Последний Шанс

Пролог

– Давайте обратим внимание на такое существо, как человек.

       Первое, что приходит на ум – сомнение: «Разве такое существо может быть созданием этого мира?!». Ведь человек, вместо того, чтобы ухаживать, чистить и оберегать среду своего обитания, скорее всего, приютившую его, паразитирует в ней, нарушая установленный порядок в доме, где он только гость.

       Человек – паразит, которому более сподручно саморазрушение и разрушение всего, что его окружает, чем развитие и приумножение природных ресурсов. 

       Даже такая сомнительная радость, как стремление и способность к размножению, приводит этот дом к проблеме недостатка съестного, так как Земля не способна выработать достаточно продуктов, и человек начинает истреблять живность, и этого становится недостаточно – природа не способна предложить себя, как неиссякаемый источник. Тогда человек, поддавшись самообману, ради лживых идеалов, объявляет войну другому человеку, тем самым становясь абсолютным  паразитом, в силу того, что для истребления себе подобных, он использует оружие, которое вредит не только самому человеку, но и всему дому.

       И даже такие чувства, как любовь, стремление познать неизвестное, искусство, а также и разум, меркнут перед фактом, что всё это может оценить лишь только такой же паразит, как и он сам.

I

       В больничной палате одной из тех, что государство предоставляет бесплатно, лежало пять тяжелобольных. Свет был выключен, так как большинство больных уже спали, только у последней кровати горел ночник. Около больного с неоперабельной опухолью мозга, Шэйна Мак-Койя младшего, сидела вся его семья: мать, сильно постаревшая за последние полгода болезни её единственного сына, о чём свидетельствовала её седина, которой не было ещё в прошлом году; отец, несмотря на всю свою суровую сущность и попытки проявления силы воли, не удержавшего слёз при виде измученного и усталого от борьбы с болезнью тела, которое лишь отдалённо напоминало ему его сына; молодая жена, которая одной рукой держала их спящего сына, которому не было и года, а другой гладила исхудалую руку своего умирающего мужа и плакала о том, что за последние три года так и не смогла в полной мере насладиться замужней жизнью с любимым человеком. В течение всей ночи Шейн из последних сил просил прощения у своей семьи за то, что так и не смог оправдать их надежд. Ближе к утру, мать, вздремнувшая от переутомления двадцать минут назад, проснулась от сильной боли в сердце. Она вспомнила, как просыпалась прежде из-за плача её единственного младенца. «О боже, за что ты отнимаешь у меня единственного сына? Почему именно он должен так страдать и мучиться, тогда, как в мире припеваючи живут те, которых следовало бы наказать вот таким образом! Ведь мой милый единственный мальчик всегда был примерным ребёнком и, несмотря на молодость, он помог многим людям. Дай ему шанс стать здоровым и сильным и, если ты даруешь ему время, он совершит ещё много добрых дел! Не оставляй меня без сына, не поступай так со мной! Я займусь благотворительностью, клянусь! Клянусь, боже только оставь его мне!» с этой мыслью она вернулась в действительность, где нет ответа на молитвы, где нет бога.

       Вытерев слёзы, женщина-мать поспешила к больному сыну. Бездыханное тело Шейна Мак-Койя лежало, устремив неподвижный взгляд на годовалого сына.

        Закончилась ли на этом история нашего героя? Кто знает, может воля случая позволила моему рассказу продолжиться? Быть может молитва матери помогла этому произойти, но назовите меня лжецом, если жизнь Шейна Мак-Койя остановилась с его последним вздохом.

II

       Тело было уже бездыханно, но тлеющая душа Шейна, бессильно наблюдавшая оболочку, которая когда-то служило ей пристанищем, всё ещё жила и чувствовала, как что-то необычайно сильное притягивало её к себе и вело за собой по тёмному туннелю. В какой-то момент Шейн почувствовал, как связь между ним и неизвестной ему силой оборвалась, и он сразу же отпрянул в сторону, не видя ничего кроме кромешной тьмы, которая окружала его со всех сторон. Чувствуя ужасающий страх, Шейн, пытался разглядеть свои конечности, но ничего из этого не вышло. Вдруг он услышал шёпот вдалеке.

– Кто это? – крикнул Шейн, но шёпот продолжался, словно эхо постепенно отдаляясь от него.

       Пытаясь найти хоть малейший намёк на свет, Шейн стал осматриваться и в один из таких моментов, он разглядел тусклый красный луч вдалеке. «Пуговица…» – подумал он и потянулся к ней, но осознав, что это выход из кромешной тьмы, он направился в его сторону, при этом он не чувствовал ног, будто парил. По мере приближения к свету голос неизвестного звучал чётче, пока Шейн не очутился возле большой булькающей сферы, которая колебалась в атмосфере пространства, отдалённо напоминавшего коридор пещеры.

– Как тебе это удалось? – донеслось до Шейна ощущение силы, проникающей в его разум.

– Удалось – что? Кто ты? Где я? – растерянно спрашивал Шейн, пытаясь найти источник, создающий эффект вопроса.

– Я – твой создатель, и ты находишься дома. Ты – часть меня, моя энергия, которую я с помощью своей силы отделил от себя.

– Это – бог? – спросил себя Шейн.

– Когда-то мы были единой энергией, и да, тогда мы звались «богом», но сейчас единая энергия распалась, и я – та часть, которая хочет вернуть себе былую гармонию. Я не чувствую в тебе достаточной силы, но ты смог разорвать связь со мной. Как тебе это удалось?

– Я не знаю, о чём ты говоришь, – ответил Шейн пытаясь найти того, с кем он общался.

– Где моя семья? – спросил он представившегося его создателем.

– Так ты сохранил воспоминания? Твоё существование в виде низшей формы жизни должно было исчезнуть вместе с твоим бренным телом. Кто же ты сейчас, по-твоему?

– Я Шейн, Шейн Мак-Кой, – с трудом вспомнил свое имя Шейн, – но я тебя не вижу.

– Ты находишься прямо передо мной, – отвечал создатель.

– Так эти мысли исходят из этого шара, что ли? – недоумевал Шейн, – Каким образом ты со мной общаешься, или я просто схожу с ума, и мне это снится?

– Я обмениваюсь с тобой информацией посредством нашей обоюдной энергии. Наши мысли являются энергетическими волнами, которые мы воспринимаем и транслируем. Низшие формы жизни, вроде твоего человеческого тела в прошлом, на это не способны, однако почему-то я не могу полностью контролировать твои действия и мысли, не могу разобраться с данной ситуацией. Предполагалось, что я всецело должен был контролировать тебя.

– Зачем тебе контроль надо мной? Что вообще здесь происходит? – силился разобраться в путанице своих мыслей Шейн.

– Ты – моё создание и мой слуга! – создатель угнетающе грозно заявил своё право собственности на Шейна.

       Шейн, запаниковав, тщетно пытался как можно быстрее отдалиться от сферы, оставаясь рядом с создателем на прежнем расстоянии. Замкнутое пространство в виде пещеры без выхода и сила притяжения сферы не позволяло Шейну скрыться, и свободно перемещаться он мог в любом направлении, но только вокруг создателя.

– Я создал тебя не для того, чтобы ты боялся. Забудь про страх, Шейн Мак-Кой, я тебя не трону. Страх – это чувство, оскорбляющее моё достоинство, тем более это странно, что его проявляет моё создание. Я не могу разобраться, откуда у тебя самостоятельность, но я знаю, что именно вложило в тебя постороннюю энергию! – сетовал создатель.

– Если я умер, объясни мне это – рай или ад? – спросил Шейн, смирившись с бессмысленностью сопротивления, – И что это за посторонняя энергия?

– Рая и ада нет. Когда вы, низшие формы жизни, избавляетесь от оков плоти, ваша жизненная энергия, отобранная у меня когда-то, возвращается ко мне. В низшую форму жизни вас превратил, мой брат, которому я проиграл однажды и дорого за это заплатил.

– Но я ведь всю свою жизнь прожил, будучи уверенным, что каждый после смерти получает по заслугам! А в чём же тогда вообще смысл жизни? – одолевало сомнение Шейна.

– А зачем вообще низшей форме жизни иметь какой-то смысл существования, она же подлежит уничтожению!? Я знаю, что весь смысл твоей прошлой жизни, был изначально нацелен моим братом на нейтрализацию моей силы на максимально возможное время. Однако, что-то пошло не так, появился человек – побочный продукт борьбы энергий хранителей.

– Те, кого ты называешь «низшей формой жизни», имеют свой разум и чувства, и мы не можем быть всего лишь случайным эффектом вашей борьбы, но так уж и быть выслушаю твои аргументы,  – почувствовав себя героем сказки, лихо ответил Шейн. Он решил, что это всё – управляемый сон, и всё то, что происходило с ним последние полгода – лишь плод его воображения, и он скоро проснётся в съёмном доме, где он живёт со своей любимой женой, и у них в планах на завтра сходить к его родителям.

III

       Именно в тот день Шейн узнал о своей болезни. Врачи ему сказали, что у них есть экспериментальное лекарство, которое пока не тестировали, и за символическую сумму они были готовы познакомить его с заведующим лабораторией. Шейн согласился, и первые три месяца болезни принимал эти препараты. Позже он узнал, что эта лаборатория ставила на людях незаконные эксперименты, и отказался лечиться в их клинике. Именно поэтому он был вынужден лечь в государственную больницу. Лаборатория отправила к нему своего адвоката с тем документом, который подписал Шейн, когда ещё верил в чудо, и доверял клинике. Шейн и не помышлял прежде о том, чтобы судиться с лабораторией, и поэтому он объяснил адвокату, что не имеет претензий. Адвокат, сняв речь Шейна на камеру в своём смартфоне, ушёл. Шейн знал, что мог бы легко выиграть этот суд, но ведь у него так мало времени, врачи назвали примерную дату его смерти, и у него оставалось не более полугода жизни. Всё, что он теперь хотел, это увидеть своего ребёнка, которым была беременна его жена, успеть стать примерным отцом, оставить ребёнку хоть какую-то память о его родном отце.

IV

– Сначала была лишь чистая энергия, – начал свой рассказ создатель, тем самым перебив воспоминания Шейна, – она просто существовала, текла, бурлила, томилась в одиночестве и, поэтому в ней появилась потребность в общении с чем-то подобным себе, и так возникли многочисленные разумы. Получив жизнь, они, в том числе и я, тут же стали просто поглощать ту самую энергию, не понимая, что нами движет, и кто мы есть, будучи уверенными в том, что так и должно быть. Когда мы поглотили всю энергию, мы поняли что съели своего создателя, подарившего нам жизнь. Долгое время мы просто существовали, стараясь познать себя и понять с какой целью мы были рождены. Мы не контактировали друг с другом до тех пор, пока не узнали, что способны создавать более, низшие формы жизни. Все мы почувствовали как в пустоте, в которой мы существовали, несколько энергий слились в одну и стали звать остальных, чтобы сообща понять смысл нашего существования.

       Большая часть из нас увлеклись этой идеей и создали своего рода альянс. Долгое время мы тщетно пытались познать свою сущность и окружающий нас мир. Мы стали просто создавать вселенную и делиться друг с другом различным способами и приемами использования нашей энергии, и секретами её сохранения. Каждое новое создание подлежало осмотру совета альянса и мы решали всей группой право на существования того или иного нашего творения (чаще всего право на существование этого нового существа отклонялось).

       В один из таких дней самый слабый наш брат стал просить разрешения на создание каменных големов. Создавая големов, он растратил много своей энергии впустую, и предстал перед советом слишком изнурённым. Я не знаю, чувствовали ли остальные то же, что и я, но меня при виде уязвимого хранителя жизненной энергии, пронзило неудержимое желание поглотить его. Я считал себя частью «бога» и меня очень сильно сковывало то, что мы не имели свободы в творении. Тогда я и решил стать одним единственным хранителем энергии. Свой путь я начал с того, что забрал всю энергию, младшего брата, поглотив его. Хотя мы все понимали, что можем поглощать друг друга, никто до меня не решался пойти на этот шаг, но, всё же, некоторые последовали моему примеру. Таким образом, я из охотника превратился в мишень. Те, кто был слабее, отдалились друг от друга в попытке спастись от более сильных из нас, что привело к взрыву вселенной огромной силы, отбросившего меня настолько далеко, что я не чувствовал присутствие своих братьев.

       Оказавшись в одиночестве, я создал шесть клотов, когда-то запрещённых советом альянса. Я не мог создавать их в большом количестве, так как мне нужно было держать их под контролем, превышая их силы, по крайней мере, в три раза. Клоты мне были нужны для поисков моих братьев, во-первых: с целью быть готовым к нападению с их стороны, во-вторых: найти себе потенциальную жертву. Вскоре, с помощью клотов, я  нашел девять своих братьев, которые не рискнули сплотиться в одно целое, но все же держались рядом, дабы устрашить тех, что пошли по моим стопам. В противоположной проекции пространства я нашел одного слабого брата. Он покрыл себя защитной оболочкой, чтобы затруднить доступ к его энергии. На это у него ушла большая часть жизненной энергии. У меня такой защитной оболочки не было, так как я стал одним из самых сильных среди моих братьев. Решив незамедлительно приблизить момент моего триумфа, я приказал двум своим клотам атаковать моего одинокого брата.

        Многие из моих братьев покрыли себя твердью, и я послал остальных клотов атаковать Землю, созданную тем самым моим братом, который победил меня. Я проиграл эту битву из-за поспешности своих действий. Мои клоты вошли в атмосферу Земли и оценили ситуацию. На Земле жили большие рептилии, которые просто существовали и умирали. Я, поначалу, решил, что это была самая бессмысленная трата жизненной энергии моего брата, но потом, по мере того как мои клоты уничтожали этих рептилий, я понял выгоду этого шага. Мой брат, вложив в них небольшую часть своей энергии, получал намного больше, так как его создания размножались. Также Земля была заполнена растениями, которые, как я узнал позже, были первой линией обороны моего брата в виде кислорода. Мои клоты могли пробить каменную оболочку, используя метеориты, но не все они долетали до тверди, сгорая в атмосфере. Тогда они решили создать метеорит огромного размера и усилить его естественное падение на Землю, направляя и защищая своим энергетическим щитом, находясь рядом с ним. При столкновении с Землёй метеорит взорвался, пробив энергетическую их защиту. Кислород, вступив в контакт с ослабевшими клотами, сжёг их дотла. Распавшись на мельчайшие частицы энергии, они не смогли преодолеть притяжения. Но моя энергия всегда пытается выйти наружу и вернуться ко мне. Каждую такую попытку освободится от оков плоти, мой брат заглушал путем внедрения своей энергии, при этом эволюция переходила на следующую ступень и, в конце концов, живность земли повстречала такое создание как человек. Моя часть энергии в людях так сильно ушла в глубины их разума, что они не знали о   цели своего существования, тем не менее, люди паразитировали на планете, и это очень ослабило моего брата. Я же получал свою частицу энергии только тогда, когда люди умирали и высвобождали её. Пока человек жив, он является идеальной тюрьмой для моей энергии. Эти крупицы энергии возвращались ко мне слишком долго, и я не мог создавать  клотов. Тогда я, последовав примеру моих братьев, создал свою защитную оболочку, которая ослабила меня. Мне даже пришлось поглотить одного из двух оставшихся клотов посланных мною за энергией, чтобы сохранить баланс сил. Шаг за шагом, день за днём, год за годом, век за веком, я, наконец, собрал достаточно энергии. И что я получаю? Вот это бракованное непокорное создание, которое не подчиняется мне!

– Я, – сделав недолгую паузу в своих словах, Шейн повторил, – Я не знаю, как получилось так, что я не подчиняюсь тебе. Я помню лишь то, как что-то тянуло меня и, в какой-то момент наша связь оборвалась, и я самостоятельно нашел выход из кромешной тьмы, которая окружала меня.

– Видно это, последствия того, что мой брат сковывал мою энергию. Но если я поглощу тебя и попробую снова, – словно для себя сделал предположение создатель.

– А что будет со мной, если это произойдет? – в страхе спросил Шейн.

– Я сотру тебя. Твое сознание исчезнет, и ты снова станешь частью меня, – ответил создатель.

– Я снова умру? – спросил Шейн и сразу же почувствовал, как его окружила некая энергия, которая дала ему чувство безопасности.

– Ты смог использовать щит, несмотря на то, что я блокирую твои силы?! – удивился создатель, – Впечатляет! Да, ты снова умрёшь. Ты должен быть горд тем, что станешь частью меня! Я твой создатель!

– Но я хочу быть! Я хочу существовать! – запротестовал Шейн, чувствуя свою слабость перед создателем.

– Что ты можешь предложить мне? Ради чего мне позволить тебе существовать? – спросил создатель.

– Я дам тебе всё, что ты захочешь! – воскликнул Шейн.

– Подари мне победу, и беспрекословную покорность, – приказал создатель, – тогда я позволю тебе существовать.

– Я подарю тебе победу, и буду верным тебе, и твоей воле, – уверенно сказал Шейн.

– Видно твоя человеческая сущность, говорит тебе, сделай всё возможное, лишь бы сохранить свою жизнь, – засмеялся создатель.

– Куда бы ты меня ни послал, я хотя бы смогу противостоять напастям, а против тебя у меня нет ни малейшего шанса, – ответил Шейн.

– Ты – забавное создание. Я бы позволил тебе существовать только из-за этого, но мне нужен солдат, воин-раб, – усмехнулся создатель.

– Когда, мне начинать? – спросил Шейн, – И, вообще, как я отсюда выберусь?

       Вдруг почувствовав как все вокруг начало дрожать Шейн сам того не понимая усилил свой энергетический щит. Тряска образовало трещину в логове создателя, и через неё пробивался тусклый свет.

– Тебе туда. Там ты встретишься с клотом, он расскажет тебе, что от тебя требуется, – спокойно сказал создатель и, не дождавшись реакции от Шейна, спросил, – Чего же ты ждешь? Лети!

– Я не знаю, как… – растеряно, ответил Шейн.

– Ты сейчас паришь над землей! – раздраженно сказал создатель, – не испытывай моего терпения.

V

       Шейн в панике стал прыгать и осознал, что с каждым своим прыжком он взлетал все выше и выше, пока устало не спустился на твердую каменную скалу. Потеряв создателя из виду, Шейн хотел было вздохнуть, но на его удивление ему этого не удалось. Шейн только сейчас осознал, что ему больше не требуется  дышать для поддержания жизни. Он принял это просто и без раздумий, так как был рад тому, что не был поглощён создателем. Устроившись на камне Шейн, смотрел на звезды и по привычке, которую он обрёл во время тяжёлой болезни, пытался найти луну для того чтобы как и прежде отвлечься от чувства страха, который он пережил. Во время болезни Шейн был уверен в том, что наблюдая за луной, ему ненадолго становилось легче справляться с нестерпимой болью. Так и не найдя луны на небе, Шейн вдруг опечалился, в полной мере осознав, что его жизнь Шейна Мак-Койя младшего закончена, и для него, сейчас лишь бледного лика прошлого себя, настала неизвестная, даже фантастическая пора, в которую он верил с трудом. Шейн сдался чувству ностальгии и стал вспоминать свою жизнь, прежнюю, яркую, настоящую… и повторно переживал самые значимые её эпизоды.

VI

      Он снова очутился в первом классе начальной школе маленьким неуверенным в себе мальчишкой, лишь завидев целый класс неизвестных ему людей, почувствовал себя не в своей тарелке. По указу учительницы он сел за среднюю парту рядом с девчонкой, которая словно прожигала в его душе дыру своим пристальным и непрерывным взглядом, с ней он в скором будущем будет соревноваться в успеваемости. Шейн в первую же неделю собрал всю свою волю в кулак и стал одним из самых результативных учеников. Он всегда считал себя умнее и лучше остальных, и не видел смысла поддерживать дружеские отношения с большей частью своих сверстников, стремясь к общению с более взрослыми ребятами, среди которых у него были друзья. Его кругозор был весьма узок (впрочем, как и у любого малолетнего подростка).

        С воспоминаниями о своём детстве Шейн снова пережил, как он впервые в своей жизни в полной мере ощутил, что его семья – малоимущая. В течение целого месяца он не мог наесться досыта, ежедневно испытывая мучительное чувство голода. Именно тогда, во что бы то ни стало, он и решил исправить положение своей семьи.

       В довольно молодом возрасте он решил открыть своё дело. Он не стал подходить к делу бездумно, используя свою юность Шейн, выяснял всё о предприятиях, которые, требуя минимального вклада, давали максимальную выгоду. Из множеств вариантов он выбрал не предприятие, но все же выгодное дело. Малютка Шейн решил в скором будущем собрать бригаду строителей, мастеров своего дела и искать заказы на их услуги. В течение четырёх лет Шейн прочитал и выучил все книги о строительстве в местной библиотеке. Когда он понял, что уже готов к тому, чтобы начать осуществлять свой план, ему было уже шестнадцать лет, и в течение следующего года он нашёл семь мастеров, согласных работать с ним. Спустя год они уже заканчивали свой первый заказ, вступив во всемирную гонку за деньгами.

       Спустя пять лет Шейн стал серьёзным конкурентом для любого профессионала в строительстве. Для Шейна работа была первостепенной важностью, семья – на втором месте, а его личная жизнь была серой и скучной, так как у него практически не было времени для себя. Он встретил свою будущую жену в один из жарких солнечных дней. В такой день вы идёте по улице, изнывая от жажды, не как в пустыне, ведь там жажда равносильна с адскими муками, а просто городская изнеженная жажда, вы можете утолить её двумя глотками воды.

VII

       Может быть, слабость людей была причиной того, что Шейну был дарован второй шанс?

       Слабость в том, что они, зная о своём рабстве, продолжали быть рабами из поколения в поколение.

       Слабость, в которой дети, жертвуя реальностью, выбирают виртуальный мир.

       Слабость, заставляющая вас тратить более десяти лет перед экраном телевизора.

       Слабость, которая заставляет нас не желать меняться в лучшую сторону.

       Слабость, которая заставляет нас оправдывать свои гнилые закоулки души словами какого-то нытика-неудачника-вора-отброса общества: «не я такой, жизнь такая».

       Слабость, которая не позволяет нам просить прощения за то, что ты кого-то обидел, оправдывая это гордостью, честью, достоинством.

       Слабость, проявляющаяся в том, что все вокруг виноваты, а ты  один –  непорочный чистый ангел, достойный прощения господа и достойный рая.

       Слабость, которая заставляет нас верить в бога и любить его больше, чем свою мать, потому что в священной книге написано, что бог любит нас сильнее матери. Любой, кто верует и кается в своих грехах, будь это даже убийца, попадёт в рай. А в раю лучше, чем здесь!

      Чем быстрее я умру, тем лучше. Скажете, нет? Тогда оглянитесь вокруг и вы увидите, что «бог», даже если он есть, давно забыл о нас и мы ему больше неинтересны. Оглянитесь вокруг, просто вдумайтесь, что вы – Человек, вынуждены существовать как в зоопарке. Да, именно в зоопарке. У вас есть законы, то есть правила поведения. Далее, у вас есть границы, которые отделяют ваш вольер, от вольера соседнего зверя, раба-разумного. И так – по всей планете. Естественно вы должны отрабатывать свою еду, поэтому вы работаете. Пока вы работаете, «вожаки» вольеров сотрудничают между собой и думают о том, как бы подольше занимать это укромное местечко, и так в каждом вольере. И так – на всей планете. «Вожаки» понимают, что если рабы-разумные взбунтуются, то у них не хватит сил их остановить и тогда им придётся, если им повезёт выжить работать и унижаться вместе с этими животными, и они договорились между собой время от времени устраивать баталии, дабы избежать этой участи. В этих войнах есть только одно правило – «выживает сильнейший». Кто-то из «вожаков», поддавшись мольбам алчной души, обворовывали свой вольер, свою страну, другие заботились о своём вольере, своей стране, и делали большой упор на оборонительные способности, но также не гнушались обворовывать и свой народ. Лишь единицы воровали меньше всех, и они смогли использовать «общаг», бюджет, чтобы атаковать. Тут начинается «стычка» по причине того, что рабы-разумные слишком долго находятся в мире и спокойствии, скоро они могут решить выкинуть этих «вожаков» за ненадобностью. Именно в этот момент «бог» берет попкорн, смотрит на всё, словно кино, и смеётся над вашими мольбами. Он получает удовольствие от насилия, обожает насилие! Это его любимая черта человеческой души, которую он вложил в каждое своё создание. Павших воинов он тут же отправляет в ад, потому что нет на свете раба-разумного без греха. А если такие и бывают, чему очень сложно поверить, даже в фантастическом мире, то он их кидает в рай. Знаете, что там? Скука! Более того, бог наблюдает за адом (это и есть та причина, по которой мы ему стали неинтересны), там всё веселье, там всё – настоящее! Там нет лжи. Рабу больно, он кричит. И так раз за разом, до бесконечности ведь бог, мало того, что он оказался моральным уродом, так, в придачу, он бессмертен. Вот такой тебе удар под дых!

VIII

       В общем, вы поняли – обычный летний день. Работа шла довольно быстро и главное качественно. Поскольку Шейн на-равных работал со своими сотрудниками, которые стали ему друзьями, несмотря на то, что он сам искал клиентов, ему приходилось ещё бегать за обедом, но он никогда не видел в себе жертву и никогда не позволял себе жаловаться или лениться. Он делал буквально всё, о чём его просили. Даже при встрече с хулиганами, он не давал им отпора, а просто отдавал всё, что у него было, хотя не боялся их и, вероятнее всего, мог бы легко одолеть их, раз жизнь вынудила их опуститься до воровства, он считал себя не вправе лишать их, может быть последней возможности выжить. Он их хорошо понимал, так как когда-то сам нуждался.

       Не тратя время на переодевание, Шейн надел наушники, включил плеер и прибавил звук и, пританцовывая в такт музыке, вышел за пределы ворот частного дома, очередного заказчика. Не стесняясь никого, Шейн шёл, подпевая в голос, несмотря на скверное чувство ритма. Люди смотрели на него, как на сумасшедшего, но сам Шейн видел в себе лучшего певца века.

       Ещё в детстве он, не желая смириться с бедностью, придумал себе свой собственный мир, который отличался от того, в котором он тогда жил. Он не знал вообще слова «цена», в его мире цена была противозаконна. Из-за этого он часто ругался со своими сотрудниками. Он никак не мог убедить их в том, что у них так много заказов, потому что он взломал систему, он предлагал качество, скорость и дешевизну. Его сотрудники зарабатывали более чем достаточно, но с увеличением финансов их спутницы, жены, девушки увеличивали свои аппетиты и просили и требовали всё больше и больше, угрожая уйти от них. Шейн их понимал и часто отдавал им часть своей доли. В его мире ему не нужны были деньги.

       Отпраздновав последнюю ноту песни, которая уже заканчивалась разворотом Майкла Джексона, Шейн снял наушники и, положив их в карман. Оставаясь под впечатлением музыки, он важно осматривал просторы простенького магазина и увидел её, Рейчел Оуэн. Шейн забыл обо всём, он не мог думать не о чём, кроме неё. Она словно звала его и говорила ему: «Я именно такого ждала, я – твоя половинка, свободная, непорочная принцесса, родная душа в этом мире рабов-разумных». Шейн попытался скрыться за одной из многочисленных полок и, не справившись со своим телом, он почувствовал, как его ноги подкосились, и вот он уже лежит на кафельном полу, а на нем целая гора продуктов. Растерявшись, Шейн еле поднялся на ноги и принялся собирать продукты и небрежно складывать их на полке. Девушка, которая смутила его, смеясь, подошла помочь ему, извиняясь за то, что она смеётся. С этого дня Шейн приходил только в этот магазин, и задерживался в нём на пять минут дольше отведённого времени (он написал для себя, расписание и всегда следовал ему). Таким образом, день за днём их знакомство было все ближе и ближе, как и последний день работы на данном объекте.

       Решив не испытывать судьбу, Шейн сделал Рейчел предложение, и она согласилась. Рейчел помогла Шейну забыть выдуманный мир, где он был одинок, она долго и упорно доказывала ему, что жизнь в одном мире с ней намного приятнее. Благодаря стараниям Рейчел, Шейн распрощался со своими сотрудниками и нанялся к одному из своих знакомых бизнесменов. Вернувшись в реальный мир, Шейн стал презирать малоимущих людей и стремился попасть в высшее общество, богатое, лживое и гнилое. Он уже не мог ненавидеть деньги, его мечта была связана с деньгами, и он их полюбил. Он стал мужчиной. Так вы это называете? Поработав всего год, он купил своим родителям комфортный дом, решив, что в первую очередь надо позаботиться о родителях и только потом о себе. Следующие полтора года молодожёны готовили всё к рождению ребёнка. Нет, они его ещё не зачали. Они лишь отложили денег на учёбу ребёнка, вызубрили наизусть несколько книг о воспитании детей ходили на курсы молодых родителей и, тренировались на резиновом ребёнке. Сейчас сделав все, что от них зависело, они узнали о том, что у них будет ребёнок. Спустя полгода Шейн узнает о своей болезни, рак мозга. Спустя год он умер.

       Пережив всё это снова, Шейн пожалел, что он предал свой выдуманный мир, и то, что с ним происходит сейчас – это наказание – за измену своей мечте. И даже сейчас он не искал виновных, он сам не смог убедить свою любимую Рейчел, что места в его мире хватит и для неё. Он предал свою свободу ради того, чтобы вернуть семье честь и достоинство, путём заработка этих чёртовых денег. Шейна охватила ярость, и он почувствовал сжатие пространства вокруг себя.

IX

       Представьте себе мир, где всем правит бумага, и все называют её  деньгами. Ценность этой бумажки настолько высока, что ею можно оценить бесценную жизнь любого живого существа. Без неё человек не может жить полноценной жизнью, он может лишь выживать (и то, относительно недолго). Человеку, как существу невечному, приходится тратить свою собственную небольшую щепотку, отведённого ему времени для жизни, на заработок этой самой бумаги, выполняя работу от элементарной уборки до убийства себе подобных существ.

       Шейн понял, что он жил в мире лжи, он был всего лишь марионеткой в чужих руках! «Все были марионетками! И все это из-за этой проклятой бумаги! Огромное количество поколений живёт в рабстве, и ничего с этим не делает! Они тешут своё самолюбие лживой иллюзией свободы, и бояться биться за настоящую свободу! И они к этому привыкли! Все! Даже хулиганы! Даже те, кого я знал. И родители… и, ведь, так оно и есть! Многие поколения жили, живут, и будут жить окружённые лживыми иллюзиями, просто потому что они привыкли к этому. Они забыли вкус свободы. Даже если каждому рабу откроется истина, лишь единицы попробуют изменить хоть что-то, но не ради себя, а ради истинно светлого будущего для своих детей. В это же время большинство рабов-разумных всё равно выберут рабство, ведь они никогда не пробовали быть свободными, и мир, которым правит бумага, учит тому, что не стоит доверять неизвестному, и никто не помышляет о строительстве лучшего мира», – в гневе думал Шейн.
– Как хорошо, что моё рабство закончилось, – подумал он.

X

       На мгновение Шейну показалось, что он свободен, но, вспомнив создателя, он отбросил это лживое чувство, которое манило его словно манна небесная. И он сдался этому чувству, несмотря на создателя. Он снова построил свой мир, где он был свободен и счастлив в одиночестве. Однако теперь он решил вступить в войну с другим миром. Он пообещал себе быть свободным. Сделать таковым каждого, с кем он столкнётся, чего бы оно ему не стоило. «Хочешь раба? Будет тебе раб, по имени Спартак!» – мысленно обратился к создателю Шейн. Хотя гнев Шейна угас, атмосфера продолжала сжиматься. Тут он понял, что именно это, вызвало в нем гнев. Ведь он не такой! Его мир не является таковым! Он отказывался объявить войну, потому, что война разрушит его мир. Он, словно охотничий пёс, уловил запах зверя и уже был готов к бою. Благодаря своей самоуверенности, Шейн сам активировал свой энергетический щит, и ждал удобного момента для удара. «А вдруг создатель прочёл мои мысли?», – со скоростью молнии пронеслась мысль, забравшая его уверенность в себе. Его щит стал слабеть. Его страх возрастал. Вот уже сейчас щит исчезнет, он уже готов к самому худшему.

       У неизвестной структуры, внушающей страх Шейну, не было лица, но она излучала энергию, от которой чувствовалась насмешливая ухмылка. Шейн снова возжелал свободы и бросил вызов другому миру. Благодаря самоуверенности возросла его истинная сила, но из-за неопытности Шейна в контролировании своей силы,  его щит взорвался от избытка энергии, но сила взрыва была достаточной, чтобы восстановить атмосферу. Шейн этого не заметил, так как он был уже в метре от противника, который атаковал его, как трус, на достаточно большом расстоянии. Тут Шейн привычным для низшей формы жизни движением, сжимает кулаки и делает щедрый взмах для, не менее щедрого удара по ухмылке. И с этим к нему вернулся человеческий облик, он больше не был сферой, как создатель или Клот. Клот видел лишь руку, которая застыла в размахе, но на самом деле эта рука источала больше пятнадцати тысяч ударов в секунду. Однако, удары Шейна не достигали цели, так как энергетический щит его соперника был очень прочным, и предназначался для защиты от урона, более чем, в семь раз превышающего слабые атаки  низшей формы жизни. Несмотря на это, Шейн не останавливал свою атаку, так как считал, что это помогает сбить сосредоточенность противника, и исключает возможность контрудара.

– Ты мне наскучил! – словно гул вездесущего грома, прозвучал голос Клота в голове Шейна. Это отвлекло Шейна, и он прервал темп, отчего Клот, пользуясь выигранным временем контратаковал. Энергетический щит, по которому неустанно бил Шейн, вдруг стал липнуть к рукам. Не прошло и секунды, как личность в человечьем облике в мире сфер, была окутана этим щитом и была обездвижена. Шейн не смог вдоволь насладиться своим новым обликом, в котором всё ему было по душе.

– Когда я узнал, что ты, несмотря на способность создателя блокировать наши силы, смог активировать энергетический щит, – сказал Клот, медленно кружа вокруг своего жалкого, неспособного шевельнуться брата, – я решил, что ты сильнее меня и мне подобным высшим рабам создателя, но я – практик, я всё испытываю на себе. Ещё мгновение назад я хотел почувствовать твою мощь, а сейчас я смеюсь тебе в лицо! Да, мне смешно, и в то же время мне горестно! Мне для Великой Победы нужен достойный брат, а создатель посылает мне это ничтожество! Из-за слабости создателя, я могу исчезнуть! Нет, не бывать этому! Знаешь, почему именно я – последний Клот? Потому что я его самый сильный солдат. В то же время я подозреваю, что я сильнее, чем обо мне думает создатель. Вместо достойного Клота, я получаю эту тварь с разумом, а теперь ещё и видом как низшая форма жизни. Тебя следовало сразу уничтожить! Знаешь, были моменты, где ты меня заинтересовал. Я видел в тебе способность черпать энергию неведомо откуда, но ты теряешь баланс сил и, твой щит взрывается. Да, это отбило мою атаку, но каждый истинный Клот знает, что потеря щита означает смерть по уставу!  Если Клот теряет щит, его убивают братья. Ты жив только по воле создателя. Так что запомни на будущее, не заставляй меня предавать устав дважды. Твои атаки очень слабы, ты не победишь и голема, а они, между прочим, лишь рабочий класс высших рабов. Мы же, то есть я – последний высший воин-раб создателя! Я уже собрался закончить твоё существование, но ты стал менять свой облик. Честно признаться, тут ты меня ненадолго заинтересовал. Мне показалось, что сейчас ты докажешь свою силу, мощь, но ты стал перевоплощаться в низшую форму жизни. Ты показал, насколько ты жалок, насколько ты никчёмен, но, кто я такой, чтобы сомневаться в действиях создателя? Если он решил, что ты достоин, биться за него, то так тому и быть!

       Клот замолчал и впитал свой щит, освободив Шейна.

– Создатель сказал, что ты мне поможешь освоиться в новом облике, – неприязненно сообщил Шейн.

– Нам предстоит битва с хранителем жизненной энергии, лишь немногим слабее нашего создателя, – ответил Клот.

– Значит ли это, что мы его, возможно, не одолеем? – спросил Шейн.

– Не знаю, как ты, но мы Клоты связывая свои силы, воедино можем быть сильнее в два, три раза, – ответил Клот, – таким образом, мы создаём сеть, которая имитирует блокирующую силу создателя и, используя её, мы поглощаем более сильных противников. В тоже время создатель поглощает излишки нашей энергии. Мы, Клоты, не только высшие войны-рабы, но ещё и фильтры, через которые любая энергия становится чистой, как сам создатель! Однако, ты не Клот. Для того, чтобы слиться воедино и при этом не поглотить друг друга мы должны быть равными по силе, а о тебе этого не скажешь.

– Силы у нас равны, но между нами огромная пропасть в мастерстве ведения боя, – поправил его Шейн.

– Всё равно, ты мне – не ровня! – раздражённо воскликнул Клот и, пытаясь отвлечься от желания уничтожить это жалкое создание, продолжал, – Когда наш создатель отправил четырёх наших воинов на землю, он возложил на них вполне посильную задачу, а они не справились, проявили постыдную слабость! Именно они виновны в том, что я потерял своего самого близкого мне брата! Наша работа в команде была невообразимо высока. Однако, у создателя не было иного выбора. Из-за них вся наша великая, высшая сущность вынуждена терпеть недостаток в силе, недостаток в энергии! Из-за этих четырёх слабаков, я вынужден был биться на смерть со своим напарником. Именно они виноваты в том, что создатель вынужден надеяться на такое жалкое создание как ты! Ты лишь напоминание о нашем позоре, нашем поражении!

– Но я считал, что вы потерпели поражение из-за ошибочных решений создателя!? – предположил Шейн.

– Создатель велик, он никогда не ошибается. Запомни это и, поверь в это! – сказал, как отрезал, Клот, – В общем, ты понял? А теперь приступим к твоему обучению, тебе всё равно нужно практиковаться в «мастерстве». 

– С чего начнём? – спросил Шейн, словно ребёнок, увлёкшийся чем-то.

– Я – не лучший наставник, – ответил Клот, – да и такого, как ты, прежде не было. Обычно мы рождаемся лучшими воинами, готовыми к бою с самого первого мгновения жизни. Что касается твоих способностей, то ты уже владеешь щитом, и твоё умение перевоплощаться, можно использовать с более большим потенциалом, особенно учитывая, что это твоя индивидуальная особенность!

– Никто из вас не может перевоплощаться? – радуясь тому, что он единственный в своём роде, спросил Шейн.

– Нет, не может, – не разделяя энтузиазма Шейна, ответил Клот, – но не радуйся этому. Мы оба видели, насколько полезна твоя исключительная способность, ровным счётом никакой пользы! Однако у тебя есть повод порадоваться. Твоя энергия зависит от твоих эмоций, поэтому если ты научишься управлять гневом, при этом сохраняя самообладание, ты будешь сильнейшим из нас, высших воинов-рабов создателя. Так что мы будем тренировать твой дух!

       При этих словах у Шейна в голове заиграла песня группы ACDC Highway to hell.

– Когда начнём? – пританцовывая плечами в такт музыки, спросил Шейн.

– Немедленно! Мы и без того слишком долго ждали часа нашего триумфа! – воскликнул Клот, голосом лютого вояки, получившего обещанное подкрепление, в виде неготовых к бою мальчиков, и выходя из окопа с копьём наперевес, кричащего салагам «За мной! За победой! За мечтой!».

       «Полетели!» Услышал Шейн, и тут же он забыл о войне, которую он себе представил. Шейн снова ощутил искривление пространства, но оно было куда слабее и меньше той, которая его сдавливала несколько раньше. Послышался щелчок, маленький взрыв, Клот улетел ввысь, оставив Шейну выбор: идти к мечте, идти к победе, следовать за ним или остаться на месте. Шейну стало предельно ясно, что Клот и не думал помогать ему, ведь с каждым мигом он улетал все дальше и дальше, и вот сейчас уже скрылся с поля зрения. Шейн неумело сжал пространство под своими пятами, и стал взлетать все выше и выше, но его скорость оставляла желать лучшего.

– Черт подери! Слишком медленно! – злобно кричал Шейн, тем самым теряя контроль над своим гневом. – Чёртов идиот! Так я его не догоню, так я не догоню свою мечту о свободе! Хоть бы объяснил, что да как, перед тем, как улетать!

