Сказание Льда. ГЛАВА 1

[Скрыть] Регистрационный номер 0192399 выдан для произведения: ГЛАВА 1
ОСКОЛКИ ПРОШЛОГО И НАСТОЯЩЕГО.

1

Раиса умерла, промучившись почти час после рождения ребёнка. Из-за страшной боли терзающей её тело, она даже не смогла подержать дочь на руках. Старая повитуха Морес, принимавшая роды, была удивлена. Ожидая увидеть мёртворождённое дитя или, в крайнем случае, недоношенного и слабого младенца, она теперь не знала что делать: девочка оказалась совершенно здорова. Но кому она теперь нужна? Раиса была представителем древнейшей профессии. У неё постоянно крутились мужики. Многие были моряками, и любой из них мог являться отцом. Старая женщина не тешила себя призрачной надеждой, что хоть кому-то из клиентов есть дело до скончавшейся проститутки, с которой они проводили одну, от силы две ночи. Искать же моряка – что гонятся за ветром в океане. Морес задумалась. Когда-то она сама вырастила четверых малышей, но пятого на старости лет ей было не потянуть. Сейчас повитуха жила одна, дети её не навещали. Они уже давно разлетелись кто куда. Муж умер ещё до рождения последнего мальчика. И женщина настолько привыкла к одиночеству, что не могла представить себе, как будет жить с ребёнком, требующим постоянной заботы и внимания.

- Что же с тобой делать, дитя? Что делать? – причитала она.

В итоге Раису похоронили в тот же вечер. А девочка прожила у повитухи ещё неделю. Пока однажды в дверь не постучалась высокая, немолодая, и очень богато одетая женщина.

- Морес? – спросила она, легко улыбнувшись.

- Да. Чем обязана?

- Можно войти? На улице, право, неудобно говорить.

- Хорошо. Но у меня беспорядок…

- Ничего. Я всё понимаю.

Женщину звали Кристина, а пришла она из-за девочки.

2

Удар в спину тяжёлым сапогом чуть не сломал ему все рёбра. Ирвин, скатившись с крыльца, растянулся на земле, пытаясь восстановить дыхание.

- Эй, щенок, проваливай отсюда! – прогремел голос за спиной. – Твоя мамка сейчас занята. Ей ещё долго будет не до тебя, ублюдок.

Когда дверь за новым маминым ухажёром закрылась, и в лёгкие стал поступать воздух, мальчик с трудом поднялся. От боли в спине слёзы сами собою выступали на глазах. Найдя мутным взглядом ветхий сарай, он заковылял туда и, забравшись в самый тёмный угол, уткнулся головой в колени, с трудом глотая солёные капли, бежавшие по лицу. За последние два года его били так, что этот удар мог сравниться лишь с комариным укусом. Но обида каждый раз проливалась горькими детскими слезами. Обида в первую очередь на себя, за то, что он не мог дать сдачи этому тупому громиле, как и сотне других, приходивших к матери.

Мать … Матери было всё равно, где сын и что с ним. Она давно бы выгнала его из дома или продала, если б не пришлось всё делать самой, ведь её ухажёры были ленивы хуже некуда.

По крыше сарая застучал дождь. Хорошо, что мальчик на днях подлатал её. Уже была позади добрая половина лета, и он не раз ночевал здесь. Вот и теперь глаза закрылись сама собою, голова упала на грудь, и дыхание стало ровным и спокойным. Во сне Ирвин часто вздрагивал, сжимался в комок, как будто его били, и лишь один раз улыбнулся, когда ему приснилась загадочная птица, похожая на орла, но раза в три крупнее и странно синего металлического цвета.

Проснулся он глубоко за полночь. Спина и левый бок онемели. При первом же движении Ирвин задохнулся от боли. Поэтому некоторое время он просто сидел и смотрел в ночную темноту.

Неожиданно во дворе залаял старый кабель, доставшийся им с матерью вместе с домом. Мальчик вздрогнул и внутренне напрягся. Урал никогда не подавала голос, чтобы не происходило. Материны ухажёры постарались: каждый из них, видимо, считал своим долгом ударить собаку палкой или швырнуть в неё камень. А сейчас пёс заходился так, что можно было подумать, на цепи сидит страшный молодой волкодав.

Ирвин медленно, превозмогая боль, начал выбираться из своего укрытия. Но оказавшись на улице замер. Что-то на самом деле было не так. Урал уже не лаял. Наоборот, лай перешёл в испуганный визг, а затем в заискивающий скулёж. На небе не было ни облака, и луна заливала весь двор своим мёртвым серебряным светом. Поэтому он сразу увидел собаку, прижавшуюся к земле, и человека над ней. Пёс не отрывал головы от передних лап, и уже даже не скулил, его била крупная дрожь. Незнакомец, сидевший на корточках рядом с ним, ласково гладил кобеля по холке. Ирвин старался даже не дышать. Ночной гость был явно не местным. А, судя по поведению Урала, ещё и не простым человеком. И именно в тот момент, когда мальчик решил, что лучше всего будет забраться обратно в сарай, незнакомец повернул голову в его сторону.

