ГОРЬКО ПЛАКАЛА ИВА Часть 1. Глава 1. Соня

Часть первая.

  Полжизни  я искал дорогу, что к твоему вела порогу.

Глава 1.

Может он и вернётся,

Ты об этом мечтала,

И судьба улыбнётся,

А когда и  не знала.

( слова из песни)

Соня.

   Соня Бормотова осталась сиротой в семь лет.  Сначала умер папа, а через полгода мама. В шестнадцать её настигла новая потеря,  умерла бабушка единственный  близкий  и родной человек. Суровая и волевая, Матрёна Рокотова старалась заменить родителей растерянной и опустошённой потерей девочке. Восемь лет она была с ней рядом, и  за пять месяцев до окончания восьмого класса Соня потеряла и её. Последние полгода жизни Матрёна  сильно болела.  Она рассказала девушке о своих ошибках, которые совершила по отношению к сыну, а потом к дочери. Старая женщина понимала, что смерть близко  и готовила  внучку к тому, что она останется одна.  На похороны приехал сын Матрёны и родной брат Сониной матери, Тимофей Рокотов. После погребения он  предложил  осиротевшей девушке  свой кров…

    Старший брат Анастасии женился вопреки воле их матери.  Волевая и упрямая Матрёна одна поднимала своих детей, после того, как в сорок пятом на мужа пришла похоронка. Сыну Тимке тогда было девять лет, а Насте шесть. Изматывая себя на работе, она старалась дать детям всё, что она могла.  Ребята у неё росли послушные, трудолюбивые  Мать не давала  им воли,  все решения за них принимала самостоятельно. Окончив семь классов, сын с её совета записался на курсы трактористов, хотя всегда хотел стать шофёром. Получив профессию, Тимофей два года проработал на тракторе в колхозе. Встречался он со своей  соседкой Глашей Пахомовой, на которую так же указала мать, выбрав её в невестки. Глаша провожала его  на срочную службу, сидела рядом за столом в статусе невесты. Но за два года отсутствия жениха, девушка успела выйти замуж и снова стать свободной.    

     За время армейской службы Тимофей повзрослел, возмужал и поумнел. Парень понял, что все решения в своей жизни он должен принимать самостоятельно, а не подчиняясь  приказам матери. Вернувшись, ответил отказом на то, что должен  простить Глафиру за измену и жениться. Сын и мать долго ругались, и сын ушёл из дома,  стал ночевать на полевом стане.

   А через два месяца  он женился.  Его женой стала Фенечка Панкова,  приехавшая погостить в соседнюю деревню. Мать, настаивающая  на примирении с Графирой, не простила сына самовольного поступка  и сноху  не признала. Собрав свои вещи, Тимофей  переехал к жене.

    Матрёна и   Настя остались вдвоём.   Дочь, скрывая от матери, посылала брату  письма. В них она описывая  события, которые происходили в их жизни, в родном хуторе.  Но, судьбе было угодно, чтобы сама  Настя испытала  материнский гнев. Во время проездки в районный центр  она  познакомилась с Михаилом Бормотовым и влюбилась. Молодой человек был старше её на десять лет,  за плечами  имел опыт - неудачный брак. Не смотря, на горький осадок на сердце,  он не разочаровался  в женщинах и ответил девушке взаимностью. Родители Михаила погибли  во время войны,  воспитывался  он в детском доме.   Предлагая девушке выйти за него замуж, согласился переехать из города в деревню, только  бы она была рядом. Настя объяснила будущему мужу, что она не хочет бросить мать.

   Свататься  он приехал один.  На вопросы Матрёны отвечал честно, не скрывая ничего. Узнав про развод, и почему-то забывая, как она пыталась заставить жениться на разведённой женщине Тимофея, Матрёна объявила, что зять  «пришёлся не ко двору».

     И  Настя взбунтовалась. Попросив Михаила подождать её на улице, дочь,  собирая свои вещи,  сказала  матери  обо всём, что годами лежало у самой  на сердце. Подхватив чемодан и перекинув через руку плащ,  она  ушла  в дождь  из родного дома.  Ночь молодые люди просидели на  лавочке у соседей, а утром Михаил увёз её в город. Матрёна осталась одна. 