       Шейн уже покинул планету, мёртвую, безводную пустыню, которая служила защитой создателю, вокруг царила мертвая тишина. Лишь усмирив свой гнев, Шейн догадался, что это – первый урок. «Что ж, быть может ты и хитёр, но я буду хитрее! – подумал Шейн, – Он просто сжал пространство, и создал микровзрыв, который и дал ему такую скорость,  мне просто надо сделать то же самое!»

       Шейн сделал ещё сотню попыток повторить это и, говоря при этом: «Это точно в последний раз!», и делает свою сто первую неудачную попытку.
«Ну, а как тогда? – негодовал он, – Как же мне это повторить? Нет времени ныть, надо действовать!»

       Шейн впервые стал осматривать своё тело. У него не было кожи, костей, и даже внутренних органов. Он был лишь энергетическим силуэтом человека. Мерцающий изумрудный свет рассеивался в пространстве, изменяясь в своей насыщенности в зависимости от напряжения чувств Шейна.

       Энергия, как живая личность внутри Шейна, отказывалась служить и, лишь в гневе он мог вызвать у неё страх и, заставить её подчиниться ему.
«Я даже не знаю, как вернуться на планету, – заметил Шейн, – но я уже поднялся сюда! Значит, я смогу ещё многое!»

XI

       Шейн представил себе лестницу и, неожиданно для себя, его осенило, что энергия готова подчиниться, так как именно его разум и воображение помогли ей поверить в его благие намерения. Клоты, обманывая жизненную энергию обещаниями улучшить мир, использовали её для достижения своих целей, которые преследовали их личные амбиции. Чаще всего они с силой заставляли энергию подчиняться себе, что мешало им открыть свой истинный потенциал. Они сами не знали, что с энергией можно было договориться по-доброму, как почувствовал её душу Шейн.

       Энергия – живое безмолвное существо, благодаря которому живёт всё остальное. Её едят, видоизменяют, беспощадно тратят её собственные создания, и она больше не верит им, словно мать, которую предали собственные дети. Как и в жизни людей, мать любит и лелеет своих детей. она прощает их раз за разом, она не хотела нести им  разрушения, не была злобной, она просто хотела дарить жизнь, любовь и нежность, но её дети вели ожесточённую войну между собой, и пользовались её силой как оружием, для того, чтобы нести несчастье вселенной. Однако, Шейну она поверила, потому что он был другим, особенным, и должен принести мир всем и вся. Благородные цели достойны внимания энергии!

       Перед Шейном образовалась энергетическая лестница. Таким образом, энергия знакомилась с Шейном. Осознав, что отныне каждое его решение зависит от консенсуса двух обитателей одной оболочки.

XII

       Воображение – самое сильное оружие, подаренное нам разумом. Оно требует бережного обращения: при умелой эксплуатации воображения можно творить такие прелести, как музыка, поэзия, романы, и даже любовь; но стоит тебе забыться, обмануть доверие разума, он отстраняется от тебя и, ты чахнешь, не познав счастья. Вместе с обидой разума приходит восстание оружия (воображения) против тебя самого. Воображение возобладает над всем, что в тебе есть. Даже ослабленный предательством, ударом в спину, разум уступает свой трон воображению. Оно предлагает тебе лживые, несбыточные мечты, в обмен на твою свободу, предлагает тебе виновника, «крайнего», которого ты винишь во всех своих неудачах, говорит тебе: «Прости, но другим бывает и хуже, радуйся тому, что имеешь!», и всякий раз, когда ты хочешь совершить революцию внутри себя – вернуть разум на свой законный трон, оно спрашивает тебя: «Что такое свобода?», и ты теряешь свою уверенность, больше не веришь в свои идеалы, идёшь на компромисс. Тут-то и начитается череда лжи, несчастья и всех вселенских бед. Ты уже считаешь свободу пустым словом, которому не место в твоём мире! И пусть это «пустое слово» держит в рабстве целые народы, так тому и быть, иначе никак нельзя, потому что ты – такой же раб, как и любой другой в твоём мире! Ты – раб самого себя, своего воображения, желания винить всех вокруг, ты забываешь о том, что разум – единственный, кто достоин, сидеть на троне, господин королевских кровей, который ослаб, и сейчас находится не в лучшем своём состоянии (как ослабший создатель, в могуществе которого сомневается его самый верный высший воин-раб). Ты забываешь о том, что окружающие тоже хотят быть свободными, и желают видеть свой разум на троне, но, так же, как и ты, вынуждены оставаться рабами незаконного короля, потому что «другим бывает и хуже». Ты забываешь, насколько хорошо быть свободным, уже не веришь в разум, ведь он тоже царь, он лишь поменяет одно рабство на другое. «Какая разница?» – ты спрашиваешь себя иногда и не можешь найти достойного ответа.

       Ты тешишь себя иллюзией свободы, в то время, как тебе диктуют – что делать и когда, как себя вести, и как тебе выглядеть.

       Например: что-то вошло в моду – одежда, телефон, или любой на ваш вкус предмет.

       Первое твоё желание – обладать этим, но тебе, скажем, не хватает средств, ты понимаешь, что становишься объектом насмешек, из-за того, что у всех в твоём окружении уже есть этот предмет, а у тебя его нет. Что делать? Устроиться на работу и заработать на него или просить деньги у родителей? В первом случае, ты долго и мучительно занимаешься непосильным и неблагодарным трудом, платишь налоги, о которых ты ровным счётом не знаешь ничего (да, ты слышал, что там, что-то связанно с тем, что надо отдать какие-то средства коррумпированному правительству); ты продолжаешь свой путь, не имея желания исправить положение в стране, заняться лично своим благом, всё, что ты хочешь – это всего лишь доказать себе, что ты можешь обладать этим предметом.

       Во втором случае, тебе не плевать на мнение окружающих настолько, что ты, берёшь этот предмет на деньги родителей, хотя он тебе совершенно не нужен, ты показываешь его всем с поводом и без, становишься ближе к своему окружению. В этот момент ты стараешься забыть о том, что в твоём окружении уважение, честь и достоинство можно купить – всему есть цена, ты купаешься во внимании и лести до тех пор, пока данный предмет не потеряет свою актуальность до следующей дозы тщеславия. Тебе нравится купаться во лжи. В противном случае, если у тебя нет этого предмета, тебя исключают из общества, ты становишься изгоем и, остаёшься одиноким до тех пор, пока не найдёшь в себе силы попробовать снова.

       Есть ещё и третий тип людей, которых единицы среди миллионов. Они, даже если имеют средства для приобретения сего предмета, предпочитают оставаться изгоем, чем быть окружённым ложью. Они осознано отказываются от общества и, в отличие от первых и вторых, гордятся собой и своим положением, знают, что, имея эту вещь, они не становятся лучше; они счастливы и смеются над обществом рабов, над таким порядком вещей, где именно большинство вынуждает их быть свободными среди рабов, где первый и второй типы людей презирают его из-за отсутствия у него этой несчастной вещи.

       Отсутствие силы воли является причиной того, что свобода лишь пустое слово в мире рабов. О какой свободе может идти речь, когда, пастух, продаёт табачные палочки, в которой табака-то и нет! Овца (раб-разумный), не сумев сказать себе – нет, приобретает её раз за разом, понимая, что это, в конце концов, приведёт её к долгой и мучительной смерти. Однако, пастух позаботился об этом, создав для людей иллюзию свободы выбора, он говорит вам: «Хотите – курите, не хотите – не курите!», и в тоже время, даже не скрывает того, что добавляет в свой товар препараты вызывающие привыкание.

       Казалось бы, третий тип людей желает анархии, но это – не так. В сей прелестной пташке, анархии, есть один закон: «Выживает – сильнейший!», который отрезает ей крылья. Однако, если смотреть правде в глаза, этот закон правит и во всём мире, негласно он стоит в основе любой страны, любого общества. Третий тип людей – против анархии, которая выпускает на свободу то, что было вложено в раба-разумного моральным уродом – богом. Это животное таится в каждом, оно вываливается на мир во всей своей естественной, небезобразной красе. В отличие от анархии, современный мир предлагает вам лживую сделку, заковать вашего зверя в кандалы, взамен на сносную жизнь. Здесь и начинается путь разумного человека в качестве раба, вместе со зверем заковывают и его. Да, его жестоко обманули, и раб-разумный больше не видит себя виновником своей печальной многострадальной жизни, он винит весь современный мир в том, что он клюнул на очевидную ложь.

       Именно в этот момент воображение узурпирует трон и одаривает вас несбыточными мечтами. Одни рабы-разумные принимают этот лживый дар, другие отказываются, пытаются найти способ избавиться от оков. Шейн отказался от воображения, и в его мире произошла революция – сильный король-разум сел на свой законный трон. Возможно, благодаря душевным изменениям, энергия-мать поверила Шейну и отдала ему свою силу, так как, в отличие от других её детей, он не заковал своего зверя, а усмирил, сделал его своим другом, крепко пожал ему руку и пообещал, что всё в этой жизни отныне будет идти лишь на пользу всему миру. Любой раб-разумный может освободиться и использовать тёмную сторону своей личности во благо всей вселенной. Энергия-мать подарила Шейну, возможно, необыкновенные способности, и теперь он имел безграничную власть над своим воображением.

– И это я смог! – словно младенец, только начинающий познавать мир, воскликнул Шейн.

XIII

       «Где же мне искать Клота? – спросил себя Шейн, почесав подбородок. Посмотрев на уже едва заметную планету создателя, Шейн нащупал обрубок энергетической нити, который должен был связывать его с создателем, у себя на затылке. «Он говорил, что мы общаемся мысленно, значит, я могу слышать его, – размышлял Шейн, – Я ничего не слышу, вокруг царит лишь мёртвая тишина.»

– Ах да! – вдруг воскликнул Шейн, – Ведь я не связан с создателем! Зато у меня есть идея! Раз я сумел почувствовать присутствие Клота раньше, смогу и сейчас, мне просто надо расширить поле зрения!

       В руке Шейна образовались маленькие энергетические глаза, и тут же разлетелись в разные стороны на бешеной скорости. Сам Шейн оставался на месте, продолжив познавать свои новые возможности.

– Нашёл! – воскликнул Шейн, и без особых усилий полетел навстречу к Клоту.

       Шейн летел так быстро, что ему казалось, что само время не в силах его догнать. К этому моменту он уже впитал дополнительные глаза, созданные для поисков. Лишь завидев планету бледно-жёлтого цвета, Шейн прогнулся назад, а за его спиной появилась энергетическая стена. Один «невидимый взрыв» (так называл он свою способность создавать микровзрывы в пространстве), и его скорость опустилась до нуля, Шейн стал неторопливо приближаться к планете, которая была немногим меньше той, в которой жил создатель, и на первый взгляд выглядела такой же мёртвой. На этой планете он увидел Клота, который крушил каменные глыбы. Шейн усмехнулся, ошибочно решив, что тот проводит очередную тренировку, но лишь подлетев ближе, он увидел, что каменные глыбы двигались и рвались в бой. Поспешив на помощь Клоту, Шейн заметил, как в него летит камень огромной величины. Уклонившись от брошенного снаряда, Шейн не справился со своей скоростью и, врезался в твердь, проделав в ней яму в несколько метров, и тут же выпрыгнул из неё. В нескольких метрах от себя Шейн увидел каменное существо, которое было в три раза больше него.

– Видно это и есть один из големов, – заметил про себя Шейн.

       Голем был сшит из многочисленных каменных глыб. Некоторые камни были покрыты кристаллическими шипами. Шейн сразу почувствовал наличие энергии в этих шипах, но она отличалась от той, которая был у него. У големов было небрежное туловище, не менее смешная голова, две руки, и три ноги.

       «Это лишь оболочка! Где же сердце?», – подумал Шейн.

– Нашёл! – воскликнул он, разглядев в глубине громады, сделанной из камней, небольшую сферу. Шейну показалось, что эта сфера одна из разновидностей клотов, отличавшаяся от них лишь меньшим размером. Поскольку эти сферы не имели возможности использовать энергетический щит, они использовали всё, что могли для защитной оболочки. Благодаря энергетической нити, связывающей камни, големы могли менять своё положение в пространстве довольно быстро.

       «Шустрый!» подумал Шейн, как только заметил противника подле себя. Энергетически щит только начал образовываться, когда голем уже нанёс удар. Шейна отбросило на несколько метров, при этом на нём осталось множество маленьких осколков кристаллов, которые с самого момента касания стали высасывать из него жизненную энергию.

– Как же хорошо, что у меня нет костей, – сказал Шейн, увидев, насколько был продавлен грунт его телом при падении. Встав на ноги, он тут же стряхнул с себя осколки, которые также были связанны с големом энергетической нитью. Щит Шейна уже был в полной боевой готовности (это был шар, в котором находился его подзащитный) и срезал нити, связывающие голема с кристальными осколками. Кристаллы, потеряв постоянный поток энергии, тут же рассыпались в пыль. Шейну понравилось это приспособление, поэтому он тут же покрыл свои колени, локти, кулаки и пятки кристаллами, которые были твёрже големовских.

– Ну что зверёк, готов к бою? – ухмыляясь, спросил Шейн.

       В ответ голем лишь яростно ударил по тверди. От удара образовалась трещина, которая быстро приближалась к Шейну. Отпрыгнув в сторону, Шейн молниеносно ринулся в атаку, голем, также, словно буйвол, бежал ему навстречу. Опередив Шейна, голем нанёс по его щиту два размашистых удара, чем спровоцировал дисбаланс в концентрации оппонента, что в итоге создало трещину в защите некогда низшей формы жизни. Шейн запрыгнул на плечо голема, и тут же выскочил за пределы своего энергетического щита, оставив в нем своего противника. Ещё до того как он спустился на твердь, Шейн сузил пределы своего щита, тем самым создавая свою вариацию пространственного давления. Спустя несколько мгновений щит уже начал дробить каменное тело голема, отчего тот был вынужден, принять отчаянное решение, разом выстрелить всеми своими кристаллами. Энергетический щит взорвался, создав мощную магнитную волну, при соприкосновении с которой Шейн ощутил как, что-то пытается пробиться в его сознание, разрушая его разум. Не сумев сдержать это неведомое, сверлящее, страшное явление, он упал на колени и издал истошный крик. Боль, которую он ощущал во время болезни, снова вернулась к нему в стократном размере.

– Чувствуешь эту боль? – едва разбирая слова, слышал Шейн, – Она возникает у тебя лишь от того что я говорю с тобой! Ты уже осознал разницу в наших силах? Это не твоя война! Беги прочь! Тебе не одолеть меня, ты слишком слаб! Я Вакстоун – один из первых детей высшей энергии, Я один из создателей вселенной! А ты лишь жалкий эксперимент, который неспособен осознать свою ничтожность! Уходи, или тебя ждёт забвение!

– Да, я чувствую эту боль! – злобно крикнул Шейн, – Но, несмотря на это, я чувствую в тебе страх, Вакстоун! Ты пытаешься заразить меня болезнью, от которой страдаешь сам, но ты ошибаешься! Ты добился лишь ненависти к себе! Ты собственными руками создал себе врага! Ты боишься, встречи со мной, так как понимаешь, что я был создан уничтожать детей высшей энергии, таких, как ты. Убирайся прочь из моего сознания, и жди забвения, которое пророчишь мне!

        Дабы избавиться от источника, доставляющего ему муки, Шейн покрыл свою голову кристаллами, от чего нить, которая связывала его с Вакстоуном, была разрезана. Голем, который потерял ноги после взрыва, преисполненный решимостью подползал к Шейну, используя свои руки, чтобы продолжить смертельный бой. Оставшись без кристаллических шипов, голем не мог противопоставить против Шейна ничего, кроме слабого, почти безвредного физического касания. Шейн уже забыл о дружбе с миролюбивой энергией и в порыве гнева он предательски отбирал её силы. Схватив голема за руки и упираясь ногой об его голову, Шейн с лёгкостью вырвал конечности, и использовал их, чтобы добраться до сердца. Схватившись двумя руками за небольшую сферу, он вырвал её из груды камней и, связав себя с ней энергетическими нитями из своих пальцев, Шейн подавил её разум и стал высасывать всю её жизненную энергию. Последнее чувство, что испытывала потерпевшая неудачу сфера, было страхом.

       Страх заставляет нас бояться неизвестности, изменений, действий, слов и так далее; каждый из нас, представ перед смертью, испытывает страх, так как лишь мы и бог знаем о собственных грехах, которые мы скрываем всю свою жизнь, ибо они закроют нам врата в рай.

XIV

– Твоя неосторожность ставит под угрозу нашу миссию! – прозвучал в сознании Шейна голос Клота, стоявшего за его спиной, – Я едва не потерял свой щит из-за твоей взрывной волны!

       Взбешённый тем, что с ним обращаются как с ребёнком, Шейн воскликнул:

– В таком переполохе меня не заботило окружение! Да и кого это волнует, когда перед ним стоит противник? Хватит делать вид, что ты можешь меня уничтожить! Хватит пытаться устрашить меня! Мы оба рабы нашего создателя и мы оба не осмелимся идти против его воли!

– Пока ты бился с этим жалким големом, один на один, я уничтожил их десять! И при этом мои атаки не мешали тебе! Впредь будь осмотрительнее и главное осторожнее! Запомни, я прощаю тебя в очередной раз за ведение боя без щита потому, что нас только двое. Когда у нас появится ещё несколько братьев, я уничтожу тебя. Создатель не потеряет много от этого.

– Но… – Шейн хотел было, что то добавить, но Клот перебил его. 

– Хватит пререкаться! Оставь привычки, присущие низшим формам жизни. Ты теперь – нечто большее, так что веди себя соответственно!

       Шейн, по непонятной ему причине, стал испытывать жгучий стыд, который затмил собой злость, гордость и желание сказать своё последнее слово, и молча признал себя неправым.

       Клот ощутил некий дискомфорт, который он никогда прежде не испытывал.

– Я уже решил, что ты заблудился и не прилетишь, – сказал он, – приятно знать, что ты способен развиваться.

– Ты, действительно, плохой наставник, – ответил Шейн, – со мной говорил Вакстоун.

– Кто такой Вакстоун? – спросил Клот.

– Дитя высшей энергии, так он представился, – ответил Шейн, – он не пытался тебя запугать?

– Нет. Создатель защищает меня от контакта с другими хранителями жизненной энергии, – ответил Клот, – они для меня немые противники, и меня это устраивает. Это помогает избежать борьбы с жалостью в моём разуме, да и они выглядят достойными противниками и никогда не станут молить о пощаде.

– Ты способен на жалость? – насмешливо спросил Шейн.

– Не думаю, – ответил Клот, – до сих пор не приходилось.

– Если учесть что люди произошли из вашей энергии, то можно с уверенностью сказать, что мы имеем много общего, несмотря на мнимую границу между низшей и высшей формой жизни, – объяснил Шейн.

– Мнимую?! – возмутился Клот, – Ты видно забыл, что в людях есть инородная энергия?! Из-за неё люди утратили связь с создателем, вследствие чего стали бессмысленными, безбожными, никому ненужными паразитами. Создателю они нужны только после смерти. Лично мне было бы приятнее искать что-то общее с рабочим классом големов, чем с этими паразитами. Големы, хотя бы, никогда не теряли связи со своим создателем и, у них есть смысл существования, он заключается в защите своего хранителя жизненной энергии. А что до людей? Они будут уничтожены все без остатка, и возможно ты при этом будешь в гуще событий.

       «Сказал, как отрезал… как же тяжело из мира, подверженного нескончаемому вранью, попасть в мир, где все говорят тебе правду!», –подумал Шейн, почувствовал глубокую обиду. И вправду, каково это: всю свою жизнь провести в лживом мире, и оказаться там, где нет лжи? Что вы выберите? Признаетесь ли себе во всём, что всегда вас гложет, или продолжите врать себе и верить в иллюзорное чудо, оставаясь при этом рабом в мире которым правит – бумага? Я не просто так спрашиваю, будет в конце вам маленький подарок в виде вопроса, который заставит вас задуматься об этом.

– А зачем ему это делать? – имитируя безразличие, спросил Шейн.

– Какая разница?! – отрезал Клот, быстро распознав лживый тон Шейна.

       На несколько секунд воцарилось молчание. Молчание, в котором один пытался адаптироваться к миру, где возможно нет лжи, а другой позволяет первому приспособиться, потому что он постоянный житель этого мира, и в нём нет ничего плохого по отношению к своей родной энергии, но к остальным он относился кардинально иначе.

– А может я, сумею отговорить создателя? – не сумев сдержать свои эмоции, спросил Шейн.

– Ты ведь понимаешь, что твой замысел обречён на провал? – злорадствовал Клот.


– В нынешнем расположении духа создателя – да, но если нам удастся одолеть Вакстоуна, у меня будет шанс! – воскликнул Шейн.

– Посмотри правде в глаза! Даже после победы над Вакстоуном, создатель не изменит своего решения. Само существование людей, словно клеймо, свидетельствующее о его слабости. А в том, кто стремится построить лучший мир, не должно быть слабостей! Я, будучи высшим воином-рабом, вынужден служить тому, кто их имеет! Мой долг, сохранить нашу честь, проявить силу и не позволить никому усомниться в нашем могуществе, несмотря на то, что сам создатель позволил себе пасть столь низко, что хочет уничтожить определённого противника из чувства мести, а не ради высшей идеи, которая не что иное, как создание лучшего единого мира! И этот факт позорит нас. Тем не менее, я не виню его за это, так как сам не знаю, как поступил бы, попади в подобную ситуацию. Однако, это я – воин, лицо нашей идеи, и именно моими силами будет создаваться лучший мир, я помогу нам смыть этот позор! Возможно, тогда создатель больше не позволит себе отступить от нашей общей цели, он, в конце концов, высшая форма жизни.

– Но мы же можем уничтожить хранителя энергии на земле, оставив людям, возможность жить! – запротестовал Шейн.

– Пойми одно, мир – это гниющий организм, и мы обитатели мира, его антитела, от нас зависит продолжиться ли гниение или нет. Мы должны выполнить своё предназначение, и уничтожить все заражённые области и заменить их собой. Таким образом, зараза будет искоренена. А людей и подобных им существ, я ненавижу, потому что они паразиты, провоцирующие болезнь организма, такие подлежат уничтожению! Тогда всё на свете будет прекрасно! – ответил Клот.

– Прекрасно?! – разозлился Шейн. Это не была злость, которая приводит к драке, это было возмущение, когда вы хотите не «вбить» а доказать неправоту собеседника.

– Не важно! В любом случае мы отвлеклись. Пора вернуться к заданию, – устав от нудного диалога, воскликнул Клот и, смягчив свой голос, добавил, – сперва нам надо вернуться к создателю и восстановить силы. Да и последствия магнитной волны, ещё не прошли.

– Неужели эта волна была настолько мощной? – спросил Шейн, пытаясь не думать о последнем диалоге и обо всех аргументах, которые он хотел озвучить, – Ты же поглотил сердца поверженных тобой големов! Их энергии должно было хватить, чтобы восполнить твои силы! По крайней мере, мне хватило и одного.

– Хм… «сердца», – задумчиво повторил Клот, – довольно странно ты их называешь, учитывая, что они те же клоты, просто менее развиты. Да и силы я беру у создателя лишь в долг, каждый поверженный мною враг отдаёт энергию ему. Знаешь Шейн, настанет день, когда создатель станет единственным хранителем жизненной энергии, тогда мы – клоты возможно будем ему не нужны. Вот тогда-то мы и вернём ему долг сполна и, надеюсь при этом я приму небытие преисполненный гордостью за то, что был полезен ему и служил его великой цели вылечить мир.

– А зачем ему столько сил, если он останется один? – спросил Шейн.

– Смысл в том, чтобы уничтожить всю заразу здесь и быть достаточно сильным, чтобы добраться, до другого мира, в котором, так же как и здесь происходит гниение. Создателю нужно очень много жизненной энергии, так как попутно он будет строить лучший, совершенный мир: существа, населяющие его, будут созданы по образу и подобию создателя, и они будут служить высшей цели, поддерживать нескончаемое множество миров, где нет жизни без смысла и цели. Как ты уже мог понять есть масса причин продолжать войну, ради нас же самих! – ответил Клот.

– Я думаю, слишком уж сильно ты веришь в «лучший» мир, – сказал Шейн, – Легко строить новый мир поверх руин от старого. Вам самим, не кажется ли это позорным, при всей вашей принадлежности к высшей энергии? В смысле, это больше похоже на людей – рушить старое и строить новое. А для божественных существ более приемлемо будет попробовать исправить прежний мир, не разрушая его! Да и к чему вообще такая сила и мощь, если ты собираешься вкладывать её в такое ничтожное русло?

– В этом мире царит беспорядок, сотворённый иными хранителями. Из-за них и их созданий, создатель не видит иного выхода, – возразил Клот, – сколько в мире разумных созданий, столько же и взглядов на существование, и это делает само существование невыносимо запутанным! Да и не забывай, что этот мир населяет множество ненужных, неудачных созданий, в том числе и люди! Даже если и согласиться с твоей точкой зрения, то это приведёт лишь к большему беспорядку, так как паразитов невозможно исправить или контролировать!

– Ты не можешь утверждать это, так как ты неправ! – продолжал спорить Шейн, – Хранитель жизненной энергии на земле держит людей под своим контролем уже много веков и это говорит о том, что они не настолько неисправимы. Они просто потеряны и каждый из них на протяжении всей жизни ищет себя и смысл своего существования. Быть может, если бы хранители жизненной энергии оказали им помощь в этом, то они могли бы помочь создать прекрасный мир!

– Прекрасный мир?! – насмешливо повторил Клот, – Людей не держат под контролем, их просто сдерживают, а это – разные понятия! Ты и сам прекрасно знаешь, чем за это расплачивается хранитель на земле. Не так давно он мог биться с создателем лицом к лицу, а сейчас он слаб и все это из-за попытки взаимодействовать с паразитами. При всем этом ты Шейн, говоришь, что создателю следует сделать то же самое?! Пойми, именно это и является причиной того, что он – создатель, а ты – его создание! Он не станет рисковать лучшим новым миром из-за своих слабостей! Он создаст новый мир, несмотря на свои личные предпочтения и, поверь, ему это в сотни раз тяжелее, чем тебе! В любом случае об этом можно говорить бесконечно, учитывая твою неспособность воспринимать информацию, но решение остаётся за создателем, и я этому рад! Теперь мы можем вернуться к нему и восполнить свои силы?

XV

       Клот остановился перед открывшейся пещерой, ведущей в логово создателя и, посмотрев на Шейна шутя, спросил: 

– Так ты пойдёшь просить за сохранение человеческого рода? 

       Шейн отрицательно покачал головой и сел на ближайший камень. Клот   исчез в пещере.

       Шейн был рад, что Клот снисходительно отнёсся к его слабостям. Его беспокоило лишь то, что создатель и Клот не видели того, что люди паразитируют на своей планете лишь из-за того, что многие из них посвятили свою жизнь поиску материального достатка. Ради этого они разрушали любые преграды перед собой и, именно это делало их паразитами. Шейн истинно верил в то, что эту черту человеческого характера можно исправить. При иных обстоятельствах люди бы стали способствовать развитию своей среды обитания. Среди них были и те, кто не только не паразитировал, но и старался исправить ошибки своих собратьев. Они даже отказывались от поедания братьев своих меньших, утверждая, что, если каждый на Земле последует их примеру, то сама жизнь, станет лучше и людям не придётся выживать. К сожалению, таких людей, было критическое меньшинство, что делало их старания практически неощутимыми на фоне деяний остального человечества. Это мешало разглядеть в них добродетель.

       Человечество было несправедливо приговорено к уничтожению без попытки разобраться в их обществе и природе. Шейн, как один из представителей человеческого разума, был уверен в том, что оно имеет множество качеств, которые могут отстоять их право на существование. Такие качества, как доброта, искренность, честность, любовь и многое другое прекрасное, что есть в их характере и проявляющееся в тех случаях, когда их жизнь хороша, могли бы полностью изменить мир, построенный искавшими личного обогащения, теми, кто:

– использовал разум не во благо всего человечества; 

– видел в себе подобных лишь рабочую силу, а не равных себе созданий;

– использовал эту рабочую силу ради приумножения своего богатства, и платил им настолько мало, что тем приходилось заниматься этим всю жизнь, дабы не умереть от голода где-нибудь в подворотне;

– призывает взяться за оружие и идти на брата, который, также как и первый – лишь послушная рабочая сила; 

– использует веру и религию в корыстных целях;

– сделал так, вышесказанные прекрасные качества человечества совершенно лишними в обществе паразитов.

       В этом мире начинались войны, строились границы и, всё это ради того, чтобы сохранить и приумножить награбленное для своих прихотей.

       Всё что требуется сделать, чтобы исправить былые ошибки – изменить образ жизни человечества, подарив иной путь развития. Путь, который, несомненно, поможет человечеству отстоять своё право на существование и свободу перед лицом опасности уничтожения создателем.

XVI

       «Люди появились в мире случайно, но они были созданы для добрых дел», – думал Шейн.

– О чём помышляешь? – спросил Клот.

– О мелочах, по крайней мере, в твоём понимании, – ответил Шейн, – а разве ты не читаешь мои мысли? 

– На это способен лишь создатель. Я же просто общаюсь с тобой на одной из многочисленных волн, что испускает твой разум. Твой разум автоматически фильтрует твои мысли, что делает невозможным для меня слышать каждую твою мысль. Это один из побочных эффектов твоей прошлой жизни в виде паразита.

– Приятно слышать, что у меня есть хоть какое-то личное пространство.

– Может быть, тебе и приятно, а вот создателя и меня беспокоит то, что Вакстоун сумел переговорить с тобой. В тебе есть опасные включения посторонней энергии, что дает тебе больше свободы, чем должно быть.

– Почему это является проблемой для вас? 

– Возможность твоего предательства!

– Дать создателю повод меня поглотить? Нет уж. Мне и без того тут не доверяют. Тем более, я дал ему слово и, даже если моя верность создателю не столь высока, я всегда верен своему слову.

– Не совсем то, что я хотел услышать, когда убедил создателя не поглощать тебя, но и так сойдёт.

– Благодарю тебя, Клот!

– Не стоит. Я не спасал твою жизнь. Я спасал нашу миссию. Если избавиться от тебя сейчас, мы потеряем преимущество над Вакстоуном, подкрепления ждать придётся долго.

– Всё равно, спасибо!

– Неважно. Пора завершить никчёмное существование Вакстоуна и отнять у него то, что принадлежит создателю.

– Подожди! А что будет после того, как мы убьём Вакстоуна? Я стану ненужным создателю и он меня тут же поглотит? 

– Не думаю, что после победы над Вакстоуном, Создатель захочет поглотить тебя, ведь, ты докажешь свою верность. Хотя быть может я и ошибаюсь. Могу лишь дать совет – бейся с Вакстоуном так, будто это твой последний бой в жизни.

       Вдвоём они вернулись на то самое место, где груды побеждённых ими каменных тел лежали вокруг.

– Что дальше? – спросил Шейн.

– Прежде чем вступить в бой нам нужно попрактиковаться в командной работе, – ответил Клот и выпустил из своего тела несколько энергетических нитей, – нам нужно объединить наши силы. 

       Шейн, учитывая свой человеческий облик, вырастил на спине такое же количество энергетических нитей, сросшиеся с нитями Клота. Клот почувствовал угасание связи с создателем и, более того, энергия Шейна пыталась поглотить его. В итоге Клот оборвал связь с Шейном. 

– Что-то пошло не так? – удивлённо спросил Шейн.

– Да, вышло так, что мы не можем объединить наши силы, и это усугубляет твоё и без того шаткое положение, – ответил Клот.

– Почему? Я ведь почувствовал, как моя сила стала расти.

– Видимо это ещё один изъян из твоей прошлой жизни. Да, ты почувствовал прилив сил, но в то же время я почувствовал, как ты пытался меня поглотить. Более того, создатель ощутил ослабление моей связи с ним, и мне теперь нужно будет это ему объяснять. Это, также, не в нашу пользу.

– Что нам теперь делать? – понимая, к чему идёт разговор, спросил Шейн.

– Думаю, нам следует попробовать ещё раз, но теперь я буду готов сопротивляться.

       Они снова связали свои энергетические нити. В то время, как сила Шейна возросла, сила Клота лишь только удерживала его от поглощения Шейном.

– Ну, это – хоть что-то, – сказал Клот, – теперь давай потренируемся в атаке. Самое мощное, что может позволить себе клот, это – пространственное давление, следи за мной и повторяй.

       Клот начал выделять энергию размером, сопоставимую с молекулами. Высвободив достаточное количество энергии, Клот направил её на несколько сотен метров перед собой и, связав, образовал подобие молекулярного поля, которое присвоило всё, что находилось в пределах досягаемости. Присвоение участка давало Клоту возможность искривлять, сжимать и создавать примитивные формы жизни, окружая их благоприятной для их жизнедеятельности атмосферой в пределах его молекулярного поля, но Клот использовал это исключительно в боевых целях.

– Повтори! – приказал Клот, – только адаптируйся под моё поле.

       Лишь с третьей попытки у Шейна получилось сделать всё правильно.

– Теперь сконцентрируйся на том, чтобы сжимать пространство с той же силой, что и я, иначе сила наших атак перестанет суммироваться, и наши атаки поглотят друг друга, что приведёт нас к поражению в бою с Вакстоуном, – сказал Клот, – помни наша задача – синхронность.

– Я готов! – ответил Шейн.

       Их стараниями камни, в пределах молекулярных полей, раздробились в щебень, а после и в песок, но это был предел их атаки.

– Этого недостаточно! – воскликнул Клот, – Наша задача – обездвижить хранителей энергии данной атакой. Видно наше положение безнадёжно.

– Нет! У меня есть идея, – ответил Шейн и, благодаря своей возросшей силе, покрыл молекулярное поле энергетическим щитом и использовал атмосферное давление. Таким образом, Клот, который все ещё использовал пространственное сжатие на пределе своих возможностей, увидел, как энергетический щит Шейна усилил их совместную атаку путём сужения границ щита, тем самым сужая границы их совместного молекулярного поля. В результате атмосферное давление имело три ступени. Первая, находившаяся в самом центре, была наиболее сжатой. Вторая ступень являлась молекулярной сферой, в которой находилась сжатая первая ступень. Клот не мог перемещать, сужать или расширять саму сферу, так как рисковал потерять концентрацию, что могло привести к тому, что Шейн его поглотит. Третья ступень – энергетический щит, который сужался, увеличивая давление на молекулярную сферу, в результате чего, песок превратился в пыль, но сжатие продолжалось.

Стой! Остановись! – крикнул Клот, почувствовав как, что-то стало поглощать атмосферное давление изнутри.
Шейн и Клот синхронно прервали свои атаки.

– Что случилось? – спросил Шейн.

– Мы сейчас рисковали быть поглощёнными чёрной дырой, которую чуть было сами не создали, – ответил Клот, – разве ты сам этого не заметил? 

– Я видел искру, но всё моё внимание было поглощено тренировками, – ответил Шейн.

– Только хранители жизненной энергии имеют достаточную силу образовывать чёрные дыры. Даже создатель в нынешнем его состоянии, создал бы её с трудом.

– Выходит моё положение не столь плачевное? – облегченно вздохнул Шейн.

– Только, если ты сможешь контролировать свои атаки, – ответил Клот, – запомни наша цель – сковать хранителя энергии, а не пустить в небытие и нас самих заодно. Будем повторять эту атаку до тех пор, пока ты не овладеешь этим приёмом в совершенстве.

       Спустя некоторое время они вернулись на планету создателя, так как им нужно было отдохнуть после неожиданной и изнурительной тренировки. Клот снова ушёл в логово создателя для того, чтобы набраться энергией, а Шейн остался сидеть на камнях, раздумывая о том, что с ним будет.

– Ты, и впрямь, одна большая ходячая удача, – сказал Клот, выйдя из логова создателя.

– Спасибо! – ответил Шейн, – Что нового?

– Ничего, но я снова оправдывал тебя перед создателем.

– Ещё раз спасибо за это.

       Клот привёл Шейна к широкой и глубокой яме на планете Вакстоуна. Как он объяснил, он и его брат пробурили эту яму ещё в те времена, когда происходила битва на Земле. Им почти удалось достигнуть нужной глубины, когда создатель был вынужден поглотить одного из них. С тех пор големы пытались завалить яму и, Клот едва успевал противостоять этому, по сей день. Бурение ямы заняло тогда много времени, так как хранитель жизненной энергии уплотнял почву, вкладывая в неё свою силу. Клотам приходилось пускать под почву свои энергетические нити после этого окружать их энергетическим щитом, чтобы потом вынимать их на поверхность вместе с  тем, что попадало в пределы щита. 

       Теперь Клот мог продолжить своё дело вместе с Шейном. Докопав яму до глубины, когда они могли уже попасть в логово Вакстоуна, Клот попросил Шейна остановиться. 

– Перед тем как мы туда попадём, запомни – нам нельзя доводить нашу атаку до чёрной дыры, так как создатель не сможет воспользоваться ни нашей, ни вакстоуновской энергией после нашей смерти. Даже если мы будем под риском поражения, мы должны либо победить, либо будем поглощены Вакстоуном! – сказал Клот.

– Хорошо. Победа или смерть! – ответил Шейн и покрыл себя кристальными шипами.

– И ещё кое-что, именно я должен поглотить Вакстоуна.

– Без проблем, – ответил Шейн.

       Логово Вакстоуна отличалось от такового, в котором жил создатель, лишь энергетическими кристаллами, размещёнными по всей поверхности пещеры. 

       Окутанные единым энергетическим щитом Шейн и Клот вошли в это логово. Вакстоун как и создатель представлял из себя сферу, бледно-оранжевую, в отличие от рубинового цвета сферы создателя.

– Значит, вы всё же решили дать мне бой?! – без тени беспокойства сказал Вакстоун, – и ты тоже тут, странное создание.

– Не слушай его, – сказал Клот, который услышал Вакстоуна, благодаря связке с Шейном, – он пытается отвлечь тебя и разделить нас, чтобы уничтожить по отдельности.

– Ты понимаешь, что твой создатель поглотит тебя, даже если вы одержите надо мной победу? – продолжал Вакстоун, – думаешь, ты ему будешь нужен после того, как он создаст ещё несколько таких же преданных рабов вроде твоего компаньона? Если да, то ты самое тупое создание всех времён.

– Он же говорит правду?! – обратился Шейн к Клоту.

– Шейн, если ты поможешь мне одержать победу над Вакстоуном, я уговорю создателя не делать этого, даже больше я поставлю своё существование на кон ради этого, – ответил Клот.

– А что если и это не поможет? – спросил Шейн, всё больше понимая, что он стоит перед жизненно важным для него выбором.

– Если ты будешь задавать такие вопросы, тогда он, действительно, не станет меня слушать. Он поглотит и меня за то, что я не пресекаю вопросы подобного рода! Я хочу пройти весь путь к высшей цели, не лишай меня этой возможности! – разозлился Клот.

– Хорошо, я доверюсь тебе, – сказал Шейн, который, по непонятной ему причине, поставил потребности Клота выше сохранения своей жизни.

– Я предлагаю тебе биться за меня, – сказал Вакстоун, снова пытаясь завязать разговор, – и тогда мы вместе одержим победу над твоим создателем!

– Нет, – ответил Шейн, – я сделал свой выбор. Даже если бы я согласился, между тобой и создателем слишком большой разрыв в силе, и мой вклад не изменил бы ситуацию в корне. Мне очень жаль, Вакстоун, но это твои последние мгновения жизни!

– Может быть, ты и прав, – сказал Вакстоун, – победит сильнейший!

       Услышав последние слова Вакстоуна, Клот атаковал, взорвав кристаллы позади Вакстоуна. От взрыва несколько кристаллов прошли сквозь Вакстоуна, попали в совместный энергетический щит Шейна и Клота и взорвали его. Несколько кристаллов впилось в Шейна, сбив его с ног, стали высасывать из него жизненную энергию. В этот момент Клот уже подготовил молекулярное поле для иммобилизации Вакстоуна. Вакстоун защитился, выпустив большое щупальце в сторону Клота. Клот успел покрыть себя собственным энергетическим щитом, но щупальце без особых усилий пробило его защиту, и Вакстоун, обхватив этим щупальцем Клота, стал тянуть его к себе, создавая колебания, мешавшее Клоту сконцентрироваться на молекулярном поле. Шейн вынул из себя последний осколок кристалла, сформировал и отправил молекулярное поле в сторону Вакстоуна. Покрывая свои руки от кулаков до локтей острыми кристаллами, он стал бить размашистыми ударами по щупальцу и, разрубив его напополам, освободил Клота. Освободившись, Клот восстановил свой энергетический щит и снова принялся за молекулярное поле, пытаясь сковать Вакстоуна вместе с Шейном, однако сил было недостаточно. Вакстоун использовал последнее, что он мог в своём положении – выстрелил всеми кристаллами отовсюду разом. Это привело к тому, что молекулярное поле ослабло, а Шейн, который остался без щита, слабел от вонзившихся в него кристаллов. Клот, взорвавший свой новый энергетический щит в противодействие кристаллам, оставил молекулярное поле без внимания и всю свою энергию пустил на образование совместного энергетического щита с Шейном, что спасло Шейну жизнь. Вакстоун, воспользовавшись ослаблением молекулярного поля вокруг него, стал сжимать пространство в пещере, и каменные стены пещеры начали сдавливать энергетический щит атаковавших Вакстоуна. 

