На Ланкору -- вернуть отца и ключи Камели.

[Скрыть] Регистрационный номер 0129897 выдан для произведения:

      Ветер шевелил короткую выгоревшую на солнце траву.  Сквозь жёсткие и редкие былинки, лёжа на пригорке, Элеонора наблюдала за стоящим на стартовой площадке, похожим на дремлющего сорокопута, катером. Её младшая сестра Кристина лежала на спине и любовалась редкими пёрышками облаков на густой синеве июльского неба. Повернувшись на бок и, вытянув и земли тонкую соломинку, она  медленно  провела ей по медно-рыжим волосам Элеоноры. Та машинально отмахнулась как от надоедливого насекомого, обернулась и с мимолетной улыбкой взглянула на сестру.

        – Криста, не мешай. Взгляни лучше сама  и скажи мне: что это за машинка.

        – А чего мне на него любоваться? – Кристина зевнула. – Разведывательный  катер дальнего радиуса действия с усиленной полевой защитой и добавочным гиперкроссом.

Когда мы учились, их только начинали проектировать.  А я, вот, по сестренке соскучилась. Играю. Помнишь как в детстве? Ты сорвала меня прямо с заслуженного шезлонга под пальмами и толком ничего не объяснила. Элька, ну не будь ты такой серьёзной! Потерпи меня, ладно?

        – Потерплю, куда я денусь… А эти там так и торчат. Зла уже на них не хватает!

      С другой стороны катера стояли трое рабочих и, судя по неподвижным серо-голубым аэрокосмическим ботам, видневшимся под брюхом катера, о чём-то беседовали. Четвёртый, сидя на корточках у небольшой открытой панели, неспешно делал какие-то замеры с блестящим прибором в руках.

       Прозвучал негромкий смешок и несколько неразборчивых фраз. Один из рабочих повернулся и зашагал в сторону видневшейся за пределами площадки решетчатой вышки. Двое других, немного потоптавшись у катера, направились в левую часть поля  –  к трём полуцилиндрическим ангарам. Четвёртый по-прежнему неспешно колдовал над панелью.

           – Ладно, Элька, хватит уже бока отлёживать. – Кристина быстро поднялась и стряхнула с брюк травинки. – Лучшего расклада мы всё равно не дождёмся.

           – Похоже, что так, – нехотя согласилась Элеонора.

           Сёстры  спустились с пригорка, и приблизились к катеру. Возившийся у панели техник обернулся на звук шагов и  непонимающим взглядом уставился на двух девушек в одинаковых костюмах серебристого цвета.

            – Здравствуйте, – Кристина улыбнулась по-детски застенчивой улыбкой. – Наверное, мы будет изучать бортовые системы под вашим руководством. Не беспокойтесь, мы ненадолго, – Кристина мило сморщила носик. – Меня зовут Кристина. А вас?

           – Клод. – ответил техник, переводя недоумевающий взгляд с лётного комбинезона на лицо Кристины. Он попытался улыбнуться, но улыбка получилась бледной, растерянной.

           – Очень приятно. Расскажите, пожалуйста, чем вы сейчас занимаетесь, Клод. – Кристина склонилась над раскрытой панелью. Элеонора в это время приблизилась к коротенькому трапу и, поставив правую ногу на нижнюю ступеньку, сделав вид, что  поправляет брючину, потихоньку подталкивала трап ближе к люку.

            – Осуществляю стандартную предполётную проверку, – пробурчал Клод. – Вообще-то с таким сканером много не наработаешь, – сообщил он, помахав прибором, –  Жду весь комплект…

            –  А он поджидает вас. В управлении. Надо было его захватить с собой. Правда, Элька? Мы как-то об этом не подумали. – Кристина присела и, болезненно сморщившись, потёрла руками колено. – Ушибла на соревнованиях. Болит до сих пор, – сообщила она. – Хотите, Клод, я сбегаю, принесу?

              –  Не надо, –  Клод поднялся и с каменным лицом запер панель. –  Я сам. Скажите только, где он лежит.

              –  На столике, справа. Как зайдёте, сразу увидите.

              –  Справа нет никакого столика, –  возразил Клод.

              –  Когда мы уходили, он там стоял.

             Клод молча развернулся и направился к серому двухэтажному зданию, обрамлённому  живой изгородью из акаций и яблонь. Кристина продолжала сидеть, глядя в спину уходящего техника. Затем она быстро вскочила и бросилась к трапу.

             – Всё, Элька, живо на борт!

            – А я уже…  – Элеонора легко взлетела по трапу. Ловко подцепив тонким лезвием разметочного резака край незапертого люка, она распахнула его. Следом за ней взбежала по трапу Кристина. Пилотская кабина их встретила уютом мягко-серых стен. Три массивных комфортабельных кресла, узкая, с закруглёнными углами панель, экраны…

            – Заняла командирское место? – ехидно поинтересовалась  Кристина. – Ладно, капитанша, командуй раз так. Справишься?

            – А то! Ты же знаешь, Криста, что каждый учёный-астрофизик – подготовленный командир корабля. А ты как?

            – Allegro tranquillo! Управление катерами стандартизировано. Для новшеств отведена правая часть панели.

            Девушки быстро пристегнулись широкими поясами. Кристина ловкими пальцами привычно пробежалась по ряду переключателей. Из пола выдвинулись толстые металлические стержни – усилительный каркас для кресел. Задраился люк, и сверху опустилась дополнительная герметизирующая дверка.

             Элеонора выдернула из гнезда световое перо и установила им точку на экране.

             – Вектор:  Процион, семь-пять-один. – проговорила она.

             – Принято, даю порционную зарядку, – Кристина включила подачу энергии на гипердвигатели.

             – Коррекция курсовых искажений?

             – В норме!

             – Полевые отражатели?

             – Действуют!

             – Теплоизоляция?

             – Средняя. Добавить на пару делений?

             – Оставь прежней. Включи автоподнятие.

             – Выполнено!

             – Планетарные двигатели на запуск и –  старт!

             – Зажигание… Раз, два… три!

             Кристина сладко улыбнулась и склонила голову к правому плечу, прислушиваясь. Турбины на два голоса запели свою мощную песнь, переходя с глухого воя на пронзительный свист. Толчок, короткий разбег, катер оторвался от площадки и начал плавно подниматься,  задрав носовую часть к небу. Секунды спустя  он уже летел, принизывая пушистые, похожие на причудливые зефирные фигурки, облака.

              –  Переход в гиперпространство обычный? –  спросила Элеонора, не отрываясь от экрана.

              –  Нет. Сначала рванём прямиком к астероидам. Оттуда и прыгнем.

              –  Криста, ты шутишь или нет?!

              –  Я вовсе не шучу. Если прыгнем из разрешённой зоны, нас может сцапать карантинная служба. Поправку я уже ввела. Не бойся сестричка, –  сказала он ласково и подмигнула обоими глазами. – Доберёмся без происшествий.

              Кристина замолчала и  резко наклонилась вперёд. И по напряжённому её лицу было видно, что предстоит тонкая и сложная работа. Прямо на экран неслись бесформенные, отливающие обсидианом, глыбы. Они стремительно увеличивались в размерах. Элеонора непроизвольно втянула голову в плечи. Не желая отвлекать сестру в такой момент, она не проронили ни звука – только смотрела.

               – Всё, проскочили! – Кристина откинулась на спинку кресла. –  Начинаем переход по расчетному вектору!

          Космический пейзаж на экране распался. Звезды, будто снежинки, разбившиеся о стекло, превратились в прозрачные световые кляксы. Поверх этой смутной картины контрастно светилась тонкая ниточка рубинового вектора.

         Где-то в недрах пульта, прозвучал мелодичная трель. Пространство на экране обрело свой привычный вид, но мерцающие россыпи звёзд на нём были уже иные. Прямо по курсу ярко сияло созвездие, сияющим абрисом напоминающее облако из детской книжки.

           – Переход по вектору осуществлён, – сообщила Кристина и откинулась в кресле.

           – Ох, ну и лихачка же ты! – заметила Элеонора, отдуваясь.

           – Немножко есть. Может, расскажешь мне, наконец, куда мы летим?

           – На Ланкору.

           – Элька! – Кристина  укоризненно взглянула на сестру. – Ты опять меня дразнишь?