     Свидетелями на свадьбе у Бормотовых  стали  два случайных человека.   К семейному человеку Михаилу выдели от предприятия  отдельную комнату в общежитии (он работал мастером  цеха на кирпичном заводе), и молодожёны приступили к созданию уютного семейного очага.  Настя   утроилась  на работу в столовую, где питались работники завода.

     Молодая женщина была счастлива, но сердце  болело за мать, которая осталась одна. Понимая, что женщина никогда сама не сделает первый шаг к примирению,  Анастасия стала писать ей письма, пересказывая  события, происходящие в своей новой жизни.  Спустя полгода получила долгожданный ответ.

    Тимофей, узнав, что Настя вышла замуж,  приехал  в город навестить сестру.  Он привёз в подарок  две пуховые подушки, рассказал о том, что у них с Феней родился сын и пригласил сестру с мужем  в гости.

    Через  полгода семейной жизни,  Михаил и Настя   стали задумываются  появлении в их жизни  третьего члена семьи.  Но пока прибавления  не ожидалось, они жиди друг для друга.

   Весна  в новом году наступила рано.  Комсомольцы завода организовали в первую субботу апреля субботник по уборке территории.  Все работники  приняли в нём участие.

     Разгорячённая работой  Настя, сняла верхнюю одежду и несколько часов работа в шерстяном свитере. По возращению  домой она почувствовала озноб, ночью появился  лающий кашель, а утро она встретила в больнице. Поставленный врачом,  первоначальный диагноз - бронхит, через неделю перешёл в двухстороннюю пневмонию. Болезнь не пощадила и  после   себя оставила осложнение-  сердечную патологию- кардиомиопатию.

   При выписке из больницы, врачи не рекомендовали женщине  в ближайшие два-три года рожать  ребёнка.   Выслушав  мнение докторов, она стала винить себя в том, что не родила  ребёнка  раньше, (хотелось пожить одним, «встать на ноги», как говорится). Считая, что без детей семья неполноценная, предложила мужу оформить развод. Михаил не согласился, уверяя, что Настя сама сможет родить малыша.

         И она,  вопреки советам врачей, пошла на риск, чтобы стать матерью. Почти всю беременность молодая женщина провела в больнице. Дочь родилась здоровой и сама Настя чувствовала себя удовлетворительно. Счастливые родители  назвали девочку  Софьей.

    Познав счастье материнства, Анастасия смирилась со своим недугом.   Она не работала, всё свободное  время посвящала Соне. Михаил  зарабатывал неплохо, денег на жизнь хватало. Девочка росла, ей исполнилось семь лет, приближалась  школьная пора – сентябрь. Август перешёл за середину, когда  в семью Бормотовых пришла беда.

    Михаил умирает на операционном столе  от заражения крови. За несколько дней  до смерти  мужчина уехал в командировку. При погрузке оборудования поранил ногу, рана воспалилась,  на ноге образовалась опухоль. Терпя боль, он вернулся  на завод и с работы его  увезли в больницу. Врачи не смогли спасти  жизнь.

    Смерть мужа вызвала у Насти сердечный приступ. Купировав его,  женщине  приписали постельный режим. И чтобы удержать в кровати,  вводили   снотворные и седативные препараты. Похороны Михаила прошли без неё.

     На кладбище впервые за одиннадцать лет встретились Матрёна  и Тимофей с семьей. Десятилетний Дмитрий, пятилетняя  Мария и трёхлетняя Нина с удивлением смотрели на рыдающую растрёпанную  старушку, которая просила  прощения у родителей.  

      После похорон зятя, Матрёна осталась  в городе.  Внучка пошла в первый класс,  а её мать лежала в больнице.  Пожилая женщина   пыталась помочь дочери, поддержать её, но сил бороться с болезнью у Анастасии не было. Внезапная смерть мужа сломила её, и она медленно угасала. Ни уговоры, ни просьбы не помогали. С разницей в полгода Соня потеряла и отца, и мать.

