Помочь сайту
Поздравления
Ложь - Глава 24
8 мая 2018 -
Вера Голубкова
- Да, письмо от дяди, – подрагивающими от нетерпения пальцами Вероника разорвала конверт и быстро пробежала глазами по неровным строчкам, написанным доньей Сарой мелкими, убористыми завитушками букв. – Но это не дядя написал мне, – разочарованно заметила девушка, – от него только пустой конверт… А не было для меня еще письма? – с надеждой спросила она.
- Только вот это, по словам Игуасу, его передал некий Бело… Вы ожидали чего-то другого? – сочувственно спросил Джонсон.
- Да, я никогда не думала, что мне напишет тетя.
- Возможно, Ваш дядя приболел…
- Тогда он не стал бы подписывать конверт, – задумчиво ответила Вероника.
Она торопливо прочла письмо, глотая взахлеб ребяческие строчки, а затем перечитала его несколько раз, теперь уже не спеша. Ранимая душа Вероники с лихвой отведала тончайший яд дьявольски ловкой и изворотливой Вирхинии, излитый в строчках этого письма.
- Вероника, что случилось? Плохие новости?.. Ваши родственники больны? – заволновался священник.
- Нет-нет, совсем наоборот. Я могу быть спокойна: кузен полностью поправился, и все счастливы.
- Но это же чудесно! Вот только мне кажется, Вы не очень этому рады, – неуверенно заметил Джонсон.
- Только будучи отъявленной эгоисткой, я не порадовалась бы за них, преподобный отец, просто это письмо спустило меня с небес на землю. Оно пришло как нельзя кстати, и вернуло меня к реальности, о которой я позабыла в миг затмения, – задумчиво ответила Вероника.
- К реальности? – недоуменно переспросил пастор.
- Вчера вечером я испугалась как ребенок и трусливо прибежала сюда. Неправильно было сталкивать Вас и Деметрио лбами. Я должна была сама дать ему отпор, и с сегодняшнего дня так и будет!
- Вероника, прошу Вас, – Джонсон умоляюще сложил руки на груди, но девушка не дала ему договорить.
- Не волнуйтесь за меня, преподобный, – твердо ответила она, пресекая все возражения, – это была минутная слабость, и она уже прошла.
- В таком случае позвольте мне попросить Вас запечатать это письмо и отослать его.
- Нет, преподобный, я не стану этого делать. Я вообще не должна была писать его.
- Но что же такое могло быть в полученном Вами письме, если Вы передумали?
- Ничего особенного, всего несколько строчек, да вот, прочтите сами. И кстати говоря, я отвечу на письмо, сообщу новости о себе, но не сегодня. К чему спешить и лишний раз гонять Игуасу? Я напишу им завтра или послезавтра, – Вероника машинально встала и вышла из дома преподобного отца. Она прошла мимо индейца, даже не заметив его. Удивленный Игуасу вышел следом за ней.
- Ты не посмотрела на свои подарки, белая королева? – наконец, решился заговорить он. – Патрон Бело передал их для тебя.
Вероника ничего не ответила индейцу, казалось, она даже не слышала его.
- Мое место – там! – тихо сказала она, внимательно глядя на холм под обжигающе-палящим полуденным солнцем.
Да, именно там были ее дом и избранник. Она сама выбрала его из прочих мужчин, и все остальные должны думать, что она счастлива здесь, будь это даже ад, в котором мучается ее душа. Вероника порвала написанное дяде письмо на тысячу мелких кусочков. Ну нет, она не сбежит отсюда, и помощи просить не станет, а хладнокровно и отважно встретит свою судьбу! Неожиданно Вероника почувствовала, что стала сильнее и решительнее. Теперь она знала, что Деметрио де Сан Тельмо любил ее также сильно, как и ненавидел, и поняла, что выпрашивать у него любовь было бесполезно; но и у нее в руках было оружие против его страсти, и этим оружием была ее красота – обоюдоострый клинок, которым она либо убьет, либо сама погибнет от него.
- Вероника, – окликнул девушку вышедший из дома Джонсон. Заметив индейца, удивленно взирающего на погруженную в свои мысли Веронику, пастор отослал его прочь. – Вероника, – снова позвал он, хватая ее за руки в порыве безнадежной и безудержной мольбы, – прошу Вас, умоляю...