– Помоги мне раскрутить наш щит! – сказал Клот Шейну.

– В какую сторону? – спросил Шейн.

– Вправо!

       Вращение щита дала эффект буравчика, который стал дробить сдавливающие их стены пещеры в направлении проделанного ими входа в логово. Позволив щиту крутиться по инерции, они принялись создавать новое молекулярное поле вокруг Вакстоуна, что в итоге оборвало все энергетические нити, связывавшие Вакстоуна с планетой. Планета лишившись силы притяжения, стала распадаться в пучине эфира вселенной. Клот. вонзив свою энергетическую нить в Вакстоуна, стал высасывать из него энергию, при этом нить, что связывала Клота с создателем, сильно увеличилась в размерах, тогда как Вакстоун уменьшился до сгустка энергии в половину роста Шейна.

– То, что от него осталось должно восстановить твои силы, – сказал Клот.

– Мне очень жаль, – сказал Шейн Вакстоуну и приготовился поглотить его энергию.

– Жаль, что я не был достаточно силен, – сказал Вакстоуна и остатки его тела перешли к Шейну.

– Спасибо, что позволил мне восстановить свои силы, – сказал Шейн, – я уверен, что создатель не оценит этого.

– Так и есть, – ответил Клот, – но не поступи я так, создатель поглотил бы тебя, так как ему нужны сильные войны, чтобы создать лучший мир. Риск всё ещё есть, но я сделаю всё, что в моих силах, чтобы и ты увидел тот мир, который мы построим.

XVII

– Благодаря вам я снова обрёл силу, – встречая победителей у себя в логове, сказал создатель, – теперь я готов атаковать Брайтлайта, и на этот раз уничтожить его! В благодарность, Клот, я повышаю предел твоих сил, назначаю тебя командиром следующей команды клотов. А вот с тобой Шейн, дела обстоят иначе. Я долго думал о том, насколько ты опасен, и решил что даже малейшая доля угрозы, стоит того чтобы избавиться от тебя!

– Не делайте этого! – вмешался Клот.

– Почему? – спросил создатель, – ты ведь сам не так давно презирал его!?

– Да, создатель. Прежде я видел в нём лишь недостойную нас ошибку. Но теперь, когда мне довелось биться с ним бок о бок против Вакстоуна, я признаю его равным себе воином. Он доказал свою верность Вам. Тем более он всегда будет под моим наблюдением. Его свобода воли может сделать его самым ценным среди воинов, в отличие от любого из тех, что вы создали и создадите, он будет верен вам осознанно. Он может быть тем, кто действительно осознает, к чему мы стремимся, и признает Вас единственным хранителем жизненной энергии, – ответил Клот.

– Как он сделает всё то, о чем ты говоришь? Ведь он не разделяет нашу мечту достичь гармонии в мире? – усомнился создатель.

– Я научу и покажу ему всю красоту того мира, к которому мы стремимся. Я думаю, и Вам будет лестно обрести признание того, кто в целом от вас не зависит, – ответил Клот.

– Ты посмел засорить свой разум, такими мусорными мыслями, отвлекаясь от своей единственной и главной цели? – разозлился создатель.

– Простите мне мою вольность, создатель. Наша миссия всегда будет для меня превыше всего! – повинился Клот, впервые за своё существование, испытав на себе гнев создателя.

– Я был рождён полноправным господом над всем живым и мне не нужно ничьё признание! – воскликнул создатель и, усмирив свой гнев, сказал, –  Всё же я дам ему ещё немного времени, потому что ты заслуживаешь поощрения. Помни, если Шейн нас предаст, я поглощу и тебя вместе с ним!

– Он нас не предаст, создатель, я за него ручаюсь, – ответил Клот.

       Создатель сконцентрировал свои силы и из него один за другим стали выходить клоты. Остановившись на седьмом клоте, создатель открыл выход из логова. Все воины вышли на поверхность планеты.
Несмотря на то, что клоты выглядели совершенно одинаково, Шейн различал их, но по старой привычке, решил соблюсти правила этикета.

– Как мне к вам обращаться? – спросил он.

– Никак! – ответил один из клотов, – ты не достоин к нам «обращаться», просто выполняй наши приказы, это всё, что от тебя требуется.

– Спокойней, братья мои. Шейн помог создателю восстановить силы, и проявил себя хорошим компаньоном. Благодаря его силе создатель смог дать вам жизнь. Придумайте себе позывные, – вмешался командир.

– Простите, командир, но мы считаем, что нам нужно думать о нашей цели, нежели, придавать какое либо значение словам такого недоразумения как он! – ответил другой клот. 

– Наша цель, несомненно, стоит превыше всего, но всё же я требую выполнения моего приказа!

– Кьюр.

– Деспар, – назвал себя второй клот, – но я сомневаюсь, что нам представиться возможность пообщаться.

– Танд.

– Ворт, – представился четвёртый клот, – Я с удовольствием уничтожу всех представителей низшей формы жизни и, если мне повезёт, доберусь и до тебя.

– Слушайте, я также как и вы, считал его недостойным существования, но Шейн доказал мне, что заслуживает быть частью нашей команды! Несомненно, он произошёл из низшей формы жизни, но теперь это лишь незначительное прошлое из мира, который мы исцеляем. Шейн нам брат и союзник в мире полном врагов, и если ещё кто-либо из вас захочет сказать, что-то недружелюбное по отношению к члену нашей команды, я восприму это как неповиновение моему приказу, а значить личному оскорблению, – снова вмешался командир, – вам ясно?

– Хэрри.

– Флад.

– Квейк, – представился последний клот.

– Я Шейн, Шейн Мак-Кой младший. Несмотря на первое впечатление, надеюсь, мы сработаемся и не создадим друг другу проблем.

– Ну, раз уж мы закончили знакомиться, давайте перейдём к делу. Как вы все уже поняли, нам предстоит бой с хранителем жизненной энергии, который однажды принёс поражение нашему создателю. Создатель приказал нам уничтожить как можно больше представителей низшей формы жизни на этой планете, перед тем, как вступить в бой с нашей главной целью.

– Нам предстоит уничтожить и людей? – спросил Шейн.

– Ответ очевиден, – ответил Ворт.

– Забудь своё никчёмное прошлое! Я напомню тебе, что создатель позволил тебе существовать только в знак благодарности мне за победу над Вакстоуном. Ты больше не паразит, запомни это. Земля сейчас сильно отличается, от того, что ты, возможно, всё ещё помнишь. Паразиты достигли своего пика в саморазрушении. То, что от них осталось после очередной войны ты и сам захочешь истребить, – добавил командир.

– Какая война? – спросил Шейн.

– Неважно, – ответил командир.

– А откуда ты знаешь? – спросил Шейн.

– Создатель рассказал мне об этом ещё до битвы с Вакстоуном. В общем, там больше не осталось, что исправлять. Человечество на грани вымирания, и мы положим конец их бессмысленному существованию, чем поможем создателю, да и им самим. Нет ничего хуже, чем жизнь без смысла, – ответил командир.

– Но, мой сын, жена, родители, – Шейн не мог поверить в услышанное, ведь всё, что он знал о человечестве, было тесно связанно с его семьёй. Пустота вдруг овладела Шейном, – они были моим смыслом жизни.

– Всё это в прошлом Шейн, ты уже давно выше всего этого! – сказал командир.

        От слов командира, Шейна охватила злость. Он едва сдерживался, чтобы не наброситься на клотов.

– Почему ты мне об этом не рассказал раньше? – шипя от злости, спросил Шейн, впервые используя свой голос.

– Не помню, чтобы ты спрашивал об этом, – ответил командир, – да и что это меняет? Только прежде чем ответить, посмотри правде в глаза, и будь предельно честен с собой. Сейчас ты высшее создание, и те, кто был рядом с тобой тогда, сейчас не имеют никакого к тебе отношения!

– Ах, если бы я знал об этом раньше, я мог бы исправить положение, – сокрушенно сказал Шейн.

– Я сказал, будь честен с собой, что изменилось? – воскликнул командир.

– Ты прав, – ответил Шейн, – ничего не изменилось, но мне всё равно больно. Они ведь были моей семьёй. Прости за то, что сорвался.

– Твои чувства никого не заботят! – вмешался Квейк, – Командир, нам уже известно задание. Пора уже начать исцеление мира!

– И то верно, – ответил командир, – главное помните кислород, один из самых опасных видов оружия, он заставляет нашу энергию эволюционировать для адаптации к атмосфере, что делает нас смертными. Любой ценной поддерживайте энергетический щит. А теперь пора исполнить волю создателя!

       Клоты взлетели и направились к своей следующей цели, Шейн летел позади остальных. Командир, поравнявшись с Шейном, спросил, – Ты в порядке?

– Не знаю, командир. Я не хочу уничтожать то, чем когда-то был. В душе я всё ещё человек, всё во мне противится тому, что мы собираемся сделать, – ответил Шейн, – но я справлюсь.

– Душа, – сказал командир и, сделав короткую паузу, продолжил, – что для тебя душа?

– Сложно объяснить. Может это добрая сторона любого живого существа?! То, что позволяет мне верить в добро, несмотря на все бесчинства, и зло происходящее вокруг. То, что называется сочувствием, заставляющее делиться всем, что имеешь, с теми, кому повезло меньше. Несомненно, душа – это то, что заставляет нас ставить потребности других выше своих, – ответил Шейн.

– У всех нас есть добрая сторона, но в отличие от тебя, у меня нет свободы выбора, кроме помощи создателю улучшить мир. Тем не менее, я вижу, что нынешний мир превратился в глобальную бессмысленность, в хаос, и ничего не изменится само собой, пока мы его не исправим. В моих глазах это всё равно, что поделиться тем, что имеешь. А душа – это всего лишь та энергия, которая позволяет твоему разуму существовать, – сказал командир.

– Я думаю, что неправильно соваться в чужой дом со своими законами, тем более, когда ваш собственный мир несовершенен, – ответил Шейн.

– То есть ты думаешь, что нам следовало бы создать прототип лучшего мира у себя на планете? – спросил командир.

– Можно начать и с этого, – ответил Шейн.

– Именно это и есть та причина, по которой мы выполняем указания создателя. Он – единственный, кто сможет очистить весь океан, а твоя мысль сравнима лишь с лужицей. Тебе следует изменить свои взгляды на мир, ведь твоё мировоззрение может привести к нашей с тобой гибели. Задайся вопросом стоит ли этот погибающий мир того, чтобы нас поглотил создатель?

– Нет, не стоит, – ответил Шейн, – ведь теперь я – клот, и у меня одна цель создание нового мира.

XVIII

       Клоты летели по бескрайним просторам вселенной, попутно определяя местонахождение будущих жертв, своей миссии. Остановившись у озонового покрытия планеты Земля, клоты покрылись энергетическими щитами и прежде чем войти в атмосферу планеты, они уничтожили весь мусор оставленный человечеством на орбите. Планета выглядела крайне плачевно, так как в последней войне использовалось химическое и атомное оружие. Война, которая началась, как борьба с терроризмом, переросла в войну религиозных взглядов, в итоге её называли предшественницей судного дня. Поскольку война шла на полное уничтожение противника, на планете практически не осталось места, где не отразились её последствия. Жизнь на планете медленно угасала. Прошло уже двадцать лет, как закончилась эта пагубная война. Почва была отравлена, фауна планеты была на грани вымирания. Живые существа тщетно пытались адаптироваться к жизни на разрушенной планете. Численность виновников в этих бедах сократилось более чем на восемьдесят процентов, и продолжало снижаться. Поскольку охота не давала достаточных средств питания, каннибализм стал обычным явлением среди хищников, в том числе и людей. В довершении ко всему, на планете осталось очень мало пресной воды. В результате атомной войны, климат на планете также изменился, поэтому человечество жило под землёй, выбираясь на поверхность лишь для того чтобы пополнить скудные запасы съестного. Увидев всё это, Шейн, наконец, оставил свои прежние взгляды, потеряв веру в человечество, его больше не раздражали довольные возгласы клотов, которые были рады видеть, что большая часть их работы уже сделана теми, кого они должны были уничтожить.

– Ну, видно наша миссия не займёт много времени, – наслаждаясь видом, сказал Командир, – нам нужно разделиться и уничтожить всё то, что осталось. Шейн, твоя задача лететь на запад и истреблять всё живое на своём пути. Танд, ты летишь на северо-восток. Флад, ты полетишь на юго-восток. Хэрри, лети на юг. Квейк, твоя задача очистить север. Ворт, на восток. Деспар, на северо-запад. А мы с Кьюром останемся здесь и начнём бурить ход к хранителю энергии. Запомните ни одной живой твари не должно остаться там, куда вы полетите. Приступайте!

XIX

       Клоты разлетелись по назначенным направлениям. Шейн долгое время не встречал никого, пока в его поле зрения не попала самка оленя и её мертворождённый оленёнок. Она тщетно пыталась поднять своё дитя, на ноги. Шейн, которому при своей человеческой жизни так и не довелось видеть оленя вживую, решил понаблюдать за происходящим. Он с интересом следил за её упорством, прислушивался к каждому звуку, который она издавала в попытках разбудить своё дитя от вечного сна. Вдруг она, заметив Шейна, дёрнулась от страха и, хотела было убежать но, не решившись оставить своего детёныша без защиты, осталась на месте. Недолго думая, Шейн решил пойти на эксперимент. Осторожно приблизившись к животному, Шейн сел рядом с детёнышем и из его руки стали расти сотни энергетических нитей, которые устремились к мёртвому оленёнку и, жизненная энергия Шейна стала переливаться к животному. Не прошло и двух секунд, как эксперимент Шейна увенчался успехом. Детёныш поднялся на ноги и вприпрыжку подошёл к матери и стал сосать молоко. Шейн не остановился на достигнутом. Он очистил их организм, а также, используя молекулярное поле, очистил небольшой холм и вмиг вырастил на нём съедобную траву. Самка оленя подошла к луже, которая осталась после кислотного дождя, и стала пить отравленную воду, снова загрязняя свой организм, Шейн осторожно отогнал оленей к пастбищу и, накрыв их энергетическим щитом, он принялся за строительство оазиса. Ему было приятно создавать свой чистый мир, несмотря на то, что понимал, насколько бессмысленно он расходовал свои силы. Закончив свой небольшой проект, Шейн, в последний раз взглянул на спасённых животных и отправился дальше.

XX

– Я думал вы здесь для того чтобы уничтожать, поэтому твои действия мне не ясны, 
– услышал Шейн.

– Я и сам не всё осознал. Я просто пожалел их, – осмотревшись и увидев дерево, из которого доносился голос, ответил Шейн.

– Я вижу, ты не разделяешь взглядов того, кто отправил тебя сюда, – сказал хранитель жизненной энергии.

– Я просто не понимаю, зачем вы воюете!? Ведь даже я со своими ничтожными по сравнению с вашими силами смог сделать что-то для того чтобы улучшить этот мир! – ответил Шейн.

– Разве похоже на то, что я принимаю участие в войне?

– Но ты ведь одолел создателя однажды.

– Те клоты уничтожили себя сами, не рассчитав свои силы. Это их суть, они способны лишь на разрушение, прикрываясь высшими целями, которые стоят ровно ничего, они совершают такие мерзкие поступки. Они лишь безвольное орудие в руках их слабого создателя, который не сумел обуздать в себе зло. Как ты мог заметить, я не истребил те создания, что произошли из их энергии. Я даже пытался помочь им освободиться от оков безумца, который не оставлял попыток вернуть себе своих рабов. Я тщетно делился с ними своей энергией, дабы освободить их от той паразитарной сущности, которую вкладывал в них их же создатель, и результат всего этого, ты наблюдаешь сейчас.

– Почему ты позволил им ослабить себя, и довести планету до такого состояния?

– Если бы эти создания принадлежали мне всецело, до такого дело бы не дошло, но поскольку люди были независимыми созданиями, я решил не вмешиваться. Тем более состояние планеты никак не ослабило меня, наоборот сделало сильнее. Я собирался восстановить планету только после того, как всё живое на ней умрёт, для того чтобы начать с чистого листа.

– Значит, и ты из тех, кто начинает строить на руинах.

– До руин они довели планету сами, а я лишь даю своим созданиям возможность жить.

– Назови своё имя?

– Брайтлайт.

– А я, – Шейн хотел было представиться, но его прервал Брайтлайт.

– Я знаю тебя Шейн Мак-Кой младший. Я увидел в тебе частицу собственной энергии, можно сказать, ты был моим диверсантом. Именно благодаря тебе я узнал о предстоящей битве.

– О битве, которую ты проиграешь!

– Необязательно.

– Думаешь, ты победишь?

– Есть такая вероятность, но об этом мы поговорим в другой раз, а сейчас я хочу понаблюдать за тем, что ты будешь делать дальше.

       Дерево, через которое Брайтлайт вёл разговор, тут же иссохло и под собственной тяжестью сломалось и упало.

XXI

       Задавшись вопросом: «К чему может привести такое знакомство?», Шейн решил не придавать никакого значения знакомству с Брайтлайтом. С одной стороны, он хотел идти против разрушения своей родной планеты, а с другой, убеждал себя в том, что ему не следует гневить создателя. Он был уверен, что Брайтлайт был обречён, также как и Вакстоун. Шейн летел к городу, в котором он родился и прожил, будучи человеком. По пути он встретил ещё несколько животных, которым помогал, создавая оазисы. Он не мог заставить себя лишить жизни беспомощных созданий. Его угнетало, что создатель в любом случае поглотит его. Помогая животным, Шейн всё больше накапливал злость на людей, которые довели Землю до такого упадка. Его заботило, как продлить свою жизнь, которая по расчёту, должна была закончиться после возвращения в логово создателя. Получив второе рождение от судьбы, Шейн впал в депрессию, может быть, из-за отсутствия свободы и необходимости подчиняться тем, кто, скорее всего, не был достоин его уважения. Это было причиной того, что его воспоминания о прошлой жизни были существенно ярче, чем это было на самом деле. Шейна охватила ностальгия о прошлом, и сожаление о беспечном отношении к отведённому ему для жизни времени. Что тогда, что сейчас, он делал то, что ему говорили, будь то стремление заработать больше денег, потому что общество признает лишь тех, чьи карманы набиты деньгами, или уничтожение старого мира ради постройки нового, потому что так угодно создателю.

– Выходит, мой разум пропитан подчинением, сам я сделать решающий выбор не способен, не могу поставить свою фигуру на уровень тех, кто раздаёт приказы. «Свобода, даже после смерти, это лишь пустое слово!», – говорил себе Шейн, смеясь над тем, чему верил прежде.

       Добравшись до своего родного города, Шейн с трудом узнал его, из-за разрушений бомбами и временем. Уже наступила ночь. Он, заметил двух мужчин, которые толкали тяжёлую телегу по расчищенной на скорую руку тропе. Мужчины с ног до головы были окутаны плотным материалом, на их лицах были надеты кислородные маски, и очки для сноубординга. В телеге помимо кислородных баллонов лежали два ещё не остывших тела. Мужчины были вооружены автоматическими винтовками. Шейн не сразу заметил тела убитых мужчины и женщины, которые судя по всему, выживали в этом умирающем мире вместе. Тут же Шейн понял, для чего убийцам нужны эти тела. Шейна охватило сильное отвращение к ним.

– Лучше умереть, чем опуститься до такого! – крикнул Шейн, приближаясь к убийцам. Мужчины, увидев говорящего светящегося человека, на мгновение впали в ступор, но взяли себя в руки, схватили винтовки и стали стрелять в непонятного им мутанта. Пули не могли пробить энергетический щит Шейна, он же в свою очередь уже  установил молекулярное поле вокруг своих жертв, но вместо атмосферного давления, он использовал молекулы кислоты, которые в течение нескольких секунд разрушили тела убийц и их жертв. Это была мучительная смерть, о которой свидетельствовали небольшие лужи крови. Он направился в ту сторону, куда направлялись убийцы. Вскоре Шейн наткнулся на вход в бомбоубежище, закрытый тяжёлой металлической дверью. Из руки Шейна выросло несколько энергетических нитей, которые словно мощный магнит вцепились в дверь и вырвали её. Отбросив в сторону то, что осталось от двери, Шейн вошёл в бомбоубежище. Он увидел испуганного человека, который судя по всему, ждал появления несколько иных гостей. Подельник убийц убежал вглубь и Шейн последовал за ним. Тот добежал до шахты обрушенного лифта и, спустившись по лестнице на этаж ниже, забежал в первую же попавшуюся дверь. Шейн ещё до того как войти в комнату, в которую забежал преследуемый, знал, благодаря способности слышать мысли, что там находится пять человек, трое из которых готовили засаду незваному гостю, а остальные двое боялись и ненавидели тех трёх. Как и в прошлый раз, Шейн с лёгкостью вырвал дверь и тут же встретил град выпущенных на волю свинцовых пуль. Две женщины и тот самый консьерж бомбоубежища вели стрельбу, не ведя счёт патронам, хотя их можно было найти лишь изредка. Одна из пуль при столкновении с энергетическим щитом Шейна, рикошетом попала прямиком в лоб одной из двух узниц, которых держали в самодельных клетках, смерть нашла её мгновенно.

       Оружие в новом мире руин, было всё равно, что королевская корона, которая давала её обладателям неоспоримую власть, которая, как всем известно, портит людей. Те, кто имели власть, вершили суд над всеми, кто не мог дать им достойного отпора, они пленили их и использовали, как им вздумается. Стычки между теми, кто имел власть, происходили довольно часто, так как найти иную дичь было крайне сложно.

       Шейн снова прибегнул к кислотной молекуле, оставив в живых лишь узницу. Узницей была молодая девушка, двадцати трёх лет, низкорослая брюнетка со смуглой, покрытой шрамами кожей, одетая ничем не лучше, чем те бродяги из вашего времени, что спят на теплотрассе, да и пахла она так же. Шейн знал, что она беременна, и скорее всего это и была причина, по которой она все ещё была жива.

– Мама, – раз за разом повторяла узница, спиной прижавшись к углу клетки и судорожно сжимая руку сокамерницы.

– Пойдём со мной! – открыв клетку, сказал Шейн.

– Но, это – моя мама, – удивлённая тем, что это существо говорит, сказала узница.

– Ей уже не поможешь, а вот ты ещё можешь спастись, – ответил Шейн, не имея никакого желания оживлять тело с дырой в голове.

– Но я не могу вот так бросить её, – сказала узница.

– Ну, тогда оставайся с ней, а я ухожу, – заключил Шейн, и уверенный в том, что узница за ним последует, стал медленно улетать из бомбоубежища. Спустя несколько минут узница вышла наружу, где её ждал Шейн с готовым построенным оазисом, с чистой водой и несколькими яблонями со спелыми плодами.

– Этого тебе должно хватить, пока я буду осуществлять свою идею, – сказал Шейн, покрыв оазис энергетическим щитом.

– Спасибо тебе, за всё, – напившись чистой воды, сказала девушка, которая толком не умела говорить.

– Не благодари меня. Я делаю это не ради тебя, а ради сохранности твоего плода, – ответил Шейн, – Вы вызываете во мне лишь отвращение! Даже сейчас общими силами вы можете начать отстраивать все сначала, но вы озабочены добиванием друг друга. Тем не менее, я не стану винить всё человечество, я дам шанс будущему поколению.

– Я тебя не понимаю, – сказала девушка.

– Тебе и не надо понимать, – ответил Шейн и улетел дальше, оставив девушку одну.

XXII

       Поглощённый планами на ближайшее будущее, Шейн не обращал внимания на то, куда он летел. Он понимал, что его задумка была ничем иным как предательство по отношению к создателю. Он устал от постоянного страха – быть поглощённым создателем, и поставил себе цель – взрастить новое поколение людей, которое будет воспитано иначе. Он был волен делать то, что считает нужным, а страх – это лишь ещё один признак рабского мышления. Вдруг Шейн увидел собственное имя, выбитое на надгробье. Осмотревшись вокруг, не веря своим глазам, он несколько раз перечитал надпись, и сел на землю рядом со своей могилой.

– Покойся с миром дружище. Такой вот парадокс случился. Я говорю с тобой, но ты – это я, – сказал Шейн и вдруг громко засмеялся, – вот так раздвоение личности! Интересно кто из нас Тайлер? Но кроме шуток, понимаешь, дружище так получилось, что мне придётся нарушить своё слово данное создателю о верности ему. Да-да, я знаю, что ты всегда держал своё слово, несмотря ни на что, но прежде чем начать осуждать меня, выслушай! Если я продолжу держать своё слово, то скоро умру ещё раз, а я не хочу умирать дважды, тем более, ты и я уже знаем, насколько это неприятный процесс. Дело даже не в том, что я боюсь небытия, а в том, что с нынешними силами я могу сделать многое, чего не мог, будучи тобой. Я не хочу расходовать свои силы на ведение сомнительной войны, в которой мало того, что нужно истребить всё живое, так ещё и доверить будущее создателю, который пропитан гордыней и жаждой власти. Он, словно избалованный ребёнок, который обижен миром, и поэтому он объявляет ему войну, в которой может быть лишь один победитель. И в таком раскладе, я – один из его воинов, и должен жить в страхе, быть поглощённым не только противником, но и своим создателем, только потому, что в отличие от остальных, верных ему, имею свободу воли. Это постоянное напряжение выше моих сил! Я не желаю быть на стороне того, кто воспринимает всё живое как ошибку, поэтому я отказываюсь от своих слов. Дабы загладить свою вину за гибель целой планеты и его хранителя, я спасу эту планету, которая когда то была моим домом. Поскольку я хочу быть честным с тобой, признаюсь, что спасётся лишь новое поколение, а прежнее будет истреблено мной лично, так как лишь с чистого листа можно попытаться исправить деяния твоего вида. Надеюсь, ты будешь гордиться мной и простишь мне ошибки, которые я совершал прежде.

       Шейн ещё некоторое время сидел у могилы, пока его не одолело чувство неудержимой злости на себя.

– Бред! Бред! Пытаюсь найти себе оправдание! Оправдание собственному страху. Пытаюсь идти на сделку с самим собой! – кричал Шейн, сломав надгробный памятник, 
– хотя он ведь тоже не держит слова! Ведь как только у него стало больше сил, он забыл о том, что обещал даровать мне жизнь! Да! Он первым меня предал, значит, я имею полное моральное право вступить на тропу войны против него!

       Упав на колени пред сломанным памятником, Шейн с трудом справился со своим гневом. Вдруг будто вспомнив что-то, Шейн полетел к ближайшему дереву, которое уже почти умерло окончательно.

– А что нам нужно чтобы вести войну? – спросил себя Шейн, связавшись с деревом энергетической нитью, – Правильно – союзник, – ответил себе он.

– Что тебе нужно? – спросил Брайтлайт.

– Вопрос в том, что нужно нам? – ответил Шейн, – И чем мы можем помочь друг другу.

– Почему ты решил предложить мне свою помощь, которая, может, мне и не нужна? – спросил Брайтлайт.

– То, что тебе сейчас будет полезна любая помощь, ты и сам понимаешь. Иначе тебя ждёт поражение! – ответил Шейн.

– Даже если и так, я всё же сомневаюсь, что мне стоит  принимать твоё предложение о помощи, так как я вижу, что ты способен на предательство, – сказал Брайтлайт.

– Мои действия – это лишь ответная мера на предательство создателя, – ответил Шейн.

– Меня это не интересует. Факт в том, что я не могу тебе доверять. Что помешает тебе предать меня? – спросил Брайтлайт.

– Ты ведь сам говорил, что я твой диверсант.

– Ты – уникальное создание, совершенно независимое, свободное, а я не могу взять над тобой полный контроль. Мне гораздо спокойнее, когда ты служишь моим противникам, так как твоё уникальное свойство может создать мне некие трудности. Тем не менее, ты прав, мне действительно необходима помощь. Чем, конкретно, ты можешь мне помочь и чего ждёшь от меня в качестве благодарности? 

– Я готов быть мечом и щитом, верными твоей воле. Взамен я прошу помочь мне восстановить планету, так как мне больно видеть свой дом в таком состоянии. Ещё я прошу доверить мне судьбу и воспитание человечества, а также, я прошу силы, чтобы меч был острее, а щит прочнее, – ответил Шейн, с трудом сдержав улыбку от последних своих слов.

– Твои слова звучат нелепо, но все же многообещающе, но это всего лишь слова, а мне нужны действия.

– Я тебя понял, но прежде, чем я уйду, могу я попросить у тебя поделиться силой? Просто я потратил немного своей жизненной энергии.

– Нет, Шейн, я должен видеть, как ты расходуешь энергию свои силы, чтобы быть уверенным в том, что ты сумеешь правильно распорядиться ею.

– Ты ведь понимаешь, чем рискуешь? А что, если я не вернусь?

– Если ты не вернёшься, это лишь докажет то, что я не зря тебя тестировал прежде чем довериться.

«Как ты там говорил, Ворт, доберёшься и до меня? Думаю, я дам тебе такую возможность!» – подумал Шейн.

XXIII

        Шейн выследил Ворта тем же способом, как он это сделал когда-то с Клотом. Поскольку гравитация на планете сильно ограничивала скорость передвижения Шейна, он догнал свою цель лишь немногим менее, чем за сутки.

       По дороге Шейн практиковался в концентрации энергетического щита и пытался выяснить, как его пробить, применяя воздух, в качестве своего ключевого оружия против клотов. Стоит отметить, что энергия, потраченная на энергетический щит, возвращалась к его хозяину только в том случае, если использующий сам поглощал его. Если щит был разрушен, вся энергия, вложенная в него, высвобождалась, образуя взрыв. Также, предел силы клотов был равен двадцати пяти энергетическим щитам, но из-за нескончаемой войны, клоты не имели достаточно времени на развитие своих способностей, поэтому в самом начале своего существования они имели лишь шестьдесят восемь процентов своих сил, это ещё не учитывая того что энергия-мать не торопилась делиться с ними силой.

       Заметив Ворта, Шейн сбавил скорость полёта и медленно направился к клоту. Ворт был занят выполнением своей миссии, он использовал кислотный дождь для более, лучшего результата.

– Меньше всего мне нужна твоя компания, – сказал он, – сделай одолжение иди, докучай, кому-нибудь другому, и вообще, ты – что, уже закончил чистку?

– Вообще-то, я здесь для того, чтобы дать тебе возможность «добраться» до меня и посмотреть, насколько сильно твоё желание исправлять ошибки создателя, – ответил Шейн.

– Не провоцируй меня. Здесь командир не сможет помочь тебе! – слова Ворта прозвучали в сознании Шейна, словно шипение змеи.

       На мгновение Шейн застыл в нерешительности, но вскоре взяв себя в руки, разразился громким смехом.

– Теперь я вижу, что ты бросаешься громкими и смелыми словами лишь в тех случаях, когда знаешь, что кто-нибудь лишит тебя обязанности отвечать за них, – сказал Шейн, от души посмеявшись, – Давай продолжай свою чистку, высшая форма жизни! – сказав это, Шейн развернулся и неторопливо стал уходить.

– Стой, – сказал Ворт, но Шейн не обратил на него внимания.

– Стой я сказал! – повторил Ворт, и дабы привлечь внимание Шейна, создал целый дождь из микро-энергетических щитов, которые без остановки сжимались и в конце концов взрывались не способные больше сдержать сжатой атмосферы, образуя при этом множество взрывов. Шейн был готов к атаке со спины, поэтому он заранее сконцентрировал своё внимание на энергетическом щите. Это помогло ему пережить ливень взрывов без серьёзных повреждений на щите.

– Неплохо. Интересно, это всё, на что ты способен? – довольно ухмыльнувшись, сказал Шейн, – поглядим, что ты будешь делать, если твой противник будет стоять к тебе лицом к лицу?!

       Продолжая блокировать остатки взрывов, Шейн атаковал целой тучей кислотных молекул. Хотя кислотная атака не наносила серьёзного урона Ворту, её польза заключалась в непрерывности урона, чем отнимала, занимала большую часть концентрации противника на поддержание энергетического щита, поэтому Ворту было затруднительно вести полноценный бой. Также, у данного приёма были и побочные свойства: первое – несмотря на малую мощность, атака требовала много энергии (примерно три полноценных энергетических щита); второе побочное свойство образовалось от создания Шейном большой тучи, над которой он потерял контроль; третье – следовало из второго, то есть потеря контроля над атакой лишало возможности её отменить или поглотить, так как она разъедала всё, что попадёт в её пределы.

        Ворт сделал попытку отступить, но его энергетический щит дал маленькую трещину. Успев восстановить энергетический щит ценой своего взрывного ливня, он стал ждать, пока кислотная атака Шейна, ослабеет.

– Видно тебе не помешала бы помощь командира, не так ли? – насмешливо спросил Шейн.

       Ворта разрывало от злости и желания порвать в клочья предателя, но кислотная атака ставила под угрозу его жизнь, так, что Шейну он не ответил. Вдруг, по удачному стечению обстоятельств для Ворта, на небесах разразился гром и начался дождь, который существенно ускорил процесс смывания кислотной атаки Шейна. Ворт даже воспрянул духом от возможности наказать предателя, но этот дождь был также полезен и для Шейна, так как сокращал время между заранее спланированной комбинацией своих атак. С каждой секундой, не рискуя попасть под действие собственной атаки, Шейн приближался к своему противнику. Он связал себя с энергетическим щитом Ворта и стал рушить его концентрацию сил, непрерывно вкладывая и высасывая из него энергию. Щит от резких колебаний взорвался. Лишившись энергетического щита, Ворт против своей воли начал адаптироваться под атмосферу планеты. Его внешний слой стал преобразовываться, в плотную чешуйчатую кожу образовав собой, кокон внутри которого происходила эволюция. Шейн поглотил всю энергию Ворта, не дав ему дойти до пика эволюции.
– Ну, и каково это – быть побеждённым ошибкой создателя и стать одним из тех, кого вы называете низшей формой жизни? – спросил Шейн, посмотрев на мёртвое недоразвитое тело, которое лежало внутри сломанного кокона.

       Удовлетворённый победой, Шейн растворил тело и тут же почувствовал энергию Танда и Флада.

– Значит, ты, действительно, нас предал! – воскликнул Танд.

– Нет, я всего лишь защищался. Он сам меня атаковал, вы же знаете, как он ко мне относился, – пытался придумать себе оправдание Шейн, понимая, что он не сможет победить в предстоящем бою.

– Может ты не понял, но мы все так к тебе относимся, и как видно не зря, – заметил Флад.

– Теперь и командир видит в тебе лишь предателя, недостойного на существование! И оставь свои жалкие попытки обмануть нас. У нас, клотов, общее зрение, – продолжил Танд.

– А так же и слух, – добавил Флад.

       Решив атаковать первым Шейн, сделал рывок, чтобы стать между клотами, но вынужден был остановиться, так как попал в пределы замораживающей атаки Флада. В одно мгновение Шейн оказался в центре большой ледяной тюремной глыбы. Сохранив хладнокровие, Шейн стал раскручивать свой энергетический щит вокруг своей оси, чтобы раздробить лёд. Танд использовав, время, подаренное Фладом, использовал атмосферное давление. Энергетический щит Шейна постепенно перестал крутиться и, с каждым мигом сама смерть все ближе протягивала свои костлявые руки к его горлу. Шейна охватил ужас, и он отчаянно умолял Брайтлайта помочь. В тот миг, когда Шейн расходовал свои последние силы на поддержание щита, выросло небольшое энергетическое дерево Брайтлайта, которое пробило ледяную глыбу, выдерживая атмосферное давление. Из дерева выросли две энергетические нити, одна из которых соединилась с Шейном, а вторая с энергетическим щитом. Ощутив резкий и мощный прилив сил, который повысил его предел энергии троекратно, Шейн возобновил вращение щита, несмотря на то, что и Флад присоединился к атмосферному давлению Танда. Шейн, пока вращался щит, создал ещё один энергетический щит, который в отличие от первого облегал его тело словно скафандр. Когда лёд был полностью раздроблен, Шейн взорвал вращающийся щит, нейтрализовав атмосферное давление противников. Облегающий тело энергетический щит давал Шейну возможность взаимодействовать с внешним миром лично, не прибегая к таким хитростям как, энергетическая нить и тому подобное. Также, с повышением предела сил, тело Шейна потерпело, некие изменения: если в ходе боя с командиром клотов Шейн трансформировался лишь в блёклый образ, смутно напоминающий человеческий, то теперь у него появились энергетические внутренние органы; эти изменения помогли бы Шейну сохранить человеческий образ при соприкосновении с воздухом. Придав своим рукам большую эластичность, Шейн быстро обвил ими энергетические щиты своих оппонентов и притягивая их к себе все сильнее сжимал их щиты. Атака Шейна была столь молниеносной, что клоты даже не успели подготовить контратаку, вскоре их энергетические щиты взорвались и не успели они образовать коконы как, Шейн поглотил их энергию, став ещё сильнее. Покончив с противниками Шейн, вернулся к энергетическому дереву Брайтлайта.

XXIV

– Спасибо за помощь, но ты мог сделать это раньше, не ставя меня в рискованное положение! – сказал Шейн, прислонившись к дереву.

– Я помог тебе не за «спасибо», и можешь не бояться, на своей территории я не дам союзникам пасть в бою. Я не мог прийти на помощь раньше, чем ты израсходуешь всю энергию твоего создателя, чтобы укрепить свою уверенность в том, что ты меня не предашь, и если честно у меня была теория о том, как лишить тебя свободы воли, но теория оказалась ошибочной.

– И ты туда же! – воскликнул Шейн.

– Прости, но, такие уж мы, хранители жизненной энергии. Это всё больше не имеет значения. У нас есть новые трудности, которые необходимо решить. Узнав о твоих действиях, клоты собрались вместе и сейчас пробивают путь к моему логову. Я пока ещё способен сдерживать их, но они все равно подбираются всё ближе и ближе.

– Я сомневаюсь, что справлюсь с ними всеми одновременно, – сказал Шейн.

– Не поддавайся страху, я буду помогать тебе в бою, всячески блокируя их атаки и движение. Главное запомни, держись от них на почтительном расстоянии и притягивай их по одному, пока я буду заниматься остальными.

– Надеюсь, это сработает, – сказал Шейн, и хотел было улететь, но перед ним раскололась земля, образовав туннель. Шейн спустился в него и направился навстречу предстоящему бою. По пути Шейн время от времени чувствовал слабую вибрацию и чем дальше он шёл, тем сильнее и чаще она ощущалась. Он понимал, что эта вибрация была результатом действий клотов, поэтому он продолжал путь в полной боевой готовности. Наконец Шейн дошёл до тупика туннеля. Он знал, что за почвенной стеной находятся клоты. Клоты также чувствовали его присутствие, но не могли определить его точное местоположение из-за того, что Брайтлайт покрыл яму, вырытую ими древесными корнями, которые выделяли энергию схожую с новой энергией Шейна, что дезориентировало клотов. Клоты, помимо своих энергетических щитов создали большое энергетическое поле для пущей уверенности в своей безопасности, но из древесных корней. выращенных Брайтлайтом, стали вырастать сотни, затем и тысячи энергетических нитей которые, соприкасаясь с энергетическим полем клотов, нарушали концентрацию и ослабили его. Клоты распределились на атакующих, которые уничтожали древесные корни и тех, кто поддерживает энергетическое поле. Но на месте уничтоженных корней Брайтлайта, вырастали другие, тем самым образуя атаку, которая могла бы продолжаться годами. В это время, собравшись духом, Шейн сильным ударом пробил не только почвенную стену, но и проделал дыру в энергетическом поле клотов, плотно прилегащем ко всем стенам ямы. Не теряя времени, Шейн придал своей руке эластичность и, ориентируясь по энергии, на ощупь, схватил одного из клотов и, притягивая его к себе, одновременно, отступил на сотни метров от эпицентра боя. Клоты хотели преследовать Шейна, но коридор туннеля тут же развалился, покрывшись новыми корнями Брайтлайта, а для Шейна открылся новый тунель. Похищенным клотом оказался Квейк, который не имел и малейшего шанса, против Шейна, оставшись с ним один на один и, быстро был поглощён. Покончив со своей жертвой, Шейн незамедлительно отправился к следующему тупику туннеля. Он раз за разом уничтожал клотов по одному, атакуя с разных сторон, оставив в живых лишь командира.

