СЕКСОЛОГ ЖЕНЬКА 6-7

ГЛАВА 6

В комнате горели свечи, звучал приглушённо электроорган Алекса Сильвани, пахло чем-то острым, сладко пьянящим.
На журнальном столике, придвинутом к дивану, расположились в причудливой композиции маленькая чёрная вазочка с ромашками, графин с буро-красной жидкостью, миска с салатом и сковорода с крышкой, рядом глубокая чашка, закутанная в полотенце.

 - Что отмечаем? - Валя прошла к дивану, присела.
Женя внимательно посмотрел на неё, загадочно и чарующе улыбнулся:
 - Кризис.
 - Какой кризис? Я ничего не чувствую.
 - Я чувствую, и вижу. У тебя наступил кризис. Проведём один сеанс, и будешь ты нормальная здоровая женщина.
 - Сразу женщина? - искоса глянула Валя.
 - Как пожелаешь. А сначала мы неспеша уничтожим эти произведения кулинарии, - Женя как заправский официант, подал тарелку с глазуньей, в которой так же пламенели запечённые кольца помидоров, с краю положил салат, вместо хлеба горячие гренки. Наполнил бокалы из графина.
 - Что это? Вино?
 - Нектар Венеры.
 - У тебя прямо, что ни блюдо, то пища богов.
 - Что поделаешь, всё от них.
 - Ты что... верующий?
 - Все мы верующие, Валя, только у каждого свой бог. Об этом мы поговорим потом, когда займёмся пропитанием твоей души.
 - Хорошо... А это, надо думать, салат Аполлона?
 - Можно и так. Суть не в названии. Кушай.
 - Спасибо. О! какая вкуснотища! Да ты просто классный шеф-повар.
 - Благодарю за комплимент. Лучшей, однако, благодарностью будет пустая тарелка и просьба о добавке.
 - Учту.

Валя действительно с удовольствием всё умяла, и попросила добавки.
 - Увы, - улыбнулся Женя,- ты забыла, что это лекарство, а не рядовая пища. Избыток здесь нежелателен. Допей вот нектарчик, и можешь отдохнуть минут пятнадцать. Расслабься, как можешь, никаких дум и мыслей. Можешь покурить, потом желательно... оправиться, почистить зубы и умыться холодной водой.
 - А что будет потом?
 - Непосредственно сеанс. Всё, перерыв. Ступай на крыльцо, мне надо подготовить рабочее место.
- Посуду...
 - Не отвлекайся,- перебил Женя, и Валя с удивлением отметила в нём чужие нотки, присущие разве что врачу в поликлинике. "Уже..."- с замирающим сердцем подумала. То, чего она ждала, начнётся через четверть часа... Как и что он будет делать с ней?
Женя искоса глянул на Валю, резко сказал:
 - Не думать! Ступай отдыхать.

Валя ушла на крыльцо. Закурила. Не думать... Легко сказать, а если думается... Как и что он будет делать со мной? Больно будет или нет? Прилично или... потом стыдно будет в глаза поглядеть? Ему хорошо, я у него не первая пациентка... А мне каково? Меня вон уже сейчас начинает трясти... Действительно, что это я как осиновый лист? Всё будет хорошо! Скольким Женя помог и ни разу никаких ЧП. Юра говорил: в деревне у них иные женщины тайно молятся за него... Помог, остались довольны. Чего же и мне паниковать? Расслабься, ни о чём не думай... Ещё, ещё, вот уже лучше... Так, вскочила мухой - и на горшок, потом в ванную!

Пятнадцать минут пролетели, Женя окликнул:
 - Готова?
 - Готова,- Валя не кривила душой: чувствовала она себя значительно спокойной и уверенной, всё обдумано и твёрдо решено - делай доктор, что нужно. Только вылечи, избавь от недуга. Сделай счастливой!

Валя вошла в комнату. Стол убран, сдвинут в конец дивана, теперь на нём стоял раскрытый дипломат, но так, чтобы Валя не увидела содержимого. Так же горели свечи, приглушённо звучал электроорган, пахло клумбой после дождя.
Женя в белом медицинском халате стоял у дивана.
 - Прошу.
Валя, чуть сробев, присела на диван.
 - Сесть хорошо, удобно, расслабиться, - Женя положил руки ей на плечи. - Страха нет, нет страха, у тебя нет страха. Ты готова для радости, ты её хочешь, ты жаждешь радости, без неё тебе не дышать, не жить. Ты готова для удовольствия. Удовольствия и радости жаждут душа и тело. Ты вся, каждой клеточкой, готова пить божественный нектар. Каждая клеточка изнывает от жажды: пить, пить, пить. Твои руки, ноги, глаза, уши, губы - это всё красивый рот, он жаждет сладостной влаги и вкусной пищи. Ты уже чувствуешь их, ты осязаешь их, запах щекочет тебе ноздри, рот наполняется слюной, тебе очень и очень хочется пить и вкушать...