- Простите меня, преподобный, но Ваши просьбы напрасны. При свете дня всё стало ясно и понятно. Нет, я не сбегу отсюда, я буду драться до конца!
- Но я не могу допустить этого… Мой долг защищать Вас.
- Простите меня, святой отец, прошу Вас, простите. Я принесла Вам больше зла, чем добра. Поклянитесь мне, что ничего не станете делать ради меня. Возвращайтесь в церковь, к спокойной жизни и прихожанам, ко всем несчастным беднякам, которые так нуждаются в Вас, и кого Вы бросили из-за меня… Прощайте, друг мой…
***
- Твоя большая комната уже готова, патрон. Не хочешь посмотреть, какой она стала красивой? – теплая, тонкая рука Аеши скользнула по голой руке Деметрио и задержалась на широком запястье. Деметрио стоял, прислонившись к забору, и мрачно взирал на деревню. – Почему ты не заходишь отдохнуть?.. Сеньора Ботель прислала маленького жареного кабанчика, а я отправила двух человек, чтобы они принесли для тебя самые лучшие фрукты… Ты и сейчас не хочешь есть?.. Не хочешь, чтобы я тебе прислуживала? – Аеша заискивающе посмотрела на Сан Тельмо.
- Думаю, так будет лучше всего. Ботель уже ушел?- Да, патрон Ботель ушел на рудник, – принялась рассказывать Аеша. – Оттуда к нему пришел индеец Педро и сообщил прекрасную новость: много золота, хозяин… очень-очень много золота… Патрон Ботель так обрадовался, что обнял и расцеловал сеньору Ботель и заставил ее выпить бутылку вина. – Аеша прервала свой рассказ и озабоченно спросила: – Почему ты не заходишь в свою комнату, патрон Деметрио?.. Зайди и полежи на диване. Я сниму с тебя сапоги, а потом принесу тебе обед. А если хочешь, ты можешь вымыться… на кухне есть горячая вода. В пакетах, сложенных в твоей комнате, есть чистая одежда.
- Оставь меня, и так сойдет! Какая, к черту, разница! – Деметрио безразлично пожал плечами, понуро вошел в дом и поплелся по широкой прихожей. Просторные и чисто прибранные комнаты навевали покой. В них почти не было мебели, но все они были застелены яркими разноцветными циновками.
- Патрон Ботель сказал, чтобы я положила твои свертки с одеждой не в большую угловую комнату, а в другую, самую маленькую, что находится рядом со столовой, – суетилась индеанка.
- Он передал тебе мои указания, Аеша, – подтвердил Деметрио.
- В большой угловой комнате сложены все чемоданы, баулы и коробки, привезенные индейцем…
- Это одежда жены. Оставь ее там…
- Та большая красивая комната – комната белой женщины? – Аеша раскрыла рот от изумления.
- Так было задумано, но, скорее всего, она никогда не переступит порога этой комнаты.
- Это правда, патрон Деметрио? – с надеждой спросила индеанка. – Она никогда не придет?
Деметрио без сил рухнул в ближайшее кресло, борясь в душе с самим собой. Простодушно-злорадные слова индеанки пронзили его, словно острые стилеты. Он вновь закрыл лицо руками, почувствовав, как горькие и жгучие слезы застилают глаза и туманят взор.
- Белая женщина уедет с Игуасу, – довольно сообщила Аеша, присев на корточки рядом с ним. Она была изумлена и счастлива одновременно. – Белая женщина поплывет в Куябу, патрон, а Аеша останется с тобой. Она перенесет твою одежду в большую комнату, а сама останется в этой. Ты отдашь мне одежду, которую белая женщина оставила здесь, патрон?.. Ты подаришь мне Метеора?.. Я поеду с тобой к руднику? – сыпала вопросами индеанка. – Белая женщина никогда не ступит в этот дом…
- Сожалею, что это расходится с твоими словами, Аеша, но белая женщина уже здесь, – сказала Вероника, незаметно войдя в дверь.
- Вероника!.. Ты!.. Ты! – от волнения Деметрио не находил слов.
- Тебя раздражает мое присутствие?
- Раздражает? – растерялся Сан Тельмо. – О чем ты говоришь?..
- Думаю, да… почти так же, как бесит нежную, ласковую Аешу.
