Сундук с приданым. Глава девятая.

  ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. НАХОДКИ И ПОТЕРИ.

В результате нашего ночного разговора, я спала очень плохо, вертелась, постоянно просыпалась, и мне все время чудились шаги за дверью, хотя, на самом деле, как обычно, царила мертвая тишина. Как же она мне надоела! За всю свою жизнь я привыкла к дому, где постоянно кто-то говорит, кричит, поет, смеется, или ругается. Стены в нашей квартире были почти картонными, поэтому все было прекрасно слышно. А теперь, оказавшись неожиданно хозяйкой хором со стенами, как в средневековых замках, я чувствовала себя погребенной заживо. Та самая тишина, которой мне так не хватало у родителей, теперь просто сводила меня с ума.

Часа в четыре, не выдержав, я пошла в ванную, как бы по надобности, а на самом деле, чтобы просто убедиться, что я не одна. Проходя мимо двери в гостиную, я осторожно заглянула, и убедилась, что оба вампира были на своих местах. Цветан перевернулся, и теперь спал на спине. Как он умудрялся не упасть – уму непостижимо! А Ангел лежал на животе, уткнувшись лицом в кипу листочков с пентаграммами, на углу стола. Вздохнув с облегчением, я вернулась в спальню, и мгновенно провалилась в сон.

Утро началось с назойливого зудения под ухом. Спросонья я не сразу поняла, что это мой мобильник, который я сама же и засунула под подушку. Звонила мама. После обычных приветствий, она неожиданно твердо потребовала, чтобы я приехала домой.

- Мам, что-то случилось? – мгновенно проснувшись, спросила я.

- Ничего, кроме того, что я тебя уже столько дней не вижу, и ты носа домой казать не хочешь! Я понимаю, что ты занята, у тебя теперь свой угол… - в мамином голосе явно слышалась горечь, - но нам-то каково?! Ты только звонишь, или пишешь свои записульки, а я беспокоюсь, Рада! Ты даже денег с собой не взяла! Как ты там живешь, что ешь? Я места себе не нахожу! Ты же знаешь, что мне не нравится вся эта история с наследством Леокадии… Пожалуйста, приезжай, хоть ненадолго! Мне нужно увидеть тебя, убедиться, что с тобой все нормально…

- Мам, да все со мной хорошо! Ты что думаешь, что баба Люка спрятала тут бомбу, что ли? (М-да, может и не бомбу, но сюрпризик точно оставила…)

- Да нет, конечно, ничего я не думаю, просто хочу тебя видеть. Мы все хотим!

Вопреки уверениям, я явно слышала в мамином голосе недоверие и подозрение. Интересно, что она там себе навыдумывала? Что меня здесь кто-то силой держит, что-ли? Впрочем, какая разница… Правда ей никогда бы в голову не пришла. И слава Богу!

Тем временем мама продолжала настаивать:

- Рада, дочка, послушай меня… Брось все свои дела и приезжай. Я никаких отговорок больше не приму. Ты слышишь?

- Да, да, мам. Давай так: я сейчас определюсь, что тут у меня, и скажу, когда приеду, но обещаю, что не позже, чем завтра.

- Сегодня! Я не хочу ждать до завтра. Ты поняла меня? Сегодня!

С трудом отбившись от требований приехать немедленно, я попрощалась, встала, оделась, и побежала на кухню, заранее испытывая радость от того, что сейчас увижу Ангела.

Оба брата оказались уже там, и что-то тихо и серьезно обсуждали. Увидев меня, они замолчали, и Цветан, небрежно кивнув на мое «доброеутро», вышел. Я почувствовала неясную тревогу.

- Ангел, что-то случилось?

- Нет… Просто Цветан не выспался, и у него плохое настроение.

Я с облегчением вздохнула, и сказала:

- Тогда ладно… А можно мне тоже кофе? Глаза не открываются, пойду умоюсь…

Я уже повернулась было, чтобы идти, когда Ангел сказал:

- Рада, я думаю, что твоя мама права, тебе необходимо к ним съездить.

- Откуда ты знаешь?.. – удивилась я.

Ангел чуть снисходительно улыбнулся.

- Забыла, что мы слышим гораздо лучше, чем люди? Ты говорила довольно громко, и я понял, о чем идет речь. Тебе надо поехать.

- Ты думаешь? – усомнилась я.

