Помочь сайту
Поздравления
Пятый стол. Лада. Пикантно. 5.18.
14 апреля 2015 -
Юлия Кхан
5.18.
Надутый, как индюк, Заусенков игнорировал меня всю дорогу и весь вечер, несмотря на то, что я, намеренно решив делать хорошую мину на кислой капусте, старательно сохраняла присутствие духа и культивировала в себе мысли, что все идет по плану и все как нельзя лучше устроится! Я даже пыталась шутить и инициировать общение, но партнер твердо придерживался позы «оскорбленного достоинства». Подозреваю, что ему так было комфортнее, дабы не возникло повода обсуждать его вчерашнее неуместное вечернее «рвение»…
В конце дня я попыталась поизучать новую документацию по дешифрации «фондовых» чеков: по всему выходило, что теперь уже страна была поделена на четыре административные зоны (что соответствовало, кстати, официальному административному принципу территориального деления страны), каждая делилась на четыре кластера поменьше, в каждом из которых на сегодняшний день открылись по два филиала фонда из запланированных системой четырех. То есть в перспективном планировании количество филиалов предполагалось довести до шестидесяти четырех… Масштабчик, однако, впечатлял! Остальное пока никак не хотело укладываться в голове: ощущался диссонанс с прежними, ставшими уже привычными правилами дешифрации. Я решила себя не мучать, оставив теорию ближайшим выходным дням (а я на них, признаться весьма рассчитывала, после такой-то командировки)!
Когда же мы достигли конечного пункта нашего назначения, то выяснилось, что заниматься рутинным наблюдением, в общем-то, всякая необходимость отпала: к обеду, то есть ко времени нашего прибытия, весь персонал филиала уже ощущал присутствие праздничных флюидов в атмосфере, то есть, во всю суетился в теме подготовки к началу банкета!
Что ж, и на том, как говорится, благодарствуем: поднадоело все как-то, знаете ли! Я с превеликим удовольствием отправилась в свой номер прихорашиваться к застолью, благо, Алиска умудрилась каким-то хитрым способом запихнуть в мою дорожную сумку вечернее платье, выходные «лабутены» и колье… Как в воду глядела дочь, в то время как мне и мысли в голову не пришло, что подобные наряды уместны в рабочей поездке!
На улице стоял знойный июльский день, хотелось надеяться, что система кондиционирования в здании «олд-макс-фонда» работает лучше, чем в отеле, ибо я, пока собиралась, дважды возвращалась в душ, и, признаться, подумывала в нем остаться, наплевав на политес…
С большим принуждением осилив сборы, я все-таки, посомневавшись для приличия, решительно отказалась от нижнего белья: во-первых, носить его летом я в принципе давно себя отучила, разве что по регулярной необходимости! В жаркую погоду от белья только конфузы сплошные – влажным оно становится быстрее других тканевых покровов, и присесть где-либо становится проблематично, зато без него все тело радуется свободе и благодарит ощущениями легкой возбужденности, которую чувствует любой собеседник и воспринимает как некий шарм и обаяние, присущее, якобы, моей индивидуальности… Муж, правда, не одобрил бы этот мой шаг, ну, да, в последнее время ему явно не до меня, так что угрызений каких-либо я испытывать не намеревалась, разве что самую малость! Во-вторых, поскольку никаких интересных собеседников в предстоящем мероприятии судьба мне не обещала, поэтому, чтобы не сойти с ума от скуки, я радовалась мысли, что моя маленькая шалость будет меня хоть капельку развлекать. «Мы превзошли самые смелые ожидания! – О, да, ведь на мне нет трусиков! – Нашу корпорацию ждет небывалый экономический взлет! – Безусловно, я вот уже экономлю на белье!» – мои мысленные эксперименты веселили меня уже заранее, так что моральную готовность пережить безумство хвалебного застольного славословия я ощущала, как говорится, до самых глубин естества…
В общем, в банкетный зал я вошла в весьма приподнятом настроении, несмотря на то, что жажда вернуться в душевую снова начинала меня томить… Спасибо, что банкетный зал в здании фонда кондиционировался достойно, иначе я сбежала бы, оставляя за собой не только дорогостоящие туфельки, как Золушка, но и следы мокрых пяточек, как Русалочка!
