Пересечения ч. 2 гл. гл. 23. Севера

 

Рыкин рассказывал Виноградову, что в деревне Каргино мать его друга, татарка, ездила в пятидесятых годах прошлого века в Москву на ВДНХ, где она, как скотница, была награждена медалью. Она рассказывала Валере и своему сыну, как они работали в войну. Было голодно, работала дояркой,  зимой домой приходила в обмёрзлых задубелых валенках на обед.

Володя представлял эту картину.

Вот идёт Натачиха, несколько платков повязано до самых глаз, руки припухшие, чёрные, все в мозолях. Она зашла в дом, увидела, что на обед в семье только три картофелины, которые сварила в мундире её бабка. Натачиха схватила эту миску и бросила её об стену дома, а её, еле согнувшаяся за разбросанной картошкой бабушка, тихо заплакала.

 

Помнит Виноградов и другой рассказ Рыкина про Натачиху, как та, после тяжёлой работы на ферме, сняв с ног тяжёлые резиновые сапоги, шла на грядки своего огромного огорода пропалывать картошку. На её босые ноги было страшно смотреть. Каждая косточка пальцев припухшая, а у начала больших пальцев огромные костяные наросты. Десятки лет в резине, среди навоза и грязи…

Валера женихался с её дочерью. Обычно молчаливая и спокойная Натачиха работая в огороде, вдруг стала громко ругаться, потом выпрямилась и, увидев Валеру, стоящего у забора рядом с её дочерью, с обидой выпалила:

- Валерка! Ты зачем грядки срал? Моя рука испачкала!

 

Валерка покраснел от стыда, перепрыгнул через ограду и убежал.

Вспоминал Виноградов реки, которые поражали его  воображение мощью, красотой и нравом - Колыму, Амур, таёжную Биру.

Планируя свою поездку по Енисею, он услышал в туристической фирме рекомендацию, что есть там такая Курейка, где нужно остановиться хотя бы на два часа.

Там находится Пантеон, в тех местах Сталин отбывал ссылку.

А как писатель Астафьев писал про Енисейского осетра - Царь рыба! Или вот Дракон Енисея.

Сказители из родов ненцев расскажут легенды о великанах, живших в этих местах до людей, потом они ушли в сопки. Кстати, старшие родов и сегодня не разрешают детям ходить в сопки.

По словам сказителей, Таймырский дракон постоянно распределяет, что и сколько какому роду отправить, что в невод положить. Именно поэтому детям нельзя бросать в Енисей ничего постороннего.

А, может быть, сам Енисей и есть Таймырский дракон. Разве это край земли?

 

Ох, эти поездки по Северу.

На Чукотке Володе несколько раз пришлось ездить в тундру летом на оленьих упряжках. Ощущение такое же, что прыгать на табуретке через кочки на болоте.

Виноградов вспомнил  чукотское село Конергино, как он вместе с Димой Медведковым ходил кататься на лыжах в тундру каждое воскресенье. Они не брали с собой оружие, хотя неделю назад, собаки отогнали от села белую медведицу, а два дня назад, Полина Рентанаут, Герой Социалистического труда, из винчестера, который нашёл в тундре Виноградов и отдал ей, застрелила рядом с пресным озером, пять крупных волков.

Их шкуры Виноградов видел висящими на верёвках рядом с домом Полины.

В благодарность за винчестер, она пообещала Володе, что сошьёт ему волчьи унты и доху. Они очень ноские и не отпотевают даже в морозы.

 

Огромное белое безмолвие открывалась перед глазами Виноградова в окрестностях Конергино.

Иногда он видел, что сидит на снегу в стороне от него белая полярная сова. А вот белый песец несёт в зубах куропатку. В километре, со стороны моря, идёт белая медведица с медвежонком. Заботливая мамаша встала на задние лапы, чтобы напугать незваных гостей. Но, убедившись, что гость крупный, рыкнула для порядка и часто оглядываясь, подгоняя медвежонка, побежала. Буквально минут через пять, её уже было незаметно на белом, чистом снегу.

