Я – красноармеец Сухов

Иванов Данил (Darkland)
 
Я – красноармеец Сухов?!
или
Хроники Коли Герасимова – 14
 
(Сценарий)
 
(продолжение  «Гости из будущего, которого не было», «Приключения Панасоника», «Приключения капитана Срунгеля», «Убить Гитлера», «Я-Ихитандр?!», «Я-Ассоль?!, «Я – Смурф?!», «Я – Гарри Поттер?!», «Я – Хоббит?!»)
 
 (Все персонажи являются вымышленными, любое совпадение с реально живущими, когда-либо жившими или которые будут жить людьми  – случайны.)
 
Часть первая
 
«Белое солнце пустыни»
 
Коля: Какого... Что происходит?! Я, что, в пустыне?! Что я делаю в пустыне?! Последнее что я помню как одел прибор в виде мотоциклетного шлема, очередная приблуда моего покойного двойника из параллельной вселенной, который, якобы, должен был заставить меня вспомнить как вновь собрать эту долбаную машину времени, но вместо этого  я очутился здесь, в пустыне! Замечательно, блин! Я что попал в очередное кино?! Так, а что у меня на ногах? Обмотки что ли, я такое в кино видел про гражданскую войну, а это что на руке? Будильник? Ну, допустим... Фуражка... типа военная, лица не вижу, но на ощупь опухшее и небритое, тот видимо я ещё боец раз в пустыне заблудился, так это что, чайник?! Нахрена солдату чайник?! Я же солдат? Этот, красноармеец? А ну постой, пустыня, солдат, чайник... Сука! Я красноармеец Сухов?!
* * *
Коля: Ну, как бы сидеть на песочке в такую жару себе дороже, да и чайничек практически пустой... Фильм-то я в принципе помню, смотрели с дедом... То есть особых сюрпризов быть не должно, мне всего лишь не нужно пересекаться с этим, как его, Джамшутом? Короче с этим актером, который Карлсона играл, нет, это не главное, главное не подписываться этих баб через пустыню тащить! Вот уж точно нахрен мне это счастье! Там, правда, Сухову их всучили без его согласия... Блин, там же басмачи ещё будут... Вот нахрена мне это всё? (запнувшись) Чёрт...
Некто: Ухи, ухи!
Коля: (отпрыгнув) Карлсон?!
Некто: Ага, блин, а я дохрена похож на шведа! И убери вторую лапу с уха, дебил!
Коля: А ведь за дебила я могу тебя тут оставить и дальше загорать, и не огребу кучу проблем из-за этого!
Некто: Ну и иди куда шёл, умный!
Коля: Что даже водички не хочешь...
Некто: Иди нахрен со своими приколами, меня как раз и зарыли в колодце. Вот если бы ты мне трусы одолжил, сухие...
Коля: Так, всё, пока! Раз помощь тебе не нужна я пошёл...
Некто: (во след) Сука ты, Сухов!
Коля: Откуда знаешь, как меня зовут, я вроде не представлялся?
Некто: Да слышал я твой трёп, тут же пустыня, далеко мат разлетается... Ладно, это, не в службу, а в дружбу...
Коля: Вот и язык не сломался...
Некто: (в сторону) Сука...
* * *
Коля: (откапывая) Зовут-то тебя как, Карлсон?
Некто: Хасид...
Коля: Хм, странно, а мне, кажется, тебя по-другому в кино звали...
Хасид: Да зови хоть Карлсоном, только выкопай меня уже, у меня там всё уже заледенело! Ни фига не прикольно подхватить простуду при плюс пятидесяти... Простатит-то у меня уже есть...
Коля: Хм, ты действительно весь мокрый. В кино этого точно не было. Одежды, извини, дать не могу, пошарился тут по вещмешку, там минимальный набор путешественника.
Хасид: Да слышал я... Вот невезуха, ладно, пока без трусов похожу, не в первой. Надеюсь, ты не из этих, на жопу мою не будешь заглядываться?
Коля: Нет!
Хасид: И зря, там есть на что посмотреть...
Коля: Блин, вот этого точно в кино не было! Ты бы хоть отвернулся!
Хасид: Какие мы нежные! Да всё уже, во, халатиком прикрылся... Может поужинаем, чем аллах послал?
Коля: Ну, ты и наглец!
* * *
Коля: Ну и что там у тебя с твоим Джамшутом?
Хасид: С кем?
Коля: Ну, Джабраилом! Короче, с тем, кто тебя зарыл...
Хасид: А-а, это. Да там по-глупому получилось... Понимаешь, Сухов, жениться я решил.
Коля: На Джамбуле?!
Хасид: Да иди ты на хрен, какой, блин, Джамбул?! Это вообще город в Казахстане! То-то мне показалась подозрительным как ты на мою задницу зыркал.
Коля: Сам иди на хрен, я не такой! У меня женщина есть и у Сухова, кстати тоже! Он ей письма пишет! В уме...
Хасид: Да я сразу понял, что ты себе на уме, когда по ушам мне ездить начал, во всех смыслах. Короче, решил я жениться на дочери горшечнике, красавице Абдул... Чёрной Абдул...
Коля: А разве это не мужское имя?
Хасид: Ты совсем дурак, Сухов?
Коля: Ну, извини, извини, просто общался я тут с одним в прошлом кино, вот и подумалось... всякое...
Хасид: Женщина это! Девушка! Глаза - во! Титьки - во! Ну, и остальное... по мне. Что?
Коля: Что?
Хасид: Почему не интересуешься размером крупа?
Коля: Я не по этому делу, дебил! Я тебя просто спросил, что у тебя было с Джа... Короче с тем, кто тебя прикопал, и кого ты никому не доверяешь трогать!
Хасид: А я тебе ещё раз повторяю, иди нахрен, я не пидор! И вообще тот раз не считается! Слыхал, старинную восточную мудрость, что один раз не пида...
Коля: СТОП! Всё знать не желаю на ком, на чём и почему ты там собрался жениться и вообще подробности твоей гомосячей биографии...
Хасид: Сука...
* * *
Хасид: Сам-то куда идёшь?
Коля: Как же там по фильму? Короче, комиссовали меня, иду домой, попутно письма жене надиктовываю...
Хасид: А живёшь где?
Коля: В палатах, блин! Чё докопался, после ранения я! Не помню!
Хасид: То есть, ты шлёпаешь в одиночку через пустыню, где только басмачи и дезертиры ошиваются, да ещё и неизвестно куда?
Коля: Ну, да, глупо наверно...
Хасид: Не то слово! Ну, на басмача ты, уж извини, не тянешь, а вот на дезертира...
Коля: Да не дезертир я, честно! У меня и справка есть... наверное.
Хасид: То, что у тебя справка есть, это я ещё тогда понял, когда ты бегал по барханам, пинал песок и материл какого-то профессора.
Коля: Это... личное! Тебе-то какое дело?! Что за допрос?! Или ты от меня подарка ждешь на дорожку?!
Хасид: Было бы неплохо, калым-то мой товой...
Коля: Чего «товой»
Хасид: Изъяли...
Коля: Из жопы?
Хасид: (качая головой) Ты реально контуженный, Сухов...
Коля: Сука...
* * *
Коля: Извини, это меня прошлый фильм не отпускает, я там, полгода общался со всяким пидарасами и психическими.
Хасид: Про фильм я не понял, но в остальное охотно верю. Как говорит старинная восточная мудрость: с кем поведёшься... Не хочешь мою историю про женитьбу дослушать?
Коля: НЕТ!
Хасид: Так вот, накопил я, значит, на калым, всё чин-чинарём, пошёл значит к горшечнику, говорю так и так женилка у меня уже выросла, да и Абдул тоже, в самом соку, вот-вот перезреет, я бы ей вдул уже. Поэтому не будем терять времени, честным пирком - да за свадебку!
Коля: Что, вот так и сказал? «Вдул - Абдул»?
Хасид: Ну, да, а чё такого? Только видимо горшечнику, тоже не понравился мой каламбур, и то, что заместо калыма я ему, его же кошку с дерева всучил, спустили меня с крыльца, ещё и со словами нехорошими... С горя пошёл я в пивную...
Коля: А у вас тут разве не сухой закон?
Хасид: Как красные в город пришли, с этим попроще стало. Короче, пошёл в чайхану. Ну, и спустил за час всё честно накалымленое за день у пивной... В итоге выкинули меня и из чайханы под сраку, вот, только дырявый банный халат с чужого плеча и дали, чтобы срам прикрыть. Ну, и осерчал я, пошёл в милицию, значит.
Коля: А у вас там и милиция есть?
Хасид: Что мы, дикари?! Короче пошёл в милицию и вломил горшечника что он, типа, с басмачами якшается, вот кто знал, что власть на утро опять поменяется... И тогда, на утро, пришёл «он».
Коля: Кто?
Хасид: Что, интересно? А не хотел слушать...
Коля: Да не особо, у меня как бы у самого проблем... Просто дорогу скоротать, всё равно делать нефиг.
Хасид: Эт точно... Так, стоп, а куда мы идём?
Коля: Ты мне скажи! Лично я ориентируюсь на белое солнце пустыни...
Хасид: Поэтично. А я думал вон на тот отряд вооруженных всадников...
Некто: Стой!
Хасид: Слушай, что-то мне домой захотелось со страшной силой, и вообще задержался я с тобой мне спать давно пора, пока, Малыш, я полетел...
Коля: Куда?! Карлсон, тьфу, Хасид?!  Чёрт, вот я встрял, если это басмачи... (присматривается) блин, лучше бы басмачи...
* * *
Рахимов: Да пойми ты, товарищ боец, ты хоть и контужен, если верить этой справке...
Коля: Вот именно! Недееспособен я! На всю голову!
Рахимов: Да послушай ты, ну, вот куда я с этим табором! А ты один целого взвода стоишь!
Коля: Да-да, а то и роты!
Рахимов: А то и роты!
Коля: Всё это я слышал, я же сказал, контузия у меня!
Рахимов: Да я вижу как у тебя глаза-то разбросало, того гляди выскочат, ты бы их, товарищ боец, так не пучил, не ровён час товой...
Коля: Сука...
Рахимов: Да тут идти два бархана и три саксаула! А я тебе человека дам, лошадь? Договорились?
Коля: НЕТ!
Рахимов: Вот и молодца! По коням! Товарищи женщины, с вашим мужем эксплуататором мы разберемся, а пока поступаете в распоряжение товарища, ох какого товарища, он вас будет холить и лелеять, он хороший человек... наверное...
Коля: Стой! Стой, сука! Где же тут наган был... (стреляет вверх)
Петруха: (задумчиво) Восток это дело такое, неоднозначное...
Коля: Ты ещё, блин, кто, умник?!
Петруха: Рядовой, Петруха!
Коля: А, ну да... Помощничек... Чёрт, да что же всё у меня опять через жопу-то идёт! (запинается) Чёрт!
Хасид: Ай, ухи!
Коля: А ты здесь какого зарылся?!
Хасид: Так ведь стреляли! Спужался...
* * *
Коля: Ну, так что мне теперь с вами со всеми делать?
Хасид: Слушай, а давай коня и баб на рынке загоним!
Коля: Может и Петруху ещё?!
Хасид: Можно и Петруху, да много не дадут, хиловат... ай, за что?!
Коля: Никого мы продавать не будем! Я ещё не оскотинился до такой степени, пусть это и очередной сон. Поэтому слушай мою команду: баб накормить, ну, там оправиться-покурить, да и сами тоже приведите себя в божеский вид! Ты, Петруха, вот ни разу на бойца красной армии не похож! Ты вообще на студента Шурика похож! Чёрт, а ведь ты реально вылитый актёр, который Шурика играл, Демьяненко, кажется... Ерунда какая-то...
Петруха: Я немного не понял, товарищ, про что вы, но меня действительно Александром зовут и я бывший студент Петроградского медучилища, только неделю как призван...
Коля: Не было печали, нам тут только фильма про кавказскую пленницу не хватало, до кучи! Так, подожди, Александром зовут, а как же Петруха?
Петруха: Так-то фамилия...
Коля: Мог и сам догадаться... А ты чё?
Хасид: А я чё, у меня фамилия нормальная, Мухаметдяновы мы...
Коля: Иди ты к чёрту! Ты с нами или так и будешь как страус тут зарываться по поводу и без?
Хасид: А вы мне лошадку одолжите или бабу, хучь плохонькую, я сразу же и сдрисну...
Коля: Да щас! Вот что я решаю, гражданин Мухаметдянов, я временно включаю тебя в свою боевую группу!
Хасид: Упс...
Коля: Каким оружием владеешь?
Хасид: Да я как бы...
Коля: Вспомнил, из винтовки ты лихо одной рукой пуляешь, причем, не перезаряжая, как из автомата лупишь из-под коня, кинжалы умеешь прицельно метать и арканом басмачей хомутать. Признаю временно годным к военной пустынной службе. Вопросы? Вопросов нет...
Хасид: (грустно) Без меня меня обрили... Ну, хоть кормить будут...
Коля: Ну, ты и наглец! Теперь ты, мне всё равно Шурик ты там не Шурик, студент не студент, но тут не институт неотложной помощи имени Склифосовского!
Петруха: (осторожно) Он вообще-то в Москве, а я из Питера...
Коля: А умных, товарищ Петруха, нигде не любят, а особенно в армии, но ты это видимо поймешь, когда тебе под вторым глазом фонарь засветят? Кстати, откуда он?
Петруха: (вздыхая) Стреляли... а я спужался...
Коля: Ещё один пуганый... Ладно, займись обедом, а я пойду с гаремом пообщаюсь...
Петруха: Товарищ, а как к вам обращаться?
Коля: Обращайтесь так же как в кино, товарищ Сухов! Не будем далеко уходить от сценария, чёрт его знает, может это и здесь важно...
Петруха: Слушаюсь, товарищ Сухов! Правда про кино и сценарий я не понял...
Коля: Кругом марш!
* * *
Коля: Так, список. Зарина, так, стоп, не Зарина, а Зарин! Так это вроде газ... опечатка, поди...
Зарин: Туточки мы...
Коля: Та-ак... далее, Газель... Хм, в кино её вроде Гузель звали...
Газель: Я!
Коля: Испугала! Головка от... чёрт, чуть не сказал вслух «от хуя», тьфу, всё-таки сказал! В строй! Саид! Саид?! Какого чёрта, это уж точно мужское имя!
Саид: Агась! Саид мы...
Коля: Какого чёрта... Зульф?...
Зульф: Присутствует...
Коля: Ну, допустим... Лейл!
Лейл: Сзади...
Коля: (подпрыгнув) Хуй в засаде! Чёрт, чуть не сказал «хуй в засаде» Чёрт, всё-таки сказал «хуй в засаде»! Ты какого сзади подкралась! Встать в строй! Гульфик! Гульфик?! Что за Гульфик, не было в фильме никакого гульфика, что вообще тут происходит?! Ну, и где этот Гульфик?
Гульфик: Уже в строю, господин!
Коля: А-а, надо же, не заметил, молодец, хоть кто-то из вас к дисциплине приучен и... Гюльчатай! О, эту помню! Гюльчатай!
Гульфик: Она ссыт... (кивает головой на бархан)
Коля: (кричит) Гюльчатай, не бойся, как боец красной армии я обязан теперь тебя защищать!
Гульфик: Она серьёзно, сикает... Спужалась...
Коля: Да что мне за отряд ссыкунов попался. Гюльчатай, тить твою, нашла время! А, вот ты где... В строй, мухой! Значится так, товарищи женщины, или кто вы там, по парандже и по голосу не понять, мне поручено препроводить вас до Педжента, но, как говорил вождь всех дехкан, товарищ Ленин, мы пойдём другим путём. Мне тот геморрой, что случился с Суховым в кино, нафиг не нужен. Это ясно? Хотя пофиг... Короче, два часа вам на отдых и выдвигаемся...
* * *
Петруха: Здорово это у вас, товарищ Сухов, получается, строить других, вы, видать, большим начальником были, пока вас не товой...
Коля: Чего «товой»?
Петруха: Не контузило.
Сухов: Хрен его знает, кем Сухов был до того, как в пустыню попасть. А опыт руководящей работы имеется...
Петруха: А чего вы о себе в третьем лице?
Коля: Тебе напомнить, что бывает с умниками в армии? А-ну, отчитался, как положено!
Петруха: Так, это, конь стоит сытый, дивчины запряженные, в смысле наоборот...
Коля: Пошути у меня ещё, остряк! А этот где?
Петруха: Кто?
Коля: Конь в пальто! Лысый придурок в халате банном!
Петруха: А-а, этот. Он улетел, но обещал вернуться...
Коля: Ты допросишься, студент, второго фингала!
Петруха: Но он действительно так сказал! Меня это тоже удивило...
Коля: Петруха, ты как вообще ориентируешься на местности?
Петруха: Если честно, нет. У нас для этого начальство есть, как бы.
Коля: Начальству твоему временно напекло голову, тут помню, а тут не помню...
Петруха: Так не бывает! Это я вам как медик говорю!
Хасид: Бывает! Я раз надрался, проснулся в милиции, ничего не помню!
Коля: А ну, отставить парад цитат! Хасид, ты какого хрена Карлсона включил?
Хасид: В смысле?
Коля: Когда хочешь, прилетаешь, когда хочешь, улетаешь, ты теперь в армии, боец!
Хасид: Так я ж для общего дела, начальник! Сбегал к знакомцу, корм коня на бутылку обменял...
Коля: А коня чем кормить?! Байками твоими?! И что за знакомец в пустыне? Таможенник? Не помню, как там его по фильму...
Хасид: Ну, да, Верещугин, знаете его?
Коля: Не знал что он бухлом барыжит...
Хасид: Так жить же человеку на что-то надо! Всё добро с таможни распродал,  теперь самогон гонит с каках павлиньих. С ног валит наглухо! Налить?
Коля: Рядовой Мухаметдянов три наряда вне очереди!
Хасид: Да, одежда бы мне не помешала... Да шучу я, господи, все такие серьёзные!
Коля: И отдай бутылку, я ввожу в отряде сухой закон!
Хасид: (ахнув) Как при Николашке кровавом?! Я так не играю...
Коля: Выключил Карлсона, сказал!
Хасид: Запарил ты, начальник, с этим шведом! Знакомец что ли твой?
Коля: Неважно! И запомни, Хасид, я ведь и шлёпнуть тебя могу! Пристрелю, и не дрогнет рука!
Хасид: Да-да, я тоже эту песню знаю.
* * *
Коля: Хасид, ты вроде как местный как выйти к Педженту по-хитрому?
Хасид: «По-хитрому» это как, начальник?
Коля: Не напрямки.
Хасид: Странно, конечно. Сейчас который час, гляньте на будильничек свой.
Коля: Третий. Ты что по часам в пустыне ориентируешься? Научишь?
Хасид: Я это к тому, что в такую жарень по пустыне обычно не ходят, думал ты знаешь, нам бы вечера дождаться...
Коля: Логично... Парит, будь здоров. Искупнуться бы... О, тут же где-то озеро должно быть, Сухов в нём купался!
Петруха: Вы опять о себе в третьем лице...
Коля: Отставить умничать! Хасид, веди к воде, у тебя на неё нюх!
Хасид: Ну, вы, тоже, гражданин начальник, скажете. Я же не собака (принюхиваясь) Хотя... нам туда.
* * *
Коля: Кажись куда-то вышли... Хасид, к ноге! Выключил Мухтара! Один хрен это не озера, кишлак какой-то... Петруха за гаремом присматривай и за этим придурошным, я на разведку.
Гюльчатай: Господин можно мне с вами?
Коля: Ты кто? Гульфик? Вас по голосу хрен различишь!
Гюльчатай: Гюльчатай, я господин! Я если что вас могу прикрыть собой... от пули, старый хозяин нас на это и натаскивал.
Коля: Ого, этого в кино не было, ну, пошли...
* * *
Гюльчатай: Господин, разрешите обратиться?
Коля: Да ты чего, Гюльчатай, ты же не военнообязанная, давай попроще общаться и давай я тебя Гулей буду звать мне так привычнее, да и была у меня в классе девочка с таким именем. Гордая только, зараза...
Гюльчатай: Не, я не такая! Хотя как прикажите, хозяин!
Коля: Так, а вот это отставить! Ты, Гуля, теперь освобожденная женщина Востока! Хозяина у тебя больше нет, ты сама хозяйка своей жизни!
Гюльчатай: (присвистнув) Серьезно?! А девочки-то и не знают! Это значит, вы не будете нас пользовать с друзьями после сауны или вместо?
Коля: Что за глупости, конечно нет!
Гюльчатай: Жаль... А вы мне понравились, товарищ Сухов, у вас имя есть?
Коля: Чёрт, а как вообще Сухова звали? Короче, Николай меня зовут...
Гюльчатай: (что-то пишет на стене) Ой, как складно получилось, смотри, Колюнчик! Коля+Гуля=
Некто: Вы что делаете?!
Сухов: Чёрт, расслабился. Гюльчатай, к ноге! Тьфу, да я образно, что ты, в самом деле?! Вы кто, товарищ в белом пиджаке с карманами?
Петухов: Я смотритель музея, Петухов! И причём тут пиджак?!
Коля: А-а, да, припоминаю такого. Просто в фильме тебя по-другому вроде звали, но идиотский пиджак я запомнил, так какие у вас к нам претензии, товарищ Петухов?
Петухов: Ваша жена, только что испортила историческую реликвию! Это вандализм, чистой воды!
Коля: Когда?! Я бы заметил! И не жена она мне!
Петухов: Да вот же на стенке! Этой мечети ни одна тысячи лет, и что мы оставим нашим потомкам вот эту надпись «Коля+Гуля= Любовь» и кучу, извиняюсь, кала!
Коля: Так, стоп, кака-така любовь?! Гюльчатай, ты сдурела?!
Гюльчатай: Ну, люб ты мене Коленька, ничего не могу с собой поделать!
Коля: Да ты меня знаешь три часа!
Гюльчатай: Вот! Целых три часа, а ты даже не попросил показать моё личико, а там есть на что посмотреть! А вот твой воин меня уже два раза за попу ущипнул! Но я верная!
Коля: Так стоп, от печки. Во-первых, прикопай кучу и сотри надпись, прав Петухов, какой никакой, а музей под открытым небом, а то и вправду перед потомками будет неудобно...
Гюльчатай: (надувшись) Как скажет, господин...
Коля: Во-вторых, кто тебя там за жопу щупал? Петруха?
Гюльчатай: Нет, второй, лысый дядя, с большими ушами. Шурик, наоборот, по рукам ему надавал. Настоящий защитник слабых и угнетённых!
Коля: Ничего, вернёмся, я этому дяде, с большими ушами, их откручу, обещаю!
Гюльчатай: Ах, да ты прямо мой рыцарь в сияющих доспехах, Колюнь!
Коля: В-третьих, отставить эти «Колюни» и «Колюнчиков»! Я тебя, в конце концов, старше вдвое! (если судить по фильму) Обращайся ко мне товарищ Сухов! Понятно?
Гюльчатай: Может, ты ещё и строем меня заставишь ходить?
Коля: (грозно) Я заставлю!
Гюльчатай: (восторженно) Обожаю тебя, Колюня!
Коля: (в сторону) Сука...
* * *
Коля: Вот что, папаша...
Петухов: Какой я вам папаша, товарищ военный?! (Вы же военный?)
Коля: Ну, хорошо, товарищ Петухов, мы у вас на постой станем.
Петухов: Но здесь величайшие ценности!
Коля: Да тут одни ковры!
Петухов: Ну, да, это же музей ковров!
Коля: Тем более, хрен им сделается!
Петухов: Но некоторым экземплярам несколько сотен лет!
Коля: Так, товарищ хранитель кольца, тьфу, то есть просто хранитель...
Петухов: Смотритель...
Коля: Давай сделаем так, гарем временно располагается на территории музея, а ты смотришь в другую сторону и не петушишься!
Петухов: Но...
Коля: И не кукарекаешь!
Петухов: Я не такой! Но ничего не поделаешь, придётся уступить грубой силе, вы только ковры не сильно пачкайте...
Коля: Нахрен нам твои пыльники сдались, не прочихаешься с них, я по фильму помню. Гюльчатай, ты, что там опять на стенке малюешь?! А ну, сотри! Я тебя отшлёпаю, когда-нибудь!
Гюльчатай: Так давно пора! Я уже на всё согласная!
* * *
Газель: Эмиссар, если этот ушастый абориген ещё раз меня ущипнёт за жопу, я не сдержусь, клянусь аллахом, не сдержусь!
Гульфик: Отставить сержант, ты опять нам завалишь миссию! Как тогда, под Багдадом!
Саид: Ага, снова из-за твоей жопы мы останемся без премиальных!
Газель: Далась им всем моя жопа, мёдом там, что ли намазано, что за неё всё время хватаются аборигены!
Лейл: Между нами, сержант, она у тебя и вправду... аппетитная. Простите, джентльмены, мы тут месяц без женщин, всякие пошлости так и лезут в голову...
Гульфик: Господа, отставить! Ну, что вы, в самом деле?! Мы по- прежнему должны не выходить из роли и придерживаться легенды, что мы гарем Чёрного Абдулы.
Зульф: (мечтательно) Ах, какие женщины у него в гареме, какие женщины!
Лейл: Кому что, а поручик только о бабах. Эмиссар, мне вся эта затея с самого начала не нравилась, чтобы под видом женщин пройти через все тылы красных к нашему английскому посольству в Пендженте. Ну, какие из нас женщины, даже в парандже... Ну, кроме, сержанта, конечно...
Газель: Дуэль! Немедленно! На шпагах!
Гульфик: Это шампуры для шашлыков...
Газель: Тогда на шпажках...
 
