«Мазда» с чуть помятым крылом и грязью по самые зеркала бочком въехала на территорию полузаброшенной автомастерской на самой окраине города. Место напоминало свалку металлолома: ржавые остовы машин, горы покрышек, разбросанные инструменты. В центре этого хаоса, как островок порядка, стоял поднятый на домкратах микроавтобус, рядом с которым копался высокий, широкоплечий мужчина в засаленной спецовке.
Ирина, все еще бледная и с трясущимися руками, вылезла из машины. Николай последовал за ней, его движения были скованными, осторожными, будто он боялся, что его тело рассыплется от неловкого жеста.
— Андрей! — голос Ирины прозвучал хрипло и срываясь.
***
Запах жженого пластика и страха еще сидел в ноздрях, но его постепенно вытеснял резкий, знакомый аромат машинного масла, бензина и металлической стружки. «Мазда» Ирины, с помятым крылом и подпаленной дверью, замерла в глубине полутемной автомастерской, похожей на железного кита.
Андрей выпрямился из-под капота какого-то древнего «Ауди», вытирая руки о ветошь. Его взгляд скользнул по помятой машине сестры, по ее бледному, испуганному лицу, по высокому, напряженному парню рядом с ней, и его собственное, обычно отрешенное лицо, мгновенно стало собранным и острым. Ветеранский радар сработал мгновенно — опасность.
— Андрюх, — голос Ирины дрогнул. — Помоги.
Он молча кивнул, отбросил ветошь и подошел. Он не задавал вопросов. Он видел — им нужно сменить коней на переправе.
— В аварии? — уточнил он единственное, что могло иметь хоть какое-то объяснение.
— Что-то вроде, — коротко бросила Ирина.
Андрей обошел «Мазду», оценивая повреждения взглядом специалиста.
— Номера меняли? Следы есть?
— Нет, — ответила Ирина. — Успели уйти.
Андрей кивнул, его мозг уже работал, просчитывая варианты.
— Ладно. Есть «Гранта» в углу. Битая, но на ходу. Номера кривые, но прочные. Документов на нее нет. Заберите ее. Эту оставлю здесь, разберу на запчасти, кузов в пресс.
Он посмотрел на Николая, на его больничные штаны и застиранную футболку, на его испуганно-напряженную позу.
— И его надо переодеть. Смотрится как больной на прогулке.
Он махнул рукой, и они прошли в маленькую каморку-бытовку, заваленную запчастями и старой спецодеждой. Андрей порылся в металлическом шкафчике и достал поношенные, но чистые джинсы, темную толстовку с капюшоном и простые кроссовки своего размера.
— На, примерь. Должно подойти.
Николай, молча, с благодарностью кивнул и начал переодеваться за стеллажом с коробками. Новая одежда пахла стиральным порошком и чужим, но безопасным бытом. Она была грубой, немодной, но именно такой, какая нужна, чтобы раствориться в толпе.
Ирина в это время перегоняла «Ладу-гранту» на место «Мазды». Машина тарахтела, но двигатель работал ровно. Андрей тем временем быстрыми, умелыми движениями снял номера с «Мазды» и прикрутил к «Ладе».
— Бак полный, — сказал он, подходя к окну машины. — Дальше сами. Телефоны есть?
— Выбросила, — ответила Ирина.
— Умница. — Он сунул ей в руку старый, потрепанный кнопочный телефон. — На первые нужды. Заряжен. Звонить только в крайний случай. И только мне.
Он посмотрел на них обоих, и в его глазах, обычно скрытых под малой отрешенности, читалась суровая тревога.
— Береги себя, сестра. И тебя, — кивнул он Николаю. — Идите. И не светитесь.
Они выехали из ворот мастерской на слегка тарахтящей «Ладе». Николай, в новой одежде, чувствовал себя намного защищеннее. Эта перемена кожи, пусть и временная, давала призрачную надежду.
— Куда теперь? — спросила Ирина, глядя на мелькающие улицы.
— Есть один человек, — сказал Николай задумчиво. — Ради чего все и затевалось. Мой отчим. Его зовут Альберт.
Ирина молча кивнула. Сердце ее сжалось от страха и надежды. Альберт. Якорь в море опасностей.
***
Тем временем в неприметном кафе на не слишком оживленной улице, за столиком в самом углу, подполковник Борисов пил эспрессо. Кофе был горьким и не снимал напряжения. Он посмотрел на часы. Прошло уже двадцать минут.
Наконец в кафе вошел молодой человек в спортивном костюме, с безразличным лицом курьера. Он оглядел зал, увидел Борисова и направился к нему. Это был не тот пустоголовый боевик, а кто-то из связных, посредников.
— Вам что? — спросил он, садясь напротив. Его глаза были пустыми, как у карьерного дипломата.
— Он занят, — безразлично ответил связной. — Передайте через меня.
— Через тебя не получится, — Борисов положил ложку рядом с чашкой, выверяя расстояние. — Дело не терпит отлагательств. Наши общие интересы под угрозой. Начинаются вопросы, от которых может заболеть голова у многих.
Связной помолчал, изучая его.
— Какие вопросы?
— Официальные, — Борисов наклонился вперед, понизив голос. — По делу о «скорой». Уже есть фоторобот. И он очень узнаваемый. Скоро начнутся очень громкие и очень неприятные разговоры. Хозяин должен быть в курсе. И мы должны обсушить, как действовать дальше. Пока не стало слишком поздно.
Лицо связного оставалось каменным, но в глазах мелькнула искорка понимания. Он кивнул.
— Я передам.
— Сегодня же, — настаивал Борисов. — Жду ответа. И скажи, что время играет против нас. Очень сильно играет.
Связной молча встал и вышел из кафе, не оглядываясь. Борисов допил свой холодный кофе. Он сделал ставку. Теперь все зависело от того, насколько Тенгиз испугается официального внимания и насколько он еще нуждается в Борисове как в источнике информации внутри системы. Это был опасный танец на краю пропасти, но другого выхода у него не было. Он должен был встретиться с Тенгизом лицом к лицу, чтобы либо договориться, либо… Он не стал додумывать.
Помочь сайту
Поздравления
