Мы проговорили до самого утра. Довольно скоро, вместе с дымом костра, улетучилось всё, что мешало полной раскованности: стёрлась возрастная грань. Рита легко перешла на "ты", и порой даже позволяла одёргивать меня, как ровесника.
Смакуя, цедили травяной чай с медком, и говорили, говорили, говорили. Моя короткая история заняла немного времени, остальным полновластно распорядилась Рита. Ей было что рассказать! Мы то смеялись как дети над забавными эпизодами, то, вдруг, становились зрелыми, обсуждая серьёзные моменты. Временами, внимая Рите, я ловил себя на мысли, что ей вовсе не 14 лет, а все 41,что старше меня, опытнее. К счастью, это быстро промелькнуло, не задерживаясь, в противном случае, боюсь, у меня развились бы нехорошие комплексы.
Физически я чувствовал себя отменно: раны почти не беспокоили. А вот душевно... наблюдался некий дискомфорт. Рита, можно сказать, полураздетая, своими оголённостями щекотала мою мужскую сущность: я то и дело испытывал возбуждение, которое укрощал титаническими усилиями. Рита была столь оживлена, увлечена боевыми воспоминаниями, что мои "бои местного значения" проходили ею незамеченные. На периферии сознания сошлись два оппонента и обменивались ударами:
"Не тяни вола за хвост: она давно уже не девочка, такую школу жизни прошла, что, поверь, перед тобой женщина..."
"Да хоть с какой стороны посмотри... Ей всего четырнадцать, малолетка... Совращение получится..."
"Ха-ха-ха. Это там, у вас дома, а здесь дикие времена - дикие нравы. В этом возрасте уже замуж выдавали..."
"И всё же..."
"Понятно: размазня ты, Михайло."
Ближе к утру, Рита выдохлась, стала вялой, коротко позёвывала.
- В тряпки? - осторожно спросил.
- Угу, - кивнула Рита. - Я совсем на нуле. Только вместе спать не будем. Я здесь, у костра упаду, по привычке.
- Воля твоя. Как встанем, сходим в одно место за соломой. Договорились?
- Договорились. Спокойной ночи.
Рита расположилась у костра: закутавшись в мех, легла на траву. Я же, как цивилизованный человек, побрёл в дом, забрался в свою постельку, опасаясь, что из-за дум не засну. Как бы не так: едва коснулся головой подушки, вырубился. И ничего не снилось.
Проснулся, когда солнце приближалось к полдню. День был сухой, солнечный, по-осеннему прохладный.
Риты нигде не было, лошади тоже. Щит, копьё и часть её поклажи лежали на прежнем месте, не было только меча и лука. Отправилась на охоту? Или просто осмотреть окрестности? А как же заготовка соломы? Договорились, ведь...
Я подоил Настю - выдоил то, что любезно оставили телята - и выпустил их из загона попастись. Позавтракав, убрал с территории загона отходы жизнедеятельности животных, проще говоря, навоз. Для этого у меня была приготовлена неглубокая яма. Весной расчищу участок под огород, удобрение пригодится.
Рита не возвращалась. Я покричал, зовя, но в ответ только куцее эхо ответило. Следы лошади уходили по тропе вдоль водостока.
Я прошёл к "Карповке", вновь покричал. Ни гу-гу. Следы обрывались у самой воды, и, судя по их характеру, лошадь вошла в воду. Переправилась на тот берег? Что её туда потянуло?
В последний раз крикнул, и не получив ответа, отправился восвояси. То бишь туда, куда планировал ночью: заготавливать солому.
Управился ближе к вечеру: ещё не зажившие раны напоминали о себе при резких движениях, поэтому приходилось всё делать, как бы заторможено, и чаще отдыхать.
Солому сжал, связал в подъёмные снопы, сносил к копнам сена. Пожалуй, что и хватит большую часть зимы продержаться. А потом? Может, веток заготовить? Знать бы ещё, какие будут есть, а какие нет. Ладно, это мы проверим.
Закончив работу, я внезапно почувствовал адскую усталость. Раны разболелись, мышцы налились свинцовой тяжестью и ныли в унисон с ранами. Двигаться жутко не хотелось, и я прилёг на снопы отдохнуть. Не заметил, как заснул.
Разбудили меня вздохи, шипенье и короткое муканье. Открываю глаза: Настя с телятами и Раечка стоят поодаль и, по всему, "переговариваются". Вечер переходил в ночь, я не вернулся, они видимо решили: опять старший брат угодил в неприятность. И поспешили на выручку. Прибыли, увидели меня дрыхнувшего без задних ног и стали думать-гадать: действительно спит, или в отключке?
- Привет, - я приподнялся, сел. - И чего сбежались? Видите: жив-здоров, чего и вам желаю. Как там Рита? Объявилась?
Раечка неопределённо фыркнула, скрылась в тени копны. Там, где она только что сидела, осталась лежать заячья тушка. Надо же, и еду притащила! А слово "Рита",похоже, Раечку раздражает.
