небесный суд

ВОЛЬДЕМАР ГРИЛЕЛАВИ Небесный суд Фантастическая мелодрама Правоохранительные органы не всегда могут доказать виновность обвиняемого. Не хватает улик, слишком хороший и дорогой адвокат. А как быть тем, у кого не хватает средств для найма сильного защитника, способного довести дело до суда, и могущего помочь осудить преступника? И тогда вступают во власть силы небесные в лице исполнителя приговора Небесного Суда. И от его карающего меча не сумеют уйти даже чины, стоящие у власти. 1 В кабинете старшего следователя следственного отдела при ОВД по городу Грачевск майора юстиции Погодаева Дмитрия Ивановича противно пропищал свою незатейливую мелодию телефон внутренней линии. И Дмитрий уже догадался, кто автор этого звонка, и понял его причину. Он минут 30 назад из окна своего кабинета видел, как к управлению подъехала иномарка известного в городе «криминального» адвоката Булюк Геннадия Михайловича. Прозвали его «криминальным» по простой общеизвестной тривиальной причине: служения слугам народа. То есть, ежели, что и случилось криминальное и связанное с уголовным кодексом у работника власти или из большого бизнеса, имеющего запредельные суммы для покупки этого служаки закону, то во имя и ради спасения проштрафившегося несется на своем BMW этот славный спаситель и покровитель господин Булюк. О его «честности» слишком хорошо знают следователи, чтобы сразу же при виде этого автолюбителя не вспомнить стоматолога и свои больные зубы, вызывающие неподдельный, натуральный и естественный стон. И теперь, как они и предполагали, удачная и слаженная цепочка неопровержимых железных обвинений, так долго и нудно много дней собираемая по крупицам против очередного жулика при власти или его сынка-племянника, рассыплется, как карточный домик. И ведь знали все, предполагали и догадывались, что все контрдоводы, алиби и прочие отмазки в большинстве случаев фальсифицированы, подогнаны и высосаны из пальца. Но великий дар оратора позволял адвокату Булюк красноречиво доказывать и убеждать любой суд в невиновности подопечного, даже если Дамоклов меч падал уже на шею очередного подонка. Но Булюк успевал в последнее мгновение перенаправить полет карающего орудия, и его острие вонзалось в пустоту. И ничем невозможно спасти, уже готовые к передаче в суд, дела. Деньги, власть и продажный адвокат вытаскивали за уши из дерьма, успевая отмыть и отбелить, казалось бы, безнадежно утопшего. Нет, невиновен, как показывают все, вдруг откуда-то вынырнувшие, свидетели. Не было его там, видели его в другом месте, он абсолютно непричастен, невиновен по всем статьям. И нанимали этого Булюка не для смягчения приговора, а для полного избегания наказания. Дело даже не доходило до суда. Предполагал некий схожий с подобным сценарием исход этого дела и Дмитрий, старший следователь следственного отдела. Пророчил нечто аналогичное и его помощник, капитан юстиции Монахов Николай Евгеньевич, или просто, как звал его начальник, Коля. Ведь подследственный, обвиненный в изнасиловании и в жестком избиении девушки, дочери обыкновенной жительницы города, не имеющей и близкого приближения к власти и финансам, был, что ни говори, а родным племянником начальника департамента социального развития Ярощука Денис Семенович Ярощук. Еще и фамилии у них одинаковые. Сын родного брата, как же не заступиться за родную кровинушку. И этот паршивец уже порядком примелькался в сводках о происшествиях, да все никак не могли его зацепить. И вот, казалось бы, капкан захлопнулся и защемил дичь за ногу, или, если быть более точным, за орудие насилия. Однако Дмитрий Погодаев, уже подготавливая материалы в суд, по выражению лица, по отдельно брошенным фразам начальника следственного отдела предчувствовал провал. Ох, неспроста именно сегодня приехал этот подлый Булюк, не позволят ему завершить это дело, поставить, наконец-то, точку в похождениях и беспределе, уже ставшим ненавистным, Денисе Ярощука. -Зайдите ко мне, Дмитрий Иванович, - попросила трубка голосом начальника Чернова Валерия Ярославовича. – И дело Ярощука прихвати с собой. У меня здесь его адвокат сидит, есть о чем нам поговорить. -Слушаюсь, товарищ подполковник, - официально, и сказал таким тоном преднамеренно, ответил Дмитрий, хотя уже давно они друг с другом на «ты» и по имени. Но сейчас почему-то хотелось подчеркнуть эту официальность, как несогласие и свой молчаливый протест. А ведь зря злится на начальника, понапрасну обвиняет его в сговоре с адвокатом, понимая, что очень уж сильно и настойчиво давят сверху, и требуют немедленного прекращения дела. А сейчас именно с такими намерениями прислали в ОВД этого подлого Булюка. -Все, трандец? – иронично усмехаясь, спросил Николай Монахов, присутствующий при этом телефонном разговоре. – Опять придется отпускать, да еще с извинениями и обещаниями, следующий раз не трогать. -Вот сегодня они извинений от меня не дождутся, хрена им, а не покаяния, все скажу этому уроду, что о нем думаю, - в бессильной злобе прошипел Дмитрий, но свою беспомощность осознавал явственно. Адвокат прибыл за клиентом с единственной целью и задачей: забрать оправданного ублюдка из камеры домой, возвратить заблудшее чадо родителям. -А придется, - констатировал, как факт, Николай. – Ну, сам Монахов пусть и извиняется. Однако отпускать этого урода придется однозначно. Мы супротив власти предержащих бессильны. -Придется, - согласился Дмитрий. – Ну, и что мне сейчас сказать этим женщинам в свое оправдание? – кивнул в сторону двери следователь. – Они явились ко мне, чтобы убедиться в справедливости правосудия и в неизбежности наказания насильника. А он сейчас плюнет им в глаза, и вот тогда мы перед ними ничем не сумеем оправдаться, как власть и закон. -Мы, Дима, живем в стране, где правит чиновник и рубль. Если точнее, так доллар и евро. Они сейчас в большем почете. И не кори себя так, подумай о дальнейшей своей жизни и службе. Нам с тобой до пенсии еще ой как, далеко! Точнее, так мне, тебе слегка поближе, но не рядом. И выше своих ушей все равно не прыгнешь. Поэтому, хлебни водички и уйми свою психику. Даже не думай о гневных речах перед Булюк. Никто не оценит и не поймет, а себе биографию подпортишь. -Да все я понимаю, можешь за меня не беспокоиться. Это я перед тобой пар спустил, а там буду самим паинькой. И Дмитрий, махнув рукой, выразив этим жестом полную безнадежность и бессмысленность потуг, взял со стола папку с делом и отправился на прием к начальнику. Как он и предполагал, и даже на все сто процентов был уверен, что Булюк уже приготовил все необходимые для оправдания подзащитного бумаги, которые разложил на столе для их демонстрации. Кивком головы Чернов пригласил присесть Дмитрия за стол напротив адвоката, и взглядом предложил начать диалог. -Вот, - показал бумаги Булюк, словно утверждал всемирный закон, неподлежащий оспариванию, - показания свидетелей Беляева Леонида и Королькова Андрея указывают на абсолютную непричастность к этому преступлению моего подзащитного. Его в это время даже в городе не было. И ваша свидетель Мокашова Татьяна ничего конкретного не подтверждает. Видела она рядом с Пановой Еленой Ярощука за четыре часа до события. Так именно в это время он и выезжал с друзьями за город. Кто у вас еще в свидетелях, Морозов? Вот его показания. Он не может подтвердить, что видел, а лишь показывает на слухи и разговоры. -Ну, молодец, ай, да умница, адвокат! – воскликнул, как можно спокойней и сдержанней, боясь сорваться и наломать дров, Дмитрий. – Вот скажите мне, откуда вдруг и внезапно появились эти свидетели? И кто такие Корольков и Беляев, когда вдруг они стали друзьями Ярощука? И где они были до сих пор, а? Вот когда приперли к стенке вашего Ярощука, так сразу и свидетели нарисовались, а Мокашова с Морозовым вдруг потеряли память. Вернее, приобрели нужную. -Я бы попросил без намеков, - даже не выражая никаких эмоций, ответил на выпадки следователя адвокат. -Я и не собираюсь намекать, просто высказываю факты, но у вас же сила, власть и деньги, чего у нас нет. -Дмитрий Иванович, придержите эмоции, будем апеллировать фактами. Обойдемся без взаимных оскорблений, - не просил, а приказывал Чернов. – Так мы можем до черт те чего договориться. -Хорошо, выслушиваю, молча, - сдался Дмитрий, понимая глупость и ненужность этих обвинений. -Мои Беляев и Корольков, - продолжил в своем спокойном тоне Булюк, - все эти дни отсутствовали в городе, и о беде, в которую попал их друг, просто не знали. Мне пришлось их разыскать, - добавил он, словно вспышка ярости следователя его абсолютно не коснулась. – А потом, кроме этих сомнительных свидетелей, у вас ничего конкретного против моего подзащитного нет, кроме как заявления самой пострадавшей. Кстати, заявление она написала почему-то на седьмой день после изнасилования и избиения. Это вам не показалось странным? -А вы не в курсе, что все эти дни она лежала в больнице в бессознательном состоянии? -В курсе, но заявление могла написать мать, она же подтверждает вдруг потом, что Ярощук угрожал ее дочери. Кстати, тоже безосновательно, - все также монотонно, но убийственно зачитывал приговор следователю Булюк, уверенный в превосходстве и в полной победе. Если он брался за какое-либо дело, то никогда еще его не проигрывал, даже если подсудимому, то есть, его подзащитному, казалось бы, и помощи ждать неоткуда. А он находил свидетелей, алиби и все слабые места обвинения. – Но ничего кроме сочувствия выразить не могу. Мой подзащитный в ее проблемах невиновен. Поэтому прошу и даже требую, немедленно освободить его из-под ареста. В противном случае я обращусь с заявлением в прокуратуру за незаконное удержание невиновного, и на препятствие защите. -Дмитрий Иванович, - спросил следователя Чернов. – Что вы можете предъявить адвокату по его заявлениям? У вас есть с чем идти в суд? -До этих внезапных свидетелей было, - уже понимая и принимая поражение, рассматривая показания Беляева и Королькова, сдался Погодаев. – Только, товарищ подполковник, извиняться перед этим уродом я не собираюсь. Он виноват, он преступник, и от этого я не отказываюсь. Сказал и, бросив папку на стол, Дмитрий покинул кабинет. Чернов пожелал что-то сказать в ответ, крикнуть, приказать, но, заметив слегка приметную язвительную ухмылку на лице адвоката, передумал. Не мог он перед этим продажным адвокатом унизить своего товарища. -Забирай своего Ярощука, - внезапно переходя на «ты», скомандовал Чернов, подписывая постановление на освобождение, - и проваливай ко всем чертям отсюда по добру по здорову. -Я бы попросил, - хотел возмутиться адвокат, однако неожиданно передумал, понимая бессилие следствия перед его хорошо отлаженной деятельностью. Они злятся, поскольку слабее его. Ну, и пусть побесятся, а он все равно на коне и в лаврах. А у этих всего лишь и остается их беспомощный вопль и досада. Булюк схватил постановление и, молча, покинул кабинет начальника следственного отдела. Деньги отработаны честно, можно и проглотить грубости. Зато он сразу же отправится в автосалон, где присмотрел себе новенький блестящий серебристый «Нисан». А этот BMW уже слишком примелькался в городе Грачевске. Булюк, подогреваемый деньгами и победой, поспешил в следственный изолятор, чтобы поторопиться с освобождением подзащитного. Друзья, то есть, лжесвидетели Беляев и Корольков уже подогнали автомобиль к крыльцу здания ОВД и шампанским и дожидались своего друга. Хотя, в другой жизни Булюк, а уж тем более его подзащитный, друзьями назвал бы их с большой натяжкой. Несколько дней пришлось их разыскивать по всему городу и в его окрестностях, затем долго уговаривать и сочинять алиби Ярощуку. Парни пытались поначалу убедить адвоката, что круг знакомых у Дениса немного иной. Однако адвокат обрисовал радужные перспективы парней, если помогут выкарабкаться Денису из этого катастрофического сложного положения, и те сдались. А до этого мига они общались с Денисом в ранге хороших знакомых. И вот теперь он просто обязан приблизить их к своему контингенту. А потому и устроили ему эту пышную показушную встречу, как невинно пострадавшему от беспредела полиции и органов правопорядка. Пусть так и будет, потешался в душе над этими потугами парней Булюк. Ведь очень скоро и эти отморозки когда-нибудь будут просить помощи у адвоката. Долго в окружении Ярощука в статусе законопослушных им не продержаться. Обязательно вляпаются в некую бяку. Лена Панова сидела с матерью невдалеке от кабинета следователя Погодаева. И когда Дмитрий возвращался после встречи с начальником, они привстали, ожидая из его уст слова, обнадеживающие и гарантирующие правосудие. Ведь до этого мига он им такой исход дела и обещал. А вот сейчас пронесся мимо, даже не подняв на них глаза. Однако в последнюю секунду приостановился и в отчаянии развел руками, отображая беспомощность против тех, кто правит и руководит. И женщины поняли его жест, даже не пытаясь осудить. Они и раньше слушали его оптимистические обвинительные речи с неким пессимизмом, и их недоверие оказалось сбыточным и реальным. А когда увидели в сопровождении адвоката своего обидчика и поняли его теперешний статус, беспомощно, не произнося ни слова, сели. А Денис, проходя мимо них, плотоядно подмигнул Елене, и пошло хихикнул. Он был снова на пьедестале, и знамя победы держал железной хваткой. -Ты иди, - вдруг попросил Дениса адвокат, - а я в туалет заскочу. В принципе, я тебе больше не нужен, там возле крыльца тебя встречают твои друзья. Постарайся быть им благодарным. Они вытащили тебя отсюда. -Не вопрос, я могу быть благодарным! – восторженно воскликнул Денис. – Сейчас прямо отсюда едем в ресторан, отмечать победу. А вы не присоединитесь к нам? – спросил он адвоката. -Нет, Денис, у меня еще дела. Вы уж без меня. Только, - попросил он и даже с нажимом предупредил: - постарайтесь хотя бы сегодня без эксцессов и ненужных приключений, побудьте один день паиньками. -Не волнуйтесь и не переживайте за нас. Уж сегодня мы всем покажем образец дисциплинированности и законопослушания. Гарантируем, что сегодня у органов к нам претензий не будет. Булюк мало поверил его заверениям и обещаниям, да и вообще, он и не собирался принимать всерьез эти наигранные клятвы, понимая, что гулять сегодня молодежь будет шумно. Однако его самого это уже не касалось. У деток имеются папы с мамами, пусть сами и следят за поведением своих чад. А ежели и случится какой-либо конфликт, то за их же приличные деньги он будет спасать этих мерзавцев. И чем глубже эти отморозки тонут, тем дороже обходится их родителям спасение. И эта дороговизна оседает в кошельке адвоката Булюк Геннадия Михайловича. С этой приятной мыслью и вошел он в туалет, чтобы справить нужду и отмыть руки. В этом здании слишком запачканы и замаслены все дверные ручки, что после каждого посещения хочется отмыть руки не просто мылом, но и протереть их антисептиком. Хватает всякой дряни в этом здании, вся грязь человеческая проходит через него, прежде чем отправиться к месту назначения. Он сразу заметил этого молодого человека, бесцельно стоящего у окна. Вроде как, не курит, руки не моет, стоит без определенной цели, словно кого-то дожидается. Однако адвокат подумал, оценил, взглядом срисовал и забыл. Мало ли кто здесь может оказаться. Одет мужчина прилично, но и обычно. Середняк без больших запасов, как финансов, так и прочего капитала, оценил его по внешности и одеянию Геннадий Михайлович. Да и в таком серьезном здании чего можно опасаться от его посетителей, коль все оно под охраной полиции. Уже тщательно отмывая руки от невидимой грязи и микробов, Булюк заметил пристальное внимание странного субъекта к своей особе. Рассматривает его, слово изучает. Да и ладно, его личные глаза принадлежат только ему самому, и использовать зрение по собственному усмотрению у него имеются все права. Сейчас уйдет и забудет. Однако субъект подошел вплотную и остановился со стороны входной двери, словно перекрывал все отходы. -Сильно руки испачкал, Гена? – вдруг спросил незнакомец адвоката нежным мягким баритоном, могущим принадлежать лишь особам аристократического статуса. – Мой, мой, отмывай грязь. Она – тварь липучая, тяжко отмывается. Да ты ведь сам, по сути, руки в нее и совал. -А ваше дело, какое до моих рук? – решил не опускаться до грубостей, но и не поощрять хамство. Однако соответственно и адекватно реагировать на слова этого наглеца тоже не слишком жаждалось. Кто его знает, что за тип здесь оказался. Может ведь и психом быть. -Есть, если решил с тобой поговорить, - не меняя тембра оттенка голоса, ответил незнакомец. – Хотя, признайся, Гена, что душа требует аналогичной гигиенической процедуры. Слишком испачкал ты ее, поскольку грязное дело только что совершил. Подонка и насильника от правосудия откупил. Нет, не оправдал ты его, не смягчил вину, как и полагалось по статусу адвоката поступать. А ты его просто за деньги выкупил. Поначалу запугал тех, кто мог бы помочь следователю упечь за решетку насильника, затем купил паршивых мальчишек. И теперь, когда грязное дело завершено, ты пытаешься государственным мылом отмыть свои подлые ручонки. Затем эти вонючие деньги спланировал уже потратить на себя и во блага своего? Как понимаю, машинку новую купить задумал? -Ну, все! – разозлился, но абсолютно не испугался этого борца за правду Геннадий Михайлович. – Мне ваш бред слушать неинтересно и даже слишком скучно. В моралях я не нуждаюсь, попробую прожить без ваших нравоучений. А если уж так вы болеете за правоту, так приглашаю к диалогу, сумейте доказать мне вашу позицию. А теперь потрудитесь не препятствовать мне. Я вас покидаю. А все эти ваши домыслы и выведенного яйца не стоят. Сходите к следователю Погодаеву, и там уже выкладывайте свои сомнения. А я в этом случае оказался убедительней его аргументов. Доказывать, убеждать и искать факты и свидетелей я никому не мешал. И голословные обвинения – участь и прерогатива слабых. -А ты сильный? – иронично спросил оппонент. – Обидел женщин, обманул их веру в справедливость, а теперь бравируешь? -Сегодня и в этом случае я оказался сильней обвинителей. Вот им и предъявляй претензии, что не сумели по закону и по справедливости осудить преступника. Они аналогично пытались кричать о справедливости, а сами оказались слабаками, - уже пафосно и победоносно завершил свою речь Геннадий Михайлович. – И потрудитесь освободить проход. Некогда мне с вами здесь разглагольствовать о правилах и порядках в правосудии. Меня дела ждут. Геннадий внезапно понял слабость и беспомощность оппонента, поскольку все эти потуги смешны и глупы. А бояться в стенах ОВД ему некого. Кто же посмеет поднять руку на адвоката, да еще такой масти, кишка у них тонка. Ну, а ежели и решил этот молодой человек пофилософствовать, так он ему времени уже уделил более, чем достаточно. Да если кто и задумает о мщении, так не здесь и не сейчас. А в городе он никого не боится, поскольку находится под защитой закона и властей. -Так я о том же и говорю, - не позволил, однако движения в сторону выхода этот борец за правду, нагло рукой предотвратив попытку Геннадия, двинуться к дверям. – Если бы ты сумел доказать невиновность, если бы ты предъявил настоящие доказательства невиновности, или хотя бы отыскал смягчающие обстоятельства, так я бы и не думал обставлять твои победы, как ложь и обман. А они таковыми, по сути, и являются. Единственное в твоем деле я в состоянии понять, так это те большие деньги, уплаченные папашей за спасение дитя. Но ведь этот ребенок даже не успел испугаться, он не осознал и не пожелал понимать той вины за проступок, не захотел даже покаяться. И в чем твоя победа? Ну, сумел спасти ты его на какой-то короткий промежуток времени, а потом он вновь натворит новых подлых дел. Сам ведь понимаешь, что твой Денис уже неисправим, он хронически болен тюрьмой. Однако тебя и такой факт устраивает. Такие уроды – твой неисчерпаемый источник дохода. И обвиняю я тебя за бесконтрольное размножение подонков. Их и без тебя в этом мире больше, чем достаточно, а ты еще прибавляешь. А вот такие следователи, как Погодаев и его помощник Монахов пытаются сдерживать их размножение, подавляют рост. А ты продолжаешь плодить, распространять. И в этом факте я желаю тебя обвинить. -Да? – уже с легкой ироничностью хохотнул Булюк, понимая и осознавая нелепость ситуации. Если бы кто зашел в туалет, так он незамедлительно воспользовался бы моментом и покинул помещение и этого надоевшего ему собеседника. Ну, не устраивать же ему драку в здании ОВД? А вдруг это обычная мстительная провокация? Нет, он не такой дурак, чтобы так глупо повестись на эти провокационные штучки. – И от чего имени, и как вы собираетесь меня судить? Что предъявлять будете? А потом, прямо здесь и устроить судилище желаете? -Предъявлять я тебе ничего не буду, - уже слегка жестче и грубее ответил незнакомец, легко и без особых усилий, словно легкую и беспроблемную помеху, отодвигая рукой от входной двери адвоката, который уже пытался закончить полемику, так и не дождавшись долгожданных посетителей. – Я являюсь исполнителем приговора Небесного Суда. Мне без надобности свидетели, улики и какие-то доказательства, поскольку истину я знаю со всеми мельчайшими деталями и подробностями. Даже тебе могу пересказать с точностью до запятых весь разговор с подкупами, угрозами и шантажом. Но не собираюсь, и не буду уделять тебе столько времени, поскольку оба спешим. Ты в свой салон за новым автомобилем, я в ресторан, где твои ублюдки собираются отпраздновать пышно и богато освобождение и оправдание насильника. Но Небесный Суд торопится к ним. Мы не позволим так хамски очернять само чувство справедливости и веру в правосудие. -И что вы можете? – усмехнулся Геннадий, но больше ничего не успел выговорить. Исполнитель приговора сильной рукой вцепился в его шевелюру и со всего маху приложил его лицом к зеркалу, что висело над умывальником. Удар был настолько мощным, что зеркало рассыпалось на осколки. В глазах у адвоката весь свет поплыл от боли, от обжигающих порезов и от треска крошащихся зубов. Хотелось дико заорать, но переполненный кровью и осколками зубов рот не позволил и не пропустил крик. Да еще и этот палач слишком сильно вцепился в волосы, не позволяя даже легкого спасительного движения. -Вместо нового автомобиля потратишь гонорар на пластическую операцию и на новые зубы. И запомни, адвокат, я и впредь буду контролировать твою профессиональную адвокатскую деятельность. Ты имеешь право защищать подонков любых мастей, поскольку статус адвоката требует таких поступков. Любой гражданин имеет право на защиту. Но не смей подкупать, фальсифицировать и своей дезинформацией отнимать у простых граждан их веру в обычную справедливость правосудия. Сказал все эти слова напутствия и покинул помещение с окровавленным адвокатом, тело которого, потеряв поддержку, рухнуло на кафельный пол, размазывая поверхность плитки кровавыми соплями. Однако сознание он не потерял, о чем весьма сильно сожалел, поскольку невыносимые боли терзали тело. А такого счастья не получалось по желанию. Превознемогая боль, едва не теряя сознание, Геннадий Михайлович медленно полз к входной двери, надеясь на помощь людей, которых так бессовестно предал. А исполнитель приговора, не спеша, вышел на крыльцо и подошел к Елене Пановой, которая под деревом стояла в обнимку с матерью. Он уже не плакала, а просто обессиленным голосом жаловалась на несправедливость, на подлость, что окружала их, и на нежелание жить в этом городе. -Успокойся, доченька! – пыталась успокоить и отговорить от необдуманных поступков мать, голос которой у самой дрожал от бессилия и обиды. – Надо жить, ничего не поделаешь. Не верю я, что им вот так все просто сойдет с рук. Покарает их судьба, отольются им наши слезы. -Мама! – в отчаянии шептала Лена. – Ты же видела его ехидную улыбку. Было бы у меня с собой оружие, так, не задумываясь, расстреляла бы его. Честное слово, мама, не удержалась бы. -И тебя посадили бы. Нет, дорогая, мы им такой радости не предоставим, я в Москву поеду, дойду до президента, но они не смеют безнаказанно гулять по улицам нашего города. -Ой, мама, они и там всех купят. Видать, придется с этим нам жить. Буду надеяться, что недолго они веселиться будут. Неправда, есть в мире справедливость, все равно, придет к ним расплата. -И в этом ты, Лена, очень даже права! – неожиданно громко над ними прозвучал голос мужчины. Это сказал исполнитель приговора. – Хочется одарить тебя маленьким кусочком веры в справедливое возмездие за их дела подлые. И это тебе говорит исполнитель приговора Небесного Суда. Ты видела, как счастливые и довольные поехали эти подлые молодые люди на свой праздник. Да только я им его сорву. Обещаю, Лена, что все втроем они сильно пожалеют, что с их помощью продажный адвокат оправдал насильника. Ответят за ложь его дружки, а сам Денис остатки дней проведет в тяжких и мучительных страданиях. Я не уполномочен, не могу и не хочу лишать их жизни. Это слишком легкое наказание. Но мучения их ожидают кошмарные. В справедливости и верности моих слов ты убедишься очень скоро, когда увидишь на носилках скорой помощи адвоката. Он уже получил свою порцию боли, и она ему не понравилась. Живи без страха и помни, что с этого мига ты находишься под моей охраной. Больше никто не посмеет обижать тебя. Он ушел, оставив в недоумении двух женщин, которым вдруг показалось, что мимо их пронеслось видение. Они посмотрели друг на друга, словно спрашивая, были ли эти слова услышанными наяву, или это слуховые галлюцинации, попытки видеть и слышать, принимая желаемое за действительность. -Мама, ты тоже его слышала? – спросила слегка ошалевшая и немного перепуганная дочь. -Ну, да, он так и сказал, что всех их накажет. Это было, он так говорил, только я не успела даже рассмотреть его. И в это время сирена скорой помощи, спешившая к крыльцу УВД, вывела их из оцепенения. И тогда женщины поверили в слова обещания. И чужое горе, случившееся с подлым ненавистным адвокатом, неожиданно вселило в их души и сердца уверенность и удовлетворение. Кара Небесная настигла преступника. Нет, пока пособника насильника. Но он обещал и исполнит сказанное. Дмитрию о происшествии в туалетной комнате доложил Николай Монахов. Факт избиения адвоката не удивил и не возмутил следователя. После кабинета начальника в его душе наступило полное безразличие, пустота и неверие в справедливость, и нужность его работы. Он отделился от мира настоящего, улетев в свои мысли, размышления и переживания, пытаясь понять и осознать смысл своего следовательского труда, коль так легко по звонку и за деньги можно унизить и оскорбить. -Да его не просто избили, Дима, здесь явно просматривается месть. И именно за дело этого Ярощука. Морду превратили в кровавое месиво. Зеркало вдребезги его физиономией расколотили. Теперь можешь представить силу удара и последствия этого соприкосновения. -Жалко, - тяжело вздохнув, произнес равнодушно и, не выражая эмоций, Дмитрий, печально покачивая головой. – Зеркало жалко. Его же лично начальник управления повесил перед отъездом. Мол, будете смотреться, и вспоминать меня. Такого больше никто не повесит. Да, - еще раз тяжело вздохнул Дмитрий, словно избавляя легкие от чуждой массы воздуха. – Очень жалко. -Нет, Дима, ты даже не представляешь, сколько теперь дерьма на нас выльется. В стенах УВД и такое ЧП. -Да ладно, Коля, успокойся, нас это уже не коснется. Ясно же, что отомстили ему за его же грязные делишки. Рано или поздно, а расплата приходит. И к нам претензий ни у кого возникнуть не могут. Погоди-ка! – вдруг он в окно заметил Елену Панову с матерью, и их лица светились радостью. Некой злорадной, мстительной, словно именно такого акта мести они и ожидали. Он еще не представлял и не понимал, зачем и с какой целью шел к ним, но внутреннее чутье подсказывало связь с этим последним событием. Они могут знать имя карателя. – Вот, - промямлил он, подойдя к женщинам. – Кто-то адвоката избил. Сильно и жестоко. Ну, я, это, вы уж меня поймите. Бессилен я против них, - сказал и ткнул пальцем в небо, указывая и намекая на силу и могущество власти. – Мне приказали, и я сдался. -Это был исполнитель приговора Небесного Суда, - вдруг неким удовлетворенным голосом произнесла мать Лены, аналогично указывая пальцем на небо. – Он обещал и с теми тремя разобраться. Нет, убивать он их не станет. Говорит, что Суд не велит убивать. Но боль причинит сильную. -Это вы про Ярощука и его лжесвидетелей говорите? – вдруг оживился Дмитрий, и в нем вновь пробудился следователь, сотрудник правосудия. – Он не сказал вам, куда они поехали? Знает, наверное, раз обещал? -Дмитрий Иванович, - с неким презрением и обидой в голосе проговорила женщина, покачивая осудительно и иронично головой. – Вы понесетесь спасать этих подлых и продажных тварей? Да он, этот исполнитель, нам веру в жизнь вернул. Не суетитесь и не вздумайте даже пытаться спасти. Во-первых, не успеете, а потом, не мешайте ему, если у самого не получилось. Сами ведь испытали боль и горечь таких помех. Вам помешали совершить правосудие, так пусть он его завершит. -Да, да, - вдруг осознал свою оплошность Дмитрий. – А в этом вы полностью правы, пусть карает. И он возвратился в кабинет. На вопросительный взгляд Николая, Дмитрий с оптимизмом и легкостью в голосе ответил: -Исполнитель приговора Небесного Суда. Он им признался, что наказал адвоката и умчался к нашему оправданному. Их троих ждет аналогичная кара. Не знаю, обо что в этот раз их мордами бить будет, но боль обещал. -Майор Погодаев и капитан Монахов, - прокричал внезапно на весь кабинет, заглянувший в дверь дежурный по УВД. – Вас срочно к подполковнику Чернову. Он здесь, в дежурке. -Пошли, - весело позвал Николай Дмитрия, вдруг развеселившийся таким оборотом событий. – И чего он хочет от нас? Чтобы мы поймали этого исполнителя? Так ведь по заслугам получил, собака! -Ты только ему об этом не говори, и такую откровенную радость постарайся поглубже припрятать, - попросил Дмитрий Николая, и они пошли на зов. Начальство зовет, отказ невозможен. Чувствовалось, что УВД сильно взбудоражено. Заметное нервное перевозбуждение было в суете сотрудников и в той атмосфере, что воцарилась в здании. Во всех кабинетах, закутках и в курилке громко, возбужденно и азартно обсуждали происшествие, комментируя его и выстраивая гипотезы. И никто не высказал даже намека на сочувствие в адрес пострадавшего. Основной вердикт звучал в конце любого предположения, мол, поделом досталось. -Дмитрий Иванович, - сходу набросился на майора Погодаева начальник. – Дежурный утверждает, что после освобожденного Ярощука и Пановой с матерью никто из посторонних не выходил. Стало быть, преступник до сих пор находится в помещении. Необходимо срочно всех расспросить и по горячим следам задержать его. Жаль, сам адвокат ничего не мог сказать. Это же таким позором ляжет на все Управление. Вы уж постарайтесь отыскать этого мстителя. -Не мстителя, Валерий Ярославович. -Что? – удивился такому безразличному спокойствию подчиненного Чернов. – Ты, Дима, это брось. В стенах здания совершено преступление, пострадал человек, который даже не мог думать, что здесь ему могут угрожать. И расслабляться тебе никто тут не позволит. Свои обиды можешь оставить при себе. Он в этом деле победил, в следующем ты. Лучше и тщательней необходимо подбирать улики и доказательства, чтобы даже продажные адвокаты не могли подкопаться. А сейчас берись за дело. И мы с тобой о Ярощуке поговорим потом, в свободное время. Нам просто необходимо любой ценой отыскать этого хулигана, честь мундира под угрозой. -Да я не об этом, Валерий Ярославович. Хрен с ним, с этим адвокатом. Только суету можно прекращать. Это дело рук исполнителя приговора Небесного Суда. А он нам неподвластен. -Что за чушь ты несешь, товарищ майор, - сильно подивился и разозлился подполковник Чернов на эти мистические и религиозные намеки подчиненного. – Бредим, Дмитрий Иванович? Может, к врачу обратиться, что-то не нравится мне твое отношение к делу. -Он им так представился. Ну, Пановой и ее матери. Вот так просто подошел к ним и заявил, что справедливость обязательно восторжествует. Мол, адвокат уже наказан, а следующий по списку Ярощук с купленными свидетелями. И в здании можно никого не искать. Этот исполнитель уже несется для исполнения очередного приговора. И, по-моему, он вот-вот свершится. -Так чего сидим тут? Бегом к Ярощуку, предупредить, защитить. Срочно выезжайте и спасайте, - завопил подполковник, поверив в версии. Дмитрия. – Ну, не тяните, чего на месте стоим? -А куда нестись? – со смешком спросил Дмитрий. – Они же праздновать помчались. А вы знаете все их злачные места? Да они могли забраться сейчас в любую нору, в любой закрытый кабак, куда нам без ведома прокурора не пройти. Ну, тогда можно успокоится. Мстителя или этого исполнителя аналогично не пропустят. Хотя, сюда он незаметно пробрался, и так же по-английски удалился. Так что, отыщет он этих нехороших мальчишек, и жестоко покарает. -И ты об этом так спокойно говоришь? – все еще кипятился, но уже с заметной ноткой бессилия и безнадежности, Чернов. – Ладно, ты прав, будем ждать известий. Сейчас мы ему ничем не поможем. Дмитрий, молча, развернулся и пошел в сторону своего кабинета. Капитан Монахов сразу так и не придумал, как ему поступить: последовать за начальником, или задержаться в дежурке с еще большим начальством. Но, заметив легкую растерянность в глазах Чернова, решил его покинуть. Но не успел он войти в кабинет Погодаева, как следом вошел Чернов. Он уселся в кресло возле стены и примолк, словно для того и пришел сюда, чтобы помолчать и подумать в компании подчиненных. Будто в дежурке мысли не пришли. -Я попросил дежурного, чтобы сразу же сообщил о любом происшествии, связанном с Ярощуком, - наконец-то признался он, нарушив угнетающую хозяев кабинета несвойственную обстановке тишину. – А сам что думаешь по этому поводу? Что еще за Небесный Суд выискался на нашу голову? Секта, группа товарищей, решивших мстить, вершить правосудие? -Я и сам толком ничего не знаю, - признался Дмитрий Чернову. – Ну, выходили из здания эти Пановы, полные горя и печали. А тут шум, известие о нападении на адвоката, которое, если признаться честно, абсолютно не зацепило. И вдруг в окно вижу сияющие и счастливые лица женщин, словно это они сами и свершили самосуд над продажным адвокатом. Я и подошел к ним. А они сразу и признались, что к ним подходил он, представившись исполнителем приговора Небесного Суда, и поведал им о начале акции возмездия, кое с адвоката и началось. И пообещал им, что весьма скоро услышат они о пострадавших Ярощука Дениса и его друзей, купленных свидетелей. Вот и все, что я лично знаю. А думать? Валерий Ярославович, а вы на что рассчитывали? Они беспредельничают, творят, что им угодно, и все это проходит без последствий для них благодаря папашам и деньгам. Вот и сорвался один из обиженных. Осуждаю самосуд, какими бы красивыми намерениями он не прикрывался, понимаю, что это неправильно, но как остановить, даже не догадываюсь. Подскажите, если имеете мысль. -Мыслей не имею. Касательно этой ситуации, - констатировал Чернов, но уже голосом сильным, властным и уверенным. – За что боролись, на то и напоролись. Аккурат все деньги у этого адвоката на ремонт собственного фасада уйдут. Там такое месиво, что смотреть страшно. Звонок в дежурную часть по поводу драки с участием известного Дениса Ярощука поступил где-то часа через полтора после этого разговора Погодаева с Черновым. Поскольку об этом просил сам начальник, то и сообщил дежурный об акте мщения самому Чернову. А Чернов поспешил сразу же в кабинет к следователю Погодаеву, чтобы дать указания. -Езжай, Дима, и сразу же отзвонишь. Ничего конкретного пока неизвестно, но из ресторана «У Катюши» позвонили, что нашего Ярощука и двух его дружков сильно поколотил некий посетитель. Ну, сам понимаешь, что это и есть наш исполнитель приговора Небесного Суда. Разберись там и сразу мне звони. Жду сообщений, - напутствовал в дорогу Чернов. А друзья-товарищи сразу же, как Денис Ярощук вышел из здания УВД, отправились в ресторан «У Катюши», считавшийся элитным, дорогим и самым шикарным рестораном в городе. Простой парень, как говорится, от сохи, сюда даже не попытается войти. Здесь чашечка кофе или кружка пива по цене его дневного заработка. А ежели посидеть часок-другой, так и месячной зарплаты может не хватить. Потому в этом ресторане можно сидеть лишь таким, как Ярощук и его друзья. Но только не эти, как Беляев и Корольков. До сегодняшнего дня они в друзьях не числились. Адвокат специально их и купил. Мол, почти посторонние и совершенно незаинтересованные свидетели. И в этот ресторан Андрей и Леонид попали впервые. Поначалу попытались лицом и всем видом некое легкое безразличие, будто являются завсегдатаями этого заведения. Но, пробежав глазами по меню, впали в стопор, лишившись на некоторое время дара речи. -Да успокойтесь! – уже почувствовав полную уверенность в своей непоколебимости, панибратски похлопал по плечу друзей Денис, забирая у друзей меню и отбрасывая его в сторону. – Вы – мои спасители, и я, стало быть, ваш должник. Официант! – махнул он рукой молодому парню в униформе. – Неси все, что у вас самое лучшее. И виски бутылочку. Мы сегодня празднуем мое день рождение. Да, парни, благодаря вам я буду считать сегодняшний день своим вторым днем рождения. Подарок вы мне уже сделали, хороший подарок. Поэтому стол за мной. Леонид и Андрей уже чувствовали, как у них за спиной прорастают крылья. Они вливаются в число избранных, их причислили к золотой молодежи. А вдруг и работу предложат соответствующую? Только все равно, без Дениса в этот ресторан они пойти не смогут. Такой работы в Грачевске нет, чтобы позволить себе провести в этом заведении хотя бы один вечер в месяц. Не говоря уже о даме, которую решишь угостить. Потом зубы на полку, и только. Да и черт с ним, с этим рестораном. Главное, что все будут видеть их в окружении Дениса и ему подобных. И такое знакомство открывает им огромные возможности и перспективы. А виски они не очень-то и любят. Вкус у него неважный. Хотя, глядя на Дениса, и аналогично смакуя глоточками, они хвалят его. Ну, а уж когда останутся одни, так для них дешевая водка – самый лучший напиток. От нее в голове шумит радостно и здорово. Если без излишества. Иначе утром слишком хреново. Так ежели виски перебрать, так не лучше будет. Второй наполненный стакан Леонид опрокинул залпом, решив и, поняв, что от такого смакования кайф в организм не явится. -Научитесь, невелика премудрость, - снисходительно махнул рукой Денис на осудительный взгляд Андрея. – А потом, расслабьтесь и пейте, как вам нравится, не превращайте праздник в страдания. И друзья прислушались к совету Дениса, мгновенно и вдруг опустошив бутылку, виновато поглядывая на учителя. Но вид пустой тары его не расстроил. Он лихо махнул рукой официанту, и на столе появилась полная бутылка. -Сам хочу нажраться до поросячьего визга. К бабам не пойду, отмыться от тюремной грязи хотелось бы. Да и переодеться. Но, считаю, что в мужской компании эти запахи приемлемы. Хреновая вещь – тюрьма и нары, но любой мужик и эту школу должен пройти. Краткосрочные курсы. На годы я не подписался бы. С тоски повеситься хочется. Да, и дядьке отзвониться надо бы, поблагодарить и его за свое освобождение. Но не сейчас. Он же мораль на полчаса затеет. Ну, его в баню, завтра. А сейчас балдеем. Телефоны отключаем и пьем без оглядки, - проговорил Денис, выключая свой телефон и наливая всем по полстакана виски. – Ну, вперед, друзья! – крякнул он и вылил залпом содержимое стакана в рот. Однако не учел того факта, что опыта пить такими дозами и с такой скоростью у него нет. И оттого подавился и грубо раскашлялся, выливая изо рта на стол дорогостоящий напиток. – Тьфу, черт! – выматерился Денис, насилу успокоив кашель. – Здесь у вас опыта поболей моего. Кое-чему и мне придется у вас поучиться, взять пару уроков. -Ты, Денис, на нас не гляди, мы на водке так научились пить, - посоветовал товарищу Леонид. – А у виски вкус имеется, потому и пить надо медленно. А водка, она горькая, да и все, потому и глотают залпом. -Да, у водки вкуса нет, - согласился с другом Андрей. – Но тебе его не познать. После виски на водку и смотреть не хочется. -Ладно, будь по-вашему, - решил прекратить эксперименты Денис, и уже наливал в стакан по новой, но пил виски по-прежнему, смакуя его вкус. Народу в ресторане было мало, еще не вечер. Но все, здесь присутствующие, знали друг друга. Поэтому появление незнакомца вызвало у многих легкое удивление. Но поскольку пропустили, стало быть, статус у посетителя соответствующий. А незнакомец, пройдя весь зал, сел на свободный стул за столом празднующих друзей. И так сделал это по-хозяйски, что поначалу Денис даже возмущаться не стал. Слишком самоуверенно повел себя этот тип. Лучше сначала узнать, кто такой, и чего ему надо, а потом уже соответствовать ситуации. -С праздником, ребятки! – неожиданно радостным веселым тоном воскликнул мужчина и налил в стакан Дениса виски. – Поздравляю тебя со вторым днем рождения. И подарок я принес для тебя неплохой. Но сначала тост. Вы решили испохабить, пошатнуть веру в правосудие, доказав миру всему продажность властей и, так называемых, служак народа. Только есть еще и Небесный Суд, который знает всю правду, а потому и карает за дела, а не по чину. А вы, мальчики, - обратился он лично к Леониду и Андрею, - купились на посулы, продались к этому ублюдку в рабство, не учитывая простую истину, что вы ему и даром не нужны. Он сегодня же, покинув вашу компанию, навсегда забудет ваши имена. Не станете вы золотой молодежью. Но и за свершившуюся ложь вы должны понести соответствующее наказание. Леонид и Андрей, внезапно почуяв силу и власть незнакомца, мгновенно потеряли уверенность, впуская в сердце леденящий ужас. Они вдруг поняли, что свершили страшную глупость и неисправимую подлость, купились на обещания адвоката и, приняв дары из рук отца Ярощука. Однако не понял явления суда Денис, заметив в лице незнакомца всего лишь очередного борца за правду. А таких ему приходилось встречать и отваживать, что высказывали недовольства властью и беспределом. Они все-то и могут, что кричать и махать кулаками от бессилия. Ну, а кулаков он не боялся. Только понять бы, поскольку такой акт не совсем ясен, как и кто его впустил? Но он сейчас ошибку охранника исправит и выдворит нахала, как нашкодившего кота. А с охраной потом лично сам разберется за их неосмотрительность. -Тебе, мужик, чего надо, чего приперся сюда? По-моему, твое место совершенно в ином заведении, здесь твой карман не выдержит, - грубо и даже слишком громко, что даже посетители обратили внимание на их диалог, прикрикнул Денис правдолюбцу, добавив слегка мата для красноречия. – Не тебе судить меня, и не в твоей власти карать. Могу лишь посоветовать, во избежание тяжких последствий, самостоятельно покинуть ресторан без усилий моих и охраны. Тогда получится на своих ногах. Но ровно через несколько секунд эту проблему я буду решать сам, и тогда тебя вышвырнут на улицу мордой на асфальт. И сверху по ушам навешают. Если сказать больше нечего, так вали по добру по здорову. -Ошибаешься, парнишка, судить и решать здесь буду я – исполнитель приговора Небесного Суда. Читать мораль таким подонкам, считаю, излишней тратой времени и энергии. Только воздух сотрясать, ибо даже на дне души совести у вас не осталось ни на граммульку. Но я просто посчитал необходимым представиться и назвать причину своего появления в этом заведении. А вам хочу заявить, - обратился исполнитель приговора к Андрею с Леонидом, - не во благо пойдут те копейки, коими купили вас, что посмели вы взять взамен на ложь. На лекарства потратитесь. А ты, ублюдок невоспитанный, до конца дней будешь лишь любоваться видом женщин, поскольку инструмент насилия тобой в данный миг будет утерян. Выбросив обе руки вперед и в сторону, сидящих напротив друг друга, Леонида и Андрея, исполнитель приговора клещами вцепился в их шеи и рывком соединил лицами. Удар оказался настолько сильным, что даже стекла на окнах зазвенели. Но, когда он ослабил хватку, то оба друга сползли на пол, молча, и улеглись рядом со столом, словно вмиг уснули. Не ожидав такой прыти и столь внезапного нападения посетителя, Денис поначалу даже растерялся. Но быстро взял себя в руки и, выскочив из-за стола, встал в стойку боксера на ринге. А у него ведь первый разряд по боксу, да и курсы уличных боев прошел. Уж с этим хулиганом справится, сумеет. Это внезапность сумела ему так легко управиться с товарищами. С ними он успел время потерять, позволил Денису осознать обстановку. Да и охрана подоспеет на помощь, ежели что. -А ноги ты удачно расставил, - зло усмехнулся исполнитель приговора и с силой впечатал ногой в промежность Денису. Сильно и очень больно бил, поскольку Денис от силы удара подпрыгнул довольно-таки высоко, а падая на пол, дико заорал и заскулил с завыванием. Из-за столов высочили парни, чтобы вступиться за Дениса, поскольку они слышали их диалог, но поначалу были даже слишком уверены в преимуществе Дениса. Все-таки, боксер, что он весьма часто демонстрировал. Выскочил из своей перегородки и охранник. Но мужчина, назвавшийся исполнителем приговора Небесного Суда, окинул их настолько презрительным и уничижающим взглядом, отчетливо показывая свое искренне нежелание ввязываться со всеми в потасовку, и открыто высказывая нереальность их попыток справиться с ним, что и слепому стало бы понятным их тщетность поползновений в сторону посетителя. Однако парни проявили некую нерешительность, посчитав неловким, оставить товарища наедине с хулиганом. Да и отомстить необходимо. Он же покусился на их устои и порядки. Тогда исполнитель позволил себе громко рявкнуть в их сторону: -Даже не смейте вступиться за этих подонков, за этих продажных тварей. Если земной суд не пожелал карать их за насилие и ложь, так Небесный послал меня с этой миссией. Я лишил его орудия насилия, и теперь он в этом образе для женщин неопасен. А ежели у вас имеется желание, опробовать мои силы, так враз всех вас уложу рядом с ними, как пособников преступников. Позволяю лишь вызвать скорую помощь. Хотя, спасти она их уже не сможет. Лишь облегчит страдания. Я не уполномочен убивать, они будут жить. Просто пусть опробуют те страдания, кои причинили невиновной девушке. Для этого я и явился, как исполнитель приговора Небесного Суда. Он шел к выходу, а у зрителей даже на простое задержание напрочь охота пропала. Слишком уверенно говорил, что даже завораживал этот исполнитель. Правда, уже у выхода охранник, вспомнив о своих непосредственных обязанностях, предпринял попытку, задержать нарушителя. Но, натолкнувшись на ледяной взгляд исполнителя, поспешил передумать. Уж слишком жестоко и с легкостью карал он тех, за кем с приговором явился. И если двое ему неизвестных лежали, молча, то Денис вращался и кружился вокруг стола и, уже окончательно сорвав голос и потеряв все силы, скулил как побитый пес. А все присутствующие, знавшие эту ужасную и пошлую историю с изнасилованием, поверили и с пониманием отнеслись к угрозе исполнителя, уже в мыслях предполагая, чего мог лишиться Денис после такого удара. Однако сочувствия и соболезнования высказать, желания ни у кого не возникало. Они хорошо знали слишком скандальный и задиристый характер Дениса, и сейчас с негодованием вспоминали прошлые его подвиги. Поэтому, ради сынка этого богача Ярощука никто не пожелал рискнуть собственным здоровьем. По сути, так насильников никто из них не уважал. И к его поступку с насилием и жестоким избиением девушки многие отнеслись неуважительно. -Теперь, я так понимаю, это уже «оно»! – сделал заключение один из посетителей ресторана, знавший Дениса, и попросил официанта позвонить в полицию и в скорую помощь. – А может, добавить ему, чтобы не орал, а? – предложил он уже с язвительной усмешкой. – Невозможно же в кабаке находиться. Да пошли отсюда вон, весь праздник испортил, урод. Не, не тот мужик, а этот, сам Денис, сволочь поганая. Столько баб готовы к нему в койку запрыгнуть, так нет же, придурок лагерный, насилия пожелал. Ну, теперь вкусил сладость насилия? -Да во всем прав это исполнитель. Кажется, так он себя назвал? – спросила одна из девчонок. -Исполнитель приговора Небесного Суда. Вы хоть поняли теперь смысл сказанного? Как верно подмечено, - со смехом прокричал громко на весь зал один из посетителей ресторана. – Вот от земного суда этот Дэн откупиться сумел папашиными деньжатами, а от Небесного – хрен вам! Денег не хватило. И все, словно сговорившись, спешно засобирались, решив покинуть это неромантичное визжащее место до приезда спецмашин, как скорой, так и полиции. Однако охранник попросил всех остаться, и задержаться до приезда полиции, чтобы ему не одному оправдываться перед ней. -Ведь, все равно им потом вас придется вызывать к себе в УВД. А вам оно надо? Лучше уж сразу отстреляйтесь и забудьте. С его разумными доводами пришлось согласиться. Никуда от полиции не укроешься, а лишний раз посещать кабинет следователя не хотелось. Тем более, что у каждого уже имеется по нескольку приводов. Но первой приехала машина скорой помощи, которая уколом угомонила Дениса и привела в чувство его друзей, которым как раз такой факт не очень понравился. Пришлось и им успокаивающие уколы делать. И всех троих скорая увезла, лишь сообщив адрес больницы, чтобы полицейские знали, куда им навещать своих подопечных. А в том, что таким фактом полиция заинтересуется, ни у кого сомнений не было. Совершено, однако, преступление. И буквально через пару минут появились в ресторане следователь Погодаев и его помощник Монахов. Расспросив свидетелей и переписав их данные, следователь с помощником уехали в больницу, чтобы услышать приговор медиков. И слова врача подтвердили вердикт свидетелей. Денис Ярощук лишился орудия насилия. И никакая операция, и реанимация не спасла. Врач для большей убедительности сравнил травму с ударом кувалдой. -Не представляю, какой силой мог обладать этот человек, но простой смертный, да еще человеку, который защищается, на такую силу неспособен. Ну, а эти, добавил он уже с оптимизмом, - оклемаются. Но без пластической операции не обойдутся. Сильно он им фасад испортил. Как его? Исполнитель приговора Небесного Суда? Кстати, Елену Панову я тоже лечил. -Вот так, - уже в автомобиле сделал заключение из всего происшедшего и услышанного Николай, - с кровью достались им эти деньги. Все до копейки на лечения и потратят. Как и адвокат. А еще по городу слушок пройдет об этом жестоком Небесном Суде, так мы с тобой вообще работы лишимся. Кому захочется встречаться с этим исполнителем приговора? -Нее, Коля! – хихикая, в душе согласный, но все-таки возразил Дмитрий. – Никого еще неизбежность и чрезмерная жестокость судей не отвадила от преступления. Как творили, как беспредельничают, так и дальше буду жить. У нас же все думают, что только дураки попадаются. А с ними все проскочит, мимо пронесет, как по маслу. Так что, работы мы не лишимся никогда. Ну, если только малость уменьшится, если кое-кто, а таких меньшинство, задумаются. -Так это правосудия народ не пугается, - не пожелал соглашаться с оппонентом и его концепцией Николай. – А здесь явилась кара Небесного Суда, которая, как ты уже успел понять, неизбежна. Никто и ничто его не останавливает, прет напролом и творит свои приговоры. С таким положением Дмитрий вынуждено согласился. Неизбежная кара заставит призадуматься до свершения преступления. Однако с другой стороны, никто из этих отморозков о суде даже не призадумывался. Ни о земном, ни о Небесном. Вот только Чернов заставит взяться за это дело, а сам возьмет под личный контроль. Ну, возьмутся, ну, сделают вид, что погрузились в поиски. Однако Дмитрий даже не представляет, как ему поднять руку на человека, свершившего такое благородное и богоугодное человеческое дело. Ведь в тот раз, когда принимал решение об освобождении Ярощука, покидал кабинет начальника с тупой и жгущей болью. А вот после этих исполнений приговоров даже настроение улучшилось, желание служить закону во стократ возросло, работоспособность возросла. -Остановись-ка, Коля, - вдруг попросил Дмитрий Монахова. – Это же наши Пановы идут. Лена! – крикнул Дмитрий девушке, и сам, выйдя из автомобиля, направился к женщинам. – Ну, даже не знаю, легче ли вам станет от моих слов, но мы только что из больницы едем. В ресторане «У Катюши» он встретился с ними. Ну, вы сами понимаете, о ком и о чем я говорю. Да еще больницу упоминаю. В общем, все трое попали после разговора с ним в больницу. Двое, что выступили в роле лжесвидетелей, отделались более-менее легко. Ну, лица он им в месиво превратил, однако, выживут, а потом и морды поправят. А вот Денис… -Он убил его? – испуганно вскрикнула Лена, хватаясь рукой за сердце, словно пугаясь продолжения диагноза. -Нет, но гораздо хуже. -А что же хуже смерти может быть, а? – спросила уже мать Лены, которая более оптимистично встретила новость. -Он лишил его мужского достоинства, - зло хихикнул Дмитрий. – Доктор отверг категорично и однозначно любые попытки лечения. Так что, он теперь абсолютно не опасен для девушек. -Ну, и, слава богу! – облегченно вздохнули обе женщины, а мать перекрестилась и добавила: - Есть бог на Земле, есть суд справедливости. А вы теперь его ловить будете, да? Может, не надо, благое дело совершил, ведь. -Да, буду, меня заставят ловить его, как свершившего преступление. Только скажу, но вам и по секрету, дорогие мои женщины, я не хочу и не буду этого делать. Ну, если только он не переступит грань дозволенного. Ведь в мести есть аналогичное зло, что и в самом преступлении. А эти приговоры я воспринимаю благом, поскольку они сильно и больно коснулись меня. Эти суки меня мордой в дерьмо окунули. Только между нами. Однако все-таки есть земной суд, и судить обязан он. Для того и существуют правоохранительные органы. Правда, как в этом случае, и они могут сбои давать. Но, ежели вы его встретите где-нибудь, попросите, больше не хулиганить. 2 Город Грачевск гудел, словно взбудораженный улей. Слух о неком Небесном Суде разлетелся по округе со скоростью радиоволны. Не было в городе коллектива, кабинета или, уж тем более, курилки, где не говорили об исполнителе приговора Небесного Суда, который так жестко покарал продажного адвоката, купленных им свидетелей и, как само собой разумеющееся, о факте кастрации насильника. Никто, даже близкие друзья Дениса, не высказали в его адрес соболезнований, ибо насильники даже в их кругу не пользуются уважением, и не находятся в почете. И теперь дружба с Ярощуком даже причислялась к позорному факту. Разумеется, никто даже не планировал верить в настоящий Небесный суд, посчитав карающий акт, как единичный случай некоего мстителя из приближенных пострадавшей Елены Пановой. Телефон в кабинете Чернова целый день трезвонил и требовал поимки преступника, поскольку такая процедура считалась легко выполнимой. Не мог же абсолютно посторонний и никому неизвестный свершить такое возмездие. Ясно, что девчонка имя этого исполнителя знает. Тем более, как уже многие прослышали, и носители слухов донесли, он сам сообщил женщинам о совершенной мести. Однако женщины факт знакомства с народным мстителем категорично отрицают и божатся, что в тот день впервые его видели. И тогда отец Дениса, сам Семен Ярощук подкупил троих хулиганов, намекнув, что информация об исполнителе будет хорошо оплачена, и уговорил их выведать этот факт у самой Елены. Парни подкараулили девушку и, затащив ее в автомобиль, вывезли за город, где и пытались с применением физических пыток узнать максимально подробностей о ее защитнике. Однако не успели они и одного вопроса задать ей, как перед ними возник мужчина, которого Лена сразу узнало, отчего и воспряла духом. Он же сам лично обещал ее охранять, вот и прибыл на подмогу. Только немного непонятно, откуда он взялся и на чем приехал? Рядом машин не было. -Вы интересовались моей персоной? Ну, вот он, я, которого вы ищете, - представился парням исполнитель. – Какие вопросы ко мне? Поскольку парни, как по количеству, так и по размерам выглядели в большинстве и посолиднее, то есть, крупней и накачанными, чем этот мужичок, то и пугаться его не стали. Но успели лишь окружить незнакомца, как двое мгновенно улетели далеко в кусты, а третий, как подкошенный, упал под ноги. -По-моему, Лена, я тебе уже говорил, что буду охранять тебя, поскольку теперь возникло много желающих с вопросами. И задавать они хотят их не в устной форме. А потому бояться никого ненужно. Насколько я в курсе, так у тебя есть права и имеются навыки вождения. Вот ты сейчас на их машине и возвратишься домой. Разумеется, со мной, я буду рядом до твоего дома. Вернее, до дома Ярощука. Ты меня отвезешь по адресу Ярощука отца. Это он нанял этих мальчишек, предполагая, что мы хорошо знакомы. Да, и в самом деле, мы знаем друг друга, но адрес моего постоянного нахождения для них неведомым будет всегда. А даже если я его и озвучу, так все равно меня нельзя видеть без моего личного желания. Только я сам могу решать и принимать такие решения, кого и когда мне увидеть. Поехали? -Ага! – только и смогла, что кивнуть головой Елена, слишком растерявшаяся от такой внезапной встречи, но ею обрадованная. – А ваш автомобиль где? Вы же, наверное, за нами следом ехали? -Нет, Лена, я перемещаюсь несколько иным способом. И в любую секунду могу оказаться в любой точке города. Ну, если точнее, так и в любом районе планеты Земля. Не стану загружать тебя столь подробной информацией о себе, так просто человеку не понять с первого раза. Останусь для тебя представителем Небесного суда. И такого факта для тебя будет даже больше, чем достаточно. И если следователю будут задавать вопросы о моей личности, то так и объясни. И добавь для пущего успокоения, как следствия, так и общественности, что я совершенно не желаю ставить перед собой глобальных целей, полностью подменить собой правосудие. Нет, я живу своими обязательствами и программами, однако, ошибки и промахи их попытаюсь слегка подправить и подсказать. -А вы думаете, они еще меня будут спрашивать? – спросила Лена, уже управляя автомобилем, на котором ее привезли хулиганы. – Меня уже все спрашивали о вас, но ведь я ничего не знаю. -Вот так им и говори дальше. А почему вновь возникнут к тебе вопросы, так сама догадайся, что сегодняшний эпизод им в обязательном порядке станет известен. Потому и полезут с вопросами, - согласно кивал головой исполнитель. – И еще им просто добавь от моего имени, что я не являюсь мстителем и исполнителем приговора, как таковым. Однако факт, случившийся с тобой и с последующей неудачной попыткой привлечь по закону к суду насильника, меня сильно возмутил и разозлил. Нельзя ведь ценить качество человека по его кошельку и наличию высокопоставленной родни. Потому я и пожелал вмешаться. Хотя, - немного подумав, проговорил исполнитель, - я постараюсь опередить их, и сам встречусь с твоим Погодаевом, и постараюсь ему все внятно разъяснить. Он, как человек и следователь – достоин этих двух званий. С ним возникает желание, общаться. Я попрошу его, чтобы тебя больше не тревожили, что сие является деянием бессмысленным. Вот здесь возле этого подъезда остановись, - попросил исполнитель, когда Лена по его команде въехала во двор дома. – Здесь проживает отец Дениса, с ним я и желаю поговорить и потребовать, чтобы не смел, даже приближаться к тебе. Негоже такие поступки оставлять безнаказанными, тем более, когда это коснулось именно меня, то есть, тебя по моей вине. -Вы его не убьете? – спросила Лена, очень заметно испугавшись за судьбу человека, столь подло поступившего с ней. – Может, не нужно идти к нему, ему все равно об этом происшествии расскажут. -Лена, я никого не собираюсь убивать, ибо Небесный Суд категорически запрещает такие акции. Даже если и возникнет в моей голове некая подобная мысль, на осуществление ее у меня нет прав. Гибель человеческих особей от моей руки невозможна и недопустима, ибо инструкции и программа такового не позволяет. Однако, как мне кажется, подлость всегда наполнена страхом в адрес собственной личности. И если кто и не понимает простого предупреждения, так получает боль и страх, который удержит от последующих деяний. Лена остановилась у подъезда элитного дома, и исполнитель позволил ей уже своим ходом, пешком или общественным транспортом отправиться домой. Вопросы девушка больше не задавала, поверив, что отца Дениса он просто сурово накажет, но оставит в живых. Даже за жизнь врага она внутренне пугалась. Да, исполнитель жестоко избил адвоката, расправился с насильником и его продажными друзьями. Но убийство – грех не прощаемый. И это даже хорошо, что этот исполнитель приговора не убийца, а просто каратель болью и требованиями. На звонок в дверь в подъезд выглянула пожилая женщина, как по ее виду и по нахождению в таких апартаментах было понятно, что это была домработница. Она сразу же попыталась поинтересоваться причиной явления гостя, но исполнитель, мягко отстранив женщину, уверенно двинулся вовнутрь квартиры, не обращая внимания на возмущения и уговоры женщины. -Погодите, вы куда, мне необходимо доложить хозяину, - суетилась женщина, не решаясь прекратить передвижение гостя. – Семен Ильич! – наконец-то, поняв тщетность попыток, остановить посетителя, прокричала в сторону кабинета хозяина домработница. – Я хотела, я его не пускала, а он сам. -Пусть пройдет, коль прорвался, заслужил, чтобы его приняли, - командно и властно прозвучал голос из кабинета с легкой иронией и веселостью. – Узнаем, что ему понадобилось от нас. Входите, молодой человек, и присаживайтесь, если уж так повезло и протаранили такую преграду. Вообще-то, Надежда Филипповна у меня строгая с посетителями, редко кому удается преодолеть охраняемое ею пространство. Так что вас привело ко мне, и можно мне узнать ваше имя? Понимаю, что неспроста так настырно и нагло пробирались сквозь нежелание Надежды. Голос хозяина звучал властно, но нежно и с ноткой покровительства и доброжелательства. Первое впечатление он создавал, как уверенного, но приветливого гостеприимного хозяина. -Имя? – усаживаясь в кресло напротив Ярощука и утопая в его сидении, словно удивляясь вопросу, переспросил посетитель. – Ну, в сегодняшнем разговоре обойдемся без имени. Тебя вполне устроит моя миссия на этой Земле. Я исполнитель приговора Небесного Суда. Ты, как мне кажется и насколько я проинформирован, искал встречи со мной? Даже нанял отморозков, чтобы выпытали мое местонахождение у девушки по имени Лена. Кстати, отправь по этому адресу, - исполнитель взял листок и ручку и указал место за городом, где оставил избитыми и в бессознательном состоянии наемников Ярощука, - медицинскую помощь или просто транспорт, чтобы возвратили их домой. С ними ничего опасного для дальнейшего проживания, я убивать не привык и не люблю. Просто очень больно их побил, чтобы напрочь отбить охоту ввязываться в подобные грязные делишки. А тебе по-доброму советую: смирись с участью сына и не смей беспокоить девушку, над которой он свершил насилие. Не имел он никакого права безнаказанно вершить свои подлые и пошлые дела. -Да! – вдруг взвизгнул и подскочил с места Семен Ильич, абсолютно, даже каплей совести, не испугавшись и не принявший за реальность угрозы какого-то мужичка, возомнившего себе посланником бога. – Да как ты смеешь мне угрожать, тварь паскудная! Я только и мечтал, любой ценой отыскать тебя, чтобы лично без суда и следствия наказать. Ты посмел поднять руку… -Ногу, - поспешил поправить исполнитель, уточняя, какой именно конечность он бил его сына. -Тем лучше, вернее, хуже для тебя. Я тебе эту ногу живьем вырву, чтобы ты даже ходить по этой земле, не смел. И кастрирую, как ты свершил с моим сыном. Надежда Филипповна! – громко прокричал он на всю квартиру, чтобы домработница, находясь в любой точке квартиры, могла услышать его повеления. – Срочно звоните в полицию. Ничего, они мне не помешают, пусть приедут и увидят, и констатируют факт бандитского нападения на меня. А я просто вынужден был защищаться, - злорадно прошипел Ярощук, доставая из ящика стола пистолет и направляя ствол оружия на посетителя. – Сейчас я отстрелю тебе яйца, а