Зинаида, мающаяся скукой, а что ещё остаётся делать "государевому оку", захомутала попавшего в опалу Рваного, которого ожидал партийный суд. Она приказала ему находиться при ней безотлучно. Но Юрию Давыдовичу, обеспокоенному своей судьбой, было не до развлечений. Да и какие развлечения могут быть в селе? Бродить по лесу, загорать да купаться в реке?
Прошлись они по селу, вошли в лес.
- Скучно у вас тут, - сказала Зинаида.
- Когда за делами, скучать не приходится, - хмуро ответил Рваный.
- А чем вы занимаетесь между ними? - поинтересовалась Зинаида.
- В селе не приходится бездельничать. Это вы в городе живёте на всём готовеньком.
Рваный посмотрел на Зайонц, облачённую в строгое синее платье, на её гладкое суровое лицо с холодными серыми глазами, на плотно поджатые губы, слегка тронутые губной помадой, на прямой нос.
- Если бы она была простой бабой без этой партийной значимости на лице, то была бы весьма миленькой, - ни с того, ни с сего подумал он.
Лес оборвался, тропинка вывела их к берегу реки. Над тихой прозрачной водой склонились ивы. Слышались негромкие всплески играющих рыб.
- Какая здесь тишина и покой, - сказала Зинаида.
- Удобное место поудить рыбу, - ответил Рваный.
- А вы рыбачите?
- Бывает. Люблю на зорьке посидеть с удочкой.
- Я хочу позагорать и искупаться, - сказала Зинаида.
Не обращая внимания на Рваного, она стащила с себя платье и потребовала:
- Расстегните мне лифчик.
Рваный подчинился.
- Я, когда есть возможность, купаюсь голой, - сказала Зинаида. - А вы?
Неожиданно для себя Рваный ответил:
- И я.
ДАЧА И ХОББИ
Шнуров Эдуард Романович находился на своей даче. Двухэтажный особняк был построен незадолго до революции неким фабрикантом и много лет уже служил дачей для партийных руководителей наивысшего ранга. Рядом с особняком несколько лет назад был оборудован бассейн, облицованный мрамором.
Стояли жаркие дни, и Шнуров, не любивший жару, частенько окунался в него. Он то плавал, то неподвижно лежал на спине, глядя в бездонное синее небо и размышлял. Все его мысли окружала государственная тайна: думал ли он о текущих делах, о бабах или пополнении своей коллекции монет. Увлечение Эдуарда Романовича нумизматикой идёт с детских лет и даже став важным партийным работником, волею судеб достигшим вершин власти, он не забросил свою коллекцию и мечтал сделать её одной из лучших.
- Эдуард Романович, - тихий голос помощника отвлёк Шнурова от дум, - вам звонит Кузькин. Вы будете с ним разговаривать?
Шнуров повенул голову. Помощник в чёрном костюме и при галстуке стоял у края бассейна с телефонной трубкой, от которой тянулся жёлтый провод.
Подплыв, Шнуров взял трубку.
- Алло, я слушаю... А, это ты, Степан Матвеевич. Рад слышать твой бодрый голос... Не говори. Иной старый хрыч даст фору нам, молодым... Знаю, что просто поговорить, потрепаться ты не любишь. Наеюсь, пока я плескался в бассейне, американцы не объявили нам войну... Тогда переходи сразу к делу...
Он слушал Кузькина, не прерывая его, и лицо его серьёзнело.
- М-да, дела... - протянул он. - Невольно вспомнишь нечистую силу... Да-да, "Остров сокровищ"... Я распоряжусь и о спецсоставе, и о спецвагоне, и переговорю с маршалом... Если это всё так, то нам с золотишком подфартило, а то братские партии обижаются, что мы скупердяйничаем и грозят переориентироваться... Да и хер бы с ними, но не мы решаем...
ДЕЛО ТВОЁ НЕ СТОИТ ВЫЕДЕННОГО ЯЙЦА
Вечерело. Прозрачные сумерки легли на Пестюрино. Над рекой пошёл лёгкий туман, хотя воздух был ещё тёпел. От реки шли двое: Зайонц и Рваный.
- Конечно, дело твоё не стоит выеденного яйца, - говорила Зинаида. - Хотя не стоило на Ильича надевать бабий лифчик. Я даже соглашусь, что эта проказа не твоих рук дело. Но не убеждай меня в том, что ты у себя в кабинете не шпандоришь баб. Шпандорь их на здоровье. Ну, забыла какая-то дура у тебя свой лифчик. С кем не случается. Мы, бабы, порой, бываем такие растеряхи, особенно после того, как нас классно отдерут. А то, что драть мастак, моя махнуша убедилась. Я однажды у шефа трусы оставила... Куда-то спешила...
Расстались они у Дома колхозника.
"КОБРА"
Изабелла шла торопливо, будто боялась опоздать на поезд или важное свидание. Около метро "Кировская" она вошла в телефонную будку и набрала номер, сторожко поглядывая по сторонам. Услышав в трубке третий гудок, она повесила её и тут же снова позвонила и после третьего гудка оборвала связь. Выйдя из будки, она направилась в метро. Далнейшие её действия стали совсем непонятны: она доехала до "Кропоткинской" и пересела во встречный поезд, на "Комсомольской" перешла на кольцевую линию, на "Курской" перебежала на Арбатско-Покровскую линию, на "Щёлковской", снова перешла на другую сторону платформы и поехала в обратном направлении.
Так, меняя поезда и линии метро, она каталась без малого два часа, но не просто каталась, её глаза внимательно ощупывали каждого пассажира и каждую пассажирку вагона, в котором она ехала.
Вышла из метро Изабелла на станции "Парк культуры". При выходе она купила порцию мороженого и села на ближайшую скамейку, стараясь казаться беззаботной, только глаза её оставалиь настороженными.
Уже в надвигающихся сумерках Изабелла вошла в ворота парка и уверенным шагом направилась в одну из боковых темноватых аллей, не опасаясь, что к ней могут привязаться хулиганы. На середине аллеи её нагнал мужчина в светлой рубашке с короткими рукавами и взял её под руку. Она прижалась к нему. Мужчина прикоснулся губами к её лицу - это вполне напоминало встречу влюблённых. Однако голос мужчины был сух:
- Что случилось, Кобра? К чему такая спешка?
- Моему шефу позвонил первый секретарь обкома партии из Тмутараканска и сообщил о каком-то найденном кладе в селе Пестюрино.
- Ну и что? - скривил губы мужчина. - Из-за такой ерунды ты выдернула меня на встречу?
- Понятно, что из-за обычного клада первый секретарь обкома не стал бы звонить моему шефу. Но и это не всё. Мой козёл, выслушав его сообщение, засуетился и тут же позвонил Шнурову, курирующему, как известно, военно-промышленный и космический комплекс. Они отправляют в Тмутараканск спецсостав, а для груза специальный вагон. Похоже, их разговор шёл в закодированном виде, где клад вовсе клад, а золото и бриллианты - не золото и не бриллианты.
- А что? - спросил мужчина.
- Нечто, связанное с обороной. Мы можем подразумевать всё, что угодно.
Некоторое время они шли молча.
- Значит, придётся съездить на место событий, - задумчиво произнёс мужчина.
Помочь сайту
Поздравления