- Вероника… ты пришла… пришла! – пробормотал Деметрио, вскакивая с кресла и едва справляясь со своей безумной, глупой радостью. Душа Сан Тельмо воскресла и вернулась к жизни, трепеща от неведомого прежде чувства. Деметрио было безразлично, что губы Вероники насмешливо кривились, а глаза жестко смотрели прямо в глаза индеанки, словно бросая ей вызов. И плевать ему было, как дерзко прозвучал голос жены:
- Здесь еще многое нужно сделать, как я погляжу. Жаль, что не могу позволить Аеше остаться с тобой, но она понадобится мне на кухне и в моей комнате.
- Белая женщина! – так же дерзко воскликнула индеанка, принимая вызов.
- Сеньора, вот как ты должна называть меня отныне, Аеша, – ответила Вероника непререкаемым тоном, оборвав служанку. – А сейчас ступай и приготовь ванную для сеньора Деметрио.
- Но…
- И поживее!.. Как только приготовишь ванную, немедленно возвращайся в мою спальню. Ты понадобишься там, – отчеканила Вероника и, повернувшись к мужу, холодно добавила: – Полагаю, ты захочешь побриться, причесаться и переодеться в чистую одежду, прежде чем сесть со мной обедать…
- Вероника… ты... – неуверенно начал он.
- Я тоже, наконец-то, должна переодеться в свою одежду, Деметрио, – заметила Вероника, не дослушав. – Через час я жду тебя в столовой. С твоего позволения.
Растерявшись, Деметрио остолбенело смотрел Веронике вслед.
- Ты это слышал, патрон, слышал? – возмутилась индеанка.
- Это ты, видимо, не слышала, – рявкнул Деметрио, придя в себя. – Почему ты не выполняешь то, что велела тебе хозяйка?
- Что ты говоришь, патрон?
- Ты должна слушаться и уважать ее, Аеша. Я знаю, что тебе это трудно, но так надо. Если ты хочешь остаться здесь, тебе придется слушаться хозяйку и выполнять все ее приказы!
Деметрио ушел, а молодая индеанка, как побитая собачонка, поплелась на кухню. От злости на ее губах выступила пена.
- Белая женщина, будь ты проклята! – с ненавистью прошипела Аеша. – Но ничего, ты уберешься из этого дома!.. Аеша в том клянется. Ты уйдешь отсюда!..
***
На дворе была уже ночь.
С веранды своего дома Деметрио де Сан Тельмо уныло смотрел на яркие огни света, отражавшиеся в реке. Минутная, бессмысленная радость от того, что Вероника была радом с ним, уже угасла. В своей одежде Деметрио выглядел стройнее и элегантнее, но был таким же подавленным и печальным. Он не прислушивался к разговору женщин, но невольно, сам того не желая, слышал глупую болтовню Аделы Ботель, сидевшей вместе с Вероникой в обеденной зале.
- Ладно, я Вас покидаю, потому что Вы устали, да и я тоже... И все-таки как славно, что Вы остались, – щебетала та. – Я рада-радешенька этому… А Ваш дом просто великолепен, и подарки Ваши мне очень понравились. Такая прелестная блузка и такие чудесные духи!.. Ах, Вероника, Вы знаете, как нужно жить!.. Вот если бы Вы помогли мне составить список заказов.- С большим удовольствием, Адела. Если хотите, то прямо завтра.
- Благослови Вас Бог, Вероника. Не подумайте, что я суеверна, но с тех пор, как Вы приехали, моя жизнь изменилась. Видимо, само Провидение послало Вас. С каждым днем в руднике добывают все больше золота, и мой Хайме с каждым днем становится все веселей и веселей. Знаете, сегодня утром он показался мне совсем другим человеком, любящим и ласковым… Я обустрою наш дом, следуя Вашим советам... Если всё и дальше будет так, думаю, в скором времени мы заживем припеваючи и в Мату-Гросу, – весело заключила Адела.
- Я буду только рада, – согласилась Вероника.
- Ну а теперь я побегу, пожалуй, – спохватилась Адела. – Я и так, должно быть, надоела, да и Вам нужно написать письмо. До свидания, Вероника, и будьте счастливы в своем новом доме. Вы того заслуживаете, и я от души Вам этого желаю… До завтра, подружка моя, как же я Вас люблю! – Адела звонко расцеловала подругу в обе щеки. – Спокойной ночи, Сан Тельмо, – попрощалась она с Деметрио. – В добрый час!.. Будьте счастливы со своей женой… Не провожайте меня, не стоит беспокоиться. На днях я приглашу вас на завтрак… До свидания… до свидания, – радостно пропела напоследок сеньора Ботель и упорхнула восвояси.
