Помочь сайту
Поздравления
В метро часть 1 глава 5
1 мая 2022 -
Сергей Стрункин
Глава 5
Наконец все персонажи, застрявшие в вагоне метро, собрались в одну группу. Все, кроме бывшего бандита, который презирал не только массовые собрания, но и самих людей. Так же в стороне остался невысокий, худой человек по имени Гвидон Хлыстов. Остальные быстро отреагировали на призыв подполковника в запасе:
- Люди! Прошу всех подойти к центру вагона и нас есть важное объявление! Давайте, организованнее!
То, что задумал военный стало неожиданностью и для его друга – писателя Ивана Суворова, который все же отвлекся от своих раздумий и подошел в то место вагона, где собрались люди.
- Товарищи! – не унимался Игорь Чернов, - мы собрались здесь по очень важному делу, а именно – убийство литовского ученого…
- Нет, он русский ученый! – прервал клич математик, - он проработал в России большую часть жизни, будучи литовцем по происхождению – он был русским, мы все из СССР.
- Хорошо, - недовольно сказал военный, - убийство ученого-биолога.
Подполковник замялся. Он осмотрел всех присутствующих взглядом опытного вояки, кто-то даже взвизгнул от напряжения, Игорь продолжил:
- Неизвестно сколько мы еще проведем времени в этом подземелье, но одно ясно: произошло убийство, причем прямо у нас под носом и мы не можем игнорировать тот факт, что убийца находится среди нас, верно?
- Да! Конечно! – ответил Такеши.
- Нужно найти этого человека! – крикнула доктор.
- Опаньки! – сказал умалишенный.
- Что ты предлагаешь? – спросил бандит, спокойно сидящий на своем обычном месте.
Военный вытянулся в струнку и гордо заявил:
- Я предлагаю самим вычислить преступника. Мы же не глупые люди, а преступник находится в вагоне. Нам нужно попытаться определить: кто виноват?
- И как вы это собираетесь сделать? – спросила дама с собачкой, - у вас есть опыт следователя?
- У меня нет такого опыта, но я знаю человека, который сможет, - военный жестом руки предложил своему другу пройти в центр, - давай, смелее, давай же…
Писатель, опешивший от любопытных взглядов людей, сделал неуверенные три шага вперед.
- А почему я? – шепотом спросил писатель и не получив ответа добавил, - зачем все это…
- Дамы и господа! Разрешите представить вам моего друга – Ивана Суворова – человека надежного, внимательного, а главное – умного…
- Вы имеете опыт следователя? – поинтересовался Такеши, - такой молодой человек и следователь – удивительно!
- Я не следователь! – ответил Иван.
- Кто же вы?
- Я писатель!
- Ну, это не дело. Писательство – это даже не труд, так глупость…- сказал бизнесмен, - и как этот парень сможет раскрыть убийство?
- На самом деле? В чем логика? – спросил Борис Козлов.
- А логика в том, что этот скромный человек, не сказал, что он пишет, - ответил Игорь, - Ваня, скажешь им сам или предоставишь это мне?
Иван указал рукой на друга, как бы предоставляя тому самому разбираться в этой ситуации.
- Хорошо, - сказал военный, - Иван Суворов – писатель удивительных детективных романов, а кто, как не писатель, улавливает все нюансы расследования.
- Ну и что! Практики-то нет все равно! – крикнул бандит.
- Вы хотите, чтобы убийцу поймали? – спросил военный, - вы знаете кого-то, кто справится лучше?
Все молчали. Люди недоверчиво переглядывались.
Военный, увидев это замешательство, сказал:
- Давайте проголосуем! Кто за то, чтобы Иван попробовал? Поднимите руку!
Руки подняли семь человек. Восьмым нехотя поднял руку сам Иван.
- Кто против?
Двое подняли руки.
- Кто не определился?
Еще двое подняли руки.
- Так, двенадцать голосов, не считая группы корейцев и компании студенток…их мы не рассматриваем, как полноценных участников, первые ничего не понимают по-русски, а вторые молоды слишком…кто не проголосовал? Не хватает одного голоса…
Руку поднял бандит.
- Ну, тебя я не буду расценивать, как полноценного члена общества, - обратился к нему военный, - ты пойдешь первым подозреваемым.
Бандит криво усмехнулся.
- Итак, товарищи, большинство за то, чтобы писатель Иван Суворов взял на себя функции детектива и попробовал себя в расследовании убийства…теперь уже не на страницах своих книг, а по-настоящему.
- Желая, вам, успехов! – пожал руку писателю Такеши, - уверен, что такой человек может справиться.
- Опаньки! – воскликнул умалишенный, но никто не обратил внимания.
- Не могу знать справлюсь ли я! – пробормотал писатель, - но опыт интересный…
- Вот-вот! – подтвердил военный.
- Я возьмусь! Но мне необходима помощь всех людей в этом вагоне. Мне нужно, чтобы вы шли на контакт, отвечали на вопросы и помогали следствию.
Большинство людей согласилось. Бандит сказал:
- Для начала расскажи о себе, а то как мы будем тебе доверять, не зная тебя. Может ты сам убийца?