Вообще-то родители уже звонили мне пару раз, с пожеланием увидеть меня, как можно быстрее, хотя бы ненадолго, «чтобы убедиться, что все в порядке». Но проблема заключалась в том, что я совсем даже не была в порядке, и никого не хотела видеть: при тех потрясениях и переменах, которые произошли со мной в последнее время, мне только допроса с пристрастием от родных не хватало… Нет, мне совсем не хотелось ехать домой!

- Я думаю, что это просто необходимо сделать, - сказал Ангел очень серьезно. – Если ты продолжишь отнекиваться, это закончится спасательной экспедицией. Скоро они окончательно потеряют терпение, и примчатся выяснять, что с тобой случилось.

Я подумала, и сказала, нахмурившись:

- Похоже, что ты прав. Здесь им появляться никак нельзя, значит, мне придется поехать самой. Тогда уж лучше сделать это сегодня, чтобы их успокоить. Заодно привезу какие-нибудь вещи, а то мне совершенно нечего носить…

- Если ты не против, я бы хотел поехать с тобой, - вдруг заявил он.

Я застыла на месте, не зная, как воспринимать это заявление: то ли радоваться, то ли наоборот…

- Ты хочешь увидеть моих родителей? – неуверенно уточнила я.

- Да, я хочу познакомиться с ними, - ответил Ангел.

Я кивнула, хотя ничего не поняла. Познакомиться с ними? Зачем?!

Похоже, Ангел без труда почувствовал моё недоумение, поэтому продолжил:

- Я думаю, так будет лучше. И еще, чем меньше лжи, тем легче жить, - улыбнувшись, добавил он. – Ведь, рано или поздно, но нам придётся встретиться. Так почему бы не сейчас?.. Я хочу, чтобы они знали, с кем ты тут проводишь время.

Я неуверенно пожала плечами.

- А, может, не стоит торопиться?.. Ну, я имею в виду, что ты можешь приехать в гости и позже, когда всё устаканится…

- Я бы не рассчитывал на то, что у нас тут всё «устаканится», по крайней мере, в ближайшее время, так что надо пользоваться случаем.

Я неопределённо пожала плечами.

- Ну, что скажешь? Можно мне с тобой?

Я молчала, не зная, что сказать. С одной стороны, он был прав, - рано или поздно, но мои родные увидят его, вот только лучше бы это случилось попозже… А, с другой стороны, - никаких веских доводов, чтобы отказать ему, у меня нет. И желания тоже… Мысленно махнув рукой, я кивнула.

- Отлично, - резюмировал Ангел, улыбаясь. - тогда иди умывайся, я сварю тебе кофе, а потом поедем.

Чистя зубы, я постепенно приходила в себя после неожиданного разговора и всё больше ощущала внутри ликование: он хочет быть со мной! Настолько, что готов познакомиться с моей семьей!!

Как всякая современная девушка, я делала вид, что это совершенно необязательно, но в глубине души считала, что это важно: если парень хочет встретиться с моими родителями, значит, он настроен «серьезно»… К слову, до сих пор ни один из моих бой-френдов не выражал желания увидеться с моими родными. Я, в общем-то, и так осознавала, что Ангел – это нечто особенное, но все равно обрадовалась. Кажется, моя сказка всё-таки поворачивает от триллера к хэппи-энду…

Постаравшись успокоиться, я позвонила домой и предупредила, что приеду, но ненадолго, так как тут очень-очень много работы. Про Ангела я не стала говорить. Пусть не только у меня будут сюрпризы… Родители посопротивлялись немного, но уступили, посетовав на мой, так некстати появившийся, трудовой энтузиазм.

Я так волновалась от предстоящей встречи, что с трудом запихнула в себя чашку кофе, под неодобрительным взглядом Цветана, на большее меня не хватило. Укоризненно покачав головой, он брезгливо отправил в мусорное ведро мой нетронутый бутерброд и сказал участливо:

- Рада, тебе надо есть, а то ты выглядишь, как голодный вампир, с этим лихорадочным блеском в глазах…

В ответ я мрачно посмотрела на него, но промолчала.

В кухню вошёл переодевшийся Ангел, и я, в очередной раз, лишилась дара речи. Братья делили одежду Цветана на двоих, потому что у Ангела вещей вовсе не было. Зато его брат признавал только дизайнерские вещи, так что мне предстояла прогулка с парнем, шикарным, как звезда французского кино: в фирменных синих джинсах, светло-серой рубашке, чёрном блейзере и солнцезащитных очках, закрывающих пол-лица. Грива длинных черных волос собрана в хвост. Отпад да и только!