           – Я серьёзно: мы летим на Ланкору.

           – Ну и зачем нам понадобился этот заповедник детских сказок?

           – Это из-за отца, – коротко пояснила Элеонора. – Я хочу его вернуть.

           – Странные вещи творятся в нашем городе, – пробормотала Кристина.

           – Криста, выслушай  до конца, ладно? – Элеонора выдержала весомую паузу, неподвижно всматривалась куда-то вглубь экрана.  – Гиперпространство не однородно. В нём есть «короткие» коридоры и «длинные». С короткими коридорами мы уже освоились и разобрались. Про «длинные» практически ничего не знаем. Такую задачу в свою бытность перед собой поставил  Норманн  Камели.  И у него что-то стало получаться. Приравняв  усреднённые характеристики «коротких» коридоров  к гиперчислам, проведя экстраполяцию на гипотетическую протяжённость метагалактики,  он разработал свою формулу и таким образом начал подбирать ключики к «длинным» коридорам. Он был близким другом нашего отца, который по тем временам считался лучшим пилотом-разведчиком. Чтобы проверить расчеты, они полетели вместе – и не вернулись. Камели нигде своих работ не публиковал. Все эти знания были утеряны с его исчезновением.

            – Всё это понятно…

            – Подожди, – Элеонора подняла руку, требуя внимания. – Ты, естественно, ничего не помнишь. Когда отец уходил в свой последний полёт, ты лежала в кроватке и очень мило посапывала.

            – Тебе самой-то было всего шесть лет…

            – Криста, но я всё помню! Он уходил и как всегда, обернувшись на пороге, улыбнулся мне. Улыбнулся как друг. Не видела ты этой улыбки, Криста. Жаль! Он частенько беседовал со мной, рассказывал о кораблях, о рейсах, о внештатных ситуациях   – делился как с взрослой. И ты знаешь – я его понимала. Про Ланкору он мне тоже рассказывал. Про кристалл в ручье, который может вернуть пропавших без вести близких людей... Утеряны ключи от «длинных коридоров». Но самое главное… Криста! Я хочу вернуть нашего отца!

            Наступила тишина, только мерно перемигивались огоньки на пульте, и безмятежно сияло бисером огней звёздное поле на экране.

            – Даже не знаю, что и сказать. – Кристина постепенно приходила в себя. – Ладно, тебе нужны ключи. Понимаю. Ты потратила на их поиски четыре года. Ты очень способная, но ничего не добилась. Ладно, отца вернуть. Мне бы тоже этого хотелось. Но, Элька, это же сказки! Неужели ты отчаялась до такой степени?

            – Про кристалл в ручье я слышала не только от отца! Экзобиолог Елена Волынская, таким же образом вернувшая  сына…

            – Это такие же сказки! Слухи для легковерных. А ты учёна. Нет, я не понимаю! Мы угнали катер и полезли на закрытую для всех заповедную планету! Из-за сказки?!

            – Криста, мы уже здесь! Давай просто попробуем!

            – Ну, хорошо, – Кристина пожала плечами и повернулась к пульту. – О-о-о-о, господи, боже мой!

            – Что случилось?! – встревожилась Элеонора.

            – Нас запрашивают по диспетчерской связи. – Тоскливо ответила Кристина. – И отключить её – никак не отключишь.

           В пульте послышался треск и шумы и сквозь них прорезался мужской голос:

           – Говорит старший диспетчер группы малых судов, Ан Морт. Борт тридцать один, куда вы направляетесь?  Почему не передали курсовые данные?

           –  Просто не успели. Вы уж нас извините, Ан Морт, но мы и сейчас не успеваем. Очень спешим, – спокойно ответила Элеонора.

           –  Это что, какая-то шутка?  Повторите, пожалуйста. Что значит: не успеваем? – Среди всплеска шумов голос диспетчера казался безликим, лишённым эмоций.

            – Это значит, что ничего передать мы не можем. И продолжать разговор, между прочим, тоже.

            – А я вынужден настаивать, – продолжал голос. – Даже доклад не по форме…

            – Мужчина, до чего же вы жутко нудный и неинтересный, – вмешалась Кристина. – Добрый молодец, коли, молод ты, будь нам братцем названным, коли, стар уже, будь нам батюшкой, – сладко пропела она.

              – Вы обязана сообщить курсовые данные, назвать свои имена, а так же имена своих кураторов, –  со сварливой монотонностью  в голосе продолжал свои увещевания Ан Морт.

              –  Ни за что! – в подтверждение своих слов Кристина энергично мотнула головой.

              –  Что нам делать? –  Элеонора мрачно и бесцельно водила световым пером по плоскости пульта. –  Этот тип не даст нам покоя. А связь отключить невозможно. Да и нежелательно оставаться совсем без связи.

              Кристина кивнула, в глазах её сверкнули озорные искорки. И вывела на экран: «Я знаю, где находятся динамики и микрофон. Заткнём их аварийным утеплителем. Пускай треплется сам с собой, пока не устанет » 

              Посмеиваясь, девушки достали утеплитель и принялись за дело.

             – Ну вот, – Кристина, прислонила ухо к плотной ворсистой ткани утеплителя. – И ему не холодно, и нам ничего не слышно.

             Полёт продолжался. На обзорном экране появился нежно-сиреневый шарик Ланкоры, укутанный тонким пухом облаков.

              – Ух, ты, красавица, какая! – восторженно выдохнула Кристина. – Так и просится: подержать её в руках.

              – Представления не имею, где искать место для посадки в заповеднике, –  пробормотала Элеонора, любуясь на экране красавицей-планетой.  

             – Очень просто, – откликнулась Кристина. – На местах посадки есть маячки. Стоит их только запросить, они и откликнутся. Вот, –  показала она на оранжевый огонёк на пульте. –  Один уже нам ответил. Можно смело ставить нашу скорлупку на автопилот, а самим готовиться к посадке.

             Катер плавно сел на небольшую овальную поляну, покрытую сочной тёмно-зелёной, травой. Дальше начинались поле, поросшее коренастым кустарником с толстыми, светло-коричневыми ветками. Заросли были не слишком густыми и пройти через них, даже не задев ни одного кустика, не составило бы труда.

              – Что ж, дорога вполне комфортная, –  бодро высказалась Элеонора, наблюдая открывшийся в люке пейзаж. Девушки надели рюкзаки, разминая ноги, потоптались на месте, и двинулись к тёмному массиву леса.

              Погода стояла тёплая, не жаркая. Со стороны леса подул ветер. Какой-то очень странный – морозные волны в тёплом, майском по земным меркам, воздухе. Чудилось что, тонко и загадочно звеня, летят навстречу игольчатые льдинки изморози. Слегка покалывая щёки, лоб и нос, они радостно бодрили своей острой свежестью.

             Хотелось закрыть глаза, бежать вприпрыжку, жадно глотать этот сладковатый воздух и петь. И всё вокруг было пронизано небесной искрящейся морозной синевой…

             Кристина, зевая, выбралась из пилотского кресла. 

              – Мы задремали. Причём обе сразу. Мне даже приснилось, что мы уже топаем через кустарник к лесу.

              – Ага, низкорослый такой кустарник, будто приплюснутый сверху.

               Элеонора повернулась и внимательно посмотрела на сестру.   Кристина стояла у раскрытого люка. Внизу, за поляной, тянулся до самого леса низкорослый, приплюснутый сверху кустарник.

                 – Сны у нас пророческие, у обоих. – Кристина спустилась на поляну. – Пошли сестрёнка.

                  Они, не спеша, продвигались к лесу, обходя редкие кустики. И стоило им ускорить шаг, как воздух наполнился шелестящим звоном льдинок. Неистовой радостью заплясали они на лице, и всю округу затопило густое синее небо, заслонившее собою лес и весь этот мир…

                   Кристина отщёлкнула фиксатор пояса безопасности и выбралась из кресла пилота. Элеонора всё ещё сидела, блаженно потирая глаза.

                – Может, хватит уже сибаритствовать? Идём мы, или не идём?

                –  А мы ещё не идём? –  удивилась Кристина. – Почему у меня каждый раз такое чувство, будто половину пути мы уже прошли? Даже ощущение лёгкой усталости в ногах.

