Страшно смотреть, как плачет отец, потерявший сына. И вообще, почему-то мужские слезы вызывают большее сочувствие, нежели наши бабские фонтаны. Конечно, если это слезы горечи. Трусость не считается.
Мы оставили Рейва одного. Пусть попрощается с ребенком, ради которого когда-то выжил назло судьбе. Даже Ягу отвел коней в сторону, и скорбел поодаль. Никакая, даже дружеская, поддержка, не могла сейчас ничем помочь псу.
И я переключилась на мужа. Что-то в свете последних событий его авторитет слегка пошатнулся в моих глазах. Куда делась былая решимость? Где безудержная отвага и безрассудная смелость? Тайсес, который, не задумываясь, бросался в любую драку, только потому, что опасность грозила его товарищу, его девушке, его знакомому, наконец. Тот парень, которого я встретила в чужом для меня мире, выдержавший все испытания, и вытащивший меня в итоге изо всех передряг, стал вдруг осторожен, нерешителен. Стало ли это следствием «очеловечивания»?
Долгие годы земной жизни вытравили из него с таким трудом вбиваемые учителями чувства. Вернее, учителя, наоборот, не давали чувствам закрепиться в Тайсесе. Чувствам, могущим помешать псу выполнять задания хозяина. И теперь эти чувства возвращались в него. Поначалу мне приходилось осаживать дерзкого супруга, пытающегося решать проблемы бизнеса методами Иллирии. Тем самым я спасла жизни многим отморозкам, которые и не должны бы, по всем человеческим законам, ходить больше по этой земле. Но я не хотела, чтобы их палачом стал Тайсес. Тем более что впоследствии, каждый из них встретил свою пулю, нож, заточку, или петлю. Но руки мужа остались чистыми, а душа - необагренной грязной кровью.
И Тайсес, а теперь уже Ильяс, постепенно оттаял. Родилась Лонни, которую он сразу полюбил всем сердцем. Возился с ней свободными от бизнеса часами, покупал игрушки, они втроем с Орликом – веселым игривым псом с лошадиной сущностью – могли вываляться в траве, кувыркаясь на нашем аккуратном газоне. А я, умиляясь, смотрела на них из окна.
Потом дочь пошла в школу, и при первых же проблемах с ее учителями Ильяс резко отдалился от нас. Все разборки с педагогами он галантно переложил на мои плечи. Под предлогом занятости на работе стал поздно приходить домой. Я даже заподозрила появление какой-нибудь дамы сердца, но ненадолго. Все-таки я знала его секреты гораздо лучше, чем он мои. Просто он словно начал чего-то бояться.
Лонни росла, менялся ее характер. После визита посла из Иллирии, Себека, многое прояснилось. Я поняла причину ее дерзких выходок и несносного поведения. Чужая кровь. Гены безжалостных правителей их уродского мира. И она уже начала чувствовать в себе превосходство, внутреннюю силу. Может быть, особенное предназначение свое. Иначе, откуда тогда появились увлечения мистикой и всякими другими извращениями? А мы с Ильясом успокоились было, когда она перестала мутузить по углам отпрысков местных олигархов, занявшись изучением готских книг. Упустили в итоге дочь, не заметили приближения ее накопленных знаний к критической массе.
Единственной тайной Ильяса, не разгаданной мной, осталась его боязнь. Он опасался дочери? Заметил характерные для его родины признаки? Или, прячась от нас на даче, втайне беседовал со своим бывшим, как он меня уверял, хозяином – Луксором? Хотя вряд ли, ведь перемены в Иллирии стали для него неожиданностью.
И вот этот вопрос я собиралась выяснить, таща его за рукав в чащу, подальше от чужих ушей. Он тоже был подавлен смертью мальчика, даже хромал сильнее, чем обычно.
-Лер, куда мы идем? Бросили Рейва наедине с его горем. Это неправильно.
-Дорогой, я скорблю не меньше него. Но сейчас меня больше волнует наша дочь. Ты понимаешь, что она до сих пор в опасности? И что ублюдок ваш иллирийский не успокоится, пока не угробит с ее помощью наш мир, или пока не сдохнет сам?