Я, обычно, выгляжу вполне прилично, но на этот раз явно был не тот случай: всё в той же водолазке, что и четыре дня назад, в вытянувшихся на коленках джинсах и стареньких кроссовках, я похожа была, разве что, на огородное пугало! А, главное, уезжая из дома, я не собиралась оставаться здесь так надолго,  и не взяла с собой ничего, даже косметички! К тому же, за эти четыре дня я порядком осунулась, а бледностью кожи могла бы соперничать со своим спутником… В общем, взгляд в зеркало меня ничуть не обрадовал.

Ангел вышел первым, выждав момент, когда поблизости никого не будет, через несколько минут я присоединилась к нему, полная самых нехороших предчувствий. Меня пугало, что все вокруг будут пялиться на него, ну, и на меня тоже… Но действительность превзошла все мои ожидания!

Начать с того, что, пока мы шли по Каменноостровскому проспекту к станции метро, на нас оглядывались чуть ли не все встречные девушки и женщины, моложе шестидесяти.

Одна, бедняжка, чуть не упала, заглядевшись, как он приобретает жетоны в метро. Кассирша улыбалась ему так старательно, что стала похожа на скалящегося аллигатора. На эскалаторе, рядом с нами, образовалась небольшая толпа, хотя места было предостаточно, а при входе в вагон меня чуть не оттерли, ещё немного и я бы осталась на пустом перроне в одиночестве. Ангел переносил всё это стоически, и я могла бы поклясться, что ничего, кроме умеренной скуки и раздражения, у него все эти одуревшие барышни не вызывали. С одной стороны, убедившись, что я не одна такая, я испытала некоторое облегчение, - всегда приятно знать, что ты сходишь с ума в компании. А с другой стороны, глядя на красоток, которые осаждали нас с Ангелом, я, как никогда, чувствовала себя замарашкой, посредственностью, серой мышью, которой почему-то заинтересовалась жар-птица. Представив на секунду, что, если мои мечты сбудутся, то так будет всегда, я пала духом: что-то мне не улыбалось провести остаток дней, отгоняя от своего парня всех встречных особ женского пола. Я как-то иначе представляла себе свое будущее…

Почувствовав мое уныние и раздражение, Ангел вдруг снял очки (я явственно услышала придушенный писк одной из девушек), притянул меня к себе, так что я ткнулась носом ему в грудь, и прошептал на ухо:

- Не обращай внимания, это ничего не значит, - обычное вампирское притяжение...

Очутившись в его объятиях, я тут же пожалела этих девушек: ощущать такое влечение,  и не иметь возможности даже прикоснуться к его источнику! Я просто спиной чувствовала, как они сверлят нас взглядами.

Конечно, это было против правил, и я не должна была этого делать…но, раз уж он первый начал, я не удержалась. Понимая, что захожу слишком далеко, и нарушаю свои же собственные запреты, я просунула руки под его блейзер, и крепко обняла за талию, постаравшись полностью отключиться от всяких «левых» мыслей, и сосредоточиться на настоящем мгновении: мне хорошо, я его обнимаю, это так классно, он обнимает меня, - это еще лучше, и …стоп! Вот на этом и остановимся, нам обоим хорошо, и точка.

 Ангел, конечно, безошибочно почувствовал мое состояние, и тихонько фыркнул мне в волосы. Я тоже улыбнулась, и постаралась вообще ни о чем не думать. Просто стоять рядом, вдыхать его аромат, просто ощущать его так близко, чувствовать, какие твердые у него мышцы, как стучит его сердце, как мои руки обвивают его талию… Уверившись, что ничего страшного не происходит, я слегка расслабилась, и закрыла глаза. Это оказалось роковой ошибкой, так как перед моим мысленным взором  немедленно возник Ангел, обнажённый, в ванне, когда я мыла его, после того, как выпустила из сундука… Эта картинка так чётко наложилась на моё обострившееся ощущение физической близости к Ангелу, что мне показалось, что по моим рукам, пропустили ток, а из глаз посыпались искры. Сердце заколотилось, ладони вспотели, а коленки начали подкашиваться. Я закусила губу и встряхнула головой, пытаясь отделаться от эротических ощущений, заполонивших меня целиком, по самую макушку. Я боялась посмотреть Ангелу в лицо, молясь, чтобы он не заметил того, что происходило. Напрасно! Конечно, он почувствовал, что со мной неладно, и, наклонившись, шепнул мне на ухо:

- Рада, пожалуйста, перестань, мы не одни.