- Выходи. Я давно знаю, что ты там.

Голос был тихий, без тени угрозы, что никак не вязалось с поведением собаки. Тем не менее, Ирвин сделал шаг вперёд. Лица незнакомца он так и не смог рассмотреть. А сейчас и вовсе не поднимал глаз на чёрную фигуру, застывшую над Уралом.

- Мне нужно жильё, - проговорил гость. – Я могу и отработать, и заплатить за него. Твоему дому давно нужен ремонт. Я могу поговорить с твоим отцом?

Мальчик с трудом сглотнул и дрожащим голосом ответил:

- Нет. Мы живём вдвоём с мамой, - он запнулся, - она сейчас занята. Вам лучше не ходить в дом. Пока…

Незнакомец как будто и не слышал последних слов. Выпрямился во весь рост, жестом приказал Ирвину следовать за ним и направился к двери.

Пёс, поняв, что его никто не держит, медленно поднялся, посмотрел на маленького хозяина безумными глазами и побрел к конуре. Мальчику от этого взгляда стало не по себе, и он бросился за гостем, который уже стоял на крыльце.

- Чем же, интересно, занята твоя мать? – усмехнувшись, спросил тот, - посреди ночи, а? – и громко постучал в дверь.

Из-за стены донёсся пьяный визгливый голос матери.

- Кого это принесло?

- Да никого! – ответил ей грубый бас ухажёра. – Опять твой щенок. Никак не уймётся. Ну, сейчас я ему покажу, как со мной шутки шутить!

За дверью послышались тяжёлые шаги, и в следующий момент она распахнулась. На пороге стоял всё тот же утренний обидчик, только сейчас он был почти гол и еле держался на ногах.

- Эй, зараза мелкая! – заорал он. Но тут взгляд его наткнулся на незнакомца. И мужик, мотнув головой, чтобы прийти в себя, грубо спросил, - чего надо?

- Извиняюсь за поздний визит. Вы, хозяин этого дома? – поинтересовался незваный гость.

- Нет. Но это вообще не твоего ума дело! Проваливай отсюда, да пока …

Договорить грубиян не успел. Странный незнакомец резко ударил его кулаком в живот и столкнул с крыльца. Мужик растянулся во дворе точь-в-точь как Ирвин днём. Мальчик, ожидавший драки с удивлением смотрел на своего обидчика, который не мог даже подняться на ноги.

- Пойдём, малец, - сказал гость, подталкивая его в спину.

Картина, открывшаяся их взорам, была до боли знакома Ирвину. На грязных простынях в углу лежала почти голая мать. По всей комнате валялась разбросанная одежда. Полупустые бутылки покрывали весь пол. Изрядная доля пойла пролилась и теперь образовала здоровую лужу в углу. Запах стоял не выносимый.

- Да, уж, - хмыкнул незнакомец. – Видел и хуже. Правда, где-то давно. Она что, спит?

Мальчик присел около матери и прислушался. Она дышала ровно и спокойно.

- Да, спит, - ответил он, и повернулся к незнакомцу. Тот уже снимал с себя чёрный плащ.

- Хотел бы я уметь так же быстро засыпать. Добавь света. Она вряд ли придёт в себя до утра, а я пока кое-чем займусь.

Ирвин зажёг ещё три лучины и сел на табурет, осторожно рассматривая человека, так странно появившегося этой ночью.

3

- Диана, куда ты? Подожди!

Няня никак не могла догнать маленькую принцессу. Ясное дело, из королевского сада малышка никуда не убежит, но спрятаться может так, что искать её придётся несколько дней. Девочка поступала так регулярно. Вздох облегчения вырвался у няни, когда воспитанница подбежала к качелям и залезла на одну из них. Старая женщина тяжело опустилась на траву. С возрастом ей было всё труднее присматривать за непоседливой принцессой. И Диана этим постоянно пользовалась. Иногда няня специально показывала, как сердита на девочку, от чего та робела и на некоторое время успокаивалась. Но стоило старой Катрин улыбнуться, всё начиналось вновь.

Кто-то опустился на траву рядом с уставшей няней.

- Этот маленький чертёнок ещё не замучил тебя? – улыбаясь, спросил король.

- Это не так-то легко, мой господин, - ответила она, - когда вы были ребёнком, мне приходилось хуже!

- Но тогда и ты была моложе! – засмеялся король.