- Ну, что вы в самом деле! – воскликнула дама с собачкой, - такой молодой, интеллигентный человек – как он может быть убийцей?
- А убийцы – это самые незаметные и ученые люди. Те, на кого никогда не подумаешь, и являются самыми опасными преступниками.
- Я все равно отказываюсь в это верить, но знать больше о вашей личности необходимо, - частично согласилась дама с собачкой.
- Расскажи, парень! – подтвердил Такеши.
Писатель немного замялся, но выхода у него не было. Он откашлялся и начал рассказывать свою историю:
- Не знаю с чего начать…, наверное, лучше с детских лет…
- Давай по порядку! – подтвердил военный, - а то не все здесь присутствующие быстро соображают.
- Хорошо. Я родился в Москве тридцать восемь лет назад. Отец мой был геолог, участвовал в различных экспедициях, видел я его редко, но в редкие дни, когда он был дома, то старался со мной проводить как можно больше времени. Я на него не в обиде. Ему приходилось работать…очень много работать. Он погиб, когда мне было десять лет…
Иван сделал паузу. Посмотрел по сторонам и увидев сочувствие на лицах, продолжил:
- Он погиб в одной из своих многочисленных экспедиций. Я рос без отца. Мать работала на двух работах, чтобы прокормить нас с братом. Первая – ее основная – телеграфистка, а еще она подрабатывала сиделкой за одной богатой престарелой женщиной – это был ее главный заработок.
- Тяжело вам пришлось, - произнесла дама собачкой, - дети из неполных семей немного отличаются, они более самостоятельные что ли…
Писатель кивнул.
- Пока я учился в школе, то не ограничивал себя только обязательной программой. Я посещал кружок авиамоделирования и кружок юного техника. Мои интересы были гораздо шире…я интересовался философией и психологией, даже немного криминалистикой…тогда же я примерно начал писать стихи.
- Так вы тоже вундеркинд? – спросила доктор.
- Нет! Что вы? Просто очень любознательный ребенок. Учился я средне. Потом поступил в вуз – Литературный институт имени Горького – там то и началась моя карьера писателя. Я понял, что стихи продать почти невозможно, если ты не классик и не известная личность…и я перешел на прозу…сначала писал рассказы, потом повести, а теперь романы – эта эволюция произошла вследствие понимания законов рынка…
- Рынка? – спросил Такеши, - я что-то не очень понимаю.
- Да. В нашей стране не развит рынок литературы, то есть очень тяжело писать то, что тебе хочется и при этом быть изданным, поэтому ты либо подстраиваешься под условия недоразвитого рынка или пишешь в стол…
- Ясно теперь.
- Ну, так вот я выбрал себе направление в литературе и стал писать детективы – это то, чем я занимаюсь до сих пор. У меня два изданных романа хорошими тиражами и еще один на рассмотрении…
- На жизнь-то хватает? – спросила доктор.
- Нет, конечно, нет. Приходится работать. Я работал художником в институтской газете, водителем такси, грузчиком…сейчас работаю сторожем в Палеонтологическом музее имени Ю.А. Орлова –это удобно, сутки через трое…
- А что с личной жизнью? – спросила дама с собачкой, - вы женаты?
- Нет. Вся моя жизнь – личная, закончилась с окончанием института и завершение пребывания меня в общаге. Там было весело, почти каждый день…а в настоящем времени у меня есть подруга – Дина. Мы встречаемся уже четыре года…
- А жениться собираетесь? Узаконить отношения? – спросил учитель каратэ.
- Нет пока…не знаю…для меня это сложно. Я честно говоря – жениться не хочу – это не мое. Я, когда представляю, что мое одиночество кто-то нарушит, то пугаюсь. К тому же я не хочу портить жизнь девушке, которую люблю. Я сложный человек, а когда в творческом кризисе – совсем невыносим. Могу чем-нибудь бросить, например: пепельницей…
Писатель засмеялся и все последовали его примеру. Он продолжил:
- Узаконивание отношений должно происходить, когда ты полностью уверен, что с этим человеком готов провести всю жизнь. Ни устать, ни разлюбить, ни отказаться, а я этим похвастаться не могу. Я не уверен в завтрашнем дне и тем более не могу строить планы на годы вперед. А что если меня больше не будут издавать или выгонят из музея – я тогда сам не знаю на что жить…все очень тонко, а где тонко – там и рвется…я не могу рисковать своей любимой Диной, а потому если она решит уйти от меня – отпущу без лишних расспросов…
- А что насчет армии? – поинтересовался, молчавший до этого, Гвидон Хлыстов.
- Не служил.
- Почему?
- Нет. У меня вполне официальная причина – хроническое плоскостопие…так что в армию я не попал – о чем не жалею ни капли и вряд ли теперь пожалею…жизнь идет именно так, как должна, в бытии не бывает ошибок и сбоев. Все, что не делается, то к лучшему! Так проще думать…
- Может быть, - отреагировал Хлыстов, - но, когда ты попадаешь в действительно тяжелую ситуацию, тогда подобная мысль может вызвать лишь раздражение. Все равно каждый человек хочет для себя и близких только счастья.
