Говорят, ты стрелок. (вестерн, хоррор)

 Это первая половина фантастической повести.  

                                                                     - ...к нам едет ревизор.

                                                                                       Н. В. Гоголь 

- Шериф, мне только что сообщили, к нам едет маршал! –

Беннетт, снял с головы широкополую шляпу и сбил ею пыль с плеч.

Ветер на улице не унимался целые сутки. Въедливой, мелкой пыли в воздухе висели килотонны.

Олби нервно взмахнул рукой.

- Погоди, Пол, не видишь, я разговариваю с человеком.

Он обернулся к чужаку, продолжая начатый разговор. Во всяком случае, так показалось Полу Беннетту, явившемуся лишь к середине беседы шерифа с незнакомцем.

- Думаю ты стрелок! Твои повадки говорят об этом, тебе приходилось участвовать в дуэлях. – Олби готовился к обстоятельной, затяжной беседе.

Чуял нутром шериф, чужак заглянул к ним не простой и так легко прощупать парня не получится. Даже ему, опытному, прожжённому шерифу это не под силу.

Джонсон не ответил, полностью игнорируя тем самым вопросы через-чур прилипчивого служаки.

Легко и уверенно ступая, он прошёл к стойке бара. В абсолютной тишине негромко стучали его каблуки. Он остановился в двух шагах от Вуди, который к этому часу наклюкался в грязь.

Вуди никогда не испытывал чувства привязанности к бурям, потому предпочитал прикладываться к бутылочке лишь только небо над городком оказывалось во власти туч и песчаного хаоса. В остальное время он был абсолютно трезв.

Тем не менее, хотя Вуди сейчас изрядно наклюкался, это не мешало ему следить за нитью разговора незнакомца с шерифом Пересом.

Любой из всей дюжины завсегдатаев питейного заведения, что собрались нынче здесь, мог бы поклясться, что никогда не видел прежде незнакомца в городе. Однако, странный тип вёл себя через-чур уж уверенно, так, как если бы родился в «Весёлом Фермере» и прожил тут все сто лет.

- Ты что, онемел? Я спросил – ты, кажется, стрелок?..

Незнакомец, наконец-то, стянул косынку со рта, защищавшую дыхательные пути от поднятой бурей пыли, которой здесь в Аризоне всегда до чёртиков, а потом вытер этой косынкой рассохшийся и растрескавшийся рот.

- Мы знаем, что ты убил Бенджамина! – сказал шериф.

Чужак не повёл и глазом.

Он лишь едва заметно усмехнулся.

Что можно было трактовать двояко. То ли он не уважал  покойного, упомянутого всуе шерифом, то ли презирал  вопросы заданные шерифом.

- И  Скота! Его ты тоже убил! -  нажимал шериф.

- И  Редклифа! – послышалось из дальнего угла.

- А Дастин – не твоя ли часом работа? – вклинился Чарли. Он сидел за столиком неподалёку, сжимая в заскорузлых фермерских пальцах стакан с недопитым бренди. - Поговаривают, сперва ты отстрелил бедолаге конечности, а потом только пустил пулю в лоб, - перешёл он на вкрадчивый шёпот.

У перевязи заржала лошадь, но никто из присутствующих не повёл и ухом. Все смотрели на высокого, худощавого и статного мужчину, одетого, как и все прочие ковбои, и внешне ничем не выделявшегося из сотен таких же, как и сам, пастухов из прерий.

Внешне не выделявшегося. Но что-то всё же кардинально отличало незнакомца от остальных.

Порывом ветра через незапертую дверь внесло облако пыли и Айк Роджерс, сидевший за столиком как раз неподалёку от двери надсадно закашлялся. Он был стар, болен и в салун заходил, чтобы скрасить противно длинными летними днями своё старческое одиночество. Его старуха умерла в прошлом году и теперь ничто не удерживало дряхлого ковбоя на белом свете.

Он встал, прошаркал к двери и прикрыл её.

- Убийца! – прошипели злобно за спиной чужака тем временем.

Джонсон не стал оборачиваться. Он и так знал, кому принадлежал противный, писклявый голос. Скорее всего, это был Пол Беннетт, мелкий клерк местного, медленно, но верно разоряющегося банка.