Володя присутствовал при забое оленей. Он тогда спросил у ветврача, Веры Номытыной, что в совхозном стаде несколько тысяч оленей, каждый год здесь убивают несколько сотен. Неужели  вам их не жалко? Та удивленно посмотрела на парня и ответила, о том, как их гуманно убивают - сначала немного придушат арканом, а потом уже режут. Виноградов видел, как на санях - волокушах трактор подтаскивал оленьи туши, которые сразу опускали в хранилище - глубокий ледник. Шкуры оленей везли к мастерской на обработку, часть из них пойдет на изготовление новых яранг. Подъехал ещё трактор, на волокуше лежало несколько десятков окровавленных мешков с оленьими языками. Это был особый товар. Такой деликатес пользовался большим спросом и в Эгвекиноте, и в Анадыре.

Позднее, Виноградов читал, что к 1980 году поголовье чукотских оленей составляло  пятьсот сорок тысяч голов, это была треть мирового поголовья!   После 1991 года, начался массовый забой оленей, и к 2000 году оленей на Чукотке оставалось только девяносто две тысячи.   

Виноградов вспомнил молодого учёного, с которым он познакомился в аэропорту города Анадыря в 1972 году. Умели люди работать и шутить, а ехали на Крайний Север не за деньгами, а, как и Виноградов - «за туманом и запахом тайги».

 

Зимовка Крайнего Севера, за шесть месяцев все шестеро много раз в шахматы переиграли, все, что помнили, песни перепели, какие знали, анекдоты рассказывали, всё по десятку раз. А снаружи мороз за пятьдесят градусов. В туалет бегали за торосы, у всех длинный тулуп, его приподнимут и за секунду дело сделают. Не подтираясь, шубу опустят и бегом в дом.

Подшутили над «главным» своим анекдотчиком.

Выходит он до ветра, за ним другой, взяв лопату, первый сел, сделал дело, второй подставил ему под причинное место лопату и выкинул дерьмо за торос. Первый оглянулся, ничего нет, стал оглядывать шубу, нет. Побежал домой, опять стал осматривать шубу, потом штаны - нет!

А ему говорят, что сильно запахло в доме, он опять накинул шубу, выскочил, стоит на морозе осматривает шубу за торосом, ничего нет.

Вернулся в дом, всё повторяется и так три раза.

Привёл в чувство растерявшегося зимовщика, громкий хохот товарищей.

 

Да, эти северные ветра и морозы…

После того, как Виноградов провалился под лёд на Колыме, он особенно остро чувствовал перепады температуры и атмосферного давления. Как только Володе исполнилось шестьдесят лет, каждую зиму он был вынужден одевать на ноги двое шерстяных носков и тёплую обувь, сильно мёрзли отмороженные ноги.

Морозы за тридцать пять градусов бывали зимой и в Биробиджане, где они прожили с женой тридцать один год.

А вот как терпел такой холод в сапогах его отец, младший лейтенант Красной Армии Виноградов?

 

Сорок градусов мороза было в 1941 году под Москвой.  Там отец Володи получил свою первую награду – медаль «За отвагу».

Шура рассказывала, что её отец был командиром орудия и тоже защищал Москву в сорок первом. Как-то он стоял на посту, из-за сильного мороза два часа ходил вдоль батареи, то в одну сторону, то в другую. Когда его сменил друг, а отец ушёл в землянку, где отогревался у «буржуйки», а его друг стал ходить так же как отец Шуры и вдруг подорвался на мине.

 

Шура всегда говорила Володе, что очень любит читать, в том числе книги Виноградова об истории России, Великой Отечественной войне. Шура много рассуждает, любит делиться свом мнением с Лидой и Володей. Вот этот случай с её отцом в большой мороз, случай, или его судьба?

Как часто она приходила к ним домой, а сейчас звонит через день, говорит, что ей так не хватает Лиды с папой (так она называет Володю), поделиться мыслями не с кем.

Поделиться своими мыслями, мнением, посоветоваться, это важно для многих.

Возвращаясь домой с Байкала, Виноградов познакомился в купе поезда «Москва – Владивосток» с бывшей жительницей Сибири, по образованию экономистом.

Попутчица уже двадцать лет живёт в Санкт - Петербурге, дети её проживают в Германии. Попутчица объезжала своих друзей. Впечатления от увиденного в Тюмени её просто потрясли (так она сказала).

Днём на улицах города она не услышала русской речи, там было много лиц, прибывших на работу из южных республик бывшего Советского Союза.

