НАПЕРЕГОНКИ ПО ЖИЗНИ Главы 1-6 - роман

[Скрыть] Регистрационный номер 0209577 выдан для произведения: Наперегонки по жтзни Главы 1-6 - роман
«Наперегонки по жизни» - роман


Как мало прожито,
Как много пережито,
Какой короткий путь,
Как много сделано ошибок!
А.Блок


Глава 1 Введение в жизнь!

Просматривая старые записи, я натолкнулся, на свои мемуарные записи, сделанные 10 лет назад, которые заканчиваются, на дате начала длительной загранкомандировки в Швецию. Ой, до чего же коряво написано!

Текст на 99 листах стандартной бумаги. Почитал, и захотелось перенести его в компьютер, с переработкой текста. Самому интересно, что получится.

Итак, я начинаю!

Со дня рождения, я стал участником самых крутых поворотов истории, моей страны, которые продолжаются и по сию пору.

Этап за этапом моей жизни, судьба вносила меня в разные коллективы людей, связанные профессиональными целями и личными интересами. В каждом из них, я понял логику профессиональных интересов, а это не мало.

Сначала это был коллектив военных моряков. Потом авиаинженеры, трудившиеся в интересах военно-промышленного производственного комплекса. После этого, я стал в ряды «красных купцов» - сначала работником внешнеторгового объединения, а потом других направлений внешнеторговых интересов страны.

С началом «перестройки», начал пробовать себя в частном бизнесе. Был ограблен, затем бежал из рядов строителей «свободного капиталистического рынка», и начал работать на заводе по переработке специальных газов.

Такие жизненные перипетии, потребовали от меня четырежды переквалифицироваться в профессиональном плане.


Это были годы крупнейших исторических событий в стране. Мальчишкой я прошёл через годины Великой Отечественной войны 1941-45 годов с фашистской Германией. Вместе с моими женщинами бабушкой и мамой я переживал голодные военные годы, послевоенную разруху и восстановление экономики.

Затем были годы агонии коммунистического правления, смерти четырёх генеральных секретарей компартии. Начало и продолжение «перестройки» с целью повернуть страну с социалистического пути развития назад в капитализм.

Это повлекло за собой перестройку не только государственного устройства, но и всего уклада жизни людей. Государство в границах СССР стало разваливаться.

Отделившиеся республики стали объявлять о своём суверенитете. Немедленно были воздвигнуты границы между новыми государствами и люди с удивлением узнали о том, что надо просить в посольствах визу для встречи с родственниками и друзьями.

Пришлось привыкать жить в новых государственных образованьях с разными денежными знаками и проблемами. Везде стали строить своё «местечковое» капиталистическое общество. Это потребовало поворота в сознании людей, привыкших жить в условиях всеобщего равенства в бедности.

Как грибы после дождя стали появляться богатые. В этот ранг их по особым спискам, возводила местная элита, захватившая власть в данной бывшей республике. В элитах, между прочим, сгруппировались бывшие партийные, профсоюзные и научные работники.

Общество резко разделилось на очень богатых и очень бедных. Началась погоня за материальным благополучием. В эту гонку включились все без исключения. Молодым в силу их энергичности везло больше, чем людям в возрасте.

Наблюдая это изменение жизненных ценностей, я вывел собственную доморощенную формулу – на нескольких поколениях я проследил, что дети всегда будут в материальном плане жить лучше родителей!

А вот в духовном отношении, по моей формуле жизни, получается – чем меньше материальный достаток, тем выше духовность! Это касается образованной части общества. Но в бедность я не зову. Философия прожитой жизни не в этом.
Попробую это объяснить доходчиво. Всё дело в сбалансированности хорошего и плохого. Если превалирует хорошее, то человек или обстоятельства стремятся его принизить, сводя к гармоничному балансу с плохим. Если человеку плохо, то понятно его стремление изменить ситуацию к лучшему. Когда всё хорошо, как-то получается так, что откуда-то приплывают проблемы. Начинается борьба с ними.

Отсюда правило – человек должен быть всегда в движении, перескакивая из одной чаши весов в другую. Из хорошего в плохое, и наоборот, чтобы сохранить гармонию баланса. Чем дольше остаешься в одной чаше весов, тем труднее потом переместиться в другую для сохранения гармонии.

