Помочь сайту
Поздравления
"Давай с тобой поговорим..." или Дары Пути.
7 декабря 2016 -
Матвей Тукалевский
=========================
Какие интересные встречи, порой, дарит дорога!
Лет этак 40 назад я летел из своих Северов на Большую Землю. Врачи очередной раз меня напугали наличием чего-то там в организме моём явно лишнего и опасного. Вот я и летел перманентно взволнованный на более глубокие исследования в Питер. Естественно, что настроение у меня было хуже некуда. Я углубился в себя и собирал там, в самом себе, мужество в кучу, чтобы вовсе не расклеиться…
…Мой сосед по сиденью попался какой-то неспокойный. В отличие от меня, он чувствовал себя, судя по виду, отлично. Привставал, оглядывал салон самолёта, причмокивая и перекатывая во рту, вероятно, леденец.
Несколько раз он обращался ко мне с какими-то незначительными вопросами. Я ему отвечал односложно, всем своим видом давая понять свою нерасположенность к беседе. Внезапно, после длительной паузы, он вновь обратился ко мне неожиданно напористо:
- А вы меня не узнаёте?
Я глянул на назойливого попутчика искоса и покачал головой:
- Что-то не припоминаю… хотя… что-то в вашем облике мне вроде знакомо…
- А если я скажу: «Владимир Семёнович Высоцкий!» - сосед как-то игриво заговорщицки глянул на меня…
- Нет, простите…
- А если я скажу: «Артель «Печора»?!... Ну!...»
И тут меня осенило! Только что прошумел на ЦТ фильм, растревоживший не на шутку спокойную и неискушенную аудиторию советского зрителя. Фильм о том, как некто, Вадим Туманов, бывший ЗЭК и друг Владимира Высоцкого, организовал, начиная с 1960 года полтора десятка самых крупных в Союзе старательских артелей, прообразов будущих кооперативов, которые добыли стране 500 т золота!
Равных им по производительности труда - в разы опережали темпы советских производств! - и уровню комфорта в Союзе не было. На базах - бассейны, общежития с каминами, повара из лучших московских ресторанов… Артельщики зарабатывали порядка 2 тыс. в месяц - при инженерском окладе в 120 руб.
Этот фильм в целомудренной аудитории советских людей вызвал мощные перетолки. Все разделились на два непримиримых лагеря; «за» и «против» и таких артелей, и таких «несоветских заработков» и самой разноречивой фигуры застрельщика…
…Всё это мгновенно прокрутилось у меня в голове и, несмотря на своё пришибленное состояние, журналистский азарт проснулся во мне:
- Так вы тот самый знаменитый Вадим Туманов, о котором спорит вся Коми АССР?! – воскликнул я. Вадим Иванович как-то сразу успокоился, будто его целью и было заставить меня вспомнить и узнать его и осанисто сказал:
- Почему только «вся Коми АССР»? – он с показной скромностью потупил глаза и как-то по-детски наивно-хвастливо добавил, - Обо мне спорит весь СССР!..
…Потом мы с ним так увлеклись разговором, что и не заметили, как пролетело время…
Много мне поведал Вадим Иванович, этот человек с такой неоднозначной судьбой, что не только один фильм, книгу и несколько стихотворений Высоцкого ему можно было посвятить. Об уникальной судьбе этого человека, насыщенной самыми фантастическими взлётами и падениями, можно было написать многотомный роман, пообъёмней «Войны и мира».
Туманов мне поведал, что сейчас он летит в Москву. Что у него две квартиры (тогда это казалось какой-то фантастикой!) одна в Москве, другая в - Ялте.
Что у него есть верная и надёжная «боевая подруга» Римма Васильевна, работник телевидения.
Что у него «встал на крыло» его единственный сын, тоже Вадим – Вадим Вадимович Туманов.