Катрин неодобрительно покачала головой.

- Не стоит напоминать женщине о её возрасте.

Король ничего не ответил. Он о чём-то задумался. Его лицо погрустнело.

- Знаешь, - произнёс он тихим голосом, - после ухода Изель, смотря на Диану, я вижу её…

- Изель не ушла, а сбежала. И ты сам в том виноват, что бы ни говорил и сколько доводов ни приводил. Я удивляюсь лишь тому, почему она не забрала дочь с собой.

Король грустно опустил голову. Няня знала его с пелёнок, даже первое молоко, которое он попробовал, было её, а не матери. И ей одной из немногих разрешалось говорить с ним на «ты», пусть и, не прилюдно. А сейчас как раз никого рядом не было. Поэтому слова старой няни он терпел, хоть они и причиняли ему невыносимую боль.

- Сейчас Диане пять лет, - сказал он, меняя тему разговора. – И уже многие короли присылают своих послов, дабы заключить со мной договор за кого из их сыновей она выйдет замуж. И не смотри на меня так! Политика здесь не причём. Я ни с кем договариваться не буду! Пока я жив, Диана будет вольна в своём выборе. В семнадцать лет она…

- В семнадцать лет она расцветёт, раскроется как бутон розы, у её ног будут сотни, если не тысячи поклонников, как и у матери!

- Не надо, няня!

- Надо! Смотри, как бы её не постигла та же участь!

Король нахмурился крепко задумавшись. А Диана не обращая внимания ни на отца, ни на няню, весело смеялась, раскачиваясь на качели.

4

- Смерть! Смерть! Смерть!

Рёв толпы жаждущей крови разносился по всему городу. Стража ничего не могла поделать с собравшимися перед зданием тюрьмы жителями Рейста. Осквернитель могил был ещё жив и потому народ неистовствовал. Требование людей было понятно и справедливо, но дело осложнялось личностью человека совершившего столь страшное преступление. Правитель сам взял под контроль расследование и в данный момент находился в камере, где происходил допрос. Кроме него там присутствовали: начальник тюрьмы, обвиняемый и двое стражников.

- Слышишь эти крики? Они хотят твоей смерти. И я ничем не могу тебе помочь, - произнёс правитель мрачным голосом. – Зачем тебе потребовалось тревожить покой мёртвых? Ты обезумел? Ответь мне, старик?

- Старик? Раньше ты называл меня учителем, - горько усмехнулся мужчина преклонных лет, что сидел прямо на грязном полу скованный цепями по рукам и ногам.

- Раньше ты не осквернял могил! – взорвался правитель. – Ты был достойнейшим из людей в этом городе! Ты был другом моего отца! И, какое счастье, что он не дожил до этого дня!

Пленник промолчал. Он не собирался оправдываться. Он знал, на что шёл и какое будет наказание, если его поймают.

- Молчишь? – утомленно спросил правитель. Ему самому давно надоело вести этот никому не нужный допрос. Есть свидетели преступления, вина доказана и не вызывает сомнений. Пусть этот старый лекарь и был другом его отца, но на приговоре это никак не скажется.

- Тебя казнят на рассвете. Сразу после того, как сожгут все твои бесполезные книги, идеями из которых отравился твой разум.

- Нет! – вскричал приговорённый. – Это бесценные книги! Там знания, которые собирались по крупицам тысячи лет!

- Заткнись! – прорычал начальник тюрьмы, занеся руку для удара. – Из-за тебя мой брат сошёл с ума! Стал одержимым, как и ты!

- Он лучший мой ученик! Мальчик мог бы превзойти меня если …

Договорить старик не успел. Пластинчатая перчатка врезалась ему в подбородок.

- Тебя казнят на рассвете, - устало повторил правитель, потирая переносицу. – А сейчас я оставляю тебя на попечении начальника тюрьмы. Он очень хочет знать, куда пропал его брат. И советую не сердить его своим молчанием. У него гораздо меньше терпения, чем у меня.

Лекарь затравленно посмотрел на старшего брата своего ученика, по лицу которого расплывалась садистская улыбка и, втянув голову в плечи, закрыл глаза, готовясь к худшему.

5

Возвращение в родной город заняло у Кристины почти полгода. Она пересекла два материка и грозный свирепый океан между ними. Женщина ликовала! Это она, а не какая-то другая магесса нашла последнего ребёнка из Рода великих женщин-волшебниц. Раиса тоже могла стать одной из величайших и управлять миром, но оказалась слаба. Сбежала с каким-то моряком, крича о любви и других глупостях. Моряк, естественно, её бросил, и она отдалась другому, потом ещё одному и ещё и ещё… и так пока не умерла при родах. Кристина молила всех Богов, чтобы девочка не пошла по стопам матери. Но имелось ещё одно обстоятельство, не дававшее магессе покоя. Она так и не смогла узнать, кто был отцом ребёнка. Моряк отпадал сразу. Он бросил свою подружку за три года до её смертельных родов. Это он рассказал, умирая в страшных муках. Кристина лично пытала его и могла поклясться, что он говорил правду. К тому же его слова подтвердила старая деревенская повитуха. Но, к сожалению всех мужчин Раисы не знал никто кроме неё самой. Да и она, будучи до сих пор жива, затруднилась бы, наверное ответить, кто является отцом.

