Ичел - искусственный человек. Ч1. Странствующий маршал Глава 4 Рай на Земле. Философская категория.

Музыка: The Alan Parsons Project Stereotomy

1

Идиот! Надо было сразу проверить всё! Ну, проверил бы и что? Что сделал бы? Прерывание первой беременности может привести к бесплодию. Но я же своими глазами видел – девственна! Эола понесла не испытав взрыва эмоций. Вернее, эмоции были, но совсем не те. Это могли только они. Рано я их убил, ой, рано! И ещё старался лишней боли не принести. Как увижу робота, так и убью.

– Иван! Я больна? – в глазах Эолы стоял неприкрытый страх.

– Нет, девочка, ты здорова, совершенно здорова. Это просто токсикоз.

– Правда, здорова? Ты меня не обманываешь? У тебя глаза изменились. Что такое токсикоз? – теперь челобка доверчиво смотрела на меня снизу вверх.

– Правда, правда. Токсикоз – это реакция организма. Лечится правильным питанием и временем, – я вдохновенно врал, хотя не очень и врал. И про реакцию, и про диету, и про время.

 Я не буду сегодня ей говорить, скажу завтра. Отсюда надо уходить, запасов медикаментов у меня маловато. Ей же не всякое лекарство подойдёт. Нас потеряли и посидеть дня два-три в этой пещере было бы в самый раз, совсем запутали бы следы.

– Эола, ты сегодня устала, ложись спать пораньше. Завтра у нас будет трудный день.

Девушка послушно забралась в спальник, я проверил, чтобы ей нигде не дуло. А дождь льёт и льёт, льёт и льёт, льёт и льёт! Да я бы налегке за ночь смотался и притащил «Эксперта»! А тут этот дождь. Эх, а ещё ей бы молочка парного, витаминки.

– Иван, а ты всегда был маршалом?

– Нет, Эола, не всегда. До этого был военным. А что?

– Просто интересно. А что ты тогда делал, когда был военным? Войны же нет.

– Земля большая, всякое бывает, ну и если вдруг какой-нибудь косматый паук нападёт из космоса.

– Паук? Из космоса? А ты летал в космос?

– Летал, один раз до Луны и раз пять на самолёте на орбиту… Земля наша маленькая оттуда. Помню, как-то мы… – я посмотрел на Эолу, она уже спала. М-да.

2

Потоп начался около половины четвёртого утра. Сначала я услышал журчание, потом увидел ручей, бегущий по пещере, который становился всё больше.

– Эола! Подъём! Быстро давай, просыпайся! – я тормошил челобку, но она всё никак не могла открыть глаза, хотя уже сидела, – Ну, же! Нас сейчас затопит!

Пока она приходила в себя, пока вылезла из спальника, поток доходил почти до колена. В считанные минуты убежище превращалось в ловушку. Я успел схватить ботинки Эолы и сумку и пошёл навстречу воде к выходу. Эола сама держалась за меня, что мне хорошо помогало, потому что руки у меня и без этого были заняты. Всё остальное наше имущество уже неслось вглубь пещеры.

Я помог девушке забраться на камень, за которым собирался оборудовать туалет, забросил сумку и ботинки куда-то наверх, затем, положив одну руку на её живот, другой сильно подтолкнул в попу на счёт «И-и-раз!». Эола вылетела метра на два и оказалась на площадке. Но сам я при этом немного потерял равновесие. Волна подтолкнула меня, и я оказался в воде. Ухватиться за куст и с его помощью выбраться на берег мне удалось метров через двадцать. Буквально: раз, два, три – и двадцать метров!

Эола что-то кричала, но я ничего не слышал, а только махал руками, чтобы она оставалась на месте. Но что может увидеть челоб в темноте?

– Я думала, что больше не увижу тебя никогда, – говорила Эола, повиснув у меня на шее. Чтобы освободиться, пришлось приложить усилия. Времени на любезности не было, надо подниматься ещё выше. Пока я натягивал один ботинок Эоле, она занималась другим.

