Помочь сайту
Поздравления
Оборванная нить Ариадны (глава 20 - последняя)
19 апреля 2015 -
Анатолий Котов
ОДИССЕЙ ВОЗВРАЩАЕТСЯ ДОМОЙ
К черту все эти эксперименты! Так недолго и тронуться умом.
Я плюнул на все и решил, наконец, нормально отдохнуть. На работе взял заслуженный отпуск, а в профсоюзе путевку на три недели в местный санаторий «Сосновый бор».
Жена с радостью отпустила меня на отдых, а дружище Вольдемар лично отвез бывшего сталкера в Сосновку. Все помахали мне белым платком на прощание и облегченно вздохнули. И я тоже облегченно вздохнул.
Впрочем, Ульяна только посмеялась над моим маневром и заявила Сергею, что я убегу оттуда через несколько дней. А Васса снова пригласила на свидание, от которого я благодарно отказался, пообещав хорошо подумать над этой заманчивой предложением.
Убежав ото всех, я удобно разместился в приемном покое санатория. Боже мой, как здесь тихо и спокойно! Рай для таких исхлестанных жизнью проходимцев, как я.
Полная женщина пенсионного возраста, скучающая за стойкой регистрации над очередным любовным романом в затрепанной обложке, заметно оживилась при моем появлении. Она быстро записала мои паспортные данные и радостно вручила ключи от двухместного номера в третьем корпусе.
Закинув спортивную сумку с вещами на плечо, я прошел сотню метров по узкой аллее, обрамленной старыми елями и соснами.
И неожиданно наткнулся на оранжевый домик, довольно таки пристойный на вид.
Не спеша поднялся на второй этаж, открыл комнату и вздохнул. Скоро я здесь завою я от скуки!
Хотя, номер вроде бы неплохой.
Просторный – посредине две широких кровати, пол устилает очень даже приличный темно-зеленый ковер, на тумбочке в углу мне подмигивает плоский телевизор, на столике телефон и бутылка «Боржоми». Отдельно затаились ванная и туалет. Есть даже балкон, а на нем два кресла.
Сиди себе, дыши напоенным хвоей воздухом, читай книги, ни о чем не думай – красота!
Вздохнув еще раз, я снял туфли и с разбега запрыгнул на ближайшую кровать. Просто так запрыгнул, как был – в синих потрепанных джинсах и фирменной бордовой рубашке. Засмотрелся в огромное, чуть ли не на всю стену, окно.
А там синеющий кусочек яркого летнего неба, качающиеся верхушки облезлых сосен, успокаивающее пение каких-то неизвестных мне птиц – и чуть звенящая тишина. Живая, звучащая, почти нежная – а не мертвая, как на той разгромленной космической станции из параллельного мира.
Заложил руки за голову и закрыл глаза. Устал ты, друг...
Осторожнее надо быть в твоем возрасте! Как-никак, а сорок лет. Спокойно жить нужно, а не бегать по виртуальным лабиринтам, не кружить на околоземной орбите, не стрелять из пульсаторов, не играть в гладиаторов и не скакать на женщине всю ночь.
И не спасать весь мир, который, кстати, тебя об этом не просит, а наоборот, постоянно выслеживает и пытается выбить из седла. Свалить под копыта твоего же коня и растоптать насмерть.
Я потихоньку проваливался в сон, и эти надоедливые глупые мысли уже не затрагивали моего сознания. Так хорошо лежать вот так и дремать, и пусть жизнь пробегает мимо – по ту сторону добра и зла.
А ты не спешишь, потому что все у тебя еще впереди.
И борьба, и творчество, и любовь. И счастье тоже...
Неожиданно меня разбудил громкий стук в дверь. Пока я выкарабкивался из лабиринта сна, в комнату вошла девушка в белом халате. Еще одна Психея.
– Здравствуйте! С приездом вас, – приветливо сказала, с интересом рассматривая меня.
И улыбнулась. Такая хорошенькая, курносая, круглолицая медсестричка. Кровь с молоком. Сельская девочка. Лет двадцать, не больше.
– Простите, сударыня, что лег на кровать в одежде. Только увидел постель, так сразу на сон и потянуло. Упал из последних сил и уже видел первые сны. И в снах тех пришла ко мне прекрасная девушка в белом… – опять понесло меня на крыльях флирта.