Гульфик: Так, всё отставить! Приказываю больше из роли не выходить, и впредь, даже если рядом нет аборигенов, обращаться друг с другом по именам. Мне, кстати, кажется, в штабе что-то напутали с именами, когда разрабатывали нашу легенду.
Саид: С этими штабными всегда так, так, тихо, тащатся...
* * *
Коля: Какого чёрта, Гюльчатай?! Почему ты как кошка нагадила на все ковры? Смотритель нас точно теперь не пустит на постой!
Гюльчатай: Ну, Колюньчик...
Коля: И прекрати меня так называть! (гарему) А вы что тут делаете на солнцепеке?! Курили что ли?! И положили шампуры, ещё поранитесь! А ну, марш под крышу, и так жарень невозможная, как вы только в ваших накидушках терпите. Петруха!
Петруха: Я!
Коля: Головка от... Чёрт... Где Хасид, дело у меня к нему.
Петруха: Сказал, что полетел к бабушке... Та у него чемпионка мира по обниманию... Странно, не находите?
Хасид: (запыхавшись) Простите,  у вас тут можно приземлиться?
Коля: Ч-чего?
Хасид: Ну, что-что, посадку, давай, ты, что не видишь, я ослабеваю! Ай, ухи, ухи, ты чего, начальник!
Коля: Во-первых, я же тебе приказал выключить Карлсона!
Хасид: Да не знаю я никакого Карлсона!
Коля: Во-вторых, на тебя поступила жалоба, что ты домогаешься освобожденных женщин востока!
Хасид: Ч-чего?
Коля: За жопу баб щупаешь!
Хасид: Ах, это, да есть там одна фигуристая, я, значит, к ней подкатил, так она мне чуть руку не оторвала! Во силища у бабы! Ещё и материла не по-нашему...
Коля: В-третьих, что ты опять припёр?
Хасид: Ящик динамиту, махнулся не глядя, тут покойничка отпевали ну я и свистнул, чего добру пропадать. А вы меня за ухо, гражданин начальник.
Коля: За динамит спасибо, пригодится, но чтоб больше к гарему не приближался!
Хасид: Да нафиг надо, ухи не казенные.
Коля: Ну, и главное, где Верещагин живёт?
Хасид: Верещугин-то? Да рядом, на соседней улице. А чего ты его вспомнил, у нас же типа сухой закон?
Коля: То-то от тебя самогонкой прёт!
Хасид: Так то штрафная, чисто губы смочить, неудобно было отказаться на похоронах.
Коля: Всё заткнись и веди. Петруха, за гаремом присматривай. Гюльчатай, ты что опять там рисуешь! И прекрати гадить, где попало!
* * *
Гюльчатай: Ой, девочки, что я узнала, что узнала!
Гульфик: Начинается...
Гюльчатай: Оказывается, советы освободили нас от тирании мужчин! Кончилась их власть и диктат! Теперь можно не давать по первому требованию и всё время ссылаться на больную голову, а если муж не захочет покупать новую паранджу, вообще ему не давать и всё время говорить «ой, всё!»
Гульфик: Ой, всё...
Гюльчатай: Да-да, именно с такой раздражающей интонацией! И вообще без спроса уехать к маме...
Гульфик: Кто тебе рассказал весь этот бред?
Гюльчатай: А ты, прости, кто? А то мы месяц знакомы, но я по-прежнему вас путаю. Голоса у вас всех одинаковые, и вы даже когда едите или моетесь, паранджу не снимаете, а они у вас тоже одинаковые, фабричного производства с надписью «мэйд ин инглиш» во всю спину.
Гульфик: (в сторону) Чёртовы штабные... Я, Гульфик...
Гюльчатай: А-а, старшая жена! Так вот мне про то мой Колюнчик рассказал!
Гульфик: Колюнчик, это такой в очках, с синяком под глазом на студента похожий?
Гюльчатай: Это Шурик, А Колюнчик наш новый хозяин, товарищ Сухов.
Гульфик: И вот он тебе всё так и сказал?
Гюльчатай: Ну, не совсем так, остальное я додумала. Я, вообще-то, смышленая.
Гульфик: (в сторону) А я-то всё гадал, чего Абдуле так не терпелось от тебя избавиться, что даже заплатил нам, чтобы ты попала в нашу группу.
* * *
Хасид: Вот его дом, только, это, начальник, Верещугин сейчас с похмелюги, как бы чего не учудил...
Коля: Этот может, помню я его причуды по фильму, как он динамитом мне прикурить дал, во всех смыслах... Но сейчас мериться письками мне недосуг. Да и некурящий я. Поэтому пошлём самого умного среди нас.
Петруха: А чего вы на меня все смотрите?
Коля: Петруха, ты пьющий?
Петруха: Так я ж бывший медик! Естественно! Как бы я вообще в армию угодил!
Коля: А ты, извиняюсь, по какой части тела медик?
Петруха: (замявшись) Это сейчас важно?
Коля: Да, балда! Я чего тебя к Верещугину-то послать хочу, пока ты там самогон трескаешь, нужно морально подготовить таможенника, что теперь у него на дому будет гарем столоваться и свой доктор!
Петруха: (смущенно, шепотом) Гинеколог я... Только, товарищ Сухов, вы бы уж никому про то не говорили, а то начнутся всякие шуточки и подколки, я через это уже проходил...
Гюльчатай: Ого, а девочки-то и не знают!
Коля: Гюльчатай, отставить!
Гюльчатай: (орёт) Девчонки, у нас теперь есть свой штатный пиздюк!
Коля: Цыц, дура! Не говорят так про этого врача!
Гюльчатай: А что такого, при старом хозяине у нас был глазнюк, ушнюк, зубнюк а вот пиз...
Коля: МОЛЧАТЬ! Я тоже знаю этот анекдот! Ну, что ты в самом деле, Гуля! Ты же девочка, а ведешь себя...
Гюльчатай: Вот именно, девочка, я тебе уже устала про то намекать, Колюньчик! Товарищ Шурик, вы бы не могли бы там у меня посмотреть, чтобы, так сказать, удостовериться и документик  выдать для первой брачной ночи, что всё чин- чинарём, Колюнчик у меня первый, я правила знаю.
Хасид: (поспешно) Я, конечно, не гинеколог, но посмотреть тоже могу!
Коля: А ну, оставить! Устроили тут, понимаешь, парад анекдотов! Хасид, стереги коня! Гюльчатай иди к своим...
Гюльчатай: Но, Колюнчик, с ними скучно, они со мной не дружат, почему-то, всё только между собой перешептываются. Я вообще подозреваю что они сектантки какие-то.
Коля: По фильму вроде обычные бабы, страшненькие, но обычные, зашуганные просто старым режимом. Поэтому слушай мой приказ, назначаю тебя старшей по гарему!
Гюльчатай: Серьёзно?! Господин назначал меня любимой женой! Пизда вам, девки, щас я вас строить буду!
Коля: Ну, хоть при деле будет... Ну, а на тебе, Александр, самое ответственное задание, подготовить таможенника ко встречи со мной. Не забывай, я идейный трезвенник, поэтому твоя задача выжрать на двоих штоф, как минимум!
Хасид: Начальник, так может лучше я?! Верещугин знает меня и доверяет больше! Он же с похмелюги на вечной измене!
Коля: Отставить! Я же сказал только подготовить, а не ужраться в хлам, мне он вменяемым нужен! Вопросы есть? Вопросов нет!
Петруха: Только, это, товарищ Сухов, у меня пунктик насчёт алкоголя... Чего, спрашивается, я в армию-то угодил, там выбор- то был не большой, или тюрьма или армия...
Коля: Убил, что ли, кого по пьяни?
Петруха: Лучше бы убил... Это... длинная история...
Коля: Потом расскажешь, задание ты понял, дуй! Так, стоп, на, возьми с собой  инструмент для переговоров!
Петруха: Бутылку? А-а...
Коля: Всё, давай-давай у тебя максимум два часа.
Гюльчатай: Вы что творите?! Ай! Колюнь, они меня не слушаются! И, кажется, посылают не по нашему!
Коля: Да что же это за наказание! Хасид, какого чёрта у тебя конь опять без присмотра. Хасид, сука, ты где?
* * *
Верещугин: Ты кто?
Петруха: Петруха...
Верещугин: Хм, не знаю я никакую Петруху... Если за самогоном, то извини, парень, самому похмелиться нечем.
Петруха: А у меня с собой...
Верещугин: Заходи!
* * *
Коля: Чего тут вас за ор?! Ого, ты паранджу сняла?!
Гюльчатай: (гордо) Я теперь освобожденная женщина востока! Да и запарило меня этот балдахин таскать на башке, в нём жарко и не видно ни хрена. (вертится) Ну, как я тебе, Колюнь?
Коля: (вздыхая) Симпатичная. Только, товарищ Гюльчитай, мы же договорились, никаких Колюнчиков, хотя бы при посторонних.
Гюльчатай: Я всё поняла, товарищ Сухов, вы не смотрите, что я блондинка, мозги-то у меня наши, пролетарские, рабочие. Теперь о проблеме. Вот эти пережитки прошлого, ни в какую не хотят скидывать свои накидки! Я им уже и лекция прочла минут на сорок, что де стыдно в наш просвещенный двадцатый век, когда космические корабли бороздят большой мозг товарища Склифосовского...
Коля: Циолковского...
Гюльчатай: Его тоже! А эти дуры, как при царе Горохе, всё за свою паранджу цепляются! Можно я их пестиком припугну?
Коля: Отставить пестик! Откуда у тебя вообще оружие?
Гюльчатай: Подарок мамин на свадьбу, сказала, что если муж будет отлынивать от своих обязанностей, применить. Так я у неё и появилась, и остальные мои 12 сестёр... Правда, папу, пока он 12-ую сестру мастрячил, инфаркт прихватил, но это уже совершенно другая история. Да ты не бойся, Колюнь, он незаряженный, скорее психологическое оружие.
Коля: Вот что, Гюльчатай, наган, так и быть, оставь себе, а вот этот цирк с переодеванием, отставить, пусть ходят в этих матрасах, раз им так нравится, твоя задача просто приглядывать за ними, чтобы не разбежались как овцы.
Гюльчатай: (задумчиво) То есть, я, получается, типа цепного пса революции?
Коля: (смущенно) Ну-у...
Гюльчатай: Всегда мечтала об этом! Только, это, товарищ Сухов, вы уж им сами скажите, что вы меня старшей по гарему назначили. Эти истерички не верят, забаррикадировались в сарае и в меня шампурами тычут, ещё и ругаются не по-нашему.
Коля: (стучит) Товарищи женщины...
Гульфик: Fuck you!
Коля: Кхм, я, конечно, не большой знаток восточных ругательств, но сдаётся мне, девонька, ты меня послала? Меня, своего непосредственного начальника?!
Гульфик: Ой, господин, мы не узнали вас, думали опять эта блаженная, вы бы отгородили нас от неё? Где это видано замужней женщине без паранджи ходить, мы не такие! Ещё она нам тут втирала, что вы её любимой женой сделали... три раза. Два раза на ковре, эпохи салафитов, и третий отшпилили на шпиле минарета! И эта соплячка после этого нас сразу строить начала! А мы не такие!
Сухов: Во-первых, вопрос с одёжкой я утряс, ходите, в чём хотите, хоть голыми, хотя отставить, голыми не нать. Во-вторых, я действительно назначал Гюльчитай любимой женой, тьфу, старшей по вашему общежитию, отныне вы подчиняетесь ей, а она отчитывается мне, на ковре, тьфу, то есть просто отчитывается!
Гульфик: Но, господин...
Коля: Товарищ! Товарищ Сухов, я же просил!
Гульфик: Товарищ Сухов да она же, как же это по-русски, ёбнутая!
Коля: Ну, есть немного. Но, по крайней мере, она стареется работать в команде, от вас такая инициатива не поступала, так что терпите. Недолго вам осталось.
Гульфик: Это, в каком смысле?
Коля: Во всех смыслах! Доставлю вас в Пенджент, а там хоть трава не расти...
Гульфик: Ну, хоть в этом нас совпадение. Ладно, поговорю с мужи... ой, девочками, чтобы сильно её не шпыняли...
* * *
Верещугин: Хороший ты парень, Петруха, но пулемёт я вам, ребята, не дам...
Петруха: А причём тут пулемет, я ни слова про него не сказал, зачем мне вообще пулёмет?
Верещугин: А ты разве не ради него сюда притащился? Странно. Обычно все почему-то ко мне либо за самогонкой прутся, либо за пулемётом. Один ушастый ещё ради варенья периодически на подоконник залетает, уж не знаю как, тут второй этаж, вообще-то...
Хасид: У вас тут можно приземлиться?
Верещугин: Ну, что я говорил, вот как это у тебя Хасид получается, пропеллер у тебя там, что ли?
Хасид: Очень смешно! А вот колючую проволоку по всему периметру развешивать это подло! Ну, так я приземлюсь? А то я, кажется, ослабеваю от кровопотери...
Верещугин: Ладно уж, падай, налью крововосстанавливающего, как ты любишь...
Хасид: С вареньем?!
Верещугин: С ним!
Хасид: Да ты прямо как родная мать, снова меня спасаешь!
Петруха: Но, товарищ Сухов строго-настрого запретил вот... не трогать...
Хасид: Варенье?! Какой же ты все-таки гадкий, малыш!  Когда самый больной в мире человек возьмет 2-3 ложки варенья...
Петруха: Причём тут варенье?! Пить спиртное тебе запретили! У нас сухой закон в отряде, забыл?! И тебя это, как бы, в первую очередь касается!
Верещугин: О чём он вообще?
Хасид: (отмахнувшись) Да забей, подписался я тут на мутную тему, баб до Пенджента сопроводить за корм. Так мало того что кормят абы как, так ещё и пить запрещают. Только ты же меня знаешь, Верещугин, ради стопки с вареньем я на всё пойду.
Верещугин: Это да, охоч ты до сладкого...
Хасид: Кстати, как там моя домомучительница поживает?
Верещугин: Хасид, мы это уже проходили, ведь отметелят тебя снова мухобойкой. На рынке она, так что минут 30 у нас есть...
* * *
Верещугин: Ну, мужики, за наше случайное знакомство, вздрогнули!
Петруха: Товарищ, у меня к вам дело...
Верещугин: Ты закусывай, Петруха, закусывай, о делах потом.
Петруха: Закусывать самогон вареньем?!
Хасид: От ты дикий! Это же икра!
Петруха: (принюхиваясь) Действительно икра... А чего вы её вареньем-то называете?
Верещугин: (ржёт) Чтобы никто не догадался! У меня тут резервуар во дворе, жена пилила два года, построй бассейн да построй. Вот дался он ей, когда Каспийское море в двух шагах. Я ж тогда главным таможенником тут работал, вон он знает.
Хасид: Да, Верещугин у нас личность легендарная. Мзды не брал! Вообще! С Пенджента начальство на это чудо приезжали смотреть. Он и у них не взял!
Верещугин: Ничего с собой не могу поделать, честный я! Взятку, сколько угодно, но чтобы мзду, ни-ни! Вздрогнули!
Петруха: Это конечно... странно. Но товарищ Верещугин, мне товарищ Сухов приказал...
Верещугин: Да погодь ты,  я же не дорассказал про бассейн! Как щас помню было это в 1905 году! Достала меня, эта чёртова баба, схватил я первого контрабандиста за сраку и приказал ему рыть во дворе яму...
Хасид: А так как в этой глухомани я был единственный контрабандист на сто вёрст, то сам понимаешь... Целый месяц вкалывал как шахтёр! Потом ещё плитку клал, и трубу прокладывал к морю... Короче, трудным был год 1905, учитывая, что работал я за корм. С тех пор мы с Верещугиным и дружим!
Верещугин: Но-но, гусь свинье не товарищ! Ты Петруха дальше слушай, что эта сволочь ушастая учудил!
Хасид: Начинается...
Верещугин: Мало того что плитку криво положил...
Хасид: А ничего что я пастух?! Я это впервые делал! Попробуй бухим всё это дело положить ровненько. А воды ты мне в тот год не давал, только самогон!
Верещугин: Я что виноват, что в том году в кишлаке у всех колодцы пересохли, причём я так подозреваю тоже из-за тебя! Ты когда яму рыл водоносный слой повредил, так какие претензии?
Хасид: Ну, да, вали теперь всё на меня...
Верещугин: Ладно, хрен с ней плиткой, кое-как всё-таки управился, так ведь дальше что эта тварь учудила, он трубу вместо Каспийского моря к бакам с нефтью подвёл...
Хасид: Вот тут мой косяк... Там они рядышком плескались, море и цистерны с нефтью, а я уставший был, видимо что-то и напутал... с устатку.
Верещугин: Ну, и представляешь шок моей жены, когда она решила искупнуться в новом бассейне? Как тебя тогда только не прибили, сам удивляясь.
Хасид: А ничего что ты той нефтью барыжил до 1917 года?! И со мной, кстати, прибылью не делился!
Верещугин: Да ты охренел, лысый?! Я ж тебе до сих пор бесплатно наливаю!  А какой год на дворе, напомнить? Да ты, падла, у меня бухла выжрал, уже раз в пять больше, чем я той нефти туркам слил!
Хасид: (довольный) А тож, договор есть договор! Ну-ка, подай вареньице, этот пункт там тоже прописан, кстати...
Верещугин: Сука...
Петруха: Так откуда у вас икра?
Верещугин: Икра? А-а, это когда нефть то в цистернах кончилась, то я в бассейне стал лосось разводить, закусывать ведь чем-то надо...
Петруха: Это точно... уж больно привкус у самогона... специфический, вы, что, действительно его из отходов павлиньих делаете?
Верещугин: Этот что ли сказал?
Хасид: Ты чего, Петрух, я же пошутил?! А ты действительно поверил?! Вот чудак!
* * *
Коля: Ну, думаю, тридцати минут им там хватит... притереться. Неча рассусоливать. Как же там по фильму... Надо лечь на песок, (ай, горячо) и кинуть камень в окно... желательно аккурат в пиалу с самогоном... Хм, и где тут Сухов камень нашёл (шарится в песке) Да и хрен с ним! (кричит) Эй, хозяин, прикурить не найдётся? (пауза) Эй, алё, Верещугин! (пауза) Жена Верещугина, простите, не помню, как вас там по фильму! (пауза) Тить твою, Петруха, вы там помёрли все чоли?! И дверь заперта! И как я интересно внутрь попаду?! В кино-то Верещагин сначала мне динамит кидал прикурить, а потом ключи... Ай, а кого хрена тут всё опутано колючей проволокой?!... Вон вроде окошко на втором этаже приоткрыто... (кричит) Эй, я лезу! Вы, там, товой... не хулиганничайте!
* * *
Коля: (пыхтя, вваливается в дом) У вас тут можно призем... Какого чёрта?!
Хасид: (заплетающимся языком) О-о, Сухов, а ты тут какими?! Штрафную! Мне! (падает под стол)
Коля: (грозно) Что тут происходит?!
Петруха: (заплетающимся языком) А я вас предупреждал, товарищ Сухов, ик, нельзя мне пить, ик, вот, пожалуйста... (падает под стол)
Верещугин: (передёргивая затвор) Не-е, ребята, пулемёт я вам точно теперь не дам и не просите! А-ну, поднял ручки, вражина!
Коля: Э, вы чего, товарищ?! Я же ничего не сделал, только вошёл!
Верещугин (распаляясь) Как же вы меня задрали, белые, красные, голубые!
Хасид: (из-под стола) Я не такой!
Верещугин: Вам тут медом, что ли намазано?! Я в отставке с 1917 года! Чего вы все в мой дом прётесь?! И все почему-то через окно второго этажа норовите! Там же колючая проволока в три ряда! Не дам я вам пулемёт, не дам! Последний он у меня!
Коля: Товарищ, вы неправильно всё поняли, не нужен мне ваш пулемёт, мы ни с кем воевать, как бы, не собираемся, у меня к вам наоборот, деловое предложение!
Верещугин: (грозно сопит) Ну!
Коля: Возьмите гарем на передержку?
Верещугин: Что значит «на передержку» как собак что ли?! Ты совсем красножопый попутал?! Ладно, здесь жены моей нет, уж она бы...
Жена: (зловеще, с прибалтийским акцентом) Здрасте...
Верещугин: Сука, накликал... Настасья, ты всё неправильно поняла, эти господа уже уходят! А-ну, сдрсинули все! Через дверь, суки, через дверь! Куда опять в окно?!
Хасид: Тить твою, Наська! Сколько лет, сколько зим! Ты же обещала мне быть родной матерью!
Жена: И ты тут, я ж тебя утром уже выгоняла! И какой ещё «родной матерью»?! Я тебя наоборот к ебене матери в окошко еле-еле вытолкала!
Хасид: Ну, да, я улетел, но обещал вернуться!
Коля: (сквозь зубы) Хасид, завалил! Товарищ женщина, здесь произошло недоразумение, мы всего лишь хотели...
Жена: Я слышала, чего вы хотели! Бордель тут мне на дому устроить! Ты-то конечно только рад будешь, блядун старый!
Верещугин: Настасья, во те крест, ни в жисть, ну, мужики, хоть вы ей скажите, что я сразу был против этого блядства на дому!
Коля: (осторожно) Ну, он действительно был против...
Жена: Молчать, а-ну, отдай пулемёт, и все во двор! Шаг влево, шаг вправо считаю за побег!
Верещугин: Вы это господа и вправду не нервируете её, Настасья дочка ветерана-пулемётчика, от бедра пуляет на сто метров в яблочко! Это ж её пулемёт!
Жена: А ты чего встал, тоже на выход!
Верещугин: Но Настенька, я же всё осознал!
Жена: Бегом!
* * *
Жена: Значится так, начинаем воспитательную работу.
Коля: (в сторону) И эта туда же...
Жена: Раз слов вы не понимаете, особенно ты...
Верещугин: Я?!
Жена: Даю всем вам минуту, потом стреляю без предупреждения, время пошло!
Коля: Минуту на что, простите?
Верещугин: (убегая) Бегите, господа, бегите!
Жена: (передёргивая затвор, прицеливается) Спокойствие, только спокойствие, сейчас я вас настигну вот тогда мы и похохочем!
* * *
Верещугин: (сердито) Ну, что, довольны!
Коля: Мы-то тут причём?! Я вообще не думал что у вас жена такая...
Верещугин: Какая «такая»?!
Коля: Э-э, вспыльчивая...
Верещугин: (вздыхая) Это, да, Настасья у меня такая...
Хасид: Да будет вам, мужики, дело-то житейское!
Коля: Ты опять за старое, Хасид! Где мы вообще?
Верещугин: Это баркас таможенный, давно тут лежит, я на ём вот такие вспышки Настасьи пережидаю...
Коля: Баркас, баркас, вспомнил! Был в фильме баркас, и он ведь на ходу?
Верещугин: Не знаю, как таможню прикрыли с 1917 года, так тут на отмели и лежит.
Коля: Так, планы меняются. По закону военного времени, вы, товарищ Верещугин попадете под моё непосредственное командование!
Верещугин: Да щас! Я вообще-то пенсионер, или у советов и на это своё мнение и спокойная старость мне не положена?
Коля: Я не знаю, какой ты там пенсионер, но стометровку ты быстрее всех нас пробежал.
Верещугин: Ага, поживи с такой женой... нервной, только быстрые ноги и спасают!
Коля: Ничего не знаю! Советская власть тут надолго, а я её представитель, как бы, у меня и справка есть!
Верещугин: (к Хасиду) Есть?
Хасид: (вертит пальцем у виска) Есть... Ты это, старайся его тоже не нервировать, на него тоже находит временами.
Верещугин: Да что мне так не везёт на психических! Я ведь и женился только потому, что её батя за мной вот так же с пулемётом по всему кишлаку гонялся, в угол зажал, и поставил перед выбором, или женись или... ага! А там и на полшишечки не было!
Хасид: Да всё ништяк, Верещугин!
Верещугин: Вот именно!
* * *
Верещугин: Ну, и куда вы меня припашете? Сразу говорю, кроме пулемёта у меня оружия больше нет. Были гранаты, да и те не той системы...
Коля: Нахрен гранаты! Поможешь баркас мне починить...
Верещугин: Я похож на техника?
Коля: Ничего, Петруха поможет, а где он кстати?
Хасид: Притомился студент с непривычки по песочку бегать, мы-то привыкшие с Верещугиным, да и ты, Сухов, тоже, поди, не одну версту по барханам отмотал.
Коля: (вздыхая) Это точно... Кстати, Хасид тебе снова наряд вне очереди.
Хасид: За что, начальник, я ж вторым пришёл!
Коля: За то что опять покинул наш отряд, вместо того чтобы за конём присматривать, там конечно сейчас Гюльчатай всем рулит, но ей ещё меньше доверия.
Хасид: Вот ты докопался до меня, начальник, да я ни дня не служил, у меня вообще инвалидность! Да я самый больной в мире человек, если хочешь знать!
Коля: Я, сказал, выключил Карлсона!
Хасид: Да задрал ты с этим шведом, кто он тебе, родственник, что ли?! Я-то какое отношение к нему имею?!
Коля: Ладно, расскажу всё как есть, урезанную версию, так сказать, про этот фильм.
* * *
Верещугин: То есть, хочешь сказать, что есть такое кино?
Коля: Снимут через несколько десятков лет...
Верещугин: Нет, это конечно приятно, не скрою, но почему именно про меня? Я вроде как мог тихарился все эти годы, никто, ни про старые афёры на таможне ни про нынешние мои делишки с нефтью не знали, а тут кино...
Хасид: А я получается вообще, какой-то левый персонаж из этого, как его, «мультика»... А Петруху вообще другой актёр играет?
Коля: Ну, да...
Хасид: Ты сам-то во всё это веришь?
Коля: Но это правда!
Хасид: А давай я тебе свою версию расскажу? После контузии у тебя шарики за ролики заехали, и ты начал гнать... Всё.
Коля: (закипая) И всё... (вытаскивая наган) А-ну, умники, засучили рукава, оба-два, Петруху там разбудите, и принимайтесь за работу иначе я вас здесь прямо и шлёпну по закону военного времени!
Хасид: Нет такого закона, сумасшедшим в руки оружие давать!
Петруха: Я что-то пропустил?
Коля: Рядовой Петруха, слушай мою команду, вот эти два несознательных гражданина, подвергли сомнению мои высочайшие полномочия и отказываются помогать новой власти наводить порядок на этих диких землях!
Петруха: (присвистнув) Серьезно?! Так может их товой?
Верещугин+Хасид: Чего «товой»?!
Петруха: На перековку?
Коля: Верно мыслишь, боец, вот и будешь их перековывать, а будут упрямиться, разрешаю по закону военного времени к стенке!
Хасид: Ну, чистый басмач! Да даже у Черного Абдулы порядки помягше в банде! А тут чуть, что или наряд или сразу к стенке!
Петруха: А вы что будете делать, товарищ Сухов?
Коля: За гаремом пойду, мы вроде как в ответе за тех, кого приручили... Была у меня мысля оставить их вот у этого на дому, да видишь, как всё обернулось, придётся до Пенждента теперь тащиться... А время подходит, что скоро Абдула в этом фильме должен появиться, а у нас даже пулемёта нет. Вот я и решил морем до Пенждента добраться, тем более опыт управления судном у меня уже был в другом фильме. Понятно?
Петруха: Так точно, правда, про фильм я не понял...
Хасид: Мы тебе потом расскажем.
* * *
Коля: (разговаривает сам собой) Что же там случилось после того как я надел шлем? Может Игнат чего опять попутал, как и со стульчаком? Или профессор, гад, какую подлянку задним числом мне устроил,  с него станется. Не должна эта штука так работать... наверное. Какого хрена я опять в кино угодил, да и ещё такое корявое. Вот что мне делать, следовать сценарию или пусть оно само идёт как идёт... Хотя, один хрен, всё равно всё через жопу опять... И хорошо ещё если в этот раз это только метафора... Так, стоп, я что опять заблудился? Вроде по нашим следам шёл...
Гюльчатай: Товарищ Сухов, разрешите обратиться!
Коля: Уф, напугала, дура! Ты как тут вообще?!
Гюльчатай: Стреляли! Я сразу поняла, что эта беспорядочная пальба с тобой связана, ты у меня такой боевой, а ещё красивый!
Коля: Кхм, нет, спасибо конечно...Так, стоп это у тебя что, пулемёт?! Откуда?!
Гюльчатай: У какой-то тётки экспроприировала. Бегала тут по барханам, полудурошная, материлась и пуляла в белый свет как в копеечку, чуть весь гарем мне не извела, пришлось её товой...
Коля: Убить? У тебя же нет оружия? А наган без патронов...
Гюльчатай: Я его швыряю прицельно. Он у меня навроде бумеранга, так что я только контузила ту бешеную.
Коля: Уф, ну, ладно... В кино-то она вообще тронулась умом... Хотя, о чём это я, как оказалась, она и по жизни была с приветом.
Гюльчатай: Это точно! Что с трупами будем делать?
Коля: К-какими трупами, ты, что, убила всё-таки кого-то, дура?! Нас же посадят! (получает пощечину) Ай, ты чего творишь?!
Гюльчатай: Отставить сопли, командир! Эта та тётка троих наших из пулемёта подрезала, пока я её пестиком выцеливала. Так что вечная память Зарину, Газеле, Саиду или как их там, я, имена их мужицкие, так и не запомнила.
Коля: Чёрт... Вот не было этого в кино! Не было! Действительно, ещё до того как Сухову этих баб всучили, Абдула двоих придушил, не помню уж за что...
Гюльчатай: А-а, Агнет с Фридой, так те гулящие были. Пока Абдула значит с бандой в командировке, они, не будь дурами, курсы скандинавской ходьбы открыли...
Коля: Не понял, причём тут ходьба? Они разве не проститутки были?
Гюльчатай: И проститутки тоже, но этим тут никого не удивишь, а вот когда по барханам стали ходить группы туристов с лыжными палками, но без лыж... Короче, не понравились Абдуле эти нововведения. Ну, так что с телами делать, а то они уже попахивать начали...
Коля: Во-первых, отдай пулемёт, как ты его вообще таскаешь, он же тяжеленный. Во-вторых, товарищ Гюльчатай, от имени советского командования объявлю тебе благодарность за проявленную смекалку и смелость!
Гюльчатай: Служу трудовому народу, Колюнь!
Коля: И в-третьих... кхм... ты не могла бы меня до кишлака проводить, я, кажется всё таки заблудился...
* * *
Петруха: Белое солнце пустыни?
Хасид: Прикинь!
Петруха: Да быть того не может!
Хасид: Вот и я тоже думаю, брехня. Назвали бы лучше «Малыш и Карлсон или новые приключения неуловимых»
Петруха: Я в том смысле, что вообще рассказ про то, что мы все ненастоящие и находимся в кино похоже на бред!
Хасид: Так и я об чём! Контуженый Сухов, на всю голову, я это тогда ещё понял, когда по уши был закопан, а он по бархану бегал и сам с собой про этот чудо-прибор говорил.
Петруха: А что за прибор?
Хасид: Да типа каски, одеваешь на голову, и она тебя в синему переносит. Ты спишь, а тебе всякие картинки снятся в цвете и под музыку!
Петруха: Хм, а профессор мне рассказывал, что в Англии ведутся подобные разработки. Может Сухов не такой уж и сумасшедший?
Хасид: (ахнув) Точно! Как же я сразу не понял! Он английский шпион! Под дурачка косит! То-то он словечками всякими сыплет не нашими! «Карлсон», этот, опять же! Как пить дать, шпион! Верещугин, слышал, мы аглицкого шпиёна разоблачили, нам теперь премия положена на троих!
Верещугин: Да иди ты нахрен! Ты и мою жену подозревал, что она шведский агент влияния, Фрекен бок!
Хасид: Ну, я же извинился потом! А чего ты там делаешь?
Верещугин: Ты дебил? Мотор у баркаса чиню, ты забыл, что нас шлёпнуть могут? Вот этот и шлёпнет!
Петруха: Нет, товарищ, я не такой, я пацифист!
Хасид: Ну, это ничего, как говорится, один раз не пида...
Петруха: Я в том смысле, что против войны и насилия! Я и в армию попал случайно... Мне профессор посоветовал после того случая, мол, Александр, беги в военкомат, иначе расстреляют тебя как злостного врага трудового народа.
Хасид: Да что ты натворил такого в своём Питере?
Петруха: (вздыхая) Я убил Ленина...
 