Женя пристально смотрел в её лицо, и Валя уже не могла оторваться от его больших умных глаз, излучающих доброе понимание, она видела точно две золотистого цвета керамические бляшки с чёрными точками в центре, окаймлённые небесной голубизной. Два удивительных излучателя, мягким гипнотическим светом, идущим из глубин его души, пронизывали тело Вали. Она вновь ощутила себя лёгкой воздушной, погружённой, как накануне, в ванне. Запах, ей показалось, усилился, музыка стала томной, голос Жени опьяняющим. И знакомое приятное хмельное состояние закачало её тело, дивное тепло заходило волнами с головы до пят. Боже, как хорошо-то!

Внезапно, точно сквозь сон, она почувствовала, как его руки мягко скользнули вдоль ее тела к талии, необъяснимый страх, словно холодный набег ветра окатил её тело влажным ознобом.
 - Спокойно, Валечка, спокойно, страха нет, нет страха, - Женя резко сдёрнул диванную подушку, бросил себе под ноги, опустился на колени: теперь они смотрели глаза в глаза.- Нет страха, страха нет, тебе хорошо, хорошо тебе, - Женя взял её руку, так, что его пальцы как бы продолжали валины, стал плавно водить по телу, едва касаясь - от плеча к груди, но, не трогая её, а обходя. Описывая замысловатые фигуры, двигался к животу, вокруг пупка и в бок. В следующее мгновение Валю передёрнуло, выгнуло дугой от странного внутреннего толчка, сердце замерло на секунду-другую и рухнуло вниз, а тело словно пронзили тысячи тёплых лучиков, даже пальцы ног заныли в истоме.- Хорошо тебе, очень хорошо, - порхал бабочкой в ушах голос Жени, каждое его слово теперь для Вали, было, каплей мёда. Она уже не чувствовала ни своей руки, ни его сильных жарких пальцев нежно скользящих по её телу, вновь и вновь их точно магнитом притягивало, и они счастливо прилипали к точке притяжения. И следовал очередной толчок – и взрывными волнами разливавшееся тепло. Рука Жени, проплыв над уже зафиксированным "минным полем", заставив Валю снова выгнуться дугой, задержалась на секунду на талии, озорно скользнула на бедро, проплыла по ноге до щиколотки, описала дугу и стала подниматься по внутренней стороне ноги. Валя вздрогнула, непроизвольно сжала ноги так, что заломило в коленях. - Спокойно, милая, спокойно, страха нет, нет страха, тебе хорошо, хорошо тебе, не будет боли, будет хорошо, страха нет, не будет боли, будет хорошо, хорошо будет...

Валя буквально разрывалась между медово-хмельным гипнотизирующим голосом Жени и манипулирующей рукой в области коленей. Ей казалось, что она чувствует себя живой наполовину: верхняя часть прерывисто дышит, потеет, млеет от обилия сладостного тепла, нижняя же ничего не ощущает, омертвела, отяжелев.

Кончилась пластинка, щёлкнул, выключаясь, звукосниматель. Женя быстро поднялся, улыбнулся нежно в самые глаза Вали, погладил плечи:
 - Отдохни. Всё замечательно идёт.

Выключив приёмник, Женя снял халат и грузно вышел. Некоторое время его тяжёлые шаги слышались на кухне, похоже он нервно мерил её от стены к стене, затем звякнула крышка чайника, и шаги удалились в коридор.
Валя с минуту лежала, не двигаясь, прислушивалась, как отходит нижняя часть тела: вот и "мурашки" побежали, нежно покусывая на ходу.
"Опять! Опять то же самое... " - Валя с ненавистью ударила по ногам, боль подхлестнула, открыла выход слезам. Отхлестав себя по мокрым щекам, уткнулась в подушку, беззвучно разревевшись.