Отсюда следует, что нельзя поддаваться долгому благостному блаженству или наоборот сетованию, что всё плохо, невыносимо, мерзко. Чем чаще будете переходить из одного состояния в другое, тем легче будет приспосабливаться к балансированию в жизненных ситуациях, оттачивать волю и душевно богатеть.

Примите сказанное как аксиому. Лучше нарабатывать свой собственный опыт через персональные синяки и шишки на собственной «шкурке». Попробуйте, себе в помощь, воспринять мою аксиому, чтобы не сломаться физически и духовно.

Легко всё это сказать, но как это трудно в жизни осуществить!

Я расскажу свою жизнь. Не знаю, как это получится на бумаге. Какие выводы сделают читающие? Буду стараться всё рассказать, хотя и не всё буду договаривать до конца – домысливайте каждый по-своему.

Много вокруг было людей и хороших и плохих. Не всегда всё происходило справедливо. Обижали меня. Обижал и я.

Глава 2 Мама, бабушка


Я родился 30 августа 1934 года в аджарском городе Батуми.
Моя мама Елистратова Валентина Андреевна родилась в дореволюционной Российской империи в городе Батуми в семье паровозного машиниста. Дед мой был рождён от брака русского отставного солдата с грузинкой по фамилии Глонти.

Прадед был в числе людей приглашённых русским царём осваивать новые территории Российской империи. Для этих целей прадед получил от царского правительства деньги на строительство дома и кусок землю. Отставному солдату нужна была жена.

Так и получилось, что рядом с русским мужчиной оказалась жена грузинка. С ней и было прижито четверо детей. Четыре сына и две дочери. За одного сына Андрея замуж вышла моя бабушка. По фамилии мужа стала Статиевой Ольгой Васильевной.

Дед Андрей выучился на машиниста паровоза, что по тем временам сразу вывело его в рабочую аристократию. Работать на паровоз он приходил в хромовых сапогах, в рубашке с галстуком и в шляпе.

От этого брака у них родилась моя мама. По рассказам бабушки, дед Андрей супружеским постоянством не отличался. Случилось так, что он встретил другую женщину и с бабушкой развёлся. С деда и ведётся традиция «безотцовщины» в нашей семье.

Отец мой выходец из российского захолустья, стал офицером красной армии и был направлен служить на границу с Турцией в город Батуми. Здесь он встретился с моей мамой и женился на ней. От этого брака родился я.



Глава 3 Безотцовщина


Как уж это всё случилось не знаю, но когда мне было четыре года, отец нас с мамой бросил. Созданная дедом и отцом традиция «безотцовщины» в моей маленькой семье на мне продолжилась.

Отцовская неверность своим семьям, наверное, наказывается в трёх поколениях. Я тоже не стал исключением и по примеру деда и отца, развёлся со своей первой женой. Эта традиция сказалась и на моей дочери Светлане в разводе со своим первым мужем.

О своём отце я знаю очень мало, из немногословных рассказов о нём бабушки и мамы. Ещё были два письма отца мне лично, наполненные обвинениями в отношении близких мне женщин - бабушки и мамы. В этих письмах, жалуясь и ругая их, он достиг только одного – я полностью взял сторону дорогих мне женщин.

Ещё дошкольником я его увидел в первый и последний раз. Это произошло в грузинском городе Гори, где он возглавлял гарнизонную интендантскую службу. Он прокатил меня верхом на коне, подержал на коленях, накормил яичницей, и мы с ним расстались навсегда.

Уже в зрелом тридцатипятилетнем возрасте, я сподобился написать ему письмо, в надежде разбудить его отцовские чувства. В его ответе опять были обвинения в адрес воспитавших меня женщин, а ещё обвинения в мой адрес лично. Ему не понравилась моя фотография. Письмо я порвал, а во время его единственного телефонного звонка я сказал, что отцом его не считаю.

Молодым читателям скажу - роль отца в семье очень большая!

Эта роль Библейская - отец всегда зачинатель рода! Все эти годы я какой-то боковой мыслью всегда знал, что у меня где-то живёт папа, особенно, заполняя бесчисленные анкеты о родителях. Жаль, что всё так случилось в моей семье, но изменить ничего уже нельзя.

В этой «безотцовщине» я и вырос, воспитанный и поставленный «на ноги» двумя женщинами. На своём примере могу посоветовать женщинам – рожайте, даже без официального мужа, если случилось так. Не пожалеете! Воспитывайте этого дитяти как можете. Ребёнок вырастет, станет взрослым, всё поймет, и мать не осудит.