Часть вторая
 
«Ни за хуй собачий»
 
Верещугин+Хасид: Убил Ленина?! Ты?!
Верещугин: Я вообще-то газеты выписываю, пускай они сюда только месяц спустя и доходят, не было там ничего про убийство Ленина, уж я бы знал!
Петруха: И, тем не менее, это так...
Хасид: Рассказывай!
Петруха: Ну, я как бы подписку давал о неразглашении...
Хасид: Да ты чего, Шур, мы же тут все свои, мы же на брудершафт пили и даже целовались! С языком!
Верещугин: Сука! Я всегда подозревал тебя Хасид что ты не такой! Недаром за упавшим мылом в бане никогда не нагибался!
Хасид: И зря, щас глядишь, жили бы душа в душу, вместе бы твоих карасей на икру разводили и брачное ложе делили.
Верещугин: Ты что плетёшь, идиот?! У меня жена есть!
Хасид: Какие мы серьезные, уж пошутить нельзя!
Верещугин: Тебе не кажется что у тебя все шутки... однобокие?
Хасид: Так, хватит обо мне! Петруха, так что там с Лениным?
Петруха: Это было в 1919 году. Я в то время подрабатывал ассистентом у знаменитого петроградского профессора Пребздиображенского. Не слышали? Ну, это неважно. В Питере его все знают, он весь ЦК обслуживал, ну, в смысле, всех кремлёвских жён, ну, а я значит ассистировал...
Хасид: Со свечкой что ли стоял?
Петруха: В том числе, когда свет отключали. Профессор работал только на дому. Принципиально. В возрасте он уже, поэтому пациентов только по месту прописки осматривал. И вот однажды...
(Петроград 1919 год)
 
Профессор: Где эта мартышка, Петруха?! Шурка, ты опять обезьяну из клетки ночью выпускал?! Мне ж ещё операцию на ём делать!
Петруха: Профессор, какая операция?!
Профессор: Здрасте, я же доктор!
Петруха: Доктор философии! Да и то я подозреваю, что вы тот аттестат на ипподроме купили!
Профессор: Ша, Петруха! Ты куда, падла, макаку дел?!
Петруха: Шимпанзе, профессор!
Профессор: Да один хуй!
Петруха: Так она сама из клетки выходит ночью... погулять наверно...
Дарья: (таща за хвост обезьяну) Профессор, доколи это будет продолжаться?!
Профессор: Ты чего, Даш?
Дарья: Я спрашиваю, доколи эта похренота будет продолжаться! Я, зрелая, разведенная женщина, одинокая, а эта образина...
Профессор: Обезьяна, Даш...
Дарья: Да один хуй! Эта кобелина, Мартын Мартыныч, опять к Зинке ночью притащился, сука!
Профессор: (смущенно хихикая, разводя руками) Ну, Даш, дело молодое... (Петрухе, восторженно потирая руки) Вы поняли, коллега?! Работает моя новая вакцина! Ещё немного и сделаем из Мартына человека, будет героин в ЦК без посредников толкать!
Дарья: (брезгливо засовывая Мартына в клетку) И это, профессор, к вам опять эти... из домкома которые...
Швондер: Мы к вам профессор, и вот по какому делу.... Профессор: (вздыхая, прикрыв глаза, в сторону) Блядь, начинается... Так стоп, а почему в валенках по коврам?! Да вы никак охуели, батенька?!
Швондер: Во-первых, здравствуйте...
Профессор: Здрасте, блядь! Во-первых, это кто с бородой и в платье, баба или мужик?
Вяземская: Что вы себе позволяете, я трансгендер!
Профессор: А, один хуй, пидор. Так и быть, петух пусть остаётся в валенках, а остальных попрошу снять обувку на хуй, и треухи в пизду!
Швондер: (настойчиво) Профессор, мы к вам и вот по какому делу...
Профессор: Да знаю я ваши дела, опять, поди, гей журналы из Германии впаривать будете! Я же сказал я не по этому делу! Старомоден я, батенька...
Швондер: На этот раз мы, к сожалению, по другому делу... на вас жалуются соседи.
Профессор: Да с хуя ли?!
Швондер: Я извиняюсь, но у вас с утра до ночи звучит музыка, крики и звон битой посуды! Галоши из парадной пропадают! Что это за буржуазный притон вы тут устроили?
Профессор: Во-первых, какие у пролетариата галоши?! Во-вторых, имею я законное право после трудового дня закинуться или принять на грудь с устатку?! Пригласить пару знакомых?! Или советская власть и на это мораторий ввела?!
Швондер: Профессор, мы конечно все в курсе что вы с Самим на короткой ноге. А ваши, так называемые, "научные опыты" с психотропными веществами поддерживает весь ЦК, но всему же есть предел! От вас уже стонет весь дом!
Вяземская: Я бы даже сказала вся улица!
Профессор: Пидорам слова не давали!
Швондер: Короче, общее собрание жильцов нашего дома постановила уплотнить вас...
Профессор: (закипая) Чего-чего меня?!
Швондер: Профессор у вас 7 комнат, поимейте совесть, а одна комната вообще полностью под танцпол оборудована!
Вяземская: С шестом! Такого даже Айседора Дункан себе не позволяла!
Профессор: (взрываясь) Я хуй знаю кто этот Сидор Кукан, а танцпол вы у меня не отымите! Может Кукан ширяется на кухне, а срёт в сортире, а я буду ширяться в ширятельной и срать в остальных 6 комнатах! И еще одну отожму, мне она нужна под караоке!
Швондер: Но собрание постановило...
Профессор: Ну-ка, Петруха, подай телефон, вы, товарищи, тоже далеко не уходите, вот нате пока вам вазелинчику, пригодится... Алё, Ось, чо-как, братан?! Ну-да, ну-да, док! Узнал! Чо говоришь? Да базара нет, заезжай, твоя комната всегда за тобой, кальян-рябчики-ананасы и все дела, Джулию тоже подгоню... Ну, спасибо, родной, Слушай Ось, тут ко мне опять эти пидоры из домкома... Ага-ага и в платье с бородой, которая, тоже...
Вяземская: Что вы себе позволяете!
Профессор: Да послал уже Ось, так они же не отстанут, ты же этих пидарасов знаешь! Вы бы там в ЦК за них бы уже взялись? Уже?! Ай молодца! Не зря, значит, я им вазелинчику-то приготовил... Эй, ты, кучерявый, на-ка трубочку...
Швондер: Алё... (вытянувшись) Товарищ Сталин?! Но мы... но я... мы знаем о его опытах... мы знаем что весь ЦК подсажен на героин... весь дом знает... целых пять комнат бы оставили.... но поймите, танцпол... (растеряно глядит на домкомовцев) Положил трубку... Это... какой-то... позор...
Профессор: (ехидно) Ещё будут вопросы?!
Вяземская: (с надеждой) Может, всё-таки возьмете несколько журнальчиков в пользу голодающих геев Германии? Со скидкой...
Профессор: (взорвавшись) Я тебя сколько раз уже на хуй посылал с этими журналами?!
Вяземская: (надувшись) Вы что, не сочувствуете геям Германии?!
Профессор: (орёт) Нет, блядь!
Швондер: (с подозрением) Профессор, я уже начинаю подозревать, что вы не любите пролетариат...
Профессор: (хмыкая) С хуя ли мне вас любить?! Пришли, натоптали, нахамили.... Петруха, спусти их с лестницы, ну как обычно... да и баночку вазелинчика присунь бородатому! Уф, утомили. Дарья, когда там обед? Пидоры меня довели сегодня!
* * *
Профессор: Александр, вы опять за обедом читаете?!
Петруха: Так я только этикетку от водки...
Профессор: А что её родимую читать, давайте я вам самогончику плесну и обязательно с огурцом, огурцом! Ну?! Дарья сама гонит! А, ну как пошло?! И только попробуй сказать что это не божественно, я тебя лично этим графином уебу, а Дарья добавит!
Дарья: (из кухни, грозно) Добавлю!
Петруха: (давясь, проглатывает) Это... хм... божественно...
(Дарья и профессор ржут)
Профессор: Ну, ты и лошара, а, Даш, ну, скажи!
Дарья: Лошара и есть! Это ж лошадиное слабительное!
Петруха: Опять?! Ой... (выбегает из-за стола)
Профессор: Ну, что, кто ставит на то, что успеет?
Дарья: Хуй там, опять сранная интеллигенция нам парадную обгадила, профессор, ну, в самом деле, не для этого я из колхоза в Москву переехала, чтобы и тут с говном валандаться.
Зина: (пискнув) И я...
Профессор: Ша все! Я вам покажу свободу равенство и братство, блядь! Даш, пиздани Зинку шваброй, ну, как всегда (та ойкает) Шур, ты как там, живой?
Петруха: (из туалета, сердито) Вашими молитвами, профессор, ох...
Дарья: Да хуй ему сделается, убогому, но ковёр в парадной лучше выкинуть, уже не отстирывается ничем...
Профессор: Нихуя, соседям сверху подбросим, заместо галош спиженных, о, кажись снова за старое (сверху затянули нестройное «от Севильи до Гренады в тихом сумраке ночей») Даш, стукани шваброй по батареи, они уже задрали своей сифильей никакого разнообразия!
Зина: Да будет вам профессор, душевно поют.
Профессор: Даш, ёбни Зинку шваброй ещё разок...
* * *
(Профессор расфасовывает героин по пакетикам и мурлычет под нос «от Севильи до Гренады»)
 
Профессор: Во привязалось (звонит в колокольчик) Даш, там мой ассенизатор освободился?
Петруха: (из туалета) Вообще-то, я ваш ассистент, профессор...
Профессор: Так какого хуя ты с толчка сутками не слезаешь, давай ассенизируй, блядь, ассистируй, короче, помогай!
Петруха: Так я готов, профессор, я ж всем-всем вам обязан!
Профессор: (прикрыв глаза, в сторону, устало) Начинается, блядь... Зин, кликни там Дарью с шваброй, у нас опять рецидив...
Петруха: (вдохновлено) Если бы не вы профессор, ах, если бы не вы (целует руки)
Профессор: Так всё хватит, опять всего обслюнивал как собака! Фу, сказал, фу! Ты же знаешь, не люблю я этих буржуйских штучек! Даш, принеси водочки, только в этот раз без этикетки!
* * *
Профессор: Шура...
Петруха: Что, профессор?
Профессор: Надо что-то делать с обезьяной, Дарья жалуется...
Петруха: Профессор, но что мы можем сделать, если не люба она ему!
Дарья : (из кухни) Вот сука интеллигентская!
Петруха: Может ну, его, сдать на колбасу как Шарика и всех делов?
Профессор: А что, давно я колбаски экзотической не ел. После той, особой, краковской. Вот что я решаю. Мартышку пока запри. И давай прошвырнись по ближайшим подъездам, нужен курьер.
Петруха: Почему я, а не Зинка?
Профессор: Дуй, студент! Хватит мою водку жрать и толчок занимать, кстати, тебе пора на него... (Дарья из кухни ржет)
Петруха: Что, опять?!
* * *
Даша: Профессор, к вам опять там, этот, плешивый в кепке со своей бабой пучеглазой, в дверь ногой долбится, пускать?
Профессор: Хм, плешивый с бабой? А-а, этот... Вот кого бы я с удовольствием с лестницы спустил, но Ося расстроится. Зови уж. Петрух, ты куда? Это тебя тоже касается
Петруха: Меня?! Я-то с какого бока?! Может я лучше обратно на толчок, у меня опять... свербит...
Профессор: Терпи, казак! А-а, Владимир Ильич, сколько лет сколько зим! Надежда Константиновна, наше вам!
Петруха: Здрасте...
Ленин: Профессор, какого чёрта? Товарищ Сталин мне лично гарантировал, что вы можете решить нашу проблему! Но это уже двадцатый приём, а результата как не было, так и нет!
Профессор: (осторожно) А напомните вашу проблемку?
Ленин: Вы издеваетесь?! Надежда Константиновна никак не может забеременеть! Я буквально работаю на износ! До мозоли на причинном месте, извините за подробности, а результата ноль! А ваши порошки, которые вы мне прописали... они, конечно, помогают настроиться, но проблема так и не сдвинулась с мёртвой точки!
Профессор: А Иосиф Виссарионович вам намекал, что я как бы не по этой части тела? Собственно, о чём это я, конечно говорил... Знаете, что, пока я снова беру анализы у вашей жены, мой ассистент вколет вам новейший препарат, синтезированный мной, а то вы и вправду походу на измене.
Ленин: Было бы очень кстати, а то обычной дозы мне уже мало, нет былого задора, каких-то два часа митинга и выдохся!
Профессор: Коллега, проводите вождя в процедурную (шепчет на ухо) вмажь там ему тройную дозу, только без фанатизма, Сталин сказал, что он пока нужен ему вменяемым...
Петруха: Сделаем, профессор...
Профессор: Ну-с, теперь вы, Надежда Константиновна...
Крупская: Ах, профессор, после того что между нами было можно просто Наденька...
Профессор: Да там и было на полшишечки, эксперимента ради...
Крупская: Ах, профессор, ваши полшишечки это полноценный ленинский шишак!
Профессор: Избавьте меня от подробностей вашей интимной жизни с картавым, голубушка. Ну, что ж, раз ни я, ни мой ассистент, так и не смогли в вас пробудить женщину...
Крупская: О, напротив, это было так волнующе, вы буквально наполнили и раскрасили мою сексуальную жизнь новыми красками! Спасибо, кстати, за те заграничные журналы... Мой-то прямо подсел на них, во всех смыслах...
Профессор: Я в том смысле, что вы так и не смогли забеременеть! Значит дело всё-таки в вас, голубушка!
Крупская: Как?! А разве не в картавом? Так, стоп, так это я его, что, двадцать лет зря пилю? Да он меня с говном съест, если узнает, что это не по его вине я не могу залететь! Вы бы уж профессор поспособствовали, чтобы он не узнал про это, а я со своей стороны вам пособлю скоротать ваши одинокие ночи, своим рыхлым комиссарским телом.
Профессор: (строго) Надежда Константиновна, давайте не будем переходить грань отношений «пациент-доктор». Это непрофессионально, в конце концов!
Крупская: Ну-да, ну-да, а драть меня в хвост и в гриву в ординаторской, когда муж в соседней комнате сидит на измене, очень профессионально?
Профессор: Чего тебе надо?! Ребенка тебе не родить, уж извини, посоветовал бы в церковь сходить, и свечку поставить, да ты неверующая, даже в постели вместо «О, боже!» кричишь «О, Троцкий!» а картавому твоему, так и быть, ничего не скажу, это как бы и в моих интересах, зачем мне портить отношения, пока ещё, с вождём пролетариата. Скажу просто, что процесс этот не быстрый, а там или вождь скопытится или... в конце концов, чуда непорочного зачатия ещё никто не отменял.
Крупская: Очень смешно! Ну, кто на этот раз сверху?
 
(наши дни)
 
Хасид: И кто сверху?
Петруха: А я знаю?! Это вообще-то без меня происходило, я в это время новую вакцину профессора на пациенте тестировал.
Хасид: То есть Ленин у вас типа подопытной крысы был?
Петруха: Ну, типа. Я, правда, не одобрял эти странные медицинские опыты на первых лицах ЦК...
Хасид: Странные, не сказать больше... Ну, чё там дальше было?
Петруха: Сначала вроде всё нормально было, а потом Ленин... помер...
Хасид: Вот так взял и помер?
Петруха: Да!

(Петроград 1919 год)
 
Крупская: О, Троцкий!
Петруха: Профессор, беда!
Профессор: У меня пациент вообще-то!
Крупская: Да, Шура, зайдите попозже, или хотите присоединиться? Так я не против тройничка!
Петруха: НЕТ! Профессор, там Ленину кажется... плохо...
Крупская: А кому щас хорошо, что ему сделается, его вон в упор расстреливали и хоть бы хны, живее всех живых, падла.
Петруха: Но он не дышит!
Крупская: А как дышал, как дышал! (ржёт)
Профессор: Так, Надежда Константиновна, это серьезно, мы всё таки в ответе за тех кого недолечили, пойду, гляну чего это мой ассистент так разволновался...
* * *
Петруха: И?
Профессор: Сдох...
Петруха: Но как?!
Профессор: Наглухо...
Петруха: И что делать? Нас же посадят!
Профессор: Ну, во-первых, не нас, а вас коллега. Откуда я знаю, чего вы там ему вкололи!
Петруха: Что вы мне и дали, вакцину «Ковид-19»!
Профессор: Хм... а ведь он ещё тёплый, вот что мы сейчас делаем, скажи Дашке, чтобы гнала пучеглазую взашей, пусть придумает любую причину, у неё это хорошо получается.
Петруха: Так у Дарьи одна отмазка, что вы вырезаете гланды через задницу. Уж не знаю, почему ей все верят...
Профессор: И тащи инструменты для трансплантации мозга, да-да, те что я на рынке у катал в шарики выиграл в прошлом году, давно мечтал опробовать, вот и случай представился! И какой случай! Счастливый!
Петруха: Профессор, нас казнят!
Профессор: Не говори ерунды, смертную казнь отменили, я специально у Оськи справлялся, да и не забывай кто наша крыша! Броня!
Петруха: Но ведь это сам Ленин, что будет, когда узнают, что он умер! Да ещё по нашей вине!
Профессор: По твоей вине, коллега, по твоей. Но шутки в сторону, пока мозг ещё функционирует, мы должны пересадить его Мартыну!
Петруха: Мы?! Обезьяне?! Это и есть ваш план! И как это нам поможет скрыть смерть Ленина?!
Профессор: Ленин бессмертен, коллега! Бессмертен!  
 
(наши дни)
 
Верещугин: Стоп! Так это что получается, что твой профессор пересадил мозг Ленина обезьяне?! Я конечно слабо во всех этих врачебных делах разбираюсь, но разве такое возможно?!
Петруха: Вы не поверите, операция прошла успешно! Обезьяна не просто выжила, а стала постепенно эволюционировать в человека!
Верещугин: Невероятно!
Петруха: Мы с профессором тоже были в шоке...
Хасид: А как вы объяснили пропажу Ленина?
 
(Петроград. 1922 год)
 
Сталин: Вы не поверите, док, Чичерин тоже оказался из этих!
Профессор: А что я вам говорил, батенька, работает моя вакцина по выявлению скрытых пидарасов в партии!
Сталин: Я бы даже сказал, слишком хорошо работает... Может, ну его? Как гласит старинная большевистская поговорка: «Один раз не меньшевик»... Этак я совсем без аппарата останусь, а кадры решают всё!
Профессор: Да всё ништяк, Ось! Самых злостных вжопулюбов моя вакцина выявила, а остальных можешь просто пожурить по- отечески, ты как никак отец народов!
Сталин: Ох, док, позабавил, «отец народов»! Я ж всего лишь секретарь в нашей партии! Ну, ладно, генеральный секретарь, но суть от этого не меняется... и пока жив Ленин... Кстати, как он? А то народ уже начинает волноваться, чего это Владимир Ильич вдруг захворал. Может он хоть письмо какое черканёт о своём приемнике? Тут как раз съезд намечается мы бы там его и зачитали, и пусть лечится дальше сколько угодно.
Профессор: Намёк понял, Ось! Письмо будет!
* * *
Профессор: Мартын Мартыныч...
Мартын: Я же просил так меня не называть! Это обезьянье имя, а я человек, а человек это звучит гордо! И вообще прикрой дверь, дует!
Профессор: Не умничай Мартын, ещё вчера ты, сидя на горшке, какашками прицельно в Дарью кидал...
Мартын: Я и сегодня так делал! А чего она меня домогается, я не такой!
Дарья: (из кухни) Сука...
Профессор: Ну, и как позвольте мне вас именовать, человече?
Мартын: Владимир Владимирович...
Профессор: А Фамилию, позвольте узнать?
Мартын: А фамилию я согласен наследственную принять - ******** (вырезано кровавой цензурой. Прим автора)
Профессор: Да, собственно, пофиг, я чего к тебе, на вот...
Мартын: Это чё?
Профессор: Карандаш и бумага, пиши письмо к съезду.
Мартын: С хрена ли?
Профессор: А вы ничего не забыли Владимир Владимирович? Вы у нас вроде как глава государства на излечении, поэтому хватит пучить глаза на горшке, и апрельские тезисы какашками на стенке туалета рисовать. Работай!
Мартын: А ничего что это Дарья меня постоянно слабительным травит!
Профессор: Ничего!
Дарья: (из кухни) Спасибо, профессор.
Мартын: Сука... Ладно, тогда баш на баш, я вам письмо, а вы меня, ну, я не знаю, в зоопарк сводите, что ли, что я тут как дурак на толчке третий год сижу?
Профессор: И как ты себе это представляешь? Ты же обезьяна, Мартын!
Мартын: А если кепку надеть? Вот так...
Профессор: Ну, так конечно получше, но у народа могут возникнуть вопросы с чего это у Ленина вдруг развилось пучеглазие. Многие даже могут подумать, что он новыми глазами посмотрел на то, что натворили большевики и охуел.
Мартын: (сердито) Пучеглазие у меня развилось от того что я дрищу дальше чем вижу! (Дарья ржёт на кухне) В конце концов, можно меня и на каталке отвезти, как тогда, в Горках, никто разницы и не заметит! Вот же фото на стенке я и моя жена, как там её, всё не запомню.
Профессор: Это был вынужденный шаг, тогда все почему-то решили, что Ленин не жилец, вот и сделали это фото для сомневающихся. Хотя конечно лучше бы не делали, если приглядеться, то становится понятно, что это просто мартышка в кепке кривляется на камеру, ещё и Крупская тоже что-то такое заподозрила, вон как у неё зенки выкатились... Хорошо ещё Петруха додумался, как будто у тебя и речь пропала, чтобы ты чего не брякнул, ну, и вообще с башкой проблемы... (Кстати, как там Петруха? Поди уже до полкового гинеколога дослужился)
Мартын: Это у вас у всех с башкой проблемы, взяли, изувечили животное! Ленина, зачем-то, заставили изображать! Да я не похож на него ни разу, пусть даже у меня и мозги евойные! Не проще нанять актёра? Этого плешивого пиздобола с бородкой любой тюзовец на раз изобразит! (встаёт в позу) Революция, о необходимости которой всё время говорили большевики, свершилась! Ну, что тут сложного?
Профессор: Талант!
Мартын: (польщено) Мерси. Ну, так что там с зоопарком?
Профессор: Может Дарья тебя в цирк отведёт?
Мартын: О, цирк тоже неплохо! Там слона показывают... Только если можно не Дарья, не сошлись мы с ней характерами...
Дарья: (из кухни) Вот сучёныш мохнорылый...
Профессор: А что, мне тебя, что ли вести?! Зинку пришлось уволить после того как пошли слухи что она сначала с собакой, потом с обезьяной... Короче, зачем мне это скотоложство на дому.
Мартын: (мечтательно) Эх, Зинаида, как она мне шерстку расчесывала, волосок к волоску... Ну, да и хрен бы с ней, а Петруху зачем в армию сдал?
Профессор: Да я чисто прикололся! А он, дурик, сразу в военкомат побежал, у него же броня! Ну, туда ему дурачку и дорога, раз жизнь ничему не учит. Ладно, сам отведу тебя в цирк... Слон, говоришь? Ха!
 
Часть третья
 
«Бледное солнце пустыни»
 
