[Скрыть]
Регистрационный номер 0505914 выдан для произведения:
- Лилиан, очнись, солнце мое! Тебе
показалось то, чего не было. Не изменял я. Не собирался даже. Слишком буйная у тебя
фантазия. Давай поговорим, а… ты почему рано приехала?
Он стоял перед ней на коленях.
У нее ломил затылок, и раскалывалась
голова. Руки загребали пол и искали, за что ухватиться. Ей необходимо было встать
и выкинуть вон ухмыляющиеся «рожи». Им нечего делать в жилище!
- Что вскочили? Продолжили бы
«спать», - издевательски заметила она.
Те переминались за спиной «верного»
Сереженьки и смотрели на нее пустыми глазами.
- Во-о-он! - закричала она и
зажмурилась. Тошнота подкатила к горлу. Глаза зажгло огнем непролитых слез.
------
- Нет результата?
- Если вы о том, не вернулась ли к
нам, то - нет. Живет в своем мирке. Настоящая женщина! Кричит, порой. Бормочет
о женской доле. Порыдать, вот, вдруг, решила.
- Ох-хо-хо! Океан слез… Быстро
полотенца сюда - зальет уши. Еще со слухом нам проблем не хватало! Что
случилось, милая девочка?
- Уйдите, голоса. Это моя жизнь.Я - в западне, а он – изверг
и скоро вернется.
- Кто? Здесь никого нет.
- И вас - тоже! Незачем смущать мой
слух и прятаться по углам.
- Отдыхай, крошка.
------
Тишина навалилась на уши ватой…
В
ней был он… с топором.
«Вжик», - просвистел тот. Дверь
застонала и уронила щепку с инородным телом на пол.
«Вжик!» - взлетел и задержался в
воздухе. Потемневшие от ужаса женщины не смели слова проронить. Ни вмешаться,
ни попытаться противостоять. Жертва и заложница ситуации находились на одних
весах. Умрет одна, умрет и другая, и те, кто попытается остановить демона в
человеческом обличье, умрут тоже. Он - силен, а в гневе - всесилен. Он удержался. Не
потому, что пожалел, а потому, что тюрьма не прельщала. О, сколько можно
натворить дел и погубить душ, если не ограничивать «порывы страстных натур»!
Душа кровоточила и искала
выход. Уйти бы прочь! В метель сильную.
Заблудиться и сгинуть навсегда.
Уйти, куда глаза глядят! В леса, к
диким зверям. Пусть освободят от невыносимой муки душу.
Выйти, в чем есть. Не смотря на
погоду. Пропасть. Сгинуть. Не вернуться, но знать, что раскаивается злодей,
изверг, страдает по утраченной «боксерской груше».
«А изменить ничего нельзя!»
------
- Что?!
- Не изменить…
- Прибор зашкаливает. Дозу, срочно!
- Не трогайте ее!
- Кто голос подал?
- Никто, док!
- Это я, Сереженька, то есть, Серж.
- Эй, ты где?
- С ней рядом.
- Слышим, но не видим.
- Аналогично! Лилечка, пойдем
отсюда. Здесь говорящие стены и они замышляют зло. Ой, я не туда зашел,
простите! Она - не Лилиан. Ушел! Ушел…
- Пришел, ушел, а никто так и не
увидел сокола, - удивился молодой голос.
- Успокоиться всем, иначе потеряем
пациентку. Завязнет в болоте переживаний и не вернется. До чего шизофреники
дошли, а?! Шагу ступить не дают без уговоров. Гляньте, что с ее руками. Не
натерла? Кулачки сжимает не по-детски. Драться
пыталась?
- Голоса, что вы себе позволяете?
- Молчим, лапуля, отдыхай.
- Док, как вы относитесь к тому, что
не больны наши больные, а живут в других мирах? Страдают. Любят. Сознание ушло, а тело осталось. Здесь. Вот
где противоречие! Учеными, ведь, доказано, что мир наш не един. Их бессчетное
количество. Параллельных. С небольшим сдвигом во времени. И проживающие там
существа могут иметь оболочку, а могут не иметь. Для них - это норма, а нам - невероятное
удивление или страх божий.
- Что за бред, Мимоза?
- Ну, в самом деле! Сигнал поступил -
сознание вернулось. Отвечают разумно. Думаю, все дело в наших глазах. Кто-то
видит слишком хорошо, за переделами ста процентов, а кто-то - примитивно, без
нюансов, только физические вещи. Если все просто в мире, почему зрение
нестабильно?
- Исходя из твоей пламенной речи, со
зрением у нас - полный завал, поэтому
лечим тех, у кого его слишком много. А теперь скажи, если на все есть
пояснение, что за Серж голос подавал?
- Кто такой, не могу сказать, но
точно не наш пациент. Наших всех знаю. А… а… он не из тех, у кого может не бытьтела?
-
Док, пока Мимоза нам головы совсем не расшатала, может, по кофейку?
- Пожалуй, спаситель ты наш.