Именно мне случалось советовать одиноким женщинам рожать детей, в отсутствии мужчины, желающего стать официальным мужем. Судьбы двух таких девушек мне известны. Детей они родили. С большими трудностями переносили звание «мать одиночка». Испытывали финансовые и душевные муки. Но счастье обретения ребёнка, которому они были нужны всегда и в любом состоянии, была наградой за всё пережитое.

Моё воспитание было возложено на бабушку, которую я звал «бабуся», что ей очень нравилось. Мама в нашей семье была «добытчицей» и наше материальное благополучие лежало на её плечах.

Высшего образования у мамы не было, а должность бухгалтера в Бакинском ломбарде не давала ей возможности «расслабляться». Только кулинарный гений бабушки, основанный на рецептах грузинской кухни, делал наш стол разнообразным, питательным и вкусным.

В пятилетнем возрасте я с мамой, её вторым мужем и бабушкой переехали в город Баку. Этого мужчину я не помню, а помню только солдат, которые переносили наши вещи в крохотную комнатку, бывшую ванную. Это был день ареста маминого мужа и наше выселение из большой квартиры. Отчим, красавец армянин, попал под репрессии над военными, которые проходили тогда в нашей стране повсеместно.



Глава 4 Детство


Наш Бакинский дом в котором мы жили, был построен в своё время богатыми братьями Гасановыми, что было изображено на барельефе над парадным входом. Трёхэтажный дом в форме буквы «П», был спланирован под мавританский стиль. Он замыкал внутренний двор с крикливыми, но добрыми соседками, в нём постоянно бегали дети, стирали ковры, развешивали бельё.

На всё это я взирал с высоты балкона, который опоясывал весь второй этаж. На этом этаже я провёл своё детство и юность. На нём же я проходил первую школу жизни и умения общаться с людьми. Жители всех трёх этажей знали друг друга, были посвящены в семейные проблемы, помогали чем могли, поддерживали друг друга в дни горя и испытаний. Это уже было для меня хорошим примером дружеских и тёплых отношений между людьми.

Главным моим учителем, наставником и добрым хранителем оставалась моя бабушка – бабуся. Она панически боялась «влияния улицы», поэтому всё моё детство прошло под её неусыпным оком и контролем. Любили мы друг друга очень!

Бабушка была человеком необыкновенной доброты и честности. Она очень стеснялась, что не имеет достойного образования, но по своим человеческим качествам могла дать сто очков вперёд в своём чувстве культуры самому «упакованному» в дипломы человеку, тонкого знания этикета, правил хорошего тона. Очень любила читать и привила эту любовь мне.

Как сейчас помню, что первой книжкой прочитанной мне бабушкой
в слух, был роман «Робинзон Крузо», не адаптированный в детский вариант. Под её руководством я научился читать, писать и считать. Это помогло мне легко учиться в начальных классах школы. Но именно это помешало учёбе в старших классах, где нужна была усидчивость и добывание новых знаний собственным трудом. Тут я оказался неподготовленным к усидчивости, без постоянного контроля бабушки.

Тройки и двойки в старших классах приводили в смятение бабушку, а маму в ярость. В результате мама хватала теннисную ракетку и порывалась ею меня отколошматить, но в последнее мгновение бабушка её останавливала. Это спасло мой растущий организм от сильнейших травм в детстве.

Заниматься мной маме было недосуг. Целыми днями она пропадала на работе. Кроме того, она была ещё в том возрасте, когда женщине хочется нравиться мужчинам. Её видимо не оставляло желание найти мужчину-спутника жизни.

Один такой претендент даже запомнился мне тем, что прокатил на трофейном немецком скоростном поезде «дизель» из трёх вагонов до Тбилиси, где и сдал меня в объятия моих грузинских родственников. Мужчина этот в семье нашей не прижился, а вот авиационные кресла «дизеля» я помню до сих пор.

Лучше всего в жизни, маме удавалось петь. У неё был хороший голос, который оценили в вокальном кружке бакинского «Клуба моряков». Мама часто бывала в этом клубе на спевках и концертах самодеятельности. Иногда она меня брала с собой и сидя в углу, я от нечего делать, выучил весь песенный репертуар маминого вокального кружка – в основном русские романсы.

