Помочь сайту
Поздравления
В метро часть 1 глава 10
1 мая 2022 -
Сергей Стрункин
Глава 10
Темень. Снова темнота поглотила пространство и у людей появился шанс совершить что-то страшное, оказавшись абсолютно невидимым для остальных. Странная вещь – люди привыкают ко всему, если при первом отключении электричества была паника, то теперь, привыкшие ко всему люди, не паниковали, а скорее с интересом ждали, что будет дальше…
- Дело дрянь! – сказал бизнесмен, - опять начинается.
- Мне тяжело дышать, - сказал священник, - как будто в ад попал.
- Не волнуйтесь, отец, - отвечала Людмила Семеновна, - это временно, мы уже это знаем, скоро все будет нормально.
- Что же тут нормального? Мало того, что нас держат под землей, так еще и эксперименты с освещением продолжаются!
Людмила Семеновна отвечала:
- Они же не специально! Это не эксперимент! Я думаю, что поломка действительно серьезная, поэтому нас еще не эвакуировали.
- Скорее бы уже! Сколько можно!
- А вы молитесь, отец! – сказал бизнесмен, - может ваши мольбы будут услышаны! Вы главное не сдавайтесь…
- А вот богохульничать не надо! Господь помогает всем просящим! Но иногда мы сами не понимаем, что нам во благо, а что нет. Для него мы все – дети. И он нас учит и оберегает!
- Можете верить в сказки, но мне разум подсказывает, что надо полагаться на себя и на свои силы.
- Это вы от незнания. Хотя Бог помогает тем, кто готов себе сам помочь. Как говорится: «На Бога надейся, а сам не плошай»!
- Вот именно, батюшка! Все правильно говорите! – отозвалась доктор, - я хоть в Бога не верю, но в ваших словах есть смысл.
- Вы опять все неправильно поняли!
- Все мы поняли! Не надо держать других за дураков, - ответил бизнесмен.
Священник тяжело вздохнул.
- Опаньки! – крикнул безумец, - Армагеддон!
Находиться в темноте было тяжело не только из-за того, что ничего не видно, а еще потому, что в прошлый раз в подобный момент было совершенно убийство, поэтому многие люди, не желая стать следующей жертвой, держали оборону. Кто-то держал вытянутую руку впереди себя, чтобы никто не приближался. Другой пытался осветить пространство дисплеем мобильного телефона. Иные же просто забились в угол и молча ждали «наступления утра».
- Товарищи! Держите себя в руках! – крикнул военный, - не паникуйте! Причин для суеты нет! Скоро электричество дадут и все будет хорошо!
Люди не хотели никого слушать, им не нужны были успокаивающие слова, им хотелось снова видеть пространство вокруг себя – это была их единственная мечта!
Они всегда не слишком ценят, что имеют, пока не потеряют это, а потом уже бывает поздно. Они не слишком довольны своим положением, уровнем жизни, людьми вокруг, а когда теряют это, то понимают, что все не так уж и плохо было…
Слишком тяжело людям правильно оценить свое настоящее положение, отбросить ненужные амбиции, подумать о тех, кому живется во много раз хуже, чем им, а когда это происходит, обычно слишком поздно, то люди видят все совсем в ином свете, но ситуация уже поменялась и прежнюю версию жизни не вернуть.
Кому-то кажется, что жизнь проносится слишком быстро, а кому-то, что тянется невыносимо долго. Эта разница восприятия свидетельствует о разности людей по отношению друг к другу. Одни имеют ценность – семью, другие – карьерный рост, третьи не могут жить, не помогая обездоленным, а четвертые убивают…
Как вычислить потенциально убийцу в человеке абсолютно ничем не выделяющемся с виду? Этим и занимался писатель Иван Суворов, сидя в кромешной темноте и пытаясь сопоставить немногочисленные факты, которые у него были в распоряжении. Он все более убеждался, что убийца довольно хитер, преступник очень умело смог совершить злодеяниеие и оказаться вне поля подозрений, не оставил улик (хотя это не факт, может профессионалы что-то найдут), не вызвал подозрений своим поведением.
- Убийца – опытный человек, который многое видел и испытал на себе, - думал Иван, - если убийство человека не является для него поступком из ряда вон выходящим, то это уже страшно! Что же это за монстр?
Иван собирался поделиться своими наблюдениями с Игорем, но говорить в темноте не хотелось – вдруг кто-то стал бы подслушивать, поэтому он оставил этот важный разговор до лучших времен, когда возобновится подача электричества в поезде. Пока же сыщик все более убеждался в виновности или причастности математика. Никак мысль о том, что ученый виновен в смерти человека, не отпускала молодого писателя.
- Я просто не знаю: кто мог еще это сделать? – размышлял Иван, - то, как математик себя ведет, как отвечает на вопросы, как он отзывается о убитом – все это наводит на мысль, даже расположение их в вагоне свидетельствует, что математик мог убить биолога, в темноте ему бы не составило труда, ученые находились на расстоянии вытянутой руки друг от друга…
Иван твердо решил, что когда электроснабжение будет восстановлено, то он предъявит математику «официальное» обвинение, при всех присутствующих.
- Интересно посмотреть, как он себя будет вести пред взором дюжины людей, обвиняемый в убийстве своего друга – биолога! – думал Иван Суворов.
В этот момент в вагоне возобновилось электроснабжение и снова стало светло. Люди уже привыкшие к темноте снова щурили глаза, и закрывали лицо руками. Долгое нахождение в темноте снова заставило их привыкать какое-то время к свету…
- Ну наконец-то! – сказал бизнесмен, - может нас теперь выпустят из этого вагона!