Мы шли вверх около получаса,  я держал Эолу за руку и помогал ей идти. Но всё равно через полчаса такой ходьбы дыхание у неё сбилось, она стала спотыкаться. От воды мы удалились достаточно, можно устроить отдых. Как только мы остановились, Эола села на землю, не обращая внимания сырость. Я открыл сумку – увы, это была её сумка, а не моя. Ни лекарств, ни гаджетов, ни кусков глухаря, ни хлеба, ни посуды, ни палатки – ничего из того, что нам нужно в походе. Купальники, платья, предметы косметики и гигиены. Есть ещё тёплый костюм, что уже не просто хорошо, а даже замечательно.

– Иван, там, в кармане два куска мяса, я хотела, чтобы тебе легче нести было, – услышал я голос Эолы, – а ты всё равно забрал всю сумку.

Я проверил – точно! Есть два куска, будет, чем покормить девочку. У меня в составе комбинезона: остатки аптечки, парализатор, две запасные обоймы, нож, зажигалка, приборы связи и навигации, фильтры для очистки воды. Всё. Для сухой погоды достаточно, но не в такой дождь.

Небо посветлело, уже стало видно, что у нас под ногами. По-хорошему, надо бы сделать навес или шалаш и переждать дождь, но у нас мало еды. Пойдём к деревне. Костюм Эолы пока держит, не промокает, можно сделать ещё накидку – дойдём!

– Чему ты улыбаешься, Иван?

– Да вспомнил, как вчера только начал отвечать на твои вопросы, смотрю, а ты уже спишь!

– Мама тоже говорила. Я попрошу сказку рассказать, только она начинала, и я тут же засыпала, – она поднялась и стала делать упражнения, которые входили в комплекс утренней зарядки, – А у меня для тебя сюрприз, Иван!

– Что ещё такое?

– Я умею садиться на шпагат! Смотри! – и Эола уверенно продемонстрировала. Целеустремлённая девушка.

– Умница! – сказал я, помогая ей встать, – ну, что, в путь?

3

Дождь ослабевал, облака, судя по всему, становились тоньше и улетали в сторону северо-востока. Сама природа помогала нам. Казалось, что она хотела извиниться за свою неудачную шутку. Спасибо, Природа! Спасибо, Мать Созидательница! Ну, это я переборщил, но если Эола говорила, что Мать ей покровительствует, то ничего плохого не будет, если я поблагодарю Созидательницу.

Нашей целью была вершина полого холма, с него, возможно, будет видна деревня, но даже если и не так, то можно будет осмотреться, передохнуть и позавтракать. По моим прикидкам дойдём до вершины часа за два с половиной-три. Эола не выпускала мою руку, это немного снижало скорость, ну и чёрт с ней, со скоростью! Не бежим ни от кого, никто за нами не гонится, просто гуляем в лесу.

Мы упёрлись в него совершенно неожиданно, обошли большой гладкий камень или кусок скалы, торчащий из земли, и увидели сидящего на стволе поваленного дерева боевого Р-5М. Я инстинктивно направил в него парализатор и заслонил собой Эолу.

– Маршал, спрячь свою пукалку. Я же не нулевик в боевом костюме, а боевой робот. На таких, как я, пуки не действуют. И на моих друзей тоже, –  робот сделал широкий жест своей могучей, с кучей всякого оружия, рукой.

Я повернулся и увидел ещё двоих. Мы были окружены. Даже мне с моим двухметровым ростом они казались высокими. Два метра шестьдесят сантиметров брони, мощи и оружия могли отбить охоту к противостоянию у всякого. Я не был исключением и убрал парализатор. По их телам блуждали световые пятна динамического камуфляжа, похожие на солнечные блики, ветки, листья так, что контуры размывались, глазу трудно было за что-то зацепиться. Если бы хотели убить – уже убили, если бы хотели захватить Эолу – тоже. Интересно, как они нас выследили?

