- Люся, я не в Париже был…ой, Люся, не в Париже, не в Лондоне, даже не в Неаполе! В глубинке. Такая тоска кругом! Громадные сугробы, снег убирать некому, Люся. В дурацкой Козлотиловке трудился, как вол. Ну, вернулся я на неделю позже. Не на год, всего на семь дней. А ты… Поддерживать должна мужа, а встретила, как сволочь распоследнюю. Объясняю еще раз, почему опоздал. Вины моей нет, Люся. Трассу, понимаешь, снегом замело: ни проехать, ни пройти. А работы под завязку. Пока трактором дорогу расчистили, пока…да что ты понимаешь? Я чуть в Снежного деда не превратился, а тебе глубоко плевать. Чуть на тот свет не отправился, замерз сильно.
Лучше бы похоронила, говоришь? Ясно, как ты меня любишь, Люся.
Давай по порядку, да убери сковородку, размахалась, дурища.
Представь малюсенький городок с печным отоплением и тремя магазинами, двое из них винные. Представила? Теперь ты поймешь, почему порваны мои брюки. Мороз был жуткий. Пришлось под низ напентюрить ватные штаны хозяина квартиры, где я останавливался.
Ты нашла у меня в кармане бюстгальтер? А я и не скрываю. Хозяин Максим Петрович просил купить точно такой своей дочке и отправить бандеролькой, не смог я ему отказать. Хороший человек, правильный, на работу трезвый ходит.
Люся, черные трусы тоже его дочери. Ну да, всё бикини. Мода теперь такая, а ты старомодна, Люся. Хотя…на твою фигуру причиндалы такого фасона не подойдут, меньше лопай, Люсенька. Сколько ты сала насолила? А тортиков настряпала? Уже больше центнера в тебе, хлопотуша.
Успокойся. Ты опять за свое, Люся. Пойми, это же комплект, как его разделишь?
Ох, ревнивая ты баба! Что, что? Рубашка в помаде? Как тебе объяснишь, что секретарша начальника, у которого я работал, с таким теплом ко мне относилась, что пригласила меня танцевать…
Зачем пригласила? Начальник так расчувствовался, что устроил банкет в ресторане, а его приятная секретарша, кстати, тоже Люся, пригласила меня на белый танец. Неловкая она, ей уже за пятьдесят. А потом, потом…ее нечаянно толкнули на меня. Она любезно предложила состирнуть мою рубаху, но не мог же я позволить немолодой и чужой женщине этим заняться. Это должна сделать только ты, любящая жена.
Какая ты тупая! Банкет был для всех, кто работал у него. Он ради меня его устроил, большая честь, а ты….ты одна не ценишь меня. Люся, они оценили мою работу!
Что? Ты нашла презервативы с усиками? Дак я вез их тебе, хозяйка Муза Петровна подарила, возьми, говорит, обрадуй супружницу. А тебя обрадуешь?! Боже, открытая пачка или закрытая, главное, они у тебя есть.
Люся, какая еще записка? Кто беременный? Максим Петрович вряд ли, Муза Петровна - бабушка…Дочь? Какая дочь? У них два сына. А, вспомнил! Та, чьи лифчики я припер. А…нет, она…это…тоже… совсем не беременная, ей Бог детей не дал.
Замолчи, и тебе не дал, а я причем?
Хватит орать, Людмила! Если я говорю, что эта записка попала не по адресу, это так. Мы с тобой не один год знакомы. Я тебе изменял? Бывало, говоришь? Ну, было, было…но прошло…Уже не изменяю. Физически не смогу, старый стал. Как увижу чужую женщину, так меня замыкает.
Хочешь, Музу Петровну спросим? Она свечку не держала? Как это не держала? А когда я в подвал за соленьями спускался. Ну, и за самогоном, Максим Петрович – не дурак выпить. Да и я….
Да, а я ..не пил…женщин не… трогал…я тобою жил, дурочка моя!
Люся, ну, чего ты сковородкой по башке, я так идиотом стану. Пойдем в постельку, Люся, там все вопросы и решим. До самого утра еще так много времени!
Как я хочу поцеловать тебя, Люсенька, ой, как хочу! Кстати, через месяц снова в командировку еду. В Козлотиловку. К Максиму Петровичу. Нет, Люсенька, командировку мне выпишут, как я тебя возьму? Не могу. Там секретное производство. Хватит об этом. Давай другим заниматься. Месяц быстро пролетит, а ты еще не беременная, Люсенька.
Что с тобой? Нет, я никуда не уйду, и даже не спрашивай, почему?
Судьба ты моя, Люсенька. А ее не перескочишь, даже, если она и не шибко сладкая.
Помочь сайту
Поздравления