Если бы я могла, я бы провалилась сквозь пол мчащегося на полной скорости вагона, но, вместо этого попыталась отстраниться, чувствуя, что полыхаю, как помидор. Как раз в этот момент поезд начал поворачивать, и я бы свалилась прямо на стоящую позади девицу, но Ангел успел поймать меня за локоть и притянуть к себе обратно. Снова ткнувшись носом в его широкую грудь, я замерла, дрожа, как кролик, пойманный удавом, уже не рискуя двигаться, или закрывать глаза. Сердце продолжало выбивать барабанную дробь.

- Рада, дыши глубже, и всё пройдёт, - прошелестел мне на ухо мелодичный голос, и я повиновалась.

Для пущего эффекта я принялась считать собственные вдохи и выдохи. На «двухстах пятидесяти семи»,  рискнув бросить быстрый взгляд вверх, я обнаружила, что Ангел стоит, глядя в тёмное окно, нахмурившись и плотно сжав губы. Ветер трепал его волосы, они метались вокруг его совершенного лица, придавая облику что-то дикое и необузданное. Сейчас он, как никогда, напоминал Цветана, - уже не казалось странным то, что они были братьями. Но, по-прежнему, он оставался для меня слишком притягательным, слишком красивым, слишком желанным, и слишком далёким. Мне было почти физически больно смотреть на него. И когда же это пройдёт?!

Мои математические усилия всё-таки помогли мне самостоятельно выйти из вагона. Правда, я чувствовала, что щеки у меня всё ещё красные. Ангел снова скрылся за своими очками, и выражение его лица было самым нейтральным. Но я ясно ощущала его внутреннее недовольство и раздражение, как будто он был разочарован, то ли мной, то ли собой… Я больше не осмеливалась дотронуться до него, поэтому мы шли, хотя и рядом, но на пионерском расстоянии. Меня это и смешило, и злило, и приводило в отчаяние. Ну почему, почему с ним всё было так сложно?!

Вспомнив, что полагается что-нибудь принести с собой по случаю знакомства, мы зашли по дороге в кондитерскую, чем довели до полуобморочного состояния весь обслуживающий персонал, имевшийся в наличии, и купили большой торт, коробку конфет и пачку кофе.

Чувствуя себя блудной дочерью, предательницей и перевербованной шпионкой одновременно, я нервничала всё больше. Купленные подарки, вместо того, чтобы убедить меня в реальности происходящего, еще больше выбили почву у меня из-под ног. Какая там реальность! Я веду домой вампира, чтобы познакомить его со своими родителями! И несу тортик, чтобы «смотрины» прошли нормально…

И вообще, чем ближе мы подходили к дому родителей, тем более неудачной казалась мне идея немедленного знакомства Ангела с моей семьей.  Если хорошенько подумать, то, уехав на пару часов, я сама возвращалась домой через несколько дней отсутствия, что было очень странно, с какой стороны ни посмотри… Но, вдобавок, я ещё и тащила с собой парня, который даже для меня представлял загадку. И что я должна была говорить родителям?! Я не представляла, что я скажу, например, если меня спросят, кто он мне, и где я его взяла…

Собравшись с духом, я решительно остановилась на лестничной площадке, двумя этажами ниже квартиры родителей, и сказала:

- Ангел, послушай, ты не обязан к ним идти. Можно перенести визит на…более удобное время.

- Но мы, вроде бы, уже договорились с тобой.

- Да, только я очень боюсь… Я не знаю, как буду объясняться с ними. И мы…не договорились, что будем отвечать на вопросы.

- Какие вопросы?

- Ну, например, мама обязательно спросит, кто ты, откуда ты взялся, какие у нас…отношения, и все такое. И что я отвечу?

- Правду.

- Какую правду?! Что я нашла тебя в сундуке, и ты – вампир, четырехсот лет от роду?!

- Нет, это лучше отложить на потом, когда они лучше меня узнают, - Ангел улыбнулся как-то особенно обольстительно. - Но ты можешь сказать, что мы недавно познакомились, к примеру, в парке, влюбились с первого взгляда, и что я – твой парень. Сойдёт?