затем раздроблю коленные чашечки, чтобы ты лишился обеих ног. Некогда мне уточнять, какой именно ногой ты бил моего сына. Вот и поживи кастратом и обездвиженным. -Насколько я помню из первоначальной угрозы, - иронично усмехнулся на эти пошлые потуги Ярощука исполнитель, - так ты обещал мне живьем выдергивать ногу. А теперь изменил первоначальный план. Будь постоянен. Вот если я обещаю чего, так не отступаю от слов. -Да плевать я хотел на тебя и на твои обещания, - брызгал слюной Ярощук. – Никто тебе уже не поможет, можешь молиться своему Небесному Суду, или как ты там его называл. -Ну, что ж, - грустно, но слишком спокойно ответил посетитель, абсолютно не воспринимая всерьез вооруженную угрозу. – Ты выбрал свою судьбу сам. Признаюсь, что капля надежды на пробуждения совести у меня теплилась. Понимаешь, урод, я просто думал, что моя мораль, высказанная в самых доброжелательных выражениях, затронет тебя. Хотя, если пожелал откупом вытащить свое чадо из тюрьмы, то уже о морали говорить не приходится. Но все равно, оправдания ты заслуживал до этого момента. Ведь, спасая свое дитя, любая мать, а в этом случае отец, бросается грудью на обидчика, невзирая на законы и правила природы. Однако ты пожелал мести. Так получи ее. Чего ты пожелал мне, чего решил лишить меня? Ног и мужского достоинства? Так я рикошетом лишаю ног тебя. А по мужской силе уравниваю с сыном. Брось оружие и падай на пол, нет у тебя больше ног, - скомандовал исполнитель, и вдруг некие силы вырвали из руки Ярощука пистолет и толчком в грудь вытолкнули из кресла. Когда в кабинет ворвались полицейские, то увидели лишь корчащегося и пытающегося подняться на ноги Семена Ильича, хозяина апартаментов. И рядом с ним валялся пистолет. И больше никого. Домработница испуганно и виновато пожимала плечами и пыталась оправдаться: -Он не выходил из кабинета, я вам правду говорю. Поначалу они громко ругались, вернее, тот говорил тихо, но слышно, а кричал Семен Ильич. Потом вдруг послышался грохот, словно упало тело. Но я сразу испугалась войти, чтобы хозяин меня не обвинил в подслушивании. А я не специально подслушивала, просто все было слышно. И этот гость не выходил, потому что я все время была рядом с дверью. Простите, но еще я слышала, просто об этом весь город говорит, вот я и поняла сразу, что он назвал себя исполнителем приговора Небесного Суда. Да, так и назвался. Мол, это он Семену Ильичу, ты меня искал, вот я и пришел. -А Семен Ильич искал его? И как, позвольте объясниться? Он специально кого-нибудь нанимал? -Ой! – вдруг испуганно вскрикнула Надежда Филипповна, но, поскольку уже частично проговорилась, то продолжила: - Да, я так и слышала, они громко об этом говорили. Семен Ильич нанял своих парней, чтобы те девчонку попытали и выведали у нее про этого исполнителя приговора. Он так полагал, что тот является ее родственником, или хорошо знакомым, раз вступился за девчонку. Мне скорую помощь вызывать? – спросила разрешения Надежда Филипповна, поглядывая на хозяина. – А выстрелов я не слыхала. Тот исполнитель, наверное, просто ударил его. -Да звони же ты скорее! – плакал от бессилия и злости Семен Ильич, продолжая тщетные попытки, подняться на ноги. Однако ноги категорически отказывались подчиниться хозяину. Полицейские подошли к Семену Ильичу и рывком усадили его в кресло, грубо и бесцеремонно поправляя ноги, которые болтались, словно пришитые тонкими и слабыми нитками. -Стало быть, если не стрелял, то успел раньше ударить, чем вы воспользовались оружием? Ну, и где он сам, и что у вас с ногами? – спросил одни из полицейских, как видимо, старший в группе. – Не мог же он выпрыгнуть из окна. Или, все-таки, посмел и прыгнул? -Нет, - категорично отрицал, продолжая плакаться, с трудом удерживаясь в кресле, Семен Ильич, чувствуя полное онемение нижней части тела. – Он просто исчез. Вот, стоял, вернее, сидел в этом кресле, а потом пропал. А, как и куда, я не понял. Да и не следил я за ним. Не знаю даже, кто у меня отнял пистолет и бросил на пол. Скорее всего, он какой-то сильный гипнотизер или экстрасенс. Колдун, одним словом, вот и заколдовал меня. Полицейские, поняв, что здесь им больше делать нечего, и от домработницы, как и от самого хозяина нужной информации не получить, дождавшись врачей, удалились, лишь услышав предварительный вердикт доктора: -Паралич нижних конечностей. Причины назвать не могу, но, скорее всего, инсульт. Сильный стресс, скачек давления, вот и прихватило. -Внешних ушибов не просматривается? – удивился полицейский. – Получается, что он без участия гостя свалился на пол? -Нет, никто его не бил, насколько я понимаю. -Значит, - сделал однозначный вывод в адрес исполнителя полицейский, - он и в самом деле экстрасенс или колдун. Доктор удивленно посмотрел на офицера. Однако тот размышлял про себя, потому он решил не вдаваться в полемику, и полицейские покинул квартиру. Но о происшествии сразу же доложили лично Чернову, поскольку в событии участвовал исполнитель приговора Небесного Суда. И они знали, что все, связанное с этим нарушителем покоя, интересует начальника. А Чернов сразу же вызвал на ковер Погодаева и уже, пользуясь, что в кабинете они находились вдвоем, а стены не пропускают звук, не стесняясь в выражениях, высказался в адрес следователя по поводу его бездеятельности. Мол, это он специально, поскольку затаил на семейство Ярощука и на всех, кто связан с ними, сильнейшую обиду, потому и работает спустя рукава. -Во-первых, - вдруг жестко и сердито осадил Чернова Дмитрий, - я в первую очередь хотел бы привлечь самого Ярощука. Но вы же мне не позволите сделать это. Да и благо, что его Кондратий прихватил. Вы сами в курсе его делишек, связанных с его сынишкой. Так мало ему показалось, нанял еще и бандитов, чтобы те вывезли девчонку за город и хорошо поспрошали ее с применением знакомых вам методов. Кстати, она мне лично уже успела позвонить с полчаса тому назад и с максимальными подробностями рассказать об этом происшествии. И чтобы они с ней сделали, не появись перед ними этот ее защитник, вам аналогично понятно. Вот теперь и скажите мне, кого я должен искать, а? Его или этих наемников? -Этих искать тебе не придется, - сразу как-то потух и уже с виноватой нотой в голосе пояснил Чернов. – Их уже доставили в больницу. Руки-ноги переломал он им. Теперь минимум с полгода в гипсе проваляются. Да прав ты, Дима, черт бы тебя побрал! Но я им никак не могу все это объяснить, - он ткнул пальцем в потолок и в телефон, который без конца звонил. – Как я им объясню. Они так и считают, что мы умышленно поощряем его деятельность. -Валерий Ярославович, - тоже сбавил децибелов и эмоций Дмитрий. – Признаюсь честно, как на духу, что при встрече с этим исполнителем лично пожму ему руку и палец о палец не ударю ради этого долбанного правосудия, чтобы задержать его. Вот, а за что, объясните вы мне? Адвоката покалечил, так мы сами об этом только и мечтали после освобождения Ярощука сынка. Кастрировал этого насильника? А можно подумать, вы сами не догадываетесь, чем завершилось бы его попадание в тюрьму? Да сто крат почище отделали бы. И кроме яиц мог лишиться и иных органов. Там аналогично презирают насильников. Ну, а этих наемников поломал, так он от смерти девчонку спасал. Ну, и что конкретно вы желаете ему предъявлять? Самосуд? Так суд земной не желает подлецов со статусом «сынок» карать. -Да все я понимаю, - безнадежно махнул рукой Чернов. – Но это же они не хотят меня слушать, ты это понимаешь? Некто посмел замахнуться на неприкасаемых, оттого и трезвонят каждый час, требуют, угрожают, а горожане ликуют и одобряют. Им как раз по душе этот Небесный Суд. -Ну, а мы с вами с кем, а? С народом или с ними? -Мы с тобой с законом. Хорошо, работайте в прежнем режиме, а если что появится, так сразу мне звони. Я должен быть в курсе всех происшествий с участием этого исполнителя. Вот потом вместе и будем с тобой решать, что с ним делать, карать, или миловать. Будем, так будем, уже думал про себя, Дмитрий возвращался в кабинет. А у него и в самом деле, дел и без этого исполнителя хватает с избытком. И нечего отвлекать его по всякой ерунде. Получили то, что заслужили, так что, проглотите свои сопли и заткнитесь, иначе этот мститель добавит. Дмитрий даже вздрогнул, допустив в мысли, гипотетические последствия разборки и пытки Елены Пановой этими наемниками, если бы вовремя не подоспел ее защитник. Уж потом опять им пришлось бы искать насильников и, а это обязательно случилось бы, убийц девчонки. И он теперь вместо благодарности должен рвать на себе волосы и искать обидчиков долбанной элиты. -Хрен им, а не исполнитель! – уже вслух, сидя в кресле собственного кабинета, воскликнул Дмитрий, удивив изречением Николая. -Ты кого это так зло? – спросил Монахов. -Да всех и вся! -А за что? -Ищи им этого исполнителя. А напрячь мозги, и подумать слабо? Ведь поделом досталось, так утритесь и сопите в ноздри. Еще обидится, да добавит. Он, мне так показалось, весьма сердитый на них. -Солидарен, Дима, по всем статьям. Но, молча, - согласился Николай, осторожно посматривая на дверь. – Дел у нас и без них хватает. Дней через шесть в кабинете Погодаева проиграл свою простую мелодию звонок телефона. -Майор Погодаев слушает! – как и положено, отрапортовал по форме Дмитрий, полагая, что может звонить начальство или дежурный. Трезвонил и беспокоил внутренний телефон. -Добрый день, Дмитрий! Думаю, что настало время встретиться и поговорить тет-а-тет. Ну, позволю присутствовать и Николаю. Насколько я в курсе, так ты ему доверяешь. Однако нам хорошо бы пообщаться за пределами ОВД. Так будет комфортней и свободней, чем беседа в кабинете. -Как я понимаю, так вы находитесь в здании управления. Вот и зайдите в мой кабинет, нам никто не помешает говорить, - удивленно и первое, что пришло в голову, предложил Дмитрий. – Чего нам искать уединений, если мой кабинет лучше всего для беседы и подходит? Да и представьтесь, пожалуйста! -Давай, Дима, на «ты». Ну, я хоть и гораздо старше тебя, однако в таких вот откровениях предпочитаю по имени и на «ты». Мне понятней и легче, и вам, я имею в виду тебя с Николаем, проще и комфортней. Тебя мое имя интересует? Да нет его у меня, в принципе. Есть по профессиональной деятельности определение, но в данный момент я назову себя по хобби. Исполнитель приговора Небесного Суда. Тебе такое имя устраивает? Хотя, длинновато и витиевато. Если желаешь, так зови Ангелом. Мы своим избранным подопечным так и представляемся. Но ты, уж прости, конечно, не входишь в число избранных. И это не в тебе вина, а такова природа. В число избранных ко мне попадают с момента рождения. Однако ты не оказался даже в числе моих подопечных, то есть, я не являюсь твоим Ангелом, у тебя таковой свой имеется. Сейчас ты просто оказался на моем пути, попал в поле зрения. Нет, не в качестве мешающегося под ногами препятствия, и не помехой вовсе. Назовем это попутчиком. Да, Дима, я так понимаю, что у тебя уже зреет план перекрытия всех ходов-выходов для моего задержания. Такова твоя профессиональная природа, а потому не осуждаю и не обижаюсь. Просто предупреждаю, что исчезну с поля твоего зрения, и у тебя больше никогда не возникнет возможности, познакомиться со мной и услышать причину моего явления в мир. Принимай решение. Да, в данный момент я звоню из здания ОВД, я нахожусь внутри помещения. Но вошел и выйду незаметно для всех. Хочешь познать хотя бы часть правды обо мне, так назови время и место встречи. -Да? – Дмитрий больше поразился проницательностью собеседника, чем испугался реальности встречи с тем, о котором весь город распространяет немыслимые байки, и поспешно проговорил: - В двух кварталах от ОВД неплохое кафе. Вот прямо сейчас и встретимся. Торжественно и клятвенно обещаю, что никаких попыток задержания даже предпринимать не буду. Вашу безопасность, прости, твою неприкосновенность гарантирую. Ну, после выхода из здания свернешь направо, и метров через пятьдесят налево его увидишь. Оно там единственное. -Дима, не стоит таких подробностей, мне достаточно твоего решения, а где, когда и как, я уже понял. Сам ведь догадался, что мысли читать умею. А опасаться надо не за мою безопасность, а за невозможность последующих встреч, если не оправдаешь моих ожиданий. Я могу всего лишь обидеться и навсегда исчезнуть. Поверь на слово и не ставь себя в комедийное положение. Повторюсь, хотя уже сам догадался, что Николая разрешаю взять с собой. До встречи. -Это кто, это он, что ли? – вытаращив удивленные глаза, спросил Николай, вычислив по содержанию диалога имя собеседника. – Вот, ни хрена себе! Он что, совсем страх потерял? Нет, мы, так с нами все ясно. Лично я ни-ни. Но его опознать другие могут. Он же не маскировался ни от кого, светился перед всеми. Могли и запомнить его по прошлому посещению. Однако, спасибо, Дима, что мне позволил присутствовать. Я бы выслушал потом тебя с большим недоверием. Так идем, что ли? -Идем, Коля. Да, и помни, что никто даже предположить и догадаться не может о такой нашей экстравагантной встрече. Он может нам слегка, и приоткрыться, и поставить условия конфедициальности. Соблюдем. Когда оба они вошли в кафе, где всего на всего и находилось три посетителя, молодой мужчина, а представлялся он намного старше Дмитрия, что поначалу и ввело в заблуждение, помахал им в знак приветствия, показывая всем видом, что приглашает за столик. На столе уже стояла бутылка коньяка и тарелка с нарезанным лимоном с фруктами. Следователи посмотрели друг на друга, пожали плечами, но свои высказывания оставили при себе. Хотя, как подумал Дмитрий, до конца рабочего дня оставалось чуть больше часа, а о такой встрече можно было лишь мечтать. Потому стоит принять правила игры этого исполнителя по имени Ангел. -Разговор мужской, серьезный, а потому я позволил себе взять на нас троих этот коньяк. Надеюсь, не откажетесь. Ну, если пожелаете иную закуску, более солидную, то эту ошибку можно исправить, - встретил их Ангел, приглашая присаживаться. Поскольку руку он не подал, то рукопожатия Дмитрий и Николай аналогично отменили. Кто их знает, этих небожителей, как причислили друзья этого исполнителя приговора, что у них там за обычаи? Вот познакомимся поближе, тогда можно, и принимать адекватные решения. А сейчас хорошо бы просто познать, как самого человека, так и его политику этих возмездий. Тем более, что как представители правосудия и законного порядка, одобрять самосуд им не к лицу. По статусу обязаны осуждать и пресекать. -Я это и хочу сказать, - внезапно произнес Ангел, глядя в глаза Дмитрию, напугав его своей проницательностью, слово прочел мысли. – Программа и параграфы нашей деятельности категорически возражают против нашего личного вмешательства в дела человеческие. Создали правосудие, так и вершите его сами, насколько ума хватает. Или не хватает, как случается. -Это ты нам хочешь сейчас сказать, - поспешил вмешаться Николай, - что никакого отношения к делам людским не имеешь? А в чем, в таком случае, роль Ангела, если не в поводыре человеческого по жизненному пути? Хотя, сразу признаюсь, что атеист до мозга костей, в небожителей и в Суды Небесные не верю, и желание признавать вас отсутствует полностью. Поэтому прошу более приземленней изъясняться. Я понимаю и даже в душе, повторюсь, в душе, там, глубоко-глубоко, чтобы даже ближайший мой начальник, каковым является Дмитрий, не мог заподозрить мое одобрение твоим этим акциям возмездия, полностью солидарен с твоими последними поступками. Они, твои обвиненные и осужденные, получили по заслугам. Но ведь ты обыкновенный обиженный и возмущенный обыватель, не пожелавший, чтобы им эти проступки безнаказанно сошли с рук. Так что, прошу и предлагаю, хочется более близких и земных разъяснений. Я разве неправ? -Ты совершенно неправ, - спокойно и равнодушно, словно констатировал факт ошибки Николая, ответил Ангел. – Нет, я неземной. Однако пока конкретизировать свои истинные профессиональные обязательства не намерен. Это вовсе не попытки, завуалировать истину неким туманом. Однако признаюсь, и поверьте мне, к вашей религии не имею никакого отношения. А Ангелами мы называемся перед своими избранными для более близкого понимания нас человеком. Ну, есть в вашей религии ангелы-хранители, падшие, так и мы пытаемся им соответствовать. Нет, не падшим, такие случаются по вине неких наших заболеваний. Ну, а хранителем, так это в пределах правил. Почти. Только ты меня перебил, Николай, я продолжу свою мысль, кою начал излагать Дмитрию. Ты вот подтверди товарищу, что я сумел прочесть твои мысли и размышления, и отвечаю на вопросы, которые ты в уме задаешь мне. Ты подумал, что ваш статус следователя не позволяет вам даже признаков одобрения самосуда и прочих моих приговоров. Вот потому и хотелось поговорить с вами на эту тему, чтобы наши мысли и дела совпадали. Поверьте, совершенно не желаю и не планирую подменять закон, судью и прокурора. Ну, возмутил меня чрезмерно этот продажный адвокат, неверно трактующий свои обязательства перед подзащитными. Ведь девчонка ждала не мести, а осуждения насильника. Она сама в душе умоляла меня, не высказывая свои мысли вслух, наказать, но не убивать этих уродов. Всех, кто запачкал себя в этом деле, кого я карал. А они ее запросто убили бы, лишили жизни, не укорив себя и капелькой совести. А она жалела, точнее, не желала, чтобы на ее совести даже заслуживающий смерти не пострадал. Так вот о чем я с вами хотел поговорить и сразу же предупредить, чтобы вы не расходовали свою драгоценную энергию и не тратили свое честное, именно на это я и хочу надавить, что именно честное время. И своего Чернова можете, коль пожелаете, предупредить и проинформировать о нежелательности, да и об обычной невозможности меня арестовать, задержать, да и просто укорять за мои деяния. Они не преступны уже даже по вашим человеческим законам. Вполне возможно, да оно так и есть, я немножко нарушаю свои правила, не позволяющие нам вмешательства в житие-бытие человеческое. Однако мой начальник, назовем его Апостолом, деяния, несущие добро и справедливость, не позволяет, но строго и не карает за такие проступки. По сути, в программах развития цивилизаций имеются в наличии пункты зла, подлости, принудительных смертей от рук человека. И естественный ход событий нарушать нежелательно. Так это получится, если наложить полный запрет на такие деяния на всех Ангелов всех миров. -Стран, ты их имеешь в виду? – поторопился поправить случайную оговорку Ангела Николай. -Миров, Коля, настоящих миров. Вы, однако, не одиноки во вселенной. Существует бесконечная спираль параллельных миров, идентичных и до мелочей схожих. Лишь мелкими прыщиками отличающиеся друг от друга по вине таких нарушителей, как я. А по сути, так все Ангелы слегка хулиганят, выбирают себе из общего числа подопечных несколько особей для общения, защиты и оберега. Но на один мир имеется один Апостол. По настоящему его зовут Следящим, который и корректирует, поправляет и пресекает вмешательства Падших Ангелов, подвергшихся атаке вирусов. Он их исцеляет и исправляет программу, если они запустили и сами уже не в состоянии избавиться от вируса и перешагнули грань допустимого. -Не понял, - немного громко и возмущенно проговорил Николай, торопясь прекратить эти немыслимые бредни собеседника. – Это ты сейчас нам пытаешься вперить в мозги свои мысли о некой собственной миссии управления целым миром? А не заговариваешься ли ты, не переступил ли сам грань разума? Уж слишком зафантазировался ты, однако. -Погоди, Коля, лично мне уже не кажутся его слова бредом. Слишком моментом не схожи его поступки с нормальным обычным человеком. Уложил же в койку этого Ярощука безо всяких физических воздействий. А мужик тот был по всем физическим показателям слишком даже здоровым, я специально поинтересовался. У него все органы работали по высшему качеству. -Ну, переволновался мужик, вот и прихватил его Кондратий. Но в эту галиматью я верить даже не планирую. -Коля! – немного резко и строго, но, не повышая тона, сказал Ангел. – Я вас пригласил на беседу вовсе не для убеждения и попыток доказать свою особенность и принадлежность к небожителям. Ни в чем убеждать не буду, поскольку тратить время на пустые разговоры не желаю. Повторюсь, что увидел в вас честных и радеющих за дело специалистов. Вот потому и хотелось предупредить, чтобы не отвлекались попусту на меня и мои деяния, а выполняли свою ежедневную постоянную работу. Ловили, изобличали и судили нарушителей. Вернее, готовили дела к передаче в суд. Я просто физически для вас неуловим, и такой факт могу подтвердить хоть сейчас, - и Ангел протянул в сторону Николая руки. – Можешь заковать меня в наручники и проконтролировать результат. -Ха! – весело хохотнул Николай и с ловкостью и мгновенной скоростью фокусника защелкнул наручники на запястьях Ангела. – Ну, вот так и решим, что ты просто сам сдался на милость правосудия. Дмитрий, поскольку почему-то процентов на 70 поверил Ангелу, попытался пресечь выходку товарища, посчитав ее обидной для собеседника. Он же не сдаваться пришел к ним, а для разъяснений своих поступков. Но Ангел иронично усмехнулся и легко освободился от пут, вручая наручники Николаю, который, хоть и удивился такой ловкости, но посчитал эти манипуляции обыкновенным фокусом. -Ладно, считаю, что беседа затянулась и принимает уже нежелательные оттенки. Я вот что хочу вам сказать. Дела такие, как вершить правосудие, мне довольно-таки понравились. Они вносят в повседневность окрас романтичности и игры. Потому прекращать свою миссию исполнителя приговора я не желаю. Да, слегка разрисовал свою деятельность пышными словами, красивыми названиями. Нет никакого Небесного Суда, нет и исполнителя приговора. Я сам сужу, приговариваю и исполняю. Но в ваши профессиональные дела я вмешиваться не собираюсь. Однако хочу предложить, чтобы вы включили меня в свою бригаду. Ну, если и случится нечто неординарное и непосильное для вас, так я вмешаюсь и поступлю так, как посчитаю для данного случая правильным. Признайся, что имеются в твоей практике, Дима, случаю, неподдающиеся разоблачению. Вот на таких делах я и буду зацикливаться. А ежели срочно понадоблюсь, так позови. Ты, Дима, позовешь меня, я тебя в программу включаю. Просто скажи: Ангел, явись, а потом назови место и время встречи. Там мы и встретимся. Помни одно, что в этом мире для меня просто не существует непосильных дел, с которыми я не сумею справиться. Разумеется, я знаю, предполагаю и даже уверен, что ты не станешь меня отвлекать по пустякам, не будешь злоупотреблять нашим знакомством, но оказание помощи сочту за приятное общение. -Сивка-Бурка, вещая каурка, встань передо мной, как лист перед травой! – ты так предлагаешь? – хихикал Николай. -Не сердись, Дима, я на него не обижаюсь. Пройдет совсем мало времени, и он поверит в мои слова. Обещаю, что такое случится скоро. Потому не прощаюсь, а говорю: до свидания! И это потому, что ты, Дима, выслушал, поверил и согласился на сотрудничество и на контакт со мной. Он ушел, а Николай, разлив по бокалам остатки коньяка, поднял посудину над столом и предложил выпить за маразм. -Да, кстати, он ушел, а вот счет официант сейчас предъявит нам. Вот, черт! - Николай вдруг даже искренне разволновался. – Представляешь, а у меня с собой ни копейки. Нет, за лимон я заплатить смогу. -Не переживай, Коля, - успокоил его Дмитрий. – У меня есть с собой, должно хватить за все, что успели съесть и выпить. Но этот разговор стоит такого столика, лично мне не жалко заплатить. -Ты что, поверил ему? – удивился Николай. – Как хочешь, но я ни единому слову даже не планирую верить. -А ты не заметил, что он мысли читает? – возразил Дмитрий. – Я именно так хотел сказать, а он опережает. -По сути, ничего он такого особенного и не прочел, просто предположил из обстоятельств. Так и я сумею аналогично предположить, что ты по какому-либо поводу думаешь. К их столику подошел официант, и Дмитрий поспешил достать портмоне. Однако официант его порывы приостановил. -Ваш товарищ расплатился полностью, и предупредил, что ежели вы еще чего пожелаете, так ни в чем вам не отказывать. Если хотите продолжить, так можете заказывать. -Да? О, так тогда нам еще одну бутылку вот такого коньяка и два горячих блюда. Ну, второе уже на ваш вкус, - решил осмелеть и понаглеть Николай. – Только подскажете нам, когда мы за пределы лимита выйдем. -Нет, за пределы вы не выйдете, - спокойно ответил официант. – Он позволил удовлетворять все ваши капризы. Сейчас все принесу. -Понял? – спросил и бросил, как в укор Дмитрий, слегка огорошенному Николаю, который не ожидал такой щедрости из рук Ангела. – А что, поужинаем за счет Ангела. Признайся, что такое не каждому в его жизни выпадает. И они позволили себе разгуляться, что домой возвращались даже слишком поздно. Успело, и стемнеть, и почти весь город уже уснул. Супруга Дмитрия, нечасто наблюдавшая явление пьяного мужа, даже с веселым смехом спросила: -Это где же тебя так угораздило? О! – принюхиваясь, воскликнула она. – Да от тебя даже весьма благородными напитками пахнет. Что за банкет, куда ты сумел угодить, и кто угощал? Надеюсь, не свою зарплату пропил? -Ты не поверишь! – пролепетал пьяным голосом Дмитрий. – Пили с Ангелом. Только он ушел, а мы допивали и доедали с Николаем, чего он успел заказать на нашу долю. Все за его счет. -А разве Ангелы пьют, да еще со следователями в ресторане? – позволила себе не поверить супруга. -А он себя зовет исполнителем приговора Небесного Суда. Из комнаты пулей вылетела дочь и громко на всю квартиру восторженно и заливисто прокричала: -Папа, ты с ним в ресторане был? Ой, папочка, ты мне сейчас срочно и с максимальными подробностями обо всем расскажешь. Завтра весь класс в обморок попадает, когда я им расскажу об этом. Поскольку супруга приняла слова мужа за шутку, то слушать весь сей бред даже не пожелала. А вот дочь внимала, как уникальное и экстравагантное известие. Она понимала и верила, что папа никогда, даже если и пьяный, такой бред сочинять не будет. И Дмитрий через пятое на десятое поведал дочери о встрече с Ангелом, который не пожелал остаться равнодушным наблюдателем и вмешался в судьбу девушки Лены, отомстив жестоко и больно всем ее обидчикам. А потом на завтра-послезавтра дочь взахлеб поведала обо всех этих событиях друзьям-подружкам в классе. И уже на третий день Чернов пригласил в кабинет Погодаева, чтобы развеять или подтвердить слухи. -Это с кем ты встречался, как повествуют сплетни? – вопрошал начальник, сам понимая несерьезность ситуации. Мол, использует слухи для обвинения подчиненного. Но сверху позвонили и пожелали уточнений. – Тебе он сам, что ли, рандеву назначил, или очередная утка? -Утка, Валерий Ярославович. Красиво треплют, но он же, хоть нарушитель, но не настолько идиот и тупица, чтобы вступать в непосредственный контакт со следователем, который ведет его дело. Понимает ведь, что я обязан, буду его арестовать. Негоже поощрять самозванцев-карателей от лица и по поручению самого господа. Так что, так им, там, наверху и передайте, что сплетня все это. -Вообще-то, я и сам так понял, что сказки болтают, - согласился с ним Чернов. – Молва народная границ реальности и воображаемого не ведает. Им хочется, они желают сказки, потому все подряд и сочиняют. Только зачем тебя приплели? Вот поверь, скоро еще и самозванцы о себе заявят, подстраиваясь под исполнителя приговора. Слава богу, что пока все тихо! -И ты не пожелал ему всю правду рассказать? – немного удивленно спросил Николай, когда Дмитрий вернулся от начальника и поведал ему содержание диалога на тему о сплетнях и молве. – Вроде как этот Ангел не возражал против Чернова. Хотя, здесь ты прав полностью. Признаюсь, как на духу, так я ни тогда, ни сейчас не верю этому исполнителю. Вернее, в его бред. Допускаю и даже принимаю за действительность, что эти акции его рук дела. Но уж в сам факт его такого великого статуса, приближенного к небесному и божественному, так уволь, даже близко не допускаю. Что он нам там говорил о помощи? Так давай прямо сейчас, и проверим, а? – вдруг весело и провокационно предложил Николай. – Вызови его на рандеву. Вот явится, так сразу и поверю в его принадлежность к небожителям. -Нет, Коля, без повода и причины звать его не буду. Ты мне более уважительную причину назови, тогда и позову. А про твое неверие он знал и говорил. Коля, он нам доверился, слегка приоткрылся, а мы к нему по-детски с проверкой? Вера – дело твое личное, принуждать бессмысленно. Но только есть в нем нечто величественное, благородное и мистическое. Он ведь не просто говорил и обещал, а исполнял эти приговоры. А совершил он весьма благое и богоугодное, нам понятное. Если бы он не покарал этих уродов, и все осталось безнаказанным, так я не смог бы дальше работать в органах. Ведь на время веру в торжество законов и справедливости потерял. Заслужили они такого наказания, поделом досталось, по заслугам. Пусть наше правосудие сплоховало, но мне достаточно знать факт случившегося приговора и причастность к этому самого себя. И это уже вселяет веру и надежду в торжество суда. Да, пусть сейчас Небесного. Но ведь произошло то, о чем мечтал. -Ну, а с какого бока ты причастен к его приговорам? -Он поверил мне, а я всегда считал себя до мозга костей служакой закона и правосудия. И это меня к нему причащает. Вот поживем, увидим и услышим, как он заявит еще о себе. Да и у нас появится повод и причина, чтобы позвать его на помощь. Полно и даже с избытком попадается дел, неподдающихся раскрытию. Тогда на каком-нибудь ребусе и проверим его правду. -С этим полностью согласен. Кот проверю, тогда и поверю, - согласился с Дмитрием Николай. 3 Ему было очень страшно. И любой шорох, треск ветки или крик птицы он принимал за шаги, вой, приближение волка, зверя страшного, злого и кровожадного. И он обязательно придет, чтобы съест его. Именно так и сказали папка и мамка, которым он порядком надоел, объедает их, вечно путается под ногами мешает им пить их противную вонючую брагу. А ведро с этим смердящим пойлом всегда стоит за печкой и воняет на весь дом. Но Митька, то есть, Дмитрий Фролов, мог запросто уйти из дома в сарай и ночь переспать там, в оборудованном им же уголке. Там уютно и вкусно пахнет травами. Когда холодно, делать нечего, приходится дышать этим смрадом. Однако в их деревне почти все дядьки и тетки пьют эту гадость. Но у них, вернее, у большинства хоть корова есть, куры, а в огороде кое-что растет. А в их огороде все бурьяном поросло. И все равно, жить можно было. Голодно, грязно, с постоянными подзатыльниками. Но иногда в доме и хлеб бывал, и даже суп варился, картошка. Но вот у родителей терпение лопнуло, как сказала мамка, и они решили вывезти его в лес и оставить на съедение волкам. А он же совершенно не мешал им. Вел себя тихо, старался реже на глаза попадаться. И теперь Митькина жизнь закончилась. Уже вечерело, скоро совсем темно станет, и тогда за ним придут эти волки. Митьку всего трясло от ужаса, от одной лишь мысли, что эти волки будут больно рвать его тело, пока не сожрут всего и совсем. Непонятно только, он сразу умрет, или придется все перетерпеть, всю боль, пока они не доберутся до его сердца? Митька знал, что сердце – главный орган человека. Если оно остановится, то человек сразу умирает. В их деревне часто у кого-нибудь сердце останавливается. Так и говорят, мол, сердце не выдержало. А что конкретно оно не выдержало, так не всегда понятно. Но их не волки съели, а оно само остановилось. У Митьки сердце съедят волки, и он сразу умрет. А жить хотелось ужасно. Он же через год в школу пойдет, учиться будет. Не будет. Осталось этой жизни совсем мало. И еще ему хотелось умереть до прихода волков, чтобы не слышать и не чувствовать их острых зубов, не терпеть эту ужасную боль. Можно было бы пойти по дороге куда-нибудь, да он не знает, в какой стороне их деревня. Еще встретит волков, сам же и отыщет их. Ведь не обязательно они придут именно этой ночью. А утром, как только взойдет солнце, Митька пойдет в любом направлении по дорожке, которая все равно выведет из леса. А лес кончится, там и деревушка какая-нибудь попадется, он и хлебушка попросит. И еще он слышал, что есть такие детские дома, куда детей принимают. Только сирот, у которых нет родителей. А он никому не будет говорить, что у него есть папка и мамка. Все равно они отказались от него, чего тогда про них рассказывать. Вот имя свое назовет, а фамилию ни за что не скажет. Иначе отыщут по фамилии родителей, и возвратят к ним. А он совсем им не нужен, и они вновь завезут его в лес. Только бы эту ночь переждать и пережить без волков. Вон, прошлой зимой волки у соседей корову задрали. Правда, те забыли ее запереть, пили брагу свою. Она вышла из сарая, а на нее и напали эти волки. Петька, друг его рассказывал. А врать Петька не станет, ему соседский дядька говорил про волков. Ну, вот, совсем исчезло солнышко, все со своими лучиками завалилось за горизонт. И сейчас такая темень наступит, что он этих волков и не увидит. Только, какая разница, увидит, не увидит? Они его рассматривать не станут, зубами щелкнут, и нет Митьки, поминай, как звали. Услышав треск веток уже намного сильней обычного, словно ломались и трещали они под лапами большого тяжелого волка, у Митьки сердечко так сильно и быстро заколотилось, что готово было выскочить из груди. Но он не закрыл от страха глаза, а пошире их распахнул, чтобы воочию увидеть того, кто пришел за ним. Он ведь все еще надеялся, что волк пожалеет и не захочет, есть такого маленького. Хотя, ему уже шесть лет, он считал себя взрослым, и постоянно прикидывал, сколько же оставалось до настоящего взрослого возраста. Повзрослев, ему хотелось уехать из этой деревни в большой город, чтобы там отыскать свое счастье. Но его уже не будет, потому что сама смерть явилась за ним. И вдруг между кустами промелькнул кусок материи, явственно отображая ошибку Митьки. Это к нему шел человек. И чтобы он не прошел мимо, нужно его окликнуть. А если это папка пришел, чтобы проверить и убедиться, что его уже съели? Тогда необходимо спрятаться. Еще увидит, что он до сих пор живой, да разозлится и отлупит. Хотя, пусть бы отлупил и забрал из этого кошмарного леса. Но из-за кустов к нему вышел совершенно чужой дядька, ему незнакомый. И теперь Митька не знал, бояться ему или радоваться. Зачем пришел в темный ночной лес этот незнакомец? Но он его уже видит, потому скрываться поздно. Все равно, не страшнее волка. И есть он Митьку не станет, потому что дядьки мальчишек не едят. -Привет! – добродушно и мягко поздоровался дядька, и Митька не выдержал и горько разрыдался. Слишком много скопилось в его сердечке страха, ужаса и горя, и теперь хотелось их выплеснуть наружу вместе со слезами. Он уже понял, что дядька незлой, он поможет ему выбраться из этого страшного леса, не позволит волкам даже приблизиться к нему. А дядька подхватил Митьку на руки и прижал к себе. – Не надо так плакать, Митька, - просил дядька и гладил его по спине, отчего Митька плакал еще горше, потому что его еще никто никогда не брал на руки и не прижимал к себе, отчего чувствовалось уверенно, надежно и очень тепло. И только сейчас, когда бояться уже никого не нужно, Митька понял, что сильно-сильно замерз. А еще зверски проголодался. И дядька, словно угадал его проблемы, распахнул куртку и укрыл его ею, протягивая, непонятно откуда вынырнувшую, пушистую, сумасшедше пахнущую булочку с маком. Митька поначалу даже не поверил и не понял этого жеста с булочкой. Ему ведь и так сразу слишком много счастья подарили, а тут еще ко всему такая булочка. -Бери, ешь, потом мы с тобой нормально где-нибудь поедим. А пока перекуси этой булочкой, - проговорил дядька. А Митьку и уговаривать не нужно было. Он ее два-три раза укусил, и она закончилась. Однако в желудке стало гораздо веселей. Вот только теперь пить захотелось. Он с радостью сделал бы пару глотков колодезной водички. И вновь дядька угадал его желание и протянул маленькую пластиковую бутылочку с соком. -Спасибо, дяденька! – уже радостный и вполне удовлетворенный происходящим, пролепетал Митька, догадываясь и на все сто процентов уверенный, что этот хороший добрый человек спасет его, не оставит одного в страшном и опасном лесу. А вполне возможно и даже реально, что отвезет в детский дом. И уже там, у Митьки начнет совершенно новая и хорошая жизнь. -Ты хочешь в детский дом? – вдруг спросил дяденька, словно угадывая мысли Митьки, и удивляясь такому неправильному желанию. – А разве в родном доме, где есть мама и папа, где у тебя есть своя комната, плохо жить? Человек любит общество, окружение сверстников, но ведь от всего этого столпотворения иногда, и отдохнуть хочется в уединении. -Нет, дяденька, я домой не хочу и боюсь. Я им там, совсем не нужен. Лишний и мешаюсь под ногами. Они потому и хотели меня волкам отдать, вот так избавиться от меня. И если бы вы, дяденька, вовремя не пришли, то за ночь меня волки уж точно съели. А вы спасли меня. Спасибо вам за это. -Да всегда, пожалуйста, Митька, - весело хмыкнул дядька. Но так по-доброму, так нежно, что у Митьки вновь глаза защипало. -Дяденька, - с трудом сдерживая плач, спросил Митька, - а вы зачем так поздно в лес пришли, а? Вам нужно что-то было здесь, а тут и я попался вам на глаза, да? Как удачно все получилось, правда? -Да, Митька, мне в этом лесу очень нужно было что-то. Дело ждало меня важное и нужное, потому и пришел. То есть, шел ради дела благого, и совершил его. Нет, Митька, домой к твоим подлым родителям я тебя не отвезу, им ты не нужен, да и я возвращать им сына не желаю, поскольку они отказались от тебя. И, стало быть, окончательно лишились тебя. Но и в детский дом – неправильный выход. Это уж крайняя мера, когда иного выхода просто нет. -Зато там хорошо. И кормят всегда, и одевают красиво. А еще там можно в разные игры играть. Мне Петька рассказывал. -Он и там успел побывать? – спросил дядька, хотя ответ знал. Но ради общения задал этот вопрос. -Нет, - сразу правдиво поспешил ответить Митька. Врать не хотелось, поскольку перед своим спасителем он считал себя обязанным. Негоже врать такому хорошему и правильному дяде. – Он просто от кого-то слыхал. Это ведь, правда, все. Ведь в нем много детей, есть с кем играть. -Хорош, Митя, - согласился Ангел, а это был он, и явился Ангел ради и для спасения Митьки, - твой выбор для меня важен. Но не сразу в детский дом. Попробуем поначалу определить тебя в одну хорошую семью. В ней живут две очень доброжелательные, однако сильно обиженные судьбой и плохими людьми женщины. Одна из них дочь, а вторая мать. Я думаю, что их сердца согласятся с моими доводами, они позволят тебе остаться с ними. Ну, а я постараюсь помочь, чем смогу. Ты, Митька, с этого мига теперь находишься под моим покровительством. -Дяденька, - вдруг решился Митька задать такой вопрос. Он сильно хотел спросить об этом, да вот только сейчас осмелился. – А у вас есть свои жена и дети? Вы взрослый, вроде, должны быть, - уже такой вывод делал он, понимая и догадываясь, что все взрослые – люди семейные. А уж такой хороший дядя, так просто обязан иметь хорошую жену и много детей. -Нет, Митя, - ответил Ангел, искренне удивляя мальчишку. – Я не имею и не могу, по сути, иметь семью. Я – одинокий скиталец. Вот такая моя миссия на этой земле, в этом мире. Можешь звать меня Ангелом, и с этого мига я превращусь в твоего Ангела – хранителя. Теперь никто не смеет обижать тебя и распоряжаться бездумно и по злому твоей судьбой. А вот и шоссе! – радостно воскликнул Ангел, когда закончился лес, и они вышли на дорогу. – Если по-честному, то я мог бы тебя вместе с собою переместить в нужную точку вмиг и сразу. Но ты – Человек, а потому пусть у тебя все будет по-людски. Мы сейчас остановим машину и поедем в город к Лене Пановой и к ее маме. Я вас познакомлю, а уж там и решим с ними твою судьбу. Однако, как я уже предполагаю, они согласятся, оставить тебя у себя. -А может, дядя Ангел, не надо? Вдруг и им стану ненужным, лишним? Лучше уж сразу в детский дом, где я не буду лишним, - с легким испугом в голосе спросил Митька, вдруг представляя и осознавая свою ненужность и в этой новой семье. Хотя, он с радостью старался бы быть хорошим и правильным, чтобы понравиться этим добрым, как говорит дядя Ангел, а не доверять ему Митька не имел право, и хорошим женщинам. А в детском доме, так там все государственные и нужные. -Я так думаю, Митька, - мягко возразил Ангел, - что моим женщинам ты подойдешь по всем параметрам. Ведь им в доме нужен мужчина, вот ты таковым и станешь. Они ведь слабые и беззащитные. Заметив светящиеся фары приближающегося автомобиля, Ангел с Митькой на руках вышел на середину дороги и поднял руку с требованием, немедленно и безо всяких оправдательных жестов остановиться. Ведь в вечернее время не каждый водитель пожелает брать возле леса попутчиков. Хотя, мужчина с ребенком, вроде как, опасности не представляет, но Ангел решил немного покомандовать представителями человечества, взрослыми людьми, посмевшими обидеть маленького беззащитного ребенка. Вполне возможно, да и скорее всего, за рулем этого автомобиля сидит хороший человек, правильный и непричастный к этому злу. Но, как посчитал в данный миг Ангел, все взрослые на этой земле в этом мире обязаны проявлять заботу и охранять от зла и опасности детство. Так пусть останавливается и отвезет их в то место, которое они ему укажут. Автомобиль резко остановился, и из его салоны выскочил рассерженный и разозленный водитель, которому такой факт остановки показался возмутительным. Однако, заметив на руках мужчины Митьку, водитель внезапно подобрел и уже слегка удивленно спрашивал: -Митька, ты чего это здесь делаешь? И у кого это ты так удобно разместился? Мамка, поди, с ног сбилась, ищет тебя по всему поселку, а ты гуляешь. Ладно, поехали, я, правда, в город еду, но ты же не один, вот и высажу вас на развилке, а там и пешком не так далеко, дойдете. -Нет, дядя Витя, - узнав в мужчине соседа, поспешил с разъяснениями Митька, торопясь поведать о своей беде. – Они не станут меня искать. Папка специально отвез меня в лес, чтобы там волки съели. Совсем им ненужным стал, - добавил он печально и обреченно. – А дядя Ангел, - уже взбодренным и уверенным голосом добавил Митька, показывая на своего защитника, - нашел меня и спас. Мы теперь вместе с ним в город едем, он обещает мне помочь. -Вот уроды! – в сердцах зло и с добавлением мата воскликнул дядя Витя. – Ну, знал, что алкаши они последние, окончательно деградировавшие, но чтобы до такого додуматься – полный отпад. Вернусь, изуродую, тварей. И как только таких земля держит? Вот, не берет их водка. И какая там водка, пьют всякую гадость, что горит, и от которой пьянеешь. А ничем не пронять, все микробы и болезни вокруг них еще на подлете подыхают. А нормальный человек сразу в койку. -Не надо, дядя Витя, - попросил Митька, уже сидя на заднем сидении автомобиля рядом с Ангелом. – Все равно я им не нужен, зачем же тогда бить? Меня дядя Ангел обещал хорошо устроить. Я вырасту, выучусь и совсем забуду про них. Они мне тоже абсолютно не нужны. -Ну, и правильно, - согласился с мальчишкой дядя Витя. – Хороший пацан, - уже обращаясь к Ангелу, прокричал Виктор. – Смышленый, заботливый и добрый. Придурки его родители. Ведь он бы за ними всегда мог присмотреть, помочь, хотя, такого внимания они и не заслуживают. А в хороших руках он большим человеком, настоящим может стать. Ну, а в нашем селе, да еще с такими родителями, так и в самом деле, может пропасть или спиться, как все тут спиваются. Пусть в городе живет, коль обещали хорошо устроить. Вы уж простите, а кто вас таким именем назвал? Сильно верующие родители были, поди? -Нет, как раз наоборот, - пояснил Ангел. – А назвал я себя сам таким именем. Миссия у меня такая в этом мире, спасательная. Вот таких обиженных и обездоленных, которые неспособны пока за себя постоять самостоятельно, стараюсь оберегать. Сейчас вот Митька попался на моем пути. И вдруг водитель резко ударяет по тормозам и останавливает автомобиль, развернувшись лицом к пассажирам. -Послушай, Ангел, так это ты и есть тот самый исполнитель приговора Небесного Суда? Вот черт! А такие слухи по городу ходят, что больше на сказку похожие. Я уж и сомневаться в правдивости и вероятности вашего существования. И как это вам в далеком глухом лесу удалось отыскать Митьку? Ну, теперь, как я представляю, вы хорошо и строго покараете его родителей? -Нет, Витя, я противник произвола, и вовсе не собираюсь подменять суд земной. Вот если ваши органы правосудия не пожелают наказать их, или по каким либо уважительным причинам окажутся слабыми, то тогда я исправлю их оплошность. Ты прав в одном: зло должно быть адекватно наказано. Меня кровь людская не радует, но свою боль они должны получить, коль совесть не приходит по-иному. Пусть узнают муки страданий физических. Останови нам здесь, мы сойдем, - внезапно попросил Ангел возле большого магазина, горящего разноцветными огнями. – Спасибо, что подвез, и земных благ желаю тебе за соучастие. -Да, всегда, пожалуйста, - восторженно пропел Виктор. – Я и сам безумно рад, что вы попались на моем пути. Ведь даже если мне никто и не поверит, так в моей памяти это встреча все равно сохранится. -Дядя Ангел, - спросил Митька, когда Виктор уехал, оставив их на тротуаре. – А они здесь живут? Ну, эти мама с дочкой? -Нет, Митька, но они зашли в этот магазин. Вот мы их и подождем с тобой, поможем тяжелые сумки донести. Ангел подошел к киоску, торгующему всякой мелочью съедобной и не совсем, и купил для Митьки большой Сникерс, сразу же предложив этот шоколад Митьке, который с жадностью проглотил его за два укуса, виновато поглядывая на Ангела, словно извиняясь за такую скорость поедания. Сегодня в его желудок попадают совершенно несвойственные его ежедневному рациону продукты. Да еще он так сильно проголодался, что никаких сил нет смаковать и растягивать удовольствие на длительное время. -Ничего, Митька, пройдет немного времени, и ты уже эти шоколадки будешь игнорировать, словно и дела до них никакого нет, - успокоил Ангел мальчишку и потрепал его волосы. -Нее! – не пожелал согласиться с таким варварским прогнозом Митька. – Я никогда не сумею отказаться от такой вкуснятины. Только потом научусь их кушать медленно, чтобы они не сразу заканчивались. Заметив появление с полными сумками семью Пановых, Ангел взял Митьку за руку и направился в их сторону, напугав женщин своим внезапным появлением перед их очами. Первой опомнилась Лена и решилась все-таки поздороваться, как требуют правила и приличия хорошего тона: -Ой, а это вы, да? – на всякий случай переспросила она, чтобы лично из его уст услышать подтверждение. – Вы с сыном гуляете, да? А про вас такие разговоры по городу ходят, что я уже и не рассчитывала на такую встречу. -Ну, слухи и сплетни никогда не отображали истину. Народ любит украсить и приписать к правде желаемое. Но я на них не в обиде. Хотят видеть такого героя, так пусть говорят и воспевают. От таких разговоров у отморозков и подонков нервная система сильно расшатывается. Да, Лена, а это просто Митька, - представил Ангел мальчишку женщина. – Сын? Лена, ну, ты, наверное, и сама поняла глупость сказанного. Разве мог мой сын быть так скверно одетым? Нет, это, милые женщины, просто мальчик Митька, я его в лесу нашел. -Да, - поспешил подтвердить слова Ангела Митька, и Ангел позволил ребенку самому поведать свою трагическую историю женщинам со злыми жестокими родителями, которые по причине ненужности им ребенка задумали скормить его волкам. – Меня мамка с папкой в лес отвезли, чтобы меня там волки съели. Я им стал лишним, совсем ненужным. Путаюсь под ногами и много ем. А это неправда, я очень мало ем, чуточку, да и то не всегда. Мать Лены от такого откровенного признания выронила сумки из рук, наполненные продуктами, и банки покатились по тротуару. А Митька, заметив такую беду, приключившуюся с таким несметным богатством, метеором ринулся на землю, поспешно собирая банки и пакеты, подавая их женщине, которая первые секунды никак не могла понять жеста мальчишки. Потом опомнилась, схватила пакет одной рукой, а второй обняла Митьку, с трудом выговаривая упреки в адрес его бессердечных и жестоких родителей: -Да что же они такую прелесть волкам на съедение, а? Это же маленький человечек, который в любви и уходе нуждается. А Митька весь растаял и онемел от счастья. Как кошмарно начинался день, и как он здорово заканчивается. Он вовсе и не лишний в этом мире, его могут даже любить, жалеть, а он готов уже был встречать смерть. Вот теперь после всего происшедшего еще сильней жить хотелось. -Лена, - попросил девушку Ангел, и протянул ей портмоне. – Здесь немного денег. Ну, прилично немного, хватит на все, что пожелаете. Я бы хотел попросить вас, приодеть и слегка откормить парня за те несколько дней, пока я буду отсутствовать. Ну, а потом мы уже вместе обсудим его дальнейшую жизнь, что и как Митьке дальше делать. Нет, Лена, ни в коем случае, - категорически отверг он попытку девушки, возвратить портмоне с деньгами Ангелу. – Это ему от меня для него и на его личные нужды. Мне не хотелось бы стеснять ваш и без того скромный семейный бюджет. А с собой я его взять не могу, поскольку мое постоянное место жительства там, - указал он пальцем на небо, лукаво улыбаясь, и все восприняли сей жест за веселую шутку. – Однако, находясь там, я способен на многое. А пока мне просто необходимо разобраться с его родителями за столь зверское отношение к дитю. Мне очень не нравится такое избавление от собственного ребенка. А уж потом навещу вас. Ангел покинул семью, но его уверенность превышала все максимальные проценты, что с этого мига никакие силы не сумеют разлучить их, отнять у этих настрадавшихся женщин мальчишку, близкого им по духу и сердцу. Митька попал в семью, которая уже успела его полюбить. Но на этом миссия исполнителя приговора Небесного Суда не завершена. Бездушие и невероятная звериная жестокость, свершенная в адрес беззащитного ребенка должна получить заслуженное наказание. Их просто обязана постичь кара. И если земные карательные органы не сумеют наказать пошлых и подлых родителей, не заслуживающий даже именоваться таковыми, тогда на арену выступит он. А пока его роль – контролера, который проследит за действиями правосудия. На дисплее мобильного телефона у Дмитрия высветился незнакомый номер. Однако такое в связи с его сложной профессией случалось весьма и весьма часто, поэтому он сразу же ответил безо всякого официоза и понятным простым: алле! -Я вас слушаю. -Здравствуй Дмитрий! – прозвучал в трубке абсолютно незнакомый голос. Но звонивший обратился, как к хорошо знакомому и близкому человеку, потому Дмитрий слушал без лишних вопросов, понимая, что звонивший должен, так полагаю приличия, назваться сам. – В богатствах я нужды не испытываю, но раз не узнал, так приходится представляться. Ангел звонит тебе. Не стану отрывать от семьи и лишать тебя редкого вечера в кругу родных. Давай-ка, сразу поутру встретимся, и там я выскажу свои пожелания и причины этой встречи. Я так думаю, что возражений не услышу. Звоню по делу важному, но терпящему отлагательств. Мы с тобой встретимся возле здания ОВД за полчаса до твоей работы. -Согласен! – поспешил с ответом Дмитрий, но жгущее любопытство вышло победителем в этом поединке, а потому он все же задал этот вопрос: - А может, прямо сейчас и встретимся, коль дело такое важное? Сам ведь догадался, что от скуки звонить ты мне не станешь. По-правде, так я не сильно занят, поужинал плотно, теперь в кресле у телевизора отдыхаю. -Не стоит, Дима, повторюсь, абсолютно не к спеху. Подробности и саму суть дела услышишь завтра. И отключился, словно спешил куда-то, а потому для простых трепалогий не пожелал тратить время. А Дмитрий поспешил набрать номер Николая, поскольку теперь у него все нутро горело от нетерпения. -Коля, только что он мне позвонил по какому-то делу, но не удосужился даже намеком назвать причину. Просто назначил назавтра встречу в сквере напротив Управления. Подойдешь? За полчаса до работы. Понятия не имею, говорю же, что не сказал. Просто хочет донести до моих ушей какую-то важную информацию. Ладно, до завтра, не опаздывай. -Вот, а ты как думаешь, подойду, не подойду? – после непродолжительного молчания не спросил, а словно укорил на такие сентенции Николай. – Не просто подойду, а прибегу. Вот, а зачем, так хоть бы намекнул. Ладно, завтра, как Сивка-Бурка стану перед тобой. -Ну, а сам как думаешь? – спросил и многозначительно хмыкнул Дмитрий. – Я предполагаю, что Ангел решил сдержать свое слово, позволяя карать преступников правосудию через нас. Николай прибежал в назначенное место в сквере где-то за час до условного времени встречи. Он настолько боялся пропустить встречу, хотя и понимал, что Дмитрий с подробностями пересказал слово в слово, что проснулся посреди ночи и посмотрел ночной фильм по телевизору, чего раньше себе не позволял. Ночь предназначена для сна, а не для иных развлечений. Но не сегодня. В прошлую встречу Ангел не убедил его, не сумел доказать свою неземную миссию. И весь тот рассказ он принял за некую браваду и пафос народного мстителя, которому небезразличны людские беды и сильно претят зажравшиеся толстосумы, способные покупать все и вся. Если бы не Дмитрий, то Николай просто арестовал бы этого мстителя и привлек самого по закону за самосуд. Хотя, сам себе признался спустя некоторое время и поблагодарил Дмитрия, который не позволил свершить такую глупость. В глазах горожан Николай пал бы слишком низко и подло, и сполна осыпан был бы презрением и возмущением. Ведь об этом исполнителе говорят и восторгаются им, как народным героем, защитником слабых и беззащитных. И кем или в кого превратился бы сам Николай, лишив горожан их кумира и обожателя? Нет, не оправдали бы даже самые здравые мотивы. И вот Он после последней встречи снова звонит и просит аудиенции. Ясно, что некое дело, то есть, преступление, требует вмешательство следователей, закона земного. Ведь он, этот мифический Ангел обещал не вмешиваться в дела правосудия, а содействовать, помогать и информировать. Стало быть, слово он пытается сдерживать, действовать, как и предлагал, в единой команде. И сейчас Николая волновало именно это таинственное и неизвестное дело, которое Ангел пожелал им поручить. Дмитрий и Ангел появились с разных концов сквера, но по времени почти одновременно. И приближались они именно к той лавочке, на которой уже с полчаса сидел Николай. Николай поздоровался за руку с Дмитрием, но для рукопожатия не решился протягивать руку в сторону Ангела. В прошлый раз тот обошелся простым словесным приветствием. -Присядем? – сразу же первым предложил Ангел и сразу приступил к рассказу о зверской попытке пьяных родителей избавиться варварским способом от лишнего и мешающего им свободно жить ребенка, мальчика по имени Митька, которого он на время поручил двум женщинам. -А сам не хочешь подсказать, как и по какой причине оказался в лесу и именно в том месте, где находился Митька? – все еще пока без веры в такую неправдоподобную сказку спросил Николай. – Нет, я понимаю и верю, что ты спас ребенка, но тебя ведь что-то позвало к этому месту? -Коля, успокойся и не комплексуй, - с легкой иронией проговорил Ангел. – Я великолепно понимаю твое неверие и сомнения, но искренне признаюсь и откровенно заявляю, что вполне вероятно аналогично усилит твои сомнения: я просто просканировал местность вокруг города и наткнулся на ребенка. И увиденного мне вполне хватило, чтобы понять истинную трагедию Митьки. Однако меня в данный миг интересует не твоя вера, а ваши способы и методы привлечения убийц-родителей к закону, к справедливому наказанию по вашим земным законам. А они просто обязаны быть наказаны жестко и строго, как за попытку покушения на жизнь несовершеннолетнего. Есть у вас такая статья, и она, а об этом я осведомлен, очень даже серьезная. Дима, а лично тебе я обещаю, что приму более жесткие меры, даже слишком жестокие по вашим пониманиям, коль замечу попытку спустить сие преступления на тормоза, или вообще, попытку избавить сих отморозков от наказания. Но обещаю, что буду действовать в рамках ваших законов и максимально справедливо. Как и сказал, то Митьку я отдал на некое время в руки Пановых. Да и двум женщинам он поможет сейчас снять стресс, позабавит их. И мне так кажется, а правильней сказать, я на все сто уверен, что назад они мне его не вернут, оставят его себе. Вот в этом я окажу им максимальную помощь, чтобы никто даже не смел, предпринимать попыток, чтобы отнять его у них. Надеюсь, Дима, что исполнишь сие поручение и просьбу по всем пунктам и максимально положительно. Да, спросить хочу, а чего не зовешь на помощь? – вдруг спросил Ангел в конце разговора. – Стесняешься, или больше веришь Николаю, что мозги вам пудрю всякой мистикой? Не стесняйся, и поверь в мои фантастические возможности. Дмитрий слегка смутился от таких откровений и правдивых справедливых укоров, словно Ангел прочел его мысли. -Понимаешь, если честно, так пока не было серьезного случая, с которым мы сами не смогли бы управиться, - нашел он наиболее приемлемую отговорку. – Но обещаю, что сразу позову, если сам не сумею справиться. -Надеюсь, - закончил разговор Ангел и ушел в направлении, откуда и явился. А друзья еще минут несколько, не желая покидать лавку, обсуждали эту встречу, пытаясь понять ее истину. Разумеется, дело не такое уж экстравагантное, как им казалось до рассказа Ангела, и не наблюдалось в нем экстрима. Однако понимали они его спешность и важность. И сложность, которая может затормозить его продвижение и исполнение. Теперь ведь придется доказывать преступную деятельность родителей Митьки, выбросивших родное дитя на съедение волкам. Сам рассказ ребенка никакой суд не воспримет, как свершившийся факт, сочтет за фантазии обиженного ребенка, а в свидетели позвать они никого не смогут, даже самого Ангела. Единственно, что возможно и реально осуществимо, так это лишение родительских прав этих спившихся и деградировавших родителей. Но ведь Ангел требует справедливого и жесткого наказания, кары за жестокое обращение с собственным ребенком. Ну, они помогут Пановым оформить опеку, чтобы те, если прав Ангел, оставили Митьку у себя. А вот по-настоящему привлечь родителей Митьки к суду – дело слишком сложное, если почти нереальное. Но, поскольку Дмитрий обещал, так теперь уж он постарается. Отыщет и свидетелей их поступка, и суд убедит в их преступном их замысле. Когда Дмитрий дома рассказал супруге об этом диком случае, так жена онемела от ужаса, и уже она сама лично требовала от мужа жестокой расправы над родителями Митьки. И если и существует, в самом деле, этот исполнитель приговора, который просто напоил ее мужа коньком в прошлый раз, так пусть он с ним незамедлительно свяжется, и тогда сам исполнитель направится в Митькину деревню, где живут такие уроды, и которых он покарает, как положено. -Вот ежели не сумеем привлечь к суду, который адекватно и жестко обязан их покарать, тогда за нас постарается Ангел, - говорил уже один на один Николай Дмитрию в его кабинете, - тогда и позовем его, настоящего исполнителя приговора. – Так что, Дима, ты уж так близко к сердцу не воспринимай наши возможности. Точнее сказать, невозможности. И по-любому они понесут заслуженное наказание. Не от руки суда Земного, так от Небесного. -И мы перед ним распишемся в собственном бессилии, - сделал на такие гипотетические предположения вывод Дмитрий. – Нет, Коля, лично я приложу максимум усилий, чтобы за такое преступление эти уроды-родители понесли жесткое и справедливое наказание. Я выполню обещание, данное Ангелу, поскольку потом просто не сумею его позвать, когда понадобится его помощь. -Дима, - не соглашался с такой горячностью начальника и товарища Николай, который спокойней отнесся к скорости продвижения дела, названого в честь Митьки судом над мучителями ребенка Дмитрия. – Во-первых, он сам просил принять его в нашу команду. Заметь, на добровольной и альтруистической основе. А потом, главную задачу мы выполнили именно настолько, насколько обладаем властью и полномочиями. Мы лишили их родительских прав. Ну, а это уж не столь главное, кто и как их будет карать. Если не суд, так наш Ангел, но по-любому судьба распорядится по справедливости, и покарает, а в этом я уверен, жестко и больно. Ведь мы обещали Ангелу сделать максимум возможного. Но передавать дело в суд с формулировкой и по статье покушение на убийство – абсолютно бесперспективно. Не старайся прыгать выше головы – не получится. Но ежели он сам пожелает покарать их, так я не буду возражать, и уж тем более, препятствовать. -А у тебя это просто не получится, даже если и пожелаешь, - весело усмехнулся Дмитрий. – Уж спрашивать у нас разрешение на исполнение приговора он даже не постарается. Как только поймет наше бессилие и слабость, так сразу выступит сам со своим приговором. - Ну и пусть, флаг ему в руки. Насколько я понял, так он сильно нас и не уговаривал, а просто попросил. Мол, попробуйте, а я посмотрю. Думаю, за неудачу никто нас не осудит. Мы свой долг исполнили сполна. Получилось все именно так, как и прогнозировали Дмитрий с Николаем. Да, Фроловы лишены родительских прав за невыполнение своих родительских обязательств и создание обстановки, опасной для жизни и здоровью ребенка. Опекунский совет позволил Пановым оставить ребенка у себя, пока они не оформят документы на опеку. И в этом заслуга самого Дмитрия, за что он немного горд и доволен. Хоть в чем-то сумел показать свою силу и власть. Когда Дмитрий навестил Пановых, то его даже слегка рассмешила и развеселила реакция Лены и ее матери. Они напугались его посещения, предположив, что явился он за Митькой, за тезкой, как окрестил его Дмитрий. Но он поторопился успокоить их и даже сильно порадовать заявлением, что чиновники мэрии не возражают, чтобы Митька оставался в их семье. А вот уголовное дело никак не возбуждалось, словно все это происшествие и яйца выведенного не стоило. Он даже проконсультировался у одного адвоката. У честного, а не такого, как Булюк. И тот порекомендовал, даже не пытаться и не расходовать понапрасну силу и время, поскольку, даже если и дойдет дело до суда, так его с легкостью развалит любой, даже малоопытный адвокат. И уж тем паче, что главный свидетель преступления на слушание не явится. Дмитрий откровенно назвал ему истинного спасителя Митьки, потому адвокат адекватно и отреагировал на это дело, поняв обыкновенную невозможность явки свидетеля в суд. И лишь только после общения с адвокатом, а также по совету и уговорам Николая, принять как факт, но не поражения, а невозможность дальнейшего упорства, Дмитрий сдался, понимая и осознавая, что теперь на арену вступит сам Ангел, который не позволит так легко отделаться и избежать заслуженной кары. Однако и Ангел не успел со своим возмездием. Его опередил пожар. Что-то у них замкнуло или из печки вылетело, но посреди ночи изба Фроловых запылала. Самих их из горящего дома односельчане полуживых и сильно обгоревших выволокли. А вот сам дом сгорел дотла. Так что, из больницы им и оставалось лишь одно: податься в бомжи. Судьба, как и предполагал Дмитрий, покарал их жестче и злее любого суда. Даже Небесного. Где-то через неделю после этого происшествия с пожаром к Дмитрию, когда тот возвращался с работы домой, подошел Ангел. Поинтересовавшись работой, семьей и здоровьем, Ангел сам вдруг заговорил о судьбе Митьки: -Посетил я их. Ну, Пановых с Митькой. Рад и благодарен тебе, что и ты приложил к этому руку. А родителей я простить не смог. Так что, не судьба, как ты предполагаешь, а я лично их наказал. Пусть на собственной шкуре ощутят, каково это оказаться без жилья и среди волков, которые желают принять их в пищу. Не в лесу, но в среде себе подобных даже страшней, чем в звериной стае. 4 Следователь Дмитрий и его помощник Николай возвращались в кабинет Погодаева из совещания, которое проводил начальник Управления, немного раздосадованные и слегка обиженные. Опять местный олигарх и финансовый воротила, да и тот, от которого все горожане, включая правоохранительные органы, и которого прозвали крестным отцом местной мафии, щупальцы которой оттянулись до областного центра, и