Это было досадное упущение. Наследственность очень важна для волшебниц, и Кристина надеялась, что с генами у девочки всё в порядке. Ведь придёт время, и главной претенденткой на власть, станет это дитя порока.

6

Через полгода Ирвин свято поверил, что возвращения к прежней жизни не будет. Изменения начались уже на следующий день после прихода Дариана в их дом. Во-первых, мамин ухажёр словно испарился. Нет, конечно, он возвращался со своими дружками отомстить за испытанное унижение дерзкому незнакомцу. Но не преуспел в этом. Сам Ирвин, что произошло, не видел, так как валялся оглушённый во дворе. И очнулся лишь на следующее утро. Мать, впервые за долгое время была трезва и готовила завтрак. Всплеснув руками, она бросилась к сыну, увидев что он открыл глаза. Она рыдала и просила прощения за всё, что с ними произошло в последние годы позорной жизни! А он, обняв её за плечи, тихо просил успокоиться и не плакать, хотя сам не мог удержать слёз. Дариана тогда дома не было. Он ушёл в лес на охоту.

Во-вторых, мамины слёзы оказались искренними. После встречи с Дарианом она снова стала прежней любящей мамой, какой была до смерти отца. Она старалась изо всех сил загладить свою вину. И, как подозревал Ирвин, понравиться Дариану. Против этого мальчик не возражал. Он сам очень быстро привык и полюбил человека, так круто изменившего его жизнь.

В-третьих, был путь, который избрал себе Ирвин. Путь тяжёлый и опасный, как сказали бы многие. Но он был убеждён в правильности своего выбора.

Случилось это, на следующий день после того, как на их дом напали дружки обиженного ухажёра. Очнувшись и выйдя во двор, мальчик не нашёл Урала, который всегда с радостью встречала его. Тело забитого насмерть пса лежало за тем самым сараем, где Ирвин прятался несколько дней назад. Он обливался слезами, забрасывая труп старого кобеля, свежей рыхлой землёй. Бессильная детская ярость душила его. И когда последняя горсть земли упала на могилу, Дариан, помогавший ему хоронить собаку, сказал:

- Не мучь себя. Такова жизнь. Ещё не раз ты будешь видеть людей, которые поступают так со всеми, оказавшимися у них на пути. Прими всё как есть и …

- Нет! – дрожащим голосом выкрикнул Ирвин, сбрасывая с плеча руку мужчины. – Никогда! Почему я должен принять это?! Почему должен отступать и бояться, таких…

Мальчик не мог найти подходящих слов, и Дариан, горько усмехнувшись, ответил за него:

- Подлецов, воров, убийц? – и, увидев, как Ирвин закивал, покачал головой. – Нет, Ирвин. Они не такие. Это простые люди, как я и ты. Они, уже сегодня, протрезвев, не будут находить себе места из-за случившегося. Но в этом мире есть по настоящему страшные люди. Вот они не жалеют никого и ничего! И не из-за вскружившей голову чаши вина сеют смерть и разрушения! А, оставаясь холодными и расчётливыми: убивают, калечат, пытают и получают от этого удовольствие. Вот о ком я говорю. Надеюсь, ты никогда их не встретишь. Надеюсь!

Он погладил мальчика по голове и, обратив взор к небу замолчал.

- Нет! – опять выкрикнул Ирвин. – Это им лучше не встречаться со мной!

Он хотел убежать, спрятаться, выплакаться, но сильная рука Дариана удержала его.

- И почему это?

- Потому… потому что… - захлёбываясь слезами, шептал мальчишка, - я отправлюсь в Храм Справедливости, чтобы стать… стать…

Если бы мальчик смотрел в этот момент на Дариана, то увидел бы, как изменилось его лицо.

- Это очень тяжёлый путь, малыш, - голос мужчины зазвучал неожиданно по-отечески нежно. - Тебя ждёт много горя. Поверь мне. Я…- он запнулся, - бывал в тех краях…

- Ну и пусть! Зато у других горя будет меньше!

Дариан сокрушённо покачал головой. На Ирвина он смотрел с печалью и любовью одновременно. Этот славный мальчик не заслужил того, что выпало ему, и он прибег ещё к одному доводу.

