Помочь сайту
Поздравления
Примерный сын - Глава 17
Вчера в 00:14 -
Вера Голубкова
Микроклимат
В последующие недели я несколько раз переспал с Кориной в квартире Хосе Карлоса. В первый день она не хотела туда подниматься, решив, что я приведу ее к себе домой, и наотрез отказывалась раздеваться под крышей, приютившей мою мать. Она сказала, что это настоящий грех. Как знать. Я пояснил, что пойдем мы на шестой этаж, не на четвертый, и что в квартире будем одни. Вдобавок наши квартиры совершенно не похожи одна на другую, тем более что Хосе Карлос свою отремонтировал.
- А ты не врешь? – и тут же переспросила: – Не врешь?
Корина и в лифте стояла на своем. Я же задумался: что сделали этой женщине, если она стала такой недоверчивой? Злобный внутренний голос, иногда говорящий со мной, пробормотал: воровка всех считает такими же, как она. Но я не обращал внимания на этот подло-злорадный голосок, потому что был убежден в честности Корины. В те недели на другом берегу реки я предпочитал думать, что она, по-своему, запуталась, потерялась, не более того, поскольку было очевидно, что Корина рада нашим отношениям и тем минутам, что мы крали у работы, церкви и наших обязанностей. Этих минут было немного, но они были такими же реальными, как кристально-чистый взгляд ее немигающих зеленых глаз, и этого было достаточно, чтобы чувствовать себя влюбленным.
***
Я знаю, что слово “влюбленный” иногда ничего не значит. Существует много разных точек зрения на его конкретное значение и даже на саму возможность того, что оно что-то значит, но я имею в виду то, что условно подразумевается под “влюбленностью”: есть человек, который нравится вам больше других, и, помимо того, что все его слова очень важны для вас, вам очень нравится его тело. А самое главное – вам хочется быть рядом с ним, чувствовать его, смотреть на него. Короче, как-то так. Влюбленность – это физическое состояние, требующее материального поддержания в виде определенных жертв и подарков. Вот пример одного такого подарка, преподнесенного мамой отцу: она назвала меня Висенте в честь моего деда. В то время сие действительно ужасное имечко не пользовалось популярностью. В середине семидесятых в моде были Давид, Даниэль, Алехандро, Борха, Гонсало… Мама сделала отцу подарок за мой счет. Но я не хочу возвращаться к теме моего имени. Корина произносит его крайне редко. Вероятно, неспроста. А мои подарки вы уже видели: куча офисных товаров.
Полагаю, из магазина Корина больше ничего не стащила. С одной стороны, я был начеку и не давал ей такой возможности. С другой, хочется думать, что ее связь со мной окрепла, и теперь я уже не тот незнакомец, которого можно равнодушно обчистить. Не знаю, возможно, что и бугай из машины перестал вытрясать из нее деньги. Не знаю, но хотел бы узнать, поговорить об этом, только случай не представлялся, хоть я и не увиливал. Это правда, обычно я избегаю стычек, стараюсь не спорить, и до недавнего времени считал себя терпеливым и уступчивым парнем. Теперь я знаю, что это не так. Совсем не так. Я избегаю споров, потому как меня пугает мысль, что передо мной стоит человек с приветом и орет на меня. Но вот вы проорались, наговорили друг другу ужасных вещей, наконец, поняли, что думаете по-разному, и ваши желания не совпадают, и что теперь делать? Даже представить трудно. Для меня это отвратительно и очень утомительно, поэтому я не ввязываюсь в споры. Но в случае с Кориной и пятью картонными коробками, было ясно, что однажды мы поговорим об этом, когда я увижу, что она чувствует себя уверенно и в безопасности. Пока момент не наступил. Это чувствовалось: нашим телам было очень комфортно вместе, но Корина почти ничего не говорила о своем прошлом, о своей жизни. Она рассказывала об обычаях Байя Маре, о своей дочери, которая хочет стать врачом-педиатром, когда вырастет, и которую она явно очень любила. О том, что происходило в доме старичков, за которыми присматривала после обеда. Корина часто шутила по поводу Испании и чудаков-испанцев, но никогда не говорила о том, что у нее в душе. Впрочем, в отношениях, на мой взгляд, это необязательно. По-моему, не стоит говорить решительно обо всем, есть незримые вещи, которые не передать словами, но можно незаметно передать через поступки.
