Помочь сайту
Поздравления
Инь Ян. Оттенки прошлого. Глава 11
18 февраля 2015 -
Анна Магасумова
Связывая свою жизнь с мужчиной, реши, кем для него будешь: наградой судьбы или наказанием господним…
(Владимир Бутков)
Женскую любовь мужчина нередко счастлив повесить себе на шею как награду
(Павел Шарпп)
Прошлое представляется нам как туннель, сегодня светло, а чем дальше вглубь, тем темнее.
(Айрис Мердок "Чёрный принц")
Удивительное дело — прошлое живёт в человеке незримо и спокойно, даже забывается. Кажется, что его нет, окончательно ушло, но наступает такой момент, когда прошлое напомнит и изменит всю жизнь.
Вот и Анне казалось, что прошлое никогда ее не потревожит, тем более, не помешает. Она очень изменилась, с рождением детей стала примерной матерью и женой. Но прошлое нельзя ни изменить, ни забыть.
После того как пропал Любомир, а потом и старший сын, Анна вспомнила, сколько боли причинила своей матери, какой была нетерпеливой, вредной и противной девчонкой.
— Спасибо Любомиру, что спас меня от чёрного колдуна, пожалел, помог похоронить мать.
Легкая дымка воспоминаний навеяла слезы, Анна поднесла к глазам белый платок, на котором сама же вышила алую розу, символ её рода.
Анна очень любила розы, сравнивала себя с этими цветами. Была с шипами, а потом её взяли под защиту и шипы отпали. Она чувствовала себя защищённой, как роза под хрустальным куполом, которой ничто не угрожает, ни снег, ни ветер, ни жара, ни холод.
— Любомир — мой рыцарь сделал меня счастливой женщиной и матерью. Но всему приходит конец. Прошлое перечеркивает все хорошее.
Не плачь, Анна! Жизнь ещё не закончена. Просто в книге судьбы эта страница перевернута, другая ещё не написана. Будет счастье с другим. Будет!
Ожидание — это прелюдия в минорной тональности. (Борис Бриан )
Несмотря на грусть, Анна занималась своими младшими детьми, ведь они не были виноваты в её прошлых ошибках.
— Есть для кого жить, — думала она. — Дети — вот моё счастье!
Но...
Сердце томится в немом ожидании,
Радости нет в изможденной душе.
Только надежды мелькнет ожидание, -
Снова виток на крутом вираже.(1)
Порой жизнь преподносит такие сюрпризы, пройдешь нужный поворот, не заметишь, не туда повернешь, и будешь жить не своей, чужой жизнью. Но в конце концов всё встанет на свои места.
И если с тобою играет судьба,
Не надо грустить.
Ведь жизнь нам дана
Всего лишь одна –
Так надо же жить?!!
Всему своё время,
Всему свой черед.
Немного терпенья,
Исчезнут сомненья –
И снова на взлет. (2)
Анне было предначертано встретить другого рыцаря, именно того, о ком она мечтала. Жил он далеко от Энна и Анкарана. Помешал чёрный колдун. Спутал дороги Анны и Иштвана, венгерского герцога Альба Регия. (3)
Задержал его на рыцарском турнире в Глазго, где подстроил так, что Иштван получил ранение в руку. Под копыто его верного коня Светра попал камень, он оступился и Иштван пропустил удар копьём противника. Ухаживала за ним другая девушка, Мария, она и стала герцогиней Альба. Только, вот беда, не было между ними любви и, главное, детей.
Орден Анн-Аура
Но вернемся к Любомиру. Он должен рассказать своему старшему сыну про орден на красной ленте, получивший название "Анна на шее".
Hame, будем теперь называть его Маха, внимательно рассматривал изображения своих предков — старших из рода Анн — Аура. Любомиру пришлось отвлечь его.
— Сын, давай сначала поедим. Разговор предстоит долгий. Если я голоден, я становлюсь злым, могу сорваться и превратиться...
Любомир замолк. Маха не заметил отцовской оговорки, так рад был встрече.
— Пап, как скажешь! Да и я проголодался, дорога длинная была, ты даже не представляешь!
Меня луна сюда вела,
Свой луч мне в спутники дала,
Ещё одна звезда светила,
Тропинка по лесу кружила,
Вдоль берега крутого,
Болота мохового.