Местечковые ковбои, каковыми и являлись все эти завсегдатаи на удивление для такой глуши опрятной всё же пивнушки, совсем уж одурели от скуки. Эти негодяи жаждали развлечений. Только потому они навешивали на ни в чём не повинного человека трупы тех, кого сами и укокошили в разное время по тем или иным причинам.

И это Джонсон прекрасно знал.

Все бандиты весело переглядывались и перемигивались, предвкушая грядущую потеху.

О том, что итог потехи может оказаться не в их пользу, они не догадывались. Но знал это почти наверняка Джонсон.

Он взял со стойки маленький стаканчик с виски, предусмотрительно наполненный хозяином салуна, и одним махом опрокинул в рот.

- Может не надо, парни? – как бы поинтересовался он лениво, лишь только обжигающая жидкость коснулась стенок желудка. – Погода сегодня, конечно, ни к чёрту, но дерьмовое настроение далеко не повод для множества смертей.

Казалось, его слова произвели впечатление. Наверное, только  поэтому на несколько минут в душном, прокуренном помещении зависла тишина. Тем не менее, хроническая скука, давно и навсегда поселившаяся в захудалом, свихнувшемся от жары и виски городке не позволила посетителям питейного заведения внять голосу рассудка и остановиться.

Руки некоторых уже привычно блуждали у рифлёных рукоятей внушительных револьверов. И вскоре целых три ствола смотрели Джонсону в затылок.

Чарли, сидевший ближе всех к незнакомцу, нажал на спуск. И смазал. Пуля из его пушки лишь слегка оцарапала щёку Джонсона, не причинив тому вреда.

Чарли всегда в самом начале забавлялся. Он игрался с каждым, кого убивал, как кошка с мышью, желая вначале испугать гостя,  и лишь потом убивал. Но  Чарли подал заразительный пример и в дело включились остальные. Пули засвистели у головы незнакомца, словно выпускаемые из пулемёта.

Даже старик Роджерс тряхнул стариной. Он суетливо достал свой ещё более древний, чем сам, капсюльный пистолет и приподнял штуку эту над столом. Однако воспользоваться музейным экспонатом, очутившемся в искривленных подагрой руках, старый маразматик так и не сумел.

Дрожащие пальцы не смогли даже удержать тяжёлую машинку смерти и с глухим стуком пистолет вывалился из рук неудачника. Оружие с дребезжащим стуком упало на низенький столик, опрокинув недопитую Роджерсом бутылку молодого, дешёвого вина.

С плохо скрытой ненавистью Роджерс смотрел на предавшие его сухие руки в то время как вокруг уже разгорелось настоящее сражение.

Джонсон ушёл от второго выстрела ещё до того как Чарли нажал на курок. А в следующий миг в руке Джонсона появился револьвер 37-го калибра и чужак успел подстрелить троих из  девяти забияк так быстро, что те не успели даже моргнуть.

В это время к салуну уже приближалось подкрепление, четверо дружков Пола Беннетта. Такие же, как и Пол, банковские клерки. Пять минут назад они решили пропустить по стаканчику. Услышав стрельбу, четвёрка, выхватила револьверы и скорым шагом направилась к двери салуна.

Двое из подстреленных Джонсоном ковбоев были живы и, кажется, всего лишь легко ранены. Но третий не шевелился.

Джонсон неспешно перезарядил пистолет, так как в нём кончились пули и спрятался за колонну, подпиравшую высокий потолок. Он ещё через окно заприметил подмогу для бандитов, и понимал, что те вряд ли встанут на его сторону. Ведь у него не было здесь друзей, так как он никогда не был в этих краях прежде. 

В такой дыре, как «Весёлый Фермер», конечно, всё было против Джонсона. Даже погода. И только могучий Эрл, стоявший за стойкой, с дробовиком в огромных ручищах, похоже, сочувствовал гостю. Но Эрл не пойдёт против своих.  Джонсон это понимал хорошо.

Чёрт! По легенде, ему, Джонсону предстояло разыграть из себя простака, туриста. Дескать, угораздило же дурака наведаться к диким, захолустным, задиристым фермерам! Естественно, Джонсон, не мог проехать никакой другой дорогой, как только через городок. Ведь во время недавнего паводка,  снесло мост через реку.