- Нну, наверное… Но, насчет любви с первого взгляда, - это ты загнул…

- Почему?

- Просто сейчас так не говорят, и в этом не признаются, это…несовременно.

- Да? Жаль. Тогда как мы объяснимся?

- Ну, я скажу, что ты – мой новый бой-френд…

- Кто?

- Бой-френд. Это нормально, это все поймут. Что ты – студент, учишься… Где ты можешь учиться?

- А где учишься ты?

- Нет, туда тебе нельзя, ты что! Там все знали бы о тебе! Тогда бы по институту о тебе легенды ходили...

Ангел вздёрнул брови.

- Какие ещё легенды?

- Какие-какие… Сексуальные.

- А-а, понятно. Ладно, тогда рассказывай то, что сочтёшь  нужным. Я буду скромно молчать и улыбаться. Если нужно, - кивать. Хорошо?

- Ладно, - скрепя сердце, я согласилась на эту авантюру, не веря, что дала втянуть себя во все это.

Двери нам открыла мама, и сразу же обняла меня изо всех сил, - кажется, она старалась не заплакать.

- Радость моя, доченька, наконец-то ты доехала! Господи, я так соскучилась, как будто тебя месяц не было! Дай хоть поглядеть на тебя… Да ты исхудала-то как, просто кости и кожа! Сейчас я тебя накормлю… Ой, а это кто?

Как ни удивительно, но мама только сейчас заметила Ангела, который стоял тихонько у меня за спиной, не делая никаких попыток войти в квартиру. Я махнула ему рукой и преувеличенно громко ответила маме:

- А это… Ангел. Не пугайся, мама, это просто его имя… Ничего себе, да? Ну, он… его родители – болгары, поэтому его и назвали так. Мы недавно встретились, и …эээ, теперь вместе. Я вот специально его привела, познакомить с вами, а то вы вечно жалуетесь, что все узнаете последними. Поэтому сообщаю вам первым, – это мой новый бой-френд!

Мама слегка оторопела от моего напора, но сказала, что очень рада, и несколько неуверенно пригласила Ангела заходить в дом. Он лучезарно улыбнулся, отчего моя бедная мама остолбенела, и проскользнул в прихожую, вручив ей попутно наши подарки. Она машинально приняла их и предложила проходить в комнату, где все уже сидели за столом. Я обреченно вздохнула, а Ангел спокойно улыбнулся еще раз, и сжал на мгновенье мою руку, словно подбадривая. Я кивнула, и пошла первая, чувствуя себя примерно так, как если бы мне пришлось сейчас закрыть грудью амбразуру. Нервничала я ужасно, и всё меньше верила, что эта затея увенчается успехом. Очень хотелось перекреститься, но я так и не успела этого сделать...

Мы вошли в нашу маленькую гостиную гуськом: сначала мама, потом я, Ангел задержался в дверях, поскольку пройти дальше было затруднительно. Поэтому он рассмотрел всех раньше, чем они его увидели.

Семейство меня не разочаровало. Папа радостно встал навстречу, раскинув руки, и широко улыбаясь. Братец Марк, ехидно скривив губы, немедленно завопил:

- Вау, вы посмотрите, кто к нам пришел! Наконец-то! И как ты только смогла уделить нам время? Мы уж думали, что увидим тебя не раньше, чем через год… Ну что, как обживаешься? Всё пересмотрела, перетряхнула? Каких-нибудь сокровищ под периной не нарыла? Жаль, могла бы баба Злюка любимой племяннице на бедность подкинуть… И как спишь, спокойно? Бабкино привидение не является?

Я вздрогнула, но постаралась сделать вид, что воспринимаю его слова, как шутку, и  намёки меня не трогают.

Невестка, похоже, так и не превратившаяся из кобры обратно в человека, прошипела что-то невнятное, с постным видом выдавив деланную улыбку.

Сестрица махала мне рукой, изо всех сил улыбаясь и издавая приветственные возгласы. Пожалуй, из всей семьи только она и отец искренне радовались за меня.

И тут, наконец, следом за мной, вошел Ангел.

Семейство остолбенело, и несколько мгновений висела тишина, какой я не припомню, уж не знаю сколько лет… Потом Ангел мило улыбнулся всем и сказал:

- Добрый день.

Папа с некоторым трудом взял себя в руки и ответил, откашлявшись:

- Ээ… здравствуй. Те. А вы кто?

