Чем успешнее Мона как женщина, тем глубиннее вина "я". "Отягощённая злом" "она" не прощает Моне того, что та привлекательна всегда, с самого раннего детства. Моне  эти воспоминания ранней жизни нужны для самоидентификации как  настройка на счастье. Её женская здоровая природа дана в неискажённых моралью ощущениях. "Я" опасается за Мону и боится всех на свете извращенцев, даже теперь пускающих слюни... Детство неприкосновенно!
 "Я" даже собственного отца стесняюсь с двух лет, не умея пока купаться самостоятельно, краснею так, что это становится заметно.  Мне не известно, насколько это состояние стыда за себя саму близко к патологии и суть ли "оно" "я" или это привнесено в меня системой внешнего оценивания.
Из чувства чудовищной глобальной вины с самого раннего детства происходит мазохизм. Будучи древним, он упрекал за "уродство" девочку, стремящуюся к самопознанию, а в современном варианте внушает мне, что только чужая воля агрессора и насильника  освобождает от ответственности за грех, ведь жертва не выбирает. Эта провокация однажды обернётся трагедией, чтобы на практике провести различие между представлением о беспомощности  и фактическом принуждении.
 Но ведь и Моне совсем не нравится, если кто бы то ни было насильно вторгается в область интимного. На её пути уже попались несколько странных больных особей, обнажающих то, что не принято, прилюдно. Естественно, она испытала стресс - страх и потрясение. Она избегает особо нахальных с их разговорами и всех опасных ситуаций, превращая из сознательно в " не бывшие", старательно забывая встреченных эксгибиционистов.  Никогда обнажённый  половой орган взрослого  не вызывал  ничего, кроме желания зажмуриться и скрыться.
Почему-то со мной это происходило частенько,  любопытно, что чаще один на один в подступающих немоте, глухоте и тошноте. Вот там я стояла сама за себя, обращая в бегство извращенцев не без вызова, что ничего не боюсь.
Как-то случилось показать любимому мужчине дорогой сердцу снимок, где  ребёнком я наиболее Мона во всём своём очаровании и великолепии. Тогда последовал его искренний комментарий: "Невинна", в контексте отношений это звучало из уст любимого оправдательным приговором.
Да, Мона и такая тоже.
Но она рождена женщиной и не собирается, чтобы "хорошо выглядеть", отказываться от природной сущности, она - не бесполое существо, даже если провоцирует кого вызывающей женственностью, осознанной столь рано.
Запомнилось потрясение в ещё совсем детском мире: стайка старших мальчишек - подростков, прикрываясь анонимностью, нападает в тёмном коридоре школы, чтобы припечатать к стене, зажав рот, через одежду  слепо ткнуться пальцами в область паха. Через мгновение обидчики кидаются в рассыпную, а я делаю вид, что ничего этого не  было. Бессилие противостоять вовсе не возбуждает в реальности, а застаёт врасплох и обескураживает.
Подобному ещё надлежит повториться во взрослой жизни.
 Каждый раз самой придётся решать, что делать с собой, утрачивая любовь, насильно укладывая себя в чужую постель к постороннему и не нужному  кому-то, чужому по сути. Ничего этого не было. Никогда.