Рожденные легендой. 2 часть - продолжение.

                                                                       *   *   *

Под кабинетом школьного фельдшера Степана намертво переклинило. Как ни уговаривал брат, порога не переступил. Отчего-то обуял дикий ужас. Мерещилось – стоит об укусе заикнуться, тут же явится когорта докторов с метровыми шприцами, клизмами и килограммами тошнотных пилюль. А еще известят родителей. И ментов, не приведи господь! И тогда по закону подляны всплывут их с Назаром тайные делишки. И узнается всем, что они давненько не только скотинок потрошат, но и малявок подходящих по углам всерьез зажимают…

Жертвой номер один – как водится, роковой и случайной – оказалась девятилетняя Тома из многодетной нищей семьи, ютящейся в цокольном этаже общежития для слабослышащих через дорогу. Братья пришли на реку рыбу поудить и на своем излюбленном месте, полянке в зарослях камышей, обнаружили нечаянную пришелицу. Хлюпающая носом, всклокоченная Томка, сидя у воды в одних трусиках, сосредоточенно полоскала на мели ситцевое платьице в горошек и мальчишек заметила слишком поздно, когда возможные пути к отступлению оказались  отрезаны.

Они просто подурачиться решили. Ничего больше. Но потом, непонятно как, ситуация стала неуправляемой. А они перестали быть детьми. И людьми, наверное тоже. Превратились в хищников, терзающих добычу. Остановиться не могли и… не хотели.

К слову сказать, несчастная девочка не сильно и сопротивлялась. В свои неполные девять «взрослые отношения» познала уже сполна. Очередной материн сожитель постарался, а потом проговорился приятелям. И потянулась цепочка. Запуганная Томка привычно молчала, ей в голову не приходило, что нужно помощи просить. Тем более, от некоторых «добреньких дядек» перепадали вкусности и даже нехитрые обновки. А к неудобствам и боли тоже привыкают.

Поэтому, когда вчерашние детишки а сегодняшние насильники Тому наконец оставили, она не стала – ни угрожать, ни истерику закатывать. Всхлипывая, отползла к измятым камышовым стрелам, полежала, уткнувшись в траву, а потом побрела молча прочь, подобрав запачканные одежки. Степан с неделю дергался, боялся. А Назар, наоборот, будто с катушек слетел. Ни о чем другом – ни рассуждать, ни думать не мог. Конечно, когда они с братом наедине оставались. Продолжилось тем, что он подбил-таки Степана воспользоваться Томой снова.

Подкараулив девочку в подворотне, близнецы зажали бедняге рот и затащили в пустующий склад, у общежития. Отвесили парочку тумаков для верности и пообещали прибить, если визжать станет. Трясущаяся от ужаса жертва впала в ступор и покорно делала, что велели. Убедившись в безнаказанности, братики вошли во вкус.

Тома стала постоянной забавой, но не единственной. Близняшки быстро смекнули, где подходящую натуру искать. На молодежных посиделках у дискотек. Помимо старшеклассниц и выпускниц, там тусовалось предостаточное количество малолетних искательниц приключений. Наши герои взяли на себя труд приключения им эти организовывать.

Как я уже говорила, братики были не из заморышей. В тринадцать с хвостиком легко на шестнадцать вытягивали. Выше среднего рост. Заботливо подкачанная мускулатура. Еще не мужчины, но уже не мальчики. Достойное бойцовское пополнение Матвеевской команде отморозков.

Добычу выбирал Назар. Степан, несмотря на условное свое старшинство, в этой сфере прытью не отличался. И в одиночку бы силовать не рискнул. Его вообще девчонки мало занимали, но пасовать перед братом, да еще «младшим»?! Все равно, что уронить себя ниже плинтуса. Остроязыкий и злонравный Назар слабости ему не спустит. Заклюет, высмеет и вообще жизни не даст.

Девчонки попадались разные. Хватало таких, что сами в кусты тащили – за сигареты, выпивку, двадцатник. Только Зарика это не впечатляло. Ему хотелось драйва. Сопротивления, дрожи, испуга. Подчеркнуть свое мужское естество, заставить жертву пресмыкаться. И он выискивал потенциальную добычу с упорством и вдумчивостью настоящего следопыта, отметая легкодоступных и заведомо проблемных обходя.

Степан удивленно подмечал – у братца натуральное охотничье чутье, прямо какое-то волчье. Ведь ни разу не прокололся, ни на одной. Все молчали в тряпочку. Предпочитали забыть. А если и пересекались с обидчиками, усердно делали вид, что впервые видят. Скукоживались, ретировались. Но – молча, без соплей и слез.

Потому Степан и встревожился, узнав о планах Назара относительно рыжей Альки, и даже панику испытал. Алька под обычные их мишени никоим боком не подпадала. С ней не хлопот наживешь, а беду вековую вселенскую. Но отговаривать Назара равнозначно признанию в трусости. Хорошо, Медведя вспомнить догадался. Будем надеяться, у того соображаловки хватит Зарику выделываться запретить.