- Ладно, что мы как бездомные. Пошли домой.
Ведущей пошла Настя, за ней телята, я следом, завершала шествие Раечка, неся в зубах зайца.
Под навесом горел костёр. Рита сидела на чурке и грызла копчёную рыбу. Из моих запасов. Либо у неё охота не заладилась, либо вообще не охотилась.
- Привет. У нас ужин будет? О, кролик...
- Ты где была?
- Так, окрестности обследовала.
- Зачем?
- Должна я знать, где живу. Да, глухая древность: никаких следов человека. Там на одном острове чудное озеро. Может, туда переберёмся?
- Мы договорились, что пойдём за соломой...
- Подождёт твоя солома, никуда не денется. Слушай, давай не будем щипаться. Счас кролика в углях запечём, поедим...
- Если Раечка даст.
- Так возьми.
Раечка положила зайца на траву, и... села на него, недобро поглядывая на Риту.
- Не даст. Она считает тебя тунеядкой.
Раечка прошипела, подтверждая.
- Судя по тону, ты тоже так считаешь?
- Есть опасения. Что необязательная, слово не держишь...
- Слушай, - Рита вскочила, напряглась. - Что ты из себя строишь? Сено-солома... да мне лично до форточки.
- Лошадь чем будешь кормить, когда трава закончится?
- Ничем. Я её просто съем. И животину твою на мясо... и все заморочки отпадут. Зачем тебе коровы? Молочко любишь?
Издевательски-насмешливый тон Риты очень мне не понравился: чудом сдержался, дабы не наговорить ей резких слов.
- Это не просто коровы... они мне дороже родственников.
Рита отвратительно рассмеялась:
- Родственники... Жёны? Ты от одиночества их используешь, как римские солдаты коз? Жёны-коровы...
- Заткнись! Да они человечнее тебя! Сама ты корова!
Рита дёрнулась так, словно я залепил ей затрещину. Потемнела лицом, процедила сквозь зубы:
- Это ты зря сказал... Если бы я раньше тебя не знала...
- Тогда что?- по инерции я распалялся. - Располовинила бы... - Рита решительно направилась к лошади, по пути прихватив оружие и свои вещи.
- Ты куда собралась?
Рита проигнорировала мой выкрик. Привязав вещи к седлу, прикрепила щит и копьё, меч пристегнула к поясу, лук и колчан за спину. Собралась вскочить в седло, помедлила, затем быстро проследовала под навес, взяла топор и серп. Бросила через плечо:
- Это в счёт уплаты за лечение.
- Ты куда собралась?
- Подальше от тебя, - Рита вскочила в седло, натянула поводья. - Не попадайся мне на глаза - изувечу! Трахай дальше коров, свиней... Тьфу! Чморик!
- Ну, и катись, дура! Что б духу твоего не было на моём острове! Задрипанная королева амазонок!
- Слизняк! Не думай, что остыну и вернусь. Подыхать буду, не вспомню.
Раечка вдруг метнулась под ноги лошади, та шарахнулась в сторону, едва не выбросив Риту из седла, затем сломя голову ломанулась сквозь заросли.
- Скатертью дорога! Жил без тебя, и дальше проживу! - по инерции выкрикнул вслед.
Рита не вернулась.
Честно сказать, остыв, я не очень-то обеспокоился этим обстоятельством. Может, потому что Рита на "ты" с опасностями, а здесь ей ничто не грозило. А может, её слова воспринял не всерьёз, и был уверен, что через пару дней вернётся, как миленькая.
Я спокойно занялся своими делами. Не по душе было, но всё же, скрепя сердцем, задействовал Настю для доставки сена-соломы: соорудил что-то вроде волокуши. Настя, умница, осознала важность задачи, поэтому не капризничала: можно сказать, поняла меня с полувзгляда и без проблем впряглась в волокушу.
Ухлопали на перевозку почти весь день. Раечка всё время оставалась при доме, вид у неё был весьма довольный: нахалка убралась!
Поздно вечером, укладываясь спать, я лишь мельком подумал: как там Рита? Подкравшийся сон накинулся хищно, выключив, как телик, сознание.
Ночи стали холоднее, значит, скоро жди заморозков. Местами на тенистых полянках ещё сохранилась зелёная трава, и я с рассветом обкашивал их. И таскал, таскал во двор. Похоже, я намеренно загружал себя и гонял, чтобы не было передышек, во время которых подступали думы о Рите. Едва начинал думать, как вспыхивал: дура, кретинка, возомнила себя... Даже опускался до того, что начинал материть последними словами так, точно в лицо ей бросал слова.
Эта чёртова супостатка доведёт меня до сумасшествия! Вот где она сейчас? Чем занимается? Может, голодает, но дурацкая обида, как путами спеленала ноги. Пойти, поискать? А что, как псих не прошёл? Саданёт копьём или прошьёт стрелой...
Нет, подожду. Не выдержит одиночества, вернётся...
Помочь сайту
Поздравления