- Эта сеньора Ботель просто невыносима! – недовольно пробурчал Деметрио.
- Адела – славная, искренняя женщина, – заступилась за подругу Вероника, – а здесь так мало добрых душ… С твоего позволения.
- Вероника, – тихо начал Сан Тельмо.
- Что? – спросила она.
Деметрио остановился и посмотрел жене прямо в глаза, но под взглядом бездонных черных глаз смешался и умолк, не зная, что сказать. Он разомлел от одного лишь взгляда Вероники, поскольку на всем свете не найти было лица красивее этого, правильно очерченного, хранящего величие античной богини.
- Хочешь сообщить, что идешь в таверну? – с насмешливой горечью продолжила Вероника.
- Никуда я не пойду, а останусь здесь, – вздохнул Деметрио и робко предложил: – Давай посидим на веранде. Здесь так хорошо, прохладно…
- С твоего позволения, я пойду писать письмо.
- Писать письмо?.. Я думал ты его уже написала. Разве преподобный Джонсон не отправил его? – в вопросе Деметрио прозвучала тревога, и такая же тревога засветилась в его серых, отчаявшихся глазах. Вероника помедлила с ответом, словно наслаждаясь страданиями мужа.
- Надеюсь, ты не запретишь мне написать письмо родным, – сухо сказала она, наконец.
- Я никогда тебе этого не запрещал, и думал, что ты уже написала письмо, – Деметрио немного помолчал, а затем задал еще один, волнующий его, вопрос. – Что ты будешь делать теперь? Просить помощи?
- Спрашивать о том, что я собираюсь написать в письме еще хуже, чем запрещать его писать.
- Хорошо! – вспыхнул Деметрио. – Можешь ничего не говорить!
- А теперь ты идешь в таверну? – в свою очередь поинтересовалась Вероника.
- Чтобы напиться, мне не нужно идти в таверну, – грубо ответил Сан Тельмо. – Аеша! – гаркнул он, подзывая служанку. – Аеша!..
- Ты звал меня, хозяин?..
- Тащи виски… Прямо сюда, на веранду, – приказал Деметрио. – Целую бутылку, и стакан не забудь.
- Сейчас, сейчас принесу, патрон, – босоногая Аеша умчалась стремительно и неслышно, а Вероника подошла к балюстраде веранды.
- Игуасу! – громко позвала она, перегнувшись через перила. – Ты здесь?..
- Я здесь, белая королева, – невозмутимо отозвался он. – Жду письмо, о котором ты говорила. Оно уже готово?
- Поднимись на веранду и садись сюда, – велела Вероника. – Я отдам его тебе, как только напишу, и ты тут же отвезешь его в Куябу…
- Как прикажешь, белая королева… Я повезу твое письмо, и моя пирога помчится по реке.
- Вот виски, патрон Деметрио, – Аеша протянула хозяину бутылку и стакан.
- Налей стакан до краев, и подай его мне, – ответил тот, – а сама останься тут, будешь наливать стакан, когда он опустеет.
- Ты разрешаешь мне остаться здесь?..
- Сама слышала, – буркнул Деметрио. – Наливай еще…
- Сейчас, хозяин, – Аеша грациозно, как молодая, дикая тигрица, примостилась у ног Деметрио и с вызовом посмотрела на Веронику.
- Чудесная семейная картина, – презрительно усмехнулась в ответ Вероника и добавила, глядя на индейца: – Не сиди, как на иголках, Игуасу, я сейчас же допишу письмо.
- Не хочешь, чтобы я тебе спела, хозяин Деметрио?
- Да, Аеша… спой, – попросил тот.
- Я знаю одну очень красивую песню… Ее поют женщины из таверны.
Вероника прошла в обеденную залу. Ручка медленно скользила по белоснежному листку бумаги, а с веранды доносилось вызывающе-радостное пение Аеши.
Рейтинг: +1
269 просмотров
Комментарии (0)
Нет комментариев. Ваш будет первым!