Зал уже был полон гостей. Администратор-девушка, довольно опытная, надо сказать, мгновенно выросла передо мной, как из-под земли, и проводила мою персону к отведенному за столом месту в зоне для ВИП-приглашенных гостей. Алик уже сидел на своем месте, как король на именинах, по румянцу я догадалась, что он уже успел «наапперитивиться», его душевное расположение явно взлетело до отметки «я тебя давно простил», поэтому я внутренне вздохнула с облегчением (с детства не люблю возни с капризничанием соседей по «песочнице»)…
Максимова и Венецианова среди присутствующих пока не было видно, что-то их задерживало, и местное руководство немного нервничало, не решаясь объявить рестораторам о начале «посиделок». По сему, сервировка предполагала лишь легкие, фуршетные закуски и такие же легкие напитки, самыми алкогольными из которых были белый «Совиньон» и красное «Кьянти», даже без ударяющего в кровь и в голову шампанского. Удивительно, где Алик успел… Хотя, о чем я? Чтобы Алик, да не успел?!
Наконец-то в зале появился Венецианов с супругой и группой наших со-директоров. Торжество объявили открытым, несмотря на то, что Максимов так и не появился. Меня это несколько разочаровало: как же так, неужели его этот светский раут мог не заинтересовать? Или подобное невнимание преследует какие-то мне непонятные цели? Ведь бесцельных поступков Джон никогда не совершает! Что могло его задержать, какие события проходят мимо меня там, в «Максиме»? В моей голове легкий алкоголь стал приобретать вес, крепчая с каждой секундой, уже внутри меня, и разрастаясь снежным комом тревоги…
Сильно тревожиться, по правде говоря, мне давать никто не собирался. От меня, оказывается, ожидали речи, что явилось полной неожиданностью (хорошо, что хоть распорядительница банкета оповестила за пятнадцать минут), поэтому собраться с мыслями и подобрать подобающие выражения я успела! Речь мою приняли «на ура», после меня слово взял сам Венецианов, а затем уже началась неофициальная часть с шоу-программой, розыгрышами и танцами. Я пользовалась бешеным успехом у немногочисленных мужчин всех возрастов: начиная с юных «службистов», программистов и системотехников, заканчивая степенными дядечками из прибывших «с визитом». Разве что сам Аркадий Арнольдович сидел, как пришпиленный к подолу супруги, хотя взгляд его недвусмысленно говорил, что и он не прочь удариться со мной в пляс, если бы не приличия!
Шоу было в самом разгаре, когда в моем клатче проснулся мобильник. Сообщение от Максимова, с просьбой НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНО выйти на связь! Вот так! Хмель из головы моментально испарился: что, что незамедлительного могло произойти? Я выскользнула из толпы, незаметно отозвала тетушку, исполняющую здесь роль хозяйки бала – руководительницу местного отделения фонда, показав ей эс-эм-эс, сделала большие «строгие глаза» и, намекнув на вопросы строжайшей важности и секретности, получила ключ от ее личного кабинета. Понятное дело, она ничем не рисковала: здешние компы были оборудованы такой же системой распознавания пользователя, как и мой офисный, поэтому, ничего не прописанного в политиках системного администрирования для стороннего пользователя я все равно разглядеть и взломать не смогу, будь я хоть трижды хакер! Хотя, кто его знает, я же не хакер на самом-то деле, и нашу безопасность на взлом все равно исследовать не смогу, полагаясь в рассуждениях только на веру в безграничную гениальность наших «максималовских» программеров.
Оказавшись в просторном кабинете в гордом одиночестве, я распахнула настежь окно: стало намного свежее, дневная жара спала, вечер был прохладен и тих. Мне требовался глоток воздуха, как при надвигающейся панической атаке: чего же хотел от меня Джон, что ждет меня сейчас на этом сеансе связи?