– Да вы не переживайте, спите, как вам хочется, – успокоила меня гостья. – Я увидела, что вы приехали, и зашла спросить, не желаете ли пройти курс массажа. Эта услуга входит в стоимость путевки. Но если бы я знала, что вы спите, то не потревожила бы вас…
– Ну, что вы, полноте… Массаж – это просто замечательно! Это как раз то, чего мне не хватало всю мою сознательную жизнь. Может, не будем оттягивать этот прекрасный миг и приступим к сеансу немедленно? – поинтересовался я невинно.
Милая медсестра вдруг густо покраснела. С чего бы это?
– У нас есть оборудованный массажный кабинет, куда я вас приглашаю в четыре часа дня...
Я категорически замахал руками.
– Нет, нет и нет! После вкусного обеда у меня уже не будет сил куда-то идти. Снова упаду на постель и захраплю по-стариковски… Давайте сделаем так – первый сеанс массажа делаем прямо здесь и сейчас – быстро, дешево и сердито, как говорится. А заодно потянем по бокальчику белого сухого вина с шоколадными конфетами за знакомство. Идет?
– Но мне на работе нельзя! – запротестовала девушка в белом.
Она все еще стояла у двери, и я запоздало вскочил с кровати, расшаркался и пригласил юную даму присесть.
– Окажите мне такую честь, сударыня! – от моих старомодных фраз медсестра почему-то сконфузилась и растерялась. Видно, не привыкла к такому обращению.
– Никто не узнает, что вы угостились вином. Мы одни здесь, а вокруг такая чудная природа. И тишина вокруг! И так приятно смотреть на вас... Вы просто красавица! – продолжал я вдохновенно врать. – Я буду невероятно счастлив, если вы составите мне компанию. Просто посидеть, пообщаться – это так классно!
После таких пламенных слов госпожа массажистка покорилась неизбежной судьбе и с удовольствием присела на мою кровать. Девушка внимательно наблюдала, как я откупорил бутылку настоящего «Цинандали» и раскрыл коробку шоколадного ассорти.
Наполнил два бокала вином ровно на треть.
– К сожалению, фруктов нет. Ну, да ничего... Давайте пригубим этот божественный сок виноградной лозы, чтобы настроение наше всегда было прекрасным, а все наши проблемы растаяли, словно утренний туман, – предложил я.
И мы дружно звякнули богемским стеклом.
Едва пригубив вино и не спеша насладившись его букетом, я угостил даму конфетами и признался, доверительно перейдя на «ты»:
– Знаешь, солнышко, я что-то устал в последнее время. Несладко пришлось… Напряжение постоянное, стрессы, командировки в «горячие точки»... Неплохо было бы размять спину и плечи. Поможешь, красавица?
Она согласно кивнула.
– Хорошо. Раздевайтесь до пояса и ложитесь. Массажный крем у меня с собой, сейчас пройдемся по вашей спине... – засуетилась медсестра.
От радости я шутливо запрыгал по комнате и быстро снял рубашку цвета бордо.
И неожиданно девичьи глаза широко раскрылись от удивления.
– Какая у вас необычная татуировка! Никогда не видела ничего подобного...
Тут несказанно удивился и я, ведь никогда не делал себе никаких наколок. Быстро зашел в ванную, заглянул в зеркало.
Боже ты мой! На моей груди нагло расположился темно-синий штурмовик в защитном шлеме и пульсатором в руках, а за ним уютно расположился земной шар, за которым дрожали далекие звезды.
И еще шрам. Рваный и глубокий. Он прополз толстым удавом через все левое плечо и потянулся к самому сердцу.
Адский след того далекого первого моего боя с «черными шлемами»...
Когда я вошел в комнату, то выражение моего лица чем-то напугало девушку.
– Что-то случилось? – вскочила она на ноги. – У вас такой страшный взгляд...
Так, девочка, вид у меня сейчас еще тот, потому что жизнь – страшная вещь. И я – уже не я, а тот чужак из параллельного мира, который недавно погиб в далеком будущем. А может, меня никогда и не было.
Может, я случайно попал сюда с того света, по-настоящему родного и близкого, и живу здесь по ошибке, терзаюсь, мучаюсь, но не каюсь.
Может быть, именно там моя настоящая жизнь, а здесь лишь сон. Ведь там я умирал и воскресал, любил и ненавидел, творил и уничтожал. И я вернулся оттуда другим, и уже никогда не стану тем, кем был раньше...
– Все нормально... Ничего не случилось. Просто я, наконец, нашел самого себя! Так долго искал – и вот нашел...
