Муза по имени Ася (Послесловие)

12 мая 2020 - Борис Аксюзов

Я вернулся домой через двое суток, и в тот же день встретился с Маратом. Увидел в окно его маму, сидящую на скамейке у подъезда дома напротив, и поспешил поговорить с ней, пока она не ушла. Погода в Питере к таким посиделкам не располагала: шел мокрый снег и с залива дул ветер.

- Здравствуйте, Азиза Азатовна! - обратился я к женщине. - Когда Марат из плавания приходит?
- А он уже пришел, - с улыбкой ответила она. – Поднимайся, он сейчас дома.
Марат открыл мне дверь, уже одетый в форму и с телефоном в руке.
Он махнул мне рукой, чтобы я проходил на кухню, а сам быстренько закончил разговор, из последних слов которого я понял, что через час его где-то ждут.
Мы обнялись, и он, глядя на часы, спросил:
- Ты где пропадаешь? Телефоны молчат, квартира заперта.
- Был в горах…
- И что тебя туда занесло зимой?
- Работал над романом… Помнишь ты мне рассказывал о своем штурмане Степанове, который влюбился в филиппинку Алону?
- Конечно, помню..
- Так вот, я решил написать роман об их любви…
- И что, написал?
- Нет, не получилось. Видно, я еще не созрел как писатель для написания романов. У меня получился лишь рассказ. Причем рассказчиком в нем являешься ты, оттого он у меня вышел достаточно живым и правдоподобным. Имя твое я в нем изменил, как и имена всех персонажей. Так что не беспокойся: друзья твои хвалить тебя не станут, а недруги не осудят.
- Это ты хорошо сделал. Меня потаскали по этому делу немало. ..
- А ты больше не встречался со Степановым в Калькутте?
- Нет, Хотя и очень хотел встретиться. Я попытался восстановить его документы и понял, что это дело не такое уж безнадежное. Вот я и намеревался поговорить с ним об этом. Но они исчезли из Калькутты, и никто не знает, куда… Один лишь человек, сосед его, якобы слышал, что Василий собирается повезти Алону на Тибет, в какой-то монастырь, где лечат от наркомании… И ты знаешь, обнаружилось, что в Питере есть еще люди, которые интересуются их судьбой…
- Кто?
- Не раньше, чем позавчера, ко мне обратилась дамочка, которая попросила меня передать Степанову деньги… Я забыл уже её фамилию и имя, потому что она спешила, а я тем более… Но у меня где-то записано…
- Ася Усорльцева?
- Точно! А ты откуда её знаешь?
- Вместе с ней в горах были… Это я ей рассказал о Степанове. Так что, ты деньги передашь?
- Ты Лёшка наивный, как и эта Ася! Я их даже не взял… Меня и всю команду в каждом порту таможня шмонает, сколько у нас на судне валюты, личной и судовой, и куда мы её тратим. Я даже эти деньги и не видел… Ладно, Алексей, ты меня извини, но я очень спешу. У меня через сорок минут очень важная встреча. Хочу перевестись из Новороссийска в наше пароходство…Но мы с тобой еще встретимся… Если только меня сегодня же не заставят новый танкер принимать..
Вечером я позвонил ему, и Азиза Азатовна сообщила мне, что Марат ушел в рейс…