 Виноградовы рассказали ей о своей жизни в Ленинграде, вспомнили частые наводнения, спрашивали о том, как сейчас там после строительства дамбы?

Спросили и о том, как раньше работали в Тюмени, попутчица вспомнила про Стаханова:

- Стаханов вырабатывал шесть норм за смену. По словам экономистки, он, как вожак ездовых собак, самый сильный, тянет за собой других, а сзади у кого-то между когтями лап куски льда. У другого в связке натёрло холку, третий поранил лапу. А вожак тянет, оглядывается и покусывает отстающих. Делай как я!

Есть люди сильные, есть такие, как «бугай», с толстой шеей и железным лбом, вот он разбежался и головой в стену. И это тоже для кого-то пример для подражания.

Но Стаханов ещё любил много читать, философствовать, у него кроме силы и ум на это были. В вот другие, повторяя, делай как я, разбегаются и лбом в стену, после этого не только перестают читать, а становятся бандитами на услужении олигархов.

Виноградов нашел в своём компьютере папку с песнями, включил песню, которую они написали с Роальдом Васильевым. Солистка областной филармонии Влада Лагунова запела:

Эти розы и тюльпаны подарил ты мне вчера,

О любви всё говорили мы с тобою до утра.

Звезды все пересчитали и совсем мы не устали,

А луна всё смотрела, смотрела на нас,

                             так встречались мы много раз.

 

Скоро осень наступила, а за нею и зима,

Я любить вас перестала, виновата лишь сама.

Нас луна давно простила, я забуду всё, что было,

Вы меня не любили, всё это игра,

                              нам расстаться давно пора.

 

Уходи не прощаясь, уноси мою боль,

Мы на веке расстались, а была ведь любовь.

Облака тревожит ветер, Приамурский тёплый вечер,

И не встречу больше вас, расставания пробил час.

 

Виноградов выключил компьютер, оделся и вместе с женой вышел из дома, закрыв за собой калитку, они направились в сторону Можайского водохранилища, резервного водоёма для нужд Москвы.

Его здесь ещё называли Можайским морем, рукотворное море растянулось на сорок семь километров, окружённое сосняком и берёзовыми рощами.

Лес в Подмосковье выглядел ещё по-летнему. Природа словно не знала, что наступила осень. На календаре двадцать первое сентября. Прогулка по лесной тропинке вызывает предчувствие чего-то интересного.

Московская область находится в пределах крайнего юга таежной зоны, зоны хвойно-широколиственных и широколиственных лесов и лесостепной зоны, из них почти половина, преимущественно на западе, в Можайском районе, где стоит дом Виноградовых.

На севере области и на крайнем востоке, сохранились крупные лесные массивы, еловые леса встречаются на севере и северо-западе.

Широколиственные леса есть и южнее Москвы, да и на юге, юго-востоке области до границы с Мещерой.

 

Вот Виноградовы остановились на высоком, подмытом ливневым дождём и волнами искусственного моря берегу, Володя посмотрел на свою жену и стал читать стихи:

 

Так долго мы в дорогу собирались,

Сначала детям помогать старались,

Потом переезжать собрались сами,

Но девальвацию мы пережили с вами.

 

Затем искали место куда ехать,

И было нам, конечно, не до смеха.

Самим уютно, дети чтобы близко,

И не боялись мы строительного риска.

И вот купили небольшой участок,

И «море» рядом, лес, какое счастье.

А дети, те за сотню километров,

В Можайск несут попутные нас ветры.

 

Когда-то только думали о том,

Но высадили сад, построили мы дом.

 

Солнечные лучи перемешаны с тенью стройных сосен, а на высоченных и толстых берёзах, толпящихся у самого берега водохранилища, свет смехом рассыпан по золотым листьям.

Красиво на берегах Можайского водохранилища  золотой осенью, но почему-то Володя вспомнил сопку на правом берегу реки Бира, ставшую визитной карточкой города Биробиджана.

Осенью, золото листьев растительности, поросшей на склонах, отражается в чистых струях таёжной реки и кажется, сама река несёт свою добычу к Амуру-батюшке, а тот к океану.

