Алена и Наталья шагали замыкающими в кафе под названием "Роза ветров".
-У вас какие-то странные рассуждения о заведующем! – проговорила Зайкина.
-В смысле? – удивилась та.
-Как будто он не совсем адекватен…
-А-а-а, ты об этом! Представь себе человека, помешанного на своей работе. Хотя мы все на ней в какой-то степени помешаны, а Павел Зигмундович просто свихнулся! У каждого из нас есть какое-нибудь хобби. Кто-то читает книги, кто-то любит кино, иные собирают марки или статуэтки, некоторые занимаются спортом или музыкой. К примеру, Звария любит шить. У Коваля есть только больные, операции, отделение и научная работа. Он уже защитился на тему "Особенности операций на кишечнике у гуманоидных рас Межгалактического Сообщества". Причем, из уважения к благородному доктору, научная комиссия приезжала на ДН. Павел пять лет не был в отпуске, у него нет девушки и даже парня…
Увидев, как сморщилась Наталья, Клокова усмехнулась:
-Ладно тебе, будто голубые – такое уж редкое явление! Но Паша-то точно не из гомесовых детей! У него была жена, но после двух лет супружества сбежала, заявив, что не желает гробить свою молодость на фанатика! Я ответила на твой вопрос?
-Да! Признаться, именно таков в моем представлении настоящий врач! Дай угадаю! Он - тощий сутулый субъект с отрешенным лицом землистого цвета от вечного недосыпа и невидящими глазами…
-Прямо чертового зомби нарисовала! Слава Богу, нет! У него внешность, если разобраться, ничего себе. Высокий, но не длинный, худой, но не тощий, лицо мужественного фанатика: суровый взгляд, сжатые губы, высокий лоб. По-своему привлекателен, но, увы, ничего, а главное - никого вокруг не замечает, тут ты права. Влюбиться в такого – поставить крест на своей личной жизни! – посетовала Алена.
-Разве влюбиться – не есть личная жизнь?
-Ты ужасна, Наталь, не вздумай на него западать! Жестоко разочаруешься!
-О чем ты? Я и не собиралась!
-Да? А чего же ты собиралась? – съехидничала операционная сестра.
-Учиться у него работать! Больше ничего, ясно?
-Ну-ну, не пыли!
-Сколько же ему лет стукнуло?
-Тридцать пять! Старик уже!
-Доктор не состарится, пока у него не начнут трястись руки! – пошутила Наталья.
-Тогда он просто может изменить стиль работы - начать накладывать зигзагообразные швы!
Девушки засмеялись. За разговорами незаметно дошли до места. "Роза ветров" располагалась уровнем выше упомянутого "Обжорки". Нарядный зал, украшенный гирляндами из шаров и цветов, выглядел мило и уютно. Длинный стол, накрытый на двадцать пять персон и уставленный яствами и напитками, ничем не уступал сервировкой лучшим земным ресторанам. Радужные витражи от пола до потолка вносили в обстановку романтического флеру. Все обещало милый непринужденный вечерок.
Наталья с лекиянкой и вернкой отправились на кухню, где во всем великолепии высился большущий торт, украшенный взбитыми сливками, фруктами и кремовыми розочками. Рядом на разделочном столике лежал круглый корж крышки, на котором была начертана розовым кремом цифра 35 и подпись "Поздравляем от души! Коллектив!" Из зала неслись отзвуки славословий в адрес именинника, и Звария на некоторое время отлучилась, чтобы зачитать свое стихотворение.
Наша героиня не могла как следует разглядеть загадочного зава, стоявшего во главе стола на достаточном расстоянии. И все-таки даже издали высокий брюнет в золотистом спенсере и черных брюках выглядел не ученым занудой, а скорее, гламурным светским львом.
-Сегодня наш Коваль хорош, как никогда! – с ноткой сожаления проговорила Куку.
-Можно было бы не печь эту чертову крышку, но молодой кондитер, украшавший изделие, не написал ни возраст юбиляра, ни заказанный текст, увлекся, видишь ли, разиня эдакий! – счел нужным объясниться шеф-повар, дородный усатый итальянец. – Но не беспокойтесь, корж вполне держит форму, не обвалится, в то же время он такой воздушный и мягкий – во рту тает! Воздуха внутри предостаточно – тесто реально дышит! Ваш номер обречен на успех, особенно со столь привлекательной сеньоритой внутри! – учтиво поклонился он Наталье.
-Да-да! Она у нас красотка! – подтвердила Куку.
Вернулась Звария, и вскоре зазвучали звуки заздравной песни.
-Мальчики, не забудьте: вытаскивать Наталь из торта следует очень деликатно, дабы не повредить его! - проговорила лекиянка.
-Помним, хозяюшка, не волнуйтесь! – подтвердил один из официантов. – Не первая зима
волку! Чего только не приходилась делать, и голубей выпускать, и шары лопать, и даже девиц таскать! Еще бы! Мы – спецы широкого профиля!