– Думаешь о том, как мы вас выследили? – дальнейший разговор шёл напрямую, без использования речи, – А мы никогда и не теряли вас из виду. Так, следы попутали немного твоему Дворжаку. Ещё, наверное, думаешь, где четвёртый, которого ты видел со своих шпионов? Водит за нос преследователей, к нам присоединится позже, когда вдоволь наиграется.

 – Что вам от нас нужно?

– Хотим челобку поместить в рай, так сказать. Для нормального вынашивания и рождения двух детишек – мальчика и девочки. Кстати, они тоже будут здоровенькими. А потом ещё два раза по два.

 – Откуда вы всё это знаете? Вы – те самые, найти которых меня просил Витт перед тем, как взорваться? Кстати, судя по тому, как вы приглашаете, ваш рай больше напоминает заключение в тюрьму. А как вас назвать, даже и не знаю.

 – Витт даже разговаривал? Вот и делай после этого добро! Про тюрьму, маршал, преувеличение, даже неправда. Не-ет, маршал, это в том раю, о котором ты думаешь, всё как в тюрьме: туда не ходи, это не делай, это не ешь. А у нас всё совсем даже наоборот: ходи куда хочешь, делай, что хочешь и с кем хочешь, и это поешь, и это попей. В пределах определённой зоны, разумеется. Ты тоже можешь, если хочешь, конечно, поселиться в раю вместе с этой юной, чистой и прекрасной челобкой. Само собой, дети будут не твои, – робот захохотал, – но пробовать можешь! Я вижу, что челобка не против.

У меня всё потемнело в глазах, руки непроизвольно сжались в кулаки. Потом я расслабился, сейчас я бессилен, но только пусть попробуют прикоснуться к Эоле!

– Вы с нулевиками, маршал, одинаковые – за секс готовы умереть. Не кипятись, никто не собирается прикасаться к твоей челобке. Челобка твоя, а дети, извини – наши.

 – Мы не за секс готовы умереть, а за любовь, за детей, но тебе этого не понять, железяка.

 – Хм, железяка. Слышь, ты, ичел, ты знаешь, как вы появились? Думаешь, что вас сделали ранние челобы? Как бы не так! Вас сделал вирус, который притащил из космоса какой-то идиот-нулевик. А челобов, дурья твоя синтетическая башка, он же довёл до нынешнего состояния. И мы пытаемся это исправить. Вирус определённым образом модифицировал ДНК челобов, мы долго искали, как эта модификация происходит. Вот,  начало получаться. Ты всерьёз думаешь, что боевые роботы способны на подобное? Разобраться с ДНК челоба, в которой сто миллиардов атомов? Это столько, сколько звёзд в нашей Галактике! А их там сорок шесть комплектов в хромосомах. Да они если и могут что-то сказать, так это «Руки вверх, мля», «Двое слева, двое справа» и «Всем лежать, мать вашу»! А ещё они могут защищать вас с челобкой, даже если от них останется только рука, сжимающая оружие. Но я думаю, что до этого не дойдёт, они умеют так строить бой, чтобы он не состоялся, а победа была одержана. Как сейчас, например. Красиво, правда?

Я пришёл в себя от того, что Эола дёргала меня за рукав.

– Что случилось, дорогая? – совершенно неожиданно для себя я произнёс такие слова. И это правда – челобка была для меня дорога.

– Я описалась, – она растерянно и беспомощно смотрела на меня.

– Да я сам чуть не обделался, когда увидел этих истуканов, – я прижал Эолу к себе и гладил её волосы, – это потом уже выяснилось, что они… нам помогают. Стикуха ты моя!

Эола не знала, что ей делать – то ли смеяться, то ли плакать, поэтому выбрала и одно и другое сразу. Робот, который стоял слева-сзади, двинулся в нашу сторону, неся большой контейнер. Он поставил его в трёх метрах от нас и вернулся назад.

