Глава 15
Засада в Миусинске заставила Матроса опомниться и понять, что он может умереть в любой момент. Это был важный и отрезвляющий для него бой, включающий инстинкт самосохранения.
Ополченец не стал дожидаться, пока за ним кто-то приедет, уже под вечер сбежал из больницы и вернулся обратно в отряд. Ночь была спокойной. Часовые стояли на посту, а подавляющая масса бойцов отдыхала, готовясь к завтрашнему бою.
Матрос не думал о сражении, все его мысли были о том, где искать брата. Никогда ранее он еще не был в столь безвыходной ситуации, и оставаться хладнокровным было для него практически невозможно. Обстановку слегка разряжал боец с позывным «Градус». Он разливал разбавленный спирт среди бойцов, а после отказа выпить доброжелательно кивал и забирал их дозу себе. В тот вечер боец принял больше обычного, и в нем появились задор и отвага. Он взял гранатомёт, выбрался из укрытия и через полчаса вернулся, хвастаясь, что сам подбил БТР. Никто никогда не мог понять до конца, шутит он или же честен перед бойцами, но именно за это его и любили.
Отряд Моторолы всегда попадал в самые горячие точки потому, что бойцы были закалены ещё в Славянске, и потому, что в отряде в большинстве своём были отважные солдаты, да еще те, которым нечего было терять: кто-то раньше сидел в тюрьме, кто-то был наркоманом, кто-то любил выпивать, кто-то работал обычным охранником и полностью разочаровался в жизни. Война дала второй шанс кому-то вернуться к нормальной жизни, кому-то искупить грехи, а кому-то впервые проявить себя. Отчаяние рождает героев даже в среде самых безнадёжных людей в обществе.
Парадокс или закономерность, но только такие люди и могли защитить Родину. Защитить отважно и храбро. С блеском в глазах и запалом в душе. Отчаянно и бесстрашно воевали как раз слегка неуравновешенные люди, которые потеряли всё и обрели в этом свою свободу. «Умный» человек не пойдёт на верную смерть. Он посмотрит, как другие воюют. Посмотрит с безопасной дистанции. Желательно, находясь в другой стране.
Воинами не рождаются. Ими становятся. Пусть не самые лучшие представители общества, не идеальные сыновья или мужья, но именно они с голыми руками вышли против целого государства, чтобы отстоять честь своей малой родины.
На этот мысленный монолог Матроса вдохновил Градус, который уже ночью, пока никто не видел, взял полуторалитровую бутылку вина, выпил её сам и потом поджёг ещё один вражеский БТР, подойдя к нему с тыла.
Матрос, понимая свою вину, пытался отвлечься и вычеркнуть из головы мысли о брате. Представлялось, что тот сейчас мог лежать где-то в кустах с простреленной головой.
«Это ведь мой брат! Разве может такое случиться, что его не станет?»
«Был брат и все? Нет его в живых?»
«Такого не может быть!»
«Это же брат!..»
Матрос сходил с ума и хотел уже ночью отправиться на поиски. Его останавливали сослуживцы, аргументируя тем, что глупая смерть ночью в тылу не поможет спасти Водяного.
Боец не спал всю ночь, в сотый раз перебирая в голове план действий на утро. Его рука ныла от боли, а кровь сочилась из свежей раны. Головная боль не давала уснуть и из-за бессонницы становилась еще сильнее. Но все же Матрос был готов с первыми лучами солнца идти в бой.
Утром весь отряд был в сборе. Сорок семь бойцов ополчения против пятидесяти единиц техники врага. Именно такое соотношение сил было в бою за Миусинск.
Часть города уже принадлежала ополчению, но на окраине еще базировалась украинская армия. Бойцы собрали всё возможное оружие и двинулись на прорыв.
Первый взрыв прогремел в пять утра. За ним последовали еще десять. Бой в городе давал преимущество в маневренности для ополченцев. Матрос пошёл в атаку с подствольным гранатомётом. С неистовым криком, чтобы приглушить боль в ушах от выстрелов, боец пускал гранаты одну за другой. Остальные бойцы пробирались вглубь города и обстреливали врага из противотанковых установок и гранатомётов.
Стреляя из тяжёлых орудий, бойцы почти не использовали автоматы. Ополченцы шли вперёд и вперёд, почти не встречая отпора.
Украинской армии казалось, что против них воюет целый батальон. А бойцы хитрили, стреляли из укрытий, перебегая от дома к дому, сводя на нет численное преимущество врага. Выстрелив из подствольного гранатомёта, Матрос тут же следом кидал несколько обычных гранат. После чего брал в руки «муху» и стрелял из неё. Бойцы работали по флангам и, не выходя в центр на линию огня, шли напролом, вытесняя большую группировку противника из города.
Враг не был готов к такому натиску, а ополченцы были настроены идти до конца. Матрос знал, что если у него закончатся патроны, то он достанет нож, а если выпадет нож, то он начнет выдавливать пальцами глаза, а если не сможет делать этого, то вцепится противнику зубами в горло.
Захватывались улица за улицей. Ополченцы продвигались вперед. Бой лишь набирал обороты. Огневая мощь и боевой дух бойцов не оставляли ни единого шанса противнику.
Этот уличный бой стал характерным для ополчения. Хаос и импровизация на такой войне были находкой и спасением при численном меньшинстве донецких бойцов. Не было ни тактики, ни стратегии. Была лишь холодная ярость, безумие и вера в победу.
Город был освобожден. Кто-то из противников лез в бронетехнику, кто-то убегал и получал пулю в спину. Раненых добивали. В этом бою не брали пленных. В этом бою всё было по-настоящему. Вся колонна была вытеснена из города, после чего уничтожена точной работой артиллерии, отправившей всех и каждого в ад.