 

 

© Copyright: Владимир Винников, 2019

Регистрационный номер №0446669

от 4 мая 2019

[Скрыть] Регистрационный номер 0446669 выдан для произведения:

 

Рыкин рассказывал Виноградову, что в деревне Каргино мать его друга, татарка, ездила в пятидесятых годах прошлого века в Москву на ВДНХ, где она, как скотница, была награждена медалью. Она рассказывала Валере и своему сыну, как они работали в войну. Было голодно, работала дояркой,  зимой домой приходила в обмёрзлых задубелых валенках на обед.

Володя представлял эту картину.

Вот идёт Натачиха, несколько платков повязано до самых глаз, руки припухшие, чёрные, все в мозолях. Она зашла в дом, увидела, что на обед в семье только три картофелины, которые сварила в мундире её бабка. Натачиха схватила эту миску и бросила её об стену дома, а её, еле согнувшаяся за разбросанной картошкой бабушка, тихо заплакала.

 

Помнит Виноградов и другой рассказ Рыкина про Натачиху, как та, после тяжёлой работы на ферме, сняв с ног тяжёлые резиновые сапоги, шла на грядки своего огромного огорода пропалывать картошку. На её босые ноги было страшно смотреть. Каждая косточка пальцев припухшая, а у начала больших пальцев огромные костяные наросты. Десятки лет в резине, среди навоза и грязи…

Валера женихался с её дочерью. Обычно молчаливая и спокойная Натачиха работая в огороде, вдруг стала громко ругаться, потом выпрямилась и, увидев Валеру, стоящего у забора рядом с её дочерью, с обидой выпалила:

- Валерка! Ты зачем грядки срал? Моя рука испачкала!

 

Валерка покраснел от стыда, перепрыгнул через ограду и убежал.

Вспоминал Виноградов реки, которые поражали его  воображение мощью, красотой и нравом - Колыму, Амур, таёжную Биру.

Планируя свою поездку по Енисею, он услышал в туристической фирме рекомендацию, что есть там такая Курейка, где нужно остановиться хотя бы на два часа.

Там находится Пантеон, в тех местах Сталин отбывал ссылку.

А как писатель Астафьев писал про Енисейского осетра - Царь рыба! Или вот Дракон Енисея.

Сказители из родов ненцев расскажут легенды о великанах, живших в этих местах до людей, потом они ушли в сопки. Кстати, старшие родов и сегодня не разрешают детям ходить в сопки.

По словам сказителей, Таймырский дракон постоянно распределяет, что и сколько какому роду отправить, что в невод положить. Именно поэтому детям нельзя бросать в Енисей ничего постороннего.

А, может быть, сам Енисей и есть Таймырский дракон. Разве это край земли?

 

Ох, эти поездки по Северу.

На Чукотке Володе несколько раз пришлось ездить в тундру летом на оленьих упряжках. Ощущение такое же, что прыгать на табуретке через кочки на болоте.

Виноградов вспомнил  чукотское село Конергино, как он вместе с Димой Медведковым ходил кататься на лыжах в тундру каждое воскресенье. Они не брали с собой оружие, хотя неделю назад, собаки отогнали от села белую медведицу, а два дня назад, Полина Рентанаут, Герой Социалистического труда, из винчестера, который нашёл в тундре Виноградов и отдал ей, застрелила рядом с пресным озером, пять крупных волков.

Их шкуры Виноградов видел висящими на верёвках рядом с домом Полины.

В благодарность за винчестер, она пообещала Володе, что сошьёт ему волчьи унты и доху. Они очень ноские и не отпотевают даже в морозы.

 

Огромное белое безмолвие открывалась перед глазами Виноградова в окрестностях Конергино.

Иногда он видел, что сидит на снегу в стороне от него белая полярная сова. А вот белый песец несёт в зубах куропатку. В километре, со стороны моря, идёт белая медведица с медвежонком. Заботливая мамаша встала на задние лапы, чтобы напугать незваных гостей. Но, убедившись, что гость крупный, рыкнула для порядка и часто оглядываясь, подгоняя медвежонка, побежала. Буквально минут через пять, её уже было незаметно на белом, чистом снегу.