Увидел замок, медвежат,
Что превратились в миг в ребят,
И Милу Мир, потом тебя,
Поверь, что очень счастлив я!
А этот замок твой -
Он для меня родной.
Здесь предков чувствую дыханье,
Легенд услышу в назиданье.
— Хорошо сказал, старший сын! — произнес довольный Любомир.- Ты должен был здесь появиться. Я только не знал, сколько пройдёт времени, пока ты найдёшь дорогу сюда.
— Да, это случилось довольно быстро, — вмешалась в разговор отца с сыном Мила Мир. — Малыши не успели подрасти, твои телохранители. Придётся подождать.
Любомиру пришлось её остановить.
— Мила! Ты торопишься. Сначала поедим.
Обед проходил в огромной гостиной. За длинным столом сидели подросшие малыши Милко, Милош и Миша. Маха сначала ничего не понял.
— Мальчишки выросли?
Любомир стал объяснять:
— Tu, cas je povsem drugacen, otroci rastejo hitreje. Здесь время идет совсем по-другому, дети растут быстрее.
— Уму непостижимо!
— No, zakaj? Ну, почему? - опять вмешалась Мила. — In odrasli ne staraj, amrah lasji posivi. А взрослые почти не стареют, только волосы седеют.
— Zakon o preoblikovanju. Закон превращения, - подвёл итог Любомир.
— Zakon o reinkarnacijl. Закон перевоплощения, — подправила Мила Мир.
— Да, удивительно! Да...- вздохнул Маха. — Совершенно необыкновенно!
Тут заговорили малыши, уставшие слушать взрослые разговоры.
— Bon apetit! Приятного аппетита!
Любомир и Мила посмотрели на детей и улыбнулись.
— Bon apetit!
А какой был стол! Не считая того, что дети ели овсяную кашу и пили молоко, остальное было выше всяких похвал. Хорошо прожаренная рыба с золотистой корочкой, курица, фаршированная гречкой, колбаса, ветчина и разнообразные овощные салаты.
Повара постарались на славу! Аппетит у Махи только разыгрался. Он ел с превеликим удовольствием, будто таких блюд не пробовал никогда.
Мальчишки пили компот из лесных ягод, а Любомир предложил сыну вино Траминер и Пико блан.
Словенское вино Kras Teran долгое время поставлялось в аптеки Швейцарии, его разливали в бутылочки по 100 мл. и употребляли как лекарство при малокровии и в качестве профилактики.
После обеда мальчишек отправили отдыхать. Им полагался дневной сон, а Любомир повел Маху в свой кабинет.
Это была небольшая комната, одну стену которой украшали головы лося, косули и кабана. На другой среди дорогих кожаных фолиантов стояли чучела птиц, — певчих и хищных. Они были как живые, что Маха невольно вздрогнул, когда взглянул в глаза орлана.
— Присаживайся!
Любомир сделал жест рукой и сел в кресло перед большим камином. Погода была тёплой, поэтому огня в камине не было. Рядом с Любомиром на ковре на небольшой скамеечке расположилась Мила. Маха сел в кресло напротив отца и приготовился слушать.
— Наш род Анн-Аура, — начал свой рассказ Любомир, — ведет свое происхождение от красного медведя.
— Это я уже знаю.
— Сын, не торопись!
Тут вставила слово Мила:
— Молодость всегда нетерпелива.
Маха встрепенулся.
— Это говоришь ты? Увела отца от матери и так спокойно себя ведёшь!
— Сын, ты ничего не понимаешь! Мила — это моя судьба! — попытался оправдаться Любомир.- Мы должны были встретиться с ней, а не с твоей матерью.
— Ты хочешь сказать, что я, Хаме, Милан, Милош и Аника — твоя ошибка?
Маха даже соскочил с кресла.
— Нет! Я очень горжусь, что вы мои дети!
Любомир встал и подошел к сыну. Взяв его за плечи и заглядывая в глаза продолжал:
— Но понимаешь, это выше меня! Сила Красного медведя такая мощная, противостоять ей невозможно.
Маха смотрел на отца со слезами на глазах.
— Но почему эта сила позволила тебе встретиться с Анной, нашей матерью? Ты не представляешь, как ей сейчас больно!
