Телефонный звонок был от Палыча. По крайней мере, с его определившегося номера, потому что самого его я узнала с трудом.
Во-первых, он был пьян. Палыч, несомненно, выпивал, а вы найдите мне непьющего хирурга! Но в таком состоянии я слышала его впервые.
Во-вторых, нес он совершеннейшую чушь. Хотя, второе могло проистекать из первого. Буровил что-то (именно буровил, правы были старики, выдумывая это слово); так вот, буровил про явившегося ему Морфея с запчастями от марсиан, и что он поручил доктору сшить хотя бы одного из останков от троих, причем разного пола. Я не видела марсиан, может быть у них и впрямь три пола в нации, но чтобы они были настолько живучи, и настолько просты в сборке, что сделать это может обычный земной врач… Ну, не знаю, не знаю…
Разговаривала я с великим хирургом современности, подходя к детскому саду. Ирка позвонила первой, и попросила забрать детей пораньше, сославшись на какие-то неотложные дела. Я едва с ней не поругалась, потому что она торопилась, а мне надо было время, чтобы добраться. И все же Ирка меня не дождалась, я столкнулась с ней на автобусной остановке.
-О, Лерусь, привет, и пока, убегаю…
-Стой! – я грубо схватила ее за руку, так, что она аж присела. – Дети где?
-Как где? Их твой брат забрал.
-Какой еще брат?! – у самой теперь ноги подогнулись, значит, Рейв не зря тревожился?
-Ну, такой, красавчик, чернявый, волосы до плеч… Слушай, а что же ты не говорила, что у тебя брат есть? Познакомила бы…
-Да потому что нет у меня никакого брата, курица ты!!! – люди на остановке испуганно шарахнулись в сторону. – Ирка, ну как ты могла? Есть же телефон! Я же сказала, что еду уже… Куда они пошли?
-В сторону вашего дома вроде. Дети еще так обрадовались, дядя Морф, кричат, ура… Вот я и подумала, что все нормально…
-Тьфу ты! – я отпустила ее локоть, от сердца отлегло.
-Так все нормально? – Ирка чуть улыбнулась. – Сама ты курица, Лерка! Сама не знаешь, кто в гости ходит. Слууушай… А если он не брат, то кто? А Ильяс знает? Лерка, ну ты молодец, наконец-то нашла себе мужика нормального… А он правда красавчик, глаза такие завораживающие, я прямо вспотела…там… ну, ты меня понимаешь…
Прервать поток восхищений мне удалось, только запихнув ее в подъехавшую маршрутку. Вот же баба, все время у нее чешется, не успокоится никак… Но мне уже стало не до нее, я торопилась домой. Описание Морфея было очень подробным, и сомнений, что это он, почти не осталось, но все же…
Это что же получается? Палыч был прав? Жеребец, который пропал надолго, бросив всех своих крестников на произвол судьбы, теперь объявился. И именно тогда, когда вокруг моей семьи затеваются какие-то грязные делишки. Как все тихо-спокойно – так нет никого, никто не поинтересуется, как у тебя дела, даже с праздником не поздравит. А чуть запахло жареным, вот они все, нарисовались, не сотрешь! Лезут и лезут с официальными визитами. Как будто у меня здесь министерство по чрезвычайным ситуациям, или кризисный центр.
Нет, с одной стороны, логика в их поведении есть. Кто, как не баба, сохраняет голову, когда они заигрываются в свои игрушки, и, то дом подожгут, то соседей снизу зальют. И куда тогда их хваленая бравада девается? Где их гордые профили под пулями? Ах, вот он, маленький, подмышку к жене мокрым носом прижался, всхлипывает: Дорогая, я так устал… Никто меня не понимает… Есть что-нибудь пожрать?
Ну конечно, дорогой, кушай, дорогой, возьми платочек, дорогой, вытри сопельки… Сейчас мы шерстку причешем, будешь у меня самый красивый…
-Эх вы, павлины надутые! – бросила я вслух, озвучивая свои мысли.
-Согласен! – вдруг раздалось над ухом. Густой баритон, такого особенного тембра, что вся грудная клетка завибрировала мелко, а грудь отдельно от нее всколыхнулась.
-Морфей, коняка, что ж ты пугаешь так? – я стукнула его кулаком в широкую грудь.
-Я тоже рад тебя видеть, дорогая… - обжег дыханием кожу за ухом. Ээээ, мать, ну а ты-то что… вспотела… тебя-то куда несет?
-Так, Морф, дети где? – и ведь спросила не потому, что боялась за них, а что, не дай Творец, увидят, как мамулька их на старости лет с чужими дядями обнимается…
-Не переживай, дети вон они, на горке. Ты как, моя хорошая?
Вот тебе и «брат», вот тебе и кум… Чего это с ним? Как будто не знает, что мы с Ильясом друг друга любим. Начинает мне тут заезды издалека исполнять. Хотя, приятно, не спорю. Но, на всякий случай, надо его держать на расстоянии. Ильяс, конечно, не тот уже молодец, однако, не прыгать же теперь, как молодой козе, перед каждым…
А он лампочки в глазах включил, гипнотизирует. И, бабоньки, чувствую я, что не только вспотела, а и в голове сладкий туман заклубился. Ноги-руки ватные стали, дыханье участилось, а он галантно так под ручку берет меня, и ведет куда-то… Я только краем мозга про детей подумала, но почему-то не страшно мне за них, как будто знаю, что под защитой они, под его защитой.