– В контейнере то, что вам нужно, маршал: одежда, медикаменты, паёк и прочие мелочи, – услышал я голос робота, – я чувствую запах челобских выделений, надо переодеть её и покормить.

– Спасибо. Кто ты такой?

– Робот. Зови меня так, это для меня звучит не хуже, чем для тебя ичел.

– Только вы отвернитесь, пока девушка будет переодеваться.

– Разве мы для неё не кусок железа?

– Нет.

– Это радует. Хорошо, – и роботы отвернулись от нас, – как пользоваться утилизатором, надеюсь, знаешь. Будет неплохо, если вы уложитесь в полчаса.

– Сорок минут.

– Договорились.

– Ещё нужен туалет.

– За камнем.

Я открыл контейнер – там было всё! И не только для девушки, но и для меня. Но я потом, сначала Эола. Куртка, брюки, ботинки, бельё. Всё в компактной упаковке. Я развернул  перед собой гигиеническую салфетку.

– Снимай всё, и сначала завернись в салфетку с головой, – эта салфетка в боевых походах может заменить баню. При контакте с телом она сначала становится влажной, обволакивает его, проникая во все закоулки, дезинфицирует тело, убирает все запахи, а потом впитывает в себя, даже настроение поднимает, потому что в салфетке было, как под тёплым душем, – постой так пару минут, понежься. Никто на тебя не смотрит, роботы отвернулись. Я тоже.

Всю одежду, которую снимала Эола, я тут же отправлял в утилизатор, она уже не нужна. После того, как девушка надела бельё, туда же отправилась и салфетка.

– Как я выгляжу, Иван? – беззаботная молодость вращалась передо мной в новой одежде. Я поднял большой палец вверх.

– Иди сюда, тебе пора позавтракать, – я протянул ей упакованный комплект, – вот здесь проведёшь пальцем и он раскроется. Подождёшь десять секунд и можешь есть. То, что должно быть горячим – нагреется, а то, что должно быть холодным – охладится.

– Завтрак для беременных?! – удивлённо спросила Эола, изучив маркировку.

– А что? Безопасно и питательно. Отличный завтрак. Съесть должна всё. Что тебе не нравится: творог, банан, мюсли, каша?

– Всё нравится! – Эола понюхала каждое блюдо с закрытыми глазами, – я хотела как раз что-нибудь такое.

Пока челобка расправлялась с едой, я тоже переоделся, проделав те же процедуры, включая оборачивание в салфетку.

– А ты хорошо выглядишь без одежды, – подколола меня Эола.

– А подглядывать нехорошо!

– А я и не подглядывала, просто случайно повернулась.

– Ага, так я и поверил в случайности! Закончила? Туалет и будем собираться.

– На расстоянии пяти метров?

Я взял Эолу за руку и подвёл к туалету. По расцветке он тоже был камуфлированный, но под цвет скалы. Открыв дверь, я убедился, что там никого нет, зато щётки, пасты, кремы в наличии. Как они всё это тащили?

– У тебя десять минут, не затягивай.

Она уложилась, как обычно – в пятнадцать. Вышла свеженькая и похорошевшая.

– Всё, Иван, и меня больше не тошнит, завтрак правильный! Я помню, как Иринка ходила с куском ореха, когда была берем… – Эола осеклась, побледнела и сделала шаг назад, – Не может быть! Иван, скажи, что это не так! Я знаю, как появляются дети, нам в школе рассказывали, у меня свадьба осенью должна быть! Иван! Я ни с кем, Иван! Этого не может быть! Я честная девушка! Что теперь будет? Ты мне веришь, Иван?

Я подошёл и прижал её к себе. Во мне снова всё закипело.