- Не обольщайтесь! – ответил Леопольд Лаптев, - за два часа никто не эвакуировал нас! Может и в этот раз ждать столько же…
- Не слишком оптимистично! – влез в разговор священник, - но я тоже вполне допускаю, что это не конец, ведь поломка в метрополитене – ситуация особая – не слишком часто такое происходит…
- Вы-то, отец, должны утешать людей! – ответил бизнесмен, - а вы что делаете?
- Что?
- Лишаете надежды на спасение!
- Я не это имел в виду! Я хотел сказать, что наше положение – одно из испытаний и мы должны справиться с этим, не ропща и не плачась…
В это время раздался пронзительный крик Людмилы Семеновны:
- Быстрее все сюда! Еще одно убийство! Математик мертв!
Люди моментально забыли обо всем и побежали на зов. Пред их взором, рядом с телом биолога, предстал труп математика, чья рубашка была залита кровью, ученый сидел, понурив голову, а удивленное выражение его лица свидетельствовало о том, что он был к этому не готов или не ожидал такого исхода…
- Господи! Что же это творится? – вопрошал священнослужитель, - еще одно убийство!
- Отец, можете не напрягаться – он тоже был атеистом! – отреагировал военный, - молится за его душу не надо.
- Как же не надо? Заблудших овец тоже бросать нельзя. Иисус Христос тоже явился на землю, чтобы обратить грешников на путь истинный…
- Этому грешнику уже не помочь, так что можете не напрягаться.
- Что вы говорите такое? Побойтесь Бога!
Военный обратился к доктору:
- Вы уверены, что он мертв?
- Конечно. Пульс не прощупывается, зрачки никак не реагируют на свет, да и потеря крови очень обширная. Он умер быстро, почти не мучился…
- А что стало причиной смерти?
- Удар ножом в область сердца. Но вам более точно на это ответят медики, которые будут обследовать труп. Я всего лишь – терапевт.
- Благодарю, вас!
Иван Суворов подошел к трупу математика. Он был поражен, что еще недавно подозреваемый им математик был мертв. Жестоко убит. Снова ножом. Не вызывало сомнений, что убийца один и тот же человек.
- Что скажешь, Иван? Не на того ты думал! – спросил Игорь Чернов, - вот он твой подозреваемый – лежит в луже собственной крови…
- Да. Я ошибся. Не могу понять, как я так заблуждался.
- Не переживай. Теперь у тебя есть шанс исправиться. Твое расследование еще не закончилось.
- Я снова чувствовал воздушный поток справа-налево. Кто-то прошел мимо меня, пока было темно. Кто-то один на этот раз.
- Справа-налево?
- Да.
- А на какой стороне сидел товарищ бандит?
- Как раз справа. Я это точно знаю. Перед тем, как погас свет, я успел отметить расположение людей в вагоне…
- Ты не будешь теперь отрицать, что убийца здесь один и это товарищ Ермаков!
- Что?! Как ты смеешь, драный пес, на меня бочку катить? – закричал бандит, - ты знаешь, что я с тобой сделаю!
- Агрессия на лицо! Не будешь мне мешать? – обратился подполковник к писателю.
Иван Суворов молча кивнул и ушел на свое место.
Военный же ответил Василию Ермакову:
- Теперь тебе, гаденыш, не отвертеться! Таких, как ты нужно под стражей держать!
- Ты не можешь мне угрожать только из-за личной неприязни.
- Я найду доказательства, поверь мне. И ты сядешь надолго, может даже до конца своих дней будешь хлебать баланду. Там твое место, а не среди нормальных людей.
- Я ничего не делал. Никого не убивал.
- У меня другие сведения. Кто-то прошел по вагону в сторону убитого в первый раз, и во второй раз тоже и, знаешь, каждый раз после этого обнаруживался труп. И этот кто-то…
- Какие у тебя доказательства, пес?
- Это ты убил этих ученых!
- Голословные обвинения! Это так похоже на вашего брата – брать на понт!
- У вас учимся. Вы же любите запугивать людей, когда они в безвыходной ситуации.
Военный взял паузу. После этого он обратился ко всем людям в вагоне:
- Граждане, прошу минуту внимания! Произошло второе убийство и следствие во главе с выбранным сыщиком – Иваном Суворовым, считает поведение Василия Ермакова подозрительным. Все немногочисленные наблюдения и факты указывают на причастность Ермакова к убийствам биолога и математика. Мы должны обезвредить подозреваемого. Есть добровольцы?
- А что нужно делать? – спросил Леопольд Лаптев.
- Не спускать с него глаз и не давать ему передвигаться по вагону до приезда полиции.
- Я согласен!
- Я тоже помогу! – сказал Такеши Симидзу.
- Отлично! Теперь вы тоже отвечаете за безопасность людей в вагоне. Мы же с Иваном продолжим собирать доказательную базу, чтобы обвинения были обоснованными…
- Еще одна вещь, - сказал Такеши, - пусть подозреваемый расскажет свою историю, услышав его мы сможем узнать его лучше и ответить на вопрос: виновен или нет?
- Хорошая мысль. Такеши Симидзу, я назначаю вас на должность младшего следователя. Проведите допрос подозреваемого, а потом сообщите мне, если что-то узнаете.
- Есть! Будет сделано, товарищ Чернов!
Такеши и Лаптев схватили бандита Ермакова за руки, чтобы тот не мог пошевелиться и приступили к допросу.