                – Каждый раз?! Не поняла…  – начала, было, Элеонора, но тут же осеклась.

               Сёстры растерянно смотрели друг на друга. Элеонора опустила глаза на сапожки Кристины, запачканные изумрудным соком травы.

               – Никуда вы не идёте, – прозвучал в наушниках голос диспетчера. – Это «заворотный ледник», девчата. Когда ветер дует с гор, он приносит в долину кристаллики.

               – Мне про него рассказывал отец, – пролепетала Элеонора. – А я и забыла.

               – Какой вы вдруг стали обходительный и любезный, старший диспетчер, – язвительно заметила Кристина. – Вы  меня поразили своими познаниями в экосистеме Ланкоры. А обращением «девчата», просто сразила наповал.

                – «Если стар уже, будь нам батюшкой»… – вкрадчиво  пропел Ан Морт. –  Между прочим, связь с центральной диспетчерской вы утратили, войдя в атмосферу Ланкоры.

                –  То есть, на связи вас сейчас нету? Не морочьте нам голову, Ан Морт! –  начала задираться Кристина. Но в наушниках стояла тишина. Ни малейшего шороха не было слышно. 

               Элеонора сидела, подперев ладонями подбородок, и, напряжённо смотрела в потолок. Словно пыталась что-то вспомнить.

                –  Ну, давай, Элька, –  помогала и подбадривала её Кристина. –  Вся надежда только на тебя. Я лежала в кроватке и мило посапывала.

                –  Криста, не топочи, мешаешь сосредоточиться. Нам вообще незачем волноваться. Это всего лишь сказки, –  усмехнулась Элеонора.

                –   Да ладно тебе… Слушай, раз эти льдинки виноваты, замотаемся тряпками – и дело с концом. На ощупь как-нибудь добредём.

                –  А если дело не в льдинках? На мозг могут воздействовать звуки, которые они издают или даже электромагнитные колебания. Ледяная пыль, которую мы вдыхаем, может содержать галлюциногенные алкалоиды каких-нибудь горных растений. Возможны и другие варианты.

               Кристина перестала нервно прохаживаться и присела в кресло. Вывела на экран картинку – приземистые кустики до самого леса. Посмотрела, и выключила.

                –   Я вот что заметила, –  задумчиво изрекла Элеонора. –  Пока мы стоим на месте возле катера, ничего интересного не происходит. Но стоит нам пойти, как начинаются чудеса. А потом мы как бы просыпаемся здесь.

              –  Это что же тогда получается? Чтобы не возвращаться – лучше всего никуда не уходить? Так что ли?

              –  Может быть и так, –  неуверенно произнесла Элеонора. –  Если один понесёт другого, получится, что один будет двигаться, а другой как бы стоять на месте.

              –  Элька, блеск! –  Кристина подпрыгнула, подбежала к сестре и заискивающе посмотрела ей в глаза.

              –  Ну, конечно!  Криста, ты – спортсменка. А я хрупкая кабинетная особа.

              –  И я твоя младшая сестрёнка, –  нежно прошептала Кристина, прижимаясь к Элиному плечу щекой. –  Помнишь, как в детстве?..

               –  Как в детстве? Помню. А вот два рюкзачка в придачу, не помню совершенно.

               –  У меня есть план. Я сяду к тебе на закорки. Рюкзаки пристегнёшь к поясу – и волоком по земле. Если тебя начнёт заворачивать, буду щёлкать по ушкам. Знаешь, как слониками управляют? Легонечко так: эть, эть. Если тебя поведёт налево, буду щёлкать по правому уху, и наоборот. Договорились?

               –  Договорись, Криста. Только сильно не усердствуй.

               Девушки, выйдя из катера, осторожно ступили на мягкую траву. Элеонора   прицепила оба рюкзака к поясу и, с вздохом оглянувшись на Кристину, усадила её у себя за спиной. Она неспешно побрела по полю, стараясь не цепляться рюкзаком за ветки.

               Навстречу  ей зазвучала тонкая и нежная музыка летящих льдинок. Льющаяся с неба густыми потоками синева несла с собой радостное покалывание и небывалую потайную свежесть. Щелчок по левому уху: поворот налево. Её качнуло. Льдинки неслись навстречу и пели; кололи, радовали и требовали –  всё настойчивее и сильнее. Щелчки по ушам участились, и в какой-то момент Кристина её довольно ощутимо ущипнула.

              Элеонора почувствовала небывалую лёгкость, пыталась бежать, но что-то её удерживало на месте…

               –  Стой, стой! –  услышала она голос Кристины. Застилающая обзор синева отступала, поднималась ввысь, и плавно растекалась по небу. Прямо перед собой  Элеонора увидела будто бы сложенное из мохнатых пирамидок, дерево с листьями, напоминающими стебли папоротника. Она без сил опустилась на землю и прислонилась к его стволу.

              –  Хотела бы я видеть себя со сторон, –  пробормотала она

              –  Действительно интересно, –  Кристина присела рядом. –   Ты петляла, но как-то странно. Как будто упиралась во что-то упругое. Или как при встречном сильном ветре.

              Сестры отдыхали на границе леса и любовались чистым небом Ланкоры, которое наполнялось уже вечерними красками. Поднявшись, они повернулись к лесу, в который им предстояло войти, и замерли в восхищении.

             Деревья, напоминали застывшие жирандоли – с ветвями подобными зелёным изразцовым каскадам, спадающим до земли.  Травинки, с высокими и тонкими стебельками – прозрачные и невидимые. И плоды на них  –  словно покрытые блёстками ватные шарики, которые, казалось, висели прямо в воздухе. Лиловые цветки, извивающиеся спиралью, прямо на глазах вырастающие в два человеческих роста, и сразу же рассыпающиеся в дымные сиреневые шлейфы,  подолгу дрейфующие над землёй.

           Повсюду росли белые, отдаленно напоминающие розы, цветы, в середине которых сияли синими и зелёными огоньками грози глянцевых ягод. Где-то на верхушках деревьев незнакомыми и звонкими бурлящими  голосами перекликались лесные птицы или мелкие зверьки.

              –   Элька, устала? Может, я теперь тебя понесу?

              –   Понеси лучше пока мой рюкзак.

              –   Хорошо…

              –   Вот вы и добрались до леса. Вы умницы, девчата, –   послышался торопливый голос старшего диспетчера. –  Подолгу разговаривать с вами не смогу… –   Тон его совершенно переменился: из жёсткого, официального – в свойский,  понятный и близкий. Как у давнего знакомого, которого уже понимаешь с полуслова.

              –  Странный вы, мужчина, какой…  –  медленно протянула Кристина, но Элеонора энергично махнула рукой: «Молчи!»  С каким-то напряжённым  отчаянием, подавшись вперёд, она  вслушивалась в голос Ан Морта.

             –  Теперь помните главное: отныне очень много будет зависеть от вашего отношения ко всему происходящему вокруг вас.  Эля, Кристина, постарайтесь относиться благожелательно к каждому камушку, к каждой травинке.

             –  Хорошо, я поняла, –   тихо проговорила Элеонора, и голос в наушниках оборвался.  

             –  Элька, ну что за дела?! –  возмутилась Кристина. –  Откуда этот Морт знает наши имена? Почему он так фамильярничает? И вообще, откуда он знает столько всего?

             –  Подожди,  ни о чём пока не спрашивай. У меня лишь тень от ощущения понимания. Больше ничего пока объяснить не смогу.

             –  Замысловато уж больно. Ну, ладно. Ответишь всего на два вопроса? Откуда ты знаешь, в какую сторону надо идти?

        На планете уже наступила непроглядная безлунная ночь, но лесные поляны пульсировали и мягко переливались крохотными огоньками  под бархатистым покровом колдовского полумрака.

              –  Лес особенный.  Надо всего лишь войти в него –  неважно, с какой стороны.. А дальше… дальше просто идти вперёд.

             –  Хорошо, тогда я просто иду за тобой. И ещё: почему бы нам ни попытаться вернуть не только отца, а родителей?

             –  Не получится. Мама умерла. А кристалл возвращает только пропавших без вести.

             Кристина собиралась что-то ещё сказать, но промолчала.