Этот уникальный человек первый сказал мне, что в России грядёт новая общественно-политическая формация и на смену повальному общественному производству идёт производство частного сектора…
Тогда это казалось то ли фантастикой, то ли провокацией. Но утверждение Вадима Ивановича, что уравниловка испортила наш рабочий класс, что нельзя ограничивать искусственно инициативу предприимчивых людей, а надо, наоборот, это новое течение оседлать и вправить в нужное русло, иначе этот поток смоет все препятствия на своём пути…
…Избегу искуса и не совру, что я сразу прозрел и что Вадим Туманов завербовал меня в свои безоговорочные сторонники. Я и сейчас весьма скептически и настороженно отношусь к разного рода доктринам. И не считаю, что рынок – такой уж великолепный организатор и регулятор. Теперь мы знаем, что он стремится рождать монополии, а они, в свою очередь, могут быть и дестабилизатором, и консерватором прогресса. Монополии на каком-то этапе становятся разрушительными и замедляющими этот самый прогресс.
Этот наш разговор происходил, в начале 80-х годов, когда СССР и КПСС казались одинаково незыблемыми и на века устойчивыми…
Ещё интереснее были его рассказы не о задачах экономики Советского Союза, а о его дружбе с Владимиром Семёновичем Высоцким. Об их личных встречах. О том, как Высоцкий гостил у Вадима Ивановича в его артели…
…На прощание мы обменялись с Вадимом Ивановичем адресами и телефонами. Первое время мы перезванивались. Даже когда я вернулся в Питер после своей северной эпопеи, я изредка названивал Вадиму Ивановичу. С ним говорить было всегда интересно…
…Потом бурные 90-ые, когда нам, советским людям впервые стали понятны страхи граждан «благоденствующих развитых стран», в частности, страх потерять работу и страх не прокормить семью, так заняли моё естество, что мне было не до «балачок». Это, да, наверное, отсутствие общих тем и общих интересов привело к мирному затуханию нашего знакомства.
И на сегодня осталась только добрая память об это неоднозначном и, без сомнения, одарённом человеке.
И огромная благодарность к моей судьбе, щедрой на подарки встреч с неординарными личностями.
Соловушка.
==========
Для меня, рождённого в товарной «теплушке» во время эвакуации, на ходу, под бомбёжкой фашистских стервятников, ДОРОГА впиталась в мою кровь. Я всегда любил путешествия, и воспетая Поэтом «охота к перемене мест» всегда переполняла моё существо.
Но в последние годы мои болячки стали меня упорно отлучать от длительных переездов. Или, как минимум, лишать меня в них наслаждения дорогой. А ездить на дальние дистанции приходилось, так как мне, южанину по крови, наша «Северная Пальмира» и её «выдержанный нордический» климат, к весне надоедали вусмерть! Всю долгую северную зиму я планировал куда мы рванём на этот раз, с верным моим «Санчо Панса», моей спутницей жизни - Галиной, тоже лёгкой на подъём и любящей Дорогу. Иногда мечтал об этом до, на и после операционного стола…
Я любил ездить к морю. У меня сложилось фанатичное убеждение, что стоит мне только окунуться в эту благодать Земли – морскую воду -, как мои многочисленные болячки вмиг, если не залечиваются, то, по крайней мере, приумолкают. Затаиваются. До осени и зимы.
…Правда, в последние годы, очевидно, не осталось ни целебной, ни сколь-нибудь чистой морской воды. Человечество так «разумно» покомандовало на Земле, что ему, наверное, не столь ядерная война грозит, сколь апокалипсис, связанный с умиранием нашей планеты. Во всяком случае, вряд ли санитарные врачи отнесутся с пониманием к моей теории «лечащей морской воды». Их реальный опыт подсказывает им, что из моря бултыхающийся в нём человек, чаще выносит инфекционные заболевания и каких-то новых неопознанных медициной вирусов, чем желаемое здоровье. Об этом говорит хотя бы тот факт, что лет сорок назад врачи мне советовали для лечения моей «ахиллесовой пяты» - горла - полоскать его морской водой. Ныне же везде на пляжах висят предупреждения – не глотать и даже не набирать в рот морскую воду…
…Вот и в этот раз мы летели на юг к морю, выбрав для себя местом нашего летнего отдыха малопознанную (или даже непознаваемую!) планету – Абхазию. Я предвкушал встречу с местами, где проходила моя юность. Где я жил в далёких 1958-м и 1959-м годах…
…Место у окна безапелляционно привычно, захватила моя Галина. С края у прохода было место какой-то юной особы. Скользнув по её ладной фигурке взглядом, я успел отметить и молодую стройность этой самой фигурки, и приветливую улыбку славного красивого лица, озарённого большими выразительными глазами. Протиснувшись, я со вздохом сел на своё неудобное место.