      Тимофей, после похорон сестры,  предложил матери  забрать племянницу в свою семью. Матрёна на его предложение ответила резким отказом, уверяя сына, что сама справится с воспитанием внучки.

     Похоронив дочь, она устроилась работать вахтёром в общежитие, чтобы сохранить жильё и  не травмировать внучку переездом  на  другое место жительства. Через девять лет Соня потеряла и ее.    

    На берегу тихой речушки близ села звонко шумели ребятишки. Местный пляж притягивал к себе под вечер всю  деревенскую ребятню от мала до велика. Громкие голоса и всплески  речной воды  не мешали   девушке  находившейся   в двадцати-двадцати пяти метрах от пляжа. Небольшую заводь  с одной стороны словно подпирали  три гибкие ивы, плескающие свои ветви  в речной воде, с  другой стороны рос  густой камыш. В нём притаился старый вяз, упавший несколько лет назад в половодье и с годами вросший в землю. Мальчишки  вытоптали вокруг побелевшего от времени ствола небольшой пятачок. Веток у дерева почти не осталось, но  на стволе природа создала вмятину. Те же мальчишки для игры смастерили из старых досок  подобие трона. Высокий камыш, склонив свои метёлки, создавал своеобразный навес- крышу над ним. Сейчас, когда ребятня купалась   в  убежище пришла Соня.  Покусывая травинку, девушка   увлечённо читала  книгу…

     В восемь часов  Соня вернулась с утренней дойки.  Зайдя во двор, она прислушалась.  В летней кухне  звучал голос тёти Фени, негромко напевавший колыбельную. Улыбнувшись, она прошла в огород. Нырнув под небольшой навес, взяла  мотыгу и, перепрыгнув  через грядки с овощами, стала окучивать картошку. Солнце высоко поднялось речкой, а до конца делянки оставалась  ещё несколько рядов. У девушки  ныла от напряжения спина, она распрямилась, чтобы потереть её и увидела стоящую в пяти шагах от себя  Машку. Судя по следам от босых ног, она давно стояла рядом с  картофельной делянкой, наблюдая за  Соней. Поняв, что  её заметили, тяжело вздохнув, предложила:

  - Помочь что ли?

  Вытерев  со лба выступивший пот  и потерев  рукой поясницу,  Соня улыбнулась:

    - Помоги…

  В четыре руки  девушки  за несколько минут закончили  окучивание и,  перебрасываясь шуточками, вошли в летнюю кухню. Феня, слегка располневшая после пятых родов,  но по прежнему шустрая и хваткая   металась  от горячей плиты, где   варился борщ и пеклись на сковороде блины, к плетёной из рогоза кроватке, в которой истошно кричали два четырёхмесячных младенца… 

     Близнецы  Серёжка  и Алёшка родились на два месяца раньше положенного срока ( женщина всего три дня пробыла в декретном отпуске!).  Малыши были  беспокойными  и ночами, Аграфена, Тимофей, а иногда Машка с  Соней  ходили по комнатам и носили на руках  неугомонных мальчишек.  

     Феня, которая настороженно отнеслась к племяннице  в начале, подружилась с ней. Обида на свекровь после её смерти сгладилась, стала не такой острой, как раньше.   На данный момент она испытывала к матери Тимофея двоякое чувство благодарности-зависти за воспитание Сони. После рождения  двух сыновей для женщины наступило нелёгкое время, и девушка взвалила на свои хрупкие плечи большую часть домашних дел.   Дочери,  Маша, и Нина помогали, но Соня  стала для Аграфены основной помощницей.

    Вот и сейчас, едва Соня вошла  в помещение, она выхватила из рук тётки полотенце и мягко развернув её за плечи, подтолкнула  женщину к орущим сыновья.  Улыбнувшись девушке, Феня взяла  на руки одного ребёнка, приложила к груди. Вторым братом занялась Машка, вытащив  из кроватки, чтобы его  успокоить.  Детский крик  прекратился, и в комнате наступила звенящая тишина.