протянулись немного дальше, выскользнул из сетей, как угорь, которые следствие так тщательно расставляли. Силен деньгами и властью Богомол Виктор Михайлович, официально считавшийся главой картеля «Юпитер». И название придумал себе космическое, инопланетное. Мол, господа прокуроры и следователи, для вас я недоступный, далекий, и от вас абсолютно независимый, как эта далекая планета. И стоит зацепить его за некое очередное, уже по счету неизвестно какое, преступление, как вмиг из области, да из Москвы аналогично налетали злыми беспощадными коршунами адвокаты. И мгновенно, как по взмаху волшебной палочки, свидетели начинали менять показания, а ретивые просто исчезать из поля зрения следователей. Более удачливые отделывались больничной койкой, но с полной потерей памяти. А сам Богомол вдруг к сему преступному деянию оказывался совершенно непричастным. И самое страшное и убийственное случалось потом. Все в Управлении до единого, включая и самого начальника, понимали и знали причастность Богомола к предъявленному объявлению, но трогать его не смели. Табу с тяжкими последствиями. Сверху, да чуть ли не из Москвы летят возмущенные депеши на нарушение прав честного гражданина страны. -Наплюй, Дима, - успокаивал слегка разнервничавшегося начальника Николай. – Мы не боги и не столь властны, как он. И не богаты. А этот урод своими деньгами сумеет любого заткнуть, и все наши потуги превратит в напрасную трату сил и энергии. Лично я сам бы, имей такие деньги, нанял давно бы киллера. -Не дури, Коля, и не уподобляйся бандитам. Понимаю, что наплевать просто необходимо, да вот слишком часто плевать приходится. Но успокаивает лишь уверенность, что не сможет он вот так безнаказанно долго беспредельничать. Не верю, что он настолько силен, что невозможно его свалить. Найдутся силы, которые и его завалят, - оправдывался Дмитрий перед своим помощником. – И мы еще увидим его падение. -Во! – вдруг хитро и залихвасто воскликнул Николай. – Ты очень верно и вовремя подметил про силы, способные с ним справиться. Тебе же лично Ангел предлагал свою помощь, коль почувствуешь себя в каком-нибудь деле полную свою беспомощность. Ну, так вот она и пришла эта пора, воспользоваться его предложением. Все-таки, и это его личные слова, он в нашей команде. Зови немедля, пускай является и оказывает эту самую посильную помощь. -Ой, ради бога, Коля! – лениво отмахнулся от такого предложения Дмитрий. – Он хоть и представитель Небесного суда, но не всевластный и не всесильный. Да и ты сам лично не сильно веришь в его сказки. Да, силен, даже слишком силен мужик, и показал себя именно таковым. Однако, и мне это не только кажется, но и некая уверенность присутствует, с Богомолом ему не справиться. -Ну, вот если не справится, тогда и он распишется в своем полном бессилии. И мы все со спокойной душой закроем тему. Если уж Небесный Суд оказался неспособным и слабым против Богомола, так чего от нас требовать? И тогда наши страдания получат оправдания. А воспользоваться его советом слабо? Так хотя бы проверим, как действуют эти позывные, соврал, или и в самом деле он является посланником небес. Ну, связь с высшими силами. И для большей убедительности и расшифровки своих речей Николай указал пальцем в потолок, намекая на небо. -Хорошо! – согласился Дмитрий, и сам расхохотался от гипотетической комичной ситуации. Мол, как в самом деле будет смотреть его этот самый зов? – Только потом, не сейчас. Нам с тобой к завтрашнему дню необходимо написать этот отчет, - указал он на кипу папок, что стопкой лежали на столе. – Вот сдадим отчет, и кликнем его. Мол, давай, оправдывай доверие! -Согласен-то, я согласен, но настроение ты мне подпортил, - сморщив нос, недовольно проворчал Николай в сторону папок. Ох, как не любил он эту нудную писанину. Ни как само писание, так и ломание головы над слогом и правописанием. Очень сильно утомляла его эта рутина. Он и в школе эти сочинения писал с большой неохотой. В особенности, когда требовалось раскрывать некие литературные образы. А тут постоянно приходилось изощряться в писательском деле. Посмеяться-то посмеялся Дмитрий над предложением Николая, но сам частенько задумывался над тем предложением Ангела с эти мифическим зовом без использования мобильной связи. Но, даже оставаясь наедине с самим собой, не осмеливался он крикнуть, как просил Ангел, мол, приди, явись и помоги. Во-первых, слабо верил в такую вероятность. А во-вторых, считал ребячеством и глупой выходкой сей поступок даже перед самим собой. Ясно ведь, что не явится. А потом и стыдно будет и обидно, что повелся, как пацан, поверить хотел, а оно не сработало. Сразу веру потеряешь в этого всесильного и всемогущего Ангела, которая пока еще теплится. Большой черный внедорожник несся по шоссе за городом, как хозяин дорог и всей этой жизни. Даже гибддшники, заметив на горизонте известную всему городу автомобиль, стыдливо отворачивались, торопливо покидая шоссе, словно они его даже замечать, не планируют. А уж тем паче, останавливать. Однако очень скоро он свернул в лес и остановился на небольшой поляне. И сразу, как из ларца, из его нутра выскочили пять крупных молодых парней в легких куртках и черных спортивного покроя брюках. Словно братья близнецы, все, как на подбор. Наголо пострижены, у всех крупные красные упитанные физиономии. И абсолютно, словно обслуживаются у одного портного, одинаково одетые. Включая туфли и носки. И часы на левой руке аналогичные. Двое из них сразу же подскочили к машине со стороны багажника и выбросили из него на траву связанную и с залепленным скотчем ртом девушку лет 25-28. Вот она как раз была в легком летнем платье, что совершенно не соответствовало погоде. Потому-то она вся и дрожала от холода. И от страха, отчетливо осознавая причину ее присутствия на этой поляне, в таком одеянии и состоянии. Не на прогулку привезли ее эти пять крупных молодых парней, работников и основных помощников по таким грязным делам Богомола. И ясно, что исполняют они волю хозяина, его приказ, что напрочь исключает реагирование на просьбы и мольбы пленницы. И этот факт великолепно понимала девушка, а потому даже не пыталась оказывать сопротивление. Жизнь ее была уже предрешена, пощады и помощи ждать неоткуда, и она уже безразлично относилась к боли, к унижениям со стороны этих отморозков, служивших злу. И их требования, приказы и крики она просто не желала слышать и воспринимать, поскольку буквально через несколько минут этот мир прекратит для нее существование. И все страдания, включая боль, покинут ее навсегда. Придет избавление, унося муки в небытие. И оттого она ждала с нетерпением и жаждала скорейшего наступления этого мига. -Ну, что, крыса драная! – вдруг заорал один из них по кличке Кулик. Даже если быть более точным, так у него просто такая удачная фамилия, что для клички и придумывать ничего не пришлось. Ну, а в принципе, так у них у всех, у остальной четверки аналогично совпало. Иван Седов – Седой, Эдуард Дроздов – Дрозд, Новиков Александр – Новик, ну, а Лисовенко Григорию сам бог велел быть Лисой. Они и про имена давно забыли, захотят, и вспомнить не сумеют, как друг друга на самом деле зовут. – Может, хоть перед смертью назовешь пароль? Избавь себя от дальнейших страданий и мук. Ведь пытать будем очень жестко. И вовсе не потому, что мы такие кровожадные. Но босс приказал любой ценой узнать пароль. Девушка, даже не отразив на измученном лице и тени страха перед этой, явно превосходящей по всем параметрам, силой. Лишь краешком губ иронично усмехнулась, но и ответила врагу: -Все равно ведь в живых не оставите, ибо вы обычные шавки, как сам говоришь. Вы обычные покорные псы, и волю хозяина пытаетесь исполнить. А хозяина вашего я ненавижу и презираю. Так зачем мне эту мразь радовать? Страдания? А что вы понимаете под этим словом? Боли я уже не ощущаю, и больней, чем было, вы мне уже не сделаете. Убьете? Так за этим в лес и привезли. Убивайте. -У-у-у!!! – взвыл Кулик и наотмашь ударил девушку по лицу. Удар был такой силы, что девушка отлетела от него метра на два и замертво упала на землю. Вот такой реакции он и сам не желал. -Ты что, убил ее, что ли? Богомол приказал, убивать только по его команде. А вдруг сейчас возьмет и передумает, что делать будешь? – испуганно вскрикнул Лиса и подбежал к жертве, отыскивая на ее шее пульс. – Фу, ты, черт, жива! Ну, и, слава богу. Только чего канителится он, ни как не пойму? Ну, ясно ведь, что молчать будет, как рыба об лед. Упертая, сучка. -Да что с ней сделается от такой легкой пощечины. Я же не кулаком ее бил, а легко шлепнул ладошкой, - оправдывался Кулик перед товарищами. – О, видишь, уже очнулась, ожила! – радостно пропел он, наклоняясь над девушкой. – Ну, давай, колись, пока я окончательно не разозлился. Ведь отыщу твоего выродка и на куски порву на твоих глазах. Ради сына назови пароль. -Да пошел ты! – безразлично отмахнулась от него девушка, отворачивая свое лицо от этой ненавистной рожи. – Никогда вы его не отыщите, в этом я уверена на все сто. Уж поверьте, спрятала я его надежно. Даже свидетельство о рождении успела переделать на другое имя. Можете, так и передать Богомолу. И не о чем мне с вами больше болтать здесь. Делайте то, ради чего приехали. -Ну, чего выпендриваешься, дура полная ты. Даже твой компромат, если и попадет в руки прокурору, не сумет завалить Богомола. Он в этом краю и царь, и бог. Всех скупит и пошлет подальше. Пустая трата сил, он бессмертен и полностью неуязвим. И зачем тогда нужны эти твои мучения? Сама ведь отлично знаешь его непотопляемость. Скажи, и разойдемся красиво. -Хм! – хмыкнула девушка. – Если ему плевать на компромат, так чего вы так напрягаетесь? Нет, боится Богомол моего компромата, опасны ему эти документы, если столько усилий прилагает. -Да ему просто неохота лишние траты на отмазку и подкуп тратить. Ничего ты ему не сделаешь, - уже с неким согласием и досадой проговорил Кулик, отходя от девушки и доставая из кармана мобильный телефон. – Алло, Виктор Михайлович? Да молчит она, словно глухонемая. И мне так кажется, что наши пытки ей абсолютно безразличны. Никак не реагирует на боль. Нет, не нашли. Она сама нам так и сказала, что спрятала его сверхнадежно. И что нам теперь делать? Понял, исполним все, как в лучших домах Лондона. Все, - уже к своим товарищам обращался Кулик, пряча телефон в карман и тыкая пальцем в сторону девушки. – Мочим и берем курс к Богомолу. Он мне так и сказал, что плевать ему на ее компроматы и на пацана. Роем могилу ей возле тех кустов, - указал пальцем Кулик на кусты, за которыми возле небольшого деревца стоял никому неведомый молодой человек, безучастно наблюдающий за подготовкой к казни и, так казалось, не собирался вмешиваться в деяния банды. Седой и Дрозд достали из багажника лопаты и усиленно замахали орудиями землекопа, легко вонзая в мягкую почву металл. Земля здесь и в самом деле была податливой и пушистой, так что яма росла вглубь прямо на глазах. Но, по глазам копателей была заметна лень и нежелание, рыться в земле. Видать, к такому труду они были не приучены. -Слушай, Кулик, а может, пусть сама себе и роет могилу, а? – слабо вер самому себе высказал пожелания Лиса. -Да ну ее на хрен! – отмахнулся Кулик. – Она полдня будет рыть себе могилу, если вообще за лопату возьмется, - добавил, слегка подумав, он. – А оно тебе охота здесь торчать еще черт знает сколько? -И то верно, - согласился Новик и подменил товарища. – Земля тут мягкая, быстро управимся. А Лиза, Литвиненко Елизавета Константиновна, именно ее и собирались похоронить в этом лесу псы Богомола, безучастно наблюдала за приготовлениями к собственным похоронам и, молча, перебирала в памяти свои прожитые 28 лет в этом мире, радуясь, что успела надежно спрятать своего шестилетнего сынишку Женю, и слегка огорчалась, что не успела с ним толком попрощаться. А псы Богомола, поочередно хватаясь за лопаты, рыли жертве могилу. И Лиза с усмешкой и некой иронией смотрела, как неуклонно углубляется ее будущее постоянное место жительства. Она сидела на траве и жалела лишь о том, что не будет у нее могилки, холмика и места, куда мог бы приходить иногда сын, чтобы вспомнить о ней и положить на холмик цветы. Да, вроде и медленно работаю бандиты, но с каждым взмахом лопаты приближается ее неминуемая смерть. Это конец. И нет в этом мире силы, способной остановить и прекратить это безумие. Ее жизнь завершилась на этой поляне. Время к обеду, и солнце должно было уже быть над головой. Однако, словно в усмешку над ее судьбой, к дневному светилу подло подползло белое облако и спрятало эти теплые лучи от взора Елизаветы, не позволяя ей в последний миг попрощаться с этим источником жизни. Только ведь этот знак, сильно схожий с неким символом прощания солнце, почему-то не пожелала быть свидетелем этого гнусного преступления против женщины, против самой жизни. -Все, кранты, хватит ей и такой глубины. Ни одна тварь не сумеет докопаться до нее и отыскать ее труп, - словно облегченно, и довольный проделанной работой, выскакивая из ямы, воскликнул Лиса. – Закругляемся. На сегодня нам и без нее дел хватает. Слишком много чести и без того ей оказали, полдня потратили на эту шваль. Просто, даже жалко потерянного времени. Лиза напряглась, предчувствуя наступление конца. Ждала, понимала, но сам миг смерти внезапно напугал ее. Однако показывать свой страх перед этими отморозками она не желала. Лишь еще с некой надеждой бросила взгляд на это противное облако, не желая на прощание показать ей солнце. Хотелось закрыть глаза, чтобы не видеть и не ощущать лезвия ножа, что блеснул в руках убийц, но она сумела побороть в себе это чувство с брезгливость, и смотрела на приближение смерти с презрением и ненавистью, словно ей плевать было на весь этот театральный фарс. А на краю полянки все так же с полным безразличием и безучастностью стоял за тонким деревцем тот неизвестный молодой мужчина и равнодушно наблюдал за процессом казни. Зажатая между двумя ветками миниатюрная камера снимала происходящее событие, фиксировала расправу над Елизаветой, будто этому мужчине зачем-то необходимо было для истории и на память эта жуткая картинка с человеческим страданием. Однако в последний миг, когда Дрозд с большим охотничьим ножом приблизился к девушке, а Кулик и Седой рывком поставили Елизавету на ноги, наблюдатель шумно раздвинул кусты и предстал перед участниками события на поляне, напугав своим внезапным явлением палачей. Но испуг их был кратковременны, как и слабая вспыхнувшая надежды у Елизаветы, которая в этом миге увидела явление спасателя. Но, увидев и поняв, что перед ними возник щупленький и слишком слабый на фоне крупных качков противник, пятерка палачей облегченно вздохнула, а Лиза окончательно потеряла веру в чудесное спасение. Просто теперь в могиле они улягутся вдвоем. Этот случайный путник погубил себя. -Господа, - совершенно не испугавшись грозного вида вооруженных холодным оружием парней, вдруг задал этот вопрос, приблудившийся молодой мужчина, - а вы не желаете мне подсказать, что происходит в этом прекрасном и полном жизни и красотой месте? И почто это вы так грубо обращаетесь с такой замечательной и симпатичной девушкой? Мне лично показалось, что ее красота и все ее прелести, чем одарила эту девушку наша матушка природа, заслуживает несколько иного обращения. Неужели такие мужественные и статные богатыри не заметили такого дара природы? Или все ваши мозги плавно перетекли в кучу пустых безмозглых бицепсов, непонятно для чего и с какой целью накаченных? -Ты, эй, ты, это самое, ну, чего здесь такое болтаешь, а? – растерялся от такой смелой наглости пришельца Кулик. – Вот, мужик, как это ты не вовремя для самого себя вынырнул на это место, - добавил он, уже сориентировавшись в обстановке, и поняв, что явление этого путника угрозу для них не несет. Лишь добавляет лишние хлопоты, которые этих богатырей не слишком напрягают. – Вот ты хоть сам понял, что теперь тебе придется присоединиться к этой бабе? -Не бабе, девушке, даже очень красивой девушке, к которой я с большой радостью присоединяюсь! – с неким пафосом и восторгом произнес Ангел, а это и был он. И явился исполнитель приговора Небесного Суда не для нравоучительной беседы, а ради спасения невинной и приговоренной к смерти Елизаветы Литвиненко. – Зачем так грубо и пошло говорить, даже если у вас планы, лишить ее жизни. Никогда не поступайте так не по-джентельменски, не называйте девушку бабой, это чудное создание. Ну и что такого, что она оказалась сильной и стойкой? Женственность она своим упорством не растеряла. Ты хочешь мне сказать, - он уже обращался лично к Кулику, - что наступил мой последний миг? Как ты в своих пророчествах ошибаешься. Мне жизнь космосом дана слишком длинная, долгая-долгая. Тебе даже представить невозможно мой век существования, нет, творения в этом мире. -Парень, - внезапно с отчаянием, понимая бред этого Робин Гуда, воскликнула Лиза, посчитав мужчину слегка чокнутым. – Ты до сих пор не понял, куда попал? Беги, если сумеешь, спасайся, они настолько отупели, что слушать человеческие речи разучились. Уноси ноги. -Ты, Лиза, просто сама пока не поняла причину моего появления здесь на этой поляне, не уловила суть моей миссии, - с теплотой в голосе и благодарностью за участие в его судьбе в момент такой фатальной угрозы ее жизни, произнес Ангел. – Я не просто явился, чтобы спасти тебя, но и жестоко покарать твоих мучителей и палачей. И по закону вашего мира наказать их хозяина Богомола. -Чего? – зло и яростно воскликнул Кулик, давно отвыкший от таких наглых угроз в свой адрес. – Седой, Дрозд, быстро заткнули его. Пора заканчивать комедию, нас Богомол ждет. Седой с Дроздом и сами уже желали скорейшей расправы над этим хамом, а потому бросились исполнять приказ ретиво и рьяно. Однако в метре от противника внезапно некая сила отбросила их в разные стороны, уложив замертво на землю. Еще не осознавая опасности, на помощь товарищам в бой ринулись Новик с Лисой. Однако аналогично в метре от Ангела зависли над землей, угодив в клещи-руки противника. Ангел, поймав их за шеи, резко оторвал их от земли, слегка тряхнул и бросил уже безжизненные тела рядом с Дроздом и Седым. И только теперь Кулик понял смертельную угрозу, нависшую над его жизнью и исходящую от этого мелкого мужичка. Мелкий-то он мелкий, но не такой уж слабый, как показалось сразу, и как хотелось бы видеть. Вон как легко расправился с его товарищами, у которых сил было не занимать. Однако времени на размышления Ангел ему не дал. Он приблизился вплотную к Кулику и сильным ударом в грудь вмиг уложил его рядом с товарищами. Расправившись со слугами Богомола, Ангел бросил веселый взгляд на Лизу и кивнул на небо, где исчезла противная тучка-облако, и солнце уже своими теплыми лучами приветствовало спасение Елизаветы. Да и сама девушка ошалело рассматривала поле брани, внутренним чутьем понимая, что смерть внезапно отступила, и этот, явившийся спаситель, подарил ей жизнь, лишив той самой этих палачей. -Ну, вот и все! – определил свой поступок простыми словами Ангел, словно выполнил абсолютно несложную работу, хорошо ему ведомую, знакомую, и совершенно незатруднительную. -Вы их убили? – наконец-то, приходя в себя, осмелилась спросить Лиза, словно этот вопрос был в этот миг самым главным. -Нет, - уверенно и резко ответил Ангел. – Я не убийца, и явился сюда не для смерти, а наказания ради. Они предстанут перед судом. Хотя, - немного размышляя, высказался Ангел, - до суда им придется слегка подлечиться. Я бил очень даже больно, не щадя их телеса. Но удар контролировал, чтобы не причинять смерть. И хотя они очень даже заслуживают смерти, но я не запрограммирован на сею акцию, да и не в моих правилах, вершить столь жестокий суд. Пусть им их вердикт зачитает ваш земной суд. Думаю, что материала следователю мы с тобой предоставит достаточно для привлечения Богомола и его компании. Уж в этот раз Погодаев сумеет упечь сего негодяя за решетку. И надеюсь, что надолго. И поверь мне, что тюремная камера и те блага гораздо страшней для такого человека, как смерть. Хотя он пока еще и не осознает полностью, что его такого успешного и властного можно посадить за решетку. -Если опять не откупится, - печально констатировала, как факт, Лиза. – Этот угорь сумеет выскользнуть из любых рук. Вот тогда уж точно вам не удастся спасти меня во второй раз. Убьет без излишних церемоний. -А вот как раз за твою жизнь я даже не пытаюсь изобразить на своем лице и в душе волнение. Ты еще не познакомилась со мной во всей красе. И поверь, я обладаю властью, превышающей стократно в кубе возможности и реалии этого убожества с такой светлой и чистой фамилией. Да, слабо ваше правосудие, может и не справиться с таким гигантом зла. Но ежели и таких фактов окажется недостаточно для прокуратуры и суда, так пригласим на помощь суд Небесный и в его лице исполнителя приговора, -сильным и уверенным голосом проговорил Ангел, что даже Лиза на некий миг уверилась в силе этого спасителя. – Уж в этом будь спокойна, из двух судов один из них сумеет покарать твоего врага. Это я тебе гарантирую. -Исполнитель приговора Небесного Суда? – иронично с усмешкой спросила Елизавета. – И вы в него верите? Плод богатой фантазии обывателя, разуверившегося в справедливости. -Как знать, как знать, - покачивая головой, с легкой иронией осудительно, что ему не собираются верить, проворчал Ангел. Он вернулся к своему месту, откуда наблюдал за деяниями бандитов, и возвратился оттуда с видеокамерой в руках. – Я весь ваш диалог и процесс подготовки к казни зафиксировал. Думаю, таких видео фактов будет для прокурора достаточно. А ежели прибавить еще и твои документы, обличающие этого магната в аферах и преступлениях, так Богомола можно хоть сегодня сажать в тюрьму. Я, верно, говорю, Елизавета Константиновна? Или просто Лиза? -Можно и просто, это даже лучше, - согласилась Лиза. – А вы случайно здесь оказались, или следили за нами? -Случайно проследил, - неопределенно ответил Ангел, подходя к внедорожнику, на котором бандиты доставили Лизу к месту казни. – Я так думаю, что домой мы возвратимся на их автомобиле. А за этими псами я отправлю помощника Погодаева Николая. Гарантирую, что до его приезда твои палачи пролежат неподвижно. А вот и твой ноутбук. Насколько я понимаю, так в нем и находится компромат на Богомола. Ты же не демонстрировала им эти документы? -Глупо, конечно, - пожимала плечами Лиза, забирая с заднего сидения свой ноутбук и прижимая его к груди, словно бесценную и самую дорогую для нее вещь. Или, что вполне возможно, пыталась об него согреться. Солнце светило ярко, но тепла для слабо одетой не по сезону Лизы, его лучей не хватало. И девушку трясло от холода. А вполне вероятно к ней явился отходняк после такого кошмарного стресса. Ведь на спасения надежды у нее не было до последнего мига. И тогда Ангел сорвал с неподвижно лежащего Кулика теплую куртку и укрыл ею девушку, которая предприняла слабую попытку отказаться от одежды ненавистного ей врага. Словно эта материя вызывала у нее омерзение и являлась причастной к тому ужасу, что пришлось ей пережить. -Нет, Лиза, вещь абсолютно непричастна к подлости ее хозяина. Она изготовлена, что вполне вероятно, руками трудолюбивыми и добрыми, - требовательно приказал Ангел, возвращая одежду на девушку. – А тебе ее тепло сейчас очень кстати. Ведь еще придется садиться за руль и управлять автомобилем. Лиза удивленно посмотрела на Ангела и задала единственный вопрос, который она просто не могла не задать: -А вы как же? Вы что, пешком явились сюда, что ли? – поинтересовалась она у Ангела. – Ну, я так представляю, что сюда вы добирались не на попутке. Или случайно во время прогулки застали нас? -Лиза, - нравоучительно и по-взрослому, словно обращаясь к ребенку несмышленому и немного глупому, ответил Ангел. – Я вполне даже допускаю, что немного погодя слегка раскроюсь перед тобой, расшифрую подробней и детальней свою миссию в этом мире. Но в данный момент у нас с тобой слегка иные планы. Однако признаюсь, что у меня в наличии некое своеобразное средство передвижение, которым я вполне могу воспользоваться сейчас, даже прихватив с собой и тебя. Но оно немного экстравагантное, и может даже слишком шокировать твой разум. Не напрягайся и не пытайся призывать свое богатое воображение. Поехали лучше домой. И прямо сейчас имеешь полное и безопасное право вернуть в дом и своего сынишку. Все-таки в глухой деревне у твоей троюродной тетушки такому талантливому и высокоинтеллектуальному ребенку слишком тоскливо и утомительно находиться. Ведь ты, не веря в свое спасение, планировала поселить его навсегда? Думаю, что теперь ты просто обязана спешно возвратить его в цивилизацию, дабы не травмировать психику такого удивительного вундеркинда. Лиза испуганно посмотрела на Ангела, вдруг внутренним чутьем, ощутив в этом нежданном спасители, некую затаенную опасность. -Страх твой в данный момент абсолютно излишен, - поспешно успокоил девушку Ангел, прочитав в ее мыслях тревогу. – Я твой сторонник и защитник. И мои познания имеют природное происхождение, а вовсе не шпионские штучки. Моя суть позволяет знать все тайны о любом человеке. И пойми, я этим не пользуюсь и не использую в корыстных и в неких преступных целях. Хотя, даже само слово: корысть – мне чуждо, и не может служить эпитетом для определения моих характеристик. Не засоряй мозги ненужной и излишней информацией, некими глупыми предположениями и измышлениями. Я явился сюда с единственной целью: спасти тебя с сыном и помочь Погодаеву осуществить его трудновыполнимую мечту – упечь за решетку Богомола. Он об этом думает день и ночь. А иных целей я не преследую. Уже сидя в автомобиле, Ангел, изучив мобильный телефон Кулика, нажал кнопку вызова два раза. Последним, с кем говорил Кулик, был Богомол, потому звонок радиосигнала полетел к нему. Скорее всего, Богомол именно этого звонка и ждал, потому и ответил сразу: -Да, Кулик, все закончил, девку хорошо закопали? Ну, давайте, дуйте ко мне, есть еще одно важное дельце. А с пацаном, так хрен с ним. Чего его искать, если теперь он для нас никакой опасности не представляет. Да, и по пути заскочите к Храпицкому. Я слышал, что он покруче любого хакера, может, и сумеет расшифровать ее сайты. А нет, так в топку ноутбук со всей информацией. Не думаю, что она успела сбросить документы на флэшку. Иначе так не дралась бы за свой компьютер. Ну, все, подробности по прибытию. Нигде не задерживайтесь, жду вас. Ангел включил громкую связь, поэтому весь монолог Богомола прослушала и Лиза. Ее все еще трясло. Но уже не от холода, а от осознания всего происходящего. Ведь она прощалась с жизнью реально, даже не надеясь на спасение. И внезапное появление этого спасителя оказалось слишком сильным стрессом. Однако слушала этот монолог ее личного врага с некой опаской. Не слишком ли рано затеял он разоблачения и откровения? Пока Богомол на свободе, он слишком опасен. И если этот ее спаситель легко управился с пятеркой качков Богомола, то сейчас он сумеет бросить на него все свои силы, включая и тяжелую артиллерию. А если учесть, что едут они на его автомобиле, то по указке Богомола их еще до въезда в город могут остановить гибддшники и задержать до появления Богомольских холопов. Но делать замечания и давать указания этому молодому мужчине она не отважилась. Стало быть, знает сам отлично и гораздо лучше ее, что делает, и как поступать. Или слишком самоуверен. -Погоди, Богомол, не тарахти, - не позволил Ангел Богомолу, закончив свою длинную речь, отключиться. – Умные люди, каковым, насколько я понимаю, ты не являешься, прежде чем вываливать информацию, хотя бы поинтересуются именем абонента, что тебя вызывает. Мало ли кто и где нашел этот телефон, а ты сразу откровенно валишь на собеседника весь компромат на себя. А если я прокурор? Ох, и помог же ты мне так сразу, сколько успел наговорить! -Алло, ты кто такой? – слегка испуганно и настороженно решил все-таки спросить Богомол. – А где Кулик, откуда у тебя его труба? Эй, ты, ну-ка, верни моему человеку телефон, и пусть он мне ответит. -А он не может в данную минуту говорить. Кулик и прочие твои парнишки прилегли на полянке отдохнуть. Тихий час у них. Утомил ты их своими непосильными для них заданиями. Ну, а я в данный миг с твоей знакомой Лизой на твоем личном автомобиле направляюсь в сторону ее дома. Коль возникнет желания на общение, так милости просим, заглядывай. Чай, кофе и прочие атрибуты предлагать не будем. Нам с тобой чаи распивать, как-то западло и мерзко. Ты почто, смерд паршивый, приказал девчонку в сырую землю закопать? Вот, а чем тебе малолетний мальчишка не угодил, что ударился в его поиски? Кстати, то есть, к твоему сведению, хотя ты такого даже и предполагать не мог, но пароль и прочие заморочки с кодированием сайта Лизы придумал именно этот мальчишка. На такой хитроумный пароль даже у твоих асов мозгов не хватило. В общем – по поводу беседы, так это твое личное дело. А вот сушить сухари и готовить котомку тебе придется. На нары отправление я тебе гарантирую. -Слушай сюда, умник, - наконец-то Богомол осмелился вклиниться в монолог Ангела. Раньше не получалось, поскольку от таких наглых речей напрочь заклинило речевой аппарат. Но, осмыслив и взвесив все возможные угрозы и поняв нереальность их претворение в жизнь, он сумел уже окончательно вернуть себе уверенность в непотопляемости. – Я не знаю, кто ты там такой, что сумел уложить моих лучших бойцов, но по-любому я гарантирую тебе пышные похороны. Кстати, вместе с твоей бабой. А вот пацана теперь постараюсь по-любому отыскать. -Меня, - весело хохотнул в трубку Ангел, - уже пытались твои ублюдки вместе с Лизой в могилу уложить. Как видишь, ничего не получилось. Не получится и у тебя. Пока еще в этом мире не придумали силу, способную одолеть меня. И до встречи, коль таковой пожелаешь. А пока не желаю больше болтать с тобой. Скучно и утомительно. Ну, а приглашаю к нам, так для предъявления компромата и чтения приговора. Чтобы знал, к чему готовиться. Видно, Богомол сильно хотел ответить на такую дерзость, чтобы последнее слово оставалось за ним. Однако Ангел нажал отбой, и из трубки успело вылететь лишь начало слова. Но Лиза после речи Ангела сильно побледнела, вдруг осознав теперь еще и реальную опасность, возникшую перед ее сыном. А вдруг сумеет отыскать до того, как сядет в тюрьму? Да и его шакалы, оставшиеся на свободе, ринутся на поиски. Этот Богомол и из тюрьмы сумеет посылать команды. -Не сумеет, - подслушав ее мысли, проговорил сурово и однозначно, словно его слово не могло быть подвергнуто сомнениями, Ангел, заставил Елизавету вздрогнуть от такой внезапной его прозорливости. Ей даже поначалу показалось, что она размышляла вслух, потому он и услышал ее. – А потом, Лиза, кому он нужен, коль окажется в тюрьме? Никто, даже самые верные и преданные псы, не пожелают подчиниться воле осужденного на пожизненный срок. Если только не помогут отойти в мир иной, чтобы обезопасить свое мирное существование. Ну, а сынишку возвращай в дом безо всяких опасений. За его безопасность я лично отвечаю. -Скажите, вы мысли мои читаете, что ли? – решилась наконец-то спросить Лиза, осознав, что думает она не вслух, но этот незнакомец угадывает буквально все, о чем она только успеет помыслить. -Немного, - усмехнулся Ангел. – Ты по этому вопросу не опасайся и не зацикливайся. Если я и читаю мысли людей, ну, вот таких, как ты, то не использую в каких-либо целях. Хотя, иногда использую, коль требуется разоблачить некоего нарушителя закона и пытающегося это укрыть. И Богомола с этого мига тебе бояться не следует. Допускаю, что сумеет, как вьюн, выскользнуть из рук вашего правосудия, но не от моего. Явится – встречу со всеми почестями, как и полагается, поступить с преступником, - добавил, немного поразмыслив, Ангел и вновь взял в руки мобильный телефон Кулика, набирая нужный ему номер. – Алло, Дима, узнал? В этот раз богатым не буду. Приезжай с Николаем по этому адресу. Записывай или запоминай, - и он проговорил ему адрес Елизаветы. – Мы с девушкой тебе сюрприз заготовили. Уверяю, тебе очень понравится, так что, поспешайте. Удивлений не принимаю, девушка не моя, как чья? Ну, чья-то она и в самом деле есть. Но кроме девушки, и в этом я не сомневаюсь, будут присутствовать и некие отморозки. Ладно, не буду тянуть, скажу. Думаю, что с неким мафиози по кличке Богомол ты знаком хорошо. У меня с девушкой на него убойный компромат, потому несется он к нам на крыльях по этому адресу. Сам его предупредил. И мы уверены, что окажется он там раньше не только тебя, но и нас. Нет, мы на автомобиле Богомола только подъезжаем к городу. На кладбище был. Нет, никого не навещали, это даже не само кладбище, а обыкновенная могилка на краю лесной полянки. Нас с ней он и собирался, вернее, его псы хотели там нас похоронить. А мы не пожелали укладываться в ямку. Нет, их тоже не закапывали. Просто уложили рядом. Думаю, что Николай потом съездит за ними, я их маленько усыпил, но они его дождутся. -А вы кого сейчас пригласили к нам? – настороженно спросила Лиза, до конца все еще не могущая поверить в спасение. -Это люди из моей команды. Точнее, я в компанию напросился. Следователь Погодаев и его помощник. Хорошие и честные ребята, которых даже Богомол не сумел купить. -Вы им так доверяете? Нет, я их не знаю, и ничего плохого сказать не могу. Просто половина полицейских города куплены Богомолом, и танцуют под его дудку. Поэтому я и спросила. -Уверен на все сто, а верю я только тем, кому могу верить, они не продажные. Они спят и мечтают увидеть Богомола за решеткой. И с нашими компроматами, надеюсь, такой факт может случиться. А Дмитрий, спешно бросив телефон в карман, по внутреннему вызвал Николая, чтобы поторопить его со сборами. -Ну? – уже сидя в автомобиле, восторженно воскликнул Дмитрий, радостно посматривая на Николая. – А ведь не успели мы с тобой обсудить этого Богомола и посетовать на его скользкую натуру, способную из любых ситуаций выскальзывать, как Ангел его нам на блюдечке с голубой каемочкой подносит. А ты все не мог поверить ему. Вот сейчас и поглядим, и лично спросим. -Вот именно, что поглядим, - все еще с сомнениями в голосе, недоверчиво отвечал Николай. – И чего он сумел нарыть такого, что способен завалить этого матерого зверюгу? Нам нужен слишком убойный материал, очень конкретный, чтобы ни прокурор, ни адвокатишка какой-либо, ни судья не могли даже пытаться найти даже смягчающие обстоятельства. -Значит, сумел. Говорит, что какую-то девчонку вместе с ним псы Богомола хотели зарыть в лесу. Поди, завалил палачей. Хотя, вряд ли. Сам лично предупредил, что желает отправить за ними тебя. Мол, просто крепко усыпил. Признавался ведь, что не убивает, а просто причиняет боль. -Да, он говорил, что табу у него на убийства, - неуверенно подтвердил Николай. – А ведь могли так допечь, что и нарушить не грех табу. Там, поди, как я понял, не до сантиментов ему было. -Поглядим, послушаем, - кивал головой Дмитрий. – Чего гадать на кофейной гуще, когда через несколько минут выясним со всеми подробностями. Шутник он, однако. Самого Богомола пригласил на встречу. Ведь этот шакал пропрется к ним со своими лучшими убойными силами. Слишком самоуверенный этот Ангел. А может, как я представляю, он и в самом деле оттуда? – Дмитрий ткнул пальцем в небо. – Сам от самого господа. -Ради бога, не фантазируй. Обычный смертный. А вот факт, что бесшабашный и без башенный, так это точно. А Лиза и Ангел, выйдя из машины, направлялись к подъезду дома, где девушка проживала вместе с сыном. Поднявшись на второй этаж, Елизавета своим ключом, который чудом уцелел в распотрошенной сумочке, открыла дверь и на правах хозяйки предложила Ангелу пройти в квартиру. Однако Ангел жестом предложил ей идти первой. Но не успели они войти в комнату, как вынырнувший из-за двери Богомол грубо схватил Лизу одной рукой, грубо швыряя ее на диван, второй рукой успел вырвать из ее рук ноутбук. -Ну, сами явились, голубчики? – с иронией зло рявкнул Богомол. – Ох, и живучая же ты, сучка, однако. Вот только зря вы поспешили с откровениями. Теперь оба здесь и останетесь. А твоего пацаненка, он ткнул пальцем в сторону Лизы, - по любому сыщу. Твой напарник хорошую идею мне подкинул. Лиза была растеряна и напугана, вновь потеряв всякую надежду на спасение. Однако, как она поняла, Ангел смотрел и слушал восторги и ярость противника слишком равнодушно и безучастно. Даже с некой иронией и усмешкой, словно его даже слишком смешили потуги Богомола. Два охранника Богомола, аналогично с накаченными мышцами, как и те пятеро, оставшиеся в лесу, стали по бокам Ангела, положив свои сильные крупные руки на плечи Ангела, словно в тиски, зажав его своими массивными телами, слишком уверенные в победе и в своих возможностях. Даже сам Богомол ничего не успел увидеть и понять, не говоря уже об охранниках, но два крупных тела внезапно подпрыгнули и плашмя впечатались в противоположные стены, сразу же замертво сползая на пол. Удивленный и слегка напуганный, но слишком ошарашенный и ошеломленный Богомол неуверенными трясущими руками поспешил из внутреннего кармана достать пистолет, и направил оружие в сторону Ангела, даже забыв снять с предохранителя и передернуть затвор. -Я тебя на беседу пригласил, пес ты смердящий, а не на разборки, - уже слишком сердитым и грозным голосом проговорил Ангел. – Ты не только выстрелить, но и себя застрелить не успеешь. Не понял, кто перед тобой, что ли? Ну, и ладно, не хотел послушать меня в полном здравии, так внимай сквозь боль и страдания. Считаю, ты их заслужил. И в мгновение ока вырвал оружие из рук Богомола, что тот даже осознать этого момента не успел, все еще продолжая нечто материальное держать в руках, и со всего маха влепил ему пощечину. Да с такой силой, что Богомол пролетел от середины комнаты до самого окна, звучно и гулко ударяясь головой об чугунную батарею, глухо застонав и выпучив от страшной боли глаза. И в этот же момент прозвенел дверной звонок, извещая о явлении еще, о каких-то гостей. Скорее всего, это примчались по зову Ангела Дмитрий и Николай. Слишком торопились они, боясь опоздать на разборку. -Иди, открывай. Эти гости, надеюсь, пришли с миром и без излишних фокусов. Поди, за нашими собеседниками, - скомандовал Ангел девушке, а сам ухватил за шиворот обоих охранников и усадил их тела на диван в метре друг от друга. А Богомола, подкинув, словно тряпичную куклу, бросил в этот метровый промежуток. И пока Лиза впускала гостей, легкими похлопываниями по щекам, приводил Богомола с церберами в чувство. Ему сейчас они нужны были в сознательном состоянии. Как Ангел и предполагал, Лиза вошла в комнату с Дмитрием и Николаем, которые искренне обрадовались встрече с Ангелом, но их слегка насторожил чересчур помятый вид Богомола и его охранников. -Ты их не слишком? – спросил Дмитрий. – Уж очень они неадекватны, что и поддержать беседу вряд ли сумеют. -Сумеют, все сумеют, а иначе я повторю лечебные и разъяснительные процедуры. Но не у меня возникла начальная идея противоборства, Лиза может подтвердить мои слова и факты, - усмехнулся Ангел и подошел к раскрытому ноутбуку, манипулируя клавиатурой и подсоединяя к нему свою видеокамеру. – Для начала мы посмотрим мое кино, то есть, момент знакомства с Елизаветой. Вам, уверен, некие эпизоды даже очень понравятся. А уж потом мельком изучим некие документы, кои приготовила для вас Елизавета. Ты ведь не возражаешь? – спросил он у девушки, и та поспешила кивнуть головой в знак согласия и доверия гостям. На мониторе замелькала, знакомая им двоим, полянка с пятью охранниками Богомола и растерзанной в изорванном платье Лизой. Все присутствующие в комнате замерли, словно им показывали остросюжетный захватывающий боевик с элементами триллера, и они явственно понимали убийственную силу и значение этих картинок. Дмитрий и Николай радовались сильному и значимому компромату, а у Богомола слегка затряслась нижняя губа. К нему пришло осознание конца его преступной деятельности, и окончание свободной сытой жизни. -Надеюсь, ты и этих насмерть не укладывал? – с сомнениями в голосе поинтересовался Дмитрий по окончанию кино, поскольку увиденная расправа и неподвижные тела палачей могли вызвать такие подозрения. Очень уж мертвыми показались они. -Я же тебе говорил, что в моих правилах лишь наказание болью. А судить и карать – так-то уже ваша прерогатива, то есть, вашего правосудия, - не спеша, и даже слишком спокойно и уверенно отвечал Ангел. – Ведь вам очень понадобятся их ответы на некоторые вопросы, я прав? А вот ежели у вас возникнут сложности, в коих я даже слишком уверен, вот тогда мне придется исправлять ваши ошибки и слабости. И опять же в разумных и допустимых пределах. Хорошо, а теперь предоставим вашему вниманию кино Елизаветы. Оно еще интересней, чем мое. Лиза, услыхав слова Ангела, и приняв их, как команду, поспешила к ноутбуку, но Ангел легким жестом приостановил ее порыва, намекая, что вполне сумеет справиться самостоятельно. -Не стоит беспокоиться, сиди и отдыхай, ты свою работу уже выполнила на оценку пять с плюсом. Я за тебя сделаю. -Но, ведь…, - с сомнениями в голосе пыталась слабо опротестовать отказ в ее помощи Лиза, останавливаясь на пол слове. -Знаю, что хочешь помочь, но я знаю пароль и прочие заморочки, созданные твоим талантливым сыном. Власть и сила даны мне такие, - заявил Ангел девушке и, пробежавшись пальцами по клавиатуре, открыл файл с секретными документами, так скрупулезно и тщательно собранными Лизой. Их она готовила для прокуратуры, но не успела передать. Опередил ее Богомол. -Ну, и? – уже спрашивая лично Богомола, поинтересовался Дмитрий. – Надеюсь, возражать сейчас и протестовать желание не возникает? Богомол чувствовал себя не просто разбитым, разоруженным, но и догола раздетым. Хотя, внутри, хоть и сильно глубоко, теплилась некая надежда, что и здесь, и сейчас, только немного погодя, уже оценив масштабы катастрофы, он отыщет лазейки, купит адвокатов, столичных купит, которые за очень большие деньги попытаются и сумеют развалить и этот слишком непотопляемый компромат. -А на полянку за этими телами, Николай, тебя проводит сама Лиза. Помощь я вам оказал максимальную, дальнейшее мое участие считаю излишним. Покидаю вас и хочу просить тебя, Дима, чтобы не скромничал и звал, если понадоблюсь. Пойми, что для меня моя помощь не представляет сложностей и особого труда. Так даже интересней и романтичней пребывание в этом мире. А Николаю можешь и не верить, у него слишком много сомнений в мой адрес. Николай попытался приостановить уход Ангела, поскольку еще предстояли некие бумажные процедуры, но Дмитрий поспешил вмешаться, сдерживая порывы своего помощника. -Не стоит его удерживать. Сам ведь понимаешь, что ни в какие свидетели он не пойдет, и бумаги подписывать не станет. А ежели и подпишет, так без личного присутствия его подпись могут и не принять. По-моему, этих документов и кино нам с лихвой хватит. И вмиг закрутилась судебная машина, перемалывая и перемывая все информации на Богомола и его компанию. Узнав о пошатнувшемся положении главного мафиози, быстро отыскивались свидетели, обрадованные полным поражением такого сильно и властного главы криминала. И материал изо дня рос, быстро превращаясь в многотонное уголовное дело. Радовались и Дмитрий с Николаем, хвалил и обещал золотые горы начальник Чернов Валерий Яковлевич, сам уже задумываясь об увеличении количества звезд на собственных погонах. За такое дело можно запросто и полковника получить. А почему бы и нет? Область звонила по нескольку раз в день, зачастили звонки и из столицы. Кто поздравлял, кто высказывал сомнения. Но все почему-то на сто процентов были уверены в победе над всесильным мафиози. Даже город ожил, осмелел и позволил себе смелые высказывания в адрес страшного и опасного Богомола. И местная газета впервые за многие годы опубликовала обличительную статью. Но вдруг, словно внезапная черная грозовая туча, тихая, но грозная весть струйкой просочилась в город, в управление УВД и в сознание всех, кто был связан с этим грозным делом, что само дело Богомола медленно, постепенно, но уверенно разваливается. Поначалу были звонки из Москвы, затеи им вторила область, намекая на ряд нарушений со стороны следствия. И сразу же перепуганные свидетели мгновенно стали менять показания, уже пытаясь оправдывать Богомола и очернить правоохранительные органы. Ужас вселился и в сердце Лизы, которая, поверив следователям, и в первую очередь Ангелу, имя и истинную миссию, кстати, которого до сих пор не знала, уже вернула сына домой. А теперь этот Дамоклов меч вновь повис над ее семьей. И угроза в этот раз ей показалась намного реальней, чем в прошлый раз. Дмитрий пытался ее приободрить, но она и в его глазах видела неуверенность и даже легкую панику. Беда шквалом врывалась в их жизнь. И даже Чернов, который летал словно на крыльях по УВД, начал откровенно высказывать Дмитрию сомнения с неуверенностью в его правоту. -Валерий Ярославович, - в отчаянии вопрошал Дмитрий начальника. – Неужели мы, имея на руках такие обвинения, и сейчас сядем в лужу, позволим этому уроду посмеяться над нами и над всеми, кто причастен к его делу? А что я скажу Елизавете Литвиновой и ее сыну? Почему после проведения независимой экспертизы вдруг в кино с расправой над Лизой втерлись эти помехи и ошибки, позволяющие адвокатам Богомола считать их монтажом? Откуда в документах, предоставленных нам Елизаветой Литвиновой, появилась эта лишняя подпись, посторонние цифры, глупые путанные накладные? Их же не было, мы гарантируем на все сто процентов, а они вот так, как из табакерки, вдруг повылазили, явились, словно специально развалить весь этот компромат. Я даже поверить не могу, как этот мафиози сумел купить всех и вся? Даже судью, желающего отпустить Богомола до суда. Это последний штрих в нашем поражении. На свободе он последних стойких свидетелей перетянет на свою сторону. Вы ведь не позволите мне взять их под защиту? -А что я могу поделать, а? – беспомощно и в полном бессилии разводил руками Чернов, стыдливо отворачиваясь от пристального взгляда подчиненного. – Признаюсь, что и здесь мы вновь проиграли по всем параметрам. И хотим мы этого, или нет, но Богомола придется отпускать. Да и этих палачей Лизы аналогично. Нас обвиняют в фотомонтаже этой казни на полянке. -Ну, а такой факт теперь и меня не может волновать, - горько усмехнулся, покачивая головой, Дмитрий. – Богомол ее сразу же уничтожит. И сына не пожалеет. Слишком откровенно сдала она его. Такого никакой мафиози не прощает. Поверь мне, что приговор он исполнит сразу по освобождению. И вот наступил момент освобождения городского бандита, которого все жители города уже похоронили, и теперь такой факт многих даже сильно пугал. Вот сейчас, поняв и уверившись окончательно в своей непотопляемости и безнаказанности, бандит позволит себе максимум свободы в своих грязных делишках. На площади у здания УВД к часу освобождения столпились журналисты, телевизионщики и просто любопытные соглядатаи, желающие лично засвидетельствовать очередное поражение полиции. Никто, можно откровенно сказать, не радовался и не собирался показывать восторги по такому печальному поводу. И привело их всех чисто человеческое любопытство. Однако Дмитрий и его товарищи понимали происходящее, как откровенную насмешку над ними. Стояла рядом с Дмитрием и Елизавета Литвинова с сыном, до последнего мига надеясь, что разум возобладает над цинизмом и победит. И ее личный враг Богомол не сумеет покинут свою камеру. Но надежда рухнула под гул и шум толпы. Громко распахнулись двери, и на крыльцо вышел в окружении адвокатов цветущий и сияющий самодовольством Богомол. Он живо общался со своими спасителями, весело и по-царски махнул рукой в сторону собственных охранников, которые живо подогнали к крыльцу шикарный автомобиль и широко перед хозяином распахнули двери салона. А Богомол, спускаясь по крыльцу, бросил презрительный взгляд в сторону Дмитрия и его товарищей, зло подмигнул Елизавете, намекая ей всем своим видом, что недолго осталось девушке пребывать в этом мире. И продолжая свое победоносное движение, уже гордо и властно подошел он к своему автомобилю, громко, что бы все на площади отчетливо поняли смысл его слов, пригласил адвокатов на торжественный обед, чтобы громко и бурно отметить свое освобождение. -Я его пристрелю сейчас! – скрипел зубами Николай, и Дмитрию пришлось с силой ухватить товарища, чтобы воспрепятствовать его порыву. – Ну, нельзя же так, Дима, мы чего творим на виду всего города, а? Да после этого в нас плюнуть имеет право последний бомж. Это же откровенная показуха власти денег и полное поражение перед купюрами закона. -Нас бьют, а мы крепчаем, - съязвил один из товарищей, рядом стоявший и аналогично до скрипа костяшек пальцев сжимал кулаки. -Дмитрий Иванович! – жалобно пролепетала Елизавета, еще сильней прижимая к себе сына, словно пытаясь его спасти даже ценой своей жизни. – Но ведь это конец, он уничтожит нас с Женькой. -Обещаю, Лиза, - как-то беспомощно и со слабой верой в голосе отвечал Дмитрий, сам не доверяя своим словам. – Сделаю максимум возможного, чтобы защитить вас, я сильно постараюсь. -Хочется верить вам. Только вот у нас с сыном в это очень слабая вера и надежда. Бандиты в этом городе сильней вас. -Я бы так не говорил! – вдруг за их спиной громко на всю площадь прогремел этот до боли знакомый голос. – У тебя с сыном еще есть я, - заявил Ангел, а это был он, и явился Ангел сюда не для успокоительных речей, чтобы пожалеть проигравших. – Лиза, ты ведь помнишь, что я обещал защитить тебя и сына от всяких поползновений разной мрази и отморозков, типа Богомола. А на ветер слов я не бросаю. И теперь вся толпа, включая газетчиков и телевизионщиков, переключилась на этого протестующего заявителя, гарантирующего победу над злом, что представляет в лице всех горожан Богомол. Увидел и услышал его и сам Богомол. Но сегодня он не боялся даже этого слишком самоуверенного молодого выскочку, хоть и обладает он недюжей силой. Однако сейчас не посмеет он чинить расправу на глазах у всех, да притом у здания правосудия. И в этот же миг временную тишину разорвал визг сирены скорой помощи, что подъезжала к крыльцу здания управления. Из нее выпрыгнули в своих униформах врачи и понеслись вовнутрь здания. Возникший немой вопрос поспешил разрешить Ангел, который понимал причину явки врачей: -У судьи случился сердечный приступ. Да, не выдержало сердце такой перегрузки. Слишком много хапнул он за освобождение бандитов. -Я бы попросил! – грозно проворчал Богомол, которому такой сценарий нравился все меньше. Он повернулся в сторону своей охраны и адвокатов, и призвал их на помощь, чтобы не глазели зазря, а отрабатывали те суммы, что уже попрятали в свои карманы. Но их перебил грозный и властный голос Ангела: -Это будет твоей последней просьбой перед кончиной. Я тебе прилюдно обещаю вечность и покой. А вы заткнулись немедля! – рявкнул он в сторону адвокатов, пытавшихся вмешаться в происходящее. – Всем молчать, когда говорит исполнитель приговора Небесного Суда. Да, я и есть тот исполнитель, что иногда выходит на арену, чтобы оказать помощь своим товарищам, не могущим справиться с силой денежных мешков. Бандитских мешков, заметить хочу. Да, не сумел справиться с тобой, урод ты человеческий, суд земной. Вот и явился я для устранения ошибки. Первым получил из моих уст приговор тот судья, который посмел предать свою профессию и продаться тебе за 30 сребреников. Но я не убийца, а каратель. Потому накажу и тебя болью и муками. Лежать! – вдруг гаркнул он в сторону двух охранников, попытавшихся рвануть в сторону Ангела, чтобы исполнить команду Богомола. И оба крутых мужичка вдруг спотыкнулись на ровном месте и замертво упали на землю, беспомощно и безрезультатно пытаясь встать на ноги. – Даже не пытайтесь противиться моей воли, а уж тем более, не мешайте мне творить истинное правосудие и вершить приговор. -Да заткните вы его! – завизжал Богомол, уже обращаясь за помощью к полицейским, над которыми совсем недавно надсмехался. -Ты у кого помощи просишь, пес смердящий? У тех, кому только что плюнул в лицо? В этот раз не будет у тебя даже такой защиты, ибо теперь мое слово здесь главенствует. Но шанс оставляю тебе. Маленький, но надежный. Запомни, в этот миг единственным для тебя спасением может стать лишь чистосердечное признание и покаяние. И именно сейчас я предоставлю тебе столько времени на раздумье, сколько займет мой счет до трех. Но потом, то есть, по окончанию счета я превращу тебя в овощ, испражняющийся под себя, чтобы превратить остатки твоего пошлого существования в сплошной ад. И таковым ты уже останешься до наступления собственной естественной смерти. Однако считаю благом для тебя самого – согласиться с моим предложением до начала счета, ибо каждая цифра, сказанная мною, будет таить в себе некую кару. Просто так я считать не собираюсь. Иди и покайся, ибо у твоих верных псов, что успели предать тебя, которых ты приговорил за их разговорчивость, вновь возникло страстное желание – выговориться, высказаться и попытаться оправдаться. Они уже желают покаяния, и тебя ни по какому выгораживать не планируют. -Да, кстати, насколько я понял, так это вашими стараниями создан компромат? Ну, и что теперь вы этим хотите доказать? – внезапно осмелился один из приезжих адвокатов вступиться за своего подопечного, пытаясь оправдать свой полученный гонорар за ложи фальсификацию, благодаря которой они и сумели освободить Богомола от неминуемой тюрьмы. – И все равно, даже теперь все, или эти признания, высказанные под давлением и угрозами, которые мы наблюдаем в данный миг в присутствии стольких свидетелей, никто не воспримет, как факт. Тем более, уже доказано, что те факты и обличающие документы оказались липой. -Вот липой они оказались после ваших манипуляций благодаря тем крупным суммам, кои влил в ваши подлые деяния Богомол. И не смейте даже спорить со мной, ибо любую ложь я сразу же ощущаю и в состоянии ее обнародовать прямо сейчас и перед всеми свидетелями, которых вы пытаетесь сейчас призвать. А вот самое настоящее кино, то есть, оригинал съемки вместе с документами, собранными Елизаветой Литвиновой, я выложил в интернет на суд общественности. Вот теперь после такого разоблачения вы все до единого будете исключены и изгнаны из адвокатского сообщества. Но это будет карой ваших товарищей. А вот мои наказания предоставят вам приличную порцию боли. Ее я вам гарантирую по пути в аэропорт. До Москвы вы все доберетесь живыми, но сильно поврежденными. Так решил Суд Небесный. -Не смейте нам угрожать! – неуверенно пугливо взвизгнул адвокат, но некий ледяной ужас и липкий страх уже успел спеленать его с товарищами по лжи. Они явственно ощущали и осознавали прикосновение боли, что обещана этим мифическим исполнителем приговора. О нем слух успел дойти и до столицы. Хоть и оказались разговоры бредом и фантазией, но сейчас он возник перед ними живым и настоящим. И непоколебимым. -Это вовсе не угрозы, а приговор, - слегка пафосно, гордо и торжественно проговорил Ангел и под гул толпы, внезапно почувствовавшей и поверившей исполнителю приговора Небесного Суда, он медленно спускался по ступенькам. И теперь, даже ранее считавшие его некой легендой и мифическим бойцом за правду и справедливость, признавали его явственное существование фактом. А Ангел подошел вплотную к Богомолу и громко на всю площадь задал бандиту этот главный и судьбоносный вопрос: -Мне считать, или сжалиться над собой, не затрудняясь в математических манипуляциях? Помни, что с каждой цифрой мой счет будет приносить тебе массу неприятных ощущений. Я жду ответа и приступаю к отсчету. -Да пошел ты! – в сердцах и с отчаянием в интонациях панически завизжал Богомол, все еще пытаясь сохранить свое лицо хозяина и главы этого маленького, но подчиненного ему города. – Плевать я хотел на тебя! -Тогда я приступаю к отсчету. И помни, что наступит после цифры три, - спокойно проговорил Ангел и отошел на безопасное расстояние, ибо заранее предполагал последствия близкого расположения к приговоренному. – И так, по твоей личной просьбе я говорю: «Раз»! И в этот же миг послышался характерный треск и булькающий шум в районе желудка Богомола. Под хохот, гогот и визг взбесившейся толпы этот страшный и опасный мафиози в присутствии своих рабов опорожнил кишечник, распространив характерный тошнотворный запах вокруг себя, что даже верные приплаченные адвокаты и псы-охранники отпрянули от него, словно от прокаженного. После такого позорного выступления он уже не был пугающим и угрожающим, каким был все эти годы, каким всегда держал себя перед простыми смертными. -Говорю: «Два»! – перекрикивая шум толпы, прокричал Ангел, и Богомол, уже не обращая внимания на мокрые пятна, покрывшие сверху донизу его брюки. Двумя руками ухватился за сердце, искорежив лицо в некой кошмарной боли, вдруг охватившей все его тело и полностью парализовав охватившимся всего и полностью ужасом, страхом и паникой. -Говорю… -Нет!!! – взвизгнул Богомол, окончательно поверив в реальность угроз Ангела, этого настоящего исполнителя приговора Небесного Суда. – Я согласен, я признаю свое поражение. Я буду искренним и правдивым, обещаю и клянусь, только не говори последнюю цифру. -Вот, и славненько! – подвел итоги своей мести Ангел. – Забирай своих шавок вместе с прикупленными адвокатами, и вали в свою резиденцию. Даю тебе два часа на отмывание и переодевание, ибо такой смрад не стоит вносить в здание правосудия. Хотя, оно здесь оказалось бесправным. Но мы для того и существуем, чтобы работать над ошибками. Через два часа ты явишься в сие здание для чистосердечного раскаяния. А продажных адвокатов вернешь в их личное логово. Пусть проваливают и помнят об обещанной мною боли. Они ее получат, ибо получили таковой приговор из моих уст, а я слов на ветер не бросаю. А ты, смердящая псина, что спрятал дома и заграницей, вернешь в казну до единой копейки. Я лично сей акт проконтролирую. И твои покаяния, и возвращения долгов, и честный суд. Внезапно после слов Ангела появилась сила в ногах у лежащих на земле охранников, которые мгновенно вскочили, и поспешил подхватить на руки хозяина, заталкивая его в автомобиль, стараясь поскорее покинуть это столь опасное место. С аналогичной скоростью запрыгнули в свой автомобиль и адвокаты, все еще надеясь с исчезновением с глаз этого исполнителя, его угрозы превратятся в простые слова. Ну, попугал, сотрясал воздух. А стоит скрыться с глаз долой, и опасность минует. Вместе с автомобилем, уносящего Богомола, исчез с площади и скверный запах. Унес он свое амбре с собой. Однако народ и журналисты с телевизионщиками постарались, использовать сей миг с максимальной для себя и для своего дела пользой. Они сразу же набросились на Ангела с массой вопросов, на которые Ангел не пожелал отвечать. Не замечая суеты вокруг совей персоны, он подошел к Лизе с сыном, приобнял их за плечи и с легкой усмешкой спросил: -Страшно было? -Ага! – кивнула головой Лиза сквозь слезы, и вдруг бросилась на шею Ангелу. – Мне очень страшно было и за себя, и за сына. -Ну, что теперь поделаешь, - пожимая плечами, отвечал Ангел, оправдывая своим признанием беспомощность Дмитрия и Николая, весело подмигивая в их сторону. – Сильна еще в вашем мире власть денег и зла. Верю и знаю, что еще немного пройдет времени, и торжество закона возобладает над ними. А ты, Лиза, живи с сыном без страха, осознавая и даже уверенно зная, что за вами стою, и буду стоять я, исполнитель приговора Небесного Суда. И с этого мига я никому не позволю пугать вас, ибо чувствую ответственность и обязательства перед вами, поскольку втянул в эту историю и посвятил вас в свою тайну. А ты, Дима, - обратился он уже к следователю Погодаеву, слегка отстраняя от себя Лизу, - зови меня всегда, коль возникнет такой непредсказуемый и сложный момент. Насколько я помню, и вы с Николаем знаете, так я сам напросился к вам в бригаду внештатным помощником. Используйте любой шанс по назначению и по делу. А излишняя твоя скромность не всегда является украшением характера, если требуется спасение жизни невиновных. 5 -Ты нарушаешь ход событий, вмешиваешься в бытие, в жизнь и смерть, что абсолютно противоречит программе, инструкциям и параграфам, руководящим и регламентирующим вашу работу, основной деятельности Переносчикам ПЛИКа. Но самое рискованное из всех перечисленных несоответствий в работе твоего главного предназначения в этом виде твоих профессиональных исполнений, так сам факт пропуска момента попадания в программу вируса. И он не просто проник в тебя, но, почувствовав этот пропуск незамеченным и проигнорировавшим, стал безнаказанно и беспрепятственно размножаться. И такое случилось по причине твоего безраздельного фанатичного увлечения делами и проблемами подопечных тебе особей. И не только тебе подвластных, что совершенно недопустимо, но ты стал вмешиваться в бытие их окружения. Потому присутствие вируса и осталось без внимания. Вот по каким причинам ты попал в зону моего особого внимания. И сейчас от тебя потребуется лишь безоговорочное подчинение и полное добровольное согласие на обследование, и очищение от вируса. -Слушай, Следящий, позволь мне возразить твоему мнению. Я ведь не успел перейти крайнюю грань дозволенных манипуляций, я не разрешил и не позволил себе вмешаться в смерть подопечных. Ну, заметил их слабость, беспомощность перед силой и мощью власти и обладателями безмерной суммой денежных средств. А потому и попытался исправить ход и последовательность правовых действий, отдавая грубых нарушителей в руки судебных органов. И если в знак наказания и заслуженной кары причинял им боль предварительно перед сдачей законным представителям, так они ее заслужили, причиняя незаслуженные страдания себе подобным. Так пусть испытают на себе, коль так безумно, бездумно и безрассудно распоряжаются судьбами, особями, им подвластных по причине наличия силы, а не особыми статусами в структурах подчинения. А с вирусом я и сам великолепно сумею справиться, поскольку он пока еще находится под моим контролем, и не слишком отклоняет мои функции. -А я уверен, что он тебя пьянит и бодрит, что вводит в заблуждение. Оттого и возникает такое безудержное желание – нести добро и справедливость в общество людей. Слушай и старайся придерживаться данного мнения – они сумеют великолепно и сами разобраться в собственных слабостях и силе, и обязательно смогут справиться со всеми отклонениями от писанных и общепринятых правил. Так ведь сами, без вмешательства извне. А излишняя опека даже больше вредит, чем несет благо, превращая их в беспомощных и бесконечно озирающихся, в поисках некоего благотворителя. И твои действия сильно тормозят их осознание собственного места в цивилизации. Да, с шишками, с ушибами и грубыми травмами, и даже с ужасающими несправедливостями, потерями в бытие и в самой жизни и существует наука познания мира. И такое понимание приходит гораздо быстрей и внедряется в общественное сознание прочней и надежней с осознанием их личных побед и завоеваний. Бездумно опекая, ты вредишь и умаляешь их личное осознание собственной значимости. Я не собираюсь ставить тебя на жесткий контроль, поскольку сам являюсь сторонником излишеств в добре и благодетельности. Стремление к злу в тебе пока не пробудилось. Но очищение от вируса – необходимая, обязательная и нужная процедура, как метод избавления от опасности в дальнейшей твоей деятельности. Так что, прими мое вмешательство, как факт и должное. -И ты не запрещаешь мне мое дальнейшее вмешательство в деятельность подопечных, позволишь мне иногда им помогать? -Да, слишком высокий интеллектуальный потенциал требует поиска способов его реализации. Ну, сам знаешь и понимаешь, что мягкое вмешательство у меня не под запретом. Однако настоятельно требую и строго предупреждаю – внедрение и даже простую встречу с вирусом умей контролировать. Не зарывайся и не увлекайся. Хотя, и этот факт неоспоримый – вмешаюсь грубо и без предупреждения, коль замечу значительные отклонения. И помни это всегда. -Спасибо, Следящий, что оставил за мной право на общение с моими подопечными. Ведь теперь враз и вмиг я не имею право покинуть их и оставить беззащитными. Они ждут моего понимания и внимания. Я не собираюсь открываться перед ними, однако вера в Небесный Суд пусть в их осознании остается. Ведь он приходит в крайних случаях, когда земной оказывается беспомощным. А справедливость просто обязана восторжествовать. Ибо без нее пропадает смысл пребывания в этом мире, в этой жизни. Тяжело жить в бесправии и в угнетении. -Не преувеличивай цену справедливости. Пока в твоем, точнее, в нашем мире, она чаще оказывается в состоянии поражения. Стремление к ней лишь пробуждается. И таковое желание чаще в мечтах человеческих. Ангел, то есть, Переносчик ПЛИКа (полный личный индивидуальный код человека) явственно осознавал и понимал, что Следящий прощает ему мелкие шалости, выразившиеся во вмешательстве в дела человеческие. Но на контроле оставляет, поскольку его Переносчик попал в число нарушителей профессиональных обязательств и отступил на весьма приличный шаг от параграфов, регламентирующих их трудовую деятельность. Однако он прощен, от вируса очищен, а в саму программу Следящий не вмешался, позволив оставить при себе его право, защищать своих подопечных, в жизнь которых он так грубо вмешался. А самое главное и даже весьма интересное, увлекательное и сумевшее заразить его сильнее любого вируса – это наличие в его штате двух следователей, которым он согласился оказывать содействие. Да, сама работа Переносчика – труд весьма хлопотный и время затратный. Ведь каждый ПЛИК должен подвергнуться сканированию для определения причины гибели его носителя, чтобы не допустить таковую из-за вмешательства некоего Переносчика. Ведь и все его ПЛИКи подвергнуться аналогичному изучению. А потому, верша Суд Небесный, он просто обязан быть максимально осторожным и деликатным. 