XXV

– Всё кончено, планам создателя не суждено сбыться, – объявил Шейн.

– За всю свою жизнь я совершил лишь одну ошибку, и она стала для меня последней. Даже если я выживу после битвы с тобой, меня всё равно поглотит создатель, – ответил командир истреблённых клотов.

– Я не хочу биться с тобой, – сказал Шейн.

– Значить ты решил, что сможешь и меня заклеймить как предателя? – спросил командир.

– Почему бы и нет? Я ведь помню наш разговор, когда ты сказал о создателе, что он слабак, преследующий лишь цель отомстить, а не построить новый лучший мир, – ответил Шейн.

– Ты весьма тупое создание, предатель. Я тогда ясно дал тебе понять, что никогда не откажусь от той высшей цели создателя, несмотря на то, что он сам ненадолго поставил личные прихоти выше нашей миссии. Знаешь, даже если ты всё ещё веришь в то, что ты говорил об исправлении своих ошибок и о том, чтобы довести мир до ума, не уничтожая его, то я тебя огорчу, сказав, что это всего лишь слова, которые принадлежат тебе! Все в этом мире знают, что слова предателя, коим ты являешься, ровным счётом не значат. Имей ты силу создателя, ты был бы подвержен жажде власти даже больше, чем он, и оставил бы свои псевдо-гуманные убеждения, пожирая всё, без разбора! – высказался командир.

– Выходит, ты совершенно меня не знаешь, – ответил Шейн.

– Ты уверен в этом? Да ты с самого начала был лицемерным лжецом и предателем, ты и сам не знаешь, на какие гадости ты способен! Вот увидишь в скором времени, ты сам возненавидишь всё то, чем ты являешься и только тогда ты поймёшь, насколько необходимо осуществить цель создателя избавить мир от того, что ты и многие другие паразиты собой представляют! Ты собственными руками будешь уничтожать этот дорогой тебе мир, погрязший в хаосе и, в конце концов, уничтожишь и себя, так как ты – неисправимый паразит, который может нести лишь беспорядок и не способен строить.

– Ты ошибаешься! – воскликнул Шейн.

– Нет, это ты ошибся, когда помешал создателю, и ты поплатишься за это! – ответил командир и, несмотря на недозволенность уничтожения планеты вместе с хранителем энергии, он попытался повторить ту атаку, которая могла образовать чёрную дыру. Шейн же создал несколько энергетических щитов поверх атаки Клота, тем самым обрезав энергетические нити, которыми командир управлял атмосферным давлением и пространственным сжатием одновременно. Брайтлайт в это время уплотнял почву для того, чтобы выдержать как можно больше урона.

– Поздно! – крикнул командир, и пустил свои последние силы на то, чтобы атаковать Шейна атмосферным давлением, тем временем лишившись энергетической поддержки, прежняя атака клота взорвалась. Пробив энергетические щиты Шейна, мощный взрыв вырвался, наружу создав при этом взрывную волную, которая достигала несколько десятков километров, уничтожая всё на своём пути.

XXVI

       Благодаря тому, что Шейн был окутан древесными корнями, он выжил, хотя его облегающий тело щит был разрушен. Пробив кокон, в котором проходила его эволюция, Шейн встал на всё ещё горячую землю. Осмотрев себя Шейн, был шокирован увиденным. Он был покрыт плотной чешуйчатой кожей, которая действовала как тепло отражатель и давала ему иммунитет ко многим нечистотам на планете. На его ладонях было несколько отверстий, через которые он мог использовать чистую жизненную энергию. За спиной на месте обрубка энергетической нити, которая должна была связывать его с создателем, выросло два мощных крыла, которые позволяли ему летать. На ступнях были такие же отверстия, как и на ладонях. Его организм работал по принципу человеческого, но метаболизм был в десятки раз сильнее, мышцы и кости были такой прочности, что давали ему возможность поднимать вес, превышающий его собственный в тысячи раз. Шейн, эволюционировав, превратился в идеального хищника.

– Я – монстр! – воскликнул Шейн, возобладав над шоком.

       Он находился в центре огромного гейзера. Вся территория, подвергшаяся взрыву, превратилась в пустынный каньон. Используя свои крылья Шейн, взлетел и с высоты птичьего полёта нашёл нетронутый взрывом лес, и полетел туда.

– Я думал, ты не переживёшь взрыва, – сказал Брайтлайт.

– Почему я превратился в это? – спросил Шейн.

– Твоя жизненная энергия лучшим образом адаптировалась под окружающую атмосферу, 
– ответил Брайтлайт.

– Но, я думал, что обрету прежний облик! – нервно крикнул Шейн.

– Образ человека – это результат долгой эволюции и для того, чтобы обрести свой прежний облик, у тебя должно было быть существенно меньше жизненной энергии. Советую тебе быть довольным тем что, несмотря на материализованное тело, ты сохранил возможность использовать жизненную энергию, – ответил Брайтлайт.

– Сейчас я доволен лишь тем, что выполнил своё обещание и теперь могу приступить к созданию нового мира для человечества!

– Ошибаешься, Вилдстарв всё ещё жив и он всё ещё несёт угрозу своим существованием. Так что твоё обещание ещё не исполнено! – сказал Брайтлайт.

– Создатель? – спросил Шейн.

– Да, – ответил Брайтлайт.

– Но, я не хочу биться с создателем! Всё, что я хотел – это сохранить планету. Я даже не стал бы уничтожать клотов, если бы знал иной выход из ситуации!

– В любом случае нам необходима жизненная энергия для того, чтобы восстановить планету. Поэтому, если ты всё ещё хочешь достичь своей цели, у тебя нет иного выбора. Да и, представь, сколько жизней и планет ты спасёшь, если избавишь мир от Вилдстарва!?

– Я – больше не клот. Как и что я смогу противопоставить силе создателя?


– Ты сохранил в себе способность использовать жизненную энергию. Твоё отличие от клотов заключается лишь в наличии физической плоти. Тем более, учитывая количество клотов, которых ты поглотил, у Вилдстарва осталось не так много сил.

– Он мне говорил, что при создании клотов он оставляет для себя энергию в три раза превышающую предел их сил!

– Это значит, что с той энергией, что ты поглотил из клотов и той, что я с тобой поделился, вы сейчас равны по силе. Вдобавок, я уверен, что даже при всей своей силе, Вилдстарв не смог бы противостоять сразу пяти клотам одновременно, а ты смог.

– Без твоей помощи не смог бы и я!

– Я помог тебе здесь, помогу и там.

– Ты полетишь со мной?

– Нет. Мы, хранители жизненной энергии, создавая защитную оболочку в виде планет, 
лишаемся возможности передвигаться.

– Но ведь планеты крутятся вокруг солнца, это ведь означает, что вы двигаетесь!?

– Мы движемся только благодаря тому, что у солнца сильная сила притяжения. Вообще солнце, которое создал мой брат Рэйфаер, являет собой абсолютно непреступную защитную оболочку, но создав такую защиту, он теряет очень много энергии и теперь является вечным узником своего творения, и когда-нибудь иссякнет.

– Это меня не интересует! Мне интересно, как ты мне поможешь?

– Я отдам тебе большую часть своей силы и соединюсь с тобой энергетической нитью и буду помогать дистанционно.


– Из этого ничего не выйдет. Создатель тоже пытался соединиться со мной нитью, и она оборвалась.

– Тогда ты был чистой энергией, теперь, когда твоё тело материализовалось, этого не произойдёт. Для этого тебе нужно будет вернуться к месту взрыва и войти в моё логово, так как мне нужно экономить силы, я не буду выращивать новое энергетическое древо.

– Хорошо, – ответил Шейн, и сделал так, как ему было велено. Брайтлайт уже открыл путь к своему логову и Шейн благополучно вошёл. Брайтлайт был окутан лавой, поэтому температура в логове была весьма высока и, хотя Шейн мог выдержать такой жар, его мучил дискомфорт.

– Добро пожаловать в сердце планеты, – поприветствовал гостя Брайтлайт.

– Спасибо, но мне здесь не по себе, поэтому давай быстрее покончим с этим, – ответил Шейн.

– Прежде чем я поделюсь своей силой, запомни Шейн, что наша энергия сильно влияет на вас низших форм жизни, поэтому даже не пытайся поглотить Вилдстарва, это может необратимо изменить твой разум. Твоя задача это обездвижить его и тогда я нанесу решающий удар.

– Я использовал твою силу и не почувствовал изменений в своём сознании.

– Это, потому что я поделился своей силой добровольно, я не подвержен жажде власти, я – не гордец. Я просто живу и наблюдаю за своими созданиями. Другое дело Вилдстарв, он считает, что лишь он один имеет право на создание мира, лишь он – полноправный бог. Поглотив его, ты непременно будешь подвержен его слабостям.

– Хорошо, я сделаю так, как ты просишь, – ответил Шейн и увидел, как из Брайтлайта растёт энергетическая нить, которая тянулась к его сердцу. Пробив кожу Шейна, тем самым причиняя ужасную боль, Брайтлайт стал делиться своей силой. Тело Шейна снова окуталось коконом, под которым проходила очередная эволюция. Вскоре Шейн сломав кокон, вышел наружу, теперь его тело было покрыто кожей, которая напоминала деревянную кору, которая была прочнее алмаза и, более того, вырабатывала кислород. На плечах Шейна выросло два древесных корня, на подобии тех, что Брайтлайт использовал против клотов. Эти корни жили независимо от Шейна и подчинялись только Брайтлайту.

– Поскольку у меня не получилось связать нас нитью, я использовал эти корни, чтобы нанести решающий удар по Вилдстарву, – сказал Брайтлайт.

– Но я чувствую прилив сил! – преодолев боль от недавнего перевоплощения, ответил Шейн.

– Да, я смог поделиться с тобой силой, но твоё тело даже сейчас противиться такому слиянию, поэтому тебе было так больно. Теперь лети и положи конец этой войне, – сказал Брайтлайт и открыл путь к выходу из логова и Шейн улетел.

XXVII

Долгое время Шейн летел на планету создателя, используя время полёта для того, чтобы избавиться от страха перед ним. Добравшись, наконец, до своей цели, Шейн хотел было уже начать пробивать путь к логову Вилдстарва, но на его удивление создатель сам открыл ему путь.

– Ты совершил и продолжаешь совершать ошибки Шейн. Всё, что я хочу, это построить новый идеальный мир! Да, мои методы не совсем гуманны, но нынешний мир лишён гуманности, и я здесь овечка, которая была вынуждена одеть шкуру волка, потому что, если не съем я, съедят меня, именно это я хочу изменить. Путь, который я избрал, это единственный верный для достижения лучшего мира, и я его построю! – сказал Вилдстарв вместо приветствия.

– В мире не может быть идеала, – ответил Шейн, – и, даже если я ошибаюсь в этом, то одно остаётся несомненным, такой как ты, не сможет создать идеал, как бы сильно ему этого не хотелось! Ты стал волком из-за своего эгоизма, нарциссизма и жажды власти, поэтому не обманывай себя иллюзиями, что ты великодушная добродетель! Изменения в мире стоит начинать с самого себя, жаль, что энергия, породившая вас, не научила вас этому! – ответил Шейн.

– Ничего, кроме непонимания я и не ждал от создания с разумом низшей и никчёмной паразитической формой жизни! Это твои последние мгновения существования, советую не тратить их на пустые поучения! 

– Могу сказать тебе то же самое, Вилдстарв!

– Прежде чем я уничтожу тебя, позволь спросить, что пообещал тебе Брайтлайт, и почему ты используешь нашу силу, если ты так ненавидишь нас хранителей жизненной энергии?

– Он позволит мне возродить человечество. А причина, по которой я использую вашу силу, заключается в том, что без неё я не смогу бороться с такими убийцами, как ты. Ты задаёшь эти вопросы, потому что знаешь, что ты не выйдешь победителем и твоим планам суждено погрязнуть в пучине небытия вместе с тобой!

– Ошибаешься, я задал эти вопросы, потому что вижу, что твоих собственных сил вполне достаточно, чтобы дать мне равный бой, а твои мотивы говорят о том, что ты больший эгоист, нежели я, так как ради процветания одного никчёмного вида паразитов ты обрекаешь остальной мир на существование в беспорядочном хаосе.

– Уж лучше жить в «хаосе» чем быть безжалостно уничтоженным!


– Можешь ли ты отстоять свои взгляды собственными силами? Я предлагаю тебе смертельную дуэль, в которой ты хотя бы умрёшь, сохранив честь.

– Я уже все сказал!

– Все понятно, трус! – воскликнул Вилдстарв и, сразу же сузил стены своего логова, тем самым придавив Шейна. Корни, которые росли на плечах Шейна стали сильно вибрировать, в конце концов, раскрошив стены, которые придавили Шейна. В замкнутом пространстве биться было крайне опасно, Вилдстарв оборвал все нити, что связывали его с планетой. Сама планета в считаные секунды раскололась и стала рассыпаться на отдельные части. Шейн в этот момент попытался сковать своего противника энергетическим щитом, но Вилдстарв отступил в сторону, и контратаковал, взорвав два булыжника, осколки, которых словно картечь выпущенная залпом пушки дождём посыпались на Шейна, причиняя сильную боль. Воспользовавшись удобным случаем, Вилдстарв сделал попытку сразу же поглотить своего оппонента, но Шейн успев схватить энергетическую нить Вильдстарва, быстро раскрутил его над головой и ударил об большой осколок планеты. Вилдстарв мгновенно поборол дезориентацию после мощного удара и, воспользовавшись тем, что Шейн всё ещё держит его энергетическую нить, обвил ею левую руку Шейна и стал высасывать жизненную силу. Шейн тем временем сделал несколько безуспешных попыток вырваться на свободу, но видя, что у него это не получится, без колебаний схватился правой рукой за предплечье левой и вырвал себе конечность. Рана Шейна тут же затянулась. Используя свою энергетическую нить, Вилдстарв демонстративно разорвал обрубок конечности в клочья, от чего Шейн впал в ярость и, взмахнув своими крыльями, приблизился к противнику и, ногами вцепившись в его энергетический щит, стал наносить удары единственной рукой. В то же время, Вилдстарв схватил крупный осколок планеты и ударил им по Шейну, тем самым отбросил его, задев и себя тоже. Боль от сломанных рёбер вернула Шейна в сознание, он снова сделал попытку сковать Вилдстарва энергетическим щитом, но предварительно кинув в него тучу кислотных молекул. Вилдстарв решив, что он сумеет поглотить атаку Шейна направил навстречу туче кислотных молекул свою энергетическую нить, но она тут же была растворена, тогда Вилдстарв отступил в сторону и был пойман в энергетический щит Шейна, который в свою очередь сразу же начал пространственное сжатие. Не растерявшись, Вилдстарв сразу же вложил в энергетический щит Шейна много энергии, нарушив концентрацию и баланс сил щита, вскоре щит взорвался.

– Ты действительно решил, что сможешь обездвижить меня таким способом? – насмешливо спросил Вилдстарв.

– Это было лишь отвлекающим манёвром, – ответил Шейн, посмотрев на своё левое плечо. Только сейчас Вилдстарв заметил, что на его плече отсутствовал корень Брайтлайта, им впервые за всё его существование овладело чувство страха. Сознание Вилдстарва было охвачено паникой, и он стал смотреть вокруг, отчаянно пытаясь найти источник опасности. Корень Брайтлайта находился на том осколке планеты, которым Вилдстарв отбросил от себя Шейна, не успев его заметить, Вилдстарв был схвачен этим корнем, который разрушал его энергетический щит. Шейн и корни Брайтлайта стали выделять кислород, образовывая воду, которая превращалась в лёд, замораживая щит Вилдстарва в местах соприкосновения с ним. В это время Шейн, уверенный в своей победе спокойно подлетел к создателю и, второй корень Брайтлайта впился в Вилдстарва, пробив его ослабевший энергетический щит. Вилдстарв всячески пытался вырваться, но корни Брайтлайта пресекали эти попытки.

– Я солгал тебе, когда рассказывал о том, как мы были рождены. Нас создал настоящий бог, его мотивом, как он сам рассказывал, была невыносимая скука от одиночества. Он часто разговаривал с нами и учил нас использовать свои силы, но подарив нам абсолютную свободу и независимость, он совершил большую ошибку. Многим из нас, в том числе и мне, не нравилось то, что есть кто-то сильнее, который мог в любой момент уничтожить нас по своей прихоти. Многие из нас вступили в альянс против нашего создателя, но были и те, кто сохранили нейтралитет и решили не вмешиваться в это противостояние. Альянс нанёс один единственный жёсткий удар, бросив все свои силы против творца, в бою он защищался, но так и не уничтожил ни одного из нас. Прежде чем мы его поглотили, творец рассказал нам о «проклятии, создателя» которое гласило: Тот, кто убьёт, своего создателя будет так же убит собственным созданием. Покончив с творцом, мы все стали наслаждаться свободой и безнаказанностью. Многие из нас охотились за теми, кто сохранял нейтралитет, так как после поглощения творца нас стал мучить неутолимый голод. Вскоре наш альянс был на грани распада и войны, именно тогда я понял, насколько нам нужен был бог. Тогда я и поставил себе цель создать лучший мир, в котором есть сильный бог, которым могу быть лишь я. Я попросил, чтобы все хранители жизненной энергии склонились передо мной и признали меня своим богом. Тогда я ещё не преследовал цели стать единственным хранителем энергии, это случилось лишь после того, как меня обсмеяли и даже не восприняли в серьёз. Один из хранителей жизненной энергии даже насмешливо сказал, что может одолеть меня без особых усилий, в ответ я вызвал его на бой и в итоге поглотил. Я понял, что ни один из них не подчинится мне, тогда то я и осознал, что могу стать богом, только если останусь единственным в своём роде. С этого и началась моя война за лучший мир и, поскольку я помнил о проклятии, создателя, я лишал свои создания свободы воли и подавлял их силы, когда они находились рядом со мной. Когда был создан ты, я не видел в тебе угрозы, из-за того, что я, действительно, был слишком высокого мнения о себе, и это стало моим смертным приговором.

– Зачем ты всё это мне рассказываешь? – спросил Шейн.

– Затем чтобы ты понял, что я не всегда был таким, каким ты меня знаешь. Затем чтобы ты понял, чего я хотел добиться и не дал этой идее уйти вместе со мной только потому, что я оступился. Я прошу тебя, продолжи моё дело и поглоти меня, чтобы увеличить свои шансы на успех. Не дай Брайтлайту поглотить меня, потому что его амбиции мелочны и ему совершенно безразличен мир за пределами его владений. Этот мир необходимо исправить, миру нужен бог! – ответил Вилдстарв.

– Я не разделяю твоих взглядов, и могу с уверенностью тебе сказать, что мои амбиции ещё мелочней, чем у Брайтлайта. Ты ведь сам говорил, что я низшая форма жизни с человеческим разумом. Я и не стремлюсь к мировому господству. Всё чего я хочу это возродить свой род и дать им второй шанс и если бы я знал иной путь к достижению своей скромной цели, нежели поглощении тебя, я бы прибегнул именно к нему, но, как ты понял, у меня нет иного пути. Может быть, мир действительно нуждается в боге, но как ты и сказал, вы его уничтожили и ничто его не заменит, даже если построить новый мир.

– Ты прав. Ты всего лишь низшая форма жизни с человеческим разумом, но, ты мог это изменить, если бы хотел, – Вилдстарв не успел высказать до конца свои последние слова, так как корни Брайтлайта поглотили его окончательно. Корень Брайтлайта снова врос в плечо Шейна и он улетел домой. Вернувшись на планету Земля, Шейн увидел, что Брайтлайт уже начал восстановление планеты. Сразу по прибытие Шейна, Брайтлайт открыл вход в своё логово.

– Поздравляю, ты сдержал своё слово, – сказал Брайтлайт.

– Тут нечего праздновать, и нет повода для гордости. Я не хотел причинять вред никому, даже Вилдстарву, – ответил Шейн, – почему именно мне выпал жребий нести смерть, и наблюдать за тем, как мой вид стоит на грани вымирания?

– В мире уже давно нет высшего замысла, если ты об этом. Твоё перерождение – это всего-навсего стечение нескольких факторов, которые и были причинной того, что ты получил второй шанс. После того, как умерло твоё человеческое тело, высвободившаяся энергия оказалась заключающей долей в создании клота, что и повлияло на то, что твоё сознание обрело контроль над всей остальной энергией. А причина твоей независимости была результатом моих попыток заглушить энергию Вилдстарва. Вообще, если быть честным я рассчитывал, что Вилдстарв, получив бракованного воина, тут же уничтожит тебя и возьмётся за создание нового, чтобы снова и снова получать один и тот же результат. Когда я сказал «тебя», я имел в виду конечный результат. То есть, я не знал заранее, кем будет новоиспечённый клот. Единственная цель, которую я преследовал, заключалась в том, чтобы лишить Вилдстарва надолго возможности создавать клотов, но он не поглотил тебя, чем сильно меня удивил, так как я, увидев какие ошибки он совершал, прежде давая указания первой волне клотов, был уверен в своём тактическом ходе. Тем не менее, всё сложилось как нельзя лучше, по крайней мере, для нас, – объяснил Брайтлайт.

– Могло быть и лучше, – сказал Шейн, посмотрев на предплечье левой руки, – ты тоже был в альянсе, которые пошли против бога? 

– Нет, я из тех, кто сохранял нейтралитет.

– Как можно сохранить нейтралитет, когда кто-то хочет убить твоего творца? – спросил Шейн.

– Творец сам создал нас такими, какие мы есть. Мы те, кто сохранил нейтралитет, придерживаемся мнения, что творец был сильнее всех нас вместе взятых, и. если бы он пожелал, он бы без особых усилий подавил попытки альянса противостоять ему. Он сам решил уступить, и это был его собственный выбор. Даже если бы мы вмешались в это противостояние, всё равно ничего не изменилось бы. Именно поэтому мы решили лишать свои создания свободы воли, – ответил Брайтлайт, – надеюсь, ты понимаешь всю серьёзность обстоятельств, которые заставили меня и Вилдстарва использовать тебя?! 

– На вашем месте, я бы встал на защиту своего создателя, – сказал Шейн.

– Странно это слышать от того, кто только что сам уничтожил своего создателя, – ответил Брайтлайт.

– Я сделал это потому, что его взгляды и методы были неверными. Ради того, чтобы возродить человечество и доказать вам, и, в главной степени, себе, что они имеют право на второй шанс, так как в них, действительно, есть множество положительных качеств, и я уверен, что их рождение было никак не случайным, это был высший замысел, – оправдывался Шейн.

– Скорее ты хочешь верить в это, нежели это имеет место быть. Тем не менее, ты дал мне то, чего я хотел, и теперь моя очередь отблагодарить тебя, – сказал Брайтлайт и открыл выход из логова.

XXVIII

       Шейн полетел к девушке, которую он спас, надеясь на то, что она пережила последствия взрыва, который учинил командир клотов. Увидев в небе летящего к ней монстра, девушка стала убегать от него, издавая истошные крики. Шейн поймал девушку и объяснил ей, что именно он её спас и построил для неё этот оазис, но девушка лишилась чувств, не выдержав пережитого стресса. Шейн стал размышлять о том, что ему делать дальше. В результате он решил начать возрождение человечества с чистого листа, уничтожив всё прошлое поколение, спасая только беременных женщин, а потом уничтожить и их, сразу после родов, лишая новое поколение истории.

       Тем временем Брайтлайт очищал планету, возвращая ей экологическую чистоту, так же возрождая популяции животных. Шейн благодаря тому, что он не утратил способности пользоваться чистой энергией, мог влиять на сознание животных. Он дрессировал обезьян для того чтобы те помогали ему ухаживать за младенцами. Обезьяны занимались кормлением младенцев и чисткой их манежей. Рацион питания младенцев в первую пору жизни составляло коровье молоко, позже добавлялись различные крупы с полей, которые засеивал Шейн, а потом и мясо. Спустя семь лет Брайтлайт полностью избавил планету от всех признаков того, что ей пришлось пережить. Популяция фауны стабилизировалось, а население человечества уже превышала цифру в пять сотен тысяч, самым старшим из которых было всего семь лет. Шейн держал всё человечество рядом с собой для того, чтобы облегчить уход за детьми, отпустив обезьян на волю, он обучал старших детей помогать ему в уходе за младенцами. Он следил за здоровьем каждого из младенцев и, если находил больного, он очищал его организм, используя жизненную энергию. Когда дети становились подростками, Шейн учил их фермерскому делу, строительству, охоте и рыболовству. Социальную жизнь нового поколения, Шейн строил на тяжёлом труде и взаимопомощи во благо будущего поколения и всей планеты в целом. Он воспитывал в людях презрение к излишкам. Он всегда говорил: «Комфорт – это основная причина рождения лени, которая приведёт к изобретательству всяческих приспособлений для облегчения труда, что вызовет деградацию трудолюбивых существ, превратив их в ленивых паразитов!».

       Спустя два века численность людей увеличилось до девяти миллионов, и они разбились на множество племён. К тому времени человечество в большей степени занималось фермерским делом. Взрослые, в зависимости от возраста, занимались полезным трудом, старики обучали молодёжь. Развивалась наука, направленная на сохранение и преумножение природных ресурсов и здоровья человека. Каждый человек обязан был работать, но свободного времени хватало на развитие искусств и развлечений.

XXIX

       Прошло ещё полтора века силы Шейна угасали в виду его возраста. Развитие человечества происходило быстро, благодаря тому, что люди были совершенно бескорыстными, они даже не знали такого слова, как цена. Новое поколение воспитывалось таким образом, что они вкладывали всю свою жизнь ради благополучия будущего планеты и детей. Люди не имели вождей, у них не было классового различия. Человечество было ещё далеко от строительства мегаполисов, когда Шейн стал бояться стремительного развития человеческого общества. Он понимал, что без него все его старания могут рухнуть. С приближением конца своего существования, Шейн решил назначить вождей в поселениях людей. 

       Поскольку крылья Шейна причиняли ему боль, он предпочитал передвигаться на своих ногах. Так проходя мимо каньона, который располагался неподалёку от ближайшего населённого пункта, Шейн увидел молодого парня двадцати шести лет по имени Большое Сердце, который стоял у подножья обрыва. Право иметь имя люди получали за свои заслуги перед обществом. Большое Сердце очень сильно любил животных и вносил свой вклад труда обществу в качестве ветеринара. Большое Сердце страдал от безответной любви к девушке двадцати пяти лет, которая была воспитательницей детского сада. Браки разрешались только по достижении двадцати пяти лет у мужчин и двадцати у женщин. Большое Сердце терпеливо ждал возможности заключить брак, и вот прошёл уже год безуспешных ухаживаний, и поскольку он был весьма нерешительным человеком, он трудно переносил неудачи. Шейн, расправил свои крылья и полетел к поникшему парню.

– Подойди ко мне дитя, – позвал Шейн.

       Большое Сердце отступил от края каньона, и виновато опустив свой взгляд, встал напротив Шейна. Больше Сердце знал, что Шейн способен читать мысли, поэтому ему было стыдно, и это разъедало его грудь изнутри.

– Желаю вам вечной жизни, спаситель, – едва слышно поприветствовал Шейна, Большое Сердце. Шейн сам научил людей называть его спасителем, хотя те и не знали от чего именно он их спас.

– Что ты сейчас намеревался доказать, а главное кому? – спросил Шейн.

– Вы учили нас всегда держать своё слово и нести за него ответ, во избежание того чтобы дар речи не превратился в пустой звук. Я сказал ей, что в случае очередного отказа, я покончу с собой, так как не вижу дальнейшей жизни без неё, – стыдливо сжимая кисть руки, ответил Большое Сердце.

– Всё верно, я учил вас держать своё слово, но также я учил вас тому, чтобы вы не рисковали собственными жизнями понапрасну, и тем более не давали таких слов, которые лишат вас жизни, ибо каждая человеческая жизнь важна для общества! – воскликнул Шейн, – повтори, что для нас самое важное?

       Перед тем, как ответить, Большое Сердце выпрямился и устремил свой взор вперёд:

– Труд, дети, природа, процветание! Наш труд ради лучшей жизни наших детей! Природа наш дом, поэтому наш труд экологически чист и совершенно не вредит природе. В итоге мы несём процветание всему живому! Взаимопомощь, отзывчивость, доброта! – отвечал Большое Сердце, пытаясь произнести всю речь которую учило человечество с самого детского сада, но был вынужден замолчать, так как его перебил спаситель.

– Ты понимаешь, что с твоей смертью твоя доля труда рухнет на плечи общества? Более того ты хочешь заставить своих родителей не только оплакивать тебя, но и мириться с позором, который ты причинишь им? – спросил Шейн.

– Я ничего из этого не хочу, но ведь я уже дал слово, - ответил Большое Сердце.

– Как спаситель, я приказываю тебе забыть о данном слове. Я люблю каждого человека, но за твою ошибку я вынужден жестоко тебя наказать. Твоим наказанием будет, вести общество за собой и быть им вождём, – сказал Шейн.

– Пожалуйста, не наказывайте меня, таким образом, я не могу занять ваше место, – упав на колени, умолял Большое Сердце.

– Ты не займёшь моего места, ведь я никогда не был вашим вождём, я лишь помогал вам, – ответил Шейн, – и я уже принял решение!

– Почему – я? Неужели я так сильно огорчил вас, что вы откажетесь от всего нашего племени, и оставляете нас без своего покровительства?! – начал рыдать Большое Сердце.

– Я не отказываюсь от вас! Я всегда хотел и хочу вам помогать, но дело в том, что я уже очень стар и мой конец близок. Поэтому чтобы то, что я построил, продолжало процветать, я решил назначить вождя в каждом племени, – ответил Шейн.

– Накажите меня иным способом, в обществе есть люди, которые могут справиться с этой задачей лучше меня!

– Повторяю, я уже принял решение, твоё наказание – служить обществу! – воскликнул Шейн.

– Хорошо, простите меня спаситель, – ответил Большое Сердце, – но прошу, вас не покидайте нас! Я хочу, чтобы вы всегда были с нами.

– Каждому дано своё время и моё уже на исходе. Перед тем как ты приступишь к своим обязанностям, я прошу тебя забыть о своей любви к ней. Ты уже сделал всё и даже больше того, что от тебя требовалось. Никогда не смей использовать свою должность для личного блага. Твоя жизнь отныне будет заключаться в том, чтобы подавать пример своим соплеменникам и именно по тебе будут судить о них соседние племена, – сказал Шейн.

– Я и не хотел использовать своё наказание себе во благо, – ответил Большое Сердце.

– Я сказал это не, потому что ты этого хочешь, а на случай, если вдруг захочешь, 
– объяснил Шейн, – запомни, умрёт лишь моё тело, но мой разум всегда будет жить, и я всегда буду следить за вами.

– То есть ты продолжишь направлять нас? – спросил Большое Сердце.

– Нет, человечество уже способно жить самостоятельно. Я уже сделал всё что мог и теперь от вас самих зависит ваша дальнейшая жизнь, – ответил Шейн, – а теперь пойдём, расскажем остальным эту весть.

       Шейн и Большое Сердце вернулись в город. Люди всегда собирались на площади, когда приходил Шейн. Встав в центре собравшихся людей, Шейн как он привык, положил свою руку на будущего вождя, и все остальные люди положили руки друг другу на плечи. Шейн делал это для того чтобы мысленно общаться с людьми.

XXX

– Представьте себе мир, в котором нет спасителя. Мир, в котором люди делились на классы. Все эти классы людей жили не для того, чтобы дать лучшую жизнь детям; не для того, чтобы вместе с человечеством процветала планета, которая, как и вам, она служила единственным домом, а для того чтобы самый высший класс общества имел возможность жить ни в чём себе не отказывая. При этом высшему классу людей мешало большое количество населения более низкого класса, так как ими становилось сложно управлять. Для того чтобы держать всё под своим контролем высший класс создавал большую волну лжи, которая рано или поздно приводила к войнам, жертвы которых исчислялись миллионами. Люди мирились с этим, так как их с детства учили тому, что «каждый сам за себя», «не съешь ты, съедят тебя», «выживает сильнейший» и так далее. Для того, чтобы быть уверенными в том, что люди будут следовать этим ложным учениям, высший класс придумал систему валют, бумагу, вокруг которой крутилась вся жизнь более низших классов людей. Люди зарабатывали эту бумагу, живя в тех рамках, которые контролировались высшим классом, не видя того, что их дом медленно, но верно погибал. Они этого не видели, а если и видели, то не предпринимали ничего, так как были заняты борьбой друг с другом ради заработка той же бумаги. В конце концов, всё это пришло к логическому итогу, начался великий кризис, и началась очередная мировая война, в ходе которой высший класс потерял контроль над ситуацией, так как люди настолько сильно ненавидели друг друга, что вели войну, совершенно не заботясь о том, в каком мире будет жить будущее поколение. Я сам был членом этого общества, и также ставил свою жизнь выше всего прочего. Мои мысли были такие же, как и у подавляющего большинства этого общества, то есть: пусть будет всё – несправедливость, ложь, эгоизм, лицемерие, неоправданные жертвы, коррупция, лишь бы не пострадало моё благополучие. Безразличие, корысть, лень и жестокость – вот главные причины того, почему моё общество было обречено на гибель.

       Мне был дарован второй шанс, когда меня оживил один из сыновей истинного господа. Меня обязали уничтожить всё живое во всей вселенной, чтобы к власти над вселенной пришел один создатель. В ходе этой войны я уверил себя в том, что при правильном подходе человечество может проявить свои лучшие качества. Тогда я решил дать вам второй шанс и возродить всё то, что было утеряно обществом, в котором я жил. Хотя у того, кто дал мне вторую жизнь, было желание создать лучший мир, мне пришлось убить его, так как его методы были изначально неверны. Сейчас вы – общество, которое я вырастил, воспитал, привив такие качества, как отзывчивость, доброта, бескорыстие и многие другие. Вы помогли мне забыть все сомнения, которые были у меня прежде о правильности своего поступка. Второй шанс, данный вам мною, является последним. Я прошу вас сохранить всё, что я построил, и уберегите себя от соблазна облегчить свою жизнь, предаться лени и разрушить этот прекрасный мир. Помните, я люблю вас всех и верю в вас. Подарив вам второй шанс, я взял на себя великую ответственность, и в случае, если история повторится, именно я, буду тем, кто положит всему конец, поэтому прошу вас, не причиняйте мне такой боли! Я в каждом поселении назначу вождя, которого в дальнейшем вы будете выбирать сами. Помните о том, что умрёт лишь моё тело, но мой разум будет жить и следить за вами. В вашем племени я назначаю вождём Большое Сердце, он будет делать для вас то же, что и я – направлять к процветанию.

       Закончив свою речь Шейн, простился со всеми и ушёл к следующему населённому пункту, и так он обошёл всю планету, оставляя после себя вождя. Шейн вернулся к тому энергетическому дереву, которое когда то давно вырастил Брайтлайт, чтобы спасти его от смерти.

– Здравствуй, Шейн, – поприветствовал Брайтлайт, – или мне теперь следует называть тебя спасителем?

– Так давно не слышал своего имени, что даже успел по нему соскучиться, – смеясь, ответил Шейн.

– Столько времени прошло с тех пор, как мы с тобой общались в последний раз? – спросил Брайтлайт.

– Я пришёл попросить тебя о предпоследней милости.

– Так проси!

– Моё тело умирает, поэтому я хочу, чтобы ты меня поглотил.

– Я уверен в том, что твоё тело вполне в состоянии прожить ещё полтора года. Зачем тебе это?

– Моя первая смерть была ужасна, и весь её ужас заключался в ожидании неизбежного, поэтому я не хочу снова мучить себя ожиданием. Моя кожа стала настолько твёрдой, что каждое моё движение рвёт её, причиняя мне невыносимую боль, и то, что раны почти сразу затягиваются, усугубляют положение, так как кожа становится плотнее, поэтому следующее движение становится ещё больнее и так раз за разом.

– Понимаю. А последняя просьба?

– Сохрани мой разум для того, чтобы вернуть меня к жизни, если прошлая история человечества повторится.

– Ты настолько сомневаешься в них, что уже готов их истребить?

– Я надеюсь, что мне никогда не придётся вернуться, но если всё повторится, я хочу быть тем, кто положит всему конец. Я считаю, что человечество достойно, если не жить, то хотя бы быть уничтоженным одним из них.

– Хорошо, я могу исполнить твою просьбу, – сказал Брайтлайт и открыл вход в своё логово.

       Люди ещё долго обсуждали землетрясение, которое оповестило их о смерти спасителя. Человечество ещё долго помнило его и в знак признательности, построили множество статуй с табличкой его последней речи. Однако чем меньше оставалось свидетелей его деяний, тем больше нарастало сомнение в правдивости слов старцев, которые рассказывали о нём. Да, и сами эти рассказы о нём, имели серьёзные различия и не были похожи друг на друга. Вскоре спаситель стал героем мифа, к которому постепенно пропал интерес и лишь единицы всё ещё продолжали верить в те ценности, которым учил этот сказочный герой. Его последнюю речь, часто приходилось изменять для того, чтобы она была под стать современной жизни. Люди изменили свой образ жизни, многим не нравилось из поколения в поколение работать во благо будущего поколения. Для более комфортной жизни, люди разработали систему бартера, потом установили эталон ценности для всех вещей в виде серебра и золота, также этим эталоном оценивался труд. Вожди требовали оплату за своё руководство, хотя не приносили своим трудом материальных благ, то есть не занимались изнурительным физическим трудом, как остальные. Постепенно ими были изданы законы, ущемляющие права и свободу народа. Всё это привело к нарушению баланса средств. Из-за того, что эталон оплаты был безликим, все, кто мог любым способ добыть его, обогащался и мог пользоваться чужим трудом, оплачивая его этим эталоном. Владелец эталона становился привилегированным в обществе, несмотря на способ приобретения его. Законы, пресекающие насилие и профилактику убийства, были малоэффективны, так как росла коррупция, вследствие той же причины, что и преступления – безликость материального блага – эталона оценки труда. Многим людям не нравились изменения общества в сторону деградации, и это проявлялось в массовых недовольствах, которые приводили к войнам за справедливость и создания лучшего общества, однако результатом была смерть большого количества людей и усугубление положение народа. Во избежание повторения бунтов, вожди, стали строить казармы для обучения физически крепких мужчин «сохранению правопорядка». 

       Таким образом, из поколения в поколение человечество вернулось к тому, от чего пытался уберечь их, спаситель. Развитие человечества, как существ, оберегающих природу, прекратилось: вместо того, чтобы растить, они вырубали леса, вместо преумножения фауны, они уничтожили множество видов, вместо пастбищ и садов, они строили каменные города и дороги. Результатом стало нарушение экологии, что привело к множеству массовых эпидемий, а медицина была направлена на устранение следствия, а не причины болезни. 

       Общество насквозь прогнило от безнаказанности лени, завуалированного грабежа, беспощадной эксплуатации малоимущих, войн за покорение чужих территорий и борьбу за власть и тому подобное. Повсюду господствовала ложь и несправедливость. Идеалом, к которому стремилось большинство людей, стал эталон ценности, приносящий благо его имеющему, а этот владелец эталона был далеко не идеальным человеком. Такие общечеловеческие качества, как
– благородство,
– трудолюбие,
– честность,
– доброта,
– взаимопонимание,
– бескорыстие,
– искренность,
– отзывчивость,
– альтруизм,
– великодушие,
– щедрость,
– гуманность,
– добросовестность,
– миролюбие,
– ответственность,
и многие подобные ценности стали признаком неимущего класса. Люди именно с этими качествами были более уязвимы, не могли противостоять злу и насилию, подвергались гонению, становились изгоями и жертвами обмана. Безразличие сменило сочувствие, дружбу – вражда, любовь – ненависть!

       Вот и закончился мой рассказ о том, как некогда спаситель доказывал всем и вся, что паразиты способны изменить свою сущность и стать благодетельными творцами лучшего мира. Когда-то командир клотов говорил мне о существовании параллельного мира, населённого паразитами, которых должен был уничтожить создатель. Вот вам обещанный вопрос: «Как скоро я смогу добраться до того мира, в котором живёте вы – паразиты?». Я теперь – не спаситель, а – Шейн, предвестник конца мира, преследующий единственную цель – создание идеального мира, где возможен лишь один хранитель жизненной энергии!