Наконец, я решилась и вошла в сеть: в почтовом сервисе меня ждала пустая комната, Джон покинул чат за пятнадцать минут до моего появления. Все-таки я оказалась «замедлительной»! Черт! Однако, для меня в личке было оставлено письмецо со «скрепкой». «Комментарии, как говорится, излишни, тем не менее, дождись меня и не делай поспешных выводов. Скоро буду! Джон». Вот так! Не Евгений Александрович, не Женя, а Джон? Сам себя он так уже давно не именовал, значит, степень важности присланных документов для моих личных чувств была настолько высока, что он пожелал снова стать для меня Джоном, как в юности! У меня немного задрожали руки, когда я открывала файл…
В файле были снимки. Много снимков. На каждом из них мой муж, мой Алексей был запечатлен подле молодой, привлекательной особы, возрастом чуть, может быть, постарше Алисы. Я даже нашла бы ее красивой, если бы мой муж столь недвусмысленно не кокетничал с ней, не улыбался ей своей самой обворожительной из арсенала «мадам-я-ваш-навеки» улыбок: вот он галантно подает ей руку, выходя из, не своего почему-то, автомобиля (лица водителя было не разглядеть: кто же их возит, хотелось бы знать???) Вот здесь он что-то шепчет ей на ушко, слегка поддерживая девушку под спину, большой палец отставлен вверх (вот, поганец, лифчик нащупывает; знакомый до боли жест!) Вот они вместе выходят из ресторана… ЧТО? Да ведь девонька-то на сносях?!!!
Я обезумела от гнева!!! В порыве ненависти и своего бессилия, я рывком смахнула со стола все канцелярские принадлежности, папки, бумаги разлетелись веером по кабинету. Меня душили рыдания, но слез не было, клокотала в груди истерика, но не хватало сил закричать в голос, хотелось разбить окно, раскурочить мебель, взорвать здесь все к едреной матери, но вместо этого только без сил упала в кресло и уронив голову в руки, оцепенела. В голове звенело, но мысли, испугавшись, попрятались…
Сколько времени они встречаются? Полгода, как минимум… Как же так? И я совершенно ничего не могла бы предположить, никаких, даже самых минимальных отклонений от обычного общения, никаких симптомов измены… ИЗМЕНА! ПРЕДАТЕЛЬ! КОБЕЛИНА! Жуть, как хотелось сорвать трубку и кричать, кричать ему в ухо все это, чтоб он оглох, подонок!..
Но, как видно, за всеми этими мыслями я сама несколько оглохла, поскольку приближающихся шагов за своей спиной не услышала, иначе бы обернулась… Внезапно на меня сзади навалилось чье-то грузное тело, руки сомкнулись на шее и начали душить. Я забилась, не в силах повернуть голову и разглядеть напавшего, слышала только сиплое прерывистое дыхание и сильный алкогольный запах. Мужчина (в этом-то сомнений не было), выше меня ростом, судя по тому, как легко он выдернул меня из кресла, отволок к мимо стола для совещаний к одному из массивных кожаных кресел в зоне отдыха. Здесь он перекинул мое тело через спинку, так что перед моими глазами оказалась только слегка потертая лоснящаяся кожа сидения. Одной лапищей он прижал мое лицо к спинке кресла так, что повернуть голову казалось невозможно, дышать затруднительно, а разглядеть что-либо вообще не представлялось возможным. Мое тело как тряпичная кукла трепыхалось перегнутое пополам, руки беспомощно шлепали по кожаной обивке, не имея возможности дотянуться до обидчика. Тем временем, прижав мои ноги своим бедром к креслу, он пыхтел, расстегивая ремень и ширинку, и явно же не преуспевая в этом… Наконец, один характерный звук сообщил мне, что его брюки все-таки достигли пола, а другой – был звуком с треском рвущейся ткани…