Был только путь, через «Весёлый Фермер». Именно так называли городишко, отмеченный синим карандашом на карте Джонсона. Мост у города оказался повыше и потому вода не повредила его сваи.

Естественно, банда Олби, давно и прочно обосновавшаяся в «Весёлом Фермере»,  даже не догадывалась об истинной цели визита Джонсона. Будь иначе, отпетые головорезы пристрелили бы его из засады ещё на пути в городок.

Буря за дверью продолжала бесноваться, тем временем старик Роджерс не сдавался. Подобрав со стола револьвер и повернув его к себе дульным срезом, он зачем-то пытался заглянуть в длинный, обшарпанный ствол, неосмотрительно нажимая в то же время на курок. К счастью у Айка не хватало силёнок завершить задуманное и он лишь беспомощно лупал свиными глазками, некогда синими, а теперь безнадёжно поблекшими, тупо разглядывая своё допотопное оружие.

Когда в салун ввалились четвёрка  друзей Беннетта, они сразу отыскали глазами незнакомца, определяя его как жертву, и Джонсону пришлось нырнуть за прилавок, чтобы не подставить себя снова под свинец.

Ковбои, конечно же, чуть зевнули. И потому, выпущенный ими ливень пуль, обрушился лишь на сосновую стойку, кроша её в щепки, в то время как бармен озадаченно смотрел на разлетающиеся во все стороны осколки дерева и подсчитывал в уме убытки.

Тем не менее, довольно скоро, прикинув степень ущерба наносимого, пусть и косвенно, всей баталией, Эрл пришёл к разумному выводу, что, если он и обеднеет к вечеру то только по вине вот того малого, что прятался за прилавком.

Трое из только вошедших, израсходовали боезапас. Они неторопливо перезаряжали свои пушки, в то время как четвёртый, кажется, то был Моррис, стрелял, тщательно целясь в то место, где, по его мнению, находилась жертва и надеясь, что силы у его оружия достаточно, чтобы прострелить сосновые доски.

Но вскоре барабан Морриса тоже опустел. Ковбой только досадливо крякнул и полез в карман за новыми пулями.

Всего на минуту в прокуренном помещении салуна установилась тишина. Вот среди этой, кажущейся абсолютно неестественной тишины, сухо щёлкнул спущенным курком пистолет хоть и старого, но неугомонного Роджерса.

Старику сегодня везло. Ему фартило лишь по той причине, что капсюли в пистолете отсырели и порох не воспламенялся. Будь иначе, ствол повёрнутый прямо в лоб Роджерса, вышиб бы мозг из лысого, покрытого редкими волосиками черепа в мановение ока.

Тем временем Джонсон, к чести его будь сказано, вовремя заметил изменения, произошедшие в повадках Эрла. И когда бармен навёл на чужака свой дерьмовый дробовик, Джонсон был готов морально к тому, чтобы прикончить ублюдка.

Он всадил в массивного бармена половину барабана, наблюдая, как с каждым  выстрелом Джонсона тот делает шаг назад, к стенке. И, когда отступать больше стало некуда, бармен мягко осел вниз, оставив на узорчатых розочками обоях тёмные полосы крови.

Очень скоро Эрл улёгся на пол, а из-под его тела вытекал маслянисто поблёскивающий ручеёк.

Когда Эрл успокоился, стрельба прекратилась. В воцарившейся звенящей тишине,  раздался голос шерифа.

- Выходи чужак! – просипел Олби. – Не прячься!

Насколько информировали Джонсона, неделей раньше, Олби подвизался шерифом местечка, а по совместительству руководил  бандой отморозков, сейчас накинувшуюся на Джонсона, а до того укокошившую и ограбившую не один десяток путешественников, на беду свою заглянувших в разное время в городок.

Банда именовалась отрядом самообороны. Но ориентировки на каждого члена преступной группировки лежали в ящике письменного стола у самого губернатора штата и за голову любого из бандитов предлагалась удивительно не маленькая сумма.

- Но я же не сделал вам ничего плохого, парни! Вы сами вынудили меня защититься!- буркнул в ответ Джонсон.