© Copyright: Мурат Токарь, 2019

Регистрационный номер №0436856

от 14 января 2019

[Скрыть] Регистрационный номер 0436856 выдан для произведения: Эпилог

– Давайте обратим внимание на такое существо, как человек.

       Первое, что приходит на ум – сомнение: «Разве такое существо может быть созданием этого мира?!». Ведь человек, вместо того, чтобы ухаживать, чистить и оберегать среду своего обитания, скорее всего, приютившую его, паразитирует в ней, нарушая установленный порядок в доме, где он только гость.

       Человек – паразит, которому более сподручно саморазрушение и разрушение всего, что его окружает, чем развитие и приумножение природных ресурсов. 

       Даже такая сомнительная радость, как стремление и способность к размножению, приводит этот дом к проблеме недостатка съестного, так как Земля не способна выработать достаточно продуктов, и человек начинает истреблять живность, и этого становится недостаточно – природа не способна предложить себя, как неиссякаемый источник. Тогда человек, поддавшись самообману, ради лживых идеалов, объявляет войну другому человеку, тем самым становясь абсолютным  паразитом, в силу того, что для истребления себе подобных, он использует оружие, которое вредит не только самому человеку, но и всему дому.

       И даже такие чувства, как любовь, стремление познать неизвестное, искусство, а также и разум, меркнут перед фактом, что всё это может оценить лишь только такой же паразит, как и он сам.

I

       В больничной палате одной из тех, что государство предоставляет бесплатно, лежало пять тяжелобольных. Свет был выключен, так как большинство больных уже спали, только у последней кровати горел ночник. Около больного с неоперабельной опухолью мозга, Шэйна Мак-Койя младшего, сидела вся его семья: мать, сильно постаревшая за последние полгода болезни её единственного сына, о чём свидетельствовала её седина, которой не было ещё в прошлом году; отец, несмотря на всю свою суровую сущность и попытки проявления силы воли, не удержавшего слёз при виде измученного и усталого от борьбы с болезнью тела, которое лишь отдалённо напоминало ему его сына; молодая жена, которая одной рукой держала их спящего сына, которому не было и года, а другой гладила исхудалую руку своего умирающего мужа и плакала о том, что за последние три года так и не смогла в полной мере насладиться замужней жизнью с любимым человеком. В течение всей ночи Шейн из последних сил просил прощения у своей семьи за то, что так и не смог оправдать их надежд. Ближе к утру, мать, вздремнувшая от переутомления двадцать минут назад, проснулась от сильной боли в сердце. Она вспомнила, как просыпалась прежде из-за плача её единственного младенца. «О боже, за что ты отнимаешь у меня единственного сына? Почему именно он должен так страдать и мучиться, тогда, как в мире припеваючи живут те, которых следовало бы наказать вот таким образом! Ведь мой милый единственный мальчик всегда был примерным ребёнком и, несмотря на молодость, он помог многим людям. Дай ему шанс стать здоровым и сильным и, если ты даруешь ему время, он совершит ещё много добрых дел! Не оставляй меня без сына, не поступай так со мной! Я займусь благотворительностью, клянусь! Клянусь, боже только оставь его мне!» с этой мыслью она вернулась в действительность, где нет ответа на молитвы, где нет бога.

       Вытерев слёзы, женщина-мать поспешила к больному сыну. Бездыханное тело Шейна Мак-Койя лежало, устремив неподвижный взгляд на годовалого сына.

        Закончилась ли на этом история нашего героя? Кто знает, может воля случая позволила моему рассказу продолжиться? Быть может молитва матери помогла этому произойти, но назовите меня лжецом, если жизнь Шейна Мак-Койя остановилась с его последним вздохом.

II

       Тело было уже бездыханно, но тлеющая душа Шейна, бессильно наблюдавшая оболочку, которая когда-то служило ей пристанищем, всё ещё жила и чувствовала, как что-то необычайно сильное притягивало её к себе и вело за собой по тёмному туннелю. В какой-то момент Шейн почувствовал, как связь между ним и неизвестной ему силой оборвалась, и он сразу же отпрянул в сторону, не видя ничего кроме кромешной тьмы, которая окружала его со всех сторон. Чувствуя ужасающий страх, Шейн, пытался разглядеть свои конечности, но ничего из этого не вышло. Вдруг он услышал шёпот вдалеке.

– Кто это? – крикнул Шейн, но шёпот продолжался, словно эхо постепенно отдаляясь от него.

       Пытаясь найти хоть малейший намёк на свет, Шейн стал осматриваться и в один из таких моментов, он разглядел тусклый красный луч вдалеке. «Пуговица…» – подумал он и потянулся к ней, но осознав, что это выход из кромешной тьмы, он направился в его сторону, при этом он не чувствовал ног, будто парил. По мере приближения к свету голос неизвестного звучал чётче, пока Шейн не очутился возле большой булькающей сферы, которая колебалась в атмосфере пространства, отдалённо напоминавшего коридор пещеры.

– Как тебе это удалось? – донеслось до Шейна ощущение силы, проникающей в его разум.

– Удалось – что? Кто ты? Где я? – растерянно спрашивал Шейн, пытаясь найти источник, создающий эффект вопроса.

– Я – твой создатель, и ты находишься дома. Ты – часть меня, моя энергия, которую я с помощью своей силы отделил от себя.

– Это – бог? – спросил себя Шейн.

– Когда-то мы были единой энергией, и да, тогда мы звались «богом», но сейчас единая энергия распалась, и я – та часть, которая хочет вернуть себе былую гармонию. Я не чувствую в тебе достаточной силы, но ты смог разорвать связь со мной. Как тебе это удалось?

– Я не знаю, о чём ты говоришь, – ответил Шейн пытаясь найти того, с кем он общался.

– Где моя семья? – спросил он представившегося его создателем.

– Так ты сохранил воспоминания? Твоё существование в виде низшей формы жизни должно было исчезнуть вместе с твоим бренным телом. Кто же ты сейчас, по-твоему?

– Я Шейн, Шейн Мак-Кой, – с трудом вспомнил свое имя Шейн, – но я тебя не вижу.

– Ты находишься прямо передо мной, – отвечал создатель.

– Так эти мысли исходят из этого шара, что ли? – недоумевал Шейн, – Каким образом ты со мной общаешься, или я просто схожу с ума, и мне это снится?

– Я обмениваюсь с тобой информацией посредством нашей обоюдной энергии. Наши мысли являются энергетическими волнами, которые мы воспринимаем и транслируем. Низшие формы жизни, вроде твоего человеческого тела в прошлом, на это не способны, однако почему-то я не могу полностью контролировать твои действия и мысли, не могу разобраться с данной ситуацией. Предполагалось, что я всецело должен был контролировать тебя.

– Зачем тебе контроль надо мной? Что вообще здесь происходит? – силился разобраться в путанице своих мыслей Шейн.

– Ты – моё создание и мой слуга! – создатель угнетающе грозно заявил своё право собственности на Шейна.

       Шейн, запаниковав, тщетно пытался как можно быстрее отдалиться от сферы, оставаясь рядом с создателем на прежнем расстоянии. Замкнутое пространство в виде пещеры без выхода и сила притяжения сферы не позволяло Шейну скрыться, и свободно перемещаться он мог в любом направлении, но только вокруг создателя.

– Я создал тебя не для того, чтобы ты боялся. Забудь про страх, Шейн Мак-Кой, я тебя не трону. Страх – это чувство, оскорбляющее моё достоинство, тем более это странно, что его проявляет моё создание. Я не могу разобраться, откуда у тебя самостоятельность, но я знаю, что именно вложило в тебя постороннюю энергию! – сетовал создатель.

– Если я умер, объясни мне это – рай или ад? – спросил Шейн, смирившись с бессмысленностью сопротивления, – И что это за посторонняя энергия?

– Рая и ада нет. Когда вы, низшие формы жизни, избавляетесь от оков плоти, ваша жизненная энергия, отобранная у меня когда-то, возвращается ко мне. В низшую форму жизни вас превратил, мой брат, которому я проиграл однажды и дорого за это заплатил.

– Но я ведь всю свою жизнь прожил, будучи уверенным, что каждый после смерти получает по заслугам! А в чём же тогда вообще смысл жизни? – одолевало сомнение Шейна.

– А зачем вообще низшей форме жизни иметь какой-то смысл существования, она же подлежит уничтожению!? Я знаю, что весь смысл твоей прошлой жизни, был изначально нацелен моим братом на нейтрализацию моей силы на максимально возможное время. Однако, что-то пошло не так, появился человек – побочный продукт борьбы энергий хранителей.

– Те, кого ты называешь «низшей формой жизни», имеют свой разум и чувства, и мы не можем быть всего лишь случайным эффектом вашей борьбы, но так уж и быть выслушаю твои аргументы,  – почувствовав себя героем сказки, лихо ответил Шейн. Он решил, что это всё – управляемый сон, и всё то, что происходило с ним последние полгода – лишь плод его воображения, и он скоро проснётся в съёмном доме, где он живёт со своей любимой женой, и у них в планах на завтра сходить к его родителям.

III

       Именно в тот день Шейн узнал о своей болезни. Врачи ему сказали, что у них есть экспериментальное лекарство, которое пока не тестировали, и за символическую сумму они были готовы познакомить его с заведующим лабораторией. Шейн согласился, и первые три месяца болезни принимал эти препараты. Позже он узнал, что эта лаборатория ставила на людях незаконные эксперименты, и отказался лечиться в их клинике. Именно поэтому он был вынужден лечь в государственную больницу. Лаборатория отправила к нему своего адвоката с тем документом, который подписал Шейн, когда ещё верил в чудо, и доверял клинике. Шейн и не помышлял прежде о том, чтобы судиться с лабораторией, и поэтому он объяснил адвокату, что не имеет претензий. Адвокат, сняв речь Шейна на камеру в своём смартфоне, ушёл. Шейн знал, что мог бы легко выиграть этот суд, но ведь у него так мало времени, врачи назвали примерную дату его смерти, и у него оставалось не более полугода жизни. Всё, что он теперь хотел, это увидеть своего ребёнка, которым была беременна его жена, успеть стать примерным отцом, оставить ребёнку хоть какую-то память о его родном отце.

IV

– Сначала была лишь чистая энергия, – начал свой рассказ создатель, тем самым перебив воспоминания Шейна, – она просто существовала, текла, бурлила, томилась в одиночестве и, поэтому в ней появилась потребность в общении с чем-то подобным себе, и так возникли многочисленные разумы. Получив жизнь, они, в том числе и я, тут же стали просто поглощать ту самую энергию, не понимая, что нами движет, и кто мы есть, будучи уверенными в том, что так и должно быть. Когда мы поглотили всю энергию, мы поняли что съели своего создателя, подарившего нам жизнь. Долгое время мы просто существовали, стараясь познать себя и понять с какой целью мы были рождены. Мы не контактировали друг с другом до тех пор, пока не узнали, что способны создавать более, низшие формы жизни. Все мы почувствовали как в пустоте, в которой мы существовали, несколько энергий слились в одну и стали звать остальных, чтобы сообща понять смысл нашего существования.

       Большая часть из нас увлеклись этой идеей и создали своего рода альянс. Долгое время мы тщетно пытались познать свою сущность и окружающий нас мир. Мы стали просто создавать вселенную и делиться друг с другом различным способами и приемами использования нашей энергии, и секретами её сохранения. Каждое новое создание подлежало осмотру совета альянса и мы решали всей группой право на существования того или иного нашего творения (чаще всего право на существование этого нового существа отклонялось).

       В один из таких дней самый слабый наш брат стал просить разрешения на создание каменных големов. Создавая големов, он растратил много своей энергии впустую, и предстал перед советом слишком изнурённым. Я не знаю, чувствовали ли остальные то же, что и я, но меня при виде уязвимого хранителя жизненной энергии, пронзило неудержимое желание поглотить его. Я считал себя частью «бога» и меня очень сильно сковывало то, что мы не имели свободы в творении. Тогда я и решил стать одним единственным хранителем энергии. Свой путь я начал с того, что забрал всю энергию, младшего брата, поглотив его. Хотя мы все понимали, что можем поглощать друг друга, никто до меня не решался пойти на этот шаг, но, всё же, некоторые последовали моему примеру. Таким образом, я из охотника превратился в мишень. Те, кто был слабее, отдалились друг от друга в попытке спастись от более сильных из нас, что привело к взрыву вселенной огромной силы, отбросившего меня настолько далеко, что я не чувствовал присутствие своих братьев.

       Оказавшись в одиночестве, я создал шесть клотов, когда-то запрещённых советом альянса. Я не мог создавать их в большом количестве, так как мне нужно было держать их под контролем, превышая их силы, по крайней мере, в три раза. Клоты мне были нужны для поисков моих братьев, во-первых: с целью быть готовым к нападению с их стороны, во-вторых: найти себе потенциальную жертву. Вскоре, с помощью клотов, я  нашел девять своих братьев, которые не рискнули сплотиться в одно целое, но все же держались рядом, дабы устрашить тех, что пошли по моим стопам. В противоположной проекции пространства я нашел одного слабого брата. Он покрыл себя защитной оболочкой, чтобы затруднить доступ к его энергии. На это у него ушла большая часть жизненной энергии. У меня такой защитной оболочки не было, так как я стал одним из самых сильных среди моих братьев. Решив незамедлительно приблизить момент моего триумфа, я приказал двум своим клотам атаковать моего одинокого брата.

        Многие из моих братьев покрыли себя твердью, и я послал остальных клотов атаковать Землю, созданную тем самым моим братом, который победил меня. Я проиграл эту битву из-за поспешности своих действий. Мои клоты вошли в атмосферу Земли и оценили ситуацию. На Земле жили большие рептилии, которые просто существовали и умирали. Я, поначалу, решил, что это была самая бессмысленная трата жизненной энергии моего брата, но потом, по мере того как мои клоты уничтожали этих рептилий, я понял выгоду этого шага. Мой брат, вложив в них небольшую часть своей энергии, получал намного больше, так как его создания размножались. Также Земля была заполнена растениями, которые, как я узнал позже, были первой линией обороны моего брата в виде кислорода. Мои клоты могли пробить каменную оболочку, используя метеориты, но не все они долетали до тверди, сгорая в атмосфере. Тогда они решили создать метеорит огромного размера и усилить его естественное падение на Землю, направляя и защищая своим энергетическим щитом, находясь рядом с ним. При столкновении с Землёй метеорит взорвался, пробив энергетическую их защиту. Кислород, вступив в контакт с ослабевшими клотами, сжёг их дотла. Распавшись на мельчайшие частицы энергии, они не смогли преодолеть притяжения. Но моя энергия всегда пытается выйти наружу и вернуться ко мне. Каждую такую попытку освободится от оков плоти, мой брат заглушал путем внедрения своей энергии, при этом эволюция переходила на следующую ступень и, в конце концов, живность земли повстречала такое создание как человек. Моя часть энергии в людях так сильно ушла в глубины их разума, что они не знали о   цели своего существования, тем не менее, люди паразитировали на планете, и это очень ослабило моего брата. Я же получал свою частицу энергии только тогда, когда люди умирали и высвобождали её. Пока человек жив, он является идеальной тюрьмой для моей энергии. Эти крупицы энергии возвращались ко мне слишком долго, и я не мог создавать  клотов. Тогда я, последовав примеру моих братьев, создал свою защитную оболочку, которая ослабила меня. Мне даже пришлось поглотить одного из двух оставшихся клотов посланных мною за энергией, чтобы сохранить баланс сил. Шаг за шагом, день за днём, год за годом, век за веком, я, наконец, собрал достаточно энергии. И что я получаю? Вот это бракованное непокорное создание, которое не подчиняется мне!

– Я, – сделав недолгую паузу в своих словах, Шейн повторил, – Я не знаю, как получилось так, что я не подчиняюсь тебе. Я помню лишь то, как что-то тянуло меня и, в какой-то момент наша связь оборвалась, и я самостоятельно нашел выход из кромешной тьмы, которая окружала меня.

– Видно это, последствия того, что мой брат сковывал мою энергию. Но если я поглощу тебя и попробую снова, – словно для себя сделал предположение создатель.

– А что будет со мной, если это произойдет? – в страхе спросил Шейн.

– Я сотру тебя. Твое сознание исчезнет, и ты снова станешь частью меня, – ответил создатель.

– Я снова умру? – спросил Шейн и сразу же почувствовал, как его окружила некая энергия, которая дала ему чувство безопасности.

– Ты смог использовать щит, несмотря на то, что я блокирую твои силы?! – удивился создатель, – Впечатляет! Да, ты снова умрёшь. Ты должен быть горд тем, что станешь частью меня! Я твой создатель!

– Но я хочу быть! Я хочу существовать! – запротестовал Шейн, чувствуя свою слабость перед создателем.

– Что ты можешь предложить мне? Ради чего мне позволить тебе существовать? – спросил создатель.

– Я дам тебе всё, что ты захочешь! – воскликнул Шейн.

– Подари мне победу, и беспрекословную покорность, – приказал создатель, – тогда я позволю тебе существовать.

– Я подарю тебе победу, и буду верным тебе, и твоей воле, – уверенно сказал Шейн.

– Видно твоя человеческая сущность, говорит тебе, сделай всё возможное, лишь бы сохранить свою жизнь, – засмеялся создатель.

– Куда бы ты меня ни послал, я хотя бы смогу противостоять напастям, а против тебя у меня нет ни малейшего шанса, – ответил Шейн.

– Ты – забавное создание. Я бы позволил тебе существовать только из-за этого, но мне нужен солдат, воин-раб, – усмехнулся создатель.

– Когда, мне начинать? – спросил Шейн, – И, вообще, как я отсюда выберусь?

       Вдруг почувствовав как все вокруг начало дрожать Шейн сам того не понимая усилил свой энергетический щит. Тряска образовало трещину в логове создателя, и через неё пробивался тусклый свет.

– Тебе туда. Там ты встретишься с клотом, он расскажет тебе, что от тебя требуется, – спокойно сказал создатель и, не дождавшись реакции от Шейна, спросил, – Чего же ты ждешь? Лети!

– Я не знаю, как… – растеряно, ответил Шейн.

– Ты сейчас паришь над землей! – раздраженно сказал создатель, – не испытывай моего терпения.

V

       Шейн в панике стал прыгать и осознал, что с каждым своим прыжком он взлетал все выше и выше, пока устало не спустился на твердую каменную скалу. Потеряв создателя из виду, Шейн хотел было вздохнуть, но на его удивление ему этого не удалось. Шейн только сейчас осознал, что ему больше не требуется  дышать для поддержания жизни. Он принял это просто и без раздумий, так как был рад тому, что не был поглощён создателем. Устроившись на камне Шейн, смотрел на звезды и по привычке, которую он обрёл во время тяжёлой болезни, пытался найти луну для того чтобы как и прежде отвлечься от чувства страха, который он пережил. Во время болезни Шейн был уверен в том, что наблюдая за луной, ему ненадолго становилось легче справляться с нестерпимой болью. Так и не найдя луны на небе, Шейн вдруг опечалился, в полной мере осознав, что его жизнь Шейна Мак-Койя младшего закончена, и для него, сейчас лишь бледного лика прошлого себя, настала неизвестная, даже фантастическая пора, в которую он верил с трудом. Шейн сдался чувству ностальгии и стал вспоминать свою жизнь, прежнюю, яркую, настоящую… и повторно переживал самые значимые её эпизоды.

VI

      Он снова очутился в первом классе начальной школе маленьким неуверенным в себе мальчишкой, лишь завидев целый класс неизвестных ему людей, почувствовал себя не в своей тарелке. По указу учительницы он сел за среднюю парту рядом с девчонкой, которая словно прожигала в его душе дыру своим пристальным и непрерывным взглядом, с ней он в скором будущем будет соревноваться в успеваемости. Шейн в первую же неделю собрал всю свою волю в кулак и стал одним из самых результативных учеников. Он всегда считал себя умнее и лучше остальных, и не видел смысла поддерживать дружеские отношения с большей частью своих сверстников, стремясь к общению с более взрослыми ребятами, среди которых у него были друзья. Его кругозор был весьма узок (впрочем, как и у любого малолетнего подростка).

        С воспоминаниями о своём детстве Шейн снова пережил, как он впервые в своей жизни в полной мере ощутил, что его семья – малоимущая. В течение целого месяца он не мог наесться досыта, ежедневно испытывая мучительное чувство голода. Именно тогда, во что бы то ни стало, он и решил исправить положение своей семьи.

       В довольно молодом возрасте он решил открыть своё дело. Он не стал подходить к делу бездумно, используя свою юность Шейн, выяснял всё о предприятиях, которые, требуя минимального вклада, давали максимальную выгоду. Из множеств вариантов он выбрал не предприятие, но все же выгодное дело. Малютка Шейн решил в скором будущем собрать бригаду строителей, мастеров своего дела и искать заказы на их услуги. В течение четырёх лет Шейн прочитал и выучил все книги о строительстве в местной библиотеке. Когда он понял, что уже готов к тому, чтобы начать осуществлять свой план, ему было уже шестнадцать лет, и в течение следующего года он нашёл семь мастеров, согласных работать с ним. Спустя год они уже заканчивали свой первый заказ, вступив во всемирную гонку за деньгами.

       Спустя пять лет Шейн стал серьёзным конкурентом для любого профессионала в строительстве. Для Шейна работа была первостепенной важностью, семья – на втором месте, а его личная жизнь была серой и скучной, так как у него практически не было времени для себя. Он встретил свою будущую жену в один из жарких солнечных дней. В такой день вы идёте по улице, изнывая от жажды, не как в пустыне, ведь там жажда равносильна с адскими муками, а просто городская изнеженная жажда, вы можете утолить её двумя глотками воды.

VII

       Может быть, слабость людей была причиной того, что Шейну был дарован второй шанс?

       Слабость в том, что они, зная о своём рабстве, продолжали быть рабами из поколения в поколение.

       Слабость, в которой дети, жертвуя реальностью, выбирают виртуальный мир.

       Слабость, заставляющая вас тратить более десяти лет перед экраном телевизора.

       Слабость, которая заставляет нас не желать меняться в лучшую сторону.

       Слабость, которая заставляет нас оправдывать свои гнилые закоулки души словами какого-то нытика-неудачника-вора-отброса общества: «не я такой, жизнь такая».

       Слабость, которая не позволяет нам просить прощения за то, что ты кого-то обидел, оправдывая это гордостью, честью, достоинством.

       Слабость, проявляющаяся в том, что все вокруг виноваты, а ты  один –  непорочный чистый ангел, достойный прощения господа и достойный рая.

       Слабость, которая заставляет нас верить в бога и любить его больше, чем свою мать, потому что в священной книге написано, что бог любит нас сильнее матери. Любой, кто верует и кается в своих грехах, будь это даже убийца, попадёт в рай. А в раю лучше, чем здесь!

      Чем быстрее я умру, тем лучше. Скажете, нет? Тогда оглянитесь вокруг и вы увидите, что «бог», даже если он есть, давно забыл о нас и мы ему больше неинтересны. Оглянитесь вокруг, просто вдумайтесь, что вы – Человек, вынуждены существовать как в зоопарке. Да, именно в зоопарке. У вас есть законы, то есть правила поведения. Далее, у вас есть границы, которые отделяют ваш вольер, от вольера соседнего зверя, раба-разумного. И так – по всей планете. Естественно вы должны отрабатывать свою еду, поэтому вы работаете. Пока вы работаете, «вожаки» вольеров сотрудничают между собой и думают о том, как бы подольше занимать это укромное местечко, и так в каждом вольере. И так – на всей планете. «Вожаки» понимают, что если рабы-разумные взбунтуются, то у них не хватит сил их остановить и тогда им придётся, если им повезёт выжить работать и унижаться вместе с этими животными, и они договорились между собой время от времени устраивать баталии, дабы избежать этой участи. В этих войнах есть только одно правило – «выживает сильнейший». Кто-то из «вожаков», поддавшись мольбам алчной души, обворовывали свой вольер, свою страну, другие заботились о своём вольере, своей стране, и делали большой упор на оборонительные способности, но также не гнушались обворовывать и свой народ. Лишь единицы воровали меньше всех, и они смогли использовать «общаг», бюджет, чтобы атаковать. Тут начинается «стычка» по причине того, что рабы-разумные слишком долго находятся в мире и спокойствии, скоро они могут решить выкинуть этих «вожаков» за ненадобностью. Именно в этот момент «бог» берет попкорн, смотрит на всё, словно кино, и смеётся над вашими мольбами. Он получает удовольствие от насилия, обожает насилие! Это его любимая черта человеческой души, которую он вложил в каждое своё создание. Павших воинов он тут же отправляет в ад, потому что нет на свете раба-разумного без греха. А если такие и бывают, чему очень сложно поверить, даже в фантастическом мире, то он их кидает в рай. Знаете, что там? Скука! Более того, бог наблюдает за адом (это и есть та причина, по которой мы ему стали неинтересны), там всё веселье, там всё – настоящее! Там нет лжи. Рабу больно, он кричит. И так раз за разом, до бесконечности ведь бог, мало того, что он оказался моральным уродом, так, в придачу, он бессмертен. Вот такой тебе удар под дых!

VIII

       В общем, вы поняли – обычный летний день. Работа шла довольно быстро и главное качественно. Поскольку Шейн на-равных работал со своими сотрудниками, которые стали ему друзьями, несмотря на то, что он сам искал клиентов, ему приходилось ещё бегать за обедом, но он никогда не видел в себе жертву и никогда не позволял себе жаловаться или лениться. Он делал буквально всё, о чём его просили. Даже при встрече с хулиганами, он не давал им отпора, а просто отдавал всё, что у него было, хотя не боялся их и, вероятнее всего, мог бы легко одолеть их, раз жизнь вынудила их опуститься до воровства, он считал себя не вправе лишать их, может быть последней возможности выжить. Он их хорошо понимал, так как когда-то сам нуждался.

       Не тратя время на переодевание, Шейн надел наушники, включил плеер и прибавил звук и, пританцовывая в такт музыке, вышел за пределы ворот частного дома, очередного заказчика. Не стесняясь никого, Шейн шёл, подпевая в голос, несмотря на скверное чувство ритма. Люди смотрели на него, как на сумасшедшего, но сам Шейн видел в себе лучшего певца века.

       Ещё в детстве он, не желая смириться с бедностью, придумал себе свой собственный мир, который отличался от того, в котором он тогда жил. Он не знал вообще слова «цена», в его мире цена была противозаконна. Из-за этого он часто ругался со своими сотрудниками. Он никак не мог убедить их в том, что у них так много заказов, потому что он взломал систему, он предлагал качество, скорость и дешевизну. Его сотрудники зарабатывали более чем достаточно, но с увеличением финансов их спутницы, жены, девушки увеличивали свои аппетиты и просили и требовали всё больше и больше, угрожая уйти от них. Шейн их понимал и часто отдавал им часть своей доли. В его мире ему не нужны были деньги.

       Отпраздновав последнюю ноту песни, которая уже заканчивалась разворотом Майкла Джексона, Шейн снял наушники и, положив их в карман. Оставаясь под впечатлением музыки, он важно осматривал просторы простенького магазина и увидел её, Рейчел Оуэн. Шейн забыл обо всём, он не мог думать не о чём, кроме неё. Она словно звала его и говорила ему: «Я именно такого ждала, я – твоя половинка, свободная, непорочная принцесса, родная душа в этом мире рабов-разумных». Шейн попытался скрыться за одной из многочисленных полок и, не справившись со своим телом, он почувствовал, как его ноги подкосились, и вот он уже лежит на кафельном полу, а на нем целая гора продуктов. Растерявшись, Шейн еле поднялся на ноги и принялся собирать продукты и небрежно складывать их на полке. Девушка, которая смутила его, смеясь, подошла помочь ему, извиняясь за то, что она смеётся. С этого дня Шейн приходил только в этот магазин, и задерживался в нём на пять минут дольше отведённого времени (он написал для себя, расписание и всегда следовал ему). Таким образом, день за днём их знакомство было все ближе и ближе, как и последний день работы на данном объекте.

       Решив не испытывать судьбу, Шейн сделал Рейчел предложение, и она согласилась. Рейчел помогла Шейну забыть выдуманный мир, где он был одинок, она долго и упорно доказывала ему, что жизнь в одном мире с ней намного приятнее. Благодаря стараниям Рейчел, Шейн распрощался со своими сотрудниками и нанялся к одному из своих знакомых бизнесменов. Вернувшись в реальный мир, Шейн стал презирать малоимущих людей и стремился попасть в высшее общество, богатое, лживое и гнилое. Он уже не мог ненавидеть деньги, его мечта была связана с деньгами, и он их полюбил. Он стал мужчиной. Так вы это называете? Поработав всего год, он купил своим родителям комфортный дом, решив, что в первую очередь надо позаботиться о родителях и только потом о себе. Следующие полтора года молодожёны готовили всё к рождению ребёнка. Нет, они его ещё не зачали. Они лишь отложили денег на учёбу ребёнка, вызубрили наизусть несколько книг о воспитании детей ходили на курсы молодых родителей и, тренировались на резиновом ребёнке. Сейчас сделав все, что от них зависело, они узнали о том, что у них будет ребёнок. Спустя полгода Шейн узнает о своей болезни, рак мозга. Спустя год он умер.

       Пережив всё это снова, Шейн пожалел, что он предал свой выдуманный мир, и то, что с ним происходит сейчас – это наказание – за измену своей мечте. И даже сейчас он не искал виновных, он сам не смог убедить свою любимую Рейчел, что места в его мире хватит и для неё. Он предал свою свободу ради того, чтобы вернуть семье честь и достоинство, путём заработка этих чёртовых денег. Шейна охватила ярость, и он почувствовал сжатие пространства вокруг себя.

IX

       Представьте себе мир, где всем правит бумага, и все называют её  деньгами. Ценность этой бумажки настолько высока, что ею можно оценить бесценную жизнь любого живого существа. Без неё человек не может жить полноценной жизнью, он может лишь выживать (и то, относительно недолго). Человеку, как существу невечному, приходится тратить свою собственную небольшую щепотку, отведённого ему времени для жизни, на заработок этой самой бумаги, выполняя работу от элементарной уборки до убийства себе подобных существ.

       Шейн понял, что он жил в мире лжи, он был всего лишь марионеткой в чужих руках! «Все были марионетками! И все это из-за этой проклятой бумаги! Огромное количество поколений живёт в рабстве, и ничего с этим не делает! Они тешут своё самолюбие лживой иллюзией свободы, и бояться биться за настоящую свободу! И они к этому привыкли! Все! Даже хулиганы! Даже те, кого я знал. И родители… и, ведь, так оно и есть! Многие поколения жили, живут, и будут жить окружённые лживыми иллюзиями, просто потому что они привыкли к этому. Они забыли вкус свободы. Даже если каждому рабу откроется истина, лишь единицы попробуют изменить хоть что-то, но не ради себя, а ради истинно светлого будущего для своих детей. В это же время большинство рабов-разумных всё равно выберут рабство, ведь они никогда не пробовали быть свободными, и мир, которым правит бумага, учит тому, что не стоит доверять неизвестному, и никто не помышляет о строительстве лучшего мира», – в гневе думал Шейн.
– Как хорошо, что моё рабство закончилось, – подумал он.

X

       На мгновение Шейну показалось, что он свободен, но, вспомнив создателя, он отбросил это лживое чувство, которое манило его словно манна небесная. И он сдался этому чувству, несмотря на создателя. Он снова построил свой мир, где он был свободен и счастлив в одиночестве. Однако теперь он решил вступить в войну с другим миром. Он пообещал себе быть свободным. Сделать таковым каждого, с кем он столкнётся, чего бы оно ему не стоило. «Хочешь раба? Будет тебе раб, по имени Спартак!» – мысленно обратился к создателю Шейн. Хотя гнев Шейна угас, атмосфера продолжала сжиматься. Тут он понял, что именно это, вызвало в нем гнев. Ведь он не такой! Его мир не является таковым! Он отказывался объявить войну, потому, что война разрушит его мир. Он, словно охотничий пёс, уловил запах зверя и уже был готов к бою. Благодаря своей самоуверенности, Шейн сам активировал свой энергетический щит, и ждал удобного момента для удара. «А вдруг создатель прочёл мои мысли?», – со скоростью молнии пронеслась мысль, забравшая его уверенность в себе. Его щит стал слабеть. Его страх возрастал. Вот уже сейчас щит исчезнет, он уже готов к самому худшему.

       У неизвестной структуры, внушающей страх Шейну, не было лица, но она излучала энергию, от которой чувствовалась насмешливая ухмылка. Шейн снова возжелал свободы и бросил вызов другому миру. Благодаря самоуверенности возросла его истинная сила, но из-за неопытности Шейна в контролировании своей силы,  его щит взорвался от избытка энергии, но сила взрыва была достаточной, чтобы восстановить атмосферу. Шейн этого не заметил, так как он был уже в метре от противника, который атаковал его, как трус, на достаточно большом расстоянии. Тут Шейн привычным для низшей формы жизни движением, сжимает кулаки и делает щедрый взмах для, не менее щедрого удара по ухмылке. И с этим к нему вернулся человеческий облик, он больше не был сферой, как создатель или Клот. Клот видел лишь руку, которая застыла в размахе, но на самом деле эта рука источала больше пятнадцати тысяч ударов в секунду. Однако, удары Шейна не достигали цели, так как энергетический щит его соперника был очень прочным, и предназначался для защиты от урона, более чем, в семь раз превышающего слабые атаки  низшей формы жизни. Несмотря на это, Шейн не останавливал свою атаку, так как считал, что это помогает сбить сосредоточенность противника, и исключает возможность контрудара.

– Ты мне наскучил! – словно гул вездесущего грома, прозвучал голос Клота в голове Шейна. Это отвлекло Шейна, и он прервал темп, отчего Клот, пользуясь выигранным временем контратаковал. Энергетический щит, по которому неустанно бил Шейн, вдруг стал липнуть к рукам. Не прошло и секунды, как личность в человечьем облике в мире сфер, была окутана этим щитом и была обездвижена. Шейн не смог вдоволь насладиться своим новым обликом, в котором всё ему было по душе.

– Когда я узнал, что ты, несмотря на способность создателя блокировать наши силы, смог активировать энергетический щит, – сказал Клот, медленно кружа вокруг своего жалкого, неспособного шевельнуться брата, – я решил, что ты сильнее меня и мне подобным высшим рабам создателя, но я – практик, я всё испытываю на себе. Ещё мгновение назад я хотел почувствовать твою мощь, а сейчас я смеюсь тебе в лицо! Да, мне смешно, и в то же время мне горестно! Мне для Великой Победы нужен достойный брат, а создатель посылает мне это ничтожество! Из-за слабости создателя, я могу исчезнуть! Нет, не бывать этому! Знаешь, почему именно я – последний Клот? Потому что я его самый сильный солдат. В то же время я подозреваю, что я сильнее, чем обо мне думает создатель. Вместо достойного Клота, я получаю эту тварь с разумом, а теперь ещё и видом как низшая форма жизни. Тебя следовало сразу уничтожить! Знаешь, были моменты, где ты меня заинтересовал. Я видел в тебе способность черпать энергию неведомо откуда, но ты теряешь баланс сил и, твой щит взрывается. Да, это отбило мою атаку, но каждый истинный Клот знает, что потеря щита означает смерть по уставу!  Если Клот теряет щит, его убивают братья. Ты жив только по воле создателя. Так что запомни на будущее, не заставляй меня предавать устав дважды. Твои атаки очень слабы, ты не победишь и голема, а они, между прочим, лишь рабочий класс высших рабов. Мы же, то есть я – последний высший воин-раб создателя! Я уже собрался закончить твоё существование, но ты стал менять свой облик. Честно признаться, тут ты меня ненадолго заинтересовал. Мне показалось, что сейчас ты докажешь свою силу, мощь, но ты стал перевоплощаться в низшую форму жизни. Ты показал, насколько ты жалок, насколько ты никчёмен, но, кто я такой, чтобы сомневаться в действиях создателя? Если он решил, что ты достоин, биться за него, то так тому и быть!

       Клот замолчал и впитал свой щит, освободив Шейна.

– Создатель сказал, что ты мне поможешь освоиться в новом облике, – неприязненно сообщил Шейн.

– Нам предстоит битва с хранителем жизненной энергии, лишь немногим слабее нашего создателя, – ответил Клот.

– Значит ли это, что мы его, возможно, не одолеем? – спросил Шейн.

– Не знаю, как ты, но мы Клоты связывая свои силы, воедино можем быть сильнее в два, три раза, – ответил Клот, – таким образом, мы создаём сеть, которая имитирует блокирующую силу создателя и, используя её, мы поглощаем более сильных противников. В тоже время создатель поглощает излишки нашей энергии. Мы, Клоты, не только высшие войны-рабы, но ещё и фильтры, через которые любая энергия становится чистой, как сам создатель! Однако, ты не Клот. Для того, чтобы слиться воедино и при этом не поглотить друг друга мы должны быть равными по силе, а о тебе этого не скажешь.

– Силы у нас равны, но между нами огромная пропасть в мастерстве ведения боя, – поправил его Шейн.

– Всё равно, ты мне – не ровня! – раздражённо воскликнул Клот и, пытаясь отвлечься от желания уничтожить это жалкое создание, продолжал, – Когда наш создатель отправил четырёх наших воинов на землю, он возложил на них вполне посильную задачу, а они не справились, проявили постыдную слабость! Именно они виновны в том, что я потерял своего самого близкого мне брата! Наша работа в команде была невообразимо высока. Однако, у создателя не было иного выбора. Из-за них вся наша великая, высшая сущность вынуждена терпеть недостаток в силе, недостаток в энергии! Из-за этих четырёх слабаков, я вынужден был биться на смерть со своим напарником. Именно они виноваты в том, что создатель вынужден надеяться на такое жалкое создание как ты! Ты лишь напоминание о нашем позоре, нашем поражении!

– Но я считал, что вы потерпели поражение из-за ошибочных решений создателя!? – предположил Шейн.

– Создатель велик, он никогда не ошибается. Запомни это и, поверь в это! – сказал, как отрезал, Клот, – В общем, ты понял? А теперь приступим к твоему обучению, тебе всё равно нужно практиковаться в «мастерстве». 

– С чего начнём? – спросил Шейн, словно ребёнок, увлёкшийся чем-то.

– Я – не лучший наставник, – ответил Клот, – да и такого, как ты, прежде не было. Обычно мы рождаемся лучшими воинами, готовыми к бою с самого первого мгновения жизни. Что касается твоих способностей, то ты уже владеешь щитом, и твоё умение перевоплощаться, можно использовать с более большим потенциалом, особенно учитывая, что это твоя индивидуальная особенность!

– Никто из вас не может перевоплощаться? – радуясь тому, что он единственный в своём роде, спросил Шейн.

– Нет, не может, – не разделяя энтузиазма Шейна, ответил Клот, – но не радуйся этому. Мы оба видели, насколько полезна твоя исключительная способность, ровным счётом никакой пользы! Однако у тебя есть повод порадоваться. Твоя энергия зависит от твоих эмоций, поэтому если ты научишься управлять гневом, при этом сохраняя самообладание, ты будешь сильнейшим из нас, высших воинов-рабов создателя. Так что мы будем тренировать твой дух!

       При этих словах у Шейна в голове заиграла песня группы ACDC Highway to hell.

– Когда начнём? – пританцовывая плечами в такт музыки, спросил Шейн.

– Немедленно! Мы и без того слишком долго ждали часа нашего триумфа! – воскликнул Клот, голосом лютого вояки, получившего обещанное подкрепление, в виде неготовых к бою мальчиков, и выходя из окопа с копьём наперевес, кричащего салагам «За мной! За победой! За мечтой!».

       «Полетели!» Услышал Шейн, и тут же он забыл о войне, которую он себе представил. Шейн снова ощутил искривление пространства, но оно было куда слабее и меньше той, которая его сдавливала несколько раньше. Послышался щелчок, маленький взрыв, Клот улетел ввысь, оставив Шейну выбор: идти к мечте, идти к победе, следовать за ним или остаться на месте. Шейну стало предельно ясно, что Клот и не думал помогать ему, ведь с каждым мигом он улетал все дальше и дальше, и вот сейчас уже скрылся с поля зрения. Шейн неумело сжал пространство под своими пятами, и стал взлетать все выше и выше, но его скорость оставляла желать лучшего.

– Черт подери! Слишком медленно! – злобно кричал Шейн, тем самым теряя контроль над своим гневом. – Чёртов идиот! Так я его не догоню, так я не догоню свою мечту о свободе! Хоть бы объяснил, что да как, перед тем, как улетать!