– О-ба-на! Джек-пот, мать твою! – это был Алик, собственной персоной. – Да ты, госпожа-аналитик, и взаправду – шлюха! Нет, ну я, конечно, мог предполагать, но настолько? – он навалился на меня сзади, и мне наконец-то удалось разглядеть его перекошенное злобой и похотью лицо, растянувшее пасть в глумливую улыбочку. – Да, ты, видать, сама хотела со мной потрахаться, все это время? Чего же невинную овечку-то из себя строила, в номер не пустила, я ведь искренне предлагал, по обоюдному, так сказать… А теперь какого члена дергаешься? Все рыбка, иди на мой кукан, дороги обратной нету, только одна – задняя! – он мерзко хохотнул и с размаху вонзил свой перевозбужденный орган мне в зад…
Я взвыла от нестерпимой боли и чуть не лишилась сознания, чувствуя как по внутренней поверхности бедра потекла струйка, явно не пота… Мощная ручища насильника продолжала вдавливать мою голову в спинку кресла так, что даже звать на помощь не получалось, в то время как он продолжал терзать меня своим непомерно огромным инструментом…
– Да! Да! Да! Я!!! Я – король!!! Я – а не дядюшка Макс наш разлюбезный! Вот думаю, дай-ка я насолю старику, подперчу его вожделенное блюдо! С тебя же не убудет, а он и не заметит, что в твоем дупле до него холоп пошнырял, правда же! Да, да, правда, ты со мной согласна!? А то вишь-ты, следи за ней, присматривай, шпионь, понимаешь, а трогать не моги?! Как бы не так, господин главный начальник, мы тоже кое чего могем! – пыхтел разгоряченный Заусенков, даже не замечая, что, возможно, говорит слишком много не предназначенного для моих ушей…
– А вот это ты зря, паскуда! – взревел откуда-то возникший знакомый голос, и моя пытка резко прекратилась… Джон одним рывком отшвырнул полуголого Алика в противоположную сторону кабинета. Я только тихо сползла на пол и, свернувшись в комочек за креслом, тщетно пыталась укрыть свое тело обрывками платья…
Заусенков, озверев, ринулся обратно, они сцепились, как два матерых бизона, с переменным успехом доставая друг друга приемами борьбы, которых я не узнавала. У Алика была весьма неплохая подготовка, но он был бос, скользил по полу, явно теряя уверенность, а кроме того, сила справедливости, а главное – власти – все-таки была за Максимовым. В какой-то момент, Джон выхватил из-за пояса пистолет и буквально отстрелил насильнику его причиндалы, отчего тот охнул, заревел не своим голосом и покатился, корчась и обливаясь кровью, по полу.
– Все, закончилось твое «могу»! Охрана, – это Максимов уже кричал в рацию, – четвертый этаж, кабинет управляющей, немедленно. Постучать, не входить без команды, проходы блокировать, случайных зевак не пускать. Постарайтесь без лишнего шума! – Джон легко задвинул злополучное кресло в угол, спинкой ко входу, затем осторожно, чтобы не причинить мне боль, поднял на руки и отнес, усадив в него так, чтобы меня совершенно не было видно со входа. Я не сопротивлялась, мое сознание благополучно влачилось за нами по полу, подобно шлейфу из разодранного платья. Забившись в уголочек огромного кресла, ставшего для меня эшафотом, я тихонечко поскуливала, пытаясь привести свою душу хоть в какую-то оформленность.
В это время в дверь постучали, я ничего не видела, только слышала голоса.
– Так, этого ублюдка с глаз долой, погрузите по-тихому и увезите, дома разберемся. Уборщиков вызвать наших, сюда до поры никого не впускать, пока все не обретет прежний вид. Как прибудет бригада, сообщите мне. Команду дам, запустите их сюда, после сразу домой. Инструкцию дальнейших действий знаете. Все!
Я слышала звуки нескольких ударов, наносимых, по-видимому, дубинками, после чего вопли Алика прекратились, затем последовал шум выволакиваемого тела, хлопнула дверь и все стихло.
Джон присел передо мною на корточки.
– Ты как? В порядке?