И вот мы дома уже, дети в свою комнату убежали, и закрылись там. И словно везде Морфей, обволакивает со всех сторон, и я как в джакузи с ароматными маслами, а тело млеет, а туман уже нас скрыл от мира… Или мир от нас, не совсем я поняла. И щекочет кожу пузырьками, шипит, в ванне теперь шампанское… А после изнутри защекотало, руки, ноги, спину, грудь… о! как грудь защекотало!... это я дарю миру пузырьки, сквозь все тончайшие поры кожи пена из меня, и я купаюсь вроде как сама в себе, а с пеной из меня усталость накопившаяся улетучивается, легкость зарождается внутри, и усталость выталкивает, собой замещает… И косточки легкие такие, и не кожа сверху, а перья… И полетела я вдруг…
А из тумана, с перегаром наперевес, круглое лицо Палыча, с торчащей клоками рыжей бородой, хохочет гулко, трясет кулаком пудовым:
-Чужие! Порвем марсиан! Лошади не пройдут!
И настолько силен голос его, что сбрасывает меня невесомую с облака, плюхаюсь я с брызгами в пену от шампанского, и думаю, вот, теперь я рыбка золотая… Ага, хрен там, рыбка! Чуть не захлебнулась в собственной ванной!
Пена была кругом, на кафеле, на халатах банных, зеркале, и на полу, по колено почти шампунной сахарной ваты… Итит твою мать, Лерка, дожила, глюк словила… Но глюк ли? Начала себя судорожно ощупывать, ну, вы понимаете, следы искала… Морфей соблазнитель знатный, вон как башку мне задурил… А вдруг воспользовался моим беспомощным положением? С него станется! Но ничего обнаружить не смогла, тело чистое, везде! А легкость – ну так знаете же, бабоньки, иной раз наломаешься по хозяйству, упадешь в кровать, и такое блаженство наступает вдруг – никакого мужа не нужно в этот момент!
Кое-как пену собрала, во влажный халат завернулась, иду в спальню, сухое надеть. Через гостиную иду, глядь – сидит, коняка, газету читает! И на меня, стервец, даже не смотрит. Лицо спокойное такое, ни злорадства, ни удовлетворения, ни хитрецы,- ничего нет! Как будто и не было ничего. А может, и не было? Ну, держись, переоденусь сейчас, покажу тебе, где гаргили нерестятся!
Заглянула к близнецам – сопят в кроватках своих. Ну и слава Богу.
Вышла в домашнем. Села в соседнее кресло. Не реагирует. Телевизор включила! Молчит, только газету перевернул. Выключила телевизор.
-Морф. – Начала. Не весь же вечер сидеть дуться.
-Да?
-Ты что со мной сделал?
-В смысле? – нахмурился, газету убрал.
-Ты не прикидывайся… Соблазнил меня?
-Лер, ты чего? Я тут при чем?
-Откуда в ванне столько пены?
-Пены? Я туда не заходил вообще. Ты как домой пришла, сразу там закрылась, краны открыла, потом петь начала…
-Петь? – я недоверчиво поглядела на него.
-Ну, наверное. Конечно, эти звуки на пение мало похожи были, но, откуда мне знать, может на Земле теперь так модно. А пена… У тебя огнетушителя в ванной не было?
-Дурак. Зачем в ванне огнетушитель?
-Лер, повторяю, я на Земле давно не был, и на многие твои вопросы ответов у меня нет.
-Но на один-то ответь. Было у нас?
-Да что было-то?! – он даже всхрапнул по-лошадиному. – Мне Тайсес не враг, да и дети твои меня обожают. Зачем я буду все это рушить?
-А марсиане?
Тут он поднялся, подошел, и приложил ладонь к моему лбу. Подвигал густыми бровями. Потом зажал пальцами мое левое запястье, посчитал пульс.
-Ты в ванну что сыпала?
-Я не сумасшедшая, Морф. Честно. Звонил нетрезвый Палыч, сказал, что ты велел ему каких-то марсиан оживлять…
-Палыч? Так, давай подробнее. Где он?
-Не знаю, звонок прервался, когда я Ирку встретила. Я за детей боялась, поэтому его пьяный бред всерьез не приняла…
-Значит, Тайсес передал материалы на анализ… Проклятье, неужели и доктор попался?
-Попался? Морфей, опять казаки-разбойники?
-Где телефон? Его номер зафиксировался?
-Конечно, он же у меня забит в трубке.
Но ничего внятного Морфей от хирурга не добился. Из динамика доносились хрюканья, смешки, какие-то стоны, истерически кто-то даже взвизгнул там. Оборотень напряг свое ментальное, голова его покрылась изумрудным инеем, начала вытягиваться в лошадиную, потом он вскрикнул, бросив телефон на пол, и схватился за бок. Под рукой расплылось бурое пятно. В итоге он вернулся в человеческое обличье…
-Ты ранен?! – вскрикнула я испуганно. – Морф, давай я тебя перевяжу!
-Не надо, миледи, все нормально… Царапина просто…
И тут дверь, отделяющая гостиную от коридора, вдавилась внутрь, когда там шумно взбухло яркое пламенеющее облако, на пол посыпались щепки и осколки, жаркая волна прошлась по комнате…
В руке оборотня возник узкий стилет с узорами на клинке. В глаза еще бросился родовой герб Тайсовой семьи на рукояти.
-У нас гости… - оскалившись недобро, рыкнул мачо. - Миледи, отойдите в сторонку, я тут побазарю с пацанами…
Помочь сайту
Поздравления