- Ты укокошил двоих уже! – сказал шериф своим, по обыкновению, добродушным голосом. – С твоей стороны это превышение пределов необходимой обороны, сынок. Ничего себе защита – убийство полицейского при исполнении. А ты сделал это, парень. Ты только что ухайдакал моего помощника Переса, бродяга. А ведь у Переса семья. Четверо детей – мал мала меньше, жена. Она вдова теперь, парень. По твоей вине.

- Он в меня стрелял без предупреждения, - вяло огрызнулся Джонсон.

Он понимал, что эти головорезы лишь прикрываются законом и теперь, как свидетеля, его постараются не оставлять в живых. Тем не менее, его подобный оборот дела не пугал. А даже устраивал. Для того он и прибыл в городок, чтобы расправиться с ними как можно скорее.

Ну и дела!.. Джонсон присвистнул.

Внезапный удар прикладом в лицо чуть не убил его. Джонсону показалось, ему разнесли череп. Но он всего лишь потерял сознание.

Очнулся Джонсон от того, что кто-то плеснул ему в лицо водой из ковша. Ещё не пришедшего полностью в себя гостя поставили на ноги. Когда же Джонсон окончательно оклемался, увидел, что его руки крепко связаны бельевым шнуром.

- Чтобы не наделал глупостей, - пояснил шериф Олби, проследив за взглядом арестованного. – От тебя ведь можно ожидать всякого, парень, насколько я понял.

Джонсон криво усмехнулся. Это было единственным в чём он мог согласиться с шерифом. А то, что сегодня не его день, так это он почувствовал с самого утра, когда его лощадь потеряла подкову на пол пути к «Весёлому Фермеру».

- Вложите мне в руки пистолет и я задам вам по первое число.

- Вот этого и не хочется, - сказал одутловатый Олби. – Я за то, чтобы всё закончилось хорошо.

«Врёт сволочь, - подумал Джонсон. - Хэппиэндщик чёртов нашёлся!»

Шериф тем временем, сняв широкополую форменную шляпу с заросшей тёмными, вьющимися волосами головы, помахал ею перед раскрасневшимся, разгорячённым лицом, надеясь таким образом охладиться.

Немощный Роджерс всё ещё разглядывал тот револьвер, который вероятно достался старому дегенерату в наследство от его пращуров. Но в какой-то момент пистолет громко хлопнул и голову Роджерса разнесло, как гнилую дыню. И все увидели, как по стенке медленно оплывают мозги старика, вернее то, что осталось от них. Безголовый же труп с остатками шеи  качнулся на скрипучем стуле, а затем медленно, и как-то, не хотя, завалился на бок.

Видимо капсюль всё же сработал.

Но никто не переживал. Старый идиот прикончил себя, таким вот хитроумным образом, но всё шло к тому.

Да, только что старый увалень порешил себя сам, тем не менее,  в его сторону никто даже не обернулся. Все итак знали, забавы выживающего из ума ковбоя добром не кончатся и когда-нибудь, рано или поздно, приведут к печальным последствиям. То, что произошло  с Айком, совсем не было неожиданностью для обитателей провинциального городка. К тому же, с недавних пор за стариком стали замечать склонность к суициду, ввиду его застарелой болезни, названную фельдшером рассеянным склерозом.

Определённо, Айк  владел информацией относительно своего диагноза и ему, судя по некоторым редким высказываниям самого Айка,  очень не хотелось закончить жизнь парализованным.

Лишь только звук падающего тела старого Роджерса затих, послышался ещё один звук, который, кажется, никто кроме Джонсона не расслышал.

Звук был похож на негромкий шлепок и донёсся со стороны широкого окна ведущего на улицу.

Да, именно на том окне Джонсон увидел нечто, что сразу он и не смог идентифицировать. Ведь существо то, если, конечно, допустить, что это было существо, оно не было ни на что не похоже. Ну, может быть, разве что имело отдалённое сходство с морской медузой.

Однако, медуз в окрестностях городка, насколько Джонсону было известно, не водилось, так как до моря отсюда не менее тысячи миль. А сухопутных медуз, насколько знал Джонсон, в природе не бывает.

Тем не менее, странная тварь, похожая на медузу и на большой серый мухомор одновременно, прилепилась к оконному стеклу и лениво пошевеливала отростками-щупальцами. Джонсону даже показалось, что медуза разглядывала людей, хоть он не заметил у неё глаз. Тем не менее, не зря же существо, в конце-то концов, прилепилось к стеклу!