Надутый, как индюк, Заусенков игнорировал меня всю дорогу и весь вечер, несмотря на то, что я, намеренно решив делать хорошую мину на кислой капусте, старательно сохраняла присутствие духа и культивировала в себе мысли, что все идет по плану и все как нельзя лучше устроится! Я даже пыталась шутить и инициировать общение, но партнер твердо придерживался позы «оскорбленного достоинства». Подозреваю, что ему так было комфортнее, дабы не возникло повода обсуждать его вчерашнее неуместное вечернее «рвение»…
В конце дня я попыталась поизучать новую документацию по дешифрации «фондовых» чеков: по всему выходило, что теперь уже страна была поделена на четыре административные зоны (что соответствовало, кстати, официальному административному принципу территориального деления страны), каждая делилась на четыре кластера поменьше, в каждом из которых на сегодняшний день открылись по два филиала фонда из запланированных системой четырех. То есть в перспективном планировании количество филиалов предполагалось довести до шестидесяти четырех… Масштабчик, однако, впечатлял! Остальное пока никак не хотело укладываться в голове: ощущался диссонанс с прежними, ставшими уже привычными правилами дешифрации. Я решила себя не мучать, оставив теорию ближайшим выходным дням (а я на них, признаться весьма рассчитывала, после такой-то командировки)!
Когда же мы достигли конечного пункта нашего назначения, то выяснилось, что заниматься рутинным наблюдением, в общем-то, всякая необходимость отпала: к обеду, то есть ко времени нашего прибытия, весь персонал филиала уже ощущал присутствие праздничных флюидов в атмосфере, то есть, во всю суетился в теме подготовки к началу банкета!
Что ж, и на том, как говорится, благодарствуем: поднадоело все как-то, знаете ли! Я с превеликим удовольствием отправилась в свой номер прихорашиваться к застолью, благо, Алиска умудрилась каким-то хитрым способом запихнуть в мою дорожную сумку вечернее платье, выходные «лабутены» и колье… Как в воду глядела дочь, в то время как мне и мысли в голову не пришло, что подобные наряды уместны в рабочей поездке!
На улице стоял знойный июльский день, хотелось надеяться, что система кондиционирования в здании «олд-макс-фонда» работает лучше, чем в отеле, ибо я, пока собиралась, дважды возвращалась в душ, и, признаться, подумывала в нем остаться, наплевав на политес…
С большим принуждением осилив сборы, я все-таки, посомневавшись для приличия, решительно отказалась от нижнего белья: во-первых, носить его летом я в принципе давно себя отучила, разве что по регулярной необходимости! В жаркую погоду от белья только конфузы сплошные – влажным оно становится быстрее других тканевых покровов, и присесть где-либо становится проблематично, зато без него все тело радуется свободе и благодарит ощущениями легкой возбужденности, которую чувствует любой собеседник и воспринимает как некий шарм и обаяние, присущее, якобы, моей индивидуальности… Муж, правда, не одобрил бы этот мой шаг, ну, да, в последнее время ему явно не до меня, так что угрызений каких-либо я испытывать не намеревалась, разве что самую малость! Во-вторых, поскольку никаких интересных собеседников в предстоящем мероприятии судьба мне не обещала, поэтому, чтобы не сойти с ума от скуки, я радовалась мысли, что моя маленькая шалость будет меня хоть капельку развлекать. «Мы превзошли самые смелые ожидания! – О, да, ведь на мне нет трусиков! – Нашу корпорацию ждет небывалый экономический взлет! – Безусловно, я вот уже экономлю на белье!» – мои мысленные эксперименты веселили меня уже заранее, так что моральную готовность пережить безумство хвалебного застольного славословия я ощущала, как говорится, до самых глубин естества…
В общем, в банкетный зал я вошла в весьма приподнятом настроении, несмотря на то, что жажда вернуться в душевую снова начинала меня томить… Спасибо, что банкетный зал в здании фонда кондиционировался достойно, иначе я сбежала бы, оставляя за собой не только дорогостоящие туфельки, как Золушка, но и следы мокрых пяточек, как Русалочка!