- Вы правы, но это утопия. Много счастливых людей вы знаете? Чтобы по-настоящему счастливых?
- Я знаю гармоничных людей, у которых внутренний мир спокойный, без бунта и хаоса, все на своих местах, все разложено по полочкам…
- Это не совсем то, - сказал Иван Суворов, - нужно тогда уточнить: что в вашем понимании счастье? Для меня это желание жить и творить…
- Для меня же…сложный вопрос…думаю, что счастье – это состояние души и тела, когда ничего не болит…
- По вам этого не скажешь. В смысле, что у вас ничего не болит, а значит вы не можете назвать себя счастливым человеком?
Хлыстов закашлялся, но ответил:
- Очень недружелюбно, молодой человек, упрекать меня в этом. Я старый человек, которому осталось жить максимум два года – это в лучшем случае…
- Что с вами случилось? – испуганно спросила дама с собачкой, - вы больны?
Хлыстов улыбнулся очень многозначительно.
- Я отвечу за вас, - влезла в разговор доктор, - лицо желтое и неестественного цвета, волосы ломкие и очень редкие, а еще ваша худоба…все это указывает, что у вас онкология и вы проходите курс химеотерапии.
- Все верно. – ответил Гвидон Хлыстов.
- Ой! Бедный вы человек! – воскликнула дама с собачкой, а ее мопс сказал, - гав-гав!
- Простите за мою неучтивость, - извинился писатель, - я не знал и не мог предположить, похоже рецепта счастья для всех не бывает, у каждого он свой.
- Я не обижаюсь на вас, молодой человек, - ответил добродушно Хлыстов, - я такого хамства натерпелся за свою жизнь, что ваша агрессивность в отстаивании своей позиции не является проступком.
Хлыстов протянул писателю руку и тот, не раздумывая, ее крепко пожал.
- Но все же, Иван, как вы познакомились со своим другом? – спросил Такеши, - что связывает военного и писателя?
- Мы познакомились в интернете, причем совершенно случайно. На одном форуме, который был связан с обязанностями человека в современном мире, у нас завязалась дискуссия…не помню: кто победил в нашем споре, но помню, что он настаивал на строгом подчинении человека уставу или своду законов, писал, что только так можно контролировать человека и уберечь его от большинства ошибок; я же говорил, что человеку необходима свобода, как можно больше пространства и возможность спокойно дышать полной грудью…так вот слово за слово мы долго спорили, а потом стали общаться. Мы совершенно разные, но как известно, люди с противоположными качествами характера и ценностями притягиваются. Наша дружба еще одно подтверждение этого принципа.
- Интересно. А куда вы ехали? – спросил японец.
- Вы будете смеяться, но туда же, куда ехал убитый биолог.
- На вручение Президентской премии? – встрял математик, - очень интересно.
- Да, именно. Я довольно известный писатель…в узких кругах и мой последний или крайний роман получился довольно удачным. Моя кандидатура фигурировала в номинантах на премию по литературе…конечно, я бы не выиграл, но мне было интересно побывать на таком торжественном мероприятии. Для писателя необходимы новые впечатления – иначе интересной и живой книги не написать…
- Как тесен мир! – воскликнул математик, - мы с вами можно сказать коллеги…по премии?
- Нет. Что вы? Я бы не стал сравнивать меня – горемыку-писателя с вами – известным ученым, с именем и репутацией.
- Скромный вы! – ответил математик, - мне это качество очень импонирует в людях. Нравится, когда человек не возносит себя до небес, а трезво оценивает свои способности и заслуги. Я не знаю, как в среде литераторов, но в среде ученых – тихий ужас, каждый второй мнит себя гением и центром мира, каждый считает себя и только себя – лучшим ученым. Они делают смешные и никому не нужные открытия или еще хуже – повторяют чьи-то исследования, копируют их и мнят себя – великими…
- Могу вас уверить в литературной среде еще хуже. Каждый писака сочинивший пару новелл или написавший несколько сонетов – считает себя вправе встать в один ряд с Набоковым или Бродским и даже находит ошибки у них, делает классикам замечания, но на критику в свой адрес реакция одна – жуткая обида и готовность с пеной у рта доказывать свою правоту, поэтому я ищу себе друзей в других сферах – на писателей я насмотрелся…
- Везде так, - сказала Людмила Семеновна, - у врачей тоже и насколько мне известно и учителя не лучше, так, Такеши?
- Да. Все так. Хотя я не могу считать себя учителем в полном смысле этого слова, но я преподаю восточное единоборство для детей, чтобы те могли за себя постоять, стараюсь привить чувство долга и объяснить важность дисциплины, научить уважению к старшим – всему чему меня учил мой мастер.
- Вот видите! – резюмировал Иван.