Звария по обычаю своей расы положила кисти на плечи, а затем скрестила их на животе, осенив тем самым себя знамением:
-Не забудь: я стою с подносом для крышки от тебя по правую руку! С богом, Наталь!
Павел Коваль тем временем решительно опрокинул чарку. Подобрав ноги в изящных босоножках Клоковой, Зайкина нырнула в торт, несомая сильными мужскими руками. После чего две девушки-кондитера опустили пресловутую верхнюю крышку. Торт вкатили в залу под темпераментные аккорды "Бэсса мэ мучо!" Новая докторша уже подставила ладони под верхний корж, но Павел неожиданно взмахнул рукой. Раффети Сюр-Релист выключил музыку.
Слышимость за бисквитно-фруктовыми стенами была не ахти, посему наша героиня уловила примерно следующее:
-Благодарю, дорогие мои самоотверженные коллеги! Без вас я не смог бы сделать ни одной операции, ни одного обследования, не написал бы ни одной научной работы. Собственно, она у меня всего одна. Кишечник – важный орган любого гуманоидного существа! С его помощью из организма выводятся, простите за прямоту, продукты жизнедеятельности! Операции на этом органе чреваты не просто последствиями, но тяжелейшими осложнениями. Спайки, непроходимость, невозможность освобождения от каловых масс, свищи и другие столь же неприятные штуки!
Зава нешуточно понесло.
-Блин, опять взгромоздился на своего любимого конька! – обреченно проговорила Алена. – Бедная Натка!
Насколько бедная, она даже представить не могла! У Зайкиной было несколько слабых сторон, с лихвой компенсировавшихся сильными. Неумение долго сидеть на корточках можно смело отнести к серьезным просчетам матушки-природы. Через пару минут Наталья уже начинала уставать, ровно столько она и рассчитывала находиться в кулинарном шедевре, не долее. Речуга зава в сие расписание не укладывалась без риска для коленных суставов девушки. Отыграть сценарий назад и укатить торт обратно на кухню не представлялось возможным. Во-первых, именинник его уже увидел. А во-вторых, снимать крышку и вытаскивать Наталью смысла не имело, ибо в любой момент Павел Зигмундович мог закруглиться со спичем, и всю процедуру пришлось бы повторять заново. А это не очень-то профессионально, знаете ли!
Есть анекдот: в еврейском семействе гости.
Сара: "Абрам, нести курицу?"
Абрам: "Нет, гости еще хлеб едят!"
Через некоторое время хозяйка вновь интересуется из кухни: "Абрам, так я несу курицу?"
Абрам: "А вот теперь пора, гости хлеб доели! Сара, неси!"
Появляется хозяйка дома с живой квочкой, которую ставит на стол. Птица принимается клевать со столешницы крошки, оставленные гостями.
Собственно, к чему я это? Да к тому, что курица выносится только один раз!
Наталья, начисто лишенная сознательности ввиду неудобства позы, молча, но отчаянно взывала к Создателю, дабы прекратил поток излияний научного зава, а вместе с ним, и ее муки.
-…кишечник – уникальная система теплокровного организма, естественный и самый крутой трубопровод. И, тем не менее, он также носит некие национальные черты. Взять, к примеру, лекиян. Уж извини, Звария, за некоторые интимные подробности! У розовокожих он сообразен общему изяществу, нежен и мягок, очень крошечен! Попробуйте такой прооперировать без риска жестокой травмы!
-Черт, меня будто при всех препарировали! – пробормотала лекиянка.
-…но мы с вами делали! А гофрированные шланги великанов: сиккил или граневр?! Где уж тут сравнивать! Наша универсальность делает нам честь и громаднейший плюс в профессиональной биографии…
"Я должна, я могу, я не покачнусь! – словно молитву, мысленно твердила Наталья. – Будь прокляты все кишечники Галактики!"
-…раффети мужественны, - как ни в чем не бывало, продолжал зав, – таковы у них и кишки, вечно норовят сопротивляться! Надеюсь, мои друзья Ка-Раак и Сюр-Релист не в обиде, но вашу расу тяжело штопать во всех смыслах! Ткани будто резиновые, но только так мы и учимся! Опыт – враг ошибок трудных! А гений, как известно, парадоксов друг! Чтобы пробить
трубу, нужен хороший сантехник!
"Когда кончится эта пытка! Помоги, Господи! Заткни ему пасть!" – уже на грани сумасшествия молила несчастная пленница торта.
Зайкина привстала, не в силах удержать тело в данном шатком положении. Как назло, макушка ее приподняла бисквитную крышку в аккурат там, где снаружи горделиво алела цифра 35. В результате чего, форма коржа слегка подпортилась: сначала возраст юбиляра вспучился, потом (где-то в районе раффетских кишечников) плавно осел на темя девушки.