-Малыш, я не дам ее в обиду…
-Не дашь?! Мы только и делаем в последнее время, что вытаскиваем ее из его долбанных лап! Скажи пожалуйста, почему ваши обалденно умные и прозорливые правители прислали за ним не дружину из трех десятков бойцов, а этих двух задохликов, которых самих надо постоянно защищать, оживлять, и успокаивать?
-Там идет война…
-А мы здесь, твою мать, цветочки нюхаем! По земле разгуливает неадекватный колдун, к тому же своровавший запрещенные во всех мирах боевые артефакты! Или чем вы там машете, хорохорясь друг перед другом? МОЙ мир может рухнуть в ад, а у них, видите ли, война. Любимый, нам что делать?
-Лерусь, только наша дочь сможет с ним справиться.
-Так, живо рассказывай мне все, что знаешь! Все, что ты скрывал от своей жены все это время!
-Чуть позже, любимая, чуть позже.
-Когда потеряем Лонку? Послушай, из-за того, что у меня недостаточно информации, я могу не среагировать вовремя, или пойти по ложному пути. Я не хочу оставить девчонку в одиночку бороться с этим чудовищем. Кстати, а где она сейчас? – Я оглянулась, пытаясь увидеть дочь.
-За ней Морфей присматривает. – попытался успокоить меня муж, но добился противоположного эффекта.
-Кто?! Этот кобель? Ильяс, ты в своем уме? – Я попыталась кинуться на выручку Лонни. Ильяс крепкими объятиями не дал мне сделать и шага.
-Малыш, доверься нам, прошу.
-Нам? Это что, заговор за моей спиной? Хватит водить меня за нос! Говори, или клянусь, я убью тебя!
-Наша дочь действительно особенная. И ниспослана нам не просто так.
-Слышишь, не рассказывай мне ваших иллирийских сказок! То, что она не такая как все, я поняла, еще когда ее в себе носила.
-Провидцы чагры знали про грядущий катаклизм, и про войну, и про взбесившегося Эгрегора. И то, что остановит его рыцарь – тоже знали.
-Какой еще рыцарь? Лонни тут при чем?
-В ней смешалась кровь трех рас, как и предсказывали оракулы. Лишь такой симбиоз генов в силах противостоять безумству потомка Айрона.
От ярости я потеряла способность мыслить адекватно. Не так, как тогда в доме, когда гнула кочергу об голову Рейва. Сейчас мне как черный мешок на голову надели. А когда отпустило, муж лежал метрах в двух, держась за подбородок. Я подошла к поверженному супругу.
-Тайсес, а ты что, меня оплодотворял по заданию этих выживших из ума стариканов?! Отвечай сейчас же!
Но ответить муж не мог. Я выбила ему челюсть. Он только мычал, возмущенно сверкая глазами. Пришлось приложиться с другой стороны, возвращая сустав на положенное место.
-Радость, ты обалдела? – простонал Ильяс. – Что значит оплодотворял? И вообще, вспомни-ка, это ты на меня набросилась, как самка голодная…
-За самку сейчас еще схлопочешь! За базаром следи!
-Ну малыш, все же было обоюдно у нас… Ты меня любила, я тебя любил.
-А теперь разлюбил? И жил со мной лишь для того, чтобы контролировать дочь трех миров? Ну ты гад, Ильяс. Не ожидала от тебя такого предательства.
-Валерия Карай! Я тебя сейчас отшлепаю, как неразумную жену! За пререкания с господином.
-Господин сейчас получит в глаз за свои секреты. – проворчала я. Все же он меня до сих пор любит. Мой Тайсес.
Неожиданно я воспылала такой нежностью и страстью к мужу, что начала расстегивать на нем рубаху, как тогда в комнатушке у моей подруги Бгржи. Но Ильяс только поморщился.
-Морфей, конь педальный, опять флюиды разбрасывает, где попало. Чего это он удумал? У него такие всплески обычно во время ритуалов каких-нибудь…
-Лонни! Она в опасности?! – я вскочила на ноги. – Бежим к ним!
На небольшой опушке мы увидели обрызганную серебряным инеем композицию «Девочка верхом на коне».
То, что это именно композиция, а не мертвая скульптура, показывало едва уловимое подрагивание их тел. И стеклянно-прозрачный, но в то же время живой, покрывающий их лед.
Помочь сайту
Поздравления