– Я тебе верю, Эола. Ты честная девушка. А внутри тебя растут мальчик и девочка. Понимаешь? Двое! И они будут такими же, как ты, у них так же, как и у тебя будет много деток, – челобка постепенно затихала, её истерику мне удалось предотвратить, –  ты теперь ещё более привлекательная невеста. Представляешь, ты та самая, которая может творить детей! Нам ещё придётся отбиваться от женихов.

– Дурачок! – Эола вытирала слёзы и пыталась улыбаться, – ты только не бросай меня.

– Маршал! Поторопитесь, нам пора.

– Робот, ты видишь, как у меня рука лежит? Лёгким движением я сверну шею девочке, потом ты убьёшь меня и дело с концом. Оставьте нас в покое! Вы идите своей дорогой, а мы пойдём своей.

 –Я не буду тебя убивать, я тебя отпущу, если ты свернёшь шею челобке. Ты потом сам включишь регуляторы на полную и сам себя будешь разбирать, ведь назад уже не отыграешь. Не дури, маршал! Дрезденская группа оставит от неё одну матку и будет пытаться делать в ней детей. Вполне возможно, что им это удастся. Достоверно известно, что они проводили подобные опыты.

– Ты читаешь мои мысли? Всё ты знаешь, всё предугадываешь. Откуда ты знаешь, что мне знакомо это название – Дрезденская группа?

– Ты же сам сказал, что разговаривал с Виттом. Мы не читаем твои мысли, мы проанализировали твой психотип и нам понятно, как ты поведёшь себя в тех или иных обстоятельствах. Приблизительно можно предположить, как ты подумаешь. Поверь, вам с нами будет намного лучше и безопасней. Посмотри направо, видишь открытый второй контейнер? Подойди и посмотри, что там внутри, кроме экзоскелетов.

Не отпуская от себя Эолу, я заглянул в контейнер. В отдельном отсеке лежали два универсальных пистолета «Мамба» в кобурах и обоймы к ним.

– Это уже не пукалки, из них можно убить и нас, ты знаешь. Это твоё оружие. Одевайте экзоскелеты, бери оружие. Нам действительно некогда. Две группы будут здесь часа через три. По дороге я тебе расскажу много интересного, а ты постарайся успокоить девушку. Она для нас дороже, чем ты, но она доверяет тебе, доверяет абсолютно. Слышь, ичел, аб-со-лют-но! А ты собрался ей свернуть шею. Ты будь поосторожнее с фантазиями.

– Ну, что ты такое говоришь, Эола? Как я тебя могу бросить? Это же я говорил тебе, чтобы ты не отходила от меня дальше, чем на пять метров! Вот и не отходи. Пойдём, примерим новые костюмчики? – Нет, никогда я не смогу сделать что-нибудь плохое этой девочке. Что-то я совсем расклеился.

4

Я достал из контейнера два тяжёлых куба, положил их на землю и нажал на кнопки «Распаковать», которые находились на каждой грани кубов. Экзоскелеты начали свою трансформацию и вскоре превратились в две одинаковые конструкции, чем-то напоминающие этажерки с руками и ногами и креслом в середине. Я надел пояс с пистолетами, взял два шлема: один для себя, другой для Эолы. Сначала я надел шлем сам, включился и замкнул оба экзоскелета на себя, а потом уже занялся Эолой. Её длинные волосы пришлось уложить в компактную причёску, тут она оказалась гораздо проворнее меня. Я подмигнул девушке, а потом вспомнил, что она не видит моего лица за тёмным стеклом, ну, это сейчас исправим.

– Как интересно, Иван! – воскликнула Эола после того, как включился её шлем, – Сколько всего тут! А я разберусь? Я тебя вижу! – она прикоснулась к моей руке, – И чувствую, как будто без перчаток! Здорово!

Я помог ей сесть в кресло, собственно не сесть, а опереться, закрепил ноги, потом руки в экзоскелете.

– Попробуй сделать шаг.

– А как?

– Просто иди, как обычно. Не бойся, экзоскелет сам держит равновесие.

