СУПОСТАТКА. Гостья...из будущего

 2. ГОСТЬЯ... ИЗ БУДУЩЕГО

Начало шестого, утро. Я еду в Питер, на собственной "Хонде" вишнёвого цвета.

Авто - ещё один пункт, не отвечающий моим мечтам. Даже в ранней юности я не мечтал о собственном автомобиле. В детстве дважды попадал в аварии, в качестве пассажира, с благополучным исходом. Но с тех пор на дух не выносил авто, даже в такси боялся садиться. Автобус, троллейбус, трамвай - без проблем, а автомобиль - боже упаси.

Во Втором варианте я имел восьмилетний безаварийный водительский стаж.
А теперь с трёх раз угадайте, кто сидит рядом со мной.
Вот и не угадали: Роза работала на дому, веб-дизайнером, получала и отправляла выполненные заказы электронной почтой. На всё лето оседала в деревне. Кроме того, она секретарь и литагент писателя М. Зазирки.
Со мной в машине была Елена Юрьевна. Вообще-то она в отпуске до 1 сентября, но вдруг вспомнила, что в городе осталась пара незавершённых дел, требующих срочного внимания. Работала тёща мастером печатного цеха на фабрике "Светоч". (Забавно: в Первом варианте я работаю сантехником на "Светоче"...)

Как кстати она вспомнила про свои дела! У любимого зятька проблемы с головой, и кто как не любимая тёща придёт на помощь в трудную минуту...

Чувствовал я себя отменно, даже с некоторым душевным подъёмом. Роза разбудила в половине четвёртого, и мы до четырёх чудненько покувыркались. Затем освежающий душ, вкуснейший завтрак. Елена Юрьевна тем временем готовила машину, затаривая багажник овощами, мясом, яйцами, молочными продуктами. Всё это я должен был съесть за неделю. Раз Елена Юрьевна будет несколько дней в городе, то заверила дочь, что лично проконтролирует питание её муженька.

Единственно, что меня напрягало: работа. Ведь я ни бум-бум в акушерстве- гинекологии. Хотя, автомобилем управлять тоже не умел, но стоило сесть за руль и... Словно родился сразу с водительскими правами и навыками. Может, и с работой так же будет: переступлю порог роддома и... здрасте, пожалте, милая, в кресло...
Бум надеяться.

А пока Елена Юрьевна прижималась плечом и бедром, обдавала запахом дивных духов, озорно посматривала влажными васильковыми глазами.
- Гляжу, светишься весь. Розка ублажила? Не истощился? Для меня-то хоть крошка сил осталась?
- Елена Юрьевна...
- Тю! Чего это ты? Ленушку в архив списал? Могу и разобидеться.
- Извини, но я совсем не помню, что у нас...
- Я напомню, - Елена Юрьевна нежно погладила моё колено. - Вот на ужин приедешь. Будут твои любимые чебуреки...
"Напомнит... Возможно, как с авто, стоит только ступить... само пойдёт. Чёрт, ну, никак не пойму: с Розой так классно у меня, чего на эту... Ленушку потянуло? В порядке шефства над одинокой женщиной? В Первом варианте я несчастный, но чистый, а здесь... Зачем? Почему? Опять почемучка распочемукался..."

- О чём подумал? Тень по лицу пробежала.
- Как работать буду.
- Как всегда. У тебя там целая свора помощниц, в беде не оставят. Смотри там, не расслабляйся: по рукам пойдёшь. Жалельщицы выстроятся в очередь. Кастрирую, если переметнёшься, - Елена Юрьевна занесла руку над моим пахом.
- Я за рулём!
- Потому и не цапнула, - вкусно засмеялась Елена Юрьевна.

 Чем дальше удалялись от Яблониц, тем глуше, слабее становились терзания совести. А когда миновали райцентр, последние остатки скованности улетучились, как дым сигареты в ветровое стекло. Остаток пути мы с Еленой Юрьевной мило болтали, курили, подшучивали с интимными намёками. Причём "Ленушка" легко порхало с моих губ, как должное.

Елена Юрьевна вышла у метро "Московская", перед этим страстно прижалась, впившись губами в мои губы.
- Жду. Будут вопросы - звони.
Только я подумал, глядя вслед уходящей Ленушке, что адреса-то её не знаю, как тотчас высветилось в мозгу: Московский пр.д.197 кв.33.

