На аэродроме действительно стоял и ждал Раису Матвеевну самолёт Премьер-министра, тот самый, на котором ей уже приходилось летать. В салоне Раису Матвеевну поджидал генерал Седов.
– Простите, доктор, что мы сорвали вас с отдыха, но у нас серьёзная проблема, – сказал Седов извиняющимся тоном.
– Ничего, генерал. Мне всё равно нужно было завтра выезжать. А так даже комфортнее, – ответила Раиса Матвеевна. – Только к чему такая спешка? Я не успела ни позавтракать, ни привести себя в порядок.
– Всё сделаете здесь, пока находимся в воздухе. А спешка почему… У Премьера несчастье… Два месяца назад его сын попал в аварию… Случай аналогичный тому, что был у вас не так давно… Мальчик потерял память, полностью… На вас надежда, дорогая Раиса Матвеевна…
– Посмотрим – посерьёзнев, ответила Раиса Матвеевна. – Не бывает полностью схожих случаев. Каждый человек болеет по-своему…
В Москве её ждал лимузин. В нём сидел сам Премьер.
– Простите за беспокойство, Раиса Матвеевна, – сказал Премьер. – Но у меня несчастье… Мой мальчик… – Премьер неожиданно хлюпнул носом.
– Я в курсе, – ответила Раиса Матвеевна. – Генерал Седов изложил мне суть случившегося.
– Он потерял память. Врачи ничего не гарантируют. У меня надежда только на вас…
Премьер стряхнул с глаза набежавшую слезу.
Раисе Матвеевне захотелось погладить его по голове, но она сдержалась и ответила строго, даже несколько суховато:
– Я тоже сейчас вас ничем не успокою. Мне нужно осмотреть пострадавшего, обследовать его…
– Я понимаю, – кивнул головой Премьер. – С этого мы и начнём…
Клиника, в которую они приехали, была закрытая, с бдительной охраной, поэтому даже вездесущие репортёры не могли в неё прорваться, чтобы задать Премьеру пару вопросов.
У парадного входа Премьера и Раису Матвеевну встретил директор клиники академик Суховей, седой, с насупленным лицом. Ему не нравилась эта затея Премьер-министра с доктором Браун. А увидев перед собой тридцатилетнюю намакияженную особу в коротенькой юбочке и полупрозрачном топик, про себя скептически усмехнулся: чем могла помочь сыну Премьера она, эта сигалявка, занимающаяся экспериментами над мышами, кошками, собаками и обезьянами?
Премьер прошёл в палату к сыну, а Раиса Матвеевна попросила Суховея показать все данные обследований. Ее, прежде всего, интересовало, насколько в результате травмы пострадали ткани мозга.
Академик выложил перед нею все энцефалограммы, рентгенограммы и томограммы премьерского сына. Судя по ним, сам мозг парня не пострадал. Раиса Матвеевна сказала Сухо-вею:
– Я забираю пострадавшего к себе, Олег Модестович.
Суховей пожал плечами: ваше дело, не возражаю. В конце концов, это избавляло его клинику от пристальных глаз начальства, ФСБ и самого Премьера.
Под конец визита Раиса Матвеевна заглянула в палату к своему будущему пациенту. Премьер, сидевший возле сына и державший его за руку, поднялся, словно ученик перед учи-телем, посмотрел на Раису Матвеевну тревожно-вопросительно.
– Всё в порядке. Я беру его к себе, – сказала Раиса Матвеевна.
14.
Восстановление памяти Константина, так звали премьерского сына, заняло около полутора недель. Академик Суховей, увидевший результат лечения, потребовал, чтобы Раиса Матвеевна выступила с докладом о своём методе перед учёным сообществом.
– Мой метод прост, – ответила она маститому академику, – как у вора-взломщика, подбирающего ключ к чужой квартире. А в нашем деле нужно подобрать ключик к заблокированному сознанию человека.
– Научите, как это делать, – не отставал поражённый Суховей.
– Интуиции не научишь, – отрезала Раиса Матвеевна. Не могла же она сказать академику, что на всех её работах, читай: на работах доктора Гринёва, лежит гриф «Сов. секретно».
Успех доктора Браун в лечении Константина Минского был отмечен секретным президентским Указом – её наградили орденом «За заслуги перед Отечеством» третьей степени.
Премьер-министр сказал Раисе Матвеевне, что он её должник по гроб жизни и выделил ей из своего резерва дачу недалеко от Сочи, тем самым, поставив её на уровень министра финансов и министра внутренних дел, чьи дачи находились по соседству.
Генерал Седов поздравил доктора Браун со званием генерал-майора ФСБ.
Но Раису Матвеевну не столько радовал успех с исцелением премьерского сына и последовавшие затем награды, сколько осенившая в процессе работы с ним догадка каким образом вместе с сознанием донора воздействовать и на его подкорку, что позволяло стереть полностью и его подсознание. Оставалось только провести опыт.
Помочь сайту
Поздравления