             Эта часть леса была особенно богатой на световые контрасты: фосфоресцирующие растения устилали землю как разноцветные тлеющие угольки. Появились крупные летающие жуки со светящимися крылышками.

               –  В моём лесу две юные женщины. –  Всеобъемлющее контральто, которое казалось, опустился на световые поляны вместе с ночным ветром, заполнило заросли как сильная, гордая, свойственная этому лесу мелодия.  Многоголосое эхо заметалось среди деревьев и разлетелось далеко окрест. И был в этом   женском, привычным к одиночеству, голосе не то вопрос, не то утверждение. Сёстры встали как вкопанные.

               –  Девчата, не бойтесь, –  быстрым шепотом проговорил в наушниках Ан Морт. –  Помните: всё зависит от того, как вы к ней отнесётесь…

                –  Я Лойя. Хозяйка Лойя. А вы кто – явившиеся с высотных неведомых троп, из неоткуда? У юных женщин есть имена? –  голос звучал из каждого дерева, и оттого казалось, что разговаривает лес.

                – Телесно она не существует.  Вы в какой-то мере можете повлиять на неё, –  продолжал шептать старший диспетчер. –  Определить её в подруги, королевы и т.д. Самое лучшее для вас: полюбить её и определить в богини. Тогда вы сможете наделить её некоторым могуществом и получить поддержку с её стороны.

               Кристина, склонив голову к левому плечу,  прислушивалась. Затем быстро повернулась в сторону, откуда по её мнению голос хозяйки Лоий звучал громче всего.

               –  Мы очень рады вам, богинюшка, –  промурлыкала она медовым голоском. –   Меня зовут Кристина, а сестричку мою – Эля.

              Девушки дружно сделали реверанс.

             –   Как восхитителен и могуч ваш прекрасный лес! Мы стояли  на границе ваших владений и были немы от восторга весь остаток дня. Голос ваш – восхитительная музыка, прекрасная богинюшка! А услышать благословление из ваших уст – счастье неземное!    

              В тот же миг Кристине почудилось, будто мягкая и тёплая ладонь невесомо легла на её щёку.

              –   Милое и славное дитя, –   голос Лойи дрогнул. В нём появились эмоции. –   Но я… богиня? Богиня… Отчего же раньше меня так никто не называл? Богиня – значит вечность? А я не помню… не помню первого дыханья цветов в этом лесу.  Не знаю, когда склонились ветви, чтобы пробудить меня и поднять из густой травы, чтобы я увидела свет. Это было когда-то? Или случилось  раньше?.. Откуда я знаю, как кружатся сухие листья и соскальзывают с длинной чёлки, с которой сбился платок под тусклыми фонарями аллеи и как сыплет мелкий дождик на разгорячённые щёки? И почему мне хочется бежать и не хватает дыхания? Горестно… Это оставила мне Мария или Гортензия?..   Забвение, как зимний сон и как раскаяние. Я – она, или оно?  Это, в самом деле, убийственно, когда на яхте морской ветер развевает длинные волосы и треплет прозрачный халатик, а они стоят позади, всё видят и сходят с ума? Не помню от кого и зачем...  Раз я богиня, то ВСЁ МОГУ?

              –   Конечно же, всё, великодушная богинюшка!

              –   Что же вы желаете с сестрёнкой обрести в моих владениях?

              –   Батюшку своего хотим вернуть.

              –   Какие же вы славные и добрые! –  взволнованно проронила Лойя. –   Вам нужен кристалл из ручья? Идите же, милые  мои. И да сопутствует вам вечный свет ягод Олво! Но опасайтесь дерева Корлар, в ветвях которого хранится зловредный посев. 

              –   А как мы его распознаем, богинюшка? –   решилась подать голос Элеонора. Но ответа не получила. Каким-то образом стало ясно, что Лойя удалилась – исчезло ощущение её присутствия.

              –   Криста, с ума сойти! Удивила! Где ты этому научилась? –   прошептала Элеонора, зачем-то озираясь по сторонам.

             –   В театре. У нас в лётной школе был свой театр. Шекспир – мой конёк. Я даже играла Офелию. –   призналась Кристина, тихонько посмеиваясь.

              –   Ладно, поаккуратней об этом вслух. –   Элеонора оглянулась. Она шла немного впереди, присматриваясь к деревьям и пытаясь угадать,  где может находиться то, о котором предупреждала Лойя.

             Лишь только сейчас она заметила, как всё вокруг преобразилось. Деревья с тёмными стволами очень сильно напоминали старые оголенные  клёны в осеннем лесу. Землю устилала коричневая опавшая листва. Как в сбросившей последнюю листву и затихшей в преддверии  первого снега, освещённой фонарями ночной аллее, откуда-то  сверху лился  блеклый оранжевый свет. Воплощение беззвучной печали одиночества, обронённой давно ушедшей незнакомкой…

               Листья под ногами исчезли, появился вязкий песок.

               Элеонора сделала шаг, другой  –  и погрузилась в него по колено.

               –   Осторожнее! –  услышала она запоздалый оклик у себя за спиной. Страха она не почувствовала. Всё её тело содрогалось от  неясного зова, пульсирующего в подземной глубине – обволакивающего, сулящего  покой и наслаждение.

              Кристина увидела, как её сестра страшно преображается в этом песке. Очертания лица, словно высеченные из отслоившейся  коры, постепенно сглаживались, скрывались в прорастающих из древовидного тела кряжистых ветках.

              Парализованная страхом, Кристина застала на несколько коротких мгновений. Она бросилась, было вперёд, но перед полоской песка резко остановилась.

              –   Элька, Элька! Слышь меня, Элька! Перестань деревенеть! Зачем ты это делаешь?!  

              –   Я ничего не делаю, –  услышала она гаснущий голос, – Я не желаю ничего на свете, воссоединиться бы лишь с корнями материнского древа.

              –   Вот ещё! –   возмутилась Кристина. –   Выискался корнеплод на мою шею! Держись, сейчас откопаю!

             Она схватила лопатку, бросила перед собой рюкзаки и, стараясь не задевать песок,  переползла по ним ближе к сестре. Кристина яростно рубила и отбрасывала прочь комья этой сыпучей коварной субстанции, пока не увидела короткий ствол, на котором застыла блаженная древесная улыбка и шевелящиеся как щупальца  осьминога корни. Не без содрогания ухватившись за самую толстую ветку, она выдернула новоявленное деревце и поставила его на рюкзак.

            Элеонора медленно, с мучительной гримасой на лице обретала свой нормальный облик. Прилипший песок осыпался с неё, превращаясь в мутно-белые, с проворностью ртути стекающие капли.

              Кристина пристально посмотрела ей в глаза.

              –  Ты как?

              –  Больно. Ужас какой-то, – пожаловалась  Элеонора и содрогнулась всем телом. –  Как будто вывернули все суставы, а снаружи прошлись шлифовальным кругом.

              –  Поступим следующим образом, –  Кристина взяла лежавший позади рюкзак и перебросила вперёд. –  Перебираемся на него. И так далее.

              К счастью полоска коварного песка оказалась небольшой. И вскоре они вновь ступили на шелестящий настил из опавших листьев. Шли, чуть ли не крадучись – опасались дальнейших сюрпризов своенравного леса.

               Ничего не менялось – всё тот же осенний пейзаж, освещённый невидимыми фонарями. Но через час ходьбы краски  заметно поблекли, и исчезли – выцвели до серых тонов. Мир вокруг застыл в неподвижном подобии  чёрно-белого панно.

               –   Это намного лучше зыбучего песка, но всё равно как-то неприятно. Я не слышу хруста листьев и не чувствую упругости почвы, –  Элеонора ткнула в землю носком сапога. И внезапно почувствовала, как почва ушла у неё из-под ног. Словно повинуясь её движению, вся планета,  качнулась вниз, а, вернувшись, врезалась в подошвы. Элеонора едва устояла на ногах.  

               –  И воздух неподвижный и вязкий, как кисель, –  отозвалась Кристина, принюхиваясь. –   Хотела бы я, чтобы здесь витал пусть самый захудалый ветерок. –   Она легонько дунула. Перед ней качнулась ветка, другая... Подул сильный ветер, раздался рёв мощного урагана, улетевшего далеко вперёд,  выломавшего в лесу узкую просеку.