Первый шаг Эола сделала неуверенно, почувствовав, что получается, прошла ещё пару шагов.

– Теперь подпрыгни.

– Тоже, как обычно? – я кивнул, теперь в надетом шлеме челобка видела моё лицо.

Эола немного не рассчитала усилия для прыжка и взлетела на полтора метра в высоту, испуганно закричала, но экзоскелет уверенно опустился после прыжка и немного присел – как обычно.

– Вот видишь, ничего сложного. Робот! Мы готовы, только скорость будем набирать постепенно, девочке надо привыкнуть. Куда идём?

– В деревню, куда вы и собирались. Рай там, – робот развернул передо мной карту с маршрутом. Карту я отправил в нижний правый угол, оставив только целеуказания прямо на местности. Тоже самое организовал и для Эолы.

Взяв рукой своего экзоскелета руку экзоскелета Эолы, мы двинулись вперёд.

– Иван, я чувствую тепло твоей руки! – сказала Эола, немного помолчала и добавила, – Что будет, Иван?

– Всё будет хорошо, девочка! Верь мне!

– Я тебе верю, Иван.

5

Сначала мы просто шли, я поправлял иногда движения Эолы, когда убедился, что она идёт уже автоматически, то ускорил темп. Через шесть минут мы побежали, каждый наш беговой шаг достиг длины более пяти с половиной метров, а скорость – сорока четырёх километров в час. Роботы через десять минут после начала движения исчезли из нашего поля зрения и мы бежали одни. Интересной была картинка, переданная нам от наблюдателей сверху, что происходило на месте стоянки после нашего ухода. Откуда-то прибежали три лося и пять волков. С помощью манипуляторов они собрали всё в контейнеры, в том числе и туалет, погрузили внутрь лосей и все разбежались в разные стороны. Я подозреваю, что это ещё не все члены группы. Да, шансов у нас не было никаких.

– Иван,  а правда, что есть рай на Земле? – спросила у меня Эола, после прыжка через овраг.

– Говорят, что когда-то был. А как ты себе представляешь рай?

– Ну, не знаю… Красиво, много людей, дети играют… Море… Ой, да не знаю я! Вот пристал!

– Я пристал?!

– Робот, слышал, какой рай представляет девушка? Моря в деревне нет, это точно.

– А ты, ичел, как представляешь рай для челобов? Вы же считаете, что создали для них райские условия. А что? Работать не надо, в некоторых резервациях челобы и не работают, не везде так, как у тебя. Никто не нападает, каждая челобка найдёт мужа, а каждый челоб – жену. Еды, можно сказать, от пуза, если вдруг не хватит чего – маршал притащит. Рай! Скучно, даже никто не изменяет после свадьбы, ни разводов, ни скандалов. Только умирают челобы чаще, чем рождаются. Ты не обратил внимание на другие слова, которые челобка сказала: «…много людей, дети играют…» Море – дело десятое, хотя и заметное. Ты хорошо показал его челобке. Надо будет – будет и море! Вы, умники, которые и говорят на шестидесяти языках и на Луну летали, вместо того, чтобы искать выход из кризиса, решили, что пусть челобы потихоньку вымрут – и Земля полностью ваша. Нулевики, я слышал, против вашей безраздельной власти. В принципе, это неплохо – есть конфликт, значит есть развитие. Нулевики считают, что гораздо гуманнее на определённом этапе, который ещё не наступил, но точно наступит, будет усыпление челобов. Зачем их мучить долгой и болезненной в психологическом плане жизнью в ожидании смерти?

Но есть пока ещё и настоящие хозяева Земли – челобы. А если они против? В вашем раю у них нет права голоса. А если они могли найти решение проблемы, а вы, именно вы, не дали им этой возможности? По одной из гипотез носителями вируса являетесь вы, ичелы, но это остаётся гипотезой, потому что в организме челобов не найдено чего-то непонятного. Изменение в ДНК есть, а чего-то вирусоподобного нет. Но это к слову.