Первым делом японец сорвал с подозреваемого темные очки, чтобы Ермаков не смог ничего скрыть от следствия, ведь известно, что в глазах отражается суть и правда.
- Что вы делаете? Оставьте очки, - возмутился Ермаков, - вы у меня допляшетесь! Развели самосуд!
Глаза бандита были синими, потухшими и мертвыми, как у пойманной и обреченной отправиться в уху рыбы. Сам же он был плотный, даже можно сказать толстый, одет был в кожаную куртку, тренировочные красные штаны, а на ногах были берцы. По нему было заметно: насколько время девяностых сильно повлияло на его мироощущение – этакий персонаж из прошлого, криминального прошлого. На голове волос было меньше, чем на лице, где красовались усы американского фермера, желтые зубы выдавали в нем злостного курильщика. К тому же из кармана куртки торчала пачка «Мальборо» - некогда модных и качественных сигарет.
- Доигрался. – отвечал японец, - сейчас ты нам все расскажешь, милый друг!
- Чтобы какой-то узкоглазый меня допрашивал? Никогда не позволю!
Такеши нанес сильный удар ладонью в живот Ермакову и тот взвыл от боли.
- А теперь? Споешь серенаду, соловей? – спросил Лаптев, который повис на левой руке бандита так, как будто Василий сопротивлялся или пытался вырваться.
- Ладно. Что вы хотите знать? Быстрее закончим все это. Но учтите, вы ответите за этот беспредел!
- Ты же бывший бандит!
На глазах Василия выступили суровые, мужские слезы и после паузы он ответил:
- Бывших бандитов не бывает! Так-то…
- Что это значит? Ты перестань говорить иносказательно, - крикнул ему в ухо Такеши.
- Это значит, что в нашем коллективе «Солнечных братьев» все еще есть пара десятков товарищей, которые живы и свободны, и если я попрошу, то они найдут моих обидчиков, и накажут так, чтобы другим не повадно было. Доходит?
Леопольд Лаптев немного опешил, он отвел Такеши в сторонку и шепнул ему:
- Что нам делать? Если он не врет, то наша компания является неоправданно опасной.
- Ты испугался что ли? Он внушил тебе, что представляет еще что-то из себя, а ты повелся.
- Ты не знаешь о «Солнечных братьях»?
- Слышал что-то, когда изучал историю Москвы. А что?
- А то, что они были самой опасной и жестокой группировкой преступной Москвы. До сих пор ходят легенды об их злодеяниях.
- Например? Что они сделали?
- Например перевешали всех до одного «Лунных братьев» - их главных конкурентов, а также утопили всех «Звездных братьев»; они были самыми опасными преступными элементами Москвы 90-х. Их боялись даже милиция и Следственный комитет.
- Вот именно, что были. Теперь они уже ничего тебе не сделают. Не ссы! Не пропадем.
- Видимо мне тебя не убедить, но я не хочу в этом участвовать, мне жизнь дорога…
- Я буду спрашивать, а ты просто держи его руку. Весь удар приму я, если ты так боишься.
Лаптев немного помялся, но потом утвердительно кивнул.
- Ну вот! Будь мужчиной! Пойдем! – сказал Такеши.
Двое мужчин вернулись к подозреваемому. Ермаков все еще оставался в такой же позиции, что и раньше. Он сказал:
- Ну что, одумались? Я бы на вашем месте побоялся за свои семьи…
- Нас не запугаешь! – крикнул ему в лицо Такеши, потом повернулся к Лаптеву и сказал тому, - хватай его руку, начну допрос!
- Страха значит у вас нет! Умрете, как герои.
- Давай начнем. Как начался твой путь? Расскажи о своем детстве.
Василий Ермаков нехотя начал рассказ:
- Детство было бедным. Денег сильно не хватало в моей большой семье было четверо братьев, включая меня, и две сестры. Отец умер рано от туберкулеза. Мать работала на двух работах, но все равно не могла нас прокормить, поэтому мы с братьями подрабатывали: кто-то из нас мыл стекла машин, стоящих на дорогах столицы, кто-то подметал улицы, а кто помладше стоял с протянутой рукой. Но, учитывая тогдашнюю ситуацию в стране – нищету и разруху, денег нам не хватало даже на еду. В итоге мы со старшим братом решили: если легальным способом денег не заработать, то придется нарушить законы…
- И чем вы занимались?
- Воровали. Грабили. Занимались грабежом. Как сейчас помню первый налет на ночной ларек. Продавщица была испугана, но сама помогла нам собрать деньги и товары в пакеты, а на прощание даже улыбнулась. Время было такое. Унесли мы тогда триста тысяч рублей старыми и несколько бутылок вина, немного сыра и нарезки колбасы…
- Значит это было началом твоего криминального пути. А что было в школе?
- Я учился до шестого класса и, кстати, довольно хорошо, а потом уличная жизнь захватила меня с головой. Я почти не появлялся дома. Новые друзья и интересы, первая любовь, которой я пел какую-то блатную песню под гитару друга. Конечно, школу я забросил и ни о каком образовании, кроме уличной школы жизни, даже не думал…
- Как же случилось, что ты влился в бандитскую группировку «Солнцево»?
- Это было гораздо позже. Сначала надо было завоевать себе авторитет, пройти испытания…
- Какие испытания? Ты же не в масонский орден вступал?
- Огнем, водой и медными трубами, - засмеялся во всю мощь бандит.
- Ты сейчас досмеешься! Получишь апперкот и смеяться будет нечем. – закричал Такеши.