Я немедленно вступила в разговор, и быстро выдала заготовленную легенду про случайное знакомство в парке, возникшую взаимную симпатию, и возможные планы на будущее. Папа, по-прежнему выглядевший несколько ошарашено, неуверенно покивал головой и предложил садиться. Мы сели на свободные места, причем, я постаралась, чтобы Ангел оказался как можно дальше от всех.

Постепенно дар речи вернулся, и мои родственники, сначала потихоньку,  а потом все смелее, начали свои расспросы. Мне пришлось изворачиваться изо всех сил, чтобы не ляпнуть что-нибудь не то.

Я взахлёб рассказывала про хаос в квартире, про грязь и запустение, надеясь, что это хоть немного поможет Марку и его жене смириться с моим наследством.

Папе я поведала про коварного помощника, который пришел проверить, нету ли кого-нибудь еще вместе со мной.

Маме рассказала про почти полное отсутствие посуды, битые чашки, ободранную ванну и горы хлама. Этих рассказов как раз хватило почти до конца нашего визита. Родные, как и ожидалось, охали, ахали, негодовали, злорадствовали, удивлялись, смеялись, сочувствовали и бурно делились впечатлениями.

Я старательно пресекала попытки родственников поговорить с Ангелом, отвлекая их внимание от него всеми доступными средствами. И почти преуспела: кроме обалделых взглядов, которыми они продолжали его сверлить, больше их любопытство ничем ему не досаждало.

Все изменилось, когда  был съеден обед, (от которого Ангел вежливо отказался), принесённый нами торт значительно уменьшился в размерах, чай и кофе были выпиты, основные новости рассказаны, и мне нужно было пойти и собрать вещи, которые я хотела взять с собой. Звать Ангела в свою комнату было бы, мягко говоря, странно, поэтому я пошла туда одна, спиной ощущая, как градус любопытства повышается с каждым моим шагом. Я постаралась собраться с максимальной скоростью, и почти уже уложила сумку, когда в комнату вошла мама. Я обреченно вздохнула: все, не успела. Теперь разговора «по душам» не избежать.

Мама присела на Полину кровать, и неуверенно спросила:

- Рада, доченька, у тебя правда все хорошо?

- Да, мам, я же сказала! Просто разгрести этот свинарник – дело нелегкое, а возвращаться сюда я не хочу, - ты же видишь, что Марк до сих пор не в себе из-за квартиры… Мы с ним, чего доброго, поубиваем друг друга.

Мама вздохнула, но спорить не стала.

- Рада, а как же Андрюша? Вы что, поссорились?

- Нет, мам, просто… расстались, и все.

- Да когда же вы успели?! Ведь еще на прошлой неделе у вас все было хорошо!

- Ну, мам… Как будто на это нужны годы! Расстались, да и все! Зачем тебе подробности?

Мама неодобрительно покачала головой.

- Рада, а этот твой новый молодой человек, - он кто?

«Вампир», - мысленно сказала я, и вздохнула.

- Он студент, я же говорила… Он очень хороший, мама. Он мне… нравится. Мне хорошо. Этого достаточно?

- Пока – да. Но, Радость моя, - ты понимаешь, он…как бы сказать, слишком красивый. Только не обижайся! Такие мальчики, как правило, очень… разборчивы и требовательны. Детка, я не сомневаюсь, что он тебе нравится. А ты ему?

- Ну, и я ему тоже. Я так думаю, по крайней мере. Мам, ты не беспокойся: мы знакомы всего несколько дней, а ты уже так далеко заглядываешь…Мы пока просто встречаемся, и больше ничего, понимаешь?

- Я всё понимаю. Но меня беспокоит одна вещь… Он кажется таким внимательным, чутким, вежливым. Ты можешь сама не заметить, как влюбишься. Всего пара недель, - и ты уже без ума. А страдать потом приходится долго и много. Ты уверена, что он готов к серьёзным отношениям? Я ведь знаю тебя, дочка, ты не сможешь ограничиться просто дружбой, ты захочешь большего…

Я застыла на месте. Неужели у меня на лице написано все, что я чувствую к Ангелу? Или это просто мамина интуиция?

Я присела с ней рядом на кровать, взяла её за руку, и медленно, подбирая слова, сказала:

- Мама, я всё понимаю, честное слово… Но ты слишком забегаешь вперед. Он, конечно, очень красивый парень, но я вполне осторожна (о, если бы!) и постараюсь не рассчитывать слишком на многое, чтобы потом не сожалеть ни о чём... Ты довольна?

