им зачитали приговор. Я подошёл к осуждённым на казнь, отпустил им грехи от имени Господа нашего Иисуса Христа, перекрестил,  они смиренно поцеловали мою руку и обнялись на прощанье. Первым вывели на деревянный помост эшафота Томаса. Посередине возвышалась огромная дубовая колода, на которой ему и следовало сложить свою буйную голову. Я знал, что его голова будет насажена на кол и выставлена на мосту через Темзу на всеобщее обозрение. Томас ещё раз попрощался взглядом со своей несчастной Изольдой и стал приближаться к колоде. Палач был молод, широкоплеч и могуч. Он сочувственно смотрел на Томаса, сознавая несправедливость приговора, и поглаживал свой огромный, острый топор. Томас встал у колоды и посмотрел на короля, которому установили кресло недалеко от эшафота. В глазах короля Англии Генриха VIII я прочёл злорадство и предвкушение удовольствия от предстоящей казни. И тут среди всеобщей тишины неожиданно раздался голос Томаса Кэмбэла, обращённый к королю Англии:

      – Не соизволит ли король сохранить жизнь моей супруге Изольде, если я смогу без головы покинуть этот помост?

      Генрих от неожиданности такого предложения сначала саркастически усмехнулся, затем, подумав, обратился к своему кардиналу Томасу Уолси:

      – Кардинал, как ты думаешь, можно ли без головы добежать до края помоста?

      Кардинал Уолси категорично ответил, что этого сделать ещё никому не удавалось.

      – Любопытное предложение, Кэмбл, – сказал король, – оно меня заинтриговало. Я присутствовал на сотнях казней, но такого никто из казнённых никогда не демонстрировал. Палач, какое расстояние до края помоста?

      – Ваше Величество, ровно три метра, – отвечал тот.

      – Отлично, Кэмбл! Давай потешим почтенную публику. Я попрошу передвинуть моё кресло поближе к помосту, чтобы тебе было виднее. Слушайте все! Если сэр Томас Кэмбл без головы добежит до края помоста, где я сижу, и хотя бы один свой мизинец свесит с него, то я пощажу его жену Изольду и отпущу на все четыре стороны. Слово короля!

      Окружающие загудели, как растревоженный улей. Когда воцарилась тишина, Кэмбл обратился к палачу:

      – Я положу голову на плаху, подниму руку над головой и сосредоточусь. Ты, голубчик, хорошо прицелься и, как только я опущу руку и дам команду – руби голову! Только прошу тебя – не промахнись.

      – Не беспокойся, сэр, – смутившись, ответил палач, краснея, – не первый год на службе.

      Я разволновался и растрогался от лицезрения этой сцены до глубины души. Рядом с помостом стояла, заламывая свои руки, красавица-жена Томаса вся в слезах, на помосте её статный муж, пытающийся спасти горячо любимую супругу, а где-то в глубине необъятного Лондона в неведении находилась их малолетняя дочька. И тут я припомнил рассказ моего старого друга, пастора из Германии, как в их городе Рауштаде в 1528-ом году был обезглавлен монах Краузе, обвинённый в ереси. Монах после отсечения головы упал на спину, перекрестился три раза, сложил, скрестив, свои руки на груди, сделал три шумных вдоха и только потом умер.

      В моей разгорячённой голове боролись две мысли. Одна – тяжкое преступление должно быть наказано. Вторая – супруги Кэмбэлы стали жертвой короля-прелюбодея, осквернившего законы Святой Церкви, ревностным служителем которой я был. Я всей душой начал молиться, прося у Господа нашего, Спасителя и Промыслителя помощи в этой кровавой драме. Я молился, чтобы Господь дал возможность Томасу Кэмбалу добежать до края помоста. Тем временем Томас решительно подошёл к колоде, встал на колени, прошептал молитву, перекрестился три раза, окинул взглядом направление своего предстоящего движения и положил голову на колоду, подняв руку вверх. Он закрыл глаза, напрягся, на его шее вздулись от напряжения вены, лицо побагровело, несколько тяжёлых капель пота упали на плаху. Затем душераздирающий крик Томаса отдал последнюю команду палачу:

      – Руби!

      Палач поднял топор и застыл в оцепенении. Время, как показалось мне, остановилось. Воцарилась мёртвая тишина. По прошествии нескольких долгих и томительных мгновений топор со свистом обрушился на шею Томаса. Голова отлетела от туловища и покатилась по помосту. Толпа ахнула и загудела! Король от волнения встал с кресла и с ужасом увидел, как тело Томаса без головы поднялось с колен и торопливо побежало от колоды прямо на него, свалилось с помоста, сбив его с ног, и придавило его раненую ногу. К побелевшему от ужаса королю тут же подбежали придворные, освободили от бездыханного трупа и усадили в кресло. Всемогущий король Англии Генрих VIII был в шоке, от которого не мог оправиться несколько минут.

      Тем временем обезумевшая от горя вдова казнённого взошла на эшафот, прошла мимо палача, подняла окровавленную голову своего супруга, поцеловала её в помертвевшие губы и положила в свой фартук. Никого не видя вокруг себя, она неторопливо стала уходить с места казни, придерживая фартук с бесценной ношей. Ей путь преградил один из стражников. Изольда остановилась, ничего не понимая. Король жестом вяло дал знать стражнику, чтобы он пропустил помилованную женщину. Её ещё недавно шикарные русые волосы растрепались и стали седыми, как пепел. Она обернулась к королю и с ненавистью прошептала:

      – Будь ты проклят!

      Я, потрясённый увиденным до глубины души, покинул место казни, мысленно благодаря Бога за милосердие к помилованной женщине…

                         P.S.

      Проклятие Изольды сбылось. Генрих VIII был женат шесть раз и ни в одном браке не был счастлив. Генриха не любили его жёны и постоянно ему изменяли, за что двух своих жён он казнил, отрубив головы, а с двумя другими развёлся, невзирая на церковные законы. Это привело его к отлучению от римской католической церкви, что не прошло для Англии даром. В результате огромного стресса, полученного при казни Томаса Кэмбэла, у Генриха VIII изменился гормональный баланс. Король стал стремительно толстеть. Через несколько лет он уже не мог самостоятельно передвигаться и его вывозили к придворным в кресле на колёсах. Умер Генрих VIII в возрасте 55-ти лет, весь покрытый болезненными опухолями. Число казнённых Генрихом VIII превысило 72000 человек…

                                                                          ***