       Шейн уже покинул планету, мёртвую, безводную пустыню, которая служила защитой создателю, вокруг царила мертвая тишина. Лишь усмирив свой гнев, Шейн догадался, что это – первый урок. «Что ж, быть может ты и хитёр, но я буду хитрее! – подумал Шейн, – Он просто сжал пространство, и создал микровзрыв, который и дал ему такую скорость,  мне просто надо сделать то же самое!»

       Шейн сделал ещё сотню попыток повторить это и, говоря при этом: «Это точно в последний раз!», и делает свою сто первую неудачную попытку.
«Ну, а как тогда? – негодовал он, – Как же мне это повторить? Нет времени ныть, надо действовать!»

       Шейн впервые стал осматривать своё тело. У него не было кожи, костей, и даже внутренних органов. Он был лишь энергетическим силуэтом человека. Мерцающий изумрудный свет рассеивался в пространстве, изменяясь в своей насыщенности в зависимости от напряжения чувств Шейна.

       Энергия, как живая личность внутри Шейна, отказывалась служить и, лишь в гневе он мог вызвать у неё страх и, заставить её подчиниться ему.
«Я даже не знаю, как вернуться на планету, – заметил Шейн, – но я уже поднялся сюда! Значит, я смогу ещё многое!»

XI

       Шейн представил себе лестницу и, неожиданно для себя, его осенило, что энергия готова подчиниться, так как именно его разум и воображение помогли ей поверить в его благие намерения. Клоты, обманывая жизненную энергию обещаниями улучшить мир, использовали её для достижения своих целей, которые преследовали их личные амбиции. Чаще всего они с силой заставляли энергию подчиняться себе, что мешало им открыть свой истинный потенциал. Они сами не знали, что с энергией можно было договориться по-доброму, как почувствовал её душу Шейн.

       Энергия – живое безмолвное существо, благодаря которому живёт всё остальное. Её едят, видоизменяют, беспощадно тратят её собственные создания, и она больше не верит им, словно мать, которую предали собственные дети. Как и в жизни людей, мать любит и лелеет своих детей. она прощает их раз за разом, она не хотела нести им  разрушения, не была злобной, она просто хотела дарить жизнь, любовь и нежность, но её дети вели ожесточённую войну между собой, и пользовались её силой как оружием, для того, чтобы нести несчастье вселенной. Однако, Шейну она поверила, потому что он был другим, особенным, и должен принести мир всем и вся. Благородные цели достойны внимания энергии!

       Перед Шейном образовалась энергетическая лестница. Таким образом, энергия знакомилась с Шейном. Осознав, что отныне каждое его решение зависит от консенсуса двух обитателей одной оболочки.

XII

       Воображение – самое сильное оружие, подаренное нам разумом. Оно требует бережного обращения: при умелой эксплуатации воображения можно творить такие прелести, как музыка, поэзия, романы, и даже любовь; но стоит тебе забыться, обмануть доверие разума, он отстраняется от тебя и, ты чахнешь, не познав счастья. Вместе с обидой разума приходит восстание оружия (воображения) против тебя самого. Воображение возобладает над всем, что в тебе есть. Даже ослабленный предательством, ударом в спину, разум уступает свой трон воображению. Оно предлагает тебе лживые, несбыточные мечты, в обмен на твою свободу, предлагает тебе виновника, «крайнего», которого ты винишь во всех своих неудачах, говорит тебе: «Прости, но другим бывает и хуже, радуйся тому, что имеешь!», и всякий раз, когда ты хочешь совершить революцию внутри себя – вернуть разум на свой законный трон, оно спрашивает тебя: «Что такое свобода?», и ты теряешь свою уверенность, больше не веришь в свои идеалы, идёшь на компромисс. Тут-то и начитается череда лжи, несчастья и всех вселенских бед. Ты уже считаешь свободу пустым словом, которому не место в твоём мире! И пусть это «пустое слово» держит в рабстве целые народы, так тому и быть, иначе никак нельзя, потому что ты – такой же раб, как и любой другой в твоём мире! Ты – раб самого себя, своего воображения, желания винить всех вокруг, ты забываешь о том, что разум – единственный, кто достоин, сидеть на троне, господин королевских кровей, который ослаб, и сейчас находится не в лучшем своём состоянии (как ослабший создатель, в могуществе которого сомневается его самый верный высший воин-раб). Ты забываешь о том, что окружающие тоже хотят быть свободными, и желают видеть свой разум на троне, но, так же, как и ты, вынуждены оставаться рабами незаконного короля, потому что «другим бывает и хуже». Ты забываешь, насколько хорошо быть свободным, уже не веришь в разум, ведь он тоже царь, он лишь поменяет одно рабство на другое. «Какая разница?» – ты спрашиваешь себя иногда и не можешь найти достойного ответа.

       Ты тешишь себя иллюзией свободы, в то время, как тебе диктуют – что делать и когда, как себя вести, и как тебе выглядеть.

       Например: что-то вошло в моду – одежда, телефон, или любой на ваш вкус предмет.

       Первое твоё желание – обладать этим, но тебе, скажем, не хватает средств, ты понимаешь, что становишься объектом насмешек, из-за того, что у всех в твоём окружении уже есть этот предмет, а у тебя его нет. Что делать? Устроиться на работу и заработать на него или просить деньги у родителей? В первом случае, ты долго и мучительно занимаешься непосильным и неблагодарным трудом, платишь налоги, о которых ты ровным счётом не знаешь ничего (да, ты слышал, что там, что-то связанно с тем, что надо отдать какие-то средства коррумпированному правительству); ты продолжаешь свой путь, не имея желания исправить положение в стране, заняться лично своим благом, всё, что ты хочешь – это всего лишь доказать себе, что ты можешь обладать этим предметом.

       Во втором случае, тебе не плевать на мнение окружающих настолько, что ты, берёшь этот предмет на деньги родителей, хотя он тебе совершенно не нужен, ты показываешь его всем с поводом и без, становишься ближе к своему окружению. В этот момент ты стараешься забыть о том, что в твоём окружении уважение, честь и достоинство можно купить – всему есть цена, ты купаешься во внимании и лести до тех пор, пока данный предмет не потеряет свою актуальность до следующей дозы тщеславия. Тебе нравится купаться во лжи. В противном случае, если у тебя нет этого предмета, тебя исключают из общества, ты становишься изгоем и, остаёшься одиноким до тех пор, пока не найдёшь в себе силы попробовать снова.

       Есть ещё и третий тип людей, которых единицы среди миллионов. Они, даже если имеют средства для приобретения сего предмета, предпочитают оставаться изгоем, чем быть окружённым ложью. Они осознано отказываются от общества и, в отличие от первых и вторых, гордятся собой и своим положением, знают, что, имея эту вещь, они не становятся лучше; они счастливы и смеются над обществом рабов, над таким порядком вещей, где именно большинство вынуждает их быть свободными среди рабов, где первый и второй типы людей презирают его из-за отсутствия у него этой несчастной вещи.

       Отсутствие силы воли является причиной того, что свобода лишь пустое слово в мире рабов. О какой свободе может идти речь, когда, пастух, продаёт табачные палочки, в которой табака-то и нет! Овца (раб-разумный), не сумев сказать себе – нет, приобретает её раз за разом, понимая, что это, в конце концов, приведёт её к долгой и мучительной смерти. Однако, пастух позаботился об этом, создав для людей иллюзию свободы выбора, он говорит вам: «Хотите – курите, не хотите – не курите!», и в тоже время, даже не скрывает того, что добавляет в свой товар препараты вызывающие привыкание.

       Казалось бы, третий тип людей желает анархии, но это – не так. В сей прелестной пташке, анархии, есть один закон: «Выживает – сильнейший!», который отрезает ей крылья. Однако, если смотреть правде в глаза, этот закон правит и во всём мире, негласно он стоит в основе любой страны, любого общества. Третий тип людей – против анархии, которая выпускает на свободу то, что было вложено в раба-разумного моральным уродом – богом. Это животное таится в каждом, оно вываливается на мир во всей своей естественной, небезобразной красе. В отличие от анархии, современный мир предлагает вам лживую сделку, заковать вашего зверя в кандалы, взамен на сносную жизнь. Здесь и начинается путь разумного человека в качестве раба, вместе со зверем заковывают и его. Да, его жестоко обманули, и раб-разумный больше не видит себя виновником своей печальной многострадальной жизни, он винит весь современный мир в том, что он клюнул на очевидную ложь.

       Именно в этот момент воображение узурпирует трон и одаривает вас несбыточными мечтами. Одни рабы-разумные принимают этот лживый дар, другие отказываются, пытаются найти способ избавиться от оков. Шейн отказался от воображения, и в его мире произошла революция – сильный король-разум сел на свой законный трон. Возможно, благодаря душевным изменениям, энергия-мать поверила Шейну и отдала ему свою силу, так как, в отличие от других её детей, он не заковал своего зверя, а усмирил, сделал его своим другом, крепко пожал ему руку и пообещал, что всё в этой жизни отныне будет идти лишь на пользу всему миру. Любой раб-разумный может освободиться и использовать тёмную сторону своей личности во благо всей вселенной. Энергия-мать подарила Шейну, возможно, необыкновенные способности, и теперь он имел безграничную власть над своим воображением.

– И это я смог! – словно младенец, только начинающий познавать мир, воскликнул Шейн.

XIII

       «Где же мне искать Клота? – спросил себя Шейн, почесав подбородок. Посмотрев на уже едва заметную планету создателя, Шейн нащупал обрубок энергетической нити, который должен был связывать его с создателем, у себя на затылке. «Он говорил, что мы общаемся мысленно, значит, я могу слышать его, – размышлял Шейн, – Я ничего не слышу, вокруг царит лишь мёртвая тишина.»

– Ах да! – вдруг воскликнул Шейн, – Ведь я не связан с создателем! Зато у меня есть идея! Раз я сумел почувствовать присутствие Клота раньше, смогу и сейчас, мне просто надо расширить поле зрения!

       В руке Шейна образовались маленькие энергетические глаза, и тут же разлетелись в разные стороны на бешеной скорости. Сам Шейн оставался на месте, продолжив познавать свои новые возможности.

– Нашёл! – воскликнул Шейн, и без особых усилий полетел навстречу к Клоту.

       Шейн летел так быстро, что ему казалось, что само время не в силах его догнать. К этому моменту он уже впитал дополнительные глаза, созданные для поисков. Лишь завидев планету бледно-жёлтого цвета, Шейн прогнулся назад, а за его спиной появилась энергетическая стена. Один «невидимый взрыв» (так называл он свою способность создавать микровзрывы в пространстве), и его скорость опустилась до нуля, Шейн стал неторопливо приближаться к планете, которая была немногим меньше той, в которой жил создатель, и на первый взгляд выглядела такой же мёртвой. На этой планете он увидел Клота, который крушил каменные глыбы. Шейн усмехнулся, ошибочно решив, что тот проводит очередную тренировку, но лишь подлетев ближе, он увидел, что каменные глыбы двигались и рвались в бой. Поспешив на помощь Клоту, Шейн заметил, как в него летит камень огромной величины. Уклонившись от брошенного снаряда, Шейн не справился со своей скоростью и, врезался в твердь, проделав в ней яму в несколько метров, и тут же выпрыгнул из неё. В нескольких метрах от себя Шейн увидел каменное существо, которое было в три раза больше него.

– Видно это и есть один из големов, – заметил про себя Шейн.

       Голем был сшит из многочисленных каменных глыб. Некоторые камни были покрыты кристаллическими шипами. Шейн сразу почувствовал наличие энергии в этих шипах, но она отличалась от той, которая был у него. У големов было небрежное туловище, не менее смешная голова, две руки, и три ноги.

       «Это лишь оболочка! Где же сердце?», – подумал Шейн.

– Нашёл! – воскликнул он, разглядев в глубине громады, сделанной из камней, небольшую сферу. Шейну показалось, что эта сфера одна из разновидностей клотов, отличавшаяся от них лишь меньшим размером. Поскольку эти сферы не имели возможности использовать энергетический щит, они использовали всё, что могли для защитной оболочки. Благодаря энергетической нити, связывающей камни, големы могли менять своё положение в пространстве довольно быстро.

       «Шустрый!» подумал Шейн, как только заметил противника подле себя. Энергетически щит только начал образовываться, когда голем уже нанёс удар. Шейна отбросило на несколько метров, при этом на нём осталось множество маленьких осколков кристаллов, которые с самого момента касания стали высасывать из него жизненную энергию.

– Как же хорошо, что у меня нет костей, – сказал Шейн, увидев, насколько был продавлен грунт его телом при падении. Встав на ноги, он тут же стряхнул с себя осколки, которые также были связанны с големом энергетической нитью. Щит Шейна уже был в полной боевой готовности (это был шар, в котором находился его подзащитный) и срезал нити, связывающие голема с кристальными осколками. Кристаллы, потеряв постоянный поток энергии, тут же рассыпались в пыль. Шейну понравилось это приспособление, поэтому он тут же покрыл свои колени, локти, кулаки и пятки кристаллами, которые были твёрже големовских.

– Ну что зверёк, готов к бою? – ухмыляясь, спросил Шейн.

       В ответ голем лишь яростно ударил по тверди. От удара образовалась трещина, которая быстро приближалась к Шейну. Отпрыгнув в сторону, Шейн молниеносно ринулся в атаку, голем, также, словно буйвол, бежал ему навстречу. Опередив Шейна, голем нанёс по его щиту два размашистых удара, чем спровоцировал дисбаланс в концентрации оппонента, что в итоге создало трещину в защите некогда низшей формы жизни. Шейн запрыгнул на плечо голема, и тут же выскочил за пределы своего энергетического щита, оставив в нем своего противника. Ещё до того как он спустился на твердь, Шейн сузил пределы своего щита, тем самым создавая свою вариацию пространственного давления. Спустя несколько мгновений щит уже начал дробить каменное тело голема, отчего тот был вынужден, принять отчаянное решение, разом выстрелить всеми своими кристаллами. Энергетический щит взорвался, создав мощную магнитную волну, при соприкосновении с которой Шейн ощутил как, что-то пытается пробиться в его сознание, разрушая его разум. Не сумев сдержать это неведомое, сверлящее, страшное явление, он упал на колени и издал истошный крик. Боль, которую он ощущал во время болезни, снова вернулась к нему в стократном размере.

– Чувствуешь эту боль? – едва разбирая слова, слышал Шейн, – Она возникает у тебя лишь от того что я говорю с тобой! Ты уже осознал разницу в наших силах? Это не твоя война! Беги прочь! Тебе не одолеть меня, ты слишком слаб! Я Вакстоун – один из первых детей высшей энергии, Я один из создателей вселенной! А ты лишь жалкий эксперимент, который неспособен осознать свою ничтожность! Уходи, или тебя ждёт забвение!

– Да, я чувствую эту боль! – злобно крикнул Шейн, – Но, несмотря на это, я чувствую в тебе страх, Вакстоун! Ты пытаешься заразить меня болезнью, от которой страдаешь сам, но ты ошибаешься! Ты добился лишь ненависти к себе! Ты собственными руками создал себе врага! Ты боишься, встречи со мной, так как понимаешь, что я был создан уничтожать детей высшей энергии, таких, как ты. Убирайся прочь из моего сознания, и жди забвения, которое пророчишь мне!

        Дабы избавиться от источника, доставляющего ему муки, Шейн покрыл свою голову кристаллами, от чего нить, которая связывала его с Вакстоуном, была разрезана. Голем, который потерял ноги после взрыва, преисполненный решимостью подползал к Шейну, используя свои руки, чтобы продолжить смертельный бой. Оставшись без кристаллических шипов, голем не мог противопоставить против Шейна ничего, кроме слабого, почти безвредного физического касания. Шейн уже забыл о дружбе с миролюбивой энергией и в порыве гнева он предательски отбирал её силы. Схватив голема за руки и упираясь ногой об его голову, Шейн с лёгкостью вырвал конечности, и использовал их, чтобы добраться до сердца. Схватившись двумя руками за небольшую сферу, он вырвал её из груды камней и, связав себя с ней энергетическими нитями из своих пальцев, Шейн подавил её разум и стал высасывать всю её жизненную энергию. Последнее чувство, что испытывала потерпевшая неудачу сфера, было страхом.

       Страх заставляет нас бояться неизвестности, изменений, действий, слов и так далее; каждый из нас, представ перед смертью, испытывает страх, так как лишь мы и бог знаем о собственных грехах, которые мы скрываем всю свою жизнь, ибо они закроют нам врата в рай.

XIV

– Твоя неосторожность ставит под угрозу нашу миссию! – прозвучал в сознании Шейна голос Клота, стоявшего за его спиной, – Я едва не потерял свой щит из-за твоей взрывной волны!

       Взбешённый тем, что с ним обращаются как с ребёнком, Шейн воскликнул:

– В таком переполохе меня не заботило окружение! Да и кого это волнует, когда перед ним стоит противник? Хватит делать вид, что ты можешь меня уничтожить! Хватит пытаться устрашить меня! Мы оба рабы нашего создателя и мы оба не осмелимся идти против его воли!

– Пока ты бился с этим жалким големом, один на один, я уничтожил их десять! И при этом мои атаки не мешали тебе! Впредь будь осмотрительнее и главное осторожнее! Запомни, я прощаю тебя в очередной раз за ведение боя без щита потому, что нас только двое. Когда у нас появится ещё несколько братьев, я уничтожу тебя. Создатель не потеряет много от этого.

– Но… – Шейн хотел было, что то добавить, но Клот перебил его. 

– Хватит пререкаться! Оставь привычки, присущие низшим формам жизни. Ты теперь – нечто большее, так что веди себя соответственно!

       Шейн, по непонятной ему причине, стал испытывать жгучий стыд, который затмил собой злость, гордость и желание сказать своё последнее слово, и молча признал себя неправым.

       Клот ощутил некий дискомфорт, который он никогда прежде не испытывал.

– Я уже решил, что ты заблудился и не прилетишь, – сказал он, – приятно знать, что ты способен развиваться.

– Ты, действительно, плохой наставник, – ответил Шейн, – со мной говорил Вакстоун.

– Кто такой Вакстоун? – спросил Клот.

– Дитя высшей энергии, так он представился, – ответил Шейн, – он не пытался тебя запугать?

– Нет. Создатель защищает меня от контакта с другими хранителями жизненной энергии, – ответил Клот, – они для меня немые противники, и меня это устраивает. Это помогает избежать борьбы с жалостью в моём разуме, да и они выглядят достойными противниками и никогда не станут молить о пощаде.

– Ты способен на жалость? – насмешливо спросил Шейн.

– Не думаю, – ответил Клот, – до сих пор не приходилось.

– Если учесть что люди произошли из вашей энергии, то можно с уверенностью сказать, что мы имеем много общего, несмотря на мнимую границу между низшей и высшей формой жизни, – объяснил Шейн.

– Мнимую?! – возмутился Клот, – Ты видно забыл, что в людях есть инородная энергия?! Из-за неё люди утратили связь с создателем, вследствие чего стали бессмысленными, безбожными, никому ненужными паразитами. Создателю они нужны только после смерти. Лично мне было бы приятнее искать что-то общее с рабочим классом големов, чем с этими паразитами. Големы, хотя бы, никогда не теряли связи со своим создателем и, у них есть смысл существования, он заключается в защите своего хранителя жизненной энергии. А что до людей? Они будут уничтожены все без остатка, и возможно ты при этом будешь в гуще событий.

       «Сказал, как отрезал… как же тяжело из мира, подверженного нескончаемому вранью, попасть в мир, где все говорят тебе правду!», –подумал Шейн, почувствовал глубокую обиду. И вправду, каково это: всю свою жизнь провести в лживом мире, и оказаться там, где нет лжи? Что вы выберите? Признаетесь ли себе во всём, что всегда вас гложет, или продолжите врать себе и верить в иллюзорное чудо, оставаясь при этом рабом в мире которым правит – бумага? Я не просто так спрашиваю, будет в конце вам маленький подарок в виде вопроса, который заставит вас задуматься об этом.

– А зачем ему это делать? – имитируя безразличие, спросил Шейн.

– Какая разница?! – отрезал Клот, быстро распознав лживый тон Шейна.

       На несколько секунд воцарилось молчание. Молчание, в котором один пытался адаптироваться к миру, где возможно нет лжи, а другой позволяет первому приспособиться, потому что он постоянный житель этого мира, и в нём нет ничего плохого по отношению к своей родной энергии, но к остальным он относился кардинально иначе.

– А может я, сумею отговорить создателя? – не сумев сдержать свои эмоции, спросил Шейн.

– Ты ведь понимаешь, что твой замысел обречён на провал? – злорадствовал Клот.


– В нынешнем расположении духа создателя – да, но если нам удастся одолеть Вакстоуна, у меня будет шанс! – воскликнул Шейн.

– Посмотри правде в глаза! Даже после победы над Вакстоуном, создатель не изменит своего решения. Само существование людей, словно клеймо, свидетельствующее о его слабости. А в том, кто стремится построить лучший мир, не должно быть слабостей! Я, будучи высшим воином-рабом, вынужден служить тому, кто их имеет! Мой долг, сохранить нашу честь, проявить силу и не позволить никому усомниться в нашем могуществе, несмотря на то, что сам создатель позволил себе пасть столь низко, что хочет уничтожить определённого противника из чувства мести, а не ради высшей идеи, которая не что иное, как создание лучшего единого мира! И этот факт позорит нас. Тем не менее, я не виню его за это, так как сам не знаю, как поступил бы, попади в подобную ситуацию. Однако, это я – воин, лицо нашей идеи, и именно моими силами будет создаваться лучший мир, я помогу нам смыть этот позор! Возможно, тогда создатель больше не позволит себе отступить от нашей общей цели, он, в конце концов, высшая форма жизни.

– Но мы же можем уничтожить хранителя энергии на земле, оставив людям, возможность жить! – запротестовал Шейн.

– Пойми одно, мир – это гниющий организм, и мы обитатели мира, его антитела, от нас зависит продолжиться ли гниение или нет. Мы должны выполнить своё предназначение, и уничтожить все заражённые области и заменить их собой. Таким образом, зараза будет искоренена. А людей и подобных им существ, я ненавижу, потому что они паразиты, провоцирующие болезнь организма, такие подлежат уничтожению! Тогда всё на свете будет прекрасно! – ответил Клот.

– Прекрасно?! – разозлился Шейн. Это не была злость, которая приводит к драке, это было возмущение, когда вы хотите не «вбить» а доказать неправоту собеседника.

– Не важно! В любом случае мы отвлеклись. Пора вернуться к заданию, – устав от нудного диалога, воскликнул Клот и, смягчив свой голос, добавил, – сперва нам надо вернуться к создателю и восстановить силы. Да и последствия магнитной волны, ещё не прошли.

– Неужели эта волна была настолько мощной? – спросил Шейн, пытаясь не думать о последнем диалоге и обо всех аргументах, которые он хотел озвучить, – Ты же поглотил сердца поверженных тобой големов! Их энергии должно было хватить, чтобы восполнить твои силы! По крайней мере, мне хватило и одного.

– Хм… «сердца», – задумчиво повторил Клот, – довольно странно ты их называешь, учитывая, что они те же клоты, просто менее развиты. Да и силы я беру у создателя лишь в долг, каждый поверженный мною враг отдаёт энергию ему. Знаешь Шейн, настанет день, когда создатель станет единственным хранителем жизненной энергии, тогда мы – клоты возможно будем ему не нужны. Вот тогда-то мы и вернём ему долг сполна и, надеюсь при этом я приму небытие преисполненный гордостью за то, что был полезен ему и служил его великой цели вылечить мир.

– А зачем ему столько сил, если он останется один? – спросил Шейн.

– Смысл в том, чтобы уничтожить всю заразу здесь и быть достаточно сильным, чтобы добраться, до другого мира, в котором, так же как и здесь происходит гниение. Создателю нужно очень много жизненной энергии, так как попутно он будет строить лучший, совершенный мир: существа, населяющие его, будут созданы по образу и подобию создателя, и они будут служить высшей цели, поддерживать нескончаемое множество миров, где нет жизни без смысла и цели. Как ты уже мог понять есть масса причин продолжать войну, ради нас же самих! – ответил Клот.

– Я думаю, слишком уж сильно ты веришь в «лучший» мир, – сказал Шейн, – Легко строить новый мир поверх руин от старого. Вам самим, не кажется ли это позорным, при всей вашей принадлежности к высшей энергии? В смысле, это больше похоже на людей – рушить старое и строить новое. А для божественных существ более приемлемо будет попробовать исправить прежний мир, не разрушая его! Да и к чему вообще такая сила и мощь, если ты собираешься вкладывать её в такое ничтожное русло?

– В этом мире царит беспорядок, сотворённый иными хранителями. Из-за них и их созданий, создатель не видит иного выхода, – возразил Клот, – сколько в мире разумных созданий, столько же и взглядов на существование, и это делает само существование невыносимо запутанным! Да и не забывай, что этот мир населяет множество ненужных, неудачных созданий, в том числе и люди! Даже если и согласиться с твоей точкой зрения, то это приведёт лишь к большему беспорядку, так как паразитов невозможно исправить или контролировать!

– Ты не можешь утверждать это, так как ты неправ! – продолжал спорить Шейн, – Хранитель жизненной энергии на земле держит людей под своим контролем уже много веков и это говорит о том, что они не настолько неисправимы. Они просто потеряны и каждый из них на протяжении всей жизни ищет себя и смысл своего существования. Быть может, если бы хранители жизненной энергии оказали им помощь в этом, то они могли бы помочь создать прекрасный мир!

– Прекрасный мир?! – насмешливо повторил Клот, – Людей не держат под контролем, их просто сдерживают, а это – разные понятия! Ты и сам прекрасно знаешь, чем за это расплачивается хранитель на земле. Не так давно он мог биться с создателем лицом к лицу, а сейчас он слаб и все это из-за попытки взаимодействовать с паразитами. При всем этом ты Шейн, говоришь, что создателю следует сделать то же самое?! Пойми, именно это и является причиной того, что он – создатель, а ты – его создание! Он не станет рисковать лучшим новым миром из-за своих слабостей! Он создаст новый мир, несмотря на свои личные предпочтения и, поверь, ему это в сотни раз тяжелее, чем тебе! В любом случае об этом можно говорить бесконечно, учитывая твою неспособность воспринимать информацию, но решение остаётся за создателем, и я этому рад! Теперь мы можем вернуться к нему и восполнить свои силы?

XV

       Клот остановился перед открывшейся пещерой, ведущей в логово создателя и, посмотрев на Шейна шутя, спросил: 

– Так ты пойдёшь просить за сохранение человеческого рода? 

       Шейн отрицательно покачал головой и сел на ближайший камень. Клот   исчез в пещере.

       Шейн был рад, что Клот снисходительно отнёсся к его слабостям. Его беспокоило лишь то, что создатель и Клот не видели того, что люди паразитируют на своей планете лишь из-за того, что многие из них посвятили свою жизнь поиску материального достатка. Ради этого они разрушали любые преграды перед собой и, именно это делало их паразитами. Шейн истинно верил в то, что эту черту человеческого характера можно исправить. При иных обстоятельствах люди бы стали способствовать развитию своей среды обитания. Среди них были и те, кто не только не паразитировал, но и старался исправить ошибки своих собратьев. Они даже отказывались от поедания братьев своих меньших, утверждая, что, если каждый на Земле последует их примеру, то сама жизнь, станет лучше и людям не придётся выживать. К сожалению, таких людей, было критическое меньшинство, что делало их старания практически неощутимыми на фоне деяний остального человечества. Это мешало разглядеть в них добродетель.

       Человечество было несправедливо приговорено к уничтожению без попытки разобраться в их обществе и природе. Шейн, как один из представителей человеческого разума, был уверен в том, что оно имеет множество качеств, которые могут отстоять их право на существование. Такие качества, как доброта, искренность, честность, любовь и многое другое прекрасное, что есть в их характере и проявляющееся в тех случаях, когда их жизнь хороша, могли бы полностью изменить мир, построенный искавшими личного обогащения, теми, кто:

– использовал разум не во благо всего человечества; 

– видел в себе подобных лишь рабочую силу, а не равных себе созданий;

– использовал эту рабочую силу ради приумножения своего богатства, и платил им настолько мало, что тем приходилось заниматься этим всю жизнь, дабы не умереть от голода где-нибудь в подворотне;

– призывает взяться за оружие и идти на брата, который, также как и первый – лишь послушная рабочая сила; 

– использует веру и религию в корыстных целях;

– сделал так, вышесказанные прекрасные качества человечества совершенно лишними в обществе паразитов.

       В этом мире начинались войны, строились границы и, всё это ради того, чтобы сохранить и приумножить награбленное для своих прихотей.

       Всё что требуется сделать, чтобы исправить былые ошибки – изменить образ жизни человечества, подарив иной путь развития. Путь, который, несомненно, поможет человечеству отстоять своё право на существование и свободу перед лицом опасности уничтожения создателем.

XVI

       «Люди появились в мире случайно, но они были созданы для добрых дел», – думал Шейн.

– О чём помышляешь? – спросил Клот.

– О мелочах, по крайней мере, в твоём понимании, – ответил Шейн, – а разве ты не читаешь мои мысли? 

– На это способен лишь создатель. Я же просто общаюсь с тобой на одной из многочисленных волн, что испускает твой разум. Твой разум автоматически фильтрует твои мысли, что делает невозможным для меня слышать каждую твою мысль. Это один из побочных эффектов твоей прошлой жизни в виде паразита.

– Приятно слышать, что у меня есть хоть какое-то личное пространство.

– Может быть, тебе и приятно, а вот создателя и меня беспокоит то, что Вакстоун сумел переговорить с тобой. В тебе есть опасные включения посторонней энергии, что дает тебе больше свободы, чем должно быть.

– Почему это является проблемой для вас? 

– Возможность твоего предательства!

– Дать создателю повод меня поглотить? Нет уж. Мне и без того тут не доверяют. Тем более, я дал ему слово и, даже если моя верность создателю не столь высока, я всегда верен своему слову.

– Не совсем то, что я хотел услышать, когда убедил создателя не поглощать тебя, но и так сойдёт.

– Благодарю тебя, Клот!

– Не стоит. Я не спасал твою жизнь. Я спасал нашу миссию. Если избавиться от тебя сейчас, мы потеряем преимущество над Вакстоуном, подкрепления ждать придётся долго.

– Всё равно, спасибо!

– Неважно. Пора завершить никчёмное существование Вакстоуна и отнять у него то, что принадлежит создателю.

– Подожди! А что будет после того, как мы убьём Вакстоуна? Я стану ненужным создателю и он меня тут же поглотит? 

– Не думаю, что после победы над Вакстоуном, Создатель захочет поглотить тебя, ведь, ты докажешь свою верность. Хотя быть может я и ошибаюсь. Могу лишь дать совет – бейся с Вакстоуном так, будто это твой последний бой в жизни.

       Вдвоём они вернулись на то самое место, где груды побеждённых ими каменных тел лежали вокруг.

– Что дальше? – спросил Шейн.

– Прежде чем вступить в бой нам нужно попрактиковаться в командной работе, – ответил Клот и выпустил из своего тела несколько энергетических нитей, – нам нужно объединить наши силы. 

       Шейн, учитывая свой человеческий облик, вырастил на спине такое же количество энергетических нитей, сросшиеся с нитями Клота. Клот почувствовал угасание связи с создателем и, более того, энергия Шейна пыталась поглотить его. В итоге Клот оборвал связь с Шейном. 

– Что-то пошло не так? – удивлённо спросил Шейн.

– Да, вышло так, что мы не можем объединить наши силы, и это усугубляет твоё и без того шаткое положение, – ответил Клот.

– Почему? Я ведь почувствовал, как моя сила стала расти.

– Видимо это ещё один изъян из твоей прошлой жизни. Да, ты почувствовал прилив сил, но в то же время я почувствовал, как ты пытался меня поглотить. Более того, создатель ощутил ослабление моей связи с ним, и мне теперь нужно будет это ему объяснять. Это, также, не в нашу пользу.

– Что нам теперь делать? – понимая, к чему идёт разговор, спросил Шейн.

– Думаю, нам следует попробовать ещё раз, но теперь я буду готов сопротивляться.

       Они снова связали свои энергетические нити. В то время, как сила Шейна возросла, сила Клота лишь только удерживала его от поглощения Шейном.

– Ну, это – хоть что-то, – сказал Клот, – теперь давай потренируемся в атаке. Самое мощное, что может позволить себе клот, это – пространственное давление, следи за мной и повторяй.

       Клот начал выделять энергию размером, сопоставимую с молекулами. Высвободив достаточное количество энергии, Клот направил её на несколько сотен метров перед собой и, связав, образовал подобие молекулярного поля, которое присвоило всё, что находилось в пределах досягаемости. Присвоение участка давало Клоту возможность искривлять, сжимать и создавать примитивные формы жизни, окружая их благоприятной для их жизнедеятельности атмосферой в пределах его молекулярного поля, но Клот использовал это исключительно в боевых целях.

– Повтори! – приказал Клот, – только адаптируйся под моё поле.

       Лишь с третьей попытки у Шейна получилось сделать всё правильно.

– Теперь сконцентрируйся на том, чтобы сжимать пространство с той же силой, что и я, иначе сила наших атак перестанет суммироваться, и наши атаки поглотят друг друга, что приведёт нас к поражению в бою с Вакстоуном, – сказал Клот, – помни наша задача – синхронность.

– Я готов! – ответил Шейн.

       Их стараниями камни, в пределах молекулярных полей, раздробились в щебень, а после и в песок, но это был предел их атаки.

– Этого недостаточно! – воскликнул Клот, – Наша задача – обездвижить хранителей энергии данной атакой. Видно наше положение безнадёжно.

– Нет! У меня есть идея, – ответил Шейн и, благодаря своей возросшей силе, покрыл молекулярное поле энергетическим щитом и использовал атмосферное давление. Таким образом, Клот, который все ещё использовал пространственное сжатие на пределе своих возможностей, увидел, как энергетический щит Шейна усилил их совместную атаку путём сужения границ щита, тем самым сужая границы их совместного молекулярного поля. В результате атмосферное давление имело три ступени. Первая, находившаяся в самом центре, была наиболее сжатой. Вторая ступень являлась молекулярной сферой, в которой находилась сжатая первая ступень. Клот не мог перемещать, сужать или расширять саму сферу, так как рисковал потерять концентрацию, что могло привести к тому, что Шейн его поглотит. Третья ступень – энергетический щит, который сужался, увеличивая давление на молекулярную сферу, в результате чего, песок превратился в пыль, но сжатие продолжалось.

Стой! Остановись! – крикнул Клот, почувствовав как, что-то стало поглощать атмосферное давление изнутри.
Шейн и Клот синхронно прервали свои атаки.

– Что случилось? – спросил Шейн.

– Мы сейчас рисковали быть поглощёнными чёрной дырой, которую чуть было сами не создали, – ответил Клот, – разве ты сам этого не заметил? 

– Я видел искру, но всё моё внимание было поглощено тренировками, – ответил Шейн.

– Только хранители жизненной энергии имеют достаточную силу образовывать чёрные дыры. Даже создатель в нынешнем его состоянии, создал бы её с трудом.

– Выходит моё положение не столь плачевное? – облегченно вздохнул Шейн.

– Только, если ты сможешь контролировать свои атаки, – ответил Клот, – запомни наша цель – сковать хранителя энергии, а не пустить в небытие и нас самих заодно. Будем повторять эту атаку до тех пор, пока ты не овладеешь этим приёмом в совершенстве.

       Спустя некоторое время они вернулись на планету создателя, так как им нужно было отдохнуть после неожиданной и изнурительной тренировки. Клот снова ушёл в логово создателя для того, чтобы набраться энергией, а Шейн остался сидеть на камнях, раздумывая о том, что с ним будет.

– Ты, и впрямь, одна большая ходячая удача, – сказал Клот, выйдя из логова создателя.

– Спасибо! – ответил Шейн, – Что нового?

– Ничего, но я снова оправдывал тебя перед создателем.

– Ещё раз спасибо за это.

       Клот привёл Шейна к широкой и глубокой яме на планете Вакстоуна. Как он объяснил, он и его брат пробурили эту яму ещё в те времена, когда происходила битва на Земле. Им почти удалось достигнуть нужной глубины, когда создатель был вынужден поглотить одного из них. С тех пор големы пытались завалить яму и, Клот едва успевал противостоять этому, по сей день. Бурение ямы заняло тогда много времени, так как хранитель жизненной энергии уплотнял почву, вкладывая в неё свою силу. Клотам приходилось пускать под почву свои энергетические нити после этого окружать их энергетическим щитом, чтобы потом вынимать их на поверхность вместе с  тем, что попадало в пределы щита. 

       Теперь Клот мог продолжить своё дело вместе с Шейном. Докопав яму до глубины, когда они могли уже попасть в логово Вакстоуна, Клот попросил Шейна остановиться. 

– Перед тем как мы туда попадём, запомни – нам нельзя доводить нашу атаку до чёрной дыры, так как создатель не сможет воспользоваться ни нашей, ни вакстоуновской энергией после нашей смерти. Даже если мы будем под риском поражения, мы должны либо победить, либо будем поглощены Вакстоуном! – сказал Клот.

– Хорошо. Победа или смерть! – ответил Шейн и покрыл себя кристальными шипами.

– И ещё кое-что, именно я должен поглотить Вакстоуна.

– Без проблем, – ответил Шейн.

       Логово Вакстоуна отличалось от такового, в котором жил создатель, лишь энергетическими кристаллами, размещёнными по всей поверхности пещеры. 

       Окутанные единым энергетическим щитом Шейн и Клот вошли в это логово. Вакстоун как и создатель представлял из себя сферу, бледно-оранжевую, в отличие от рубинового цвета сферы создателя.

– Значит, вы всё же решили дать мне бой?! – без тени беспокойства сказал Вакстоун, – и ты тоже тут, странное создание.

– Не слушай его, – сказал Клот, который услышал Вакстоуна, благодаря связке с Шейном, – он пытается отвлечь тебя и разделить нас, чтобы уничтожить по отдельности.

– Ты понимаешь, что твой создатель поглотит тебя, даже если вы одержите надо мной победу? – продолжал Вакстоун, – думаешь, ты ему будешь нужен после того, как он создаст ещё несколько таких же преданных рабов вроде твоего компаньона? Если да, то ты самое тупое создание всех времён.

– Он же говорит правду?! – обратился Шейн к Клоту.

– Шейн, если ты поможешь мне одержать победу над Вакстоуном, я уговорю создателя не делать этого, даже больше я поставлю своё существование на кон ради этого, – ответил Клот.

– А что если и это не поможет? – спросил Шейн, всё больше понимая, что он стоит перед жизненно важным для него выбором.

– Если ты будешь задавать такие вопросы, тогда он, действительно, не станет меня слушать. Он поглотит и меня за то, что я не пресекаю вопросы подобного рода! Я хочу пройти весь путь к высшей цели, не лишай меня этой возможности! – разозлился Клот.

– Хорошо, я доверюсь тебе, – сказал Шейн, который, по непонятной ему причине, поставил потребности Клота выше сохранения своей жизни.

– Я предлагаю тебе биться за меня, – сказал Вакстоун, снова пытаясь завязать разговор, – и тогда мы вместе одержим победу над твоим создателем!

– Нет, – ответил Шейн, – я сделал свой выбор. Даже если бы я согласился, между тобой и создателем слишком большой разрыв в силе, и мой вклад не изменил бы ситуацию в корне. Мне очень жаль, Вакстоун, но это твои последние мгновения жизни!

– Может быть, ты и прав, – сказал Вакстоун, – победит сильнейший!

       Услышав последние слова Вакстоуна, Клот атаковал, взорвав кристаллы позади Вакстоуна. От взрыва несколько кристаллов прошли сквозь Вакстоуна, попали в совместный энергетический щит Шейна и Клота и взорвали его. Несколько кристаллов впилось в Шейна, сбив его с ног, стали высасывать из него жизненную энергию. В этот момент Клот уже подготовил молекулярное поле для иммобилизации Вакстоуна. Вакстоун защитился, выпустив большое щупальце в сторону Клота. Клот успел покрыть себя собственным энергетическим щитом, но щупальце без особых усилий пробило его защиту, и Вакстоун, обхватив этим щупальцем Клота, стал тянуть его к себе, создавая колебания, мешавшее Клоту сконцентрироваться на молекулярном поле. Шейн вынул из себя последний осколок кристалла, сформировал и отправил молекулярное поле в сторону Вакстоуна. Покрывая свои руки от кулаков до локтей острыми кристаллами, он стал бить размашистыми ударами по щупальцу и, разрубив его напополам, освободил Клота. Освободившись, Клот восстановил свой энергетический щит и снова принялся за молекулярное поле, пытаясь сковать Вакстоуна вместе с Шейном, однако сил было недостаточно. Вакстоун использовал последнее, что он мог в своём положении – выстрелил всеми кристаллами отовсюду разом. Это привело к тому, что молекулярное поле ослабло, а Шейн, который остался без щита, слабел от вонзившихся в него кристаллов. Клот, взорвавший свой новый энергетический щит в противодействие кристаллам, оставил молекулярное поле без внимания и всю свою энергию пустил на образование совместного энергетического щита с Шейном, что спасло Шейну жизнь. Вакстоун, воспользовавшись ослаблением молекулярного поля вокруг него, стал сжимать пространство в пещере, и каменные стены пещеры начали сдавливать энергетический щит атаковавших Вакстоуна. 