***
- Почему бы нам не уехать на эти выходные? – предложил я Корине в четверг. – По-моему, неплохая идея.
- Выходные? За городом? – Корина ответила так, будто я предложил ей ограбить нью-йоркский банк в Бронксе.
- Ага. У моего друга Хосе Карлоса есть квартира на берегу моря, в Аликанте. Можно попросить его, он там почти не бывает. А сестра в субботу подменит меня в магазине. Ну же, соглашайся, скажи “да”.
Собственно, квартира принадлежит родителям Хосе Карлоса, то есть, всей семье. Обычно Хосе Карлос предупреждает меня, когда его, уставшие от жары и полчища людей, родители (у которых летом в доме престарелых каникулы, как у школьников) уезжают в августе на две недели к родственникам в Виго, и тогда мы с радостью заселяемся туда вдвоем, предоставленные самим себе. Со времен нашей юности прибрежный город сильно преобразился, но мне нравится каждый год встречаться со зданиями, чьи фасады отремонтировали, с участками земли, на которых начали закладывать фундаменты домов-новостроек, с ларьками (которых всё больше и больше), в которых продается вкуснейший оршад, кальмары-гриль, жирные медузы… и все такое. [прим: оршад – прохладительный напиток с миндалем]
- Хосе Карлос – хороший друг. У него такая милая квартира и квартира на море…
- Он – настоящий друг. Нужно как-нибудь поужинать с ним и его девушкой.
- У него есть девушка?
- Да, Эстер.
- А почему он не женится?
От такого вопроса Корины я обалдел. Ей-то какая разница, если она их не знает? Корина не переставала удивлять и потешать меня. Ее интересовала жизнь других людей. Я подумал и решил сказать ей правду. Она была моей девушкой, и я не должен ничего скрывать.
- Не женится, потому что Эстер уже замужем.
Корина ничего мне не сказала, жестом выразив свое недоумение.
- Эстер замужем, – принялся объяснять я, – у нее двое детей, и она не хочет бросать мужа, потому что… да черт его знает, почему. Может, из-за детей, может, не хочет его огорчать. Толком не знаю. Но Эстер очень любит Хосе Карлоса, они уже несколько лет вместе. Работают на одном предприятии, ездят вместе в командировки, чтобы чаще встречаться. У них все хорошо, они счастливы.
Корина молчала и внимательно слушала, что изрядно меня вдохновило.
- Честно говоря, – продолжил я, – я не стал бы мириться с подобной ситуацией. Я, например, люблю тебя, – тут я понял, что произнес эти слова впервые, – и мне мало наших редких встреч. Если у нас всё сложится нормально, рано или поздно, мне захочется, чтобы мы жили вместе.
Я всё сказал. Яснее некуда. Корина по-прежнему молчала. Теперь-то я понимаю, что чужая душа – потемки, и я, скорее всего, во многом заблуждался относительно Корины. Строить свои предположения о других практически невозможно. Не потому, что они хранят секреты, которыми никогда не поделятся с нами, а потому, что их представления обо мне, полагаю, тоже порочны. Ни сам я, ни всё, происходящее со мной, не имеет ничего общего с их домыслами. Изредка мне до сих пор хочется позвонить Корине и спросить: “Что ты испытывала ко мне на самом деле?” Не из желания отомстить или получить шанс снова любить друг друга, а для того, чтобы узнать правду. Сейчас мною движет дух исследователя и авантюриста, и я хочу знать, что предложит мне будущее, если кое-что изменить. Но люди осторожны, и я не знаю, согласится ли Корина честно рассказать, что творилось тогда в ее голове на самом деле. Если знает, конечно. Сам я, как мог, уже объяснил себе.
- Ты считаешь, это неправильно? – спросил я продолжавшую молчать Корину.
- Нет, – ответила она.
- По-моему, если у тебя с кем-то не ладится, нужно расставаться, – пояснил я свою мысль, – как моя сестра. Она расходилась несколько раз. Изменять мужу несправедливо, даже если он не догадывается об этом и не страдает. Я, во всяком случае, предпочел бы знать. Возможно, муж Эстер несчастлив в браке и тоже хотел бы уйти от жены, но не решается. Как знать, может, у него гора с плеч свалилась бы, если бы она сказала?