Володя присутствовал при забое оленей. Он тогда спросил у ветврача, Веры Номытыной, что в совхозном стаде несколько тысяч оленей, каждый год здесь убивают несколько сотен. Неужели  вам их не жалко? Та удивленно посмотрела на парня и ответила, о том, как их гуманно убивают - сначала немного придушат арканом, а потом уже режут. Виноградов видел, как на санях - волокушах трактор подтаскивал оленьи туши, которые сразу опускали в хранилище - глубокий ледник. Шкуры оленей везли к мастерской на обработку, часть из них пойдет на изготовление новых яранг. Подъехал ещё трактор, на волокуше лежало несколько десятков окровавленных мешков с оленьими языками. Это был особый товар. Такой деликатес пользовался большим спросом и в Эгвекиноте, и в Анадыре.

Позднее, Виноградов читал, что к 1980 году поголовье чукотских оленей составляло  пятьсот сорок тысяч голов, это была треть мирового поголовья!   После 1991 года, начался массовый забой оленей, и к 2000 году оленей на Чукотке оставалось только девяносто две тысячи.   

Виноградов вспомнил молодого учёного, с которым он познакомился в аэропорту города Анадыря в 1972 году. Умели люди работать и шутить, а ехали на Крайний Север не за деньгами, а, как и Виноградов - «за туманом и запахом тайги».

 

Зимовка Крайнего Севера, за шесть месяцев все шестеро много раз в шахматы переиграли, все, что помнили, песни перепели, какие знали, анекдоты рассказывали, всё по десятку раз. А снаружи мороз за пятьдесят градусов. В туалет бегали за торосы, у всех длинный тулуп, его приподнимут и за секунду дело сделают. Не подтираясь, шубу опустят и бегом в дом.

Подшутили над «главным» своим анекдотчиком.

Выходит он до ветра, за ним другой, взяв лопату, первый сел, сделал дело, второй подставил ему под причинное место лопату и выкинул дерьмо за торос. Первый оглянулся, ничего нет, стал оглядывать шубу, нет. Побежал домой, опять стал осматривать шубу, потом штаны - нет!

А ему говорят, что сильно запахло в доме, он опять накинул шубу, выскочил, стоит на морозе осматривает шубу за торосом, ничего нет.

Вернулся в дом, всё повторяется и так три раза.

Привёл в чувство растерявшегося зимовщика, громкий хохот товарищей.

 

Да, эти северные ветра и морозы…

После того, как Виноградов провалился под лёд на Колыме, он особенно остро чувствовал перепады температуры и атмосферного давления. Как только Володе исполнилось шестьдесят лет, каждую зиму он был вынужден одевать на ноги двое шерстяных носков и тёплую обувь, сильно мёрзли отмороженные ноги.

Морозы за тридцать пять градусов бывали зимой и в Биробиджане, где они прожили с женой тридцать один год.

А вот как терпел такой холод в сапогах его отец, младший лейтенант Красной Армии Виноградов?

 

Сорок градусов мороза было в 1941 году под Москвой.  Там отец Володи получил свою первую награду – медаль «За отвагу».

Шура рассказывала, что её отец был командиром орудия и тоже защищал Москву в сорок первом. Как-то он стоял на посту, из-за сильного мороза два часа ходил вдоль батареи, то в одну сторону, то в другую. Когда его сменил друг, а отец ушёл в землянку, где отогревался у «буржуйки», а его друг стал ходить так же как отец Шуры и вдруг подорвался на мине.

 

Шура всегда говорила Володе, что очень любит читать, в том числе книги Виноградова об истории России, Великой Отечественной войне. Шура много рассуждает, любит делиться свом мнением с Лидой и Володей. Вот этот случай с её отцом в большой мороз, случай, или его судьба?

Как часто она приходила к ним домой, а сейчас звонит через день, говорит, что ей так не хватает Лиды с папой (так она называет Володю), поделиться мыслями не с кем.

Поделиться своими мыслями, мнением, посоветоваться, это важно для многих.

Возвращаясь домой с Байкала, Виноградов познакомился в купе поезда «Москва – Владивосток» с бывшей жительницей Сибири, по образованию экономистом.

Попутчица уже двадцать лет живёт в Санкт - Петербурге, дети её проживают в Германии. Попутчица объезжала своих друзей. Впечатления от увиденного в Тюмени её просто потрясли (так она сказала).