                –  Вот, что, сестрёнка, давай-ка, не будем здесь бесчинствовать. Нам же ясно сказали: всё зависит от нашего отношения к происходящему.

                –  Прости нас, светлая богинюшка! –   воскликнула Кристина, подняв лицо к небу. – Мы просто дети неразумные и не ведаем, что творим!

                –  Ах, девчата, девчата, –   с мягкой укоризной откликнулась Лойя. –  Деревья со страдальческим скрипом поднялись и встали на свои места. –  

Лесные ветры, кедра аромат…

Летят, пронзая майский флёр.

Взлелеянный весной, жемчужный сад

Ведёт к закату серый режиссёр,

Туда, где в дебрях путается взгляд.

Я – сон души, мне нет пути назад… 

     Горестный вздох лесной хозяйки отозвался шелестом облетевшей листвы.

        –  Она не нашла кристалл, не вернула того,  кого хотела вернуть, и оставила кровь на траве, а мне даровала эту ранящую мелодию в словах. Вы все приходите сюда из-за синевы, что лежит над облаками. Неужели на звёздном пути столько печали? Богиням всегда оставляют скорбь, а радость уносят за облака? Мне дарят воспоминания о счастливы днях былых, с горьким привкусом настоящего – море  под парусами и искры на волне, осенние аллеи и скамьи, присыпанные листьями, прикосновения, смех. И всё это наслаивается, собирается во мне. Я  люблю ТОГО, кого все вы потеряли. Я влюблена в ТОГО, кто уже не вернётся, и не сможет быть рядом никогда...   

      С появлением Лойи лес постепенно обретал утраченные краски. Подул лёгкий, чуть влажный ветерок, накрапывал мелкий осенний дождик. Но всё это происходило лишь в небольшом ограниченном круге. Будто они шли, сопровождаемые неким лучом прожектора реальности, по краям которого цвета сразу же выгорали, и здешняя природа замирала в плоских чёрно-белых набросках.

            Тропинка вела вниз под небольшим уклоном, пока не упёрлась в овраг.

 Совсем не лесной, чужеродный, враждебный он распространял вокруг себя тяжёлый гнилостно-химический запах  и смутный, нечеловеческий страх.  В русле оврага, повторяя все его изгибы, свинцово поблёскивали две параллельные трубы, диаметром приблизительно в половину человеческого роста невесть, на чём державшиеся в воздухе. Под трубами лежал плотный  туман, создающий иллюзию нескончаемой бездны.              Через овраг был переброшен узкий металлический трап с перилами.

            Первой на рифленую его поверхность ступила Элеонора и сразу же почувствовала мелкую вибрацию, а  в лежащих на перилах ладонях – электрическую дрожь. Пол моментально нагрелся и ощутимо жёг подошвы.  По мере продвижения все эти ощущения усиливались и через восемь шагов они стали невыносимо болезненными.

               –  Назад! – Элеонора попятилась, резко развернулась и в несколько прыжков вернулась на осеннюю землю. Она коротко объяснила сестре, в чём дело, но упрямица Кристина захотела всё проверить сама.

               –  Если быстро пробежать, то не успеешь ничего почувствовать…

    В итоге, она тоже вынуждена была вернуться, и присела рядом с сестрой на ворох чуть влажных осенних листьев. 

               –   Почему-то у меня такая уверенность, что бьёт током и жжёт пятки из-за этих гнусных труб.

               –   У меня тоже.

               –   Богинюшка! –   воззвала Кристина, подняв голову. –   Ты же всё можешь, прекраснейшая! Нам бы попасть на тот берег.

               –   Ничего я здесь могу, мои милые и славные, –   мрачно отозвалась Лойя. – Хорорро… – в странном слове прозвучала неожиданная ненависть и отвращение. –   То, что не принадлежит лесу. Хорорро не принадлежит этому миру. Оно появилось задолго до вас  –  людей. С неба упали чёрные нити. Они жгли и резали землю. Ужас и боль… Я затаилась, чтобы никто не узнал обо мне… Мне захотелось забвения – и я забыла. Навсегда. Хорорро в лесу, но его здесь нет.

               – По-видимому, Лойя говорит про некий мультиверсум.  – Тихо произнесла Кристина. – Иные измерения, которые пока что недоступны для нашего понимания. Всё нехорошее, что происходит в этом лесу: песок этот гадкий, обесцвеченный лес, всё исходит, я думаю, из-за её попыток стряхнуть с себя болезненные воспоминания.  Но что же нам делать?

              Элеонора водила прутиком по земле. Он подняла глаза и взглянула на Кристину.

              –  Всё зависит от нашего с тобой отношения к происходящему. Верно? Вот это – овраг. –   Элеонора указала на линию, начертанную у ног. –   Берём лопаты и роем подкоп.

              –  А почему бы нам просто его не перепрыгнуть?

              –   Не знаю, Криста. Попробуй.

             Кристина перепрыгнула через черту и обернулась:

              –   Не понимаю.

              –   Что-то мне подсказывает, что мы не должны видеть эту канаву. Только тогда у нас всё получится. Ведь мы выражаем своё отношение через силы леса, к которому овраг не принадлежит.

             Сёстры взялись за лопаты и  начали рыть подкоп. Получилось нечто, похожее на крупную лисью нору. Когда они выбрались на поверхность и обернулись, отряхивая с себя влажную землю, овраг увидели у себя за спиной. На другом берегу, среди серой листвы, отчётливо выделалась   горка вынутой из подкопа земли.

             Отсюда, с высотки было хорошо видно, как волнами шло обесцвечивание леса, лишённого влияния Лоий. Вплотную к оврагу примыкала лишь полоска высохших, покореженных кустиков.

             –   Элька, представляешь, мы сейчас уйдём отсюда, а эта пакостная штука останется посреди леса, –   Кристина как тигрица бродила между двумя деревцами с пёстрой мягкой хвоёй.

            –   Кристинка, угомонись, пожалуйста. Это ведь заповедник. Наверняка его осматривали не один раз. Если сочли, что вмешательство той, другой цивилизации искоренить нельзя, значит, были на то причины. Похоже, что трап сделали наши. И тем самым только усилили фактор чужеродного влияния. Не в наших силах что-либо здесь изменить.

            –   Не знаю, Эль. Да только жалко до слёз. Ты же видела красоту такую. А вблизи оврага она исчезает, теряет краски. Бедняжка Лойя тратит много сил, чтобы его хоть как-то поддерживать лес. Но он всё равно отступает. Тяжело тебе, милая богинюшка?

            Ответом был протяжный вздох, всколыхнувший густые ветви.

           –   Элька, подожди-ка. Побудь здесь, я сейчас, –   Кристина легла на живот и полезла обратно в нору.

          –   Криста, стой! –   Элеонора подбежала к норе. –   Возвращаться нельзя! Никто и никогда не знает, что из этого получится!

           –   Пока не попробуешь – не узнаешь. Верно? – глухо  прозвучало в ответ из норы.

           –   Криста, ты можешь погибнуть! –  предупредил в наушниках голос Ан Морта. – Возвратные действия в волшебном лесу подобны прыжкам без парашюта, в надежде что под тобой окажется озеро из пуха.

           –   А вот и знаток магической географии, –   проворчала Кристина, проползая крутой  изгиб. –   Что-то вы, мужчина, уж больно волнительный и беспокойный. Из-за нас?

           С тревогой наблюдавшая Элеонора увидела, как из подкопа показались голова и плечи Кристины. Оттолкнувшись руками от краёв ямы, она проворно выскочила наверх и весело замахала руками.

            –   Ну и зачем?! –  понимая, что Кристина её не слышит, Элеонора выразительно вытянула руки вперёд.

            Кристина коротко глянула на овраг и повернулась к нему спиной; зачерпнула ладонями воды из лужицы и налила в канавку, начертанную её сестрой в качестве имитации. Вынув из волос веточку, усыпанную белыми мелкими цветами, которую подобрала ещё у входа в лес, Кристина положила её поверх канавки.

