Выпускной Часть1 Гл. 10

     С фронта шли тревожные сообщения. Немцы подошли к Волге, и настроение жителей волжского городка падало с каждым днём. Похоронки шли одна за другой. Старики собирались на набережной и обсуждали последние события. Старый солдат, герой Гражданской войны Егор Лебедев не скрывал своего разочарования.

     - Не остановить германца. Вон, как он прёт. Против танков и самолётов не больно повоюешь. То ли дело в гражданскую – хороший конь, и полдела сделано.

     - Не пустят германца за Волгу, - возражали ему другие мужики. – Русский, он медленно запрягает, но уж если разгонится – хрен остановишь.

     - Так, запрячь-то, не дают. Чуть что не так – в кутузку. А германцы – не дураки, этим пользуются.

     - Ты, Егор, народ не пугай, мы все пуганые. Не ты один в гражданскую воевал.

     - Да, не пугаю я. Что я - враг какой? На душе уж больно скверно.

     - Не у одного тебя скверно. Выдюжим. Где наша не пропадала.

     Такие разговоры шли и на производстве во время перекуров. Шестнадцати-семнадцатилетние подростки, наслушавшись рассказов стариков, рвались на фронт, но военкомат их не пропускал до совершеннолетия.

     На фабрике готовились к эвакуации оборудования. Начался демонтаж машин. На Волге строили плоты, для переправы машин и станков на другой берег. Производство лихорадило. Из смены забирали лучших наладчиков. Началась неразбериха. Не хватало хлопка, не хватало людей. Руководители не уходили из фабрики и работали сутками. Все были на нервах.

     Валентине добавили машин, и она теперь уставала так, что не хватало времени отдохнуть до следующей смены. Но она понимала: по-другому нельзя, и безропотно выполняла всё, что поручат. Другие так же трудились из последних сил.

     Валентина пришла с работы к накрытому столу.

     Чтобы поздравить деда с днём рождения, собралась вся семья. Да и не каждый день на столе было столько угощений. Дарья даже четвёрку самогонки выставила из старых, довоенных запасов. Берегла на лечение, но не удержалась.

     - Побаловать дедушку, кормильца нашего. Вон и сегодня, сколько грибов принёс. Все ходят в лес, но постольку никто не набирает.

     На столе стояли две большие сковороды вкусно пахнущих жареных грибов с небольшим количеством мелко порезанной картошки. Свежие огурцы и не совсем скрасневшие помидоры придавали столу праздничный вид. У детей текли слюнки, но к еде никто не притрагивался.

     - Валька, наконец-то.

     Витька не скрывал своей радости.

     Сели за стол, поздравили Семёна.

     - Ну, дедушка, за тебя, - подняла Дарья чашку с компотом. – Дай бог тебе крепкого здоровья!

     - Спасибо! – заулыбался Семён, - Может и тебе капельку налить?

     - Я, отродясь, этой гадости не пробовала и не собираюсь, - отмахнулась Дарья.

     - И правильно, - засмеялся Семён, - мне больше достанется.

     Светлые радостные чувства переполняли Валентину. Она обняла младшую сестрёнку, и они начали танцевать вальс.

     - Ну, красавицы, вам только гармони не хватает, - развёл руками Семён.

     - Патефона нам не хватает с пластинками, - скокетничала Танька.

     - Эх, молодость!

     Праздник подходил к концу. Всю еду дружно «смели» со стола, и только огурец на тарелке, да самогонка на дне четвёрки напоминали про день рождения.

     В окно постучали.

     - Витька, выйди, по-моему, почтальонка. Может, от Венюшки что.

     Витька выскочил на улицу и долго не возвращался. А когда зашел в дом, то вид у него был, как у побитой собаки.

     - Вот, - тихо сказал он и подал конверт Семёну.

     Тот развернул казённое письмо и прочитал, сначала про себя, потом вслух:

     - Сообщаем Вам, что Ваш сын Вениамин Семёнович Калёнов погиб во время бомбёжки поезда по пути к месту назначения.

     Дарья выронила тарелку из рук, и она, упав на пол, раскололась на две части. Дарья закрыла лицо руками и тихо всхлипывала. Слёзы текли по лицу и, сквозь ладони, капали на пол.

     Заплакала Танька. Даже у Витьки появились на глазах маленькие слезинки.

     - Всё, мать, детей у нас больше нет, - упавшим голосом произнёс Семён. Были три сына, и нет их.

     Он схватился за голову и долго сидел молча. Потом вылил остатки самогонки в гранёный стакан и выпил, не закусывая.

     - Начали за здравие, кончили за упокой, - глухо произнёс Семён, и трясущимися руками начал свёртывать козью  ножку.