Наплакавшись, Валя привела себя в должный порядок и вышла на крыльцо. Женя сидел на ступеньке, и, казалось, равнодушно лузгал тыквенные семечки.
Вечер уже основательно догорал, и ночь, полноправной хозяйкой сметала его пепел. Небо щедро вызвездилось, ночная прохлада освежала воздух. Надкусанной дынной долькой появился месяц.
Валя присела рядышком.
 - Хочешь? - не глядя, протянул Женя горсть семечек.
 - Спасибо, - Валя взяла, в раздумье зажала их в кулаке, спустя минуту, потерянно обронила: - Не получается. Выходит и правда...

 - Что? - Женя дёрнулся как от удара, быстро глянул в её лицо, вскочил, дико прошипев: - Ты что делала? Я тебе сказал ОТДЫХАТЬ, а не истязать себя! Живо в ванну, и под холодный душ! Живо!
 - Ты... - Валя готова была вновь разреветься.
 - Никаких слёз! Всё идёт преотлично! Мигом под душ, и начинаем вторую серию. Ну! Одна нога здесь, другая в ванне! Или тебя отнести?
 - Я сама... 



ГЛАВА 7

И снова свечи, Алекс Сильвани, сильный аромат мускуса.

Холодный душ, под которым Валя добросовестно выстояла, превозмогая желание прекратить эту пытку, и успокоил её и несколько взбодрил. Вернулась в комнату с полной верой, что глупая дурёха бросилась в панику, а это был просто антракт, перекур. Теперь она отлично понимает, что Женя прав: первая, как он сказал, серия была слишком эмоциональная, сильной психологической нагрузкой. И она её отлично выдержала! Тем самым задала тон, или, как говорит Женя, установку. Вторая серия уже пойдёт по проложенному пути, следовательно, "легче и продуктивнее".

 - Готова?- спросил Женя, облучая её нежным, любящим (Валя готова была поклясться, что именно любящим) взглядом.
Она готова!

Женя приглушил, как накануне, музыку, достал из дипломата цветную импортную баночку, и что-то ещё в целлофановом пакете.
Валя опустилась на своё место на диване, и тотчас почувствовала, как её "забирает" уже пережитое сладостное ощущение, правда, слабое, приглушённое, как и музыка.

Женя опустил руки ей на плечи, подержал без движения, чтобы её тело вновь привыкло к ним, приняло, не отвергло. Дрогнули руки, мягко заскользили, как прежде находя "мины блаженства" и взрывая их. Опять, будто на качелях, замирало сердце и обрывалось, тело пронзали сотни лучиков упоительного тепла. Но едва рука Жени оказалась на бедре, как мышцы ног напряглись. Рука замерла, тёплая, ласковая, лёгкая. Вале на мгновение почудилось, что это вовсе не рука, а крохотный нежный птенчик... и напряжение ослабло, но не исчезло. Как в лампочке, когда горит в полнакала.
 - Нет страха, страха нет, боли не будет, будет хорошо и приятно, тебе хорошо, хорошо тебе...

Рука Жени вспорхнула и опустилась на её руку, снова его пальцы как бы продолжали её. Плечи, бока, грудь - пальцы живо пробежались, заключив их в восьмёрку, остановились, как группа восходителей у подножья горы, посомневались, переступая "с ноги на ногу", подниматься или не стоит. Наконец, двинулись осторожно, по спирали, словно по козьей тропе. Напряжение, слабо трепетавшее в области бёдер, резко переместилось в грудь - напряглись, отвердели соски. Пальцы-путники приблизились к вершине...
Валя закрыла глаза и окунулась в нежнейший, как пух, мрак; диван качнулся и поплыл. Взрыв очередной "мины блаженства" подбросил её тело... и вот оно уже парит, парит, а рядом беззвучные радужные всполохи...

Острый пронизывающий озноб вмиг погасил сполохи, швырнул на диван изогнутое дугой тело так, что болью отозвалось в позвоночнике.
Валя распахнула глаза. Нижняя часть тела вновь онемела, точно находилась в ледяной воде, верхняя - покрылась пупырышками; сырой халат прилипал к спине.
"Опять... " - вспыхнула и погасла неуместная мыслишка.
Женя, казалось, ничего не заметил, рука его плавно вернулась от бёдер наверх, пальцы- путники вторично пошли покорять "вершину". Когда вернулось тепло и "оттаяла" нижняя часть тела, Женя поставил пластинку сначала, бесстрастным докторским голосом сказал, открывая цветную баночку:
 - Раздевайся.
Валя выпрямилась, инстинктивно ухватилась за поясок.
 - Раздевайся, раздевайся, - поторопил Женя, сметая её ветхую попытку воспротивиться. - Всё идёт чудненько. Осталась самая малость. Вот и мазька-бальзамчик. Но сначала позволь мне осмотреть... как говорили в древнем Китае, твои нефритовые ворота.
 - То есть...
 - Да, милая,- Женя приблизился и, ласково отнял её руки от пояска.