Она недоверчиво покачала головой.

- Рада, детка… Я очень прошу тебя: не торопись. Ты теперь у нас богатая невеста, с жилплощадью, и это значит, что к тебе могут начать липнуть всякие… Ты ведь почти не знаешь этого… болгарина?

Я фыркнула, не удержавшись: мысль, что Ангел приударяет за мной, чтобы получить возможность жить в квартире бабы Люки меня очень позабавила.

- Мама, я все знаю, что ты мне сейчас скажешь. Не надо, ладно? Ему не нужна моя квартира, можешь поверить. Просто… нам хорошо вместе, и это все.

Мама тяжело вздохнула, но, зная моё упрямство, только погладила меня по голове, как маленькую.

- Звони, детка, и приезжай почаще… Мне очень тебя не хватает.

Я молча кивнула, подхватила сумку, и вышла в коридор, радуясь возможности прекратить этот мучительный разговор.

Заглянув в гостиную, я обнаружила папу и Ангела, жарко дискутирующих на тему, как я поняла, влияния Австро-Венгрии на внешнюю политику Кипра перед Первой мировой войной. Марк забился в угол дивана, и злобно смотрел на них, явно подозревая, что мой внезапный кавалер планирует лишить его даже теоретической возможности получить когда-нибудь квартиру бабы Люки.

Его жена сидела за столом, подперев подбородок руками, и таращилась на Ангела. Поля ожидала меня в коридоре, и немедленно принялась приставать, требуя объяснений придушенным шёпотом «где я оторвала такого чела?!» Я отшучивалась, как могла, но отбиться удалось с трудом.

Отговорившись нехваткой времени, и обещанием созвониться позже, я засобиралась. Мне вдруг захотелось уйти, как можно скорее. Торопливо вырвавшись из родственных объятий и поцелуев, я сбежала на лестницу, чувствуя, что больше не в состоянии видеть их: встревоженные глаза мамы, недоумевающий взгляд папы, зависть и враждебность брата и его жены, и даже простодушное восхищение Ипполиты. Что-то случилось со мной за эти четыре дня, - я чувствовала себя далекой от них, как никогда.

Ангел закончил свое вежливое прощание уже без меня, вышел, забрал мою сумку с вещами, и мы пошли вниз. Он молчал до самого выхода, а потом осторожно спросил:

- Что-то случилось? Ты, кажется, расстроилась от встречи. Или дело во мне?

Я отрицательно покачала головой, не уверенная, что смогу объяснить, что со мной происходило. Мне очень хотелось заплакать, хотя и повода, вроде бы не было, все прошло замечательно, лучше, чем я надеялась, но… Эта встреча показала мне, что я становлюсь чужой в собственной семье, хотя этого, кажется, еще никто, кроме меня, не понял.

В этот момент Ангел остановился и мягко обнял меня, прижав к себе так нежно, словно отгородив собой от всего мира. Этого хватило, чтобы слезы немедленно прорвались и потекли ручьем. Я плакала, сама не зная, о чем. Прижимаясь к вампиру, без которого я не мыслила теперь своей жизни, я в первый раз поняла, что тайна, даже чужая, может разрушить не только мой мир, но и повлиять на жизнь моих родных и друзей, отдалить их от меня, - и это больно. Очень больно.

Ангел ничего не говорил, просто стоял, обняв меня, но я ощущала, что он понимает меня, разделяет мое горе, и чувствует себя виноватым. Это немножко отрезвило меня, и помогло успокоиться. Я, наконец, смогла оторваться от его груди, и посмотреть вокруг. Мы стояли перед подъездом, закрытые со всех сторон кустами и стеной, так что никто нас не видел, но из подъезда в любой момент мог кто-нибудь выйти, поэтому я потянула Ангела прочь, на ходу вытирая глаза.

Мы добрались до сквера возле метро, и там выбрали лавочку, стоявшую поодаль от остальных. Я села рядом с Ангелом, поколебавшись, осторожно прижалась к нему, и закрыла глаза, предпочитая ни о чем сейчас не думать. Он тоже молчал, обняв меня за плечи, и так мы сидели, в хрупком единении, не нуждаясь даже в словах, чтобы ощутить, что мы становимся чем-то большим, чем просто едва знакомыми людьми, испытывающими необъяснимую тягу друг к другу, - мы становимся частью друг друга.