Мои надежды оправдались стопроцентно: едва я ступил на территорию роддома, как некто открыл нужный файл и загрузил отделы моего мозга соответственной информацией. На мой взгляд, кое-что можно было и стереть перед загрузкой. Например, эпизод ночного дежурства, когда мы с охранником Пашей баловались коньячком и смотрели жёсткую порнуху. Или что мы вытворяли у меня в кабинете с сестричкой из предродового отделения...

Оказывается, здесь я что-то вроде Казановы местного розлива. Мало мне жены и тёщи, так ещё и на работе... Махровая аморалка. Переборщил с этим Автор, шибко переборщил. Почему, зачем нужно было делать из меня аморального типа? С роду о таком не мечтал, даже в затаённых мечтах.

Угрызения совести терзали меня до самой входной двери, но едва она захлопнулась за спиной, как от них и следа не осталось.
- Здравствуйте, Михал Михалыч! ЧУдно выглядите.
- Привет, Михалыч! Отдохнул? Впрягайся в трудовые будни...
Приветствия, улыбки со всех сторон, подначки:
- Михалыч, чтой-то у меня плохая проходимость труб. Когда примешь?
- Продуем, в порядке очереди.
- А може, вне? Невтерпёж! Тебя ждала, никого не подпускала. Слиплось всё, поди.
- Смажем, разлепим.
- Когда зайти?
- Как зачешется, так сразу.

Вот и мой кабинет. У распахнутой двери уборщица тётя Зина выжимала половую тряпку.
- О, Михал Михалыч! Доброго здоровьица! Как отдохнулось?
- Вашими молитвами.
- Да уж не забываем. Юрочка, сорванец, как на дрожжах растёт. Не нарадуемся: умненький...

 Год назад к нам поступила дочь тёти Зины, роды ожидались тяжёлые, с патологией. Остро стоял вопрос: кого спасать - мамочку или дитя? Заведующая роддома Ольга Денисовна просила мужа и мать роженицы подписать бумаги, что предупреждены о возможном летальном исходе. Муж отказался, впал в истерику, хотел везти жену в другой роддом. Стопроцентно не довёз бы. Тётя Зина ревела белугой, валялась в ногах Ольги Денисовны, умоляла спасти доченьку и внучека. Ольга Денисовна тщетно пыталась убедить несчастную женщину, что без её подписи в бумагах, не может приступить к операции.
Операцию сделал Михаил Михайлович, с подписью, но уже в других бумагах: под свою ответственность...
И мамочка, и малыш остались живы. Михалыч вырос в глазах и приобрёл лишний десяток поклонниц.
 А для тёти Зины  стал что-то вроде архангела Михаила.

Я заканчивал переодеваться, когда вошла сестра Сонечка. Мы с ней уже четвёртый год. Чертовски хорошенькая вдовушка 28-ми лет: муж погиб в автокатастрофе. Двое ребятишек. У нас с Сонечкой слаженная команда, понимаем друг друга с полуслова, с полунамёка. Тайно Сонечка давно неровно дышит ко мне, но природная нравственность не позволяет дать волю чувствам. Я знаю это, и по-особому тепло отношусь, сильно уважаю. Порой даже испытываю стыд в её присутствии, когда намечается или уже свершился грешок. Мы с Сонечкой по-настоящему дружим, отвергая мнение, что дружбы между женщиной и мужчиной без секса не может быть.
В Первом варианте я был готов биться за эту точку зрения.
Во Втором - я верил в такую дружбу, но с оговоркой. Рано или поздно, только наступит такой момент, когда секс явится к месту: как награда, как утешение, как, наконец, спасительный круг.
У нас с Сонечкой этот момент ещё не случился.