6 Звонок по внутреннему телефону майор Погодаев Дмитрий Иванович сразу неким внутренним чутьем определил, как зов начальства. С Николаем, своим помощником он расстался буквально пару минут назад. И даже в окно успел увидеть, как тот покидал здание ОВД. Ну, а если к нему возникли вопросы или какие-либо дела потребовались от дежурного, то тот передал бы информацию Николаю. Стало быть, и это уж точно на все сто процентов, ему сейчас звонит по какому-то важному делу начальник подполковник Чернов. И этот требовательный пронзительный звонок своей неприятной противной мелодией вызвал изжогу. Точнее, если соблюсти медицинскую терминологию, то в районе желудка случился некий схожий с таким недугом приступ. Даже холодком по всему пищеварительному тракту пробежался. Не успел Дмитрий сбежать домой. Задержался, хотелось завершить некие мелкие делишки. А ведь весь день прошел на удивление спокойно, плодотворно и даже на твердую оценку «хорошо». То есть, без эксцессов и неожиданных сюрпризов. Вот вам в заключении и подарок подвалили. Просто из вежливости, дабы пожелать спокойной ночи, ну, спокойного вечера и ночи, Чернов звонить не стал бы. И Дмитрий как в воду смотрел. Неким напряженным тихим голосом Валерий Ярославович попросил Дмитрия срочно явиться к нему в кабинет. И этим самым перечеркнул и с треском провалил тихий спокойный вечер в кругу семьи. В кабинете Чернова напротив его стола сидел человек, точнее, мужчина лет сорока в странном одеянии, вызывавшим невольную усмешку у Дмитрия. Заметив такую реакцию Погодаева, Чернов поспешил с разъяснениями: -Знакомьтесь, это наш местный предприниматель Мацкевич Евгений Федорович. Ну, а это наш следователь майор Погодаев, - представил Чернов гостю майору, и знакомя его с Мацкевичем. -Простите, - перебил Мацкевич Чернова, чтобы оправдать свой нелепый наряд перед Дмитрием. – Вынужден был маскироваться, чтобы не узнали меня. Понимаю, что здесь, в полиции мне опасаться некого, но на всякий случай вырядился вот так. Хотя, я даже сам не знаю, кого мне опасаться, а кто может помочь. -Вам угрожает опасность, вы кого-то боитесь, что приходится так маскироваться? Расскажите, что случилось, и кто вас пугает? – искренне удивился, но постарался быть максимально деликатным, чтобы сохранить на лице деловое выражение, спросил местного предпринимателя Дмитрий. -Нет, не мне и не за себя я боюсь. За дочь мне страшно. -В общем, - взял инициативу в свои руки Чернов и поторопился с информацией, вводя Дмитрия в курс дела. – Его супруга, ну, жена Евгения как всегда к пяти часам вечера пошла в садик за ребенком, за дочерью Оксаной, а ей сообщили, что приезжал супруг на своем автомобиле и забрал ее. Самого Евгения воспитательница не видела, но, как она ему объяснила, ребенок узнала папину машину, и она сама побежала к незнакомцу, как к родному и близкому человеку. Этот факт и ввел в заблуждение воспитательницу. А уже через полчаса Евгению позвонили и сообщили о похищении ребенка с целью выкупа. Потребовали собирать деньги. -Понимаете, Дмитрий Иванович, - слезливо пролепетал Евгений, постоянно протирая потливый лоб носовым платком. – Оксана могла побежать только к хорошо знакомому, именно к тому, кто легко вхож в наш дом, кого она очень хорошо знает. Это и страшно. Она видела, знает похитителей, и теперь для них она представляет реальную опасность. Не оставят они ее в живых. Дмитрий и сам мгновенно уловил явную и реальную угрозу жизни ребенка, но план действий в такой сложнейшей обстановке быстро на ум никак не приходил. Да, тут Евгений прав по всем параметрам. Если ребенок так хорошо знает похитителя, что несся к нему, как к родному человеку, то рассчитывать на безумие и тугодумие преступников трудновато и не реально. Отпустить ее – равноценно явке с повинной. И этот факт понимал сам Евгений. -Хорошо, - вдруг воскликнул Дмитрий, словно его осенила спасительная и реально осуществимая идея. – Я что-то придумал, но пока оглашать вслух не стану. Как я понимаю, так сумму и условия передачи денег вам пока не сообщали. Так вот, никаких переговоров, пока не услышите голос ребенка. Требуйте общения. Я так понимаю, что у них мозгов хватит, и до получения выкупа они не осмелятся причинить ей вред. Протяните немного времени, и сообщайте нам обо всех переговорах. А я к этому времени попытаюсь ее освободить. -И что ты такое задумал? – серьезно и строго спросил Чернов, когда Мацкевич покинул кабинет. – Да еще так радостно кричал, что мне даже как-то неудобно стало перед Мацкевичем. У людей такая беда, а ты веселишься. Так, теперь я хочу услышать причину твоего восторга. -Да идея возникла у меня настолько бредовая, что самому смешно стало. Но я в ней настолько уверен, что никаких сомнений, вроде как, и не чувствую. Даже слишком глупая, но действенная. -Во, нагородил, что и сам, поди, ничего не понял. Давай, поторопись с разъяснениями, - нетерпеливо торопил Чернов. -Понимаете, - слегка замялся Дмитрий, немного сомневаясь уже в возможности своего плана. Но потом решился: - Вы же помните того самого, сильно нашумевшего и прославившегося на весь город исполнителя приговора Небесного Суда? Особенно с Богомолом он красиво нарисовался. -Помню, как же забыть, если такое и захочешь запамятовать, так не получится. До сих пор в курилках о нем вспоминают. Да только сейчас он здесь причем? Ты уверен, что он вмешается? Ведь для вмешательства необходимо хотя бы владеть информацией. А тут проделали эти твари слишком тихо и бесшумно. Да еще основное требование, которое, правда, Мицкевич успел нарушить – никаких обращений в полицию. Потому Евгений так и вырядился. -Вы, Валерий Ярославович, не в курсе, да и не говорил я никому, кроме Николая, но в общениях со мной этот исполнитель приговора просил обращаться к нему, ежели возникнет сложная ситуация, вроде этой. -У тебя с ним налажен контакт? -Нет, у меня даже его номера телефона нет. Я и сам не знаю, но, по-моему, у него вообще своего телефона не имеет. -С чего ты взял? -Ну, он мне звонил всегда с разных номеров. Такое ощущение, что приобретает симку для разового звонка и уничтожает ее. -И как ты хочешь сейчас к нему обратиться? Сам только что предлагаешь связаться, и сразу же отвергаешь такой факт. -Понимаю сию глупость, но он меня просил, ежели что, звать его простым тихим голосом. И все, он сразу, мол, явится. -Сам хоть понял, что сказал? Бред полневший! – с некой осудительностью в голосе и даже слишком сердито проговорил Чернов, явственно осознавая глупость самой идеи. И ее опасность, поскольку упускают время, тратят его впустую, когда дорога каждая секунда, способная лишить жизни ребенка. – Нам действовать нужно срочно и без каких-либо задержек, а ты здесь комедию ломаешь. Ты мне лучше предложи некую действенную идею. Нам необходимо думать о спасении ребенка. Ведь Евгений к нам пришел с верой, что поможем. -По-иному, Валерий Ярославович, не получится, - уже серьезно и строго ответил Дмитрий. – Ребенок обречен. Дай-то бог, чтобы за это время, пока будут вестись переговоры, они не тронули ее. И сейчас спасти ее может только он, и иного выхода я не вижу. Его нет. -Да глупости не говори, а? – уже громко истерично прокричал Чернов. – Ты вот сейчас прошепчешь себе в ладошку волшебные слова, и он вмиг явится перед тобой, как конь перед травой? Бред сивой кобылы. Даже слушать не желаю. Предлагай мне план настоящего спасения. -Валерий Ярославович, нет у меня иного плана. А потом, что мы с вами теряем? Да, признаюсь, что впервые желаю воспользоваться услугами этого исполнителя, веры твердой нет. Но попробовать-то можно, а? -Да черт с тобой, зови, вместе над твоей глупостью и посмеемся. Да вот только Мацкевичу не смешно. Он ждет от нас настоящий план спасения ребенка. И верить в твоего исполнителя приговора Небесного Суда не желает. -Хорошо, пробуем, а потом будем думать над своим планом, - сказал Дмитрий и сам испугался своих слов. Вот кем он будет выглядеть через пару минут перед своим начальником после провала этого эксперимента, так даже вообразить не хочется. Надо было не оглашать, а позвать тихо, без рекламного бахвальства. Но все пути отхода уже отрезаны. Придется пройти и этот позор. Ведь не станешь сейчас оправдываться и пятиться назад? -Ну? Иронично подстегнул Чернов. – Зови своего исполнителя приговора. Какие там волшебные слова требуется произносить? -Да никаких, - пожал плечами Дмитрий и покосился на двери. – Просто нужно позвать, и все. Ангел, приди! – громко прошептал Дмитрий, и от внезапной страшной тишины поежился. Слова сказаны, теперь необходимо ждать их результата. Любого, даже отрицательного. Тихий скрип двери заставил вздрогнуть обоих офицеров. Но явившийся посетитель внезапно вызвал чувство ребячьего восторга у Дмитрия и непонимание у Чернова. В проеме появился Ангел. -Вам кого? – спросил Чернов у вошедшего. -Да вот, - с легкой усмешкой ответил посетитель. – Дмитрий позвал. И я сразу явился на его зов. -Не понял? – удивленно бросил взгляд Чернов на Дмитрия. – Погоди, так это вы и есть, что ли? -Да, это я и есть. И звать меня Ангел, - признался посетитель, усаживаясь в кресло возле стены. – Дима, запоминай или пиши адрес, где находится дочь Евгения. Она жива, весела и жизнью довольна. И об угрожающей ей смертельной опасности даже не догадывается. Вы правильно понимаете – оставлять ребенка в живых никто не планирует. Слишком хорошо знает она похитителя. Даже слишком. Езжайте и забирайте. И еще, Дима, мы ведь, как и договаривались, в одной команде? Почто скромничаешь и не зовешь? Я понимаю, что профессиональная гордость не позволяет по мелочам просить о помощи. Но вот в таких экстренных случаях, в особенности, когда имеется прямая угроза жизни ребенку – зови без раздумий. Я всегда приду и помогу. -А она точно там? -Точнее не бывает. Поспешите, но смело гарантирую одно, что с этого мига этот ребенок находится под моей личной защитой, и никто, даже при сильном желании, вреда причинить ей не сумеет, - сказал Ангел и покинул кабинет, оставив Чернова в шоковом состоянии. Ему даже поначалу показалось, что явление Ангела привиделось. Легкий ненавязчивый глюк. Но ведь адрес на бумаге настоящий, и им необходимо поспешить к ребенку, как и сказал этот странный посетитель, хоть и гарантировал ее безопасность. Да кто его знает возможности. -А это точно был он? – пролепетал Чернов, все еще внутри себя сомневаясь. Слишком нереально и фантастично происходящее. -Он, Валерий Ярославович, это был на все сто процентов он, - утвердил окончательно и бесповоротно с нажимом на категоричность Дмитрий. – Мацкевич, как я понимаю, нас дожидается? Так поехали скорей, успокоим мужика, порадуем своими сверхскоростными успешными решениями. Евгений Мацкевич сидел за рулем своего автомобиля метрах в пятидесяти от здания ОВД, как и приказал ему Чернов. Заметив спешащих в его сторону офицеров, Евгений выскочил из автомобиля всем своим видом и глазами спрашивал у них, ища ответа спасения дочери. И по их спешке и даже спокойным и удовлетворенным лицам он понимал, что план у них имеется, что шанс спасти дочь есть. -Они не звонили вам это время? – спросил Чернов, усаживаясь на переднее сидение автомобиля, который под управлением Евгения уже несся на всех парах по адреса, подсказанному Ангелом. -Нет, никто мне пока не звонил. Скорее всего, выжидают, пока я соберу какую-нибудь сумму. А вы точно знаете, что она там? -Такая информация поступила. И человек, сообщивший нам адрес, говорил уверенно. А оснований ему не доверять, у нас нет. Дверь квартиры, куда спешили следователи с отцом похищенного ребенка, была приоткрыта, и такой факт вызывал тревогу и опасения. И когда они ворвались в квартиру, то получили подтверждение своих сомнений. Двухкомнатная квартира была пуста, если не считать сидящих на кухне двух парней сомнительного вида. Поскольку так получилось, что оба сидели спиной к вошедшим, то определить их состояние не представлялось возможным по первоначальному виду. -Где, где Оксана, где моя дочь? – в панике и ужасе, и в страхе за свою дочь, за ее судьбу тряс обоих охранников, как поняли они статус этих мужчин, требуя у них срочную информацию о местонахождении дочери. Однако молодые парни лишь смотрели на Евгения затуманенным взглядом и молчали. Затем вдруг как-то странно дернулись и замертво упали на пол. – Ну, и что прикажете нам делать, где искать мою Оксаночку? Господи, зачем я не послушался их и пришел к вам. Теперь они ее уж точно убьют, как и обещали, - тихо плакал и стонал Евгений. И эта мелодия телефонного звонка его вообще ввела в стопор. Он смотрел на звенящий и играющий телефон, как на некое кошмарно страшное и опасное. Он боялся услышать приговор, который уже свершили эти похитители. -Ответьте на звонок, - попросил Евгения Чернов, с укором поглядывая на Дмитрия, словно это он своей выходкой с Ангелом сильно подвел его и погубил ребенка. – И что нам теперь делать, а? – спрашивал он у Дмитрия. – Это звонят они, чтобы сообщить папаше о состоянии ребенка. Евгений с силой прижал телефон к уху, но по его внезапно побледневшему лицу было уже ясно, что информация получена от звонившего некая ужасная и страшная. Ее даже озвучивать было трудно. -Это он, - обессилено падая на стул, ответил на немой вопрос Евгений. – Он сказал, что я совершил большую ошибку, связавшись с вами. И теперь ему ничего не остается делать, как лишь убить мою дочурку, мою милую Оксаночку. Боже, чего я натворил, что мне рассказать жене. Она мне этого никогда не простит. -Простите, Евгений, - попытался оправдаться Чернов. – Мы получили точную информацию о местонахождении вашей дочери, и потому приняли все меры для ее спасения. Но они вас переиграли, стало быть, вы не сумели замаскироваться, или этот враг находится слишком близко. Только никто не виноват, ведь они ее по любому не оставили бы в живых. Только рано пока хоронить, вполне возможно, что она еще жива, и у нас появится шанс, спасти ее. -Да и он обещал, что защитит ее в любой ситуации, гарантировал нам полную безопасность ребенка, - добавил позитива Дмитрий. – И до этого времени он нас никогда не обманывал. Услышав знакомую мелодию телефонного звонка, Дмитрий поначалу даже не понял, что звонит его телефон. А когда разобрался с мелодией, то в первую очередь предположил звонок от супруги, которая интересуется его возвращением домой. Однако высвечивался совершенно незнакомый номер. -Алло? – спросил он и испугался, боясь услышать аналогичную страшную весть от похитителей. -Это снова я, ну, Ангел, если еще не привык к моему голосу, - послышался голос из мобильного телефона. – Успокойте Евгения, пусть так не убивается. Она со мной. Похититель тоже рядом. Ну, - попытался оправдать свою ошибку Ангел, - допустил легкий промах, однако, поспешил реабилитироваться. Просто похититель видел Евгения, входящего в ОВД, потому и поспешил перевезти ребенка в другое место. А охранникам оставил отравленную водку. Я не пожелал вмешаться в их жизни. Тем более, что эти людишки со слишком никчемной и глупо-пошлой биографией. Но их смерть на его совести. Кстати, Валеру очень даже удивит встреча с похитителем. Да и Женя страшно поразится. Ну, да ладно, мы вас ждем. Оксана тоже хочет к папе с мамой, чего не скажешь о моем собеседнике. Сказал, назвал место встречи, а Дмитрий все еще с трудом верил в свершившееся. Да и адрес был адресом ОВД, кабинет следователя Погодаева. -Ну? – со страхом и ужасом в голосе, но все еще со слабо теплящей надеждой, спросил Евгений, заметив на лице Дмитрия легкое веселье и удовлетворение от разговора. С нетерпением ждал ответа и Чернов. Ведь теперь его репутация зависит от тех слов, что скажет Дмитрий. -Они нас ждут в моем кабинете, - с трудом, сдерживая крики восхищения, пролепетал Дмитрий. -Кто они? – хором спросили Чернов и Мицкевич. -Все вместе, - глупо хихикнул Дмитрий. – Все трое. То есть, они и похититель вашей дочери. Я верил, а теперь убедился, что ваша дочь в полной безопасности. Он арестовал его. Ну, Ангел похитителя. -А как ты понял, что все не наоборот? – с сомнениями в голосе задал этот глупый вопрос Чернов. – Ах, да, - сам понял смешную ситуацию. – Они же ждут нас в твоем кабинете. -Да, потому и не наоборот, поскольку в моем кабинете похититель не имеет прав на такие мероприятия, - уже откровенно смеясь, ответил Дмитрий. – И мне так кажется, что добровольной сдачи не происходило, поскольку в мой кабинет мог только Ангел и проникнуть. У него случаются такие заскоки, как проникновение сквозь запертые двери. И фокус он не раскрывает. К машине неслись на всех парах. А уж по городу автомобиль летел, нарушая все мыслимые и немыслимые правила, что даже Дмитрий уже стал сомневаться в благополучном окончании поездки. Однако на его просьбы, обрести благоразумие и сбавить скорость, Евгений не реагировал, все еще до конца не поверив в правдивость информации, сомневаясь в таком внезапном спасении дочери. Ведь буквально пару минут назад ему казалось, что ее судьба предрешена. И погубил он ее собственными руками. Вернее, ногами и словами, явившись за помощью к полиции. Дежурный, заметив спешивших за Мацкевичем Чернова и Погодаева, не стал задерживать незваного посетителя. А летели они, не замедляя движения ни на ступеньках, ни на поворотах. Однако Евгений, вбежав на второй этаж, в нерешительности остановился. Он ведь только кабинет Чернова запомнил. А адрес апартаментов Дмитрия ему был не ведом. И теперь процессию в сторону кабинета Дмитрия возглавлял его хозяин. Но возле самих дверей Евгений сумел на полсекунды опередить майора, и потому в кабинет ворвался первым, не по-джентльменски захлопнув дверь перед носом Дмитрия и Чернова, чем сильно рассмешил последних. -Да! – хихикал Чернов, хватаясь за ручку дверей. – Чуть нос не прищемил. Такта и воспитанности у него не занимать. Однако веселый визг ребенка прервал его обвинительную тираду, и Дмитрий с Черновым поспешили лицезреть причину этих шумов, хотя и без обозрения все было предельно ясным. Они увидели идиллию отца и дочери, которая висела на шее Евгения, а за столом улыбающегося и самодовольного Ангела. И напротив него в кресле сидел капитан полиции Хартанович Олег, хорошо известный, как офицерам, так и самому Мацкевичу. Дружили они семьями, вернее, так казалось Евгению. А на самом деле в этой дружбе Хартанович искал корысть, как теперь стало понятным, которую и реализовывал таким жестким варварским способом. -Олег? – удивленно воскликнул Евгений, когда опустил ребенка на пол и заметил друга, сидящего в этом кабинете вместе с неким незнакомым молодым человеком, которого с первого момента принял за похитителя. Однако выражения лиц обоих посетителей отвергали такую версию. Слишком весело и беззаботно, даже с неким пафосом улыбался незнакомец, и чересчур подавленным выглядел Олег Хартанович. Слишком непохож он был на спасителя. И в этот миг мозг Евгения прожгла ужасная мысль. Ведь только к Олегу могла бежать без опаски его дочь. Это у него на коленях она всегда весело щебетала и делилась с капитаном всеми своими детскими новостями. -Ты? Так это ты ее похитил? – осмелился наконец-то озвучить эту ужасную догадку Евгений, бросая убийственный взгляд в сторону бывшего друга. – Да как ты посмел, тварь подлая! Она же считала тебя своим лучшим другом, она доверяла тебе. И ты решился бы, потом убить ее? – заорал Евгений, рванув в сторону капитана с явно мстительными намерениями. И только сноровка и хорошая спортивная подготовка Дмитрия не допустила физической расправы над Олегом в стенах ОВД. -Не стоит руки пачкать об этого подонка. Он свое сполна получит, за это теперь можно не волноваться, - успокаивал внезапные порывы Евгения, уговаривал Дмитрий, чувствуя ослабление усилий. -И Дима полностью прав, Женя, - пояснил Ангел, позволив себе вставить слово и выйти навстречу офицерам. – Прошу прощения за свой небольшой просчет, ну, и за вторжение во владения без спроса и без ведома. Хотя, моей вины особой и нет. Я ведь вам правильно указал местонахождение ребенка. И она там была до последнего мига. Успел капитан, ну, считаю, что бывший капитан, опередить вас на некоторое незначительное время. Но отравленную водку он заготовил заранее. Со своими наймитами рассчитываться он не планировал. Зачем ему лишние свидетели. Тем более, что он не сам бы убивал ребенка, это исполнили бы охранники. Ну, когда я понял, что планы слегка изменились, то не стал вмешиваться в сценарий, так беспардонно измененный этим уродом. Он еще в управлении понял, что вы по каким-то источникам узнали адрес расположения его подпольной хаты, поскольку сумел подслушать ваш последний разговор, то есть твой, Дима, с Валерием. А потому поспешил избавиться от ребенка, то есть, торопился по адресу, куда вы ехали. И сумел выехать на несколько минут раньше, чтобы успеть и ребенка прихватить, и охрану отравить. Хотел перевезти Оксану в другое место, поскольку желал получить деньги от тебя, Женя, любым способом, даже будучи разоблаченным. Ну, а тут и я вмешался в его сценарий. И сразу поспешил со звонком, чтобы облегчить страдания безутешного отца, и восстановить ваш, господа офицеры, авторитет. Я думаю, что чистосердечного признания вам вполне хватит. Обойдетесь без моих показаний, ибо я желаю оставаться в тени. А ты, пес смердящий, все свои деяния с максимальными подробностями опишешь, - обратился Ангел к Олегу, тыкая в его сторону пальцем. – А заартачишься, так мне придется исполнить свою миссию исполнителя приговора Небесного Суда. Надеюсь, повторно испытывать мои методы, надобность отсутствует. Догадываюсь, что некая информация обо мне тебе хорошо ведома. С тобой, Дима, не прощаюсь, поскольку желаю оставаться в твоей команде, и по мере сил оказывать содействие в поимке преступников. Помни, что я желаю слышать этот зов, он мне самому необходим. Он ушел, а оставшиеся в кабинете все еще пребывали в слегка ошарашенном состоянии и под впечатлением происшедшего. Ребенок с непониманием смотрел на отца и на дядю Олега, все еще не веря, что вдруг в один миг добрый друг превратился во врага, в опаснейшего и жестокого. Ну, а сам отец Евгений был просто шокирован встречей с Ангелом, точнее, с легендарным и мистическим исполнителем приговора Небесного Суда, о котором столько слухов ходило по городу. А Дмитрий с Черновым еще раз убедились в искренних намерениях Ангела, хотя и с непониманием осознавали истину и всю правду случившегося. Правда, самого Дмитрия даже слегка льстило такое личное знакомство и сотрудничество с мистической силой. Он даже с неким превосходством над начальником посматривал на Чернова. -Это был он? – Наконец-то прервал затянувшееся молчание Евгений. – Ну, вот ни хрена себе, заявочки! А ведь я до сих пор считал его существование нереальным. То есть, не верил в существование. Мол, болтают, сочиняют. -Да, - облегченно вздохнул Чернов. – Он есть, он существует, и такой факт теперь не подлежит сомнению. И только капитан Хартанович в душе и в мыслях, распрощавшись навсегда с карьерой полицейского и со свободой, продолжал сожалеть о потерянных возможностях. Его мучила не совесть, а будущее, которое виделось слишком отчетливо и явственно на нарах. И выкрутиться не получится, потому что этот настоящий исполнитель приговора не оставит его в покое. 7 Дмитрий был доволен сегодняшним днем. Еще пару штрихов в этом деле, и оно готово для передачи в суд. Много нервов потрепал им этот бизнесмен, а фактически, так криминальный авторитет по кличке Граф, в миру - Грановский Константин Афанасьевич, 50 лет отроду, из которых добрых 20 проведены им в местах не столь отдаленных. Да видать, по-иному крупным и столь влиятельным бизнесменом не становятся. Чтобы выползти наверх, требуется топить ближних и всех прочих, кто стал твоей опорой и теперь в которых нужда пропала. Конечно, еще одна важнейшая причина роста популярности и могущества – падение сильного и, как всем до поры до времени казалось, непотопляемого криминала Богомола. Разумеется, благодаря помощи Ангела, то есть, исполнителя приговора Небесного Суда. Хотя в официальных кругах ставили заслуги в ликвидации банды Богомола следственного отдела под грамотным и опытным руководством его начальника подполковника Чернова Валерия Ярославовича. Ну, и правильно, даже Дмитрий Погодаев с Николаем не обиделись и не претендовали на лавры. Как всегда, все награды и почеты, ежели они сыплются сверху, так и попадают на голову начальников. Это уже потом, немного погодя, когда начальство насытится почетом и благодарностями, оно по списку начинает одаривать наградами своих подчиненных. Однако в этом случае Валерий Ярославович всю победу при встрече с подчиненными отдавал лично Погодаеву. Ведь это в его команде наличествует сам Ангел, известный по легендам обывателей, как исполнитель приговора, то есть, народный мститель и борец за правду и справедливость. Он, по сути, сам единолично и исполнил приговор в отношении к банде Богомола. И задержал их, и обезвредил, и не позволил силами денег, власти и высочайшего знакомства не позволил избежать заслуженного и справедливого наказания. Однако таковой факт в документах не отразить. Ну, ходят слухи про некоего мистического борца за правосудие. Да только его практически никто толком и рассмотреть не успел. А слухи? Так они по большому счету – народные фантазии. Теперь любой арест, ликвидация какой-либо бандитской группировки мгновенно приписывают этому неведомому исполнителю приговора. Мол, его рук дело. А полиция лишь приписывает его дела к своим победам. Но вот с Графом Дмитрий справился сам. От начала до конца. Ну, почти до конца вел он это дело, поскольку клетка за Грановским вот-вот захлопнется. Все козыри медленно, но уверенно вышибал Дмитрий из лап Графа. И вот завершение уже близко, рядом, и ощущаются лавры победы. И победа неизбежна, поскольку улики и все прочие доказательства преступной деятельности Грановского неопровержимы, убийственны и железные. -Дмитрий Иванович, зайдите ко мне, - внезапно по внутреннему телефону прозвучал строгий и жесткий приказ начальника Чернова, что даже очень сильно насторожило и напрягло майора Погодаева. – Да, и прихватите с собой дело Грановского. С ним кое-кто желает познакомиться. А вот такие просьбы не просто напрягали, но неслабо ударяли и по нервной системе, вызывая в душе некую дрожь и зыбкость. Ну, поинтересовался сам Чернов ходом расследования, сам заходил в кабинет к Дмитрию, но вот так, чтобы приглашать для отчета и показать некоему чиновнику сверху – сие не вписывалось в общие правила и несло в себе некий скрытый смысл подвоха. Неужели и здесь силы денег, власти и блата окажутся сильней правосудия, и дело, так скрупулезно и тщательно слаженное, рухнет по приказу сверху? И что в таком случае остается нам простым смертным делать? Как после всех этих перипетий верить в торжество справедливости? Да плевать, в конце-то концов, на все эти катаклизмы чиновничьего значения, психанул и слишком даже сильно разозлился Дмитрий, хватая со стола папку и засовывая ее в портфель. Вот теперь пусть Чернов сам и выкручивается. Уж сколько раз он громоздился на коня, когда Дмитрий и Николай заваливали очередного мафиози. А вот стоило лишь кому из великих начальников намекнуть ему, как сразу подполковник, вроде как, и не при делах. Коль и сейчас захочет выпускать Грановского, так пусть сам лично и расписывается над собственным бессилием. Однако в кабинете Чернова присутствовали абсолютно незнакомые Дмитрию три неких строгих субъекта. Мужчины были одеты в строгие официальные костюмы, словно наведались на официальный прием. -Майор Погодаев? – спросил один из них, подходя вплотную к Дмитрию, словно уже пытаясь предъявить ему некое обвинение. – Вы арестованы по обвинению в превышении служебных полномочий. А так же подозреваетесь в получении взятки от уполномоченных лиц бизнесмена Грановского. Прошу сдать дела по его делу подполковнику Чернову и следовать за нами. Надеюсь на ваше благоразумие и сдержанность. Не стоит сейчас выражать излишних эмоций. -Валерий Ярославович? – удивленно и ошарашено Дмитрий смотрел на начальника и на этих посторонних субъектов, представившихся службой собственной безопасности из областного управления. – Ну ладно с этим превышением. Но взятка? Откуда эти нелепые пошлые фантазии? На каком основании мне они предъявляют получение взятки от людей Грановского, если допрашивал я их всех в присутствии Николая? -Вам не предъявляют, а просто предполагают. Не волнуйтесь так и не пытайтесь обвинять. Разберемся и определим степень вину. А пока просто следуйте за нами. Там, в управлении вам все и разъяснит следователь, который ведет ваше дело. -Уже и дело на меня завели? – как-то весело и безразлично хохотнул Дмитрий, отдаваясь в руки пришедших. Дмитрий настолько был ошеломлен, поражен и раздавлен этим убойным ударом, что даже простое словесное сопротивление оказывать, у него не было сил. Когда его выпроводили из кабинета Чернова, в кабинет начальника влетел без стука и без доклада Николай Монахов. Совершенно позабыв о субординации, этики и простого уважения к начальнику, он истерически прокричал: -Да они, там, с ума посходили, что ли? Ты почему позволил им арестовать Дмитрия? О каких взятках идет речь? Такое мог предположить лишь полный идиот или подонок самой высокой масти. -А ну, прекрати орать! – вдруг опомнился Чернов и потребовал уважения и чинопочитания к собственной персоне. – Ты чего здесь себе позволяешь? Что я и кому я могу приказывать, если они из областного отдела собственной безопасности. И материал у них против Погодаева очень даже серьезный. Мне просто нечем было аргументировать и противостоять, - уже мягче и жалобно пролепетал Чернов. – Я понимаю, что это чистая подстава, но ее придется теперь опровергать. -Нормально, как вас послушать, - аналогично снизил децибелы и накал Николай, сам уже понимая полную непричастность и невиновность Дмитрия. – Виноват, аль нет, а отмываться придется. И в чем его обвинили, с чем они приехали, с каким таким компроматом, что и вы сдались? -Видеоматериал момента получения взятки Дмитрием от некоего Волкова, доверенного лица Грановского. -Деньги, там были запечатлены купюры, которые Дима брал из рук Волкова, или просто обычный конверт? -Да, ты прав, конверт, но они утверждают, что в нем лежали Евро. Много тысяч Евро. Как я понял, Дмитрию Волков назначил встречу в кафе для передачи некоего компромата на своего босса. Мол, желает помочь следствию, вот Дмитрий и повелся, как пацан, помчался на всех парах. И вот этот-то момент и был заснят на видео, как факт получения взятки. -Да чушь собачья, полная белиберда, Валерий Ярославович, - уже взял себя в руки, и говорил спокойно, уверенно и с соблюдением субординации, Николай. – Знаю, помню я этот момент, случился он ровно два дня назад. Нас даже сильно удивил этот звонок и просьба Волкова. Ну, куда ни шла бы попытка обелить, защитить, оправдать как-то. А тут в открытую предлагает некие документы, обличающие Графа. Я сам хотел с ним идти на встречу вместе с Димой, но звонивший требовал встречи только с Погодаевым, и один на один. То есть, посторонние исключались однозначно. Дмитрий не разрешил даже рядом мне находиться. -И что там, в этом конверте оказалось? -Да полная ерунда. Вот как я только сразу не сообразил, что это же чистая подстава. Заманили, как котят, в ловушку. Мы все документы, что вручил нам Волков, пересмотрели, так ничего в них интересного не обнаружили. Разозлился он тогда, что время потратил впустую, и конверт в стол забросил. -Вот что, - вдруг оживился подполковник. – Дуй в кабинет и разыщи этот конверт. Это будет веским аргументом в пользу Дмитрия. Будем пытаться спасать и оправдать его, не позволим вот так пошло манипулировать нами. -Да нет, понял я, что не слишком старались они потопить Дмитрия, понимали свою слабость против него, - как-то печально заключил Николай. – Им главное выиграть эти минуты, чтобы на воле Грановский сумел уничтожить все главные улики, напрячь и подготовить свидетелей и адвокатов. -В этом ты прав, но конверт неси, нам тоже нужны эти минуты. Николай быстро выскочил из кабинета Чернова и поспешил исполнить приказ начальника. Однако, возвратившись через полчаса, обреченно развел руками. Не оказалось в столе ни пустых ненужных бумаг, что передавал им Волков, ни самого конверта. Скорее всего, посчитав эти бумаги глупой шуткой, Дмитрий выбросил их в урну. А завершила уничтожение важных улик уборщица. И теперь на словах придется доказывать невиновность майора Погодаева. Словно почуяв, а вернее всего, таковой исход событий ожидал и предполагал, в управлении нарисовался адвокат Грановского, который после непродолжительного разговора с Черновым буквально через полчаса вышел из здания ОВД со своим боссом Грановским. Вид у обоих был наполнен победой и презрением к обитателям этого здания правосудия, борьбы с преступностью. Вновь и в очередной раз деньги и их власть оказались на верхней ступеньке пьедестала. -Коля, - наблюдая в окно из своего кабинета победный демарш бандитов, неким обреченным голосом спросил Чернов. – Понимаю, что глупую мысль выскажу, но, может, позвать этого исполнителя? -Валерий Ярославович, - констатировал, как факт, как поражение, Николай. – Он же, этот Ангел, слушается и договаривался только с Дмитрием. Ему лично он обещал являться по первому зову. А куда сейчас являться, ежели эти уроды увезли его в область и заперли, поди, в камере? Зов из сизо Ангел может и не услыхать. Ну, а если он такой, что может и услышать, то, как попадет к Дмитрию? -Ну, - замялся Чернов, смущаясь даже самой нелепостью предположений, - на то он и Ангел, чтобы мочь появляться и исчезать в любое время и в любом месте. Насколько я понимаю, для них преград не существует. -Валерий Ярославович, - без особой надежды на успех и веры в могущество Ангела, пролепетал Николай. – Я видел его, удивлялся его выходкам, но до сих пор считал и считаю, что он и есть обычный человек, лишь наделенный какими-то особыми природными дарами. Верить в его сверхфантастические и мистические возможности и способности, я не намерен. Хотя, в нашем-то положении, так мы ничего и не теряем. Можно и попробовать, чем черт не шутит. Меня к Дмитрию вряд ли сейчас пустят, а вот вам поговорить с ним на эту тему при встрече не лишне. Хуже все равно не будет, а вдруг и сейчас сумеем одолеть эту мафиозную махину с помощью Ангела? Чтобы увидеть Грановского на нарах, так ради этого я готов, во что угодно поверить. Надо было бы, так и самого сатану призвал. Разумеется, сам Чернов аналогично считал исполнителя приговора Небесного Суда одни из земных, обычных и происхождения человеческого. Ну, лишь, как и говорит Николай, с неким неведомым нам даром сверху, талантом от самого бога. Но ведь в минуту отчаяния и безысходности даже атеист крестится и просит бога о помощи. Так почему бы сейчас не использовать этот шанс. -А и в самом деле, - уже с неким оптимизмом воскликнул Чернов. – Стоит попробовать. Понимаю отчаяние и катастрофическое состояние Дмитрия, который, поди, всю веру в справедливость растерял за эти часы. Только сам он до такого не сумеет додуматься, гордость не позволит. Вот и поеду прямо сейчас к нему. Пусть позовет, а там, как выйдет. -Я с вами, - подскочил с места Николай, но Чернов притормозил его порывы, посчитав такой энтузиазм слегка излишним. -Не стоит. Тебя все равно к нему не пустят. Лучше займись делами. Доделай, что не успел Дмитрий. -Да какие дела? – попытался опротестовать указания начальника Николай. – Главное дело у нас отняли, а на мелочь всякую у меня настроения нет. Пока Димку на свободе не увижу, даже трогать эти бумаги не желаю. -Вот-вот, я про бумаги и говорю. Давай-ка, приводи их все в порядок. Чувствую, что налетят, как вороны на добычу, захотят потрепать наши косточки. Думаю, что в покое нас они оставят нескоро. Николай вынужден был согласиться с доводами начальника, и понуро поплелся в кабинет, чтобы заняться рутиной. А Чернов, отдав срочную команду дежурному, чтобы тот готовил автомобиль к отъезду, бегом, словно вспомнив далекую молодость, сбежал по лестнице, перепрыгивая через две-три ступеньки, в спешке и в суете летел на спасение товарища, а с ним заодно и честь всего управления. И от его скорости зависел успех предпринятого действия. Внутренним чутьем все равно понимал и предполагал глупость затеи, а потому, кроме как Николая, не желал даже объяснять причины спешной поездки в область. Ну, вот нужно ему, и все тут. С аналогичной просьбой обратился он и к следователю, которому поручили вести дело Погодаева. -Я и сам вижу в этом деле сплошные белые пятна. Но, Валерий Ярославович, - словно пытаясь оправдаться, виновато говорил следователь Стариков Григорий Викторович. – На меня мое начальство давит и требует незамедлительного расследования. Грановский жаждет крови и задействовал самые сильные связи. Но я ее не жажду, а потому буду требователен и щепетилен. На голую подставу не поведусь. Поверьте мне, разберусь я в этом деле, найду в нем правду. -Разобраться-то вы разберетесь, - печально констатировал как факт Чернов. – Да вот как нам теперь репутацию и честь восстанавливать. Ведь на глазах всего ОВД, как преступника увезли. А следом, уже в статусе победителя, в сопровождении адвоката и своей бандитской свиты покинул здание управления сам Грановский. -Вот только не надо на меня давить, Валерий Ярославович. Ничего с Погодаевым не случится, если он и в самом деле чист. Ну, не спорю, немного нервов потреплем, невиновность докажем и отпустим. Пусть работает дальше. Думаю, что к числу слюнтяев ваш майор не относится, в позу обиженного становиться не станет. А Грановским, займитесь посерьезней, коль так уверены в его преступной деятельности, чтобы нас оставить без работы. Стариков свидание Чернова с Дмитрием разрешил, хотя сам толком понять не сумел причину этой встречи начальника с подчиненным. Вот, хочет повидать своего подчиненного, так чего отказывать. Хотя бы по той простой причине, что майору требуется поддержка старшего товарища, понимание и соучастие. Дмитрий с некой настороженностью и непониманием встретил подполковника Чернова, явственно вспоминая его осуждающий взгляд и тон в момент задержания. Всем видом начальник в тот момент показывал, что веры в честность подчиненного у него нет, грешен, мол. -Понимаешь, Дима, - видя его настороженность и недоверие в искренность чувств начальника, Чернов попытался говорить с максимальной дружелюбностью и сочувствием. – Мы с Николаем обговорили все моменты и пришли к выводу, что Граф тебя грубо подставил. Не поверили мы в факт взятки, тем более, что деньгами там и не пахло, что Николай подтверждает. -Я, Валерий Ярославович, хорошо уловил суть этого спектакля, - иронично усмехаясь и с некой безнадежностью в голосе, печально выдохнув, признался Дмитрий. – Они сами не рассчитывали на серьезность и волчью хватку, с которой служба собственной безопасности вцепится в меня. Но основную задачу эта выходка им помогла выполнить. Она выводит меня, как главного обвинителя, из игры, из этого дела. Поди, Грановский уже на свободе? -Да, - констатировал Чернов. – Сразу же после твоего отъезда примчался адвокат и забрал с собой Графа. В этом ты полностью прав. Но я не для этого приехал, Дима, спешил совершенно по иному поводу. Вот чего мы с Николаем удумали. Хотя и понимаем смехотворность и глупость своих предположений, да чем черт не шутит. В прошлый раз с похитителем у тебя здорово получилось. -Вы намекаете на исполнителя приговора Небесного Суда? – уже весло воскликнул Дмитрий. – Да кто же его сюда в сизо пустит? И как он сумеет убедить Старикова в необходимости свидания со мной, кем представится? -Дима, - виновато, но с мольбой в голосе просил Чернов. – А попробовать нельзя, что ли? Явится, не явится, да и хрен с ним! -Ладно, - согласился Дмитрий. – Сегодня ночью, когда никого рядом не будет, попробую, покличу своего спасителя. Чернов уехал, а Дмитрий, возвратившись в камеру, сразу же забыл об обещанном и замертво упал на матрас, провалившись в сон. Слишком устал он за этот трудный и нервный день. Вроде как, и не думал вовсе о сне, предполагая бессонную ночь после таких встрясок. Но сон явился умиротворенный, спокойный с приятными бытовыми сюжетами. Домой он пока сообщать не спешил, надеясь, что надолго здесь он не задержится. Основную задачу враг выполнил. Оказавшись на свободе, Граф сумеет замести основные следы своей преступной деятельности, заткнет оставшихся смелых свидетелей. Ну, мелкие недочеты оставит для видимости, чтобы как-то оправдать заинтересованность прокуратуры. Однако по таким пустякам не сажать же в тюрьму. Так вы вообще без бизнеса останетесь. Да и Дмитрий для него с этого мига никакой реальной опасности не представляет. Мордой в грязь окунул и забыл. Живи, мол, и отмывайся. День-два, и Дмитрия отпустят. Да и хрен с ними, окончательно разозлился Дмитрий и проснулся. В конце концов, у него с совестью полный консенсус. Пусть страдают те, кто пляшет под дудку бандитов, кто кормится с их лапок. И от таких мыслей на душе стало легко и умиротворенно. А ничего плохого в этом аресте он уже и не видит. У него выпал случай, то есть, образовалась уйма свободного времени, чтобы подумать и поразмыслить о самом смысле этой жизни. Да если правильно подумать, так в этом мире кроме бандитов есть и товарищи, друзья и близкие люди, которым аналогично необходимо уделять время. А то весь переключился на этих пожизненных уродов и отморозков. Так можно растерять тех, кого любишь, и кто тебе дорог. А таковых гораздо больше в этом мире. И ежели кто из больших начальников посмеет упрекнуть в бездеятельности, то у него имеются все права обвинить их в продажности и в страхе перед бандитами. Вот если бы не этот странный и довольно-таки мистический Ангел, так, сколько бандитов избежало бы наказания! Так он же обещал Чернову, что позовет этого исполнителя на помощь! Ну, и хрен со всеми, никто его здесь не видит и не слышит, а потому, смеяться над глупостью не станет. Дмитрий весело хохотнул и довольно-таки громко прокричал на всю камеру, прикрыв глаза на всякий случай: -Ангел, приди, помоги мне в этом деле разобраться. Ну, не виноват я, что так много еще у власти продажных тварей. Такое ощущение, что они жрут побольше самих слонов, и все равно голодают. Мало им, всего мало, не все кубышки переполнены. А ведь за эти деньги приходится и задницу лизать, и по ночам трястись, пугаясь шороха и стука. А я даже в этой камере чувствую себя комфортно. Душа на месте, сердцебиение спокойное. А зарплаты, слава богу, в последний год вполне хватает даже близких побаловать. Ну, заходи, разрули ситуацию. Скрип запора открывающейся двери даже напугал Дмитрия. Однако в проеме показался охранник. Не тот, кого он ожидал. Ожидал ли? Вряд ли. Так, пошутил немного, да и ладно. Никто Ангела сюда не пропустит. -Погодаев, на выход, - скомандовал охранник, и на вопросительный взгляд Дмитрия, пояснил: - К следователю на допрос. На допрос, так на допрос. Ничего нового он уже сказать не может. Но, увидев в кабинете следователя постороннего, Дмитрий от неожиданности вздрогнул и на некоторое время онемел. Однако поспешил привести себя в порядок и с некоторой веселостью и задором прокричал: -Привет. Быстро, однако, ты среагировал. Если честно, так я просто так для проформы позвал, даже не надеясь на твое появление. Вот уж действительно, возможностями ты обладаешь просто фантастическими. А позвать тебя, я не сам надумал, меня убедил в этом мой начальник. -Дима, - с некой осудительностью, но с озорной ироничностью произнес Ангел, а это именно он и сидел в кабинете следователя Старикова, - я сколько раз должен уговаривать тебя, чтобы ты приглашал меня для решения сложных и не решаемых проблем. Да и не тебя я услышал в первую очередь, а Николая. А тут и ты соизволил проявить ко мне интерес. Вот и явился я для разборки с этой фальсификацией. -Ну, поскольку вы знакомы, то и представлять мне вас без надобности. Можно приступить сразу к делу, - заметив такое дружелюбное общение Дмитрия с Ангелом, поспешил высказаться Стариков. – Вас оставить наедине, Михаил Иосифович, или я вам не помешаю? -Михаил Иосифович? – хохотнул весело и озорно Дмитрий, который уже чувствовал себя намного комфортней и уверенней. – Это мне сегодня тебя так величать? А как же Ангел? Да ладно, будешь Мишей. -Не понял? – настороженно и строго спросил Стариков, вопросительно поглядывая на развеселившихся друзей. -Ничего, ничего, - поспешил за Дмитрия оправдаться Ангел. – Это наши с ним игры, и к делу они не имеют никакого отношения. Я хочу поговорить с майором Погодаевым не только при вас, но и еще при одном собеседнике. Мы пару минуток подождем, и он явится. Я с вашего позволения посмел пригласить для участия в дискуссии главу мафиозной группировки Графа, то есть, если официально и правильно, так гражданина Грановского. Вот при нем мы и обсудим некие вскрывшиеся обстоятельства. Нам вчетвером будет гораздо комфортней общаться. Заверяю, что и вам, господин следователь, это общение придется по душе. Даже на все сто гарантирую. Правда, такой разговор совершенно не входит в планы самого Грановского, да этот момент как-то слабо нас волнует. А вот и он. И не успел произнести Ангел эту фразу, как в дверь грубо постучали, и в кабинет вошел сам Грановский с неким посторонним господином. Как понял Дмитрий и следователь Стариков, с личным адвокатом. -Ну, и зачем я вам сейчас да еще в такой спешке понадобился? Горит что, или вам не хватает наших показаний? По-моему, мы уже все дела решили, и до суда мне с вами говорить абсолютно не о чем, - грубо и недовольно проворчал Грановский, без приглашения падая в кресло возле окна. Адвокат попытался тоже высказать свое мнение, но Ангел перебил его. -Это я осмелился пригласить тебя, Граф, так что, стерпится и слюбится. И сиди тихо, нам требуется твои глаза и уши, а не глотка. И своего защитника придержи, пусть внимает и запоминает, - жестко и строго скомандовал Ангел, бросая пронзительные гипнотизирующие взгляды в сторону явившихся посетителей. – А теперь слушайте оба, что я буду говорить. А уже потом, коль возникнет потребность и желание, можете покинуть кабинет. Ну, коль оно не исчезнет после моих разъяснений, ведь так? – и уже фамильярно и лукаво обращаясь к Старикову, спросил Ангел у следователя: - Гриша, а не посмотреть ли нам кино? Ну, именно то, на основании которого ты арестовал Диму, обвиняя его в преступной деятельности. У Старикова поначалу возникло острое и жгучее желание, сразу же возмутиться и осадить нахала. Однако некие внутренние силы удержали его от таких попыток, поскольку он внезапно почувствовал некую магическую силу, излучаемую этим Михаилом, защитником Погодаева. И он решил придержать эти нахлынувшие эмоции и, достав из сейфа диск, нажал на пульте дистанционного управления нужные кнопки. На экране монитора возникли знакомые все картинки с эпизодом вручения Дмитрию этого злосчастного конверта. -И что в этом кино такого криминального вы заметили, а? – спросил Ангел, осматривая всех присутствующих. Но ответа не стал дожидаться, поскольку в его планы слушать не входило. У него были иные намерения. Он попросил у Старика пульт и стал управлять просмотром фильма сам, остановив кадр в моменте вручения Дмитрию конверта, и увеличил картинку. – Ну, Дима, посмотри внимательно на свою руку, берущую взятку. Дмитрий, пока еще не придавая особого значения происходящему на мониторе, поскольку смотрел это кино много раз, но вдруг в его душе образовался некий холодок ужаса. Рука, берущая конверт ему не принадлежала, она не было его рукой. Да еще ко всему прочему чуть выше кисти правой руки ясно и отчетливо просматривалась наколка со знакомым рисунком, как самому Дмитрию, так и большинству присутствующим в этом кабинете. Рука принадлежала родному брату и подельнику Графа. Однако, приподняв взгляд чуть выше, то и в самом лице этого Лжедмитрия все присутствующие явственно наблюдали самого этого брата, в уменьшенном виде слишком похожего на Дмитрия Погодаева. Теперь даже следователь Стариков вдруг осознавал свою ошибку, поскольку до этого момента даже сам майор не отрицал своего присутствия на этом диске. Но ведь, ошибались все, все, начиная с экспертов и заканчивая начальником следственного отдела, видели до сих пор на мониторе Погодаева. Дмитрий с подозрением посмотрел на Ангела, но, увидав в его глазах смешинку, он понял, что это уже работа и проделки Ангела. Как он сумел такое сотворить, Дмитрий даже думать не желал. Он принимал сей факт, как действительность, и понимал, насколько он ошибался в силе и в фантастических возможностях Ангела. Аналогичные удивления и ошеломление Дмитрий заметил в глазах следователя Старикова и Графа с его защитником. -А вот теперь разъясни-ка мне, Гриша, какой криминал ты предъявляешь моему подзащитному? А? – уже жестко и с угрозой в голосе говорил Ангел. – Может теперь у тебя иное мнение по его виновности? -Я не понял? – вдруг, словно ожил или проснулся после непродолжительного провала в небытие, вскликнул, вскакивая с места, Грановский. – Какого хрена вы мне здесь комедию ломаете? С какого ляда мой брат получает этот конверт от моего подчиненного? А, по-моему, его вручают этому следователю? Вы мне какую комедию здесь устраиваете, что за кино смонтировали. Да любой эксперт, да никакой суд, да я…. – он вдруг понял, что запас слов закончился, а потому решил срочно ретироваться, хватая за шиворот защитника, отрывая его от кресла. – Пошли отсюда, нам здесь больше делать нечего. И посмотрим, кому вы это кино еще покажете. Стариков аналогично попытался вставить слово в происходящее действие, чтобы показать присутствующим, что в своем кабинете он является начальником и командиром, и не позволит здесь такие шутки. Но его вновь опередил Ангел: -Ты, Граф, сядь и не рыпайся, пока я не продемонстрировал тебе свою истинную настоящую силу и возможности, - гаркнул он на Грановского и с силой швырнул его обратно в кресло, что у Грановского от неприятного предчувствия мгновенно пропало желание, спорить и возражать. – И ты думаешь, что я пригласил тебя для таких мелких картинок? Нет, Граф, для тебя я приготовил отдельное кино, после которого ты сильно задумаешься о спасительных нарах. Ангел достал из внутреннего кармана куртки флэшку и кивком головы попросил Старикова включить заготовленное кино, с первых кадров которого у Графа затряслись мелкой противной дрожью руки и посинели губы. На мониторе проистекали события, о которых Граф поспешил некоторое время назад спешно позабыть, поскольку факты кино зачитывались каждым кадром смертным приговором для него. И даже не от правосудия, а от собственных подельников. -Вижу, что узнаешь и вспоминаешь эти кадры. Я прав? – спрашивал Ангел у потерявшего дар речи, Грановского. – Знаешь, а ведь тебя теперь даже тюрьма не спасет. Твои же подельники найдут и достанут даже в камере. И не для пожатия руки, а для сноса головы. На флэшке был зафиксирован момент расправы Графа и его брата с продавцами партии наркотиков. Они, то есть, брат и Граф получили очередную крупную партию товара и расстреляли продавцов. Сей факт не стал бы разоблачающим и столь опасным для убийц, если бы они доложили своим подельникам о своем, как бы, вынужденном поступке. Причину сочинить можно было бы. Ведь главное, что и товар, и деньги сохранены. Но Граф пожадничал и свалил всю вину на некоего Сатану с его мордоворотами, прославившихся, как беспредельщики, которых после непродолжительных пыток, с целью выяснить местонахождения товара и весьма крупной суммы, подельники Графа расстреляли. А вот теперь придется отвечать и за Сатану, и за присвоенные деньги банды. Этого факта ему никто не простит. -Кстати, - проговорил Ангел после непродолжительного молчания и осмысления присутствующими силы и значения просмотренного кино. Адвокат, поняв и оценив опасность знакомства со столь опасным подзащитным, поторопился резко и как-то ретиво отпрыгнуть от Графа, - это не единственный экземпляр кино. Аналогичную флэшку я уже передал твоей братве. Ты, Гриша, можешь даже не утруждать себя и не пытаться спасать жизнь этому уроду. Пусть спокойно возвращается домой. Мне даже самому любопытно знать, на сколько метров он сумеет отойти от крыльца управления? Но брата твоего, Граф, насколько я владею информацией, уже жестко расспрашивают об этом эпизоде твоей биографии. Думаю, что надолго его не хватит, выложит быстро всю информацию обо всех ваших тайниках и счетах. Так что, живым ты им уже не нужен. Дима, а пошли-ка мы домой. Думаю, что тебя здесь больше ничего не держит. Я правильно понимаю ситуацию, Гриша? И не дожидаясь ответа, Ангел помог Дмитрию встать со стула и повел его к выходу, уверенный, что Стариков возражать не станет. Однако следователь, уже приходя в себя, окликнул Дмитрия: -Дмитрий Иванович, - миролюбивым и доброжелательным голосом попросил он майора Погодаева. – Погодите пару минут. Я сейчас выпишу постановление о вашем освобождении, чтобы у вас не возникло проблем на выходе. -Со мной у него проблем не возникает. Это сейчас у него, - Ангел кивнул в сторону Грановского, - этих проблем с избытком. Но, так уж и быть, получи, Дима, ксиву на свободу. Соблюдем протокол и прочие ваши правила. И пошли. Внизу у крыльца тебя поджидает транспорт, который и отвезет домой. Следователь Стариков, да и сам Граф, то есть, Грановский, Дмитрия уже мало интересовали. В душе пока еще было слегка смутно, но гораздо спокойней и уверенней, чем до появления Ангела. Вышли они из здания управления без каких-либо препятствий. Даже постановление об освобождении Дмитрия, ни сам пропуск у него на выходе никто не спросил. Дмитрию поначалу хотелось удивиться, однако, бросив косой взгляд на Ангела, он сразу же понял причину такого равнодушия охраны к своей особе. Скорее всего, и в этом заслуга Ангела. Ведь сумел он как-то зайти в это строго пропускное здание беспрепятственно. Вот так и выходит уже с Дмитрием без каких-либо задержек. А следом за ними торопливо семенил своими кривыми ножками адвокат Грановского, который уже понял свою бесполезность в защите, а также узрел даже очень горячую опасность нахождения рядом с Графом. Потому с такой скоростью и спешил, чтобы откреститься от своего подзащитного, поскольку земля горела под ногами. Глядя на бегущего к своей машине перепуганного адвоката, Дмитрий весело и с легкой иронией хохотнул, а Ангел громко на всю площадь сделал замечание, прикрикивая в сторону беглеца: -Бросил хозяина, покинул кормильца! Вот так, стоило иссякнуть источнику пищи, как тебя бросают на съедение волкам. Понял, Дима, как предают даже самые верные, как казалось бы, псы. Это и есть тот случай, когда власть и деньги не спасают. Не думаю, а даже сильно не уверен, что Граф сумеет пережить эту ночь. Но мне кажется, что о нем нам с тобой можно смело забыть, выбросив его на задворки памяти, как мелкое недоразумение. И в прежнем режиме продолжим свое правое и нужное людям дело. Работай, как и прежде, Дима, и позабудь все обиды. Только всегда и везде помни обо мне. Я ведь сам напросился в твою команду, и желаю в ней оставаться. Зови без излишних сомнений. И вовсе я не собираюсь полностью подменять и постоянно опекать тебя. Но в подобных случаях зови сразу, не размышляя о моих возможностях, которые, как ты уже сумел понять, практически ограничений не имеют. -Скажи, Ангел, - остановившись возле автомобиля, к которому привел его Ангел, спросил Дмитрий. – А вот как ты все это сумел провернуть, когда успел подменить диск у Старикова, откуда взял кино про Графа? Я даже твердо уверен, что тот гибельный для Грановского момент вряд ли кто снимал на видео. -А пойдем, Дима, в кафе. Думаю, что ты не прочь сейчас плотно перекусить чего-либо вкусненького. -Ну, если по-честному, так дома я поел бы намного вкусней и аппетитней стряпню моей супруги. -А я тебя вовсе и не собираюсь кормить всякими там разносолами. Просто выпьем в таком случае по чашечке кофе. И уже за ароматным напитком я желаю рассказать тебе кое-что о себе. Немного, сразу предупреждаю. Раскрываться полностью – таким желанием не владею. И вовсе не из-за секретности моей особы, а просто по причинам ненужности столь подробной информации о нашем клане. Многого ты можешь не понять, к некоторым понятиям у тебя нет готовности, принять, а кое-что тебе без надобности. Да и незначительную часть тайны желаю сохранить для интриги и куража. Согласись, что даже слишком близким людям не всегда хочется себя раскрывать догола, хочется капельку тайны оставить при себе. И это верно и справедливо. -А ты знаешь, - оживился Дмитрий, обрадованный такой перспективой, поближе познакомиться со своим спасителем и помощником, членом своей команды, в которой он пожелал состоять. – Мне и в самом деле, хотелось бы знать о тебе побольше. Сам я скромничал и считал расспросы излишними. Ну, раз сам предлагаешь, тогда можно и даже нужно поговорить. Они зашли в ближайшее кафе, заказали легкий завтрак, по чашечке кофе, и Ангел сразу приступил к откровениям. -Только ты, Дима, поверь мне на слово и сильно не удивляйся. Некоторые вещи могут показаться нереальными, мистическими и запредельными для простого человеческого разума. Но это факт. Как таковым, я не являюсь обычным человеком, а правильней, так и вовсе им не являюсь. Да, Дима, я не человек, но и не робот, и не киборг, а самый настоящий Ангел. Не посланник, правда, вашего бога, в которого ты и сам особо не веришь, а некий фантом или, чтобы понятней было, голограмма этого образа, коим я перед тобой предстою. А сейчас для более внятного понимания, я сделаю краткий экскурс в свой мир, в котором обитаю. Вернее и правдивее, в наш с тобой. Конкретно и согласно программе, параграфам и инструкциям, которые определяют мою деятельность, основную мою специальность, я являюсь Переносчиком ПЛИКов – полный личный индивидуальный код человека. ПЛИКом обладают все люди в этом мире, а также в бесконечной спирали параллельных миров. Умирает лишь оболочка человека, носитель ПЛИКа. И после твоей смерти твой личный ПЛИК покидает тело и высвечивается на моем дисплее, призывая к дальнейшему перемещению. Ну, я имею в виду только тех особей, что находятся под моей опекой. Я не единственный в мире Переносчик, нас много. И ПЛИКи моего подопечного я пересылаю в верхний параллельный мир, где его принимает свой Переносчик, для того, чтобы сканировать и поместить в тело новорожденного в своем мире. Аналогично я принимаю из нижнего параллельного мира ПЛИК, чтобы поместить его в тело, рожденного в нашем мире человека. И поскольку спираль параллельных миров бесконечна, а ПЛИК уничтожить невозможно, то такой факт делает человека бессмертным. Умирает, как я уже тебе говорил, носитель ПЛИКа, а человеческое «Я» вечно. Ну, надеюсь, из этого повествования ты кое-что понял. Пока осознал слабо, не до конца. Но времени на осмысление у тебя предостаточно. Тем более, что в твоей команде я не временный человек, а потому встречи и беседы еще продолжим. Объясню, почему мы, а конкретно, я иногда контактирую с людьми, что по инструкции даже не поощряется, и является нарушением, то тесть, я отвлекаюсь от основной своей деятельности. Понимаешь, Дима, Создатель наделил нас избыточным интеллектом. Ну, он так решил, и спорить с ним бессмысленно, он уже это совершил. Работа по изъятию ПЛИКа, приему и сканированию их, дело весьма хлопотное и время затратное. Однако выпадают и свободные минуты, которые мы и стараемся использовать для общения с избранными. Да, Дима, ты не оказался в числе избранных мною для редких контактов. Но я общаюсь и контактирую с тобой с самого твоего рождения. Ну, часто появлялся в твоем сне, дабы слегка пофилософствовать, слегка иногда пожурить тебя за оплошности, поучить и наставить на путь праведный. Над нами тоже стоит начальник по имени Следящий, который контролирует нашу деятельность, не позволяя нам выходить за рамки программы. Однако добрые дела у него не под строгим запретом. Но нам категорически запрещено лишать жизни человеческих особей. И ежели такое случается, что по нашей личной вине гибнет даже слишком плохой по вашим меркам и мерзкий человек, то, сканируя ПЛИК мы сразу сообщаем о таком факте Следящему. А поскольку такое случается лишь по причине попадания в нашу систему вируса, то и основное действие Следящего, это очищение программы от вредного вируса и жесткое предупреждение о недопущении нечто подобного. Поскольку у нас имеется антивирусная защита, и мы сами обязаны справляться с такими мелкими недугами, не допуская грубой интервенции и подчинению его капризам. Тогда может поступить более жестокое наказание – строгий контроль и запрещение общения с избранными. Ну, и все, Дима. Пока этой информации обо мне тебе вполне хватит для собственного осмысления. Не провожай, тот автомобиль, от которого мы недавно отошли, ждет тебя и отвезет по указанному тобой адресу. С водителем можешь не общаться, он не является ни представителем человечества, ни моим хорошим знакомым. Это обычный фантом, запрограммированный мною лишь для доставки тебе до дому. Ангел попрощался с Дмитрием и ушел в свою обитель. А Дмитрий еще долго сидел в кафе и размышлял, пытаясь осознать и усвоить услышанное. Верша дела, делишки и проступки, Не думая о совести, умея откупиться, Считая себя правым, сильным, всемогущим, Творить зло грязное, и в подлости забыться, Ты можешь в жизни этой незамеченным остаться. Прожить в почете, в полном уважении, И блюдолизами с лихвою окруженный. Газетой, телевиденьем ославленный, Хвалою с лестью, ложью зараженный. Но Суд Небесный явится, чтоб рассчитаться. Он выберет вердикт, достойный твоей жизни, Заплатишь по заслугам ты сполна. За всех обиженных, тобою оскорбленных Ответишь, не спасет твоя мошна. Поскольку злато ослепить Его не может. Пред ним придется говорить лишь правду, Поскольку ложь не слышит Он, не признает. Вымаливать прощенья не имеет смысла. Расплата грянет за грехи, она придет. Лишь пощадит слегка, коль совесть гложет. Сумей покаяться, и с искусом справляться. Ведь звоны злата в смертном часе не спасут. А холуи забудут сразу прегрешенья, И с радостью на кладбище твой гроб снесут, С поспешностью забыв твое существование. Мы суетимся в этом мире, копошимся, Стараясь правдой, кривдой богатиться, Забыв порою о душе нетленной, Спеша в хмелю и в радостях забыться. Остановись и вспомни истины призвание. Небесный Суд, Он, как Дамоклов меч Снесет твою головку с плеч, Коль не поймешь, не примешь правду бытия. Задумайся, найди в своих поступках свое Я И оглянись вокруг, увидев рядом близких. Прочувствуй боль, любовью к ним проникнись.