Гюльчатай: Эх, Колюня, вот жизнь теперь настанет. Женишься, рожу тебе ребятенка, а то и троих, а будешь отлынивать, пестик при мне.
Коля: Так, Гуля, ты, товой, не спеши! Я ещё ничего не решил!
Гюльчатай: Ничего не знаю, как честный человек я обязана тебя на себя женить!
Коля: Гюльчатай! Да я старше тебя! Может даже втрое!
Гюльчатай: Да всё ништяк, Колян! Стерпится-слюбится. Опа, а где трупы...
Гульфик: А мы их, товой... зарыли уже с мужика... девочками, чего вам на них смотреть, там одни дырки остались.
Гюльчатай: Эт точно! Тётка прямо снайпер. Ну, как говаривал мой бывший мужинёк Абдула, нет тела, нет дела. Так что от имени товарища Сухова выношу вам благодарность, бабоньки! Я права, Колюнь?
Коля: Ну-у...
Гульфик: Да ладно, чего уж там...
Гюльчатай: Отставить, а ну, как учила?
Гарем хором: Служим трудовому народу!
Коля: Ого, а ты времени зря не теряла. Товарищи женщины тут произошёл небольшой форс мажор, ну вы уже в курсе видимо, мда... Поэтому планы, немного меняются, чтобы нам не пересекаться с вашим мужем и его бандой, мы поплывём морем.
Гульфик: В смысле?! Куда?! На чём?! Я плавать не умею, у нас в графстве речки не было, в смысле, кишлаке...
Коля: Отставить панику! Поплывём на баркасе. Его сейчас ремонтируют.
Гульфик: Но почему морем?! Пенджент совсем в другой стороне!
Гюльчатай: Отставить разговорчики! Товарищ Сухов же ясно сказал, морем, значит морем, вопросы есть?
Гульфик: Но...
Гюльчатай: Вопросов нет! Я права, Колюнь?
Коля: Ну-у... А, что, правда, Пенджент в другой стороне?
Гюльчатай: Да какая разница, я всегда мечтала о свадебном круизе. А то, как Абдула меня-то выкупил у матери только и подарил паранджу с чужого плеча и в командировку сдриснул, даже не поцеловал на прощание, падла! Вот и вся, блин, романтика!
* * *
Хасид: (Петрухе) Говоришь, у нас теперь вместо человека империей управляет обезьяна? Нет, я, конечно, подозревал что-то такое, но послушай, мил человек, может, ты просто гонишь нам тут?
Коля: Кто, кого и куда гонит?! Так, а чего сидим, почему не работаем?!
Петруха: Товарищ Сухов, ну, наконец-то, а то у меня уже фантазия иссякла, чтобы ещё такого придумать, чтобы эти два врага трудового народа не сбежали!
Верещугин: А ну, постой, ты что нам действительно гнал?!
Петруха: Ну, конечно! А вы, что, поверили, что обезьяне на самом деле можно пересадить человеческий мозг?
Хасид: Но зачем?!
Петруха: Да читал я в Питере похожий рассказ своего знакомца Лубгакова, он в ТЮЗЕе, кстати, работает, пьесы пишет, вот последняя про собаку, которой человеческие мозги пересадили, а до этого про Сталина, который с Иисусом Христом местами поменялся... Но потом там какая-то мутная история произошла и Лубгаков пропал, говорят даже так до сих пор в костюме белки и скрывается от властей... (Более подробнее о похождениях Лубгакова читай в «Маргастер и Мастерита или Иосиф Виссарионович меняет профессию». Прим. автора)
Хасид: Я в том смысле, зачем ты нам врал?
Петруха: Так вы же хотели баркас заминировать, а сами ходу! Вы меня совсем за дурачка держите, думали, я не вижу, как вы за моей спиной перемигивались?
Коля: (грозно) Так и было?!
Верещугин: А ну, постой, так вот что ты имел в виду, когда мне подмигивал?!
Хасид: Ну, конечно, а ты что подумал?
Верещугин: (смущенно) А я думал, кхм, ну, ты заигрываешь со мной...
Хасид: Ты совсем идиот, Верещугин. Так, постой, а зачем ты мне подмигивал в ответ?
Коля: А ну, отставить! Гюльчатай! Гюльчатай!!
Гюльчатай: Вольнонаёмная Гюльчатай по вашему грозному окрику прискакамши!
Коля: Вот тебе пулемёт и присматривай за этими субчиками! Шаг вправо шаг влево... дальше объяснять?
* * *
Лейл: Эмиссар, я на это не подписывался!
Гульфик: Ты как раз на это и подписывался, капитан! Ты же солдат, мать твою!
Зульф: Капитан прав, служба службой, но за те копейки что нам платят... Был уговор, незаметно добраться до места не встревая в местные разборки. Одно дело погибнуть в бою, а не вот так... в парандже...
Гульфик: Разговорчики, сержант! Да вы охренели, мужики?! Мы же солдаты его величества и сейчас находимся на передовой и неважно под какой личиной! Если родина прикажет, умрём как бабы, и враг даже не догадается об этом!
Лейл: (сердито) Враг и не догадался! Да какие они нам враги, господи, они же все тут через одного если не идиоты то дебилы! Даже как-то неловко, что у нас такой противник...
Гульфик: Вот поэтому нас сейчас и меньше на троих! Расслабились, понимаешь!
Зульф: Ну, вот кто знал, что пока мы справляли малую нужду за барханом, напоремся на эту малахольную. Тут и нормальный человек испугается, когда увидит, как женщина в парандже справляет нужду стоя, а у поручика, на которого эта сумасшедшая и выскочила с пулемётом, там вообще до колен был...
Лейл: Ты ему всегда завидовал!
Зульф: Было бы чему завидовать, его первого и продырявили.
Гульфик: Отставить разговорчики, поручик погиб смертью храбрых с оружием в руках!
Зульф: Ну, там как бы не совсем оружие было... в руках...
Гульфик: Но именно потому, что поручик не растерялся, а огрел эту  сумасшедшую по лбу... кхм, тем, что было в руках, это дало нам несколько секунд чтобы... тактически избежать бессмысленной гибели с превосходящими силами противника!
Лейл: Ну, да, знатно вы драпанули, сэр...
Гульфик: Молчать, можно подумать вы не драпанули?! Сержант так вообще штаны по дороге потерял!
Зульф: Так вы тоже!
Гульфик: Ну, ладно... спужался... Если честно, впервые такое в моей практике. В Багдаде оно попроще было, что ли, а с этими русскими никогда не знаешь, откуда прилетит.
Лейл: Это точно... Так что делать будем, командир! Неужели с этими дебилами морем плыть?! Так Пенджент в другой стороне!
Гульфик: Сам уже голову сломал, было бы нас на троих больше, мы бы просто подняли мятеж на судне, как тогда, в Каракасе. Но теперь у этих тварей есть пулемёт!
Лейл: Встряли мы, сэр, как тогда в Дели... Но там хоть можно было попросить помощи у местной резидентуры, а тут у кого помощи просить?
Гульфик: Всё, отставить разговоры, мы все знали, на что подписывались. Приказываю, по прежнему не выходить из образа женщин из гаремы черного Абдулы и во всём потакать этому Сухову или как там его...
Зульф: Да с ним у нас как раз никаких проблем, у мужика контузия, всю дорогу какую-то чушь несёт. С этим ушастым в рваном банном халате тоже, он реально нас за женщин принимает, я устала, тьфу, устал уже от него отбиваться. А вот эта Гюльчатай...
Гульфик: Мда, Гюльчатай это проблема. Она ещё тогда у Абдулы всякие неудобные вопросы задавала, дескать откуда мы взялись, ведь не было нас, куда делись прошлые девочки... Да и всю дорогу доставала, а уж когда ей Сухов доверил стать старшой, совсем, как это по-русски, берега попутала...
Лейл: Может её товой, бритвой по горлу и в колодец? Я видел тут рядышком... И опасная бритва у меня всегда с собой.
Гульфик: Оставим как запасной вариант... Это, капитан, отставь докурить, мои кончились...
Коля: Вы что тут, курите?!
Гульфик: Блядь, в смысле, ой, господин, то есть да, господин, перенервничали с мужика... в смысле, с девочками...
Коля: Странно конечно, ну, собственно, я вам не муж чтобы за вашим моральным обликом следить, но это, товарищи женщины постарайтесь далеко не отходить от баркаса, скоро понадобится ваша помощь.
Гульфик: Но господин...
Коля: Товарищ! Да сколько можно повторять! Товарищ Сухов! Что ж вы такие тёмные?!
Гульфик: Товарищ Сухов мы ничего не понимаем в судоходстве!
Коля: Причём тут это! Поможете баркас до воды дотащить, на это надеюсь ваших куриных мозгов хватит?!
Лейл: (в сторону) Сука...
Гульфик: (шёпотом) Заткнись, капитан!
Коля: В смысле капитан? Кто капитан?
Гульфик: Вам показалось, господин, товарищ Сухов!
Коля: (прищурившись) Так говорите, ничего не понимаете в судоходстве? Ха! (уходит)
Зульф: И что он этим «ха» хотел сказать?
Гульфик: Капитан, ты сдурел?! Мы были на грани провала!
Лейл: Да достало просто, что нас за дур держат, даже не за дураков!
Гульфик: Капитан!
Лейл: Виноват, сэр, больше не повторится, сэр!
* * *
Петруха: Товарищ женщина, вы бы так сильно не давили на курок, не ровён час палец сведёт...
Гюльчатай: А ну, завалил, вражина!
Петруха: Ты чего, Гюльчатай, это же я!
Гюльчатай: Головка от буя! Товарищ Сухов приказал за вами тремя наблюдать, поэтому постарайся не делать резких движений! А впрочем, рискни, окропи песок красненьким!
Петруха: Но я же такой же как и ты советский человек!
Гюльчатай: А вот не уверена. Советский человек не будет рассказывать такие гадости про вождя! Как тебе только такое могло в голову прийти?!
Петруха: Да это не мне, дружку моему, Лубгакову! Я бы сроду до такого не додумался, он, когда про собаку-то свою писал, у него несколько вариантов развития сюжета было, в том числе и про обезьяну! Я бы ни в жисть про товарища Ленина такого не придумал!
Гюльчатай: Усохни, гнида! Ещё неизвестно что ты там за врач, даже меня отказался осматривать!
Петруха: Так я стесняюсь «там» смотреть!
Гюльчатай: Вот и я о чём! И врач ты липовый, и боец никудышный, и про товарища Ленина грязные сплетни распространяешь! Правильно, что за тобой товарищ Сухов велел приглядывать!
Петруха: Это недоразумение, я же хотел наоборот баркас спасти от этих двух перевёртышей!
Хасид: Сам дурак! А я сразу тебе говорил Гюльчитай не наш человек Петруха с ним не выпить, не поговорить по-человечески, ещё поди и мужеложец...
Петруха: Я?!
Хасид: Да чего уж там, наверняка из этих... Что это за мужик, который отказывается, когда его просят «там» посмотреть?!
Петруха: Я не такой!
Гюльчатай: А ну, заткнулись все! Товарищ Сухов вернётся, во всём разбёрется, кто из вас «не такой», но сдаётся мне вы все трое злостные пидарасы!
Верещугин: Я женат, мадмуазель! Вы же видели её!
Гюльчатай: Так та придурошная это твоя жена?! Неудивительно, что ты с мужичками стал перемигиваться...
Верещугин: Во те крест, бес попутал! Там даже на полшишечки не было!
Хасид: Врёт он, всё там было! Только я-то не такой! Я, наоборот, на Абдул хотел жениться!
Гюльчатай: Черной Абдул, дочери горшечника? Так она ж страшная как первая мировая! И вообще не моется, чего её чёрной-то прозвали...
Хасид: А чё такого?! Может это любовь!
Гюльчатай: (утверждающе) Пидор...
Хасид: (в сторону) Чёрт, надо же так проколоться...
Коля: Ну, как тут?
Гюльчатай: Товарищ Сухов за время вашего отсутствие никаких происшествий не было, сидят тихо, почти не бузят.
Коля: Молодец! Так, стоп, а чего ты Петруху тоже с ними держишь, он вроде как за нас?
Петруха: Я же говорил!
Гюльчатай: Ну, не знаю, пока нас тут не было, он тут про Ленина всякие гадости рассказывал.
Коля: Ну, если это было нужно для дела...
Петруха: Да-да, именно! Для дела!
Коля: У нас и так верных людей раз и обчёлся, так что Петруха, ты реабилитирован, дуй за мной, а этих двоих впрягай в ремонт мотора. Срок два часа!
Гюльчатай: Слышали, что сказал товарищ Сухов, работать!
Хасид: А кормить-то нас будут?
Гюльчатай: (передёргивая затвор пулемёта) Ну, ты и наглец!
* * *
Петруха: Спасибо вам товарищ Сухов, я уж думал, хана мне, или те чего со мной сделают или Гюльчатай прикончит.
Коля: Не бздеть, боец. Ты верный человек по фильму и по жизни. А чего ты там про Ленина рассказывал?
Петруха: Так то не я придумал, дружок мой, хотя какой он после этого друг, Лубгаков, ярый антисоветчик, по нему 58 статья плачет! А вспомнил я тут историю, чтобы эти двое меня за своего приняли.
Коля: За пидараса что ли?!
Петруха: Да! Нет!! За сообщника!!!
Коля: Да шучу я, ты чего напрягся, давай рассказывай, а я пока искупнусь на дорожку. Жарища-то какая...
* * *
Коля: Так обезьяна после операции реально на Ленина стала похожа?
Петруха: Но товарищ Сухов это же просто байка!
Коля: Лубгаков, говоришь? Ха! Может Булгаков?
Петруха: Может. Я не помню точно, не так мы сильно и дружили.
Коля: В моём времени был такой писатель, даже кино по его книге сняли, комедию. Там царь с управдомом профессией поменялись.
Петруха: Не может быть! Там же сплошная антисоветчина.
Коля: Да собственно неважно, сам искупнуться не хочешь? А то от тебя уже пованивает, а с нами женщины.
Петруха: А можно?
Коля: Валяй. И это когда мы одни можешь попроще со мной, я тоже всю эту субординацию на дух не переношу...
Петруха: Понял, товарищ Сухов!
Коля: Просто, Коля, мы же почти ровесники. Всё не пучь глаза, дуй в море, считай это приказ! Я пока на песочке полежу, подумаю, что нам дальше делать...
* * *
Зульф: А чего это наш краснопузый командир там развалился на бережку как собака? Загорает что ли? Во даёт!
Лейл: И не говори, тут же бандитов как грязи, удивительно, что ни на кого ещё не наткнулись.
Зульф: Кажись, накаркал...
* * *
Подпоручик: (ласково) Как водичка?
Коля: Нормальная... Ой... чёрт...
Подпоручик: (хохотнув) Перекрестись, нехристь! И кто ты у нас такой смелый, что вот так посреди дня тут загораешь и купаешься без порток?
Коля: (смущенно прикрыв пах) Коля я...
Подпоручик: А скажи-ка мне, Коля, это не ты тут случайно гарем у Черного Абдулы умыкнул?
Коля: Впервые слышу, я тут... проездом... прохожий я... контуженый...
Подпоручик: Ну, то что ты контуженый на всю голову это я сразу понял, тут купаться нельзя, табличку что ли не видел?
Коля: Н-нет...
Подпоручик: Тут при старом режиме цистерны с нефтью стояли, пока нефть не кончилась, а бочки на металлолом не сдали, так только тогда и выяснилось, что они подтекали, годами! Тут же на сотню вёрст всё отравлено!
Коля: Чёрт, а я-то ещё удивлялся, чего это вода всеми цветами радуги переливается и с меня вся грязь за секунду сошла, без всякого мыла.
Аристарх: Начальник, я тут в вещах у него порылся и глянь чего нарыл...
Подпоручик: Ого, не простой ты прохожий, прохожий (читает) Красноармейцу Сухову... именной... Комбриг Мэ Нэ Ковун... Горшечник сказал, что у Абдулы было семь жён, а Аристарх видел только трёх, где остальные?
Коля: Погибли смертью храбрых, про то тебе горшечник не сказал?
Подпоручик: А комиссарик у нас ещё и борзый, оказывается. Тебя сразу прикончить или желаешь помучиться?
Коля: Лучше конечно помучиться...
Подпоручик: (хохотнув) Как по написанному чешет! Короче, Сухов, ты видимо не за тех нас принял, мы с Абдуллой, скажем так разошлись по политическим мотивам, раскол у нас в банде случился, он почему-то решил за границу податься, а мы патриоты, вот мы с хлопцами к Джавдету и решили переметнуться, он хоть и трус... собственно неважно. А без подарка нехорошо в гости приходить, так что думаю, ты поделишься, по-братски, остатками гарема Абдулы? И дуй, куда ты там шёл!
Коля: Что, вот так просто, отпустите?
Подпоручик: Что мы, звери, скажи, Аристарх!
Аристарх: (сплёвывая) Ну, дак...
Коля: Они на баркасе...
Подпоручик: Ты нас за дураков то не держи, знаем, что они на баркасе! Да там, кажется, ещё двое твоих дружков прячутся, голодранец и таможенник с пулемётом? Не просто же так вы всем табором к нему ходили.
Коля: А может мы за самогонкой?
Подпоручик: Может. Одно другому не мешает. Но дураки у нас в банде кончились под его пули лезть, хватило тех гранат не той системы.
Коля: И что ты предлагаешь?
Подпоручик: Сделаем так...
* * *
Зульф: И что будем делать, сэр?
Гульфик: А ведь я помню этого подпоручика, видел у Абдуллы, да и парочку человек тоже... Что они тут делают?
Лейл: Наверно нужно им условный знак подать, чтобы они уматывали нахрен и нам легенду не ломали!
Гульфик: Сомневаюсь что они в курсе про наш уговор с Абдуллой. С этой чертовой конспирацией штабные кажется сами себя перехитрили. Никто кроме Абдулы теперь не знает про нашу секретную миссию в Пендженте. А это значит... мы поможем Сухову.
Лейл: Но как?! У нас даже оружия нет кроме шампуров!
Зульф: У меня походный маникюрный набор ещё...
Лейл: Я чего-то о тебе не знаю, сержант?
Гульфик: Отставить шуточки, джентльмены! Дело серьезное! Зная этого дурака Сухова, он обязательно нам миссию завалит, нужно дело обставить так чтобы и легенду не запалить, и наш статус поднять в глазах начальства и...
Зульф: (хмуро) И самим не сдохнуть при этом...
Гульфик: Вот именно! Сделаем так...
* * *
Гюльчатай: Эй, два кислых друга, проблема у нас...
Верещугин: Какие проблемы мотор починили, осталось керосину налить и вперёд, дуйте, куда вам там приспичило, а мне надо в больничку к жене... мандаринок занести.
Гюльчатай: Отставить мандаринки! Там кажись нашего командира ногами пиздят...
Хасид: Серьёзно?! Ого, так это ж люди Абдулы, подпоручик Семён и его зам, Аристарх, остальные тоже из его банды... Пиздец Сухову...
Гюльчатай: Ты дурак?! Нам всем пиздец, или ты и басмачам будешь байки рассказывать про свою липовую женитьбу, и как тебя потом всем кишлаком отпиздили и в песок зарыли за то что ты Джавдета опять трогал за всякое...
Хасид: Да, не трогал я его! Ну, ладно, трогал, но без всяких задних мыслей! Ну, ладно, были мысли... И вообще сейчас не обо мне речь! Там нашего командира уничижают, а ты мне тут про Джавдета лепишь! И вообще Джавдет мой! Только мой, не смейте его никто трогать!
Гюльчатай: (презрительно) Пидор...
Верещугин: (задумчиво) А ведь их не так много, будь у меня пулемёт...
Гюльчатай: Пулемёт у меня! А вам, пидарасам, я даже рогатку не доверила бы! Поэтому, сделаем так...
* * *
Подпоручик: Делаем так. Сейчас мы тебя показательно отпиздим ногами...
Коля: Почему...
Подпоручик: Ногами?
Коля: Показательно...
Подпоручик: (ухмыляясь) Сечёшь! Проверить хочу, как на это отреагируют твои подчиненные. Пока они пялятся на это зрелище, парочка надежных хлопцев уже подбираются к корме и зачистят голодранца и Верещугина.
Коля: (уныло) Хороший план... только не помню я такого в кино...
Подпоручик: Кино только начинается, Сухов! А ну, Аристарх, пособи! (пинает того ногами)
Аристарх: (сплёвывая) Эт можно... (присоединяется)
* * *
Гюльчатай: Не нравится мне это... как бы это не был отвлекающий манёвр...
Зульф: Эй, старшая! Принимай живой товар, махнулся, в смысле махнулась не глядя! (скидывает два тела в трюм)
Гюльчатай: Тьфу напугала, ты кто? Лейл?
Лейл: Чё? Не, он Зульф, я Лейл!
Гюльчатай: Вы хоть бейджики, что ли нацепите, вас же хрен различишь! Как вам удалось их поймать?
Лейл: Да мы там курили у кормы, а тут эти двое лишенцев крадутся, мы и... спужались.
Гюльчатай: А оружие их где?
Гульфик: А вот оружие, деточки, мы, извини, тебе не отдадим, самим пригодится...
Гюльчатай: Ты... Гольф?
Гульфик: Гульфик я.
Гюльчатай: А, ну, да, бывшая любимая жена Абдулы. Ну, что ж товарищи свободные женщины, как говорится, благодарю за службу, не ожидала....
Гульфик: Обращайся...
Гюльчатай: А ну, по уставу...
Лейл: Слушай, девка, хватит из себя командиршу изображать, лучше подумай как хахаля твоего спасать будем.
Гюльчатай: Хм, что-то вы слишком свободными стали... на язык. Но, по сути, ты права, товарищ Сухов в беде, а у нас на всех только один пулемёт без патронов.
Хасид: Как без патронов?! Так это получается, мы в любую минуту могли дать дёру!
Гюльчатай: (пожав плечами) Ну, да... А ты что думал я с голыми пятками на пулемёт кинусь?! Когда патроны у малахольной кончились, тогда-то я её и взяла тёпленькой. А ну если тебе там куда-то срочно надо, так иди...
Хасид: Это к этим-то? Чтобы они меня так же как Сухова, нет, спасибо, я уж лучше с вами помучаюсь... А ты чего молчишь?
Верещугин: А что я? Я-то вообще тут не при делах! У меня дома самогон стынет, а жена контуженая в госпитале. Идеальные условия, чтобы баб в дом привести и как следует это дело отметить! Кстати, дамы, милости прошу в гости...
Гюльчатай: Я подумаю... Делать то нам сейчас чего? Этих  вскоре схватятся, и тогда бандиты за нас всерьез возьмутся, да и Колюню жалко, я уже нашу с ним жизнь распланировала вплоть до пятидесятых годов, а тут такой форс-мажор, что скажете, бабоньки? Судя по всему вам-то не впервой в такие ситуации попадать, я же новенькая в гареме.
Гульфик: Не впервой. Значится так, волевым решением, пока наш любимый, мать его, господин опять опиздюливается, временно назначаю себя старшей по нашему отряду. Обращаться ко мне по позывному - Макинтош.
Гюльчатай: Это вроде плащ по-английски?
Гульфик: Вроде. К этим господам тоже обращаться по кличкам, он Шинель, он Блузка. Вопросы?
Лейл: А чего это я «блузка»?!
Гульфик: Будешь выступать, опять станешь лифчиком! И, кстати, про бейджики неплохая идея, молодец Гюльчатай.
Гюльчатай: Служу трудовому народу, товарищ Макинтош! Какие будут приказания?
Лейл: (в сторону) Сука...
Гульфик: Ну, во-первых, допрос лазутчиков. Шинель?
Зульф: Вот это вроде сговорчивей должен быть, что мать мою постоянно поминал, когда хотел по горлу своим свинорезом чикнуть. Кляп долой...
Пленник: Атаман вас всех положит, если с нами чего сделаете!
Гульфик: Строгий-то атаман?
Пленник: Строгий, но справедливый! Мы же просто пригласить вас хотели, на этот...
Гульфик: На пикник?
Пленник: Ага! Чегось? На шашлыки! А вы драться!
Лейл: (мечтательно) А я бы не отказался, тьфу не отказалась бы от шашлычка, каша уже задрала, ладно бы каша, а то конский корм, я эту овсянку ещё в колледже наелся от пуза.
Гульфик: Блузка, отставить разговорчики! (к пленному) Значит, говоришь «на шашлыки», а скажи, мил человек, сколько там ваших в песках окопалось...
Пленник: Тебе хватит, подстилка абдуловская!
Зульф: Мужик видимо решил в партизана да допросе поиграть, только некогда нам. Я достаю свой маникюрный набор, командир? В походно полевых условиях он легко превращается в орудие пыток.
Пленник: Сатрапы, душители свобод!
Гульфик: Какие слова мы знаем! А ну, колись, падла, какое задание получили, сколько вас, чем вооружены и где сам Абдула?!
Пленник: Ничего не скажу, шлюха! Я георгиевский кавалер, я на колчаковских фронтах ранен! Тьфу!
Гульфик: (вытирая плевок) Капитан, пилочку для ногтей! Ну, кавалер, сам напросился...
* * *
Подпоручик: Странно...
Аристарх: Атаман, я ногу уже отбил, может ну его нахрен?
Подпоручик: Парамон и Елистрат уже давно должны были доложиться... Они же пластуны, для них по-тихому вырезать взвод немцев обычное дело. А тут дехканин, старик и зашуганные женщины. Может мы чего не знаем, а Сухов? Кстати, а студентик твой не устал там пузыри ещё пускать? Евсей, а ну помоги солдатику, чего он там буйком прикинулся...
* * *
Гюльчатай: (еле сдерживая тошноту) Ну, вы, блин, даёте! Меня чуть не стошнило!
Гульфик: Ну, а что ты хотела, Шинель у нас дока по этому делу, лучший на курсах мастер по педикюру был! И это он еще щипчиками для кутикул не воспользовался, после них немчура на раз кололась...
Пленник: А ну, постой... Шинель, говоришь?! (приглядываясь к парандже) Капитан, ты чёль?
Зульф: Парамон?! Кореш! (отбрасывая паранджу, обнимаются)
Гульфик: (вздыхая) Ну, вот как тогда в Судане, вся конспирация по пизде, и снова из-за того что капитан своего боевого приятеля встретил... (снимает паранджу)
Гюльчатай: (охреневшая) Так вы все мужчины?!
Хасид: Вот оно чё... а я-то думаю, чего это меня на баб потянуло, уф, слава те господи, на старости лет менять ориентацию это такой геморрой... Скажи, Верещугин.
Верещугин: (вздыхая) Это да... (спохватившись) Ты чего, дурак?! Я не такой!
Хасид: Да будет тебе, котик, тут все свои!
* * *
Парамон: А мы с мужиками тебя вспоминали, тебя и того, у которого до колен, как он им фрицев-то дубасил, любо дорого было посмотреть.
Зульф: Убили его. По-глупому погиб парень от пули сумасшедшей... Лоб у той оказался крепче касок немцев.
Парамон: А ну, постой, уж не Настасьи?
Зульф: Извини, имени у неё не спросили, сами еле ноги унесли. Как ты сам в той мясорубке при Сомме выжил?
Парамон: Как на нас немцы поле той артподготовки попёрли, мало кто уцелел, твой-то взвод почти весь и полёг, меня контуженого в плен, только после 18-го вернулся в Россию, а тут такое, помыкался я значит и у красных был и у зеленых, даже у голубых..
Хасид: Голубых?! Ну, и как там у них?
Парамон: (отмахнувшись) А, пидарасы...
Хасид: Слышал Верещугин, может и нам товой?
Верещугин: Чего «товой», я вообще-то женат!
Хасид: Да запарил ты с этой женой, она же шведская шпионка и больная на всю голову, я тебе сто раз это говорил, какой нормальный человек будет держать кошку в клетке и разговаривать по рукомойнику как по телефону! А эти каждодневные стометровки?! Неудивительно, что патроны у неё однажды кончились.
Верещугин: Это да, там же целый сарай боеприпасов был... Подозрительная она просто у меня, Настенька моя. Ты ещё её провоцировал всё время, то меня из окна своруешь, и она там кукует, то бздел у неё под ухом и она врача ухо-горло-нос донимала, в каком ухе у неё жужжит. Плюшки воровал...
Хасид: Ну, то не я...
Верещугин: Ах, да, извини... А вкусные плюшки были, скажи?
Хасид: Только поэтому я твою ненормальную и терпел все эти годы, котик.
* * *
Парамон: Вы бы Елистрата развязали, мы же и вправду вас хотели просто в ресторацию пригласить, не ожидали, что вы на нас наброситесь с шампурами всем гуртом...
Гульфик: Мы его кажись товой, но ничего отлежится... У нас как бы тоже не было желания союзников класть штабелями, чтобы потом перед Абдуллой не пришлось отчитываться...
Парамон: А мы с Абдуллой разошлись, Семён своих казачков забрал и к Джавдету на вечеринку. А чего вы с Абдуллой связались он же отморозок, каких поискать?
Гульфик: Извини, боец, государственная тайна.
Парамон: Да мне-то всё равно, просто без баб на ту вечеринку нас и близко не подпустят теперь... разве что... Мадам...
Гюльчатай: Между прочим, мадмуазель!
Парамон: Не составите нам компанию, если хотите, можете своего молодого человека пригласить, вот флайер на двоих...
Гюльчатай: (читает) Ресторан «У Джавдета» Вечеринка 90-х. Фу, старьё, я чисто по джазу щас угораю, ну там чарльстон, фокстрот, на худой конец танго, а чего там в 90-х годах было модно? Жуков, Маликов?
Парамон: Ну, не скажите, мадмуазель, Жуков до сих пор поёт не хуже Шаляпина, да и Маликов я вам скажу ещё бодрячком...
Гюльчатай: Надо у Колюни моего справиться, это как бы ему больше по возрасту подходит, вот как он скажет, так и будет! Так то я не против!
Парамон: Вот и договорились! Щас я с атаманом перетру, он там на измене после ссоры с Абдуллой.
Гульфик: А из-за чего ссора-то?
* * *
Аристарх: Еле оторвали его от буйка! До последнего доказывал, что он морж и тут случайно оказался... лягался ещё, как твой конь...
Семён: (ехидно) Морж, говоришь?! Ха!
Петруха: (с вызовом) Ну, да, морж!
Подпоручик: Ты чего, парень, психический?! Какой в Каспийском море морж, ты бы ещё пингвином представился!
Петруха: В том смысле, что закаливаюсь я! Ой, а где мои трусы?! А татуировка?! Мне её на призывном пункте сделали, старослужащие, когда узнали кто я по профессии. «Ни в пизду, ни в Красную Армию». Всё растворилось, что ли?!
Подпоручик: Тебе ещё повезло, парень, что женилка не растворилась. Идиоты, тут же весь пляж табличками утыкан, что купаться запрещено, местность заражена!
Петруха: А я всё удивлялся, почему на них написано «Нахуй с пляжа!» Спасибо вам, товарищи, что вытащили.
Подпоручик: (пожав плечами) Да не за что, что мы, нехристи...
Парамон: Атаман, шабаш, я договорился! Баба, в смысле, одна женщина у нас будет, теперь нас на фейс контроле больше не тормознут!
Подпоручик: Ну, слава богу! (Сухову и Петрухе) Всё, проваливайте!
Коля: И всё?! А чего вы меня ногами-то?
Подпоручик: Ты совсем дурак, Сухов? Мы же понарошку! И не тебя, а песок пинали! Держи свой наган, аника-воин. И флайер. Всё, мужики, давай в холодок и так три часа на солнцепёке...
Коля: Ничего не понял, кто это вообще был... А это что, «ресторан у Джавдета»?! Что тут вообще происходит, Петруха?!
Петруха: Я сам не в курсе, товарищ Сухов, я как увидел что они вас ногами-то, так сразу же и спужался.
Коля: Одевайся, боец и к баркасу!
* * *
Коля: Так вы все мужики?!
Гульфик: Сюрприз...
Коля: Гюльчатай, коротко отчет, что тут произошло, пока меня не было?
Гюльчатай: Если коротко, то вместо гарема Рахимов подсунул тебе группу английских шпионов.
Гульфик: Это не так!
Гюльчатай: А эти двое оказались пидарасами.
Верещугин: Я не такой!
Хасид: Такой, такой!
Гюльчатай: И у нас есть приглашение в ресторан. Вот, собственно, если коротенько.
Коля: Ну, уж этого точно в кино не было. И, что, басмачи вас даже не тронули?
Гюльчатай: А это были не басмачи. Кубанский народный хор, казачьи песни исполняют.
Коля: Хор?! Казачьи?! Да они же все азиаты и одеты также, у них из казачьего только имена!
Гюльчатай: Мне это тоже показалось странным, может, поэтому им и отказали в выступлениях, сначала в стриптиз клубе у Абдулы, а потом в ресторане у Джавдета...
Коля: СТОП! У Абдулы есть свой стриптиз клуб?
Гюльчатай: Ну, да, он туда со всех ближайших кишлаков женщин набирает, конкурс 10 на место. Я, между прочим, несколько отборочных туров прошла. Из-за малолетства комиссия не хотела до шеста допускать. Я разве не говорила?
Коля: НЕТ! Господи, ты, что, выступала в стриптиз клубе?!
Гюльчатай: Ну, да, а что такого, знаешь, сколько мне одних чаевых перепадала! Одно плохо, кроме как в клубе мы нигде не должны светить личико. Чего я как придурошная-то в парандже ходила.
Коля: Но Гюльчатай, ты же по сути торговала своим телом!
Гюльчатай: Но-но, Колюнь, ты не путай, я не проститутка! И вообще в заведении у Абдулы строжайше запрещено это делать с клиентами! У нас для этого даже свой пиздюк был, я вроде говорила? У меня между прочим 12 сестренок на выданье, уж про них я тебе точно рассказывала! Я всю семью кормлю! А ты проститутка! Обидел ты меня, Николай!
Коля: Извини, я не хотел, просто... НУ, НЕ БЫЛО ЭТОГО ВСЕГО В КИНО! НЕ БЫЛО!
Гюльчатай: Колюня, ты куда?!
* * *
Коля: (бегая по барханам) Игнат! Борис! Бирюков! Вытащите меня отсюда! Это неправильное кино! Я вообще не должен был попасть снова в кино! Помогите! Спасите! СОС!
Хасид: Мда, совсем у начальника крыша поехала. Орать СОС в пустыне...
Петруха: Восток это дело такое... нетривиальное. Он что так и будет бегать кругами?
Хасид: А что ты предлагаешь?
Петруха: Нужно его успокоить... по-женски...
Хасид: (поспешно) Я не такой, нет, в смысле такой, но Сухов совершенно не в моём вкусе. Верещугин?
Верещугин: Сколько раз говорить, что в тот раз это была минутная слабость и море алкоголя с плюшками! Я люблю свою жену, в конце концов!
Хасид: Может уже пора выйти из шкафа, и перестать отрицать очевидное? Ты же гей!
Верещугин: Иди в жопу! В жопу иди!
Хасид: Только вместе с тобой, котик!
Петруха: Вообще-то я имел в виду Гюльчатай...
Гюльчатай: Все идите в жопу, я дуюсь...
Гульфик: Отставить в жопу! Я вроде как по-прежнему старший по нашему отряду, поэтому снова принимаю волевое решение, Шинель, Блузка, поймать и обездвижить Сухова, только не покалечьте, какое никакое, а начальство...
Лейл: (ухмыляясь) Это уж как получится...
* * *
Гульфик: Господа и дама, всякое может случиться, но знайте: где бы вы ни были, где бы я ни был, я всегда буду помнить о вас, я обязательно вас найду... Одну минутку...
Верещугин: (обеспокоено) Кудай-то он?
Лейл: Кто его знает? У него теперь ничего не поймешь.
Хасид: А чего тут понимать? Где хошь, говорит, найду и горло перережу.
Петруха: (ахнув) Прямо насмерть?
Хасид: А то как же! Он, говорят, Рябого бритвой по горлу чик и приветик.
Верещугин: Совсем озверел, шакал.
Коля: (выплёвывая кляп) Да вы совсем охренели?! Это вообще другое кино! И нахрена вы меня в ковёр замотали, нашли доцента, понимаешь! Петруха, приказываю, развязать командира!
Петруха: Товарищ Сухов, вы ведёте себя как... нездоровый человек, мы все беспокоимся за вас!
Хасид: Ага, так беспокоимся, что кушать не можем!
Коля: И это тоже другое кино!
Хасид: Надоел он мне... Интересно, меня в ресторацию пустят с вами? Может Джавдет уже остыл, я же не виноват, что у меня чувства к нему.
Коля: Гюльчатай, ну, хоть ты!
Гюльчатай: Ничего не знаю, ты меня кажется блядью назвал?
Коля: Так я же извинился! Хасид? Я же тебе жизнь спас тогда!
Хасид: Когда?
Коля: Когда из песка выкопал!
Хасид: Так меня бы всё равно бы местные выкопали. Пошли бы к колодцу воду набирать, а тут я, жопой на единственном в кишлаке источнике сижу.
Верещугин: Это точно... И не смотри так на меня, из-за тебя у меня жена в больничке, нет за это как раз спасибо, но просто даже не представляю, что будет, когда она вернётся, и не обнаружит пулемёт... а потом меня...
Коля: Господа шпионы...
Зульф: Да не шпионы мы, мы... короче, всё равно же узнаете. Короче нам в штабе поручили центр красоты и здоровья в Пендженте открыть.
Гюльчатай: Ой, правда! Вот здорово!
Гульфик: А ну, отставить, капитан! Опять ты как тогда в Ривьере все секреты центра первым встречным выбалтываешь!
Зульф: Ха, тоже мне секрет, нам бы наоборот рекламировать это дело надо, а мы по старинке всё тайком. Но разве этим замшелым ретроградам в штабе объяснишь...
Коля: Но если вы не шпионы, тогда кто вы?
Зульф: Ну, эмиссар у нас естественно администратор, его из главного офиса сюда и направили. Я мастер ногтевого сервиса, маникюр педикюр, короче мою работу вы видели. Лейл у нас стилист визажист. К сожалению парикмахеров и косметолога убили, так что даже и не знаю как теперь быть...
Гульфик: На месте подберём и обучим, как тогда в Париже. Не впервой.
Хасид: Слушайте, а возьмите меня, я у брадобрея подрабатывал, полы мыл, а меня брили бесплатно, опыт, какой-никакой, есть!
Гульфик: (пожав плечами) Собственно, почему бы и нет...
Коля: Меня кто-нибудь освободит?
Хасид: Какой ты Сухов всё-таки гадкий! Тут люди, между прочим, судьбу свою решают, а ты только о себе, падла!
Коля: Сам падла! Ну, погодите, только освобожусь я ж вас всех...
Хасид: Бритвой по горлу и в колодец, как Рябого?
Коля: Ты дебил, я не такой, и вообще это другое кино! Развяжите, суки!
Хасид: Фу, Сухов, тут же дама...
Гюльчатай: Да похуй... Вот что мальчики, а ведь получается, что возвращаться мне некуда, Абдула контракт со мной разорвал, а у меня 12 сестренок, мал мала... Может я тоже с вами в Пенджент? Как у вас с зарплатой? Я, между прочим, сама прическу себе делаю!
Гульфик: Серьезно?! Вы нам подходите, мэм! Про оплату не беспокойтесь, всё в твёрдой валюте.
Гюльчатай: Ах, месье Макинтош, и чего это я в тебя такая влюблённая!
Коля: (выплёвывая кляп) И это тоже из другого кино!
Гюльчатай: Заткните этому психу кто-нибудь рот!
Гульфик: На том и порешим, до Пенджента напрямки не так и далеко. Хасид и Гюльчатай с нами. У Верещугина свои дела.
Верещугин: Эт точно...
Петруха: А я?
Гульфик: Тебе в рифму? Ладно, шучу, прицепом возьмём, будешь на рецепшене.
Петруха: А как же товарищ Сухов?
Гульфик: А Сухова тут бросим, такого кабана носить...
Хасид: (пинает Колю) У, жулик, я тебе говорил: у меня насморк. А ты: пасть, пасть… Нырять заставлял в такую холодину…  
Гульфик: Когда это он тебя заставлял нырять?
Хасид:  А когда нас брали… Помнишь, пришел: «Я рыбу на дно положил, а ты ныряй»… А мороз был градусов тридцать…
 
 
 
Эпилог
 
Игнат: Упс...
Борис: В смысле?
Игнат: (нервно хихикнув) А мы кажись, товой...
Борис: Чего «товой», ты толком говори!
Игнат: Это не тот шлем...
Борис: В смысле?!
Игнат: Нет, шлем-то тот, но он не восстанавливает память, а как бы... наоборот...
Борис: В смысле «наоборот» дураком, что ли, делает?!
Игнат: Не совсем, он как бы подавляет мозговой процесс, успокаивает и расслабляет...
Борис: Ну, теперь понятно, почему Коляна снова пронесло, как шлем надел, брык, ножками сучит и слюни пускает... Снится ему, что ли чего?
Игнат: Вполне возможно, это аналог стульчака только более продвинутый, что ли... То есть человек и отдыхает, и, как бы, одновременно учится во сне, весь свой накопленный опыт за жизнь пытается применить на практике...
Борис: Нелегко Коляну будет, сколько там у него этого опыта...
Бирюков: Но он вспомнит, как собрать машину времени?
Борис: Да! Только процесс это не быстрый, и от нас снова ничего не зависит, это же прототип, профессор так и не успел его закончить.
Борис: А чего его колбасит периодически?
Игнат: Всё в порядке, его мозг подстраивается под программу шлема. Возможны короткие сбои, но процесс пошёл, нам остаётся только ждать...
 