Любомир опустил голову.
— Всё я понимаю. В этом виноват орден "Анна на шее", да ещё вмешательство чёрного колдуна.
— Чёрного колдуна? — удивился Маха. — При чём здесь колдун?
— Понимаешь, Анну должен был спасти другой рыцарь, — попыталась объяснить Мила, — ведь об этом мечтала твоя мать.
Она хотела тем самым помочь Любомиру, видела, как ему тяжело справиться с воспоминаниями.
— Мила! Спасибо, я сам всё расскажу сыну!
Любомир провёл ладонью правой руки, ото лба вверх, пропуская волосы сквозь пальцы. Сделал глубокий вздох, успокаивая себя и свои мысли. От одной он никак не мог избавиться.
— Как сказать сыну, что и его, и братьев, и маленькой Аники могло не быть?
Седой медведь
Мила Мир подошла к названному мужу. Именно названному, ведь они не были обручены. Любомир оставался до сих пор мужем Анны. Но что может противостоять любви и судьбе?
Мила вспомнила, как была потрясена, когда дед Сив рассказывал ей о легенде Красных медведей и показал Орден Анны на красной ленте. Именно Сив предсказал ей первую встречу с Любомиром.
Долго Мила наблюдала из-за кустов, как охотился герцог, не решаясь показаться ему на глаза.
Только после того, как Любомир не испугался встречи на болоте с Леяной и её медвежатами, Мила решилась позвать его. Она в первый и последний раз воспользовалась своими чарами. Открыв окно своей спальни, она пустила по ветру маленькую еловую веточку. Именно она привела Любомира обратно в лес, где он встретился с седым медведем — Сивом, дедом Милы.
Но как случилось так, что Сив стал седым?
— 0-о-о… Непростая это история...
Много лет назад в селе недалеко от Анкарана жила старуха с внуком. Женщину звали Агата, а мальчика Матей. Не знал Матей ни отца, ни матери. Подобрали мужики на дороге. В корзине лежал, верещал по-заячьи.(4)
— Как с ним быть? — призадумались мужики. — У каждого своих детей по десятку.
Решили отдать бабке Агате. Одна жила, своего деда давно схоронила, а детей нажить не довелось.
— Что ж, будет на старости отрада, — подумала Агата.
Бабка Агата была знахаркой, травы лечебные собирала, людей лечила. Мальчишку выходила, подрос он, красавцем стал. Во всем был помощником, не лодырем, так и жили. Но вот однажды Агата заболела.
— Время пришло травку целебную собирать, хворь свою ею снимать.
Решила бабка Агата Матея в лес послать.
— А что, не впервой по лесу ходить. Все не зря, - согласился Матей.
Быстро обулся, пирога кусок в тряпочку завернул, что сам испек. Ага научила. Идет по лесу, травку выискивает, а нужная никак на глаза не попадается.
Бродил Матей, бродил, вдруг меж деревьями полянку увидел. Посередине поляны ель стоит высокая, а под ней медведица с медвежонком играют. У медведицы шерсть необычного тёмно- красного, почти бордового цвета, гладкая, красивая.
Медвежонок медведицу то за ухо, то за бок кусает, а та только урчит ласково, детеныша облизывает. Матей засмотрелся на эту идиллию.
— Эх, не было у меня матери, — подумал он, слёзы на глазах выступили.
А медведица не учуяла, что за ними наблюдают и по своим делам в кустарнике скрылась, малыша одного оставила.
Матею любопытно стало, смело вышел он на поляну. А медвежонок не испугался, приблизился к нему на четырех лапах мордой в коленки уперся.
Вынул Матей кусочек пирога, отломил половину. Медвежонок съел и лапу протягивает, еще просит. Отдал Матей и другую половину.
— Ешь, Миха, — так назвал Матей медвежонка.
Недалёк был до истины. Так ведь и звали медвежонка. Наелся медвежонок, встал на задние лапы, заурчал:
— Давай поиграем?!
Тут Матей почувствовал со спины холодок. Оглянулся и замер: на поляну медведица вышла. Хотел бежать, да ноги словно ватные, хотел закричать, да голоса нет. А медведица подошла, обнюхала, заурчала ласково и лизнула в щеку.