            По небу стремительно понеслись белые клочья облаков. И вдруг… Словно где-то прорвало плотину: послышался рёв несущейся и бурлящей воды. Трубы заколебались, расплылись, как в отражении на поверхности  волн новоявленной реки, и исчезли. По берегам её стремительно пронеслась зелёная волна упругой высокой травы. Из земли ударили зелёные фонтаны деревьев. Прибрежная зелень вспыхнула красками. Похожие на капельки росы под ярким солнцем, в траве заиграли вспышками света разноцветные ягоды. На месте железного трапа всколыхнулся мостик из лиан, перевитый тонкими цветущими побегами.

             –   Лойя… – еле слышно выдохнула Кристина. –   Ты сделала это, славная и добрая богиня… спасла свой волшебный лес… –   и упала без чувств.

            –   Я это сделала?! –   с безмерным удивлением прошелестела Лойя где-то в вышине. –   Лес спасла?!.. Лойа тона корла!

            Элеонора бежала по мостику, неся на руках младшую сестру. Голос богини окреп, зазвенел торжеством из поднебесья:

             –  Мирми ласса атал! – Запела ликующая, набирающая силу буря.

             –  Шасса горте сафасах! – С громким шепотом плескались в траве ливневые потоки.

             –  Орси дора, дора арл! – Качалось эхо среди деревьев.

           Среди стремительно несущихся туч разрастались и ветвились молнии, порождая мечущиеся на полянах тени…

 

            Кристина открыла глаза и увидела, что голова её покоится на коленях Элеоноры.

            –  Я спала? –   спросила она и, подняв голову, посмотрела на свои ладони, а затем на испачканные брюки.

            – Как в детстве. И очень мило посапывала. Могла бы спать ещё. Мы долго шли и даже ни разу не присели.

            –  Я чувствую себя  вполне отдохнувшей.

           –   Тогда поешь, –   Элеонора подала ей какое-то растение: пурпурный цветок с розовой мякотью в середине. –   Дары Лойи. Я уже попробовала.  Здесь всё съедобное: и мякоть и лепестки. Наши припасы побережём – неизвестно, как всё дальше сложится.

             –   Прелесть, какая! –  восхитилась Кристина, отведав угощение хозяйки. –   Волокнистое и сытное, как пирожное. А лепестки просто тают во рту.   Богинюшка…

             –   Она тебя не услышит. Лойя занимается своей новой рекой и делает большие успехи. Ты её очень сильно воодушевила. Добавила сил.

                  Кристина молча доела вторую порцию и покосилась на ближайший кустик.

             –   Странно… – произнесла она. –  Я чувствую запах грозы, но не вижу мокрых листьев.  Однако надо двигаться дальше.

            Сёстры поднялись, взяли свои рюкзаки и направились в сторону густого лесного массива.

            Лес вновь изменил свой вид. Казалось, что новые растения появились в нём, как воплощение настроения хозяйки – радостной, счастливой,  ощутившей в себе божественную силу и женское начало. Напрочь исчезла из здешней природы угловатость и прямолинейность. Повсюду царили округлые формы. Свисающие,  изогнутые мягкие ветви деревьев были кокетливо завиты по краям. Едва уловимые ароматы  будто бы томным шепотом манили в лесную чащу. Мелкими искорками посвёркивала в воздухе светло-голубая  пыльца.

             Впереди обозначился просвет, и вскоре выяснилось, что лес в этом месте разделён широким полем. Шедшая впереди Элеонора вдруг резко остановилась и, отведя руку назад, придержала Кристину. Они спрятались за ствол большого дерева и осторожно выглянули из-за него. Низко над полем, совершая круговые облёты, парили маленькие серебристые крестики.

             –   Беспилотники, –   прошептала Кристина. –   Просто летающие наблюдатели. Но что они здесь делают, да ещё в таком количестве?

             –   Спрашиваешь? –  Элеонора усмехнулась. –   По-моему ясно всё: они здесь про наши души. Давай подождём немного. Может, они улетят хоть ненадолго.

             Лёгкий ветерок неспешными волнами продвигался по лесу. По мере приближения белого солнца к полудню, густела небесная синева. Беспилотные наблюдатели с назойливой методичностью продолжали кружиться над полем.

              Приблизительно через два часа томительного ожидания  под небесами Ланкоры прозвучал  знакомый  приближающийся лёгкий рокот тормозных двигателей. На поле приземлился небольшой челночный корабль.

              –   Эмблема патрульно-разыскной службы, – заметила Кристина. –  Одно утешительно: в лес они не сунутся. Заповедная территория всё-таки.

              –   Мы не можем вечно бегать по лесу и прятаться, –   возразила Элеонора. –  Нам бы пересечь это поле незамеченными.  Не повезло…

              В корабле появилось чёрное отверстие люка, и опустился трап. По нему начали спускаться увешанные аппаратурой патрульные.

             –   Богинюшка, –  грустно  прошептала Кристина в пространство. –  Ты  можешь сделать нас невидимками? –  И посмотрела на свою вытянутую руку.

             –   Укутанные цветочной пылью, –   услышали они голос хозяйки.

Рядом вырос уже знакомый цветок, который сразу же рассыпался в сиреневое пылевое облако. –   Вы поплывёте над полем подобно другим цветам Ноа. Такими, какими вы есть от рождения, вас никто не увидит. Пыльца застит им глаза.

             Сёстры переглянулись.  

              –   Этого недостаточно, –   ответила Кристина на вопросительный взгляд сестры. –   У патрульных полно всяких датчиков. Всё равно засекут.

              –   Заворотный ледник, –   очень тихо прошептала Эля.

              Какое-то время Кристина непонимающе смотрела на неё, но потом  быстро кивнула и улыбнулась.

              –   Лойя, славная богинюшка, –  проговорила она. –  Прошу тебя, подуй ветерком сюда с ледника. И укутай нас цветочной пылью.

              –   Хорошо, девочки мои,  –   мягко прошелестела Лойя. –  Вам нужны льдинки с гор. Они летят по велению морозного утра...  Сайя, хохон, лиа!

              Подул колкий морозный ветер, и воздух словно бы наполнился крохотными колокольчиками.  

              Патрульные замерли на месте, как по команде повернулись и медленно побрели на свой корабль.  Рядом с девушками выросли два цветка, и рассыпавшаяся  пыль  обернулась вокруг сестёр прозрачной фиолетовой шалью.

            Странное это было чувство – отторжение привычного мира. Всё происходящее вокруг виделось за прозрачной сеточкой сплетённых лучей синих и розовых звёздочек. Малозначительными и нелепыми металлическими конструкциями проносились перед лицом наблюдатели с серийными номерами на боку. Неуклюжий, как морж, тускло поблёскивал проплывающий снизу челнок. Играли, переливаясь радужной аурой, затенённые полоски лощин. Блистали и расплёскивали веера пёстрых вспышек таящиеся в густой траве самоцветы.  

           Закончилось всё неожиданно быстро. Под сенью зарослей Элеонора  и  Кристина обнаружили, что стоят на земле и видят друг друга.

            –   Занимательный способ путешествия, –   Кристина улыбнулась. –   А вот и отважные сыщики проснулись.

           С другой стороны корабля открылся люк, видны были только сходящие по трапу ноги. Патрульные растянулись цепью и шли к покинутой сёстрами части леса.            

            Элеонора и Кристина углубились в заросли, которые с каждым шагом становились гуще и плотнее. Сначала им пришлось преодолеть стоящий сплошной стеной кустарник, побеги которого при каждом прикосновении к ним защёлкивали зазубренные створки, норовя зацепиться за одежду. Но плотная и скользкая ткань лётных костюмов не давала такой возможности. Сразу за этим сплошным зелёным валом начиналось голая, отливающая синевой, почва и растущие из неё деревья с мшистыми темно-зелеными стволами. С ветвей этих деревьев свисали плоды, напоминающие тыквенные семечки. По всей округе разносился непрерывный сухой треск. Его издавали семечки, которые то тут, то там раскрывались и из них вылетали крохотные птички.

           Внезапно, мелкие деревца исчезли, уступив место обширной поляне, в центре которой росло черное исполинское дерево, с раскинувшейся вширь на десятки метров кроной.

             –    Может, обойдём эту мрачную проплешину? –   услышала Элеонора позади себя голос Кристины. –    Что-то она не особо к себе располагает. Даже лесу она не нравится. 

              Действительно, деревца, на краю  росли с наклоном, словно стремились отодвинуться от  чёрного хозяина поляны.