Моя гостья ничего не поняла. Да и не нужно это ей.
– А вы кто? – спросила осторожно. – Вы, наверное, военный?
Я задумался на мгновение.
– Да, я дитя войны. Сталкер... Скиталец в параллельных мирах. Вечный путешественник – во времени и пространстве...
В ее расширенных глазах мелькнул страх.
– Да ты не бойся. Все хорошо... Просто я устал и хочу спать. А еще желаю насладиться прикосновениями твоих нежных ручек. Так, где же мой массаж? Ты обещала… – напомнил я нарочито строго.
Опасность прошла, тревога рассеялась – и девушка снова улыбнулась.
– Ложитесь и расслабьтесь... – предложила
– Звучит заманчиво. Ляг и расслабься, и получи удовольствие... А это вам за труды. Должны же вы хоть что-то заработать... – я аккуратно засунул в ее нагрудный карман слегка смятую сотенную купюру.
– Ну что вы! Не надо... Нам нельзя брать деньги... – нерешительно запротестовала медсестра.
– А я ничего не знаю! Это же твои деньги... Так, мы будем делать массаж или нет?
Ее руки, сильные и нежные одновременно начали гладить мою спину, разминая мышцы и снимая напряжение. От наслаждения, от ласковых женских прикосновений, от давно забытого ощущения покоя и полной безопасности я медленно проваливался в темноту, мерцающую знакомыми звездами.
И вот черный вихрь бросил меня куда-то вниз!
И темный омут засосал меня полностью, не оставляя призрачных шансов на спасение…
...Позднее весеннее утро пахло спокойствием и далеким беззаботным детством. Я медленно подошел к знакомым воротам. От непонятного волнения задрожали руки. Взглянул вверх – там, в пронзительно-синей вышине, на самом дне бездонной чаши таинственного неба бежали от меня в вечность белые облака.
Тишина. И где-то в ней скрывается неуловимое счастье.
Сквозь прозрачную полусферу ворот, сотканных с неизвестного мне металла, видно коротко подстриженный газон. Сразу за ним – солнечного цвета двухэтажный коттедж. Дом, в котором я когда-то был по-настоящему счастлив. Или мне просто так казалось?
Светлый просторный дом, в который я теперь возвращался. И не знал, будут ли мне там рады. Может, еще не поздно вернуться в тот мир, откуда я неожиданно появился несколько лет тому назад...
Вдруг сердце мое прыгнуло вверх – и тут же оборвалась вниз.
На зеленую поляну выбежала маленькая девочка в белом платьице и розовых сандаликах. И с двумя большими бантами такого же цвета. За ней неспешно шагал огромный фиолетовый – цвета личной гвардии правительства! – пес.
Ну и гибрид! Гривастая голова, острые длинные клыки, когти на лапах, как у саблезубого тигра. Все ясно – хранитель дома, верный страж.
Раньше его здесь не было. А теперь, видно, Настя завела зверя, чтобы охранял дочь.
Ну что ж, пора, брат! Дрожащей рукой я коснулся прозрачного экрана ворот. Прижал открытую ладонь к визирю. А ну-ка, вспомнит ли меня безразличный к человеческим эмоциям прибор?
Ему ведь все равно – а я просто чужак, которого надо гнать прочь.
Те несколько секунд, пока визирь сканировал и изучал линии моей руки, я чувствовал себя, как на электрическом стуле.
Неужели меня не пустят?
И одинокий сталкер снова побредет дальше по тернистой дороге жизни.
Но случилось чудо – визирь вспомнил меня. Ворота бесшумно открылись, и защитное поле пропустило Одиссея домой.
И я, наконец, вернулся в мир, из которого зря пытался убежать.
И уже сбежал. Но все же вернулся.
У меня есть еще здесь одно незавершенное дело.
Возможно, уже последнее...
Сердце мое бешено вырывалось из груди, кровь молотом била в виски, а в голове шумело, как после мощного удара – и каждый шаг давался так тяжело, как будто я снова прорывался с боем вперед в наполненной смертью боевой станции.
Девочка бегала по газону, и мягкая изумрудная трава целовала ее ножки. Но вдруг остановилась, увидев незнакомца. Коротко стриженого седого мужчину в защитном темно-синем комбинезоне с горячими глазами и напряженным лицом.
Всматривалась пристально в удивительного чужака, которого почему-то пропустило защитное поле.
Я медленно приближался к дочери. И неуверенно остановился в каких-нибудь десяти шагов.