Бандит высокомерно посмотрел на обрусевшего японца и продолжил:
- Сначала мы с пацанами со двора организовали свою шайку, промышляли мелкими делами. Этого тогда хватало. Но, когда мне исполнилось девятнадцать, мои запросы резко увеличились и я уже не мог удовлетворяться мелкими кражами и неприбыльными и опасными грабежами. Я хотел рисковать по-крупному. И один приятель мне рассказал о «Солнечных братьях» …
- И что было дальше?
- Я заинтересовался сразу. Узнал где их искать и явился к ним со всеми своими дешевыми понтами. Меня тогда сильно избили, но убивать не стали – дали мне шанс. Так и начался мой путь. Сначала были второстепенные роли и мелкие разборки – соответственно мне и куш выпадал мелкий, но со временем мои авторитет и стаж росли…
- Стаж?
- Ну да, как на любой работе. В итоге спустя восемь лет верного служения делу я стал уже уважаемым человеком. Звали меня «Ермак».
- Ну это понятно. Из-за фамилии…
- Не только. Ермак был первопроходцем. Он открывал и исследовал территорию нынешней Сибири, и я тоже в чем-то был первопроходцем…
- Что же ты такого сделал первым?
- Тебе лучше этого не знать. При женщинах говорить не буду, но это связано с методом пыток, который за считанные секунды позволял раскусить врага и выудить из него любую информацию.
- Может раньше ты что-то из себя представлял. Сейчас другое время. Поэтому не зазнавайся, а продолжай отвечать на вопросы, не отвлекаясь на свои садистские наклонности. Ты нигде никогда не работал?
- Что значит не работал?
- На нормальной работе, чтобы стаж шел в трудовую книжку, чтоб договор был составлен.
- Было темное пятно на моей репутации. Я две недели числился на хлебном заводе. В тот момент мне было двадцать лет, и я только встал на свой путь. Так как я был молодым парнем, то засомневался в правильности выбранного пути. Испугался что ли…
- Значит у тебя была совесть когда-то. Ты мог стать нормальным человеком, а не извергом. И что же тебя убедило в обратном?
- Правильные люди оказались рядом. Поговорили со мной, и я понял, что совершаю ошибку отклоняясь от пути. Я вернулся в группу и больше ни на секунду не сомневался. Те люди умели убеждать так, что сомнений не оставалось.
- Сидел ли ты в тюрьме? До нас дошли слухи…
- Я отсидел два срока. Один по-малолетке за грабеж, второй срок был серьезным за убийство одного кента, который хотел нашу братву кинуть…
- Вот как ты перешел на свой настоящий язык. Но продолжай…
- Второй срок был долгим, но меня уважали. У меня всегда была связь с внешним миром, всегда было что покурить и поесть. А выпустили меня раньше выставленного срока, причем почти вдвое…
- За хорошее поведение? – усмехнулся Такеши.
- За меня поручились. У «братьев» были связи с начальником тюрьмы. Они поговорили и все вышло для лучше, чем я мог предположить.
- Когда же ты отошел от дел?
- Пятнадцать лет назад, когда мир изменился, и мои навыки перестали быть нужны. Я теперь работаю охранником у одного влиятельного человека. Имени его не скажу, но платят хорошо. Не пыльная работа. Сижу целый день и смотрю в экран. Там камеры на каждом углу. Даже патрулировать не надо территорию. На экране все уголки и закоулки…
- Вот почему ты такой толстый. Не двигаешься. Смотри какой большой зад отъел.
- Мне все равно что ты думаешь, япошка. Но скоро я тебе отомщу – ты будешь молиться своему японскому богу и плакать от жалости к себе…
- Не пугай меня! Не такие пугали! Давай уже закончим с этим разговором. Семья у тебя есть? Дети?
- Детей нет. Живу сейчас с женщиной в гражданском браке.
- Даже отношения не узаконил, как нормальные люди поступают?
- А зачем? Меня все устраивает. В том деле, которым я занимался – отсутствие семьи – большой плюс. Знаешь, почему?
- Потому что шантажировать некем, - вмешался молчавший до этого Лаптев.
- Правильно, бородач! – засмеялся бандит, - можешь думать-то!
Такеши Симидзу посмотрел на Ермакова с презрением и сказал:
- Что с тобой говорить? Нелюдь ты! Последний вопрос: о чем ты мечтаешь? Мечта у тебя есть?
Василий Ермаков впервые по-настоящему задумался и через паузу ответил:
- Хочу умереть быстро, без мучений и не стать ни для кого обузой! Хуже всего быть инвалидом, парализованным или ограниченным. Пусть моя смерть будет мгновенной. Еще лучше уснуть и не проснуться. Такая у меня мечта!
- Ты уверен? – спросил Такеши.
- Абсолютно. Все в моей жизни было, что только можно пожелать. Осталось только достойно помереть.
- Принято. Допрос окончен.
- Я свободен?
- Нет конечно! Пока не будет с тебя снято обвинение – тебе придется терпеть наше общество.
- Тьфу! Японский городовой!
- Так-то!
Такеши Симидзу попросил Лаптева присмотреть за подозреваемым, а сам пошел переговорить с военным, который в это время находился в противоположной стороне вагона метро. Леопольд немного боялся, но вида старался не показывать. Бандит Василий Ермаков смотрел на бородатого конвоира, как удав на кролика.
Писатель Иван Суворов в это время сильно винил себя, что не смог предугадать смерть математика, которого он считал убийцей, вплоть до того момента, как ученый оказался трупом и сидел теперь, склонив голову рядом со своим другом – биологом.