Валя зажмурилась, лицо запылало, во рту пересохло. Женя распустил поясок, халат распахнулся, скользнул на пол. Валю забила мелкая дрожь.
Женя отошёл, передвинул свечи ближе к дивану, по новой поставил пластинку.
Валю била дрожь, она жалко съёжилась, уронив руки. Женя приблизился и обнял её. Забилась, как птичка, угодившая в сеть, и как птичка, зажатая в кулаке, затихает да лишь сдавленным писком выражает протест кольцеванию, так и Валя вскоре затихла в сильном объятии, окольцованная трепетным ... поцелуем в губы. В голове помутилось, ноги подломились , и Женя осторожно опустил её на диван.

Дальнейшее Валя воспринимала, как в полусне.
Одной рукой Женя ласкал ей грудь, другая некоторое время, словно бабочка над бутоном, порхала над поверхностью "цветка рая", с каждым витком сокращая дистанцию. Наконец, опустилась и замерла. В ногах Вали запульсировал холод, от ступней и вверх пошло обледенение, но уже не так быстро, как прежде.
 - Спокойно, милая, спокойно хорошая, нет страха, страха нет...- Женя наклонился, его губы едва не касались соска, пупырчатого, тугого, издающего запах молока; помедлил секунду и кончиком языка тронул сосок - он упруго торкнул в губу.
 - О-оой ,- Валю приятно залихорадило.
Рука-бабочка на "цветке рая" шелохнулась, легонько надавила на лобок, затем плавно извернулась, перебирая "лапками". Средний палец, точно хоботок, ткнулся во влажную складку.
Колени Вали взлетели вверх, бёдра сжались, стиснув руку Жени, как в тисках.
 - Не надо! не надо! я не хочу!..
Лаская рукой и целуя грудь, Жене удалось отогнать подальше спасительный круг страха, и Валя вновь расслабилась.
"Хоботок" между тем продолжал упорно проникать в глубь "цветка", туда, где нектар:
 - Всё хорошо, Валечка, не больно, милая, не больно, хорошая. Расслабься, славная ты моя, ещё, ещё, молодец, умничка. Вот и не больно, совсем не больно. Ведь не больно?
 - ...нн... нет...
 - Ну и чудненько! Всё будет замечательно, и страх уходит, уходит, уходит страх, рассеивается, тает как туман...

В течение трёх-четырёх минут Женя успокаивал Валю напевными похвалами и одобрением, "кстати" ввернул анекдотец, вскользь спросил о менструальном цикле.
 - Я нарисую вам схемку, исходя из твоего цикла, какие дни опасные, какие нет для зачатия. Вы как, сразу решили ребёночка заводить?
 - Да... лучше сразу... Ой!
 - Спокойно, спокойно, просто пальчик мой застоялся, треба размяться.
 - Ты... что... весь?!
 - Можешь сама проверить. Давай руку. Не бойся, глупышка. Хорошо, держи мой палец, и осторожненько, ласково, с нежностью вводи... Вот, вот, ещё разик, и ещё... Умничка, способная ученица. А теперь, золотце, как в том анекдоте, раздвинь ножки, подними коленочки, треба глянуть махонькую загородочку... Так, мазькой помажем импортной, изумительная мазька. Вылечит мазька Валечку, будет Валечка любиться с Юрочкой и народит Валечка десяток чудненьких лялечек...
 - Скажешь... Хоть бы одного, - зарделась Валя.- А-аа...
 - Что замолчала? Спрашивай, смелее.
 - Но ведь... палец... А Юра...
 - Вопрос резонный, девочка. Не спеши, всё по порядочку. Сейчас вот в это зеркальце побачу загородочку, тогда и дальше потопаем.
- А что за загородочка?
- Хороший вопрос. Ты у нас девочка? Девочка. Значит, имеется печать девственности-непорочности.
 - Ясно. Можешь дальше не объяснять.
 - Молодец, растёшь на глазах. Ну, что, побачим загородочку?
- Что уж теперь, смотри... доктор, ведь...