На следующий день я понёс свой рассказ в редакцию журнала, в котором печатаюсь регулярно.
Пожилой редактор, работавший здесь еще во времена Советского Союза, прочел рассказ сразу же, при мне, и сказал, потирая руки:
- А вот это уже интересно… Только я что-то не вижу названия…
- Извините, я и не заметил… Я сейчас подумаю… Впрочем, давайте его так и назовем: «Рассказ без названия…».
- Нехорошо как-то, - засомневался редактор. – Я бы предложил назвать его так: «Трудная любовь».
Меня даже передернуло от таких слов:
- О, только не это! Я настаиваю на моём предложении, ибо тому, что происходит в этой истории, трудно подыскать название.
- Как хотите, уважаемый господин Акимов,- вежливо произнес редактор бросая мой рассказ в ящик с надписью «Рукописи». – Мы известим вас, как только он будет принят к печати на редакционном совете…
По дороге к дому я зашел к бабушкам и забрал детей. Их у меня двое, и они близнецы, мальчик и девочка, Паша и Даша. Вероятно, поэтому они терпеть не могут друг друга, вечно ругаются и дерутся из-за пустяков. Пришлось, ожидая очереди в детсад, отдать их разным бабушкам. Пашу - бабушке Кате, моей маме, а Дашу – бабушке Лизе, моей теще Несмотря на свою постоянную конфронтацию, дети при мне почему-то ведут себя мирно, без ссор и драк, и даже начинают дружить. Это проявляется в том, что Паша, например, может отдать свою любимую игрушку Даше, а та, в свою очередь, съесть то же мороженое, что и Паша.
Писать мне, после моего возвращения с гор, почему-то не хотелось, и я все дни проводил с детьми, приучая их терпимости и дружбе. Иногда звонил в редакцию, спрашивал, как обстоит дело с моим рассказом, и каждый раз получал стандартный ответ: «Он уже в наборе».
Однажды такой разговор подслушал по параллельному телефону мой отец, пришедший к нам понянчиться с внуками, и сказал мне:
- Тебе, Алёшенька, морочат голову. Набор – это техника прошлого, когда работники типографий, именуемые наборщиками по одной буковке или слогам составляли текст в специальных наборных кассах. Это, действительно, была долгая и сложная процедура, на смену которой пришла компьютерная техника. С её помощью можно набрать, откорректировать и напечатать твою книгу за три дня.
После этого я перестал звонить в редакцию, и там тоже забыли обо мне. Но я по этому поводу не печалился, так как неожиданно к моему творчеству проявило внимание другое издательство, о котором я до этого ничего не слышал.
Оно находилось в Канаде, но его главный редактор был русским, по фамилии Иванов. Они переиздали мой сборник «О любви…» и просили прислать что-нибудь «новенькое». И я послал им свой «Рассказ без названия», который был напечатан в их журнале с непонятным для меня названием « Дайджест». Мой коллега и приятель Юра Шевяков разъяснил мне, что в подобных изданиях печатаются произведения в сокращенном и упрощенном виде, но прочитав там свой рассказ, я обнаружил, что из него не было выброшено ни одного слова.
Потом мне позвонил человек, представившийся редактором православного журнала, попросил меня о встрече. Я дал ему свой адрес, и в тот же день он пришел ко мне домой. Это был почтенный человек пожилого возраста в обычном костюме, но с окладистой бородой. Представился скупо:
- Отец Николай.
О цели своего визита долго не сообщал . Только выпив чашку чая, который я ему любезно предложил, аккуратно вытер рот большим носовым платком и сказал:
- Я хотел бы опубликовать в нашем журнале ваш «Рассказ без названия». Несколько дней назад я прочёл его в русскоязычном канадском «Дайджесте», и он мне очень понравился, потому что в нем говорится о милосердии к ближнему своему, которое проповедовал Сын Божий. Вы не будете против?
- Нет, -ответил я. – Почему я должен быть против этой благой мысли?
- Но у меня есть одна просьба. Не могли бы вы внести в свой рассказ некоторые добавления и поправки?
Я сразу понял, о чем идет речь: ему хотелось, чтобы в моем произведении хоть раз прозвучало имя Бога, и чтобы Василий обратился к Нему с молитвой.
Моя догадка оказалась верной, он тут же почти слово в слово повторил мою мысль.
- Простите меня, отец Николай, - сразу же ответил я ему. - Но я еще ни разу не правил свои рассказы по чьей-либо просьбе. И этот не буду. Если я сделаю это, то он перестанет быть правдивым. И люди будут читать его с недоверием. Ведь штурман Степанов никогда не был верующим человеком. Может быть, за последние годы он и поверил в Бога, но для того , чтобы в этом убедиться, мне надо встретиться с ним. И тогда я перепишу свой рассказ и сам принесу его в ваш журнал.
Отец Николай тут же встал и ушел, не прощаясь, грустный и задумчивый.
Но через месяц я получил гонорар и авторские экземпляры этого журнала . «Рассказ без названия» был напечатан в нем в первозданном виде.
Потом еще три издательства попросили моего согласия на опубликование рассказа. А затем пошло и поехало….
И тут я задумался: а для чего я это делаю? Ради гонорара? Ради известности? Ведь, если разобраться, нехорошо это, когда все печатные средства информации пестрят одной и той же вещью, пусть даже и трогающей человеческие души. Это похоже на портреты Киркорова на каждом столбе вдоль Невского проспекта…
Но однажды вечером, на пустой даче у Финского залива, я сидел за столом, глядя в черное и безучастное лицо ноутбука , как вдруг отключили свет.
Я выглянул в окно, за которым был огромный сугроб, и мне стало страшно от глубокой и тёмной пустоты, простиравшейся за ним.
Но тут вдалеке вдруг вспыхнула крохотная капелька света, который стал приближаться ко мне очень быстро, и, наконец, я увидел фигуру лыжницы в белом костюме.
«Ася!» - мысленно закричал я.
Тогда, так спешно расставаясь у гостиницы «Горная Астория», мы забыли обменяться адресами и номерами телефонов.
Лично я не слишком беспокоился по этому поводу: ведь стоит позвонить Дзамболату, который очень скрупулезно заносил все данные о жильцах в свой «гроссбух», и он тебе сообщит и адрес, и номер телефона Аси. Я позвонил ему, и он ответил мне, кратко и виновато:
- Тогда света не было, и я ничего не записывал…
Я полез в Интернет и нашел там Сергея Ивановича Усольцева. Данные о нем занимали страницы три, и на них были все данные о нем, кроме адреса и номера личного телефона. Позвонил в одну из фирм, возглавляемых этим олигархом, и попросил сообщить мне его адрес, на что мне вежливо сказали: «Извините, мы таких сведений не даём».
Не знаю, искала ли меня Ася, но звонков от неё не было, и в доме моем она не появлялась…
И вдруг!... Здесь, в пустом дачном поселке, да еще и на лыжах!
Я ждал, что вот сейчас она подойдет поближе, и я увижу её смешные косички, торчащие из-под лыжной шапочки…
Но, но за пятьдесят метров до моего домика лыжница свернула налево и пошла дальше по берегу залива…
Потом пропала в темноте
И тут я понял, почему так легко давал согласие на публикацию моего рассказа всем, кто ко мне обращался. Ведь тогда, в горах, я так и не дал прочесть его ей…
А мне очень, очень и очень хотелось, чтобы этот рассказ прочитала именно она …
Моя Муза по имени Ася…