Темень. Снова темнота поглотила пространство и у людей появился шанс совершить что-то страшное, оказавшись абсолютно невидимым для остальных. Странная вещь – люди привыкают ко всему, если при первом отключении электричества была паника, то теперь, привыкшие ко всему люди, не паниковали, а скорее с интересом ждали, что будет дальше…
- Дело дрянь! – сказал бизнесмен, - опять начинается.
- Мне тяжело дышать, - сказал священник, - как будто в ад попал.
- Не волнуйтесь, отец, - отвечала Людмила Семеновна, - это временно, мы уже это знаем, скоро все будет нормально.
- Что же тут нормального? Мало того, что нас держат под землей, так еще и эксперименты с освещением продолжаются!
Людмила Семеновна отвечала:
- Они же не специально! Это не эксперимент! Я думаю, что поломка действительно серьезная, поэтому нас еще не эвакуировали.
- Скорее бы уже! Сколько можно!
- А вы молитесь, отец! – сказал бизнесмен, - может ваши мольбы будут услышаны! Вы главное не сдавайтесь…
- А вот богохульничать не надо! Господь помогает всем просящим! Но иногда мы сами не понимаем, что нам во благо, а что нет. Для него мы все – дети. И он нас учит и оберегает!
- Можете верить в сказки, но мне разум подсказывает, что надо полагаться на себя и на свои силы.
- Это вы от незнания. Хотя Бог помогает тем, кто готов себе сам помочь. Как говорится: «На Бога надейся, а сам не плошай»!
- Вот именно, батюшка! Все правильно говорите! – отозвалась доктор, - я хоть в Бога не верю, но в ваших словах есть смысл.
- Вы опять все неправильно поняли!
- Все мы поняли! Не надо держать других за дураков, - ответил бизнесмен.
Священник тяжело вздохнул.
- Опаньки! – крикнул безумец, - Армагеддон!
Находиться в темноте было тяжело не только из-за того, что ничего не видно, а еще потому, что в прошлый раз в подобный момент было совершенно убийство, поэтому многие люди, не желая стать следующей жертвой, держали оборону. Кто-то держал вытянутую руку впереди себя, чтобы никто не приближался. Другой пытался осветить пространство дисплеем мобильного телефона. Иные же просто забились в угол и молча ждали «наступления утра».
- Товарищи! Держите себя в руках! – крикнул военный, - не паникуйте! Причин для суеты нет! Скоро электричество дадут и все будет хорошо!
Люди не хотели никого слушать, им не нужны были успокаивающие слова, им хотелось снова видеть пространство вокруг себя – это была их единственная мечта!
Они всегда не слишком ценят, что имеют, пока не потеряют это, а потом уже бывает поздно. Они не слишком довольны своим положением, уровнем жизни, людьми вокруг, а когда теряют это, то понимают, что все не так уж и плохо было…
Слишком тяжело людям правильно оценить свое настоящее положение, отбросить ненужные амбиции, подумать о тех, кому живется во много раз хуже, чем им, а когда это происходит, обычно слишком поздно, то люди видят все совсем в ином свете, но ситуация уже поменялась и прежнюю версию жизни не вернуть.
Кому-то кажется, что жизнь проносится слишком быстро, а кому-то, что тянется невыносимо долго. Эта разница восприятия свидетельствует о разности людей по отношению друг к другу. Одни имеют ценность – семью, другие – карьерный рост, третьи не могут жить, не помогая обездоленным, а четвертые убивают…
Как вычислить потенциально убийцу в человеке абсолютно ничем не выделяющемся с виду? Этим и занимался писатель Иван Суворов, сидя в кромешной темноте и пытаясь сопоставить немногочисленные факты, которые у него были в распоряжении. Он все более убеждался, что убийца довольно хитер, преступник очень умело смог совершить злодеяниеие и оказаться вне поля подозрений, не оставил улик (хотя это не факт, может профессионалы что-то найдут), не вызвал подозрений своим поведением.
- Убийца – опытный человек, который многое видел и испытал на себе, - думал Иван, - если убийство человека не является для него поступком из ряда вон выходящим, то это уже страшно! Что же это за монстр?
Иван собирался поделиться своими наблюдениями с Игорем, но говорить в темноте не хотелось – вдруг кто-то стал бы подслушивать, поэтому он оставил этот важный разговор до лучших времен, когда возобновится подача электричества в поезде. Пока же сыщик все более убеждался в виновности или причастности математика. Никак мысль о том, что ученый виновен в смерти человека, не отпускала молодого писателя.
- Я просто не знаю: кто мог еще это сделать? – размышлял Иван, - то, как математик себя ведет, как отвечает на вопросы, как он отзывается о убитом – все это наводит на мысль, даже расположение их в вагоне свидетельствует, что математик мог убить биолога, в темноте ему бы не составило труда, ученые находились на расстоянии вытянутой руки друг от друга…
Иван твердо решил, что когда электроснабжение будет восстановлено, то он предъявит математику «официальное» обвинение, при всех присутствующих.
- Интересно посмотреть, как он себя будет вести пред взором дюжины людей, обвиняемый в убийстве своего друга – биолога! – думал Иван Суворов.
В этот момент в вагоне возобновилось электроснабжение и снова стало светло. Люди уже привыкшие к темноте снова щурили глаза, и закрывали лицо руками. Долгое нахождение в темноте снова заставило их привыкать какое-то время к свету…
- Ну наконец-то! – сказал бизнесмен, - может нас теперь выпустят из этого вагона!
