Каждый поэт создаёт свой мир. У кого-то это замкнутая вселенная, в центре которой находится он сам. У кого-то мир складывается из пустынных пейзажей, в которых люди встречаются крайне редко.
Мир Юрия Левитанского наполнен людьми. Но при этом это множество не создаёт толпу. Оно даже не очень-то складывается в общество. Человек у Левитанского – штучный товар. Люди в фокусе поэтического внимания оказываются часто, но – по отдельности и как-то наособицу. Каждый человек – это особенный человек, со своей специфической характеристикой.
Вот, например, человек, отличающийся завидным упорством (так и называется стихотворение):
Все дело тут в протяженности,
в протяженности дней,
в протяженности лет или зим,
в протяженности жизни.
Человек,
отличающийся завидным упорством,
он швыряет с размаху палку
(камень,
коробку,
консервную банку)
и отрывисто произносит:
— Шарик, возьми!
Друг человека Шарик,
занятый, как обычно, проблемами
совершенно иного рода,
издалека виновато машет хвостом
и мысленно
как бы разводит руками —
для нас это слишком сложно!
И все повторяется снова.
Человек,
отличающийся завидным упорством,
швыряет с размаху палку...
Дальше
происходит множество всевозможных событий,
бесконечной чередою проходят,
сменяя друг друга,
дни и недели,
дожди и метели,
солнечные затменья,
землетрясенья,
смены погоды,
годы, —
словом, проходит жизнь.
Но история эта конца не имеет,
ибо он,
человек,
отличающийся завидным упорством,
не подвержен старенью,
дряхленью
и умиранью.
Человек,
отличающийся завидным упорством,
швыряет с размаху палку...
И это совсем не тот человек, который похож на старую машину.
Человек,
похожий на старую машину,
сделанную в девятнадцатом веке,
он покупает в ближайшей аптеке
какие-то странные мази для растиранья,
у которых такие таинственные названья —
бриони,
арника,
оподельдок,
а потом еще долго поскрипывает ледок
у него под ногами,
пока он вышагивает к себе домой
неуверенными шагами.
Первый человек вызывает раздражение, смешанное с упорством, второй – жалость. Глядишь, а дальше попадается ещё один – Самоуверенный человек:
Он глядит на меня
сочувственно,
соболезнуя,
ибо знает прекрасно,
как я ему завидую
(а ведь если признаться —
и впрямь я ему завидую —
вот что ужасно!)
Так
железно уверенный
в железной своей правоте,
он идет —
в своей правоте —
как в броне,
как в железе.
— Значит, так! — он мне говорит, —
вот так, молодой человек,
вот так,
в таком вот разрезе!
Любопытно, что за каждым из этих персонажей стоит если не вся прожитая жизнь, но значительная её часть. Эти стихи не о точке в пути, а о целокупной жизненной позиции. Люди Левитанского статичны, они даны не в развитии, а представляют собой альтернативные способы бытия.
Вот ещё один пример – Иронический человек
Мне нравится иронический человек.
И взгляд его, иронический, из-под век.
И черточка эта тоненькая у рта —
иронии отличительная черта.
Мне нравится иронический человек.
Он, в сущности, — героический человек.
Мне нравится иронический его взгляд
на вещи, которые вас, извините, злят.
…
И можно себе представить его с мечом,
качающимся над слабым его плечом.
Но дело не в том — как меч у него остер,
а в том — как идет с улыбкою на костер,
и как перед этим он произносит:
— Да,
горячий денек — не правда ли, господа!
А есть ещё Человек с транзисторным приёмником, Человек, строящий воздушные замки, человек, который получает очень интересное определение – Человек, умеющий всё:
О человек, умеющий всё,
имеющий две сильных руки!
Он пальцем сделал дырку в земле
и семечко в нее опустил.
И утром того самого дня
проклюнулся из дырки росток,
и был он так высок, словно стог,
а может быть, и больше того.
И вечером того самого дня
плод появился на месте том,
и был он так высок, словно дом,
а может быть, и больше того.
Огромный плод лежит на земле,
словно бы на большом столе.
Тихо качается над землей
огромный аэростат.
О человек, умеющий всё,
имеющий две сильных руки!
Открой мне тайну свою скорее,
искусству своему научи!
А он отвечает мне:
— Пустяки!
Тут вовсе тайны нет никакой:
я пальцем сделал дырку в земле
и семечко в нее опустил.
Чудо обыденности, которое доступно одному и недоступно другому.
И конечно же, среди этих героев должен быть и свой антигерой. Это – персонаж чуть ли не самого известного стихотворения Левитанского «Квадратный человек». Наверное, здесь есть повод для грусти: отрицательные персонажи затеняют положительных, – они нам более интересны.
Как полуночный вздор,
как на голову снег —
мой грозный командор,
мой черный человек —
как поздний вестовой
по гулкой мостовой —
квадратный человек
с квадратной головой.
Квадратное лицо.
Квадратные очки.
Квадратные глаза.
Квадратные зрачки.
И челюсти во рту
гремят, как жернова,
когда он говорит
квадратные слова.
Квадратный человек,
сам черт ему не брат.
В саду его растет
квадратный виноград.
И явственно видна,
пока он говорит,
квадратная луна
в глазах его горит.
О, этот человек,
он выпрямить готов
округлости полей,
округлости прудов,
и возвести в квадрат —
и возвести стократ —
квадрат своих затрат,
квадрат своих оград.
Квадратный человек,
мой грозный командор,
мой прошлогодний снег,
мой полуночный вздор,
нелепое звено
из рода небылиц, —
и все-таки одно
из действующих лиц.
И по спине сквозит
нездешним холодком,
когда он мне грозит
квадратным кулаком.
Помочь сайту
Поздравления