Происходило это как на её репетициях в клубе, так и на концертах в военных госпиталях, где я обретался на коленях раненных. Пока мама пела, я засыпал на руках у соскучившихся по детскому теплу раненных военных. Потом меня полусонного вели в столовую, где после концерта кормили артистов.

Это были маленькие хитрости военного времени 1941-43 годов. За столом можно было есть до отвала, но ничего нельзя было брать с собой «на вынос». Чтобы меня немного подкормить в голодное военное время, мама брала меня с собой на концерты.


Глава 5 Война

Баку не пострадал от авианалётов. Немецкие самолёты сбивали ещё на подлёте к городу. Наше военное командование очень оберегало Бакинские нефтепромыслы и нефтеперерабатывающие заводы. Отсюда на фронт шёл бензин, дизельное топливо, техническое масло.

С фронта, в городские госпиталя привозили раненных в боях за Кавказ. Фашистские войска очень рвались к Бакинской нефти, но не смогли сломить сопротивление наших войск.

Начало войны, мне семилетнему мальчику, запомнилась каждодневным и постоянным желанием что-то поесть. Карточная система распределения продуктов военного времени при одном работающем и двух иждивенцах, приносила в дом очень мало съестного.

Чтобы как-то его наполнить, мама стала донором и сдавала кровь. При её ослабленном организме это чуть не свело её в могилу. Бабушка с трудом вернула её здоровье в первоначальное состояние.

Пищу добывали разными путями. Однажды бабушка зашла в аптеку и к своему удивлению смогла там купить достаточно большую бутыль с рыбьим жиром. Не успокоилась, сходила в аптеку несколько раз и образовала дома приличный запас этого очень полезного продукта. Рыбий жир я с отвращением запомнил на всю свою жизнь.

Сначала преодолевая мои вопли, она заставляла меня глотать эту гадость три раза в день по столовой ложке. Именно это отвело от меня истощение растущего организма и туберкулёз лёгких. Потом на наш стол стали попадать картофельные очистки из дома маминых друзей.

Очистки мылись, пропускались через мясорубку и полученную массу в форме котлет, жарили на рыбьем жиру. Это было съедобным, пока было горячим. В охлаждённом состоянии котлеты издавали ужасный рыбный запах. Для повторного подогрева не хватало керосина в керосинке и их приходилось есть холодными.

«Голод не тётка» я морщился и ел. Но отвращение к рыбному запаху я пронёс через всю свою жизнь!

Нас учеников подкармливали в школах «завтраками». Каждому выдавали кусочек омлета из американского яичного порошка. Омлет, сильно пропитанный водой, был абсолютно безвкусным, а сочащаяся из него влага вообще отбивала желание его есть. Другим продуктом были котлеты из манной каши, политые сиропом на сахарине.

Надо признать, что заокеанский яичный порошок, сухое молоко, консервы «тушенка», горький шоколад, спасла жизнь нашим людям в тылу. Что касается меня – это совершенно точно!

Самым лучшим угощением на школьный «завтрак» были пончики, жаренные на хлопковом масле с начинкой из повидла. Любовь к этому продукту тоже прошла через всю мою жизнь.

После 1943 года бабуся стала ездить за продуктами в Тбилиси. Родственники с грузинской кровью по линии прабабушки Глонти жили в Грузии гораздо сытнее, чем в Азербайджане.

За неделю они успевали подкормить бабушку, а потом нагрузив её вкуснейшими грузинскими сухофруктами, вяленным мясом, домашними консервами, вином отправляли её обратно к нашим голодным ртам. Этот родственный продуктовый добавок очень сильно помогал нам выживать в военное голодное время.

Глава 6 Школа, Юрфельд


Теперь рассажу о школе для мальчиков, в которой я стал учиться после четвёртого класса.

Эта школа для мальчиков под номером шесть, славилась в городе тем, что в ней учился сын главного партийного секретаря Азербайджана по фамилии Багиров. Естественно, что в эту школу был собран цвет учительства, а значит, ученики получали у них знания по лучшим педагогическим методикам.

Попасть на учёбу в эту школу было очень трудно. Мама, каким-то непостижимым образом, добилась включения моей фамилии в список учеников этой школы. У школьников города ходили самые плохие слухи и россказни о порядках в этой элитной школе.

Особыми страшными подробностями обрастали рассказы о «звероподобном» учителе по военному делу (военруке) по фамилии Юрфельд. Этот контуженный на войне лётчик, якобы держал школу в железном кулаке и лупил непослушных, чем и добивался железной дисциплины.