- Не обольщайтесь! – ответил Леопольд Лаптев, - за два часа никто не эвакуировал нас! Может и в этот раз ждать столько же…
- Не слишком оптимистично! – влез в разговор священник, - но я тоже вполне допускаю, что это не конец, ведь поломка в метрополитене – ситуация особая – не слишком часто такое происходит…
- Вы-то, отец, должны утешать людей! – ответил бизнесмен, - а вы что делаете?
- Что?
- Лишаете надежды на спасение!
- Я не это имел в виду! Я хотел сказать, что наше положение – одно из испытаний и мы должны справиться с этим, не ропща и не плачась…
В это время раздался пронзительный крик Людмилы Семеновны:
- Быстрее все сюда! Еще одно убийство! Математик мертв!
Люди моментально забыли обо всем и побежали на зов. Пред их взором, рядом с телом биолога, предстал труп математика, чья рубашка была залита кровью, ученый сидел, понурив голову, а удивленное выражение его лица свидетельствовало о том, что он был к этому не готов или не ожидал такого исхода…
- Господи! Что же это творится? – вопрошал священнослужитель, - еще одно убийство!
- Отец, можете не напрягаться – он тоже был атеистом! – отреагировал военный, - молится за его душу не надо.
- Как же не надо? Заблудших овец тоже бросать нельзя. Иисус Христос тоже явился на землю, чтобы обратить грешников на путь истинный…
- Этому грешнику уже не помочь, так что можете не напрягаться.
- Что вы говорите такое? Побойтесь Бога!
Военный обратился к доктору:
- Вы уверены, что он мертв?
- Конечно. Пульс не прощупывается, зрачки никак не реагируют на свет, да и потеря крови очень обширная. Он умер быстро, почти не мучился…
- А что стало причиной смерти?
- Удар ножом в область сердца. Но вам более точно на это ответят медики, которые будут обследовать труп. Я всего лишь – терапевт.
- Благодарю, вас!
Иван Суворов подошел к трупу математика. Он был поражен, что еще недавно подозреваемый им математик был мертв. Жестоко убит. Снова ножом. Не вызывало сомнений, что убийца один и тот же человек.
- Что скажешь, Иван? Не на того ты думал! – спросил Игорь Чернов, - вот он твой подозреваемый – лежит в луже собственной крови…
- Да. Я ошибся. Не могу понять, как я так заблуждался.
- Не переживай. Теперь у тебя есть шанс исправиться. Твое расследование еще не закончилось.
- Я снова чувствовал воздушный поток справа-налево. Кто-то прошел мимо меня, пока было темно. Кто-то один на этот раз.
- Справа-налево?
- Да.
- А на какой стороне сидел товарищ бандит?
- Как раз справа. Я это точно знаю. Перед тем, как погас свет, я успел отметить расположение людей в вагоне…
- Ты не будешь теперь отрицать, что убийца здесь один и это товарищ Ермаков!
- Что?! Как ты смеешь, драный пес, на меня бочку катить? – закричал бандит, - ты знаешь, что я с тобой сделаю!
- Агрессия на лицо! Не будешь мне мешать? – обратился подполковник к писателю.
Иван Суворов молча кивнул и ушел на свое место.
Военный же ответил Василию Ермакову:
- Теперь тебе, гаденыш, не отвертеться! Таких, как ты нужно под стражей держать!
- Ты не можешь мне угрожать только из-за личной неприязни.
- Я найду доказательства, поверь мне. И ты сядешь надолго, может даже до конца своих дней будешь хлебать баланду. Там твое место, а не среди нормальных людей.
- Я ничего не делал. Никого не убивал.
- У меня другие сведения. Кто-то прошел по вагону в сторону убитого в первый раз, и во второй раз тоже и, знаешь, каждый раз после этого обнаруживался труп. И этот кто-то…
- Какие у тебя доказательства, пес?
- Это ты убил этих ученых!
- Голословные обвинения! Это так похоже на вашего брата – брать на понт!
- У вас учимся. Вы же любите запугивать людей, когда они в безвыходной ситуации.
Военный взял паузу. После этого он обратился ко всем людям в вагоне:
- Граждане, прошу минуту внимания! Произошло второе убийство и следствие во главе с выбранным сыщиком – Иваном Суворовым, считает поведение Василия Ермакова подозрительным. Все немногочисленные наблюдения и факты указывают на причастность Ермакова к убийствам биолога и математика. Мы должны обезвредить подозреваемого. Есть добровольцы?
- А что нужно делать? – спросил Леопольд Лаптев.
- Не спускать с него глаз и не давать ему передвигаться по вагону до приезда полиции.
- Я согласен!
- Я тоже помогу! – сказал Такеши Симидзу.
- Отлично! Теперь вы тоже отвечаете за безопасность людей в вагоне. Мы же с Иваном продолжим собирать доказательную базу, чтобы обвинения были обоснованными…
- Еще одна вещь, - сказал Такеши, - пусть подозреваемый расскажет свою историю, услышав его мы сможем узнать его лучше и ответить на вопрос: виновен или нет?
- Хорошая мысль. Такеши Симидзу, я назначаю вас на должность младшего следователя. Проведите допрос подозреваемого, а потом сообщите мне, если что-то узнаете.
- Есть! Будет сделано, товарищ Чернов!
Такеши и Лаптев схватили бандита Ермакова за руки, чтобы тот не мог пошевелиться и приступили к допросу.
Первым делом японец сорвал с подозреваемого темные очки, чтобы Ермаков не смог ничего скрыть от следствия, ведь известно, что в глазах отражается суть и правда.