Страх сжал сердце ледяными пальцами, а потом оно затрепетало раненой птицей.
А если девочка не узнает меня? И с какой стати она должна меня узнать? Так в жизни не бывает, только в плохих романах.
Мы стояли и смотрели друг на друга. Мы были только вдвоем – и больше никого во всем мире!
Но я ошибался. Четырелапый охранник подал голос, напоминая чужаку, кто здесь хозяин. Фиолетовый зверь медвежьих размеров неспешно поднялся и направился ко мне.
Уверенно встал между нами, закрыв от незваного гостя свою маленькую хозяйку.
Умные собачьи глаза внимательно смотрели на меня, изучали, предупреждали о непоправимом и недвусмысленно намекали на мою печальную участь, если я буду вести себя плохо. Мол, иди себе с Богом, человече. Не знаю, как тебя пропустила система безопасности, но я здесь главный страж, и я тебя не пропущу.
Я тоже пристально, не мигая, смотрел в глаза зверя, переливал ему всю свою силу воли и презрение к условностям этого никчемной жизни.
Я вернулся домой и должен дойти до конца, даже если ты перегрызешь мне горло, дружище.
Я вернулся домой, и не убегу назад! У меня нет обратной дороги. И у тебя ее тоже нет.
Одиссей возвращался домой... И искал свое место под солнцем и прозрачным небом. Место, которое принадлежало ему по праву, и которое он потерял, бесполезно бродя кривыми окольными тропинками жизни.
Извини, друг! Я пройду к тому светлому дому, хочешь ты этого или не хочешь. И я не поверну назад, даже если упаду здесь навсегда.
Ты знаешь, брат, как сладко возвращаться домой? Через кровь, боль и смерть...
Это такое счастье, ради которого можно легко сбросить с плеча опостылевший плащ жизни! Ты должен знать это, друг.
Это мой дом. И мой мир, потерянный когда-то. Поэтому отойди, брат, по-хорошему. Иначе...
Но пес проигнорировал мое «иначе». Зверь угрожающе зарычал, показав страшные клыки, и осторожно приблизился ко мне, выслеживая каждый мой шаг.
Мы с тобой обречены, мой четвероногий брат! У нас нет выбора... Ты защищаешь дом, а я рвусь вперед. И ты молодец, что так упорно защищаешь это маленькую девочку. Ты настоящий боец.
Но и ты пойми меня. Я должен обнять эту маленькую красавицу с розовыми бантиками, заглянуть в ее глаза – и прочитать там собственную судьбу. Возможно, я шел к этому всю свою бурную жизнь...
Я решительно шагнул вперед и тоже зарычал – тихо и страшно.
А может, застонал. От безысходности и безнадежности или, наоборот, от безумной надежды, которая жила и пульсировала во мне, наполняя удивительным, почти божественным светом.
Мы медленно двигались навстречу друг другу – я и огромный пес.
Два зверя, не желающих уступать одну-единственную тропинку. Человек, который уже наполовину одичал от постоянной борьбы, и пес, который уже наполовину был человеком от доброты и ласки своих хозяев.
Когда нас разделяло всего три шага, пес присел для прыжка. И зарычал так, что по моей спине побежали мурашки. А у меня никакого оружия, только голые руки. И глаза в глаза.
Я расстегнул верхнюю пуговицу комбинезона, согнул ноги в коленях и расслабил руки и плечи. Спокойно, брат, и не такое бывало. Как только зверь прыгнет, мгновенно развернуться вокруг своей оси, пропустить эту тяжелую тушу мимо себя и сразу кулаком в незащищенное брюхо пса. Лучше бы ножом, конечно, но что поделать.
Лишь бы успеть! Иначе свалит на землю и разорвет горло вон теми похожими на кинжалы клыками.
Ну-ка, прыгай!
И пес, будто услышав мой призыв, вдруг поднялся во весь свой рост, став выше меня. Медленный, очень страшный прыжок…
Я тоже шагнул вперед, готовясь к неизбежному. Ну, чего ты ждешь?
– Шах, назад! – раздался вдруг (неожиданно для нас обоих!) звонкий детский голосок.
И разъяренный зверь мгновенно сел на задние лапы, посмотрел удивленно на юную хозяйку, покрутил лохматой головой своей.
Ничего не понял пес, обиженно фыркнул, посмотрел на меня строго – мол, повезло тебе, парень – еще раз показал мне клыки и успокоился. Прилег у ног маленькой девочки, покрутил хвостом и облизал ее ладошку большим розовым языком.