- А ты подумал о маме?

Такой простой вопрос застал Ирвина врасплох. Он беспомощно посмотрел на Дариана. Весь его гнев и железная решимость в одно мгновение исчезли.

- То-то же, - усмехнулся мужчина.

Ирвин молчал. Действительно! Как он мог забыть о маме? Об их старом доме, который давно требует ремонта? А ведь она останется одна, если он уйдёт в Храм Справедливости, и Дариан не задержится здесь надолго. И снова начнётся всё как раньше: толпы ухажёров, беспробудная пьянка и так далее без конца и края. Нет! Он не может оставить её одну. И Дариан совершенно прав. Почему в жизни всё так сложно?
Почему?!

Неожиданно мужчина обнял его.

- А, знаешь что, Воин Справедливости, - сказал он, как тогда показалась мальчику с насмешкой, – Может, воином ты и не станешь, но защищать свой дом я тебя научу. Это делают даже звери. Это заложено самой природой. Но, если зверь защищает только свою нору, то человек, настоящий человек, должен защищать: то место, ту долину, те горы, ту страну что он считает своим домом!

Мужчина говорил, а лицо его всё больше мрачнело от нахлынувших воспоминаний. Он закрыл глаза, и по щекам скатились две маленькие капельки, запутались в бороде и исчезли.

- Я могу научить тебя. Хочешь ты этого или нет?

Ирвин, прижавшись к нему всем телом, закивал. Дариан улыбнулся. Видимо, так угодно Богам. Он не будет таить ничего от только что обретённого ученика. Ни одного приёма, ни одной техники. Возможно, Боги дают ему шанс искупить свою вину и помочь восторжествовать справедливости. Кто знает? Может это они привели его сюда и устроили эту встречу…

7

Диана взяла книгу с полки, открыла и досадливо нахмурилась. Опять одно и то же! История их королевского рода, фамильное древо, опись земель. В дворцовой библиотеке хранились тысячи книг. Но её туда не пускали. Почему? Диана этого не понимала. Зачем тогда было учить её читать и писать? В принципе, читать ей не запрещали, но на полках в королевских покоях не было ничего интересного. Хотя, отец почему-то с удовольствием перечитывал некоторые тома истории их рода и земель, по два, а то и три раза. Но принцесса искала что-нибудь более интригующее. Она во сне и наяву грезила страшными историями о драконах, морских змеях, единорогах, гарпиях и о тысячах других волшебных существ. Однажды ей в руки попалась потрёпанная книга о путешествии одного из древних королей вглубь Земли Льдов. И хотя, скорее всего написанное там было выдумкой, Диана не могла ничего с собой поделать. Она стала одержима рассказами о далёких и невероятных путешествиях.

- Наконец-то решила узнать историю наших предков?

Голос отца прозвучал над её ухом так неожиданно, что принцесса вздрогнула и чуть не выронила книгу.

- Ладно-ладно, читай. Не буду мешать.

Диана быстро поставила томик на полку и повернулась к отцу.

- Да нет, папа, ты не мешаешь. Там всё равно нет ничего интересного, - но увидев, как седые брови сошлись на переносице, она поправилась – то есть нового. Я всё это знаю ещё с детства.

Лицо короля смягчилось. Он знал о её страсти. Няня наверняка рассказала. Ну и пусть! Сейчас главное другое.

- Папа, ты разрешишь мне прогуляться по городу?

Король вздохнул, обнял её за плечи и ласково произнёс:

- Дорогая, тебе через месяц будет семнадцать. А знаешь, сколько женихов стучится в наши двери? И все они, естественно, хотят быть первыми. Если ты выйдешь из дворца, то и шагу не успеешь ступить, как они соберутся вокруг тебя. Будут докучать, показывая свою удаль и мужество. А вдруг кто из них просто-напросто захочет похитить тебя?

Диана опустила голову. Снова за старое. Но она, ведь не мама! Её-то вряд ли кто похитит. Отец поднимет всё королевство против такого негодяя. А вот, говоря о назойливости женихов, он может и прав. Да и вообще, это дикость – разговоры о свадьбе! Принцесса о таком даже думать не хотела. Но весь дворец, даже весь город, об этом только и твердили последний год. И чем ближе был день её семнадцатилетия, тем больше было разговоров. Все помнили клятву, публично принесённую отцом, что до того, как принцессе исполнится семнадцать полных лет, она не выйдет замуж, тем более без её на то согласия. Но почему-то все были уверены, что свадьба состоится сразу после исполнения долгожданной даты. И это раздражало Диану больше, чем все женихи, которых она уже устала принимать с любезной улыбкой, каждый раз изображая из себя глупую красивую куклу.

Принцесса взмолилась:

- Папа, ну, пожалуйста!