Чтобы как-то скоротать время, я достал наушники, подсоединил к мобильнику и попытался словить знакомую радиостанцию. Но это не удалось. Видимо, самолёт экранировал. Тогда я включил встроенный плейер и стал слушать любимые мной мелодии…
…Музыка всегда доставляла мне неизъяснимое удовольствие. Причём, меня одинаково трогала и классическая музыка, и, так называемая, «лёгкая». Правда, из классики я любил только то, что мне было знакомо, а это не такой уж большой перечень. Зато лёгкая музыка мне была знакома гораздо в большем объёме. Здесь список был, не в пример, классике, просто огромен. От популярных мотивов последнего полстолетия, до современных стОящих мелодий, которые, видимо, своим удачным сочетанием композитора + поэта + исполнителя, услаждали слух и волновали душу. Был и раздел бардовских песен, в котором присутствовали и мои авторские песни.
Я втиснул в уши наушники и стал наслаждаться любимой музыкой, которая всегда мне доставляла и удовольствие, и вдохновение…
Так прошло много времени. Наконец, в салоне наступило то время, когда все занятия пассажирам уже надоели и они стали проявлять откровенные признаки скуки. В это время обычно люди переключают своё внимание на соседей.
Не будучи исключением, и я стал осматриваться вокруг себя. Некоторое время наблюдал, как чей-то ребятёнок, осатаневший от постоянных призывов родителя сидеть тихо, вышел из себя и прыгал на сиденье, как маленькая обезьянка, пытаясь оторвать спинку кресла или хотя бы продырявить его сиденье, то есть, бесился, уже не слушая призывов матери, выгоняя из своего тела излишнюю энергию, скопившуюся там за долгое вынужденное сиденье.
В моих наушниках сменялись знакомые мелодии, и я лениво балдел...
…Говорят, разделённая беда – полбеды, разделённая радость – две радости! Не знаю, на самом ли деле это так, но для меня это – аксиома и я привык делиться своими впечатлениями с окружающими.
Я глянул на свою жену. Она сидела с закрытыми глазами, очевидно, дремала. Её умению быстро засыпать в любой ситуации я всегда завидовал, после того, как меня перестало бесить это её умение.
Я подумал было, сунуть ей в ухо наушник и поделиться с нею радостью доброй песни. Но представил себе её реакцию – немного недовольную, что нарушил покой, немного удивительную – «чего же слушать сто раз прослушанное?!» и у меня отпало желание её тревожить.
Тут надобен был «свежий» слушатель.
Я скосил глаза на свою миловидную соседку. Её красивые ушки тоже прикрывали наушники, и она тоже слушала плейер. Я видел только её красивый профиль и прикрытые глаза. Её ножка в туфельке слегка покачивалась ритмично. Я предположил, что в такт той музыке, которую она слушает. Потом попытался предположить, что это за музыка…
…Вместе с годами в человеке зреет и консерватизм. Мало того, войдя в, так называемый «зрелый возраст», многие из нас начинают считать, что они – носители настоящих чувств, настоящей морали, настоящих правил хорошего тона и настоящего вкуса.
Редкий пожилой человек не искушался сколь бесполезными, столь и лживыми нравоучениями, начинающимися с пресловутой фразы «Вот я в твои годы…». Естественно, этим возрастным «вирусом» болел и я. Быть может только в облегчённой форме, после того, как однажды я разбирал свой архив, а мой первенец, рассмотрев какой-то листок из мной разворошенных, вдруг удивлённо сказал, протягивая мне этот листок, оказавшимся моим школьным табелем за 7-й класс: «Папа! А я думал, что ты круглый пятёрочник в школе был?! А тут у тебя тройки…»
И такая наивная вера в папу-отличника была в этом восклицании, и такое искреннее удивление, что я этот момент запомнил на всю жизнь. И всегда, в моменты, когда на меня наползала такая нравоучительная зудь, я вспоминал этот сыновий возглас, и смирял желание нравоучительно поврать про своё прошлое.