Зал уже был полон гостей. Администратор-девушка, довольно опытная, надо сказать, мгновенно выросла передо мной, как из-под земли, и проводила мою персону к отведенному за столом месту в зоне для ВИП-приглашенных гостей. Алик уже сидел на своем месте, как король на именинах, по румянцу я догадалась, что он уже успел «наапперитивиться», его душевное расположение явно взлетело до отметки «я тебя давно простил», поэтому я внутренне вздохнула с облегчением (с детства не люблю возни с капризничанием соседей по «песочнице»)…
Максимова и Венецианова среди присутствующих пока не было видно, что-то их задерживало, и местное руководство немного нервничало, не решаясь объявить рестораторам о начале «посиделок». По сему, сервировка предполагала лишь легкие, фуршетные закуски и такие же легкие напитки, самыми алкогольными из которых были белый «Совиньон» и красное «Кьянти», даже без ударяющего в кровь и в голову шампанского. Удивительно, где Алик успел… Хотя, о чем я? Чтобы Алик, да не успел?!
Наконец-то в зале появился Венецианов с супругой и группой наших со-директоров. Торжество объявили открытым, несмотря на то, что Максимов так и не появился. Меня это несколько разочаровало: как же так, неужели его этот светский раут мог не заинтересовать? Или подобное невнимание преследует какие-то мне непонятные цели? Ведь бесцельных поступков Джон никогда не совершает! Что могло его задержать, какие события проходят мимо меня там, в «Максиме»? В моей голове легкий алкоголь стал приобретать вес, крепчая с каждой секундой, уже внутри меня, и разрастаясь снежным комом тревоги…
Сильно тревожиться, по правде говоря, мне давать никто не собирался. От меня, оказывается, ожидали речи, что явилось полной неожиданностью (хорошо, что хоть распорядительница банкета оповестила за пятнадцать минут), поэтому собраться с мыслями и подобрать подобающие выражения я успела! Речь мою приняли «на ура», после меня слово взял сам Венецианов, а затем уже началась неофициальная часть с шоу-программой, розыгрышами и танцами. Я пользовалась бешеным успехом у немногочисленных мужчин всех возрастов: начиная с юных «службистов», программистов и системотехников, заканчивая степенными дядечками из прибывших «с визитом». Разве что сам Аркадий Арнольдович сидел, как пришпиленный к подолу супруги, хотя взгляд его недвусмысленно говорил, что и он не прочь удариться со мной в пляс, если бы не приличия!
Шоу было в самом разгаре, когда в моем клатче проснулся мобильник. Сообщение от Максимова, с просьбой НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНО выйти на связь! Вот так! Хмель из головы моментально испарился: что, что незамедлительного могло произойти? Я выскользнула из толпы, незаметно отозвала тетушку, исполняющую здесь роль хозяйки бала – руководительницу местного отделения фонда, показав ей эс-эм-эс, сделала большие «строгие глаза» и, намекнув на вопросы строжайшей важности и секретности, получила ключ от ее личного кабинета. Понятное дело, она ничем не рисковала: здешние компы были оборудованы такой же системой распознавания пользователя, как и мой офисный, поэтому, ничего не прописанного в политиках системного администрирования для стороннего пользователя я все равно разглядеть и взломать не смогу, будь я хоть трижды хакер! Хотя, кто его знает, я же не хакер на самом-то деле, и нашу безопасность на взлом все равно исследовать не смогу, полагаясь в рассуждениях только на веру в безграничную гениальность наших «максималовских» программеров.
Оказавшись в просторном кабинете в гордом одиночестве, я распахнула настежь окно: стало намного свежее, дневная жара спала, вечер был прохладен и тих. Мне требовался глоток воздуха, как при надвигающейся панической атаке: чего же хотел от меня Джон, что ждет меня сейчас на этом сеансе связи?
