Эта девственность уже носила
затяжной характер. С одной стороны, вокруг много молодых людей, каждый из
которых «не так уж плох», но объединённые по определённым параметрам, с острого
языка одной из приятельниц, все они – «Лёлики
– болики», с ними можно дружить. И только. Внутренне понимаю, что юноша,
застенчивый, словно девушка, с таким же нулевым опытом, как мой, не есть
предмет вдохновения, не говоря уже о возможности полюбить. Да, все они
благородны, но никто из свиты не претендент. С другой стороны, существует сильная влюблённость в имидж «чужого
друга» – это молодой мужчина – художник и одновременно любовник старшей
подруги, потому четыре года института бесперспективны и проходят в отказе от
всего плотского. Моя объективная заносчивость
констатирует, что никто из ближайшего окружения не подходит на роль «пары». Здесь меня бросает в крайности: «я» слишком
высоко себя ценит, не будучи чьей-то избранницей. В семейной атмосфере царит
притворная назидательность, сексом запугивают, потому что у родителей в информации для меня это синоним «разврата»,
и на этой области непознанного заранее стоит клеймо: до свадьбы ни-ни! В моём
бунтарстве никакой свадьбы и не предвидится, у меня с детства существовал
страх, что у всех девочек будет пара, и только у одной меня – нет, в отрочестве я себя рисовала в будущем одиноко кормящей младенца. Всё
человек предчувствует о себе самом.
Вот уже возникла ситуация,
когда доброжелатель из человеколюбия предложил по-дружески поучаствовать в
решении моей проблемы, но у меня при слове «услуга» просто вскипела кровь в
ушах, да так буквально, что я дальнейшего попросту не услышала. Короче, ситуация была унизительной.
В социуме тоже похвастаться
было нечем. За меня не слишком держалась кафедра, многим я не внушала идею, что
академична, а сфера интересов касалась различных областей – между литературой –
эстетикой – педагогикой, потому серьёзно ко мне никто не относился, считая, что
я не самоопределилась. Вариант навис
странный: педкласс и лицей при вузе, где-то рядом с кафедрой педагогики, но вне
нее. Впрочем, будущий свободный художник «от литературы» - не самое скучное
занятие, если учесть, что мой вольный полёт
никто не отслеживал. Была я тогда насквозь «книжной», а необходимость
назревала стать практиком.
Ещё под Новый год я написала себе
пожелания, где в одной свёрнутой
на манер жребия бумажке значилось, быть,
чего не миновать, с первым встречным из Москвы. Почему бы не из Сочи, где «тёмные
ночи»? Мы ездили в Москву
студентами, имея «свободное посещение»
за отличную учёбу. И я понимала, что народная многочисленность располагает к
анонимности и отсутствию глубоких привязанностей – мегаполис – одно слово! Уже
плохо помню, по какому поводу «вытянутое предсказание» получило шанс
осуществиться, но хорошо врезалось в память отчаяние, достигшее границ
разумного, и надо было решаться на связь, как на хирургическую операцию.
Помочь сайту
Поздравления