 
Конец 14-ой части
 
август 2021
 
 

© Copyright: Данил Иванов, 2024

Регистрационный номер №0532904

от 28 сентября 2024

[Скрыть] Регистрационный номер 0532904 выдан для произведения: Иванов Данил (Darkland)
 
Я – красноармеец Сухов?!
или
Хроники Коли Герасимова – 14
 
(Сценарий)
 
(продолжение  «Гости из будущего, которого не было», «Приключения Панасоника», «Приключения капитана Срунгеля», «Убить Гитлера», «Я-Ихитандр?!», «Я-Ассоль?!, «Я – Смурф?!», «Я – Гарри Поттер?!», «Я – Хоббит?!»)
 
 (Все персонажи являются вымышленными, любое совпадение с реально живущими, когда-либо жившими или которые будут жить людьми  – случайны.)
 
Часть первая
 
«Белое солнце пустыни»
 
Коля: Какого... Что происходит?! Я, что, в пустыне?! Что я делаю в пустыне?! Последнее что я помню как одел прибор в виде мотоциклетного шлема, очередная приблуда моего покойного двойника из параллельной вселенной, который, якобы, должен был заставить меня вспомнить как вновь собрать эту долбаную машину времени, но вместо этого  я очутился здесь, в пустыне! Замечательно, блин! Я что попал в очередное кино?! Так, а что у меня на ногах? Обмотки что ли, я такое в кино видел про гражданскую войну, а это что на руке? Будильник? Ну, допустим... Фуражка... типа военная, лица не вижу, но на ощупь опухшее и небритое, тот видимо я ещё боец раз в пустыне заблудился, так это что, чайник?! Нахрена солдату чайник?! Я же солдат? Этот, красноармеец? А ну постой, пустыня, солдат, чайник... Сука! Я красноармеец Сухов?!
* * *
Коля: Ну, как бы сидеть на песочке в такую жару себе дороже, да и чайничек практически пустой... Фильм-то я в принципе помню, смотрели с дедом... То есть особых сюрпризов быть не должно, мне всего лишь не нужно пересекаться с этим, как его, Джамшутом? Короче с этим актером, который Карлсона играл, нет, это не главное, главное не подписываться этих баб через пустыню тащить! Вот уж точно нахрен мне это счастье! Там, правда, Сухову их всучили без его согласия... Блин, там же басмачи ещё будут... Вот нахрена мне это всё? (запнувшись) Чёрт...
Некто: Ухи, ухи!
Коля: (отпрыгнув) Карлсон?!
Некто: Ага, блин, а я дохрена похож на шведа! И убери вторую лапу с уха, дебил!
Коля: А ведь за дебила я могу тебя тут оставить и дальше загорать, и не огребу кучу проблем из-за этого!
Некто: Ну и иди куда шёл, умный!
Коля: Что даже водички не хочешь...
Некто: Иди нахрен со своими приколами, меня как раз и зарыли в колодце. Вот если бы ты мне трусы одолжил, сухие...
Коля: Так, всё, пока! Раз помощь тебе не нужна я пошёл...
Некто: (во след) Сука ты, Сухов!
Коля: Откуда знаешь, как меня зовут, я вроде не представлялся?
Некто: Да слышал я твой трёп, тут же пустыня, далеко мат разлетается... Ладно, это, не в службу, а в дружбу...
Коля: Вот и язык не сломался...
Некто: (в сторону) Сука...
* * *
Коля: (откапывая) Зовут-то тебя как, Карлсон?
Некто: Хасид...
Коля: Хм, странно, а мне, кажется, тебя по-другому в кино звали...
Хасид: Да зови хоть Карлсоном, только выкопай меня уже, у меня там всё уже заледенело! Ни фига не прикольно подхватить простуду при плюс пятидесяти... Простатит-то у меня уже есть...
Коля: Хм, ты действительно весь мокрый. В кино этого точно не было. Одежды, извини, дать не могу, пошарился тут по вещмешку, там минимальный набор путешественника.
Хасид: Да слышал я... Вот невезуха, ладно, пока без трусов похожу, не в первой. Надеюсь, ты не из этих, на жопу мою не будешь заглядываться?
Коля: Нет!
Хасид: И зря, там есть на что посмотреть...
Коля: Блин, вот этого точно в кино не было! Ты бы хоть отвернулся!
Хасид: Какие мы нежные! Да всё уже, во, халатиком прикрылся... Может поужинаем, чем аллах послал?
Коля: Ну, ты и наглец!
* * *
Коля: Ну и что там у тебя с твоим Джамшутом?
Хасид: С кем?
Коля: Ну, Джабраилом! Короче, с тем, кто тебя зарыл...
Хасид: А-а, это. Да там по-глупому получилось... Понимаешь, Сухов, жениться я решил.
Коля: На Джамбуле?!
Хасид: Да иди ты на хрен, какой, блин, Джамбул?! Это вообще город в Казахстане! То-то мне показалась подозрительным как ты на мою задницу зыркал.
Коля: Сам иди на хрен, я не такой! У меня женщина есть и у Сухова, кстати тоже! Он ей письма пишет! В уме...
Хасид: Да я сразу понял, что ты себе на уме, когда по ушам мне ездить начал, во всех смыслах. Короче, решил я жениться на дочери горшечнике, красавице Абдул... Чёрной Абдул...
Коля: А разве это не мужское имя?
Хасид: Ты совсем дурак, Сухов?
Коля: Ну, извини, извини, просто общался я тут с одним в прошлом кино, вот и подумалось... всякое...
Хасид: Женщина это! Девушка! Глаза - во! Титьки - во! Ну, и остальное... по мне. Что?
Коля: Что?
Хасид: Почему не интересуешься размером крупа?
Коля: Я не по этому делу, дебил! Я тебя просто спросил, что у тебя было с Джа... Короче с тем, кто тебя прикопал, и кого ты никому не доверяешь трогать!
Хасид: А я тебе ещё раз повторяю, иди нахрен, я не пидор! И вообще тот раз не считается! Слыхал, старинную восточную мудрость, что один раз не пида...
Коля: СТОП! Всё знать не желаю на ком, на чём и почему ты там собрался жениться и вообще подробности твоей гомосячей биографии...
Хасид: Сука...
* * *
Хасид: Сам-то куда идёшь?
Коля: Как же там по фильму? Короче, комиссовали меня, иду домой, попутно письма жене надиктовываю...
Хасид: А живёшь где?
Коля: В палатах, блин! Чё докопался, после ранения я! Не помню!
Хасид: То есть, ты шлёпаешь в одиночку через пустыню, где только басмачи и дезертиры ошиваются, да ещё и неизвестно куда?
Коля: Ну, да, глупо наверно...
Хасид: Не то слово! Ну, на басмача ты, уж извини, не тянешь, а вот на дезертира...
Коля: Да не дезертир я, честно! У меня и справка есть... наверное.
Хасид: То, что у тебя справка есть, это я ещё тогда понял, когда ты бегал по барханам, пинал песок и материл какого-то профессора.
Коля: Это... личное! Тебе-то какое дело?! Что за допрос?! Или ты от меня подарка ждешь на дорожку?!
Хасид: Было бы неплохо, калым-то мой товой...
Коля: Чего «товой»
Хасид: Изъяли...
Коля: Из жопы?
Хасид: (качая головой) Ты реально контуженный, Сухов...
Коля: Сука...
* * *
Коля: Извини, это меня прошлый фильм не отпускает, я там, полгода общался со всяким пидарасами и психическими.
Хасид: Про фильм я не понял, но в остальное охотно верю. Как говорит старинная восточная мудрость: с кем поведёшься... Не хочешь мою историю про женитьбу дослушать?
Коля: НЕТ!
Хасид: Так вот, накопил я, значит, на калым, всё чин-чинарём, пошёл значит к горшечнику, говорю так и так женилка у меня уже выросла, да и Абдул тоже, в самом соку, вот-вот перезреет, я бы ей вдул уже. Поэтому не будем терять времени, честным пирком - да за свадебку!
Коля: Что, вот так и сказал? «Вдул - Абдул»?
Хасид: Ну, да, а чё такого? Только видимо горшечнику, тоже не понравился мой каламбур, и то, что заместо калыма я ему, его же кошку с дерева всучил, спустили меня с крыльца, ещё и со словами нехорошими... С горя пошёл я в пивную...
Коля: А у вас тут разве не сухой закон?
Хасид: Как красные в город пришли, с этим попроще стало. Короче, пошёл в чайхану. Ну, и спустил за час всё честно накалымленое за день у пивной... В итоге выкинули меня и из чайханы под сраку, вот, только дырявый банный халат с чужого плеча и дали, чтобы срам прикрыть. Ну, и осерчал я, пошёл в милицию, значит.
Коля: А у вас там и милиция есть?
Хасид: Что мы, дикари?! Короче пошёл в милицию и вломил горшечника что он, типа, с басмачами якшается, вот кто знал, что власть на утро опять поменяется... И тогда, на утро, пришёл «он».
Коля: Кто?
Хасид: Что, интересно? А не хотел слушать...
Коля: Да не особо, у меня как бы у самого проблем... Просто дорогу скоротать, всё равно делать нефиг.
Хасид: Эт точно... Так, стоп, а куда мы идём?
Коля: Ты мне скажи! Лично я ориентируюсь на белое солнце пустыни...
Хасид: Поэтично. А я думал вон на тот отряд вооруженных всадников...
Некто: Стой!
Хасид: Слушай, что-то мне домой захотелось со страшной силой, и вообще задержался я с тобой мне спать давно пора, пока, Малыш, я полетел...
Коля: Куда?! Карлсон, тьфу, Хасид?!  Чёрт, вот я встрял, если это басмачи... (присматривается) блин, лучше бы басмачи...
* * *
Рахимов: Да пойми ты, товарищ боец, ты хоть и контужен, если верить этой справке...
Коля: Вот именно! Недееспособен я! На всю голову!
Рахимов: Да послушай ты, ну, вот куда я с этим табором! А ты один целого взвода стоишь!
Коля: Да-да, а то и роты!
Рахимов: А то и роты!
Коля: Всё это я слышал, я же сказал, контузия у меня!
Рахимов: Да я вижу как у тебя глаза-то разбросало, того гляди выскочат, ты бы их, товарищ боец, так не пучил, не ровён час товой...
Коля: Сука...
Рахимов: Да тут идти два бархана и три саксаула! А я тебе человека дам, лошадь? Договорились?
Коля: НЕТ!
Рахимов: Вот и молодца! По коням! Товарищи женщины, с вашим мужем эксплуататором мы разберемся, а пока поступаете в распоряжение товарища, ох какого товарища, он вас будет холить и лелеять, он хороший человек... наверное...
Коля: Стой! Стой, сука! Где же тут наган был... (стреляет вверх)
Петруха: (задумчиво) Восток это дело такое, неоднозначное...
Коля: Ты ещё, блин, кто, умник?!
Петруха: Рядовой, Петруха!
Коля: А, ну да... Помощничек... Чёрт, да что же всё у меня опять через жопу-то идёт! (запинается) Чёрт!
Хасид: Ай, ухи!
Коля: А ты здесь какого зарылся?!
Хасид: Так ведь стреляли! Спужался...
* * *
Коля: Ну, так что мне теперь с вами со всеми делать?
Хасид: Слушай, а давай коня и баб на рынке загоним!
Коля: Может и Петруху ещё?!
Хасид: Можно и Петруху, да много не дадут, хиловат... ай, за что?!
Коля: Никого мы продавать не будем! Я ещё не оскотинился до такой степени, пусть это и очередной сон. Поэтому слушай мою команду: баб накормить, ну, там оправиться-покурить, да и сами тоже приведите себя в божеский вид! Ты, Петруха, вот ни разу на бойца красной армии не похож! Ты вообще на студента Шурика похож! Чёрт, а ведь ты реально вылитый актёр, который Шурика играл, Демьяненко, кажется... Ерунда какая-то...
Петруха: Я немного не понял, товарищ, про что вы, но меня действительно Александром зовут и я бывший студент Петроградского медучилища, только неделю как призван...
Коля: Не было печали, нам тут только фильма про кавказскую пленницу не хватало, до кучи! Так, подожди, Александром зовут, а как же Петруха?
Петруха: Так-то фамилия...
Коля: Мог и сам догадаться... А ты чё?
Хасид: А я чё, у меня фамилия нормальная, Мухаметдяновы мы...
Коля: Иди ты к чёрту! Ты с нами или так и будешь как страус тут зарываться по поводу и без?
Хасид: А вы мне лошадку одолжите или бабу, хучь плохонькую, я сразу же и сдрисну...
Коля: Да щас! Вот что я решаю, гражданин Мухаметдянов, я временно включаю тебя в свою боевую группу!
Хасид: Упс...
Коля: Каким оружием владеешь?
Хасид: Да я как бы...
Коля: Вспомнил, из винтовки ты лихо одной рукой пуляешь, причем, не перезаряжая, как из автомата лупишь из-под коня, кинжалы умеешь прицельно метать и арканом басмачей хомутать. Признаю временно годным к военной пустынной службе. Вопросы? Вопросов нет...
Хасид: (грустно) Без меня меня обрили... Ну, хоть кормить будут...
Коля: Ну, ты и наглец! Теперь ты, мне всё равно Шурик ты там не Шурик, студент не студент, но тут не институт неотложной помощи имени Склифосовского!
Петруха: (осторожно) Он вообще-то в Москве, а я из Питера...
Коля: А умных, товарищ Петруха, нигде не любят, а особенно в армии, но ты это видимо поймешь, когда тебе под вторым глазом фонарь засветят? Кстати, откуда он?
Петруха: (вздыхая) Стреляли... а я спужался...
Коля: Ещё один пуганый... Ладно, займись обедом, а я пойду с гаремом пообщаюсь...
Петруха: Товарищ, а как к вам обращаться?
Коля: Обращайтесь так же как в кино, товарищ Сухов! Не будем далеко уходить от сценария, чёрт его знает, может это и здесь важно...
Петруха: Слушаюсь, товарищ Сухов! Правда про кино и сценарий я не понял...
Коля: Кругом марш!
* * *
Коля: Так, список. Зарина, так, стоп, не Зарина, а Зарин! Так это вроде газ... опечатка, поди...
Зарин: Туточки мы...
Коля: Та-ак... далее, Газель... Хм, в кино её вроде Гузель звали...
Газель: Я!
Коля: Испугала! Головка от... чёрт, чуть не сказал вслух «от хуя», тьфу, всё-таки сказал! В строй! Саид! Саид?! Какого чёрта, это уж точно мужское имя!
Саид: Агась! Саид мы...
Коля: Какого чёрта... Зульф?...
Зульф: Присутствует...
Коля: Ну, допустим... Лейл!
Лейл: Сзади...
Коля: (подпрыгнув) Хуй в засаде! Чёрт, чуть не сказал «хуй в засаде» Чёрт, всё-таки сказал «хуй в засаде»! Ты какого сзади подкралась! Встать в строй! Гульфик! Гульфик?! Что за Гульфик, не было в фильме никакого гульфика, что вообще тут происходит?! Ну, и где этот Гульфик?
Гульфик: Уже в строю, господин!
Коля: А-а, надо же, не заметил, молодец, хоть кто-то из вас к дисциплине приучен и... Гюльчатай! О, эту помню! Гюльчатай!
Гульфик: Она ссыт... (кивает головой на бархан)
Коля: (кричит) Гюльчатай, не бойся, как боец красной армии я обязан теперь тебя защищать!
Гульфик: Она серьёзно, сикает... Спужалась...
Коля: Да что мне за отряд ссыкунов попался. Гюльчатай, тить твою, нашла время! А, вот ты где... В строй, мухой! Значится так, товарищи женщины, или кто вы там, по парандже и по голосу не понять, мне поручено препроводить вас до Педжента, но, как говорил вождь всех дехкан, товарищ Ленин, мы пойдём другим путём. Мне тот геморрой, что случился с Суховым в кино, нафиг не нужен. Это ясно? Хотя пофиг... Короче, два часа вам на отдых и выдвигаемся...
* * *
Петруха: Здорово это у вас, товарищ Сухов, получается, строить других, вы, видать, большим начальником были, пока вас не товой...
Коля: Чего «товой»?
Петруха: Не контузило.
Сухов: Хрен его знает, кем Сухов был до того, как в пустыню попасть. А опыт руководящей работы имеется...
Петруха: А чего вы о себе в третьем лице?
Коля: Тебе напомнить, что бывает с умниками в армии? А-ну, отчитался, как положено!
Петруха: Так, это, конь стоит сытый, дивчины запряженные, в смысле наоборот...
Коля: Пошути у меня ещё, остряк! А этот где?
Петруха: Кто?
Коля: Конь в пальто! Лысый придурок в халате банном!
Петруха: А-а, этот. Он улетел, но обещал вернуться...
Коля: Ты допросишься, студент, второго фингала!
Петруха: Но он действительно так сказал! Меня это тоже удивило...
Коля: Петруха, ты как вообще ориентируешься на местности?
Петруха: Если честно, нет. У нас для этого начальство есть, как бы.
Коля: Начальству твоему временно напекло голову, тут помню, а тут не помню...
Петруха: Так не бывает! Это я вам как медик говорю!
Хасид: Бывает! Я раз надрался, проснулся в милиции, ничего не помню!
Коля: А ну, отставить парад цитат! Хасид, ты какого хрена Карлсона включил?
Хасид: В смысле?
Коля: Когда хочешь, прилетаешь, когда хочешь, улетаешь, ты теперь в армии, боец!
Хасид: Так я ж для общего дела, начальник! Сбегал к знакомцу, корм коня на бутылку обменял...
Коля: А коня чем кормить?! Байками твоими?! И что за знакомец в пустыне? Таможенник? Не помню, как там его по фильму...
Хасид: Ну, да, Верещугин, знаете его?
Коля: Не знал что он бухлом барыжит...
Хасид: Так жить же человеку на что-то надо! Всё добро с таможни распродал,  теперь самогон гонит с каках павлиньих. С ног валит наглухо! Налить?
Коля: Рядовой Мухаметдянов три наряда вне очереди!
Хасид: Да, одежда бы мне не помешала... Да шучу я, господи, все такие серьёзные!
Коля: И отдай бутылку, я ввожу в отряде сухой закон!
Хасид: (ахнув) Как при Николашке кровавом?! Я так не играю...
Коля: Выключил Карлсона, сказал!
Хасид: Запарил ты, начальник, с этим шведом! Знакомец что ли твой?
Коля: Неважно! И запомни, Хасид, я ведь и шлёпнуть тебя могу! Пристрелю, и не дрогнет рука!
Хасид: Да-да, я тоже эту песню знаю.
* * *
Коля: Хасид, ты вроде как местный как выйти к Педженту по-хитрому?
Хасид: «По-хитрому» это как, начальник?
Коля: Не напрямки.
Хасид: Странно, конечно. Сейчас который час, гляньте на будильничек свой.
Коля: Третий. Ты что по часам в пустыне ориентируешься? Научишь?
Хасид: Я это к тому, что в такую жарень по пустыне обычно не ходят, думал ты знаешь, нам бы вечера дождаться...
Коля: Логично... Парит, будь здоров. Искупнуться бы... О, тут же где-то озеро должно быть, Сухов в нём купался!
Петруха: Вы опять о себе в третьем лице...
Коля: Отставить умничать! Хасид, веди к воде, у тебя на неё нюх!
Хасид: Ну, вы, тоже, гражданин начальник, скажете. Я же не собака (принюхиваясь) Хотя... нам туда.
* * *
Коля: Кажись куда-то вышли... Хасид, к ноге! Выключил Мухтара! Один хрен это не озера, кишлак какой-то... Петруха за гаремом присматривай и за этим придурошным, я на разведку.
Гюльчатай: Господин можно мне с вами?
Коля: Ты кто? Гульфик? Вас по голосу хрен различишь!
Гюльчатай: Гюльчатай, я господин! Я если что вас могу прикрыть собой... от пули, старый хозяин нас на это и натаскивал.
Коля: Ого, этого в кино не было, ну, пошли...
* * *
Гюльчатай: Господин, разрешите обратиться?
Коля: Да ты чего, Гюльчатай, ты же не военнообязанная, давай попроще общаться и давай я тебя Гулей буду звать мне так привычнее, да и была у меня в классе девочка с таким именем. Гордая только, зараза...
Гюльчатай: Не, я не такая! Хотя как прикажите, хозяин!
Коля: Так, а вот это отставить! Ты, Гуля, теперь освобожденная женщина Востока! Хозяина у тебя больше нет, ты сама хозяйка своей жизни!
Гюльчатай: (присвистнув) Серьезно?! А девочки-то и не знают! Это значит, вы не будете нас пользовать с друзьями после сауны или вместо?
Коля: Что за глупости, конечно нет!
Гюльчатай: Жаль... А вы мне понравились, товарищ Сухов, у вас имя есть?
Коля: Чёрт, а как вообще Сухова звали? Короче, Николай меня зовут...
Гюльчатай: (что-то пишет на стене) Ой, как складно получилось, смотри, Колюнчик! Коля+Гуля=
Некто: Вы что делаете?!
Сухов: Чёрт, расслабился. Гюльчатай, к ноге! Тьфу, да я образно, что ты, в самом деле?! Вы кто, товарищ в белом пиджаке с карманами?
Петухов: Я смотритель музея, Петухов! И причём тут пиджак?!
Коля: А-а, да, припоминаю такого. Просто в фильме тебя по-другому вроде звали, но идиотский пиджак я запомнил, так какие у вас к нам претензии, товарищ Петухов?
Петухов: Ваша жена, только что испортила историческую реликвию! Это вандализм, чистой воды!
Коля: Когда?! Я бы заметил! И не жена она мне!
Петухов: Да вот же на стенке! Этой мечети ни одна тысячи лет, и что мы оставим нашим потомкам вот эту надпись «Коля+Гуля= Любовь» и кучу, извиняюсь, кала!
Коля: Так, стоп, кака-така любовь?! Гюльчатай, ты сдурела?!
Гюльчатай: Ну, люб ты мене Коленька, ничего не могу с собой поделать!
Коля: Да ты меня знаешь три часа!
Гюльчатай: Вот! Целых три часа, а ты даже не попросил показать моё личико, а там есть на что посмотреть! А вот твой воин меня уже два раза за попу ущипнул! Но я верная!
Коля: Так стоп, от печки. Во-первых, прикопай кучу и сотри надпись, прав Петухов, какой никакой, а музей под открытым небом, а то и вправду перед потомками будет неудобно...
Гюльчатай: (надувшись) Как скажет, господин...
Коля: Во-вторых, кто тебя там за жопу щупал? Петруха?
Гюльчатай: Нет, второй, лысый дядя, с большими ушами. Шурик, наоборот, по рукам ему надавал. Настоящий защитник слабых и угнетённых!
Коля: Ничего, вернёмся, я этому дяде, с большими ушами, их откручу, обещаю!
Гюльчатай: Ах, да ты прямо мой рыцарь в сияющих доспехах, Колюнь!
Коля: В-третьих, отставить эти «Колюни» и «Колюнчиков»! Я тебя, в конце концов, старше вдвое! (если судить по фильму) Обращайся ко мне товарищ Сухов! Понятно?
Гюльчатай: Может, ты ещё и строем меня заставишь ходить?
Коля: (грозно) Я заставлю!
Гюльчатай: (восторженно) Обожаю тебя, Колюня!
Коля: (в сторону) Сука...
* * *
Коля: Вот что, папаша...
Петухов: Какой я вам папаша, товарищ военный?! (Вы же военный?)
Коля: Ну, хорошо, товарищ Петухов, мы у вас на постой станем.
Петухов: Но здесь величайшие ценности!
Коля: Да тут одни ковры!
Петухов: Ну, да, это же музей ковров!
Коля: Тем более, хрен им сделается!
Петухов: Но некоторым экземплярам несколько сотен лет!
Коля: Так, товарищ хранитель кольца, тьфу, то есть просто хранитель...
Петухов: Смотритель...
Коля: Давай сделаем так, гарем временно располагается на территории музея, а ты смотришь в другую сторону и не петушишься!
Петухов: Но...
Коля: И не кукарекаешь!
Петухов: Я не такой! Но ничего не поделаешь, придётся уступить грубой силе, вы только ковры не сильно пачкайте...
Коля: Нахрен нам твои пыльники сдались, не прочихаешься с них, я по фильму помню. Гюльчатай, ты, что там опять на стенке малюешь?! А ну, сотри! Я тебя отшлёпаю, когда-нибудь!
Гюльчатай: Так давно пора! Я уже на всё согласная!
* * *
Газель: Эмиссар, если этот ушастый абориген ещё раз меня ущипнёт за жопу, я не сдержусь, клянусь аллахом, не сдержусь!
Гульфик: Отставить сержант, ты опять нам завалишь миссию! Как тогда, под Багдадом!
Саид: Ага, снова из-за твоей жопы мы останемся без премиальных!
Газель: Далась им всем моя жопа, мёдом там, что ли намазано, что за неё всё время хватаются аборигены!
Лейл: Между нами, сержант, она у тебя и вправду... аппетитная. Простите, джентльмены, мы тут месяц без женщин, всякие пошлости так и лезут в голову...
Гульфик: Господа, отставить! Ну, что вы, в самом деле?! Мы по- прежнему должны не выходить из роли и придерживаться легенды, что мы гарем Чёрного Абдулы.
Зульф: (мечтательно) Ах, какие женщины у него в гареме, какие женщины!
Лейл: Кому что, а поручик только о бабах. Эмиссар, мне вся эта затея с самого начала не нравилась, чтобы под видом женщин пройти через все тылы красных к нашему английскому посольству в Пендженте. Ну, какие из нас женщины, даже в парандже... Ну, кроме, сержанта, конечно...
Газель: Дуэль! Немедленно! На шпагах!
Гульфик: Это шампуры для шашлыков...
Газель: Тогда на шпажках...
 