Матей и осмелел, рукой ее погладил и с медвежонком опять стал играть. Не заметил, как день пролетел. Лишь когда стемнело, опомнился. Но поздно. На небе и луна светит, и звезды вовсю мерцают.
До села далеко. Растерялся Матей, не знает, как ему быть. Тут подошла к нему медведица, села рядышком. Ткнулся Матей ей в грудь и заплакал. Вдруг сказала она голосом человеческим:
— Погоди, Матеюшка, оставь слезы.
Сама пошла с медвежонком вокруг ели. Раз прошлась, второй, а на третий появилась из-за ели женщина: молодая, в сарафане белом шелковом, а с ней мальчонка, совсем махонький.
— Lepota, — подумал Матей,- красавица!
Улыбнулась красавица, поглядела на Матея ласково, сказала:
— Я Бряна, а это сынок мой Миха.
Потом взяла за руку, повела. Матей глядят и глазам своим не верит: на поляне дом стоит. Миха смеется, за руку Матея в дом тянет.
Вошли. Бряна Матея за стол посадила, накормила, напоила, о жизни разговор завела. Рассказал Матей все без утайки:
— Я ничего не знаю ни об отце, ни о матери. Нашли меня мужики на дороге. А бабка Агата по доброте душевной взяла, выходила, да сейчас сама захворала — за травкой целебной послала. Только не могу её найти.
Выслушала Бряна Матея и сказала:
— Твоя беда — не беда. Будет тебе травка. А сейчас ночь, ложись, спи спокойно.
Когда Матей проснулся, глядит — нет никого: ни Бряны, ни Михи, ни медвежонка, ни медведицы. А у ели нужная ему травка растёт, набрал полное лукошко и в село побежал. Наварил зелья целебного, дал бабушке попить — вроде полегчало, но вскоре опять ей плохо сделалось.
— Видно, хворь моя — старость, её не излечишь. Дело сделано, жизнь прожита. Смертоньку никто еще миновать не смог, — подумала тогда Агата и горько вздохнула.- Не должен Матеюшка видеть, как помирать я стану. Пошлю я его опять в лес, дескать, еще травки собрать надобно.
Ушёл Матей, да только не нашёл он ни ели, ни той полянки. Пришлось с пустыми руками в село вернуться. Увидели его ребятишки соседские, закричали:
— Зря ты ходил в тайгу. Бабка твоя умерла…
Погоревал Матей, но делать нечего — стал один жить. А чтобы кормиться чем было, продолжил бабкин дело — людей лечить. Агата его многому научила.
Вот идёт однажды Матей по лесу, травку лечебную собирает: чабрец, ромашки, тысячелистник и др. Вдруг лай собачий совсем близко слышит, побежал в ту сторону, откуда лай доносился, выскочил на знакомую поляну. Глядит — две огромные собаки у ели прыгают, а на ней знакомый медвежонок сидит. Уцепился за ветки, ревёт жалобно — вот-вот сорвётся.
Схватил Матей палку, стал собак отгонять. Да где ему с двумя большими собаками справиться. Но тут медведица из-за кустов выскочила, зарычала по-страшному. Собаки поджали хвосты и убежали прочь.
Матей взял на руки медвежонка, на землю поставил.
— Спасибо тебе, Матеюшка, что сына из беды вызволил, — сказала медведица человеческим голосом.
Потом она взяла медвежонка и обошла вокруг ели. Один раз, второй, а на третий вышла из-за ели Бряна в белом красивом платье, а с ней подросший Миха.
Бряна улыбнулась, взяла Матея за руку, повела вокруг ели. И оказался Матей опять в гостях, перед ним стол накрыт, а на столе разные кушанья.
Посадила Бряна Матея за стол, накормила, напоила, поглядела ласково и сказала:
— Знаю я, Матеюшка, осиротел ты. Бабка, что тебя выходила, умерла. Добрая была старушка. Лес берегла и тебя нашим заступником вырастила. Хочешь, буду тебе вместо матери, а сын мой братцем твоим станет. Будешь с нами жить — про печаль и горе забудешь.
Подумал Матей и ответил:
— Какая ты мне матушка, не намного -то меня старше. Могу братом твоим быть. Но не могу с вами остаться, дело своё не брошу, я людей лечу, от злой хвори спасаю.