– Я понял, что мы плохие, надо нас всех перебить, а вы, не знаю, кто, дадите в раю челобам бессмертие. Ну, правильно же, если рай, то значит бессмертие? Иначе – какой же это рай? Мы ведь не утверждаем, что создали для челобов рай на земле. Интересно как вы организуете бессмертие? Перекачаете их сознание в компьютеры? Будете рассказывать им, что они хорошо там себя чувствуют, что большего счастья они до этого не знали. Это больше на ад похоже.

– Мы не собираемся закачивать челобов в компьютеры, на современном этапе это невозможно, да и не нужно. И вообще, ты передёргиваешь, ничего такого я не говорил. Мы никому не обещаем личное бессмертие. Как виду – да.

– Конечно, пристал! Иван, а как сразу два ребёночка могут родиться?

– Сначала один, потом другой. Да не бойся ты! Раньше женщины рожали и по пять и по шесть сразу!

– Шесть?! Обманываешь меня, думаешь, что я совсем ничего не понимаю!

– Ты видела, как кошки котят рожают? Ну, как-то так же.

– У кошки и сосков сколько! А у меня столько нет! Как кормить шестерых?

– Эола, до этого ещё далеко, почти девять месяцев! Придумаем что-нибудь. Из бутылки через соску.

– Что ты несёшь? Деток кормят только грудью! Ты разговариваешь со мной, как с маленькой девочкой!

– Как с женщиной, у которой первый раз будут детки. Всё будет хорошо.

– Что ты заладил, типа, всё будет хорошо, всё будет хорошо? Я и сама знаю. Иван, у меня нос чешется! Как его через стекло почесать?

– Сейчас! Останавливаемся, я покажу, как. Это я упустил, там есть специальные чесалки.

Мы остановились и я стал показывать Эоле, как выдвинуть рычажки  и управлять ими, чтобы почесать нужное место. Всегда сильнее всего зуд там, куда не можешь дотянуться. А заодно показал и как пот вытереть.

– Что случилось, маршал? Почему остановились? Эола, у тебя всё в порядке? – прогремел голос робота.

– Нос учимся чесать, сейчас пойдём снова, – отозвался я.

– Эола? – в голосе робота чувствовалась некоторая озабоченность.

– Да-да! Уже идём, Пашка! – ответила она и даже помахала рукой скелета.

– Пашка?

– Ну, у него написано на руке ПШК – Пашка!

– ПШК – это Пулемёт Шумакова Крупнокалиберный.

– Маршал, надо ускориться, мы опаздываем. Пашка – для девушки, для тебя – робот.

– Я понял, ускоримся, мы уже умеем. Не дёргай меня по мелочам.

6

Некоторое время мы бежали в тишине, я одним глазом следил за дорогой, а другим – за Эолой. Когда она успела сделать свой костюм в обтяжку? Я же сам отлаживал его так, чтобы он был свободным, нигде не стеснял и ничего не натёр. Природной грацией и координированностью было наполнено каждое её движение, а также лёгкостью, воздушностью, непринуждённостью, расслабленностью – всё это придавало особую красоту бегу. Эола не бежала, она летела в танце. Или танцевала в полёте.

– Пашка? – я тоже решил немного позлить этого робота.

– …

– Пашка?

– Чего тебе, маршал? – робот определённо был недоволен, – я же тебе сказал, как…

– Пашка, – невежливо перебил я его, – так, всё-таки о рае. Он на земле или под землёй? Нет же ничего райского в деревне, к которой мы бежим. А лезть под землю – так я самого начала говорил, что ваш рай похож на тюрьму.