- Здравствуй, Миша. Как отдохнулось?
- Привет, привет. Соня, отдыхают на Багамах и Канарах, а в деревне пашут, сеют, собирают урожай. Так что отдыхаем мы на работе. Что у нас плохого?
- Тьфу, на тебя! Постучи по дереву.
Я, шутя, постучал по голове, издал характерный деревянный звук.
- Ты уверен, что это дерево?
- А на что похоже?
- На медный тазик.
- Верно! Опять не ту голову навернул.
- Ребятишки здоровы?
- Как бычки и тёлочки. А твои?
- Аналогично. Отправила на лето к маме...
Мы ещё немного поболтали, обменявшись семейными новостями, и приступили к работе.
Обходы, осмотры, процедуры - ничего интересного. Если вы ждали пикантных подробностей – например, репортаж с гинекологического кресла, - то это к другому рассказчику.

Что-то около трёх часов дня поступила сложная пациентка. Совсем ещё девочка, едва семнадцать исполнилось. Шестой месяц беременности. Пьяный отчим-изверг изнасиловал в извращённой форме. К нам поступила с обильным кровотечением. Ребёнок был жив, но и его и мамина жизни висели на волоске.
Моя задача была не дать оборваться этому волоску, сделать его толще и прочнее.

Не знаю как, но мне и моим помощницам это удалось. Мы были буквально в мыле, когда положение относительно стабилизировалось.
Окончательно убедившись в этом, я поплёлся принять холодный душ. Усталость дикая. То ли сказался месячный перерыв, то ли последствия короткого сна между двумя кувырканиями с Розой, плюс два часа за рулём, но я не выдержал нагрузки.
Холодный душ частично привёл меня в норму. Сонечка обещала сварить кофе и угостить домашними пирожками с ежевикой. Пожалуй, сейчас мне в самый раз маминого укрепляющего чая. Ладно, сойдёт и кофе.

Я вышел из душевой и столкнулся с девушкой. Среднего роста, худенькая, страшненькая, и из-за грубоватых черт лица, и из-за рваного шрама на щеке, язычком сползающий к подбородку. Девушка была в чёрной куртке из кожзаменителя, такие же брюки приталенные, и полусапожки. На вид ей лет 16.
- Кто вас сюда пустил? Это служебные помещения...
- Вы Михалыч? - проигнорировала мои вопросы девушка.
- Допустим. Какие проблемы?
- К вам поступила Регина Щербакова. Как у неё дела?
- Вы родственница?
- Да. Ребёнок будет жить?
- Пока рано говорить. Положение сложное. Даже не 50 на 50, а 80 на 20.
- Нужно, чтобы ребёнок умер.
- Не понял?
- Нужно, чтобы ребёнок умер, - твёрдо повторила девушка.
- Думаю, не нам это решать...
- Нам, - жёстко оборвала. - Если вы спасёте его, я вынуждена буду умертвить его.
- Чем он так вас не устраивает?
- Долго рассказывать.
- Я сейчас вызову милицию, у них найдётся время вас выслушать.
Девушка фыркнула:
- Не поможет. Ребёнок должен умереть.
- Идёмте, я провожу вас на выход.
Девушка отпрянула, напряглась:
- Вы будете спасать?
- Буду. Это мой долг.
- А мой долг его умертвить!

Я резко качнулся вперёд и цепко ухватил девушку за руку. Она попыталась вырвать, но я уже завернул руку ей за спину. Свободной рукой девушка хотела ударить меня в лицо, но я и её перехватил. Девушка отчаянно задёргалась, дважды больно врезала каблуками мне по ногам.
Я приподнял её руки к лопаткам:
- Не вынуждайте меня делать вам больно. Успокойтесь.
Девушка вскрикнула, затем застонала и обмякла. Я притянул её к себе, заглянул в лицо: иссине-бледное, в крупных бисеринках пота, глаза потемнели от боли.
- Вам плохо? Вы больны?
Девушка выдавила сквозь зубы нечто невразумительное. Глаза закрылись, и она стала оседать.

Я подхватил её на руки, бросился к своему кабинету. В кабинете пахло свежесвареным кофе. Сонечки не было. Я положил девушку на тахту.
- Алё, вы слышите меня?
- Слышу, - едва слышно обронила.
Я налил из графина воды в кофейную чашку.
- Глотните. Что у вас?
Девушка произнесла непонятное слово, приоткрыв глаза, взяла чашку с водой. Я приподнял её голову, и она сделала несколько судорожных глотков.
- Вы не понимаете... Он должен умереть...
- Не понимаю и никогда не пойму. Нельзя убивать детей. Нельзя! В любой ситуации есть выход, минуя смерть.
- Из этой нет!
- Аргументируйте.
Девушка сделала ещё пару глотков, вернула чашку, хотела встать.
- Лежите, лежите, - остановил я. - Итак, почему этот ребёнок должен умереть?
- А вы поверите в то, что услышите?
- Поверю.
И я не лукавил: после того, что произошло со мной, я, пожалуй, стопроцентно поверю, если даже девушка скажет, что она инопланетянка.