Математик расстроено покачал головой. Писатель про себя подметил, что ученые точно не от мира сего – не знают других людей, не знают ничего кроме своих исследований. Им бы было полезно больше общаться с представителями других профессий…
Ученые слишком погружены в свою работу и поэтому не всегда объективно оценивают свою работу и труды своих коллег. Нельзя так замыкаться на чем-то одном. Для полноты картины необходимо знать множество вещей из других областей. Как для того, чтобы написать детектив, нужно знать психологию, чтобы детально описать характер персонажа и его мотив, знать историю и политику, чтобы описать обстановку в мире, знать криминологию, чтобы описать работу следователя, иметь знания по медицине, чтобы описать метод работы врачей на месте преступления. От размышлений Ивана Суворова отвлек его друг – военный:
- Что спишь на ходу, солдат!
- Ты же мне сказал думать – выполняю приказ.
- Ты не о том думаешь. Мне удалось кое-что выяснить. Эта информация может помочь тебе в расследовании.
- Что же это за информация? И как ты ее достал, учитывая, что ни интернета, ни мобильной связи здесь нет?
- Я же тебе говорил, что бандит подозрительный. Теперь я почти уверен, что убийца он…
- Не думаю. Слишком просто.
- Подожди. Я поговорил с одним знающим человеком, и он сказал, что бандит уже сидел за убийство, причем полный срок. Ты представляешь: тот сам моему информатору все рассказал. А именно тому, кто уже убивал, проще это сделать еще раз…
- Ты рассуждаешь, как недалекий представитель оперативной группы, причем очень недалекий…
- Ваня, ты со мной не согласен? Послушай, старого волка – убийца точно он!
- Кто твой информатор?
- Этого я сказать не могу. Я обещал не выдать этого честного человека.
- Как так можно работать, если у тебя есть секреты от меня?
- Не голоси! Просто слагай факты, и делай выводы. Я достаю информацию, а ты сопоставляешь их с картиной убийства, которую видишь. Понял?
Писатель кивнул.
- Просто пока запоминай. Скоро этот упырь себя выдаст – он не сможет отмалчиваться вечно…
- И что мы тогда сделаем?
- Схватим его, а потом отдадим в руки правосудия. У нас тут немало здоровых мужиков, уж с этим старым псом справимся.
- Я не думаю, что он убийца. Понимаешь, Игорь, убийцы так себя не ведут, он слишком спокоен и рассудителен для человека только что совершившего убийство…
- А как по-твоему убийца должен себя вести?
- Нервничать, путать факты, переживать, психовать…
- Он старый пес. Его не запугать. Кто знает: сколько людей он положил в бытность бандитом?
- Это не наше дело. Наша забота расследовать одно убийство, которое произошло в этом вагоне. Не более того. Прошлое не должно сбивать с толку и влиять на объективность выводов.
- Нет, так дело не пойдет. Если мы с тобой не можем прийти к единству в работе, то не сработаемся…
- Теперь пути назад нет. Ты объявил всем, что я названый сыщик и ищу убийцу, поэтому не смей теперь меня подставлять…
Игорь Чернов почесал затылок и согласился:
- Ладно, работаем по прежней методике: я ищу сведения, а ты их сопоставляешь…
- Составляю карту фактов.
- Вот именно! Я докажу тебе, что не ошибался. Я найду доказательства, и ты поймешь, что зря мне не верил…
- Доказать надо судье и присяжным. Мы просто строим гипотезы.
- Хорошо, умник, будь по-твоему, – я докажу всем, что Игорь Чернов – старый вояка, но не утративший нюх…
С этими словами военный покинул Ивана и оставил того в одиночестве, которое было ему сейчас необходимо, как глоток воды в пустыне.
Иван думал, что по всей видимости он познакомился почти со всеми действующими лицами в этом вагоне или имеет о них общее представление, кроме одной женщины. Она стояла в самом углу справа от места, где сидел Иван. Это была чернокожая, полная женщина с широкими бедрами, полными губами и большими глазами. Одета она была в пеструю, просторную одежду, поверх одежды висело множество различных бус и оберегов. Она была настолько незаметна, что Иван заподозрил неладное: «Если она молчит – значит ей есть что скрывать!»
Он наблюдал за ней со стороны, та почти не двигалась, лишь ее губы немного подергивались, словно женщина читает какое-то заклинание, а точнее бубнит себе под нос.
Иван долго думал: стоит ли подходить к ней самому или ждать более подходящего момента, когда ей самой придется заговорить с ним? Нельзя же быть настолько безучастной ко всему происходящему – человека же убили! Он пытался хотя бы поймать ее взгляд, но она упорно не глядела в его сторону, при этом ее взор выражал силу и уверенность. Это был тот взгляд, который способен вас пронзить, не хуже меча. Все же подойти писатель не решился. Он предположил, что пороть горячку и делать невыверенные ходы не стоит. Эта женщина сама захочет поговорить…он был уверен.
В это время священнослужитель на другом конце вагона произносил настоятельные речи Гвидону Хлыстову. Он говорил протяжно и медленно, как будто пел псалмы. Эта разительная разница между религиями: язычество и православие – они были как будто с разных планет, абсолютно не схожи ни в чем…хотя и те, и другие проводят ритуалы и читают молитвы своим богам, так же они верят, что их религия – единственная и правильная, но подход у них разный…подход к пониманию того: как помочь человеку? Заклятья и обряды против молитвы и поста: кто прав - одному Богу известно…
Наконец все персонажи, застрявшие в вагоне метро, собрались в одну группу. Все, кроме бывшего бандита, который презирал не только массовые собрания, но и самих людей. Так же в стороне остался невысокий, худой человек по имени Гвидон Хлыстов. Остальные быстро отреагировали на призыв подполковника в запасе:
- Люди! Прошу всех подойти к центру вагона и нас есть важное объявление! Давайте, организованнее!