Впрочем, как показало дальнейшее, не всегда смирял и не до конца…
Я был очень низкого мнения о нашей современной эстраде, которую, пользуясь псевдодемократическим завоеванием – отменой всяческой цензуры, заполонило обилие бездарей. Они, как правило, своё безголосье и свою бесталанность компенсировали обезьяньими ужимками, прыжками и дикими гримасами. Эстраду, где, согласно тупоумной строчке, неожиданно оказавшейся провидческой – «Банька моя! Я - твой тазик!», под бесталанных «Тазиков» создавалась столь же бесталанная музыкальная «банька».
Поскольку эти шлягеры расползались в среде молодёжи, как эпидемия гриппа, то я, почему-то, представил, что моя соседка, в силу своей юности, слушала чего-то подобное и, забыв о поучительном возгласе сына, полез в атаку:
- Простите! Хотите послушать НАСТОЯЩУЮ музыку?! - и, ничтоже сумняшеся, протянул девушке свои наушники.
Девушка глянула на меня своими глубинными очами, показавшимися мне тёмно-карими до черноты, легко улыбнулась, как улыбается взрослый на заверения малыша, что он самый сильный, и одела наушники.
Я дал ей послушать одну из своих бардовских песен, самую лирическую, полюбившуюся тысячам моих соратников комсомольцам-добровольцам Севера. Потом, когда она дослушала и пыталась вернуть мне наушники, я сказал, указывая на свою Галину:
- Это – о ней. А эта – о нас – строителях Всесоюзной ударной стройки, построившим и газопровод, и город в тайге…
И дал ей послушать другую песню мажорно – патетического плана.
Когда девушка сняла наушники, я, конечно, ожидал её реакции и её комментариев.
Чувствуя это ожидание, она секунду поразмыслив, сказала:
- Первая песня мне понравилась больше… Она про любовь… И продиктована, скорее всего, настоящими чувствами… Оттого, наверное, несмотря на простые слова и мелодию, она воспринимается слушателем лучше, душевнее, что ли, чем вторая, в которой излишний пафос, плакатный, броский, не так сердечно воспринимается…
Я обидчиво заметил:
- Это для непосвященных – «излишний пафос». А для участников всесоюзной ударной, это – констатация факта. Это – гордость всей нашей жизни!
Мой собеседник тепло улыбнулась и легко согласилась:
- Я понимаю. И вам, полагаю, есть чем годиться…
Поднявшаяся было обида сразу осела. То ли от её добрых слов, то ли от её доброй улыбки. И я заметил:
- Вы высказали суждение, прямо-таки, как профессиональный музыкальный критик! Вы где работаете?
Дальнейшие её слова меня повергли в шок:
- Я не критик, но в музыке, вы угадали, действительно, профессионал. Я - солистка Санкт-Петербургского театра музыкальной комедии Оксана Крупнова…
Эти слова бросили меня в такой сильный нокдаун, что я несколько секунд пытался прийти в себя и что-либо из себя умное выдавить. Моё ЭГО упало с высоты небоскрёба, чудом не рассыпалось на мелкие осколки, но заметно покорёжилось.
Сказать, что я онемел – скромно сказать. Мне показалось, что у меня покраснели от стыда даже корни волос.
Моя собеседница, совершенно очевидно, понимая моё состояние, сделав небольшую паузу и давая мне оправиться от изумления и неожиданности, продолжила:
- До оперетты я работала в Мариинском оперном театре. Некоторое время назад передо мной стал выбор; либо остаться в опере, либо перейти в оперетту. Я, как видите, выбрала последнее…
За время этого маленького её монолога, я настороженно вглядывался в её милое лицо, пытаясь найти в нём отблеск торжества, тщеславия или злорадства и с радостным удивлением не находил. Эта красивая женщина была ещё и красива внутренне. Она оказалась простым, контактным и искренне доступным человеком. Я подумал, что она человек редчайшего сочетания; ума и красоты.