Наконец, я решилась и вошла в сеть: в почтовом сервисе меня ждала пустая комната, Джон покинул чат за пятнадцать минут до моего появления. Все-таки я оказалась «замедлительной»! Черт! Однако, для меня в личке было оставлено письмецо со «скрепкой». «Комментарии, как говорится, излишни, тем не менее, дождись меня и не делай поспешных выводов. Скоро буду! Джон». Вот так! Не Евгений Александрович, не Женя, а Джон? Сам себя он так уже давно не именовал, значит, степень важности присланных документов для моих личных чувств была настолько высока, что он пожелал снова стать для меня Джоном, как в юности! У меня немного задрожали руки, когда я открывала файл…
В файле были снимки. Много снимков. На каждом из них мой муж, мой Алексей был запечатлен подле молодой, привлекательной особы, возрастом чуть, может быть, постарше Алисы. Я даже нашла бы ее красивой, если бы мой муж столь недвусмысленно не кокетничал с ней, не улыбался ей своей самой обворожительной из арсенала «мадам-я-ваш-навеки» улыбок: вот он галантно подает ей руку, выходя из, не своего почему-то, автомобиля (лица водителя было не разглядеть: кто же их возит, хотелось бы знать???) Вот здесь он что-то шепчет ей на ушко, слегка поддерживая девушку под спину, большой палец отставлен вверх (вот, поганец, лифчик нащупывает; знакомый до боли жест!) Вот они вместе выходят из ресторана… ЧТО? Да ведь девонька-то на сносях?!!!
Я обезумела от гнева!!! В порыве ненависти и своего бессилия, я рывком смахнула со стола все канцелярские принадлежности, папки, бумаги разлетелись веером по кабинету. Меня душили рыдания, но слез не было, клокотала в груди истерика, но не хватало сил закричать в голос, хотелось разбить окно, раскурочить мебель, взорвать здесь все к едреной матери, но вместо этого только без сил упала в кресло и уронив голову в руки, оцепенела. В голове звенело, но мысли, испугавшись, попрятались…
Сколько времени они встречаются? Полгода, как минимум… Как же так? И я совершенно ничего не могла бы предположить, никаких, даже самых минимальных отклонений от обычного общения, никаких симптомов измены… ИЗМЕНА! ПРЕДАТЕЛЬ! КОБЕЛИНА! Жуть, как хотелось сорвать трубку и кричать, кричать ему в ухо все это, чтоб он оглох, подонок!..
Но, как видно, за всеми этими мыслями я сама несколько оглохла, поскольку приближающихся шагов за своей спиной не услышала, иначе бы обернулась… Внезапно на меня сзади навалилось чье-то грузное тело, руки сомкнулись на шее и начали душить. Я забилась, не в силах повернуть голову и разглядеть напавшего, слышала только сиплое прерывистое дыхание и сильный алкогольный запах. Мужчина (в этом-то сомнений не было), выше меня ростом, судя по тому, как легко он выдернул меня из кресла, отволок к мимо стола для совещаний к одному из массивных кожаных кресел в зоне отдыха. Здесь он перекинул мое тело через спинку, так что перед моими глазами оказалась только слегка потертая лоснящаяся кожа сидения. Одной лапищей он прижал мое лицо к спинке кресла так, что повернуть голову казалось невозможно, дышать затруднительно, а разглядеть что-либо вообще не представлялось возможным. Мое тело как тряпичная кукла трепыхалось перегнутое пополам, руки беспомощно шлепали по кожаной обивке, не имея возможности дотянуться до обидчика. Тем временем, прижав мои ноги своим бедром к креслу, он пыхтел, расстегивая ремень и ширинку, и явно же не преуспевая в этом… Наконец, один характерный звук сообщил мне, что его брюки все-таки достигли пола, а другой – был звуком с треском рвущейся ткани…