Днём на улицах города она не услышала русской речи, там было много лиц, прибывших на работу из южных республик бывшего Советского Союза.

 Виноградовы рассказали ей о своей жизни в Ленинграде, вспомнили частые наводнения, спрашивали о том, как сейчас там после строительства дамбы?

Спросили и о том, как раньше работали в Тюмени, попутчица вспомнила про Стаханова:

- Стаханов вырабатывал шесть норм за смену. По словам экономистки, он, как вожак ездовых собак, самый сильный, тянет за собой других, а сзади у кого-то между когтями лап куски льда. У другого в связке натёрло холку, третий поранил лапу. А вожак тянет, оглядывается и покусывает отстающих. Делай как я!

Есть люди сильные, есть такие, как «бугай», с толстой шеей и железным лбом, вот он разбежался и головой в стену. И это тоже для кого-то пример для подражания.

Но Стаханов ещё любил много читать, философствовать, у него кроме силы и ум на это были. В вот другие, повторяя, делай как я, разбегаются и лбом в стену, после этого не только перестают читать, а становятся бандитами на услужении олигархов.

Виноградов нашел в своём компьютере папку с песнями, включил песню, которую они написали с Роальдом Васильевым. Солистка областной филармонии Влада Лагунова запела:

Эти розы и тюльпаны подарил ты мне вчера,

О любви всё говорили мы с тобою до утра.

Звезды все пересчитали и совсем мы не устали,

А луна всё смотрела, смотрела на нас,

                             так встречались мы много раз.

 

Скоро осень наступила, а за нею и зима,

Я любить вас перестала, виновата лишь сама.

Нас луна давно простила, я забуду всё, что было,

Вы меня не любили, всё это игра,

                              нам расстаться давно пора.

 

Уходи не прощаясь, уноси мою боль,

Мы на веке расстались, а была ведь любовь.

Облака тревожит ветер, Приамурский тёплый вечер,

И не встречу больше вас, расставания пробил час.

 

Виноградов выключил компьютер, оделся и вместе с женой вышел из дома, закрыв за собой калитку, они направились в сторону Можайского водохранилища, резервного водоёма для нужд Москвы.

Его здесь ещё называли Можайским морем, рукотворное море растянулось на сорок семь километров, окружённое сосняком и берёзовыми рощами.

Лес в Подмосковье выглядел ещё по-летнему. Природа словно не знала, что наступила осень. На календаре двадцать первое сентября. Прогулка по лесной тропинке вызывает предчувствие чего-то интересного.

Московская область находится в пределах крайнего юга таежной зоны, зоны хвойно-широколиственных и широколиственных лесов и лесостепной зоны, из них почти половина, преимущественно на западе, в Можайском районе, где стоит дом Виноградовых.

На севере области и на крайнем востоке, сохранились крупные лесные массивы, еловые леса встречаются на севере и северо-западе.

Широколиственные леса есть и южнее Москвы, да и на юге, юго-востоке области до границы с Мещерой.

 

Вот Виноградовы остановились на высоком, подмытом ливневым дождём и волнами искусственного моря берегу, Володя посмотрел на свою жену и стал читать стихи:

 

Так долго мы в дорогу собирались,

Сначала детям помогать старались,

Потом переезжать собрались сами,

Но девальвацию мы пережили с вами.

 

Затем искали место куда ехать,

И было нам, конечно, не до смеха.

Самим уютно, дети чтобы близко,

И не боялись мы строительного риска.

И вот купили небольшой участок,

И «море» рядом, лес, какое счастье.

А дети, те за сотню километров,

В Можайск несут попутные нас ветры.

 

Когда-то только думали о том,

Но высадили сад, построили мы дом.

 

Солнечные лучи перемешаны с тенью стройных сосен, а на высоченных и толстых берёзах, толпящихся у самого берега водохранилища, свет смехом рассыпан по золотым листьям.

Красиво на берегах Можайского водохранилища  золотой осенью, но почему-то Володя вспомнил сопку на правом берегу реки Бира, ставшую визитной карточкой города Биробиджана.

Осенью, золото листьев растительности, поросшей на склонах, отражается в чистых струях таёжной реки и кажется, сама река несёт свою добычу к Амуру-батюшке, а тот к океану.

 

 

 

Малолитражка «Мишка»

У старшей сестры