– Помоги мне раскрутить наш щит! – сказал Клот Шейну.

– В какую сторону? – спросил Шейн.

– Вправо!

       Вращение щита дала эффект буравчика, который стал дробить сдавливающие их стены пещеры в направлении проделанного ими входа в логово. Позволив щиту крутиться по инерции, они принялись создавать новое молекулярное поле вокруг Вакстоуна, что в итоге оборвало все энергетические нити, связывавшие Вакстоуна с планетой. Планета лишившись силы притяжения, стала распадаться в пучине эфира вселенной. Клот. вонзив свою энергетическую нить в Вакстоуна, стал высасывать из него энергию, при этом нить, что связывала Клота с создателем, сильно увеличилась в размерах, тогда как Вакстоун уменьшился до сгустка энергии в половину роста Шейна.

– То, что от него осталось должно восстановить твои силы, – сказал Клот.

– Мне очень жаль, – сказал Шейн Вакстоуну и приготовился поглотить его энергию.

– Жаль, что я не был достаточно силен, – сказал Вакстоуна и остатки его тела перешли к Шейну.

– Спасибо, что позволил мне восстановить свои силы, – сказал Шейн, – я уверен, что создатель не оценит этого.

– Так и есть, – ответил Клот, – но не поступи я так, создатель поглотил бы тебя, так как ему нужны сильные войны, чтобы создать лучший мир. Риск всё ещё есть, но я сделаю всё, что в моих силах, чтобы и ты увидел тот мир, который мы построим.

XVII

– Благодаря вам я снова обрёл силу, – встречая победителей у себя в логове, сказал создатель, – теперь я готов атаковать Брайтлайта, и на этот раз уничтожить его! В благодарность, Клот, я повышаю предел твоих сил, назначаю тебя командиром следующей команды клотов. А вот с тобой Шейн, дела обстоят иначе. Я долго думал о том, насколько ты опасен, и решил что даже малейшая доля угрозы, стоит того чтобы избавиться от тебя!

– Не делайте этого! – вмешался Клот.

– Почему? – спросил создатель, – ты ведь сам не так давно презирал его!?

– Да, создатель. Прежде я видел в нём лишь недостойную нас ошибку. Но теперь, когда мне довелось биться с ним бок о бок против Вакстоуна, я признаю его равным себе воином. Он доказал свою верность Вам. Тем более он всегда будет под моим наблюдением. Его свобода воли может сделать его самым ценным среди воинов, в отличие от любого из тех, что вы создали и создадите, он будет верен вам осознанно. Он может быть тем, кто действительно осознает, к чему мы стремимся, и признает Вас единственным хранителем жизненной энергии, – ответил Клот.

– Как он сделает всё то, о чем ты говоришь? Ведь он не разделяет нашу мечту достичь гармонии в мире? – усомнился создатель.

– Я научу и покажу ему всю красоту того мира, к которому мы стремимся. Я думаю, и Вам будет лестно обрести признание того, кто в целом от вас не зависит, – ответил Клот.

– Ты посмел засорить свой разум, такими мусорными мыслями, отвлекаясь от своей единственной и главной цели? – разозлился создатель.

– Простите мне мою вольность, создатель. Наша миссия всегда будет для меня превыше всего! – повинился Клот, впервые за своё существование, испытав на себе гнев создателя.

– Я был рождён полноправным господом над всем живым и мне не нужно ничьё признание! – воскликнул создатель и, усмирив свой гнев, сказал, –  Всё же я дам ему ещё немного времени, потому что ты заслуживаешь поощрения. Помни, если Шейн нас предаст, я поглощу и тебя вместе с ним!

– Он нас не предаст, создатель, я за него ручаюсь, – ответил Клот.

       Создатель сконцентрировал свои силы и из него один за другим стали выходить клоты. Остановившись на седьмом клоте, создатель открыл выход из логова. Все воины вышли на поверхность планеты.
Несмотря на то, что клоты выглядели совершенно одинаково, Шейн различал их, но по старой привычке, решил соблюсти правила этикета.

– Как мне к вам обращаться? – спросил он.

– Никак! – ответил один из клотов, – ты не достоин к нам «обращаться», просто выполняй наши приказы, это всё, что от тебя требуется.

– Спокойней, братья мои. Шейн помог создателю восстановить силы, и проявил себя хорошим компаньоном. Благодаря его силе создатель смог дать вам жизнь. Придумайте себе позывные, – вмешался командир.

– Простите, командир, но мы считаем, что нам нужно думать о нашей цели, нежели, придавать какое либо значение словам такого недоразумения как он! – ответил другой клот. 

– Наша цель, несомненно, стоит превыше всего, но всё же я требую выполнения моего приказа!

– Кьюр.

– Деспар, – назвал себя второй клот, – но я сомневаюсь, что нам представиться возможность пообщаться.

– Танд.

– Ворт, – представился четвёртый клот, – Я с удовольствием уничтожу всех представителей низшей формы жизни и, если мне повезёт, доберусь и до тебя.

– Слушайте, я также как и вы, считал его недостойным существования, но Шейн доказал мне, что заслуживает быть частью нашей команды! Несомненно, он произошёл из низшей формы жизни, но теперь это лишь незначительное прошлое из мира, который мы исцеляем. Шейн нам брат и союзник в мире полном врагов, и если ещё кто-либо из вас захочет сказать, что-то недружелюбное по отношению к члену нашей команды, я восприму это как неповиновение моему приказу, а значить личному оскорблению, – снова вмешался командир, – вам ясно?

– Хэрри.

– Флад.

– Квейк, – представился последний клот.

– Я Шейн, Шейн Мак-Кой младший. Несмотря на первое впечатление, надеюсь, мы сработаемся и не создадим друг другу проблем.

– Ну, раз уж мы закончили знакомиться, давайте перейдём к делу. Как вы все уже поняли, нам предстоит бой с хранителем жизненной энергии, который однажды принёс поражение нашему создателю. Создатель приказал нам уничтожить как можно больше представителей низшей формы жизни на этой планете, перед тем, как вступить в бой с нашей главной целью.

– Нам предстоит уничтожить и людей? – спросил Шейн.

– Ответ очевиден, – ответил Ворт.

– Забудь своё никчёмное прошлое! Я напомню тебе, что создатель позволил тебе существовать только в знак благодарности мне за победу над Вакстоуном. Ты больше не паразит, запомни это. Земля сейчас сильно отличается, от того, что ты, возможно, всё ещё помнишь. Паразиты достигли своего пика в саморазрушении. То, что от них осталось после очередной войны ты и сам захочешь истребить, – добавил командир.

– Какая война? – спросил Шейн.

– Неважно, – ответил командир.

– А откуда ты знаешь? – спросил Шейн.

– Создатель рассказал мне об этом ещё до битвы с Вакстоуном. В общем, там больше не осталось, что исправлять. Человечество на грани вымирания, и мы положим конец их бессмысленному существованию, чем поможем создателю, да и им самим. Нет ничего хуже, чем жизнь без смысла, – ответил командир.

– Но, мой сын, жена, родители, – Шейн не мог поверить в услышанное, ведь всё, что он знал о человечестве, было тесно связанно с его семьёй. Пустота вдруг овладела Шейном, – они были моим смыслом жизни.

– Всё это в прошлом Шейн, ты уже давно выше всего этого! – сказал командир.

        От слов командира, Шейна охватила злость. Он едва сдерживался, чтобы не наброситься на клотов.

– Почему ты мне об этом не рассказал раньше? – шипя от злости, спросил Шейн, впервые используя свой голос.

– Не помню, чтобы ты спрашивал об этом, – ответил командир, – да и что это меняет? Только прежде чем ответить, посмотри правде в глаза, и будь предельно честен с собой. Сейчас ты высшее создание, и те, кто был рядом с тобой тогда, сейчас не имеют никакого к тебе отношения!

– Ах, если бы я знал об этом раньше, я мог бы исправить положение, – сокрушенно сказал Шейн.

– Я сказал, будь честен с собой, что изменилось? – воскликнул командир.

– Ты прав, – ответил Шейн, – ничего не изменилось, но мне всё равно больно. Они ведь были моей семьёй. Прости за то, что сорвался.

– Твои чувства никого не заботят! – вмешался Квейк, – Командир, нам уже известно задание. Пора уже начать исцеление мира!

– И то верно, – ответил командир, – главное помните кислород, один из самых опасных видов оружия, он заставляет нашу энергию эволюционировать для адаптации к атмосфере, что делает нас смертными. Любой ценной поддерживайте энергетический щит. А теперь пора исполнить волю создателя!

       Клоты взлетели и направились к своей следующей цели, Шейн летел позади остальных. Командир, поравнявшись с Шейном, спросил, – Ты в порядке?

– Не знаю, командир. Я не хочу уничтожать то, чем когда-то был. В душе я всё ещё человек, всё во мне противится тому, что мы собираемся сделать, – ответил Шейн, – но я справлюсь.

– Душа, – сказал командир и, сделав короткую паузу, продолжил, – что для тебя душа?

– Сложно объяснить. Может это добрая сторона любого живого существа?! То, что позволяет мне верить в добро, несмотря на все бесчинства, и зло происходящее вокруг. То, что называется сочувствием, заставляющее делиться всем, что имеешь, с теми, кому повезло меньше. Несомненно, душа – это то, что заставляет нас ставить потребности других выше своих, – ответил Шейн.

– У всех нас есть добрая сторона, но в отличие от тебя, у меня нет свободы выбора, кроме помощи создателю улучшить мир. Тем не менее, я вижу, что нынешний мир превратился в глобальную бессмысленность, в хаос, и ничего не изменится само собой, пока мы его не исправим. В моих глазах это всё равно, что поделиться тем, что имеешь. А душа – это всего лишь та энергия, которая позволяет твоему разуму существовать, – сказал командир.

– Я думаю, что неправильно соваться в чужой дом со своими законами, тем более, когда ваш собственный мир несовершенен, – ответил Шейн.

– То есть ты думаешь, что нам следовало бы создать прототип лучшего мира у себя на планете? – спросил командир.

– Можно начать и с этого, – ответил Шейн.

– Именно это и есть та причина, по которой мы выполняем указания создателя. Он – единственный, кто сможет очистить весь океан, а твоя мысль сравнима лишь с лужицей. Тебе следует изменить свои взгляды на мир, ведь твоё мировоззрение может привести к нашей с тобой гибели. Задайся вопросом стоит ли этот погибающий мир того, чтобы нас поглотил создатель?

– Нет, не стоит, – ответил Шейн, – ведь теперь я – клот, и у меня одна цель создание нового мира.

XVIII

       Клоты летели по бескрайним просторам вселенной, попутно определяя местонахождение будущих жертв, своей миссии. Остановившись у озонового покрытия планеты Земля, клоты покрылись энергетическими щитами и прежде чем войти в атмосферу планеты, они уничтожили весь мусор оставленный человечеством на орбите. Планета выглядела крайне плачевно, так как в последней войне использовалось химическое и атомное оружие. Война, которая началась, как борьба с терроризмом, переросла в войну религиозных взглядов, в итоге её называли предшественницей судного дня. Поскольку война шла на полное уничтожение противника, на планете практически не осталось места, где не отразились её последствия. Жизнь на планете медленно угасала. Прошло уже двадцать лет, как закончилась эта пагубная война. Почва была отравлена, фауна планеты была на грани вымирания. Живые существа тщетно пытались адаптироваться к жизни на разрушенной планете. Численность виновников в этих бедах сократилось более чем на восемьдесят процентов, и продолжало снижаться. Поскольку охота не давала достаточных средств питания, каннибализм стал обычным явлением среди хищников, в том числе и людей. В довершении ко всему, на планете осталось очень мало пресной воды. В результате атомной войны, климат на планете также изменился, поэтому человечество жило под землёй, выбираясь на поверхность лишь для того чтобы пополнить скудные запасы съестного. Увидев всё это, Шейн, наконец, оставил свои прежние взгляды, потеряв веру в человечество, его больше не раздражали довольные возгласы клотов, которые были рады видеть, что большая часть их работы уже сделана теми, кого они должны были уничтожить.

– Ну, видно наша миссия не займёт много времени, – наслаждаясь видом, сказал Командир, – нам нужно разделиться и уничтожить всё то, что осталось. Шейн, твоя задача лететь на запад и истреблять всё живое на своём пути. Танд, ты летишь на северо-восток. Флад, ты полетишь на юго-восток. Хэрри, лети на юг. Квейк, твоя задача очистить север. Ворт, на восток. Деспар, на северо-запад. А мы с Кьюром останемся здесь и начнём бурить ход к хранителю энергии. Запомните ни одной живой твари не должно остаться там, куда вы полетите. Приступайте!

XIX

       Клоты разлетелись по назначенным направлениям. Шейн долгое время не встречал никого, пока в его поле зрения не попала самка оленя и её мертворождённый оленёнок. Она тщетно пыталась поднять своё дитя, на ноги. Шейн, которому при своей человеческой жизни так и не довелось видеть оленя вживую, решил понаблюдать за происходящим. Он с интересом следил за её упорством, прислушивался к каждому звуку, который она издавала в попытках разбудить своё дитя от вечного сна. Вдруг она, заметив Шейна, дёрнулась от страха и, хотела было убежать но, не решившись оставить своего детёныша без защиты, осталась на месте. Недолго думая, Шейн решил пойти на эксперимент. Осторожно приблизившись к животному, Шейн сел рядом с детёнышем и из его руки стали расти сотни энергетических нитей, которые устремились к мёртвому оленёнку и, жизненная энергия Шейна стала переливаться к животному. Не прошло и двух секунд, как эксперимент Шейна увенчался успехом. Детёныш поднялся на ноги и вприпрыжку подошёл к матери и стал сосать молоко. Шейн не остановился на достигнутом. Он очистил их организм, а также, используя молекулярное поле, очистил небольшой холм и вмиг вырастил на нём съедобную траву. Самка оленя подошла к луже, которая осталась после кислотного дождя, и стала пить отравленную воду, снова загрязняя свой организм, Шейн осторожно отогнал оленей к пастбищу и, накрыв их энергетическим щитом, он принялся за строительство оазиса. Ему было приятно создавать свой чистый мир, несмотря на то, что понимал, насколько бессмысленно он расходовал свои силы. Закончив свой небольшой проект, Шейн, в последний раз взглянул на спасённых животных и отправился дальше.

XX

– Я думал вы здесь для того чтобы уничтожать, поэтому твои действия мне не ясны, 
– услышал Шейн.

– Я и сам не всё осознал. Я просто пожалел их, – осмотревшись и увидев дерево, из которого доносился голос, ответил Шейн.

– Я вижу, ты не разделяешь взглядов того, кто отправил тебя сюда, – сказал хранитель жизненной энергии.

– Я просто не понимаю, зачем вы воюете!? Ведь даже я со своими ничтожными по сравнению с вашими силами смог сделать что-то для того чтобы улучшить этот мир! – ответил Шейн.

– Разве похоже на то, что я принимаю участие в войне?

– Но ты ведь одолел создателя однажды.

– Те клоты уничтожили себя сами, не рассчитав свои силы. Это их суть, они способны лишь на разрушение, прикрываясь высшими целями, которые стоят ровно ничего, они совершают такие мерзкие поступки. Они лишь безвольное орудие в руках их слабого создателя, который не сумел обуздать в себе зло. Как ты мог заметить, я не истребил те создания, что произошли из их энергии. Я даже пытался помочь им освободиться от оков безумца, который не оставлял попыток вернуть себе своих рабов. Я тщетно делился с ними своей энергией, дабы освободить их от той паразитарной сущности, которую вкладывал в них их же создатель, и результат всего этого, ты наблюдаешь сейчас.

– Почему ты позволил им ослабить себя, и довести планету до такого состояния?

– Если бы эти создания принадлежали мне всецело, до такого дело бы не дошло, но поскольку люди были независимыми созданиями, я решил не вмешиваться. Тем более состояние планеты никак не ослабило меня, наоборот сделало сильнее. Я собирался восстановить планету только после того, как всё живое на ней умрёт, для того чтобы начать с чистого листа.

– Значит, и ты из тех, кто начинает строить на руинах.

– До руин они довели планету сами, а я лишь даю своим созданиям возможность жить.

– Назови своё имя?

– Брайтлайт.

– А я, – Шейн хотел было представиться, но его прервал Брайтлайт.

– Я знаю тебя Шейн Мак-Кой младший. Я увидел в тебе частицу собственной энергии, можно сказать, ты был моим диверсантом. Именно благодаря тебе я узнал о предстоящей битве.

– О битве, которую ты проиграешь!

– Необязательно.

– Думаешь, ты победишь?

– Есть такая вероятность, но об этом мы поговорим в другой раз, а сейчас я хочу понаблюдать за тем, что ты будешь делать дальше.

       Дерево, через которое Брайтлайт вёл разговор, тут же иссохло и под собственной тяжестью сломалось и упало.

XXI

       Задавшись вопросом: «К чему может привести такое знакомство?», Шейн решил не придавать никакого значения знакомству с Брайтлайтом. С одной стороны, он хотел идти против разрушения своей родной планеты, а с другой, убеждал себя в том, что ему не следует гневить создателя. Он был уверен, что Брайтлайт был обречён, также как и Вакстоун. Шейн летел к городу, в котором он родился и прожил, будучи человеком. По пути он встретил ещё несколько животных, которым помогал, создавая оазисы. Он не мог заставить себя лишить жизни беспомощных созданий. Его угнетало, что создатель в любом случае поглотит его. Помогая животным, Шейн всё больше накапливал злость на людей, которые довели Землю до такого упадка. Его заботило, как продлить свою жизнь, которая по расчёту, должна была закончиться после возвращения в логово создателя. Получив второе рождение от судьбы, Шейн впал в депрессию, может быть, из-за отсутствия свободы и необходимости подчиняться тем, кто, скорее всего, не был достоин его уважения. Это было причиной того, что его воспоминания о прошлой жизни были существенно ярче, чем это было на самом деле. Шейна охватила ностальгия о прошлом, и сожаление о беспечном отношении к отведённому ему для жизни времени. Что тогда, что сейчас, он делал то, что ему говорили, будь то стремление заработать больше денег, потому что общество признает лишь тех, чьи карманы набиты деньгами, или уничтожение старого мира ради постройки нового, потому что так угодно создателю.

– Выходит, мой разум пропитан подчинением, сам я сделать решающий выбор не способен, не могу поставить свою фигуру на уровень тех, кто раздаёт приказы. «Свобода, даже после смерти, это лишь пустое слово!», – говорил себе Шейн, смеясь над тем, чему верил прежде.

       Добравшись до своего родного города, Шейн с трудом узнал его, из-за разрушений бомбами и временем. Уже наступила ночь. Он, заметил двух мужчин, которые толкали тяжёлую телегу по расчищенной на скорую руку тропе. Мужчины с ног до головы были окутаны плотным материалом, на их лицах были надеты кислородные маски, и очки для сноубординга. В телеге помимо кислородных баллонов лежали два ещё не остывших тела. Мужчины были вооружены автоматическими винтовками. Шейн не сразу заметил тела убитых мужчины и женщины, которые судя по всему, выживали в этом умирающем мире вместе. Тут же Шейн понял, для чего убийцам нужны эти тела. Шейна охватило сильное отвращение к ним.

– Лучше умереть, чем опуститься до такого! – крикнул Шейн, приближаясь к убийцам. Мужчины, увидев говорящего светящегося человека, на мгновение впали в ступор, но взяли себя в руки, схватили винтовки и стали стрелять в непонятного им мутанта. Пули не могли пробить энергетический щит Шейна, он же в свою очередь уже  установил молекулярное поле вокруг своих жертв, но вместо атмосферного давления, он использовал молекулы кислоты, которые в течение нескольких секунд разрушили тела убийц и их жертв. Это была мучительная смерть, о которой свидетельствовали небольшие лужи крови. Он направился в ту сторону, куда направлялись убийцы. Вскоре Шейн наткнулся на вход в бомбоубежище, закрытый тяжёлой металлической дверью. Из руки Шейна выросло несколько энергетических нитей, которые словно мощный магнит вцепились в дверь и вырвали её. Отбросив в сторону то, что осталось от двери, Шейн вошёл в бомбоубежище. Он увидел испуганного человека, который судя по всему, ждал появления несколько иных гостей. Подельник убийц убежал вглубь и Шейн последовал за ним. Тот добежал до шахты обрушенного лифта и, спустившись по лестнице на этаж ниже, забежал в первую же попавшуюся дверь. Шейн ещё до того как войти в комнату, в которую забежал преследуемый, знал, благодаря способности слышать мысли, что там находится пять человек, трое из которых готовили засаду незваному гостю, а остальные двое боялись и ненавидели тех трёх. Как и в прошлый раз, Шейн с лёгкостью вырвал дверь и тут же встретил град выпущенных на волю свинцовых пуль. Две женщины и тот самый консьерж бомбоубежища вели стрельбу, не ведя счёт патронам, хотя их можно было найти лишь изредка. Одна из пуль при столкновении с энергетическим щитом Шейна, рикошетом попала прямиком в лоб одной из двух узниц, которых держали в самодельных клетках, смерть нашла её мгновенно.

       Оружие в новом мире руин, было всё равно, что королевская корона, которая давала её обладателям неоспоримую власть, которая, как всем известно, портит людей. Те, кто имели власть, вершили суд над всеми, кто не мог дать им достойного отпора, они пленили их и использовали, как им вздумается. Стычки между теми, кто имел власть, происходили довольно часто, так как найти иную дичь было крайне сложно.

       Шейн снова прибегнул к кислотной молекуле, оставив в живых лишь узницу. Узницей была молодая девушка, двадцати трёх лет, низкорослая брюнетка со смуглой, покрытой шрамами кожей, одетая ничем не лучше, чем те бродяги из вашего времени, что спят на теплотрассе, да и пахла она так же. Шейн знал, что она беременна, и скорее всего это и была причина, по которой она все ещё была жива.

– Мама, – раз за разом повторяла узница, спиной прижавшись к углу клетки и судорожно сжимая руку сокамерницы.

– Пойдём со мной! – открыв клетку, сказал Шейн.

– Но, это – моя мама, – удивлённая тем, что это существо говорит, сказала узница.

– Ей уже не поможешь, а вот ты ещё можешь спастись, – ответил Шейн, не имея никакого желания оживлять тело с дырой в голове.

– Но я не могу вот так бросить её, – сказала узница.

– Ну, тогда оставайся с ней, а я ухожу, – заключил Шейн, и уверенный в том, что узница за ним последует, стал медленно улетать из бомбоубежища. Спустя несколько минут узница вышла наружу, где её ждал Шейн с готовым построенным оазисом, с чистой водой и несколькими яблонями со спелыми плодами.

– Этого тебе должно хватить, пока я буду осуществлять свою идею, – сказал Шейн, покрыв оазис энергетическим щитом.

– Спасибо тебе, за всё, – напившись чистой воды, сказала девушка, которая толком не умела говорить.

– Не благодари меня. Я делаю это не ради тебя, а ради сохранности твоего плода, – ответил Шейн, – Вы вызываете во мне лишь отвращение! Даже сейчас общими силами вы можете начать отстраивать все сначала, но вы озабочены добиванием друг друга. Тем не менее, я не стану винить всё человечество, я дам шанс будущему поколению.

– Я тебя не понимаю, – сказала девушка.

– Тебе и не надо понимать, – ответил Шейн и улетел дальше, оставив девушку одну.

XXII

       Поглощённый планами на ближайшее будущее, Шейн не обращал внимания на то, куда он летел. Он понимал, что его задумка была ничем иным как предательство по отношению к создателю. Он устал от постоянного страха – быть поглощённым создателем, и поставил себе цель – взрастить новое поколение людей, которое будет воспитано иначе. Он был волен делать то, что считает нужным, а страх – это лишь ещё один признак рабского мышления. Вдруг Шейн увидел собственное имя, выбитое на надгробье. Осмотревшись вокруг, не веря своим глазам, он несколько раз перечитал надпись, и сел на землю рядом со своей могилой.

– Покойся с миром дружище. Такой вот парадокс случился. Я говорю с тобой, но ты – это я, – сказал Шейн и вдруг громко засмеялся, – вот так раздвоение личности! Интересно кто из нас Тайлер? Но кроме шуток, понимаешь, дружище так получилось, что мне придётся нарушить своё слово данное создателю о верности ему. Да-да, я знаю, что ты всегда держал своё слово, несмотря ни на что, но прежде чем начать осуждать меня, выслушай! Если я продолжу держать своё слово, то скоро умру ещё раз, а я не хочу умирать дважды, тем более, ты и я уже знаем, насколько это неприятный процесс. Дело даже не в том, что я боюсь небытия, а в том, что с нынешними силами я могу сделать многое, чего не мог, будучи тобой. Я не хочу расходовать свои силы на ведение сомнительной войны, в которой мало того, что нужно истребить всё живое, так ещё и доверить будущее создателю, который пропитан гордыней и жаждой власти. Он, словно избалованный ребёнок, который обижен миром, и поэтому он объявляет ему войну, в которой может быть лишь один победитель. И в таком раскладе, я – один из его воинов, и должен жить в страхе, быть поглощённым не только противником, но и своим создателем, только потому, что в отличие от остальных, верных ему, имею свободу воли. Это постоянное напряжение выше моих сил! Я не желаю быть на стороне того, кто воспринимает всё живое как ошибку, поэтому я отказываюсь от своих слов. Дабы загладить свою вину за гибель целой планеты и его хранителя, я спасу эту планету, которая когда то была моим домом. Поскольку я хочу быть честным с тобой, признаюсь, что спасётся лишь новое поколение, а прежнее будет истреблено мной лично, так как лишь с чистого листа можно попытаться исправить деяния твоего вида. Надеюсь, ты будешь гордиться мной и простишь мне ошибки, которые я совершал прежде.

       Шейн ещё некоторое время сидел у могилы, пока его не одолело чувство неудержимой злости на себя.

– Бред! Бред! Пытаюсь найти себе оправдание! Оправдание собственному страху. Пытаюсь идти на сделку с самим собой! – кричал Шейн, сломав надгробный памятник, 
– хотя он ведь тоже не держит слова! Ведь как только у него стало больше сил, он забыл о том, что обещал даровать мне жизнь! Да! Он первым меня предал, значит, я имею полное моральное право вступить на тропу войны против него!

       Упав на колени пред сломанным памятником, Шейн с трудом справился со своим гневом. Вдруг будто вспомнив что-то, Шейн полетел к ближайшему дереву, которое уже почти умерло окончательно.

– А что нам нужно чтобы вести войну? – спросил себя Шейн, связавшись с деревом энергетической нитью, – Правильно – союзник, – ответил себе он.

– Что тебе нужно? – спросил Брайтлайт.

– Вопрос в том, что нужно нам? – ответил Шейн, – И чем мы можем помочь друг другу.

– Почему ты решил предложить мне свою помощь, которая, может, мне и не нужна? – спросил Брайтлайт.

– То, что тебе сейчас будет полезна любая помощь, ты и сам понимаешь. Иначе тебя ждёт поражение! – ответил Шейн.

– Даже если и так, я всё же сомневаюсь, что мне стоит  принимать твоё предложение о помощи, так как я вижу, что ты способен на предательство, – сказал Брайтлайт.

– Мои действия – это лишь ответная мера на предательство создателя, – ответил Шейн.

– Меня это не интересует. Факт в том, что я не могу тебе доверять. Что помешает тебе предать меня? – спросил Брайтлайт.

– Ты ведь сам говорил, что я твой диверсант.

– Ты – уникальное создание, совершенно независимое, свободное, а я не могу взять над тобой полный контроль. Мне гораздо спокойнее, когда ты служишь моим противникам, так как твоё уникальное свойство может создать мне некие трудности. Тем не менее, ты прав, мне действительно необходима помощь. Чем, конкретно, ты можешь мне помочь и чего ждёшь от меня в качестве благодарности? 

– Я готов быть мечом и щитом, верными твоей воле. Взамен я прошу помочь мне восстановить планету, так как мне больно видеть свой дом в таком состоянии. Ещё я прошу доверить мне судьбу и воспитание человечества, а также, я прошу силы, чтобы меч был острее, а щит прочнее, – ответил Шейн, с трудом сдержав улыбку от последних своих слов.

– Твои слова звучат нелепо, но все же многообещающе, но это всего лишь слова, а мне нужны действия.

– Я тебя понял, но прежде, чем я уйду, могу я попросить у тебя поделиться силой? Просто я потратил немного своей жизненной энергии.

– Нет, Шейн, я должен видеть, как ты расходуешь энергию свои силы, чтобы быть уверенным в том, что ты сумеешь правильно распорядиться ею.

– Ты ведь понимаешь, чем рискуешь? А что, если я не вернусь?

– Если ты не вернёшься, это лишь докажет то, что я не зря тебя тестировал прежде чем довериться.

«Как ты там говорил, Ворт, доберёшься и до меня? Думаю, я дам тебе такую возможность!» – подумал Шейн.

XXIII

        Шейн выследил Ворта тем же способом, как он это сделал когда-то с Клотом. Поскольку гравитация на планете сильно ограничивала скорость передвижения Шейна, он догнал свою цель лишь немногим менее, чем за сутки.

       По дороге Шейн практиковался в концентрации энергетического щита и пытался выяснить, как его пробить, применяя воздух, в качестве своего ключевого оружия против клотов. Стоит отметить, что энергия, потраченная на энергетический щит, возвращалась к его хозяину только в том случае, если использующий сам поглощал его. Если щит был разрушен, вся энергия, вложенная в него, высвобождалась, образуя взрыв. Также, предел силы клотов был равен двадцати пяти энергетическим щитам, но из-за нескончаемой войны, клоты не имели достаточно времени на развитие своих способностей, поэтому в самом начале своего существования они имели лишь шестьдесят восемь процентов своих сил, это ещё не учитывая того что энергия-мать не торопилась делиться с ними силой.

       Заметив Ворта, Шейн сбавил скорость полёта и медленно направился к клоту. Ворт был занят выполнением своей миссии, он использовал кислотный дождь для более, лучшего результата.

– Меньше всего мне нужна твоя компания, – сказал он, – сделай одолжение иди, докучай, кому-нибудь другому, и вообще, ты – что, уже закончил чистку?

– Вообще-то, я здесь для того, чтобы дать тебе возможность «добраться» до меня и посмотреть, насколько сильно твоё желание исправлять ошибки создателя, – ответил Шейн.

– Не провоцируй меня. Здесь командир не сможет помочь тебе! – слова Ворта прозвучали в сознании Шейна, словно шипение змеи.

       На мгновение Шейн застыл в нерешительности, но вскоре взяв себя в руки, разразился громким смехом.

– Теперь я вижу, что ты бросаешься громкими и смелыми словами лишь в тех случаях, когда знаешь, что кто-нибудь лишит тебя обязанности отвечать за них, – сказал Шейн, от души посмеявшись, – Давай продолжай свою чистку, высшая форма жизни! – сказав это, Шейн развернулся и неторопливо стал уходить.

– Стой, – сказал Ворт, но Шейн не обратил на него внимания.

– Стой я сказал! – повторил Ворт, и дабы привлечь внимание Шейна, создал целый дождь из микро-энергетических щитов, которые без остановки сжимались и в конце концов взрывались не способные больше сдержать сжатой атмосферы, образуя при этом множество взрывов. Шейн был готов к атаке со спины, поэтому он заранее сконцентрировал своё внимание на энергетическом щите. Это помогло ему пережить ливень взрывов без серьёзных повреждений на щите.

– Неплохо. Интересно, это всё, на что ты способен? – довольно ухмыльнувшись, сказал Шейн, – поглядим, что ты будешь делать, если твой противник будет стоять к тебе лицом к лицу?!

       Продолжая блокировать остатки взрывов, Шейн атаковал целой тучей кислотных молекул. Хотя кислотная атака не наносила серьёзного урона Ворту, её польза заключалась в непрерывности урона, чем отнимала, занимала большую часть концентрации противника на поддержание энергетического щита, поэтому Ворту было затруднительно вести полноценный бой. Также, у данного приёма были и побочные свойства: первое – несмотря на малую мощность, атака требовала много энергии (примерно три полноценных энергетических щита); второе побочное свойство образовалось от создания Шейном большой тучи, над которой он потерял контроль; третье – следовало из второго, то есть потеря контроля над атакой лишало возможности её отменить или поглотить, так как она разъедала всё, что попадёт в её пределы.

        Ворт сделал попытку отступить, но его энергетический щит дал маленькую трещину. Успев восстановить энергетический щит ценой своего взрывного ливня, он стал ждать, пока кислотная атака Шейна, ослабеет.

– Видно тебе не помешала бы помощь командира, не так ли? – насмешливо спросил Шейн.

       Ворта разрывало от злости и желания порвать в клочья предателя, но кислотная атака ставила под угрозу его жизнь, так, что Шейну он не ответил. Вдруг, по удачному стечению обстоятельств для Ворта, на небесах разразился гром и начался дождь, который существенно ускорил процесс смывания кислотной атаки Шейна. Ворт даже воспрянул духом от возможности наказать предателя, но этот дождь был также полезен и для Шейна, так как сокращал время между заранее спланированной комбинацией своих атак. С каждой секундой, не рискуя попасть под действие собственной атаки, Шейн приближался к своему противнику. Он связал себя с энергетическим щитом Ворта и стал рушить его концентрацию сил, непрерывно вкладывая и высасывая из него энергию. Щит от резких колебаний взорвался. Лишившись энергетического щита, Ворт против своей воли начал адаптироваться под атмосферу планеты. Его внешний слой стал преобразовываться, в плотную чешуйчатую кожу образовав собой, кокон внутри которого происходила эволюция. Шейн поглотил всю энергию Ворта, не дав ему дойти до пика эволюции.
– Ну, и каково это – быть побеждённым ошибкой создателя и стать одним из тех, кого вы называете низшей формой жизни? – спросил Шейн, посмотрев на мёртвое недоразвитое тело, которое лежало внутри сломанного кокона.

       Удовлетворённый победой, Шейн растворил тело и тут же почувствовал энергию Танда и Флада.

– Значит, ты, действительно, нас предал! – воскликнул Танд.

– Нет, я всего лишь защищался. Он сам меня атаковал, вы же знаете, как он ко мне относился, – пытался придумать себе оправдание Шейн, понимая, что он не сможет победить в предстоящем бою.

– Может ты не понял, но мы все так к тебе относимся, и как видно не зря, – заметил Флад.

– Теперь и командир видит в тебе лишь предателя, недостойного на существование! И оставь свои жалкие попытки обмануть нас. У нас, клотов, общее зрение, – продолжил Танд.

– А так же и слух, – добавил Флад.

       Решив атаковать первым Шейн, сделал рывок, чтобы стать между клотами, но вынужден был остановиться, так как попал в пределы замораживающей атаки Флада. В одно мгновение Шейн оказался в центре большой ледяной тюремной глыбы. Сохранив хладнокровие, Шейн стал раскручивать свой энергетический щит вокруг своей оси, чтобы раздробить лёд. Танд использовав, время, подаренное Фладом, использовал атмосферное давление. Энергетический щит Шейна постепенно перестал крутиться и, с каждым мигом сама смерть все ближе протягивала свои костлявые руки к его горлу. Шейна охватил ужас, и он отчаянно умолял Брайтлайта помочь. В тот миг, когда Шейн расходовал свои последние силы на поддержание щита, выросло небольшое энергетическое дерево Брайтлайта, которое пробило ледяную глыбу, выдерживая атмосферное давление. Из дерева выросли две энергетические нити, одна из которых соединилась с Шейном, а вторая с энергетическим щитом. Ощутив резкий и мощный прилив сил, который повысил его предел энергии троекратно, Шейн возобновил вращение щита, несмотря на то, что и Флад присоединился к атмосферному давлению Танда. Шейн, пока вращался щит, создал ещё один энергетический щит, который в отличие от первого облегал его тело словно скафандр. Когда лёд был полностью раздроблен, Шейн взорвал вращающийся щит, нейтрализовав атмосферное давление противников. Облегающий тело энергетический щит давал Шейну возможность взаимодействовать с внешним миром лично, не прибегая к таким хитростям как, энергетическая нить и тому подобное. Также, с повышением предела сил, тело Шейна потерпело, некие изменения: если в ходе боя с командиром клотов Шейн трансформировался лишь в блёклый образ, смутно напоминающий человеческий, то теперь у него появились энергетические внутренние органы; эти изменения помогли бы Шейну сохранить человеческий образ при соприкосновении с воздухом. Придав своим рукам большую эластичность, Шейн быстро обвил ими энергетические щиты своих оппонентов и притягивая их к себе все сильнее сжимал их щиты. Атака Шейна была столь молниеносной, что клоты даже не успели подготовить контратаку, вскоре их энергетические щиты взорвались и не успели они образовать коконы как, Шейн поглотил их энергию, став ещё сильнее. Покончив с противниками Шейн, вернулся к энергетическому дереву Брайтлайта.

XXIV

– Спасибо за помощь, но ты мог сделать это раньше, не ставя меня в рискованное положение! – сказал Шейн, прислонившись к дереву.

– Я помог тебе не за «спасибо», и можешь не бояться, на своей территории я не дам союзникам пасть в бою. Я не мог прийти на помощь раньше, чем ты израсходуешь всю энергию твоего создателя, чтобы укрепить свою уверенность в том, что ты меня не предашь, и если честно у меня была теория о том, как лишить тебя свободы воли, но теория оказалась ошибочной.

– И ты туда же! – воскликнул Шейн.

– Прости, но, такие уж мы, хранители жизненной энергии. Это всё больше не имеет значения. У нас есть новые трудности, которые необходимо решить. Узнав о твоих действиях, клоты собрались вместе и сейчас пробивают путь к моему логову. Я пока ещё способен сдерживать их, но они все равно подбираются всё ближе и ближе.

– Я сомневаюсь, что справлюсь с ними всеми одновременно, – сказал Шейн.

– Не поддавайся страху, я буду помогать тебе в бою, всячески блокируя их атаки и движение. Главное запомни, держись от них на почтительном расстоянии и притягивай их по одному, пока я буду заниматься остальными.

– Надеюсь, это сработает, – сказал Шейн, и хотел было улететь, но перед ним раскололась земля, образовав туннель. Шейн спустился в него и направился навстречу предстоящему бою. По пути Шейн время от времени чувствовал слабую вибрацию и чем дальше он шёл, тем сильнее и чаще она ощущалась. Он понимал, что эта вибрация была результатом действий клотов, поэтому он продолжал путь в полной боевой готовности. Наконец Шейн дошёл до тупика туннеля. Он знал, что за почвенной стеной находятся клоты. Клоты также чувствовали его присутствие, но не могли определить его точное местоположение из-за того, что Брайтлайт покрыл яму, вырытую ими древесными корнями, которые выделяли энергию схожую с новой энергией Шейна, что дезориентировало клотов. Клоты, помимо своих энергетических щитов создали большое энергетическое поле для пущей уверенности в своей безопасности, но из древесных корней. выращенных Брайтлайтом, стали вырастать сотни, затем и тысячи энергетических нитей которые, соприкасаясь с энергетическим полем клотов, нарушали концентрацию и ослабили его. Клоты распределились на атакующих, которые уничтожали древесные корни и тех, кто поддерживает энергетическое поле. Но на месте уничтоженных корней Брайтлайта, вырастали другие, тем самым образуя атаку, которая могла бы продолжаться годами. В это время, собравшись духом, Шейн сильным ударом пробил не только почвенную стену, но и проделал дыру в энергетическом поле клотов, плотно прилегащем ко всем стенам ямы. Не теряя времени, Шейн придал своей руке эластичность и, ориентируясь по энергии, на ощупь, схватил одного из клотов и, притягивая его к себе, одновременно, отступил на сотни метров от эпицентра боя. Клоты хотели преследовать Шейна, но коридор туннеля тут же развалился, покрывшись новыми корнями Брайтлайта, а для Шейна открылся новый тунель. Похищенным клотом оказался Квейк, который не имел и малейшего шанса, против Шейна, оставшись с ним один на один и, быстро был поглощён. Покончив со своей жертвой, Шейн незамедлительно отправился к следующему тупику туннеля. Он раз за разом уничтожал клотов по одному, атакуя с разных сторон, оставив в живых лишь командира.