– О-ба-на! Джек-пот, мать твою! – это был Алик, собственной персоной. – Да ты, госпожа-аналитик, и взаправду – шлюха! Нет, ну я, конечно, мог предполагать, но настолько? – он навалился на меня сзади, и мне наконец-то удалось разглядеть его перекошенное злобой и похотью лицо, растянувшее пасть в глумливую улыбочку. – Да, ты, видать, сама хотела со мной потрахаться, все это время? Чего же невинную овечку-то из себя строила, в номер не пустила, я ведь искренне предлагал, по обоюдному, так сказать… А теперь какого члена дергаешься? Все рыбка, иди на мой кукан, дороги обратной нету, только одна – задняя! – он мерзко хохотнул и с размаху вонзил свой перевозбужденный орган мне в зад…
Я взвыла от нестерпимой боли и чуть не лишилась сознания, чувствуя как по внутренней поверхности бедра потекла струйка, явно не пота… Мощная ручища насильника продолжала вдавливать мою голову в спинку кресла так, что даже звать на помощь не получалось, в то время как он продолжал терзать меня своим непомерно огромным инструментом…
– Да! Да! Да! Я!!! Я – король!!! Я – а не дядюшка Макс наш разлюбезный! Вот думаю, дай-ка я насолю старику, подперчу его вожделенное блюдо! С тебя же не убудет, а он и не заметит, что в твоем дупле до него холоп пошнырял, правда же! Да, да, правда, ты со мной согласна!? А то вишь-ты, следи за ней, присматривай, шпионь, понимаешь, а трогать не моги?! Как бы не так, господин главный начальник, мы тоже кое чего могем! – пыхтел разгоряченный Заусенков, даже не замечая, что, возможно, говорит слишком много не предназначенного для моих ушей…
– А вот это ты зря, паскуда! – взревел откуда-то возникший знакомый голос, и моя пытка резко прекратилась… Джон одним рывком отшвырнул полуголого Алика в противоположную сторону кабинета. Я только тихо сползла на пол и, свернувшись в комочек за креслом, тщетно пыталась укрыть свое тело обрывками платья…
Заусенков, озверев, ринулся обратно, они сцепились, как два матерых бизона, с переменным успехом доставая друг друга приемами борьбы, которых я не узнавала. У Алика была весьма неплохая подготовка, но он был бос, скользил по полу, явно теряя уверенность, а кроме того, сила справедливости, а главное – власти – все-таки была за Максимовым. В какой-то момент, Джон выхватил из-за пояса пистолет и буквально отстрелил насильнику его причиндалы, отчего тот охнул, заревел не своим голосом и покатился, корчась и обливаясь кровью, по полу.
– Все, закончилось твое «могу»! Охрана, – это Максимов уже кричал в рацию, – четвертый этаж, кабинет управляющей, немедленно. Постучать, не входить без команды, проходы блокировать, случайных зевак не пускать. Постарайтесь без лишнего шума! – Джон легко задвинул злополучное кресло в угол, спинкой ко входу, затем осторожно, чтобы не причинить мне боль, поднял на руки и отнес, усадив в него так, чтобы меня совершенно не было видно со входа. Я не сопротивлялась, мое сознание благополучно влачилось за нами по полу, подобно шлейфу из разодранного платья. Забившись в уголочек огромного кресла, ставшего для меня эшафотом, я тихонечко поскуливала, пытаясь привести свою душу хоть в какую-то оформленность.
В это время в дверь постучали, я ничего не видела, только слышала голоса.
– Так, этого ублюдка с глаз долой, погрузите по-тихому и увезите, дома разберемся. Уборщиков вызвать наших, сюда до поры никого не впускать, пока все не обретет прежний вид. Как прибудет бригада, сообщите мне. Команду дам, запустите их сюда, после сразу домой. Инструкцию дальнейших действий знаете. Все!
Я слышала звуки нескольких ударов, наносимых, по-видимому, дубинками, после чего вопли Алика прекратились, затем последовал шум выволакиваемого тела, хлопнула дверь и все стихло.
Джон присел передо мною на корточки.
– Ты как? В порядке?
... продолжение следует.
Рейтинг: 0
386 просмотров
Комментарии (0)
Нет комментариев. Ваш будет первым!