© Copyright: Владимир Гришкевич, 2015

Регистрационный номер №0263853

от 8 января 2015

[Скрыть] Регистрационный номер 0263853 выдан для произведения: ВОЛЬДЕМАР ГРИЛЕЛАВИ Небесный суд Фантастическая мелодрама Правоохранительные органы не всегда могут доказать виновность обвиняемого. Не хватает улик, слишком хороший и дорогой адвокат. А как быть тем, у кого не хватает средств для найма сильного защитника, способного довести дело до суда, и могущего помочь осудить преступника? И тогда вступают во власть силы небесные в лице исполнителя приговора Небесного Суда. И от его карающего меча не сумеют уйти даже чины, стоящие у власти. 1 В кабинете старшего следователя следственного отдела при ОВД по городу Грачевск майора юстиции Погодаева Дмитрия Ивановича противно пропищал свою незатейливую мелодию телефон внутренней линии. И Дмитрий уже догадался, кто автор этого звонка, и понял его причину. Он минут 30 назад из окна своего кабинета видел, как к управлению подъехала иномарка известного в городе «криминального» адвоката Булюк Геннадия Михайловича. Прозвали его «криминальным» по простой общеизвестной тривиальной причине: служения слугам народа. То есть, ежели, что и случилось криминальное и связанное с уголовным кодексом у работника власти или из большого бизнеса, имеющего запредельные суммы для покупки этого служаки закону, то во имя и ради спасения проштрафившегося несется на своем BMW этот славный спаситель и покровитель господин Булюк. О его «честности» слишком хорошо знают следователи, чтобы сразу же при виде этого автолюбителя не вспомнить стоматолога и свои больные зубы, вызывающие неподдельный, натуральный и естественный стон. И теперь, как они и предполагали, удачная и слаженная цепочка неопровержимых железных обвинений, так долго и нудно много дней собираемая по крупицам против очередного жулика при власти или его сынка-племянника, рассыплется, как карточный домик. И ведь знали все, предполагали и догадывались, что все контрдоводы, алиби и прочие отмазки в большинстве случаев фальсифицированы, подогнаны и высосаны из пальца. Но великий дар оратора позволял адвокату Булюк красноречиво доказывать и убеждать любой суд в невиновности подопечного, даже если Дамоклов меч падал уже на шею очередного подонка. Но Булюк успевал в последнее мгновение перенаправить полет карающего орудия, и его острие вонзалось в пустоту. И ничем невозможно спасти, уже готовые к передаче в суд, дела. Деньги, власть и продажный адвокат вытаскивали за уши из дерьма, успевая отмыть и отбелить, казалось бы, безнадежно утопшего. Нет, невиновен, как показывают все, вдруг откуда-то вынырнувшие, свидетели. Не было его там, видели его в другом месте, он абсолютно непричастен, невиновен по всем статьям. И нанимали этого Булюка не для смягчения приговора, а для полного избегания наказания. Дело даже не доходило до суда. Предполагал некий схожий с подобным сценарием исход этого дела и Дмитрий, старший следователь следственного отдела. Пророчил нечто аналогичное и его помощник, капитан юстиции Монахов Николай Евгеньевич, или просто, как звал его начальник, Коля. Ведь подследственный, обвиненный в изнасиловании и в жестком избиении девушки, дочери обыкновенной жительницы города, не имеющей и близкого приближения к власти и финансам, был, что ни говори, а родным племянником начальника департамента социального развития Ярощука Денис Семенович Ярощук. Еще и фамилии у них одинаковые. Сын родного брата, как же не заступиться за родную кровинушку. И этот паршивец уже порядком примелькался в сводках о происшествиях, да все никак не могли его зацепить. И вот, казалось бы, капкан захлопнулся и защемил дичь за ногу, или, если быть более точным, за орудие насилия. Однако Дмитрий Погодаев, уже подготавливая материалы в суд, по выражению лица, по отдельно брошенным фразам начальника следственного отдела предчувствовал провал. Ох, неспроста именно сегодня приехал этот подлый Булюк, не позволят ему завершить это дело, поставить, наконец-то, точку в похождениях и беспределе, уже ставшим ненавистным, Денисе Ярощука. -Зайдите ко мне, Дмитрий Иванович, - попросила трубка голосом начальника Чернова Валерия Ярославовича. – И дело Ярощука прихвати с собой. У меня здесь его адвокат сидит, есть о чем нам поговорить. -Слушаюсь, товарищ подполковник, - официально, и сказал таким тоном преднамеренно, ответил Дмитрий, хотя уже давно они друг с другом на «ты» и по имени. Но сейчас почему-то хотелось подчеркнуть эту официальность, как несогласие и свой молчаливый протест. А ведь зря злится на начальника, понапрасну обвиняет его в сговоре с адвокатом, понимая, что очень уж сильно и настойчиво давят сверху, и требуют немедленного прекращения дела. А сейчас именно с такими намерениями прислали в ОВД этого подлого Булюка. -Все, трандец? – иронично усмехаясь, спросил Николай Монахов, присутствующий при этом телефонном разговоре. – Опять придется отпускать, да еще с извинениями и обещаниями, следующий раз не трогать. -Вот сегодня они извинений от меня не дождутся, хрена им, а не покаяния, все скажу этому уроду, что о нем думаю, - в бессильной злобе прошипел Дмитрий, но свою беспомощность осознавал явственно. Адвокат прибыл за клиентом с единственной целью и задачей: забрать оправданного ублюдка из камеры домой, возвратить заблудшее чадо родителям. -А придется, - констатировал, как факт, Николай. – Ну, сам Монахов пусть и извиняется. Однако отпускать этого урода придется однозначно. Мы супротив власти предержащих бессильны. -Придется, - согласился Дмитрий. – Ну, и что мне сейчас сказать этим женщинам в свое оправдание? – кивнул в сторону двери следователь. – Они явились ко мне, чтобы убедиться в справедливости правосудия и в неизбежности наказания насильника. А он сейчас плюнет им в глаза, и вот тогда мы перед ними ничем не сумеем оправдаться, как власть и закон. -Мы, Дима, живем в стране, где правит чиновник и рубль. Если точнее, так доллар и евро. Они сейчас в большем почете. И не кори себя так, подумай о дальнейшей своей жизни и службе. Нам с тобой до пенсии еще ой как, далеко! Точнее, так мне, тебе слегка поближе, но не рядом. И выше своих ушей все равно не прыгнешь. Поэтому, хлебни водички и уйми свою психику. Даже не думай о гневных речах перед Булюк. Никто не оценит и не поймет, а себе биографию подпортишь. -Да все я понимаю, можешь за меня не беспокоиться. Это я перед тобой пар спустил, а там буду самим паинькой. И Дмитрий, махнув рукой, выразив этим жестом полную безнадежность и бессмысленность потуг, взял со стола папку с делом и отправился на прием к начальнику. Как он и предполагал, и даже на все сто процентов был уверен, что Булюк уже приготовил все необходимые для оправдания подзащитного бумаги, которые разложил на столе для их демонстрации. Кивком головы Чернов пригласил присесть Дмитрия за стол напротив адвоката, и взглядом предложил начать диалог. -Вот, - показал бумаги Булюк, словно утверждал всемирный закон, неподлежащий оспариванию, - показания свидетелей Беляева Леонида и Королькова Андрея указывают на абсолютную непричастность к этому преступлению моего подзащитного. Его в это время даже в городе не было. И ваша свидетель Мокашова Татьяна ничего конкретного не подтверждает. Видела она рядом с Пановой Еленой Ярощука за четыре часа до события. Так именно в это время он и выезжал с друзьями за город. Кто у вас еще в свидетелях, Морозов? Вот его показания. Он не может подтвердить, что видел, а лишь показывает на слухи и разговоры. -Ну, молодец, ай, да умница, адвокат! – воскликнул, как можно спокойней и сдержанней, боясь сорваться и наломать дров, Дмитрий. – Вот скажите мне, откуда вдруг и внезапно появились эти свидетели? И кто такие Корольков и Беляев, когда вдруг они стали друзьями Ярощука? И где они были до сих пор, а? Вот когда приперли к стенке вашего Ярощука, так сразу и свидетели нарисовались, а Мокашова с Морозовым вдруг потеряли память. Вернее, приобрели нужную. -Я бы попросил без намеков, - даже не выражая никаких эмоций, ответил на выпадки следователя адвокат. -Я и не собираюсь намекать, просто высказываю факты, но у вас же сила, власть и деньги, чего у нас нет. -Дмитрий Иванович, придержите эмоции, будем апеллировать фактами. Обойдемся без взаимных оскорблений, - не просил, а приказывал Чернов. – Так мы можем до черт те чего договориться. -Хорошо, выслушиваю, молча, - сдался Дмитрий, понимая глупость и ненужность этих обвинений. -Мои Беляев и Корольков, - продолжил в своем спокойном тоне Булюк, - все эти дни отсутствовали в городе, и о беде, в которую попал их друг, просто не знали. Мне пришлось их разыскать, - добавил он, словно вспышка ярости следователя его абсолютно не коснулась. – А потом, кроме этих сомнительных свидетелей, у вас ничего конкретного против моего подзащитного нет, кроме как заявления самой пострадавшей. Кстати, заявление она написала почему-то на седьмой день после изнасилования и избиения. Это вам не показалось странным? -А вы не в курсе, что все эти дни она лежала в больнице в бессознательном состоянии? -В курсе, но заявление могла написать мать, она же подтверждает вдруг потом, что Ярощук угрожал ее дочери. Кстати, тоже безосновательно, - все также монотонно, но убийственно зачитывал приговор следователю Булюк, уверенный в превосходстве и в полной победе. Если он брался за какое-либо дело, то никогда еще его не проигрывал, даже если подсудимому, то есть, его подзащитному, казалось бы, и помощи ждать неоткуда. А он находил свидетелей, алиби и все слабые места обвинения. – Но ничего кроме сочувствия выразить не могу. Мой подзащитный в ее проблемах невиновен. Поэтому прошу и даже требую, немедленно освободить его из-под ареста. В противном случае я обращусь с заявлением в прокуратуру за незаконное удержание невиновного, и на препятствие защите. -Дмитрий Иванович, - спросил следователя Чернов. – Что вы можете предъявить адвокату по его заявлениям? У вас есть с чем идти в суд? -До этих внезапных свидетелей было, - уже понимая и принимая поражение, рассматривая показания Беляева и Королькова, сдался Погодаев. – Только, товарищ подполковник, извиняться перед этим уродом я не собираюсь. Он виноват, он преступник, и от этого я не отказываюсь. Сказал и, бросив папку на стол, Дмитрий покинул кабинет. Чернов пожелал что-то сказать в ответ, крикнуть, приказать, но, заметив слегка приметную язвительную ухмылку на лице адвоката, передумал. Не мог он перед этим продажным адвокатом унизить своего товарища. -Забирай своего Ярощука, - внезапно переходя на «ты», скомандовал Чернов, подписывая постановление на освобождение, - и проваливай ко всем чертям отсюда по добру по здорову. -Я бы попросил, - хотел возмутиться адвокат, однако неожиданно передумал, понимая бессилие следствия перед его хорошо отлаженной деятельностью. Они злятся, поскольку слабее его. Ну, и пусть побесятся, а он все равно на коне и в лаврах. А у этих всего лишь и остается их беспомощный вопль и досада. Булюк схватил постановление и, молча, покинул кабинет начальника следственного отдела. Деньги отработаны честно, можно и проглотить грубости. Зато он сразу же отправится в автосалон, где присмотрел себе новенький блестящий серебристый «Нисан». А этот BMW уже слишком примелькался в городе Грачевске. Булюк, подогреваемый деньгами и победой, поспешил в следственный изолятор, чтобы поторопиться с освобождением подзащитного. Друзья, то есть, лжесвидетели Беляев и Корольков уже подогнали автомобиль к крыльцу здания ОВД и шампанским и дожидались своего друга. Хотя, в другой жизни Булюк, а уж тем более его подзащитный, друзьями назвал бы их с большой натяжкой. Несколько дней пришлось их разыскивать по всему городу и в его окрестностях, затем долго уговаривать и сочинять алиби Ярощуку. Парни пытались поначалу убедить адвоката, что круг знакомых у Дениса немного иной. Однако адвокат обрисовал радужные перспективы парней, если помогут выкарабкаться Денису из этого катастрофического сложного положения, и те сдались. А до этого мига они общались с Денисом в ранге хороших знакомых. И вот теперь он просто обязан приблизить их к своему контингенту. А потому и устроили ему эту пышную показушную встречу, как невинно пострадавшему от беспредела полиции и органов правопорядка. Пусть так и будет, потешался в душе над этими потугами парней Булюк. Ведь очень скоро и эти отморозки когда-нибудь будут просить помощи у адвоката. Долго в окружении Ярощука в статусе законопослушных им не продержаться. Обязательно вляпаются в некую бяку. Лена Панова сидела с матерью невдалеке от кабинета следователя Погодаева. И когда Дмитрий возвращался после встречи с начальником, они привстали, ожидая из его уст слова, обнадеживающие и гарантирующие правосудие. Ведь до этого мига он им такой исход дела и обещал. А вот сейчас пронесся мимо, даже не подняв на них глаза. Однако в последнюю секунду приостановился и в отчаянии развел руками, отображая беспомощность против тех, кто правит и руководит. И женщины поняли его жест, даже не пытаясь осудить. Они и раньше слушали его оптимистические обвинительные речи с неким пессимизмом, и их недоверие оказалось сбыточным и реальным. А когда увидели в сопровождении адвоката своего обидчика и поняли его теперешний статус, беспомощно, не произнося ни слова, сели. А Денис, проходя мимо них, плотоядно подмигнул Елене, и пошло хихикнул. Он был снова на пьедестале, и знамя победы держал железной хваткой. -Ты иди, - вдруг попросил Дениса адвокат, - а я в туалет заскочу. В принципе, я тебе больше не нужен, там возле крыльца тебя встречают твои друзья. Постарайся быть им благодарным. Они вытащили тебя отсюда. -Не вопрос, я могу быть благодарным! – восторженно воскликнул Денис. – Сейчас прямо отсюда едем в ресторан, отмечать победу. А вы не присоединитесь к нам? – спросил он адвоката. -Нет, Денис, у меня еще дела. Вы уж без меня. Только, - попросил он и даже с нажимом предупредил: - постарайтесь хотя бы сегодня без эксцессов и ненужных приключений, побудьте один день паиньками. -Не волнуйтесь и не переживайте за нас. Уж сегодня мы всем покажем образец дисциплинированности и законопослушания. Гарантируем, что сегодня у органов к нам претензий не будет. Булюк мало поверил его заверениям и обещаниям, да и вообще, он и не собирался принимать всерьез эти наигранные клятвы, понимая, что гулять сегодня молодежь будет шумно. Однако его самого это уже не касалось. У деток имеются папы с мамами, пусть сами и следят за поведением своих чад. А ежели и случится какой-либо конфликт, то за их же приличные деньги он будет спасать этих мерзавцев. И чем глубже эти отморозки тонут, тем дороже обходится их родителям спасение. И эта дороговизна оседает в кошельке адвоката Булюк Геннадия Михайловича. С этой приятной мыслью и вошел он в туалет, чтобы справить нужду и отмыть руки. В этом здании слишком запачканы и замаслены все дверные ручки, что после каждого посещения хочется отмыть руки не просто мылом, но и протереть их антисептиком. Хватает всякой дряни в этом здании, вся грязь человеческая проходит через него, прежде чем отправиться к месту назначения. Он сразу заметил этого молодого человека, бесцельно стоящего у окна. Вроде как, не курит, руки не моет, стоит без определенной цели, словно кого-то дожидается. Однако адвокат подумал, оценил, взглядом срисовал и забыл. Мало ли кто здесь может оказаться. Одет мужчина прилично, но и обычно. Середняк без больших запасов, как финансов, так и прочего капитала, оценил его по внешности и одеянию Геннадий Михайлович. Да и в таком серьезном здании чего можно опасаться от его посетителей, коль все оно под охраной полиции. Уже тщательно отмывая руки от невидимой грязи и микробов, Булюк заметил пристальное внимание странного субъекта к своей особе. Рассматривает его, слово изучает. Да и ладно, его личные глаза принадлежат только ему самому, и использовать зрение по собственному усмотрению у него имеются все права. Сейчас уйдет и забудет. Однако субъект подошел вплотную и остановился со стороны входной двери, словно перекрывал все отходы. -Сильно руки испачкал, Гена? – вдруг спросил незнакомец адвоката нежным мягким баритоном, могущим принадлежать лишь особам аристократического статуса. – Мой, мой, отмывай грязь. Она – тварь липучая, тяжко отмывается. Да ты ведь сам, по сути, руки в нее и совал. -А ваше дело, какое до моих рук? – решил не опускаться до грубостей, но и не поощрять хамство. Однако соответственно и адекватно реагировать на слова этого наглеца тоже не слишком жаждалось. Кто его знает, что за тип здесь оказался. Может ведь и психом быть. -Есть, если решил с тобой поговорить, - не меняя тембра оттенка голоса, ответил незнакомец. – Хотя, признайся, Гена, что душа требует аналогичной гигиенической процедуры. Слишком испачкал ты ее, поскольку грязное дело только что совершил. Подонка и насильника от правосудия откупил. Нет, не оправдал ты его, не смягчил вину, как и полагалось по статусу адвоката поступать. А ты его просто за деньги выкупил. Поначалу запугал тех, кто мог бы помочь следователю упечь за решетку насильника, затем купил паршивых мальчишек. И теперь, когда грязное дело завершено, ты пытаешься государственным мылом отмыть свои подлые ручонки. Затем эти вонючие деньги спланировал уже потратить на себя и во блага своего? Как понимаю, машинку новую купить задумал? -Ну, все! – разозлился, но абсолютно не испугался этого борца за правду Геннадий Михайлович. – Мне ваш бред слушать неинтересно и даже слишком скучно. В моралях я не нуждаюсь, попробую прожить без ваших нравоучений. А если уж так вы болеете за правоту, так приглашаю к диалогу, сумейте доказать мне вашу позицию. А теперь потрудитесь не препятствовать мне. Я вас покидаю. А все эти ваши домыслы и выведенного яйца не стоят. Сходите к следователю Погодаеву, и там уже выкладывайте свои сомнения. А я в этом случае оказался убедительней его аргументов. Доказывать, убеждать и искать факты и свидетелей я никому не мешал. И голословные обвинения – участь и прерогатива слабых. -А ты сильный? – иронично спросил оппонент. – Обидел женщин, обманул их веру в справедливость, а теперь бравируешь? -Сегодня и в этом случае я оказался сильней обвинителей. Вот им и предъявляй претензии, что не сумели по закону и по справедливости осудить преступника. Они аналогично пытались кричать о справедливости, а сами оказались слабаками, - уже пафосно и победоносно завершил свою речь Геннадий Михайлович. – И потрудитесь освободить проход. Некогда мне с вами здесь разглагольствовать о правилах и порядках в правосудии. Меня дела ждут. Геннадий внезапно понял слабость и беспомощность оппонента, поскольку все эти потуги смешны и глупы. А бояться в стенах ОВД ему некого. Кто же посмеет поднять руку на адвоката, да еще такой масти, кишка у них тонка. Ну, а ежели и решил этот молодой человек пофилософствовать, так он ему времени уже уделил более, чем достаточно. Да если кто и задумает о мщении, так не здесь и не сейчас. А в городе он никого не боится, поскольку находится под защитой закона и властей. -Так я о том же и говорю, - не позволил, однако движения в сторону выхода этот борец за правду, нагло рукой предотвратив попытку Геннадия, двинуться к дверям. – Если бы ты сумел доказать невиновность, если бы ты предъявил настоящие доказательства невиновности, или хотя бы отыскал смягчающие обстоятельства, так я бы и не думал обставлять твои победы, как ложь и обман. А они таковыми, по сути, и являются. Единственное в твоем деле я в состоянии понять, так это те большие деньги, уплаченные папашей за спасение дитя. Но ведь этот ребенок даже не успел испугаться, он не осознал и не пожелал понимать той вины за проступок, не захотел даже покаяться. И в чем твоя победа? Ну, сумел спасти ты его на какой-то короткий промежуток времени, а потом он вновь натворит новых подлых дел. Сам ведь понимаешь, что твой Денис уже неисправим, он хронически болен тюрьмой. Однако тебя и такой факт устраивает. Такие уроды – твой неисчерпаемый источник дохода. И обвиняю я тебя за бесконтрольное размножение подонков. Их и без тебя в этом мире больше, чем достаточно, а ты еще прибавляешь. А вот такие следователи, как Погодаев и его помощник Монахов пытаются сдерживать их размножение, подавляют рост. А ты продолжаешь плодить, распространять. И в этом факте я желаю тебя обвинить. -Да? – уже с легкой ироничностью хохотнул Булюк, понимая и осознавая нелепость ситуации. Если бы кто зашел в туалет, так он незамедлительно воспользовался бы моментом и покинул помещение и этого надоевшего ему собеседника. Ну, не устраивать же ему драку в здании ОВД? А вдруг это обычная мстительная провокация? Нет, он не такой дурак, чтобы так глупо повестись на эти провокационные штучки. – И от чего имени, и как вы собираетесь меня судить? Что предъявлять будете? А потом, прямо здесь и устроить судилище желаете? -Предъявлять я тебе ничего не буду, - уже слегка жестче и грубее ответил незнакомец, легко и без особых усилий, словно легкую и беспроблемную помеху, отодвигая рукой от входной двери адвоката, который уже пытался закончить полемику, так и не дождавшись долгожданных посетителей. – Я являюсь исполнителем приговора Небесного Суда. Мне без надобности свидетели, улики и какие-то доказательства, поскольку истину я знаю со всеми мельчайшими деталями и подробностями. Даже тебе могу пересказать с точностью до запятых весь разговор с подкупами, угрозами и шантажом. Но не собираюсь, и не буду уделять тебе столько времени, поскольку оба спешим. Ты в свой салон за новым автомобилем, я в ресторан, где твои ублюдки собираются отпраздновать пышно и богато освобождение и оправдание насильника. Но Небесный Суд торопится к ним. Мы не позволим так хамски очернять само чувство справедливости и веру в правосудие. -И что вы можете? – усмехнулся Геннадий, но больше ничего не успел выговорить. Исполнитель приговора сильной рукой вцепился в его шевелюру и со всего маху приложил его лицом к зеркалу, что висело над умывальником. Удар был настолько мощным, что зеркало рассыпалось на осколки. В глазах у адвоката весь свет поплыл от боли, от обжигающих порезов и от треска крошащихся зубов. Хотелось дико заорать, но переполненный кровью и осколками зубов рот не позволил и не пропустил крик. Да еще и этот палач слишком сильно вцепился в волосы, не позволяя даже легкого спасительного движения. -Вместо нового автомобиля потратишь гонорар на пластическую операцию и на новые зубы. И запомни, адвокат, я и впредь буду контролировать твою профессиональную адвокатскую деятельность. Ты имеешь право защищать подонков любых мастей, поскольку статус адвоката требует таких поступков. Любой гражданин имеет право на защиту. Но не смей подкупать, фальсифицировать и своей дезинформацией отнимать у простых граждан их веру в обычную справедливость правосудия. Сказал все эти слова напутствия и покинул помещение с окровавленным адвокатом, тело которого, потеряв поддержку, рухнуло на кафельный пол, размазывая поверхность плитки кровавыми соплями. Однако сознание он не потерял, о чем весьма сильно сожалел, поскольку невыносимые боли терзали тело. А такого счастья не получалось по желанию. Превознемогая боль, едва не теряя сознание, Геннадий Михайлович медленно полз к входной двери, надеясь на помощь людей, которых так бессовестно предал. А исполнитель приговора, не спеша, вышел на крыльцо и подошел к Елене Пановой, которая под деревом стояла в обнимку с матерью. Он уже не плакала, а просто обессиленным голосом жаловалась на несправедливость, на подлость, что окружала их, и на нежелание жить в этом городе. -Успокойся, доченька! – пыталась успокоить и отговорить от необдуманных поступков мать, голос которой у самой дрожал от бессилия и обиды. – Надо жить, ничего не поделаешь. Не верю я, что им вот так все просто сойдет с рук. Покарает их судьба, отольются им наши слезы. -Мама! – в отчаянии шептала Лена. – Ты же видела его ехидную улыбку. Было бы у меня с собой оружие, так, не задумываясь, расстреляла бы его. Честное слово, мама, не удержалась бы. -И тебя посадили бы. Нет, дорогая, мы им такой радости не предоставим, я в Москву поеду, дойду до президента, но они не смеют безнаказанно гулять по улицам нашего города. -Ой, мама, они и там всех купят. Видать, придется с этим нам жить. Буду надеяться, что недолго они веселиться будут. Неправда, есть в мире справедливость, все равно, придет к ним расплата. -И в этом ты, Лена, очень даже права! – неожиданно громко над ними прозвучал голос мужчины. Это сказал исполнитель приговора. – Хочется одарить тебя маленьким кусочком веры в справедливое возмездие за их дела подлые. И это тебе говорит исполнитель приговора Небесного Суда. Ты видела, как счастливые и довольные поехали эти подлые молодые люди на свой праздник. Да только я им его сорву. Обещаю, Лена, что все втроем они сильно пожалеют, что с их помощью продажный адвокат оправдал насильника. Ответят за ложь его дружки, а сам Денис остатки дней проведет в тяжких и мучительных страданиях. Я не уполномочен, не могу и не хочу лишать их жизни. Это слишком легкое наказание. Но мучения их ожидают кошмарные. В справедливости и верности моих слов ты убедишься очень скоро, когда увидишь на носилках скорой помощи адвоката. Он уже получил свою порцию боли, и она ему не понравилась. Живи без страха и помни, что с этого мига ты находишься под моей охраной. Больше никто не посмеет обижать тебя. Он ушел, оставив в недоумении двух женщин, которым вдруг показалось, что мимо их пронеслось видение. Они посмотрели друг на друга, словно спрашивая, были ли эти слова услышанными наяву, или это слуховые галлюцинации, попытки видеть и слышать, принимая желаемое за действительность. -Мама, ты тоже его слышала? – спросила слегка ошалевшая и немного перепуганная дочь. -Ну, да, он так и сказал, что всех их накажет. Это было, он так говорил, только я не успела даже рассмотреть его. И в это время сирена скорой помощи, спешившая к крыльцу УВД, вывела их из оцепенения. И тогда женщины поверили в слова обещания. И чужое горе, случившееся с подлым ненавистным адвокатом, неожиданно вселило в их души и сердца уверенность и удовлетворение. Кара Небесная настигла преступника. Нет, пока пособника насильника. Но он обещал и исполнит сказанное. Дмитрию о происшествии в туалетной комнате доложил Николай Монахов. Факт избиения адвоката не удивил и не возмутил следователя. После кабинета начальника в его душе наступило полное безразличие, пустота и неверие в справедливость, и нужность его работы. Он отделился от мира настоящего, улетев в свои мысли, размышления и переживания, пытаясь понять и осознать смысл своего следовательского труда, коль так легко по звонку и за деньги можно унизить и оскорбить. -Да его не просто избили, Дима, здесь явно просматривается месть. И именно за дело этого Ярощука. Морду превратили в кровавое месиво. Зеркало вдребезги его физиономией расколотили. Теперь можешь представить силу удара и последствия этого соприкосновения. -Жалко, - тяжело вздохнув, произнес равнодушно и, не выражая эмоций, Дмитрий, печально покачивая головой. – Зеркало жалко. Его же лично начальник управления повесил перед отъездом. Мол, будете смотреться, и вспоминать меня. Такого больше никто не повесит. Да, - еще раз тяжело вздохнул Дмитрий, словно избавляя легкие от чуждой массы воздуха. – Очень жалко. -Нет, Дима, ты даже не представляешь, сколько теперь дерьма на нас выльется. В стенах УВД и такое ЧП. -Да ладно, Коля, успокойся, нас это уже не коснется. Ясно же, что отомстили ему за его же грязные делишки. Рано или поздно, а расплата приходит. И к нам претензий ни у кого возникнуть не могут. Погоди-ка! – вдруг он в окно заметил Елену Панову с матерью, и их лица светились радостью. Некой злорадной, мстительной, словно именно такого акта мести они и ожидали. Он еще не представлял и не понимал, зачем и с какой целью шел к ним, но внутреннее чутье подсказывало связь с этим последним событием. Они могут знать имя карателя. – Вот, - промямлил он, подойдя к женщинам. – Кто-то адвоката избил. Сильно и жестоко. Ну, я, это, вы уж меня поймите. Бессилен я против них, - сказал и ткнул пальцем в небо, указывая и намекая на силу и могущество власти. – Мне приказали, и я сдался. -Это был исполнитель приговора Небесного Суда, - вдруг неким удовлетворенным голосом произнесла мать Лены, аналогично указывая пальцем на небо. – Он обещал и с теми тремя разобраться. Нет, убивать он их не станет. Говорит, что Суд не велит убивать. Но боль причинит сильную. -Это вы про Ярощука и его лжесвидетелей говорите? – вдруг оживился Дмитрий, и в нем вновь пробудился следователь, сотрудник правосудия. – Он не сказал вам, куда они поехали? Знает, наверное, раз обещал? -Дмитрий Иванович, - с неким презрением и обидой в голосе проговорила женщина, покачивая осудительно и иронично головой. – Вы понесетесь спасать этих подлых и продажных тварей? Да он, этот исполнитель, нам веру в жизнь вернул. Не суетитесь и не вздумайте даже пытаться спасти. Во-первых, не успеете, а потом, не мешайте ему, если у самого не получилось. Сами ведь испытали боль и горечь таких помех. Вам помешали совершить правосудие, так пусть он его завершит. -Да, да, - вдруг осознал свою оплошность Дмитрий. – А в этом вы полностью правы, пусть карает. И он возвратился в кабинет. На вопросительный взгляд Николая, Дмитрий с оптимизмом и легкостью в голосе ответил: -Исполнитель приговора Небесного Суда. Он им признался, что наказал адвоката и умчался к нашему оправданному. Их троих ждет аналогичная кара. Не знаю, обо что в этот раз их мордами бить будет, но боль обещал. -Майор Погодаев и капитан Монахов, - прокричал внезапно на весь кабинет, заглянувший в дверь дежурный по УВД. – Вас срочно к подполковнику Чернову. Он здесь, в дежурке. -Пошли, - весело позвал Николай Дмитрия, вдруг развеселившийся таким оборотом событий. – И чего он хочет от нас? Чтобы мы поймали этого исполнителя? Так ведь по заслугам получил, собака! -Ты только ему об этом не говори, и такую откровенную радость постарайся поглубже припрятать, - попросил Дмитрий Николая, и они пошли на зов. Начальство зовет, отказ невозможен. Чувствовалось, что УВД сильно взбудоражено. Заметное нервное перевозбуждение было в суете сотрудников и в той атмосфере, что воцарилась в здании. Во всех кабинетах, закутках и в курилке громко, возбужденно и азартно обсуждали происшествие, комментируя его и выстраивая гипотезы. И никто не высказал даже намека на сочувствие в адрес пострадавшего. Основной вердикт звучал в конце любого предположения, мол, поделом досталось. -Дмитрий Иванович, - сходу набросился на майора Погодаева начальник. – Дежурный утверждает, что после освобожденного Ярощука и Пановой с матерью никто из посторонних не выходил. Стало быть, преступник до сих пор находится в помещении. Необходимо срочно всех расспросить и по горячим следам задержать его. Жаль, сам адвокат ничего не мог сказать. Это же таким позором ляжет на все Управление. Вы уж постарайтесь отыскать этого мстителя. -Не мстителя, Валерий Ярославович. -Что? – удивился такому безразличному спокойствию подчиненного Чернов. – Ты, Дима, это брось. В стенах здания совершено преступление, пострадал человек, который даже не мог думать, что здесь ему могут угрожать. И расслабляться тебе никто тут не позволит. Свои обиды можешь оставить при себе. Он в этом деле победил, в следующем ты. Лучше и тщательней необходимо подбирать улики и доказательства, чтобы даже продажные адвокаты не могли подкопаться. А сейчас берись за дело. И мы с тобой о Ярощуке поговорим потом, в свободное время. Нам просто необходимо любой ценой отыскать этого хулигана, честь мундира под угрозой. -Да я не об этом, Валерий Ярославович. Хрен с ним, с этим адвокатом. Только суету можно прекращать. Это дело рук исполнителя приговора Небесного Суда. А он нам неподвластен. -Что за чушь ты несешь, товарищ майор, - сильно подивился и разозлился подполковник Чернов на эти мистические и религиозные намеки подчиненного. – Бредим, Дмитрий Иванович? Может, к врачу обратиться, что-то не нравится мне твое отношение к делу. -Он им так представился. Ну, Пановой и ее матери. Вот так просто подошел к ним и заявил, что справедливость обязательно восторжествует. Мол, адвокат уже наказан, а следующий по списку Ярощук с купленными свидетелями. И в здании можно никого не искать. Этот исполнитель уже несется для исполнения очередного приговора. И, по-моему, он вот-вот свершится. -Так чего сидим тут? Бегом к Ярощуку, предупредить, защитить. Срочно выезжайте и спасайте, - завопил подполковник, поверив в версии. Дмитрия. – Ну, не тяните, чего на месте стоим? -А куда нестись? – со смешком спросил Дмитрий. – Они же праздновать помчались. А вы знаете все их злачные места? Да они могли забраться сейчас в любую нору, в любой закрытый кабак, куда нам без ведома прокурора не пройти. Ну, тогда можно успокоится. Мстителя или этого исполнителя аналогично не пропустят. Хотя, сюда он незаметно пробрался, и так же по-английски удалился. Так что, отыщет он этих нехороших мальчишек, и жестоко покарает. -И ты об этом так спокойно говоришь? – все еще кипятился, но уже с заметной ноткой бессилия и безнадежности, Чернов. – Ладно, ты прав, будем ждать известий. Сейчас мы ему ничем не поможем. Дмитрий, молча, развернулся и пошел в сторону своего кабинета. Капитан Монахов сразу так и не придумал, как ему поступить: последовать за начальником, или задержаться в дежурке с еще большим начальством. Но, заметив легкую растерянность в глазах Чернова, решил его покинуть. Но не успел он войти в кабинет Погодаева, как следом вошел Чернов. Он уселся в кресло возле стены и примолк, словно для того и пришел сюда, чтобы помолчать и подумать в компании подчиненных. Будто в дежурке мысли не пришли. -Я попросил дежурного, чтобы сразу же сообщил о любом происшествии, связанном с Ярощуком, - наконец-то признался он, нарушив угнетающую хозяев кабинета несвойственную обстановке тишину. – А сам что думаешь по этому поводу? Что еще за Небесный Суд выискался на нашу голову? Секта, группа товарищей, решивших мстить, вершить правосудие? -Я и сам толком ничего не знаю, - признался Дмитрий Чернову. – Ну, выходили из здания эти Пановы, полные горя и печали. А тут шум, известие о нападении на адвоката, которое, если признаться честно, абсолютно не зацепило. И вдруг в окно вижу сияющие и счастливые лица женщин, словно это они сами и свершили самосуд над продажным адвокатом. Я и подошел к ним. А они сразу и признались, что к ним подходил он, представившись исполнителем приговора Небесного Суда, и поведал им о начале акции возмездия, кое с адвоката и началось. И пообещал им, что весьма скоро услышат они о пострадавших Ярощука Дениса и его друзей, купленных свидетелей. Вот и все, что я лично знаю. А думать? Валерий Ярославович, а вы на что рассчитывали? Они беспредельничают, творят, что им угодно, и все это проходит без последствий для них благодаря папашам и деньгам. Вот и сорвался один из обиженных. Осуждаю самосуд, какими бы красивыми намерениями он не прикрывался, понимаю, что это неправильно, но как остановить, даже не догадываюсь. Подскажите, если имеете мысль. -Мыслей не имею. Касательно этой ситуации, - констатировал Чернов, но уже голосом сильным, властным и уверенным. – За что боролись, на то и напоролись. Аккурат все деньги у этого адвоката на ремонт собственного фасада уйдут. Там такое месиво, что смотреть страшно. Звонок в дежурную часть по поводу драки с участием известного Дениса Ярощука поступил где-то часа через полтора после этого разговора Погодаева с Черновым. Поскольку об этом просил сам начальник, то и сообщил дежурный об акте мщения самому Чернову. А Чернов поспешил сразу же в кабинет к следователю Погодаеву, чтобы дать указания. -Езжай, Дима, и сразу же отзвонишь. Ничего конкретного пока неизвестно, но из ресторана «У Катюши» позвонили, что нашего Ярощука и двух его дружков сильно поколотил некий посетитель. Ну, сам понимаешь, что это и есть наш исполнитель приговора Небесного Суда. Разберись там и сразу мне звони. Жду сообщений, - напутствовал в дорогу Чернов. А друзья-товарищи сразу же, как Денис Ярощук вышел из здания УВД, отправились в ресторан «У Катюши», считавшийся элитным, дорогим и самым шикарным рестораном в городе. Простой парень, как говорится, от сохи, сюда даже не попытается войти. Здесь чашечка кофе или кружка пива по цене его дневного заработка. А ежели посидеть часок-другой, так и месячной зарплаты может не хватить. Потому в этом ресторане можно сидеть лишь таким, как Ярощук и его друзья. Но только не эти, как Беляев и Корольков. До сегодняшнего дня они в друзьях не числились. Адвокат специально их и купил. Мол, почти посторонние и совершенно незаинтересованные свидетели. И в этот ресторан Андрей и Леонид попали впервые. Поначалу попытались лицом и всем видом некое легкое безразличие, будто являются завсегдатаями этого заведения. Но, пробежав глазами по меню, впали в стопор, лишившись на некоторое время дара речи. -Да успокойтесь! – уже почувствовав полную уверенность в своей непоколебимости, панибратски похлопал по плечу друзей Денис, забирая у друзей меню и отбрасывая его в сторону. – Вы – мои спасители, и я, стало быть, ваш должник. Официант! – махнул он рукой молодому парню в униформе. – Неси все, что у вас самое лучшее. И виски бутылочку. Мы сегодня празднуем мое день рождение. Да, парни, благодаря вам я буду считать сегодняшний день своим вторым днем рождения. Подарок вы мне уже сделали, хороший подарок. Поэтому стол за мной. Леонид и Андрей уже чувствовали, как у них за спиной прорастают крылья. Они вливаются в число избранных, их причислили к золотой молодежи. А вдруг и работу предложат соответствующую? Только все равно, без Дениса в этот ресторан они пойти не смогут. Такой работы в Грачевске нет, чтобы позволить себе провести в этом заведении хотя бы один вечер в месяц. Не говоря уже о даме, которую решишь угостить. Потом зубы на полку, и только. Да и черт с ним, с этим рестораном. Главное, что все будут видеть их в окружении Дениса и ему подобных. И такое знакомство открывает им огромные возможности и перспективы. А виски они не очень-то и любят. Вкус у него неважный. Хотя, глядя на Дениса, и аналогично смакуя глоточками, они хвалят его. Ну, а уж когда останутся одни, так для них дешевая водка – самый лучший напиток. От нее в голове шумит радостно и здорово. Если без излишества. Иначе утром слишком хреново. Так ежели виски перебрать, так не лучше будет. Второй наполненный стакан Леонид опрокинул залпом, решив и, поняв, что от такого смакования кайф в организм не явится. -Научитесь, невелика премудрость, - снисходительно махнул рукой Денис на осудительный взгляд Андрея. – А потом, расслабьтесь и пейте, как вам нравится, не превращайте праздник в страдания. И друзья прислушались к совету Дениса, мгновенно и вдруг опустошив бутылку, виновато поглядывая на учителя. Но вид пустой тары его не расстроил. Он лихо махнул рукой официанту, и на столе появилась полная бутылка. -Сам хочу нажраться до поросячьего визга. К бабам не пойду, отмыться от тюремной грязи хотелось бы. Да и переодеться. Но, считаю, что в мужской компании эти запахи приемлемы. Хреновая вещь – тюрьма и нары, но любой мужик и эту школу должен пройти. Краткосрочные курсы. На годы я не подписался бы. С тоски повеситься хочется. Да, и дядьке отзвониться надо бы, поблагодарить и его за свое освобождение. Но не сейчас. Он же мораль на полчаса затеет. Ну, его в баню, завтра. А сейчас балдеем. Телефоны отключаем и пьем без оглядки, - проговорил Денис, выключая свой телефон и наливая всем по полстакана виски. – Ну, вперед, друзья! – крякнул он и вылил залпом содержимое стакана в рот. Однако не учел того факта, что опыта пить такими дозами и с такой скоростью у него нет. И оттого подавился и грубо раскашлялся, выливая изо рта на стол дорогостоящий напиток. – Тьфу, черт! – выматерился Денис, насилу успокоив кашель. – Здесь у вас опыта поболей моего. Кое-чему и мне придется у вас поучиться, взять пару уроков. -Ты, Денис, на нас не гляди, мы на водке так научились пить, - посоветовал товарищу Леонид. – А у виски вкус имеется, потому и пить надо медленно. А водка, она горькая, да и все, потому и глотают залпом. -Да, у водки вкуса нет, - согласился с другом Андрей. – Но тебе его не познать. После виски на водку и смотреть не хочется. -Ладно, будь по-вашему, - решил прекратить эксперименты Денис, и уже наливал в стакан по новой, но пил виски по-прежнему, смакуя его вкус. Народу в ресторане было мало, еще не вечер. Но все, здесь присутствующие, знали друг друга. Поэтому появление незнакомца вызвало у многих легкое удивление. Но поскольку пропустили, стало быть, статус у посетителя соответствующий. А незнакомец, пройдя весь зал, сел на свободный стул за столом празднующих друзей. И так сделал это по-хозяйски, что поначалу Денис даже возмущаться не стал. Слишком самоуверенно повел себя этот тип. Лучше сначала узнать, кто такой, и чего ему надо, а потом уже соответствовать ситуации. -С праздником, ребятки! – неожиданно радостным веселым тоном воскликнул мужчина и налил в стакан Дениса виски. – Поздравляю тебя со вторым днем рождения. И подарок я принес для тебя неплохой. Но сначала тост. Вы решили испохабить, пошатнуть веру в правосудие, доказав миру всему продажность властей и, так называемых, служак народа. Только есть еще и Небесный Суд, который знает всю правду, а потому и карает за дела, а не по чину. А вы, мальчики, - обратился он лично к Леониду и Андрею, - купились на посулы, продались к этому ублюдку в рабство, не учитывая простую истину, что вы ему и даром не нужны. Он сегодня же, покинув вашу компанию, навсегда забудет ваши имена. Не станете вы золотой молодежью. Но и за свершившуюся ложь вы должны понести соответствующее наказание. Леонид и Андрей, внезапно почуяв силу и власть незнакомца, мгновенно потеряли уверенность, впуская в сердце леденящий ужас. Они вдруг поняли, что свершили страшную глупость и неисправимую подлость, купились на обещания адвоката и, приняв дары из рук отца Ярощука. Однако не понял явления суда Денис, заметив в лице незнакомца всего лишь очередного борца за правду. А таких ему приходилось встречать и отваживать, что высказывали недовольства властью и беспределом. Они все-то и могут, что кричать и махать кулаками от бессилия. Ну, а кулаков он не боялся. Только понять бы, поскольку такой акт не совсем ясен, как и кто его впустил? Но он сейчас ошибку охранника исправит и выдворит нахала, как нашкодившего кота. А с охраной потом лично сам разберется за их неосмотрительность. -Тебе, мужик, чего надо, чего приперся сюда? По-моему, твое место совершенно в ином заведении, здесь твой карман не выдержит, - грубо и даже слишком громко, что даже посетители обратили внимание на их диалог, прикрикнул Денис правдолюбцу, добавив слегка мата для красноречия. – Не тебе судить меня, и не в твоей власти карать. Могу лишь посоветовать, во избежание тяжких последствий, самостоятельно покинуть ресторан без усилий моих и охраны. Тогда получится на своих ногах. Но ровно через несколько секунд эту проблему я буду решать сам, и тогда тебя вышвырнут на улицу мордой на асфальт. И сверху по ушам навешают. Если сказать больше нечего, так вали по добру по здорову. -Ошибаешься, парнишка, судить и решать здесь буду я – исполнитель приговора Небесного Суда. Читать мораль таким подонкам, считаю, излишней тратой времени и энергии. Только воздух сотрясать, ибо даже на дне души совести у вас не осталось ни на граммульку. Но я просто посчитал необходимым представиться и назвать причину своего появления в этом заведении. А вам хочу заявить, - обратился исполнитель приговора к Андрею с Леонидом, - не во благо пойдут те копейки, коими купили вас, что посмели вы взять взамен на ложь. На лекарства потратитесь. А ты, ублюдок невоспитанный, до конца дней будешь лишь любоваться видом женщин, поскольку инструмент насилия тобой в данный миг будет утерян. Выбросив обе руки вперед и в сторону, сидящих напротив друг друга, Леонида и Андрея, исполнитель приговора клещами вцепился в их шеи и рывком соединил лицами. Удар оказался настолько сильным, что даже стекла на окнах зазвенели. Но, когда он ослабил хватку, то оба друга сползли на пол, молча, и улеглись рядом со столом, словно вмиг уснули. Не ожидав такой прыти и столь внезапного нападения посетителя, Денис поначалу даже растерялся. Но быстро взял себя в руки и, выскочив из-за стола, встал в стойку боксера на ринге. А у него ведь первый разряд по боксу, да и курсы уличных боев прошел. Уж с этим хулиганом справится, сумеет. Это внезапность сумела ему так легко управиться с товарищами. С ними он успел время потерять, позволил Денису осознать обстановку. Да и охрана подоспеет на помощь, ежели что. -А ноги ты удачно расставил, - зло усмехнулся исполнитель приговора и с силой впечатал ногой в промежность Денису. Сильно и очень больно бил, поскольку Денис от силы удара подпрыгнул довольно-таки высоко, а падая на пол, дико заорал и заскулил с завыванием. Из-за столов высочили парни, чтобы вступиться за Дениса, поскольку они слышали их диалог, но поначалу были даже слишком уверены в преимуществе Дениса. Все-таки, боксер, что он весьма часто демонстрировал. Выскочил из своей перегородки и охранник. Но мужчина, назвавшийся исполнителем приговора Небесного Суда, окинул их настолько презрительным и уничижающим взглядом, отчетливо показывая свое искренне нежелание ввязываться со всеми в потасовку, и открыто высказывая нереальность их попыток справиться с ним, что и слепому стало бы понятным их тщетность поползновений в сторону посетителя. Однако парни проявили некую нерешительность, посчитав неловким, оставить товарища наедине с хулиганом. Да и отомстить необходимо. Он же покусился на их устои и порядки. Тогда исполнитель позволил себе громко рявкнуть в их сторону: -Даже не смейте вступиться за этих подонков, за этих продажных тварей. Если земной суд не пожелал карать их за насилие и ложь, так Небесный послал меня с этой миссией. Я лишил его орудия насилия, и теперь он в этом образе для женщин неопасен. А ежели у вас имеется желание, опробовать мои силы, так враз всех вас уложу рядом с ними, как пособников преступников. Позволяю лишь вызвать скорую помощь. Хотя, спасти она их уже не сможет. Лишь облегчит страдания. Я не уполномочен убивать, они будут жить. Просто пусть опробуют те страдания, кои причинили невиновной девушке. Для этого я и явился, как исполнитель приговора Небесного Суда. Он шел к выходу, а у зрителей даже на простое задержание напрочь охота пропала. Слишком уверенно говорил, что даже завораживал этот исполнитель. Правда, уже у выхода охранник, вспомнив о своих непосредственных обязанностях, предпринял попытку, задержать нарушителя. Но, натолкнувшись на ледяной взгляд исполнителя, поспешил передумать. Уж слишком жестоко и с легкостью карал он тех, за кем с приговором явился. И если двое ему неизвестных лежали, молча, то Денис вращался и кружился вокруг стола и, уже окончательно сорвав голос и потеряв все силы, скулил как побитый пес. А все присутствующие, знавшие эту ужасную и пошлую историю с изнасилованием, поверили и с пониманием отнеслись к угрозе исполнителя, уже в мыслях предполагая, чего мог лишиться Денис после такого удара. Однако сочувствия и соболезнования высказать, желания ни у кого не возникало. Они хорошо знали слишком скандальный и задиристый характер Дениса, и сейчас с негодованием вспоминали прошлые его подвиги. Поэтому, ради сынка этого богача Ярощука никто не пожелал рискнуть собственным здоровьем. По сути, так насильников никто из них не уважал. И к его поступку с насилием и жестоким избиением девушки многие отнеслись неуважительно. -Теперь, я так понимаю, это уже «оно»! – сделал заключение один из посетителей ресторана, знавший Дениса, и попросил официанта позвонить в полицию и в скорую помощь. – А может, добавить ему, чтобы не орал, а? – предложил он уже с язвительной усмешкой. – Невозможно же в кабаке находиться. Да пошли отсюда вон, весь праздник испортил, урод. Не, не тот мужик, а этот, сам Денис, сволочь поганая. Столько баб готовы к нему в койку запрыгнуть, так нет же, придурок лагерный, насилия пожелал. Ну, теперь вкусил сладость насилия? -Да во всем прав это исполнитель. Кажется, так он себя назвал? – спросила одна из девчонок. -Исполнитель приговора Небесного Суда. Вы хоть поняли теперь смысл сказанного? Как верно подмечено, - со смехом прокричал громко на весь зал один из посетителей ресторана. – Вот от земного суда этот Дэн откупиться сумел папашиными деньжатами, а от Небесного – хрен вам! Денег не хватило. И все, словно сговорившись, спешно засобирались, решив покинуть это неромантичное визжащее место до приезда спецмашин, как скорой, так и полиции. Однако охранник попросил всех остаться, и задержаться до приезда полиции, чтобы ему не одному оправдываться перед ней. -Ведь, все равно им потом вас придется вызывать к себе в УВД. А вам оно надо? Лучше уж сразу отстреляйтесь и забудьте. С его разумными доводами пришлось согласиться. Никуда от полиции не укроешься, а лишний раз посещать кабинет следователя не хотелось. Тем более, что у каждого уже имеется по нескольку приводов. Но первой приехала машина скорой помощи, которая уколом угомонила Дениса и привела в чувство его друзей, которым как раз такой факт не очень понравился. Пришлось и им успокаивающие уколы делать. И всех троих скорая увезла, лишь сообщив адрес больницы, чтобы полицейские знали, куда им навещать своих подопечных. А в том, что таким фактом полиция заинтересуется, ни у кого сомнений не было. Совершено, однако, преступление. И буквально через пару минут появились в ресторане следователь Погодаев и его помощник Монахов. Расспросив свидетелей и переписав их данные, следователь с помощником уехали в больницу, чтобы услышать приговор медиков. И слова врача подтвердили вердикт свидетелей. Денис Ярощук лишился орудия насилия. И никакая операция, и реанимация не спасла. Врач для большей убедительности сравнил травму с ударом кувалдой. -Не представляю, какой силой мог обладать этот человек, но простой смертный, да еще человеку, который защищается, на такую силу неспособен. Ну, а эти, добавил он уже с оптимизмом, - оклемаются. Но без пластической операции не обойдутся. Сильно он им фасад испортил. Как его? Исполнитель приговора Небесного Суда? Кстати, Елену Панову я тоже лечил. -Вот так, - уже в автомобиле сделал заключение из всего происшедшего и услышанного Николай, - с кровью достались им эти деньги. Все до копейки на лечения и потратят. Как и адвокат. А еще по городу слушок пройдет об этом жестоком Небесном Суде, так мы с тобой вообще работы лишимся. Кому захочется встречаться с этим исполнителем приговора? -Нее, Коля! – хихикая, в душе согласный, но все-таки возразил Дмитрий. – Никого еще неизбежность и чрезмерная жестокость судей не отвадила от преступления. Как творили, как беспредельничают, так и дальше буду жить. У нас же все думают, что только дураки попадаются. А с ними все проскочит, мимо пронесет, как по маслу. Так что, работы мы не лишимся никогда. Ну, если только малость уменьшится, если кое-кто, а таких меньшинство, задумаются. -Так это правосудия народ не пугается, - не пожелал соглашаться с оппонентом и его концепцией Николай. – А здесь явилась кара Небесного Суда, которая, как ты уже успел понять, неизбежна. Никто и ничто его не останавливает, прет напролом и творит свои приговоры. С таким положением Дмитрий вынуждено согласился. Неизбежная кара заставит призадуматься до свершения преступления. Однако с другой стороны, никто из этих отморозков о суде даже не призадумывался. Ни о земном, ни о Небесном. Вот только Чернов заставит взяться за это дело, а сам возьмет под личный контроль. Ну, возьмутся, ну, сделают вид, что погрузились в поиски. Однако Дмитрий даже не представляет, как ему поднять руку на человека, свершившего такое благородное и богоугодное человеческое дело. Ведь в тот раз, когда принимал решение об освобождении Ярощука, покидал кабинет начальника с тупой и жгущей болью. А вот после этих исполнений приговоров даже настроение улучшилось, желание служить закону во стократ возросло, работоспособность возросла. -Остановись-ка, Коля, - вдруг попросил Дмитрий Монахова. – Это же наши Пановы идут. Лена! – крикнул Дмитрий девушке, и сам, выйдя из автомобиля, направился к женщинам. – Ну, даже не знаю, легче ли вам станет от моих слов, но мы только что из больницы едем. В ресторане «У Катюши» он встретился с ними. Ну, вы сами понимаете, о ком и о чем я говорю. Да еще больницу упоминаю. В общем, все трое попали после разговора с ним в больницу. Двое, что выступили в роле лжесвидетелей, отделались более-менее легко. Ну, лица он им в месиво превратил, однако, выживут, а потом и морды поправят. А вот Денис… -Он убил его? – испуганно вскрикнула Лена, хватаясь рукой за сердце, словно пугаясь продолжения диагноза. -Нет, но гораздо хуже. -А что же хуже смерти может быть, а? – спросила уже мать Лены, которая более оптимистично встретила новость. -Он лишил его мужского достоинства, - зло хихикнул Дмитрий. – Доктор отверг категорично и однозначно любые попытки лечения. Так что, он теперь абсолютно не опасен для девушек. -Ну, и, слава богу! – облегченно вздохнули обе женщины, а мать перекрестилась и добавила: - Есть бог на Земле, есть суд справедливости. А вы теперь его ловить будете, да? Может, не надо, благое дело совершил, ведь. -Да, буду, меня заставят ловить его, как свершившего преступление. Только скажу, но вам и по секрету, дорогие мои женщины, я не хочу и не буду этого делать. Ну, если только он не переступит грань дозволенного. Ведь в мести есть аналогичное зло, что и в самом преступлении. А эти приговоры я воспринимаю благом, поскольку они сильно и больно коснулись меня. Эти суки меня мордой в дерьмо окунули. Только между нами. Однако все-таки есть земной суд, и судить обязан он. Для того и существуют правоохранительные органы. Правда, как в этом случае, и они могут сбои давать. Но, ежели вы его встретите где-нибудь, попросите, больше не хулиганить. 2 Город Грачевск гудел, словно взбудораженный улей. Слух о неком Небесном Суде разлетелся по округе со скоростью радиоволны. Не было в городе коллектива, кабинета или, уж тем более, курилки, где не говорили об исполнителе приговора Небесного Суда, который так жестко покарал продажного адвоката, купленных им свидетелей и, как само собой разумеющееся, о факте кастрации насильника. Никто, даже близкие друзья Дениса, не высказали в его адрес соболезнований, ибо насильники даже в их кругу не пользуются уважением, и не находятся в почете. И теперь дружба с Ярощуком даже причислялась к позорному факту. Разумеется, никто даже не планировал верить в настоящий Небесный суд, посчитав карающий акт, как единичный случай некоего мстителя из приближенных пострадавшей Елены Пановой. Телефон в кабинете Чернова целый день трезвонил и требовал поимки преступника, поскольку такая процедура считалась легко выполнимой. Не мог же абсолютно посторонний и никому неизвестный свершить такое возмездие. Ясно, что девчонка имя этого исполнителя знает. Тем более, как уже многие прослышали, и носители слухов донесли, он сам сообщил женщинам о совершенной мести. Однако женщины факт знакомства с народным мстителем категорично отрицают и божатся, что в тот день впервые его видели. И тогда отец Дениса, сам Семен Ярощук подкупил троих хулиганов, намекнув, что информация об исполнителе будет хорошо оплачена, и уговорил их выведать этот факт у самой Елены. Парни подкараулили девушку и, затащив ее в автомобиль, вывезли за город, где и пытались с применением физических пыток узнать максимально подробностей о ее защитнике. Однако не успели они и одного вопроса задать ей, как перед ними возник мужчина, которого Лена сразу узнало, отчего и воспряла духом. Он же сам лично обещал ее охранять, вот и прибыл на подмогу. Только немного непонятно, откуда он взялся и на чем приехал? Рядом машин не было. -Вы интересовались моей персоной? Ну, вот он, я, которого вы ищете, - представился парням исполнитель. – Какие вопросы ко мне? Поскольку парни, как по количеству, так и по размерам выглядели в большинстве и посолиднее, то есть, крупней и накачанными, чем этот мужичок, то и пугаться его не стали. Но успели лишь окружить незнакомца, как двое мгновенно улетели далеко в кусты, а третий, как подкошенный, упал под ноги. -По-моему, Лена, я тебе уже говорил, что буду охранять тебя, поскольку теперь возникло много желающих с вопросами. И задавать они хотят их не в устной форме. А потому бояться никого ненужно. Насколько я в курсе, так у тебя есть права и имеются навыки вождения. Вот ты сейчас на их машине и возвратишься домой. Разумеется, со мной, я буду рядом до твоего дома. Вернее, до дома Ярощука. Ты меня отвезешь по адресу Ярощука отца. Это он нанял этих мальчишек, предполагая, что мы хорошо знакомы. Да, и в самом деле, мы знаем друг друга, но адрес моего постоянного нахождения для них неведомым будет всегда. А даже если я его и озвучу, так все равно меня нельзя видеть без моего личного желания. Только я сам могу решать и принимать такие решения, кого и когда мне увидеть. Поехали? -Ага! – только и смогла, что кивнуть головой Елена, слишком растерявшаяся от такой внезапной встречи, но ею обрадованная. – А ваш автомобиль где? Вы же, наверное, за нами следом ехали? -Нет, Лена, я перемещаюсь несколько иным способом. И в любую секунду могу оказаться в любой точке города. Ну, если точнее, так и в любом районе планеты Земля. Не стану загружать тебя столь подробной информацией о себе, так просто человеку не понять с первого раза. Останусь для тебя представителем Небесного суда. И такого факта для тебя будет даже больше, чем достаточно. И если следователю будут задавать вопросы о моей личности, то так и объясни. И добавь для пущего успокоения, как следствия, так и общественности, что я совершенно не желаю ставить перед собой глобальных целей, полностью подменить собой правосудие. Нет, я живу своими обязательствами и программами, однако, ошибки и промахи их попытаюсь слегка подправить и подсказать. -А вы думаете, они еще меня будут спрашивать? – спросила Лена, уже управляя автомобилем, на котором ее привезли хулиганы. – Меня уже все спрашивали о вас, но ведь я ничего не знаю. -Вот так им и говори дальше. А почему вновь возникнут к тебе вопросы, так сама догадайся, что сегодняшний эпизод им в обязательном порядке станет известен. Потому и полезут с вопросами, - согласно кивал головой исполнитель. – И еще им просто добавь от моего имени, что я не являюсь мстителем и исполнителем приговора, как таковым. Однако факт, случившийся с тобой и с последующей неудачной попыткой привлечь по закону к суду насильника, меня сильно возмутил и разозлил. Нельзя ведь ценить качество человека по его кошельку и наличию высокопоставленной родни. Потому я и пожелал вмешаться. Хотя, - немного подумав, проговорил исполнитель, - я постараюсь опередить их, и сам встречусь с твоим Погодаевом, и постараюсь ему все внятно разъяснить. Он, как человек и следователь – достоин этих двух званий. С ним возникает желание, общаться. Я попрошу его, чтобы тебя больше не тревожили, что сие является деянием бессмысленным. Вот здесь возле этого подъезда остановись, - попросил исполнитель, когда Лена по его команде въехала во двор дома. – Здесь проживает отец Дениса, с ним я и желаю поговорить и потребовать, чтобы не смел, даже приближаться к тебе. Негоже такие поступки оставлять безнаказанными, тем более, когда это коснулось именно меня, то есть, тебя по моей вине. -Вы его не убьете? – спросила Лена, очень заметно испугавшись за судьбу человека, столь подло поступившего с ней. – Может, не нужно идти к нему, ему все равно об этом происшествии расскажут. -Лена, я никого не собираюсь убивать, ибо Небесный Суд категорически запрещает такие акции. Даже если и возникнет в моей голове некая подобная мысль, на осуществление ее у меня нет прав. Гибель человеческих особей от моей руки невозможна и недопустима, ибо инструкции и программа такового не позволяет. Однако, как мне кажется, подлость всегда наполнена страхом в адрес собственной личности. И если кто и не понимает простого предупреждения, так получает боль и страх, который удержит от последующих деяний. Лена остановилась у подъезда элитного дома, и исполнитель позволил ей уже своим ходом, пешком или общественным транспортом отправиться домой. Вопросы девушка больше не задавала, поверив, что отца Дениса он просто сурово накажет, но оставит в живых. Даже за жизнь врага она внутренне пугалась. Да, исполнитель жестоко избил адвоката, расправился с насильником и его продажными друзьями. Но убийство – грех не прощаемый. И это даже хорошо, что этот исполнитель приговора не убийца, а просто каратель болью и требованиями. На звонок в дверь в подъезд выглянула пожилая женщина, как по ее виду и по нахождению в таких апартаментах было понятно, что это была домработница. Она сразу же попыталась поинтересоваться причиной явления гостя, но исполнитель, мягко отстранив женщину, уверенно двинулся вовнутрь квартиры, не обращая внимания на возмущения и уговоры женщины. -Погодите, вы куда, мне необходимо доложить хозяину, - суетилась женщина, не решаясь прекратить передвижение гостя. – Семен Ильич! – наконец-то, поняв тщетность попыток, остановить посетителя, прокричала в сторону кабинета хозяина домработница. – Я хотела, я его не пускала, а он сам. -Пусть пройдет, коль прорвался, заслужил, чтобы его приняли, - командно и властно прозвучал голос из кабинета с легкой иронией и веселостью. – Узнаем, что ему понадобилось от нас. Входите, молодой человек, и присаживайтесь, если уж так повезло и протаранили такую преграду. Вообще-то, Надежда Филипповна у меня строгая с посетителями, редко кому удается преодолеть охраняемое ею пространство. Так что вас привело ко мне, и можно мне узнать ваше имя? Понимаю, что неспроста так настырно и нагло пробирались сквозь нежелание Надежды. Голос хозяина звучал властно, но нежно и с ноткой покровительства и доброжелательства. Первое впечатление он создавал, как уверенного, но приветливого гостеприимного хозяина. -Имя? – усаживаясь в кресло напротив Ярощука и утопая в его сидении, словно удивляясь вопросу, переспросил посетитель. – Ну, в сегодняшнем разговоре обойдемся без имени. Тебя вполне устроит моя миссия на этой Земле. Я исполнитель приговора Небесного Суда. Ты, как мне кажется и насколько я проинформирован, искал встречи со мной? Даже нанял отморозков, чтобы выпытали мое местонахождение у девушки по имени Лена. Кстати, отправь по этому адресу, - исполнитель взял листок и ручку и указал место за городом, где оставил избитыми и в бессознательном состоянии наемников Ярощука, - медицинскую помощь или просто транспорт, чтобы возвратили их домой. С ними ничего опасного для дальнейшего проживания, я убивать не привык и не люблю. Просто очень больно их побил, чтобы напрочь отбить охоту ввязываться в подобные грязные делишки. А тебе по-доброму советую: смирись с участью сына и не смей беспокоить девушку, над которой он свершил насилие. Не имел он никакого права безнаказанно вершить свои подлые и пошлые дела. -Да! – вдруг взвизгнул и подскочил с места Семен Ильич, абсолютно, даже каплей совести, не испугавшись и не принявший за реальность угрозы какого-то мужичка, возомнившего себе посланником бога. – Да как ты смеешь мне угрожать, тварь паскудная! Я только и мечтал, любой ценой отыскать тебя, чтобы лично без суда и следствия наказать. Ты посмел поднять руку… -Ногу, - поспешил поправить исполнитель, уточняя, какой именно конечность он бил его сына. -Тем лучше, вернее, хуже для тебя. Я тебе эту ногу живьем вырву, чтобы ты даже ходить по этой земле, не смел. И кастрирую, как ты свершил с моим сыном. Надежда Филипповна! – громко прокричал он на всю квартиру, чтобы домработница, находясь в любой точке квартиры, могла услышать его повеления. – Срочно звоните в полицию. Ничего, они мне не помешают, пусть приедут и увидят, и констатируют факт бандитского нападения на меня. А я просто вынужден был защищаться, - злорадно прошипел Ярощук, доставая