Пиво

Дальний Восток. Южное Приморье, расположенное на широте солнечного Крыма. Вдали от людей, на склоне голой скалистой сопки одиноко притулилось одноэтажное офицерское общежитие, похожее на ночлежку конца девятнадцатого века.

Общежитие - сказка! Очень страшная и «упоительная, как в России вечера». Посудите сами. Стометровый лагерный барак 50-х годов двадцатого века, имеющий грязно-желтый цвет болотной воды рахитично притулился рядом со знаменитой в Приморье бухтой Конюшково.

Внешние входные двери всегда отворены, одна половинка никому не нужная валяется на ступенях крыльца. Двух-створчатые внутренние двери в холодном тамбуре - не запираются. Узкий, всегда грязный и полутемный коридор имеет вид пути на плаху.

Обитатели этого скорбного места, в потемках судорожно сжимая в кулак свое мужское естество, периодически нервно ищут с большого бодуна гальюн и прожженный титан с холодной водой, чтобы сначала освободить свой мочевой пузырь, а потом залить водичкой свои горящие «трубы». Пиво и водка к мочевому пузырю беспощадны.

Кажется, что по общаге в ночное время таинственно бродят призраки тех, кто здесь жил раньше. В углах комнат в красивой паутине живут страшные мохнатые пауки, размером с жуков-навозников, по виду похожие на зубастых беременных тарантул. Страшно подходить к их паутине.

Везде валяются рваные консервные банки и использованные атрибуты любви. На подоконниках тихо умирают мухи. Кухни, газа, отопления, горячей воды, телефона и холодильника ни у кого нет.

Роль столов играют перевернутые деревянные ящики из под томатного сока. Стульев нет, так как это считается буржуазной роскошью и пережитком капитализма. Гвозди в частично побеленных стенах заменяют платяные шкафы. Запахи, что бродят по общежитию наводят на мысль не о публичном доме, а о покойнике.

Отсутствует телевизор и элементарная радиоточка, холодная вода подается два раза - во вторник и пятницу, поэтому поутру обитатели чистят зубы вчерашним компотом. Правильно – чего умываться, в России моются только те, кому лень чесаться.

Постельное белье меняется раз в месяц между «камерами». Когда уж жизнь сильно допекает, то стирка белья проходит «сухим» способом. Как? Просто из ящика с грязным бельем достается что-нибудь более чистое. Ванны и душа в общаге нет.

Туалет находился в конце барака, в виде двух замызганных флотскими задницами «очков». Одно из них постоянно плотно было забито пустыми бутылками из-под портвейна, водки и пива, а другое осклизское и мерзопакостное, сразу отбивает охоту в него ходить.

На дверце, которая не закрывается, а болтается, как пассатижи в проруби висит плакат-воззвание:

Если ты посрал зараза,

Дерни ручку унитаза!

Если нету таковой,

То протолкни дерьмо – ногой!

Развлечений здесь нет никаких, кроме разве что спирта и дешевого портвейна, которые среди постояльцев льется по тоскливым вечерам не рекой, а прямо таки ниагарским водопадом. Глядя на все «это» на ум приходят крылатые слова: «Родина слышит, Родина знает, где её сына жизнь пропадает!»

Среди двух десятков холостых «пахарей моря» в этой чадной общаге, в одной из угловых комнат живет молодая семейная пара - лейтенант и его юная жена, прелестная как Даная за прилавком. Молодая женщина, увы, не работает, целый день мается от одиночества у себя в комнате, удрученно сидя у потного окошка, через которое проникает кусочек зыбкого света. В атмосфере печали «боевая подруга» задумчиво смотрит на дорогу, ведущую в гавань, и ждет со службы своего непутевого альбатроса флотской службы.