Коренастый Вуди, поставивший на ноги Джонсона минутой назад, отошёл в сторонку. Между ним и окном располагалась одна из четырёх подпиравших потолок колонн, потому ковбой не мог видеть ту часть окна, к стеклу которой прилипло существо.

Шериф же был поглощён разглядыванием, статного и крепкого ковбоя, каковым ему виделся Джонсон, поэтому медузу из всех находящихся в салуне мужчин видел только сам Джонсон.

Он не торопился поделиться с местными хулиганами увиденным, так как ещё не пришёл в себя после тычка прикладом. В голове звенело. Потому многое, из виденного им в данную минуту, могло оказаться галлюцинацией на почве контузии.

Шериф тем временем замахнулся, намереваясь  ударить Джонсона стволом револьвера под дых. Но в последний момент он передумал и только зло пустил под ноги жертве длинную струю слюны. Он знал итак, до захода солнца парень не доживёт. Не стоило впустую тратить силы.

Олби вспомнил, как неделей раньше они всем кагалом порешили здесь такого же недоумка, забавляясь и хохоча, и у него поднялось настроение, несмотря на то, что его лучший друг, полицейский в данное время лежал мёртвым в дальнем углу.

Шериф понимал, глупо мстить парню, который всего лишь защищался. А вот взять в свою банду ловкого и умелого пастуха не помешало бы. Похоже, парень был их, бандитских кровей и только пока не догадывался об этом.

Олби решил чуть позже поговорить с гостем на эту щекотливую тему.

Второй шлепок услышал уже и шериф. Он медленно развернулся всем массивным корпусом и тупо уставился немигающим взглядом блеклых, словно выцветших глаз на странные штуки, ползающие по оконному стеклу.

Некоторое время он размышлял, потом сказал Вуди Торресу:

- Пойди разберись, что там, Вуди.

Ковбой вышел за дверь.

Его не было минуты две. Потом дверь заунывно скрипнула и он возник на пороге в облаке пыли.

- Никого, шериф! – сказал Вуди, отряхивая лацканы плаща перчатками.

- А это что?! – указал Олби стволом на существ. – Убери эту гадость, пока я сам за них не взялся.

Вуди сосредоточенно понаблюдал за тварями. Потом пожал плечами.

- Слушаюсь, шериф! – ринулся он с места. Но не упел Вуди сделать и пары шагов к двери как резко остановился. – А не лучше ли нам, шериф, их…  снять из пистолета? С улицы руками не достать. Высоковато.

- Пули разобьют стёкла, кретин! А на улице дует, как никогда. Не хочешь ли ты наглотаться вдоволь пыли, пока мы тут сидим, Вуди?.. Сбей их палкой, наконец! Мне всё равно. Не твои ли штучки? – повернулся полицейский к Джонсону. - Вы чужаки можете и не так подшутить над местными добропорядочными жителями этого тихого, богом забытого местечка.

Джонсон только сплюнул на пол. Ему не очень хотелось отвечать на вопросы ублюдка, напялившего форму шерифа полиции. Правда, везение было пока на стороне шерифа.

Не дождавшись ответа от чужого, Олби повернулся к окну и принялся более внимательно разглядывать непонятные объекты.

- Они движутся, - сказал он. Джонсон тоже видел, что медузы действительно медленно перемещались по стеклу, оставляя за собой слизистый след. – Будь начеку, - приказал шериф подошедшему к ним Полу Беннетту и тот кивнул головой, взводя револьвер, который всё ещё сжимал в руке.

Пол направил ствол на окна, с холодным изумлением созерцая странных тварей.

- Я пока не знаю что это, - признался Олби банковскому служащему. - Но скоро разберусь. А ты стой, не дёргайся! Не дай бог, я узнаю, что это твоя работа! – сказал он Джонсону с угрожающими нотками в голосе и махнул револьвером в сторону окна.

- Шериф, там много!.. Там их много! – просипел, вбежавший в салун, Вуди. Ковбой снова принёс с собой облако сухой, мельчайшей пыли. – И там штука ещё такая. Вроде дирижабля. По-моему – она их матка, - отчего-то осклабился Вуди, хотя по всему видать было, что ему не весело.