Обняла Бряна Матея за плечи и сказала:
— Молодец, Матеюшка, что не о своём только счастье печешься. Доброе это дело — хворых лечить, да слабым помогать. Ну, а в лесу ты теперь желанный гость. Раз назвал своей сестрой, для Михи будешь дядюшкой. Как захочешь нас повидать, приходи на эту полянку. Обойдёшь ель три раза — нас увидишь. А коли домой вернуться пожелаешь, иди в обратную сторону. Да помни, кто четвёртый раз ель обойдёт- медведем обернётся и не сможет среди людей жить.
Поблагодарил Матей Бряну, обошёл вокруг ели в обратную сторону три раза, глядь — ни дома, ни Бряны с Михой. Поклонился в пояс ели и пошел в село.
Так и жил Матей: по лесу бродил, травы собирал, людей лечил. И медведицу с медвежонком часто проведывал. Время прошло, в доброго парня вытянулся: в глазах синь небесная, темные волосы кольцами вьются.
Стали засматриваться девчата на Матея. Да только он на них и не смотрит. Все в лес душой тянется. Смеялись над ним мужики:
— Пора парня к охотницкому делу приставить, а он всё травку собирает.
Богатые вовсе за блаженного считали, не раз поучали:
— Сходи-ка, парень, на промысел, добудь медведя — голь прикроешь.
Матей все отнекивался:
— Ни к чему мне это. Богатство через чужую смерть мне не надобно. Лес, он и добрым делом кормит.
С тех пор махнули на него рукой. Но вот как-то прошёл слух по селу: в соседнем лесу медведица объявилась, а при ней медвежонок. И уж больно у медведя шуба хороша — красной медью отливает. Вот у охотников Стояна и Драгана жадность и заиграла.(5)
— Добудем шубу медвежью во что бы то ни стало!
Местные охотники говорили им:
— Зачем медведицу губить, людей она не трогает.
Да их разве слушали. Кричат одно:
— Добудем! Убьем! Сегодня не трогает, завтра корову задерёт!
Собрали Стоян и Драган вокруг себя с пяток таких крикунов-добытчиков. Ушли с ними в лес. А Матей в это время в городе был, лекарственные травы сдавал в аптеку, не знал, что задумали жадные охотники. А как приехал, слышит — шум да гвалт стоит, все бегут в конец села.
Матей за ними. Прибежали. Глядят — Драган и Стоян со своими приспешниками везут на телеге убитых медведицу с медвежонком. Сами довольные.
Матей, как увидел, так и обмер. Стал просить:
— Отдайте медведицу!
А на него глаза таращат:
— Ишь чего захотел! Мы добывали, а ему задаром отдай!
Но Матей не отходит.
— Прошу, отдайте, чего хотите отдам!
Охотнички не устояли, заломили большую денежную сумму.
— Будьте вы не ладны! — подумал Матей и согласился.
Сговорился с приезжим мужиком, продал ему свой дом. К деньгам, что от аптекаря привёз, добавил, ну и отдал все горе-охотничкам.
Привёз Матей медведицу с медвежонком в свой старый дом, ведь новые жильцы еще не заселились.Люди переглядываются:
— Совсем спятил парень!
Кое -кто решил понаблюдать, что он делать будет. Всю ночь у Матея в окнах свет горел да стук доносился, вроде мастерил что-то.
Утром увидели все — Матей два гроба для медведей сделал, и волосы его, что черными кудрями до плеч свисали, словно серебром подернулись.
Схоронил он медведицу с медвежонком, взял котомку, перекинул через плечо и подался в лес. Пришёл на полянку, обошёл ель три раза. Глянь, на полянке тот же дом стоит, у крыльца зайчата сидят, лапками глаза прикрыли, плачут. Заглянул Макей в дом — в нем пусто, холодно. Склонил голову, подошел к ели. А та махнула веточками, и почудилось ему, вроде кто шепчет на ухо:
— Не кручинься, Матеюшка. Помочь твоему горю можно. Сорви с меня две шишки — одну большую, другую маленькую, кинь в сторону села, сам обойди меня четыре раза.