Её зовут Даша. И она из будущего, из 2077года. У них свирепствует эпидемия, именуемая "эма". Собственно, львиную долю, эпидемия уже отхватила: 86% населения планеты умерло.

Всё началось с безобидного БАДа - биологически активной добавки. Биолог Эльвира Матвеевна Агапова, - отсюда: "ЭМА", - в 2049 году изобрела БАД - панацею. Так думали поначалу. Безвредная, без последствий и с большим оздоровительным эффектом. Организм сам вырабатывал антитела, которые поражали очаги болезней, затем восстанавливал повреждённые клетки. Чем не панацея? Даже такие болезни, как рак, СПИД ушли в прошлое. Увеличилась продолжительность жизни, аж до 150 лет. ЭМУ добавляли в основные продукты - хлеб, мясо, молоко, детское питание, питьевую воду.

Прошло десять лет блаженства без недугов и болячек. А потом грянул гром с ясного неба: повсеместно стали умирать люди сотнями, затем тысячами. Причина была труднообъяснима: симптомы скользящие. Слёг с гриппом, через полчаса это уже коклюш, через четверть часа анемия... В течение пяти часов организм подвергался двум десяткам, а то и трём-четырём, различных недугов. Итог: сердце не выдерживало - кровеносные сосуды лопались...

Был срочно создан международный медицинский Центр Спасения, куда собрали всех светил медицины, включая народных целителей, травников. Перед Центром стояла одна задача: остановить "эму". Но "эма" оказалась шустрее: вскоре от Центра осталось одно название.

Попутно с Центром Спасения в Академгородке Новосибирска стихийно собралась группа учёных точных наук: физики, математики, электронщики. У них была иная цель: довести до совершенства опытный образец машины времени, или просто МВ. Разработки с переменным успехом велись в разных странах, но наиболее в этом направлении продвинулись в России, в Академгородке. Опытный образец МВ позволял перебрасываться на 11 лет вперёд и назад, с автовозвратом по истечении заданного времени.
Учёные поставили перед собой задачу: попасть в 2049год, за неделю до обнародования БАДа "ЭМА" и убедить автора отказаться. Веским аргументом должны были стать документы - фото, радио и видеозаписи.

"Эма" тем временем уже принялась опустошать Академгородок. Осознав, что могут не успеть, учёные решили использовать то, что уже имелось.
Посланцем был выбран Игорь Еремеев, молодой, перспективный учёный, ещё относительно здоровый. Игорь - родной брат Даши.
Первая публикация об "ЭМЕ" произошла 12 марта 2049 года. МВ была настроена на месяц раньше, на 12 февраля. Игорь отбыл.
Проходили дни, недели, месяцы, а ничего не менялось. Неудача...

"Эма" опустошила Академгородок, эстафету приняли учёные Питера.
Работа над МВ продолжалась. Когда был готов второй образец... то оказалось, что некого посылать: многие и многие доживали последние часы, минуты.
И тогда студентка Даша Еремеева предложила себя. Её скоренько, можно сказать "на пальцах", ввели в курс дела, тоесть в принцип действия МВ.

Болезненное состояние "строителей" МВ не могло не сказаться на "объекте". Случился сбой: вместо 2049 Даша оказалась в 1994 году. По закону подлости, проявилась в месте, где в эту минуту шла криминальная разборка двух бандитских групп. Пришлось спешно уносить ноги, но при этом Даша потеряла контейнер с документами. Второй скачок был успешным: и место и время. Была Даша у Агаповой в институте, беседовала с Эльвирой Матвеевной дома. Даше не поверили! Как назло забарахлила МВ и Даша не смогла практически доказать перемещение во времени. Короче: дело едва не закончилось плачевно - Дашу хотели препроводить в лечебницу, проще говоря, в психушку.