Шах! Ты действительно похож на моего погибшего собрата, фиолетовый зверь. Такой же сильный, бесстрашный и преданный. И, возможно, такой же обреченный.
Но я уже не смотрел на пса. Широко раскрытыми глазами жадно смотрел и впитывал в себя светленькую малышку с причудливым прической, круглыми глазами, пронзительно-синими и немного лукавыми, и красненькими губками бантиком.
Девочка тоже смотрела на меня удивленно, как на пришельца из другого мира.
Собственно, так оно и было.
– Шах, сидеть! – приказала еще раз покорному ее воли псу.
И ничто уже не разделяло нас! И никто уже не стоял между нами...
Похожие на вечность мгновения падали вниз, а мы жадно смотрели друг на друга и молчали, не решаясь сделать первый шаг.
И потом я не выдержал! Ее зовут... Ее должны были назвать именем моей первой дочери. Так решила Настя, и я согласился. Значит...
Я хочу знать правду. Но нужна ли она мне?
Ты бродил неизвестно где, Одиссей, а теперь хочешь счастья, покоя и забвения в объятиях жены и дочери, которые так долго ждали тебя, что ты уже давно превратился в легенду.
– Аня! – тихо позвал я. Очень тихо, словно боясь спугнуть обманчивое видение. – Аня, солнышко мое! Доченька моя любимая, иди ко мне... Это я... Я вернулся… – голос мой внезапно сломался, а глаза затуманило непрошеными слезами. – Я уже вернулся... Я прилетел к тебе. Навсегда...
И протянул к ней руки.
И сделал тот первый шаг, которого так ждал и так боялся.
Но тут девочка бросилось ко мне с таким неистовым визгом, с таким радостным криком, что даже ко всему привыкший фиолетовый пес удивленно встопорщил свои большие уши. Но с места не сдвинулся – чувствовал, что опасности нет, и просто ждал, чем закончится это неожиданное вторжение загадочного чужака в их уютный мир.
Малышка изо всех сил прыгнула мне на руки и крепко прижалась к колючей щеке.
– Папа! Папа, ты вернулся ... – щебетала она, целуя меня. – Мама говорила, что ты прилетишь из космоса... Я так долго ждала тебя, папа...
Слезы душили меня, и я не сразу ответил ей.
– Я уже вернулся, доченька! Насовсем... К тебе и к маме. Я очень люблю вас... – скупые мужские слезы, тяжелые и тягучие, катились по щекам, срывались и падали вниз.
А дочка вытирала их тонкими ручонками, целовала и обнимала меня, сжимая так крепко, что мне перехватило дыхание.
И с удивлением наблюдал за нами четвероногий страж солнечного дома, догадываясь своим звериным чутьем, что вскоре у него появится новый хозяин.
Переполненный счастьем, я вдруг обезумел и подбросил Анюту высоко вверх, поймал и закрутился с ней. Задралось коротенькое платьице, затрепетали банты, а она завизжала так громко, что пес снова подорвался на лапы и ткнулся гривастой головой мне в бок.
Обнимая одной рукой дочь, другой я осторожно погладил зверя. И тот облизал мою руку, потерся об комбинезон и заскулил.
А я посадил малышку на шею, и девчонка ухватилась обеими руками за меня, что-то напевая от радости. Я прислушался – и чуть не упал!
Это была старая космическая сага «Возвращение блудного сына». Хотя, скорее возвращение блудного отца.
Так и пошли мы втроем к солнечному двухэтажному дому в глубине двора – я, дочь и громадный пес.
...По широким перламутровым ступеням мраморной лестницы спускалась женщина. Сошла античной богиней – и замерла в ожидании. Платье пастельных тонов чуть ниже колен, темно-вишневое волосы – такие же, как и в первую нашу встречу после моего отдыха у Медузы Горгоны, – свободно падают на обнаженные белые плечи.
Как давно я не целовал их! – подумал, жадно разглядывая Настю.
А ты изменилась, девочка.
На шее та же цепочка, и кулончик в форме боевого корабля целомудренно скрывается в белоснежных половинках соблазнительной женской груди. А грудь та высоко поднята, как будто на взлете. Замерла напряженно, ожидая. Чего?
И те же карие глаза – большие, широко раскрытые, бесконечно глубокие. Ждут, надеются, спрашивают.