- Не думаю, – быстро и убежденно ответила Корина.
Как я говорил, для Корины характерно говорить уверенно о том, чего она почти не знает, и никогда не признавать своих ошибок.
- В смысле?
- Что гора с плеч свалится. Брак – дело трудное.
- Догадываюсь. Так мы поедем на выходные? Квартиру просить? В городе сумасшествие, конечно, строительство идет полным ходом, но местечко там чудесное. Есть несколько бухт… Ты видела Средиземноморье?
Корина помотала головой.
- Ну так увидишь. Захвати с собой купальник. Если повезет, сходим на пляж. Там особый микроклимат.
Корина согласилась. Мы закончили инвентаризацию, которая являлась частью моей стратегии, чтобы товар не затерялся в холщовой сумке. Каждую неделю мы пересчитывали весь товар и сверяли с накладными от поставщиков, которые я заставлял ее носить с собой в небольшой папке. Рабочий день закончился, и нашим отношениям пришел конец. Хотите верьте, хотите нет, но в тот день я виделся с Кориной в последний раз.
***
Телефон Корины был выключен или все время находился вне зоны действия сети. Даже голосовая почта не действовала. Отправлять сообщения было бесполезно, поскольку она не отвечала, и я даже не знал, дошли ли они. Я понимал, что появляться у дверей ее подъезда будет столь же бессмысленно, если не найти к ней более гибкий подход. Тем не менее, однажды я все-таки сдался. В воскресенье я взял Паркера, сказал матери, что поведу его на прогулку в парк Ретиро, а потом посижу с друзьями. Мы всей компашкой договорились встретиться в парке на аперитивчик по предложению тех, у кого были дети, и они не знали, что с ними делать. Все это было враньем. Я посадил Паркера в машину, и мы очутились в Косладе возле ее подъезда. Это был самый безумный поступок в моей жизни, и эти несколько часов оказались сущим кошмаров. Кажется, я был вне себя. Впору было купить сигареты и закурить, как это делала Корина, когда была не со мной. Мне хотелось напиться, чтобы обострить и в то же время притупить мои чувства, чтобы избавиться от этой боли. В баре напротив я выпил пару двойного пива, наблюдая за входом в подъезд через стекло. Мне повезло; Корина вышла через два часа. А могла вообще не выйти или, наоборот, не вернуться домой до поздней ночи. Не знаю, что бы я тогда сделал. Кажется, мне не хватает упорства даже для моей одержимости.
Корина вышла с этим вымогателем, но теперь он не выглядел мафиозной скотиной. Обычный работяга, наслаждающийся выходным. Следом за ним шли двое детей: мальчик лет восьми и девочка лет четырнадцати, которая, возможно, хотела стать педиатром, когда вырастет. Все четверо были одеты по-праздничному. Корина несла в руках знакомую мне холщовую сумку, предположительно, с едой, поскольку из нее торчали два батона хлеба и несколько бутылок газировки. Она была счастлива, очень счастлива, то и дело обнимая и целуя детей. Они подошли к той же самой машине, что и в тот день, посадили в нее детей, подрегулировали кресла, чтобы им было удобно и пристегнули ремни безопасности. Они заботились о детях, как могут заботиться только родители. Прежде чем сесть на водительское сиденье, мужчина открыл багажник, галантно взял из рук Корины тяжелую холщовую сумку и аккуратно положил ее рядом с куртками, чтобы она никому не мешала. А потом поцеловал Корину. Она рассмеялась, потому что для них поцелуи были привычными, а не в новинку, как для нас. Корина вернула поцелуй, прежде чем открыть дверцу машины и сесть на свое место. Пока он выруливал, Корина повернулась к детям и, улыбнувшись, что-то спросила, а те в ответ дружно кивнули. Когда машина проезжала перед баром, мне показалось, что девочка, желавшая стать врачом, посмотрела на меня, но это не точно.
***
Не знаю, как живут другие, знаю только, что произошло со мной.
Рейтинг: 0
71 просмотр
Комментарии (0)
Нет комментариев. Ваш будет первым!
Новые произведения
