ШТИРЛИЦ И ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА-2часть (10)

10. ЕВА БРАУН СНОВА ОТДАЁТСЯ ШТИРЛИЦУ

Ева выполнила просьбу фюрера и с большой охотой легла в постель Штирлица. Правда, самого штандартенфюрера дома не было. Он ещё не вернулся со службы.

– Пусть я буду ему сегодня большим сюрпризом, – подумала Ева, расстёгивая юбку и снимая пояс с чулками. Корзину с продуктовым пайком фюрера и вином она поставила на кухне.

Полежав в постели, Ева согрелась и уснула сладким сном. Снился ей голый Штирлиц.

Штирлиц не подозревал, что дома его ждёт Ева. Он задержался на службе, заигравшись с Айсманом и Холтоффом в скат.

Ночной Берлин не спал. Его снова бомбили английские самолёты. Штирлицу пришлось ехать к себе в Бабельсберг кружным путём.

Войдя в переднюю, он моментально понял, что дома кто-то есть.

– Гестапо! – мелькнула у него в голове мысль. – Провал!

Он не собирался сдаваться, достал из укромного места гранату, выдернул чеку и только после этого распахнул дверь в гостиную. Комната была пуста.

– Хотят взять живьём, – подумал Штирлиц и открыл дверь в спальню. Но и из неё не вывалились гестаповцы. Зато выскочила голая Ева, пробудившаяся ото сна.

– Милый Штирлиц, я заждалась тебя! – воскликнула она и повисла на его шее.

– Нервы, – облегчённо вздохнув, подумал Штирлиц.

– Брось эту гадость, милый, и обними меня, – проворковала Ева, указывая на гранату.

– У этой глупышки иногда рождаются в голове умные мысли, – подумал Штирлиц и, высвободившись из жарких объятий женщины, открыл окно и метнул гранату через забор к соседям.

Взрыв никому не причинил вреда, но разбудил и изрядно напугал не особенно высокопоставленного чиновника из ведомства Риббентропа и его супругу, решивших, что на них было совершено покушение врагами Рейха.

А Штирлиц и Ева закрылись в спальне и занялись любовью. Так, полагал Штирлиц, он мстит Гитлеру за поруганную Родину, а Ева просто наслаждалась сексом с дюжим мужиком, энергия которого вливалась в неё киловаттами, ибо она, сославшись на поставленную в неё золотую спираль, попросила его пренебречь безопасным сексом и Штирлиц впервые за много лет отказался от резинового предохранителя.