-Нет. Ладно, дочитаешь потом. У меня есть предложение к тебе, о! оратор: отправимся субботним утром в путь к Мёртвому морю?
-Завтра? Хорошо. Мне только новые калигвы предстоит купить, эти еле держатся.
Глава тринадцатая: Спутники
Нарядившись в бордовый пеплос, воткнув черепаховую заколку в копну волос и собрав чёлку серебряными подвесками, Синия предстала перед отцом:
-Ну как?
-Вы куда собрались в день выходной? А-а…. Выглядишь достойно.
-К Мёртвому морю. На городской ярмарке меня дожидается Амалий.
-Не лучше ли на арбе.
-Не лучше, не лучше! – выпорхнула из дворца Синия.
Рилея мальчик не взял, оставив в каморке кошелёк с золотом и серебром, расплатившись за калигвы воловьей кожи серебром и медью из холщового кошеля, расшитого для него тётушкой Ве. В дорогу продукты собирала Синия, но блистая перед Маруллом (замечу: красивая была девушка, красивая, да и только), забыла их на балконе. Пришлось Амалию возвращаться в продуктовые ряды, чтобы подкупить фиников, фисташек и миндаля.
Пройдя через восточные ворота, поминутно болтая, парочка двинула вдоль Силоамского ущелья, куда сбегались все городские стоки, далее в направлении реки Кедрон до развилки широкой дороги на Мёртвое море и к Идумее. Всё это время Амалий бодро и образцово выплёвывал цитаты из Горация, дельно переводя их с латыни на арамейский. Разговор уже плавал вокруг службы мальчика в Иоппии, когда Синия внезапно попросила его пересказать миф о Парисе, именно на арамейском – Амалий с удовольствием это сделал, слово в слово, роскошно играя интонацией. Синия, смеясь, предложила ему разыгрывать перед домочадцами комедии Аристофана, намекая на «Лисистрату» - Амалий, не колеблясь, согласился.
На полпути к морю внутреннему спутники, стыдясь друг друга, искупались по пояс в Кедроне. Далее задвигались веселее, роняя полуфразы, переходя иногда на бег. Так они перебежками преодолели почти два десятка километров в темпе скоростного пони. Северо-восток Мёртвого моря был окружён кипарисами и мачтовыми кедрами. Друзья уселись на травку и, вкушая финики, в два голоса стали распевать римские гимны, посмеиваясь фасонно и беспричинно. Солнце уже сбегало на запад, когда к ним подсел грек с огромной и спутанной бородой, прервав юношеское веселье. Он служил в гостинице Хеброна, столицы Идумеи, о чём увлечённо поведал. Дальнейшая стезя этого грека лежала на Иерусалим, поэтому обратный путь проделали втроём, правда, медленнее и не в ритме.
Помочь сайту
Поздравления