              –   Думаю, что не стоит, –   отозвалась Элеонора, не оборачиваясь. – В этом нет ничего удивительного. Растения и у нас на Земле отталкиваю друг друга. Типичная аллелопатия.  Пройдём напрямки быстрым шагом.

             Элеонора вдруг обнаружила, что медленно бредёт среди серого зернистого тумана. На шедшую перед ней Кристину опустились прозрачные волокна, и вокруг неё появился прозрачный стекловидный кокон в форме пламени свечи. Кристина обернулась и, едко улыбаясь, взглянула на сестру через стеклянную стену.

              –   Продолжаешь сомневаться? Правильно делаешь, –   молвила она с нескрываемым презрением. –  Как ты полагаешь, почему Норманн  Камели вместе с отцом не вернулись?

              –    Ни в чём я не сомневаюсь, просто ищу, –  Элеонора тряхнула головой. Неизвестно почему, но ей казалось, что Кристина шла позади  неё. Вроде бы она последний раз слышала её голос у себя за спиной. Стенка кокона выглядел массивной и непроницаемой. Элеонора подошла и толкнула «свечку» плечом. Никакого эффекта. Она достала из рюкзака лопатку.

               –  Ты и в этом сомневаешься?  –  Кристина коротко, с издёвкой, рассмеялась. –  Ты вообще ни в чём не уверена. А я тебе скажу, прямо сейчас:  нет никаких ключей Камели. Не было их, и быть не могло.

               –  Ты думаешь? –  Элеонора неуверенно повертела лопатку в руке.

               –  А ты?.. Ты ведь знала,  не правда ли?… Они прыгнули наугад на слишком большую глубину и затерялись в гиперпространстве.

               Элеонора, стояла, понуро глядя вниз. Клочья тумана плавали перед глазами, застилая весь мир. Она изо всех сил зажмурилась.

              –  Врёшь ты всё! –  неожиданно для себя она решительно  размахнулась и ударила лопаткой наискосок. Лёгкое сопротивление и… пустота.

            Элеонора открыла глаза и увидела Кристину, бредущую в десяти шагах от неё. Из земли со стремительностью брошенных копий прорастали острые побеги, пронзающие брюки и куртку сестры.

              –  В расчеты вкралась ошибка, –  бормотала  Кристина. –  Не проведены преобразования верхней доверительной границы… В итоге, дисперсия превысила ожидаемую…

             Элеонора бросилась вперёд, обрубая летящие из земли стволы.

              –  Не было никаких ошибок в расчетах Камели! Всё проверено и перепроверено на много-много раз!

              Туман начал рассеиваться.

              – У Камели всё в порядке, – хладнокровно  заметила Кристина, отмахиваясь от назойливого смерча, вырывавшего пласты земли. –  У тебя не в порядке. С чего ты взяла, что они полетели уточнять пресловутые расчеты?..

               Элеонора, сжав зубы, бросилась вперёд и неожиданно упала в траву цвета седых волос. Она почувствовала руки сестры. Кристина вытянула её с чёрной поляны и помогла подняться.

              –  Элька! Ну, слава богу! Вечно ты попадаешь в какие-нибудь истории!

              –  Криста, что произошло?!

              –  Ты шагнула на поляну и растворилась в воздухе – вот что произошло. –  Кристина, по-видимому, ещё не оправилась от пережитого и с тревогой посматривала в сторону поляны. –  Лойя подсказала мне, что ты попала под влияние дерева Корлар, о котором она предупреждала нас в самом начале. Я бежала по краю поляны. Временами ты появлялась и вновь исчезала. Я видела, как ты размахивала лопаткой, и мне стало жутко.

               –  Ты справилась, девочка моя, –  торжественно объявила Лойя. –  Поборола свои сомнения. Это очень важно для вас обоих.

               –  Лойя…  –  робко произнесла Элеонора. –  Ты испытываешь нас?

               –  Нет, мои хорошие,  –  казалось, что в голосе хозяйки прозвучала лёгкая обида. – Испытания выбирают идущего.  На пути к своей цели у каждого они свои. –  Прошелестели, всколыхнулись травы, и тёплая волна материнской нежности скользнула по лицу. Элеоноре даже показалось, что она почувствовала мягкий запах ладони после прикосновения. – А лес объединяет и впитывает минувшие дни.  Вам предстоит избрать направление. До сих пор достаточно было просто идти вперёд. Теперь перед вами расходится множество путей. Какие знаки лес  изберёт?  От вас зависит, девочки мои.

            Кристина уже ждала у границы поляны. Они протиснулись через частокол деревьев, и попали в густую тень, испещрённую светло-серые полосами и пятнами. Сверху простирался, не поддерживаемый никакими стволами, сплошной купол  густых тёмно-зелёных крон. Землю покрывали мелкие сухие веточки, опавшие листья, пучки упругого бесцветного мха и коричневые образования, отдалённо напоминающие грибы.

            Странные ощущения рождались между землёй и растительной кровлей. Звуки шагов, казалось, гасились в плотном сыром воздухе, но через длительные промежутки возвращались сверху, отражённые верхушками «деревьев».  Застрявшие здесь с незапамятных времён, искажённые лесными неровностями, но ещё узнаваемы голоса, и звуки жили своей бесплотной жизнью.            

               –  Устала? –   Элеонора подошла к присевшей на корточки Кристине и  положила руку ей на плечо.

               –   Не знаю, Элька, –   Кристина сосредоточенно смотрела вниз на разложенные веером, листья. –   Кажется, я уже нашла. То, о чём говорила Лойя.

               Элеонора присела рядом. Своим цветом, текстурой листья странным образом напоминали каменную кладку какого-то древнего строения – крепости, замка или монастыря.

              Промежутки между листочками вились как расходящиеся из одной точки тропинки, видимые с большой высоты. Почти все они упирались в веточки, бугорки и обрывались. Кроме одной – она, слегка извиваясь, пересекала весь этот лиственный пасьянс и проходила под небольшим плоским камнем. Влага с покрытого росой камня собиралась в тонкую струйку, медленно стекающую на землю.

               Эта маленькая картинка на земле манила, притягивала к себе, что-то сулила.

               –   Нам сюда, –   Кристина указала на крохотную тропку, пролегающую под камнем. –   Ориентир – вот это камешек. А значит,  нужно немного повернуть направо…

                Через десять минут ходьбы появилась и тропинка. Она  брала своё начало из земляных трещин,  как река из родников. И невозможно было понять, кто её мог проложить подобным образом. Сразу же начался едва заметный подъём в гору и лес в большей степени стал походить на тот, в который они вошли после заворотного ледника.  В воздухе висели невесомые клочья пуха, усыпанного синими цветами. Гонимые переплетающимися ветерками, кружили похожие на планеры семена.

                Девушки прошли под аркой, сложившейся естественным путём  из свисающих веточек, перевитых полосатым плющом,  и остановились. Тропинка вела в пещеру внутри плоской скалы, вход в которую застилал водопад. Вода стекала неестественно медленно с едва заметными плавными морщинами, как очень тягучая и густая жидкость и безо всяких брызг и размытия уходила в почву. На её поверхности мелькали смутные образы – какие-то буквы, цифры, значки.

                 –   Вот, зонтики мы с собой не захватили…   –   начала Кристина,  но Элеонора сжала её руку.

                  Теперь можно было разглядеть математические формулы, графики и схематические рисунки. Будто нанесённые мелом, они белели на неопределённо-тёмном фоне,  но несколько небольших фрагментов были  чёрными как сажа. Элеонора замерла, пристально всматриваясь в непонятные эти математические дебри.

                 –   Это расчеты Норманна Камели,  – она по-прежнему сжимала руку сестры, –  Чёрным обозначены ключи, которые требуют уточнений. А так  –  почти… О, Боже! Он не учёл неоднородность защиты корпуса корабля! При смещении в гиперпространстве на такие расстояния она наверняка бы расслоилась…

                  На водной глади появилась рубка управления кораблём. По стенам расползались  рваные кляксы прозрачности, в которых неумолимо чернело пространство с режущей яркостью звёзд. Камели стоял, с ужасом озираясь по сторонам.  Он беззвучно шевелил губами – судя по артикуляции, повторял одну и ту же фразу. Прямо перед собой они увидели напряжённое до боли лицо отца.