- Что вы делаете? Оставьте очки, - возмутился Ермаков, - вы у меня допляшетесь! Развели самосуд!
Глаза бандита были синими, потухшими и мертвыми, как у пойманной и обреченной отправиться в уху рыбы. Сам же он был плотный, даже можно сказать толстый, одет был в кожаную куртку, тренировочные красные штаны, а на ногах были берцы. По нему было заметно: насколько время девяностых сильно повлияло на его мироощущение – этакий персонаж из прошлого, криминального прошлого. На голове волос было меньше, чем на лице, где красовались усы американского фермера, желтые зубы выдавали в нем злостного курильщика. К тому же из кармана куртки торчала пачка «Мальборо» - некогда модных и качественных сигарет.
- Доигрался. – отвечал японец, - сейчас ты нам все расскажешь, милый друг!
- Чтобы какой-то узкоглазый меня допрашивал? Никогда не позволю!
Такеши нанес сильный удар ладонью в живот Ермакову и тот взвыл от боли.
- А теперь? Споешь серенаду, соловей? – спросил Лаптев, который повис на левой руке бандита так, как будто Василий сопротивлялся или пытался вырваться.
- Ладно. Что вы хотите знать? Быстрее закончим все это. Но учтите, вы ответите за этот беспредел!
- Ты же бывший бандит!
На глазах Василия выступили суровые, мужские слезы и после паузы он ответил:
- Бывших бандитов не бывает! Так-то…
- Что это значит? Ты перестань говорить иносказательно, - крикнул ему в ухо Такеши.
- Это значит, что в нашем коллективе «Солнечных братьев» все еще есть пара десятков товарищей, которые живы и свободны, и если я попрошу, то они найдут моих обидчиков, и накажут так, чтобы другим не повадно было. Доходит?
Леопольд Лаптев немного опешил, он отвел Такеши в сторонку и шепнул ему:
- Что нам делать? Если он не врет, то наша компания является неоправданно опасной.
- Ты испугался что ли? Он внушил тебе, что представляет еще что-то из себя, а ты повелся.
- Ты не знаешь о «Солнечных братьях»?
- Слышал что-то, когда изучал историю Москвы. А что?
- А то, что они были самой опасной и жестокой группировкой преступной Москвы. До сих пор ходят легенды об их злодеяниях.
- Например? Что они сделали?
- Например перевешали всех до одного «Лунных братьев» - их главных конкурентов, а также утопили всех «Звездных братьев»; они были самыми опасными преступными элементами Москвы 90-х. Их боялись даже милиция и Следственный комитет.
- Вот именно, что были. Теперь они уже ничего тебе не сделают. Не ссы! Не пропадем.
- Видимо мне тебя не убедить, но я не хочу в этом участвовать, мне жизнь дорога…
- Я буду спрашивать, а ты просто держи его руку. Весь удар приму я, если ты так боишься.
Лаптев немного помялся, но потом утвердительно кивнул.
- Ну вот! Будь мужчиной! Пойдем! – сказал Такеши.
Двое мужчин вернулись к подозреваемому. Ермаков все еще оставался в такой же позиции, что и раньше. Он сказал:
- Ну что, одумались? Я бы на вашем месте побоялся за свои семьи…
- Нас не запугаешь! – крикнул ему в лицо Такеши, потом повернулся к Лаптеву и сказал тому, - хватай его руку, начну допрос!
- Страха значит у вас нет! Умрете, как герои.
- Давай начнем. Как начался твой путь? Расскажи о своем детстве.
Василий Ермаков нехотя начал рассказ:
- Детство было бедным. Денег сильно не хватало в моей большой семье было четверо братьев, включая меня, и две сестры. Отец умер рано от туберкулеза. Мать работала на двух работах, но все равно не могла нас прокормить, поэтому мы с братьями подрабатывали: кто-то из нас мыл стекла машин, стоящих на дорогах столицы, кто-то подметал улицы, а кто помладше стоял с протянутой рукой. Но, учитывая тогдашнюю ситуацию в стране – нищету и разруху, денег нам не хватало даже на еду. В итоге мы со старшим братом решили: если легальным способом денег не заработать, то придется нарушить законы…
- И чем вы занимались?
- Воровали. Грабили. Занимались грабежом. Как сейчас помню первый налет на ночной ларек. Продавщица была испугана, но сама помогла нам собрать деньги и товары в пакеты, а на прощание даже улыбнулась. Время было такое. Унесли мы тогда триста тысяч рублей старыми и несколько бутылок вина, немного сыра и нарезки колбасы…
- Значит это было началом твоего криминального пути. А что было в школе?
- Я учился до шестого класса и, кстати, довольно хорошо, а потом уличная жизнь захватила меня с головой. Я почти не появлялся дома. Новые друзья и интересы, первая любовь, которой я пел какую-то блатную песню под гитару друга. Конечно, школу я забросил и ни о каком образовании, кроме уличной школы жизни, даже не думал…
- Как же случилось, что ты влился в бандитскую группировку «Солнцево»?
- Это было гораздо позже. Сначала надо было завоевать себе авторитет, пройти испытания…
- Какие испытания? Ты же не в масонский орден вступал?
- Огнем, водой и медными трубами, - засмеялся во всю мощь бандит.
- Ты сейчас досмеешься! Получишь апперкот и смеяться будет нечем. – закричал Такеши.