- Что ещё за штука? – процедил шериф. – Понятнее можешь объяснить. Какой, к чертям собачьим, дирижабль? Ты, что перепил сегодня?

- Там на улице, в тридцати ярдах от магазинчика Льюиса. Там штука похожая на дирижабль.  А может – на раздутую кибитку. Если по мне, так это дирижабль, шериф. Только поменьше размером. Я видел такие в Мемфисе, когда гонял туда коров с Беном год назад.

Сообщение Вуди наделало немало переполоху среди ковбоев. Многие вскочили с мест. Руки некоторых легли на рукояти пистолетов.

- Говоришь много? - задумчиво повторил шериф. – Сколько, если не секрет?

- Я не считал. Но с полсотни, наверное. И они всё прибывают. Они появляются из дирижабля. Я же говорю: он, дирижабль этот - их матка! Эта штука размером с две телеги перегородила улицу и выплёвывает из себя вот точно такие мухоморы! – кивнул ковбой на окна, к которым лепились существа.

У Джонсона, который тоже смотрел во все глаза на необычных тварей за окном, давно затекли руки, но он уже не обращал внимания на это.

- Шериф, позволь мы выйдем и разберёмся, - спросил высокий худой тип с чёрной бородкой, которую наполовину скрывал клетчатый шарф, наспех обмотанный вокруг шеи.

- Валяйте, - взмахнул рукой Олби. – Только не задерживайтесь. Эти штуки, наверное, опасны.

- Мы мигом, - сказал худой и кивнул приглашающе стоявшему рядом такому же худому, но пониже ростом ковбою.

Вдвоём они вышли, впустив в салун облако всё той же мелкой, сухой пыли.

Лишь только они скрылись за дверью, как раздались выстрелы.

Беспорядочная пальба продолжалась недолго. Потом в двери ввалился один из ковбоев, тот, что повыше. На голове парня теперь не было шляпы,  в руке он сжимал дымящийся револьвер с пустым барабаном.

- Чёрт! – пробормотал он глухо. – Мы в аду!.. Видел я много дерьма, но это что-то особенное.

Дверь салуна ещё раз хлопнула. Появился второй ковбой.

- Я пуст,  - сказал он. – Однако впечатления - охренеть! - Он широко улыбнулся, хотя на лице ковбоя не было ни кровинки, и принялся вытряхивать пустые гильзы из револьвера. Гильзы со звоном катились по чистому, метеному деревянному полу. – ОНИ ТАМ ВЕЗДЕ! – Сказал он. - Я убил нескольких. Они не нападали, но я чувствовал исходящую от них угрозу.

У Джонсона побаливала повреждённая в давешней драке губа, но он нашёл в себе силы усмехнуться.

- Деревенщина, вы даже не поняли с чем имели дело! – сказал он насмешливо. – Ставлю доллар на то, что большей частью вы оба мазали. Если вообще хоть раз во что-то попали.

- Закрой хлебало, парень! – угрожающе прорычал бородатый. – И без тебя не сладко. Хочешь показать свою крутизну – выйди на крыльцо. Вот там ты и покажешь, какой ты герой.

- Я думаю вам, ребята, нужен хороший стрелок, если тварей много. Дайте мне парочку машинок  и вы об этом никогда не пожалеете.

- Ну да, что б ты нас всех перестрелял, умник.

Кажется, это сказал Пол.

- Дайте ему, что просит. Сейчас мы все в одинаковом положении, – как-то не очень громко прохрипел Олби. - Лишний ствол не помешает. Вы видите, что творится снаружи. Харрис сказал же: там сущий ад. Я верю этому парню. Я верю вам всем. Хоть вы и ублюдки. Вынужден верить. Потому верьте и вы мне. Дайте пришлому оружие.

- Развяжите сперва, - протянул руки вперёд Джонсон.

Олби достал из ножен кривой кованый клинок и одним движением перемахнул верёвки.

Джонсон с облегчением разминал затёкшие пальцы, восстанавливая кровообращение.

- Держи, - сказал кто-то из ковбоев и с другой стороны салуна просвистел револьвер. Джонсон легко поймал оружие за ствол и тут же полез в карман за заряженным барабаном. Он быстро заменил пустой барабан на полный, потом коротким движением крутанул его, вслушиваясь в характерное потрескивание, как вслушивался бы меломан в милую сердцу музыку.