                 –  Я не успеваю сделать экстренный реверс! –    жёстко отчеканил он.  –  Точку возврата мы уже прошли…

                 –   Папа!...  –  выдохнула Элеонора и осеклась. В глазах её стояли слёзы. Кристина сделала шаг назад и отвернулась.

                Водопад внезапно очистился и мягко лоснился при дневном свете. За ним виднелась пещера, по стенам которой переливались волнистые солнечные зайчики.

                –  Простите меня, девочки мои,  –  с глубочайшим сочувствием в голосе проронила Лойя.  –  Вам нужно через это пройти.

               Вероятнее всего она подразумевала не только водопад, но и тот горький смысл, что он нёс собой. Девушки пригнули головы и шагнули в пещеру.

             Они прошли через поток, который стёк по волосам и плечам, не оставив ни единого влажного пятнышка. В пещере было светло, уютно и неуловимо ощущалось чьё-то заботливо присутствие –  словно твёрдая, любящая рука вела их мимо кремового цвета стен, на которых роились мягкие, плавно струившиеся солнечными волнами блики.

             –  Странное чувство, –  пробормотала Элеонора. Кристина согласно кивнула. И позвала:

             –  Лойя, богинюшка…

             На её зов откликнулось лишь непродолжительное, короткое эхо и откатились мелкие камушки из-под ног. В скале имелись трещины, сквозь которые веером пробивались лучи, золотившие ребристыми линиями висевшую в воздухе пыль.

             –  Ан Морт, отзовитесь, скажите хоть что-нибудь, –  попросила Элеонора.

         Наушники не издавали ни звука…

         За первым же поворотом, появился выход из пещеры, выведший сестёр на ровную каменную площадку.

             Они посмотрели вниз на короткий пологий спуск и увидели ручей, поросший по берегам чем-то  похожим на осоку. Вода в нём резво и звонко  бежал по галечному дну, подскакивая на буграх и перекатах. Вечернее солнце Ланкоры освещало ещё верхушки деревьев. У подножья скалы лиловой мглой лёг поздний вечер.

               –  Это и есть тот самый ручей? –  Элеонора остановилась у края площадки. –   Спросить даже не у кого.  И куда идти, когда не зги уже не видно? Как он хоть выглядит –    этот кристалл?

               –  Пойдём, когда наступит ночь. И будем двигаться вверх по ручью. –   Кристина присела на каменную ступеньку.

               –  Ты знаешь, я верю тебе, –  Элеонора покосилась на сестру. –  Криста, скажи: как так получилось, что ты вся такая техническая, скептичная по отношению к сказкам, оказалась самой восприимчивой к ним. Здешние чудеса для тебя как родные.

                –  Наверное, потому, что я играла Офелию, –  ответила Кристина, подняв лицо к небу.

                Подкрепившись запасами из рюкзака, они молча сидели и ждали, пока солнце окончательно не скрылось за горизонтом.

              Звёзды словно упали в воду и разожгли в ней множество мелких свечек. Ручей лучился с поверхности качающимися бликами, на дне перемигивались зелёными и голубыми огоньками крохотные моллюски. Казалось, что по верху и по низу плывут два потока огней, а между ними пустота.

                –  Красиво, ничего не скажешь, –   Элеонора спрыгнула на травянистый склон и направилась к ручью, –  Дальше как будет действовать?

                –   На ощупь, трогая  камушки на дне, –  Кристина хихикнула. –  Когда найдёшь кристалл, сразу поймёшь.

                Элеонора  запустила руки в ручей. Кристина легко перепрыгнула на другой берег. Они медленно шли вверх по течению, прощупывая дно. Из-под пальцев убегали и прятались под камни мелкие рыбки со светящимися зелёными спинками. Голубым светились растения похожие на подводные одуванчики. Сбитые с них пушинки  поднимались и, покинув ручей, улетали в ночное небо.

                Кристина ушла вперёд и, судя по шуму, продвигалась через густой кустарник. И вдруг наступила тишина.

                –  Криста?

                –  Я здесь! –  звонко откликнулась Кристина. –  Нашла я! Прыгай сюда!

              Элеонора пробежала с десяток шагов, перескочила на другой берег и сразу же увидела сестру, держащую что-то в руках. Это был камень тёмно-синего цвета с резко обозначенными гранями.

                –  Это он? –  Элеонора с сомнением посмотрела на находку. –  Как ты определила, что это именно то, что мы ищем?

                –  Вода обточила все минералы в гладкую гальку. А у этого остались грани. Стало быть, кристалл. –  Кристина медленно поворачивала его в руках, осматривая плоскости камня.

                –  И что нам с ним делать?

                –  Расположиться где-нибудь поудобнее, держаться за него и думать об отце. Ничего другого в голову не приходит.

                –  Хорошо, тогда давай присядем.

               Девушки нашли удобный пригорок, своей формой напоминающий  большое кресло с высокой спинкой. И, расположившись удобнее, возложили ладони на кристалл…

               Яркое утреннее солнце  плеснула в комнату щедрый поток лучей, пересечённый прямоугольниками оконной рамы. Отброшенный графином с морсом, медленно колыха́ясь, поплыл солнечный зайчик по лазоревым обоям с пальмами и озёрами.

                –  Девочки, вставайте! –  зазвучал в детской шутливо-требовательный голос отца. –  Вы же сами составили на сегодня обширную программу. Как мне прикажете её выполнять, маленькие сони, если намереваетесь спать до обеда?

              На овальном пёстром коврике подмигнул жёлтым бликом сидящий на задних лапах плюшевый тигрёнок.

                –  Папа, – не открывая глаз,  сонным голоском пропела из своей кроватки Кристина. –  Почему слон пирожное у меня брать не захотел?

                –  А мы его перехитрим, –  отец улыбнулся своей улыбкой старшего приятеля. –  Мы спрячем пирожное в яблоко. –  Элька,  ты тоже поднимайся, а то проспишь своих любимых мартышек…

               Элеонора вздрогнула и открыла глаза. Кристина смотрела по сторонам, ощупывая вокруг себя траву. Кристалл куда-то исчез.

               –  Ходили мы в зоопарк или не ходили…  –  пробормотала Кристина. На лице её застыло сонно-унылое выражение. – А в лес за кристаллом? Но знаешь, как-то странно.  Я видела себя пятилетней. И отец вроде как не и исчезал, а все пять лет жил вместе с нами. Теперь я точно помню: и пилотскую новенькую форму с хронометром на обшлаге, и улыбку – всё как ты мне рассказывала.

              Девушки сидели на полянке, у окраины леса. Между деревьями серебрился ранний рассвет. Протекавший у ног ручеёк был шириной с ладошку.

              –  Не повезло нам. Или всё приснилось.            

              –  Не знаю, Криста, не пойму, –  глухо проговорила Элеонора. –  У меня есть ключи Камели. Они у меня в голове. Но отца мы не вернули.

             –  Девчата, тут вы не правы, – быстро  прозвучал в наушниках голос Ан Морта. –  Вы вернули меня.

              –  Папа, но это…  –  Элеонора замолчала. Она вспомнила эту фразу. И голос, такой родной и тёплый. По-дружески серьёзный,  когда она совершала неверные поступки: «Тут ты не права, Элька.»

               –  Папа, но мы тебя не видим… –  тихо сказала Кристина.

               –  Это поправимо, девочки мои. Есть водопад у входа в пещеру. А чтобы попасть на Ланкору, вам больше не нужен катер. Просто закройте глаза, и подумать об этих местах.

              –  Возвращайтесь, милые мои, –  звонко и явственно прозвучал призыв Лойи, –  С вами я осмыслила мир по-другому. –  Хозяйка не казалась уже вездесущей душою леса. Она стояла где-то рядом, согревая своим нерастраченным теплом девичьи плечи. –  Для меня очень важно, чтобы вы вернулись. Тогда я узнаю, что те, кто оставляют среди росы радость и печаль свою, а после уходят за облака, не растворяются в бесконечности…

               Они покинули волшебный лес и шагали среди приплюснутых кряжистых кустиков. На поляне стоял катер, с выпуклым отражением солнца на боку. В спину дул морозный ветер с гор, в воздухе радостно пели льдинки…