Раздрай души

 Он метался по комнате, вскидывая руки со сжатыми кулаками. Бессильная  ярость душила его.

- Как она могла…! Какое коварство…! О, женщины! Имя вам – велоромство! Или – вероломство??? А! Какая  разница!  Это она специально, чтобы меня унизить!  - метались мысли в горячечном мозгу. – Объявить такой конкурс!  На неординарность! Что они знают  о неординарности!? Помню, как я стоял на сцене,  принимая этот кубок.

Он подскочил к полке и  схватил в руки что-то вроде  прозрачной вазы,  в которой лежало  пурпурное сердце,  пронзённое молнией жёлтого цвета.  По внешнему  кругу чаши было написано синим: «Мистер неординарность!»

-  Я весь в зеленом, красный шейный платок с языком навыпуск  и бархатный берет с павлиньим пером. Это было три года тому назад на  1 апреля. Зал смеялся и хлопал. Низкие людишки, мелкие страстишки! Пигмеи! Меня – поэта страсти, певца оргазма  мысли, гения дискретной рифмы пытались обсмеять! Что они в этом понимают!?  

Взять хотя бы из раннего. Как там?

«Горячий сплав любви и нежности

Потерян  у тебя в промежности…!»

- А она? Предложила писать в несвойственной мне манере.

- Массовка!

  А моя пейзажная лирика?

«На перекрёстке двух миров

Я мирно пас своих коров,

Без слов…»

- И теперь я должен писать этот ширпотрёп?  

Но… надо! Надо  как-то  соответствовать. Если я не подключусь, читатель не поймёт!

Ну, ладно. Начнём!

Его пальцы забегали по клавиатуре и на мониторе поползли строчки.

«Осень наступила. Небо сине-синее.

А в душе поэта полное бессилие.

Кофе остывает, и постель не убрана,

Вся моя душа пополам разрублена…»

Руки зависли над клавой.                                             

- Нет! Не могу! – с тоской подумал он.  

Встал, подошёл к кровати и рухнул на неё в рыданиях. 

Расшатанная кровать мелко поскрипывала  в такт трясущимся плечам.