из ящика стола пистолет и направляя ствол оружия на посетителя. – Сейчас я отстрелю тебе яйца, а затем раздроблю коленные чашечки, чтобы ты лишился обеих ног. Некогда мне уточнять, какой именно ногой ты бил моего сына. Вот и поживи кастратом и обездвиженным. -Насколько я помню из первоначальной угрозы, - иронично усмехнулся на эти пошлые потуги Ярощука исполнитель, - так ты обещал мне живьем выдергивать ногу. А теперь изменил первоначальный план. Будь постоянен. Вот если я обещаю чего, так не отступаю от слов. -Да плевать я хотел на тебя и на твои обещания, - брызгал слюной Ярощук. – Никто тебе уже не поможет, можешь молиться своему Небесному Суду, или как ты там его называл. -Ну, что ж, - грустно, но слишком спокойно ответил посетитель, абсолютно не воспринимая всерьез вооруженную угрозу. – Ты выбрал свою судьбу сам. Признаюсь, что капля надежды на пробуждения совести у меня теплилась. Понимаешь, урод, я просто думал, что моя мораль, высказанная в самых доброжелательных выражениях, затронет тебя. Хотя, если пожелал откупом вытащить свое чадо из тюрьмы, то уже о морали говорить не приходится. Но все равно, оправдания ты заслуживал до этого момента. Ведь, спасая свое дитя, любая мать, а в этом случае отец, бросается грудью на обидчика, невзирая на законы и правила природы. Однако ты пожелал мести. Так получи ее. Чего ты пожелал мне, чего решил лишить меня? Ног и мужского достоинства? Так я рикошетом лишаю ног тебя. А по мужской силе уравниваю с сыном. Брось оружие и падай на пол, нет у тебя больше ног, - скомандовал исполнитель, и вдруг некие силы вырвали из руки Ярощука пистолет и толчком в грудь вытолкнули из кресла. Когда в кабинет ворвались полицейские, то увидели лишь корчащегося и пытающегося подняться на ноги Семена Ильича, хозяина апартаментов. И рядом с ним валялся пистолет. И больше никого. Домработница испуганно и виновато пожимала плечами и пыталась оправдаться: -Он не выходил из кабинета, я вам правду говорю. Поначалу они громко ругались, вернее, тот говорил тихо, но слышно, а кричал Семен Ильич. Потом вдруг послышался грохот, словно упало тело. Но я сразу испугалась войти, чтобы хозяин меня не обвинил в подслушивании. А я не специально подслушивала, просто все было слышно. И этот гость не выходил, потому что я все время была рядом с дверью. Простите, но еще я слышала, просто об этом весь город говорит, вот я и поняла сразу, что он назвал себя исполнителем приговора Небесного Суда. Да, так и назвался. Мол, это он Семену Ильичу, ты меня искал, вот я и пришел. -А Семен Ильич искал его? И как, позвольте объясниться? Он специально кого-нибудь нанимал? -Ой! – вдруг испуганно вскрикнула Надежда Филипповна, но, поскольку уже частично проговорилась, то продолжила: - Да, я так и слышала, они громко об этом говорили. Семен Ильич нанял своих парней, чтобы те девчонку попытали и выведали у нее про этого исполнителя приговора. Он так полагал, что тот является ее родственником, или хорошо знакомым, раз вступился за девчонку. Мне скорую помощь вызывать? – спросила разрешения Надежда Филипповна, поглядывая на хозяина. – А выстрелов я не слыхала. Тот исполнитель, наверное, просто ударил его. -Да звони же ты скорее! – плакал от бессилия и злости Семен Ильич, продолжая тщетные попытки, подняться на ноги. Однако ноги категорически отказывались подчиниться хозяину. Полицейские подошли к Семену Ильичу и рывком усадили его в кресло, грубо и бесцеремонно поправляя ноги, которые болтались, словно пришитые тонкими и слабыми нитками. -Стало быть, если не стрелял, то успел раньше ударить, чем вы воспользовались оружием? Ну, и где он сам, и что у вас с ногами? – спросил одни из полицейских, как видимо, старший в группе. – Не мог же он выпрыгнуть из окна. Или, все-таки, посмел и прыгнул? -Нет, - категорично отрицал, продолжая плакаться, с трудом удерживаясь в кресле, Семен Ильич, чувствуя полное онемение нижней части тела. – Он просто исчез. Вот, стоял, вернее, сидел в этом кресле, а потом пропал. А, как и куда, я не понял. Да и не следил я за ним. Не знаю даже, кто у меня отнял пистолет и бросил на пол. Скорее всего, он какой-то сильный гипнотизер или экстрасенс. Колдун, одним словом, вот и заколдовал меня. Полицейские, поняв, что здесь им больше делать нечего, и от домработницы, как и от самого хозяина нужной информации не получить, дождавшись врачей, удалились, лишь услышав предварительный вердикт доктора: -Паралич нижних конечностей. Причины назвать не могу, но, скорее всего, инсульт. Сильный стресс, скачек давления, вот и прихватило. -Внешних ушибов не просматривается? – удивился полицейский. – Получается, что он без участия гостя свалился на пол? -Нет, никто его не бил, насколько я понимаю. -Значит, - сделал однозначный вывод в адрес исполнителя полицейский, - он и в самом деле экстрасенс или колдун. Доктор удивленно посмотрел на офицера. Однако тот размышлял про себя, потому он решил не вдаваться в полемику, и полицейские покинул квартиру. Но о происшествии сразу же доложили лично Чернову, поскольку в событии участвовал исполнитель приговора Небесного Суда. И они знали, что все, связанное с этим нарушителем покоя, интересует начальника. А Чернов сразу же вызвал на ковер Погодаева и уже, пользуясь, что в кабинете они находились вдвоем, а стены не пропускают звук, не стесняясь в выражениях, высказался в адрес следователя по поводу его бездеятельности. Мол, это он специально, поскольку затаил на семейство Ярощука и на всех, кто связан с ними, сильнейшую обиду, потому и работает спустя рукава. -Во-первых, - вдруг жестко и сердито осадил Чернова Дмитрий, - я в первую очередь хотел бы привлечь самого Ярощука. Но вы же мне не позволите сделать это. Да и благо, что его Кондратий прихватил. Вы сами в курсе его делишек, связанных с его сынишкой. Так мало ему показалось, нанял еще и бандитов, чтобы те вывезли девчонку за город и хорошо поспрошали ее с применением знакомых вам методов. Кстати, она мне лично уже успела позвонить с полчаса тому назад и с максимальными подробностями рассказать об этом происшествии. И чтобы они с ней сделали, не появись перед ними этот ее защитник, вам аналогично понятно. Вот теперь и скажите мне, кого я должен искать, а? Его или этих наемников? -Этих искать тебе не придется, - сразу как-то потух и уже с виноватой нотой в голосе пояснил Чернов. – Их уже доставили в больницу. Руки-ноги переломал он им. Теперь минимум с полгода в гипсе проваляются. Да прав ты, Дима, черт бы тебя побрал! Но я им никак не могу все это объяснить, - он ткнул пальцем в потолок и в телефон, который без конца звонил. – Как я им объясню. Они так и считают, что мы умышленно поощряем его деятельность. -Валерий Ярославович, - тоже сбавил децибелов и эмоций Дмитрий. – Признаюсь честно, как на духу, что при встрече с этим исполнителем лично пожму ему руку и палец о палец не ударю ради этого долбанного правосудия, чтобы задержать его. Вот, а за что, объясните вы мне? Адвоката покалечил, так мы сами об этом только и мечтали после освобождения Ярощука сынка. Кастрировал этого насильника? А можно подумать, вы сами не догадываетесь, чем завершилось бы его попадание в тюрьму? Да сто крат почище отделали бы. И кроме яиц мог лишиться и иных органов. Там аналогично презирают насильников. Ну, а этих наемников поломал, так он от смерти девчонку спасал. Ну, и что конкретно вы желаете ему предъявлять? Самосуд? Так суд земной не желает подлецов со статусом «сынок» карать. -Да все я понимаю, - безнадежно махнул рукой Чернов. – Но это же они не хотят меня слушать, ты это понимаешь? Некто посмел замахнуться на неприкасаемых, оттого и трезвонят каждый час, требуют, угрожают, а горожане ликуют и одобряют. Им как раз по душе этот Небесный Суд. -Ну, а мы с вами с кем, а? С народом или с ними? -Мы с тобой с законом. Хорошо, работайте в прежнем режиме, а если что появится, так сразу мне звони. Я должен быть в курсе всех происшествий с участием этого исполнителя. Вот потом вместе и будем с тобой решать, что с ним делать, карать, или миловать. Будем, так будем, уже думал про себя, Дмитрий возвращался в кабинет. А у него и в самом деле, дел и без этого исполнителя хватает с избытком. И нечего отвлекать его по всякой ерунде. Получили то, что заслужили, так что, проглотите свои сопли и заткнитесь, иначе этот мститель добавит. Дмитрий даже вздрогнул, допустив в мысли, гипотетические последствия разборки и пытки Елены Пановой этими наемниками, если бы вовремя не подоспел ее защитник. Уж потом опять им пришлось бы искать насильников и, а это обязательно случилось бы, убийц девчонки. И он теперь вместо благодарности должен рвать на себе волосы и искать обидчиков долбанной элиты. -Хрен им, а не исполнитель! – уже вслух, сидя в кресле собственного кабинета, воскликнул Дмитрий, удивив изречением Николая. -Ты кого это так зло? – спросил Монахов. -Да всех и вся! -А за что? -Ищи им этого исполнителя. А напрячь мозги, и подумать слабо? Ведь поделом досталось, так утритесь и сопите в ноздри. Еще обидится, да добавит. Он, мне так показалось, весьма сердитый на них. -Солидарен, Дима, по всем статьям. Но, молча, - согласился Николай, осторожно посматривая на дверь. – Дел у нас и без них хватает. Дней через шесть в кабинете Погодаева проиграл свою простую мелодию звонок телефона. -Майор Погодаев слушает! – как и положено, отрапортовал по форме Дмитрий, полагая, что может звонить начальство или дежурный. Трезвонил и беспокоил внутренний телефон. -Добрый день, Дмитрий! Думаю, что настало время встретиться и поговорить тет-а-тет. Ну, позволю присутствовать и Николаю. Насколько я в курсе, так ты ему доверяешь. Однако нам хорошо бы пообщаться за пределами ОВД. Так будет комфортней и свободней, чем беседа в кабинете. -Как я понимаю, так вы находитесь в здании управления. Вот и зайдите в мой кабинет, нам никто не помешает говорить, - удивленно и первое, что пришло в голову, предложил Дмитрий. – Чего нам искать уединений, если мой кабинет лучше всего для беседы и подходит? Да и представьтесь, пожалуйста! -Давай, Дима, на «ты». Ну, я хоть и гораздо старше тебя, однако в таких вот откровениях предпочитаю по имени и на «ты». Мне понятней и легче, и вам, я имею в виду тебя с Николаем, проще и комфортней. Тебя мое имя интересует? Да нет его у меня, в принципе. Есть по профессиональной деятельности определение, но в данный момент я назову себя по хобби. Исполнитель приговора Небесного Суда. Тебе такое имя устраивает? Хотя, длинновато и витиевато. Если желаешь, так зови Ангелом. Мы своим избранным подопечным так и представляемся. Но ты, уж прости, конечно, не входишь в число избранных. И это не в тебе вина, а такова природа. В число избранных ко мне попадают с момента рождения. Однако ты не оказался даже в числе моих подопечных, то есть, я не являюсь твоим Ангелом, у тебя таковой свой имеется. Сейчас ты просто оказался на моем пути, попал в поле зрения. Нет, не в качестве мешающегося под ногами препятствия, и не помехой вовсе. Назовем это попутчиком. Да, Дима, я так понимаю, что у тебя уже зреет план перекрытия всех ходов-выходов для моего задержания. Такова твоя профессиональная природа, а потому не осуждаю и не обижаюсь. Просто предупреждаю, что исчезну с поля твоего зрения, и у тебя больше никогда не возникнет возможности, познакомиться со мной и услышать причину моего явления в мир. Принимай решение. Да, в данный момент я звоню из здания ОВД, я нахожусь внутри помещения. Но вошел и выйду незаметно для всех. Хочешь познать хотя бы часть правды обо мне, так назови время и место встречи. -Да? – Дмитрий больше поразился проницательностью собеседника, чем испугался реальности встречи с тем, о котором весь город распространяет немыслимые байки, и поспешно проговорил: - В двух кварталах от ОВД неплохое кафе. Вот прямо сейчас и встретимся. Торжественно и клятвенно обещаю, что никаких попыток задержания даже предпринимать не буду. Вашу безопасность, прости, твою неприкосновенность гарантирую. Ну, после выхода из здания свернешь направо, и метров через пятьдесят налево его увидишь. Оно там единственное. -Дима, не стоит таких подробностей, мне достаточно твоего решения, а где, когда и как, я уже понял. Сам ведь догадался, что мысли читать умею. А опасаться надо не за мою безопасность, а за невозможность последующих встреч, если не оправдаешь моих ожиданий. Я могу всего лишь обидеться и навсегда исчезнуть. Поверь на слово и не ставь себя в комедийное положение. Повторюсь, хотя уже сам догадался, что Николая разрешаю взять с собой. До встречи. -Это кто, это он, что ли? – вытаращив удивленные глаза, спросил Николай, вычислив по содержанию диалога имя собеседника. – Вот, ни хрена себе! Он что, совсем страх потерял? Нет, мы, так с нами все ясно. Лично я ни-ни. Но его опознать другие могут. Он же не маскировался ни от кого, светился перед всеми. Могли и запомнить его по прошлому посещению. Однако, спасибо, Дима, что мне позволил присутствовать. Я бы выслушал потом тебя с большим недоверием. Так идем, что ли? -Идем, Коля. Да, и помни, что никто даже предположить и догадаться не может о такой нашей экстравагантной встрече. Он может нам слегка, и приоткрыться, и поставить условия конфедициальности. Соблюдем. Когда оба они вошли в кафе, где всего на всего и находилось три посетителя, молодой мужчина, а представлялся он намного старше Дмитрия, что поначалу и ввело в заблуждение, помахал им в знак приветствия, показывая всем видом, что приглашает за столик. На столе уже стояла бутылка коньяка и тарелка с нарезанным лимоном с фруктами. Следователи посмотрели друг на друга, пожали плечами, но свои высказывания оставили при себе. Хотя, как подумал Дмитрий, до конца рабочего дня оставалось чуть больше часа, а о такой встрече можно было лишь мечтать. Потому стоит принять правила игры этого исполнителя по имени Ангел. -Разговор мужской, серьезный, а потому я позволил себе взять на нас троих этот коньяк. Надеюсь, не откажетесь. Ну, если пожелаете иную закуску, более солидную, то эту ошибку можно исправить, - встретил их Ангел, приглашая присаживаться. Поскольку руку он не подал, то рукопожатия Дмитрий и Николай аналогично отменили. Кто их знает, этих небожителей, как причислили друзья этого исполнителя приговора, что у них там за обычаи? Вот познакомимся поближе, тогда можно, и принимать адекватные решения. А сейчас хорошо бы просто познать, как самого человека, так и его политику этих возмездий. Тем более, что как представители правосудия и законного порядка, одобрять самосуд им не к лицу. По статусу обязаны осуждать и пресекать. -Я это и хочу сказать, - внезапно произнес Ангел, глядя в глаза Дмитрию, напугав его своей проницательностью, слово прочел мысли. – Программа и параграфы нашей деятельности категорически возражают против нашего личного вмешательства в дела человеческие. Создали правосудие, так и вершите его сами, насколько ума хватает. Или не хватает, как случается. -Это ты нам хочешь сейчас сказать, - поспешил вмешаться Николай, - что никакого отношения к делам людским не имеешь? А в чем, в таком случае, роль Ангела, если не в поводыре человеческого по жизненному пути? Хотя, сразу признаюсь, что атеист до мозга костей, в небожителей и в Суды Небесные не верю, и желание признавать вас отсутствует полностью. Поэтому прошу более приземленней изъясняться. Я понимаю и даже в душе, повторюсь, в душе, там, глубоко-глубоко, чтобы даже ближайший мой начальник, каковым является Дмитрий, не мог заподозрить мое одобрение твоим этим акциям возмездия, полностью солидарен с твоими последними поступками. Они, твои обвиненные и осужденные, получили по заслугам. Но ведь ты обыкновенный обиженный и возмущенный обыватель, не пожелавший, чтобы им эти проступки безнаказанно сошли с рук. Так что, прошу и предлагаю, хочется более близких и земных разъяснений. Я разве неправ? -Ты совершенно неправ, - спокойно и равнодушно, словно констатировал факт ошибки Николая, ответил Ангел. – Нет, я неземной. Однако пока конкретизировать свои истинные профессиональные обязательства не намерен. Это вовсе не попытки, завуалировать истину неким туманом. Однако признаюсь, и поверьте мне, к вашей религии не имею никакого отношения. А Ангелами мы называемся перед своими избранными для более близкого понимания нас человеком. Ну, есть в вашей религии ангелы-хранители, падшие, так и мы пытаемся им соответствовать. Нет, не падшим, такие случаются по вине неких наших заболеваний. Ну, а хранителем, так это в пределах правил. Почти. Только ты меня перебил, Николай, я продолжу свою мысль, кою начал излагать Дмитрию. Ты вот подтверди товарищу, что я сумел прочесть твои мысли и размышления, и отвечаю на вопросы, которые ты в уме задаешь мне. Ты подумал, что ваш статус следователя не позволяет вам даже признаков одобрения самосуда и прочих моих приговоров. Вот потому и хотелось поговорить с вами на эту тему, чтобы наши мысли и дела совпадали. Поверьте, совершенно не желаю и не планирую подменять закон, судью и прокурора. Ну, возмутил меня чрезмерно этот продажный адвокат, неверно трактующий свои обязательства перед подзащитными. Ведь девчонка ждала не мести, а осуждения насильника. Она сама в душе умоляла меня, не высказывая свои мысли вслух, наказать, но не убивать этих уродов. Всех, кто запачкал себя в этом деле, кого я карал. А они ее запросто убили бы, лишили жизни, не укорив себя и капелькой совести. А она жалела, точнее, не желала, чтобы на ее совести даже заслуживающий смерти не пострадал. Так вот о чем я с вами хотел поговорить и сразу же предупредить, чтобы вы не расходовали свою драгоценную энергию и не тратили свое честное, именно на это я и хочу надавить, что именно честное время. И своего Чернова можете, коль пожелаете, предупредить и проинформировать о нежелательности, да и об обычной невозможности меня арестовать, задержать, да и просто укорять за мои деяния. Они не преступны уже даже по вашим человеческим законам. Вполне возможно, да оно так и есть, я немножко нарушаю свои правила, не позволяющие нам вмешательства в житие-бытие человеческое. Однако мой начальник, назовем его Апостолом, деяния, несущие добро и справедливость, не позволяет, но строго и не карает за такие проступки. По сути, в программах развития цивилизаций имеются в наличии пункты зла, подлости, принудительных смертей от рук человека. И естественный ход событий нарушать нежелательно. Так это получится, если наложить полный запрет на такие деяния на всех Ангелов всех миров. -Стран, ты их имеешь в виду? – поторопился поправить случайную оговорку Ангела Николай. -Миров, Коля, настоящих миров. Вы, однако, не одиноки во вселенной. Существует бесконечная спираль параллельных миров, идентичных и до мелочей схожих. Лишь мелкими прыщиками отличающиеся друг от друга по вине таких нарушителей, как я. А по сути, так все Ангелы слегка хулиганят, выбирают себе из общего числа подопечных несколько особей для общения, защиты и оберега. Но на один мир имеется один Апостол. По настоящему его зовут Следящим, который и корректирует, поправляет и пресекает вмешательства Падших Ангелов, подвергшихся атаке вирусов. Он их исцеляет и исправляет программу, если они запустили и сами уже не в состоянии избавиться от вируса и перешагнули грань допустимого. -Не понял, - немного громко и возмущенно проговорил Николай, торопясь прекратить эти немыслимые бредни собеседника. – Это ты сейчас нам пытаешься вперить в мозги свои мысли о некой собственной миссии управления целым миром? А не заговариваешься ли ты, не переступил ли сам грань разума? Уж слишком зафантазировался ты, однако. -Погоди, Коля, лично мне уже не кажутся его слова бредом. Слишком моментом не схожи его поступки с нормальным обычным человеком. Уложил же в койку этого Ярощука безо всяких физических воздействий. А мужик тот был по всем физическим показателям слишком даже здоровым, я специально поинтересовался. У него все органы работали по высшему качеству. -Ну, переволновался мужик, вот и прихватил его Кондратий. Но в эту галиматью я верить даже не планирую. -Коля! – немного резко и строго, но, не повышая тона, сказал Ангел. – Я вас пригласил на беседу вовсе не для убеждения и попыток доказать свою особенность и принадлежность к небожителям. Ни в чем убеждать не буду, поскольку тратить время на пустые разговоры не желаю. Повторюсь, что увидел в вас честных и радеющих за дело специалистов. Вот потому и хотелось предупредить, чтобы не отвлекались попусту на меня и мои деяния, а выполняли свою ежедневную постоянную работу. Ловили, изобличали и судили нарушителей. Вернее, готовили дела к передаче в суд. Я просто физически для вас неуловим, и такой факт могу подтвердить хоть сейчас, - и Ангел протянул в сторону Николая руки. – Можешь заковать меня в наручники и проконтролировать результат. -Ха! – весело хохотнул Николай и с ловкостью и мгновенной скоростью фокусника защелкнул наручники на запястьях Ангела. – Ну, вот так и решим, что ты просто сам сдался на милость правосудия. Дмитрий, поскольку почему-то процентов на 70 поверил Ангелу, попытался пресечь выходку товарища, посчитав ее обидной для собеседника. Он же не сдаваться пришел к ним, а для разъяснений своих поступков. Но Ангел иронично усмехнулся и легко освободился от пут, вручая наручники Николаю, который, хоть и удивился такой ловкости, но посчитал эти манипуляции обыкновенным фокусом. -Ладно, считаю, что беседа затянулась и принимает уже нежелательные оттенки. Я вот что хочу вам сказать. Дела такие, как вершить правосудие, мне довольно-таки понравились. Они вносят в повседневность окрас романтичности и игры. Потому прекращать свою миссию исполнителя приговора я не желаю. Да, слегка разрисовал свою деятельность пышными словами, красивыми названиями. Нет никакого Небесного Суда, нет и исполнителя приговора. Я сам сужу, приговариваю и исполняю. Но в ваши профессиональные дела я вмешиваться не собираюсь. Однако хочу предложить, чтобы вы включили меня в свою бригаду. Ну, если и случится нечто неординарное и непосильное для вас, так я вмешаюсь и поступлю так, как посчитаю для данного случая правильным. Признайся, что имеются в твоей практике, Дима, случаю, неподдающиеся разоблачению. Вот на таких делах я и буду зацикливаться. А ежели срочно понадоблюсь, так позови. Ты, Дима, позовешь меня, я тебя в программу включаю. Просто скажи: Ангел, явись, а потом назови место и время встречи. Там мы и встретимся. Помни одно, что в этом мире для меня просто не существует непосильных дел, с которыми я не сумею справиться. Разумеется, я знаю, предполагаю и даже уверен, что ты не станешь меня отвлекать по пустякам, не будешь злоупотреблять нашим знакомством, но оказание помощи сочту за приятное общение. -Сивка-Бурка, вещая каурка, встань передо мной, как лист перед травой! – ты так предлагаешь? – хихикал Николай. -Не сердись, Дима, я на него не обижаюсь. Пройдет совсем мало времени, и он поверит в мои слова. Обещаю, что такое случится скоро. Потому не прощаюсь, а говорю: до свидания! И это потому, что ты, Дима, выслушал, поверил и согласился на сотрудничество и на контакт со мной. Он ушел, а Николай, разлив по бокалам остатки коньяка, поднял посудину над столом и предложил выпить за маразм. -Да, кстати, он ушел, а вот счет официант сейчас предъявит нам. Вот, черт! - Николай вдруг даже искренне разволновался. – Представляешь, а у меня с собой ни копейки. Нет, за лимон я заплатить смогу. -Не переживай, Коля, - успокоил его Дмитрий. – У меня есть с собой, должно хватить за все, что успели съесть и выпить. Но этот разговор стоит такого столика, лично мне не жалко заплатить. -Ты что, поверил ему? – удивился Николай. – Как хочешь, но я ни единому слову даже не планирую верить. -А ты не заметил, что он мысли читает? – возразил Дмитрий. – Я именно так хотел сказать, а он опережает. -По сути, ничего он такого особенного и не прочел, просто предположил из обстоятельств. Так и я сумею аналогично предположить, что ты по какому-либо поводу думаешь. К их столику подошел официант, и Дмитрий поспешил достать портмоне. Однако официант его порывы приостановил. -Ваш товарищ расплатился полностью, и предупредил, что ежели вы еще чего пожелаете, так ни в чем вам не отказывать. Если хотите продолжить, так можете заказывать. -Да? О, так тогда нам еще одну бутылку вот такого коньяка и два горячих блюда. Ну, второе уже на ваш вкус, - решил осмелеть и понаглеть Николай. – Только подскажете нам, когда мы за пределы лимита выйдем. -Нет, за пределы вы не выйдете, - спокойно ответил официант. – Он позволил удовлетворять все ваши капризы. Сейчас все принесу. -Понял? – спросил и бросил, как в укор Дмитрий, слегка огорошенному Николаю, который не ожидал такой щедрости из рук Ангела. – А что, поужинаем за счет Ангела. Признайся, что такое не каждому в его жизни выпадает. И они позволили себе разгуляться, что домой возвращались даже слишком поздно. Успело, и стемнеть, и почти весь город уже уснул. Супруга Дмитрия, нечасто наблюдавшая явление пьяного мужа, даже с веселым смехом спросила: -Это где же тебя так угораздило? О! – принюхиваясь, воскликнула она. – Да от тебя даже весьма благородными напитками пахнет. Что за банкет, куда ты сумел угодить, и кто угощал? Надеюсь, не свою зарплату пропил? -Ты не поверишь! – пролепетал пьяным голосом Дмитрий. – Пили с Ангелом. Только он ушел, а мы допивали и доедали с Николаем, чего он успел заказать на нашу долю. Все за его счет. -А разве Ангелы пьют, да еще со следователями в ресторане? – позволила себе не поверить супруга. -А он себя зовет исполнителем приговора Небесного Суда. Из комнаты пулей вылетела дочь и громко на всю квартиру восторженно и заливисто прокричала: -Папа, ты с ним в ресторане был? Ой, папочка, ты мне сейчас срочно и с максимальными подробностями обо всем расскажешь. Завтра весь класс в обморок попадает, когда я им расскажу об этом. Поскольку супруга приняла слова мужа за шутку, то слушать весь сей бред даже не пожелала. А вот дочь внимала, как уникальное и экстравагантное известие. Она понимала и верила, что папа никогда, даже если и пьяный, такой бред сочинять не будет. И Дмитрий через пятое на десятое поведал дочери о встрече с Ангелом, который не пожелал остаться равнодушным наблюдателем и вмешался в судьбу девушки Лены, отомстив жестоко и больно всем ее обидчикам. А потом на завтра-послезавтра дочь взахлеб поведала обо всех этих событиях друзьям-подружкам в классе. И уже на третий день Чернов пригласил в кабинет Погодаева, чтобы развеять или подтвердить слухи. -Это с кем ты встречался, как повествуют сплетни? – вопрошал начальник, сам понимая несерьезность ситуации. Мол, использует слухи для обвинения подчиненного. Но сверху позвонили и пожелали уточнений. – Тебе он сам, что ли, рандеву назначил, или очередная утка? -Утка, Валерий Ярославович. Красиво треплют, но он же, хоть нарушитель, но не настолько идиот и тупица, чтобы вступать в непосредственный контакт со следователем, который ведет его дело. Понимает ведь, что я обязан, буду его арестовать. Негоже поощрять самозванцев-карателей от лица и по поручению самого господа. Так что, так им, там, наверху и передайте, что сплетня все это. -Вообще-то, я и сам так понял, что сказки болтают, - согласился с ним Чернов. – Молва народная границ реальности и воображаемого не ведает. Им хочется, они желают сказки, потому все подряд и сочиняют. Только зачем тебя приплели? Вот поверь, скоро еще и самозванцы о себе заявят, подстраиваясь под исполнителя приговора. Слава богу, что пока все тихо! -И ты не пожелал ему всю правду рассказать? – немного удивленно спросил Николай, когда Дмитрий вернулся от начальника и поведал ему содержание диалога на тему о сплетнях и молве. – Вроде как этот Ангел не возражал против Чернова. Хотя, здесь ты прав полностью. Признаюсь, как на духу, так я ни тогда, ни сейчас не верю этому исполнителю. Вернее, в его бред. Допускаю и даже принимаю за действительность, что эти акции его рук дела. Но уж в сам факт его такого великого статуса, приближенного к небесному и божественному, так уволь, даже близко не допускаю. Что он нам там говорил о помощи? Так давай прямо сейчас, и проверим, а? – вдруг весело и провокационно предложил Николай. – Вызови его на рандеву. Вот явится, так сразу и поверю в его принадлежность к небожителям. -Нет, Коля, без повода и причины звать его не буду. Ты мне более уважительную причину назови, тогда и позову. А про твое неверие он знал и говорил. Коля, он нам доверился, слегка приоткрылся, а мы к нему по-детски с проверкой? Вера – дело твое личное, принуждать бессмысленно. Но только есть в нем нечто величественное, благородное и мистическое. Он ведь не просто говорил и обещал, а исполнял эти приговоры. А совершил он весьма благое и богоугодное, нам понятное. Если бы он не покарал этих уродов, и все осталось безнаказанным, так я не смог бы дальше работать в органах. Ведь на время веру в торжество законов и справедливости потерял. Заслужили они такого наказания, поделом досталось, по заслугам. Пусть наше правосудие сплоховало, но мне достаточно знать факт случившегося приговора и причастность к этому самого себя. И это уже вселяет веру и надежду в торжество суда. Да, пусть сейчас Небесного. Но ведь произошло то, о чем мечтал. -Ну, а с какого бока ты причастен к его приговорам? -Он поверил мне, а я всегда считал себя до мозга костей служакой закона и правосудия. И это меня к нему причащает. Вот поживем, увидим и услышим, как он заявит еще о себе. Да и у нас появится повод и причина, чтобы позвать его на помощь. Полно и даже с избытком попадается дел, неподдающихся раскрытию. Тогда на каком-нибудь ребусе и проверим его правду. -С этим полностью согласен. Кот проверю, тогда и поверю, - согласился с Дмитрием Николай. 3 Ему было очень страшно. И любой шорох, треск ветки или крик птицы он принимал за шаги, вой, приближение волка, зверя страшного, злого и кровожадного. И он обязательно придет, чтобы съест его. Именно так и сказали папка и мамка, которым он порядком надоел, объедает их, вечно путается под ногами мешает им пить их противную вонючую брагу. А ведро с этим смердящим пойлом всегда стоит за печкой и воняет на весь дом. Но Митька, то есть, Дмитрий Фролов, мог запросто уйти из дома в сарай и ночь переспать там, в оборудованном им же уголке. Там уютно и вкусно пахнет травами. Когда холодно, делать нечего, приходится дышать этим смрадом. Однако в их деревне почти все дядьки и тетки пьют эту гадость. Но у них, вернее, у большинства хоть корова есть, куры, а в огороде кое-что растет. А в их огороде все бурьяном поросло. И все равно, жить можно было. Голодно, грязно, с постоянными подзатыльниками. Но иногда в доме и хлеб бывал, и даже суп варился, картошка. Но вот у родителей терпение лопнуло, как сказала мамка, и они решили вывезти его в лес и оставить на съедение волкам. А он же совершенно не мешал им. Вел себя тихо, старался реже на глаза попадаться. И теперь Митькина жизнь закончилась. Уже вечерело, скоро совсем темно станет, и тогда за ним придут эти волки. Митьку всего трясло от ужаса, от одной лишь мысли, что эти волки будут больно рвать его тело, пока не сожрут всего и совсем. Непонятно только, он сразу умрет, или придется все перетерпеть, всю боль, пока они не доберутся до его сердца? Митька знал, что сердце – главный орган человека. Если оно остановится, то человек сразу умирает. В их деревне часто у кого-нибудь сердце останавливается. Так и говорят, мол, сердце не выдержало. А что конкретно оно не выдержало, так не всегда понятно. Но их не волки съели, а оно само остановилось. У Митьки сердце съедят волки, и он сразу умрет. А жить хотелось ужасно. Он же через год в школу пойдет, учиться будет. Не будет. Осталось этой жизни совсем мало. И еще ему хотелось умереть до прихода волков, чтобы не слышать и не чувствовать их острых зубов, не терпеть эту ужасную боль. Можно было бы пойти по дороге куда-нибудь, да он не знает, в какой стороне их деревня. Еще встретит волков, сам же и отыщет их. Ведь не обязательно они придут именно этой ночью. А утром, как только взойдет солнце, Митька пойдет в любом направлении по дорожке, которая все равно выведет из леса. А лес кончится, там и деревушка какая-нибудь попадется, он и хлебушка попросит. И еще он слышал, что есть такие детские дома, куда детей принимают. Только сирот, у которых нет родителей. А он никому не будет говорить, что у него есть папка и мамка. Все равно они отказались от него, чего тогда про них рассказывать. Вот имя свое назовет, а фамилию ни за что не скажет. Иначе отыщут по фамилии родителей, и возвратят к ним. А он совсем им не нужен, и они вновь завезут его в лес. Только бы эту ночь переждать и пережить без волков. Вон, прошлой зимой волки у соседей корову задрали. Правда, те забыли ее запереть, пили брагу свою. Она вышла из сарая, а на нее и напали эти волки. Петька, друг его рассказывал. А врать Петька не станет, ему соседский дядька говорил про волков. Ну, вот, совсем исчезло солнышко, все со своими лучиками завалилось за горизонт. И сейчас такая темень наступит, что он этих волков и не увидит. Только, какая разница, увидит, не увидит? Они его рассматривать не станут, зубами щелкнут, и нет Митьки, поминай, как звали. Услышав треск веток уже намного сильней обычного, словно ломались и трещали они под лапами большого тяжелого волка, у Митьки сердечко так сильно и быстро заколотилось, что готово было выскочить из груди. Но он не закрыл от страха глаза, а пошире их распахнул, чтобы воочию увидеть того, кто пришел за ним. Он ведь все еще надеялся, что волк пожалеет и не захочет, есть такого маленького. Хотя, ему уже шесть лет, он считал себя взрослым, и постоянно прикидывал, сколько же оставалось до настоящего взрослого возраста. Повзрослев, ему хотелось уехать из этой деревни в большой город, чтобы там отыскать свое счастье. Но его уже не будет, потому что сама смерть явилась за ним. И вдруг между кустами промелькнул кусок материи, явственно отображая ошибку Митьки. Это к нему шел человек. И чтобы он не прошел мимо, нужно его окликнуть. А если это папка пришел, чтобы проверить и убедиться, что его уже съели? Тогда необходимо спрятаться. Еще увидит, что он до сих пор живой, да разозлится и отлупит. Хотя, пусть бы отлупил и забрал из этого кошмарного леса. Но из-за кустов к нему вышел совершенно чужой дядька, ему незнакомый. И теперь Митька не знал, бояться ему или радоваться. Зачем пришел в темный ночной лес этот незнакомец? Но он его уже видит, потому скрываться поздно. Все равно, не страшнее волка. И есть он Митьку не станет, потому что дядьки мальчишек не едят. -Привет! – добродушно и мягко поздоровался дядька, и Митька не выдержал и горько разрыдался. Слишком много скопилось в его сердечке страха, ужаса и горя, и теперь хотелось их выплеснуть наружу вместе со слезами. Он уже понял, что дядька незлой, он поможет ему выбраться из этого страшного леса, не позволит волкам даже приблизиться к нему. А дядька подхватил Митьку на руки и прижал к себе. – Не надо так плакать, Митька, - просил дядька и гладил его по спине, отчего Митька плакал еще горше, потому что его еще никто никогда не брал на руки и не прижимал к себе, отчего чувствовалось уверенно, надежно и очень тепло. И только сейчас, когда бояться уже никого не нужно, Митька понял, что сильно-сильно замерз. А еще зверски проголодался. И дядька, словно угадал его проблемы, распахнул куртку и укрыл его ею, протягивая, непонятно откуда вынырнувшую, пушистую, сумасшедше пахнущую булочку с маком. Митька поначалу даже не поверил и не понял этого жеста с булочкой. Ему ведь и так сразу слишком много счастья подарили, а тут еще ко всему такая булочка. -Бери, ешь, потом мы с тобой нормально где-нибудь поедим. А пока перекуси этой булочкой, - проговорил дядька. А Митьку и уговаривать не нужно было. Он ее два-три раза укусил, и она закончилась. Однако в желудке стало гораздо веселей. Вот только теперь пить захотелось. Он с радостью сделал бы пару глотков колодезной водички. И вновь дядька угадал его желание и протянул маленькую пластиковую бутылочку с соком. -Спасибо, дяденька! – уже радостный и вполне удовлетворенный происходящим, пролепетал Митька, догадываясь и на все сто процентов уверенный, что этот хороший добрый человек спасет его, не оставит одного в страшном и опасном лесу. А вполне возможно и даже реально, что отвезет в детский дом. И уже там, у Митьки начнет совершенно новая и хорошая жизнь. -Ты хочешь в детский дом? – вдруг спросил дяденька, словно угадывая мысли Митьки, и удивляясь такому неправильному желанию. – А разве в родном доме, где есть мама и папа, где у тебя есть своя комната, плохо жить? Человек любит общество, окружение сверстников, но ведь от всего этого столпотворения иногда, и отдохнуть хочется в уединении. -Нет, дяденька, я домой не хочу и боюсь. Я им там, совсем не нужен. Лишний и мешаюсь под ногами. Они потому и хотели меня волкам отдать, вот так избавиться от меня. И если бы вы, дяденька, вовремя не пришли, то за ночь меня волки уж точно съели. А вы спасли меня. Спасибо вам за это. -Да всегда, пожалуйста, Митька, - весело хмыкнул дядька. Но так по-доброму, так нежно, что у Митьки вновь глаза защипало. -Дяденька, - с трудом сдерживая плач, спросил Митька, - а вы зачем так поздно в лес пришли, а? Вам нужно что-то было здесь, а тут и я попался вам на глаза, да? Как удачно все получилось, правда? -Да, Митька, мне в этом лесу очень нужно было что-то. Дело ждало меня важное и нужное, потому и пришел. То есть, шел ради дела благого, и совершил его. Нет, Митька, домой к твоим подлым родителям я тебя не отвезу, им ты не нужен, да и я возвращать им сына не желаю, поскольку они отказались от тебя. И, стало быть, окончательно лишились тебя. Но и в детский дом – неправильный выход. Это уж крайняя мера, когда иного выхода просто нет. -Зато там хорошо. И кормят всегда, и одевают красиво. А еще там можно в разные игры играть. Мне Петька рассказывал. -Он и там успел побывать? – спросил дядька, хотя ответ знал. Но ради общения задал этот вопрос. -Нет, - сразу правдиво поспешил ответить Митька. Врать не хотелось, поскольку перед своим спасителем он считал себя обязанным. Негоже врать такому хорошему и правильному дяде. – Он просто от кого-то слыхал. Это ведь, правда, все. Ведь в нем много детей, есть с кем играть. -Хорош, Митя, - согласился Ангел, а это был он, и явился Ангел ради и для спасения Митьки, - твой выбор для меня важен. Но не сразу в детский дом. Попробуем поначалу определить тебя в одну хорошую семью. В ней живут две очень доброжелательные, однако сильно обиженные судьбой и плохими людьми женщины. Одна из них дочь, а вторая мать. Я думаю, что их сердца согласятся с моими доводами, они позволят тебе остаться с ними. Ну, а я постараюсь помочь, чем смогу. Ты, Митька, с этого мига теперь находишься под моим покровительством. -Дяденька, - вдруг решился Митька задать такой вопрос. Он сильно хотел спросить об этом, да вот только сейчас осмелился. – А у вас есть свои жена и дети? Вы взрослый, вроде, должны быть, - уже такой вывод делал он, понимая и догадываясь, что все взрослые – люди семейные. А уж такой хороший дядя, так просто обязан иметь хорошую жену и много детей. -Нет, Митя, - ответил Ангел, искренне удивляя мальчишку. – Я не имею и не могу, по сути, иметь семью. Я – одинокий скиталец. Вот такая моя миссия на этой земле, в этом мире. Можешь звать меня Ангелом, и с этого мига я превращусь в твоего Ангела – хранителя. Теперь никто не смеет обижать тебя и распоряжаться бездумно и по злому твоей судьбой. А вот и шоссе! – радостно воскликнул Ангел, когда закончился лес, и они вышли на дорогу. – Если по-честному, то я мог бы тебя вместе с собою переместить в нужную точку вмиг и сразу. Но ты – Человек, а потому пусть у тебя все будет по-людски. Мы сейчас остановим машину и поедем в город к Лене Пановой и к ее маме. Я вас познакомлю, а уж там и решим с ними твою судьбу. Однако, как я уже предполагаю, они согласятся, оставить тебя у себя. -А может, дядя Ангел, не надо? Вдруг и им стану ненужным, лишним? Лучше уж сразу в детский дом, где я не буду лишним, - с легким испугом в голосе спросил Митька, вдруг представляя и осознавая свою ненужность и в этой новой семье. Хотя, он с радостью старался бы быть хорошим и правильным, чтобы понравиться этим добрым, как говорит дядя Ангел, а не доверять ему Митька не имел право, и хорошим женщинам. А в детском доме, так там все государственные и нужные. -Я так думаю, Митька, - мягко возразил Ангел, - что моим женщинам ты подойдешь по всем параметрам. Ведь им в доме нужен мужчина, вот ты таковым и станешь. Они ведь слабые и беззащитные. Заметив светящиеся фары приближающегося автомобиля, Ангел с Митькой на руках вышел на середину дороги и поднял руку с требованием, немедленно и безо всяких оправдательных жестов остановиться. Ведь в вечернее время не каждый водитель пожелает брать возле леса попутчиков. Хотя, мужчина с ребенком, вроде как, опасности не представляет, но Ангел решил немного покомандовать представителями человечества, взрослыми людьми, посмевшими обидеть маленького беззащитного ребенка. Вполне возможно, да и скорее всего, за рулем этого автомобиля сидит хороший человек, правильный и непричастный к этому злу. Но, как посчитал в данный миг Ангел, все взрослые на этой земле в этом мире обязаны проявлять заботу и охранять от зла и опасности детство. Так пусть останавливается и отвезет их в то место, которое они ему укажут. Автомобиль резко остановился, и из его салоны выскочил рассерженный и разозленный водитель, которому такой факт остановки показался возмутительным. Однако, заметив на руках мужчины Митьку, водитель внезапно подобрел и уже слегка удивленно спрашивал: -Митька, ты чего это здесь делаешь? И у кого это ты так удобно разместился? Мамка, поди, с ног сбилась, ищет тебя по всему поселку, а ты гуляешь. Ладно, поехали, я, правда, в город еду, но ты же не один, вот и высажу вас на развилке, а там и пешком не так далеко, дойдете. -Нет, дядя Витя, - узнав в мужчине соседа, поспешил с разъяснениями Митька, торопясь поведать о своей беде. – Они не станут меня искать. Папка специально отвез меня в лес, чтобы там волки съели. Совсем им ненужным стал, - добавил он печально и обреченно. – А дядя Ангел, - уже взбодренным и уверенным голосом добавил Митька, показывая на своего защитника, - нашел меня и спас. Мы теперь вместе с ним в город едем, он обещает мне помочь. -Вот уроды! – в сердцах зло и с добавлением мата воскликнул дядя Витя. – Ну, знал, что алкаши они последние, окончательно деградировавшие, но чтобы до такого додуматься – полный отпад. Вернусь, изуродую, тварей. И как только таких земля держит? Вот, не берет их водка. И какая там водка, пьют всякую гадость, что горит, и от которой пьянеешь. А ничем не пронять, все микробы и болезни вокруг них еще на подлете подыхают. А нормальный человек сразу в койку. -Не надо, дядя Витя, - попросил Митька, уже сидя на заднем сидении автомобиля рядом с Ангелом. – Все равно я им не нужен, зачем же тогда бить? Меня дядя Ангел обещал хорошо устроить. Я вырасту, выучусь и совсем забуду про них. Они мне тоже абсолютно не нужны. -Ну, и правильно, - согласился с мальчишкой дядя Витя. – Хороший пацан, - уже обращаясь к Ангелу, прокричал Виктор. – Смышленый, заботливый и добрый. Придурки его родители. Ведь он бы за ними всегда мог присмотреть, помочь, хотя, такого внимания они и не заслуживают. А в хороших руках он большим человеком, настоящим может стать. Ну, а в нашем селе, да еще с такими родителями, так и в самом деле, может пропасть или спиться, как все тут спиваются. Пусть в городе живет, коль обещали хорошо устроить. Вы уж простите, а кто вас таким именем назвал? Сильно верующие родители были, поди? -Нет, как раз наоборот, - пояснил Ангел. – А назвал я себя сам таким именем. Миссия у меня такая в этом мире, спасательная. Вот таких обиженных и обездоленных, которые неспособны пока за себя постоять самостоятельно, стараюсь оберегать. Сейчас вот Митька попался на моем пути. И вдруг водитель резко ударяет по тормозам и останавливает автомобиль, развернувшись лицом к пассажирам. -Послушай, Ангел, так это ты и есть тот самый исполнитель приговора Небесного Суда? Вот черт! А такие слухи по городу ходят, что больше на сказку похожие. Я уж и сомневаться в правдивости и вероятности вашего существования. И как это вам в далеком глухом лесу удалось отыскать Митьку? Ну, теперь, как я представляю, вы хорошо и строго покараете его родителей? -Нет, Витя, я противник произвола, и вовсе не собираюсь подменять суд земной. Вот если ваши органы правосудия не пожелают наказать их, или по каким либо уважительным причинам окажутся слабыми, то тогда я исправлю их оплошность. Ты прав в одном: зло должно быть адекватно наказано. Меня кровь людская не радует, но свою боль они должны получить, коль совесть не приходит по-иному. Пусть узнают муки страданий физических. Останови нам здесь, мы сойдем, - внезапно попросил Ангел возле большого магазина, горящего разноцветными огнями. – Спасибо, что подвез, и земных благ желаю тебе за соучастие. -Да, всегда, пожалуйста, - восторженно пропел Виктор. – Я и сам безумно рад, что вы попались на моем пути. Ведь даже если мне никто и не поверит, так в моей памяти это встреча все равно сохранится. -Дядя Ангел, - спросил Митька, когда Виктор уехал, оставив их на тротуаре. – А они здесь живут? Ну, эти мама с дочкой? -Нет, Митька, но они зашли в этот магазин. Вот мы их и подождем с тобой, поможем тяжелые сумки донести. Ангел подошел к киоску, торгующему всякой мелочью съедобной и не совсем, и купил для Митьки большой Сникерс, сразу же предложив этот шоколад Митьке, который с жадностью проглотил его за два укуса, виновато поглядывая на Ангела, словно извиняясь за такую скорость поедания. Сегодня в его желудок попадают совершенно несвойственные его ежедневному рациону продукты. Да еще он так сильно проголодался, что никаких сил нет смаковать и растягивать удовольствие на длительное время. -Ничего, Митька, пройдет немного времени, и ты уже эти шоколадки будешь игнорировать, словно и дела до них никакого нет, - успокоил Ангел мальчишку и потрепал его волосы. -Нее! – не пожелал согласиться с таким варварским прогнозом Митька. – Я никогда не сумею отказаться от такой вкуснятины. Только потом научусь их кушать медленно, чтобы они не сразу заканчивались. Заметив появление с полными сумками семью Пановых, Ангел взял Митьку за руку и направился в их сторону, напугав женщин своим внезапным появлением перед их очами. Первой опомнилась Лена и решилась все-таки поздороваться, как требуют правила и приличия хорошего тона: -Ой, а это вы, да? – на всякий случай переспросила она, чтобы лично из его уст услышать подтверждение. – Вы с сыном гуляете, да? А про вас такие разговоры по городу ходят, что я уже и не рассчитывала на такую встречу. -Ну, слухи и сплетни никогда не отображали истину. Народ любит украсить и приписать к правде желаемое. Но я на них не в обиде. Хотят видеть такого героя, так пусть говорят и воспевают. От таких разговоров у отморозков и подонков нервная система сильно расшатывается. Да, Лена, а это просто Митька, - представил Ангел мальчишку женщина. – Сын? Лена, ну, ты, наверное, и сама поняла глупость сказанного. Разве мог мой сын быть так скверно одетым? Нет, это, милые женщины, просто мальчик Митька, я его в лесу нашел. -Да, - поспешил подтвердить слова Ангела Митька, и Ангел позволил ребенку самому поведать свою трагическую историю женщинам со злыми жестокими родителями, которые по причине ненужности им ребенка задумали скормить его волкам. – Меня мамка с папкой в лес отвезли, чтобы меня там волки съели. Я им стал лишним, совсем ненужным. Путаюсь под ногами и много ем. А это неправда, я очень мало ем, чуточку, да и то не всегда. Мать Лены от такого откровенного признания выронила сумки из рук, наполненные продуктами, и банки покатились по тротуару. А Митька, заметив такую беду, приключившуюся с таким несметным богатством, метеором ринулся на землю, поспешно собирая банки и пакеты, подавая их женщине, которая первые секунды никак не могла понять жеста мальчишки. Потом опомнилась, схватила пакет одной рукой, а второй обняла Митьку, с трудом выговаривая упреки в адрес его бессердечных и жестоких родителей: -Да что же они такую прелесть волкам на съедение, а? Это же маленький человечек, который в любви и уходе нуждается. А Митька весь растаял и онемел от счастья. Как кошмарно начинался день, и как он здорово заканчивается. Он вовсе и не лишний в этом мире, его могут даже любить, жалеть, а он готов уже был встречать смерть. Вот теперь после всего происшедшего еще сильней жить хотелось. -Лена, - попросил девушку Ангел, и протянул ей портмоне. – Здесь немного денег. Ну, прилично немного, хватит на все, что пожелаете. Я бы хотел попросить вас, приодеть и слегка откормить парня за те несколько дней, пока я буду отсутствовать. Ну, а потом мы уже вместе обсудим его дальнейшую жизнь, что и как Митьке дальше делать. Нет, Лена, ни в коем случае, - категорически отверг он попытку девушки, возвратить портмоне с деньгами Ангелу. – Это ему от меня для него и на его личные нужды. Мне не хотелось бы стеснять ваш и без того скромный семейный бюджет. А с собой я его взять не могу, поскольку мое постоянное место жительства там, - указал он пальцем на небо, лукаво улыбаясь, и все восприняли сей жест за веселую шутку. – Однако, находясь там, я способен на многое. А пока мне просто необходимо разобраться с его родителями за столь зверское отношение к дитю. Мне очень не нравится такое избавление от собственного ребенка. А уж потом навещу вас. Ангел покинул семью, но его уверенность превышала все максимальные проценты, что с этого мига никакие силы не сумеют разлучить их, отнять у этих настрадавшихся женщин мальчишку, близкого им по духу и сердцу. Митька попал в семью, которая уже успела его полюбить. Но на этом миссия исполнителя приговора Небесного Суда не завершена. Бездушие и невероятная звериная жестокость, свершенная в адрес беззащитного ребенка должна получить заслуженное наказание. Их просто обязана постичь кара. И если земные карательные органы не сумеют наказать пошлых и подлых родителей, не заслуживающий даже именоваться таковыми, тогда на арену выступит он. А пока его роль – контролера, который проследит за действиями правосудия. На дисплее мобильного телефона у Дмитрия высветился незнакомый номер. Однако такое в связи с его сложной профессией случалось весьма и весьма часто, поэтому он сразу же ответил безо всякого официоза и понятным простым: алле! -Я вас слушаю. -Здравствуй Дмитрий! – прозвучал в трубке абсолютно незнакомый голос. Но звонивший обратился, как к хорошо знакомому и близкому человеку, потому Дмитрий слушал без лишних вопросов, понимая, что звонивший должен, так полагаю приличия, назваться сам. – В богатствах я нужды не испытываю, но раз не узнал, так приходится представляться. Ангел звонит тебе. Не стану отрывать от семьи и лишать тебя редкого вечера в кругу родных. Давай-ка, сразу поутру встретимся, и там я выскажу свои пожелания и причины этой встречи. Я так думаю, что возражений не услышу. Звоню по делу важному, но терпящему отлагательств. Мы с тобой встретимся возле здания ОВД за полчаса до твоей работы. -Согласен! – поспешил с ответом Дмитрий, но жгущее любопытство вышло победителем в этом поединке, а потому он все же задал этот вопрос: - А может, прямо сейчас и встретимся, коль дело такое важное? Сам ведь догадался, что от скуки звонить ты мне не станешь. По-правде, так я не сильно занят, поужинал плотно, теперь в кресле у телевизора отдыхаю. -Не стоит, Дима, повторюсь, абсолютно не к спеху. Подробности и саму суть дела услышишь завтра. И отключился, словно спешил куда-то, а потому для простых трепалогий не пожелал тратить время. А Дмитрий поспешил набрать номер Николая, поскольку теперь у него все нутро горело от нетерпения. -Коля, только что он мне позвонил по какому-то делу, но не удосужился даже намеком назвать причину. Просто назначил назавтра встречу в сквере напротив Управления. Подойдешь? За полчаса до работы. Понятия не имею, говорю же, что не сказал. Просто хочет донести до моих ушей какую-то важную информацию. Ладно, до завтра, не опаздывай. -Вот, а ты как думаешь, подойду, не подойду? – после непродолжительного молчания не спросил, а словно укорил на такие сентенции Николай. – Не просто подойду, а прибегу. Вот, а зачем, так хоть бы намекнул. Ладно, завтра, как Сивка-Бурка стану перед тобой. -Ну, а сам как думаешь? – спросил и многозначительно хмыкнул Дмитрий. – Я предполагаю, что Ангел решил сдержать свое слово, позволяя карать преступников правосудию через нас. Николай прибежал в назначенное место в сквере где-то за час до условного времени встречи. Он настолько боялся пропустить встречу, хотя и понимал, что Дмитрий с подробностями пересказал слово в слово, что проснулся посреди ночи и посмотрел ночной фильм по телевизору, чего раньше себе не позволял. Ночь предназначена для сна, а не для иных развлечений. Но не сегодня. В прошлую встречу Ангел не убедил его, не сумел доказать свою неземную миссию. И весь тот рассказ он принял за некую браваду и пафос народного мстителя, которому небезразличны людские беды и сильно претят зажравшиеся толстосумы, способные покупать все и вся. Если бы не Дмитрий, то Николай просто арестовал бы этого мстителя и привлек самого по закону за самосуд. Хотя, сам себе признался спустя некоторое время и поблагодарил Дмитрия, который не позволил свершить такую глупость. В глазах горожан Николай пал бы слишком низко и подло, и сполна осыпан был бы презрением и возмущением. Ведь об этом исполнителе говорят и восторгаются им, как народным героем, защитником слабых и беззащитных. И кем или в кого превратился бы сам Николай, лишив горожан их кумира и обожателя? Нет, не оправдали бы даже самые здравые мотивы. И вот Он после последней встречи снова звонит и просит аудиенции. Ясно, что некое дело, то есть, преступление, требует вмешательство следователей, закона земного. Ведь он, этот мифический Ангел обещал не вмешиваться в дела правосудия, а содействовать, помогать и информировать. Стало быть, слово он пытается сдерживать, действовать, как и предлагал, в единой команде. И сейчас Николая волновало именно это таинственное и неизвестное дело, которое Ангел пожелал им поручить. Дмитрий и Ангел появились с разных концов сквера, но по времени почти одновременно. И приближались они именно к той лавочке, на которой уже с полчаса сидел Николай. Николай поздоровался за руку с Дмитрием, но для рукопожатия не решился протягивать руку в сторону Ангела. В прошлый раз тот обошелся простым словесным приветствием. -Присядем? – сразу же первым предложил Ангел и сразу приступил к рассказу о зверской попытке пьяных родителей избавиться варварским способом от лишнего и мешающего им свободно жить ребенка, мальчика по имени Митька, которого он на время поручил двум женщинам. -А сам не хочешь подсказать, как и по какой причине оказался в лесу и именно в том месте, где находился Митька? – все еще пока без веры в такую неправдоподобную сказку спросил Николай. – Нет, я понимаю и верю, что ты спас ребенка, но тебя ведь что-то позвало к этому месту? -Коля, успокойся и не комплексуй, - с легкой иронией проговорил Ангел. – Я великолепно понимаю твое неверие и сомнения, но искренне признаюсь и откровенно заявляю, что вполне вероятно аналогично усилит твои сомнения: я просто просканировал местность вокруг города и наткнулся на ребенка. И увиденного мне вполне хватило, чтобы понять истинную трагедию Митьки. Однако меня в данный миг интересует не твоя вера, а ваши способы и методы привлечения убийц-родителей к закону, к справедливому наказанию по вашим земным законам. А они просто обязаны быть наказаны жестко и строго, как за попытку покушения на жизнь несовершеннолетнего. Есть у вас такая статья, и она, а об этом я осведомлен, очень даже серьезная. Дима, а лично тебе я обещаю, что приму более жесткие меры, даже слишком жестокие по вашим пониманиям, коль замечу попытку спустить сие преступления на тормоза, или вообще, попытку избавить сих отморозков от наказания. Но обещаю, что буду действовать в рамках ваших законов и максимально справедливо. Как и сказал, то Митьку я отдал на некое время в руки Пановых. Да и двум женщинам он поможет сейчас снять стресс, позабавит их. И мне так кажется, а правильней сказать, я на все сто уверен, что назад они мне его не вернут, оставят его себе. Вот в этом я окажу им максимальную помощь, чтобы никто даже не смел, предпринимать попыток, чтобы отнять его у них. Надеюсь, Дима, что исполнишь сие поручение и просьбу по всем пунктам и максимально положительно. Да, спросить хочу, а чего не зовешь на помощь? – вдруг спросил Ангел в конце разговора. – Стесняешься, или больше веришь Николаю, что мозги вам пудрю всякой мистикой? Не стесняйся, и поверь в мои фантастические возможности. Дмитрий слегка смутился от таких откровений и правдивых справедливых укоров, словно Ангел прочел его мысли. -Понимаешь, если честно, так пока не было серьезного случая, с которым мы сами не смогли бы управиться, - нашел он наиболее приемлемую отговорку. – Но обещаю, что сразу позову, если сам не сумею справиться. -Надеюсь, - закончил разговор Ангел и ушел в направлении, откуда и явился. А друзья еще минут несколько, не желая покидать лавку, обсуждали эту встречу, пытаясь понять ее истину. Разумеется, дело не такое уж экстравагантное, как им казалось до рассказа Ангела, и не наблюдалось в нем экстрима. Однако понимали они его спешность и важность. И сложность, которая может затормозить его продвижение и исполнение. Теперь ведь придется доказывать преступную деятельность родителей Митьки, выбросивших родное дитя на съедение волкам. Сам рассказ ребенка никакой суд не воспримет, как свершившийся факт, сочтет за фантазии обиженного ребенка, а в свидетели позвать они никого не смогут, даже самого Ангела. Единственно, что возможно и реально осуществимо, так это лишение родительских прав этих спившихся и деградировавших родителей. Но ведь Ангел требует справедливого и жесткого наказания, кары за жестокое обращение с собственным ребенком. Ну, они помогут Пановым оформить опеку, чтобы те, если прав Ангел, оставили Митьку у себя. А вот по-настоящему привлечь родителей Митьки к суду – дело слишком сложное, если почти нереальное. Но, поскольку Дмитрий обещал, так теперь уж он постарается. Отыщет и свидетелей их поступка, и суд убедит в их преступном их замысле. Когда Дмитрий дома рассказал супруге об этом диком случае, так жена онемела от ужаса, и уже она сама лично требовала от мужа жестокой расправы над родителями Митьки. И если и существует, в самом деле, этот исполнитель приговора, который просто напоил ее мужа коньком в прошлый раз, так пусть он с ним незамедлительно свяжется, и тогда сам исполнитель направится в Митькину деревню, где живут такие уроды, и которых он покарает, как положено. -Вот ежели не сумеем привлечь к суду, который адекватно и жестко обязан их покарать, тогда за нас постарается Ангел, - говорил уже один на один Николай Дмитрию в его кабинете, - тогда и позовем его, настоящего исполнителя приговора. – Так что, Дима, ты уж так близко к сердцу не воспринимай наши возможности. Точнее сказать, невозможности. И по-любому они понесут заслуженное наказание. Не от руки суда Земного, так от Небесного. -И мы перед ним распишемся в собственном бессилии, - сделал на такие гипотетические предположения вывод Дмитрий. – Нет, Коля, лично я приложу максимум усилий, чтобы за такое преступление эти уроды-родители понесли жесткое и справедливое наказание. Я выполню обещание, данное Ангелу, поскольку потом просто не сумею его позвать, когда понадобится его помощь. -Дима, - не соглашался с такой горячностью начальника и товарища Николай, который спокойней отнесся к скорости продвижения дела, названого в честь Митьки судом над мучителями ребенка Дмитрия. – Во-первых, он сам просил принять его в нашу команду. Заметь, на добровольной и альтруистической основе. А потом, главную задачу мы выполнили именно настолько, насколько обладаем властью и полномочиями. Мы лишили их родительских прав. Ну, а это уж не столь главное, кто и как их будет карать. Если не суд, так наш Ангел, но по-любому судьба распорядится по справедливости, и покарает, а в этом я уверен, жестко и больно. Ведь мы обещали Ангелу сделать максимум возможного. Но передавать дело в суд с формулировкой и по статье покушение на убийство – абсолютно бесперспективно. Не старайся прыгать выше головы – не получится. Но ежели он сам пожелает покарать их, так я не буду возражать, и уж тем более, препятствовать. -А у тебя это просто не получится, даже если и пожелаешь, - весело усмехнулся Дмитрий. – Уж спрашивать у нас разрешение на исполнение приговора он даже не постарается. Как только поймет наше бессилие и слабость, так сразу выступит сам со своим приговором. - Ну и пусть, флаг ему в руки. Насколько я понял, так он сильно нас и не уговаривал, а просто попросил. Мол, попробуйте, а я посмотрю. Думаю, за неудачу никто нас не осудит. Мы свой долг исполнили сполна. Получилось все именно так, как и прогнозировали Дмитрий с Николаем. Да, Фроловы лишены родительских прав за невыполнение своих родительских обязательств и создание обстановки, опасной для жизни и здоровью ребенка. Опекунский совет позволил Пановым оставить ребенка у себя, пока они не оформят документы на опеку. И в этом заслуга самого Дмитрия, за что он немного горд и доволен. Хоть в чем-то сумел показать свою силу и власть. Когда Дмитрий навестил Пановых, то его даже слегка рассмешила и развеселила реакция Лены и ее матери. Они напугались его посещения, предположив, что явился он за Митькой, за тезкой, как окрестил его Дмитрий. Но он поторопился успокоить их и даже сильно порадовать заявлением, что чиновники мэрии не возражают, чтобы Митька оставался в их семье. А вот уголовное дело никак не возбуждалось, словно все это происшествие и яйца выведенного не стоило. Он даже проконсультировался у одного адвоката. У честного, а не такого, как Булюк. И тот порекомендовал, даже не пытаться и не расходовать понапрасну силу и время, поскольку, даже если и дойдет дело до суда, так его с легкостью развалит любой, даже малоопытный адвокат. И уж тем паче, что главный свидетель преступления на слушание не явится. Дмитрий откровенно назвал ему истинного спасителя Митьки, потому адвокат адекватно и отреагировал на это дело, поняв обыкновенную невозможность явки свидетеля в суд. И лишь только после общения с адвокатом, а также по совету и уговорам Николая, принять как факт, но не поражения, а невозможность дальнейшего упорства, Дмитрий сдался, понимая и осознавая, что теперь на арену вступит сам Ангел, который не позволит так легко отделаться и избежать заслуженной кары. Однако и Ангел не успел со своим возмездием. Его опередил пожар. Что-то у них замкнуло или из печки вылетело, но посреди ночи изба Фроловых запылала. Самих их из горящего дома односельчане полуживых и сильно обгоревших выволокли. А вот сам дом сгорел дотла. Так что, из больницы им и оставалось лишь одно: податься в бомжи. Судьба, как и предполагал Дмитрий, покарал их жестче и злее любого суда. Даже Небесного. Где-то через неделю после этого происшествия с пожаром к Дмитрию, когда тот возвращался с работы домой, подошел Ангел. Поинтересовавшись работой, семьей и здоровьем, Ангел сам вдруг заговорил о судьбе Митьки: -Посетил я их. Ну, Пановых с Митькой. Рад и благодарен тебе, что и ты приложил к этому руку. А родителей я простить не смог. Так что, не судьба, как ты предполагаешь, а я лично их наказал. Пусть на собственной шкуре ощутят, каково это оказаться без жилья и среди волков, которые желают принять их в пищу. Не в лесу, но в среде себе подобных даже страшней, чем в звериной стае. 4 Следователь Дмитрий и его помощник Николай возвращались в кабинет Погодаева из совещания, которое проводил начальник Управления, немного раздосадованные и слегка обиженные. Опять местный олигарх и финансовый воротила, да и тот, от которого все горожане, включая правоохранительные органы, и которого прозвали крестным отцом местной мафии, щупальцы