- Если нужно ещё, возьмёшь у Эрла. Ему машинка больше не понадобится, - Пол кивнул на распластанного бармена.

Ноги бармена обутые в почти новые башмаки размера не меньше сорок шестого торчали из-за стойки.

Джонсон сходил к Эрлу. Через минуту у него в каждой руке красовалось по увесистому пистолету. В левой – родной «смит-и-вессон», в правой - более грозная штуковина  из арсенала Эрла – «магнум» сорок четвёртого калибра.

Что ж, Эрл был крупным мужчиной и потому оружие подбирал под стать себе. Джонсон проверил второй револьвер. Всё работало.

Ковбои, заметили неслабый профессионализм приезжего в обращении с оружием и у них возникло нечто вроде уважения к пришельцу.

- Зуб даю, ты воевал, - хрипло сказал кто-то из клерков, кажется Ларри, буравя взглядом тёмных южных глаз исподлобья чужака.

Ларри пришёл в салун в составе той самой четвёрки друзей Пола Беннетта, что заявились позже остальных.

- На гражданской. Где ж ещё, - неохотно подтвердил Джонсон. – Я сражался в бригаде генерала Томаса Джексона по прозвищу Каменная стена, который остановил прорыв на левом фланге в сражении с северянами и тем самым переломил исход сражения.

- Я слышал об этой битве, парень. Мой брат участвовал в ней тоже и получил медаль, - проскрипел бородатый в клетчатом шарфе. – Да чего теперь, - махнул он несуразно длинной рукой. – У нас тут не менее жарко будет уже через час, чует сердце!

Джонсон повернулся боком к Олби и взглянул на пытавшихся проникнуть в салун медуз. Он знал наверняка, что имея два пистолета, он мог дать отпор любым тварям. Он не по наслышке знал, что даже обыкновенный «смит-и-вессон» 37-го калибра  может натворить немало бед, если попадает в умелые руки. Джонсон слыл ловким стрелком, неоднократно побеждал, как в групповых, так и в одиночных схватках, а потому не опасался за себя.

То ли дело эти парни, привыкшие действовать толпой и исподтишка. Вряд ли они способны помочь ему в трудную минуту, когда такая случится. Скорее всего, разбегутся, как крысы, бросив раненых и умирающих.

Пока что медуз сдерживали стены, но рано или поздно существа сумеют проникнуть в помещение и тогда действительно, как сказал, бородач, «станет жарко» в этой забегаловке. Пока, на вид безобидные существа, лишь ползали взад и вперёд. Но слизь, которую вырабатывали их железы, уже разъедала стекло и некоторые из ковбоев так же заметили этот факт.

Многим из находящихся в здании уже было страшно. Но их нынешние страхи были ничем, по сравнению с тем, что им предстояло пережить в будущем. Люди не знали с чем столкнулись и одно это обстоятельство вселяло в душу неуверенность и желание бежать, бежать куда-нибудь без оглядки.

Но бежать некуда. Ведь путь к бегству преграждали всё те же странные твари и не менее странный какой-то чёртов дирижабль, который предположительно являлся живой базой для десятков, а может быть сотен, невиданных ранее людьми существ.

- Они проели стекло! – истерично воскликнул один из мужчин, кажется Беннетт. Лицо банковского клерка исказила гримаса ужаса.  Он попятился было к задней стене салуна, но чуть не упал, споткнувшись о тело обезглавленного старого Айка.  – Нам точно конец! – просипел он, теряя окончательно остатки самообладания.

И, действительно, кислотная слизь, что выделяли медузоподобные существа, к этому времени насквозь проела одно из стёкол и меньшая из тварей проникла в помещение. Медуза сперва шлёпнулась на подоконник, потом легко и беззаботно воспарила в воздух, совершенно не испытывая проблем с гравитацией.

Стрелять в маленького монстра никто не решился, поскольку стрельба, как они уже знали, могла повредить окно. А в таком случае в салун ворвались бы все твари, которых по заверениям побывавших снаружи ковбоев, на улице было полным полно.

- Прикроете меня, - кивнул Джонсон шерифу и бородачу и, сжимая крепкими пальцами рифлёные рукояти, направился к выходу.