- Нет, дорогая. Нет и нет! Это для твоей же безопасности.

Король нежно поцеловал дочку в лоб вышел из комнаты. Диана тотчас же позвала слугу, стоявшего за дверью. В её голове всё отчётливее вырисовывалась картина дерзкого плана. Главное, чтобы отец ничего не узнал. Она гордо вскинула голову. Всё должно получиться. Ещё как должно!

8

Ирвин ударил один раз. Второго не потребовалось. Стражник распластался на полу и глядел в потолок бессмысленным взглядом. Его напарник стоял в растерянности. Он со страхом рассматривал нетрезвого витязя из Земли Льдов, чей корабль сегодня утром причалил к берегу. Естественно, моряки решили погулять. И стражники не стали бы с ними связываться, но этот северянин оказался в таверне один, к тому же, явно перепил, и такого отпора от него никто не ожидал. По всем законам правда была на стороне парня. Он никого не трогал, не задирал, не поднимал глаз от стола. За всю выпивку, что ему приносили, заплатил сразу. Даже переплатил. Конечно, стражи, заметив это, решили облегчить его кошель. Они хотели вывести его по-тихому на улицу и там, без свидетелей, обобрать. И всё бы, наверное удалось, если бы один из них не назвал северянина сыном шлюхи. Расплата была мгновенной. Удар кулаком за оскорбление преступлением не считался. Даже если он был смертельным. Но шлем принявший на себя почти всю силу удара спас стражника. Вмятина на нём говорила о силе витязя без лишних слов. Возможно, если бы эта стычка произошла в городе, то второго стража и поддержали. Не потому что прав, конечно, а потому что свой, и варвары вконец обнаглели. Но произошла она в порту, и все кто смотрел на них сейчас, были неместными. Страж покрылся холодным потом, чувствуя презрительные, и откровенно весёлые взгляды. Он так и стоял в нерешительности, не зная как поступить: толи броситься мстить за товарища и пасть рядом с ним, толи попытаться убраться отсюда целым и невредимым.

Выбор за него сделал Ирвин. Он ещё раз мутным взглядом смерил стоявшего перед ним представителя власти и, видя, что тот нападать не собирается, отвернулся и сел на прежнее место. Страж среагировал мгновенно: под дружный хохот публики он подхватил напарника и поволок его бесчувственное тело к выходу. Он так боялся, что кто-то другой из посетителей продолжит начатое северянином дело, что позволил себе выругаться, только оказавшись на улице.

Ирвин наполнил вином очередной стакан. Ему было совершенно безразлично, что там со стражем. Сам виноват. Не убил – и ладно. Его волновало другое. Последние несколько лет он мотался от континента к континенту, от острова к острову. То охранял купеческие суда, то сам же их грабил. Опытные воины его уважали, многие боялись. С ним вообще без необходимости старались не связываться. Искусство, которому его обучил Дариан, было страшным и смертоносным. Оно не раз выручало его из беды. Дариан… Именно из-за него он здесь. В этом городе. После его смерти от страшной болезни, от которой чуть раньше умерла и мама, пришли люди в чёрных балахонах и сожгли их тела и дом, сказав, что всё заражено. Они хотели сжечь и Ирвина, но он сбежал, и в первом же, портовом городе прибился к ватаге морских разбойников. После этого он ни разу не был в родном краю, где по слухам до сих пор зверствовала чума. Но память не давала покоя. Из-за неё он сегодня оказался здесь. Ирвин пил как опустившийся человек. Каждый день. Он старался замутить свой разум так, чтобы не засыпать, а падать в беспамятстве. Но каждую ночь его посещал один и тот же сон. И длилось это уже более трёх месяцев. В нём были трое: мама, Дариан и он. Мама ласково улыбалась ему, держа за руку Дариана, который постоянно повторял, что нужно защищать свой дом и Ирвину пора вернуться, но перед этим попасть в этот самый проклятый город! И вот он здесь. Но зачем? Ответа не было. И Ирвин по привычке пил, пока в какой-то момент не провалился в темноту.

9

- Не смей давить на меня! Слышишь! Не смей!

Из-за ужасной головной боли, рвущей на части голову, Кристина почти не могла соображать. Кончик ножа застыл в паре миллиметрах от её правого глаза. От этого магесса ещё больше теряла рассудок. Самым ужасным было то, что рукоять сжимала её собственная рука. О, как бы она хотела вернуть себе контроль над телом и этим же ножом перерезать горло малолетней твари, которая сейчас стояла перед ней с таким довольным видом. Почему Боги дали такую силу не ей, верховной жрице храма, а этой…

- Договаривай! Давай! – улыбаясь, вслух сказала Милинда, и остриё почти коснулось слизистой оболочки глаза. – Что же ты, Кристина? Не молчи. Может быть, ты боишься? Боишься меня? Такую слабую и ни на что не годную?