Когда стало ясно, что в городе не осталось украинских военных, ополченцы начали зачистку города. Проверяли каждый сарай, каждый дом и подвал. Бойцы шли по улицам в полный рост и осматривали всё вокруг.
Одна женщина выбежала на улицу и, схватив Матроса за руку, начала целовать ему ладонь.
– Спасибо, сынки. Спасибо вам.
Матросу стало жутко неудобно.
– Женщина, да перестаньте вы. Мы просто делаем то, что должны. Отправляйтесь в дом и пока не выходите.
– Хорошо, сынок. Спасибо вам.
У Матроса уже сильно болела рука, поэтому приходилось ставить автомат на верхнюю часть предплечья, чтоб обезопасить рану и обездвижить кисть. Ополченец был в кураже и не чувствовал усталости. Единственное, о чём он думал сейчас, – это о Водяном.
Бойцы вышли на перекрёсток. Матрос увидел подозрительного человека и крикнул:
– А ну, подошёл сюда!
В ответ не было никакой реакции.
– Алё, боец, стоять, я сказал.
Матрос не выдержал и выпустил автоматную очередь у его ног. Мужчина подпрыгнул на месте и остановился.
– Ты что, глухой? – крикнул злостно Матрос, – Подполз живо сюда.
Пререканий не было, и испугавшийся мужчина лёг на землю и начал ползти в сторону бойца.
– Документы где?
– С собой нет, - ответил мужчина не совсем разборчивым голосом.
– Пацаны, тут укроп.
– Я местный. Свой.
– Документы где?
– Дома.
– Да местный он. Алкаш местный, – крикнула какая-то женщина.
– Пошёл отсюда, и чтоб не видно тебя было, – сказал Матрос алкашу и напоследок стрельнул пару раз в воздух.
«Водяной?!»
«Брат?!»
Эти два слова крутились в голове.
– Надо искать Водяного. Прочешите все подвалы. И спрашивайте у местных. Может, лежит где-то раненый, – с надрывом произнес Матрос, подавив ком в горле.
Сам боец пошёл на место вчерашней перестрелки и начал искать следы брата. Здесь было немного запёкшейся крови и бандана на голову, которую носил Рэмбо. Она была вся в крови, а на затылочной части светилось пулевое отверстие.
«Погиб!..» – подумал Матрос, и ему стало ещё страшнее за Водяного. Ополченец начал осматривать территорию и искать рыхлую землю.
«Если и погиб, то где-то могли прикопать…»
– Матрос! – крикнул один из бойцов.
– Да?
– Тут местные говорят, что укропы закопали вчера шесть человек.
У Матроса сжалось всё внутри от ужаса.
– Скажи, чтобы откопали, – сказал Матрос и пошёл к месту, где было захоронение.
Местные ребята начали раскапывать небольшую братскую могилу, а Матрос стоял, замерев от ужаса. Он боялся увидеть там своего брата. Когда тела были уже видны, ополченец кинулся в могилу и стал рассматривать лица. Он никогда не думал, что в жизни придётся лазить среди мёртвых. Тошнота подступила к горлу, но боец подавил её и, не найдя Водяного среди погибших, с облегчением выдохнул и сказал:
– Водяного тут нет. Нужно похоронить их нормально. По правилам. Ещё где-то кого-то хоронили? – обратился он к местным.
– Больше нигде и никого.
– Надо осмотреть весь город и поискать свежевскопанные места, – сказал Матрос местным жителям. – Давайте только быстрей. Помогите. Времени мало,- уже с мольбой в голосе произнес Матрос.
Поиски продолжались около двух часов. За это время осмотрели всё, что только можно было, но Водяного нигде не было.
Матрос потерял всякую надежду и представлял, что жить с этим ему придётся до конца своих дней. Он не знал, как скажет своей матери, что его брат и её родной сын погиб.
Спасение пришло к Матросу под вечер. Связисту, который занимался обменом пленных, позвонил кто-то с украинской стороны и сообщил, что у них в плену находятся два ополченца и что они хотели бы обменять их на троих украинских разведчиков, которые накануне попали в плен.
– Меняйте! – не раздумывая сказал Матрос Шарниру, который разговаривал со связным.
– Всё будет сделано, Матрос, не переживай. Завтра на рассвете обменяем.
– Так Водяной там есть?
– По описанию вроде бы он.
– Нужны гарантии, – злился Матрос.
– Ну, какие тут гарантии? Мне сообщил человек, который говорил с украинским связным. Завтра его должны поменять. Всё будет хорошо.
– Дай, Бог, – говорил Матрос, успокаивая себя.
– Тебе надо отдохнуть и подлечиться. Отправляйся в Донецк. Мы будем держать тебя в курсе всего.
Жизненный опыт Матроса показывал, что очень важные вопросы всегда нужно решать самому, но сейчас бойцу подумалось, что он может рассчитывать на Шарнира и отряд.
– Я с тебя лично спрошу, Шарнир. Не подведи.
– Отдыхай, Матрос. Тебе надо восстановиться.
Ополченец кивнул, пожал руку замкомандира, собрал свои вещи и поехал в Донецк, позвонив по дороге сыну:
– Привет, сынок. Я через пару часов буду у тебя. Готовь на стол.
– Хорошо. А с дядей-то что? Его нашли? Где он?
– С дядей… Дядя сейчас далеко, сынок, – многозначительно и отрешенно произнес Матрос.
На другом конце линии наступила пауза.
– Погиб? – еле дыша, спросил сын.
– Буду дома – всё расскажу.
Помочь сайту
Поздравления