Он всегда предпочитал действовать, а не отсиживаться. Так было и на войне. Возможно, он потому и выжил в той войне, что всегда стремился опередить противника. Теперь перед ним был тоже враг. Незнакомый, невероятный, мистический враг.

Олби и Брюс - как звали бородача - встали по бокам от двери, а Джонсон ударом ноги распахнул одну из створок.

То, что Джонсон увидел, повергло его в шок. Он ожидал встретить за дверью всё что угодно, только не такое. Но это, конечно, только после того, как глаза привыкли к яркому свету.

Ветер к тому часу стих и пыль не висела, как прежде, в воздухе густой, удушающей завесой. Поэтому ничто не заслонило Джонсону то, что местные ковбои нарекли дирижаблем.

Да, внешне штука весьма отдалённо напоминала упомянутый  аппарат. Но сходство такое было весьма условным. Джонсон сравнил бы огромную хрень, висевшую в воздухе в десяти шагах от крыльца с гигантским веретеном. Конечно, и его сравнение было приблизительным. Тем не менее, штуковина, которую он видел, была не меньше десяти обхватов в поперечнике, если бы её, вдруг, пожелал измерить взрослый мужчина.

Вокруг дирижабля располагались уже знакомые Джонсону медузы. И все они кружились вокруг огромного объекта в каком-то невероятном, медленном танце.

Вращались они все разом. Но не это главным образом поразило Джонсона. Его удивило другое. Медузы, равномерно расположившиеся по всей поверхности дирижабля, составляли некий геометрически правильный узор, что-то вроде сети правильной тороидальной формы.

Вся упомянутая сеть-тор одновременно во всех своих частях вращалась вокруг дирижабля на расстоянии не менее метра от стенок последнего.

- Мать честная! – воскликнул Джонсон, прежде чем поднять горизонтально револьверы.

Краем глаза он заметил и других медуз, не участвовавших во вращении вокруг дирижабля-веретена. Эти или висели в воздухе, свободно барражируя, или прилепились к запыленным недавней бурей, стенкам домов.

- Ну что? – послышался нетерпеливый голос шерифа.

Одной ногой Олби придерживал дверь раскрытую Джонсоном, тем самым не позволяя ей закрыться. Однако блюститель порядка не решался выйти наружу.

Джонсон не ответил. Осторожно ступая, он спустился с крыльца, а потом принялся пятиться от странного дирижабля, всё время держа непонятную штуковину под прицелом.

Он слышал, как к двери подошёл ещё кто-то. По звону шпор Джонсон мог бы определить, что это Вуди. Ведь  только у Вуди были шпоры с характерным дребезжащим жестяным звуком.

Несколько медуз слева от Джонсона соскользнули по стене и, используя щупальца вместо ног, направились к отчаянному ковбою. Джонсону казалось, он спит и видит сон! Но он предпочёл не спешить с выводами.

Послышался дробный топот. Видимо одна из лошадей, чего-то испугавшись, сорвалась с привязи. Её быстро удаляющееся ржание сопровождало топот копыт, пока всё не стихло.

Ветер уже успокоился, но пыль висела в воздухе, как это часто бывает после бури. И как-то странно шелестели медузы, вращаясь сплошным, шевелящимся коконом вокруг уже знакомого Джонсону дирижабля-кокона.

Одна из медуз подобралась слишком близко к ноге Джонсона. Настолько близко, что измазала шпору Джонсона слизью. Лицо ковбоя исказила гримаса омерзения, когда он вдавливал тварь подошвой в сухой, плотный песок.

Джонсону показалось, что он выдавил не менее трёх унций зелёной слизи из маленького монстра, прежде чем тварь перестала совсем дёргаться под его сапогом.

Вторую он отшвырнул от себя коротким ударом сапога. Тварь очертила в воздухе длинную и пологую дугу и с силой врезалась в доски старого забора, тут же превратившись в тускло-зелёную кляксу, медленно оплывающую вниз. Щупальца медузы всё ещё шевелились, хотя её самой уже не существовало и Джонсону пришла в голову мысль о необыкновенной живучести этих тварей.

- Как ты там? – послышался из-за двери простуженный голос шерифа.

Но чужак снова оставил вопрос шерифа без ответа. Не было смысла переговариваться с местными пьянчугами, когда вся улица кишела непонятными тварями.