Гульфик: Так, всё отставить! Приказываю больше из роли не выходить, и впредь, даже если рядом нет аборигенов, обращаться друг с другом по именам. Мне, кстати, кажется, в штабе что-то напутали с именами, когда разрабатывали нашу легенду.
Саид: С этими штабными всегда так, так, тихо, тащатся...
* * *
Коля: Какого чёрта, Гюльчатай?! Почему ты как кошка нагадила на все ковры? Смотритель нас точно теперь не пустит на постой!
Гюльчатай: Ну, Колюньчик...
Коля: И прекрати меня так называть! (гарему) А вы что тут делаете на солнцепеке?! Курили что ли?! И положили шампуры, ещё поранитесь! А ну, марш под крышу, и так жарень невозможная, как вы только в ваших накидушках терпите. Петруха!
Петруха: Я!
Коля: Головка от... Чёрт... Где Хасид, дело у меня к нему.
Петруха: Сказал, что полетел к бабушке... Та у него чемпионка мира по обниманию... Странно, не находите?
Хасид: (запыхавшись) Простите,  у вас тут можно приземлиться?
Коля: Ч-чего?
Хасид: Ну, что-что, посадку, давай, ты, что не видишь, я ослабеваю! Ай, ухи, ухи, ты чего, начальник!
Коля: Во-первых, я же тебе приказал выключить Карлсона!
Хасид: Да не знаю я никакого Карлсона!
Коля: Во-вторых, на тебя поступила жалоба, что ты домогаешься освобожденных женщин востока!
Хасид: Ч-чего?
Коля: За жопу баб щупаешь!
Хасид: Ах, это, да есть там одна фигуристая, я, значит, к ней подкатил, так она мне чуть руку не оторвала! Во силища у бабы! Ещё и материла не по-нашему...
Коля: В-третьих, что ты опять припёр?
Хасид: Ящик динамиту, махнулся не глядя, тут покойничка отпевали ну я и свистнул, чего добру пропадать. А вы меня за ухо, гражданин начальник.
Коля: За динамит спасибо, пригодится, но чтоб больше к гарему не приближался!
Хасид: Да нафиг надо, ухи не казенные.
Коля: Ну, и главное, где Верещагин живёт?
Хасид: Верещугин-то? Да рядом, на соседней улице. А чего ты его вспомнил, у нас же типа сухой закон?
Коля: То-то от тебя самогонкой прёт!
Хасид: Так то штрафная, чисто губы смочить, неудобно было отказаться на похоронах.
Коля: Всё заткнись и веди. Петруха, за гаремом присматривай. Гюльчатай, ты что опять там рисуешь! И прекрати гадить, где попало!
* * *
Гюльчатай: Ой, девочки, что я узнала, что узнала!
Гульфик: Начинается...
Гюльчатай: Оказывается, советы освободили нас от тирании мужчин! Кончилась их власть и диктат! Теперь можно не давать по первому требованию и всё время ссылаться на больную голову, а если муж не захочет покупать новую паранджу, вообще ему не давать и всё время говорить «ой, всё!»
Гульфик: Ой, всё...
Гюльчатай: Да-да, именно с такой раздражающей интонацией! И вообще без спроса уехать к маме...
Гульфик: Кто тебе рассказал весь этот бред?
Гюльчатай: А ты, прости, кто? А то мы месяц знакомы, но я по-прежнему вас путаю. Голоса у вас всех одинаковые, и вы даже когда едите или моетесь, паранджу не снимаете, а они у вас тоже одинаковые, фабричного производства с надписью «мэйд ин инглиш» во всю спину.
Гульфик: (в сторону) Чёртовы штабные... Я, Гульфик...
Гюльчатай: А-а, старшая жена! Так вот мне про то мой Колюнчик рассказал!
Гульфик: Колюнчик, это такой в очках, с синяком под глазом на студента похожий?
Гюльчатай: Это Шурик, А Колюнчик наш новый хозяин, товарищ Сухов.
Гульфик: И вот он тебе всё так и сказал?
Гюльчатай: Ну, не совсем так, остальное я додумала. Я, вообще-то, смышленая.
Гульфик: (в сторону) А я-то всё гадал, чего Абдуле так не терпелось от тебя избавиться, что даже заплатил нам, чтобы ты попала в нашу группу.
* * *
Хасид: Вот его дом, только, это, начальник, Верещугин сейчас с похмелюги, как бы чего не учудил...
Коля: Этот может, помню я его причуды по фильму, как он динамитом мне прикурить дал, во всех смыслах... Но сейчас мериться письками мне недосуг. Да и некурящий я. Поэтому пошлём самого умного среди нас.
Петруха: А чего вы на меня все смотрите?
Коля: Петруха, ты пьющий?
Петруха: Так я ж бывший медик! Естественно! Как бы я вообще в армию угодил!
Коля: А ты, извиняюсь, по какой части тела медик?
Петруха: (замявшись) Это сейчас важно?
Коля: Да, балда! Я чего тебя к Верещугину-то послать хочу, пока ты там самогон трескаешь, нужно морально подготовить таможенника, что теперь у него на дому будет гарем столоваться и свой доктор!
Петруха: (смущенно, шепотом) Гинеколог я... Только, товарищ Сухов, вы бы уж никому про то не говорили, а то начнутся всякие шуточки и подколки, я через это уже проходил...
Гюльчатай: Ого, а девочки-то и не знают!
Коля: Гюльчатай, отставить!
Гюльчатай: (орёт) Девчонки, у нас теперь есть свой штатный пиздюк!
Коля: Цыц, дура! Не говорят так про этого врача!
Гюльчатай: А что такого, при старом хозяине у нас был глазнюк, ушнюк, зубнюк а вот пиз...
Коля: МОЛЧАТЬ! Я тоже знаю этот анекдот! Ну, что ты в самом деле, Гуля! Ты же девочка, а ведешь себя...
Гюльчатай: Вот именно, девочка, я тебе уже устала про то намекать, Колюньчик! Товарищ Шурик, вы бы не могли бы там у меня посмотреть, чтобы, так сказать, удостовериться и документик  выдать для первой брачной ночи, что всё чин- чинарём, Колюнчик у меня первый, я правила знаю.
Хасид: (поспешно) Я, конечно, не гинеколог, но посмотреть тоже могу!
Коля: А ну, оставить! Устроили тут, понимаешь, парад анекдотов! Хасид, стереги коня! Гюльчатай иди к своим...
Гюльчатай: Но, Колюнчик, с ними скучно, они со мной не дружат, почему-то, всё только между собой перешептываются. Я вообще подозреваю что они сектантки какие-то.
Коля: По фильму вроде обычные бабы, страшненькие, но обычные, зашуганные просто старым режимом. Поэтому слушай мой приказ, назначаю тебя старшей по гарему!
Гюльчатай: Серьёзно?! Господин назначал меня любимой женой! Пизда вам, девки, щас я вас строить буду!
Коля: Ну, хоть при деле будет... Ну, а на тебе, Александр, самое ответственное задание, подготовить таможенника ко встречи со мной. Не забывай, я идейный трезвенник, поэтому твоя задача выжрать на двоих штоф, как минимум!
Хасид: Начальник, так может лучше я?! Верещугин знает меня и доверяет больше! Он же с похмелюги на вечной измене!
Коля: Отставить! Я же сказал только подготовить, а не ужраться в хлам, мне он вменяемым нужен! Вопросы есть? Вопросов нет!
Петруха: Только, это, товарищ Сухов, у меня пунктик насчёт алкоголя... Чего, спрашивается, я в армию-то угодил, там выбор- то был не большой, или тюрьма или армия...
Коля: Убил, что ли, кого по пьяни?
Петруха: Лучше бы убил... Это... длинная история...
Коля: Потом расскажешь, задание ты понял, дуй! Так, стоп, на, возьми с собой  инструмент для переговоров!
Петруха: Бутылку? А-а...
Коля: Всё, давай-давай у тебя максимум два часа.
Гюльчатай: Вы что творите?! Ай! Колюнь, они меня не слушаются! И, кажется, посылают не по нашему!
Коля: Да что же это за наказание! Хасид, какого чёрта у тебя конь опять без присмотра. Хасид, сука, ты где?
* * *
Верещугин: Ты кто?
Петруха: Петруха...
Верещугин: Хм, не знаю я никакую Петруху... Если за самогоном, то извини, парень, самому похмелиться нечем.
Петруха: А у меня с собой...
Верещугин: Заходи!
* * *
Коля: Чего тут вас за ор?! Ого, ты паранджу сняла?!
Гюльчатай: (гордо) Я теперь освобожденная женщина востока! Да и запарило меня этот балдахин таскать на башке, в нём жарко и не видно ни хрена. (вертится) Ну, как я тебе, Колюнь?
Коля: (вздыхая) Симпатичная. Только, товарищ Гюльчитай, мы же договорились, никаких Колюнчиков, хотя бы при посторонних.
Гюльчатай: Я всё поняла, товарищ Сухов, вы не смотрите, что я блондинка, мозги-то у меня наши, пролетарские, рабочие. Теперь о проблеме. Вот эти пережитки прошлого, ни в какую не хотят скидывать свои накидки! Я им уже и лекция прочла минут на сорок, что де стыдно в наш просвещенный двадцатый век, когда космические корабли бороздят большой мозг товарища Склифосовского...
Коля: Циолковского...
Гюльчатай: Его тоже! А эти дуры, как при царе Горохе, всё за свою паранджу цепляются! Можно я их пестиком припугну?
Коля: Отставить пестик! Откуда у тебя вообще оружие?
Гюльчатай: Подарок мамин на свадьбу, сказала, что если муж будет отлынивать от своих обязанностей, применить. Так я у неё и появилась, и остальные мои 12 сестёр... Правда, папу, пока он 12-ую сестру мастрячил, инфаркт прихватил, но это уже совершенно другая история. Да ты не бойся, Колюнь, он незаряженный, скорее психологическое оружие.
Коля: Вот что, Гюльчатай, наган, так и быть, оставь себе, а вот этот цирк с переодеванием, отставить, пусть ходят в этих матрасах, раз им так нравится, твоя задача просто приглядывать за ними, чтобы не разбежались как овцы.
Гюльчатай: (задумчиво) То есть, я, получается, типа цепного пса революции?
Коля: (смущенно) Ну-у...
Гюльчатай: Всегда мечтала об этом! Только, это, товарищ Сухов, вы уж им сами скажите, что вы меня старшей по гарему назначили. Эти истерички не верят, забаррикадировались в сарае и в меня шампурами тычут, ещё и ругаются не по-нашему.
Коля: (стучит) Товарищи женщины...
Гульфик: Fuck you!
Коля: Кхм, я, конечно, не большой знаток восточных ругательств, но сдаётся мне, девонька, ты меня послала? Меня, своего непосредственного начальника?!
Гульфик: Ой, господин, мы не узнали вас, думали опять эта блаженная, вы бы отгородили нас от неё? Где это видано замужней женщине без паранджи ходить, мы не такие! Ещё она нам тут втирала, что вы её любимой женой сделали... три раза. Два раза на ковре, эпохи салафитов, и третий отшпилили на шпиле минарета! И эта соплячка после этого нас сразу строить начала! А мы не такие!
Сухов: Во-первых, вопрос с одёжкой я утряс, ходите, в чём хотите, хоть голыми, хотя отставить, голыми не нать. Во-вторых, я действительно назначал Гюльчитай любимой женой, тьфу, старшей по вашему общежитию, отныне вы подчиняетесь ей, а она отчитывается мне, на ковре, тьфу, то есть просто отчитывается!
Гульфик: Но, господин...
Коля: Товарищ! Товарищ Сухов, я же просил!
Гульфик: Товарищ Сухов да она же, как же это по-русски, ёбнутая!
Коля: Ну, есть немного. Но, по крайней мере, она стареется работать в команде, от вас такая инициатива не поступала, так что терпите. Недолго вам осталось.
Гульфик: Это, в каком смысле?
Коля: Во всех смыслах! Доставлю вас в Пенджент, а там хоть трава не расти...
Гульфик: Ну, хоть в этом нас совпадение. Ладно, поговорю с мужи... ой, девочками, чтобы сильно её не шпыняли...
* * *
Верещугин: Хороший ты парень, Петруха, но пулемёт я вам, ребята, не дам...
Петруха: А причём тут пулемет, я ни слова про него не сказал, зачем мне вообще пулёмет?
Верещугин: А ты разве не ради него сюда притащился? Странно. Обычно все почему-то ко мне либо за самогонкой прутся, либо за пулемётом. Один ушастый ещё ради варенья периодически на подоконник залетает, уж не знаю как, тут второй этаж, вообще-то...
Хасид: У вас тут можно приземлиться?
Верещугин: Ну, что я говорил, вот как это у тебя Хасид получается, пропеллер у тебя там, что ли?
Хасид: Очень смешно! А вот колючую проволоку по всему периметру развешивать это подло! Ну, так я приземлюсь? А то я, кажется, ослабеваю от кровопотери...
Верещугин: Ладно уж, падай, налью крововосстанавливающего, как ты любишь...
Хасид: С вареньем?!
Верещугин: С ним!
Хасид: Да ты прямо как родная мать, снова меня спасаешь!
Петруха: Но, товарищ Сухов строго-настрого запретил вот... не трогать...
Хасид: Варенье?! Какой же ты все-таки гадкий, малыш!  Когда самый больной в мире человек возьмет 2-3 ложки варенья...
Петруха: Причём тут варенье?! Пить спиртное тебе запретили! У нас сухой закон в отряде, забыл?! И тебя это, как бы, в первую очередь касается!
Верещугин: О чём он вообще?
Хасид: (отмахнувшись) Да забей, подписался я тут на мутную тему, баб до Пенджента сопроводить за корм. Так мало того что кормят абы как, так ещё и пить запрещают. Только ты же меня знаешь, Верещугин, ради стопки с вареньем я на всё пойду.
Верещугин: Это да, охоч ты до сладкого...
Хасид: Кстати, как там моя домомучительница поживает?
Верещугин: Хасид, мы это уже проходили, ведь отметелят тебя снова мухобойкой. На рынке она, так что минут 30 у нас есть...
* * *
Верещугин: Ну, мужики, за наше случайное знакомство, вздрогнули!
Петруха: Товарищ, у меня к вам дело...
Верещугин: Ты закусывай, Петруха, закусывай, о делах потом.
Петруха: Закусывать самогон вареньем?!
Хасид: От ты дикий! Это же икра!
Петруха: (принюхиваясь) Действительно икра... А чего вы её вареньем-то называете?
Верещугин: (ржёт) Чтобы никто не догадался! У меня тут резервуар во дворе, жена пилила два года, построй бассейн да построй. Вот дался он ей, когда Каспийское море в двух шагах. Я ж тогда главным таможенником тут работал, вон он знает.
Хасид: Да, Верещугин у нас личность легендарная. Мзды не брал! Вообще! С Пенджента начальство на это чудо приезжали смотреть. Он и у них не взял!
Верещугин: Ничего с собой не могу поделать, честный я! Взятку, сколько угодно, но чтобы мзду, ни-ни! Вздрогнули!
Петруха: Это конечно... странно. Но товарищ Верещугин, мне товарищ Сухов приказал...
Верещугин: Да погодь ты,  я же не дорассказал про бассейн! Как щас помню было это в 1905 году! Достала меня, эта чёртова баба, схватил я первого контрабандиста за сраку и приказал ему рыть во дворе яму...
Хасид: А так как в этой глухомани я был единственный контрабандист на сто вёрст, то сам понимаешь... Целый месяц вкалывал как шахтёр! Потом ещё плитку клал, и трубу прокладывал к морю... Короче, трудным был год 1905, учитывая, что работал я за корм. С тех пор мы с Верещугиным и дружим!
Верещугин: Но-но, гусь свинье не товарищ! Ты Петруха дальше слушай, что эта сволочь ушастая учудил!
Хасид: Начинается...
Верещугин: Мало того что плитку криво положил...
Хасид: А ничего что я пастух?! Я это впервые делал! Попробуй бухим всё это дело положить ровненько. А воды ты мне в тот год не давал, только самогон!
Верещугин: Я что виноват, что в том году в кишлаке у всех колодцы пересохли, причём я так подозреваю тоже из-за тебя! Ты когда яму рыл водоносный слой повредил, так какие претензии?
Хасид: Ну, да, вали теперь всё на меня...
Верещугин: Ладно, хрен с ней плиткой, кое-как всё-таки управился, так ведь дальше что эта тварь учудила, он трубу вместо Каспийского моря к бакам с нефтью подвёл...
Хасид: Вот тут мой косяк... Там они рядышком плескались, море и цистерны с нефтью, а я уставший был, видимо что-то и напутал... с устатку.
Верещугин: Ну, и представляешь шок моей жены, когда она решила искупнуться в новом бассейне? Как тебя тогда только не прибили, сам удивляясь.
Хасид: А ничего что ты той нефтью барыжил до 1917 года?! И со мной, кстати, прибылью не делился!
Верещугин: Да ты охренел, лысый?! Я ж тебе до сих пор бесплатно наливаю!  А какой год на дворе, напомнить? Да ты, падла, у меня бухла выжрал, уже раз в пять больше, чем я той нефти туркам слил!
Хасид: (довольный) А тож, договор есть договор! Ну-ка, подай вареньице, этот пункт там тоже прописан, кстати...
Верещугин: Сука...
Петруха: Так откуда у вас икра?
Верещугин: Икра? А-а, это когда нефть то в цистернах кончилась, то я в бассейне стал лосось разводить, закусывать ведь чем-то надо...
Петруха: Это точно... уж больно привкус у самогона... специфический, вы, что, действительно его из отходов павлиньих делаете?
Верещугин: Этот что ли сказал?
Хасид: Ты чего, Петрух, я же пошутил?! А ты действительно поверил?! Вот чудак!
* * *
Коля: Ну, думаю, тридцати минут им там хватит... притереться. Неча рассусоливать. Как же там по фильму... Надо лечь на песок, (ай, горячо) и кинуть камень в окно... желательно аккурат в пиалу с самогоном... Хм, и где тут Сухов камень нашёл (шарится в песке) Да и хрен с ним! (кричит) Эй, хозяин, прикурить не найдётся? (пауза) Эй, алё, Верещугин! (пауза) Жена Верещугина, простите, не помню, как вас там по фильму! (пауза) Тить твою, Петруха, вы там помёрли все чоли?! И дверь заперта! И как я интересно внутрь попаду?! В кино-то Верещагин сначала мне динамит кидал прикурить, а потом ключи... Ай, а кого хрена тут всё опутано колючей проволокой?!... Вон вроде окошко на втором этаже приоткрыто... (кричит) Эй, я лезу! Вы, там, товой... не хулиганничайте!
* * *
Коля: (пыхтя, вваливается в дом) У вас тут можно призем... Какого чёрта?!
Хасид: (заплетающимся языком) О-о, Сухов, а ты тут какими?! Штрафную! Мне! (падает под стол)
Коля: (грозно) Что тут происходит?!
Петруха: (заплетающимся языком) А я вас предупреждал, товарищ Сухов, ик, нельзя мне пить, ик, вот, пожалуйста... (падает под стол)
Верещугин: (передёргивая затвор) Не-е, ребята, пулемёт я вам точно теперь не дам и не просите! А-ну, поднял ручки, вражина!
Коля: Э, вы чего, товарищ?! Я же ничего не сделал, только вошёл!
Верещугин (распаляясь) Как же вы меня задрали, белые, красные, голубые!
Хасид: (из-под стола) Я не такой!
Верещугин: Вам тут медом, что ли намазано?! Я в отставке с 1917 года! Чего вы все в мой дом прётесь?! И все почему-то через окно второго этажа норовите! Там же колючая проволока в три ряда! Не дам я вам пулемёт, не дам! Последний он у меня!
Коля: Товарищ, вы неправильно всё поняли, не нужен мне ваш пулемёт, мы ни с кем воевать, как бы, не собираемся, у меня к вам наоборот, деловое предложение!
Верещугин: (грозно сопит) Ну!
Коля: Возьмите гарем на передержку?
Верещугин: Что значит «на передержку» как собак что ли?! Ты совсем красножопый попутал?! Ладно, здесь жены моей нет, уж она бы...
Жена: (зловеще, с прибалтийским акцентом) Здрасте...
Верещугин: Сука, накликал... Настасья, ты всё неправильно поняла, эти господа уже уходят! А-ну, сдрсинули все! Через дверь, суки, через дверь! Куда опять в окно?!
Хасид: Тить твою, Наська! Сколько лет, сколько зим! Ты же обещала мне быть родной матерью!
Жена: И ты тут, я ж тебя утром уже выгоняла! И какой ещё «родной матерью»?! Я тебя наоборот к ебене матери в окошко еле-еле вытолкала!
Хасид: Ну, да, я улетел, но обещал вернуться!
Коля: (сквозь зубы) Хасид, завалил! Товарищ женщина, здесь произошло недоразумение, мы всего лишь хотели...
Жена: Я слышала, чего вы хотели! Бордель тут мне на дому устроить! Ты-то конечно только рад будешь, блядун старый!
Верещугин: Настасья, во те крест, ни в жисть, ну, мужики, хоть вы ей скажите, что я сразу был против этого блядства на дому!
Коля: (осторожно) Ну, он действительно был против...
Жена: Молчать, а-ну, отдай пулемёт, и все во двор! Шаг влево, шаг вправо считаю за побег!
Верещугин: Вы это господа и вправду не нервируете её, Настасья дочка ветерана-пулемётчика, от бедра пуляет на сто метров в яблочко! Это ж её пулемёт!
Жена: А ты чего встал, тоже на выход!
Верещугин: Но Настенька, я же всё осознал!
Жена: Бегом!
* * *
Жена: Значится так, начинаем воспитательную работу.
Коля: (в сторону) И эта туда же...
Жена: Раз слов вы не понимаете, особенно ты...
Верещугин: Я?!
Жена: Даю всем вам минуту, потом стреляю без предупреждения, время пошло!
Коля: Минуту на что, простите?
Верещугин: (убегая) Бегите, господа, бегите!
Жена: (передёргивая затвор, прицеливается) Спокойствие, только спокойствие, сейчас я вас настигну вот тогда мы и похохочем!
* * *
Верещугин: (сердито) Ну, что, довольны!
Коля: Мы-то тут причём?! Я вообще не думал что у вас жена такая...
Верещугин: Какая «такая»?!
Коля: Э-э, вспыльчивая...
Верещугин: (вздыхая) Это, да, Настасья у меня такая...
Хасид: Да будет вам, мужики, дело-то житейское!
Коля: Ты опять за старое, Хасид! Где мы вообще?
Верещугин: Это баркас таможенный, давно тут лежит, я на ём вот такие вспышки Настасьи пережидаю...
Коля: Баркас, баркас, вспомнил! Был в фильме баркас, и он ведь на ходу?
Верещугин: Не знаю, как таможню прикрыли с 1917 года, так тут на отмели и лежит.
Коля: Так, планы меняются. По закону военного времени, вы, товарищ Верещугин попадете под моё непосредственное командование!
Верещугин: Да щас! Я вообще-то пенсионер, или у советов и на это своё мнение и спокойная старость мне не положена?
Коля: Я не знаю, какой ты там пенсионер, но стометровку ты быстрее всех нас пробежал.
Верещугин: Ага, поживи с такой женой... нервной, только быстрые ноги и спасают!
Коля: Ничего не знаю! Советская власть тут надолго, а я её представитель, как бы, у меня и справка есть!
Верещугин: (к Хасиду) Есть?
Хасид: (вертит пальцем у виска) Есть... Ты это, старайся его тоже не нервировать, на него тоже находит временами.
Верещугин: Да что мне так не везёт на психических! Я ведь и женился только потому, что её батя за мной вот так же с пулемётом по всему кишлаку гонялся, в угол зажал, и поставил перед выбором, или женись или... ага! А там и на полшишечки не было!
Хасид: Да всё ништяк, Верещугин!
Верещугин: Вот именно!
* * *
Верещугин: Ну, и куда вы меня припашете? Сразу говорю, кроме пулемёта у меня оружия больше нет. Были гранаты, да и те не той системы...
Коля: Нахрен гранаты! Поможешь баркас мне починить...
Верещугин: Я похож на техника?
Коля: Ничего, Петруха поможет, а где он кстати?
Хасид: Притомился студент с непривычки по песочку бегать, мы-то привыкшие с Верещугиным, да и ты, Сухов, тоже, поди, не одну версту по барханам отмотал.
Коля: (вздыхая) Это точно... Кстати, Хасид тебе снова наряд вне очереди.
Хасид: За что, начальник, я ж вторым пришёл!
Коля: За то что опять покинул наш отряд, вместо того чтобы за конём присматривать, там конечно сейчас Гюльчатай всем рулит, но ей ещё меньше доверия.
Хасид: Вот ты докопался до меня, начальник, да я ни дня не служил, у меня вообще инвалидность! Да я самый больной в мире человек, если хочешь знать!
Коля: Я, сказал, выключил Карлсона!
Хасид: Да задрал ты с этим шведом, кто он тебе, родственник, что ли?! Я-то какое отношение к нему имею?!
Коля: Ладно, расскажу всё как есть, урезанную версию, так сказать, про этот фильм.
* * *
Верещугин: То есть, хочешь сказать, что есть такое кино?
Коля: Снимут через несколько десятков лет...
Верещугин: Нет, это конечно приятно, не скрою, но почему именно про меня? Я вроде как мог тихарился все эти годы, никто, ни про старые афёры на таможне ни про нынешние мои делишки с нефтью не знали, а тут кино...
Хасид: А я получается вообще, какой-то левый персонаж из этого, как его, «мультика»... А Петруху вообще другой актёр играет?
Коля: Ну, да...
Хасид: Ты сам-то во всё это веришь?
Коля: Но это правда!
Хасид: А давай я тебе свою версию расскажу? После контузии у тебя шарики за ролики заехали, и ты начал гнать... Всё.
Коля: (закипая) И всё... (вытаскивая наган) А-ну, умники, засучили рукава, оба-два, Петруху там разбудите, и принимайтесь за работу иначе я вас здесь прямо и шлёпну по закону военного времени!
Хасид: Нет такого закона, сумасшедшим в руки оружие давать!
Петруха: Я что-то пропустил?
Коля: Рядовой Петруха, слушай мою команду, вот эти два несознательных гражданина, подвергли сомнению мои высочайшие полномочия и отказываются помогать новой власти наводить порядок на этих диких землях!
Петруха: (присвистнув) Серьезно?! Так может их товой?
Верещугин+Хасид: Чего «товой»?!
Петруха: На перековку?
Коля: Верно мыслишь, боец, вот и будешь их перековывать, а будут упрямиться, разрешаю по закону военного времени к стенке!
Хасид: Ну, чистый басмач! Да даже у Черного Абдулы порядки помягше в банде! А тут чуть, что или наряд или сразу к стенке!
Петруха: А вы что будете делать, товарищ Сухов?
Коля: За гаремом пойду, мы вроде как в ответе за тех, кого приручили... Была у меня мысля оставить их вот у этого на дому, да видишь, как всё обернулось, придётся до Пенждента теперь тащиться... А время подходит, что скоро Абдула в этом фильме должен появиться, а у нас даже пулемёта нет. Вот я и решил морем до Пенждента добраться, тем более опыт управления судном у меня уже был в другом фильме. Понятно?
Петруха: Так точно, правда, про фильм я не понял...
Хасид: Мы тебе потом расскажем.
* * *
Коля: (разговаривает сам собой) Что же там случилось после того как я надел шлем? Может Игнат чего опять попутал, как и со стульчаком? Или профессор, гад, какую подлянку задним числом мне устроил,  с него станется. Не должна эта штука так работать... наверное. Какого хрена я опять в кино угодил, да и ещё такое корявое. Вот что мне делать, следовать сценарию или пусть оно само идёт как идёт... Хотя, один хрен, всё равно всё через жопу опять... И хорошо ещё если в этот раз это только метафора... Так, стоп, я что опять заблудился? Вроде по нашим следам шёл...
Гюльчатай: Товарищ Сухов, разрешите обратиться!
Коля: Уф, напугала, дура! Ты как тут вообще?!
Гюльчатай: Стреляли! Я сразу поняла, что эта беспорядочная пальба с тобой связана, ты у меня такой боевой, а ещё красивый!
Коля: Кхм, нет, спасибо конечно...Так, стоп это у тебя что, пулемёт?! Откуда?!
Гюльчатай: У какой-то тётки экспроприировала. Бегала тут по барханам, полудурошная, материлась и пуляла в белый свет как в копеечку, чуть весь гарем мне не извела, пришлось её товой...
Коля: Убить? У тебя же нет оружия? А наган без патронов...
Гюльчатай: Я его швыряю прицельно. Он у меня навроде бумеранга, так что я только контузила ту бешеную.
Коля: Уф, ну, ладно... В кино-то она вообще тронулась умом... Хотя, о чём это я, как оказалась, она и по жизни была с приветом.
Гюльчатай: Это точно! Что с трупами будем делать?
Коля: К-какими трупами, ты, что, убила всё-таки кого-то, дура?! Нас же посадят! (получает пощечину) Ай, ты чего творишь?!
Гюльчатай: Отставить сопли, командир! Эта та тётка троих наших из пулемёта подрезала, пока я её пестиком выцеливала. Так что вечная память Зарину, Газеле, Саиду или как их там, я, имена их мужицкие, так и не запомнила.
Коля: Чёрт... Вот не было этого в кино! Не было! Действительно, ещё до того как Сухову этих баб всучили, Абдула двоих придушил, не помню уж за что...
Гюльчатай: А-а, Агнет с Фридой, так те гулящие были. Пока Абдула значит с бандой в командировке, они, не будь дурами, курсы скандинавской ходьбы открыли...
Коля: Не понял, причём тут ходьба? Они разве не проститутки были?
Гюльчатай: И проститутки тоже, но этим тут никого не удивишь, а вот когда по барханам стали ходить группы туристов с лыжными палками, но без лыж... Короче, не понравились Абдуле эти нововведения. Ну, так что с телами делать, а то они уже попахивать начали...
Коля: Во-первых, отдай пулемёт, как ты его вообще таскаешь, он же тяжеленный. Во-вторых, товарищ Гюльчатай, от имени советского командования объявлю тебе благодарность за проявленную смекалку и смелость!
Гюльчатай: Служу трудовому народу, Колюнь!
Коля: И в-третьих... кхм... ты не могла бы меня до кишлака проводить, я, кажется всё таки заблудился...
* * *
Петруха: Белое солнце пустыни?
Хасид: Прикинь!
Петруха: Да быть того не может!
Хасид: Вот и я тоже думаю, брехня. Назвали бы лучше «Малыш и Карлсон или новые приключения неуловимых»
Петруха: Я в том смысле, что вообще рассказ про то, что мы все ненастоящие и находимся в кино похоже на бред!
Хасид: Так и я об чём! Контуженый Сухов, на всю голову, я это тогда ещё понял, когда по уши был закопан, а он по бархану бегал и сам с собой про этот чудо-прибор говорил.
Петруха: А что за прибор?
Хасид: Да типа каски, одеваешь на голову, и она тебя в синему переносит. Ты спишь, а тебе всякие картинки снятся в цвете и под музыку!
Петруха: Хм, а профессор мне рассказывал, что в Англии ведутся подобные разработки. Может Сухов не такой уж и сумасшедший?
Хасид: (ахнув) Точно! Как же я сразу не понял! Он английский шпион! Под дурачка косит! То-то он словечками всякими сыплет не нашими! «Карлсон», этот, опять же! Как пить дать, шпион! Верещугин, слышал, мы аглицкого шпиёна разоблачили, нам теперь премия положена на троих!
Верещугин: Да иди ты нахрен! Ты и мою жену подозревал, что она шведский агент влияния, Фрекен бок!
Хасид: Ну, я же извинился потом! А чего ты там делаешь?
Верещугин: Ты дебил? Мотор у баркаса чиню, ты забыл, что нас шлёпнуть могут? Вот этот и шлёпнет!
Петруха: Нет, товарищ, я не такой, я пацифист!
Хасид: Ну, это ничего, как говорится, один раз не пида...
Петруха: Я в том смысле, что против войны и насилия! Я и в армию попал случайно... Мне профессор посоветовал после того случая, мол, Александр, беги в военкомат, иначе расстреляют тебя как злостного врага трудового народа.
Хасид: Да что ты натворил такого в своём Питере?
Петруха: (вздыхая) Я убил Ленина...
 