Потом я бурно посмеялся над своим тщеславным порывом. (По закону «Потяни на себя – обезоружь противника!») Потом бурно попросил прощения за прорвавшееся тщеславие и покаялся, хоть, как я понял, уже был прощён.
Потом мы заговорили на тему более приятную для нас обоих – о театре и об оперетте конкретно.
Я поведал моей новой знакомой о том, что я большой поклонник оперетты. Что когда мы с женой вернулись со своих эпохальных Северов, мы «с голодухи» пересмотрели весь репертуар питерской оперетты, ещё когда она ютилась в Выборгском Дворце культуры. Что тогда в мохнатые 90-е мы ещё могли еженедельно посещать любимый театр, а сейчас цены на билеты «кусаются». Что я с отрочества знаю наизусть все мелодии своей любимой оперетты - «Сильва»…
Оксана Сергеевна пообещала мне, что как только выйдет на работу, пригласит нас с женой на свой спектакль. Правда, она не уверена, что это будет «Сильва»…
Расстались мы добрыми друзьями, обменялись визитками…
…Едва вернувшись из поездки домой, я сразу ринулся к компу и набрал в поисковике всё, что мог отыскать в интернете о моей новой знакомой. Я узнал, что она родом из города Калач-на-Дону. Да она и похожа была на донскую казачку, какими их мир узнал в образе Аксиньи в исполнении Элины Быстрицкой из фильма «Тихий Дон».
Статная, что называется, русской стати, красавица, которой и конь скачущий нипочём, и изба горящая! Не кичливая, доброжелательная, приветливая и… понимающая.
Узнал, что она окончила Ростовскую государственную консерваторию им. С.В. Рахманинова, то есть имеет высшее музыкальное образование. (А я тут со своими трёхаккордовыми бардовскими песенками! Опять, вспомнив, заалел до пят!)
Что она имеет сына – Матвея – моего тёзку.
Что в свои молодые годы уже имеет немало профессиональных отличий:
Она дипломант международного конкурса «Искусство ХХI века» (Украина, 2006), лауреат II Международного конкурса инструменталистов и вокалистов в городе Фазано, II премия (Италия, 2009), лауреат VIII Международного конкурса молодых артистов оперетты «Оперетта Land-2015».
Что она занята в десятке спектаклей на первых ролях.
Комп выкинул мне и несколько записей арий и дуэтов в исполнении Оксаны Крупновой. Правда, с не очень качественной записью, но и по этой записи можно было судить, что и голос её мощный, грудной и по-соловьиному завораживающий на руладах, соответствовал её облику…
…Потом пришло время, когда Оксана пригласила нас на спектакль. В этот вечер она пела «Баядеру».
Это был праздник души! Мы с удовольствием прослушали всю оперетту. И, конечно, же, партии нашей блистательной попутчицы.
Это было что-то!
Сегодня, когда я пишу эти строки, у меня всё ещё звучат в голове мелодии «Баядеры»!..
…Но ещё долго при воспоминании об этой удивительной встрече и о своём промахе, в который меня завела повышенная самоуверенность, я буду чувствовать, как горят щеки от стыда – чувства давно мной не испытываемого.
Но сразу за этим чувством меня заливает какая-то тёплая волна от воспоминания об этом славном добром существе, одним из счастливых достоинств было то, что его родили и воспитали скромные и интеллигентные люди.
Которые сумели ей дать, кроме внешней красоты и таланта, ещё и высший дар – человеческую скромность.
Этот великий дар, который, видимо, из-за своей неброскости, не ценится и отсутствует, к сожалению, у многих артистов.
Вот дружбу с каким Человеком мне подарила судьба!
И очередная моя дорога.
Сочи-Питер
06.12.2016г.
Рейтинг: +1
454 просмотра
Комментарии (2)
| Надежда Рыжих # 11 января 2017 в 11:36 0 | ||
|
| Надежда Рыжих # 11 января 2017 в 11:39 0 | ||
|