Узнав от мамы, что я должен начать учиться в этой страшной школе, я устроил истерику, апеллируя к этим городским слухам. Особый ужас в моих криках вызывали кулаки этого страшного Юрфельда.

Я не знал, что именно эти мужские кулаки и были последней маминой надеждой выбить из меня паршивый подростковый характер. В слух же она дипломатично говорила о хороших учителях, которые смогут мне передать свои блестящие знания.

Испуганный не на шутку, я продолжал жалобно канючить «не хочу к Юрфельду». Потерявшая терпение мама, опять хватала теннисную ракетку и с криком «Убью это отродье на мою голову», начинала гоняться за мной по балкону, слабо отбиваясь от бабушки и её слов «Валя ты его покалечишь!». Начинался шум и гам. Было весело, но немного и страшно.

Насчёт «мужской руки» в моём воспитании разговор особый. В доме рядом со мной было две женщины, которым становилось не под силу справляться с растущим вверх «дылдой».

Так, я уже мог силой отнять ракетку из слабых женских рук мамы, сводя её воспитательный пыл к нулю. А исправлять мой характер уже было надо!

У меня появилась дурная привычка курить, чему меня научил сосед Алик. Эту привычку стала искоренять бабушка, но вскоре махнула рукой и стала давать мне по одной «хорошей» сигарете с головой овчарки на пачке и названием «Друг».

Единственно о чём она меня просила, чтобы не видели соседи и она. Мотив её поступка был простой – всё равно будет курить! Чтобы курил не «гадость» и окурки, пусть курит хоть хорошие сигареты, вреда будет меньше. Так бабушка капитулировала перед этой моей дурной привычкой.

Затем я стал плохо учиться и врать.

Это маму приводило в ярость. Её попытки меня перевоспитать хорошей оплеухой, кончалось тем, что я перехватывал слабую женскую руку и держал её сколько надо. Бабушка дрожащей рукой капала в мензурку валерьянку, затем проводила с дочерью воспитательную работу в соседней комнате. Я усаживался за учебники и изо всех сил показывал, как старательно я делаю уроки.

Только теперь мне становится понятно, что перевод меня в шестую школу был мудрым поступком мамы. Её предположения, что в этой школе меня перевоспитают, оправдались. Дисциплина в школе была железной.

Все опоздания за пять минут до начала занятий, выявлялись сторожем – угрюмым азербайджанцем по прозвищу Герасим. Редкая толпа опоздавших учеников выстраивалась в фойе, записывали фамилии, и всех подвергали беседе с суровым Юрфельдом.

Возможно, это была ностальгия женского учительского персонала по мужской руке? Возможно, это было решение директора школы по фамилии Герчиков, с прозвищем в ученической среде – «Нос» или «Паяльник». Герчиков навсегда потерял авторитет в ученической среде, после получения на своё имя учебник «Учись паять!», а также неоднократно усаживаясь на стул с меловой надписью «Нос» в зеркальном отображении. После этого, вся школа ходила за директором, важно идущему по коридору, с отчётливой надписью на его штанах – «Нос».


Директор школы Герчиков был высок и нос у него действительно был большой и длинный. Он разными способами пытался вернут себе авторитет учеников, но всё безрезультатно. Этому авторитету он вредил себе сам. Так он периодически заглядывал в уборную, где на перемене великовозрастные ученики степенно дымили папиросами.

Возле них вились мальчики по кличке «стрелки». Своих денег на курево у них не было, поэтому они подобострастно заглядывали в глаза и говорили «Оставь покурить сороковочку?». Предполагалось, что из окурка можно сделать ещё сорок затяжек. Если следовал утвердительный кивок, почтительно замирали в ожидании «бычка» - окурка.

Другая группа «стрелков», не успевшая к разделу «бычков», добровольно стояли у входа на «атанде». Именно на них натыкался «Нос» в первую очередь. Охрана на входе всячески тормозила его вход в уборную, создавала свалку и кричала: «Атанда! - Нос».

Этого времени хватало на то, чтобы курильщики успели выбросить или затушить окурки, приспустить штаны и сделать вид, что их зря побеспокоили за интимным занятием. Атмосфера уборной и так сильно задымлённая, накалялась.