То, что задумал военный стало неожиданностью и для его друга – писателя Ивана Суворова, который все же отвлекся от своих раздумий и подошел в то место вагона, где собрались люди.
- Товарищи! – не унимался Игорь Чернов, - мы собрались здесь по очень важному делу, а именно – убийство литовского ученого…
- Нет, он русский ученый! – прервал клич математик, - он проработал в России большую часть жизни, будучи литовцем по происхождению – он был русским, мы все из СССР.
- Хорошо, - недовольно сказал военный, - убийство ученого-биолога.
Подполковник замялся. Он осмотрел всех присутствующих взглядом опытного вояки, кто-то даже взвизгнул от напряжения, Игорь продолжил:
- Неизвестно сколько мы еще проведем времени в этом подземелье, но одно ясно: произошло убийство, причем прямо у нас под носом и мы не можем игнорировать тот факт, что убийца находится среди нас, верно?
- Да! Конечно! – ответил Такеши.
- Нужно найти этого человека! – крикнула доктор.
- Опаньки! – сказал умалишенный.
- Что ты предлагаешь? – спросил бандит, спокойно сидящий на своем обычном месте.
Военный вытянулся в струнку и гордо заявил:
- Я предлагаю самим вычислить преступника. Мы же не глупые люди, а преступник находится в вагоне. Нам нужно попытаться определить: кто виноват?
- И как вы это собираетесь сделать? – спросила дама с собачкой, - у вас есть опыт следователя?
- У меня нет такого опыта, но я знаю человека, который сможет, - военный жестом руки предложил своему другу пройти в центр, - давай, смелее, давай же…
Писатель, опешивший от любопытных взглядов людей, сделал неуверенные три шага вперед.
- А почему я? – шепотом спросил писатель и не получив ответа добавил, - зачем все это…
- Дамы и господа! Разрешите представить вам моего друга – Ивана Суворова – человека надежного, внимательного, а главное – умного…
- Вы имеете опыт следователя? – поинтересовался Такеши, - такой молодой человек и следователь – удивительно!
- Я не следователь! – ответил Иван.
- Кто же вы?
- Я писатель!
- Ну, это не дело. Писательство – это даже не труд, так глупость…- сказал бизнесмен, - и как этот парень сможет раскрыть убийство?
- На самом деле? В чем логика? – спросил Борис Козлов.
- А логика в том, что этот скромный человек, не сказал, что он пишет, - ответил Игорь, - Ваня, скажешь им сам или предоставишь это мне?
Иван указал рукой на друга, как бы предоставляя тому самому разбираться в этой ситуации.
- Хорошо, - сказал военный, - Иван Суворов – писатель удивительных детективных романов, а кто, как не писатель, улавливает все нюансы расследования.
- Ну и что! Практики-то нет все равно! – крикнул бандит.
- Вы хотите, чтобы убийцу поймали? – спросил военный, - вы знаете кого-то, кто справится лучше?
Все молчали. Люди недоверчиво переглядывались.
Военный, увидев это замешательство, сказал:
- Давайте проголосуем! Кто за то, чтобы Иван попробовал? Поднимите руку!
Руки подняли семь человек. Восьмым нехотя поднял руку сам Иван.
- Кто против?
Двое подняли руки.
- Кто не определился?
Еще двое подняли руки.
- Так, двенадцать голосов, не считая группы корейцев и компании студенток…их мы не рассматриваем, как полноценных участников, первые ничего не понимают по-русски, а вторые молоды слишком…кто не проголосовал? Не хватает одного голоса…
Руку поднял бандит.
- Ну, тебя я не буду расценивать, как полноценного члена общества, - обратился к нему военный, - ты пойдешь первым подозреваемым.
Бандит криво усмехнулся.
- Итак, товарищи, большинство за то, чтобы писатель Иван Суворов взял на себя функции детектива и попробовал себя в расследовании убийства…теперь уже не на страницах своих книг, а по-настоящему.
- Желая, вам, успехов! – пожал руку писателю Такеши, - уверен, что такой человек может справиться.
- Опаньки! – воскликнул умалишенный, но никто не обратил внимания.
- Не могу знать справлюсь ли я! – пробормотал писатель, - но опыт интересный…
- Вот-вот! – подтвердил военный.
- Я возьмусь! Но мне необходима помощь всех людей в этом вагоне. Мне нужно, чтобы вы шли на контакт, отвечали на вопросы и помогали следствию.
Большинство людей согласилось. Бандит сказал:
- Для начала расскажи о себе, а то как мы будем тебе доверять, не зная тебя. Может ты сам убийца?
- Ну, что вы в самом деле! – воскликнула дама с собачкой, - такой молодой, интеллигентный человек – как он может быть убийцей?