Но тут вспомнил Матей слова медведицы:«Кто четвёртый раз ель обойдет — медведем обернётся и не сможет среди людей жить». Однако не стал раздумывать, всё исполнил, как ель указала. Сорвал шишки, кинул в сторону села, обошел ель четыре раза и обернулся медведем…
А тот мужик, что в дом Макея переехал, узнал что рядом медведи похоронены, решил с них шкуры содрать.
— Что добру пропадать, все польза будет!
В помощь соседей позвал.
Разрыли яму-то и обмерли. В ней женщина с мальчиком похоронены. Оглянуться не успели — тела исчезли, вроде как их и не было. А на том месте только две шишки и нашли: одну большую, другую маленькую.
— Carovnica, — говорят, — колдунья!
Так всё и кончилось. А в соседней деревне женщина с сынишкой поселились. Откуда взялась — никто не знает, говорят, из города приехали.
С того времени в тайге медведь объявился. Да не простой, не бурый. Шуба у него серебром отливает. Богатая, говорят. У многих глаза на неё разбегались — все хотели медведя добыть. Да только тех охотников кого с переломанными рёбрами в канаве находили, кого с головой ободранной под кучей хвороста, а кто и вовсе пропал.
Из города приезжали — высматривали, выспрашивали. Охотников на поимку медведя снаряжали. Всё без толку.
Старики рассказывали, что с тех пор так и повелось: как какой охотник станет зверя без меры бить, тут его и приберёт к себе Седой Медведь.
Его-то с тех пор Седым Мудрецом прозвали. А так — ничего, ходи, гуляй по лесу. Девчат ведь никто не трогает. Правда, встречали они иногда в тех местах парня красивого, но сколь ни звали, не подходил он к ним. Махнет лишь рукой — идите, мол, собирайте грибы, ягоды.
Старики поговаривали, что он это и был — Suvi medved — Седой Медведь. А Матей стал называть себя Сив.
— А как же Сив встретил свою любовь?
Любомир и Мила среагировали почти одновременно:
— Маха! Всё тебе интересно,- начала Мила.
— Одну историю ещё не рассказали, — продолжил Любомир.- Но если вкратце. Слушай! Многим Матей нравился, но Эме он просто запал в душу. Однажды она забрела в лес за ягодами и заблудилась. Ночь наступила безлунная. Страшно стало девушке, стала она кричать, да на беду откликнулись волки. Эма побежала от них, бежала, бежала и оказалась на той самой поляне, у той самой волшебной ели.
— Так случилось, что обежала она три раза и вышла к дому Матея — Сива, — продолжила Мила. — Он в это время был в человечьем обличье, траву косил перед домом. Вот так встретились Эма и Сив, полюбили друг друга. Осталась Эма навсегда рядом с Седым медведем, то есть с Сивом.
С той поры и девушки, и парни влюблялись в красных медведей за их добрый нрав, обаяние и красоту, в человеческом обличье, разумеется.
— Да… красивая история! — вздыхая, произнес Маха.
В это время уже окончательно стемнело. Вышла луна и осветила светом поляну перед замком. Похолодало. Мила поёжилась, Маха даже подул на руки.
— У вас вечером так холодно?
— Сейчас зажжём камин.
Любомир взял бересту, развёл огонь, затем подбросил несколько березовых поленьев. Стало намного теплее.
(1) Елена Мизюн
(2) Игорь Тальков
(3) Иштван Святой, король Венгрии и Хорватии из династии Арпадов (начало XI века) — реальное лицо в истории. Его жена Анна — была иностранкой. Поэтому оба фигурируют в моей истории. Альба Регия — так в XII веке называли город Секешдикервар, который находится нам западе центральной Венгрии между столицей страны Будапештом и озером Балатон на Медефельде — равнинах Дуная.
(4) по мотивам сказа В.Галкина "Седой медведь"
(5) Словенские имена: Агата — хорошая; Бряна — воинственная, Миха — подобный Богу.
Драган — дорогой; Стоян — стойкий.Связывая свою жизнь с мужчиной, реши, кем для него будешь: наградой судьбы или наказанием господним…
Дмитрий Краснов "Лёгкий ветерок"
Рейтинг: 0
618 просмотров
Комментарии (0)
Нет комментариев. Ваш будет первым!
Новые произведения