А если нет? А если возьмет и поддержит?!.. Тогда сам и прикроет. И ответственность на себя возьмет. И Степану волноваться будет незачем.

Так он себя успокаивал. И тут его… укусили!..

Игнорируя монотонный бубнеж Назара, силящегося братишку к докторице все-таки затянуть, Степан решительно похромал от кабинета прочь. Пристроился на заблудившемся под окном колченогом табурете, приперев его к стене понадежнее, и принялся вторично исследовать ранение. А рассмотрев, не сумел изумления сдержать:

— Ох…еть, бля,  и скиснуть! Прям сказки Венского леса!

— Чего там?! – Сунулся ближе брат. Склонился над лодыжкою, неверяще пощупал.

— Больно?

— Не-е. – Протянул обалдело Степка. – Совсем. Чешется, как укус. Комариный…

— Заживает, значит. – Авторитетно заявил Назар. Недоуменно хихикнув, пожал плечами. – Правда, по-моему, быстро чересчур.

— Быстро! Медленно! – Перекосился, вдруг, Степа. – Заколебал уже! И так ему хреново, и этак не угодить… Все, шабаш. Лекари отменяются. Потопали к Медведю. Ситуацию прояснять.

— А если?!..

— Бы да кабы! Заткнись и потопали. Ноешь, как баба!

Опять прошелся по коже пальцами. Облегченно, радостно вздохнул. Зияющих дырок не было. На их месте красовались подсохшие неровные впадинки, опухоль спала и смотрелась обычным синяком. Фу-ух, пронесла нелегкая!

— Не нравится мне это. – Снова засомневался из-за спины ликующего Степы Назар. Радость моментально сменилась злобой. На доли секунды Степка ясно представил, как он хватает Зарика за грудки и всласть размазывает по кафелю, но ненависть тут же схлынула, оставив недоумение и покалывающий озноб. Чего это с ним, а? Брат не виноват, как лучше хочет. Нервы, наверное. Точно. А все из-за Альки долбанутой. Сучка гребаная! Пускай им только попадется! Трах трахом, но вот ребра он ей с радостью пересчитает. И сломать не откажется. Хотя бы парочку. Для возмещения, так сказать, ущерба!..

   Матвея ситуация впечатлила. Собственной персоной к месту действия прогулялся – посмотреть, убедиться и мнение составить. Вслух этого мнения он  не высказал, но настроение себе заметно испортил. А на простодушное предложение Назара разобраться с Алею по-свойски  и вовсе рассвирепел. Пообещал поотшибать яйца, если близняшки запрета ослушаются.

— Вы чё, придурки, в натуре не догоняете?! В своем доме даже скотина не срет! Хотите просто так, от нечего делать, организовать нам всем зубодробилку, да? Чтобы мой отец, побросав дела, выковыривал вас из говна и меня заодно отчищал?!.. А во что ему это выльется, вы мозгами своими куцыми посчитали?! А мне это на кой ляд?!.. Ах-ох, цапнули одного! Полноги оторвали, еле ползает. Ну так и смотреть надо было, гляделки тебе на что?!..

— Да я ничего… — промямлил Степан неуверенно. — Это Зарика поперло, а я… Я понимаю.

— Плохо понимаешь! – снова вызверился Матвей, разворачиваясь всем корпусом к съежившемуся вспотевшему Назару. – Совсем плохо, если приходишь ко мне и х… ню эту гонишь, не стесняясь. – Он вдруг остановился. Почесал в затылке, шевеля губами, и принялся булькать смехом. – Слу-ушайте, а может мне Крысу на ваше место взять?.. Она ж на порядок круче. Боли не боится, не пищит, не воет. Дерется здоровски. Еще и стены крушит!  Прямо самурай в юбке!.. – Прижмурившись, снова пронзительно, поросячьи захрюкал. Оглядел перекошенных от унижения и злости двойняшек, успокоился, милостиво определил.

— Да ладно, не плачьте. Шучу. Хотя, это мне сейчас плакать надо. Попались на голову помощнички, телепают исключительно пятой точкой или ниже!.. Сделаем так – про Крысу забудьте. Сам разгребу. А вы на нее и не сопите даже! Типа, не при делах, мягкие и пушистые. Без вины пострадали. Ясно?!!

   Братьям ничего не оставалось, как принять покорный вид и согласиться. Матвея послушание удовлетворило. Настолько, что решил, не откладывая, известить братишек об их скором официальном принятии в семью на готовящейся бравой вечеринке. Степка с Назаром ушам не поверили. А когда убедились – в серьезности заявления, преисполнились таких восторгов щенячьих, что быстро и далеко из голов повыбрасывали – и поперек горла застрявшую Алю, и остальные сиюминутные огорчения. В том числе –  обиду на самого Матвея.

   Точнее – Назар позабыл. У Степана осадок остался.