В наших кругах он был известен, как Петя-футболист, хотя фамилия его была-таки хохлатская: Симоненко, но её знали немногие, так что Петя был известен больше, как Петя-футболист. Правда, играл он не столь блестяще, как мыслил он это про себя. Даже я, не наделенный особыми футбольными талантами, проявив некоторую цепкость и характер, обыгрывал его. Впрочем, он играл в несколько туповатый футбол, рассчитанный на его довольно большую массу, сконцентрированную, если мерить по мне, то в моих бедрах. Прямого столкновения с ним я, поэтому, избегал, но, благодаря своим длинным ногам, лучшей технике, запросто запутывал его. Он же просто пытался пробросить мяч за мою спину и там, благодаря своей преобладающей массе, оттеснить меня от меча, что при его коротких ногах удавалось довольно редко. Впрочем, он, если следовать его же словам, играл за команду мастеров в Ангарске, хотя никто не верил его словам. Он жил в квартире Ольги, в отдельной маленькой комнатке, где умещались только кровать стол и тумбочка, да и то впритык друг к другу. Он, правда, одно время пытался претендовать на то, чтобы готовить на кухне, где безраздельно господствовала она, но после одной или двух стычек, оставил эти глупые попытки отбирания у женщин её прав на собственность, да и питался он большей частью в столовой. Женщин он не любил и даже ненавидел, так как они не верили в его футбольную звезду, что было смертельно обидно для застарелого тридцатилетнего атлета. Впрочем, он был даже женат, но, скорее всего, не очень любимая жена дёрнула от него на все четыре стороны с маленькой дочкой, выслушав в сотый раз его истории об игре в футбол этак пятилетку назад за команду мастеров.
Когда же он не играл в футбол, то играл на гитаре и зарабатывал свой хлеб насущный на разных мероприятиях игрой на баяне. Правда, о последнем он вспоминал редко, а на гитаре мы брякали регулярно, даже пытаясь, что-то напевать, при моей отвратительной музыкальной подготовке и ушам обтоптанными слонами. Конечно, каждый день выслушивать байки о его игре в футбол было довольно тяжко, но из-за Ольги я их терпел и не лез на рожон с критикой его способностей, пока прокурорская длань не указала мне путь иной.
Увидел я снова Петю года через четыре. Он к этому времени переехал в однокомнатную квартиру напротив своего прежнего жилища на одной площадке. Ольга уже вышла замуж, а я же служил в армии. Прийти же к ней я не решился, а припёрся к Петро. Прошло четыре года, но в жизни его ничего не изменилось даже внешне, если не считать нескольких кастрюль и сковородок, да новой квартиры. Мебель была той же, но из-за большей комнаты между нею появились просветы и ничего больше. Разговоры его по-прежнему вертелись вокруг его игры в команде мастеров, звучали те же песни под гитару.
На меня это произвело удручающее впечатление. За это время в моей жизни произошло столько событий, да и я сам сильно изменился, а в этой квартире время замерло намертво. Я постарался быстрей покинуть его и больше не возвращался туда. А ещё года через три узнал, что Петя-футболист угодил в психушку, когда накинулся на ни в чём не повинных работников столовой, с обвинениями, что те подложили яд в компот. Позднее его ещё кто-то видел из местных. Он был все тем же: кругленьким, плотненьким, в засаленной куцей телогрейке.
P.S. Совсем недавно я узнал его дальнейшую судьбу. Увы, безрадостную. Последний, кто видел его из знакомых, был муж моей сестры. (Я не силен в этой родственной казуистике, так что не знаю толком, кем он приходится мне). Дежуря на железнодорожной станции, он встретил его там. Петя беспрестанно подходил к расписанию и дико его созерцал. Когда Лёха, так соизволяется называться мой ближайший родственник и по совместительству друг, товарищ и брат с детских лет по футболу, шахматам и прочей ерунде, подошёл к нему и спросил, куда ему ехать. Тот только дико на него посмотрел, хотя некогда хорошо знал его, и отошёл. Был он уже худ и истрепан. Был на грани своей судьбы и самоей жизни.
Ныне его уже нет в живых.
Помочь сайту
Поздравления