Женя приступил к осмотру. Валя с удовольствием отметила, что холод не появился, и не наступило обледенение.
-Что можно сказать? Очаровательная загородочка... Возможна безболезненная и бескровная дефлорация.
-Дефлорация? Это что, бывает и без крови?
-Бывает и довольно часто. И без боли и без крови. Всё зависит от характера загородочки, или по-научному девственной плевы. Она может быть мягкой, растяжимой, при хорошей смазке и нежном входе "пальчика" легко впускает "гостя", без разрыва. Предвижу у тебя сей вариант.
 - А вдруг... нет?
 - Проверим. Положи под попу подушку. Нормально? Согни ножки в коленях, ещё, ещё. Не тяжело? Что скукожилась?
 - Боюсь...
 - Зря. Глаза боятся, а тело жаждет. Иди ему навстречу!

Отвлекая разговором, толкованием прописных истин, что называется на пальцах, Женя незаметно вынул из пакета нечто, спрятал в руке.
 - Отдохнула? Закрепим пройденное.

Смазав палец вазелином - а в баночке был обыкновенный вазелин, для пущего лечебного эффекта Женя поместил его в заморскую баночку, в которой раньше был порошок от тараканов, - вновь предложил Вале самой ввести свой палец, но она решительно отказалась. Собственно тем самым в очередной раз, подтвердив, что страдающие вагинизмом не могут этого сделать, кроме того, они, как правило, не представляют, где у них вход. Женя не стал настаивать, показал свой палец Вале и бережно ввёл, подержал, дав ей привыкнуть, затем пошевелил. Валя ойкнула тихо и откинулась на спинку дивана, Женя воспользовался этим, и, вынув палец, тут же ввёл модель мужского полового органа, в полтора раза толще пальца.
Валя почувствовала разницу размеров, напряглась.
-Тихо, тихо, тихо, расслабься, так, так, ещё... Такой вежливый тактичный "гость", как любезно заходит, а ты жмёшься, агрессию посылаешь. Ну-ка, изобрази радушную хозяйку. Ты рада гостю, безумно рада. Ты счастлива, что он, наконец-то, посетил тебя. Давай, давай, давай, не халтурь. Так, так, так, прекрасненько! А теперь сама ручками поработай. Нежненько, плавненько... Поработай, я отлучусь на пару минуток.

Женя вернулся через пять минут. В комнате стояла тишина: кончилась пластинка. Валя лежала ничком и, судя по вздрагивающим плечам, плакала. Женя присел с краешку, не спешил привлечь к себе внимание: пусть поплачет, сейчас это на пользу- с слезами утекает тяжесть.
 - Женечка, - Валя резко приподнялась, обратила к нему мокрое лицо: - Всё это обман... обман... Ты что, меня за дурочку принимаешь? Всё это... палец... эта ш т у к а... всё это маленькое... н е ж и в о е... а там, там... - Валя тряхнула головой, капли слёз ударили по лицу Жени, одна угодила как раз в приоткрытые губы, солоно растеклась; Женя слизнул её озорно, тронул плечо Вали.
-Тихо, тихо, я не считаю тебя дурочкой. Да, обман, но это обман твоего страха во имя его разоружения и изгнания. Продолжим?

 - Не хочу! Ничего я больше не хочу! Заснуть бы и не просыпаться...
 - А как же любовь? Ведь вы же любите с Юркой друг друга.
 - Любовь, любовь... Да если бы я раньше знала, что главное... секс... да я бы лучше в монастырь пошла...
 - Дюже интересно. Аж жуть.
 - Смейся, смейся... Так мне и надо! Всё чуралась, уши затыкала, когда слышала про это... как же, пошлость, грязь... Чистюля дефективная! А надо было как Танька, двоюродная сестра, после школы по уши вываляться в этой грязи... зато потом никаких проблем...

 - Слышал о твоей Таньке. Потаскуха, проститутка, с сирийцами-вертолётчиками кувыркается... Да, у неё нет проблем, потому что вместо совести у неё деньги и шмотки! Да, нет проблем, потому что у неё всё атрофировалось и осталось... только отверстие, такое же мёртвое, как этот фаллос-муляж. Сдаёт в аренду за плату... Тьфу, я бы таких Танек запахивал на удобрение, хоть какая-то польза земле...- Женя помолчал, остывая, затем тихо, без нервов: - Если тебе этот способ по душе, пожалуйста, иди к неграм, они тебе за ночь такой курс проведут, что все твои комплексы полетят к чертям собачьим. "Кама сутру" в вольном переводе "проштудируют" и хорошо заплатят. Иди! Ну, а мне позволь откланяться...