А уже на вторые сутки после родов нас с Шурочкой пришли снимать с  местного телевидения, Лариса подсуетилась.  Был какой-то заказной сюжет о благополучии многодетных, поэтому показывали фоном наш добротный дом в два этажа.  Шурочка вела себя как теле звезда, она уже была очень хорошенькая, пухленькая, причмокивала и даже приоткрывала глазки, но совсем не плакала. От напряжения в  родах у неё совсем не полопались капилляры или этого не было заметно. Глаза были младенчески светлыми, да такими же и остались, не превратились в доминантно карие, как у всех других моих детей. Она была в обычных пелёнках с распашоночным верхом, и весь персонал переживал, что не подготовил для актрисы специального кружевного облачения.   Словом, Шурочка сразу выглядела как законченная лялька и была  младенчески привлекательна (особенно для родителей)  своей тихой серьёзностью и сосредоточенностью.  Крупным планом включили в сюжет и  моих малявок  Василису десяти лет  и Глебушку, которому недавно исполнилось пять, но он держался очень нежным и умиляющимся сестрёнке мальчиком, всё норовил прильнуть ко мне.  Я была в новом плюшевом халате и очень гордилась тем, что впервые после родов  уже  могла сидеть.  Я давала интервью,  сквозь слёзы поясняя, что пока в моих силах сделать так, чтобы родственников,  ушедших из жизни,  было не больше, чем появившихся, то есть,  я поддерживаю баланс. С этими словами я передала доченьку мужу, который над ней смахнул от умиления скупую мужскую слезу. Все были в сборе, кроме близнецов.   Моих парней так никто ни разу  и не увидел даже поблизости от роддома. Мне тогда подумалось, что они воспринимали рождение очередного ребёнка своим кошмаром. Это натолкнуло на мысль, что со стороны "пятый ребёнок" - это так и воспринимается - степенью абсурда. Какому постороннему мужчине понравится, что у некой женщины столько детей? ВИР  на этом месте должен сквасить презрительную гримасу. В стиле близнецов. Те старательно игнорировали учёбу в школе и избегали способов договориться с родителями  о дальнейшем образовании конструктивно. Когда ВИР позвонил мне, чтобы поздравить с рождением Шурочки, я сурово ответила на расспросы о том, как всё прошло, что по сравнению с тем, как  старшие не учатся, роды - ерунда. Это не было хвастовством - только констатацией факта, что близнецы с концами отрываются от рук. ВИР порадовался, что новорожденная плачет звонко в трубку, значит, сильная девочка народилась. 
Муж забирал нас на неделе в коляске, которую  приобрели друзья. Она была роскошна стараниями Ольги Ш. и очень удобна.  Я на выписку приготовила удивительного исполнения нежно-персиковый конверт с кружевом, пристёгивающимся отдельно.  Он стоил целое состояние, а был нужен только для понтов на выписку. Все беременные такие сумасшедшие.  Чего стоили приобретённые мною  в это время интересного положения ткани! Я думала, что всё их многоцветье будет укрывать моё пузо летом, а сама пролежала на сохранении последний триместр, так ничего и не сшив тогда. А после родов на эти цвета нельзя было без содрогания смотреть - просто яркость била в глаз.
 Через  какое-то непродолжительное время всё  у нас с малышкой отладилось с кормёжкой и сном, мы много гуляли все  вместе, а старенькая мамочка присаживалась к нам на кровать, когда Шурочка  медленно и мерно сосала грудь. Ей казалось, что младшая дочь очень похожа на неё в детстве, я не разубеждала в этом.  Это были последние мгновения уходящего ощущения родства.  В доме с младенцем всегда  по особенному тихо-тихо. 
Тепло на улице  держалось так долго, что ещё в конце ноября Василиса собирала с грядки свежую зелень петрушки. Всё изменилось с приходом зимы, холодный дом нельзя было обогреть настолько, чтобы новорожденный ребёнок не простыл. Даже у  более старшего Глеба развивалась склонность к туберкулёзу от холодного камня монолитных стен. Мы надавили на квартирантов, которые вытворяли, что хотели, и к новому  2009 году перебрались в городскую квартиру. Там я впервые зарегистрировалась в социальных сетях. В "Контакте"  меня   сразу же взломали. В "Одноклассниках" тоже. Осталось "Мыло", с которого потихонечку разошлись друзья, а я осталась по инерции долгого привыкания ко всему новому. Если бы не продвинутый ВИР, я  бы до сих пор шарахалась  от компьютера и не научилась самому элементарному, например, отправлять письма.  Стыдно сказать, что в 2007-м году я ничего этого не умела вовсе.
 Ах, зачем мой муж выбросил всю мою бижутерию, спрятанную на время роддома в  коробочку  из-под  витаминов,  не глядя, посчитав    её  опасной для моей мамы, не запоминающей дозировку своих лекарств? Жаль до сих пор. Зачем он скосил в огороде треть грядки фасоли, приняв её за сорняк?   Почему ему не дано содержать свою семью? Почему и теперь он год как без работы? Почему  близнецы две камеры подряд сдали в ломбард, ведь одна из них - это был подарок отца ВИРа?  Риторические вопросы! 
Муж помочь не мог ни в чём, дети были ещё малы и неразумны, мама беспомощна, брат равнодушен, подруги  идеологически  не настроены  на мои безумства  в связи с деторождением, ВИРа ждали великие дела в столице, он не подписывался  на мою реальность даже в рассылках, и я слишком много сублимировала из противозаконного влечения к нему. Если из-за этого  на меня нападал муж, то я готова была    подчиниться диктату на время, но жила весточками оттуда, где было запредельное зазеркалье.    Толик не был против ВИРа, тот ему нравился, но ему требовалось, чтобы я пережила все свои атавизмы страстей к бывшему и поскорее вернулась в свою реальную  семью.   Я на помощь себе  тогда подключила тренинг, как известно.     Ребёнку было около пяти месяцев,  и я прибегала кормить доченьку    в перерывах. Мне важно было отреагировать то, в чём даже себе стыдно было признаться. При этом я охотно верила, что ВИР не делает из меня посмешище исключительно в силу воспитания. Он относится ко мне щадяще и даёт высказаться. У меня развился страх, что ВИР удалит меня из друзей на проекте, такое было вполне вероятно, и мне снилось это уведомление: "Быть не желает другом=((" Мне было так страшно, что я  из малодушия даже порывалась отключиться от него сама, как от кислорода на искусственной вентиляции лёгких. Если бы не Шурочка, я бы тогда не пережила собственные комплексы и страхи. Я всё так же сильно  любила ВИРа   и металась с вопросами, как от этого избавить и его, и себя. В первую очередь его. Мои сутки состояли из реальности семьи на 4 часа, не больше, в остальном фантастически пребывал ВИР. Это было ему лестно, должно быть, и симптоматично для меня. 
И вот однажды Бог послал мне сестричку, которая по виду мне в дочки годится,  с похожей на мою женской судьбой, не во всём, но по касательной.   А она мне подарила учительскую сумку, серую, модную, импортную, словом, такую, какой у меня не могло быть. Эта сумка настигла меня из чужого благополучия как добрый знак веры в  меня. Вот ВИР пишет, что вера первична. В меня поверил чужой по крови человек и поднял меня с колен. Сумка была не простой,  в ней   лежала невиданная мной валюта, которой со времён Армена   я не только в руках не держала, но даже и не видела больше никогда.    Про эти   доллары анекдот потом и отдельно, а сумка и до сих пор со мной как талисман от Алеси.    Любимая учительская сумка!