     - Какие  избалованные вы  у нас растёте, - ласково произнесла Аграфена, прижимая  к себе  Серёжку. – Доча, - обратилась она к Машке, - ложку вон деревянную Лёше дай, пусть помусолит, авось полегчает.

    - Чего они так разорались –то мам? –  спросила  Машка. - Я полчаса назад уходила они спали.

     - Зубки  режутся, вот и ревут, - пояснила Феня, отнимая от груди и укладывая спящего сына  в кроватку. Перехватив в дочери Алёшку, она продолжила кормление. – Маш, иди Нинку с Петькой разбуди. Чего- то разоспались они нынче.  За стол пора, скоро обедать время подойдёт, а мы ещё не завтракали.

     Машка выбежала, по дороге схватив с тарелки горячий блин, за что от Сони получила хлопок по рукам полотенцем.

     Через десять минут   в комнату шумно вошли  Петька  с Ниной, за ними осторожно ступила старшая дочь.

      - Цыц,- шикнула Аграфена, - тише вы баловники, братьев разбудите. Еле утолкли  их…

      После еды  Соня и Машка сходили  к реке окунуться. Средний месяц лета, июль, был жарком, за ночь вода в реке не остывала.

      Поплескавшись с полчаса, сестры вернулись  домой. Машка, зевнув,  зашла в  дом,  а Соня задержалась. Она оборвала завядшие цветки георгинов и поправила бортики  грядок. Тень от деревьев  позволила ей закончить работу быстро. Взглянув на часы, девушка поняла, что сбегать  снова искупаться, и почитать у воды часок-другой она  успеет. До вечера оставалось три часа. Захватив полотенце и книгу,  Соня накинула на купальник лёгкий сарафан, заменив запачканный  в земле халатик. Немного поплавав,  зашла в заросли камыша и  открыла  книгу…

  - Сонька, Сонька, - разнёсся над синей гладью воды  крик.- Где ты?   Опять ты спряталась…

    Девушка  встрепенулась, перекинула  с  груди на спину  толстую косу, заложив травинкой закладку,  закрыла книгу. Она поднялась с поваленного дерева,  потянулась, расправляя затёкшее от долгого сидения тело.   « Ой! – испуганно воскликнула она. –  Сколько же я здесь пробыла? Мне ж на работу»!  Аккуратно раздвигая стебли, она огляделась по сторонам и вышла из зарослей на прибрежный песок.

  - А я видел, я видел, - раздался звонкий мальчишеский голос за спиной. –  Сонь, пошли домой, тебе на работу скоро идти.

   - Петька,  как же ты меня испугал, -   притворно вздрогнув, рассмеялась  в ответ девушка. Она быстро повернулась и крепко схватила брата за руку. Притянув его к себе, ласково провела  по лохматой головёнке и чмокнула  в чумазый нос. –  Пошли, конечно, и правда, засиделась я.

     Босоногий мальчишка вывернулся ужом из её объятий,  принялся скакать вокруг Сони на одной ноге  и затараторил:

   - А хочешь, я тебе  новую новость скажу?

   - Скажи,  - улыбнулась девушка.

     Мальчишка, понизив голос, поделился:

    - К  тетке Василисе племянник приехал, высокий, как каланча. Машка  видела его своими глазами, говорит,  красивый он. А я  посмотрел, ничего в нём нет такого  уж и красивого, обычный он, как все . Сонь,  а ты завтра  пирог с   яблоками и вишней испечёшь? –  перескочил он с одной темы на другую.

   - Испеку. С чем  больше любишь?

   - Мне твои пироги всякие нравятся. У тебя они все вкусные.

  - Это меня бабушка научила печь  вкусные пироги, - с трудом сдерживая близкие слёзы, вспоминая умершую  старушку,  прошептала Соня.

     Но Петька  услышал   слёзы в её голосе, и, обхватив грязными ручонками  за тоненькую талию, поднял голову, пытаясь заглянуть  сестре в глаза:

   - Не плачь, Сонька,-  попросил он,   не сдержавшись,  сам всхлипнул, и тут же по- детски громко заревел, размазывая слёзы по перемазанным  щекам.