Просто чудо, что в решающий момент МВ вновь заработала. Правда, хаотично: создавалось ощущение, что она вышла из-под контроля и перебрасывала Дашу по своей прихоти, почему-то исключительно по 70-м годам 20 века.
Ещё большее чудо, что Даша до сих пор жива, хотя общее состояние критическое.
И вот Даша здесь. Возможно, сегодня она умрёт, а задача, поставленная перед ней, не выполнена. Получается, что единственный выход: умертвить ребёнка - будущую Эльвиру Матвеевну Агапову.

Я поверил безоговорочно. Мой Второй вариант тому порука.
- Вы сделаете? - спросила Даша, опустошив третий стакан воды.
- Я вас хорошо понимаю. И всё же считаю: это не выход. Эльвира Матвеевна пришла к созданию ЭМЫ не с бухты-барахты, по всему идея витала в воздухе. Не Агапова, так кто-нибудь другой всё равно создал бы.
- Что же делать?
- Нужны свидетельства. Такие, чтобы шарахнули по мозгам всё человечество, заставив наложить вето на подобные разработки.
- Свидетельства, - горько усмехнулась Даша. - Я могу не успеть их доставить... Она всё время барахлит, - Даша отвернула рукав куртки: на запястье были с виду обычные механические часы с браслетом, разве что колёсиков побольше - четыре.
- Можно глянуть?
Даша вытянула руку.

Три циферблата наложенные как бы друг на друга с небольшим смещением, три стрелки, окошечко, где сейчас чётко застыла цифра XXI.
Я невольно, про себя, хмыкнул: далёкое будущее, а вещица сделана примитивно, и дизайн убогий. Видно, действительно, плохи дела у потомков, если такое гениальное изобретение "слепили из того, что было".
- Мда... забавная штуковина. Сколько потребуется времени скакнуть назад, взять документы и вернуться?
Даша посмотрела на "часы".
- При безупречной работе несколько секунд. Но я не знаю, куда она забросит меня в следующий раз. Давайте всё же попробуем мой вариант. Может, не всё так плохо сложится.
- Может да, может, нет. Я должен всё спокойно обмозговать. Вы где остановились?
- Нигде.
- Я сейчас отвезу вас к себе домой. Поспите, отдохнёте. К концу рабочего дня... я дам вам окончательный ответ. Годится?
- Хорошо.

Мой рабочий день заканчивался, оставалось чуть более часа, а у меня честно сказать, не было никакого ответа для Даши. Кроме прежнего: детей убивать нельзя.
На удивление состояние Регины значительно улучшилось, как и малышки. Как врач я мог считать свой долг выполненным. И со спокойной совестью идти отдыхать.

Звонила Ленушка, и я довольно легко соврал, что меня поставили в ночную смену, так что увидимся утром.
- Хорошо, солнышко. Жду под бочок.
В принципе, уже можно было потихоньку переодеваться, но я почему-то медлил.

Что же делать? Как поступить? Дашу не отговорить, это ясно, как два пальца об асфальт. Помешав ей, я как бы становлюсь соучастником преступления перед человечеством. Стоп! Это уж ты загнул. В чём твоя вина? Спас жизнь ребёнку и его маме. И всё! Остальное тебя не должно щекотать. Но щекочет! Зная, что принесёт в мир ещё неродившаяся девочка, невозможно оставаться безучастным. Ведь она убьёт моих детей, внуков, правнуков... Чёрт! так свихнуться можно. Убивать или не убивать? вот в чём вопрос...