Директор всех запоминал или переписывал. Молча, но яростно тряс пальцем перед лицами курильщиков и произносил знаменитую фразу – «Шила в мешке не утаишь!». Именно эту фразу он произнёс на общем собрании старшеклассников, когда грустным голосом сообщил о беременности девочки из соседней женской школы, которую «обрюхатил» ученик нашей школы.

Событие это стало достоянием всего города. Оно долго обсуждалось и взрослыми и детьми, а кончилось бегством из города забеременевшей девочки. Виновник этого обстоятельства стал городским героем и его даже жалели.

История была столь шумной по простой причине – большая группа наших десятиклассников тайно влюблено вздыхали, встречаясь с ней утром по дороге в школу. Несчастье девочки было в том, что она жила в доме по соседству с нашей школой, во-первых.

А во-вторых - наших десятиклассников обошёл в любви восьмиклассник – как же она посмела такое допустить? Ах, она такая сякая, фу как ей не стыдно. Школа и город гудели, а парень ходил, гордо выпятив грудь.


В этой ситуации настоящим мужчиной оказался Юрфельд. Он завёл героя в свой кабинет, отвесил ему пару оплеух и велел жениться на девочке. Герой нажаловался маме, а та бросилась в кабинет Герчикова.

Она кричала, что её чадо не виновато, а девчонка сама мальчика допустила, пусть сама и рожает. Досталось от неё и Юрфельду – пусть не распускает руки.

Как только об этом скандале в кабинете директора стало ученикам известно, общественное мнение героя обозвало «маменькиным сынком и дульщиком», что по тем временам было смерти подобно.

В результате парень из школы был вынужден уйти. Говорят, что этот уход ускорили десятиклассники. Они завели «героя» в тёмный угол, накостыляли ему по шее, одновременно внушая, что с его стороны жаловаться на Юрфельда это очень плохой поступок.

Жизнь в дальнейшем всё расставила по своим местам. Девочка родила ребёнка, вернулась в Баку и вышла замуж за моего сокласника. Злые языки утверждали, что именно он сидел в шкафу, пока парочка занималась любовью. Но у них в семье всё в дальнейшем образовалось хорошо. А «герой-любовник» как-то с горизонта исчез без следа.

Юрфельд держал школу в железных руках. В основе его системы была детально разработанная политика влияния на подростков - вся дурь из мальчишеской головы вылетает, если он занят интересным делом. Таким делом оказался спорт и в больших количествах.

Для спортивных занятий Юрфельд придумал форму: белые трусы и чёрная майка с надписью «шестая». В городе нашу школу прозвали «шестая-спортивная» и даже приглашали на праздничные парады в качестве представителей молодёжи славившей партию и её представителей, стоящих на трибуне.

Жизнь в школе начиналась с всеобщей зарядки на улице, что вызывало неподдельный интерес у прохожих своей необычностью, а это в свою очередь вызывало у нас энтузиазм всё делать красиво и хорошо.

Школьные уроки физкультуры посвящались изучению различных видов спорта и спортивных игр. На этих занятиях Юрфельд внимательно изучал каждого и в зависимости от способностей приглашал записаться в ту или иную секцию.

В результате я попал в секцию легкой атлетики, фехтования и баскетбола. Как это бывает с мальчишками в переходном возрасте игры гормонов, я так увлёкся спортом, что в моих оценках по учебным дисциплинам замелькали тройки, а потом и двойки.

Мама отложила теннисную ракетку в сторону и направилась прямиком к Юрфельду, который затем вызвал меня и сказал коротко – «Исправишь двойки, допущу к занятиям спортом!».

Спорт я любил и поэтому, вызубрив уроки бегал за учителями и упрашивал их вызвать меня к доске, чтобы исправить двойки. Вскоре я опять фехтовал шпагой, бегал на длинные дистанции и забрасывал мяч в баскетбольную корзину.

Наряду с вредной привычкой курить и легкомысленно относиться к учёбе, появилась ещё одна напасть – девочки!

Война окончилась, питание стало калорийным, и гормональная перестройка юношеского организма вызвала жгучий интерес к противоположному полу, то есть к девочкам. Раздельное обучение разводило мальчиков и девочек на трудно преодолимое расстояние.

Ни о каких знакомствах на улице в условиях строжайшего кавказского этикета и думать было нельзя. Его можно было преодолеть только на школьных танцевальных вечерах или на платных танцплощадках. Чтобы можно было воспользоваться этой возможностью, надо было учиться танцевать.