И уста цвета спелой вишни, полуоткрытые, такие соблазнительные и желанные, такие близкие – и такие далекие. И тонкий носик задрожал вдруг... Неужели ты плачешь, родная моя?
Немного округлилась в бедрах Настя. По женскому соблазнительно округлилась. Высокие босоножки под цвет волос, сплетенные из каких причудливых полосок, удачно дополняют ее образ. И стройные ножки, не прикрытые чулками.
Ну, здравствуй, хорошая моя! Ты изменилась... И я изменился… И растет дочь, и бегает, виляя хвостом, огромный фиолетовый зверь (где вы его взяли такого?), и вокруг тишина, а прозрачное небо неодолимо влечет в ярко синеющую даль, и так спокойно на душе, что хочется заплакать от счастья. Наконец, ты дома, Одиссей...
– Вот я и вернулся, Настя... – голос мой предательски задрожал. – Не смог без тебя! Без вас не смог там жить...
Ее глаза медленно наполнились слезами. Женщина кивнула, и задрожали вдруг губы ее, а доченька сидела сверху и гладила меня по седым волосам. И сообщила радостно маме:
– Папа прилетел из космоса! Долго летел к нам... И теперь всегда будет носить меня на плечах. И резвиться с Шахом... Они чуть не подрались – папа и Шах! А я их помирила...
Настя улыбалась, а слезы все лились из ее глаз – и невозможно было остановить этот поток.
– Да, маленькая моя... Папа теперь всегда будет с нами! – ее глубокий грудной голос, настоянный на нежности, любви и вечном ожидании, вдруг прервался от волнения.
Женщина, не отрываясь, смотрела на меня – и большие прозрачные слезы, чистые и светлые, бежали по ее щекам.
Я сделал еще один шаг – последний на длинном пути к собственному счастью. С дрожью в руках обнял любимую женщину, которая так невероятно долго ждала меня, вырвав из цепких лап смерти и подарив красавицу-дочь.
Наши тела сплелись, мои губы нашли ее уста – и мы захлебнулись в жадном поцелуе. И плакали оба, не стесняясь своих слез. Так и стояли не разнимая объятий, что даже маленькая дочь притихла у меня на плечах, чувствуя величие этого момента и радуясь тому, что, наконец, мама и папа нашли друг друга в запутанном лабиринте жизни.
– Пойдем в дом... – прошептала Настя, не отрываясь от меня.
И мы двинулись все вместе.
И вдруг прорвало невидимую стену, и каждый из нас спешил сказать что-то самое важное, и даже пес радостно пытался показать нам свою любовь и верность, облизывая всех по очереди. Анюта смеялась, Настя все теснее прижималась ко мне, а я не выдержал – и прямо на пороге дома закричал во весь голос от небывалой полноты чувств и невероятной жажды жизни.
...Ночью мы всё никак не могли уснуть. Дочь крутилась между нами, не спала сама и не давала нам побыть наедине. То сладко целовала нас обоих, то крепко обнимала, то рассказывала космические сказки со счастливым концом.
В конце концов, я посадил Анюту на плечи, взял Настю за руку и вышел на широченный балкон. В черной бесконечности ночного неба ярко мерцали звезды.
Мы заворожено любовались ими.
Настя ласково поцеловала мое плечо – то, что со шрамом. А я так же легонько коснулся губами ее шеи, глубоко вдохнул аромат женского тела и опьянел. И засмеялся от счастья.
– Как так могло случиться, не понимаю… Неужели любовь способна творить чудеса? Я промчался сквозь эти звезды, обожженный упал на эту землю, заблудился в других мирах – и все-таки вернулся к тебе, Настя... К вам, единственные мои! Я в бреду? – и обнял покрепче своих девочек.
– Это я в бреду... Вернее, бредила тобой все эти годы… И знала, чувствовала сердцем, что ты обязательно вернешься домой! Ты хотел мести, и прошел свой путь до конца. До самой смерти... Но любовь сильнее ее! Теперь ты никому ничего не должен. Ты за всё заплатил сполна ... И теперь ты свободный от всего мира. Но не от нас с Анютой! – улыбнулась Настя.
Мы снова засмотрелись в звездное небо.
С его бездонной чаши тихо срывались вниз блуждающие звезды.
Срывались, падали и гасли, как те дорогие нам люди, которые затерялись в других мирах и воспоминания о которых сладкой болью тревожат наши израненные души...
Рейтинг: 0
465 просмотров
Комментарии (0)
Нет комментариев. Ваш будет первым!