- Миш, а ты чего? - с недоумением воззрилась на меня Сонечка, уже успевшая переодеться.
- Думу думаю. Дума крепкая, больная.
- Я могу помочь?
- Не можешь, Сонечка. К сожалению.
- А вдруг?
- Вот скажи, пожалуйста, только честно. Допустим, ты узнала, что в будущем преступник убьёт всех твоих родных, и ещё сотни невинных людей. И этот преступник младенец, которого ты только что приняла от роженицы. Как поступишь?
- Ничего себе задачка, - Сонечка присела на тахту. - Это для новой книги?
- Да, - опять беззастенчиво соврал.
- Ну, не знаю... - Сонечка поскребла ноготком переносицу. - Если я точно знаю, что будет... как это не прозвучит жестоко, но я бы... усыпила младенца.
- Жестоко, Сонечка. Понять, конечно, можно. Только как дальше-то жить с таким грузом: детоубийца. Совесть замучает.
 - Замучает. Думаю, надо перетерпеть. Со временем останется, как шрам. Если рядом близкие, любящие люди, легче будет перетерпеть.
- Значит, убить?
- Усыпить, - мягко поправила Сонечка.
- Спасибо, Соня, за консультацию. До завтра.
- До завтра, - Сонечка в последний раз глянула на меня, подавив вздох, быстро вышла.

Даша лежала на полу, в метре от входа на кухню. Мёртвая.
Она была в моей рубашке, которая вполне сошла за халатик. Дверь в ванную распахнута, в ванне тазик с замоченным Дашиным бельём.
На кухне издавал последние свистящие хрипы чайник: вода почти выкипела. По всему Даша занималась постирушкой, когда позвал чайник. Выбежала и... остановилось сердце.

Я отнёс Дашу на диван, зачем-то укрыл пледом, точно она спала. Затем достал из бара початую бутылку коньяка, бокал.
Выпил залпом, совершенно не почувствовав вкуса. Тяжело опустился на стул, вынул из кармана сигареты, закурил.
Так, Даша, озаботила ты меня ещё одной проблемой. Что делать с твоим тру... телом? Только заморочек с милицией мне и не хватает для полного счастья. Жёлтая пресса уписается: "В квартире гинеколога и писателя мёртвая девчонка!", "Растлитель и убийца малолеток!" Так грязью заляпают, что за всю оставшуюся жизнь не отмоешься...

Я вновь потянулся к бутылке, но на полпути одёрнул себя: довольно! Наклюкаешься, перестанешь соображать что к чему. Тут тебя и возьмут тёпленького... Соображай, пока трезвый: у тебя в квартире труп несовершеннолетней, в твоей рубашке... Причём тут рубашка? Не отвлекайся. Думай: как быть? Вывезти за город? Дохлый номер: днём наверняка кто-нибудь видел, как я привозил к себе Дашу...
Эх, девочка, влипли мы с тобой в историю... Тебе-то теперь всё по барабану, а мне отдувайся. А где твоя машинка?
На руке нет, в обозримом пространстве тоже.

"Часы" лежали на кухонном столе, рядом с приготовленными бутербродами. Бедняжка и перекусить не успела.
Присел на стул, взял "часы". Так, как же вы действуете? С оконцем ясно: задаёшь век. Стрелки и циферблаты, в принципе, тоже понятно: год, месяц, час. Для наводки три колёсика. Четвёртое, как у секундомера, очевидно "Пуск".

Ну и? Что и? Попробую отправить Дашу домой. Хотя, там ждут положительного результата, хоть крохотная, но надежда. Возвращение мёртвого посланника (плюс первый бесследно исчез)... добьёт окончательно ждущих...

А что если рискнуть вместе? Взять у потомков документы и обратно. Сам-то понял, что ляпнул? Понял, не дурак. Нажмёшь "Пуск" - и русская рулетка в действии. Барахлит, однако, машинка. Зафигачит к чёртовой бабушке - и всё: один шанс из миллиона, что вернёшься. Отмахнуться? Отправить - и ладушки? С глаз долой... Не получится: из сердца не выкинешь. Пока будут расти дети, потом внуки, до последнего дня своего будешь думать: там, впереди их ждёт ужас, Великий Мор... У тебя был шанс исправить, но ты струсил. Да не трусость это, не трусость! А что, не спрашивай - сам не знаю... Да пошёл ты! Какое малодушие?..

- Ку-ку, Миша. Сам с собой тихо я веду беседу? Врача вызывать? как сказала бы мама. Сколько мне будет в 49-ом? 84, могу дожить, предупредить. Только вот кто прислушается к словам старика? Спишут на старческий маразм. Нет, нет пророков в нашем отечестве. А потом их не будет вообще нигде. Планета, как нежилая квартира... Ау, человечество?! А вокруг тишина...