Девочка в притворном удивлении высоко подняла брови.

- А помнишь, совсем недавно, ты считала меня абсолютно не способной к магии? А потом и худшей из всех учениц? Потому ты и не верила младшим жрицам, которые оказались сообразительнее тебя. Неужели, ты всерьёз думала, что Саманта сама бросилась в море? И Дженни погибла по роковой случайности, проводя опасный эксперимент? А Луиза… О, вижу хочешь что-то сказать? Говори!

Милинда щёлкнула пальцами, и магесса сразу почувствовала, что невидимая сила больше не зажимает ей рот. Что же делать? Закричать? А смысл? Кто их здесь услышит?

- В самом деле, кто? – рассмеялась девочка. – Я не зря привела тебя в эту пещеру. Но хватит! Я не просто так дала тебе возможность говорить. Капаться в твоих мыслях ещё омерзительней, чем у других сестёр. Говори - я жду!

- Тварь! – прохрипела Кристина. - Ты всё это время врала и притворялась!

- Конечно! А как иначе? – нахмурившись, зло выкрикнула Милинда. – Ты можешь представить себе что значит, с детства слышать чужие мысли? Когда все обращаются с тобой как с принцессой, а в головах одно: незаконнорожденная; дочь шлюхи; такая же, как мать! А хуже всего было знать, зачем я вам нужна: конкретно тебе, сёстрам и Ордену! Поэтому самым большим удовольствием для меня было обманывать всех вас! Водить за нос, и прикидываться пустышкой, не имеющей способностей. Ты никогда не могла проникнуть в моё сознание глубже, чем тебе позволялось. Позволялось мной! Потому и уверовала что я твоя самая большая ошибка. И зная это, я искренне радовалась и смеялась над тобой и остальными.

- Как же я заблуждалась, - прошептала магесса.

- Да, ты очень заблуждалась. Возможно, я бы пощадила тебя, если бы не одно но. Ты собралась убить меня! Посланная тобою Саманта была просто орудием. Она шла, слепо выполняя приказ, скрывая имя отдавшего его под самой сложной магической стеной, какую я встречала в Ордене. Но все твои уловки, ей не помогли. Я сломала её защиту так же легко, как и твою. И теперь её телом питаются рыбы. Кстати, Кристина, сознайся: этот нож ты приготовила специально для меня? А в том, что я позвала тебя гулять, ты увидела счастливую возможность избавиться от меня без свидетелей?

- Будь ты проклята! – прошипела с бессильной ненавистью магесса. – Всё равно ты не сможешь безнаказанно…

Девочка с грустью посмотрела на неё и отвернулась.

- Не пугай меня своими проклятиями. Я проклята со дня моего рождения благодаря своему дару. А насчёт безнаказанности ты не права. Эта пещера ведёт на жертвенный обрыв. Думаю, в Ордене, зная твои планы, решат, что ты столкнула меня с него. А когда возвращалась назад, твой разум помутился после убийства ребёнка, которого ты сама растила и воспитывала, а потому наложила на себя руки. Все будут так потрясены этим, что моё тело вряд ли кто-нибудь станет искать. Что такое для Ордена, потеря не оправдавшей возложенные на неё надежды маленькой девочки, по сравнению со смертью магессы-наставници?

- Ты не сможешь! – в ужасе закричала Кристина, с безумным усилием пытаясь вернуть контроль над рукой сжимающей клинок.

- К сожалению, смогу, - грустно прошептала Милинда, делая шаг в темноту. – Я всё-таки твоя лучшая ученица…

Когда эхо шагов девочки затихло, невидимая сила парализовавшая жрицу исчезла, и женщина в изнеможении рухнула на колени. Что это значит? Негодная девчонка пощадила её? Зря! Очень зря! Надо срочно обо всём случившемся доложить Владыке! Магесса хотела подняться на ноги, но в следующее мгновение лезвие вошло в живот настоятельницы по самую рукоять, и её собственная рука стала проворачивать нож, наматывая на него внутренности до тех пор, пока последний вздох не сорвался кровавым пузырём с губ жрицы.

Милинда, почти добравшаяся до выхода, с горечью подумала, что некоторые люди не могут правильно воспользоваться данным им шансом. Она прислушалась к ощущениям. Наставница умерла. Девочка печально улыбнулась, накинула капюшон и ускорила шаги.

10

Первое, о чём подумал Ирвин, открыв глаза – ничего не приснилось! Он возликовал. Но мгновением позже застонал от страшной головной боли, сдавившей виски. Когда взгляд его окончательно прояснился, он увидел перед собой улыбающегося хозяина таверны.