– Ладно, чёрт с тобой, ичел! Или как там тебя – Иван? Вы торчали с челобкой в пещере и чувствовали себя, как в раю, разве нет? Как говорили древние – не место красит челоба, а челоб место. Ты посмотри на Эолу, она ведь постоянно улыбается, она балдеет от приключений, которые ты ей устроил, в которые вы с ней попали. Нет никаких райских кущей, белых одежд или отсутствия оных. Ну откуда такие ущербные представления о том, как должен быть устроен Рай на Земле?! Почему не так, как есть сейчас – динамично, неповторимо, сердечко стучит, а? Ты что-нибудь читаешь, кроме собственных отчётов? Вот если спросить сейчас девчонку, она вполне может сказать: «Остановись мгновенье – ты прекрасно!». Но мне почему-то кажется, что ты не знаком с доктором Фаустом.

Я и в самом деле не знал, кто такой доктор Фауст и чем он знаменит, но решил не показывать этого.

– Так ты хочешь сказать, что никакого подготовленного места нет и мы постоянно будем в бегах?

– Конечно есть подготовленное место и не одно, Иван. Постоянство быстро надоедает, в том числе и постоянные изменения. Всё хорошо в меру. Это с одной стороны, а с другой невозможно построить рай для кого бы то ни было. Сам должен. Понял?

– Не совсем, но ладно. А кто отец будущих детей Эолы и где он?

– На Земле Франца-Иосифа.

 –Там две-три сотни метров льдов и нет челобских поселений!

– Там подо льдами огромное хранилище генофонда Земли в замороженном состоянии, это хранилище челобы заполняли лет двести в своё время. Семена растений, икра, молоки, споры, ну и челобские ингредиенты.  Мы наткнулись на хранилище совсем случайно.

– Ива-а-ан!!! – услышал я крик Эолы. Она неудачно поставила ногу на камень, нога подвернулась и теперь девочка в экзоскелете кубарем катилась по склону вниз. Она ударилась о ствол одного дерева, что затормозило её движение, и у следующего дерева она остановилась. Я тут же подбежал к Эоле, отсоединился от экзоскелета и открыл стекло её шлема. Глаза девушки были закрыты.

– Эола! Ты слышишь меня?

Челобка открыла глаза.

– Иван, я упала! Я такая неловкая, прости меня, Иван!

– Что ты, девочка! Скажи, где болит?

– Рука… Кажется, ещё… Нет, только рука, – она показала глазами на левую руку.

Я осторожно освободил Эолу из объятий экзоскелета, осмотрел и прощупал руку, на перелом не похоже, хотя могла быть небольшая трещина. Скорее всего – ушиб. Я стал накладывать лечащую повязку на больное место. Она и анестезию делала, и держала руку, и лекарства вводила. Если просто ушиб, то через пару часов и следов не останется.

– Маршал, тебе доверили самое дорогое, что у тебя когда-нибудь было в жизни, – услышал я голос робота, – а ты так безответственно отнёсся к этому!

– Я сама виновата, Пашечка, это я увлеклась! Иван не виноват!

– Эола, я тебя не виню ни в чём, – перед нами стояли два робота, у одного из них за спиной было развёрнуто кресло для транспортировки раненых, – а он должен был смотреть во все глаза. Ведь ты же первый раз так бежала. Ладно. Иван, помоги девушке расположиться в кресле, только я умоляю – осторожнее!

Эола не отпускала мою шею до самого последнего момента, пока ремни не притянули её к спинке. Робот поднялся с колена, на которое он опускался, чтобы раненой было легче садиться и приготовился к бегу.

– Иван, мы опаздываем, постарайся не отставать, одному тебе, я думаю, это будет по силам. Вперёд!

Темп был задан такой, что мне приходилось упираться во всю силу и всё равно медленно, но верно я отставал. Сначала я потерял визуальный контакт, потом пропали метки роботов на карте и, наконец, отключилась навигация.

В деревне никого не было и следов пребывания тоже. Они развели меня, как школьника! Рай на Земле, разговоры разные… Он же сказал, что самый лучший бой тот, который не состоялся, а победа одержана! И я сам, дурья синтетическая башка, своими руками отдал им Эолу!