Часть вторая
 
«Ни за хуй собачий»
 
Верещугин+Хасид: Убил Ленина?! Ты?!
Верещугин: Я вообще-то газеты выписываю, пускай они сюда только месяц спустя и доходят, не было там ничего про убийство Ленина, уж я бы знал!
Петруха: И, тем не менее, это так...
Хасид: Рассказывай!
Петруха: Ну, я как бы подписку давал о неразглашении...
Хасид: Да ты чего, Шур, мы же тут все свои, мы же на брудершафт пили и даже целовались! С языком!
Верещугин: Сука! Я всегда подозревал тебя Хасид что ты не такой! Недаром за упавшим мылом в бане никогда не нагибался!
Хасид: И зря, щас глядишь, жили бы душа в душу, вместе бы твоих карасей на икру разводили и брачное ложе делили.
Верещугин: Ты что плетёшь, идиот?! У меня жена есть!
Хасид: Какие мы серьезные, уж пошутить нельзя!
Верещугин: Тебе не кажется что у тебя все шутки... однобокие?
Хасид: Так, хватит обо мне! Петруха, так что там с Лениным?
Петруха: Это было в 1919 году. Я в то время подрабатывал ассистентом у знаменитого петроградского профессора Пребздиображенского. Не слышали? Ну, это неважно. В Питере его все знают, он весь ЦК обслуживал, ну, в смысле, всех кремлёвских жён, ну, а я значит ассистировал...
Хасид: Со свечкой что ли стоял?
Петруха: В том числе, когда свет отключали. Профессор работал только на дому. Принципиально. В возрасте он уже, поэтому пациентов только по месту прописки осматривал. И вот однажды...
(Петроград 1919 год)
 
Профессор: Где эта мартышка, Петруха?! Шурка, ты опять обезьяну из клетки ночью выпускал?! Мне ж ещё операцию на ём делать!
Петруха: Профессор, какая операция?!
Профессор: Здрасте, я же доктор!
Петруха: Доктор философии! Да и то я подозреваю, что вы тот аттестат на ипподроме купили!
Профессор: Ша, Петруха! Ты куда, падла, макаку дел?!
Петруха: Шимпанзе, профессор!
Профессор: Да один хуй!
Петруха: Так она сама из клетки выходит ночью... погулять наверно...
Дарья: (таща за хвост обезьяну) Профессор, доколи это будет продолжаться?!
Профессор: Ты чего, Даш?
Дарья: Я спрашиваю, доколи эта похренота будет продолжаться! Я, зрелая, разведенная женщина, одинокая, а эта образина...
Профессор: Обезьяна, Даш...
Дарья: Да один хуй! Эта кобелина, Мартын Мартыныч, опять к Зинке ночью притащился, сука!
Профессор: (смущенно хихикая, разводя руками) Ну, Даш, дело молодое... (Петрухе, восторженно потирая руки) Вы поняли, коллега?! Работает моя новая вакцина! Ещё немного и сделаем из Мартына человека, будет героин в ЦК без посредников толкать!
Дарья: (брезгливо засовывая Мартына в клетку) И это, профессор, к вам опять эти... из домкома которые...
Швондер: Мы к вам профессор, и вот по какому делу.... Профессор: (вздыхая, прикрыв глаза, в сторону) Блядь, начинается... Так стоп, а почему в валенках по коврам?! Да вы никак охуели, батенька?!
Швондер: Во-первых, здравствуйте...
Профессор: Здрасте, блядь! Во-первых, это кто с бородой и в платье, баба или мужик?
Вяземская: Что вы себе позволяете, я трансгендер!
Профессор: А, один хуй, пидор. Так и быть, петух пусть остаётся в валенках, а остальных попрошу снять обувку на хуй, и треухи в пизду!
Швондер: (настойчиво) Профессор, мы к вам и вот по какому делу...
Профессор: Да знаю я ваши дела, опять, поди, гей журналы из Германии впаривать будете! Я же сказал я не по этому делу! Старомоден я, батенька...
Швондер: На этот раз мы, к сожалению, по другому делу... на вас жалуются соседи.
Профессор: Да с хуя ли?!
Швондер: Я извиняюсь, но у вас с утра до ночи звучит музыка, крики и звон битой посуды! Галоши из парадной пропадают! Что это за буржуазный притон вы тут устроили?
Профессор: Во-первых, какие у пролетариата галоши?! Во-вторых, имею я законное право после трудового дня закинуться или принять на грудь с устатку?! Пригласить пару знакомых?! Или советская власть и на это мораторий ввела?!
Швондер: Профессор, мы конечно все в курсе что вы с Самим на короткой ноге. А ваши, так называемые, "научные опыты" с психотропными веществами поддерживает весь ЦК, но всему же есть предел! От вас уже стонет весь дом!
Вяземская: Я бы даже сказала вся улица!
Профессор: Пидорам слова не давали!
Швондер: Короче, общее собрание жильцов нашего дома постановила уплотнить вас...
Профессор: (закипая) Чего-чего меня?!
Швондер: Профессор у вас 7 комнат, поимейте совесть, а одна комната вообще полностью под танцпол оборудована!
Вяземская: С шестом! Такого даже Айседора Дункан себе не позволяла!
Профессор: (взрываясь) Я хуй знаю кто этот Сидор Кукан, а танцпол вы у меня не отымите! Может Кукан ширяется на кухне, а срёт в сортире, а я буду ширяться в ширятельной и срать в остальных 6 комнатах! И еще одну отожму, мне она нужна под караоке!
Швондер: Но собрание постановило...
Профессор: Ну-ка, Петруха, подай телефон, вы, товарищи, тоже далеко не уходите, вот нате пока вам вазелинчику, пригодится... Алё, Ось, чо-как, братан?! Ну-да, ну-да, док! Узнал! Чо говоришь? Да базара нет, заезжай, твоя комната всегда за тобой, кальян-рябчики-ананасы и все дела, Джулию тоже подгоню... Ну, спасибо, родной, Слушай Ось, тут ко мне опять эти пидоры из домкома... Ага-ага и в платье с бородой, которая, тоже...
Вяземская: Что вы себе позволяете!
Профессор: Да послал уже Ось, так они же не отстанут, ты же этих пидарасов знаешь! Вы бы там в ЦК за них бы уже взялись? Уже?! Ай молодца! Не зря, значит, я им вазелинчику-то приготовил... Эй, ты, кучерявый, на-ка трубочку...
Швондер: Алё... (вытянувшись) Товарищ Сталин?! Но мы... но я... мы знаем о его опытах... мы знаем что весь ЦК подсажен на героин... весь дом знает... целых пять комнат бы оставили.... но поймите, танцпол... (растеряно глядит на домкомовцев) Положил трубку... Это... какой-то... позор...
Профессор: (ехидно) Ещё будут вопросы?!
Вяземская: (с надеждой) Может, всё-таки возьмете несколько журнальчиков в пользу голодающих геев Германии? Со скидкой...
Профессор: (взорвавшись) Я тебя сколько раз уже на хуй посылал с этими журналами?!
Вяземская: (надувшись) Вы что, не сочувствуете геям Германии?!
Профессор: (орёт) Нет, блядь!
Швондер: (с подозрением) Профессор, я уже начинаю подозревать, что вы не любите пролетариат...
Профессор: (хмыкая) С хуя ли мне вас любить?! Пришли, натоптали, нахамили.... Петруха, спусти их с лестницы, ну как обычно... да и баночку вазелинчика присунь бородатому! Уф, утомили. Дарья, когда там обед? Пидоры меня довели сегодня!
* * *
Профессор: Александр, вы опять за обедом читаете?!
Петруха: Так я только этикетку от водки...
Профессор: А что её родимую читать, давайте я вам самогончику плесну и обязательно с огурцом, огурцом! Ну?! Дарья сама гонит! А, ну как пошло?! И только попробуй сказать что это не божественно, я тебя лично этим графином уебу, а Дарья добавит!
Дарья: (из кухни, грозно) Добавлю!
Петруха: (давясь, проглатывает) Это... хм... божественно...
(Дарья и профессор ржут)
Профессор: Ну, ты и лошара, а, Даш, ну, скажи!
Дарья: Лошара и есть! Это ж лошадиное слабительное!
Петруха: Опять?! Ой... (выбегает из-за стола)
Профессор: Ну, что, кто ставит на то, что успеет?
Дарья: Хуй там, опять сранная интеллигенция нам парадную обгадила, профессор, ну, в самом деле, не для этого я из колхоза в Москву переехала, чтобы и тут с говном валандаться.
Зина: (пискнув) И я...
Профессор: Ша все! Я вам покажу свободу равенство и братство, блядь! Даш, пиздани Зинку шваброй, ну, как всегда (та ойкает) Шур, ты как там, живой?
Петруха: (из туалета, сердито) Вашими молитвами, профессор, ох...
Дарья: Да хуй ему сделается, убогому, но ковёр в парадной лучше выкинуть, уже не отстирывается ничем...
Профессор: Нихуя, соседям сверху подбросим, заместо галош спиженных, о, кажись снова за старое (сверху затянули нестройное «от Севильи до Гренады в тихом сумраке ночей») Даш, стукани шваброй по батареи, они уже задрали своей сифильей никакого разнообразия!
Зина: Да будет вам профессор, душевно поют.
Профессор: Даш, ёбни Зинку шваброй ещё разок...
* * *
(Профессор расфасовывает героин по пакетикам и мурлычет под нос «от Севильи до Гренады»)
 
Профессор: Во привязалось (звонит в колокольчик) Даш, там мой ассенизатор освободился?
Петруха: (из туалета) Вообще-то, я ваш ассистент, профессор...
Профессор: Так какого хуя ты с толчка сутками не слезаешь, давай ассенизируй, блядь, ассистируй, короче, помогай!
Петруха: Так я готов, профессор, я ж всем-всем вам обязан!
Профессор: (прикрыв глаза, в сторону, устало) Начинается, блядь... Зин, кликни там Дарью с шваброй, у нас опять рецидив...
Петруха: (вдохновлено) Если бы не вы профессор, ах, если бы не вы (целует руки)
Профессор: Так всё хватит, опять всего обслюнивал как собака! Фу, сказал, фу! Ты же знаешь, не люблю я этих буржуйских штучек! Даш, принеси водочки, только в этот раз без этикетки!
* * *
Профессор: Шура...
Петруха: Что, профессор?
Профессор: Надо что-то делать с обезьяной, Дарья жалуется...
Петруха: Профессор, но что мы можем сделать, если не люба она ему!
Дарья : (из кухни) Вот сука интеллигентская!
Петруха: Может ну, его, сдать на колбасу как Шарика и всех делов?
Профессор: А что, давно я колбаски экзотической не ел. После той, особой, краковской. Вот что я решаю. Мартышку пока запри. И давай прошвырнись по ближайшим подъездам, нужен курьер.
Петруха: Почему я, а не Зинка?
Профессор: Дуй, студент! Хватит мою водку жрать и толчок занимать, кстати, тебе пора на него... (Дарья из кухни ржет)
Петруха: Что, опять?!
* * *
Даша: Профессор, к вам опять там, этот, плешивый в кепке со своей бабой пучеглазой, в дверь ногой долбится, пускать?
Профессор: Хм, плешивый с бабой? А-а, этот... Вот кого бы я с удовольствием с лестницы спустил, но Ося расстроится. Зови уж. Петрух, ты куда? Это тебя тоже касается
Петруха: Меня?! Я-то с какого бока?! Может я лучше обратно на толчок, у меня опять... свербит...
Профессор: Терпи, казак! А-а, Владимир Ильич, сколько лет сколько зим! Надежда Константиновна, наше вам!
Петруха: Здрасте...
Ленин: Профессор, какого чёрта? Товарищ Сталин мне лично гарантировал, что вы можете решить нашу проблему! Но это уже двадцатый приём, а результата как не было, так и нет!
Профессор: (осторожно) А напомните вашу проблемку?
Ленин: Вы издеваетесь?! Надежда Константиновна никак не может забеременеть! Я буквально работаю на износ! До мозоли на причинном месте, извините за подробности, а результата ноль! А ваши порошки, которые вы мне прописали... они, конечно, помогают настроиться, но проблема так и не сдвинулась с мёртвой точки!
Профессор: А Иосиф Виссарионович вам намекал, что я как бы не по этой части тела? Собственно, о чём это я, конечно говорил... Знаете, что, пока я снова беру анализы у вашей жены, мой ассистент вколет вам новейший препарат, синтезированный мной, а то вы и вправду походу на измене.
Ленин: Было бы очень кстати, а то обычной дозы мне уже мало, нет былого задора, каких-то два часа митинга и выдохся!
Профессор: Коллега, проводите вождя в процедурную (шепчет на ухо) вмажь там ему тройную дозу, только без фанатизма, Сталин сказал, что он пока нужен ему вменяемым...
Петруха: Сделаем, профессор...
Профессор: Ну-с, теперь вы, Надежда Константиновна...
Крупская: Ах, профессор, после того что между нами было можно просто Наденька...
Профессор: Да там и было на полшишечки, эксперимента ради...
Крупская: Ах, профессор, ваши полшишечки это полноценный ленинский шишак!
Профессор: Избавьте меня от подробностей вашей интимной жизни с картавым, голубушка. Ну, что ж, раз ни я, ни мой ассистент, так и не смогли в вас пробудить женщину...
Крупская: О, напротив, это было так волнующе, вы буквально наполнили и раскрасили мою сексуальную жизнь новыми красками! Спасибо, кстати, за те заграничные журналы... Мой-то прямо подсел на них, во всех смыслах...
Профессор: Я в том смысле, что вы так и не смогли забеременеть! Значит дело всё-таки в вас, голубушка!
Крупская: Как?! А разве не в картавом? Так, стоп, так это я его, что, двадцать лет зря пилю? Да он меня с говном съест, если узнает, что это не по его вине я не могу залететь! Вы бы уж профессор поспособствовали, чтобы он не узнал про это, а я со своей стороны вам пособлю скоротать ваши одинокие ночи, своим рыхлым комиссарским телом.
Профессор: (строго) Надежда Константиновна, давайте не будем переходить грань отношений «пациент-доктор». Это непрофессионально, в конце концов!
Крупская: Ну-да, ну-да, а драть меня в хвост и в гриву в ординаторской, когда муж в соседней комнате сидит на измене, очень профессионально?
Профессор: Чего тебе надо?! Ребенка тебе не родить, уж извини, посоветовал бы в церковь сходить, и свечку поставить, да ты неверующая, даже в постели вместо «О, боже!» кричишь «О, Троцкий!» а картавому твоему, так и быть, ничего не скажу, это как бы и в моих интересах, зачем мне портить отношения, пока ещё, с вождём пролетариата. Скажу просто, что процесс этот не быстрый, а там или вождь скопытится или... в конце концов, чуда непорочного зачатия ещё никто не отменял.
Крупская: Очень смешно! Ну, кто на этот раз сверху?
 
(наши дни)
 
Хасид: И кто сверху?
Петруха: А я знаю?! Это вообще-то без меня происходило, я в это время новую вакцину профессора на пациенте тестировал.
Хасид: То есть Ленин у вас типа подопытной крысы был?
Петруха: Ну, типа. Я, правда, не одобрял эти странные медицинские опыты на первых лицах ЦК...
Хасид: Странные, не сказать больше... Ну, чё там дальше было?
Петруха: Сначала вроде всё нормально было, а потом Ленин... помер...
Хасид: Вот так взял и помер?
Петруха: Да!

(Петроград 1919 год)
 
Крупская: О, Троцкий!
Петруха: Профессор, беда!
Профессор: У меня пациент вообще-то!
Крупская: Да, Шура, зайдите попозже, или хотите присоединиться? Так я не против тройничка!
Петруха: НЕТ! Профессор, там Ленину кажется... плохо...
Крупская: А кому щас хорошо, что ему сделается, его вон в упор расстреливали и хоть бы хны, живее всех живых, падла.
Петруха: Но он не дышит!
Крупская: А как дышал, как дышал! (ржёт)
Профессор: Так, Надежда Константиновна, это серьезно, мы всё таки в ответе за тех кого недолечили, пойду, гляну чего это мой ассистент так разволновался...
* * *
Петруха: И?
Профессор: Сдох...
Петруха: Но как?!
Профессор: Наглухо...
Петруха: И что делать? Нас же посадят!
Профессор: Ну, во-первых, не нас, а вас коллега. Откуда я знаю, чего вы там ему вкололи!
Петруха: Что вы мне и дали, вакцину «Ковид-19»!
Профессор: Хм... а ведь он ещё тёплый, вот что мы сейчас делаем, скажи Дашке, чтобы гнала пучеглазую взашей, пусть придумает любую причину, у неё это хорошо получается.
Петруха: Так у Дарьи одна отмазка, что вы вырезаете гланды через задницу. Уж не знаю, почему ей все верят...
Профессор: И тащи инструменты для трансплантации мозга, да-да, те что я на рынке у катал в шарики выиграл в прошлом году, давно мечтал опробовать, вот и случай представился! И какой случай! Счастливый!
Петруха: Профессор, нас казнят!
Профессор: Не говори ерунды, смертную казнь отменили, я специально у Оськи справлялся, да и не забывай кто наша крыша! Броня!
Петруха: Но ведь это сам Ленин, что будет, когда узнают, что он умер! Да ещё по нашей вине!
Профессор: По твоей вине, коллега, по твоей. Но шутки в сторону, пока мозг ещё функционирует, мы должны пересадить его Мартыну!
Петруха: Мы?! Обезьяне?! Это и есть ваш план! И как это нам поможет скрыть смерть Ленина?!
Профессор: Ленин бессмертен, коллега! Бессмертен!  
 
(наши дни)
 
Верещугин: Стоп! Так это что получается, что твой профессор пересадил мозг Ленина обезьяне?! Я конечно слабо во всех этих врачебных делах разбираюсь, но разве такое возможно?!
Петруха: Вы не поверите, операция прошла успешно! Обезьяна не просто выжила, а стала постепенно эволюционировать в человека!
Верещугин: Невероятно!
Петруха: Мы с профессором тоже были в шоке...
Хасид: А как вы объяснили пропажу Ленина?
 
(Петроград. 1922 год)
 
Сталин: Вы не поверите, док, Чичерин тоже оказался из этих!
Профессор: А что я вам говорил, батенька, работает моя вакцина по выявлению скрытых пидарасов в партии!
Сталин: Я бы даже сказал, слишком хорошо работает... Может, ну его? Как гласит старинная большевистская поговорка: «Один раз не меньшевик»... Этак я совсем без аппарата останусь, а кадры решают всё!
Профессор: Да всё ништяк, Ось! Самых злостных вжопулюбов моя вакцина выявила, а остальных можешь просто пожурить по- отечески, ты как никак отец народов!
Сталин: Ох, док, позабавил, «отец народов»! Я ж всего лишь секретарь в нашей партии! Ну, ладно, генеральный секретарь, но суть от этого не меняется... и пока жив Ленин... Кстати, как он? А то народ уже начинает волноваться, чего это Владимир Ильич вдруг захворал. Может он хоть письмо какое черканёт о своём приемнике? Тут как раз съезд намечается мы бы там его и зачитали, и пусть лечится дальше сколько угодно.
Профессор: Намёк понял, Ось! Письмо будет!
* * *
Профессор: Мартын Мартыныч...
Мартын: Я же просил так меня не называть! Это обезьянье имя, а я человек, а человек это звучит гордо! И вообще прикрой дверь, дует!
Профессор: Не умничай Мартын, ещё вчера ты, сидя на горшке, какашками прицельно в Дарью кидал...
Мартын: Я и сегодня так делал! А чего она меня домогается, я не такой!
Дарья: (из кухни) Сука...
Профессор: Ну, и как позвольте мне вас именовать, человече?
Мартын: Владимир Владимирович...
Профессор: А Фамилию, позвольте узнать?
Мартын: А фамилию я согласен наследственную принять - ******** (вырезано кровавой цензурой. Прим автора)
Профессор: Да, собственно, пофиг, я чего к тебе, на вот...
Мартын: Это чё?
Профессор: Карандаш и бумага, пиши письмо к съезду.
Мартын: С хрена ли?
Профессор: А вы ничего не забыли Владимир Владимирович? Вы у нас вроде как глава государства на излечении, поэтому хватит пучить глаза на горшке, и апрельские тезисы какашками на стенке туалета рисовать. Работай!
Мартын: А ничего что это Дарья меня постоянно слабительным травит!
Профессор: Ничего!
Дарья: (из кухни) Спасибо, профессор.
Мартын: Сука... Ладно, тогда баш на баш, я вам письмо, а вы меня, ну, я не знаю, в зоопарк сводите, что ли, что я тут как дурак на толчке третий год сижу?
Профессор: И как ты себе это представляешь? Ты же обезьяна, Мартын!
Мартын: А если кепку надеть? Вот так...
Профессор: Ну, так конечно получше, но у народа могут возникнуть вопросы с чего это у Ленина вдруг развилось пучеглазие. Многие даже могут подумать, что он новыми глазами посмотрел на то, что натворили большевики и охуел.
Мартын: (сердито) Пучеглазие у меня развилось от того что я дрищу дальше чем вижу! (Дарья ржёт на кухне) В конце концов, можно меня и на каталке отвезти, как тогда, в Горках, никто разницы и не заметит! Вот же фото на стенке я и моя жена, как там её, всё не запомню.
Профессор: Это был вынужденный шаг, тогда все почему-то решили, что Ленин не жилец, вот и сделали это фото для сомневающихся. Хотя конечно лучше бы не делали, если приглядеться, то становится понятно, что это просто мартышка в кепке кривляется на камеру, ещё и Крупская тоже что-то такое заподозрила, вон как у неё зенки выкатились... Хорошо ещё Петруха додумался, как будто у тебя и речь пропала, чтобы ты чего не брякнул, ну, и вообще с башкой проблемы... (Кстати, как там Петруха? Поди уже до полкового гинеколога дослужился)
Мартын: Это у вас у всех с башкой проблемы, взяли, изувечили животное! Ленина, зачем-то, заставили изображать! Да я не похож на него ни разу, пусть даже у меня и мозги евойные! Не проще нанять актёра? Этого плешивого пиздобола с бородкой любой тюзовец на раз изобразит! (встаёт в позу) Революция, о необходимости которой всё время говорили большевики, свершилась! Ну, что тут сложного?
Профессор: Талант!
Мартын: (польщено) Мерси. Ну, так что там с зоопарком?
Профессор: Может Дарья тебя в цирк отведёт?
Мартын: О, цирк тоже неплохо! Там слона показывают... Только если можно не Дарья, не сошлись мы с ней характерами...
Дарья: (из кухни) Вот сучёныш мохнорылый...
Профессор: А что, мне тебя, что ли вести?! Зинку пришлось уволить после того как пошли слухи что она сначала с собакой, потом с обезьяной... Короче, зачем мне это скотоложство на дому.
Мартын: (мечтательно) Эх, Зинаида, как она мне шерстку расчесывала, волосок к волоску... Ну, да и хрен бы с ней, а Петруху зачем в армию сдал?
Профессор: Да я чисто прикололся! А он, дурик, сразу в военкомат побежал, у него же броня! Ну, туда ему дурачку и дорога, раз жизнь ничему не учит. Ладно, сам отведу тебя в цирк... Слон, говоришь? Ха!
 
Часть третья
 
«Бледное солнце пустыни»
 