   Девушка быстро смахнула влагу с ресниц  и, обняв брата за плечи, сделала несколько шагов к реке. Наклонившись, зачерпнула воду ладошкой  и принялась  его умывать. Петька  зафыркал, сердито проговорил:

   - Чего ты меня словно маленького умываешь? Я и сам могу.

   - Для меня ты маленький…

   - Хватит. Большой я, - он вырвался из Сониных объятий и побежал в сторону дома. – Догоняй...

    Девушка подхватила полотенце и книгу побежала за ним следом.

    Пожним вечером, возвращаясь с работы,  Соня  опять завернула к речке. Уходя из дома, она  захватила  сумку со сменным  бельём и полотенцем.   На пляж идти не хотелось,   и купаться решила  там, где  сидела с книгой  днём. 

    В сгущающихся   сумерках она быстро разделась, закрутила  вокруг головы косу и не спеша зашла в нагретую воду. Поплескавшись,  минут десять,   тихонько поплыла к берегу. Вглядываясь в  белеющий прибрежный песок, краем глаза  заметила  метнувшуюся между ивами тень.

     Остановившись,  Соня  попыталась встать на речное дно, но было глубоко, и она неожиданно для себя  ушла под воду.  Вынырнув, девушка  прошептала «Чёрт», и тут ударила себя раскрытой ладонью по губам.  Напрягая зрение, вгляделась под ивы, там было тихо. «Вот я дура,  - одёрнула она себя. - Чего испугалась? Никого нет. Только косу намочила,  да в ухо воды набрала».

   Соня вышла из воды на берег, склонила голову на бок и запрыгала на одной ноге, пытаясь вылить  жидкость. Под ивой снова что-то шелохнулось. Девушка замерла на мгновенье,  потом стремительно  нагнулась, подхватила одежду, обувь и рванула к близким огням деревни.  На ходу она  пыталась набросить на себя халат,  одновременно отжимая воду из косы.  Несколько раз  через плечо она оглядывалась на тихую речную темноту.

   Спустя пять минут, от реки в сторону села пошёл высокий парень с перекинутым через плечо полотенцем. Он  потирал рукой затылок и при этом бормотал:

    - Чуть не влип ты, Федя, чуть не влип. Откуда её принесло девчонку эту?  Ещё б чуть-чуть и спалился…

    Дойдя до первого от реки дома,  тихо засмеялся:

   -  Как козочка скакнула. Какая  у неё фигурка  точеная, словно часики песочные. Плохо, что лица не разглядел. Интересно, кто такая? А коса-то, коса… Похоже ты, Федя, не только влип, но и залип. Вот дела, скажи кому, не поверят».

      Забежав во двор, Соня не сразу смогла восстановить дыхание.  Сердце колотилось где-то в горле, во рту пересохло.  На улице  никого из родных не было, все  зашли в дом. Сквозь приоткрытую дверь, был слышен голос Фени, которая укачивала сыновей. С ней перекликался  бас дяди Тимы.

    Соня зашла в огород, схватила лейку и погрузила её в деревянную бочку с водой. Вода была прохладной, видно Тимофей набирал её  вечером. Соня умылась, помыла ноги.  Надев  тапочки, она  тенью скользнула в предбанник. Быстро переодевшись в сухое  бельё, прокралась  в пристройку, где они с Машкой спали.

   - Где была? – сонным голосом спросила Машка.

   - Искупаться забежала…

   - Не боишься, что водяной утащит? – приподняла голову с подушки сестра.

   - Давай спать, мне вставать рано, - не отвечая на вопрос, предложила Соня.

   - Давай, - зевнула девушка,-  хоть бы братья спали ночью.  А то поспим мы…

  Машка уснула, а Соня ещё долго лежала,  задумчиво смотрела сквозь стекло на далёкие звёзды, а в голове   у неё не раз  мелькала мысль:

   - Был кто-то  там, под ивой, или мне показалось?

Приношу искренние извинения за ошибки и описки , допущенные в тексте.