XXV

– Всё кончено, планам создателя не суждено сбыться, – объявил Шейн.

– За всю свою жизнь я совершил лишь одну ошибку, и она стала для меня последней. Даже если я выживу после битвы с тобой, меня всё равно поглотит создатель, – ответил командир истреблённых клотов.

– Я не хочу биться с тобой, – сказал Шейн.

– Значить ты решил, что сможешь и меня заклеймить как предателя? – спросил командир.

– Почему бы и нет? Я ведь помню наш разговор, когда ты сказал о создателе, что он слабак, преследующий лишь цель отомстить, а не построить новый лучший мир, – ответил Шейн.

– Ты весьма тупое создание, предатель. Я тогда ясно дал тебе понять, что никогда не откажусь от той высшей цели создателя, несмотря на то, что он сам ненадолго поставил личные прихоти выше нашей миссии. Знаешь, даже если ты всё ещё веришь в то, что ты говорил об исправлении своих ошибок и о том, чтобы довести мир до ума, не уничтожая его, то я тебя огорчу, сказав, что это всего лишь слова, которые принадлежат тебе! Все в этом мире знают, что слова предателя, коим ты являешься, ровным счётом не значат. Имей ты силу создателя, ты был бы подвержен жажде власти даже больше, чем он, и оставил бы свои псевдо-гуманные убеждения, пожирая всё, без разбора! – высказался командир.

– Выходит, ты совершенно меня не знаешь, – ответил Шейн.

– Ты уверен в этом? Да ты с самого начала был лицемерным лжецом и предателем, ты и сам не знаешь, на какие гадости ты способен! Вот увидишь в скором времени, ты сам возненавидишь всё то, чем ты являешься и только тогда ты поймёшь, насколько необходимо осуществить цель создателя избавить мир от того, что ты и многие другие паразиты собой представляют! Ты собственными руками будешь уничтожать этот дорогой тебе мир, погрязший в хаосе и, в конце концов, уничтожишь и себя, так как ты – неисправимый паразит, который может нести лишь беспорядок и не способен строить.

– Ты ошибаешься! – воскликнул Шейн.

– Нет, это ты ошибся, когда помешал создателю, и ты поплатишься за это! – ответил командир и, несмотря на недозволенность уничтожения планеты вместе с хранителем энергии, он попытался повторить ту атаку, которая могла образовать чёрную дыру. Шейн же создал несколько энергетических щитов поверх атаки Клота, тем самым обрезав энергетические нити, которыми командир управлял атмосферным давлением и пространственным сжатием одновременно. Брайтлайт в это время уплотнял почву для того, чтобы выдержать как можно больше урона.

– Поздно! – крикнул командир, и пустил свои последние силы на то, чтобы атаковать Шейна атмосферным давлением, тем временем лишившись энергетической поддержки, прежняя атака клота взорвалась. Пробив энергетические щиты Шейна, мощный взрыв вырвался, наружу создав при этом взрывную волную, которая достигала несколько десятков километров, уничтожая всё на своём пути.

XXVI

       Благодаря тому, что Шейн был окутан древесными корнями, он выжил, хотя его облегающий тело щит был разрушен. Пробив кокон, в котором проходила его эволюция, Шейн встал на всё ещё горячую землю. Осмотрев себя Шейн, был шокирован увиденным. Он был покрыт плотной чешуйчатой кожей, которая действовала как тепло отражатель и давала ему иммунитет ко многим нечистотам на планете. На его ладонях было несколько отверстий, через которые он мог использовать чистую жизненную энергию. За спиной на месте обрубка энергетической нити, которая должна была связывать его с создателем, выросло два мощных крыла, которые позволяли ему летать. На ступнях были такие же отверстия, как и на ладонях. Его организм работал по принципу человеческого, но метаболизм был в десятки раз сильнее, мышцы и кости были такой прочности, что давали ему возможность поднимать вес, превышающий его собственный в тысячи раз. Шейн, эволюционировав, превратился в идеального хищника.

– Я – монстр! – воскликнул Шейн, возобладав над шоком.

       Он находился в центре огромного гейзера. Вся территория, подвергшаяся взрыву, превратилась в пустынный каньон. Используя свои крылья Шейн, взлетел и с высоты птичьего полёта нашёл нетронутый взрывом лес, и полетел туда.

– Я думал, ты не переживёшь взрыва, – сказал Брайтлайт.

– Почему я превратился в это? – спросил Шейн.

– Твоя жизненная энергия лучшим образом адаптировалась под окружающую атмосферу, 
– ответил Брайтлайт.

– Но, я думал, что обрету прежний облик! – нервно крикнул Шейн.

– Образ человека – это результат долгой эволюции и для того, чтобы обрести свой прежний облик, у тебя должно было быть существенно меньше жизненной энергии. Советую тебе быть довольным тем что, несмотря на материализованное тело, ты сохранил возможность использовать жизненную энергию, – ответил Брайтлайт.

– Сейчас я доволен лишь тем, что выполнил своё обещание и теперь могу приступить к созданию нового мира для человечества!

– Ошибаешься, Вилдстарв всё ещё жив и он всё ещё несёт угрозу своим существованием. Так что твоё обещание ещё не исполнено! – сказал Брайтлайт.

– Создатель? – спросил Шейн.

– Да, – ответил Брайтлайт.

– Но, я не хочу биться с создателем! Всё, что я хотел – это сохранить планету. Я даже не стал бы уничтожать клотов, если бы знал иной выход из ситуации!

– В любом случае нам необходима жизненная энергия для того, чтобы восстановить планету. Поэтому, если ты всё ещё хочешь достичь своей цели, у тебя нет иного выбора. Да и, представь, сколько жизней и планет ты спасёшь, если избавишь мир от Вилдстарва!?

– Я – больше не клот. Как и что я смогу противопоставить силе создателя?


– Ты сохранил в себе способность использовать жизненную энергию. Твоё отличие от клотов заключается лишь в наличии физической плоти. Тем более, учитывая количество клотов, которых ты поглотил, у Вилдстарва осталось не так много сил.

– Он мне говорил, что при создании клотов он оставляет для себя энергию в три раза превышающую предел их сил!

– Это значит, что с той энергией, что ты поглотил из клотов и той, что я с тобой поделился, вы сейчас равны по силе. Вдобавок, я уверен, что даже при всей своей силе, Вилдстарв не смог бы противостоять сразу пяти клотам одновременно, а ты смог.

– Без твоей помощи не смог бы и я!

– Я помог тебе здесь, помогу и там.

– Ты полетишь со мной?

– Нет. Мы, хранители жизненной энергии, создавая защитную оболочку в виде планет, 
лишаемся возможности передвигаться.

– Но ведь планеты крутятся вокруг солнца, это ведь означает, что вы двигаетесь!?

– Мы движемся только благодаря тому, что у солнца сильная сила притяжения. Вообще солнце, которое создал мой брат Рэйфаер, являет собой абсолютно непреступную защитную оболочку, но создав такую защиту, он теряет очень много энергии и теперь является вечным узником своего творения, и когда-нибудь иссякнет.

– Это меня не интересует! Мне интересно, как ты мне поможешь?

– Я отдам тебе большую часть своей силы и соединюсь с тобой энергетической нитью и буду помогать дистанционно.


– Из этого ничего не выйдет. Создатель тоже пытался соединиться со мной нитью, и она оборвалась.

– Тогда ты был чистой энергией, теперь, когда твоё тело материализовалось, этого не произойдёт. Для этого тебе нужно будет вернуться к месту взрыва и войти в моё логово, так как мне нужно экономить силы, я не буду выращивать новое энергетическое древо.

– Хорошо, – ответил Шейн, и сделал так, как ему было велено. Брайтлайт уже открыл путь к своему логову и Шейн благополучно вошёл. Брайтлайт был окутан лавой, поэтому температура в логове была весьма высока и, хотя Шейн мог выдержать такой жар, его мучил дискомфорт.

– Добро пожаловать в сердце планеты, – поприветствовал гостя Брайтлайт.

– Спасибо, но мне здесь не по себе, поэтому давай быстрее покончим с этим, – ответил Шейн.

– Прежде чем я поделюсь своей силой, запомни Шейн, что наша энергия сильно влияет на вас низших форм жизни, поэтому даже не пытайся поглотить Вилдстарва, это может необратимо изменить твой разум. Твоя задача это обездвижить его и тогда я нанесу решающий удар.

– Я использовал твою силу и не почувствовал изменений в своём сознании.

– Это, потому что я поделился своей силой добровольно, я не подвержен жажде власти, я – не гордец. Я просто живу и наблюдаю за своими созданиями. Другое дело Вилдстарв, он считает, что лишь он один имеет право на создание мира, лишь он – полноправный бог. Поглотив его, ты непременно будешь подвержен его слабостям.

– Хорошо, я сделаю так, как ты просишь, – ответил Шейн и увидел, как из Брайтлайта растёт энергетическая нить, которая тянулась к его сердцу. Пробив кожу Шейна, тем самым причиняя ужасную боль, Брайтлайт стал делиться своей силой. Тело Шейна снова окуталось коконом, под которым проходила очередная эволюция. Вскоре Шейн сломав кокон, вышел наружу, теперь его тело было покрыто кожей, которая напоминала деревянную кору, которая была прочнее алмаза и, более того, вырабатывала кислород. На плечах Шейна выросло два древесных корня, на подобии тех, что Брайтлайт использовал против клотов. Эти корни жили независимо от Шейна и подчинялись только Брайтлайту.

– Поскольку у меня не получилось связать нас нитью, я использовал эти корни, чтобы нанести решающий удар по Вилдстарву, – сказал Брайтлайт.

– Но я чувствую прилив сил! – преодолев боль от недавнего перевоплощения, ответил Шейн.

– Да, я смог поделиться с тобой силой, но твоё тело даже сейчас противиться такому слиянию, поэтому тебе было так больно. Теперь лети и положи конец этой войне, – сказал Брайтлайт и открыл путь к выходу из логова и Шейн улетел.

XXVII

Долгое время Шейн летел на планету создателя, используя время полёта для того, чтобы избавиться от страха перед ним. Добравшись, наконец, до своей цели, Шейн хотел было уже начать пробивать путь к логову Вилдстарва, но на его удивление создатель сам открыл ему путь.

– Ты совершил и продолжаешь совершать ошибки Шейн. Всё, что я хочу, это построить новый идеальный мир! Да, мои методы не совсем гуманны, но нынешний мир лишён гуманности, и я здесь овечка, которая была вынуждена одеть шкуру волка, потому что, если не съем я, съедят меня, именно это я хочу изменить. Путь, который я избрал, это единственный верный для достижения лучшего мира, и я его построю! – сказал Вилдстарв вместо приветствия.

– В мире не может быть идеала, – ответил Шейн, – и, даже если я ошибаюсь в этом, то одно остаётся несомненным, такой как ты, не сможет создать идеал, как бы сильно ему этого не хотелось! Ты стал волком из-за своего эгоизма, нарциссизма и жажды власти, поэтому не обманывай себя иллюзиями, что ты великодушная добродетель! Изменения в мире стоит начинать с самого себя, жаль, что энергия, породившая вас, не научила вас этому! – ответил Шейн.

– Ничего, кроме непонимания я и не ждал от создания с разумом низшей и никчёмной паразитической формой жизни! Это твои последние мгновения существования, советую не тратить их на пустые поучения! 

– Могу сказать тебе то же самое, Вилдстарв!

– Прежде чем я уничтожу тебя, позволь спросить, что пообещал тебе Брайтлайт, и почему ты используешь нашу силу, если ты так ненавидишь нас хранителей жизненной энергии?

– Он позволит мне возродить человечество. А причина, по которой я использую вашу силу, заключается в том, что без неё я не смогу бороться с такими убийцами, как ты. Ты задаёшь эти вопросы, потому что знаешь, что ты не выйдешь победителем и твоим планам суждено погрязнуть в пучине небытия вместе с тобой!

– Ошибаешься, я задал эти вопросы, потому что вижу, что твоих собственных сил вполне достаточно, чтобы дать мне равный бой, а твои мотивы говорят о том, что ты больший эгоист, нежели я, так как ради процветания одного никчёмного вида паразитов ты обрекаешь остальной мир на существование в беспорядочном хаосе.

– Уж лучше жить в «хаосе» чем быть безжалостно уничтоженным!


– Можешь ли ты отстоять свои взгляды собственными силами? Я предлагаю тебе смертельную дуэль, в которой ты хотя бы умрёшь, сохранив честь.

– Я уже все сказал!

– Все понятно, трус! – воскликнул Вилдстарв и, сразу же сузил стены своего логова, тем самым придавив Шейна. Корни, которые росли на плечах Шейна стали сильно вибрировать, в конце концов, раскрошив стены, которые придавили Шейна. В замкнутом пространстве биться было крайне опасно, Вилдстарв оборвал все нити, что связывали его с планетой. Сама планета в считаные секунды раскололась и стала рассыпаться на отдельные части. Шейн в этот момент попытался сковать своего противника энергетическим щитом, но Вилдстарв отступил в сторону, и контратаковал, взорвав два булыжника, осколки, которых словно картечь выпущенная залпом пушки дождём посыпались на Шейна, причиняя сильную боль. Воспользовавшись удобным случаем, Вилдстарв сделал попытку сразу же поглотить своего оппонента, но Шейн успев схватить энергетическую нить Вильдстарва, быстро раскрутил его над головой и ударил об большой осколок планеты. Вилдстарв мгновенно поборол дезориентацию после мощного удара и, воспользовавшись тем, что Шейн всё ещё держит его энергетическую нить, обвил ею левую руку Шейна и стал высасывать жизненную силу. Шейн тем временем сделал несколько безуспешных попыток вырваться на свободу, но видя, что у него это не получится, без колебаний схватился правой рукой за предплечье левой и вырвал себе конечность. Рана Шейна тут же затянулась. Используя свою энергетическую нить, Вилдстарв демонстративно разорвал обрубок конечности в клочья, от чего Шейн впал в ярость и, взмахнув своими крыльями, приблизился к противнику и, ногами вцепившись в его энергетический щит, стал наносить удары единственной рукой. В то же время, Вилдстарв схватил крупный осколок планеты и ударил им по Шейну, тем самым отбросил его, задев и себя тоже. Боль от сломанных рёбер вернула Шейна в сознание, он снова сделал попытку сковать Вилдстарва энергетическим щитом, но предварительно кинув в него тучу кислотных молекул. Вилдстарв решив, что он сумеет поглотить атаку Шейна направил навстречу туче кислотных молекул свою энергетическую нить, но она тут же была растворена, тогда Вилдстарв отступил в сторону и был пойман в энергетический щит Шейна, который в свою очередь сразу же начал пространственное сжатие. Не растерявшись, Вилдстарв сразу же вложил в энергетический щит Шейна много энергии, нарушив концентрацию и баланс сил щита, вскоре щит взорвался.

– Ты действительно решил, что сможешь обездвижить меня таким способом? – насмешливо спросил Вилдстарв.

– Это было лишь отвлекающим манёвром, – ответил Шейн, посмотрев на своё левое плечо. Только сейчас Вилдстарв заметил, что на его плече отсутствовал корень Брайтлайта, им впервые за всё его существование овладело чувство страха. Сознание Вилдстарва было охвачено паникой, и он стал смотреть вокруг, отчаянно пытаясь найти источник опасности. Корень Брайтлайта находился на том осколке планеты, которым Вилдстарв отбросил от себя Шейна, не успев его заметить, Вилдстарв был схвачен этим корнем, который разрушал его энергетический щит. Шейн и корни Брайтлайта стали выделять кислород, образовывая воду, которая превращалась в лёд, замораживая щит Вилдстарва в местах соприкосновения с ним. В это время Шейн, уверенный в своей победе спокойно подлетел к создателю и, второй корень Брайтлайта впился в Вилдстарва, пробив его ослабевший энергетический щит. Вилдстарв всячески пытался вырваться, но корни Брайтлайта пресекали эти попытки.

– Я солгал тебе, когда рассказывал о том, как мы были рождены. Нас создал настоящий бог, его мотивом, как он сам рассказывал, была невыносимая скука от одиночества. Он часто разговаривал с нами и учил нас использовать свои силы, но подарив нам абсолютную свободу и независимость, он совершил большую ошибку. Многим из нас, в том числе и мне, не нравилось то, что есть кто-то сильнее, который мог в любой момент уничтожить нас по своей прихоти. Многие из нас вступили в альянс против нашего создателя, но были и те, кто сохранили нейтралитет и решили не вмешиваться в это противостояние. Альянс нанёс один единственный жёсткий удар, бросив все свои силы против творца, в бою он защищался, но так и не уничтожил ни одного из нас. Прежде чем мы его поглотили, творец рассказал нам о «проклятии, создателя» которое гласило: Тот, кто убьёт, своего создателя будет так же убит собственным созданием. Покончив с творцом, мы все стали наслаждаться свободой и безнаказанностью. Многие из нас охотились за теми, кто сохранял нейтралитет, так как после поглощения творца нас стал мучить неутолимый голод. Вскоре наш альянс был на грани распада и войны, именно тогда я понял, насколько нам нужен был бог. Тогда я и поставил себе цель создать лучший мир, в котором есть сильный бог, которым могу быть лишь я. Я попросил, чтобы все хранители жизненной энергии склонились передо мной и признали меня своим богом. Тогда я ещё не преследовал цели стать единственным хранителем энергии, это случилось лишь после того, как меня обсмеяли и даже не восприняли в серьёз. Один из хранителей жизненной энергии даже насмешливо сказал, что может одолеть меня без особых усилий, в ответ я вызвал его на бой и в итоге поглотил. Я понял, что ни один из них не подчинится мне, тогда то я и осознал, что могу стать богом, только если останусь единственным в своём роде. С этого и началась моя война за лучший мир и, поскольку я помнил о проклятии, создателя, я лишал свои создания свободы воли и подавлял их силы, когда они находились рядом со мной. Когда был создан ты, я не видел в тебе угрозы, из-за того, что я, действительно, был слишком высокого мнения о себе, и это стало моим смертным приговором.

– Зачем ты всё это мне рассказываешь? – спросил Шейн.

– Затем чтобы ты понял, что я не всегда был таким, каким ты меня знаешь. Затем чтобы ты понял, чего я хотел добиться и не дал этой идее уйти вместе со мной только потому, что я оступился. Я прошу тебя, продолжи моё дело и поглоти меня, чтобы увеличить свои шансы на успех. Не дай Брайтлайту поглотить меня, потому что его амбиции мелочны и ему совершенно безразличен мир за пределами его владений. Этот мир необходимо исправить, миру нужен бог! – ответил Вилдстарв.

– Я не разделяю твоих взглядов, и могу с уверенностью тебе сказать, что мои амбиции ещё мелочней, чем у Брайтлайта. Ты ведь сам говорил, что я низшая форма жизни с человеческим разумом. Я и не стремлюсь к мировому господству. Всё чего я хочу это возродить свой род и дать им второй шанс и если бы я знал иной путь к достижению своей скромной цели, нежели поглощении тебя, я бы прибегнул именно к нему, но, как ты понял, у меня нет иного пути. Может быть, мир действительно нуждается в боге, но как ты и сказал, вы его уничтожили и ничто его не заменит, даже если построить новый мир.

– Ты прав. Ты всего лишь низшая форма жизни с человеческим разумом, но, ты мог это изменить, если бы хотел, – Вилдстарв не успел высказать до конца свои последние слова, так как корни Брайтлайта поглотили его окончательно. Корень Брайтлайта снова врос в плечо Шейна и он улетел домой. Вернувшись на планету Земля, Шейн увидел, что Брайтлайт уже начал восстановление планеты. Сразу по прибытие Шейна, Брайтлайт открыл вход в своё логово.

– Поздравляю, ты сдержал своё слово, – сказал Брайтлайт.

– Тут нечего праздновать, и нет повода для гордости. Я не хотел причинять вред никому, даже Вилдстарву, – ответил Шейн, – почему именно мне выпал жребий нести смерть, и наблюдать за тем, как мой вид стоит на грани вымирания?

– В мире уже давно нет высшего замысла, если ты об этом. Твоё перерождение – это всего-навсего стечение нескольких факторов, которые и были причинной того, что ты получил второй шанс. После того, как умерло твоё человеческое тело, высвободившаяся энергия оказалась заключающей долей в создании клота, что и повлияло на то, что твоё сознание обрело контроль над всей остальной энергией. А причина твоей независимости была результатом моих попыток заглушить энергию Вилдстарва. Вообще, если быть честным я рассчитывал, что Вилдстарв, получив бракованного воина, тут же уничтожит тебя и возьмётся за создание нового, чтобы снова и снова получать один и тот же результат. Когда я сказал «тебя», я имел в виду конечный результат. То есть, я не знал заранее, кем будет новоиспечённый клот. Единственная цель, которую я преследовал, заключалась в том, чтобы лишить Вилдстарва надолго возможности создавать клотов, но он не поглотил тебя, чем сильно меня удивил, так как я, увидев какие ошибки он совершал, прежде давая указания первой волне клотов, был уверен в своём тактическом ходе. Тем не менее, всё сложилось как нельзя лучше, по крайней мере, для нас, – объяснил Брайтлайт.

– Могло быть и лучше, – сказал Шейн, посмотрев на предплечье левой руки, – ты тоже был в альянсе, которые пошли против бога? 

– Нет, я из тех, кто сохранял нейтралитет.

– Как можно сохранить нейтралитет, когда кто-то хочет убить твоего творца? – спросил Шейн.

– Творец сам создал нас такими, какие мы есть. Мы те, кто сохранил нейтралитет, придерживаемся мнения, что творец был сильнее всех нас вместе взятых, и. если бы он пожелал, он бы без особых усилий подавил попытки альянса противостоять ему. Он сам решил уступить, и это был его собственный выбор. Даже если бы мы вмешались в это противостояние, всё равно ничего не изменилось бы. Именно поэтому мы решили лишать свои создания свободы воли, – ответил Брайтлайт, – надеюсь, ты понимаешь всю серьёзность обстоятельств, которые заставили меня и Вилдстарва использовать тебя?! 

– На вашем месте, я бы встал на защиту своего создателя, – сказал Шейн.

– Странно это слышать от того, кто только что сам уничтожил своего создателя, – ответил Брайтлайт.

– Я сделал это потому, что его взгляды и методы были неверными. Ради того, чтобы возродить человечество и доказать вам, и, в главной степени, себе, что они имеют право на второй шанс, так как в них, действительно, есть множество положительных качеств, и я уверен, что их рождение было никак не случайным, это был высший замысел, – оправдывался Шейн.

– Скорее ты хочешь верить в это, нежели это имеет место быть. Тем не менее, ты дал мне то, чего я хотел, и теперь моя очередь отблагодарить тебя, – сказал Брайтлайт и открыл выход из логова.

XXVIII

       Шейн полетел к девушке, которую он спас, надеясь на то, что она пережила последствия взрыва, который учинил командир клотов. Увидев в небе летящего к ней монстра, девушка стала убегать от него, издавая истошные крики. Шейн поймал девушку и объяснил ей, что именно он её спас и построил для неё этот оазис, но девушка лишилась чувств, не выдержав пережитого стресса. Шейн стал размышлять о том, что ему делать дальше. В результате он решил начать возрождение человечества с чистого листа, уничтожив всё прошлое поколение, спасая только беременных женщин, а потом уничтожить и их, сразу после родов, лишая новое поколение истории.

       Тем временем Брайтлайт очищал планету, возвращая ей экологическую чистоту, так же возрождая популяции животных. Шейн благодаря тому, что он не утратил способности пользоваться чистой энергией, мог влиять на сознание животных. Он дрессировал обезьян для того чтобы те помогали ему ухаживать за младенцами. Обезьяны занимались кормлением младенцев и чисткой их манежей. Рацион питания младенцев в первую пору жизни составляло коровье молоко, позже добавлялись различные крупы с полей, которые засеивал Шейн, а потом и мясо. Спустя семь лет Брайтлайт полностью избавил планету от всех признаков того, что ей пришлось пережить. Популяция фауны стабилизировалось, а население человечества уже превышала цифру в пять сотен тысяч, самым старшим из которых было всего семь лет. Шейн держал всё человечество рядом с собой для того, чтобы облегчить уход за детьми, отпустив обезьян на волю, он обучал старших детей помогать ему в уходе за младенцами. Он следил за здоровьем каждого из младенцев и, если находил больного, он очищал его организм, используя жизненную энергию. Когда дети становились подростками, Шейн учил их фермерскому делу, строительству, охоте и рыболовству. Социальную жизнь нового поколения, Шейн строил на тяжёлом труде и взаимопомощи во благо будущего поколения и всей планеты в целом. Он воспитывал в людях презрение к излишкам. Он всегда говорил: «Комфорт – это основная причина рождения лени, которая приведёт к изобретательству всяческих приспособлений для облегчения труда, что вызовет деградацию трудолюбивых существ, превратив их в ленивых паразитов!».

       Спустя два века численность людей увеличилось до девяти миллионов, и они разбились на множество племён. К тому времени человечество в большей степени занималось фермерским делом. Взрослые, в зависимости от возраста, занимались полезным трудом, старики обучали молодёжь. Развивалась наука, направленная на сохранение и преумножение природных ресурсов и здоровья человека. Каждый человек обязан был работать, но свободного времени хватало на развитие искусств и развлечений.

XXIX

       Прошло ещё полтора века силы Шейна угасали в виду его возраста. Развитие человечества происходило быстро, благодаря тому, что люди были совершенно бескорыстными, они даже не знали такого слова, как цена. Новое поколение воспитывалось таким образом, что они вкладывали всю свою жизнь ради благополучия будущего планеты и детей. Люди не имели вождей, у них не было классового различия. Человечество было ещё далеко от строительства мегаполисов, когда Шейн стал бояться стремительного развития человеческого общества. Он понимал, что без него все его старания могут рухнуть. С приближением конца своего существования, Шейн решил назначить вождей в поселениях людей. 

       Поскольку крылья Шейна причиняли ему боль, он предпочитал передвигаться на своих ногах. Так проходя мимо каньона, который располагался неподалёку от ближайшего населённого пункта, Шейн увидел молодого парня двадцати шести лет по имени Большое Сердце, который стоял у подножья обрыва. Право иметь имя люди получали за свои заслуги перед обществом. Большое Сердце очень сильно любил животных и вносил свой вклад труда обществу в качестве ветеринара. Большое Сердце страдал от безответной любви к девушке двадцати пяти лет, которая была воспитательницей детского сада. Браки разрешались только по достижении двадцати пяти лет у мужчин и двадцати у женщин. Большое Сердце терпеливо ждал возможности заключить брак, и вот прошёл уже год безуспешных ухаживаний, и поскольку он был весьма нерешительным человеком, он трудно переносил неудачи. Шейн, расправил свои крылья и полетел к поникшему парню.

– Подойди ко мне дитя, – позвал Шейн.

       Большое Сердце отступил от края каньона, и виновато опустив свой взгляд, встал напротив Шейна. Больше Сердце знал, что Шейн способен читать мысли, поэтому ему было стыдно, и это разъедало его грудь изнутри.

– Желаю вам вечной жизни, спаситель, – едва слышно поприветствовал Шейна, Большое Сердце. Шейн сам научил людей называть его спасителем, хотя те и не знали от чего именно он их спас.

– Что ты сейчас намеревался доказать, а главное кому? – спросил Шейн.

– Вы учили нас всегда держать своё слово и нести за него ответ, во избежание того чтобы дар речи не превратился в пустой звук. Я сказал ей, что в случае очередного отказа, я покончу с собой, так как не вижу дальнейшей жизни без неё, – стыдливо сжимая кисть руки, ответил Большое Сердце.

– Всё верно, я учил вас держать своё слово, но также я учил вас тому, чтобы вы не рисковали собственными жизнями понапрасну, и тем более не давали таких слов, которые лишат вас жизни, ибо каждая человеческая жизнь важна для общества! – воскликнул Шейн, – повтори, что для нас самое важное?

       Перед тем, как ответить, Большое Сердце выпрямился и устремил свой взор вперёд:

– Труд, дети, природа, процветание! Наш труд ради лучшей жизни наших детей! Природа наш дом, поэтому наш труд экологически чист и совершенно не вредит природе. В итоге мы несём процветание всему живому! Взаимопомощь, отзывчивость, доброта! – отвечал Большое Сердце, пытаясь произнести всю речь которую учило человечество с самого детского сада, но был вынужден замолчать, так как его перебил спаситель.

– Ты понимаешь, что с твоей смертью твоя доля труда рухнет на плечи общества? Более того ты хочешь заставить своих родителей не только оплакивать тебя, но и мириться с позором, который ты причинишь им? – спросил Шейн.

– Я ничего из этого не хочу, но ведь я уже дал слово, - ответил Большое Сердце.

– Как спаситель, я приказываю тебе забыть о данном слове. Я люблю каждого человека, но за твою ошибку я вынужден жестоко тебя наказать. Твоим наказанием будет, вести общество за собой и быть им вождём, – сказал Шейн.

– Пожалуйста, не наказывайте меня, таким образом, я не могу занять ваше место, – упав на колени, умолял Большое Сердце.

– Ты не займёшь моего места, ведь я никогда не был вашим вождём, я лишь помогал вам, – ответил Шейн, – и я уже принял решение!

– Почему – я? Неужели я так сильно огорчил вас, что вы откажетесь от всего нашего племени, и оставляете нас без своего покровительства?! – начал рыдать Большое Сердце.

– Я не отказываюсь от вас! Я всегда хотел и хочу вам помогать, но дело в том, что я уже очень стар и мой конец близок. Поэтому чтобы то, что я построил, продолжало процветать, я решил назначить вождя в каждом племени, – ответил Шейн.

– Накажите меня иным способом, в обществе есть люди, которые могут справиться с этой задачей лучше меня!

– Повторяю, я уже принял решение, твоё наказание – служить обществу! – воскликнул Шейн.

– Хорошо, простите меня спаситель, – ответил Большое Сердце, – но прошу, вас не покидайте нас! Я хочу, чтобы вы всегда были с нами.

– Каждому дано своё время и моё уже на исходе. Перед тем как ты приступишь к своим обязанностям, я прошу тебя забыть о своей любви к ней. Ты уже сделал всё и даже больше того, что от тебя требовалось. Никогда не смей использовать свою должность для личного блага. Твоя жизнь отныне будет заключаться в том, чтобы подавать пример своим соплеменникам и именно по тебе будут судить о них соседние племена, – сказал Шейн.

– Я и не хотел использовать своё наказание себе во благо, – ответил Большое Сердце.

– Я сказал это не, потому что ты этого хочешь, а на случай, если вдруг захочешь, 
– объяснил Шейн, – запомни, умрёт лишь моё тело, но мой разум всегда будет жить, и я всегда буду следить за вами.

– То есть ты продолжишь направлять нас? – спросил Большое Сердце.

– Нет, человечество уже способно жить самостоятельно. Я уже сделал всё что мог и теперь от вас самих зависит ваша дальнейшая жизнь, – ответил Шейн, – а теперь пойдём, расскажем остальным эту весть.

       Шейн и Большое Сердце вернулись в город. Люди всегда собирались на площади, когда приходил Шейн. Встав в центре собравшихся людей, Шейн как он привык, положил свою руку на будущего вождя, и все остальные люди положили руки друг другу на плечи. Шейн делал это для того чтобы мысленно общаться с людьми.

XXX

– Представьте себе мир, в котором нет спасителя. Мир, в котором люди делились на классы. Все эти классы людей жили не для того, чтобы дать лучшую жизнь детям; не для того, чтобы вместе с человечеством процветала планета, которая, как и вам, она служила единственным домом, а для того чтобы самый высший класс общества имел возможность жить ни в чём себе не отказывая. При этом высшему классу людей мешало большое количество населения более низкого класса, так как ими становилось сложно управлять. Для того чтобы держать всё под своим контролем высший класс создавал большую волну лжи, которая рано или поздно приводила к войнам, жертвы которых исчислялись миллионами. Люди мирились с этим, так как их с детства учили тому, что «каждый сам за себя», «не съешь ты, съедят тебя», «выживает сильнейший» и так далее. Для того, чтобы быть уверенными в том, что люди будут следовать этим ложным учениям, высший класс придумал систему валют, бумагу, вокруг которой крутилась вся жизнь более низших классов людей. Люди зарабатывали эту бумагу, живя в тех рамках, которые контролировались высшим классом, не видя того, что их дом медленно, но верно погибал. Они этого не видели, а если и видели, то не предпринимали ничего, так как были заняты борьбой друг с другом ради заработка той же бумаги. В конце концов, всё это пришло к логическому итогу, начался великий кризис, и началась очередная мировая война, в ходе которой высший класс потерял контроль над ситуацией, так как люди настолько сильно ненавидели друг друга, что вели войну, совершенно не заботясь о том, в каком мире будет жить будущее поколение. Я сам был членом этого общества, и также ставил свою жизнь выше всего прочего. Мои мысли были такие же, как и у подавляющего большинства этого общества, то есть: пусть будет всё – несправедливость, ложь, эгоизм, лицемерие, неоправданные жертвы, коррупция, лишь бы не пострадало моё благополучие. Безразличие, корысть, лень и жестокость – вот главные причины того, почему моё общество было обречено на гибель.

       Мне был дарован второй шанс, когда меня оживил один из сыновей истинного господа. Меня обязали уничтожить всё живое во всей вселенной, чтобы к власти над вселенной пришел один создатель. В ходе этой войны я уверил себя в том, что при правильном подходе человечество может проявить свои лучшие качества. Тогда я решил дать вам второй шанс и возродить всё то, что было утеряно обществом, в котором я жил. Хотя у того, кто дал мне вторую жизнь, было желание создать лучший мир, мне пришлось убить его, так как его методы были изначально неверны. Сейчас вы – общество, которое я вырастил, воспитал, привив такие качества, как отзывчивость, доброта, бескорыстие и многие другие. Вы помогли мне забыть все сомнения, которые были у меня прежде о правильности своего поступка. Второй шанс, данный вам мною, является последним. Я прошу вас сохранить всё, что я построил, и уберегите себя от соблазна облегчить свою жизнь, предаться лени и разрушить этот прекрасный мир. Помните, я люблю вас всех и верю в вас. Подарив вам второй шанс, я взял на себя великую ответственность, и в случае, если история повторится, именно я, буду тем, кто положит всему конец, поэтому прошу вас, не причиняйте мне такой боли! Я в каждом поселении назначу вождя, которого в дальнейшем вы будете выбирать сами. Помните о том, что умрёт лишь моё тело, но мой разум будет жить и следить за вами. В вашем племени я назначаю вождём Большое Сердце, он будет делать для вас то же, что и я – направлять к процветанию.

       Закончив свою речь Шейн, простился со всеми и ушёл к следующему населённому пункту, и так он обошёл всю планету, оставляя после себя вождя. Шейн вернулся к тому энергетическому дереву, которое когда то давно вырастил Брайтлайт, чтобы спасти его от смерти.

– Здравствуй, Шейн, – поприветствовал Брайтлайт, – или мне теперь следует называть тебя спасителем?

– Так давно не слышал своего имени, что даже успел по нему соскучиться, – смеясь, ответил Шейн.

– Столько времени прошло с тех пор, как мы с тобой общались в последний раз? – спросил Брайтлайт.

– Я пришёл попросить тебя о предпоследней милости.

– Так проси!

– Моё тело умирает, поэтому я хочу, чтобы ты меня поглотил.

– Я уверен в том, что твоё тело вполне в состоянии прожить ещё полтора года. Зачем тебе это?

– Моя первая смерть была ужасна, и весь её ужас заключался в ожидании неизбежного, поэтому я не хочу снова мучить себя ожиданием. Моя кожа стала настолько твёрдой, что каждое моё движение рвёт её, причиняя мне невыносимую боль, и то, что раны почти сразу затягиваются, усугубляют положение, так как кожа становится плотнее, поэтому следующее движение становится ещё больнее и так раз за разом.

– Понимаю. А последняя просьба?

– Сохрани мой разум для того, чтобы вернуть меня к жизни, если прошлая история человечества повторится.

– Ты настолько сомневаешься в них, что уже готов их истребить?

– Я надеюсь, что мне никогда не придётся вернуться, но если всё повторится, я хочу быть тем, кто положит всему конец. Я считаю, что человечество достойно, если не жить, то хотя бы быть уничтоженным одним из них.

– Хорошо, я могу исполнить твою просьбу, – сказал Брайтлайт и открыл вход в своё логово.

       Люди ещё долго обсуждали землетрясение, которое оповестило их о смерти спасителя. Человечество ещё долго помнило его и в знак признательности, построили множество статуй с табличкой его последней речи. Однако чем меньше оставалось свидетелей его деяний, тем больше нарастало сомнение в правдивости слов старцев, которые рассказывали о нём. Да, и сами эти рассказы о нём, имели серьёзные различия и не были похожи друг на друга. Вскоре спаситель стал героем мифа, к которому постепенно пропал интерес и лишь единицы всё ещё продолжали верить в те ценности, которым учил этот сказочный герой. Его последнюю речь, часто приходилось изменять для того, чтобы она была под стать современной жизни. Люди изменили свой образ жизни, многим не нравилось из поколения в поколение работать во благо будущего поколения. Для более комфортной жизни, люди разработали систему бартера, потом установили эталон ценности для всех вещей в виде серебра и золота, также этим эталоном оценивался труд. Вожди требовали оплату за своё руководство, хотя не приносили своим трудом материальных благ, то есть не занимались изнурительным физическим трудом, как остальные. Постепенно ими были изданы законы, ущемляющие права и свободу народа. Всё это привело к нарушению баланса средств. Из-за того, что эталон оплаты был безликим, все, кто мог любым способ добыть его, обогащался и мог пользоваться чужим трудом, оплачивая его этим эталоном. Владелец эталона становился привилегированным в обществе, несмотря на способ приобретения его. Законы, пресекающие насилие и профилактику убийства, были малоэффективны, так как росла коррупция, вследствие той же причины, что и преступления – безликость материального блага – эталона оценки труда. Многим людям не нравились изменения общества в сторону деградации, и это проявлялось в массовых недовольствах, которые приводили к войнам за справедливость и создания лучшего общества, однако результатом была смерть большого количества людей и усугубление положение народа. Во избежание повторения бунтов, вожди, стали строить казармы для обучения физически крепких мужчин «сохранению правопорядка». 

       Таким образом, из поколения в поколение человечество вернулось к тому, от чего пытался уберечь их, спаситель. Развитие человечества, как существ, оберегающих природу, прекратилось: вместо того, чтобы растить, они вырубали леса, вместо преумножения фауны, они уничтожили множество видов, вместо пастбищ и садов, они строили каменные города и дороги. Результатом стало нарушение экологии, что привело к множеству массовых эпидемий, а медицина была направлена на устранение следствия, а не причины болезни. 

       Общество насквозь прогнило от безнаказанности лени, завуалированного грабежа, беспощадной эксплуатации малоимущих, войн за покорение чужих территорий и борьбу за власть и тому подобное. Повсюду господствовала ложь и несправедливость. Идеалом, к которому стремилось большинство людей, стал эталон ценности, приносящий благо его имеющему, а этот владелец эталона был далеко не идеальным человеком. Такие общечеловеческие качества, как
– благородство,
– трудолюбие,
– честность,
– доброта,
– взаимопонимание,
– бескорыстие,
– искренность,
– отзывчивость,
– альтруизм,
– великодушие,
– щедрость,
– гуманность,
– добросовестность,
– миролюбие,
– ответственность,
и многие подобные ценности стали признаком неимущего класса. Люди именно с этими качествами были более уязвимы, не могли противостоять злу и насилию, подвергались гонению, становились изгоями и жертвами обмана. Безразличие сменило сочувствие, дружбу – вражда, любовь – ненависть!

       Вот и закончился мой рассказ о том, как некогда спаситель доказывал всем и вся, что паразиты способны изменить свою сущность и стать благодетельными творцами лучшего мира. Когда-то командир клотов говорил мне о существовании параллельного мира, населённого паразитами, которых должен был уничтожить создатель. Вот вам обещанный вопрос: «Как скоро я смогу добраться до того мира, в котором живёте вы – паразиты?». Я теперь – не спаситель, а – Шейн, предвестник конца мира, преследующий единственную цель – создание идеального мира, где возможен лишь один хранитель жизненной энергии!

 

Провал Избранного

Сборник пазлов судеб