К вечеру нашей даме подкатывает к горлу сходить в туалет «по-маленькому», но по коридору шастают молодые мужики, чуть ли не в трусах. Задвижка в уборной уже давно не работает. Был бы муж рядом – проблем тогда бы не было. Он, как муж-охранитель проводил бы ее до «храма» интимных услуг и «подстраховал» бы, подержал бы вечно не закрывающуюся дверцу туалета. Оберег бы честь нашей героини от флотских местных обалдуев. Увы, пока его нет, а писать хочется, как Филиппку учиться.

Молодая женщина немного думает, думает и решает свою «проблему» просто. Берет, пустую трехлитровую банку из-под соленых огурцов, запирается у себя в камере-комнате на ключ и... точно, как снайпер делает в эту посудину свое интимное «дело».

Грустно вздыхая, но с глубоким чувством выполненного долга перед Родиной, она ставит банку под свою койку в надежде, потом вынести её в уборную. Надевает плащ, берет хозяйственные сумки и спокойно убывает в поселковый магазин за харчами на ужин для любимого мужа.

Вот вспомнил о муже, а он уже тут как тут. С ватагой своих ушкуйников радостно прибывает со службы в родное общежитие под названием «Бухенвальд». Дверь в общагу распахивается с легкостью перевернутого листа. Ребята вваливаются в родные палестины, стуча своими ботинками по прогибающимся половицам коридора. Естественно с батареей флаконов с портвейном «Агдам», по рубль сорок бутылка и бутылками технического спирта. Иначе, как снять после службы стресс от корабельной жизни?

Лейтенант быстро ставит на середину своей комнаты ящик, накрывает его скатертью-газеткой и расставляет на нем разнокалиберные стаканы на этой мужской «самобранке». Товарищи режут хлеб, достают взятые на камбузе консервы «Килька в томате», то есть «Удар по желудку» и вскрывают их флотским кортиком. Здесь муж видит спрятанную под кровать банку с густой пенистой янтарной жидкостью.

- Баа! Ребята! - обрадовано восклицает организатор очередного симпозиума, что в переводе с греческого означает «встреча с выпивкой». - Смотрите! Моя благоверная позаботилась о муже. Купила пивка на ужин! Теперь нам есть чем запить наш спиртик!

О, пиво на Дальнем Востоке! Это счастье и радость со слезами на глазах! Вкус приобщения к современной цивилизации. Надо знать жизнь заброшенного военного гарнизона, чтобы оценить для офицеров значение пива, которое привозилось в поселок за многие сотни километров лишь раза три-четыре в году на великие политические праздники.

- Мужики! Налетай! Подешевело! Было рубль, стало три…

Такую команду дважды на флоте не повторяют. Чумная стая флотских буревестников набрасывается на банку с «пивом», будто у них «горят» все колосники.

Через некоторое время из поселка возвращается жена, нагруженная по самое «небалуй» авоськами с едой для главы семьи. Входит в «палату номер 6», расстегивает болоньевый плащик и видит забалдевших корабельных папуасов, которые уже с удовольствием приняли на грудь спирта с «пивком» в соответствии с народной мудростью: спирт без пива - удовольствие на ветер.

- Кисуля! – мужик, повернувшись к благоверной, сияет, словно на именинах архиерея. – Спасибо тебе за пивко!

- Пиво? - удивленно, с цинизмом, доходящим до грации, переспрашивает женщина, поставив свои сетки на пол.

- Да, милая, пиво! Присаживайся к нам, наша радость! - с романтической придурковатостью елейным голосом, задвигая ногой, пустую банку под табуретку, отвечает простой, как правда муж.

- А где взяли? - молодая женщина, одеревенев лицом, вздрагивает, краснеет и пораженная чудовищной догадкой, обессилено опускается на заправленную байковым одеялом койку.

- Под кроватью! - с благодарными пьяными нотками в голосе, честно восклицают бакланы, быстро-быстро допивая остатки янтарной жидкости.

- Правда, немножко соленое и тепловатое, но уж очень свежее и забористое!!!