- Неужто проснулся? На, выпей, - он поставил перед Ирвином кружку, наполненную до краёв зелёным и странно пахнущим напитком. – Выпей, выпей. Поможет. По себе знаю.

Ирвин осторожно сделал маленький глоток. Жидкость оказалась холодной, как вода родника, и удивительно солёной. Тем не менее, напиток был очень приятен на вкус. Распробовав, он уверенно выпил всё. В голове стало проясняться. Он попытался встать, но пол неожиданно заходил ходуном, как палуба попавшего в шторм корабля.

- Посиди чуток, - посоветовал хозяин. – Сейчас поесть принесу. Чего так смотришь? Вчера ты переплатил аж втрое. Потому, я тебя на улицу и не выставил. А завтрак, так сказать, на сдачу.

Он подмигнул северянину и, похлопав по плечу, негромко добавил:

- Стража ты хорошо проучил. Спасибо. А то житья от их поборов нет.

Ирвин неуверенно кивнул. Да-да, вроде был какой-то страж…

Мальчик-слуга принёс мяса, хлеба, и целый кувшин чудесного похмельного средства. Последнему витязь обрадовался больше всего. Не торопясь, поев и допив божественный напиток, от которого стало, действительно, намного лучше, он поднялся и, положив несколько монет на стол, вышел из таверны. Как ни странно, пока он спал, его не обокрали. Всё было на месте, даже толстый кошель. Хозяин определённо заслуживал уважения.

На улице, несмотря на ранний час, было многолюдно. Все куда-то спешили, что-то обсуждали. Эта суета раздражала Ирвина, хоть громкие выкрики и не отдавались в его голове звоном разбитого стекла, но привыкший к тишине моря воин постоянно хмурился и грозно посматривал на чересчур горластых прохожих. Они мешали ему размышлять. Его корабль должен уйти в новое плавание через пять дней. Денег на это время у него было достаточно. Волновало вот что: как только он прибыл в город, сны прекратились. Возможно, подействовало вино? Вряд ли, до этого он пил и больше и более крепкие напитки. Значит, это из-за его появления здесь. Но почему именно здесь? Было много вопросов, а вот ответов, увы…

Его мысли снова прервал крик:

- С дороги, нищенка! Не видишь, жених твоей принцессы едет?! С дороги!

Кричал молодой парень, богато одетый, на великолепном скакуне вороной масти. Он нагло ехал посередине улицы, брезгливо посматривая по сторонам, когда на его пути оказалась бедно одетая девушка. Она засмотрелась на чудесные изделия стекольщиков и видно не сразу поняла, что обращаются к ней. С парнем ехали ещё двое – охранники, но он всё сделал сам. В тот момент, когда девушка начала поворачиваться в его сторону, парень ударил её кнутом. Она вскрикнула от боли и упала на землю, прямо под копыта коней.

Рука Ирвина потянулась к мечу.

- А с тем, кто может дать сдачи, повторить это не хочешь? – крикнул он в спину жениху принцессы.

Мгновенно оборвав смех, наглец оглянулся. Улыбки с лиц телохранителей тоже исчезли. Им очень не понравился северянин, зло смотревший на них, особенно его двуручный меч, висевший за спиной. Внезапно три пары глаз посмотрели поверх шедшего к ним витязя. Ирвин, решив, что это отвлекающий манёвр, приготовился к схватке и нежно сжал в ладони знакомую рукоять. Но жених что-то тихо сказал своим людям и они, с места взяв в галоп, скрылись вместе с ним за углом ближайшего дома. Ирвин растеряно смотрел им в след. А за спиной нарастали шум и крики. Он обернулся. Понятно. Через перекрёсток улиц шла группа витязей с его корабля. Северяне всегда были готовы прийти на помощь своим землякам. Поэтому жених принцессы поступил мудро, избежав стычки с одним жителем Земли Льдов, чтобы потом не сражаться со всеми.

Кто-то в толпе моряков узнал Ирвина и помахал рукой. Он махнул в ответ, но не пошёл к товарищам, а повернулся девушке, которая всё ещё лежала на земле. Протянул руку. Она испугалась, но всё же, позволила помочь ей подняться. Ирвин удивлённо рассматривал девичье лицо. На него смотрели такие же удивлённые глаза. Большие и полные слёз глаза. Кожа была бледна для простолюдинки, которые всегда смуглы от солнца. Правильная фигура. Практически идеальная. Да и вообщё, девушка создавала впечатление драгоценного камня, вставленного не в ту оправу.

Неожиданно рядом с ними оказалась старая женщина.

- Диана! Дорогая! Зачем я тебя только послушала? Милая моя… глупая! – причитала Катрин. Но заметив, что руку принцессы сжимает мрачный северянин, она в ужасе закричала, - Стража! Стража!