- А убийцы – это самые незаметные и ученые люди. Те, на кого никогда не подумаешь, и являются самыми опасными преступниками.
- Я все равно отказываюсь в это верить, но знать больше о вашей личности необходимо, - частично согласилась дама с собачкой.
- Расскажи, парень! – подтвердил Такеши.
Писатель немного замялся, но выхода у него не было. Он откашлялся и начал рассказывать свою историю:
- Не знаю с чего начать…, наверное, лучше с детских лет…
- Давай по порядку! – подтвердил военный, - а то не все здесь присутствующие быстро соображают.
- Хорошо. Я родился в Москве тридцать восемь лет назад. Отец мой был геолог, участвовал в различных экспедициях, видел я его редко, но в редкие дни, когда он был дома, то старался со мной проводить как можно больше времени. Я на него не в обиде. Ему приходилось работать…очень много работать. Он погиб, когда мне было десять лет…
Иван сделал паузу. Посмотрел по сторонам и увидев сочувствие на лицах, продолжил:
- Он погиб в одной из своих многочисленных экспедиций. Я рос без отца. Мать работала на двух работах, чтобы прокормить нас с братом. Первая – ее основная – телеграфистка, а еще она подрабатывала сиделкой за одной богатой престарелой женщиной – это был ее главный заработок.
- Тяжело вам пришлось, - произнесла дама собачкой, - дети из неполных семей немного отличаются, они более самостоятельные что ли…
Писатель кивнул.
- Пока я учился в школе, то не ограничивал себя только обязательной программой. Я посещал кружок авиамоделирования и кружок юного техника. Мои интересы были гораздо шире…я интересовался философией и психологией, даже немного криминалистикой…тогда же я примерно начал писать стихи.
- Так вы тоже вундеркинд? – спросила доктор.
- Нет! Что вы? Просто очень любознательный ребенок. Учился я средне. Потом поступил в вуз – Литературный институт имени Горького – там то и началась моя карьера писателя. Я понял, что стихи продать почти невозможно, если ты не классик и не известная личность…и я перешел на прозу…сначала писал рассказы, потом повести, а теперь романы – эта эволюция произошла вследствие понимания законов рынка…
- Рынка? – спросил Такеши, - я что-то не очень понимаю.
- Да. В нашей стране не развит рынок литературы, то есть очень тяжело писать то, что тебе хочется и при этом быть изданным, поэтому ты либо подстраиваешься под условия недоразвитого рынка или пишешь в стол…
- Ясно теперь.
- Ну, так вот я выбрал себе направление в литературе и стал писать детективы – это то, чем я занимаюсь до сих пор. У меня два изданных романа хорошими тиражами и еще один на рассмотрении…
- На жизнь-то хватает? – спросила доктор.
- Нет, конечно, нет. Приходится работать. Я работал художником в институтской газете, водителем такси, грузчиком…сейчас работаю сторожем в Палеонтологическом музее имени Ю.А. Орлова –это удобно, сутки через трое…
- А что с личной жизнью? – спросила дама с собачкой, - вы женаты?
- Нет. Вся моя жизнь – личная, закончилась с окончанием института и завершение пребывания меня в общаге. Там было весело, почти каждый день…а в настоящем времени у меня есть подруга – Дина. Мы встречаемся уже четыре года…
- А жениться собираетесь? Узаконить отношения? – спросил учитель каратэ.
- Нет пока…не знаю…для меня это сложно. Я честно говоря – жениться не хочу – это не мое. Я, когда представляю, что мое одиночество кто-то нарушит, то пугаюсь. К тому же я не хочу портить жизнь девушке, которую люблю. Я сложный человек, а когда в творческом кризисе – совсем невыносим. Могу чем-нибудь бросить, например: пепельницей…
Писатель засмеялся и все последовали его примеру. Он продолжил:
- Узаконивание отношений должно происходить, когда ты полностью уверен, что с этим человеком готов провести всю жизнь. Ни устать, ни разлюбить, ни отказаться, а я этим похвастаться не могу. Я не уверен в завтрашнем дне и тем более не могу строить планы на годы вперед. А что если меня больше не будут издавать или выгонят из музея – я тогда сам не знаю на что жить…все очень тонко, а где тонко – там и рвется…я не могу рисковать своей любимой Диной, а потому если она решит уйти от меня – отпущу без лишних расспросов…
- А что насчет армии? – поинтересовался, молчавший до этого, Гвидон Хлыстов.
- Не служил.
- Почему?
- Нет. У меня вполне официальная причина – хроническое плоскостопие…так что в армию я не попал – о чем не жалею ни капли и вряд ли теперь пожалею…жизнь идет именно так, как должна, в бытии не бывает ошибок и сбоев. Все, что не делается, то к лучшему! Так проще думать…
- Может быть, - отреагировал Хлыстов, - но, когда ты попадаешь в действительно тяжелую ситуацию, тогда подобная мысль может вызвать лишь раздражение. Все равно каждый человек хочет для себя и близких только счастья.
- Вы правы, но это утопия. Много счастливых людей вы знаете? Чтобы по-настоящему счастливых?