которой оттянулись до областного центра, и протянулись немного дальше, выскользнул из сетей, как угорь, которые следствие так тщательно расставляли. Силен деньгами и властью Богомол Виктор Михайлович, официально считавшийся главой картеля «Юпитер». И название придумал себе космическое, инопланетное. Мол, господа прокуроры и следователи, для вас я недоступный, далекий, и от вас абсолютно независимый, как эта далекая планета. И стоит зацепить его за некое очередное, уже по счету неизвестно какое, преступление, как вмиг из области, да из Москвы аналогично налетали злыми беспощадными коршунами адвокаты. И мгновенно, как по взмаху волшебной палочки, свидетели начинали менять показания, а ретивые просто исчезать из поля зрения следователей. Более удачливые отделывались больничной койкой, но с полной потерей памяти. А сам Богомол вдруг к сему преступному деянию оказывался совершенно непричастным. И самое страшное и убийственное случалось потом. Все в Управлении до единого, включая и самого начальника, понимали и знали причастность Богомола к предъявленному объявлению, но трогать его не смели. Табу с тяжкими последствиями. Сверху, да чуть ли не из Москвы летят возмущенные депеши на нарушение прав честного гражданина страны. -Наплюй, Дима, - успокаивал слегка разнервничавшегося начальника Николай. – Мы не боги и не столь властны, как он. И не богаты. А этот урод своими деньгами сумеет любого заткнуть, и все наши потуги превратит в напрасную трату сил и энергии. Лично я сам бы, имей такие деньги, нанял давно бы киллера. -Не дури, Коля, и не уподобляйся бандитам. Понимаю, что наплевать просто необходимо, да вот слишком часто плевать приходится. Но успокаивает лишь уверенность, что не сможет он вот так безнаказанно долго беспредельничать. Не верю, что он настолько силен, что невозможно его свалить. Найдутся силы, которые и его завалят, - оправдывался Дмитрий перед своим помощником. – И мы еще увидим его падение. -Во! – вдруг хитро и залихвасто воскликнул Николай. – Ты очень верно и вовремя подметил про силы, способные с ним справиться. Тебе же лично Ангел предлагал свою помощь, коль почувствуешь себя в каком-нибудь деле полную свою беспомощность. Ну, так вот она и пришла эта пора, воспользоваться его предложением. Все-таки, и это его личные слова, он в нашей команде. Зови немедля, пускай является и оказывает эту самую посильную помощь. -Ой, ради бога, Коля! – лениво отмахнулся от такого предложения Дмитрий. – Он хоть и представитель Небесного суда, но не всевластный и не всесильный. Да и ты сам лично не сильно веришь в его сказки. Да, силен, даже слишком силен мужик, и показал себя именно таковым. Однако, и мне это не только кажется, но и некая уверенность присутствует, с Богомолом ему не справиться. -Ну, вот если не справится, тогда и он распишется в своем полном бессилии. И мы все со спокойной душой закроем тему. Если уж Небесный Суд оказался неспособным и слабым против Богомола, так чего от нас требовать? И тогда наши страдания получат оправдания. А воспользоваться его советом слабо? Так хотя бы проверим, как действуют эти позывные, соврал, или и в самом деле он является посланником небес. Ну, связь с высшими силами. И для большей убедительности и расшифровки своих речей Николай указал пальцем в потолок, намекая на небо. -Хорошо! – согласился Дмитрий, и сам расхохотался от гипотетической комичной ситуации. Мол, как в самом деле будет смотреть его этот самый зов? – Только потом, не сейчас. Нам с тобой к завтрашнему дню необходимо написать этот отчет, - указал он на кипу папок, что стопкой лежали на столе. – Вот сдадим отчет, и кликнем его. Мол, давай, оправдывай доверие! -Согласен-то, я согласен, но настроение ты мне подпортил, - сморщив нос, недовольно проворчал Николай в сторону папок. Ох, как не любил он эту нудную писанину. Ни как само писание, так и ломание головы над слогом и правописанием. Очень сильно утомляла его эта рутина. Он и в школе эти сочинения писал с большой неохотой. В особенности, когда требовалось раскрывать некие литературные образы. А тут постоянно приходилось изощряться в писательском деле. Посмеяться-то посмеялся Дмитрий над предложением Николая, но сам частенько задумывался над тем предложением Ангела с эти мифическим зовом без использования мобильной связи. Но, даже оставаясь наедине с самим собой, не осмеливался он крикнуть, как просил Ангел, мол, приди, явись и помоги. Во-первых, слабо верил в такую вероятность. А во-вторых, считал ребячеством и глупой выходкой сей поступок даже перед самим собой. Ясно ведь, что не явится. А потом и стыдно будет и обидно, что повелся, как пацан, поверить хотел, а оно не сработало. Сразу веру потеряешь в этого всесильного и всемогущего Ангела, которая пока еще теплится. Большой черный внедорожник несся по шоссе за городом, как хозяин дорог и всей этой жизни. Даже гибддшники, заметив на горизонте известную всему городу автомобиль, стыдливо отворачивались, торопливо покидая шоссе, словно они его даже замечать, не планируют. А уж тем паче, останавливать. Однако очень скоро он свернул в лес и остановился на небольшой поляне. И сразу, как из ларца, из его нутра выскочили пять крупных молодых парней в легких куртках и черных спортивного покроя брюках. Словно братья близнецы, все, как на подбор. Наголо пострижены, у всех крупные красные упитанные физиономии. И абсолютно, словно обслуживаются у одного портного, одинаково одетые. Включая туфли и носки. И часы на левой руке аналогичные. Двое из них сразу же подскочили к машине со стороны багажника и выбросили из него на траву связанную и с залепленным скотчем ртом девушку лет 25-28. Вот она как раз была в легком летнем платье, что совершенно не соответствовало погоде. Потому-то она вся и дрожала от холода. И от страха, отчетливо осознавая причину ее присутствия на этой поляне, в таком одеянии и состоянии. Не на прогулку привезли ее эти пять крупных молодых парней, работников и основных помощников по таким грязным делам Богомола. И ясно, что исполняют они волю хозяина, его приказ, что напрочь исключает реагирование на просьбы и мольбы пленницы. И этот факт великолепно понимала девушка, а потому даже не пыталась оказывать сопротивление. Жизнь ее была уже предрешена, пощады и помощи ждать неоткуда, и она уже безразлично относилась к боли, к унижениям со стороны этих отморозков, служивших злу. И их требования, приказы и крики она просто не желала слышать и воспринимать, поскольку буквально через несколько минут этот мир прекратит для нее существование. И все страдания, включая боль, покинут ее навсегда. Придет избавление, унося муки в небытие. И оттого она ждала с нетерпением и жаждала скорейшего наступления этого мига. -Ну, что, крыса драная! – вдруг заорал один из них по кличке Кулик. Даже если быть более точным, так у него просто такая удачная фамилия, что для клички и придумывать ничего не пришлось. Ну, а в принципе, так у них у всех, у остальной четверки аналогично совпало. Иван Седов – Седой, Эдуард Дроздов – Дрозд, Новиков Александр – Новик, ну, а Лисовенко Григорию сам бог велел быть Лисой. Они и про имена давно забыли, захотят, и вспомнить не сумеют, как друг друга на самом деле зовут. – Может, хоть перед смертью назовешь пароль? Избавь себя от дальнейших страданий и мук. Ведь пытать будем очень жестко. И вовсе не потому, что мы такие кровожадные. Но босс приказал любой ценой узнать пароль. Девушка, даже не отразив на измученном лице и тени страха перед этой, явно превосходящей по всем параметрам, силой. Лишь краешком губ иронично усмехнулась, но и ответила врагу: -Все равно ведь в живых не оставите, ибо вы обычные шавки, как сам говоришь. Вы обычные покорные псы, и волю хозяина пытаетесь исполнить. А хозяина вашего я ненавижу и презираю. Так зачем мне эту мразь радовать? Страдания? А что вы понимаете под этим словом? Боли я уже не ощущаю, и больней, чем было, вы мне уже не сделаете. Убьете? Так за этим в лес и привезли. Убивайте. -У-у-у!!! – взвыл Кулик и наотмашь ударил девушку по лицу. Удар был такой силы, что девушка отлетела от него метра на два и замертво упала на землю. Вот такой реакции он и сам не желал. -Ты что, убил ее, что ли? Богомол приказал, убивать только по его команде. А вдруг сейчас возьмет и передумает, что делать будешь? – испуганно вскрикнул Лиса и подбежал к жертве, отыскивая на ее шее пульс. – Фу, ты, черт, жива! Ну, и, слава богу. Только чего канителится он, ни как не пойму? Ну, ясно ведь, что молчать будет, как рыба об лед. Упертая, сучка. -Да что с ней сделается от такой легкой пощечины. Я же не кулаком ее бил, а легко шлепнул ладошкой, - оправдывался Кулик перед товарищами. – О, видишь, уже очнулась, ожила! – радостно пропел он, наклоняясь над девушкой. – Ну, давай, колись, пока я окончательно не разозлился. Ведь отыщу твоего выродка и на куски порву на твоих глазах. Ради сына назови пароль. -Да пошел ты! – безразлично отмахнулась от него девушка, отворачивая свое лицо от этой ненавистной рожи. – Никогда вы его не отыщите, в этом я уверена на все сто. Уж поверьте, спрятала я его надежно. Даже свидетельство о рождении успела переделать на другое имя. Можете, так и передать Богомолу. И не о чем мне с вами больше болтать здесь. Делайте то, ради чего приехали. -Ну, чего выпендриваешься, дура полная ты. Даже твой компромат, если и попадет в руки прокурору, не сумет завалить Богомола. Он в этом краю и царь, и бог. Всех скупит и пошлет подальше. Пустая трата сил, он бессмертен и полностью неуязвим. И зачем тогда нужны эти твои мучения? Сама ведь отлично знаешь его непотопляемость. Скажи, и разойдемся красиво. -Хм! – хмыкнула девушка. – Если ему плевать на компромат, так чего вы так напрягаетесь? Нет, боится Богомол моего компромата, опасны ему эти документы, если столько усилий прилагает. -Да ему просто неохота лишние траты на отмазку и подкуп тратить. Ничего ты ему не сделаешь, - уже с неким согласием и досадой проговорил Кулик, отходя от девушки и доставая из кармана мобильный телефон. – Алло, Виктор Михайлович? Да молчит она, словно глухонемая. И мне так кажется, что наши пытки ей абсолютно безразличны. Никак не реагирует на боль. Нет, не нашли. Она сама нам так и сказала, что спрятала его сверхнадежно. И что нам теперь делать? Понял, исполним все, как в лучших домах Лондона. Все, - уже к своим товарищам обращался Кулик, пряча телефон в карман и тыкая пальцем в сторону девушки. – Мочим и берем курс к Богомолу. Он мне так и сказал, что плевать ему на ее компроматы и на пацана. Роем могилу ей возле тех кустов, - указал пальцем Кулик на кусты, за которыми возле небольшого деревца стоял никому неведомый молодой человек, безучастно наблюдающий за подготовкой к казни и, так казалось, не собирался вмешиваться в деяния банды. Седой и Дрозд достали из багажника лопаты и усиленно замахали орудиями землекопа, легко вонзая в мягкую почву металл. Земля здесь и в самом деле была податливой и пушистой, так что яма росла вглубь прямо на глазах. Но, по глазам копателей была заметна лень и нежелание, рыться в земле. Видать, к такому труду они были не приучены. -Слушай, Кулик, а может, пусть сама себе и роет могилу, а? – слабо вер самому себе высказал пожелания Лиса. -Да ну ее на хрен! – отмахнулся Кулик. – Она полдня будет рыть себе могилу, если вообще за лопату возьмется, - добавил, слегка подумав, он. – А оно тебе охота здесь торчать еще черт знает сколько? -И то верно, - согласился Новик и подменил товарища. – Земля тут мягкая, быстро управимся. А Лиза, Литвиненко Елизавета Константиновна, именно ее и собирались похоронить в этом лесу псы Богомола, безучастно наблюдала за приготовлениями к собственным похоронам и, молча, перебирала в памяти свои прожитые 28 лет в этом мире, радуясь, что успела надежно спрятать своего шестилетнего сынишку Женю, и слегка огорчалась, что не успела с ним толком попрощаться. А псы Богомола, поочередно хватаясь за лопаты, рыли жертве могилу. И Лиза с усмешкой и некой иронией смотрела, как неуклонно углубляется ее будущее постоянное место жительства. Она сидела на траве и жалела лишь о том, что не будет у нее могилки, холмика и места, куда мог бы приходить иногда сын, чтобы вспомнить о ней и положить на холмик цветы. Да, вроде и медленно работаю бандиты, но с каждым взмахом лопаты приближается ее неминуемая смерть. Это конец. И нет в этом мире силы, способной остановить и прекратить это безумие. Ее жизнь завершилась на этой поляне. Время к обеду, и солнце должно было уже быть над головой. Однако, словно в усмешку над ее судьбой, к дневному светилу подло подползло белое облако и спрятало эти теплые лучи от взора Елизаветы, не позволяя ей в последний миг попрощаться с этим источником жизни. Только ведь этот знак, сильно схожий с неким символом прощания солнце, почему-то не пожелала быть свидетелем этого гнусного преступления против женщины, против самой жизни. -Все, кранты, хватит ей и такой глубины. Ни одна тварь не сумеет докопаться до нее и отыскать ее труп, - словно облегченно, и довольный проделанной работой, выскакивая из ямы, воскликнул Лиса. – Закругляемся. На сегодня нам и без нее дел хватает. Слишком много чести и без того ей оказали, полдня потратили на эту шваль. Просто, даже жалко потерянного времени. Лиза напряглась, предчувствуя наступление конца. Ждала, понимала, но сам миг смерти внезапно напугал ее. Однако показывать свой страх перед этими отморозками она не желала. Лишь еще с некой надеждой бросила взгляд на это противное облако, не желая на прощание показать ей солнце. Хотелось закрыть глаза, чтобы не видеть и не ощущать лезвия ножа, что блеснул в руках убийц, но она сумела побороть в себе это чувство с брезгливость, и смотрела на приближение смерти с презрением и ненавистью, словно ей плевать было на весь этот театральный фарс. А на краю полянки все так же с полным безразличием и безучастностью стоял за тонким деревцем тот неизвестный молодой мужчина и равнодушно наблюдал за процессом казни. Зажатая между двумя ветками миниатюрная камера снимала происходящее событие, фиксировала расправу над Елизаветой, будто этому мужчине зачем-то необходимо было для истории и на память эта жуткая картинка с человеческим страданием. Однако в последний миг, когда Дрозд с большим охотничьим ножом приблизился к девушке, а Кулик и Седой рывком поставили Елизавету на ноги, наблюдатель шумно раздвинул кусты и предстал перед участниками события на поляне, напугав своим внезапным явлением палачей. Но испуг их был кратковременны, как и слабая вспыхнувшая надежды у Елизаветы, которая в этом миге увидела явление спасателя. Но, увидев и поняв, что перед ними возник щупленький и слишком слабый на фоне крупных качков противник, пятерка палачей облегченно вздохнула, а Лиза окончательно потеряла веру в чудесное спасение. Просто теперь в могиле они улягутся вдвоем. Этот случайный путник погубил себя. -Господа, - совершенно не испугавшись грозного вида вооруженных холодным оружием парней, вдруг задал этот вопрос, приблудившийся молодой мужчина, - а вы не желаете мне подсказать, что происходит в этом прекрасном и полном жизни и красотой месте? И почто это вы так грубо обращаетесь с такой замечательной и симпатичной девушкой? Мне лично показалось, что ее красота и все ее прелести, чем одарила эту девушку наша матушка природа, заслуживает несколько иного обращения. Неужели такие мужественные и статные богатыри не заметили такого дара природы? Или все ваши мозги плавно перетекли в кучу пустых безмозглых бицепсов, непонятно для чего и с какой целью накаченных? -Ты, эй, ты, это самое, ну, чего здесь такое болтаешь, а? – растерялся от такой смелой наглости пришельца Кулик. – Вот, мужик, как это ты не вовремя для самого себя вынырнул на это место, - добавил он, уже сориентировавшись в обстановке, и поняв, что явление этого путника угрозу для них не несет. Лишь добавляет лишние хлопоты, которые этих богатырей не слишком напрягают. – Вот ты хоть сам понял, что теперь тебе придется присоединиться к этой бабе? -Не бабе, девушке, даже очень красивой девушке, к которой я с большой радостью присоединяюсь! – с неким пафосом и восторгом произнес Ангел, а это и был он. И явился исполнитель приговора Небесного Суда не для нравоучительной беседы, а ради спасения невинной и приговоренной к смерти Елизаветы Литвиненко. – Зачем так грубо и пошло говорить, даже если у вас планы, лишить ее жизни. Никогда не поступайте так не по-джентельменски, не называйте девушку бабой, это чудное создание. Ну и что такого, что она оказалась сильной и стойкой? Женственность она своим упорством не растеряла. Ты хочешь мне сказать, - он уже обращался лично к Кулику, - что наступил мой последний миг? Как ты в своих пророчествах ошибаешься. Мне жизнь космосом дана слишком длинная, долгая-долгая. Тебе даже представить невозможно мой век существования, нет, творения в этом мире. -Парень, - внезапно с отчаянием, понимая бред этого Робин Гуда, воскликнула Лиза, посчитав мужчину слегка чокнутым. – Ты до сих пор не понял, куда попал? Беги, если сумеешь, спасайся, они настолько отупели, что слушать человеческие речи разучились. Уноси ноги. -Ты, Лиза, просто сама пока не поняла причину моего появления здесь на этой поляне, не уловила суть моей миссии, - с теплотой в голосе и благодарностью за участие в его судьбе в момент такой фатальной угрозы ее жизни, произнес Ангел. – Я не просто явился, чтобы спасти тебя, но и жестоко покарать твоих мучителей и палачей. И по закону вашего мира наказать их хозяина Богомола. -Чего? – зло и яростно воскликнул Кулик, давно отвыкший от таких наглых угроз в свой адрес. – Седой, Дрозд, быстро заткнули его. Пора заканчивать комедию, нас Богомол ждет. Седой с Дроздом и сами уже желали скорейшей расправы над этим хамом, а потому бросились исполнять приказ ретиво и рьяно. Однако в метре от противника внезапно некая сила отбросила их в разные стороны, уложив замертво на землю. Еще не осознавая опасности, на помощь товарищам в бой ринулись Новик с Лисой. Однако аналогично в метре от Ангела зависли над землей, угодив в клещи-руки противника. Ангел, поймав их за шеи, резко оторвал их от земли, слегка тряхнул и бросил уже безжизненные тела рядом с Дроздом и Седым. И только теперь Кулик понял смертельную угрозу, нависшую над его жизнью и исходящую от этого мелкого мужичка. Мелкий-то он мелкий, но не такой уж слабый, как показалось сразу, и как хотелось бы видеть. Вон как легко расправился с его товарищами, у которых сил было не занимать. Однако времени на размышления Ангел ему не дал. Он приблизился вплотную к Кулику и сильным ударом в грудь вмиг уложил его рядом с товарищами. Расправившись со слугами Богомола, Ангел бросил веселый взгляд на Лизу и кивнул на небо, где исчезла противная тучка-облако, и солнце уже своими теплыми лучами приветствовало спасение Елизаветы. Да и сама девушка ошалело рассматривала поле брани, внутренним чутьем понимая, что смерть внезапно отступила, и этот, явившийся спаситель, подарил ей жизнь, лишив той самой этих палачей. -Ну, вот и все! – определил свой поступок простыми словами Ангел, словно выполнил абсолютно несложную работу, хорошо ему ведомую, знакомую, и совершенно незатруднительную. -Вы их убили? – наконец-то, приходя в себя, осмелилась спросить Лиза, словно этот вопрос был в этот миг самым главным. -Нет, - уверенно и резко ответил Ангел. – Я не убийца, и явился сюда не для смерти, а наказания ради. Они предстанут перед судом. Хотя, - немного размышляя, высказался Ангел, - до суда им придется слегка подлечиться. Я бил очень даже больно, не щадя их телеса. Но удар контролировал, чтобы не причинять смерть. И хотя они очень даже заслуживают смерти, но я не запрограммирован на сею акцию, да и не в моих правилах, вершить столь жестокий суд. Пусть им их вердикт зачитает ваш земной суд. Думаю, что материала следователю мы с тобой предоставит достаточно для привлечения Богомола и его компании. Уж в этот раз Погодаев сумеет упечь сего негодяя за решетку. И надеюсь, что надолго. И поверь мне, что тюремная камера и те блага гораздо страшней для такого человека, как смерть. Хотя он пока еще и не осознает полностью, что его такого успешного и властного можно посадить за решетку. -Если опять не откупится, - печально констатировала, как факт, Лиза. – Этот угорь сумеет выскользнуть из любых рук. Вот тогда уж точно вам не удастся спасти меня во второй раз. Убьет без излишних церемоний. -А вот как раз за твою жизнь я даже не пытаюсь изобразить на своем лице и в душе волнение. Ты еще не познакомилась со мной во всей красе. И поверь, я обладаю властью, превышающей стократно в кубе возможности и реалии этого убожества с такой светлой и чистой фамилией. Да, слабо ваше правосудие, может и не справиться с таким гигантом зла. Но ежели и таких фактов окажется недостаточно для прокуратуры и суда, так пригласим на помощь суд Небесный и в его лице исполнителя приговора, -сильным и уверенным голосом проговорил Ангел, что даже Лиза на некий миг уверилась в силе этого спасителя. – Уж в этом будь спокойна, из двух судов один из них сумеет покарать твоего врага. Это я тебе гарантирую. -Исполнитель приговора Небесного Суда? – иронично с усмешкой спросила Елизавета. – И вы в него верите? Плод богатой фантазии обывателя, разуверившегося в справедливости. -Как знать, как знать, - покачивая головой, с легкой иронией осудительно, что ему не собираются верить, проворчал Ангел. Он вернулся к своему месту, откуда наблюдал за деяниями бандитов, и возвратился оттуда с видеокамерой в руках. – Я весь ваш диалог и процесс подготовки к казни зафиксировал. Думаю, таких видео фактов будет для прокурора достаточно. А ежели прибавить еще и твои документы, обличающие этого магната в аферах и преступлениях, так Богомола можно хоть сегодня сажать в тюрьму. Я, верно, говорю, Елизавета Константиновна? Или просто Лиза? -Можно и просто, это даже лучше, - согласилась Лиза. – А вы случайно здесь оказались, или следили за нами? -Случайно проследил, - неопределенно ответил Ангел, подходя к внедорожнику, на котором бандиты доставили Лизу к месту казни. – Я так думаю, что домой мы возвратимся на их автомобиле. А за этими псами я отправлю помощника Погодаева Николая. Гарантирую, что до его приезда твои палачи пролежат неподвижно. А вот и твой ноутбук. Насколько я понимаю, так в нем и находится компромат на Богомола. Ты же не демонстрировала им эти документы? -Глупо, конечно, - пожимала плечами Лиза, забирая с заднего сидения свой ноутбук и прижимая его к груди, словно бесценную и самую дорогую для нее вещь. Или, что вполне возможно, пыталась об него согреться. Солнце светило ярко, но тепла для слабо одетой не по сезону Лизы, его лучей не хватало. И девушку трясло от холода. А вполне вероятно к ней явился отходняк после такого кошмарного стресса. Ведь на спасения надежды у нее не было до последнего мига. И тогда Ангел сорвал с неподвижно лежащего Кулика теплую куртку и укрыл ею девушку, которая предприняла слабую попытку отказаться от одежды ненавистного ей врага. Словно эта материя вызывала у нее омерзение и являлась причастной к тому ужасу, что пришлось ей пережить. -Нет, Лиза, вещь абсолютно непричастна к подлости ее хозяина. Она изготовлена, что вполне вероятно, руками трудолюбивыми и добрыми, - требовательно приказал Ангел, возвращая одежду на девушку. – А тебе ее тепло сейчас очень кстати. Ведь еще придется садиться за руль и управлять автомобилем. Лиза удивленно посмотрела на Ангела и задала единственный вопрос, который она просто не могла не задать: -А вы как же? Вы что, пешком явились сюда, что ли? – поинтересовалась она у Ангела. – Ну, я так представляю, что сюда вы добирались не на попутке. Или случайно во время прогулки застали нас? -Лиза, - нравоучительно и по-взрослому, словно обращаясь к ребенку несмышленому и немного глупому, ответил Ангел. – Я вполне даже допускаю, что немного погодя слегка раскроюсь перед тобой, расшифрую подробней и детальней свою миссию в этом мире. Но в данный момент у нас с тобой слегка иные планы. Однако признаюсь, что у меня в наличии некое своеобразное средство передвижение, которым я вполне могу воспользоваться сейчас, даже прихватив с собой и тебя. Но оно немного экстравагантное, и может даже слишком шокировать твой разум. Не напрягайся и не пытайся призывать свое богатое воображение. Поехали лучше домой. И прямо сейчас имеешь полное и безопасное право вернуть в дом и своего сынишку. Все-таки в глухой деревне у твоей троюродной тетушки такому талантливому и высокоинтеллектуальному ребенку слишком тоскливо и утомительно находиться. Ведь ты, не веря в свое спасение, планировала поселить его навсегда? Думаю, что теперь ты просто обязана спешно возвратить его в цивилизацию, дабы не травмировать психику такого удивительного вундеркинда. Лиза испуганно посмотрела на Ангела, вдруг внутренним чутьем, ощутив в этом нежданном спасители, некую затаенную опасность. -Страх твой в данный момент абсолютно излишен, - поспешно успокоил девушку Ангел, прочитав в ее мыслях тревогу. – Я твой сторонник и защитник. И мои познания имеют природное происхождение, а вовсе не шпионские штучки. Моя суть позволяет знать все тайны о любом человеке. И пойми, я этим не пользуюсь и не использую в корыстных и в неких преступных целях. Хотя, даже само слово: корысть – мне чуждо, и не может служить эпитетом для определения моих характеристик. Не засоряй мозги ненужной и излишней информацией, некими глупыми предположениями и измышлениями. Я явился сюда с единственной целью: спасти тебя с сыном и помочь Погодаеву осуществить его трудновыполнимую мечту – упечь за решетку Богомола. Он об этом думает день и ночь. А иных целей я не преследую. Уже сидя в автомобиле, Ангел, изучив мобильный телефон Кулика, нажал кнопку вызова два раза. Последним, с кем говорил Кулик, был Богомол, потому звонок радиосигнала полетел к нему. Скорее всего, Богомол именно этого звонка и ждал, потому и ответил сразу: -Да, Кулик, все закончил, девку хорошо закопали? Ну, давайте, дуйте ко мне, есть еще одно важное дельце. А с пацаном, так хрен с ним. Чего его искать, если теперь он для нас никакой опасности не представляет. Да, и по пути заскочите к Храпицкому. Я слышал, что он покруче любого хакера, может, и сумеет расшифровать ее сайты. А нет, так в топку ноутбук со всей информацией. Не думаю, что она успела сбросить документы на флэшку. Иначе так не дралась бы за свой компьютер. Ну, все, подробности по прибытию. Нигде не задерживайтесь, жду вас. Ангел включил громкую связь, поэтому весь монолог Богомола прослушала и Лиза. Ее все еще трясло. Но уже не от холода, а от осознания всего происходящего. Ведь она прощалась с жизнью реально, даже не надеясь на спасение. И внезапное появление этого спасителя оказалось слишком сильным стрессом. Однако слушала этот монолог ее личного врага с некой опаской. Не слишком ли рано затеял он разоблачения и откровения? Пока Богомол на свободе, он слишком опасен. И если этот ее спаситель легко управился с пятеркой качков Богомола, то сейчас он сумеет бросить на него все свои силы, включая и тяжелую артиллерию. А если учесть, что едут они на его автомобиле, то по указке Богомола их еще до въезда в город могут остановить гибддшники и задержать до появления Богомольских холопов. Но делать замечания и давать указания этому молодому мужчине она не отважилась. Стало быть, знает сам отлично и гораздо лучше ее, что делает, и как поступать. Или слишком самоуверен. -Погоди, Богомол, не тарахти, - не позволил Ангел Богомолу, закончив свою длинную речь, отключиться. – Умные люди, каковым, насколько я понимаю, ты не являешься, прежде чем вываливать информацию, хотя бы поинтересуются именем абонента, что тебя вызывает. Мало ли кто и где нашел этот телефон, а ты сразу откровенно валишь на собеседника весь компромат на себя. А если я прокурор? Ох, и помог же ты мне так сразу, сколько успел наговорить! -Алло, ты кто такой? – слегка испуганно и настороженно решил все-таки спросить Богомол. – А где Кулик, откуда у тебя его труба? Эй, ты, ну-ка, верни моему человеку телефон, и пусть он мне ответит. -А он не может в данную минуту говорить. Кулик и прочие твои парнишки прилегли на полянке отдохнуть. Тихий час у них. Утомил ты их своими непосильными для них заданиями. Ну, а я в данный миг с твоей знакомой Лизой на твоем личном автомобиле направляюсь в сторону ее дома. Коль возникнет желания на общение, так милости просим, заглядывай. Чай, кофе и прочие атрибуты предлагать не будем. Нам с тобой чаи распивать, как-то западло и мерзко. Ты почто, смерд паршивый, приказал девчонку в сырую землю закопать? Вот, а чем тебе малолетний мальчишка не угодил, что ударился в его поиски? Кстати, то есть, к твоему сведению, хотя ты такого даже и предполагать не мог, но пароль и прочие заморочки с кодированием сайта Лизы придумал именно этот мальчишка. На такой хитроумный пароль даже у твоих асов мозгов не хватило. В общем – по поводу беседы, так это твое личное дело. А вот сушить сухари и готовить котомку тебе придется. На нары отправление я тебе гарантирую. -Слушай сюда, умник, - наконец-то Богомол осмелился вклиниться в монолог Ангела. Раньше не получалось, поскольку от таких наглых речей напрочь заклинило речевой аппарат. Но, осмыслив и взвесив все возможные угрозы и поняв нереальность их претворение в жизнь, он сумел уже окончательно вернуть себе уверенность в непотопляемости. – Я не знаю, кто ты там такой, что сумел уложить моих лучших бойцов, но по-любому я гарантирую тебе пышные похороны. Кстати, вместе с твоей бабой. А вот пацана теперь постараюсь по-любому отыскать. -Меня, - весело хохотнул в трубку Ангел, - уже пытались твои ублюдки вместе с Лизой в могилу уложить. Как видишь, ничего не получилось. Не получится и у тебя. Пока еще в этом мире не придумали силу, способную одолеть меня. И до встречи, коль таковой пожелаешь. А пока не желаю больше болтать с тобой. Скучно и утомительно. Ну, а приглашаю к нам, так для предъявления компромата и чтения приговора. Чтобы знал, к чему готовиться. Видно, Богомол сильно хотел ответить на такую дерзость, чтобы последнее слово оставалось за ним. Однако Ангел нажал отбой, и из трубки успело вылететь лишь начало слова. Но Лиза после речи Ангела сильно побледнела, вдруг осознав теперь еще и реальную опасность, возникшую перед ее сыном. А вдруг сумеет отыскать до того, как сядет в тюрьму? Да и его шакалы, оставшиеся на свободе, ринутся на поиски. Этот Богомол и из тюрьмы сумеет посылать команды. -Не сумеет, - подслушав ее мысли, проговорил сурово и однозначно, словно его слово не могло быть подвергнуто сомнениями, Ангел, заставил Елизавету вздрогнуть от такой внезапной его прозорливости. Ей даже поначалу показалось, что она размышляла вслух, потому он и услышал ее. – А потом, Лиза, кому он нужен, коль окажется в тюрьме? Никто, даже самые верные и преданные псы, не пожелают подчиниться воле осужденного на пожизненный срок. Если только не помогут отойти в мир иной, чтобы обезопасить свое мирное существование. Ну, а сынишку возвращай в дом безо всяких опасений. За его безопасность я лично отвечаю. -Скажите, вы мысли мои читаете, что ли? – решилась наконец-то спросить Лиза, осознав, что думает она не вслух, но этот незнакомец угадывает буквально все, о чем она только успеет помыслить. -Немного, - усмехнулся Ангел. – Ты по этому вопросу не опасайся и не зацикливайся. Если я и читаю мысли людей, ну, вот таких, как ты, то не использую в каких-либо целях. Хотя, иногда использую, коль требуется разоблачить некоего нарушителя закона и пытающегося это укрыть. И Богомола с этого мига тебе бояться не следует. Допускаю, что сумеет, как вьюн, выскользнуть из рук вашего правосудия, но не от моего. Явится – встречу со всеми почестями, как и полагается, поступить с преступником, - добавил, немного поразмыслив, Ангел и вновь взял в руки мобильный телефон Кулика, набирая нужный ему номер. – Алло, Дима, узнал? В этот раз богатым не буду. Приезжай с Николаем по этому адресу. Записывай или запоминай, - и он проговорил ему адрес Елизаветы. – Мы с девушкой тебе сюрприз заготовили. Уверяю, тебе очень понравится, так что, поспешайте. Удивлений не принимаю, девушка не моя, как чья? Ну, чья-то она и в самом деле есть. Но кроме девушки, и в этом я не сомневаюсь, будут присутствовать и некие отморозки. Ладно, не буду тянуть, скажу. Думаю, что с неким мафиози по кличке Богомол ты знаком хорошо. У меня с девушкой на него убойный компромат, потому несется он к нам на крыльях по этому адресу. Сам его предупредил. И мы уверены, что окажется он там раньше не только тебя, но и нас. Нет, мы на автомобиле Богомола только подъезжаем к городу. На кладбище был. Нет, никого не навещали, это даже не само кладбище, а обыкновенная могилка на краю лесной полянки. Нас с ней он и собирался, вернее, его псы хотели там нас похоронить. А мы не пожелали укладываться в ямку. Нет, их тоже не закапывали. Просто уложили рядом. Думаю, что Николай потом съездит за ними, я их маленько усыпил, но они его дождутся. -А вы кого сейчас пригласили к нам? – настороженно спросила Лиза, до конца все еще не могущая поверить в спасение. -Это люди из моей команды. Точнее, я в компанию напросился. Следователь Погодаев и его помощник. Хорошие и честные ребята, которых даже Богомол не сумел купить. -Вы им так доверяете? Нет, я их не знаю, и ничего плохого сказать не могу. Просто половина полицейских города куплены Богомолом, и танцуют под его дудку. Поэтому я и спросила. -Уверен на все сто, а верю я только тем, кому могу верить, они не продажные. Они спят и мечтают увидеть Богомола за решеткой. И с нашими компроматами, надеюсь, такой факт может случиться. А Дмитрий, спешно бросив телефон в карман, по внутреннему вызвал Николая, чтобы поторопить его со сборами. -Ну? – уже сидя в автомобиле, восторженно воскликнул Дмитрий, радостно посматривая на Николая. – А ведь не успели мы с тобой обсудить этого Богомола и посетовать на его скользкую натуру, способную из любых ситуаций выскальзывать, как Ангел его нам на блюдечке с голубой каемочкой подносит. А ты все не мог поверить ему. Вот сейчас и поглядим, и лично спросим. -Вот именно, что поглядим, - все еще с сомнениями в голосе, недоверчиво отвечал Николай. – И чего он сумел нарыть такого, что способен завалить этого матерого зверюгу? Нам нужен слишком убойный материал, очень конкретный, чтобы ни прокурор, ни адвокатишка какой-либо, ни судья не могли даже пытаться найти даже смягчающие обстоятельства. -Значит, сумел. Говорит, что какую-то девчонку вместе с ним псы Богомола хотели зарыть в лесу. Поди, завалил палачей. Хотя, вряд ли. Сам лично предупредил, что желает отправить за ними тебя. Мол, просто крепко усыпил. Признавался ведь, что не убивает, а просто причиняет боль. -Да, он говорил, что табу у него на убийства, - неуверенно подтвердил Николай. – А ведь могли так допечь, что и нарушить не грех табу. Там, поди, как я понял, не до сантиментов ему было. -Поглядим, послушаем, - кивал головой Дмитрий. – Чего гадать на кофейной гуще, когда через несколько минут выясним со всеми подробностями. Шутник он, однако. Самого Богомола пригласил на встречу. Ведь этот шакал пропрется к ним со своими лучшими убойными силами. Слишком самоуверенный этот Ангел. А может, как я представляю, он и в самом деле оттуда? – Дмитрий ткнул пальцем в небо. – Сам от самого господа. -Ради бога, не фантазируй. Обычный смертный. А вот факт, что бесшабашный и без башенный, так это точно. А Лиза и Ангел, выйдя из машины, направлялись к подъезду дома, где девушка проживала вместе с сыном. Поднявшись на второй этаж, Елизавета своим ключом, который чудом уцелел в распотрошенной сумочке, открыла дверь и на правах хозяйки предложила Ангелу пройти в квартиру. Однако Ангел жестом предложил ей идти первой. Но не успели они войти в комнату, как вынырнувший из-за двери Богомол грубо схватил Лизу одной рукой, грубо швыряя ее на диван, второй рукой успел вырвать из ее рук ноутбук. -Ну, сами явились, голубчики? – с иронией зло рявкнул Богомол. – Ох, и живучая же ты, сучка, однако. Вот только зря вы поспешили с откровениями. Теперь оба здесь и останетесь. А твоего пацаненка, он ткнул пальцем в сторону Лизы, - по любому сыщу. Твой напарник хорошую идею мне подкинул. Лиза была растеряна и напугана, вновь потеряв всякую надежду на спасение. Однако, как она поняла, Ангел смотрел и слушал восторги и ярость противника слишком равнодушно и безучастно. Даже с некой иронией и усмешкой, словно его даже слишком смешили потуги Богомола. Два охранника Богомола, аналогично с накаченными мышцами, как и те пятеро, оставшиеся в лесу, стали по бокам Ангела, положив свои сильные крупные руки на плечи Ангела, словно в тиски, зажав его своими массивными телами, слишком уверенные в победе и в своих возможностях. Даже сам Богомол ничего не успел увидеть и понять, не говоря уже об охранниках, но два крупных тела внезапно подпрыгнули и плашмя впечатались в противоположные стены, сразу же замертво сползая на пол. Удивленный и слегка напуганный, но слишком ошарашенный и ошеломленный Богомол неуверенными трясущими руками поспешил из внутреннего кармана достать пистолет, и направил оружие в сторону Ангела, даже забыв снять с предохранителя и передернуть затвор. -Я тебя на беседу пригласил, пес ты смердящий, а не на разборки, - уже слишком сердитым и грозным голосом проговорил Ангел. – Ты не только выстрелить, но и себя застрелить не успеешь. Не понял, кто перед тобой, что ли? Ну, и ладно, не хотел послушать меня в полном здравии, так внимай сквозь боль и страдания. Считаю, ты их заслужил. И в мгновение ока вырвал оружие из рук Богомола, что тот даже осознать этого момента не успел, все еще продолжая нечто материальное держать в руках, и со всего маха влепил ему пощечину. Да с такой силой, что Богомол пролетел от середины комнаты до самого окна, звучно и гулко ударяясь головой об чугунную батарею, глухо застонав и выпучив от страшной боли глаза. И в этот же момент прозвенел дверной звонок, извещая о явлении еще, о каких-то гостей. Скорее всего, это примчались по зову Ангела Дмитрий и Николай. Слишком торопились они, боясь опоздать на разборку. -Иди, открывай. Эти гости, надеюсь, пришли с миром и без излишних фокусов. Поди, за нашими собеседниками, - скомандовал Ангел девушке, а сам ухватил за шиворот обоих охранников и усадил их тела на диван в метре друг от друга. А Богомола, подкинув, словно тряпичную куклу, бросил в этот метровый промежуток. И пока Лиза впускала гостей, легкими похлопываниями по щекам, приводил Богомола с церберами в чувство. Ему сейчас они нужны были в сознательном состоянии. Как Ангел и предполагал, Лиза вошла в комнату с Дмитрием и Николаем, которые искренне обрадовались встрече с Ангелом, но их слегка насторожил чересчур помятый вид Богомола и его охранников. -Ты их не слишком? – спросил Дмитрий. – Уж очень они неадекватны, что и поддержать беседу вряд ли сумеют. -Сумеют, все сумеют, а иначе я повторю лечебные и разъяснительные процедуры. Но не у меня возникла начальная идея противоборства, Лиза может подтвердить мои слова и факты, - усмехнулся Ангел и подошел к раскрытому ноутбуку, манипулируя клавиатурой и подсоединяя к нему свою видеокамеру. – Для начала мы посмотрим мое кино, то есть, момент знакомства с Елизаветой. Вам, уверен, некие эпизоды даже очень понравятся. А уж потом мельком изучим некие документы, кои приготовила для вас Елизавета. Ты ведь не возражаешь? – спросил он у девушки, и та поспешила кивнуть головой в знак согласия и доверия гостям. На мониторе замелькала, знакомая им двоим, полянка с пятью охранниками Богомола и растерзанной в изорванном платье Лизой. Все присутствующие в комнате замерли, словно им показывали остросюжетный захватывающий боевик с элементами триллера, и они явственно понимали убийственную силу и значение этих картинок. Дмитрий и Николай радовались сильному и значимому компромату, а у Богомола слегка затряслась нижняя губа. К нему пришло осознание конца его преступной деятельности, и окончание свободной сытой жизни. -Надеюсь, ты и этих насмерть не укладывал? – с сомнениями в голосе поинтересовался Дмитрий по окончанию кино, поскольку увиденная расправа и неподвижные тела палачей могли вызвать такие подозрения. Очень уж мертвыми показались они. -Я же тебе говорил, что в моих правилах лишь наказание болью. А судить и карать – так-то уже ваша прерогатива, то есть, вашего правосудия, - не спеша, и даже слишком спокойно и уверенно отвечал Ангел. – Ведь вам очень понадобятся их ответы на некоторые вопросы, я прав? А вот ежели у вас возникнут сложности, в коих я даже слишком уверен, вот тогда мне придется исправлять ваши ошибки и слабости. И опять же в разумных и допустимых пределах. Хорошо, а теперь предоставим вашему вниманию кино Елизаветы. Оно еще интересней, чем мое. Лиза, услыхав слова Ангела, и приняв их, как команду, поспешила к ноутбуку, но Ангел легким жестом приостановил ее порыва, намекая, что вполне сумеет справиться самостоятельно. -Не стоит беспокоиться, сиди и отдыхай, ты свою работу уже выполнила на оценку пять с плюсом. Я за тебя сделаю. -Но, ведь…, - с сомнениями в голосе пыталась слабо опротестовать отказ в ее помощи Лиза, останавливаясь на пол слове. -Знаю, что хочешь помочь, но я знаю пароль и прочие заморочки, созданные твоим талантливым сыном. Власть и сила даны мне такие, - заявил Ангел девушке и, пробежавшись пальцами по клавиатуре, открыл файл с секретными документами, так скрупулезно и тщательно собранными Лизой. Их она готовила для прокуратуры, но не успела передать. Опередил ее Богомол. -Ну, и? – уже спрашивая лично Богомола, поинтересовался Дмитрий. – Надеюсь, возражать сейчас и протестовать желание не возникает? Богомол чувствовал себя не просто разбитым, разоруженным, но и догола раздетым. Хотя, внутри, хоть и сильно глубоко, теплилась некая надежда, что и здесь, и сейчас, только немного погодя, уже оценив масштабы катастрофы, он отыщет лазейки, купит адвокатов, столичных купит, которые за очень большие деньги попытаются и сумеют развалить и этот слишком непотопляемый компромат. -А на полянку за этими телами, Николай, тебя проводит сама Лиза. Помощь я вам оказал максимальную, дальнейшее мое участие считаю излишним. Покидаю вас и хочу просить тебя, Дима, чтобы не скромничал и звал, если понадоблюсь. Пойми, что для меня моя помощь не представляет сложностей и особого труда. Так даже интересней и романтичней пребывание в этом мире. А Николаю можешь и не верить, у него слишком много сомнений в мой адрес. Николай попытался приостановить уход Ангела, поскольку еще предстояли некие бумажные процедуры, но Дмитрий поспешил вмешаться, сдерживая порывы своего помощника. -Не стоит его удерживать. Сам ведь понимаешь, что ни в какие свидетели он не пойдет, и бумаги подписывать не станет. А ежели и подпишет, так без личного присутствия его подпись могут и не принять. По-моему, этих документов и кино нам с лихвой хватит. И вмиг закрутилась судебная машина, перемалывая и перемывая все информации на Богомола и его компанию. Узнав о пошатнувшемся положении главного мафиози, быстро отыскивались свидетели, обрадованные полным поражением такого сильно и властного главы криминала. И материал изо дня рос, быстро превращаясь в многотонное уголовное дело. Радовались и Дмитрий с Николаем, хвалил и обещал золотые горы начальник Чернов Валерий Яковлевич, сам уже задумываясь об увеличении количества звезд на собственных погонах. За такое дело можно запросто и полковника получить. А почему бы и нет? Область звонила по нескольку раз в день, зачастили звонки и из столицы. Кто поздравлял, кто высказывал сомнения. Но все почему-то на сто процентов были уверены в победе над всесильным мафиози. Даже город ожил, осмелел и позволил себе смелые высказывания в адрес страшного и опасного Богомола. И местная газета впервые за многие годы опубликовала обличительную статью. Но вдруг, словно внезапная черная грозовая туча, тихая, но грозная весть струйкой просочилась в город, в управление УВД и в сознание всех, кто был связан с этим грозным делом, что само дело Богомола медленно, постепенно, но уверенно разваливается. Поначалу были звонки из Москвы, затеи им вторила область, намекая на ряд нарушений со стороны следствия. И сразу же перепуганные свидетели мгновенно стали менять показания, уже пытаясь оправдывать Богомола и очернить правоохранительные органы. Ужас вселился и в сердце Лизы, которая, поверив следователям, и в первую очередь Ангелу, имя и истинную миссию, кстати, которого до сих пор не знала, уже вернула сына домой. А теперь этот Дамоклов меч вновь повис над ее семьей. И угроза в этот раз ей показалась намного реальней, чем в прошлый раз. Дмитрий пытался ее приободрить, но она и в его глазах видела неуверенность и даже легкую панику. Беда шквалом врывалась в их жизнь. И даже Чернов, который летал словно на крыльях по УВД, начал откровенно высказывать Дмитрию сомнения с неуверенностью в его правоту. -Валерий Ярославович, - в отчаянии вопрошал Дмитрий начальника. – Неужели мы, имея на руках такие обвинения, и сейчас сядем в лужу, позволим этому уроду посмеяться над нами и над всеми, кто причастен к его делу? А что я скажу Елизавете Литвиновой и ее сыну? Почему после проведения независимой экспертизы вдруг в кино с расправой над Лизой втерлись эти помехи и ошибки, позволяющие адвокатам Богомола считать их монтажом? Откуда в документах, предоставленных нам Елизаветой Литвиновой, появилась эта лишняя подпись, посторонние цифры, глупые путанные накладные? Их же не было, мы гарантируем на все сто процентов, а они вот так, как из табакерки, вдруг повылазили, явились, словно специально развалить весь этот компромат. Я даже поверить не могу, как этот мафиози сумел купить всех и вся? Даже судью, желающего отпустить Богомола до суда. Это последний штрих в нашем поражении. На свободе он последних стойких свидетелей перетянет на свою сторону. Вы ведь не позволите мне взять их под защиту? -А что я могу поделать, а? – беспомощно и в полном бессилии разводил руками Чернов, стыдливо отворачиваясь от пристального взгляда подчиненного. – Признаюсь, что и здесь мы вновь проиграли по всем параметрам. И хотим мы этого, или нет, но Богомола придется отпускать. Да и этих палачей Лизы аналогично. Нас обвиняют в фотомонтаже этой казни на полянке. -Ну, а такой факт теперь и меня не может волновать, - горько усмехнулся, покачивая головой, Дмитрий. – Богомол ее сразу же уничтожит. И сына не пожалеет. Слишком откровенно сдала она его. Такого никакой мафиози не прощает. Поверь мне, что приговор он исполнит сразу по освобождению. И вот наступил момент освобождения городского бандита, которого все жители города уже похоронили, и теперь такой факт многих даже сильно пугал. Вот сейчас, поняв и уверившись окончательно в своей непотопляемости и безнаказанности, бандит позволит себе максимум свободы в своих грязных делишках. На площади у здания УВД к часу освобождения столпились журналисты, телевизионщики и просто любопытные соглядатаи, желающие лично засвидетельствовать очередное поражение полиции. Никто, можно откровенно сказать, не радовался и не собирался показывать восторги по такому печальному поводу. И привело их всех чисто человеческое любопытство. Однако Дмитрий и его товарищи понимали происходящее, как откровенную насмешку над ними. Стояла рядом с Дмитрием и Елизавета Литвинова с сыном, до последнего мига надеясь, что разум возобладает над цинизмом и победит. И ее личный враг Богомол не сумеет покинут свою камеру. Но надежда рухнула под гул и шум толпы. Громко распахнулись двери, и на крыльцо вышел в окружении адвокатов цветущий и сияющий самодовольством Богомол. Он живо общался со своими спасителями, весело и по-царски махнул рукой в сторону собственных охранников, которые живо подогнали к крыльцу шикарный автомобиль и широко перед хозяином распахнули двери салона. А Богомол, спускаясь по крыльцу, бросил презрительный взгляд в сторону Дмитрия и его товарищей, зло подмигнул Елизавете, намекая ей всем своим видом, что недолго осталось девушке пребывать в этом мире. И продолжая свое победоносное движение, уже гордо и властно подошел он к своему автомобилю, громко, что бы все на площади отчетливо поняли смысл его слов, пригласил адвокатов на торжественный обед, чтобы громко и бурно отметить свое освобождение. -Я его пристрелю сейчас! – скрипел зубами Николай, и Дмитрию пришлось с силой ухватить товарища, чтобы воспрепятствовать его порыву. – Ну, нельзя же так, Дима, мы чего творим на виду всего города, а? Да после этого в нас плюнуть имеет право последний бомж. Это же откровенная показуха власти денег и полное поражение перед купюрами закона. -Нас бьют, а мы крепчаем, - съязвил один из товарищей, рядом стоявший и аналогично до скрипа костяшек пальцев сжимал кулаки. -Дмитрий Иванович! – жалобно пролепетала Елизавета, еще сильней прижимая к себе сына, словно пытаясь его спасти даже ценой своей жизни. – Но ведь это конец, он уничтожит нас с Женькой. -Обещаю, Лиза, - как-то беспомощно и со слабой верой в голосе отвечал Дмитрий, сам не доверяя своим словам. – Сделаю максимум возможного, чтобы защитить вас, я сильно постараюсь. -Хочется верить вам. Только вот у нас с сыном в это очень слабая вера и надежда. Бандиты в этом городе сильней вас. -Я бы так не говорил! – вдруг за их спиной громко на всю площадь прогремел этот до боли знакомый голос. – У тебя с сыном еще есть я, - заявил Ангел, а это был он, и явился Ангел сюда не для успокоительных речей, чтобы пожалеть проигравших. – Лиза, ты ведь помнишь, что я обещал защитить тебя и сына от всяких поползновений разной мрази и отморозков, типа Богомола. А на ветер слов я не бросаю. И теперь вся толпа, включая газетчиков и телевизионщиков, переключилась на этого протестующего заявителя, гарантирующего победу над злом, что представляет в лице всех горожан Богомол. Увидел и услышал его и сам Богомол. Но сегодня он не боялся даже этого слишком самоуверенного молодого выскочку, хоть и обладает он недюжей силой. Однако сейчас не посмеет он чинить расправу на глазах у всех, да притом у здания правосудия. И в этот же миг временную тишину разорвал визг сирены скорой помощи, что подъезжала к крыльцу здания управления. Из нее выпрыгнули в своих униформах врачи и понеслись вовнутрь здания. Возникший немой вопрос поспешил разрешить Ангел, который понимал причину явки врачей: -У судьи случился сердечный приступ. Да, не выдержало сердце такой перегрузки. Слишком много хапнул он за освобождение бандитов. -Я бы попросил! – грозно проворчал Богомол, которому такой сценарий нравился все меньше. Он повернулся в сторону своей охраны и адвокатов, и призвал их на помощь, чтобы не глазели зазря, а отрабатывали те суммы, что уже попрятали в свои карманы. Но их перебил грозный и властный голос Ангела: -Это будет твоей последней просьбой перед кончиной. Я тебе прилюдно обещаю вечность и покой. А вы заткнулись немедля! – рявкнул он в сторону адвокатов, пытавшихся вмешаться в происходящее. – Всем молчать, когда говорит исполнитель приговора Небесного Суда. Да, я и есть тот исполнитель, что иногда выходит на арену, чтобы оказать помощь своим товарищам, не могущим справиться с силой денежных мешков. Бандитских мешков, заметить хочу. Да, не сумел справиться с тобой, урод ты человеческий, суд земной. Вот и явился я для устранения ошибки. Первым получил из моих уст приговор тот судья, который посмел предать свою профессию и продаться тебе за 30 сребреников. Но я не убийца, а каратель. Потому накажу и тебя болью и муками. Лежать! – вдруг гаркнул он в сторону двух охранников, попытавшихся рвануть в сторону Ангела, чтобы исполнить команду Богомола. И оба крутых мужичка вдруг спотыкнулись на ровном месте и замертво упали на землю, беспомощно и безрезультатно пытаясь встать на ноги. – Даже не пытайтесь противиться моей воли, а уж тем более, не мешайте мне творить истинное правосудие и вершить приговор. -Да заткните вы его! – завизжал Богомол, уже обращаясь за помощью к полицейским, над которыми совсем недавно надсмехался. -Ты у кого помощи просишь, пес смердящий? У тех, кому только что плюнул в лицо? В этот раз не будет у тебя даже такой защиты, ибо теперь мое слово здесь главенствует. Но шанс оставляю тебе. Маленький, но надежный. Запомни, в этот миг единственным для тебя спасением может стать лишь чистосердечное признание и покаяние. И именно сейчас я предоставлю тебе столько времени на раздумье, сколько займет мой счет до трех. Но потом, то есть, по окончанию счета я превращу тебя в овощ, испражняющийся под себя, чтобы превратить остатки твоего пошлого существования в сплошной ад. И таковым ты уже останешься до наступления собственной естественной смерти. Однако считаю благом для тебя самого – согласиться с моим предложением до начала счета, ибо каждая цифра, сказанная мною, будет таить в себе некую кару. Просто так я считать не собираюсь. Иди и покайся, ибо у твоих верных псов, что успели предать тебя, которых ты приговорил за их разговорчивость, вновь возникло страстное желание – выговориться, высказаться и попытаться оправдаться. Они уже желают покаяния, и тебя ни по какому выгораживать не планируют. -Да, кстати, насколько я понял, так это вашими стараниями создан компромат? Ну, и что теперь вы этим хотите доказать? – внезапно осмелился один из приезжих адвокатов вступиться за своего подопечного, пытаясь оправдать свой полученный гонорар за ложи фальсификацию, благодаря которой они и сумели освободить Богомола от неминуемой тюрьмы. – И все равно, даже теперь все, или эти признания, высказанные под давлением и угрозами, которые мы наблюдаем в данный миг в присутствии стольких свидетелей, никто не воспримет, как факт. Тем более, уже доказано, что те факты и обличающие документы оказались липой. -Вот липой они оказались после ваших манипуляций благодаря тем крупным суммам, кои влил в ваши подлые деяния Богомол. И не смейте даже спорить со мной, ибо любую ложь я сразу же ощущаю и в состоянии ее обнародовать прямо сейчас и перед всеми свидетелями, которых вы пытаетесь сейчас призвать. А вот самое настоящее кино, то есть, оригинал съемки вместе с документами, собранными Елизаветой Литвиновой, я выложил в интернет на суд общественности. Вот теперь после такого разоблачения вы все до единого будете исключены и изгнаны из адвокатского сообщества. Но это будет карой ваших товарищей. А вот мои наказания предоставят вам приличную порцию боли. Ее я вам гарантирую по пути в аэропорт. До Москвы вы все доберетесь живыми, но сильно поврежденными. Так решил Суд Небесный. -Не смейте нам угрожать! – неуверенно пугливо взвизгнул адвокат, но некий ледяной ужас и липкий страх уже успел спеленать его с товарищами по лжи. Они явственно ощущали и осознавали прикосновение боли, что обещана этим мифическим исполнителем приговора. О нем слух успел дойти и до столицы. Хоть и оказались разговоры бредом и фантазией, но сейчас он возник перед ними живым и настоящим. И непоколебимым. -Это вовсе не угрозы, а приговор, - слегка пафосно, гордо и торжественно проговорил Ангел и под гул толпы, внезапно почувствовавшей и поверившей исполнителю приговора Небесного Суда, он медленно спускался по ступенькам. И теперь, даже ранее считавшие его некой легендой и мифическим бойцом за правду и справедливость, признавали его явственное существование фактом. А Ангел подошел вплотную к Богомолу и громко на всю площадь задал бандиту этот главный и судьбоносный вопрос: -Мне считать, или сжалиться над собой, не затрудняясь в математических манипуляциях? Помни, что с каждой цифрой мой счет будет приносить тебе массу неприятных ощущений. Я жду ответа и приступаю к отсчету. -Да пошел ты! – в сердцах и с отчаянием в интонациях панически завизжал Богомол, все еще пытаясь сохранить свое лицо хозяина и главы этого маленького, но подчиненного ему города. – Плевать я хотел на тебя! -Тогда я приступаю к отсчету. И помни, что наступит после цифры три, - спокойно проговорил Ангел и отошел на безопасное расстояние, ибо заранее предполагал последствия близкого расположения к приговоренному. – И так, по твоей личной просьбе я говорю: «Раз»! И в этот же миг послышался характерный треск и булькающий шум в районе желудка Богомола. Под хохот, гогот и визг взбесившейся толпы этот страшный и опасный мафиози в присутствии своих рабов опорожнил кишечник, распространив характерный тошнотворный запах вокруг себя, что даже верные приплаченные адвокаты и псы-охранники отпрянули от него, словно от прокаженного. После такого позорного выступления он уже не был пугающим и угрожающим, каким был все эти годы, каким всегда держал себя перед простыми смертными. -Говорю: «Два»! – перекрикивая шум толпы, прокричал Ангел, и Богомол, уже не обращая внимания на мокрые пятна, покрывшие сверху донизу его брюки. Двумя руками ухватился за сердце, искорежив лицо в некой кошмарной боли, вдруг охватившей все его тело и полностью парализовав охватившимся всего и полностью ужасом, страхом и паникой. -Говорю… -Нет!!! – взвизгнул Богомол, окончательно поверив в реальность угроз Ангела, этого настоящего исполнителя приговора Небесного Суда. – Я согласен, я признаю свое поражение. Я буду искренним и правдивым, обещаю и клянусь, только не говори последнюю цифру. -Вот, и славненько! – подвел итоги своей мести Ангел. – Забирай своих шавок вместе с прикупленными адвокатами, и вали в свою резиденцию. Даю тебе два часа на отмывание и переодевание, ибо такой смрад не стоит вносить в здание правосудия. Хотя, оно здесь оказалось бесправным. Но мы для того и существуем, чтобы работать над ошибками. Через два часа ты явишься в сие здание для чистосердечного раскаяния. А продажных адвокатов вернешь в их личное логово. Пусть проваливают и помнят об обещанной мною боли. Они ее получат, ибо получили таковой приговор из моих уст, а я слов на ветер не бросаю. А ты, смердящая псина, что спрятал дома и заграницей, вернешь в казну до единой копейки. Я лично сей акт проконтролирую. И твои покаяния, и возвращения долгов, и честный суд. Внезапно после слов Ангела появилась сила в ногах у лежащих на земле охранников, которые мгновенно вскочили, и поспешил подхватить на руки хозяина, заталкивая его в автомобиль, стараясь поскорее покинуть это столь опасное место. С аналогичной скоростью запрыгнули в свой автомобиль и адвокаты, все еще надеясь с исчезновением с глаз этого исполнителя, его угрозы превратятся в простые слова. Ну, попугал, сотрясал воздух. А стоит скрыться с глаз долой, и опасность минует. Вместе с автомобилем, уносящего Богомола, исчез с площади и скверный запах. Унес он свое амбре с собой. Однако народ и журналисты с телевизионщиками постарались, использовать сей миг с максимальной для себя и для своего дела пользой. Они сразу же набросились на Ангела с массой вопросов, на которые Ангел не пожелал отвечать. Не замечая суеты вокруг совей персоны, он подошел к Лизе с сыном, приобнял их за плечи и с легкой усмешкой спросил: -Страшно было? -Ага! – кивнула головой Лиза сквозь слезы, и вдруг бросилась на шею Ангелу. – Мне очень страшно было и за себя, и за сына. -Ну, что теперь поделаешь, - пожимая плечами, отвечал Ангел, оправдывая своим признанием беспомощность Дмитрия и Николая, весело подмигивая в их сторону. – Сильна еще в вашем мире власть денег и зла. Верю и знаю, что еще немного пройдет времени, и торжество закона возобладает над ними. А ты, Лиза, живи с сыном без страха, осознавая и даже уверенно зная, что за вами стою, и буду стоять я, исполнитель приговора Небесного Суда. И с этого мига я никому не позволю пугать вас, ибо чувствую ответственность и обязательства перед вами, поскольку втянул в эту историю и посвятил вас в свою тайну. А ты, Дима, - обратился он уже к следователю Погодаеву, слегка отстраняя от себя Лизу, - зови меня всегда, коль возникнет такой непредсказуемый и сложный момент. Насколько я помню, и вы с Николаем знаете, так я сам напросился к вам в бригаду внештатным помощником. Используйте любой шанс по назначению и по делу. А излишняя твоя скромность не всегда является украшением характера, если требуется спасение жизни невиновных. 5 -Ты нарушаешь ход событий, вмешиваешься в бытие, в жизнь и смерть, что абсолютно противоречит программе, инструкциям и параграфам, руководящим и регламентирующим вашу работу, основной деятельности Переносчикам ПЛИКа. Но самое рискованное из всех перечисленных несоответствий в работе твоего главного предназначения в этом виде твоих профессиональных исполнений, так сам факт пропуска момента попадания в программу вируса. И он не просто проник в тебя, но, почувствовав этот пропуск незамеченным и проигнорировавшим, стал безнаказанно и беспрепятственно размножаться. И такое случилось по причине твоего безраздельного фанатичного увлечения делами и проблемами подопечных тебе особей. И не только тебе подвластных, что совершенно недопустимо, но ты стал вмешиваться в бытие их окружения. Потому присутствие вируса и осталось без внимания. Вот по каким причинам ты попал в зону моего особого внимания. И сейчас от тебя потребуется лишь безоговорочное подчинение и полное добровольное согласие на обследование, и очищение от вируса. -Слушай, Следящий, позволь мне возразить твоему мнению. Я ведь не успел перейти крайнюю грань дозволенных манипуляций, я не разрешил и не позволил себе вмешаться в смерть подопечных. Ну, заметил их слабость, беспомощность перед силой и мощью власти и обладателями безмерной суммой денежных средств. А потому и попытался исправить ход и последовательность правовых действий, отдавая грубых нарушителей в руки судебных органов. И если в знак наказания и заслуженной кары причинял им боль предварительно перед сдачей законным представителям, так они ее заслужили, причиняя незаслуженные страдания себе подобным. Так пусть испытают на себе, коль так безумно, бездумно и безрассудно распоряжаются судьбами, особями, им подвластных по причине наличия силы, а не особыми статусами в структурах подчинения. А с вирусом я и сам великолепно сумею справиться, поскольку он пока еще находится под моим контролем, и не слишком отклоняет мои функции. -А я уверен, что он тебя пьянит и бодрит, что вводит в заблуждение. Оттого и возникает такое безудержное желание – нести добро и справедливость в общество людей. Слушай и старайся придерживаться данного мнения – они сумеют великолепно и сами разобраться в собственных слабостях и силе, и обязательно смогут справиться со всеми отклонениями от писанных и общепринятых правил. Так ведь сами, без вмешательства извне. А излишняя опека даже больше вредит, чем несет благо, превращая их в беспомощных и бесконечно озирающихся, в поисках некоего благотворителя. И твои действия сильно тормозят их осознание собственного места в цивилизации. Да, с шишками, с ушибами и грубыми травмами, и даже с ужасающими несправедливостями, потерями в бытие и в самой жизни и существует наука познания мира. И такое понимание приходит гораздо быстрей и внедряется в общественное сознание прочней и надежней с осознанием их личных побед и завоеваний. Бездумно опекая, ты вредишь и умаляешь их личное осознание собственной значимости. Я не собираюсь ставить тебя на жесткий контроль, поскольку сам являюсь сторонником излишеств в добре и благодетельности. Стремление к злу в тебе пока не пробудилось. Но очищение от вируса – необходимая, обязательная и нужная процедура, как метод избавления от опасности в дальнейшей твоей деятельности. Так что, прими мое вмешательство, как факт и должное. -И ты не запрещаешь мне мое дальнейшее вмешательство в деятельность подопечных, позволишь мне иногда им помогать? -Да, слишком высокий интеллектуальный потенциал требует поиска способов его реализации. Ну, сам знаешь и понимаешь, что мягкое вмешательство у меня не под запретом. Однако настоятельно требую и строго предупреждаю – внедрение и даже простую встречу с вирусом умей контролировать. Не зарывайся и не увлекайся. Хотя, и этот факт неоспоримый – вмешаюсь грубо и без предупреждения, коль замечу значительные отклонения. И помни это всегда. -Спасибо, Следящий, что оставил за мной право на общение с моими подопечными. Ведь теперь враз и вмиг я не имею право покинуть их и оставить беззащитными. Они ждут моего понимания и внимания. Я не собираюсь открываться перед ними, однако вера в Небесный Суд пусть в их осознании остается. Ведь он приходит в крайних случаях, когда земной оказывается беспомощным. А справедливость просто обязана восторжествовать. Ибо без нее пропадает смысл пребывания в этом мире, в этой жизни. Тяжело жить в бесправии и в угнетении. -Не преувеличивай цену справедливости. Пока в твоем, точнее, в нашем мире, она чаще оказывается в состоянии поражения. Стремление к ней лишь пробуждается. И таковое желание чаще в мечтах человеческих. Ангел, то есть, Переносчик ПЛИКа (полный личный индивидуальный код человека) явственно осознавал и понимал, что Следящий прощает ему мелкие шалости, выразившиеся во вмешательстве в дела человеческие. Но на контроле оставляет, поскольку его Переносчик попал в число нарушителей профессиональных обязательств и отступил на весьма приличный шаг от параграфов, регламентирующих их трудовую деятельность. Однако он прощен, от вируса очищен, а в саму программу Следящий не вмешался, позволив оставить при себе его право, защищать своих подопечных, в жизнь которых он так грубо вмешался. А самое главное и даже весьма интересное, увлекательное и сумевшее заразить его сильнее любого вируса – это наличие в его штате двух следователей, которым он согласился оказывать содействие. Да, сама работа Переносчика – труд весьма хлопотный и время затратный. Ведь каждый ПЛИК должен подвергнуться сканированию для определения причины гибели его носителя, чтобы не допустить таковую из-за вмешательства некоего Переносчика. Ведь и все его ПЛИКи подвергнуться аналогичному изучению. А потому, верша Суд Небесный, он просто обязан быть максимально осторожным и деликатным. 