Гюльчатай: Эх, Колюня, вот жизнь теперь настанет. Женишься, рожу тебе ребятенка, а то и троих, а будешь отлынивать, пестик при мне.
Коля: Так, Гуля, ты, товой, не спеши! Я ещё ничего не решил!
Гюльчатай: Ничего не знаю, как честный человек я обязана тебя на себя женить!
Коля: Гюльчатай! Да я старше тебя! Может даже втрое!
Гюльчатай: Да всё ништяк, Колян! Стерпится-слюбится. Опа, а где трупы...
Гульфик: А мы их, товой... зарыли уже с мужика... девочками, чего вам на них смотреть, там одни дырки остались.
Гюльчатай: Эт точно! Тётка прямо снайпер. Ну, как говаривал мой бывший мужинёк Абдула, нет тела, нет дела. Так что от имени товарища Сухова выношу вам благодарность, бабоньки! Я права, Колюнь?
Коля: Ну-у...
Гульфик: Да ладно, чего уж там...
Гюльчатай: Отставить, а ну, как учила?
Гарем хором: Служим трудовому народу!
Коля: Ого, а ты времени зря не теряла. Товарищи женщины тут произошёл небольшой форс мажор, ну вы уже в курсе видимо, мда... Поэтому планы, немного меняются, чтобы нам не пересекаться с вашим мужем и его бандой, мы поплывём морем.
Гульфик: В смысле?! Куда?! На чём?! Я плавать не умею, у нас в графстве речки не было, в смысле, кишлаке...
Коля: Отставить панику! Поплывём на баркасе. Его сейчас ремонтируют.
Гульфик: Но почему морем?! Пенджент совсем в другой стороне!
Гюльчатай: Отставить разговорчики! Товарищ Сухов же ясно сказал, морем, значит морем, вопросы есть?
Гульфик: Но...
Гюльчатай: Вопросов нет! Я права, Колюнь?
Коля: Ну-у... А, что, правда, Пенджент в другой стороне?
Гюльчатай: Да какая разница, я всегда мечтала о свадебном круизе. А то, как Абдула меня-то выкупил у матери только и подарил паранджу с чужого плеча и в командировку сдриснул, даже не поцеловал на прощание, падла! Вот и вся, блин, романтика!
* * *
Хасид: (Петрухе) Говоришь, у нас теперь вместо человека империей управляет обезьяна? Нет, я, конечно, подозревал что-то такое, но послушай, мил человек, может, ты просто гонишь нам тут?
Коля: Кто, кого и куда гонит?! Так, а чего сидим, почему не работаем?!
Петруха: Товарищ Сухов, ну, наконец-то, а то у меня уже фантазия иссякла, чтобы ещё такого придумать, чтобы эти два врага трудового народа не сбежали!
Верещугин: А ну, постой, ты что нам действительно гнал?!
Петруха: Ну, конечно! А вы, что, поверили, что обезьяне на самом деле можно пересадить человеческий мозг?
Хасид: Но зачем?!
Петруха: Да читал я в Питере похожий рассказ своего знакомца Лубгакова, он в ТЮЗЕе, кстати, работает, пьесы пишет, вот последняя про собаку, которой человеческие мозги пересадили, а до этого про Сталина, который с Иисусом Христом местами поменялся... Но потом там какая-то мутная история произошла и Лубгаков пропал, говорят даже так до сих пор в костюме белки и скрывается от властей... (Более подробнее о похождениях Лубгакова читай в «Маргастер и Мастерита или Иосиф Виссарионович меняет профессию». Прим. автора)
Хасид: Я в том смысле, зачем ты нам врал?
Петруха: Так вы же хотели баркас заминировать, а сами ходу! Вы меня совсем за дурачка держите, думали, я не вижу, как вы за моей спиной перемигивались?
Коля: (грозно) Так и было?!
Верещугин: А ну, постой, так вот что ты имел в виду, когда мне подмигивал?!
Хасид: Ну, конечно, а ты что подумал?
Верещугин: (смущенно) А я думал, кхм, ну, ты заигрываешь со мной...
Хасид: Ты совсем идиот, Верещугин. Так, постой, а зачем ты мне подмигивал в ответ?
Коля: А ну, отставить! Гюльчатай! Гюльчатай!!
Гюльчатай: Вольнонаёмная Гюльчатай по вашему грозному окрику прискакамши!
Коля: Вот тебе пулемёт и присматривай за этими субчиками! Шаг вправо шаг влево... дальше объяснять?
* * *
Лейл: Эмиссар, я на это не подписывался!
Гульфик: Ты как раз на это и подписывался, капитан! Ты же солдат, мать твою!
Зульф: Капитан прав, служба службой, но за те копейки что нам платят... Был уговор, незаметно добраться до места не встревая в местные разборки. Одно дело погибнуть в бою, а не вот так... в парандже...
Гульфик: Разговорчики, сержант! Да вы охренели, мужики?! Мы же солдаты его величества и сейчас находимся на передовой и неважно под какой личиной! Если родина прикажет, умрём как бабы, и враг даже не догадается об этом!
Лейл: (сердито) Враг и не догадался! Да какие они нам враги, господи, они же все тут через одного если не идиоты то дебилы! Даже как-то неловко, что у нас такой противник...
Гульфик: Вот поэтому нас сейчас и меньше на троих! Расслабились, понимаешь!
Зульф: Ну, вот кто знал, что пока мы справляли малую нужду за барханом, напоремся на эту малахольную. Тут и нормальный человек испугается, когда увидит, как женщина в парандже справляет нужду стоя, а у поручика, на которого эта сумасшедшая и выскочила с пулемётом, там вообще до колен был...
Лейл: Ты ему всегда завидовал!
Зульф: Было бы чему завидовать, его первого и продырявили.
Гульфик: Отставить разговорчики, поручик погиб смертью храбрых с оружием в руках!
Зульф: Ну, там как бы не совсем оружие было... в руках...
Гульфик: Но именно потому, что поручик не растерялся, а огрел эту  сумасшедшую по лбу... кхм, тем, что было в руках, это дало нам несколько секунд чтобы... тактически избежать бессмысленной гибели с превосходящими силами противника!
Лейл: Ну, да, знатно вы драпанули, сэр...
Гульфик: Молчать, можно подумать вы не драпанули?! Сержант так вообще штаны по дороге потерял!
Зульф: Так вы тоже!
Гульфик: Ну, ладно... спужался... Если честно, впервые такое в моей практике. В Багдаде оно попроще было, что ли, а с этими русскими никогда не знаешь, откуда прилетит.
Лейл: Это точно... Так что делать будем, командир! Неужели с этими дебилами морем плыть?! Так Пенджент в другой стороне!
Гульфик: Сам уже голову сломал, было бы нас на троих больше, мы бы просто подняли мятеж на судне, как тогда, в Каракасе. Но теперь у этих тварей есть пулемёт!
Лейл: Встряли мы, сэр, как тогда в Дели... Но там хоть можно было попросить помощи у местной резидентуры, а тут у кого помощи просить?
Гульфик: Всё, отставить разговоры, мы все знали, на что подписывались. Приказываю, по прежнему не выходить из образа женщин из гаремы черного Абдулы и во всём потакать этому Сухову или как там его...
Зульф: Да с ним у нас как раз никаких проблем, у мужика контузия, всю дорогу какую-то чушь несёт. С этим ушастым в рваном банном халате тоже, он реально нас за женщин принимает, я устала, тьфу, устал уже от него отбиваться. А вот эта Гюльчатай...
Гульфик: Мда, Гюльчатай это проблема. Она ещё тогда у Абдулы всякие неудобные вопросы задавала, дескать откуда мы взялись, ведь не было нас, куда делись прошлые девочки... Да и всю дорогу доставала, а уж когда ей Сухов доверил стать старшой, совсем, как это по-русски, берега попутала...
Лейл: Может её товой, бритвой по горлу и в колодец? Я видел тут рядышком... И опасная бритва у меня всегда с собой.
Гульфик: Оставим как запасной вариант... Это, капитан, отставь докурить, мои кончились...
Коля: Вы что тут, курите?!
Гульфик: Блядь, в смысле, ой, господин, то есть да, господин, перенервничали с мужика... в смысле, с девочками...
Коля: Странно конечно, ну, собственно, я вам не муж чтобы за вашим моральным обликом следить, но это, товарищи женщины постарайтесь далеко не отходить от баркаса, скоро понадобится ваша помощь.
Гульфик: Но господин...
Коля: Товарищ! Да сколько можно повторять! Товарищ Сухов! Что ж вы такие тёмные?!
Гульфик: Товарищ Сухов мы ничего не понимаем в судоходстве!
Коля: Причём тут это! Поможете баркас до воды дотащить, на это надеюсь ваших куриных мозгов хватит?!
Лейл: (в сторону) Сука...
Гульфик: (шёпотом) Заткнись, капитан!
Коля: В смысле капитан? Кто капитан?
Гульфик: Вам показалось, господин, товарищ Сухов!
Коля: (прищурившись) Так говорите, ничего не понимаете в судоходстве? Ха! (уходит)
Зульф: И что он этим «ха» хотел сказать?
Гульфик: Капитан, ты сдурел?! Мы были на грани провала!
Лейл: Да достало просто, что нас за дур держат, даже не за дураков!
Гульфик: Капитан!
Лейл: Виноват, сэр, больше не повторится, сэр!
* * *
Петруха: Товарищ женщина, вы бы так сильно не давили на курок, не ровён час палец сведёт...
Гюльчатай: А ну, завалил, вражина!
Петруха: Ты чего, Гюльчатай, это же я!
Гюльчатай: Головка от буя! Товарищ Сухов приказал за вами тремя наблюдать, поэтому постарайся не делать резких движений! А впрочем, рискни, окропи песок красненьким!
Петруха: Но я же такой же как и ты советский человек!
Гюльчатай: А вот не уверена. Советский человек не будет рассказывать такие гадости про вождя! Как тебе только такое могло в голову прийти?!
Петруха: Да это не мне, дружку моему, Лубгакову! Я бы сроду до такого не додумался, он, когда про собаку-то свою писал, у него несколько вариантов развития сюжета было, в том числе и про обезьяну! Я бы ни в жисть про товарища Ленина такого не придумал!
Гюльчатай: Усохни, гнида! Ещё неизвестно что ты там за врач, даже меня отказался осматривать!
Петруха: Так я стесняюсь «там» смотреть!
Гюльчатай: Вот и я о чём! И врач ты липовый, и боец никудышный, и про товарища Ленина грязные сплетни распространяешь! Правильно, что за тобой товарищ Сухов велел приглядывать!
Петруха: Это недоразумение, я же хотел наоборот баркас спасти от этих двух перевёртышей!
Хасид: Сам дурак! А я сразу тебе говорил Гюльчитай не наш человек Петруха с ним не выпить, не поговорить по-человечески, ещё поди и мужеложец...
Петруха: Я?!
Хасид: Да чего уж там, наверняка из этих... Что это за мужик, который отказывается, когда его просят «там» посмотреть?!
Петруха: Я не такой!
Гюльчатай: А ну, заткнулись все! Товарищ Сухов вернётся, во всём разбёрется, кто из вас «не такой», но сдаётся мне вы все трое злостные пидарасы!
Верещугин: Я женат, мадмуазель! Вы же видели её!
Гюльчатай: Так та придурошная это твоя жена?! Неудивительно, что ты с мужичками стал перемигиваться...
Верещугин: Во те крест, бес попутал! Там даже на полшишечки не было!
Хасид: Врёт он, всё там было! Только я-то не такой! Я, наоборот, на Абдул хотел жениться!
Гюльчатай: Черной Абдул, дочери горшечника? Так она ж страшная как первая мировая! И вообще не моется, чего её чёрной-то прозвали...
Хасид: А чё такого?! Может это любовь!
Гюльчатай: (утверждающе) Пидор...
Хасид: (в сторону) Чёрт, надо же так проколоться...
Коля: Ну, как тут?
Гюльчатай: Товарищ Сухов за время вашего отсутствие никаких происшествий не было, сидят тихо, почти не бузят.
Коля: Молодец! Так, стоп, а чего ты Петруху тоже с ними держишь, он вроде как за нас?
Петруха: Я же говорил!
Гюльчатай: Ну, не знаю, пока нас тут не было, он тут про Ленина всякие гадости рассказывал.
Коля: Ну, если это было нужно для дела...
Петруха: Да-да, именно! Для дела!
Коля: У нас и так верных людей раз и обчёлся, так что Петруха, ты реабилитирован, дуй за мной, а этих двоих впрягай в ремонт мотора. Срок два часа!
Гюльчатай: Слышали, что сказал товарищ Сухов, работать!
Хасид: А кормить-то нас будут?
Гюльчатай: (передёргивая затвор пулемёта) Ну, ты и наглец!
* * *
Петруха: Спасибо вам товарищ Сухов, я уж думал, хана мне, или те чего со мной сделают или Гюльчатай прикончит.
Коля: Не бздеть, боец. Ты верный человек по фильму и по жизни. А чего ты там про Ленина рассказывал?
Петруха: Так то не я придумал, дружок мой, хотя какой он после этого друг, Лубгаков, ярый антисоветчик, по нему 58 статья плачет! А вспомнил я тут историю, чтобы эти двое меня за своего приняли.
Коля: За пидараса что ли?!
Петруха: Да! Нет!! За сообщника!!!
Коля: Да шучу я, ты чего напрягся, давай рассказывай, а я пока искупнусь на дорожку. Жарища-то какая...
* * *
Коля: Так обезьяна после операции реально на Ленина стала похожа?
Петруха: Но товарищ Сухов это же просто байка!
Коля: Лубгаков, говоришь? Ха! Может Булгаков?
Петруха: Может. Я не помню точно, не так мы сильно и дружили.
Коля: В моём времени был такой писатель, даже кино по его книге сняли, комедию. Там царь с управдомом профессией поменялись.
Петруха: Не может быть! Там же сплошная антисоветчина.
Коля: Да собственно неважно, сам искупнуться не хочешь? А то от тебя уже пованивает, а с нами женщины.
Петруха: А можно?
Коля: Валяй. И это когда мы одни можешь попроще со мной, я тоже всю эту субординацию на дух не переношу...
Петруха: Понял, товарищ Сухов!
Коля: Просто, Коля, мы же почти ровесники. Всё не пучь глаза, дуй в море, считай это приказ! Я пока на песочке полежу, подумаю, что нам дальше делать...
* * *
Зульф: А чего это наш краснопузый командир там развалился на бережку как собака? Загорает что ли? Во даёт!
Лейл: И не говори, тут же бандитов как грязи, удивительно, что ни на кого ещё не наткнулись.
Зульф: Кажись, накаркал...
* * *
Подпоручик: (ласково) Как водичка?
Коля: Нормальная... Ой... чёрт...
Подпоручик: (хохотнув) Перекрестись, нехристь! И кто ты у нас такой смелый, что вот так посреди дня тут загораешь и купаешься без порток?
Коля: (смущенно прикрыв пах) Коля я...
Подпоручик: А скажи-ка мне, Коля, это не ты тут случайно гарем у Черного Абдулы умыкнул?
Коля: Впервые слышу, я тут... проездом... прохожий я... контуженый...
Подпоручик: Ну, то что ты контуженый на всю голову это я сразу понял, тут купаться нельзя, табличку что ли не видел?
Коля: Н-нет...
Подпоручик: Тут при старом режиме цистерны с нефтью стояли, пока нефть не кончилась, а бочки на металлолом не сдали, так только тогда и выяснилось, что они подтекали, годами! Тут же на сотню вёрст всё отравлено!
Коля: Чёрт, а я-то ещё удивлялся, чего это вода всеми цветами радуги переливается и с меня вся грязь за секунду сошла, без всякого мыла.
Аристарх: Начальник, я тут в вещах у него порылся и глянь чего нарыл...
Подпоручик: Ого, не простой ты прохожий, прохожий (читает) Красноармейцу Сухову... именной... Комбриг Мэ Нэ Ковун... Горшечник сказал, что у Абдулы было семь жён, а Аристарх видел только трёх, где остальные?
Коля: Погибли смертью храбрых, про то тебе горшечник не сказал?
Подпоручик: А комиссарик у нас ещё и борзый, оказывается. Тебя сразу прикончить или желаешь помучиться?
Коля: Лучше конечно помучиться...
Подпоручик: (хохотнув) Как по написанному чешет! Короче, Сухов, ты видимо не за тех нас принял, мы с Абдуллой, скажем так разошлись по политическим мотивам, раскол у нас в банде случился, он почему-то решил за границу податься, а мы патриоты, вот мы с хлопцами к Джавдету и решили переметнуться, он хоть и трус... собственно неважно. А без подарка нехорошо в гости приходить, так что думаю, ты поделишься, по-братски, остатками гарема Абдулы? И дуй, куда ты там шёл!
Коля: Что, вот так просто, отпустите?
Подпоручик: Что мы, звери, скажи, Аристарх!
Аристарх: (сплёвывая) Ну, дак...
Коля: Они на баркасе...
Подпоручик: Ты нас за дураков то не держи, знаем, что они на баркасе! Да там, кажется, ещё двое твоих дружков прячутся, голодранец и таможенник с пулемётом? Не просто же так вы всем табором к нему ходили.
Коля: А может мы за самогонкой?
Подпоручик: Может. Одно другому не мешает. Но дураки у нас в банде кончились под его пули лезть, хватило тех гранат не той системы.
Коля: И что ты предлагаешь?
Подпоручик: Сделаем так...
* * *
Зульф: И что будем делать, сэр?
Гульфик: А ведь я помню этого подпоручика, видел у Абдуллы, да и парочку человек тоже... Что они тут делают?
Лейл: Наверно нужно им условный знак подать, чтобы они уматывали нахрен и нам легенду не ломали!
Гульфик: Сомневаюсь что они в курсе про наш уговор с Абдуллой. С этой чертовой конспирацией штабные кажется сами себя перехитрили. Никто кроме Абдулы теперь не знает про нашу секретную миссию в Пендженте. А это значит... мы поможем Сухову.
Лейл: Но как?! У нас даже оружия нет кроме шампуров!
Зульф: У меня походный маникюрный набор ещё...
Лейл: Я чего-то о тебе не знаю, сержант?
Гульфик: Отставить шуточки, джентльмены! Дело серьезное! Зная этого дурака Сухова, он обязательно нам миссию завалит, нужно дело обставить так чтобы и легенду не запалить, и наш статус поднять в глазах начальства и...
Зульф: (хмуро) И самим не сдохнуть при этом...
Гульфик: Вот именно! Сделаем так...
* * *
Гюльчатай: Эй, два кислых друга, проблема у нас...
Верещугин: Какие проблемы мотор починили, осталось керосину налить и вперёд, дуйте, куда вам там приспичило, а мне надо в больничку к жене... мандаринок занести.
Гюльчатай: Отставить мандаринки! Там кажись нашего командира ногами пиздят...
Хасид: Серьёзно?! Ого, так это ж люди Абдулы, подпоручик Семён и его зам, Аристарх, остальные тоже из его банды... Пиздец Сухову...
Гюльчатай: Ты дурак?! Нам всем пиздец, или ты и басмачам будешь байки рассказывать про свою липовую женитьбу, и как тебя потом всем кишлаком отпиздили и в песок зарыли за то что ты Джавдета опять трогал за всякое...
Хасид: Да, не трогал я его! Ну, ладно, трогал, но без всяких задних мыслей! Ну, ладно, были мысли... И вообще сейчас не обо мне речь! Там нашего командира уничижают, а ты мне тут про Джавдета лепишь! И вообще Джавдет мой! Только мой, не смейте его никто трогать!
Гюльчатай: (презрительно) Пидор...
Верещугин: (задумчиво) А ведь их не так много, будь у меня пулемёт...
Гюльчатай: Пулемёт у меня! А вам, пидарасам, я даже рогатку не доверила бы! Поэтому, сделаем так...
* * *
Подпоручик: Делаем так. Сейчас мы тебя показательно отпиздим ногами...
Коля: Почему...
Подпоручик: Ногами?
Коля: Показательно...
Подпоручик: (ухмыляясь) Сечёшь! Проверить хочу, как на это отреагируют твои подчиненные. Пока они пялятся на это зрелище, парочка надежных хлопцев уже подбираются к корме и зачистят голодранца и Верещугина.
Коля: (уныло) Хороший план... только не помню я такого в кино...
Подпоручик: Кино только начинается, Сухов! А ну, Аристарх, пособи! (пинает того ногами)
Аристарх: (сплёвывая) Эт можно... (присоединяется)
* * *
Гюльчатай: Не нравится мне это... как бы это не был отвлекающий манёвр...
Зульф: Эй, старшая! Принимай живой товар, махнулся, в смысле махнулась не глядя! (скидывает два тела в трюм)
Гюльчатай: Тьфу напугала, ты кто? Лейл?
Лейл: Чё? Не, он Зульф, я Лейл!
Гюльчатай: Вы хоть бейджики, что ли нацепите, вас же хрен различишь! Как вам удалось их поймать?
Лейл: Да мы там курили у кормы, а тут эти двое лишенцев крадутся, мы и... спужались.
Гюльчатай: А оружие их где?
Гульфик: А вот оружие, деточки, мы, извини, тебе не отдадим, самим пригодится...
Гюльчатай: Ты... Гольф?
Гульфик: Гульфик я.
Гюльчатай: А, ну, да, бывшая любимая жена Абдулы. Ну, что ж товарищи свободные женщины, как говорится, благодарю за службу, не ожидала....
Гульфик: Обращайся...
Гюльчатай: А ну, по уставу...
Лейл: Слушай, девка, хватит из себя командиршу изображать, лучше подумай как хахаля твоего спасать будем.
Гюльчатай: Хм, что-то вы слишком свободными стали... на язык. Но, по сути, ты права, товарищ Сухов в беде, а у нас на всех только один пулемёт без патронов.
Хасид: Как без патронов?! Так это получается, мы в любую минуту могли дать дёру!
Гюльчатай: (пожав плечами) Ну, да... А ты что думал я с голыми пятками на пулемёт кинусь?! Когда патроны у малахольной кончились, тогда-то я её и взяла тёпленькой. А ну если тебе там куда-то срочно надо, так иди...
Хасид: Это к этим-то? Чтобы они меня так же как Сухова, нет, спасибо, я уж лучше с вами помучаюсь... А ты чего молчишь?
Верещугин: А что я? Я-то вообще тут не при делах! У меня дома самогон стынет, а жена контуженая в госпитале. Идеальные условия, чтобы баб в дом привести и как следует это дело отметить! Кстати, дамы, милости прошу в гости...
Гюльчатай: Я подумаю... Делать то нам сейчас чего? Этих  вскоре схватятся, и тогда бандиты за нас всерьез возьмутся, да и Колюню жалко, я уже нашу с ним жизнь распланировала вплоть до пятидесятых годов, а тут такой форс-мажор, что скажете, бабоньки? Судя по всему вам-то не впервой в такие ситуации попадать, я же новенькая в гареме.
Гульфик: Не впервой. Значится так, волевым решением, пока наш любимый, мать его, господин опять опиздюливается, временно назначаю себя старшей по нашему отряду. Обращаться ко мне по позывному - Макинтош.
Гюльчатай: Это вроде плащ по-английски?
Гульфик: Вроде. К этим господам тоже обращаться по кличкам, он Шинель, он Блузка. Вопросы?
Лейл: А чего это я «блузка»?!
Гульфик: Будешь выступать, опять станешь лифчиком! И, кстати, про бейджики неплохая идея, молодец Гюльчатай.
Гюльчатай: Служу трудовому народу, товарищ Макинтош! Какие будут приказания?
Лейл: (в сторону) Сука...
Гульфик: Ну, во-первых, допрос лазутчиков. Шинель?
Зульф: Вот это вроде сговорчивей должен быть, что мать мою постоянно поминал, когда хотел по горлу своим свинорезом чикнуть. Кляп долой...
Пленник: Атаман вас всех положит, если с нами чего сделаете!
Гульфик: Строгий-то атаман?
Пленник: Строгий, но справедливый! Мы же просто пригласить вас хотели, на этот...
Гульфик: На пикник?
Пленник: Ага! Чегось? На шашлыки! А вы драться!
Лейл: (мечтательно) А я бы не отказался, тьфу не отказалась бы от шашлычка, каша уже задрала, ладно бы каша, а то конский корм, я эту овсянку ещё в колледже наелся от пуза.
Гульфик: Блузка, отставить разговорчики! (к пленному) Значит, говоришь «на шашлыки», а скажи, мил человек, сколько там ваших в песках окопалось...
Пленник: Тебе хватит, подстилка абдуловская!
Зульф: Мужик видимо решил в партизана да допросе поиграть, только некогда нам. Я достаю свой маникюрный набор, командир? В походно полевых условиях он легко превращается в орудие пыток.
Пленник: Сатрапы, душители свобод!
Гульфик: Какие слова мы знаем! А ну, колись, падла, какое задание получили, сколько вас, чем вооружены и где сам Абдула?!
Пленник: Ничего не скажу, шлюха! Я георгиевский кавалер, я на колчаковских фронтах ранен! Тьфу!
Гульфик: (вытирая плевок) Капитан, пилочку для ногтей! Ну, кавалер, сам напросился...
* * *
Подпоручик: Странно...
Аристарх: Атаман, я ногу уже отбил, может ну его нахрен?
Подпоручик: Парамон и Елистрат уже давно должны были доложиться... Они же пластуны, для них по-тихому вырезать взвод немцев обычное дело. А тут дехканин, старик и зашуганные женщины. Может мы чего не знаем, а Сухов? Кстати, а студентик твой не устал там пузыри ещё пускать? Евсей, а ну помоги солдатику, чего он там буйком прикинулся...
* * *
Гюльчатай: (еле сдерживая тошноту) Ну, вы, блин, даёте! Меня чуть не стошнило!
Гульфик: Ну, а что ты хотела, Шинель у нас дока по этому делу, лучший на курсах мастер по педикюру был! И это он еще щипчиками для кутикул не воспользовался, после них немчура на раз кололась...
Пленник: А ну, постой... Шинель, говоришь?! (приглядываясь к парандже) Капитан, ты чёль?
Зульф: Парамон?! Кореш! (отбрасывая паранджу, обнимаются)
Гульфик: (вздыхая) Ну, вот как тогда в Судане, вся конспирация по пизде, и снова из-за того что капитан своего боевого приятеля встретил... (снимает паранджу)
Гюльчатай: (охреневшая) Так вы все мужчины?!
Хасид: Вот оно чё... а я-то думаю, чего это меня на баб потянуло, уф, слава те господи, на старости лет менять ориентацию это такой геморрой... Скажи, Верещугин.
Верещугин: (вздыхая) Это да... (спохватившись) Ты чего, дурак?! Я не такой!
Хасид: Да будет тебе, котик, тут все свои!
* * *
Парамон: А мы с мужиками тебя вспоминали, тебя и того, у которого до колен, как он им фрицев-то дубасил, любо дорого было посмотреть.
Зульф: Убили его. По-глупому погиб парень от пули сумасшедшей... Лоб у той оказался крепче касок немцев.
Парамон: А ну, постой, уж не Настасьи?
Зульф: Извини, имени у неё не спросили, сами еле ноги унесли. Как ты сам в той мясорубке при Сомме выжил?
Парамон: Как на нас немцы поле той артподготовки попёрли, мало кто уцелел, твой-то взвод почти весь и полёг, меня контуженого в плен, только после 18-го вернулся в Россию, а тут такое, помыкался я значит и у красных был и у зеленых, даже у голубых..
Хасид: Голубых?! Ну, и как там у них?
Парамон: (отмахнувшись) А, пидарасы...
Хасид: Слышал Верещугин, может и нам товой?
Верещугин: Чего «товой», я вообще-то женат!
Хасид: Да запарил ты с этой женой, она же шведская шпионка и больная на всю голову, я тебе сто раз это говорил, какой нормальный человек будет держать кошку в клетке и разговаривать по рукомойнику как по телефону! А эти каждодневные стометровки?! Неудивительно, что патроны у неё однажды кончились.
Верещугин: Это да, там же целый сарай боеприпасов был... Подозрительная она просто у меня, Настенька моя. Ты ещё её провоцировал всё время, то меня из окна своруешь, и она там кукует, то бздел у неё под ухом и она врача ухо-горло-нос донимала, в каком ухе у неё жужжит. Плюшки воровал...
Хасид: Ну, то не я...
Верещугин: Ах, да, извини... А вкусные плюшки были, скажи?
Хасид: Только поэтому я твою ненормальную и терпел все эти годы, котик.
* * *
Парамон: Вы бы Елистрата развязали, мы же и вправду вас хотели просто в ресторацию пригласить, не ожидали, что вы на нас наброситесь с шампурами всем гуртом...
Гульфик: Мы его кажись товой, но ничего отлежится... У нас как бы тоже не было желания союзников класть штабелями, чтобы потом перед Абдуллой не пришлось отчитываться...
Парамон: А мы с Абдуллой разошлись, Семён своих казачков забрал и к Джавдету на вечеринку. А чего вы с Абдуллой связались он же отморозок, каких поискать?
Гульфик: Извини, боец, государственная тайна.
Парамон: Да мне-то всё равно, просто без баб на ту вечеринку нас и близко не подпустят теперь... разве что... Мадам...
Гюльчатай: Между прочим, мадмуазель!
Парамон: Не составите нам компанию, если хотите, можете своего молодого человека пригласить, вот флайер на двоих...
Гюльчатай: (читает) Ресторан «У Джавдета» Вечеринка 90-х. Фу, старьё, я чисто по джазу щас угораю, ну там чарльстон, фокстрот, на худой конец танго, а чего там в 90-х годах было модно? Жуков, Маликов?
Парамон: Ну, не скажите, мадмуазель, Жуков до сих пор поёт не хуже Шаляпина, да и Маликов я вам скажу ещё бодрячком...
Гюльчатай: Надо у Колюни моего справиться, это как бы ему больше по возрасту подходит, вот как он скажет, так и будет! Так то я не против!
Парамон: Вот и договорились! Щас я с атаманом перетру, он там на измене после ссоры с Абдуллой.
Гульфик: А из-за чего ссора-то?
* * *
Аристарх: Еле оторвали его от буйка! До последнего доказывал, что он морж и тут случайно оказался... лягался ещё, как твой конь...
Семён: (ехидно) Морж, говоришь?! Ха!
Петруха: (с вызовом) Ну, да, морж!
Подпоручик: Ты чего, парень, психический?! Какой в Каспийском море морж, ты бы ещё пингвином представился!
Петруха: В том смысле, что закаливаюсь я! Ой, а где мои трусы?! А татуировка?! Мне её на призывном пункте сделали, старослужащие, когда узнали кто я по профессии. «Ни в пизду, ни в Красную Армию». Всё растворилось, что ли?!
Подпоручик: Тебе ещё повезло, парень, что женилка не растворилась. Идиоты, тут же весь пляж табличками утыкан, что купаться запрещено, местность заражена!
Петруха: А я всё удивлялся, почему на них написано «Нахуй с пляжа!» Спасибо вам, товарищи, что вытащили.
Подпоручик: (пожав плечами) Да не за что, что мы, нехристи...
Парамон: Атаман, шабаш, я договорился! Баба, в смысле, одна женщина у нас будет, теперь нас на фейс контроле больше не тормознут!
Подпоручик: Ну, слава богу! (Сухову и Петрухе) Всё, проваливайте!
Коля: И всё?! А чего вы меня ногами-то?
Подпоручик: Ты совсем дурак, Сухов? Мы же понарошку! И не тебя, а песок пинали! Держи свой наган, аника-воин. И флайер. Всё, мужики, давай в холодок и так три часа на солнцепёке...
Коля: Ничего не понял, кто это вообще был... А это что, «ресторан у Джавдета»?! Что тут вообще происходит, Петруха?!
Петруха: Я сам не в курсе, товарищ Сухов, я как увидел что они вас ногами-то, так сразу же и спужался.
Коля: Одевайся, боец и к баркасу!
* * *
Коля: Так вы все мужики?!
Гульфик: Сюрприз...
Коля: Гюльчатай, коротко отчет, что тут произошло, пока меня не было?
Гюльчатай: Если коротко, то вместо гарема Рахимов подсунул тебе группу английских шпионов.
Гульфик: Это не так!
Гюльчатай: А эти двое оказались пидарасами.
Верещугин: Я не такой!
Хасид: Такой, такой!
Гюльчатай: И у нас есть приглашение в ресторан. Вот, собственно, если коротенько.
Коля: Ну, уж этого точно в кино не было. И, что, басмачи вас даже не тронули?
Гюльчатай: А это были не басмачи. Кубанский народный хор, казачьи песни исполняют.
Коля: Хор?! Казачьи?! Да они же все азиаты и одеты также, у них из казачьего только имена!
Гюльчатай: Мне это тоже показалось странным, может, поэтому им и отказали в выступлениях, сначала в стриптиз клубе у Абдулы, а потом в ресторане у Джавдета...
Коля: СТОП! У Абдулы есть свой стриптиз клуб?
Гюльчатай: Ну, да, он туда со всех ближайших кишлаков женщин набирает, конкурс 10 на место. Я, между прочим, несколько отборочных туров прошла. Из-за малолетства комиссия не хотела до шеста допускать. Я разве не говорила?
Коля: НЕТ! Господи, ты, что, выступала в стриптиз клубе?!
Гюльчатай: Ну, да, а что такого, знаешь, сколько мне одних чаевых перепадала! Одно плохо, кроме как в клубе мы нигде не должны светить личико. Чего я как придурошная-то в парандже ходила.
Коля: Но Гюльчатай, ты же по сути торговала своим телом!
Гюльчатай: Но-но, Колюнь, ты не путай, я не проститутка! И вообще в заведении у Абдулы строжайше запрещено это делать с клиентами! У нас для этого даже свой пиздюк был, я вроде говорила? У меня между прочим 12 сестренок на выданье, уж про них я тебе точно рассказывала! Я всю семью кормлю! А ты проститутка! Обидел ты меня, Николай!
Коля: Извини, я не хотел, просто... НУ, НЕ БЫЛО ЭТОГО ВСЕГО В КИНО! НЕ БЫЛО!
Гюльчатай: Колюня, ты куда?!
* * *
Коля: (бегая по барханам) Игнат! Борис! Бирюков! Вытащите меня отсюда! Это неправильное кино! Я вообще не должен был попасть снова в кино! Помогите! Спасите! СОС!
Хасид: Мда, совсем у начальника крыша поехала. Орать СОС в пустыне...
Петруха: Восток это дело такое... нетривиальное. Он что так и будет бегать кругами?
Хасид: А что ты предлагаешь?
Петруха: Нужно его успокоить... по-женски...
Хасид: (поспешно) Я не такой, нет, в смысле такой, но Сухов совершенно не в моём вкусе. Верещугин?
Верещугин: Сколько раз говорить, что в тот раз это была минутная слабость и море алкоголя с плюшками! Я люблю свою жену, в конце концов!
Хасид: Может уже пора выйти из шкафа, и перестать отрицать очевидное? Ты же гей!
Верещугин: Иди в жопу! В жопу иди!
Хасид: Только вместе с тобой, котик!
Петруха: Вообще-то я имел в виду Гюльчатай...
Гюльчатай: Все идите в жопу, я дуюсь...
Гульфик: Отставить в жопу! Я вроде как по-прежнему старший по нашему отряду, поэтому снова принимаю волевое решение, Шинель, Блузка, поймать и обездвижить Сухова, только не покалечьте, какое никакое, а начальство...
Лейл: (ухмыляясь) Это уж как получится...
* * *
Гульфик: Господа и дама, всякое может случиться, но знайте: где бы вы ни были, где бы я ни был, я всегда буду помнить о вас, я обязательно вас найду... Одну минутку...
Верещугин: (обеспокоено) Кудай-то он?
Лейл: Кто его знает? У него теперь ничего не поймешь.
Хасид: А чего тут понимать? Где хошь, говорит, найду и горло перережу.
Петруха: (ахнув) Прямо насмерть?
Хасид: А то как же! Он, говорят, Рябого бритвой по горлу чик и приветик.
Верещугин: Совсем озверел, шакал.
Коля: (выплёвывая кляп) Да вы совсем охренели?! Это вообще другое кино! И нахрена вы меня в ковёр замотали, нашли доцента, понимаешь! Петруха, приказываю, развязать командира!
Петруха: Товарищ Сухов, вы ведёте себя как... нездоровый человек, мы все беспокоимся за вас!
Хасид: Ага, так беспокоимся, что кушать не можем!
Коля: И это тоже другое кино!
Хасид: Надоел он мне... Интересно, меня в ресторацию пустят с вами? Может Джавдет уже остыл, я же не виноват, что у меня чувства к нему.
Коля: Гюльчатай, ну, хоть ты!
Гюльчатай: Ничего не знаю, ты меня кажется блядью назвал?
Коля: Так я же извинился! Хасид? Я же тебе жизнь спас тогда!
Хасид: Когда?
Коля: Когда из песка выкопал!
Хасид: Так меня бы всё равно бы местные выкопали. Пошли бы к колодцу воду набирать, а тут я, жопой на единственном в кишлаке источнике сижу.
Верещугин: Это точно... И не смотри так на меня, из-за тебя у меня жена в больничке, нет за это как раз спасибо, но просто даже не представляю, что будет, когда она вернётся, и не обнаружит пулемёт... а потом меня...
Коля: Господа шпионы...
Зульф: Да не шпионы мы, мы... короче, всё равно же узнаете. Короче нам в штабе поручили центр красоты и здоровья в Пендженте открыть.
Гюльчатай: Ой, правда! Вот здорово!
Гульфик: А ну, отставить, капитан! Опять ты как тогда в Ривьере все секреты центра первым встречным выбалтываешь!
Зульф: Ха, тоже мне секрет, нам бы наоборот рекламировать это дело надо, а мы по старинке всё тайком. Но разве этим замшелым ретроградам в штабе объяснишь...
Коля: Но если вы не шпионы, тогда кто вы?
Зульф: Ну, эмиссар у нас естественно администратор, его из главного офиса сюда и направили. Я мастер ногтевого сервиса, маникюр педикюр, короче мою работу вы видели. Лейл у нас стилист визажист. К сожалению парикмахеров и косметолога убили, так что даже и не знаю как теперь быть...
Гульфик: На месте подберём и обучим, как тогда в Париже. Не впервой.
Хасид: Слушайте, а возьмите меня, я у брадобрея подрабатывал, полы мыл, а меня брили бесплатно, опыт, какой-никакой, есть!
Гульфик: (пожав плечами) Собственно, почему бы и нет...
Коля: Меня кто-нибудь освободит?
Хасид: Какой ты Сухов всё-таки гадкий! Тут люди, между прочим, судьбу свою решают, а ты только о себе, падла!
Коля: Сам падла! Ну, погодите, только освобожусь я ж вас всех...
Хасид: Бритвой по горлу и в колодец, как Рябого?
Коля: Ты дебил, я не такой, и вообще это другое кино! Развяжите, суки!
Хасид: Фу, Сухов, тут же дама...
Гюльчатай: Да похуй... Вот что мальчики, а ведь получается, что возвращаться мне некуда, Абдула контракт со мной разорвал, а у меня 12 сестренок, мал мала... Может я тоже с вами в Пенджент? Как у вас с зарплатой? Я, между прочим, сама прическу себе делаю!
Гульфик: Серьезно?! Вы нам подходите, мэм! Про оплату не беспокойтесь, всё в твёрдой валюте.
Гюльчатай: Ах, месье Макинтош, и чего это я в тебя такая влюблённая!
Коля: (выплёвывая кляп) И это тоже из другого кино!
Гюльчатай: Заткните этому психу кто-нибудь рот!
Гульфик: На том и порешим, до Пенджента напрямки не так и далеко. Хасид и Гюльчатай с нами. У Верещугина свои дела.
Верещугин: Эт точно...
Петруха: А я?
Гульфик: Тебе в рифму? Ладно, шучу, прицепом возьмём, будешь на рецепшене.
Петруха: А как же товарищ Сухов?
Гульфик: А Сухова тут бросим, такого кабана носить...
Хасид: (пинает Колю) У, жулик, я тебе говорил: у меня насморк. А ты: пасть, пасть… Нырять заставлял в такую холодину…  
Гульфик: Когда это он тебя заставлял нырять?
Хасид:  А когда нас брали… Помнишь, пришел: «Я рыбу на дно положил, а ты ныряй»… А мороз был градусов тридцать…
 
 
 
Эпилог
 
Игнат: Упс...
Борис: В смысле?
Игнат: (нервно хихикнув) А мы кажись, товой...
Борис: Чего «товой», ты толком говори!
Игнат: Это не тот шлем...
Борис: В смысле?!
Игнат: Нет, шлем-то тот, но он не восстанавливает память, а как бы... наоборот...
Борис: В смысле «наоборот» дураком, что ли, делает?!
Игнат: Не совсем, он как бы подавляет мозговой процесс, успокаивает и расслабляет...
Борис: Ну, теперь понятно, почему Коляна снова пронесло, как шлем надел, брык, ножками сучит и слюни пускает... Снится ему, что ли чего?
Игнат: Вполне возможно, это аналог стульчака только более продвинутый, что ли... То есть человек и отдыхает, и, как бы, одновременно учится во сне, весь свой накопленный опыт за жизнь пытается применить на практике...
Борис: Нелегко Коляну будет, сколько там у него этого опыта...
Бирюков: Но он вспомнит, как собрать машину времени?
Борис: Да! Только процесс это не быстрый, и от нас снова ничего не зависит, это же прототип, профессор так и не успел его закончить.
Борис: А чего его колбасит периодически?
Игнат: Всё в порядке, его мозг подстраивается под программу шлема. Возможны короткие сбои, но процесс пошёл, нам остаётся только ждать...
 
 
Конец 14-ой части
 
август 2021
 
 

 

Я – Афоня

Я – Хоббит