- Я знаю гармоничных людей, у которых внутренний мир спокойный, без бунта и хаоса, все на своих местах, все разложено по полочкам…
- Это не совсем то, - сказал Иван Суворов, - нужно тогда уточнить: что в вашем понимании счастье? Для меня это желание жить и творить…
- Для меня же…сложный вопрос…думаю, что счастье – это состояние души и тела, когда ничего не болит…
- По вам этого не скажешь. В смысле, что у вас ничего не болит, а значит вы не можете назвать себя счастливым человеком?
Хлыстов закашлялся, но ответил:
- Очень недружелюбно, молодой человек, упрекать меня в этом. Я старый человек, которому осталось жить максимум два года – это в лучшем случае…
- Что с вами случилось? – испуганно спросила дама с собачкой, - вы больны?
Хлыстов улыбнулся очень многозначительно.
- Я отвечу за вас, - влезла в разговор доктор, - лицо желтое и неестественного цвета, волосы ломкие и очень редкие, а еще ваша худоба…все это указывает, что у вас онкология и вы проходите курс химеотерапии.
- Все верно. – ответил Гвидон Хлыстов.
- Ой! Бедный вы человек! – воскликнула дама с собачкой, а ее мопс сказал, - гав-гав!
- Простите за мою неучтивость, - извинился писатель, - я не знал и не мог предположить, похоже рецепта счастья для всех не бывает, у каждого он свой.
- Я не обижаюсь на вас, молодой человек, - ответил добродушно Хлыстов, - я такого хамства натерпелся за свою жизнь, что ваша агрессивность в отстаивании своей позиции не является проступком.
Хлыстов протянул писателю руку и тот, не раздумывая, ее крепко пожал.
- Но все же, Иван, как вы познакомились со своим другом? – спросил Такеши, - что связывает военного и писателя?
- Мы познакомились в интернете, причем совершенно случайно. На одном форуме, который был связан с обязанностями человека в современном мире, у нас завязалась дискуссия…не помню: кто победил в нашем споре, но помню, что он настаивал на строгом подчинении человека уставу или своду законов, писал, что только так можно контролировать человека и уберечь его от большинства ошибок; я же говорил, что человеку необходима свобода, как можно больше пространства и возможность спокойно дышать полной грудью…так вот слово за слово мы долго спорили, а потом стали общаться. Мы совершенно разные, но как известно, люди с противоположными качествами характера и ценностями притягиваются. Наша дружба еще одно подтверждение этого принципа.
- Интересно. А куда вы ехали? – спросил японец.
- Вы будете смеяться, но туда же, куда ехал убитый биолог.
- На вручение Президентской премии? – встрял математик, - очень интересно.
- Да, именно. Я довольно известный писатель…в узких кругах и мой последний или крайний роман получился довольно удачным. Моя кандидатура фигурировала в номинантах на премию по литературе…конечно, я бы не выиграл, но мне было интересно побывать на таком торжественном мероприятии. Для писателя необходимы новые впечатления – иначе интересной и живой книги не написать…
- Как тесен мир! – воскликнул математик, - мы с вами можно сказать коллеги…по премии?
- Нет. Что вы? Я бы не стал сравнивать меня – горемыку-писателя с вами – известным ученым, с именем и репутацией.
- Скромный вы! – ответил математик, - мне это качество очень импонирует в людях. Нравится, когда человек не возносит себя до небес, а трезво оценивает свои способности и заслуги. Я не знаю, как в среде литераторов, но в среде ученых – тихий ужас, каждый второй мнит себя гением и центром мира, каждый считает себя и только себя – лучшим ученым. Они делают смешные и никому не нужные открытия или еще хуже – повторяют чьи-то исследования, копируют их и мнят себя – великими…
- Могу вас уверить в литературной среде еще хуже. Каждый писака сочинивший пару новелл или написавший несколько сонетов – считает себя вправе встать в один ряд с Набоковым или Бродским и даже находит ошибки у них, делает классикам замечания, но на критику в свой адрес реакция одна – жуткая обида и готовность с пеной у рта доказывать свою правоту, поэтому я ищу себе друзей в других сферах – на писателей я насмотрелся…
- Везде так, - сказала Людмила Семеновна, - у врачей тоже и насколько мне известно и учителя не лучше, так, Такеши?
- Да. Все так. Хотя я не могу считать себя учителем в полном смысле этого слова, но я преподаю восточное единоборство для детей, чтобы те могли за себя постоять, стараюсь привить чувство долга и объяснить важность дисциплины, научить уважению к старшим – всему чему меня учил мой мастер.
- Вот видите! – резюмировал Иван.
Математик расстроено покачал головой. Писатель про себя подметил, что ученые точно не от мира сего – не знают других людей, не знают ничего кроме своих исследований. Им бы было полезно больше общаться с представителями других профессий…
Ученые слишком погружены в свою работу и поэтому не всегда объективно оценивают свою работу и труды своих коллег. Нельзя так замыкаться на чем-то одном. Для полноты картины необходимо знать множество вещей из других областей. Как для того, чтобы написать детектив, нужно знать психологию, чтобы детально описать характер персонажа и его мотив, знать историю и политику, чтобы описать обстановку в мире, знать криминологию, чтобы описать работу следователя, иметь знания по медицине, чтобы описать метод работы врачей на месте преступления. От размышлений Ивана Суворова отвлек его друг – военный:
- Что спишь на ходу, солдат!