6 Звонок по внутреннему телефону майор Погодаев Дмитрий Иванович сразу неким внутренним чутьем определил, как зов начальства. С Николаем, своим помощником он расстался буквально пару минут назад. И даже в окно успел увидеть, как тот покидал здание ОВД. Ну, а если к нему возникли вопросы или какие-либо дела потребовались от дежурного, то тот передал бы информацию Николаю. Стало быть, и это уж точно на все сто процентов, ему сейчас звонит по какому-то важному делу начальник подполковник Чернов. И этот требовательный пронзительный звонок своей неприятной противной мелодией вызвал изжогу. Точнее, если соблюсти медицинскую терминологию, то в районе желудка случился некий схожий с таким недугом приступ. Даже холодком по всему пищеварительному тракту пробежался. Не успел Дмитрий сбежать домой. Задержался, хотелось завершить некие мелкие делишки. А ведь весь день прошел на удивление спокойно, плодотворно и даже на твердую оценку «хорошо». То есть, без эксцессов и неожиданных сюрпризов. Вот вам в заключении и подарок подвалили. Просто из вежливости, дабы пожелать спокойной ночи, ну, спокойного вечера и ночи, Чернов звонить не стал бы. И Дмитрий как в воду смотрел. Неким напряженным тихим голосом Валерий Ярославович попросил Дмитрия срочно явиться к нему в кабинет. И этим самым перечеркнул и с треском провалил тихий спокойный вечер в кругу семьи. В кабинете Чернова напротив его стола сидел человек, точнее, мужчина лет сорока в странном одеянии, вызывавшим невольную усмешку у Дмитрия. Заметив такую реакцию Погодаева, Чернов поспешил с разъяснениями: -Знакомьтесь, это наш местный предприниматель Мацкевич Евгений Федорович. Ну, а это наш следователь майор Погодаев, - представил Чернов гостю майору, и знакомя его с Мацкевичем. -Простите, - перебил Мацкевич Чернова, чтобы оправдать свой нелепый наряд перед Дмитрием. – Вынужден был маскироваться, чтобы не узнали меня. Понимаю, что здесь, в полиции мне опасаться некого, но на всякий случай вырядился вот так. Хотя, я даже сам не знаю, кого мне опасаться, а кто может помочь. -Вам угрожает опасность, вы кого-то боитесь, что приходится так маскироваться? Расскажите, что случилось, и кто вас пугает? – искренне удивился, но постарался быть максимально деликатным, чтобы сохранить на лице деловое выражение, спросил местного предпринимателя Дмитрий. -Нет, не мне и не за себя я боюсь. За дочь мне страшно. -В общем, - взял инициативу в свои руки Чернов и поторопился с информацией, вводя Дмитрия в курс дела. – Его супруга, ну, жена Евгения как всегда к пяти часам вечера пошла в садик за ребенком, за дочерью Оксаной, а ей сообщили, что приезжал супруг на своем автомобиле и забрал ее. Самого Евгения воспитательница не видела, но, как она ему объяснила, ребенок узнала папину машину, и она сама побежала к незнакомцу, как к родному и близкому человеку. Этот факт и ввел в заблуждение воспитательницу. А уже через полчаса Евгению позвонили и сообщили о похищении ребенка с целью выкупа. Потребовали собирать деньги. -Понимаете, Дмитрий Иванович, - слезливо пролепетал Евгений, постоянно протирая потливый лоб носовым платком. – Оксана могла побежать только к хорошо знакомому, именно к тому, кто легко вхож в наш дом, кого она очень хорошо знает. Это и страшно. Она видела, знает похитителей, и теперь для них она представляет реальную опасность. Не оставят они ее в живых. Дмитрий и сам мгновенно уловил явную и реальную угрозу жизни ребенка, но план действий в такой сложнейшей обстановке быстро на ум никак не приходил. Да, тут Евгений прав по всем параметрам. Если ребенок так хорошо знает похитителя, что несся к нему, как к родному человеку, то рассчитывать на безумие и тугодумие преступников трудновато и не реально. Отпустить ее – равноценно явке с повинной. И этот факт понимал сам Евгений. -Хорошо, - вдруг воскликнул Дмитрий, словно его осенила спасительная и реально осуществимая идея. – Я что-то придумал, но пока оглашать вслух не стану. Как я понимаю, так сумму и условия передачи денег вам пока не сообщали. Так вот, никаких переговоров, пока не услышите голос ребенка. Требуйте общения. Я так понимаю, что у них мозгов хватит, и до получения выкупа они не осмелятся причинить ей вред. Протяните немного времени, и сообщайте нам обо всех переговорах. А я к этому времени попытаюсь ее освободить. -И что ты такое задумал? – серьезно и строго спросил Чернов, когда Мацкевич покинул кабинет. – Да еще так радостно кричал, что мне даже как-то неудобно стало перед Мацкевичем. У людей такая беда, а ты веселишься. Так, теперь я хочу услышать причину твоего восторга. -Да идея возникла у меня настолько бредовая, что самому смешно стало. Но я в ней настолько уверен, что никаких сомнений, вроде как, и не чувствую. Даже слишком глупая, но действенная. -Во, нагородил, что и сам, поди, ничего не понял. Давай, поторопись с разъяснениями, - нетерпеливо торопил Чернов. -Понимаете, - слегка замялся Дмитрий, немного сомневаясь уже в возможности своего плана. Но потом решился: - Вы же помните того самого, сильно нашумевшего и прославившегося на весь город исполнителя приговора Небесного Суда? Особенно с Богомолом он красиво нарисовался. -Помню, как же забыть, если такое и захочешь запамятовать, так не получится. До сих пор в курилках о нем вспоминают. Да только сейчас он здесь причем? Ты уверен, что он вмешается? Ведь для вмешательства необходимо хотя бы владеть информацией. А тут проделали эти твари слишком тихо и бесшумно. Да еще основное требование, которое, правда, Мицкевич успел нарушить – никаких обращений в полицию. Потому Евгений так и вырядился. -Вы, Валерий Ярославович, не в курсе, да и не говорил я никому, кроме Николая, но в общениях со мной этот исполнитель приговора просил обращаться к нему, ежели возникнет сложная ситуация, вроде этой. -У тебя с ним налажен контакт? -Нет, у меня даже его номера телефона нет. Я и сам не знаю, но, по-моему, у него вообще своего телефона не имеет. -С чего ты взял? -Ну, он мне звонил всегда с разных номеров. Такое ощущение, что приобретает симку для разового звонка и уничтожает ее. -И как ты хочешь сейчас к нему обратиться? Сам только что предлагаешь связаться, и сразу же отвергаешь такой факт. -Понимаю сию глупость, но он меня просил, ежели что, звать его простым тихим голосом. И все, он сразу, мол, явится. -Сам хоть понял, что сказал? Бред полневший! – с некой осудительностью в голосе и даже слишком сердито проговорил Чернов, явственно осознавая глупость самой идеи. И ее опасность, поскольку упускают время, тратят его впустую, когда дорога каждая секунда, способная лишить жизни ребенка. – Нам действовать нужно срочно и без каких-либо задержек, а ты здесь комедию ломаешь. Ты мне лучше предложи некую действенную идею. Нам необходимо думать о спасении ребенка. Ведь Евгений к нам пришел с верой, что поможем. -По-иному, Валерий Ярославович, не получится, - уже серьезно и строго ответил Дмитрий. – Ребенок обречен. Дай-то бог, чтобы за это время, пока будут вестись переговоры, они не тронули ее. И сейчас спасти ее может только он, и иного выхода я не вижу. Его нет. -Да глупости не говори, а? – уже громко истерично прокричал Чернов. – Ты вот сейчас прошепчешь себе в ладошку волшебные слова, и он вмиг явится перед тобой, как конь перед травой? Бред сивой кобылы. Даже слушать не желаю. Предлагай мне план настоящего спасения. -Валерий Ярославович, нет у меня иного плана. А потом, что мы с вами теряем? Да, признаюсь, что впервые желаю воспользоваться услугами этого исполнителя, веры твердой нет. Но попробовать-то можно, а? -Да черт с тобой, зови, вместе над твоей глупостью и посмеемся. Да вот только Мацкевичу не смешно. Он ждет от нас настоящий план спасения ребенка. И верить в твоего исполнителя приговора Небесного Суда не желает. -Хорошо, пробуем, а потом будем думать над своим планом, - сказал Дмитрий и сам испугался своих слов. Вот кем он будет выглядеть через пару минут перед своим начальником после провала этого эксперимента, так даже вообразить не хочется. Надо было не оглашать, а позвать тихо, без рекламного бахвальства. Но все пути отхода уже отрезаны. Придется пройти и этот позор. Ведь не станешь сейчас оправдываться и пятиться назад? -Ну? Иронично подстегнул Чернов. – Зови своего исполнителя приговора. Какие там волшебные слова требуется произносить? -Да никаких, - пожал плечами Дмитрий и покосился на двери. – Просто нужно позвать, и все. Ангел, приди! – громко прошептал Дмитрий, и от внезапной страшной тишины поежился. Слова сказаны, теперь необходимо ждать их результата. Любого, даже отрицательного. Тихий скрип двери заставил вздрогнуть обоих офицеров. Но явившийся посетитель внезапно вызвал чувство ребячьего восторга у Дмитрия и непонимание у Чернова. В проеме появился Ангел. -Вам кого? – спросил Чернов у вошедшего. -Да вот, - с легкой усмешкой ответил посетитель. – Дмитрий позвал. И я сразу явился на его зов. -Не понял? – удивленно бросил взгляд Чернов на Дмитрия. – Погоди, так это вы и есть, что ли? -Да, это я и есть. И звать меня Ангел, - признался посетитель, усаживаясь в кресло возле стены. – Дима, запоминай или пиши адрес, где находится дочь Евгения. Она жива, весела и жизнью довольна. И об угрожающей ей смертельной опасности даже не догадывается. Вы правильно понимаете – оставлять ребенка в живых никто не планирует. Слишком хорошо знает она похитителя. Даже слишком. Езжайте и забирайте. И еще, Дима, мы ведь, как и договаривались, в одной команде? Почто скромничаешь и не зовешь? Я понимаю, что профессиональная гордость не позволяет по мелочам просить о помощи. Но вот в таких экстренных случаях, в особенности, когда имеется прямая угроза жизни ребенку – зови без раздумий. Я всегда приду и помогу. -А она точно там? -Точнее не бывает. Поспешите, но смело гарантирую одно, что с этого мига этот ребенок находится под моей личной защитой, и никто, даже при сильном желании, вреда причинить ей не сумеет, - сказал Ангел и покинул кабинет, оставив Чернова в шоковом состоянии. Ему даже поначалу показалось, что явление Ангела привиделось. Легкий ненавязчивый глюк. Но ведь адрес на бумаге настоящий, и им необходимо поспешить к ребенку, как и сказал этот странный посетитель, хоть и гарантировал ее безопасность. Да кто его знает возможности. -А это точно был он? – пролепетал Чернов, все еще внутри себя сомневаясь. Слишком нереально и фантастично происходящее. -Он, Валерий Ярославович, это был на все сто процентов он, - утвердил окончательно и бесповоротно с нажимом на категоричность Дмитрий. – Мацкевич, как я понимаю, нас дожидается? Так поехали скорей, успокоим мужика, порадуем своими сверхскоростными успешными решениями. Евгений Мацкевич сидел за рулем своего автомобиля метрах в пятидесяти от здания ОВД, как и приказал ему Чернов. Заметив спешащих в его сторону офицеров, Евгений выскочил из автомобиля всем своим видом и глазами спрашивал у них, ища ответа спасения дочери. И по их спешке и даже спокойным и удовлетворенным лицам он понимал, что план у них имеется, что шанс спасти дочь есть. -Они не звонили вам это время? – спросил Чернов, усаживаясь на переднее сидение автомобиля, который под управлением Евгения уже несся на всех парах по адреса, подсказанному Ангелом. -Нет, никто мне пока не звонил. Скорее всего, выжидают, пока я соберу какую-нибудь сумму. А вы точно знаете, что она там? -Такая информация поступила. И человек, сообщивший нам адрес, говорил уверенно. А оснований ему не доверять, у нас нет. Дверь квартиры, куда спешили следователи с отцом похищенного ребенка, была приоткрыта, и такой факт вызывал тревогу и опасения. И когда они ворвались в квартиру, то получили подтверждение своих сомнений. Двухкомнатная квартира была пуста, если не считать сидящих на кухне двух парней сомнительного вида. Поскольку так получилось, что оба сидели спиной к вошедшим, то определить их состояние не представлялось возможным по первоначальному виду. -Где, где Оксана, где моя дочь? – в панике и ужасе, и в страхе за свою дочь, за ее судьбу тряс обоих охранников, как поняли они статус этих мужчин, требуя у них срочную информацию о местонахождении дочери. Однако молодые парни лишь смотрели на Евгения затуманенным взглядом и молчали. Затем вдруг как-то странно дернулись и замертво упали на пол. – Ну, и что прикажете нам делать, где искать мою Оксаночку? Господи, зачем я не послушался их и пришел к вам. Теперь они ее уж точно убьют, как и обещали, - тихо плакал и стонал Евгений. И эта мелодия телефонного звонка его вообще ввела в стопор. Он смотрел на звенящий и играющий телефон, как на некое кошмарно страшное и опасное. Он боялся услышать приговор, который уже свершили эти похитители. -Ответьте на звонок, - попросил Евгения Чернов, с укором поглядывая на Дмитрия, словно это он своей выходкой с Ангелом сильно подвел его и погубил ребенка. – И что нам теперь делать, а? – спрашивал он у Дмитрия. – Это звонят они, чтобы сообщить папаше о состоянии ребенка. Евгений с силой прижал телефон к уху, но по его внезапно побледневшему лицу было уже ясно, что информация получена от звонившего некая ужасная и страшная. Ее даже озвучивать было трудно. -Это он, - обессилено падая на стул, ответил на немой вопрос Евгений. – Он сказал, что я совершил большую ошибку, связавшись с вами. И теперь ему ничего не остается делать, как лишь убить мою дочурку, мою милую Оксаночку. Боже, чего я натворил, что мне рассказать жене. Она мне этого никогда не простит. -Простите, Евгений, - попытался оправдаться Чернов. – Мы получили точную информацию о местонахождении вашей дочери, и потому приняли все меры для ее спасения. Но они вас переиграли, стало быть, вы не сумели замаскироваться, или этот враг находится слишком близко. Только никто не виноват, ведь они ее по любому не оставили бы в живых. Только рано пока хоронить, вполне возможно, что она еще жива, и у нас появится шанс, спасти ее. -Да и он обещал, что защитит ее в любой ситуации, гарантировал нам полную безопасность ребенка, - добавил позитива Дмитрий. – И до этого времени он нас никогда не обманывал. Услышав знакомую мелодию телефонного звонка, Дмитрий поначалу даже не понял, что звонит его телефон. А когда разобрался с мелодией, то в первую очередь предположил звонок от супруги, которая интересуется его возвращением домой. Однако высвечивался совершенно незнакомый номер. -Алло? – спросил он и испугался, боясь услышать аналогичную страшную весть от похитителей. -Это снова я, ну, Ангел, если еще не привык к моему голосу, - послышался голос из мобильного телефона. – Успокойте Евгения, пусть так не убивается. Она со мной. Похититель тоже рядом. Ну, - попытался оправдать свою ошибку Ангел, - допустил легкий промах, однако, поспешил реабилитироваться. Просто похититель видел Евгения, входящего в ОВД, потому и поспешил перевезти ребенка в другое место. А охранникам оставил отравленную водку. Я не пожелал вмешаться в их жизни. Тем более, что эти людишки со слишком никчемной и глупо-пошлой биографией. Но их смерть на его совести. Кстати, Валеру очень даже удивит встреча с похитителем. Да и Женя страшно поразится. Ну, да ладно, мы вас ждем. Оксана тоже хочет к папе с мамой, чего не скажешь о моем собеседнике. Сказал, назвал место встречи, а Дмитрий все еще с трудом верил в свершившееся. Да и адрес был адресом ОВД, кабинет следователя Погодаева. -Ну? – со страхом и ужасом в голосе, но все еще со слабо теплящей надеждой, спросил Евгений, заметив на лице Дмитрия легкое веселье и удовлетворение от разговора. С нетерпением ждал ответа и Чернов. Ведь теперь его репутация зависит от тех слов, что скажет Дмитрий. -Они нас ждут в моем кабинете, - с трудом, сдерживая крики восхищения, пролепетал Дмитрий. -Кто они? – хором спросили Чернов и Мицкевич. -Все вместе, - глупо хихикнул Дмитрий. – Все трое. То есть, они и похититель вашей дочери. Я верил, а теперь убедился, что ваша дочь в полной безопасности. Он арестовал его. Ну, Ангел похитителя. -А как ты понял, что все не наоборот? – с сомнениями в голосе задал этот глупый вопрос Чернов. – Ах, да, - сам понял смешную ситуацию. – Они же ждут нас в твоем кабинете. -Да, потому и не наоборот, поскольку в моем кабинете похититель не имеет прав на такие мероприятия, - уже откровенно смеясь, ответил Дмитрий. – И мне так кажется, что добровольной сдачи не происходило, поскольку в мой кабинет мог только Ангел и проникнуть. У него случаются такие заскоки, как проникновение сквозь запертые двери. И фокус он не раскрывает. К машине неслись на всех парах. А уж по городу автомобиль летел, нарушая все мыслимые и немыслимые правила, что даже Дмитрий уже стал сомневаться в благополучном окончании поездки. Однако на его просьбы, обрести благоразумие и сбавить скорость, Евгений не реагировал, все еще до конца не поверив в правдивость информации, сомневаясь в таком внезапном спасении дочери. Ведь буквально пару минут назад ему казалось, что ее судьба предрешена. И погубил он ее собственными руками. Вернее, ногами и словами, явившись за помощью к полиции. Дежурный, заметив спешивших за Мацкевичем Чернова и Погодаева, не стал задерживать незваного посетителя. А летели они, не замедляя движения ни на ступеньках, ни на поворотах. Однако Евгений, вбежав на второй этаж, в нерешительности остановился. Он ведь только кабинет Чернова запомнил. А адрес апартаментов Дмитрия ему был не ведом. И теперь процессию в сторону кабинета Дмитрия возглавлял его хозяин. Но возле самих дверей Евгений сумел на полсекунды опередить майора, и потому в кабинет ворвался первым, не по-джентльменски захлопнув дверь перед носом Дмитрия и Чернова, чем сильно рассмешил последних. -Да! – хихикал Чернов, хватаясь за ручку дверей. – Чуть нос не прищемил. Такта и воспитанности у него не занимать. Однако веселый визг ребенка прервал его обвинительную тираду, и Дмитрий с Черновым поспешили лицезреть причину этих шумов, хотя и без обозрения все было предельно ясным. Они увидели идиллию отца и дочери, которая висела на шее Евгения, а за столом улыбающегося и самодовольного Ангела. И напротив него в кресле сидел капитан полиции Хартанович Олег, хорошо известный, как офицерам, так и самому Мацкевичу. Дружили они семьями, вернее, так казалось Евгению. А на самом деле в этой дружбе Хартанович искал корысть, как теперь стало понятным, которую и реализовывал таким жестким варварским способом. -Олег? – удивленно воскликнул Евгений, когда опустил ребенка на пол и заметил друга, сидящего в этом кабинете вместе с неким незнакомым молодым человеком, которого с первого момента принял за похитителя. Однако выражения лиц обоих посетителей отвергали такую версию. Слишком весело и беззаботно, даже с неким пафосом улыбался незнакомец, и чересчур подавленным выглядел Олег Хартанович. Слишком непохож он был на спасителя. И в этот миг мозг Евгения прожгла ужасная мысль. Ведь только к Олегу могла бежать без опаски его дочь. Это у него на коленях она всегда весело щебетала и делилась с капитаном всеми своими детскими новостями. -Ты? Так это ты ее похитил? – осмелился наконец-то озвучить эту ужасную догадку Евгений, бросая убийственный взгляд в сторону бывшего друга. – Да как ты посмел, тварь подлая! Она же считала тебя своим лучшим другом, она доверяла тебе. И ты решился бы, потом убить ее? – заорал Евгений, рванув в сторону капитана с явно мстительными намерениями. И только сноровка и хорошая спортивная подготовка Дмитрия не допустила физической расправы над Олегом в стенах ОВД. -Не стоит руки пачкать об этого подонка. Он свое сполна получит, за это теперь можно не волноваться, - успокаивал внезапные порывы Евгения, уговаривал Дмитрий, чувствуя ослабление усилий. -И Дима полностью прав, Женя, - пояснил Ангел, позволив себе вставить слово и выйти навстречу офицерам. – Прошу прощения за свой небольшой просчет, ну, и за вторжение во владения без спроса и без ведома. Хотя, моей вины особой и нет. Я ведь вам правильно указал местонахождение ребенка. И она там была до последнего мига. Успел капитан, ну, считаю, что бывший капитан, опередить вас на некоторое незначительное время. Но отравленную водку он заготовил заранее. Со своими наймитами рассчитываться он не планировал. Зачем ему лишние свидетели. Тем более, что он не сам бы убивал ребенка, это исполнили бы охранники. Ну, когда я понял, что планы слегка изменились, то не стал вмешиваться в сценарий, так беспардонно измененный этим уродом. Он еще в управлении понял, что вы по каким-то источникам узнали адрес расположения его подпольной хаты, поскольку сумел подслушать ваш последний разговор, то есть твой, Дима, с Валерием. А потому поспешил избавиться от ребенка, то есть, торопился по адресу, куда вы ехали. И сумел выехать на несколько минут раньше, чтобы успеть и ребенка прихватить, и охрану отравить. Хотел перевезти Оксану в другое место, поскольку желал получить деньги от тебя, Женя, любым способом, даже будучи разоблаченным. Ну, а тут и я вмешался в его сценарий. И сразу поспешил со звонком, чтобы облегчить страдания безутешного отца, и восстановить ваш, господа офицеры, авторитет. Я думаю, что чистосердечного признания вам вполне хватит. Обойдетесь без моих показаний, ибо я желаю оставаться в тени. А ты, пес смердящий, все свои деяния с максимальными подробностями опишешь, - обратился Ангел к Олегу, тыкая в его сторону пальцем. – А заартачишься, так мне придется исполнить свою миссию исполнителя приговора Небесного Суда. Надеюсь, повторно испытывать мои методы, надобность отсутствует. Догадываюсь, что некая информация обо мне тебе хорошо ведома. С тобой, Дима, не прощаюсь, поскольку желаю оставаться в твоей команде, и по мере сил оказывать содействие в поимке преступников. Помни, что я желаю слышать этот зов, он мне самому необходим. Он ушел, а оставшиеся в кабинете все еще пребывали в слегка ошарашенном состоянии и под впечатлением происшедшего. Ребенок с непониманием смотрел на отца и на дядю Олега, все еще не веря, что вдруг в один миг добрый друг превратился во врага, в опаснейшего и жестокого. Ну, а сам отец Евгений был просто шокирован встречей с Ангелом, точнее, с легендарным и мистическим исполнителем приговора Небесного Суда, о котором столько слухов ходило по городу. А Дмитрий с Черновым еще раз убедились в искренних намерениях Ангела, хотя и с непониманием осознавали истину и всю правду случившегося. Правда, самого Дмитрия даже слегка льстило такое личное знакомство и сотрудничество с мистической силой. Он даже с неким превосходством над начальником посматривал на Чернова. -Это был он? – Наконец-то прервал затянувшееся молчание Евгений. – Ну, вот ни хрена себе, заявочки! А ведь я до сих пор считал его существование нереальным. То есть, не верил в существование. Мол, болтают, сочиняют. -Да, - облегченно вздохнул Чернов. – Он есть, он существует, и такой факт теперь не подлежит сомнению. И только капитан Хартанович в душе и в мыслях, распрощавшись навсегда с карьерой полицейского и со свободой, продолжал сожалеть о потерянных возможностях. Его мучила не совесть, а будущее, которое виделось слишком отчетливо и явственно на нарах. И выкрутиться не получится, потому что этот настоящий исполнитель приговора не оставит его в покое. 7 Дмитрий был доволен сегодняшним днем. Еще пару штрихов в этом деле, и оно готово для передачи в суд. Много нервов потрепал им этот бизнесмен, а фактически, так криминальный авторитет по кличке Граф, в миру - Грановский Константин Афанасьевич, 50 лет отроду, из которых добрых 20 проведены им в местах не столь отдаленных. Да видать, по-иному крупным и столь влиятельным бизнесменом не становятся. Чтобы выползти наверх, требуется топить ближних и всех прочих, кто стал твоей опорой и теперь в которых нужда пропала. Конечно, еще одна важнейшая причина роста популярности и могущества – падение сильного и, как всем до поры до времени казалось, непотопляемого криминала Богомола. Разумеется, благодаря помощи Ангела, то есть, исполнителя приговора Небесного Суда. Хотя в официальных кругах ставили заслуги в ликвидации банды Богомола следственного отдела под грамотным и опытным руководством его начальника подполковника Чернова Валерия Ярославовича. Ну, и правильно, даже Дмитрий Погодаев с Николаем не обиделись и не претендовали на лавры. Как всегда, все награды и почеты, ежели они сыплются сверху, так и попадают на голову начальников. Это уже потом, немного погодя, когда начальство насытится почетом и благодарностями, оно по списку начинает одаривать наградами своих подчиненных. Однако в этом случае Валерий Ярославович всю победу при встрече с подчиненными отдавал лично Погодаеву. Ведь это в его команде наличествует сам Ангел, известный по легендам обывателей, как исполнитель приговора, то есть, народный мститель и борец за правду и справедливость. Он, по сути, сам единолично и исполнил приговор в отношении к банде Богомола. И задержал их, и обезвредил, и не позволил силами денег, власти и высочайшего знакомства не позволил избежать заслуженного и справедливого наказания. Однако таковой факт в документах не отразить. Ну, ходят слухи про некоего мистического борца за правосудие. Да только его практически никто толком и рассмотреть не успел. А слухи? Так они по большому счету – народные фантазии. Теперь любой арест, ликвидация какой-либо бандитской группировки мгновенно приписывают этому неведомому исполнителю приговора. Мол, его рук дело. А полиция лишь приписывает его дела к своим победам. Но вот с Графом Дмитрий справился сам. От начала до конца. Ну, почти до конца вел он это дело, поскольку клетка за Грановским вот-вот захлопнется. Все козыри медленно, но уверенно вышибал Дмитрий из лап Графа. И вот завершение уже близко, рядом, и ощущаются лавры победы. И победа неизбежна, поскольку улики и все прочие доказательства преступной деятельности Грановского неопровержимы, убийственны и железные. -Дмитрий Иванович, зайдите ко мне, - внезапно по внутреннему телефону прозвучал строгий и жесткий приказ начальника Чернова, что даже очень сильно насторожило и напрягло майора Погодаева. – Да, и прихватите с собой дело Грановского. С ним кое-кто желает познакомиться. А вот такие просьбы не просто напрягали, но неслабо ударяли и по нервной системе, вызывая в душе некую дрожь и зыбкость. Ну, поинтересовался сам Чернов ходом расследования, сам заходил в кабинет к Дмитрию, но вот так, чтобы приглашать для отчета и показать некоему чиновнику сверху – сие не вписывалось в общие правила и несло в себе некий скрытый смысл подвоха. Неужели и здесь силы денег, власти и блата окажутся сильней правосудия, и дело, так скрупулезно и тщательно слаженное, рухнет по приказу сверху? И что в таком случае остается нам простым смертным делать? Как после всех этих перипетий верить в торжество справедливости? Да плевать, в конце-то концов, на все эти катаклизмы чиновничьего значения, психанул и слишком даже сильно разозлился Дмитрий, хватая со стола папку и засовывая ее в портфель. Вот теперь пусть Чернов сам и выкручивается. Уж сколько раз он громоздился на коня, когда Дмитрий и Николай заваливали очередного мафиози. А вот стоило лишь кому из великих начальников намекнуть ему, как сразу подполковник, вроде как, и не при делах. Коль и сейчас захочет выпускать Грановского, так пусть сам лично и расписывается над собственным бессилием. Однако в кабинете Чернова присутствовали абсолютно незнакомые Дмитрию три неких строгих субъекта. Мужчины были одеты в строгие официальные костюмы, словно наведались на официальный прием. -Майор Погодаев? – спросил один из них, подходя вплотную к Дмитрию, словно уже пытаясь предъявить ему некое обвинение. – Вы арестованы по обвинению в превышении служебных полномочий. А так же подозреваетесь в получении взятки от уполномоченных лиц бизнесмена Грановского. Прошу сдать дела по его делу подполковнику Чернову и следовать за нами. Надеюсь на ваше благоразумие и сдержанность. Не стоит сейчас выражать излишних эмоций. -Валерий Ярославович? – удивленно и ошарашено Дмитрий смотрел на начальника и на этих посторонних субъектов, представившихся службой собственной безопасности из областного управления. – Ну ладно с этим превышением. Но взятка? Откуда эти нелепые пошлые фантазии? На каком основании мне они предъявляют получение взятки от людей Грановского, если допрашивал я их всех в присутствии Николая? -Вам не предъявляют, а просто предполагают. Не волнуйтесь так и не пытайтесь обвинять. Разберемся и определим степень вину. А пока просто следуйте за нами. Там, в управлении вам все и разъяснит следователь, который ведет ваше дело. -Уже и дело на меня завели? – как-то весело и безразлично хохотнул Дмитрий, отдаваясь в руки пришедших. Дмитрий настолько был ошеломлен, поражен и раздавлен этим убойным ударом, что даже простое словесное сопротивление оказывать, у него не было сил. Когда его выпроводили из кабинета Чернова, в кабинет начальника влетел без стука и без доклада Николай Монахов. Совершенно позабыв о субординации, этики и простого уважения к начальнику, он истерически прокричал: -Да они, там, с ума посходили, что ли? Ты почему позволил им арестовать Дмитрия? О каких взятках идет речь? Такое мог предположить лишь полный идиот или подонок самой высокой масти. -А ну, прекрати орать! – вдруг опомнился Чернов и потребовал уважения и чинопочитания к собственной персоне. – Ты чего здесь себе позволяешь? Что я и кому я могу приказывать, если они из областного отдела собственной безопасности. И материал у них против Погодаева очень даже серьезный. Мне просто нечем было аргументировать и противостоять, - уже мягче и жалобно пролепетал Чернов. – Я понимаю, что это чистая подстава, но ее придется теперь опровергать. -Нормально, как вас послушать, - аналогично снизил децибелы и накал Николай, сам уже понимая полную непричастность и невиновность Дмитрия. – Виноват, аль нет, а отмываться придется. И в чем его обвинили, с чем они приехали, с каким таким компроматом, что и вы сдались? -Видеоматериал момента получения взятки Дмитрием от некоего Волкова, доверенного лица Грановского. -Деньги, там были запечатлены купюры, которые Дима брал из рук Волкова, или просто обычный конверт? -Да, ты прав, конверт, но они утверждают, что в нем лежали Евро. Много тысяч Евро. Как я понял, Дмитрию Волков назначил встречу в кафе для передачи некоего компромата на своего босса. Мол, желает помочь следствию, вот Дмитрий и повелся, как пацан, помчался на всех парах. И вот этот-то момент и был заснят на видео, как факт получения взятки. -Да чушь собачья, полная белиберда, Валерий Ярославович, - уже взял себя в руки, и говорил спокойно, уверенно и с соблюдением субординации, Николай. – Знаю, помню я этот момент, случился он ровно два дня назад. Нас даже сильно удивил этот звонок и просьба Волкова. Ну, куда ни шла бы попытка обелить, защитить, оправдать как-то. А тут в открытую предлагает некие документы, обличающие Графа. Я сам хотел с ним идти на встречу вместе с Димой, но звонивший требовал встречи только с Погодаевым, и один на один. То есть, посторонние исключались однозначно. Дмитрий не разрешил даже рядом мне находиться. -И что там, в этом конверте оказалось? -Да полная ерунда. Вот как я только сразу не сообразил, что это же чистая подстава. Заманили, как котят, в ловушку. Мы все документы, что вручил нам Волков, пересмотрели, так ничего в них интересного не обнаружили. Разозлился он тогда, что время потратил впустую, и конверт в стол забросил. -Вот что, - вдруг оживился подполковник. – Дуй в кабинет и разыщи этот конверт. Это будет веским аргументом в пользу Дмитрия. Будем пытаться спасать и оправдать его, не позволим вот так пошло манипулировать нами. -Да нет, понял я, что не слишком старались они потопить Дмитрия, понимали свою слабость против него, - как-то печально заключил Николай. – Им главное выиграть эти минуты, чтобы на воле Грановский сумел уничтожить все главные улики, напрячь и подготовить свидетелей и адвокатов. -В этом ты прав, но конверт неси, нам тоже нужны эти минуты. Николай быстро выскочил из кабинета Чернова и поспешил исполнить приказ начальника. Однако, возвратившись через полчаса, обреченно развел руками. Не оказалось в столе ни пустых ненужных бумаг, что передавал им Волков, ни самого конверта. Скорее всего, посчитав эти бумаги глупой шуткой, Дмитрий выбросил их в урну. А завершила уничтожение важных улик уборщица. И теперь на словах придется доказывать невиновность майора Погодаева. Словно почуяв, а вернее всего, таковой исход событий ожидал и предполагал, в управлении нарисовался адвокат Грановского, который после непродолжительного разговора с Черновым буквально через полчаса вышел из здания ОВД со своим боссом Грановским. Вид у обоих был наполнен победой и презрением к обитателям этого здания правосудия, борьбы с преступностью. Вновь и в очередной раз деньги и их власть оказались на верхней ступеньке пьедестала. -Коля, - наблюдая в окно из своего кабинета победный демарш бандитов, неким обреченным голосом спросил Чернов. – Понимаю, что глупую мысль выскажу, но, может, позвать этого исполнителя? -Валерий Ярославович, - констатировал, как факт, как поражение, Николай. – Он же, этот Ангел, слушается и договаривался только с Дмитрием. Ему лично он обещал являться по первому зову. А куда сейчас являться, ежели эти уроды увезли его в область и заперли, поди, в камере? Зов из сизо Ангел может и не услыхать. Ну, а если он такой, что может и услышать, то, как попадет к Дмитрию? -Ну, - замялся Чернов, смущаясь даже самой нелепостью предположений, - на то он и Ангел, чтобы мочь появляться и исчезать в любое время и в любом месте. Насколько я понимаю, для них преград не существует. -Валерий Ярославович, - без особой надежды на успех и веры в могущество Ангела, пролепетал Николай. – Я видел его, удивлялся его выходкам, но до сих пор считал и считаю, что он и есть обычный человек, лишь наделенный какими-то особыми природными дарами. Верить в его сверхфантастические и мистические возможности и способности, я не намерен. Хотя, в нашем-то положении, так мы ничего и не теряем. Можно и попробовать, чем черт не шутит. Меня к Дмитрию вряд ли сейчас пустят, а вот вам поговорить с ним на эту тему при встрече не лишне. Хуже все равно не будет, а вдруг и сейчас сумеем одолеть эту мафиозную махину с помощью Ангела? Чтобы увидеть Грановского на нарах, так ради этого я готов, во что угодно поверить. Надо было бы, так и самого сатану призвал. Разумеется, сам Чернов аналогично считал исполнителя приговора Небесного Суда одни из земных, обычных и происхождения человеческого. Ну, лишь, как и говорит Николай, с неким неведомым нам даром сверху, талантом от самого бога. Но ведь в минуту отчаяния и безысходности даже атеист крестится и просит бога о помощи. Так почему бы сейчас не использовать этот шанс. -А и в самом деле, - уже с неким оптимизмом воскликнул Чернов. – Стоит попробовать. Понимаю отчаяние и катастрофическое состояние Дмитрия, который, поди, всю веру в справедливость растерял за эти часы. Только сам он до такого не сумеет додуматься, гордость не позволит. Вот и поеду прямо сейчас к нему. Пусть позовет, а там, как выйдет. -Я с вами, - подскочил с места Николай, но Чернов притормозил его порывы, посчитав такой энтузиазм слегка излишним. -Не стоит. Тебя все равно к нему не пустят. Лучше займись делами. Доделай, что не успел Дмитрий. -Да какие дела? – попытался опротестовать указания начальника Николай. – Главное дело у нас отняли, а на мелочь всякую у меня настроения нет. Пока Димку на свободе не увижу, даже трогать эти бумаги не желаю. -Вот-вот, я про бумаги и говорю. Давай-ка, приводи их все в порядок. Чувствую, что налетят, как вороны на добычу, захотят потрепать наши косточки. Думаю, что в покое нас они оставят нескоро. Николай вынужден был согласиться с доводами начальника, и понуро поплелся в кабинет, чтобы заняться рутиной. А Чернов, отдав срочную команду дежурному, чтобы тот готовил автомобиль к отъезду, бегом, словно вспомнив далекую молодость, сбежал по лестнице, перепрыгивая через две-три ступеньки, в спешке и в суете летел на спасение товарища, а с ним заодно и честь всего управления. И от его скорости зависел успех предпринятого действия. Внутренним чутьем все равно понимал и предполагал глупость затеи, а потому, кроме как Николая, не желал даже объяснять причины спешной поездки в область. Ну, вот нужно ему, и все тут. С аналогичной просьбой обратился он и к следователю, которому поручили вести дело Погодаева. -Я и сам вижу в этом деле сплошные белые пятна. Но, Валерий Ярославович, - словно пытаясь оправдаться, виновато говорил следователь Стариков Григорий Викторович. – На меня мое начальство давит и требует незамедлительного расследования. Грановский жаждет крови и задействовал самые сильные связи. Но я ее не жажду, а потому буду требователен и щепетилен. На голую подставу не поведусь. Поверьте мне, разберусь я в этом деле, найду в нем правду. -Разобраться-то вы разберетесь, - печально констатировал как факт Чернов. – Да вот как нам теперь репутацию и честь восстанавливать. Ведь на глазах всего ОВД, как преступника увезли. А следом, уже в статусе победителя, в сопровождении адвоката и своей бандитской свиты покинул здание управления сам Грановский. -Вот только не надо на меня давить, Валерий Ярославович. Ничего с Погодаевым не случится, если он и в самом деле чист. Ну, не спорю, немного нервов потреплем, невиновность докажем и отпустим. Пусть работает дальше. Думаю, что к числу слюнтяев ваш майор не относится, в позу обиженного становиться не станет. А Грановским, займитесь посерьезней, коль так уверены в его преступной деятельности, чтобы нас оставить без работы. Стариков свидание Чернова с Дмитрием разрешил, хотя сам толком понять не сумел причину этой встречи начальника с подчиненным. Вот, хочет повидать своего подчиненного, так чего отказывать. Хотя бы по той простой причине, что майору требуется поддержка старшего товарища, понимание и соучастие. Дмитрий с некой настороженностью и непониманием встретил подполковника Чернова, явственно вспоминая его осуждающий взгляд и тон в момент задержания. Всем видом начальник в тот момент показывал, что веры в честность подчиненного у него нет, грешен, мол. -Понимаешь, Дима, - видя его настороженность и недоверие в искренность чувств начальника, Чернов попытался говорить с максимальной дружелюбностью и сочувствием. – Мы с Николаем обговорили все моменты и пришли к выводу, что Граф тебя грубо подставил. Не поверили мы в факт взятки, тем более, что деньгами там и не пахло, что Николай подтверждает. -Я, Валерий Ярославович, хорошо уловил суть этого спектакля, - иронично усмехаясь и с некой безнадежностью в голосе, печально выдохнув, признался Дмитрий. – Они сами не рассчитывали на серьезность и волчью хватку, с которой служба собственной безопасности вцепится в меня. Но основную задачу эта выходка им помогла выполнить. Она выводит меня, как главного обвинителя, из игры, из этого дела. Поди, Грановский уже на свободе? -Да, - констатировал Чернов. – Сразу же после твоего отъезда примчался адвокат и забрал с собой Графа. В этом ты полностью прав. Но я не для этого приехал, Дима, спешил совершенно по иному поводу. Вот чего мы с Николаем удумали. Хотя и понимаем смехотворность и глупость своих предположений, да чем черт не шутит. В прошлый раз с похитителем у тебя здорово получилось. -Вы намекаете на исполнителя приговора Небесного Суда? – уже весло воскликнул Дмитрий. – Да кто же его сюда в сизо пустит? И как он сумеет убедить Старикова в необходимости свидания со мной, кем представится? -Дима, - виновато, но с мольбой в голосе просил Чернов. – А попробовать нельзя, что ли? Явится, не явится, да и хрен с ним! -Ладно, - согласился Дмитрий. – Сегодня ночью, когда никого рядом не будет, попробую, покличу своего спасителя. Чернов уехал, а Дмитрий, возвратившись в камеру, сразу же забыл об обещанном и замертво упал на матрас, провалившись в сон. Слишком устал он за этот трудный и нервный день. Вроде как, и не думал вовсе о сне, предполагая бессонную ночь после таких встрясок. Но сон явился умиротворенный, спокойный с приятными бытовыми сюжетами. Домой он пока сообщать не спешил, надеясь, что надолго здесь он не задержится. Основную задачу враг выполнил. Оказавшись на свободе, Граф сумеет замести основные следы своей преступной деятельности, заткнет оставшихся смелых свидетелей. Ну, мелкие недочеты оставит для видимости, чтобы как-то оправдать заинтересованность прокуратуры. Однако по таким пустякам не сажать же в тюрьму. Так вы вообще без бизнеса останетесь. Да и Дмитрий для него с этого мига никакой реальной опасности не представляет. Мордой в грязь окунул и забыл. Живи, мол, и отмывайся. День-два, и Дмитрия отпустят. Да и хрен с ними, окончательно разозлился Дмитрий и проснулся. В конце концов, у него с совестью полный консенсус. Пусть страдают те, кто пляшет под дудку бандитов, кто кормится с их лапок. И от таких мыслей на душе стало легко и умиротворенно. А ничего плохого в этом аресте он уже и не видит. У него выпал случай, то есть, образовалась уйма свободного времени, чтобы подумать и поразмыслить о самом смысле этой жизни. Да если правильно подумать, так в этом мире кроме бандитов есть и товарищи, друзья и близкие люди, которым аналогично необходимо уделять время. А то весь переключился на этих пожизненных уродов и отморозков. Так можно растерять тех, кого любишь, и кто тебе дорог. А таковых гораздо больше в этом мире. И ежели кто из больших начальников посмеет упрекнуть в бездеятельности, то у него имеются все права обвинить их в продажности и в страхе перед бандитами. Вот если бы не этот странный и довольно-таки мистический Ангел, так, сколько бандитов избежало бы наказания! Так он же обещал Чернову, что позовет этого исполнителя на помощь! Ну, и хрен со всеми, никто его здесь не видит и не слышит, а потому, смеяться над глупостью не станет. Дмитрий весело хохотнул и довольно-таки громко прокричал на всю камеру, прикрыв глаза на всякий случай: -Ангел, приди, помоги мне в этом деле разобраться. Ну, не виноват я, что так много еще у власти продажных тварей. Такое ощущение, что они жрут побольше самих слонов, и все равно голодают. Мало им, всего мало, не все кубышки переполнены. А ведь за эти деньги приходится и задницу лизать, и по ночам трястись, пугаясь шороха и стука. А я даже в этой камере чувствую себя комфортно. Душа на месте, сердцебиение спокойное. А зарплаты, слава богу, в последний год вполне хватает даже близких побаловать. Ну, заходи, разрули ситуацию. Скрип запора открывающейся двери даже напугал Дмитрия. Однако в проеме показался охранник. Не тот, кого он ожидал. Ожидал ли? Вряд ли. Так, пошутил немного, да и ладно. Никто Ангела сюда не пропустит. -Погодаев, на выход, - скомандовал охранник, и на вопросительный взгляд Дмитрия, пояснил: - К следователю на допрос. На допрос, так на допрос. Ничего нового он уже сказать не может. Но, увидев в кабинете следователя постороннего, Дмитрий от неожиданности вздрогнул и на некоторое время онемел. Однако поспешил привести себя в порядок и с некоторой веселостью и задором прокричал: -Привет. Быстро, однако, ты среагировал. Если честно, так я просто так для проформы позвал, даже не надеясь на твое появление. Вот уж действительно, возможностями ты обладаешь просто фантастическими. А позвать тебя, я не сам надумал, меня убедил в этом мой начальник. -Дима, - с некой осудительностью, но с озорной ироничностью произнес Ангел, а это именно он и сидел в кабинете следователя Старикова, - я сколько раз должен уговаривать тебя, чтобы ты приглашал меня для решения сложных и не решаемых проблем. Да и не тебя я услышал в первую очередь, а Николая. А тут и ты соизволил проявить ко мне интерес. Вот и явился я для разборки с этой фальсификацией. -Ну, поскольку вы знакомы, то и представлять мне вас без надобности. Можно приступить сразу к делу, - заметив такое дружелюбное общение Дмитрия с Ангелом, поспешил высказаться Стариков. – Вас оставить наедине, Михаил Иосифович, или я вам не помешаю? -Михаил Иосифович? – хохотнул весело и озорно Дмитрий, который уже чувствовал себя намного комфортней и уверенней. – Это мне сегодня тебя так величать? А как же Ангел? Да ладно, будешь Мишей. -Не понял? – настороженно и строго спросил Стариков, вопросительно поглядывая на развеселившихся друзей. -Ничего, ничего, - поспешил за Дмитрия оправдаться Ангел. – Это наши с ним игры, и к делу они не имеют никакого отношения. Я хочу поговорить с майором Погодаевым не только при вас, но и еще при одном собеседнике. Мы пару минуток подождем, и он явится. Я с вашего позволения посмел пригласить для участия в дискуссии главу мафиозной группировки Графа, то есть, если официально и правильно, так гражданина Грановского. Вот при нем мы и обсудим некие вскрывшиеся обстоятельства. Нам вчетвером будет гораздо комфортней общаться. Заверяю, что и вам, господин следователь, это общение придется по душе. Даже на все сто гарантирую. Правда, такой разговор совершенно не входит в планы самого Грановского, да этот момент как-то слабо нас волнует. А вот и он. И не успел произнести Ангел эту фразу, как в дверь грубо постучали, и в кабинет вошел сам Грановский с неким посторонним господином. Как понял Дмитрий и следователь Стариков, с личным адвокатом. -Ну, и зачем я вам сейчас да еще в такой спешке понадобился? Горит что, или вам не хватает наших показаний? По-моему, мы уже все дела решили, и до суда мне с вами говорить абсолютно не о чем, - грубо и недовольно проворчал Грановский, без приглашения падая в кресло возле окна. Адвокат попытался тоже высказать свое мнение, но Ангел перебил его. -Это я осмелился пригласить тебя, Граф, так что, стерпится и слюбится. И сиди тихо, нам требуется твои глаза и уши, а не глотка. И своего защитника придержи, пусть внимает и запоминает, - жестко и строго скомандовал Ангел, бросая пронзительные гипнотизирующие взгляды в сторону явившихся посетителей. – А теперь слушайте оба, что я буду говорить. А уже потом, коль возникнет потребность и желание, можете покинуть кабинет. Ну, коль оно не исчезнет после моих разъяснений, ведь так? – и уже фамильярно и лукаво обращаясь к Старикову, спросил Ангел у следователя: - Гриша, а не посмотреть ли нам кино? Ну, именно то, на основании которого ты арестовал Диму, обвиняя его в преступной деятельности. У Старикова поначалу возникло острое и жгучее желание, сразу же возмутиться и осадить нахала. Однако некие внутренние силы удержали его от таких попыток, поскольку он внезапно почувствовал некую магическую силу, излучаемую этим Михаилом, защитником Погодаева. И он решил придержать эти нахлынувшие эмоции и, достав из сейфа диск, нажал на пульте дистанционного управления нужные кнопки. На экране монитора возникли знакомые все картинки с эпизодом вручения Дмитрию этого злосчастного конверта. -И что в этом кино такого криминального вы заметили, а? – спросил Ангел, осматривая всех присутствующих. Но ответа не стал дожидаться, поскольку в его планы слушать не входило. У него были иные намерения. Он попросил у Старика пульт и стал управлять просмотром фильма сам, остановив кадр в моменте вручения Дмитрию конверта, и увеличил картинку. – Ну, Дима, посмотри внимательно на свою руку, берущую взятку. Дмитрий, пока еще не придавая особого значения происходящему на мониторе, поскольку смотрел это кино много раз, но вдруг в его душе образовался некий холодок ужаса. Рука, берущая конверт ему не принадлежала, она не было его рукой. Да еще ко всему прочему чуть выше кисти правой руки ясно и отчетливо просматривалась наколка со знакомым рисунком, как самому Дмитрию, так и большинству присутствующим в этом кабинете. Рука принадлежала родному брату и подельнику Графа. Однако, приподняв взгляд чуть выше, то и в самом лице этого Лжедмитрия все присутствующие явственно наблюдали самого этого брата, в уменьшенном виде слишком похожего на Дмитрия Погодаева. Теперь даже следователь Стариков вдруг осознавал свою ошибку, поскольку до этого момента даже сам майор не отрицал своего присутствия на этом диске. Но ведь, ошибались все, все, начиная с экспертов и заканчивая начальником следственного отдела, видели до сих пор на мониторе Погодаева. Дмитрий с подозрением посмотрел на Ангела, но, увидав в его глазах смешинку, он понял, что это уже работа и проделки Ангела. Как он сумел такое сотворить, Дмитрий даже думать не желал. Он принимал сей факт, как действительность, и понимал, насколько он ошибался в силе и в фантастических возможностях Ангела. Аналогичные удивления и ошеломление Дмитрий заметил в глазах следователя Старикова и Графа с его защитником. -А вот теперь разъясни-ка мне, Гриша, какой криминал ты предъявляешь моему подзащитному? А? – уже жестко и с угрозой в голосе говорил Ангел. – Может теперь у тебя иное мнение по его виновности? -Я не понял? – вдруг, словно ожил или проснулся после непродолжительного провала в небытие, вскликнул, вскакивая с места, Грановский. – Какого хрена вы мне здесь комедию ломаете? С какого ляда мой брат получает этот конверт от моего подчиненного? А, по-моему, его вручают этому следователю? Вы мне какую комедию здесь устраиваете, что за кино смонтировали. Да любой эксперт, да никакой суд, да я…. – он вдруг понял, что запас слов закончился, а потому решил срочно ретироваться, хватая за шиворот защитника, отрывая его от кресла. – Пошли отсюда, нам здесь больше делать нечего. И посмотрим, кому вы это кино еще покажете. Стариков аналогично попытался вставить слово в происходящее действие, чтобы показать присутствующим, что в своем кабинете он является начальником и командиром, и не позволит здесь такие шутки. Но его вновь опередил Ангел: -Ты, Граф, сядь и не рыпайся, пока я не продемонстрировал тебе свою истинную настоящую силу и возможности, - гаркнул он на Грановского и с силой швырнул его обратно в кресло, что у Грановского от неприятного предчувствия мгновенно пропало желание, спорить и возражать. – И ты думаешь, что я пригласил тебя для таких мелких картинок? Нет, Граф, для тебя я приготовил отдельное кино, после которого ты сильно задумаешься о спасительных нарах. Ангел достал из внутреннего кармана куртки флэшку и кивком головы попросил Старикова включить заготовленное кино, с первых кадров которого у Графа затряслись мелкой противной дрожью руки и посинели губы. На мониторе проистекали события, о которых Граф поспешил некоторое время назад спешно позабыть, поскольку факты кино зачитывались каждым кадром смертным приговором для него. И даже не от правосудия, а от собственных подельников. -Вижу, что узнаешь и вспоминаешь эти кадры. Я прав? – спрашивал Ангел у потерявшего дар речи, Грановского. – Знаешь, а ведь тебя теперь даже тюрьма не спасет. Твои же подельники найдут и достанут даже в камере. И не для пожатия руки, а для сноса головы. На флэшке был зафиксирован момент расправы Графа и его брата с продавцами партии наркотиков. Они, то есть, брат и Граф получили очередную крупную партию товара и расстреляли продавцов. Сей факт не стал бы разоблачающим и столь опасным для убийц, если бы они доложили своим подельникам о своем, как бы, вынужденном поступке. Причину сочинить можно было бы. Ведь главное, что и товар, и деньги сохранены. Но Граф пожадничал и свалил всю вину на некоего Сатану с его мордоворотами, прославившихся, как беспредельщики, которых после непродолжительных пыток, с целью выяснить местонахождения товара и весьма крупной суммы, подельники Графа расстреляли. А вот теперь придется отвечать и за Сатану, и за присвоенные деньги банды. Этого факта ему никто не простит. -Кстати, - проговорил Ангел после непродолжительного молчания и осмысления присутствующими силы и значения просмотренного кино. Адвокат, поняв и оценив опасность знакомства со столь опасным подзащитным, поторопился резко и как-то ретиво отпрыгнуть от Графа, - это не единственный экземпляр кино. Аналогичную флэшку я уже передал твоей братве. Ты, Гриша, можешь даже не утруждать себя и не пытаться спасать жизнь этому уроду. Пусть спокойно возвращается домой. Мне даже самому любопытно знать, на сколько метров он сумеет отойти от крыльца управления? Но брата твоего, Граф, насколько я владею информацией, уже жестко расспрашивают об этом эпизоде твоей биографии. Думаю, что надолго его не хватит, выложит быстро всю информацию обо всех ваших тайниках и счетах. Так что, живым ты им уже не нужен. Дима, а пошли-ка мы домой. Думаю, что тебя здесь больше ничего не держит. Я правильно понимаю ситуацию, Гриша? И не дожидаясь ответа, Ангел помог Дмитрию встать со стула и повел его к выходу, уверенный, что Стариков возражать не станет. Однако следователь, уже приходя в себя, окликнул Дмитрия: -Дмитрий Иванович, - миролюбивым и доброжелательным голосом попросил он майора Погодаева. – Погодите пару минут. Я сейчас выпишу постановление о вашем освобождении, чтобы у вас не возникло проблем на выходе. -Со мной у него проблем не возникает. Это сейчас у него, - Ангел кивнул в сторону Грановского, - этих проблем с избытком. Но, так уж и быть, получи, Дима, ксиву на свободу. Соблюдем протокол и прочие ваши правила. И пошли. Внизу у крыльца тебя поджидает транспорт, который и отвезет домой. Следователь Стариков, да и сам Граф, то есть, Грановский, Дмитрия уже мало интересовали. В душе пока еще было слегка смутно, но гораздо спокойней и уверенней, чем до появления Ангела. Вышли они из здания управления без каких-либо препятствий. Даже постановление об освобождении Дмитрия, ни сам пропуск у него на выходе никто не спросил. Дмитрию поначалу хотелось удивиться, однако, бросив косой взгляд на Ангела, он сразу же понял причину такого равнодушия охраны к своей особе. Скорее всего, и в этом заслуга Ангела. Ведь сумел он как-то зайти в это строго пропускное здание беспрепятственно. Вот так и выходит уже с Дмитрием без каких-либо задержек. А следом за ними торопливо семенил своими кривыми ножками адвокат Грановского, который уже понял свою бесполезность в защите, а также узрел даже очень горячую опасность нахождения рядом с Графом. Потому с такой скоростью и спешил, чтобы откреститься от своего подзащитного, поскольку земля горела под ногами. Глядя на бегущего к своей машине перепуганного адвоката, Дмитрий весело и с легкой иронией хохотнул, а Ангел громко на всю площадь сделал замечание, прикрикивая в сторону беглеца: -Бросил хозяина, покинул кормильца! Вот так, стоило иссякнуть источнику пищи, как тебя бросают на съедение волкам. Понял, Дима, как предают даже самые верные, как казалось бы, псы. Это и есть тот случай, когда власть и деньги не спасают. Не думаю, а даже сильно не уверен, что Граф сумеет пережить эту ночь. Но мне кажется, что о нем нам с тобой можно смело забыть, выбросив его на задворки памяти, как мелкое недоразумение. И в прежнем режиме продолжим свое правое и нужное людям дело. Работай, как и прежде, Дима, и позабудь все обиды. Только всегда и везде помни обо мне. Я ведь сам напросился в твою команду, и желаю в ней оставаться. Зови без излишних сомнений. И вовсе я не собираюсь полностью подменять и постоянно опекать тебя. Но в подобных случаях зови сразу, не размышляя о моих возможностях, которые, как ты уже сумел понять, практически ограничений не имеют. -Скажи, Ангел, - остановившись возле автомобиля, к которому привел его Ангел, спросил Дмитрий. – А вот как ты все это сумел провернуть, когда успел подменить диск у Старикова, откуда взял кино про Графа? Я даже твердо уверен, что тот гибельный для Грановского момент вряд ли кто снимал на видео. -А пойдем, Дима, в кафе. Думаю, что ты не прочь сейчас плотно перекусить чего-либо вкусненького. -Ну, если по-честному, так дома я поел бы намного вкусней и аппетитней стряпню моей супруги. -А я тебя вовсе и не собираюсь кормить всякими там разносолами. Просто выпьем в таком случае по чашечке кофе. И уже за ароматным напитком я желаю рассказать тебе кое-что о себе. Немного, сразу предупреждаю. Раскрываться полностью – таким желанием не владею. И вовсе не из-за секретности моей особы, а просто по причинам ненужности столь подробной информации о нашем клане. Многого ты можешь не понять, к некоторым понятиям у тебя нет готовности, принять, а кое-что тебе без надобности. Да и незначительную часть тайны желаю сохранить для интриги и куража. Согласись, что даже слишком близким людям не всегда хочется себя раскрывать догола, хочется капельку тайны оставить при себе. И это верно и справедливо. -А ты знаешь, - оживился Дмитрий, обрадованный такой перспективой, поближе познакомиться со своим спасителем и помощником, членом своей команды, в которой он пожелал состоять. – Мне и в самом деле, хотелось бы знать о тебе побольше. Сам я скромничал и считал расспросы излишними. Ну, раз сам предлагаешь, тогда можно и даже нужно поговорить. Они зашли в ближайшее кафе, заказали легкий завтрак, по чашечке кофе, и Ангел сразу приступил к откровениям. -Только ты, Дима, поверь мне на слово и сильно не удивляйся. Некоторые вещи могут показаться нереальными, мистическими и запредельными для простого человеческого разума. Но это факт. Как таковым, я не являюсь обычным человеком, а правильней, так и вовсе им не являюсь. Да, Дима, я не человек, но и не робот, и не киборг, а самый настоящий Ангел. Не посланник, правда, вашего бога, в которого ты и сам особо не веришь, а некий фантом или, чтобы понятней было, голограмма этого образа, коим я перед тобой предстою. А сейчас для более внятного понимания, я сделаю краткий экскурс в свой мир, в котором обитаю. Вернее и правдивее, в наш с тобой. Конкретно и согласно программе, параграфам и инструкциям, которые определяют мою деятельность, основную мою специальность, я являюсь Переносчиком ПЛИКов – полный личный индивидуальный код человека. ПЛИКом обладают все люди в этом мире, а также в бесконечной спирали параллельных миров. Умирает лишь оболочка человека, носитель ПЛИКа. И после твоей смерти твой личный ПЛИК покидает тело и высвечивается на моем дисплее, призывая к дальнейшему перемещению. Ну, я имею в виду только тех особей, что находятся под моей опекой. Я не единственный в мире Переносчик, нас много. И ПЛИКи моего подопечного я пересылаю в верхний параллельный мир, где его принимает свой Переносчик, для того, чтобы сканировать и поместить в тело новорожденного в своем мире. Аналогично я принимаю из нижнего параллельного мира ПЛИК, чтобы поместить его в тело, рожденного в нашем мире человека. И поскольку спираль параллельных миров бесконечна, а ПЛИК уничтожить невозможно, то такой факт делает человека бессмертным. Умирает, как я уже тебе говорил, носитель ПЛИКа, а человеческое «Я» вечно. Ну, надеюсь, из этого повествования ты кое-что понял. Пока осознал слабо, не до конца. Но времени на осмысление у тебя предостаточно. Тем более, что в твоей команде я не временный человек, а потому встречи и беседы еще продолжим. Объясню, почему мы, а конкретно, я иногда контактирую с людьми, что по инструкции даже не поощряется, и является нарушением, то тесть, я отвлекаюсь от основной своей деятельности. Понимаешь, Дима, Создатель наделил нас избыточным интеллектом. Ну, он так решил, и спорить с ним бессмысленно, он уже это совершил. Работа по изъятию ПЛИКа, приему и сканированию их, дело весьма хлопотное и время затратное. Однако выпадают и свободные минуты, которые мы и стараемся использовать для общения с избранными. Да, Дима, ты не оказался в числе избранных мною для редких контактов. Но я общаюсь и контактирую с тобой с самого твоего рождения. Ну, часто появлялся в твоем сне, дабы слегка пофилософствовать, слегка иногда пожурить тебя за оплошности, поучить и наставить на путь праведный. Над нами тоже стоит начальник по имени Следящий, который контролирует нашу деятельность, не позволяя нам выходить за рамки программы. Однако добрые дела у него не под строгим запретом. Но нам категорически запрещено лишать жизни человеческих особей. И ежели такое случается, что по нашей личной вине гибнет даже слишком плохой по вашим меркам и мерзкий человек, то, сканируя ПЛИК мы сразу сообщаем о таком факте Следящему. А поскольку такое случается лишь по причине попадания в нашу систему вируса, то и основное действие Следящего, это очищение программы от вредного вируса и жесткое предупреждение о недопущении нечто подобного. Поскольку у нас имеется антивирусная защита, и мы сами обязаны справляться с такими мелкими недугами, не допуская грубой интервенции и подчинению его капризам. Тогда может поступить более жестокое наказание – строгий контроль и запрещение общения с избранными. Ну, и все, Дима. Пока этой информации обо мне тебе вполне хватит для собственного осмысления. Не провожай, тот автомобиль, от которого мы недавно отошли, ждет тебя и отвезет по указанному тобой адресу. С водителем можешь не общаться, он не является ни представителем человечества, ни моим хорошим знакомым. Это обычный фантом, запрограммированный мною лишь для доставки тебе до дому. Ангел попрощался с Дмитрием и ушел в свою обитель. А Дмитрий еще долго сидел в кафе и размышлял, пытаясь осознать и усвоить услышанное. Верша дела, делишки и проступки, Не думая о совести, умея откупиться, Считая себя правым, сильным, всемогущим, Творить зло грязное, и в подлости забыться, Ты можешь в жизни этой незамеченным остаться. Прожить в почете, в полном уважении, И блюдолизами с лихвою окруженный. Газетой, телевиденьем ославленный, Хвалою с лестью, ложью зараженный. Но Суд Небесный явится, чтоб рассчитаться. Он выберет вердикт, достойный твоей жизни, Заплатишь по заслугам ты сполна. За всех обиженных, тобою оскорбленных Ответишь, не спасет твоя мошна. Поскольку злато ослепить Его не может. Пред ним придется говорить лишь правду, Поскольку ложь не слышит Он, не признает. Вымаливать прощенья не имеет смысла. Расплата грянет за грехи, она придет. Лишь пощадит слегка, коль совесть гложет. Сумей покаяться, и с искусом справляться. Ведь звоны злата в смертном часе не спасут. А холуи забудут сразу прегрешенья, И с радостью на кладбище твой гроб снесут, С поспешностью забыв твое существование. Мы суетимся в этом мире, копошимся, Стараясь правдой, кривдой богатиться, Забыв порою о душе нетленной, Спеша в хмелю и в радостях забыться. Остановись и вспомни истины призвание. Небесный Суд, Он, как Дамоклов меч Снесет твою головку с плеч, Коль не поймешь, не примешь правду бытия. Задумайся, найди в своих поступках свое Я И оглянись вокруг, увидев рядом близких. Прочувствуй боль, любовью к ним проникнись.

 

немного лишний

небесный суд