------
Боль впивалась в шею острыми иглами…
Ревность неуместная. Без повода. Ни
взглядом, ни поступком не допускала даже в мыслях…
Клетка без права жить… Колючий… льдистый…
безжалостный снег. Душа стылая…
Страдание… неуверенность… боль…
------
- Ты еще здесь со своими курицами?! Что
мечешься по комнатам, Сереженька? Вещички собираешь? Вон, я сказала. Во-о-он!
- Лилечка, не гони! С головой у меня
что-то. Мерещится всякое. Можно отдохну?
- Отдохнешь в морге, если... Даю
пять минут на сбор трусов. Улица ждет своих героев. Время!!!
В дверь стукнули, похоже, ногой и та
резко распахнулась.
- Полицию не вызывала!
- Соседи вызывали. Крики ваши всех пугают.
Живете одна и такое безобразие позволяете. Вечер поздний, дамочка.
- Я не одна.
- А с кем?
- С мужем.
- И где он?
- Выгнала кобеля. С двумя его любовницами. Вернулась из командировки
пораньше, а тут… такое.
- Господа - товарищи полицейские,
нет у нее мужа. Заговаривается. Что-то там придумала себе и сама верит. И не
была в никакой командировке. Я ее каждый день вижу. Озабоченную.
- А вам, Марь Васильевна, больше
всех надо? Ходите тут, шпионите за мной.
- Жалко тебя, горемычную. От
одиночества свихнулась? Глянешь, порой, будто не узнала и идешь мимо, а из
квартиры потом разборки несутся.
- Не желаю с вами разговаривать.
Идите отсюда. И цыплят заберите. Не в деревне живем. Зачем мне ваша живность?
- Каких цыплят?
- Да этих, в коробочке, желтеньких.
- Нет здесь ничего!
- Дуру из меня делаете?
- Божухна! Что я вам говорила?
- Да, Марь Васильевна. Вызов не
ложный. Кирюха, звони санитарам.
- Заболел кто?
- Тебя не должно волновать, милая!
Кобеля свово выгнала, любовниц пощипала. Все отлично.
Лилиан посмотрела на
старушку-соседку доверчиво и улыбнулась мило, кротко.
- К такси позволите сопроводить? -
любезно предложили мужчины в белых одеждах и сделали руки колесиком.
- А куда поедем?
- В модный ресторан. Праздновать
свободу.
К чему ей было отказываться? Замечательный
повод! Наконец-то, разобралась со всеми, и спокойна.
------
Она рычала, эта двуногая тварь. Приблизившись,
ударила в солнечное сплетение, выдавив из легких весь воздух, и бросила на
твердь.
- Оу-у-у…
- Больно? - участливый женский голос
прозвучал над ухом жертвы, и воздух перед глазами ощутимо заколебался.
- Ты кто, невидимка? - ей настолько было
больно, что страх не имел значения.
- Лилиан, а ты?
- Люсьена. Я умру?
- Не настолько все плохо, как
погляжу. С подобными травмами живут долго и счастливо, и умирают в один день с этой
тварью, так как оставить его и дальше наслаждаться жизнью, было бы большой
ошибкой с твоей стороны. Он тебя - тюк, а ты - его, но его дорога уведет в ад,
тебя - в рай. Рай выстрадан тобой.
Всех наверху под микроскопом рассмотрят. Всем тварям воздастся!
- Но ты, ведь, Ангел смерти. Что тянуть? Бери меня сейчас - мочи нет терпеть!
- Эй, ты с кем это там, ущербная? - грубый
голос прервал разговор. - Сама с собой? Хороший собеседник?! Встала и пошла по
делам. Разлеглась, барыня, от одного удара. Должна место свое знать!
- Он не видит? - шепнула Лилиан.
- Похоже. Что мне делать?
- Дать отпор! Перестать бояться.
- Я так долго с этим живу. Как?!
- Сила женская не в руках. Думай!
- Попробую. А ты откуда взялась?
- Интересный вопрос. Обещали
ресторан, а посадили в какой-то фургончик без окон. Точно знаю, что подобных
такси не бывает. Я была потрясена. Взбунтовалась и сбежала.
- А тело твое где? Голос подле меня,
и остальное должно прилагаться.
- Не знаю. Нужно подумать.
- А оно у тебя есть?
- Было.
- Странно.
А где-то в мире, секундой раньше…
- Сопротивлялась?
- Нет. Кроткая. Вся в думах.
- Насколько не в себе?
- Если бы не цыплята… Может, и был
Серж. А соседки одинокие, возрастные, развлекаются, как могут. Оговорят и
радуются. Все развлечение!
- Значит, кроткая! Что делает?
- Смотрит в потолок.
- Дайте ее карту. Что тут? Так… грипп…
пневмония… анемия… Психиатр! Нервный срыв в детстве. Так… еще… Лечение в
стационаре… Рекомендованы успокаивающие. Что ж такая слабенькая?! Заключение
врача: проблемы из детства, наследственности нет, отец… м-м-м… мать…
Классический вариант: отец - себе на уме, мать - подневольное существо, а дитя
- меж двух огней.