- Ты же мне сказал думать – выполняю приказ.
- Ты не о том думаешь. Мне удалось кое-что выяснить. Эта информация может помочь тебе в расследовании.
- Что же это за информация? И как ты ее достал, учитывая, что ни интернета, ни мобильной связи здесь нет?
- Я же тебе говорил, что бандит подозрительный. Теперь я почти уверен, что убийца он…
- Не думаю. Слишком просто.
- Подожди. Я поговорил с одним знающим человеком, и он сказал, что бандит уже сидел за убийство, причем полный срок. Ты представляешь: тот сам моему информатору все рассказал. А именно тому, кто уже убивал, проще это сделать еще раз…
- Ты рассуждаешь, как недалекий представитель оперативной группы, причем очень недалекий…
- Ваня, ты со мной не согласен? Послушай, старого волка – убийца точно он!
- Кто твой информатор?
- Этого я сказать не могу. Я обещал не выдать этого честного человека.
- Как так можно работать, если у тебя есть секреты от меня?
- Не голоси! Просто слагай факты, и делай выводы. Я достаю информацию, а ты сопоставляешь их с картиной убийства, которую видишь. Понял?
Писатель кивнул.
- Просто пока запоминай. Скоро этот упырь себя выдаст – он не сможет отмалчиваться вечно…
- И что мы тогда сделаем?
- Схватим его, а потом отдадим в руки правосудия. У нас тут немало здоровых мужиков, уж с этим старым псом справимся.
- Я не думаю, что он убийца. Понимаешь, Игорь, убийцы так себя не ведут, он слишком спокоен и рассудителен для человека только что совершившего убийство…
- А как по-твоему убийца должен себя вести?
- Нервничать, путать факты, переживать, психовать…
- Он старый пес. Его не запугать. Кто знает: сколько людей он положил в бытность бандитом?
- Это не наше дело. Наша забота расследовать одно убийство, которое произошло в этом вагоне. Не более того. Прошлое не должно сбивать с толку и влиять на объективность выводов.
- Нет, так дело не пойдет. Если мы с тобой не можем прийти к единству в работе, то не сработаемся…
- Теперь пути назад нет. Ты объявил всем, что я названый сыщик и ищу убийцу, поэтому не смей теперь меня подставлять…
Игорь Чернов почесал затылок и согласился:
- Ладно, работаем по прежней методике: я ищу сведения, а ты их сопоставляешь…
- Составляю карту фактов.
- Вот именно! Я докажу тебе, что не ошибался. Я найду доказательства, и ты поймешь, что зря мне не верил…
- Доказать надо судье и присяжным. Мы просто строим гипотезы.
- Хорошо, умник, будь по-твоему, – я докажу всем, что Игорь Чернов – старый вояка, но не утративший нюх…
С этими словами военный покинул Ивана и оставил того в одиночестве, которое было ему сейчас необходимо, как глоток воды в пустыне.
Иван думал, что по всей видимости он познакомился почти со всеми действующими лицами в этом вагоне или имеет о них общее представление, кроме одной женщины. Она стояла в самом углу справа от места, где сидел Иван. Это была чернокожая, полная женщина с широкими бедрами, полными губами и большими глазами. Одета она была в пеструю, просторную одежду, поверх одежды висело множество различных бус и оберегов. Она была настолько незаметна, что Иван заподозрил неладное: «Если она молчит – значит ей есть что скрывать!»
Он наблюдал за ней со стороны, та почти не двигалась, лишь ее губы немного подергивались, словно женщина читает какое-то заклинание, а точнее бубнит себе под нос.
Иван долго думал: стоит ли подходить к ней самому или ждать более подходящего момента, когда ей самой придется заговорить с ним? Нельзя же быть настолько безучастной ко всему происходящему – человека же убили! Он пытался хотя бы поймать ее взгляд, но она упорно не глядела в его сторону, при этом ее взор выражал силу и уверенность. Это был тот взгляд, который способен вас пронзить, не хуже меча. Все же подойти писатель не решился. Он предположил, что пороть горячку и делать невыверенные ходы не стоит. Эта женщина сама захочет поговорить…он был уверен.
В это время священнослужитель на другом конце вагона произносил настоятельные речи Гвидону Хлыстову. Он говорил протяжно и медленно, как будто пел псалмы. Эта разительная разница между религиями: язычество и православие – они были как будто с разных планет, абсолютно не схожи ни в чем…хотя и те, и другие проводят ритуалы и читают молитвы своим богам, так же они верят, что их религия – единственная и правильная, но подход у них разный…подход к пониманию того: как помочь человеку? Заклятья и обряды против молитвы и поста: кто прав - одному Богу известно…
Рейтинг: 0
185 просмотров
Комментарии (0)
Нет комментариев. Ваш будет первым!