-Друзья! У меня есть предчувствие! Вскоре методика нашего отделения перекочует с ДН в медицинские учебные пособия многих и многих планет Межгалактического Сообщества! Да здравствует "чистая" наука, невозможная без "грязной" практики! – завершил свою пламенную оду Коваль.
Наконец-то! Не прошло и полгода! Мягкий йогуртовый крем ласково растекся по голове новоявленной стриптизерши.
-Павел Зигмундович! Примите наш большой, но нескромный подарок ко дню вашего славного детского юбилея! – вылепил мудреную фразу Джон Смит.
Заиграла музыка.
Скрюченная Зайкина с расплывшейся цифрой 35 на голове кое-как выпрямилась, подняла останки крышки за края. Корж немедленно сломался и частично обвалился внутрь торта, в результате чего в обеих руках незадачливой стриптизерши оказалось по изрядному куску бисквита. Почти ничего не соображая, Наталья запустила великолепным десертом туда, где предположительно находилась Звария с подносом.
Тут случилось невероятное. В самый неподходящий момент дверь кафе раскрылась, и в зал маленьким смерчем влетела испанка – проверяющая ОНН, следом топали эстонцы, явно утомленные столь важной и сложной миссией. Ревизорша, привычно глядя поверх голов, не заметила маленькую лекиянку, сбила ее с ног и немедленно получила бисквитами в физиономию.
Ничего не успев осознать, Наталья вылетела на крепких мужских руках наружу. Официанты так и несли ее, застывшую в эмбриональной позе, поставили на ноги и отошли в стороны. Девушка покачнулась и едва не упала, но все же не без труда выпрямилась и заковыляла на негнущихся ногах, безуспешно пытаясь изобразить изящную походку манекенщицы под страстные стоны неизвестной певицы "Бэсса мэ, бэсса мэ мучо!" Вместо скрестного шага с высоким поднятием бедра получился походняк старого подагрика, больного коленями и мучимого конвульсивным подергиванием.
Ревизорша орала и махала руками почти в такт музыке:
-Черт знает, что такое! Здесь точно решили меня добить! Безобразие! Я это так не оставлю! А вы чего стоите, олухи?! – набросилась она на коллег. - Дайте им всем в морду! Мужики вы, в конце концов, или нет?! Меня тут истязают, издеваются, а им все до балды!
Зрители, включая юбиляра, застыли с разинутыми ртами, не в силах вымолвить ни слова. Зайкина дотопала до зава несколько более оживленным шагом и попыталась игриво взмахнуть розовым боа. Топ снимать не рискнула, опасаясь разворошить йогуртовую цифру на голове.
Сюр-Релист догадался выключить музыку, а Сикоку Посикоку торжественно произнес:
-Еще один сюрприз! Новый хирург с Земли! Выпускница Академии Космоса Московского филиала, красный дипломант Заикина Наталья Леонидовна!
-Очень, очень приятно! – оторопело произнес Коваль и машинально смазал пальцем крем с головы новой сотрудницы, смачно лизнул. – Вкусно! Спасибо, друзья! Как всегда, вы сделали очень нужный, оригинальный и своевременный подарок!
-Фи, какая антисанитария! Есть сливки прямо с пробора! – фыркнула испанка.
-С т-таких крас-сивых вол-лос не грех и уг-гоститься! - невозмутимо возразил один из эстонцев, тот, чьи зубы остались на месте. – Каж-жется мы поп-пали на праздник!
-О чем вы говорите? – воскликнула проверяющая. – Здесь творится форменное безобразие! Запихивать девиц в торт негигиенично!
-Все прият-тное негигиенич-нно! – проговорил ревизор ОНН, потерявший мост, и повторил жест зава, отведал бисквита с воротника безупречного костюма неистовой коллеги, зажмурился от удовольствия. – Оч-чень вк-кусно! Здесь т-тоже повар ген-ниальный!
Кое-как тело Натальи приняло более или менее стройный вид, она глупо улыбалась, глядя на Павла Зигмундовича, чье лицо прояснилось и приняло донельзя живое выражение. Зав вдруг согнулся пополам в приступе дикого смеха. Он икал, стонал и даже прихрюкивал, изредка произнося "Ой, не могу!" С некоторой задержкой весь коллектив присоединился к юбиляру. Даже наша обескураженная героиня, сколь ни была расстроена до слез, не могла не рассмеяться. Хохотали до коликов, до визга, маленький Карак катался по полу, Звария звенела хрустальным колокольчиком, а оба раффети хрипловато поскрипывали, словно несмазанная телега. Эстонцы сдержанно улыбались, а испанка раздула ноздри на манер скаковой лошади и, рубанув в сердцах рукой, молвила "Черт побери! ".
Помочь сайту
Поздравления