------
- Мне кажется, все живут так, как я,
- бесправно, тоскливо, грустно.
- Нет! Скинь цепи с души и взгляни
на небо. Позволь себе капельку счастья. Взбунтуйся, как я! Скажи, что убьешь
его, если еще раз попробует тронуть. И пусть боится спать, и т. д.
- Попытаюсь…
- Не мямли. Прояви гнев. Кричи.
Сейчас!
- Сдохни! - выкрикнула Люсьена и увидела
рядом с собой девушку. - Это ты говорила
со мной?
- Я - Лилиан. А как у тебя это получилось?
- Не знаю! Я гневалась... и
проявилась ты.
- Да? Не ожидала. Так пробуждается
зрение?! А не хочешь умчаться отсюда далеко-далеко?
- Хочу!
- И я…
- А где мы? - растерялись девушки,
попав в незнакомую местность. - Но, главное, как сюда попали? Хотеть и суметь –
разные вещи!
- Лилиан, я искал тебя, горлица моя,
голубка!
- Как трогательно, Сереженька! Даже
на слезу пробивает. Не слышали тебя, не видели. А тут ты!
- Таинственная незнакомка тоже
здесь? Беспокойная, чудесная, но не моя. И как я ошибся? А, впрочем, между вами
уже тогда была тесная связь.
- Откуда меня знаете? - удивилась
Люсьена.
- В клинике был. Там печально,
тоскливо и стерильно! Горестное
выражение личика… кулачки судорожно сжаты, а тощенькое тельце напряжено…
- Ах, какие подробности!
- Лилечка, не ревнуй.
- Изменникам одна дорога - на выход.
- Если бы я мог просто выйти в дверь.
- А что? Сложно?!
- Дай поясню. Ты не все знаешь. Началось
с того, что однажды я долго смотрел в зеркало (собирался в ресторан на деловую
встречу) и увидел в нем тебя. Ты была не в себе. Рыдала. Кляла несчастливую
долю. Я сострадал, жаждал помочь и вдруг - вот он - я, рядом, пытаюсь утешить. Сам
не могу понять, как так получилось. Мозг отказывал в реальности. Все казалось в
порядке вещей. А ты подумала вначале, что адресом ошибся, зашел случайно. Познакомились,
поболтали, приглянулись друг другу, и я остался в твоей квартире. Не мог уйти -
не знал, как. Ты уходила, уезжала, а я пытался…
- Постойте, постойте! - не выдержала
растерянная Люсьена, перебивая Сержа. - Кулачки сжаты, тело напряжено… Вы обо
мне?! Но я же здесь, а не где-то там… в клинике…
- Так же, как и я, - вздохнул Серж, -
и Лилечка. Расстояния для нас ничего не значат, а тела… под надежным
присмотром.
-
Что за бред?! Как понимать?
- Начну сначала. Смотрел я в зеркало
и в нем увидел милую девушку, в горьких слезах. Душа откликнулась. Душа…
- … из Зазеркалья?! - вскрикнула
Лилиан и, прокашлявшись, внезапно плаксивым голоском прошептала в ужасе:
- Сереженька, ты привидение?
Тот оторопело взглянул на нее,
перевел взгляд на небо легкой голубизны.
- … из параллельной… реальности? - пискнула
Люсьена, внезапно растерявшись, и стала зачем-то отряхивать свое чистое платье
и рассматривать носки стареньких туфель.
- Зачем обманываешь? - сурово
заметила Лилиан. - Тела, души… Мы же видим друг друга.
- А другие, те, что мимо несутся?!
Кстати, снег лежит. Мы - налегке, а они в шубках. Холода не чувствуем. И почему?
- лукаво заметил Серж.
- И правда, снег… Пышный и волнующе чистый,
свежий, - восхитилась Люсьена. - Я, кстати, рождена зимой. Мама была Снежной
королевой.
- Правда, что ли?!
- Шучу, конечно. Сказки хочется.
Жизнь не радовала до сих пор. Одна боль и унижение.
- В траве гундел кузнечик, совсем,
как человечек. Проказливый он был, но снег не полюбил, - невесело засмеялась
Лилиан. - Обожаю лето.
- Может, останемся здесь навсегда? Так спокойно мне еще
ни разу не было. Если выздоровею, опять измываться станет, - сказала горько
Люсьена, и ужас исказил ее полудетское лицо.
- Бедная ты наша, бедная! Можем устроить ему ад при жизни. Чтобы боялся,
но с ума не сходил. Не думаю, что пожелаешь его видеть рядом с собой в
теперешнем состоянии, - воскликнула Лилиан.
- Господи, помилуй!!! Спаси и прости, Господи, наши
грешные души!!! А давайте! Давно хотела потревожить его черную душу.
- Не возражаем! - согласились с ней
Серж и Лилиан, и троица исчезла, но никто в реальном мире этого не заметил. А
тела - эта одежда для изменчивых душ - никуда из клиники не денется.
«Бойся слез обиженного человека»…
Помочь сайту
Поздравления