Бандит высокомерно посмотрел на обрусевшего японца и продолжил:
- Сначала мы с пацанами со двора организовали свою шайку, промышляли мелкими делами. Этого тогда хватало. Но, когда мне исполнилось девятнадцать, мои запросы резко увеличились и я уже не мог удовлетворяться мелкими кражами и неприбыльными и опасными грабежами. Я хотел рисковать по-крупному. И один приятель мне рассказал о «Солнечных братьях» …
- И что было дальше?
- Я заинтересовался сразу. Узнал где их искать и явился к ним со всеми своими дешевыми понтами. Меня тогда сильно избили, но убивать не стали – дали мне шанс. Так и начался мой путь. Сначала были второстепенные роли и мелкие разборки – соответственно мне и куш выпадал мелкий, но со временем мои авторитет и стаж росли…
- Стаж?
- Ну да, как на любой работе. В итоге спустя восемь лет верного служения делу я стал уже уважаемым человеком. Звали меня «Ермак».
- Ну это понятно. Из-за фамилии…
- Не только. Ермак был первопроходцем. Он открывал и исследовал территорию нынешней Сибири, и я тоже в чем-то был первопроходцем…
- Что же ты такого сделал первым?
- Тебе лучше этого не знать. При женщинах говорить не буду, но это связано с методом пыток, который за считанные секунды позволял раскусить врага и выудить из него любую информацию.
- Может раньше ты что-то из себя представлял. Сейчас другое время. Поэтому не зазнавайся, а продолжай отвечать на вопросы, не отвлекаясь на свои садистские наклонности. Ты нигде никогда не работал?
- Что значит не работал?
- На нормальной работе, чтобы стаж шел в трудовую книжку, чтоб договор был составлен.
- Было темное пятно на моей репутации. Я две недели числился на хлебном заводе. В тот момент мне было двадцать лет, и я только встал на свой путь. Так как я был молодым парнем, то засомневался в правильности выбранного пути. Испугался что ли…
- Значит у тебя была совесть когда-то. Ты мог стать нормальным человеком, а не извергом. И что же тебя убедило в обратном?
- Правильные люди оказались рядом. Поговорили со мной, и я понял, что совершаю ошибку отклоняясь от пути. Я вернулся в группу и больше ни на секунду не сомневался. Те люди умели убеждать так, что сомнений не оставалось.
- Сидел ли ты в тюрьме? До нас дошли слухи…
- Я отсидел два срока. Один по-малолетке за грабеж, второй срок был серьезным за убийство одного кента, который хотел нашу братву кинуть…
- Вот как ты перешел на свой настоящий язык. Но продолжай…
- Второй срок был долгим, но меня уважали. У меня всегда была связь с внешним миром, всегда было что покурить и поесть. А выпустили меня раньше выставленного срока, причем почти вдвое…
- За хорошее поведение? – усмехнулся Такеши.
- За меня поручились. У «братьев» были связи с начальником тюрьмы. Они поговорили и все вышло для лучше, чем я мог предположить.
- Когда же ты отошел от дел?
- Пятнадцать лет назад, когда мир изменился, и мои навыки перестали быть нужны. Я теперь работаю охранником у одного влиятельного человека. Имени его не скажу, но платят хорошо. Не пыльная работа. Сижу целый день и смотрю в экран. Там камеры на каждом углу. Даже патрулировать не надо территорию. На экране все уголки и закоулки…
- Вот почему ты такой толстый. Не двигаешься. Смотри какой большой зад отъел.
- Мне все равно что ты думаешь, япошка. Но скоро я тебе отомщу – ты будешь молиться своему японскому богу и плакать от жалости к себе…
- Не пугай меня! Не такие пугали! Давай уже закончим с этим разговором. Семья у тебя есть? Дети?
- Детей нет. Живу сейчас с женщиной в гражданском браке.
- Даже отношения не узаконил, как нормальные люди поступают?
- А зачем? Меня все устраивает. В том деле, которым я занимался – отсутствие семьи – большой плюс. Знаешь, почему?
- Потому что шантажировать некем, - вмешался молчавший до этого Лаптев.
- Правильно, бородач! – засмеялся бандит, - можешь думать-то!
Такеши Симидзу посмотрел на Ермакова с презрением и сказал:
- Что с тобой говорить? Нелюдь ты! Последний вопрос: о чем ты мечтаешь? Мечта у тебя есть?
Василий Ермаков впервые по-настоящему задумался и через паузу ответил:
- Хочу умереть быстро, без мучений и не стать ни для кого обузой! Хуже всего быть инвалидом, парализованным или ограниченным. Пусть моя смерть будет мгновенной. Еще лучше уснуть и не проснуться. Такая у меня мечта!
- Ты уверен? – спросил Такеши.
- Абсолютно. Все в моей жизни было, что только можно пожелать. Осталось только достойно помереть.
- Принято. Допрос окончен.
- Я свободен?
- Нет конечно! Пока не будет с тебя снято обвинение – тебе придется терпеть наше общество.
- Тьфу! Японский городовой!
- Так-то!
Такеши Симидзу попросил Лаптева присмотреть за подозреваемым, а сам пошел переговорить с военным, который в это время находился в противоположной стороне вагона метро. Леопольд немного боялся, но вида старался не показывать. Бандит Василий Ермаков смотрел на бородатого конвоира, как удав на кролика.
Писатель Иван Суворов в это время сильно винил себя, что не смог предугадать смерть математика, которого он считал убийцей, вплоть до того момента, как ученый оказался трупом и сидел теперь, склонив голову рядом со своим другом – биологом.
Рейтинг: 0
357 просмотров
Комментарии (0)
Нет комментариев. Ваш будет первым!