Регистрационный номер №0473792

от 12 мая 2020

[Скрыть] Регистрационный номер 0473792 выдан для произведения:

Я сразу понял, о чем идет речь: ему хотелось, чтобы в моем произведении хоть раз прозвучало имя Бога, и чтобы Василий обратился к Нему с молитвой.

Моя догадка оказалась верной, он тут же почти слово в слово повторил мою мысль.

- Простите меня, отец Николай, - сразу же ответил я ему. - Но я еще ни разу не правил свои рассказы по чьей-либо просьбе. И этот не буду. Если я сделаю это, то он перестанет быть правдивым. И люди будут читать его с недоверием. Ведь штурман Степанов никогда не был верующим человеком. Может быть, за последние годы он и поверил в Бога, но для того , чтобы в этом убедиться, мне надо встретиться с ним. И тогда я перепишу свой рассказ и сам принесу его в ваш журнал.

Отец Николай тут же встал и ушел, не прощаясь, грустный и задумчивый.

Но через месяц я получил гонорар и авторские экземпляры этого журнала . «Рассказ без названия» был напечатан в нем в первозданном виде.

Потом еще три издательства попросили моего согласия на опубликование рассказа. А затем пошло и поехало….

И тут я задумался: а для чего я это делаю? Ради гонорара? Ради известности? Ведь, если разобраться, нехорошо это, когда все печатные средства информации пестрят одной и той же вещью, пусть даже и трогающей человеческие души. Это похоже на портреты Киркорова на каждом столбе вдоль Невского проспекта…

Но однажды вечером, на пустой даче у Финского залива, я сидел за столом, глядя в черное и безучастное лицо ноутбука , как вдруг отключили свет.

Я выглянул в окно, за которым был огромный сугроб, и мне стало страшно от глубокой и тёмной пустоты, простиравшейся за ним.

Но тут вдалеке вдруг вспыхнула крохотная капелька света, который стал приближаться ко мне очень быстро, и, наконец, я увидел фигуру лыжницы в белом костюме.

«Ася!» - мысленно закричал я.

Тогда, так спешно расставаясь у гостиницы «Горная Астория», мы забыли обменяться адресами и номерами телефонов.

Лично я не слишком беспокоился по этому поводу: ведь стоит позвонить Дзамболату, который очень скрупулезно заносил все данные о жильцах в свой «гроссбух», и он тебе сообщит и адрес, и номер телефона Аси. Я позвонил ему, и он ответил мне, кратко и виновато:

- Тогда света не было, и я ничего не записывал…

Я полез в Интернет и нашел там Сергея Ивановича Усольцева. Данные о нем занимали страницы три, и на них были все данные о нем, кроме адреса и номера личного телефона. Позвонил в одну из фирм, возглавляемых этим олигархом, и попросил сообщить мне его адрес, на что мне вежливо сказали: «Извините, мы таких сведений не даём».

Не знаю, искала ли меня Ася, но звонков от неё не было, и в доме моем она не появлялась…

И вдруг!... Здесь, в пустом дачном поселке, да еще и на лыжах!

Я ждал, что вот сейчас она подойдет поближе, и я увижу её смешные косички, торчащие из-под лыжной шапочки…

Но, но за пятьдесят метров до моего домика лыжница свернула налево и пошла дальше по берегу залива…

Потом пропала в темноте

И тут я понял, почему так легко давал согласие на публикацию моего рассказа всем, кто ко мне обращался. Ведь тогда, в горах, я так и не дал прочесть его ей…

А мне очень, очень и очень хотелось, чтобы этот рассказ прочитала именноона …

Моя Муза по имени Ася…

Муза по имени Ася ( Седьмая глава.)

Зимний эшелон

Рейтинг: +1 542 просмотра

Кому понравилось произведение? >>

Комментарии (2)

Влад Устимов # 12 мая 2020 в 16:44 0

Прочли всей семьёй от начала до конца с огромным удовольствием.
Замечательная повесть о чистоте и благородстве человеческих душ.
Большое Спасибо, Борис!
Новых Вам успехов в Вашем прекрасном творчестве!

Борис Аксюзов # 12 мая 2020 в 17:24 +1

Вам и Вашей семье тоже большое спасибо!

RSS-лента комментариев